Глава 9

Фергюс вернулся в отель Fraser Suites Insadong все на том же такси, которое терпеливо дожидалось его на окраине Сеульского леса.

По пути он заехал в торговый комплекс Migliore, расположенный в самом центре Сеула. В огромном высотном здании, семь этажей которого дополнительно уходили под землю, можно было купить любой товар, производившийся в мире. Вскоре Фергюс приобрел для внука смартфон. Сотовый телефон, которым Альф пользовался в Москве, эльф из осторожности выбросил еще по пути в аэропорт. Тогда же он пообещал внуку новый, и сейчас не поскупился, чудо электроники было в золотом корпусе. Об этом Альф не просил, но Фергюс любил баловать внука, получая от этого истинное удовольствие.

Однако намного больше времени Фергюс потратил, выбирая подарок для Евгении. Наконец, нашел то, что его удовлетворило. Немного смущаясь взглядов окружающих его людей, большинство из которых были туристами – иностранцами, как и он, Фергюс вышел из торгового комплекса, держа в руках большой пакет с надписями 저고리 и 치마.

До отеля доехали за несколько минут. Перед тем, как выйти из автомобиля, Фергюс коротко и сухо отдал необходимые распоряжения водителю. Сеунг Ким выслушал их, послушно кивая и не проронив ни единого слова. Он уже не принадлежал себе, его волей полностью овладел эльф, и он охотно подчинялся, не забывая после каждой сказанной фразы добавлять «господин». Если бы его сейчас увидели приятели-таксисты, то поразились бы. Сеунг Ким прежде всегда отличался наглостью и задиристостью, напоминая бойцового петуха.

Когда Фергюс ушел, Сеунг Ким, выполняя его приказ, вернулся к Сеульскому лесу. Заглушил двигатель автомобиля и замер в ожидании, незряче глядя в лобовое стекло. Он не знал, кого и зачем ждет, даже не задумывался над этим. Но почему-то это его совсем не беспокоило. Впрочем, как уже и ничто другое на свете.

В фойе отеля Фергюс вошел неторопливой, солидной походкой человека, знающего себе цену, умело скрывая волновавшие его чувства. Он был доволен, что задуманный им в самолете план не изменила встреча с древесным человеком. Пока все шло так, как надо. Но оставалась еще одна проблема. И ее звали Евгения. Несколько последних часов она провела с его внуком, и это также тревожило Фергюса. Он мысленно ругал себя за излишнюю доверчивость. С Альфом за это время могло случиться все, что угодно. Ведь он, Фергюс, оставил его на попечение совершенно незнакомой женщины. А что если она не та, за кого себя выдает?

Эта мысль, которая пришла к нему в лифте, ускорила движения Фергюса. Он торопливо открыл дверь номера, который снял для себя с Альфом. Внутри было тихо и темно. Номер оказался пуст. А ведь Альф и Евгения должны были бы давно вернуться. Фергюс почувствовал внутреннюю дрожь. Пакет выпал из его рук. Еще немного, и он бы запаниковал. Но в этот момент его взгляд упал на журнальный столик. Там лежал лист бумаги, на котором было крупно написано красивым почерком: «Мы с Альфом в моем номере. Не теряйте нас». Фергюс резко выдохнул и рассмеялся над своими страхами. Это был нервный смех, но он этого не заметил.

В номере, в котором поселилась Евгения, дверь была не заперта. Дальнюю комнату освещал приглушенный свет настольной лампы. Альф безмятежно спал на кровати, подложив руки под голову и свернувшись калачиком под одеялом. Евгения, надев на голову наушники, слушала музыку по маленькому плейеру. Она не сразу заметила Фергюса. И только через несколько мгновений, словно почувствовав, что он на нее смотрит, подняла глаза и радостно улыбнулась.

– Вот и вы, – тихо произнесла она. – А мы вас так ждали!

Сказав это, она вдруг смутилась, словно выдала тайну, которую хотела бы скрыть. А поэтому быстро добавила:

– Особенно Альф!

– Я спешил, поверьте, – сказал Фергюс, с нескрываемой любовью глядя на спящего внука. – Жаль, что Альф заснул, не дождавшись меня.

– Он так устал, – словно извиняясь за мальчика, сказала Евгения. – Где мы только не были с ним сегодня! И даже во «Дворце лучезарного счастья», о котором вы говорили. Альф захотел взглянуть на мифических животных, которые охраняют дворец от проникновения злых духов. Ужасные уроды! Но, знаете, нас они не тронули и даже пропустили внутрь. Мы прошли с Альфом через «Ворота лучезарных перемен». И надеемся, что они не обманут наших ожиданий.

– Я уверен в этом, – улыбнулся Фергюс. – Но если помните, я обещал вам вечером скромный ужин.

– Я помню, – проронила Евгения, опустив глаза. – Но это вовсе не обязательно.

– И все же я приглашаю, – настаивал Фергюс. – В этом отеле хорошая кухня. Как иначе я могу отблагодарить вас за этот день?

– Но Альф…, – женщина в нерешительности оглянулась на мальчика. – Разве мы можем оставить его совсем одного?

– Можем, – заверил ее Фергюс. – Ненадолго, разумеется. Он уже большой мальчик. Неужели вы думаете, что я проводил с ним двадцать четыре часа в сутки?

– На вас это похоже, – улыбнулась Евгения. – Во всяком случае, я совсем не удивлюсь, узнав, что это так.

– И напрасно, – хмыкнул Фергюс. Но не стал развивать опасную тему, не желая врать. Евгения была почти права. – И, кроме того, я сам ужасно проголодался.

– Ну, если только ненадолго, – неохотно согласилась Евгения. Однако сразу же передумала. – Но все-таки будет лучше, я думаю, если мы закажем ужин в номер. Хорошая кухня от этого не станет хуже. А нам с вами так будет спокойнее.

Фергюс впервые встретил женщину, которая отказывалась от его приглашения поужинать в ресторане. И он видел, что совершенно искренне. Поэтому он не стал спорить. А просто направился к телефону, который перед этим заметил на столике в другой комнате, проходя. Евгения вышла следом, осторожно прикрыв дверь в спальню.

Перед тем как поднять трубку Фергюс спросил:

– Вы не возражаете, Женя, если я предложу вам отведать блюда корейской придворной кухни? Их подавали членам королевской семьи в эпоху династии Чосон, а в двадцать первом веке они переживают свое триумфальное возрождение. Поэтому еду подают в панджа, традиционных корейских бронзовых приборах.

– Звучит заманчиво, – улыбнулась Евгения.

– Но берегитесь, – предупредил Фергюс. – В былые времена члены королевской семьи ели не менее пяти раз в день, и начинали уже на рассвете. Эта трапеза может показаться чрезмерно обильной для современного человека.

– Признаюсь, что я тоже такая голодная, что съела бы сейчас, наверное, целого слона, – сказала Евгения, тихо рассмеявшись. – Так что каких-то двенадцать блюд меня не испугают. Тем более, что они будут поданы в панджа.

Фергюс долго разговаривал с портье по телефону, делая заказ. В заключение он сказал:

– И не забудьте сучонгва, медовый пунш с корицей, имбирём и чёрным перцем.

После чего, обернувшись к Евгении, он задумчиво произнес:

– Как это вам удается, Женя? Я только сейчас это понял.

– Поняли что? – удивленно спросила Евгения.

– Вы каждый раз умудряетесь настоять на своем. Причем так, что я этого даже не замечаю, и понимаю только тогда, когда уже слишком поздно что-то менять, – ответил Фергюс. – И это меня тревожит.

– Почему? – улыбка Евгении погасла. – Я вас не понимаю.

– Потому что вы управляете мной. А ведь мы с вами едва знакомы.

– Так вот что вас беспокоит на самом деле, – глаза женщины вдруг затуманились. – Не то, что я вами управляю – а я, по правде сказать, думаю, что это невозможно, дорогой мой Федор Иванович, не такой вы человек. Вас беспокоит то, что наше с вами случайное знакомство может перерасти в нечто большее, чем простая дружба. И знаете что?

– Что? – спросил Фергюс, чувствуя себя глупцом. И это было незнакомое ему чувство, которого он до этого не испытывал ни разу.

– Я думаю, что вы боитесь даже нашей возможной дружбы. Но вы напрасно беспокоитесь. Ни во что такое, чего вам стоило бы опасаться, наше с вами знакомство не перерастет. А вот насчет дружбы… Простите, но мы уже подружились с Альфом, независимо от того, нравится вам это или нет. Так что, если хотите, присоединяйтесь к нам. Или оставайтесь в гордом одиночестве в своей великолепной башне из слоновой кости. Как говорят в таком случае китайцы, можно привести верблюда к воде, но нельзя заставить его пить.

– Евгения, вы не правы, – опустив голову, пробормотал Фергюс.

– Так разубедите меня, – потребовала она.

И Фергюс понял, что эта женщина снова его переиграла. Причем так легко, что он даже не обиделся, а только восхитился ею.

Из затруднительного положения его спас тихий стук в дверь. Фергюс поспешно открыл, радуясь, что неприятный для него разговор прервался. Официант вкатил тележку с заказанным ужином. Фергюс дал ему щедрые чаевые и нетерпеливо махнул рукой, когда тот начал благодарить. Официант торопливо вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Когда эльф высказывал свои желания, мало кто ему противоречил.

– Прошу вас, Женя, – пригласил Фергюс. – Вообще-то, по древним канонам, столов должно быть три. На самый большой ставили основные блюда, на средний – комтхан, густую мясную похлёбку, десерты, чаи. А третий стол предназначался для яиц, кунжутного масла, сырых овощей и соусов. И, кстати, блюда, которые подавали императорской семье, не зависели от сезона, как еда простолюдинов. И они каждый день были разными. Император мог себе это позволить. Восемь провинций империи отправляли во дворец продукты в качестве дани.

– Как хорошо, что я не жила в то время, – заметила Евгения, присаживаясь к столу. – Была бы членом императорской семьи – стала бы невообразимо толстой от такого количества поглощаемой каждый день пищи. Родилась бы простолюдинкой – было бы обидно, что кто-то может себе позволить обжорство, а мне приходится голодать. В общем, куда ни кинь, всюду клин. Это уже русская пословица. Хотя откуда вам это знать, Федор Иванович, правда? Ведь вы же не русский по национальности.

– Как вы это поняли? – удивился Фергюс, присаживаясь напротив.

– Все-таки я филолог, пусть и в прошедшем времени, – улыбнулась Евгения. Она взяла в руки палочки и подхватила кусочек мяса в одном из бронзовых сосудов. Положила его в рот, пожевала и произнесла, блаженно жмурясь: – Ох, как вкусно! А я-то раньше думала, что нет ничего лучше китайского супа из гнезд ласточки. Самое экзотическое блюдо на Земле. Вы его пробовали, Федор Иванович?

– Swallow's nest soup? Да, оно очень вкусное, – согласился Фергюс. – Но если бы вы знали, Женя, как и из чего его готовят, думаю, ваш восторг заметно бы уменьшился. Достаточно сказать, что главным ингредиентом этого блюда служит слюна ласточки, которую она выделяет, когда строит гнездо для своих птенцов.

Евгения запротестовала.

– Прошу вас, не продолжайте! Не лишайте меня еще одной иллюзии. И без того я слишком много их потеряла за последнее время. Но зато, кажется, я приобрела новую.

– И какую? – спросил Фергюс, чувствуя, что вновь ступает на опасный тонкий лед, однако не сумев удержаться от этого.

Евгения отложила палочки и встала. Подошла к окну, и, стоя спиной к Фергюсу, тихо сказала:

– Я все больше прихожу к убеждению, что вы, Федор Иванович, самый умный и интересный человек на Земле. Во всяком случае, из всех, кого я встречала в своей жизни.

– Боюсь, что вам придется распроститься и с этой иллюзией, – буркнул Фергюс. Ему очень не нравилось, когда его называли человеком. Или даже сравнивали с людьми.

– Может быть, тогда мы с вами потанцуем? – неожиданно спросила Евгения, оборачиваясь.

Она отсоединила от плейера наушники. Зазвучала музыка, печальная корейская мелодия. Женщина протянула Фергюсу руку

– Вы просто обязаны компенсировать мне мою утраченную по вашей милости иллюзию. Почему-то мне кажется, что вы замечательно танцуете, Федор Иванович. И не пытайтесь убедить меня в обратном, по своему обыкновению. Достаточно видеть вашу походку, чтобы прийти к такому выводу.

– Я уже слишком давно не танцевал, – ответил Фергюс. – Лет сто тому назад, не меньше.

И это было сущей правдой. Последний раз он танцевал на стыке девятнадцатого и двадцатого веков, в одну из ночей на острове Эйлин Мор, когда Арлайн еще была его невестой и не встретила своего рыжеволосого Джека…

Фергюс встряхнул головой, как он это делал всегда, изгоняя из нее мысли об Арлайн. Уже восемь лет прошло, как она умерла. А до этого они не встречались более ста лет, и он даже не знал, жива она или нет. Так сколько же можно было мучить себя воспоминаниями о невесте, которая так и не стала его женой?

Но что-то подсказывало Фергюсу, что это был риторический а, быть может, и философский вопрос. Он никогда не забудет Арлайн. И будет помнить ее до самой своей смерти.

Но не сегодня. Сегодня он будет ужинать с красивой женщиной, и танцевать с ней, вопреки и назло всему, и даже самому себе.

Приняв это решение, Фергюс вдруг почувствовал облегчение. Сейчас он понимал тех людей, которые грешили только для того, чтобы потом покаяться. Потому что, не покаявшись, нельзя было получить прощения и доступ в Царство Божие, которое им было обещано в награду за тяжкую, полную страданий и мыслей о неизбежной смерти, жизнь на земле. А ведь раньше эти люди казались ему просто лицемерами, если не хуже.

Фергюс поймал себя на мысли, что он стал лучше понимать людей и даже терпимее к ним относиться после того, как встретился с Евгенией. А ведь не прошло еще и суток, как они познакомились.

А уже назавтра должны расстаться. Навсегда.

Вспомнив об этом, Фергюс вспомнил и о своем визите к древесному человеку, а затем и обо всем остальном.

– Мы обязательно потанцуем, с вами, Женя, – мягко сказал он, чтобы не обидеть женщину. – Но не сейчас. Потому что мне нужно сказать вам нечто очень важное.

– Не пугайте меня, Федор Иванович, – попросила Евгения. – Она снова опустилась в кресло, почувствовав, что у нее внезапно ослабели ноги. – Вы произнесли это таким тоном… Что-то случилось за то время, пока вас не было?

– Да, Женя, – кивнул Фергюс. – Обстоятельства складываются так, что мы с Альфом не можем… Вернее, не должны лететь в Сидней.

– Я так и думала, – почти обреченно вздохнула женщина. – Все начиналось слишком хорошо, чтобы долго продолжаться. А, может быть, оно и к лучшему? Позволит избежать разочарования впоследствии. Как вы думаете, дорогой мой Федор Иванович?

– Я думаю…, – начал было Фергюс, но прервал сам себя. – Я думаю, дорогая моя Женя, что у меня есть для вас подарок. А ведь я совсем забыл о нем! Он в моем номере. Вы позволите мне сходить за ним и вернуться?

– Конечно, Федор Иванович, – безучастно сказала Евгения. Казалось, она не понимает, что говорит Фергюс. И отвечает ему, лишь бы не молчать. Невидящими глазами она смотрела в окно, на ночной Сеул

Фергюс открыл дверь своего номера и вошел в темноту. Эльф совершенно забыл о привычной осторожности, взволнованный разговором с Евгенией. Вначале он споткнулся о сверток из магазина, который, выронив, так и оставил почти на пороге, тревожась за внука. Фергюс едва не упал. Сделал несколько шагов, чтобы удержаться на ногах. И наткнулся на кого-то. Это было живое существо, а не стул или стол, как можно было ожидать.

Это было очень неприятное чувство – обнаружить, что в твой гостиничный номер в твое отсутствие кто-то вошел, и он ждет тебя, даже не включив свет.

Но голос, который услышал Фергюс, был для него еще неприятнее.

– Досточтимый Фергюс, – произнес незваный гость. – Ты так рад меня видеть, что бросаешься мне в объятия?

Фергюс сразу узнал этот голос, несмотря на то, что прошло много лет, когда он слышал его в последний раз. Он принадлежал туди Вейжу, члену Совета ХIII.

Но туди Вейж был не один. Из глубины комнаты к ним приблизилась еще одна тень и весело произнесла:

– А я ничуть не сомневался, что старина Фергюс будет рад нас видеть!

Фергюс узнал и его. Это был леший Афанасий. Ситуация становилась все более непредсказуемой и опасной. Справиться с двумя такими могучими духами, как Вейж и Афанасий, было не просто. Скорее всего, невозможно. Он оказался в их руках. И только потому, что утратил свою обычную бдительность.

А самое обидное, что это произошло из-за человека, пусть даже этот человек был женщиной.

Загрузка...