Группа крови на рукаве. Том 3

Глава 12

На выходе из самолета я притормозил громовцев, выстроил их в пустом коридоре. Другие пассажиры уже ушли дальше, на паспортный контроль, поэтому можно было свободно говорить.

— Напоминаю, что к нам приставят сотрудника ФБР. Скорее всего он будет знать русский язык, так что держите язык за зубами. В первую очередь это касается тебя, Незлобин.

— А что я? — вяло откликнулся Огонек. После перелета его разморило, плюс подействовала бутылка вина на двоих. Хотя что там было пить двум крупным мужикам? Так, губы смочили…

— Мата много, вот что. Какое впечатление вы произведете все на американцев?

— И что же делать? — поинтересовался Ильясов.

— Запоминайте — выдал я инструкцию, которую составлял в голове в ходе полета — Охуеть. Я поражен.

Громовцы заулыбались, Вилорик тяжело вздохнул, но промолчал.

— Блядь — меня переполняют эмоции. Что за хуйня? — мне кажется тут какая-то ошибка.

— А если кто-то заебал в доску? — спросил Незлобин.

Я показал кулак Вениамину — Простите, но вы слишком назойливы.

Потом слово взял Вилорик и опять начал вдувать про бдительность, провокации и ходить по трое.

Я посмотрел на часы, пора было прекращать эту говорильню — Нам пора.

На паспортном контроле проблем не было, даже не спросили о цели визита. А вот на таможне начались вопросы. Привезли опечатанные тюки, ящики с нашим оружием и амуницией, у американцев полезли глаза на лоб. Пошли телефонные звонки, поднялась беготня. Все разрешилось, когда к нам запустили советского консула и представительницу ФБР. Выглядели они комично — толстый, лысеющий «вини-пух» и стройная, длинноногая мулатка в белом брючном костюме и солнцезащитных очках.

— Я Синтия, специальный агент Бюро — представилась женщина, взмахнув удостоверением — Мне сказали, что вы говорите по-английски?

— Говорю — согласился я — Но не очень хорошо. Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее…

Последнее я почти пропел, разглядывая женщину.

— Простите что?

Синтия сняла очки и под ними оказались глаза как у лани, с длинными ресницами, карие. Вообще, конечно, бомба. Пухлые красные губы, высокие скулы, точеная шея, под пиджаком и блузкой — пышная грудь.

— Простите что? — тут уже ступил я.

— Вы что-то пропели про коней.

— Ах да, это из одной песни. Говорите со мной медленно и я все пойму.

— Товарищ Орлов? — к нам присоединился пухляш — Атташе Говоров.

Мы пожали руки, я пожаловался на таможенников. Синтия тут же ушла решать возникшую проблему, а Говоров вытащил платок, начал, глядя вслед фэбэровке, вытирать шею и заодно меня инструктировать:

— Поселить в нашей гостинице мы не могли — консульство закрыто с 48-го года после дела Касенкиной. Американцы выкупили для Грома целый этаж в гостинице Плаза. Скандал конечно.

— В чем скандал? — к нам подошел Вилорик с Незлобиным.

— Очень шикарный отель — вздохнул Говоров — Похоже на провокацию.

А я тем временем вспоминал про дело Касенкиной. Что-то было об этом в ходе инструктажа на Лубянке.

Советская учительница работал в консульской школе. В 48-м году Москва приказал закрыть заведение и эвакуировать в Союз весь персонал. После чего Касенкина «выбирает свободу». Женщина просит политического убежища, ее селят к эмигрантам на ферму Толстовского фонда. Живется ей там не сладко — работает посудмойкой, страдает. «Воздух свободы» совсем не пьянит. В итоге женщина пишет письмо советскому консулу, что хочет вернуться домой. Тот приезжает за ней, забирает с фермы. Разумеется, тут же начинается громкий скандал. Американская общественность не верит, что Оксана действует добровольно, требует ее выдачи. Консульство осаждают журналисты. Давление нарастает, женщина не выдерживает, прыгает из окна третьего этажа. Похоже с суицидальными намерениями. Никаких заявлений о стремлении получить политическое убежище не было. Заявлений тоже не делает.

Разумеется, ее начинают обрабатывать — благо она пострадала от падения не сильно и находится в сознании. Сотрудникам советского консульства не разрешают навестить Касенкину в больнице, а средствах массовой информации учительницу представляют как героиню, совершившую «прыжок к свободе». Просто воздуха уже мало.

Чтобы советские дипломаты не ломились в больницу, Госдеп принимает решение о закрытии консульства в Нью-Йорке, самого консула Ломакина объявляют персоной non-grata, на том основании, что он похитил женщину, искавшую политического убежища в США и держал её в заключении против её воли. Скандал набирает обороты и все это происходит на фоне кризиса вокруг Берлина. В ответ правительство СССР незамедлительно закрывает консульства США в Ленинграде и Владивостоке.

Ситуацию усугубляет то, что Ломакин имеет статус официального представителя ООН, согласно которому его пребывание в США не подчиняется ни Госдепу, ни президенту США. И вполне может не уезжать из Штатов, кладя болт на статус non-grata. Американцы нервничают, наши тоже. А ну как на Ломакина кто-нибудь нападет? В Нью-Йорке полно антисоветских элементов. Есть даже бывшие белогвардейцы, власовцы… В итоге Ломакин уезжает на пароходе и из этого отъезда СМИ тоже делают прямо реалити-шоу.

— … снимем другой отель? — Вилорик обращается ко мне и я понимаю, что прослушал всю состоявшуюся дискуссию.

— Не получится — пожимает плечами Говоров — Начался туристический сезон, свободных номеров нет.

— Не могут же жить советские граждане в отеле для миллионеров! — возражает цэковец морщась.

Очень даже могут. Но я лучше промолчу. Интересно, а 2-е управление уже кого-то вербануло в Громе? Наверняка кто-то барабанит — не могли нас без этого отпустить за границу, да еще сразу в США. Тут я задумался о другом. А не порвет ли крышу у кого-нибудь из бойцов от американской роскоши?

Синтия быстро все порешала, вывела нас нагруженных на стоянку аэропорта. По голове ударила нью-йоркская жара, я тут же покрылся потом. Надо обзовестись бейсболкой.

— Это все нам?

На парковке уже ждал автобус, несколько легковых автомобилей и… лимузин. Черный Mercedes-Benz W100.

— Подарок от Госдепартамента господину Орлову — пояснила Синтия — За спасение дипломатического сотрудника в московском посольстве. Прошу.

Агент открыла мне дверцу и я на глазах посольского, бойцов отряда, Вилорика полез в шикарное, кожаное нутро. Ну сейчас мне кости то перетрут! Икать не переикать.

Синтия села рядом, захлопнула дверь и задернула шторку на окне. Блядь! Тут есть шторки?!

— Хани трэп? — спросил я, немного отодвигаясь. От девушки пахло приятными духами, пухлые губки так и манили.

— Медовая ловушка?? — Синтия засмеялась — О нет, мы таким не занимаемся. Тем более с публичными лицами.

— Я не публичное лицо.

— О вас много пишут СМИ. Вот позавчера — мулатка открыла женскую сумочку, достала газетную вырезку — Опять брали интервью у Нэнси Гилмор.

— Так она Гилмор? — я посмотрел на знакомую блондинку на фотографии — В посольстве она была совсем другой. Прическа, ну и вообще.

— Женщинам свойственно меняться — фыркнула Синтия — Особенно после стрессовых ситуаций. У нас семейные психологи советуют сразу после развода идти к парикмахеру.

Мы тронулись и поехали по эстакаде аэропорта.

— Я смотрю повсюду много копов.

На въезде стояло несколько полицейских машин, стражи порядка выборочно досматривали автомобили. В наличии была даже служебная собака.

— Убили Роберта Кеннеди. Большая трагедия.

— Уже известно, кто убийца? — я открыл дверцу мини-бара напротив, исследовал содержимое. Да тут богато. Виски, коньяк, бутылки с вином…

— Угощайтесь! Правительство платит.

— Спасибо, слишком жарко.

Синтия пощелкала тумблерами и на нас подул холодный воздух. Да тут есть кондиционер. Я вообще забыл об их существовании.

Через тоннель под Гудзоном, мы въехали на Уолл-Стрит и сразу попали в длинную пробку. Я увидел огромное здание Нью-Йоркской биржи, быка с отполированными яйцами. Вот он центр мирового финансового капитализма. Тут, вот в этих небоскребах, сидят главные воротилы, которые составляют основную мощь Штатов. Нет, не стратосферные бомбардировщики, и не авианосцы, а вот эти прилизанные клерки в строгих костюмах с галстуками устанавливают правила во всем мире. Через доллар, через чудовищные махинации, которые разрушают экономики целых стран…

— Роберт Кеннеди, был убит в отеле Амбассадор в Лос-Анджелесе во время своей предвыборной кампании на должность президента США — Синтия тяжело вздохнула Убийца — палестинец Сираг Сирхан. Молодой парень, ранее не судим. Большой провал охраны.

— И это все? Где была Секретная служба?

Мулатка заколебалась, потом все-таки ответила:

— У нас идут праймериз. Роберт Кеннеди был сенатором и до победы в них еще не имел статуса претендента на президентский пост, поэтому его охрана была в компетенции местных полицейских органов, а не Секретной службы. Идет расследование. Почему тебя это волнует?

Это безликое американское «you». Никогда не поймешь на «ты» уже с женщиной или на «вы».

— Не ясно, что теперь будет с нашим выступлением на конференции. Инцидент как-то скажется на планах организаторов?

— Этого я не знаю — Синтия поправила пепельный локон над ухом — О, смотри. Проезжаем Сохо. Это большой район, в котором…

Дальше последовала целая лекция про Нью-Йорк. Про магазины, галереи и рестораны, статую Свободы, Манхэттен… Меня цепанули слова про Всемирный торговый центр. Мы как раз проезжали мимо огромного котлована, в котором работала куча экскаваторов.

— Говоришь тут будут небоскребы больше Эмпайр Стейт Билдинг? 110 этажей?

— Да, и вот что интересно…

Синтия щебетала, поигрывая локоном, а я рассматривал котлован. Когда еще увидишь легендарное место. Нет, не зря водитель поехал объезжать пробку. Это ведь даже круче Статуи Свободы. Из котлована все началось, в него все и вернется.

Американцы сами выпестовали Бен Ладена, сами вооружали и тренировали долгие годы террориста с Ближнего Востока, в итоге получили то, что заслужили.

— Это Сирхан — я прервал посреди фразы моего прелестного экскурсовода — Он араб?

— Палестинец.

— А за что он убил Кеннеди?

— Его мотивы еще не ясны.

— Может быть за то, что Америка поставляла оружие Израилю? И из этого оружия убивали палестинцев? А Кеннеди в Сенате за все это голосовал, так? Еще и небось финансирование в бюджете находил.

Тут-то Синтия и заткнулась. Всю оставшуюся часть дороги до отеля она задумчиво молчала, не мешая мне своей болтовней.

К отелю мы подъехали, когда солнце начало уже садиться. Плаза оказался расположен в Манхэттене, на площади Финансового Центра, в историческом здании с разнообразными флагами на крыше. Советского я там не увидел.

Регистрация прошла мигом — пока мы глазели на роскошные интерьеры в стиле арт-деко, нами занимались сразу несколько служащих. Беллбои попытались помочь с багажом, но тут сразу же поступила команда от Незлобина и все громовцы сами расхватали ящики и сумки. Шикарная публика на все это смотрела в недоумении. Кто-то даже высказал мнение, что приехала команда по американскому футболу.

Прямо по Джентльменам удачи — «А что, Динамо бежит? Все бегут».

— Что-то мне тут не по себе — шепнул на ухо Незлобин.

— Ты во вражеской стране — также тихо ответил я — Не смотри на эту золотую лепнину, смотри на людей. Натуральные волки. Так и выглядывают кого бы цапнуть и сожрать.

Мы поднялись все дружно на 6-й этаж — он оказался целиком в нашем распоряжении. Шикарные одноместные номера, телевизоры, кондиционеры, мраморные статуи и картины на стенах… Нет, точно кое у кого порвет психику. Что видел те же Ильясовы в жизни? Деревенский дом, да казарму. Ать-два, левой. А тут такие соблазны!

— Два поста — распорядился я громко — У лифтов и возле лестницы. Круглосуточная охрана. А где мой номер?

Я повернулся к улыбающейся Синтии. Прямо почуял — тут опять будет засада. Так и случилось.

— Еще один подарок. От организаторов конференции — мулатка приглашающе махнула рукой в сторону лифтов — Нам наверх.

Разумеется, с нами пошли атташе и Вилорик. Этим тоже все было интересно.

Подарком оказался пентхаус на последнем этаже. Рядом с ним стоял представительный мужчина в смокинге, белых перчатках. Еще представили личным дворецким.

— Это выходит за все рамки! — Говоров тут же возбудился, под одобрительным взглядом Вилорика захлопнул дверь номера — Советский гражданин не может эксплуатировать труд дворецких. Это провокация!

А как же персонал дач и квартир членов ЦК? Брежневы и Сусловы тоже сами себе не стирают.

— Дайте хотя бы глянуть в чем сыр-бор — по-русски попросил я атташе и Вилорика — В конце концов от личного дворецкого можно и отказаться.

Под скрип зубов сопровождающих, мы зашли в пентхаус. Он состоял из гостиной, столовой, каминной комнаты, кабинета, трех спален и четырех ванных комнат. От последнего я прямо скажем обалдел. Зачем четыре ванные? Оргии устраивать? Тут у нас негритянки плещутся, а здесь мулатки… Я посмотрел оценивающе на Синтию, то ответила улыбкой. Догадалась о чем я думаю?

Гостиная пентхауса была оформлена в современном стиле, на полу лежали персидские ковры, стояло пианино Steinway. В шикарноме камине весело трещали полешки.

— Сколько все это стоит? — тихо спросил я Синтию.

— Три тысяч долларов ночь.

— Организаторы настолько богаты?

— Полицейские профсоюзы имеют огромную власть в стране. Им платят двадцать тысяч полицейских, члены профсоюза почти неподсудны — обвинить и арестовать сотрудника можно только после решения большого жюри присяжных. И это очень редко случается.

Вот почему копы в Штатах так легко убивают на задержаниях. Их очень хорошо прикрывают.

Вилорик и Говоров тем временем о чем-то посовещались у окна, атташе сделал из гостинной телефонный звонок. Задумали какую гадость?

— Я звонил в посольство — Говоров тоже перешел на русский — Руководство решило не обострять, посол попросил не афишировать заселение в пентхаус.

— Бли-ин, выходит я зря фотоаппарат взял.

Мою шутку не поняли, посмотрели как на идиота. Сначала ушли Вилорик с атташе, потом Синтия. Последняя что-то оставила на столе. Записку? Номерок телефона? Я схватил лист бумаги… Сука, это был план конференции на завтра.

Фамилии спикеров мне ничего не говорили, но должности впечатляли. Заместитель директора ФБР, комиссар полиции Нью-Йорка, куча всяких суперинтендантов из полицейских департаментов американских городов.

Отдельно было указана страна — USSR. Чтобы никто не перепутал. Черт, выступаем сразу после обеда. Народ загрузится едой, будут вялыми. Придется их расшевелить.

Дальше были сессии по обеспечению безопасности в общественных местах, на транспорте, новые коф-брейки и в самом конце приветственный фуршет от организаторов.

Второй день я прочитать не успел — сзади вежливо покашляли.

Я обернулся — представительный дворецкий никуда не ушел, стоял у двери сложив руки на животе.

— Мистер Орлов желает принять ванну? Или может быть массаж? Могу также сервировать ужин в номер — вот меню — дворецкий подошел к каминной полке, взял и протянул мне целую папку в красной коже. Я открыл ее — тут были десятки наименований блюд, названия которых я понимал с трудом. Фуагра с тартаром из говядины, крем из яиц и лосося с цветной капустой в соусе из морских водорослей… Впрочем, была и нормальная, понятная мне еда. Бургер с говяжьей котлетой и картофелем-фри, ребрышки BBQ с картофельным пюре…

— Все заказы за счет организаторов конференции.

— Ну раз так… Тогда гамбургеров, картошки-фри и колы на 14 человек.

— Куда сервировать? — дворецкий был сама невозмутимость.

— Сюда и сервируйте — я махнул рукой на длинный стол в гостинной — И стульев принесите.

Спустившись на 6-й этаж я с удовлетворением отметил, что посты уже выставлены, громовцы бдят. Узнав у Ильясова-младшего, где все — я отправился в номер Вилорика. И сразу наткнулся на очередь их бойцов — куратор выдавал суточные.

— Пять долларов в день — грустно сообщил мне пересчитывающий в ладони мелочь Незлобин — За такие деньги тут вообще ничего не купишь стоящего.

— Будет и на твоей улице праздник. Зови всех, кроме постовых пробовать американскую еду. Не одному же мне отдуваться за всех в этом пентхаусе!