Группа крови на рукаве. Том 3

Глава 18

К отелю Парк Лейн я пробирался проверяясь. Сначала повесил на двери номера табличку «не беспокоить». Потом вышел из Плазы по пожарной лестнице. Сделал несколько кругов по кварталам вокруг Центрального парка. Вроде бы слежки не было, но в таких вопросах никогда нельзя быть уверенным на все 100 %.

У входа в Парк Лейн было многолюдно, сновали белбои с чемоданами, швейцары открывали и закрывали двери. Я надвинув пониже купленную по дороге бейсболку, вошел в лобби. Огляделся. Почти все диваны были заняты. На одном, самом дальнем сидел седой мужчина в строгом костюме. В руках он держал номер Плейбоя. Товарищу было явно не по себе, он то и дело вытирал платком пот с высоких залысин. Это был явно Сэм Уолтон.

— У вас продаётся славянский шкаф? — тихо произнёс я, подходя ближе.

— Простите что?? — Сэм удивленно вскинул брови. Быстро засунул Плейбой с роскошными девушками на обложке в кейс.

— Пойдемте прогуляемся. У меня для вас есть информация о Джимми.

Я направился к выходу, Уолтон за мной. В этот момент у крыльца гостиницы остановился роскошный лимузин, оттуда вышел высокий, накаченный негр в футболке.

— Али!

— Ой, это же Мухаммед!

Циркуляция гостей отеля тут же остановилась, все столпились вокруг машины, откуда боксер начал доставать свои вещи. Белбой бросился ему помогать, кто-то щелкнул затвором фотоаппарата.

Я подошел ближе, присмотрелся к чемпиону. Мощный, в мышцах прямо видна взрывная сила. Легенда.

— Похоже Кассиус приехал на апелляцию — сзади встал Сэм Уолтон.

— Какую апелляцию?

— За антивоенные высказывания и уклонение от службы Али отдали под суд и лишили боксерской лицензии Нью-Йорка. Впрочем, у нас кажется, есть свои дела?

— Да, пойдемте.

Я обошел машину, пошел вниз по 59-й улице.

— Вы господин Орлов — утвердительно произнес Уолтон, заглядывая под бейсболку — Я вас узнал. О Громе пишут газеты и в сегодняшних новостях на ТВ была новость про какого-то психа с Лонг Айланда. Это вы его убили?

— Мой снайпер. И психов было двое.

Сэм в удивлении покачал головой.

— Итак, вы из КГБ. А причем тут славянский шкаф?

— Это такая шутка. Из фильма Подвиг разведчика. Вы его не знаете.

— Вы разведчик? Что вам известно о моем сыне??

Весь этот разговор на улице становился все менее и менее комфортным. Я пригляделся к зданиям, увидел вывеску ночного клуба Копакабана.

Сразу повернул к заведению.

Охрана была весьма лояльна, никаких рамок и досмотра тут еще нет и в помине — так мазнули взглядом, проходи к кассе, покупай фишки. Народу в зале мало, игроки толпятся в основном у покерных столов и у рулетки. Я прошел сразу к «одноруким бандитам», благо те принимали металлические центы и доллары — ничего менять не надо.

Сел на стул, засунул четвертак. Дернул рычаг. Начали вращаться барабаны. Рядом примостился Сэм, тоже скормил автомату денег.

— Ваш сын был сбит в железном треугольнике год назад.

— Почему он сразу не сообщил свои имя и фамилию для обмена?

Уолтон повертел в руках армейский жетон сына, что я ему подал. Убрал в карман.

— Джимми замешан в военных преступлениях — пожал плечами я. Потом рассказал про банки с ушами вьетнамцев.

— Возможно, он опасается, что его разоблачат и расстреляют. Думаю, он назвался чужой фамилией и сейчас спокойно сидит в какой-нибудь вьетнамской яме.

— Спокойно?! — Сэм буквально взорвался, ударил кулаком по бандиту, который звякнул «пустой» комбинацией — Вы представляете, что значит сидеть в яме с водой??

— Я думаю в вашей власти устроить обмен военнопленных, куда попросить включить пилотов по имени Джимми. Даже возможно послать какого-нибудь посредника опознать сынка.

Звякнула моя комбинация. Ого, целых двадцать долларов. Монетки посыпались в поддон. Интересно, а есть тут джек-пот? Я оглянулся. Никаких табло с бегущими цифрами, зато в наличии полураздетые официантки в чулках и корсетах. Одна из них, пепельная блондинка, направилась с подносом к нам.

— Что будете пить, господа? — поинтересовалась девушка, с интересом разглядывая меня. А потом и Уолтона. Я натянул пониже бейсболку, буркнул «ничего».

Сэм заказал виски с содовой.

Мы еще раз скормили «бандитам» по четвертаку, одновременно дернули рычаги. Уолтону принесли его виски, он поинтересовался:

— Что я должен вам за помощь?

Была у меня идея попросить что-то для себя любимого, но потом я передумал. Объясняй еще в Союзе откуда у тебя доллары или еще какие-то ценности, да еще в товарном количестве. Тут я крепко задумался. Интересно, а что можно было бы попросить за сынка? Пару миллионов Уолтон точно бы отгрузил.

— Вы приезжайте в Москву. Посмотрите столицу, страну… Вон Арманд Хаммер инвестируют в Союз, с ним даже Брежнев встречался. Вы бы тоже могли подыскать себе интересный проект. А то и не один.

— Даже так??

— Даже так.

Мой «бандит» звякнул, я опять выиграл. Только теперь всего десять баксов. О как мне прет то…

— Это очень затратная история — Сэм тяжело вздохнул — Торговля в Советском союзе монополизирована государством, курс рубля крайне невыгодный. Меня ждут серьезные финансовые потери.

Мы помолчали. Я продолжал играть, засовывая в «бандита» новые монеты. Но увы, комбинации больше не сходились.

— Сейчас отношения между нашими странами напряженные, меня могут неправильно понять партнеры и банки.

Уолтон пытался найти отмазки, но я молчал. К нам еще раз подошла официантка, теперь я уже заказал колы со льдом. Сэму надо было помочь, я произнес нейтрально.

— Попробуйте это в Штатах подать как элемент политики разрядки. Наймите пиарщиков, лоббистов… Война во Вьетнаме не навсегда, когда-нибудь это все закончится.

— Я вам могу наобещать все, что угодно — миллионер проницательно на меня посмотрел — А потом, после того, как Джимми вернут из плена, передумать.

— Хотите анекдот расскажу.

— Давайте.

— Представление в цирке. Конферансье объявляет: — У нас сенсация! Карлик с феноменальной памятью!

Выходит карлик и минут 15 тупо смотрит в зал. Людям это наскучило, из зала начали доноситься недовольные возгласы. Конферансье: А теперь карлик обоссыт всех из первых двух рядов!

Народ начинает подниматься с кресел.

Конферансье: Бежать бесполезно. У карлика феноменальная память!

Сэм грустно поулыбался, допил виски.

— У КэйДжиБи — феноменальная память. Это всем известно. Если я свяжу свою жизнь с Союзом — для меня уже не будет пути обратно.

Я пожал плечами. Миллионер все правильно понял.

Мы просадили еще несколько кучек мелочи в «бандитах». Побед не было, выпадали лишь проигрышные комбинации.

Допили свои напитки, отогнали услужливую официнтку.

— Хорошо, я согласен. Это вам лично. За то, что не убили Джимми — Сэм достал чековую книжку, расписался на листке. Я заглянул через плечо, посмотрел сумму. Она была огромная. Сто тысяч долларов.

Да… не экономит на Джимми Сэм. Значит, и обменом займется, а потом в Союз поедет. Но последнее без гарантий.

Не прощаясь, Уолтон встал, вышел из казино. Чек остался лежать на одноруком бандите. Брать или не брать? Я посмотрел на часы. Я должен успеть на вечернюю проверку Грома в 10.

Что там сделал Бонд после казино? Открутил табличку номера и вставил туда чек? А потом несколько часов страдал под пытками, но бабки не выдал? Тут я задумался. В детдоме и после жил — нищета нищетой. Как наступили новые времена — поперло. После армии и ОМОНа пошел в бизнес, воткни палку в землю — прорастет побегами. Обустроился в Москве, купил одну квартиру, вторую. И тут бац. 2008-й год. Перекрутился, продал одну хату, вторую сдал. Сам снял однушку в Мытищах. Промышленный пригород, заводы, фабрики. Утром едешь — каждый второй дышит в электричке перегаром. Вечером возвращаешься из Москвы — каждый первый уже выпивший. Но ничего, школа жизни у меня была мощная, ноги не протянул, опять выкарабкался.

Заложил в банке вторую квартиру, добавил денег к накоплениям — открыл таксопарк. Тогда никаких яндексов в столице не было — почти одни бомбилы держали рынок. Сначала взял две тачки в лизинг, потом еще три. Дело опять пошло, у меня все завертелось. Вроде деньги и есть, но все в обороте. Кредиты росли, появился убер и яндекс-такси. Оба начали активно отжирать рынок, доходы упали.

Но я к этому времени уже поднялся, накопил денег, обзовелся связями. Продал таксопарк, открыл фирму по торговле запчастями. Выучил английский, сам катался по Европе, налаживал связи, подписывал договоры поставок. Побывал и в Корее и в Японии. Бизнес рос, опять влез в кредиты. Каждый вложенный рубль давал два, а то и три. Чего же ждать?

Потом бам, 14-й год, курс скакнул. Только оправился — ковид. И как вишенка на торте — февраль 22-го. Последние «горки» с Украиной — санкции, торговые эмбарго — меня окончательно убили. Поставки остановились, банки потребовали вернуть займы. А тут еще и Аленка закрутила с фитнесс-тренером, решила порвать со мной. Все разом. Жалею ли я, что мой мир сгорел в атомном пламени? Ни разу.

Я то выжил и попал в его копию 55 лет назад. И тут уже жизнь повернулась ко мне другой, новой стороной. Все сам, рассчитывать только на себя? Это не про советский строй. Коллективизм — наше все. Общественное — на первом месте. А свое хочу — засунь в одно известное место.

С тяжелым вздохом я добрел до Плазы, зашел в отель с черного входа. На всякий случай.

Поручкался со знакомым лифтером, поразил его поднятым кулаком и фразой «Рот Фронт». Ну думаю, негр и не таких чудиков тут видал.

Поднялся на «громовский» этаж и сразу уперся в очередь бойцов.

— Что происходит? поинтересовался я у Ильясова-старшего.

— Тащ командир, Вилорик дает суточные — «Два рубля» понизил голос — Говорят из Москвы поступила команда. Дать повышенное денежное содержание. В знак поощрения.

Из номера Вилорика вышел удивленный Ильясов младший. В руках он держал три купюры по пятьдесят долларов каждая.

— Завтра утром идем по магазинам — выдал Тимур — Разрешили купить электронику, одежду — кто, что захочет.

— Но в пределах обозначенной суммы — из номера выглянул консул. Увидел меня, расплылся в улыбке — Товарищ подполковник!

— Майор.

— Нет, уже подполковник. Пришла шифровка из Москвы. Поздравляю с повышением!

Громовцы обернулись, ко мне потянулись руки.

— Качать командира! — первым сообразил Незлобин. Вместе с «Пушкиным» подхватили меня под ноги.

— Тихо черти! Не уроните. Приглашаю всех в ресторан отеля — я взмахнул руками, пытаясь защититься от приближающегося потолка — Отметим.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Я ругаясь и позевывая, накинул халат, поплелся отркывать.

— Ты куда вчера пропал?? — в номер влетел вихрь под названием Синтия. Одета строго, длинная юбка, блузка, жакет. Белый верх, черный низ. И новая стрижка — что-то летящее, подкручнное и завитое. Родригесс быстро прошла в спальню, все осмотрела, даже принюхалась.

— Это что сейчас было?

— За тобой Орлов глаз и глаз нужен. Вот где ты вчера был? — Синтия уставила на меня палец — Я приходила! Номер заперт, висит табличка «не беспокоить». Пил?

Агент опять принюхалась. Уже ко мне.

— Подполковника дали. Отмечали.

— За вчерашнее??

— По совокупности — усмехнулся я — Поздравлять будешь?

Я запер дверь, подошел ближе. Расстегнул одну пуговку на жакете, вторую.

Синтия с гримаской сожаления, отстранилась.

— Позже поздравлю. Сейчас собирайся. Тебя ждет Гувер.

— Кто??

— Директор нашего бюро — Родригес взялась за отворот моего халата, приспустила на правом плече. Приоткрыла ротик, рассматривая Терминатора.

— Бог ты мой! А я не верила…

— Татуировок не видела? — я пошел одеваться — Откуда узнала?

— Вся страна узнала — Синтия покопалась в сумочке, достала сложенную газету. Нью-Йорк таймс. На передовице была куча цветных фотографий, на одной из которых я выходил из моря, проводя руками по волосам. Кто-то поймал ракурс справа, откуда был отличен виден Арни с горящим красным глазом. Подпись гласила — Железный робот из Союза. Советский спецназ наступает. Ну и дальше статья про штурм на Лонг Айленде.

Я достал рубашку, надел. Начал завязывать галстук.

— Нет, нет — Синтия покачала головой — Что-нибудь спортивное.

— Это как понимать??

— Пожалуйста!

Я пожал плечами, начал облачаться в камуфляж. Другого «спортивного» у меня тут не было.

— Да, так отлично.

Синтия критически меня осмотрела, поправила берет на голове.

— Это очень импозантно! Давай поспешим, машина у входа ждет.

— Подожди. Мне надо написать записку нашему консулу.

Можно было бы явиться лично, но после того, как я еще раз глянул на передовицу газеты, желание общаться с Вилориком и Говоровым у меня не было. Я примерно представлял, что они мне скажут.

Когда мы подъехали к частному гольф-клубу, я понял, почему Синтия попросила меня одеться по свободнее.

— Я не умею играть в гольф.

— Это и не требуется.

К нам подошла охрана, попросили выйти. Меня охлопали по карманам, заглянули в багажник машины.

— Буду клюшки носить?

Синтия засмеялась. Но так… как-будто сквозь силу.

Нас провели внутрь прямо к старту. Там у флажка стоял высокий мордатый мужчина в поло и спортивных брюках. В руках он держал две клюшки, по очереди взвешивая каждую. Рядом скучал уже знакомый мне Клайд Толсон.

— А вот и наш советский друг — зам. Гувера представил меня главе Бюро, пожал руку. Потом кивнул Синтии и та послушно ушла.

— Играете в гольф?

А чего мне терять?

— Попробую.

Я подошел к мешку с клюшками, выбрал такую же, как у Гувера. Тяжелой, крупной «головкой». Авось попаду. А не попаду — не велика потеря.

Толсон высыпал несколько мячиков на газон, я примерился, сделал несколько махов. Главное не попасть по земле. Мячик маленький, задача не из легких. Краем глаза смотрел за позой Гувера. Ага, значит, он телом сопровождает каждый удар. Как в боксе.

— Майор Орлов… — начал Толсон.

— Лейтенант-колонел — поправил я Клайда.

— О! Поздравляем — к нам подошел Гувер, в руках у него были две синии бархатные коробочки — Думаю, мы вас сейчас тоже порадуем.

Эй, а где торжественное собрание? Оркестр и шарики?

— Так вот. За вашу помощь в деле стрелков с Лонг Айленда, решено наградить вас и капитана Байкалова золотой медалью медалью Департамента полиции Нью-Йорка.

Гувер открыл крышку, под ней лежала золотая награда в форме щита с орлом на аверсе. Ее мне и прикрепили на форму. Вторую коробочку мне выдали для «Пушкина». С обязательством вручить самостоятельно.

— Это впервые в истории полиции! — назидательно произнес Гувер — Когда медаль Доблести вручается иностранцам за смелые и отважные действия, совершенные ими ради спасения жизней граждан США.

Аплодисментов не было, были рукопожатия. Я поблагодарил начальство Бюро, напоминая сам себе, что тут в общем и целом — волки в овечьих шкурках. Не дать не могли — ограничились полицейской висюлькой. Тот же Гувер отличился тем, что арестовывал в ходе «Охоты на ведьм» тысячи коммунистов. Без санкций и судебных ордеров. Просто по подозрению. Нет, тут никто не рад.

Я сделал несколько пробных ударов. Они получились кривыми, мячик не хотел лететь к следующей лунке, место которой обозначал специальный флаг. Но к моему удивлению, фэбээровцы не спешили. Дали мне время приноровиться. Все это уже мало походило на затянувшуюся разминку — мы кого-то ждали. Кого именно — стало понятно через полчаса, когда на поле вышел невысокий, щекастый игрок. Это был Никсон. Тот самый, следующий президент США.

К нам подъехало несколько низеньких электрокаров с мужчинами в костюмах. Подмышками у них явно что-то оттопырилось. А вот и Секретная служба. Кажется, они обязаны сопровождать кандидатов в президенты в ходе предвыборной гонки.

— Господа, прошу прощения за опоздание. Эти пробки…Как все закончилось в Лонг Айленде? Я был в самолете.

Никсон внимательно меня осмотрел с ног до головы, крепко пожал руку.

— Это советский майор из спешиал форсис? Гром, правильно? О, да у вас медаль Бюро! Я хочу знать все подробности.

— Ричард, может ты для начала сделаешь первый свинг? — проворчал Гувер, выставляя мячик на специальную подставку.

— Без разминки?

Толсон и его шеф скорчили кислые лица.

— Ладно, ладно. Начинаем. Майор вы с нами?

— Попробую за вами угнаться — коротко ответил я, глядя в небо. Ясно, почему они собрались играть утром. День обещал быть жарким.