Группа крови на рукаве. Том 3

Глава 6

Вернувшись в посольство, мы разделились. Корзинкин отправился докладываться Васильеву. А я к Вилорику — тот требовал отчета в конце дня.

— Пили пиво?? — цэковец принюхался — И все?

— Ушли от слежки — терпеливо объяснял я — Вживались в атмосферу города, завтра займемся наблюдением за объектом.

Вилорик снял очки и я увидел, что глазки у него тоже мутные, а в приоткрытой тумбочке стоит какая-то пузатая бутылка. Полупустая.

— Смотрите, капитан! — цековец покачал пальцем перед моим носом — У нас наиответственнейшая операция, если Чехословакия выйдет из социалистического блока, за ней вполне может последовать Венгрия и Польша. Там также сильны мелкобуржуазные настроения.

Да, они, блять, даже у меня сильны! Пока ходил по городу, разглядывал зарубежные тачки. В основном, конечно, трабанты и шкоды, но встречались и подержанные Мерседесы, БМВ… Да, старые модели, но все лучше отечественных. Вот думал я после цыганского концерта в сторону Москвича 412. А как поспрашивал знакомых из гаражей — одна ругань. День катаешься, два чинишь. Хорошо бы из Праги тачку пригнать. У Группы советских войск ходят собственные составы в Союз. Их даже не досматривают на таможне — армия же. Наладить тут связи, договориться… После вьетнамских приключений у меня оставались сбережения, плюс командировочные. Надо думать. Служебная Волга — это хорошо. Но еще лучше — собственная 1600-я бэха.

— …вы меня слушаете?

— Так точно — чуть не козырнул я — Сейчас же пойду дальше изучать оперативную обстановку, готовиться.

— Идите — меня отпустили барственным жестом и я потопал искать Васильева.

А тот проводил совещание с пэгэушниками. Увидев меня, резидент приглашающе махнул рукой — Ничего секретного, садись, подожди. Я сейчас освобожусь. Так вот, товарищи — полковник повернулся к аудитории — Запомните! Вы элита органов. Первое главное управление не просто так названо первым. Не вторым, не третьим.

Я приземлился за самую дальнюю парту, огляделся. Слева от меня сидел грустный Корзинкин, который взглядом мне показал как все его задолбало.

— … вы вообще должны забыть мат, когда начали служить в Комитете. А тем более поехали в командировку — тем временем продолжал вещать Васильев — Ну горит у тебя, хочется сказать соленое словцо — замени! Про синонимы в школе все проходили? Вот, например, хорошее слово гондольер. Споришь ты с кем-то резко, он тебе сказал что-то нехорошее, а ты ему в ответ — сам ты гондольер.

Народ оживился, разведчики заулыбались.

— Можно добавить венецкий — погрозил пальцем резидент — Обидчик вспомнит лодочников в тельняшках и может сменит гнев на милость. Или вот еще. Пипидастр!

Тут уже пгушники расхохотались на весь класс.

— Кто знает, что это такое?

— Вроде щетка какая-то специальная — поднял руку Сергей — Пыль стирать.

— Точно! — кивнул Васильев — Если ваш оппонент не понял гондольера, выдайте ему пипидастра. Может тогда проймет.

— А вот у нас в белорусском — с краю кто-то выкрикнул — Есть белебеня. Ну навроде балабола.

— Хорошее слово! — одобрил Васильев — Тоже можно использовать. Раз вы теперь вооружены всем богатством русского и белорусского языка — услышу еще раз мат, будем платить штраф. За блядь — рубль, за хуй — два.

— А за пизду?

— Трешник. Двадцатого числа скидываемся с зарплаты по четвертаку — резидент достал из шкафа обычную стеклянную банку — кладем деньги сюда. Я записываю, кто где выругался — по итогам месяца матерщинники штрафуются в пользу вежливых и культурных сотрудников. Всем все ясно? Тогда свободны.

ПГУшники потянулись к выходу, Васильев достал платок из кармана, вытер потный лоб:

— Вот так приходится воспитывать. Пошли ко мне в кабинет.

Пока шли, я поинтересовался у резидента, почему женской орган стоит дороже всего.

— Так дамы нам мужикам всегда дорого обходятся — засмеялся Васильев — Кстати, чую дух пльзеньского. Где пили? У Гашека?

— Да тут половина пивнух то у Гашека, то у Швейка… Я не запоминал.

Мы зашли в кабинет, резидент запер дверь, поставил чайник. Начал расспрашивать о деталях похода в город.

— Это англичане — сделал вывод Васильев — Подцепили вас скорее всего У Халему. Вот говорил я Корзинкину — уходи дальше от посольства. Нет, все как бараны, прут в местную хосподу сразу. А Миб не дураки работают.

— Как вычислил, что это англичане? — удивился я.

— Не бином Ньютона. Английское посольство маленькое, чехи уже давно всех сотрудников резидентуры установили — Васильев открыл сейф, покапался в нем. Достал конверт, кинул на стол передо мной. В нем оказалась пачка фотографий. Мужчины, женщины, все снятые издалека, но лица видны. Ой, а вот и блондиночка с аппетитными губками.

— Эта.

Васильев перевернул фотку, прочитал надпись — Мэри Магуайер. Ага, знаю ее. Год тут уже обретается, всем осточертела. Хотели ее подвести под один блудняк и выдворить, но потом чехи передумали. Как этого дубового Дубчека избрали секретарем ЦК, так сразу заднюю скорость и включили. Ихний резидент нынче частый гость в МВД у Йозефа Павла. Обедают даже вместе — думают, мы не в курсе.

Мы еще поболтали с Васильевым, выпили чайку с трдельниками — выпечкой с вертела в пудре. Резидент жаловался на то, что как приехал в Прагу — начал толстеть. Даже утренние пробежки не помогают. Придется садиться на диету. Ну ничего, скоро начнется ввод войск, набегается. Или не начнется? Может получится отделаться локальными учениями и аккуратным вывозом Дубчека и Ко? Без танков на улицах… Я попросился у Васильева посмотреть архив шифротелеграмм резидентуры и посольства, копии протоколов разных переговоров. К моему удивлению, мне разрешили — видимо из Большого Дома дали зеленый свет на все.

Ну что сказать… Самым большим ястребом, помимо Андропова, был… Косыгин. Этот прямо опасался, что руководство КПЧ, готов реставрацию в стране буржуазных порядков. Председатель Совета министров несколько раз встречался лично с Дубчеком, присылал в Прагу своих эмиссаров. Чехи виляли. На словах говорили одно, давали обещания, но в реальности все договоренности саботировали, ситуация ухудшалось с каждым днем.

Были в руководстве СССР и голуби. В первую очередь сам Брежнев. Этот тоже посылал эмиссаров к «другу Саше». Те попивали пивко в командировка, ели колено, мягко пеняли Дубчеку за то, за се, и сваливали обратно в Союз. В шифрограммах Васильева по итогам их визитов сквозило явное раздражение. Зачем приезжали? Вся эта бессмысленная для меня возня наводила скуку, я уже хотел бросить читать секретную корреспонденцию, когда наткнулся на любопытный материал, который вообще не имел отношение к «пражской весне». Резидент отчитывался об инспекции тайных тренировочных лагерей палестинцев в Чехословакии.

После «шестидневной войны», когда Израиль с поддержкой США легко раскатал окружающих арабов, в Комитете резко осознали — вся эта история на Ближнем Востоке не имеет быстрого решения. Это игра вдолгую, на истощение. А значит, нужно готовить «кадры». Были быстро созданы специальные тренировочные лагеря рядом с чешскими Пардубицами. Палестинцев, сирийцев и прочих ливанцев натаскивали на партизанскую войну — засады, установка мин, городской бой. Само собой вооружали. В первую очередь Калашами, но в отчете фигурировала еще любопытная модель автомата под названием Скорпион vz.61.

Это была машинка была сконструированная по схеме со свободным затвором. В которой использовались относительно маломощные боеприпасы — патроны 7,65 мм. Маленькая длинна — всего 270 миллиметров и компактность — вес чуть больше килограмма — делали Скорпион очень удобным для спецназа. Сдав все документы секретчику, я тут же отправился на поиски Васильева.

— Да, хороший автомат — согласился резидент, когда я его обнаружил в посольской столовой за ужином — Видел на учениях, как его носили под плащем скрытно на специальной плечевой петле. Откидываешь полу и даешь очередь. Между прочим, 900 выстрелов в минуту. Ты давай, присоединяйся. Столовая закрывается.

Я сходил на раздачу, взял шницель в панировке, салат. Вернулся за стол к Васильеву.

— У евреев есть похожий автомат Узи — резидент допил кофе, вытер рот салфеткой — Под пистолетный патрон. Но попроще.

— Петр Алексеевич! Организуй поездку в лагерь у Пардубиц. Хочу поработать с Скорпионами.

— Подумаю, как устроить — Васильев задумался — Чехи еще взрывчатку мощную делают Семтекс. Очень компактная, лучше тротилла. Большой плюс — не обнаруживается никакими газоанализаторами.

Ну это нам без надобности — обойдемся тротиловыми шашками, а вот Скорпионы… Я загорелся.

— Видел этот Семтекс во Вьетнаме. Вьетконговцы ее в минах используют.

— Что, Николай, послужил Родине на югах? — усмехнулся Васильев.

— Да уж, посмотрел на зеленых беретов через прицел автомата — я вспомнил забеги по джунглям. Опять болью резанула смерть Ивана, Чунга..

— Не хмурься — резидент встал, хлопнул меня по плечу — Еще посчитаемся с американцами.

На следующий день, меня рано утром разбудил Корзинкин. К моему удивлению — Черного уже не было. Похоже, что он вообще не ночевал в комнате — кровать не расстилали.

Мы сходили позавтракать в столовую, в которой к нам присоединилось еще два молодых сотрудника резидентуры. Евгений и Александр. Для всех нас четверых Корзинки вынес 4 рюмки с оливковым маслом.

— Это зачем? — удивился я.

— Так надо — туманно ответил Сергей, выпивая свою. Ну раз надо, так надо… Хряпнул.

Выходили опять по одному, собрались все вместе у фонтана под названием Стромовка. Корзинки раздал нам ивовые прутья, повязанные сверху разноцветными лентами.

— Учим песню. Повторяем.

Я начал догадываться. Вокруг нас ходили компании молодых и не очень чехов с прутьями, они покачивались, прикладывались к бутылкам, пели песни. Это же и есть те самые Памлазки, про которые говорил резидент.

Мы выучили песню и даже научились ее горланить громче других — благо Александр и Евгений тоже свободно говорили по-чешски. От дома к дому мы шли в сторону центра, попутно заглядывая в хосподы. Там нам выносили рюмки со сливовицей, грушовицей, ромом и даже водкой. Тут я начал понимать, зачем мы выпили с утра масла. Чтобы алкоголь впитывался как можно более медленно и мы сильно не опьянели.

Кроме выпивки, было и второе развлечение — хлестать прутьями девушек-прохожих по попке. Это вызывало веселый визг, смех и новые порции песен. Чешские колядки мне нравились все больше и больше.

Здание ЦК Чехословацкой компартии оказалось монументальным и хорошо охраняемым. Сразу несколько милицейских машин стояло по периметру, впрочем сами стражи порядка выглядели расслабленными и с удовольствием подпевали проходящим компаниям.

— Тут ловить нечего — тихо произнес я — Рядом милицейский участок, оживленное движение. Тихо не получится.

Разведчики покивали, мы продолжили наше движение на запад в сторону Коширже. Несколько остановок мы проехали на старинном трамвае и скоро оказались в тихом райончике с частной застройкой. Тут тоже колядовали, но по-другому. Компании стучались в дома, выходила хозяйка сразу с подносом. Без вопросов она поворачивалась тылом к мужчинам, покорно принимала порцию ивовых розг, раздавала рюмки. Мы практически ничем не выделялись, хотя в дома не заходили — тут похоже многие друг друга знали, а шли покачиваясь от улице к улице.

— Вон дом Дубчека — Сергей размахивал бутылкой с пивом, незаметно дернул руку в сторону двухэтажного особняка с красной крышей. Рядом с печной трубой было несколько сложных антенн — это и выдавало правительственную резиденцию. Ни низенький забор, обвитый плющом, ни простенькие ворота — ничто остальное не намекало, что тут живет глава страны. Охраны снаружи тоже не наблюдалось.

Горланя песню, мы обошли дом, я заметил в листьях плюща блеск проволоки. Похоже, это та самая сигналка, которую устанавливали специалисты из Москвы.

Мы еще побродили по Коширже, нашли несколько удачных тупичков, где можно без опаски оставить автомобили. В целом, ситуация была ясна, можно рапортовать.

По возвращению в посольство — я изучил еще раз карту с планом дома, который мне достал Корзинкин. На территории резиденции было две небольшие хозяйственное постройки, которые не были видны из-за забора и посадок. Там располагалась охрана и дизельный электрогенератор. План вырисовывался такой. Резидентура достает несколько микроавтобусов Шкода 1203. Мы маркируем их под скорые, закрашиваем окна. На крышах прорезаем люки. В назначенный час, ночью, специалисты КГБ, отключают сигнализацию, Шкоды подъезжают вплотную к забору. Спецназовцы перепрыгивают во внутренний двор — штурм происходит с трех направлений. Одна группа нейтрализует охрану. Две — заходят в дом с двух сторон. Работаем без снайперов, охрану вырубаем нелетально. На все про все — 5 минут. Не больше. Иначе поднимется шум, объявят тревогу, какой-нибудь местный план-перехват.

После штурма, на всех парах мчимся на аэродром Пардубиц, где под парами уже стоит военно-транспортный ИЛ. Хорошо бы запросить сопровождение истребителями, но это уже пусть военные решают — смогут ли они организовать коридор одиночному самолету. Все это требовалась синхронизировать с захватом других фигурантов «пражской весны», поэтому всю следующую неделя я занимался обсуждением планов с Черным, Васильевым…

Резидентура оказалась на высоте — перед майскими праздниками у меня уже были три «скоропомощные» Шкоды с люками, можно было вызывать Гром. Но политического решения как не было, так и не было. Васильев слал телеграммы в Центр, ему отвечали — ждите. Меня тоже не отпускали. Я проинспектировал аэродром в Пардубицах — там служил смешанный состав из советских и чехословацких военных. Потом скатался в лагерь палестинских партизан — так деликатно называли боевиков организации освобождения Палестины. Глядя на эти смуглые лица мне было что-то стремно. Американцы тоже мощно учили и вооружали «бенладенов» в Афгане. Чем это все кончилось для всего мира — я помнил. Враг моего врага — мой друг — эта история работает очень недолго. Потом «друг» оказался вдруг….

Зато пострелял из Скорпиона, побегал с автоматом по штурмовой полосе. Машинка и правда, была удобна, стрекотала как швейная машинка и на все 100 % подходила под наши задачи. Сразу, не отходя от кассы, сделал заказ на партию в сорок штук. Местные чехи обещали поспособствовать. Особенно если главные в Праге дадут отмашку. Но это уже зависело от меня. Чтобы были «правильные» главные.

Двадцать девятого апреля в Чехословакии внезапно начались военные учения стран участников Варшавского договора. Днем, под шумок и движуху из Союза прилетел ИЛ с Громом и солнечногорскими спецназовцами.

— Началось — Васильев вызвал меня к себе в кабинет. Показал шифрограмму. «Таможня», т. е. Политбюро давала добро. Причем послание было подписано не только Брежневым, но и Косыгиным с Подгорным.

— А что так резко? То тянули, тянули, и вдруг…

— Первого мая оппозиция планирует собственное шествие по Вацлавской площади. Мы зарядили прослушку в кабинет Павла Йозефа.

Я подивился оперативности пгушников. Слушать главу МВД — это высший пилотаж шпионажа. Круче только поставить жучки самому Дубчеку.

— Отработать надо все до послезавтра. Это край. Дальше события могут принять неуправляемый характер.

Заебись. Вот всегда у нас так. Сначала тянут до последнего, потом начинается штурмовщина.

— Есть отработать.

Я вместе с Черным срочно выехал на аэродром, где под наши нужды выделили старенький ангар. Там уже сидели на ящиках с бк, лежали на баулах спецназовцы. Тюленье царство. Как только меня увидели, сразу подорвались, построились.

Мы поручкались с Иво, Незлобиным, Байкаловым, перемигнулись с Калиновской. Все в сборе, даже Байбал прилетел.

— А что тут Гоголев делает? — я отвел Тоома в сторону.

— Ты не читал отчета Черного? — удивился капитан — На даче Йозефа Павла — две овчарки. Байбал приготовит на месте для них специальную сонную смесь. И смотри, что он еще придумал — Иво подошел к одному из ящиков, достал какую-то странную черную палку с утолщением на одной стороне и «рожками» на другой. Нажал незаметную кнопку. Между рожками мелькнул голубой заряд тока. Да это же электрошокер!

— А я все думал, как нам вырубить охрану без стрельбы…

— Гоголев сообразил — Тоом передал мне палку, я махнул ей. Тяжелая, такой можно и без удара током свалить — У них в Якутии пытались электро хлысты для управления оленями использовать. Что-то там не пошло, но Байбал запомнил. Отдали идейку в СпецНии и вот, пожалуйста, за неделю сделали.

— Всем благодарность в приказе! — я еще раз щелкнул выключателем, полюбовался на ток между «рожками». Вот теперь повоюем!