Хочу жить вечно

ГЛАВА 19

Мои друзья — мое богатство! Юлий Цезарь.

На небольшом холме был расположен красивый, с колонами и статуями дворец выполненный в смеси древнеримского и древневосточного стилей. В самом большом зале было шумно и весело, звучала музыка — пир был горой. Знатные вельможи султаната устроили сабантуй. В дорогих вышитых золотом тогах, они лежали на пышных подушках, на невысоких столах были нагромождения из яств, вин и настоек. Сотни ламп светились на столах и стенах. По всей усадьбе сновали сотни рабов, было множество охранявших дворец солдат и телохранителей. Сановники изрядно перебрали. Главный вельможа князь де Ведерок застыл в объятиях двух обнаженных гетер. Он дергался и мычал как одержимый, наконец, освободился и прокричал:

— А теперь пора устроить гладиаторские бои. И так скучно, нет крови, и вино не в душу.

Прозвучал горн, на арену зазывали бойцов. Согласно обычаю первыми должны сразиться самые легкие и младшие по возрасту воины.

В центре миниатюрного Колизея горел костер, факела давали довольно яркий свет с багровым оттенком, белый гравий блестел, придавая подиуму веселый вид. Первым на сцену выбежал мускулистый и стройный мальчишка в кожаном поясе. Он как первоклассный гимнаст сделал два сальто и прошелся на руках. Затем стал напротив князя, замер скрестив меч и кинжал, в таком вооружении его называли- мирмиллон. Не смотря на то, что мальчишке было всего одиннадцать лет, он уже имел широкий шрам на лице. Следующий участник так же прошелся на руках. Его вооружением был трезубец и короткая сеть — ретиарий. Сделав растяжку, он стал напротив противника. Похоже, мальчишки знали друг и смущенно улыбались. Тренировки в школе гладиаторов были жесткие и на голых блестящих телах виднелись шрамы.

Толпа оживилась, заключали ставки, дикие крики подбадривали малолетних гладиаторов.

— Начали! — Подал сигнал князь.

Юные участники сошлись, их движения были быстрыми и хаотичными. Сначала мальчик с трезубцем попытался накинуть сеть, но промахнулся и его соперник, ловко прыгнув на него, сумел полоснуть кинжалом по животу. Тот отскочил и ударил трезубцем в грудь, но лишь слегка расцарапал кожу. Тем не менее, его маневр заставил отступить противника. Он отошел и прислонился к сетке, не давая подойти маленькому гладиатору. Внезапно ретиарий с трезубцем захватил рукой гравий и швырнул в лицо. Маневр произвел эффект мальчик зажмурился, и в туже секунду трезубец вонзился ему в пресс.

Вскрикнув от боли, юный гладиатор скорчился, но, тем не менее, успел всадить лезвие в плечо. Его противник закричал и выдернул оружие. Меч мелькнул словно молния, едва не пронзив шею. Гладиатор отступил, ему рассекло грудь. Ребенок застонал от боли и выронил трезубец. Тогда соперник прыгнул на него и метнул кинжал. Замах был слабоват, и острие пробило мякоть ноги. Ретиарий вскрикнул и упал, потом подобрал кинжал, попытался подняться, в этот момент меч поразил его в шею. Уже теряя сознание, он ударил клинком мирмиллона в солнечное сплетение. Оба мальчика замертво повалились на гравий. Пьяная публика смеялась и уйлюкала. На арену выбежали три угрюмых раба, они прижгли раскаленным железом тела мальчишек и, убедившись, что они мертвы, поддели их крючьями за ребра и выволокли со сцены. Место, где была кровь, засыпали песком.

— Они уйдут на корм насекомым. — Оскалила лошадиные зубы жена князя Деметра. — Жаль, что косточки маловаты, звери останутся голодными.

— Ничего будет мясо и понаваристей. Жалко, правда, ребят из них могли получиться отличные гладиаторы.

Вновь звучит гонг и на арену выбегают мальчишки постарше. На вид им лет четырнадцать-пятнадцать, довольно широкие плечи и грудь. Как и предыдущие бойцы, они делают сальто и бегут на руках. Уже выбежав на подиум, надевают вооружение, шлемы, грудной панцирь щиты и мечи. У одного клинок прямой, а у другого изогнут как сабля. Рельефный пресс открыть и на нем видны шрамы. У стоящего справа мальчишки зажившие порезы пересекают тремя линиями грудь.

Кожа смазана маслом и блестит.

Распорядитель объявляет:

— На арене выступают известные бойцы Кикок с кривой саблей и Марочов с прямым мечом. На счету у Кикока семь боев у Марочева восемь. Все их соперники были либо убиты на месте, либо заколоты по воле публики. Вновь появились желающие заключить пари. Князь скомандовал:

— Вперед!

Гладиаторы сошлись. На сей раз, они не торопились, проверяя друг друга осторожными ударами. Сталкиваясь, мечи, слегка искрили, щиты дрожали. Это осторожность не очень нравилась публике, она недовольно ворчала, в сторону бойцов летели кости. Князь прокричал:

— Если вы не будете драться, я прикажу вас подвесить вверх ногами. Несколько стражников выбежало на арену, они размахивали копьями, демонстрируя тычки в открытую спину. Марочов перешел в наступление, яростно атакуя, он ударил своего соперника ногой в коленку. Подросток отступил, слегка уведя меч в сторону, его противник рубанул по груди. Плохо привинченная пластину упала в низ. Следующий выпад оставил глубокую отметину на коже, полилась кровь. Кикок отступил, один из волосатых бойцов ударил его по ногам. А когда мальчишка заколебался, Марочов с такой яростью ударил в шлем, что тот, пошатнувшись, рухнул. От сотрясения шлем слетел, обнажив белую голову со вздувшейся шишкой на лбу. Марочов приставил клинок к нервно вздымавшейся груди. Он скосил глаза на "публику".

Ждал знака. Когда большинство проводит по горлу — это значит убить, а сложит ладони- помиловать.

Однако милосердие не читалась в свирепых лицах. Практически все, даже женщины и подростки провели ладонью по горлу.

— Смерть! Добей его!

Марочов заколебался, слегка надавил, выступила капелька крови. Потом в отчаянии отбросил меч.

— Я не могу! Он мой друг.

Шум разом прервался, наступила гробовая тишина.

— Что! — Рассвирепел князь. — Ты отказываешься убить, побежденного. В клетку обоих, их будут пытать на глазах у всей гладиаторской школы.

Воины подскочили к Кикоку, плеснули в лицо воды, а затем, что бы быстрее пришел в себя, прижгли раскаленным железом голую пятку. Мальчишка вскрикнул, подскочил и на его шею тут же набросили два аркана. Марочов попытался оказать сопротивление, он отбивался сразу от дюжины мечей, страх придал ему силы. Но один из стрелков прострели иглой ему ногу. От яда юношу парализовало, но не убило. Связав обоих, их заперли в клетку. Марочова ударили раскаленным прутом по ребрам, задымилась кожа, видавший виды мальчишка стойко перенес боль. Но видимо истязание двух не покорных пареньков отложили на потом. Теперь должны были сражаться женщины. Две полуобнаженные девушки, в одних набедренных повязках вышли на арену. Они были скованы за шеи цепью — не оторвать друг от друга. Оружие по два кинжала в каждой руке. Ясно, что схватка будет жестокой и не слишком длинной. Одна девушка была светлой, другая черноволосой, обе с довольно длинными волосами.

— В бой, — прогремел громила.

Несчастные женщины сошлись вместе. Это было страшно, у одной практически сразу был распорот живот, другая ранена в грудь. Продолжая сражаться, девушки отбивались ногами, терзая свои тела. Крови лилось много, а они не могли уйти и разбежаться. Наконец, одна из них рухнула на колени. Черноволосая наклонилась, пытаясь добить ее, но тут же нарвалась на удар с низу под ребро. Застонав, она все же смогла всадить нож сопернице в затылок. Обе красивые изувеченные женщины рухнули на песок, несколько раз конвульсивно дернулись и застыли. Прислужники подбежали к ним, ткнули раскаленным железом. Девушки не шевелились.

— Опять не одна ставка не сыграла. Обе мертвы.

Публика была разочарована, хотя наблюдать убийство, само по себе, им было очень приятно. Но вот пари пока никто не выиграл.

В этой ситуации только новый бой мог спасти дело. Легкая разминка закончилась и настала пора серьезных битв.

На арену выбежали десять гладиаторов в коротких желтых туниках, на шлемах по три черных пера. Они были вооружены короткими, кривыми мечами; в руках держали небольшие квадратные щиты с выпуклой поверхностью, головы защищены шлемами без забрала. За этой группой выбежали бойцы в ярко красных туниках, то же с короткими, зато прямыми мечами, с маленьким круглым щитом и железными наручниками, прикрывавшими правую руку, не защищенную щитом и наколенниками, защищающими левую ногу. Белые перья на шлемах дополняли картину.

Став, напротив друг друга, они поклонились. На сей раз ставки заключались на гораздо более крупные суммы, золото перетекало из рук в руки. Распорядитель что-то выкрикнул. Прозвучал надрывный звук трубы. Даже факелы мигнули.

Разговоры, шум, смех, чавканье прекратились, все взоры были устремлены на арену. Первое столкновение было впечатляющим, среди воцарившейся глухой тишины резко прозвучали удары мечей по щитам. По арене полетели перья, осколки шлемов, куски разбитых щитов, а возбужденные тяжело дышащие гладиаторы наносили друг другу удар за ударом. Не прошло и трех минут после начала боя, а уже пролилась кровь, четверо гладиаторов корчились в агонии, а сражающие топтали их ногами.

Зрители с восторгом, напряженно следили за кровавыми перипетиями боя. Они кричали, стучали кубками, топали ногами, подбадривая сражающихся. Ряды гладиаторов редели, сражение распадалось на отдельные стычки.

В этот момент, когда сановитая публика наслаждалась, любуясь кровавой схваткой, отважные повстанцы пробирались, в похожую на большую тюрьму, школу гладиаторов. На башне вспыхнула короткая схватка, четверо лазутчиков грозно завертели мечами, обрушившись на стражу. Все было кончено за несколько минут. В темноте, и под проливным дождем стражники не сразу поняли, откуда на них напали. Кроме того, ребята двигались слишком быстро и в совершенстве владели боевыми приемами. Положив человек двадцать, повстанцы спустились вниз. Античный город был как на ладони, узкие улицы выложены белым и зеленым мрамором. Здания, от двухэтажных домов, до красочных вилл и дворцов в четыре-пять этажей. Пройдя широкую улицу с великолепными строениями, они свернули налево в уединенный проулок, а оттуда в запутанный лабиринт переулков. Чем дальше они шли, тем переулки становились темнее, грязнее и уже. Все чаще появлялись стражники, но им удавалось избежать стычек. Наконец они добрались до школы. Она помещалась почти на окраине города Цкакуя.

На первых порах в этой фабрике смерти было всего несколько сот учеников, но мало-помалу она разрослась, быстро увеличивая благосостояние владельца. Помещалась она в многочисленных строениях, мало, чем отличавшихся друг от друга и внешним своим видом и внутренним устройством. Каждое из этих строений, состояло из пяти корпусов, окружавших широкий внутренний двор, в центре которого упражнялись гладиаторы. Утыканные шипами, мечами, копьями тренажеры, угрожающе торчали из земли. В редкую для этой планеты ненастную погоду, они занимались гимнастикой и фехтованием в больших залах. В пяти флигелях, выстроенных в форме пентагона, как в верхних, так и в нижних этажах шел нескончаемый ряд комнатушек. В каждой из них с трудом мог поместиться один человек, в этих клетушках на подстилках из сухих листьев и соломы спали гладиаторы. Во всех помещениях, кроме зала фехтования, имелась еще одна большая комната, служившая складом оружия. Ключи от этих арсеналов, снабженных железной решеткой и прочными дубовыми дверями, ланиста держал при себе. В складах хранились мечи, щиты, ножи, трезубцы, чакры и прочие виды оружия, которым ланиста, обязан снабжать гладиаторов, посылая их сражаться в амфитеатрах.

В больших залах по четыреста — пятьсот человек, поддержание порядка возлагалось на нескольких надсмотрщиков во главе с ланистой. Это, как правило, был физически крепкий наемник нередко из числа бывших гладиаторов. Стража состояла из опытных солдат, но не была особенно многочисленной.

Двадцать ровных квадратных домов, построенных для школы, были украшены статуями боевых муравьев и подобием слонов с четырьмя клыками. Они сообщались друг с другом посредством узких улочек и переулочков, некогда находившихся в черте города. Теперь все эти дома обнесли высокой в десять метров стеной с башнями. Своего рода крепость в крепости, город в городе. Все улицы, что вели к школе гладиаторов, были пустынны даже в ясную погоду, жители опасались вооруженных рабов. Так как элита пировала и неизвестно еще, сколько понадобиться живого мяса для их увеселения; все гладиаторы остались в своих помещениях внутри школы. Одни находились в фехтовальном зале и упражнялись в искусстве нападения и защиты, сражались деревянными мечами. Это относительно безобидное оружие не причиняло большого ущерба. У некоторых воинов были стальные клинки, их доверяли самым опытным и прославленным бойцам. Дождь все еще продолжался и немногие решались бродить по двору, хорошенько промокнув под теплыми струями, они сушились у огня. Некоторые воины-рабы отжимались от пола и брусьев. Вид у них был довольно веселым, они пели песни, хотя в целом это были несчастные люди, подавляющее большинство из них умрет в ближайшие месяцы и лишь не многие счастливчики жили долго. Охрана была напряжена известием о том, что город осаждают бунтовщики, караулы были усилены.

Рабы перешептывались между собой:

— Значит, к вратам подошел Сулейман.

— Ходят слухи, что он всем обещает волю.

— Дай Бог, не хотелось бы умереть на арене.

— Скоро начнутся большие игры и немногие останутся в живых!

Когда четверо повстанцев подошли к стене, ворота всюду были заперты. Лишь возле центральных, расположилось порядка трехсот воинов, они были готовы придти туда, где возможна вспышка бунта.

— Будем карабкаться через стену и или прорвемся через ворота? — Спросил Артур.

— Их там слишком много, а нас всего четверо. Лучше через стену. — Ответил Зером.

— Так поторопимся. Скоро кончиться дождь и нас могут заметить. — Слев,

подскочил к стене и, выбирая выступы и выбоины на старой кладке, стал карабкаться вверх. За ним последовали его товарищи. Они с быстротой диких кошек забрались на башню, там было все шесть воинов, прежде чем те успели опомниться, их порубили. Затем они также легко спустились. Между домов мелькали тени с факелами. Судя по всему бойцы султана, макохи, прятались от дождя и не были особо бдительными.

С величайшими предосторожностями, подобрались к переднему караулу. Последовал быстрый прыжок. Все четверо сделали двойной удар, мечами по затылку и сразу восемь макохов рухнуло в грязь. Юные воины подпрыгнули и с разбега достигли другой группы. Врезавшись, они исполнили танец смерти. Ловкие удары, выверты и еще дюжина воинов отправилась к праотцам. Пройдя и это препятствие, повстанцы вошли в передний зал. Там находилось свыше пятисот человек.

Форс, как самый крупный из ребят, закричал первым:

— Доблестные воины! Настал час расплаты! Смерть палачам! Присоединяйтесь к нам, мы принесем вам свободу!

Гладиаторы зашумели:

— Кто вы?! Вы из армии Сулеймана?!

— Да! И она готова пойти на штурм. Сейчас или никогда.

И все же молодой вид повстанцев смущал рабов.

— А я тебя знаю! Ты, Форс! — произнес один из них. Несмотря на то, что юноше не было еще шестнадцати, его победы, в том числе над более старшими бойцами сделали его знаменитым.

— Да это я! Сумел сбежать. А эти парни лучшие бойцы Сулеймана!

В подтверждение слов Зером вскинул оба меча.

В тот же момент небольшой отряд макохов ворвался в зал. Ребята набросились на них с яростью голодных львов.

Зером подпрыгнул, ударом в челюсть вырубил сразу двоих. Затем прокрутил мечами тройную мельницу, слетело две головы. Следующий выпад, распорол живот. Потом нырок, подсечка по ногам, затем вновь как бросок кобры быстрый выпад — кровь и трупы! Хорошо иметь такое подвижное и гибкое тело. Форс, родившийся в утробе, но очень генетически одаренный, впрочем, не многим уступал им. Глядя на то, как они дерутся, в бой вступили, взрослые, и хотя все их оружие это деревянные мечи и факелы, они давили массой и, спустя несколько минут, от отряда никого не осталось.

Зером крикнул: — А теперь в атаку, сломаем двери складов, и подымем на дыбы всю школу! Только прошу, не шумите, иначе султан бросит на нас все силы.

Забрав оружие убитых, все устремились к следующему строению. По пути им встретилась два десятка макохов. Их перебили в пол минуты. Зером и его друзья первыми ворвались в фехтовальный зал. Там находилось порядка трехсот рабов. Те уже поняли, в чем дело, загорелись факелы.

— Товарищи! Братья! Нам надо атаковать склад с оружием.

— У нас только деревянные мечи! — Послышался робкий голос.

— Ничего, мы отберем оружие у врага. А сейчас приготовьте факелы. Это тоже неплохое оружие. А их у нас много.

А вы, — Артур обратился к малолетним гладиаторам, — быстрее по другим помещениям. Подымем всех рабов.

— Не бойтесь смерти! Я уже умирал и воскрес в этом мире, для того чтобы принести вам свободу! — прокричал Зером.

— Мы не боимся смерти! Мы живем с этим.

— Тогда зажигайте. Мы нападем на стражу ближайшего склада с оружием, уничтожим ее и получим в свою руки ключи к счастью! Мы одержим победу!

Артур крикнул:

— Мы идем вперед, братья!

А так как, рожденная в инкубаторах тройка, и впрямь бегала быстрее чем основная человеческая масса, то они опередили всех. Число факелов быстро выросло, не которые изготовлялись вручную из пакли, пропитанной смолой и салом. Там были также пучки конопляной соломы, вставленные в трубки с воспламеняющимся веществом, факелы из скрученных веревок пропитанные смолой, и восковые приспособления, извлекающие огонь. Так и бежали они, в одной руке деревянный меч, в другой щит или факел. Лишь не многие имели железное оружие. Но даже в таком виде, это была страшная масса.

С противоположной стороны еще не осознали всю опасность положения. Полковник Диморосса, попивал из бочонка вино и очень жалел, что его не пригласили в зал для пиршеств. По этому когда ему сообщили, что гладиаторы восстали, он не сразу поверил, а поверив, предпринял ответные шаги с опозданием.

Восстание ширилось, услыхав рев, взбунтовались практически все рабы, а их было более двенадцати тысяч. Из них, примерно полторы тысячи подростков и тысяча женщин. Как правило, все крепкие и неплохо обученные воины. Главный их минус, это относительно слабое вооружение. Опередив остальных, Зером, Артур и Слев обрушились на стражу охраняющую склад. Это было полсотни хорошо вооруженных макохов. Троица атаковали их столь яростно, что сыпались искры с мечей. И им удалось скрутить не мало воинов. Начальник стражи, одноглазый ветеран Орск Пир, орал и ругался:

— Дави эту нечисть!

Зером, прыгнув на пять метров, проскользнул мимо мечей и вонзил ему клинок в горло, но и сам был легко ранен. Вскоре в бой вступила толпа гладиаторов, окружив оставшихся стражников. Одних сразу обезоружили и убили, другие были обожжены и затем из милосердия заколоты. В коридоре было довольно тесно, но Зером и его товарищи дрались как львы, освободив дверь. Покончив с макохами, они сложили факелы и подожгли дверь. Вспыхнул огромный костер. Тем временем подошли новые когорты противника. Они пытались мечами и копьями загнать обратно гладиаторов. Битва вспыхнула с новой силой. И как всегда храбрая четверка рубиться впереди всех. Макохов было семь сотен, они были неплохо вооружены, но гладиаторы им не уступали. Зером врубился во вражеские ряды. В первую очередь он попытался дотянуться до командира. Не сколько раз его задевали, копьем или мечом, но всякий раз это были не большие порезы, а ответные удары разили наповал. Его приятели тоже получали ранения, Форс был довольно серьезно ранен в живот. Но юноша не обращал на это внимания, он рубился со все большим исступлением и кровь перестала течь. Схватка протекала с переменным успехом, превосходство в оружии было на стороне врага, в численности у восставших. С диким визгом в бой вступили освобожденные подростки, многие из них узнали Форса и орали.

— Золотой клинок с нами! Мы победим! Рви палачей!

Факел недурное оружие даже против меча, особенно в умелых руках. Восставшие начали одолевать, когда, неожиданно к их врагам прибыло подкрепление. Не менее тысячи воинов, в полном вооружении атаковали толпы гладиаторов. С ними было примерно двадцать больших муравьев. Зером в этот момент дотянулся мечом до полковника, но даже это не могло изменить ход боя. Гладиаторов теснили, среди них было все больше убитых и раненых. Кроме того, отдельные воины стали метать дротики, для голых тел опасное оружие. Ощетинились копья. Зером ловко подрубил ноги муравью, затем поразил и наездника. Однако другие членистоногие продолжали вгрызаться в ряды. Гладиаторы несли потери, но тем не менее отходили очень медленно. Зером снова был ранен в левую руку, его движения замедлились. Артура поразило в ногу, Слев пострадал меньше всех, но и у него была рассечена левая бровь что, несомненно, мешало сражаться. Тогда юный инсургент достал самодельную гранату и швырнул ее во вражеские ряды. Взрыв убил и покалечил порядка трех десятков солдат, но его моральное воздействие оказалось сильнее. Противник на время замедлил движение, насекомые и вовсе были в панике. Но затем, спустя несколько минут, макохи вновь стали одолевать. В этот критический момент послышался возглас:

— Ворота сломаны, у нас есть оружие. Повстанцы, многие на этот раз в полном вооружении бросились на врага. Теперь силы были равны, а ярость и отчаяние у рабов, несомненно, сильнее. Возбужденные и, ощутив у себя в руках настоящие мечи, они рвали на части вражеские ряды, рассекали конечности насекомых. Зером увидев, что происходит коренной перелом, скомандовал:

— Братья! Враг отступает, его ряды колеблются! Усилим натиск! Приободренные рабы добавили напора. Позабыв про боль, Зером рубился сразу двумя руками, вращаясь словно пропеллер. Его приятели, видя подобный энтузиазм, также не отставали. Наконец и макохи не выдержали, потеряв больше двух третей личного состава, они обратились в бегство. К этому времени догорали двери еще нескольких складов. Теперь оружия должно хватить на всех.

— Скорее в атаку, пока они не закрыли ворота.

Действительно, решетка едва не была опущена. Артур швырнул в башню последнюю гранату, убив стражу и тех, кто мог преградить путь восставшим. Теперь они хлынули наружу, бежали как стая тигров, давя и кромсая все на своем пути.

Зером постарался направить разгулявшуюся стихию в первую очередь к ближайшим башням. Захватив их и перебросив мост через ров, они должны были дать сигнал своим войскам о начале генерального штурма. Управлять ураганом было не просто, часть гладиаторов ринулась грабить дома богатых горожан. Как ни странно, наиболее дисциплинированными оказались подростки. Они, повинуясь своему авторитету и чемпиону Форсу, атаковали башни. К внезапному нападению со стороны города, осажденные, не были готовы. Пробравшись сквозь ходы, и калитки, юные гладиаторы перебили стражу. В одном месте, где стена была более покатая, ребята забрались самостоятельно, проявив обезьянью ловкость, нащупывая босыми ногами малейшую впадины и шероховатости. Сразу несколько башен было захвачено, Слев достал петарду и зажег ее. Дождь уже прекратился, но черная туча все еще закрывала небо и сигнал был хорошо виден. Опустив подъемные мосты, они дали дорогу готовым к штурму отрядам. Большая живая лавина мутным потоком вливалась в город. В нем все еще продолжалась схватка, но исход уже был очевиден. Многие из рабов. не слушая своих начальников, приступили к грабежам и насилиям. Только что избранные командиры отчаянно пытались навести порядок, но им это не очень удавалось. Тогда Зером и его товарищи применили силу. Это возымело эффект, грабежи стали стихать. Последним серьезным препятствием на пути восставших был дворец князя де Ведерака.

После того как последняя гладиаторская схватка прекратилась, сановник приказал прибить гвоздями к столбу за руки и ноги Кикока и Марочов. Вся вина этих мальчишек заключалась в том, что они не хотели убивать друг друга. Затем вельможа взял в руки факел и слегка подпалил им бока. Ребята сначала кричали и дергались, коричневая кожа покрылась волдырями, затем потеряли сознание.

— А ну принесите холодной воды из колодца, мы им устроим новую пытку.

— А может лучше подвергнуть их истязанию в школе? На глазах у остальных рабов, — предложил барон де Парок.

— Можно и так! Вот сейчас и поедем туда!

Однако насладиться князю, не дано богами. В дверь вломились перепуганные, израненные воины.

— В городе восстание, рабы пролезли через стены.

— Вот как! Всех казнить! — ревел сановник.

Стража ринулась исполнять приказание. Но что толку, только меньше защитников остается у дворца. Повстанцы уже подбежали к воротам, принялись рубить топорами. Двери трещали, но не подавались. В этот момент самый большой и свирепый гладиатор Буго подбежал на помощь. Возле стены лежала мраморная колонна. Подозвав, почти такого же гиганта как он сам, Буго положил руки на один ее конец.

— Я давно знаю твою силу Ром. Бери эту колонну за другой конец.

Тот кивнул. Гладиаторы освободили место перед воротами. Буго и Ром без труда подняли и перенесли колонну, поближе к цели. Затем, раскачав огромную глыбу, они обрушили ее на кованые железом двери. Послышался грохот и звон. Гладиаторы продолжали размахивать и всаживать изо всех сил. Зером подбежал к ним, он сразу понял, в чем дело.

— Отойдите в сторонку, я открою ворота. — Затем Зером, используя приспособления с металлическими присосками, забрался на стену и с ловкостью кошки перепрыгнул ее. Оказавшись на противоположной стороне, он рубанул мечом, подбежавшего макоха, затем подскочил к калитке. Выдернув засов, ворвался в помещение. Два стражника с копьями ринулись ему на встречу, Зером перерубил древко, пробил одному грудь, второму отсек руку. Еще двое бойцов стояли возле подъемного приспособления. Они растеряно смотрели на неизвестно откуда взявшегося воина. Зером не преминул этим воспользоваться. Теперь осталось повернуть несколько десятков раз ручку и тяжелые ворота поднимутся вверх. Он так и сделал, но в этот момент стрела вонзилась ему в живот и застряла в крепких мышцах пресса. Зером, преодолевая боль, все же докрутил до ворот, потом выдернул стрелу. Теперь восставших рабов ни что не может сдержать, они заполняют коридоры дворца, слезут по ступеням, рубя знатных вельмож и их "холопов". Князь де Ведерак, хитрая и коварная лиса, спрятался за потайное полированное зеркало. Там находился подземный ход. Прихватив с собой венок из драгоценностей и мешочек с золотом, он позорно бежал, при этом бросив жену и малолетнего сына. Как крыса, сановник трясся по темным коридорам, спотыкаясь и падая. Ему было настолько страшно, что надменный вельможа намочил в штаны. Так он опозоренный и опущенный пробирался по лабиринту стараясь спасти никчемную жизнь. Гладиаторы тем временем захватили практически весь дворец. Уцелевшие сановники пали на колени и вымаливали пощаду. Зером приказал связать их:

— Народ самый строгий судья. Он воздаст по заслугам.

Жена де Ведерака, пышнотелая Актиния, была поймана рабами. С нее сорвали гирлянды драгоценностей, шитую золотом туники и изнасиловали. По ней прошлась дюжина невольников и если бы не подоспевший Артур, то она могла бы умереть. Тот парой крепких ударов осадил насильников.

— Она все же княгиня и предстало ее быть лежанкой такого отребья как вы.

— Но ведь мы все братья. — Попытался возразить косматый гладиатор.

— Это не повод предаваться разврату! Она все-таки женщина.

Актиния благодарно застонала.

Княгине дали одеться, и тоже связали.

Самое трудное, было удержать оголодавших рабов от грабежа и пьянства. В подвалах было полно бочек с вином, водкой, различными настойками. Бывшие невольники, привыкшие к скудной пище и тяжелой работе, набрасывались на припасы как стая ворон на сыр. Особенно соблазнительным было спиртное. С большим трудом удалось остановить разошедшихся гладиаторов. Пришлось даже применить оружие и пролить кровь. После чего Зером обратился к рабам с яростной речью. Яркими красками описал он все беды, что неизбежны для войска утратившего дисциплину. О том сколь пагубно пьянство, к какой душевной и физической деградации ведет такое порождение дьявола как алкоголь. Свою речь он сопровождал не двусмысленными жестами, для убедительности разрубив бочонок с водкой. Похоже, это дало эффект, пьянство и грабежи прекратились. Тем не менее, дворец тщательно обыскали. Видавший виды Зером обнаружил под зеркалом подземный ход. Он бегом пробежался по нему. Как выяснилось, длинный похожий на лабиринт коридор выходит далеко за пределы города. Зером слегка опоздал. Когда он выбрался из противоположного входа, то обнаружил лишь покинутую стоянку. На песке четко отпечатались следы гигантского насекомого. Похоже, князя ждали, и он успел улететь на стрекозе.

— Ну, ничего, мы еще встретимся! — Зером погрозил кулаком в пустоту.

Ему пришлось вернуться, на пути он наткнулся на брошенный мешок золота. Видимо тучному князю было тяжело тащить богатство. Зером подобрал брошенное добро, война суровая вещь и на нее нужны деньги. Вернулся он уже как победитель, его приветствовали рабы. Уставшие в ходе ночного штурма повстанцы провалились в сон. Однако Зером, Артур, Слев и Форс не знали покоя. Собравшись у Сулеймана, он прибыл во дворец и, выбрав для новой ставки место в одном из флигелей, руководители восстания обсудили изменившуюся обстановку. Теперь к добавились еще двенадцать тысяч превосходных воинов, а также большие запасы оружия. Сила их армии возросла многократно. Сулейман считал, что пора идти на столицу. Зером и Слев были несколько иного мнения.

— Столица от нас не уйдет, но сначала нужно разбить многочисленные отряды противника, что висят у нас в тылу. Иначе они в момент осады ударят нам в спину.

Принцесса Пай-пай присоединилась к нему.

— Юноша прав. Столица хорошо укреплена, возможно, осада затянется и нам не следует оставлять сзади себя клубки из ядовитых змей.

Сулейман нахмурился, хотя под маской это не заметно, все почувствовали холод в его словах.

— Там мы можем упустить момент внезапности. Кроме того, если султан призовет на помощь войска соседних королевств?

— Так уж они ему ее и окажут!

Презрительно фыркнула принцесса. — Кроме того, я законная королева!

— А как же твой брат?

— Он уже давно находится в плену, и возможно его уже нет в живых. Или под пытками уже отрекся от престола.

— Под пытками и не такое подпишешь. — Султан повернулся, кресло под ним заскрипело. — Но я, так и быть, привожу в порядок наши тылы и принимаю решение идти на город Ревелок. Выступаем завтра.

Огромная армия выступила в поход. В ней уже насчитывалось более шестидесяти тысяч воинов, и она продолжала расти.

Было жарко, светила заливали долину ярким светом. По приказу Зерома в разные стороны направились разведчики, они должны были сообщать о перемещении вражеских войск. Армия бодро шагала, с одной стороны зеленели и отдавали огненно-рыжим цветом, лесистые крутые склоны, с другой открывалась ласкающая глаз панорама города и видны были красивые виллы. Прямо на ходу к ним присоединялись беглецы и добровольцы, причем не только рабы, но и многие свободные, но бедные крестьяне. Зером лично обходил войска. Вот он подошел к полку, состоящему из детей от девяти до двенадцати лет. Ребята были вооружены легкими дротиками мечами и кинжалами. Многие из них прошли гладиаторскую школу и, не смотря на юный возраст, были не плохими бойцами. Зером обратил внимание на одну странность. Довольно толстый мальчик шагал отдельно от всех. На его теле были видны синяки, а босые ноги до крови разбиты об каменистую дорогу, кожа при этом была слишком светлой.

Он сильно потел и шатался от усталости.

— Кто это!

— Это Симур. Сын князя де Ведерака. — дружно ответили ребята. — Мы сказали ему: либо присоединяйся к нам, либо умри. Он выбрал первое.

— Что ж, хорошо. Но видимо, он сильно изнежен дворцовой жизнью и может не выдержать перехода. По этому дайте ему не много проехать на муравье. Да и босиком барчуку ходить непривычно, может пускай наденет сандалии.

— А как бы ходим? — подфутболив голой ступней камень, ответил оставшийся за старшего паренек.

— Вы никогда и не знали, что такое обувь. А этого парня мы будем приучать постепенно. Я думаю, со временем из него получится неплохой боец.

Ребята одобрительно закивали, Симур посмотрел на Зерома благодарным взглядом.

Первый день прошел относительно спокойно и, тем не менее, Сулейман приказал после переход вырыть вокруг лагеря небольшой ров и вал. Рабы ворчали, но выполнили приказ. Как выяснилось, бдительность не помешала. В воздухе было замечено дюжина комаров. Зером, Слев и десяток самых сильный бойцов, поднялись им на перехват. Битва в небе была короткой, но жаркой. Перебив десяток насекомых и пленив двоих, воины вернулись с почетной добычей. В городе и по пути на виллах, была захвачено не малое количество боевых муравьем. Из них был сформирован настоящий подвижный полк. Однако все это были еще цветочки.

Спустя два дня противник предпринял гораздо более массированную воздушную атаку. В налете участвовало не менее тысячи комаров и порядка двухсот стрекоз. Вражеские бойцы сбрасывали с верху горшки с зажигательной смесью, стреляли из луков, стараясь посеять панику и обратить рабов в бегство. Тогда в ответ повстанцы впервые применили ракетное оружие. Новое ПВО оказалось, на редкость, эффективным. Удалось сбить сразу полсотни летающих "террористов". Остальные были настолько напуганы, что в панике обратились в бегство. Казалось, что насекомые глупы и никого не боятся, но на деле это не так. У больших голов и интеллект не много повыше, впрочем, понятно в большой панике были и всадники. После этого войска вновь двинулись вперед. Они двигались по извилистым дорогам через благоухающие поля и живописные холмы, что тянулись между Цкакуей и Ревелоком. Согласно грозному приказу, запрещалось поджигать и грабить виллы и дворцы. Рабы лишь запасались оружием и припасами, заодно призывая товарищей по несчастью к восстанию.

Таким образом, они к вечеру добрались до подножия вулкана. Затем вышли на дорогу, которая тянулась по склону горы к местам увеселительных прогулок, туда где леса и обрывы делают горный хребет диким и мрачным.

Армия остановилась приблизительно в двух километрах о Ревелока и, заняв несколько садов, разместились за живой благоухающей изгородью из акаций, миртов, розмарина, крупных как сосны маслин. Сулейман часть армии отправил к вершине горы. Другая часть слегка задержалась выбирая командиров. Разведка доложила, что огромная армия идет на помощь городу Ревелока.

Стремительным марш-броском войска преодолевали вершину. Наступили сумерки, казалось, что макушка горы упирается в темно-синий свод небес. Затем стали появляться то сероватые, то белые облака; постепенно светлея, они походили на легчайшие клубы дыма, предвестники пожара, казалось неожиданно возникшего и разгорающегося на склонах.

— Чудеса! Загадка природы. — пробормотал Зером.

— Это отражение звезд. — С глубокомысленым видом произнес Слев.

— У нас сорок тысяч воинов и мы должны стать в засаду и разгромить противника. А что до чудес природы, то мы и не такое видели.

Облака из белых превращались в розовые, из розовых в пурпурные, вскоре они засверкали золотыми блестками, разойдясь по склонам горы. Возвышенность, до этого казавшаяся черной и грозной гранитной громадой, вдруг осветилась потоками яркого солнечного света, обрисовав ее величественные очертания, вершины близких хребтов, покрытых мрачной густой растительностью. Воины продолжали карабкаться, выполняя замысел полководца. Они обходили страшные пропасти, зиявшие между пепельно-серых пластов застывшей лавы, и цветущие холмы, которые тянулись на несколько километров, словно чудесный ковер, сотканный из зелени и цветов.

Армия выходила на ту позицию, которая должна была даровать победу. Раздался тонкий писк, сверху пролетело несколько комаров.

— Всем замереть. — Прошептал Зером. — Тут густая трава, нас не должны заметить.