Глава 2

Америка. В городах стоят тридцатые-с-Земли, только вместо Великой депрессии война фракций за влияние. За городами, на привольных прериях, медленно поглощаемых цивилизацией, цветет Дикий Запад. Не очень дикий, не сравнить с тем, о котором я прочел в хрониках, любезно предоставляемых отелем, но еще довольно опасный и, опять же, полностью повторяющий городские дела. Вялотекущая война фракций целой кучи баронов. Их тут много.

Страна была пирогом, который пытались поделить очень многие. Пытались вяло, потому что дядюшка Сэм, наученный горьким опытом прошлого, установил жесткие правила для разборок. Те, кто не соблюдал эти правила — сокрушались внезапным и болезненным штурмом со стороны прекрасно обученных и экипированных неизвестных, не затрудняющих себя сбором доказательств или поисками свидетелей. Все знали, кому принадлежат эти отлично дрессированные вояки, но правительство всё отрицало.

— Как видите, наша встреча в самом ближайшем будущем была неизбежна, дорогой князь Дайхард. Думаю, нет никакой нужды мне объяснять предпосылки.

— Понимаю, сэр Сандерс. Поэтому повторю те же самые слова, которые произнес в присутствие императорской семьи Руси — я не собираюсь в том или ином виде продавать силовые доспехи или производные к ним. Не собираюсь оказывать консультации, создавать ремонтные и обслуживающие цеха… и так далее, тому подобное. Можете с чистой совестью уверить в этом Совет Герцогов.

— Это несколько не то, что они хотели бы услышать…

— Но то, что услышат. Если ваша страна заинтересована в приобретении и использовании моих доспехов, то ей придётся иметь дело непосредственно с императором Руси. Не со мной.

— При всем уважении, ваше сиятельство, но скорее всего, эти слова вам придётся повторить во Дворце Свободы, — допустил в своем голосе чуточку давления молодой джентльмен, представившийся виконтом Сандерсом и официальным представителем властей Объединенной Америки.

— Если мне поступит приглашение посетить ваш знаменитый дворец, то я туда загляну. И повторю, — кивнул я.

— Что же, тогда я откланяюсь, ваше сиятельство, — определенно разочарованный виконт встал.

— Еще одну минуту вашего времени, виконт, — я отпил кофе. Убедившись, что американец сел назад и приготовился слушать, я продолжил, — Поверьте, я прекрасно понимаю, насколько в балансе этой страны важен статус-кво. Конечно, Совет Герцогов жаждет изменить сам баланс в свою пользу, а для этого нужно приобрести наиболее совершенные марки доспехов, но будем откровенны — у вас на подобное нет денег. Прежде, чем вы возразите, позвольте уточнить одну маленькую деталь — не существует никаких мифических доспехов, кратно лучших, чем предлагаемые моей империей «увальни», следовательно, любая попытка завоевать, скажем так, мою лояльность — обречена на провал. Я могу быть изобретателем этой технологии, но не являюсь владельцем сборочных линий. Иначе бы меня из страны просто не выпустили. Дайхарды не могут покрыть потребностей ни одного государства.

— Откровенность за откровенность, ваше сиятельство, — Сандерс поджал губы, — Вас считают опасным потому, что вы можете, вольно или невольно, поспособствовать открытию нового предприятия. Под давлением внешних обстоятельств. Вы же не будете вечно сидеть в этом прекрасном отеле.

— Я Истинный Князь, владелец мира Гарамон, — отрезал я, — А значит, там, где я изволю находиться, пребывают также шестьдесят четыре тяжелых доспеха марки «бегемот» и несколько тысяч бойцов, вооруженных легким стрелковым оружием. Разговаривать со мной с позиции силы будет являться полным идиотизмом.

Одна из причин моего выбора Америки как места, где можно жить — в откровенной слабости центральной власти. Не слабости как таковой, а в том, что Совет Герцогов был вынужден постоянно отыгрывать корову, застрявшую в бомболюке. Их силы были раздерганы по всей стране, постоянно гася заварушки и этнические конфликты, давя поднимающие голову новые образования и разрушая альянсы. Страна медленно, очень медленно распрямлялась от ранней вольницы, напрягая для этого все силы. Виконт знал, что большинство государств устраивает такое положение Америки, он знал, что я знал, а я знал, что Совет Герцогов знает, почему такой как я прибыл к таким как они.

Поэтому, как ни странно, мы и разойдемся миром. Меня даже не позовут никуда, потому что если я буду вынужден нахамить Герцогам, то они не смогут это проглотить друг при друге.

Политика.

Глядя в спину уходящему виконту, я дохлебывал кофе, не ощущая ни малейшего желания покидать уютный ресторан «Континенталя». Слишком много дел, слишком неизвестное окружение. Прав был Петр Васильевич, очень прав! В Санкт-Петербурге было две беды и опасности — Красовский и Дайхард. Там было уютно и спокойно. А здесь… виконт же первая ласточка, пусть и самая крупная. Рыбки помельче обязательно приплывут, не могут не приплыть. Возможности индустрии Петра Третьего пока весь мир не удовлетворяют, а китайские поделки на черном рынке появляются всё чаще и чаще, тревожа народ.

— Что-нибудь еще, ваше сиятельство? — ненавязчиво спросил образовавшийся около меня официант.

— Если только совет, где можно раздобыть себе гида, — вздохнул я, рассеянно рассматривая пустую чашку.

— Вы имеете в виду компетентного и разносторонне информированного профессионала со связями, способного и желающего оказать вам всю доступную поддержку в начинаниях… или же просто нужен водитель мобиля, знающий этот город и его историю? — удивил меня официант.

— Компетентные и разносторонне информированные профессионалы со связями… — медленно проговорил я, глядя на невозмутимого индейца, — … не существуют независимо.

— … но могут принадлежать к организации, гарантирующей их временную независимость, — не моргнув глазом, продолжил он мой ответ.

— И как же называется подобная волшебная организация?

— Отель «Континенталь», сэр. Мы предоставляем подобный сервис.

У меня тут же разыгралась паранойя. «Континенталь» был не просто хорош, а слишком хорош для этого времени, места и мира. Его сотрудники вышколены от и до, Стэтхем как администратор обладал таким уровнем самообладания, что мне или там, скажем, князю Крутову, оставалось бы только покурить в углу и идти вешаться. Противовоздушные орудия на крыше казались почти шедеврами оружейного искусства, их круглые движущиеся платформы, способные наклонить пушку даже под очень острым углом, ничем не уступали механизмам «черной осени»…

Проще говоря, такой уровень компетентности был почти нереальным.

Разумеется, я согласился. Мне предоставили выбор — вызвать нужного человека сюда, либо сразу проследовать в его кабинет, где и будет заключен договор, так что я выбрал последнее.

— «Держи друзей близко, а непонятное еще ближе?»

— «Девиз нашей жизни, лорд Эмберхарт. Фелиция, ты как там?»

— «Хорошо, но хотелось бы дочитать свой роман. И поговорить с кем-нибудь».

— «Она пишет книгу, Кейн. Представляешь?»

— «Лорд Эмберхарт!»

— «Он бы все равно увидел»

Вот умница какая стала. Ровный голос, лаконичный ответ. Не даймон, а золото. И всего лишь надо было мне немного потерять самообладание, когда её воспитывал.

— «Скоро. Номер сейчас переделывают»

Почему-то совсем не удивился, когда портье меня привел к еще одному лифту, на котором мы поехали… вниз. Этажей на пять спустились точно, а когда двери раскрылись, то я увидел коридор, отделанный не менее роскошно, чем собственный номер. Причем их, коридоров, тут явно был целый лабиринт, по которому мы и пошли. Вспомнив кое-что из прошлой жизни, я присмотрелся к стенам, обнаружив там так и вовсе удивительную вещь — решетки центральной вентиляции, а может быть даже, и кондиционирования.

Точно. Приложенная к одной из таких решеток рука ощутила поток искусственно охлажденного воздуха. Очень и очень интересно. Я не особо интересовался пиком технологического прогресса, в Питере и своих дел хватало по горло, но в Америке магию и ману утилизировали определенно глубже, чем у русских. Или только в отеле.

Кабинет у консультанта оказался небольшим, но полностью отделанным в духе самого отеля. Отметив про себя, что это вопиющее нарушение американского прагматизма, я всмотрелся в вставшего из-за стола человека, отвечающего мне тем же. Среднего роста, широкоплечий, аккуратная русая густая бородка, обрамляющее широкоскулое лицо со слегка сплющенным носом и глубоко посаженными внимательными глазами серого цвета. Лет сорок или слегка побольше. Отсутствует левая рука по локоть.

Примечательный дядька.

— Это первый раз, когда мой скромный офис посещает персона такого ранга, — чрезвычайно спокойно проговорил хозяин кабинета, — Меня зовут Джонатан Страуд, ваше сиятельство. Я простолюдин.

Говорил он на английском.

— Меня уверили, что вы профессионал в тех услугах, что предоставляете от имени отеля, — протянув руку для рукопожатия, я его и получил, — Происхождение для меня не имеет особого смысла.

— Позволите узнать почему? — жестом предложив мне присаживаться, Страуд кивком изгнал портье из помещения, — Предлагаю обсудить наиболее животрепещущие вопросы без обиняков, по очереди. Это позволит мне определить сферу ваших интересов и… характер. Многое в моей работе приходится предугадывать.

— Что вы, мистер Страуд, что я сам, мы оба состоим из одного и того же мяса, костей и прочей требухи. Пуля одинаково легко прервать что вашу, что мою жизнь. Пуля — это результат. С точки зрения результата — мы совершенно равны. Остальное условности зависят лишь от постоянно меняющихся обстоятельств и общественного мнения. Общество присутствует далеко не везде. У пули куда выше проникающая способность.

— Мрачная философия солдата и убийцы, ваше сиятельство, — помолчав, определился с ответом Джон Страуд, — Крайне необычно. Тогда рискну предположить, что ваше личное присутствие здесь не является актом отчаяния или недостатка денежных средств. Вы попросту не завели себе секретаря… нет, не так. Не успели завести.

— Верно. А теперь моя очередь. Что за услуги вы предлагаете и в каком формате?

— Сопровождение, консультация, — четко, по-военному, доложил мне Страуд, — На время найма я становлюсь вашим человеком, с небольшими, но не обсуждающимися ограничениями. В частности — я не буду вашим слугой, водителем и телохранителем. Если мы окажемся в опасной ситуации, то безусловно, я с оружием в руке буду защищать свою и вашу жизнь, но если вы примете решение попасть в эту самую опасную ситуацию вопреки моим советам, то я буду вынужден вас покинуть и направиться в офис, где, в последствии, наш контракт будет пересмотрен в… зависимости от того, что за новые обстоятельства могли возникнуть. Мой рабочий день не нормирован, но я буду благодарен за предупреждение о ваших планах. Тридцать тысяч рублей в месяц, если вы предпочитаете расплачиваться этой валютой.

Тридцать. «Маленькая страна» мне обходится в сто тысяч. Не каждый король или герцог себе может позволить снять такой номер и нанять такого консультанта. Но… это того определенно стоило. Сидящий напротив меня однорукий человек был экспертом Нью-Йорка и Америки в целом. Удобный заменитель отсутствующего в этом мире смартфона, правда без спама и рекламы.

— Конфиденциальность?

— Полная, ваше сиятельство. Отель «Континенталь» гарантирует мое молчание… вне зависимости от того, каким образом закончатся наши деловые отношения. Вас обязательно пригласят пронаблюдать, что происходит с теми, кто нарушает правила нашего заведения. Вы будете удовлетворены.

— Практически вызов, но я оставлю это без внимания. Вы наняты, мистер Страуд.

Пока подписывали договор на месяц, я придумал несколько каверзных проверок. Сам мужик на вид серьезный, дальше некуда, да и представляет тех, от кого напрямую зависит моё благополучие. Плюс. Красовский очень уважительно отзывался о «Континентале», что тоже весомый плюс. Но меня интересовало другое — профессионализм. Слишком высокий уровень для страны, вылезшей из дикости лишь по пояс и по смешным меркам времени для этого мира. А вот отель соответствовал скорее моему времени, моему миру, но никак не этому.

Джон сразу показал себя профессионалом. Не успели мы выйти из его не такого уж и большого кабинета, как однорукий впарил мне шофера за десятку в месяц. В общем-то, я несильно сопротивлялся, так как мобиль предлагали бронированный, а шофера опытного, но затаить — затаил. Для вчерашнего студента, как-то раз грохнувшего пять бандитов за пару тысяч рублей, траты в сто сорок штук в месяц были неприятно болезненны.

Первым делом, собрав всех, кроме Анны Эбигейловны, оставшейся за старшую, и Зеленки как пацифистки, мы поехали по магазинам.

Оружейный. Альфа и омега необходимых путешественнику вещей. Мой арсенал на Гарамоне пребывал в целости и сохранности, но вот у остальных членов нашей маленькой и дружной семьи оружия было мало. Да и самому хотелось увидеть и пощупать новинки американской мысли. Что сказать? Новинок было полно. В тихом скромном полуподвальном магазине нам открылся настоящий Клондайк огнестрельного оружия.

Страуд, наблюдая, как мы все профессионально вцепились в продавцов и железо, лишь держал лицо, но при этом не отводил взгляда от Пиаты, высокой и до жути эффектной, но при этом уже обложившейся таким количеством ножей, что хватило бы на племя команчей. Кристина скромно ходила по магазину, тыкая пальчиком в понравившиеся ей модели ружей, отдавая предпочтение местному аналогу «винчестеров». Мао Хан застенчиво отирался возле парочки пулеметов с таким взглядом, что у меня духу не хватило сказать слуге, что пулеметы есть у нас дома.

Сам я в покупательском угаре участвовать не собирался. Взял себе два револьвера знаменитейшей местной марки «Silversong», очень точных за счет слегка удлиненного дула и качества стали стволов, пару полуавтоматических пистолетов «Tick-3», продающихся с магазинами разной длины, что счел важным, затем, незаметно стащив у жены один из отложенных ей «винчестеров», присовокупил скорострельное ружье к покупкам. К этому всему дозаказал кобур, предлагавшихся покупателям в двух вариантах — жестком и специально размягченном с помощью смеси жиров на прокатных барабанах.

Гранаты, увы, не продавали. Пулеметы, как выяснилось, тоже. Их могли купить только граждане, отслужившие своё в армии Объединенной Америки. Огорченному Мао Хану я предложил выбрать что-нибудь поменьше, после чего тот, грустно вздохнув, отправился к дробовикам, выбирать себе и Анне Эбигейловне.

Оставалось последнее, самое главное, ради чего я и устроил эту дополнительную закупку.

— Скажите, у вас есть в продаже хавны? — огорошил я самого хозяина заведения, вышедшего на весь шум, генерируемый счастливой Пиатой. Или на её декольте.

— Хавны? — удивился немолодой мужчина в очках с золотой оправой, норовящих сползти на кончик носа, — Это большая редкость, благородный господин. У меня где-то лежало несколько, но продавать или даже показывать их я не осмелюсь. Они в совершенно неподходящем состоянии!

Свой хавн я сломал своей же собственной силой, шарахнув льдом Сильверхеймов прямо по утопленному в тело своего приятеля оружию, о чем, впоследствии, неоднократно жалел. Но иначе было нельзя.

— Показывайте, — велел я, — Чувствую себя без ножа голым.

Тяжелый, неуклюжий, неприятный даже когда просто носишь его за поясом, этот совершенно дурацкий кинжал массой под два килограмма стал для меня чем-то родным. Даже ближе длинного меча, которым я, посредством навыков лорда Эмберхарта, владел очень хорошо. Хавн олицетворял нечто другое — ни искусство фехтования, ни изящество или красоту, только голую эффективность рубящего или проникающего удара, пережить который могли очень немногие живые существа, в том числе и из других миров.

Хавны на Сердечнике не были полноценным оружием, скорее инструментом последнего шанса, с помощью которого ревнители могли упокоить даже очень опасную тварь… ценой собственной жизни, на последнем рывке. Я же как-то умудрялся использовать этот полукинжал-полутопор довольно эффективным способом.

— Забираю все, — решил я, глядя на выложенные торговцем кинжалы, действительно умолявшие о чистке и заточке, — Отправьте их вместе с оружием и патронами по моему адресу. Идемте рассчитываться.

Итак, арсенал, с помощью которого можно устроить небольшую войну банд, обошелся мне в четыре с половиной тысячи рублей, причем солидный запас патронов стоил больше оружия. Еще один повод поплакать над ежемесячными ста сорока тысячами, но мы пока не будем. Жаба осталась в Санкт-Петербурге вместе со своим хозяином, подлым Дмитрием Пространственником, так что придётся временно о ней забыть.

— Куда дальше изволите, ваше сиятельство?

— Антуан остается в распоряжении моей жены, — решил я судьбу шофера, поводя плечами и привыкая к новым кобурам, — А мы с вами, Джон, отправимся в центральный хаб Синдиката. Или где они там собираются.

— С целью…? — чуть насторожился мой консультант.

— Ничего особенного, — хмыкнул я, — Хочу узнать об одной местной организации, и уверен, что моим хорошим знакомым есть что мне рассказать.

— Может быть, я могу оказаться полезен?

— Увы, мистер Страуд, при всей моей вере в ваши знания, здесь мне нужен взгляд Синдиката. Организация, о которой я хочу узнать, называется отель «Континенталь».

Загрузка...