Грайлок - мир грехов

Часть 3

Новобранцы расселись в телеге, Эдрик взялся за вожжи. Солдаты городской стражи распахнули перед ними Северные ворота, и телега покатила из города. Старик с вороном устроился сзади, среди мешков с продовольствием, и помалкивал. Когда они оказались снаружи, створки ворот тут же пришли в движение, потом засов с грохотом встал на место.

- Северные ворота всегда заперты? - спросил Морт.

- А для кого их открытыми держать? - откликнулся капитан Круст. Он ехал на белом мерине рядом с повозкой. - Мир заканчивается Северными воротами. Дальше, парень, нет ничего. И никого, кроме нас, стражников Зимы. Но мы не в счет.

- Там вражцы, - возразил старый маг. Сказал и снова погрузился в молчание.

- Вражцы - это еще хуже, чем никого, - отрезал капитан. - Когда Лайвен решил обзавестись настоящими стенами, пригласили архитектора из-за моря. Он строил по плану, заложил двое ворот. Так строят на юге. Когда ты на юге, то всегда есть север, и ворота, обращенные туда, не лишние. А у нас…

Офицер не закончил фразу, но мысль его была понятна и без слов. Дорога, выходящая из северных ворот, была совсем неказистая, не то, что накатанный тракт, по которому Морт пришел в город. Этим путем пользовались нечасто.

Вскоре колея разделилась. Морт ждал, что капитан повезет их на север, но вскоре всадник свернул вправо.

- Куда мы теперь? - спросил Эдрик.

- На восточную заставу. Там не так опасно. Для вас, новичков, в самый раз. Эй ты, с Поля Греха, слышишь? Венча я отправил на северную, он будет далеко от тебя, но ты все равно поглядывай за спину.

- Эдрик присмотрит за мной. А что на востоке?

Капитан развернулся в седле и бросил взгляд назад. Морт тоже посмотрел - они удалялись от города и под серым небом сиял кристалл на башне золотого мага. Круст не стал отвечать, хлопнул каблуками по бокам мерина и проехал вперед.

- Кристалл охватывает область на побережье, - заговорил старик с вороном. - Светит равномерно во все стороны, получается обогретый круг. Восточная застава - недалеко от берега, там, где граница этого круга уходит в море. Не такое опасное место, как на севере, откуда к городу лезет всякая дрянь, но…

- Но что?

- Когда море замерзнет, вражцы и звери смогут пройти по льду. Нам придется следить, чтобы этого не произошло.

- Как звать тебя, старик? - поинтересовался Эдрик.

- На что тебе?

- Так ведь будем служить вместе! Я предлагаю держаться друг друга. Кто знает, какой народ на восточной заставе? Всегда лучше, если есть на кого положиться.

- Можешь называть меня Лайк.

- А я Эдрик! Вот он - Морт.

- Морт не настоящее имя, - возразил старик. Ворон на его плече каркнул, словно поддакнул.

Морту почему-то стало обидно, и он бросил:

- Лайк - тоже не настоящее.

- Верно, - согласился старик. - Нашему брату, серым магам, приходится многое скрывать. Капитан назвал меня прощелыгой, но это не так. Я буду служить старательно и честно. Просто человеку моего ремесла приходится иногда идти на уловки.

- Постой, Лайк, а ведь тебя не было при нашем разговоре? - удивился Эдрик. - Так откуда ж ты узнал, как капитан высказался в твой адрес?

Морт припомнил, что видел на ограде ворона. Что это значит? Старик прятался по другую сторону и слушал? Или он знает все, что видит и слышит птица? Лайк же оставил слова Эдрика без ответа.

- Нам, серым магам, запрещено оставаться в одном месте более полугода, а я в Лайвене с лета. Но Лайвен - не обычное место, когда на Узком море начинаются шторма, покинуть сей город невозможно. Я укрылся от всех, а объявился, только когда последняя галера ушла из гавани. Теперь городской Совет и красные жрецы не могут отправить меня на юг, за это и обозвал прощелыгой старина Круст. Ну да, я нарочно так поступил, мне неохота уезжать, я не закончил своих дел в Лайвене. Теперь они не могут меня прогнать, потому что сейчас выставить человека - это все равно, что обречь его на смерть. Совершить подобный грех они не рискнут.

Маг улыбнулся.

- Поэтому тебя заставили наняться в зимнюю стражу? - уточнил Эдрик.

- Не заставили. Я сам вызвался. Может, Крусту велено сделать так, чтобы я не вернулся весной? - колдун повысил голос, чтобы командир стражи тоже услышал.

- Не говори глупостей, старик, - бросил, не оборачиваясь, капитан. - У меня есть приказ: до весны ты не получишь разрешения появиться в городе. Только и всего. А весной с первым же кораблем - проваливай. Я сам, если придется, доставлю тебя на борт.

- Почему такие строгости? - спросил Морт.

- Потому что я серый маг.

- Лайк, расскажи ему о серых магах, - предложил Эдрик, - и я послушаю. Морт же не знает. Расскажи, все равно в дороге заняться нечем.

По мере того, как они удалялись от Лайвена с его кристаллом, погода портилась все сильней. Когда городские стены скрылись за поросшими лесом пригорками, небо уже полностью затянули тучи, и кристалл едва светился под этим тяжелым свинцовым сводом. Лайк плотней запахнулся в плащ и буркнул:

- Ладно. Морт, что ты помнишь об истории Джагайи?

- Разное… то-се иногда вдруг приходит на ум.

- Сколько королей подчинил Ирго Ужасающий?

Морт задумался. Иногда какие-то сведения будто сами собой проступали из тумана, затянувшего память. Этого не происходило, пока он не слышал что-то от других - тогда воспоминания откликались на звук, будто эхо. Вот и теперь, услышав об Ирго Ужасающем, он механически ответил:

- Сорок.

- Верно, так гласит легенда. На самом деле их было двенадцать. Сорок - просто лучше звучит, поэтому о сорока повествуют песни и сказки. Двенадцать королей и целая куча князьков помельче. Возможно, их в самом деле было сорок в общей сложности, теперь уже вряд ли возможно сосчитать. Когда все эти князьки покорились, посередине владений Ирго в старой Джагайе оставался единственный город, не подчиняющийся его власти.

- Город магов, - вставил Эдрик. - Прандор.

- Да, город магов. Они владели силой Солнца, и всякий раз, когда войска джагайского императора выступали в поход на Прандор, им мешал то внезапно налетевший ураган, то наводнение, то еще что-нибудь. У магов не было войска, но они и не нуждались в мечах, чтобы отразить нашествие. Ворота Прандора были распахнуты для тех, кто пришел с миром, но армия врага не могла подступиться к нему.

- Говорят, Прандор даже не был окружен стенами, - буркнул Круст.

Капитан придержал коня, чтобы ехать рядом с телегой, ему тоже хотелось послушать историю.

- Были стены, - возразил Лайк, - очень старые. Но Прандор ко времени Ирго перерос прежние границы, пригороды раскинулись по окрестным лугам, рвы заросли травой, и там пасли коз. Не в стенах была его сила. Словом, военной угрозы маги не опасались. Со своей башни они видели далеко и всегда успевали направить силу Солнца против захватчика. Тогда Ирго стал действовать иначе. Он обещал награду всякому, кто убьет мага. Проходимцы всех мастей потянулись в Прандор, и, несмотря на великое могущество магов, их стали убивать одного за другим. Отравленным вином, кинжалом в спину, стрелой, пущенной из-за угла… Они укрылись в своей башне, но такая жизнь - она никому не понравится, да и в башне маги не ощущали себя в безопасности. Кто знает, в каком обличье могла явиться смерть? Даже маги нуждаются в пище, в общении и прочих радостях жизни. А все время находиться в осаде посреди собственного города - незавидная участь. Наконец был заключен договор: владеющие солнечной силой признали власть Ирго Ужасающего, взамен им была обещана безопасность. Император отозвал убийц и посулил жестокую казнь всякому, кто покусится на жизнь мага. Золотого мага.

- Но город был разрушен, - заметил Круст.

- Да, чародеи оставили Прандор и разъехались по империи Ирго. Для них были выстроены башни, и маги, надев золотые плащи, поселились в этих твердынях - по одному в разных городах. Ирго не хотел, чтобы они собирались вместе. А Прандор попросту пришел в упадок, зачах сам собой. После этого благим теплом Солнца стали пользоваться жители всех областей, подвластных Ужасающему. Взамен они охраняли магов и снабжали всем необходимым. Однако многие маги не приняли этот порядок. Часть их отказалась от башен и золотых плащей. Нам, серым магам, не обещают безопасности, у нас нет высоких башен и огромных кристаллов, зато мы пользуемся свободой.

- Свободой скитаться и нигде не задерживаться подолгу, - отрезал капитан. - Вот и вся твоя свобода, старик!

- У меня был выбор, запереться в башне и не видеть ничего, кроме каменных стен - либо скитаться и познать Грайлок, - беззлобно объяснил Лайк.

- Кроме каменных стен можно увидеть многое, если подняться на вершину, - возразил капитан. - Ручаюсь, золотой маг может увидеть тебя, если ему этого захочется.

- Но он не увидит, что происходит по другую сторону моря. А я могу идти куда захочу.

- Это верно, другие берега ты увидишь очень скоро, - тут Круст был согласен, - потому что тебя выгонят из нашего края с первым же кораблем.

Пошел дождь. Мелкий, серый, он моросил монотонно и размеренно, путники завернулись в плащи, разговор прервался. Ворон на плече Лайка нахохлился и время от времени расправлял крылья с тихим ворчанием. Тогда мелкие капли летели во все стороны. Капитан снова проехал вперед. Телега катилась следом через мокрый голый лес. Под колесами шуршала палая листва, ветерок раскачивал тонкие черные ветви деревьев, и лес был наполнен движением. Дрожали сучья, по ним медленно стекали струйки ржавой воды, хлюпали лужи, плескалась грязь под колесами и копытами…

Потом дождь усилился, Эдрик пробормотал что-то насчет дороги - не застрять бы. Никто не ответил. Мертвый лес и серый дождь нагоняли тоску. Морт оглянулся - огонек кристалла все еще был виден, он казался крошечным осколком зеркала, брошенным в грязь. Лес тянулся и тянулся, казалось, ему не будет конца.

- Здесь нет зверей, - заметил Лайк, и ворон согласно каркнул с его плеча.

- По крайней мере, одну тварь мы везем с собой, - буркнул из-под мокрого капюшона капитан, - а зимой сюда придут другие, куда белее и больше, чем твой ворон. Тогда тебе захочется, чтобы их не было рядом, но от твоего желания они никуда не уйдут, старик.

Помолчав, Круст добавил:

- Может, тогда тебе захочется оказаться в теплой высокой башне с прочными стенами.

- Нет, господин, - с тоской в голосе отозвался серый маг, - в башне меня привлекает не тепло и не стены. Но тебе этого не понять.

- По крайней мере, внутри башни не идет дождь, - буркнул Эдрик и чихнул. - Я бы дорого дал за то, чтобы дождь прекратился. Капитан, что в том бочонке? Не вино, случаем? Нам бы по глоточку, не то простудимся под таким дождем!

Круст оглянулся и отрицательно мотнул головой, с капюшона полетели грязные капли.

- Мы уже почти на месте. Когда доберемся, выпьем подогретого вина с медом.

Почти на месте? Морт вгляделся в переплетение черных ветвей впереди. Никаких признаков жилья. Дорога была хорошо видна, потому что неглубокие колеи теперь заполняла вода, они превратились в лужи. Две длинные полосы воды вели в призрачный лес… Вот и лайвенская башня скрылась за тощими кронами.

Ехать еще пришлось порядочно, прежде чем за деревьями проступили бревенчатые стены. Вокруг почерневшего от сырости частокола лес бы вырублен полосой около тридцати шагов шириной - если бы не это, Морт так и не разглядел бы заставу, пока не подъехали к ней вплотную. Над зубчатым контуром ограды возвышалась двускатная кровля, а еще выше торчала караульная башенка - маленький сруб на ажурной каланче. Эдрик хлопнул лошадку вожжами по спине, чтоб бежала резвей - ему не терпелось получить свое подогретое вино, но животинка и так прибавила ходу - кляче тоже хотелось попасть в сухое стойло. Всадник и телега обогнули частокол и оказались перед воротами. Солдаты на заставе уже заметили путников и как раз распахивали створки.

Во дворе Морт огляделся. Над лужами и взбитой сапогами грязью возвышалось массивное жилое строение. Позади главного здания виднелись пристройки и навесы. Встречать вновь прибывших вышли все обитатели заставы - около двадцати человек. Их плащи были изодраны, заляпаны грязью и давным-давно утратили белизну.

Капитан спрыгнул с мерина и, откинув капюшон, оглядел свое воинство. Новобранцы слезли в грязь и тоже присматривались к будущим товарищам по службе. Как-никак, им предстоит зимовать вместе. Из толпы выступил парнишка, по виду - совсем пацан. Утер сопливый нос и ткнул пальцем в посох Лайка:

- Это чего, маг у нас теперь будет?

- Да, он маг, - ответил капитан. Потом обернулся к новобранцам. - Это восточная застава. Считается, что здесь самое безопасное место на границе Зимы, поэтому перед вами - одно отребье, те, кого я не рискнул отправить на север. Однако любой из них получше вашего знает здешний край, слушайтесь их советов.

Ворон слетел с плеча мага и, роняя тяжелые капли, сделал круг над двором.

- Гейт, - окликнул капитан.

Из неровного строя выступил мужчина в таком же грязном плаще, как и остальные. Он чуть ли не до самых глаз зарос жесткой черной щетиной и вид имел очень неприветливый.

- Гейт, сегодня я привез добровольцев, они, вроде, неплохи. Так что не дай им сгинуть в первую неделю, научи, подскажи. Если им у тебя понравится, может, они останутся еще на следующую зиму… кроме старика, конечно. Идем, выпью с тобой на дорогу и отправлюсь. Хочу успеть в Лайвен до темноты.

Новичкам тоже налили по кружке подогретого вина. Напиток был скверный, но, как и обещал Круст, подогретый и сдобренный медом. Выпив, Морт почувствовал, как тепло разливается по окоченевшему телу.

Напоследок Круст пожелал им удачи и велел слушать Гейта, он сержант зимней стражи и на восточной заставе главный.

Когда капитан отправился, Гейт еще раз придирчиво оглядел новичков - это длилось довольно долго. Наконец сержант вынес вердикт:

- Ну что ж, для добровольцев вы выглядите неплохо. Служите. Пока не выпадет снег, здесь обычно спокойно, и главная наша служба - заготовить дров побольше, чтобы зимой не мерзнуть. Ну и что среди нас будет маг, тоже неплохо.

На этом церемония встречи закончилась, солдаты разошлись. Несколько человек с топорами и веревками отправились в лес за хворостом, еще четверо занялись распилкой дров. Возле новичков остался только сопливый парнишка.

- Дядя, - обратился он к Лайку, - а у нас тоже башня имеется. Может, ты свою блестелку наверх приладишь, и у нас тоже тепло будет?

Он ткнул грязным пальцем в навершие посоха мага, украшенное маленьким кристаллом.

- Ничего не выйдет, парень, - отрезал Лайк. - Башни - это у золотых магов, они служат своим кристаллам. У нас, серых, наоборот. Наши кристаллы служат нам и нас не покидают. Неужто не слыхал?

- Слыхал, - парнишка в очередной раз шумно утер нос. - Я много всякого про колдунов слыхал. А правду говорят, что чем больше кристалл у мага, тем больше у него мужское снаряжение?

Эдрик заржал - кристалл Лайка был совсем крошечный. Тут в казарме появился Гейт.

- Чего собрались? Новички, выбирайте себе койки, а ты, Сопляк, вали за хворостом.

Здание заставы представляло собой барак прямоугольной формы. Одна дверь вела во двор, другая - под навес, где складывали дрова и хворост. Внутренних перегородок не было, дальняя от двери часть помещения служила кухней, там была сложена здоровенная печь. Эрик с Мортом прикинули: в казарме могут разместиться человек шестьдесят, а то и больше, но койки, занятые местными, ближе к очагу, там и новикам лучше разместиться. Гейт выдал им тюфяки и одеяла - сыроватые на ощупь.

- Ничего, - сказал, - вот придет снег, станет суше. Потерпите. А сейчас идите со мной.

- Куда? - тут же поинтересовался Эдрик.

- Обойдем вокруг заставы, пока не стемнело. Поглядите округу, начнете привыкать. На обратном пути соберем хвороста.

- Да у вас уже запасы как на случай осады!

- Так и есть. Зимой мы как в осаде здесь. Вязанка-другая хвороста не помешает.

- Плащи-то замараем, - заметил Морт. - Может, найдется, что вместо них накинуть?

- А верно, - Гейт почесал в затылке. - Вы не глядите, что мы все похожи на нищих. Вот придет снег, переоденемся в чистое, а пока что ходим в обносках. И вам чего-нибудь найдется, если не побрезгуете.

В путь вышли впятером, трое новобранцев, сержант и страдающий неизлечимым насморком парнишка. Имени его Морт так и не услышал, пацана все завали Сопляком, и он откликался. Гейт повел их вокруг забора, показал ближайшие окрестности. Потом они углубились в лес. Морт втягивал сырой воздух, здесь пахло плесенью и мокрой шерстью, иногда ветерок доносил что-то знакомое, чего он не мог вспомнить. Мелкий дождик мерно сеялся с серого неба, черные стволы деревьев выступали навстречу из туманной дымки. Куда ни глянь - все те же изломанные тощие скелеты леса. С веток, похожих на скрюченные руки мертвецов, свешивались бороды лишайника, ветер шевелил их, заставлял раскачиваться и ронять капли влаги.

По пути Гейт объяснял:

- Придет зима, навалит снега, и станет немного веселее. Заблудиться здесь не получится, если потеряешь направление - иди на дым. С любого пригорка дым виден, а зимой мы всегда печь топим. Ночью на вышке фонарь будет.

Когда по пути пришлось подняться на пригорок, Морт оглянулся - в самом деле, заставу отыскать несложно. Он пытался найти в памяти что-то, связанное с лесом, какие-то отзвуки, знакомые ощущения, но нет - скорей уж он чувствовал себя лучше в городе. Видимо, он был городским парнишкой?

- Тихо здесь, - заметил он.

Никто не ответил, только Сопляк привычно смахнул с носа каплю.

Потом Гейт повел их, все больше забирая к югу, и Морт расслышал глухой шум, доносящийся из-за стены тумана, расчерченной корявыми древесными стволами. Лес поредел, стало немного светлее, и чем дальше на юг, тем отчетливей делался отдаленный мерный рев. Солдаты зимней стражи поднялись на холм, и, когда переваливали гребень, этот шум превратился в грохот прибоя. С гребня длинного полого холма открывался вид на каменистый пляж, где среди серой гальки чернели громадные валуны, похожие на морских чудовищ, которые вылезли на берег, и замерли в оцепенении. Здесь туман отступил и рассеялся, соленый ветер с моря раздувал и уносил дымку. Морт остановился и стал глядеть, как вдалеке, у самого горизонта рождаются волны, бегут к берегу, растут, вздымаются пенными гривами и разбиваются о черные валуны.

- Что, пытаешься вспомнить, было ли в твоем прошлом море?

Морт оглянулся. Старик с вороном на плече стоял рядом, опершись на посох. Морт промолчал.

- То, что отнято магией, может вернуть лишь она, - буркнул старик.

- Ты можешь вернуть мне память?

Но Лайк не стал отвечать. Повернулся и побрел вдоль холма, тяжело опираясь на посох. Ворон сорвался с его плеча и, громко хлопая крыльями, полетел вперед.

- Эй, колдун! - позвал Гейт. - Не отходи далеко, это приказ! Мы здесь поодиночке за воротами не ходим!

- Ты сам подойди сюда, глянь! - позвал серый маг.

Все собрались около старика. Он разгреб концом посоха слежавшиеся пласты черных влажных листьев - под ними обнаружился человеческий скелет, прикрытый огрызками облезлой шкуры.

Сопляк пошевелил сапогом кости и уверенно сказал:

- Этот не из наших!

- С чего ты взял? - усомнился Эдрик. - Из-за шкур? Разве зимой вы мехов не носите? Я думал, в наших белых плащах тут околеть можно вмиг!

- Не, - шмыгая носом, Сопляк выковырял из влажного сора палку, - вот это видишь?

Эдрик потянул - из-под листьев показался обколотый камень, примотанный к рукояти почерневшими волокнами.

- Вражца звери задрали, небось, - решил Гейт. - Здесь таких немало сыщется, если поковыряться в грязи, как следует. Зимой вражцам несладко, мрут один за другим.

Сержант перевернул череп - висок на другой стороне был пробит и расколот, от дыры тянулись длинные трещины.

- Ну ладно, для начала достаточно, - решил Гейт. - Темнеет уже. Пойдем назад.

По дороге на заставу Морт догнал Лайка и пошел рядом. Потом решился и спросил:

- Старик, что ты говорил насчет магии, которая может вернуть память?

Старик обернулся и смерил Морта долгим взглядом.

- Говорил, - наконец произнес он. Тут на плечо его плюхнулся ворон, и старик отвернулся. Больше он не сказал ничего.

На обратном пути они собирали хворост, и Лайк трудился вместе с другими. Эдрик, оказавшись рядом с Мортом, негромко сказал:

- По-моему, здесь будет скучновато. Зато самая большая опасность, которая грозит мне на заставе, это простуда.

И чихнул.

На следующий день дождь усилился. С юга, со стороны моря, ползли широкие серые тучи, и холодный ливень то ненадолго унимался, то лил потоком. Двор заставы превратился в большую лужу, по просмоленным скатам кровли стекали ручьи.

Несмотря на непогоду, Гейт не позволил подчиненным отдыхать. Здесь не упражнялись с оружием и не утруждали себя подготовкой доспехов к бою. Новичков снова отправили в мокрый лес, на этот раз, помимо Сопляка, их сопровождали двое ветеранов. Возвратились они к обеду - и опять с охапками хвороста. Эдрик, сваливая охапку сырых сучьев под навесом, пожаловался:

- Дурацкий труд! Этот хворост не высохнет. Когда придет мороз, вода схватится льдом, и в печи погасит пламя вместо того, чтобы поддержать его.

Морт только пожал плечами, ему было все равно. После обеда их отправили валить деревья около ограды. Деревца были хилые, но сырая древесина плохо поддавалась топору. Эдрик снова бранился, что делает дурацкую работу.

- Ничего, - утешил его Сопляк, - когда задуют ветры с севера и начнется пурга, тогда будем отдыхать. Здесь случается, по неделям носа не высунешь из дома. Только за дровами - и обратно. От двери три шага сделал - а боишься, что вход не сыщешь, так метет.

На следующий день дождь немного утих, но не прекратился совсем. И снова прогулка в лес, которую Морт не мог назвать выходом в дозор. Это и была прогулка - никого они не встретили, и, за исключением падения капель, в лесу не было ни малейшего движения. Гора хвороста под навесом все росла и росла.

Морту не было скучно, он ждал зимы. Быть может, снег пробудит в памяти какие-то отзвуки? Может, в прошлом он видел северную зиму? Это бы могло означать, из этих мест, что он из Лайвена. Зато Эдрик быстро заскучал. На заставе не было развлечений, за исключением рубки дров и заготовки хвороста, это не подходило Эдрику с его живым характером. Потом приехал капитан и велел завтра с утра запрягать телегу.

- Сделаем еще один рейс в город, - объявил Круст. - Завтра, думаю, дождя не будет, вот и съездим.

- Интересно, откуда он знает, что не будет дождя? - спросил после Эдрик Морта. - Каждый день льет…

Морт тоже не знал. Однако с утра дождь прекратился, хотя небо оставалось по-прежнему серым. Морт полагал, что солдатам хотелось бы прокатиться в Лайвен, что они будут оспаривать право сопровождать капитана, но ни один не высказал такого желания. Эти люди давно свыклись с монотонным существованием на заставе и не хотели иного. Может, только таким и место в зимней страже? Но парни, с которыми он сцепился в "Благодатной бочке" вовсе не казались скучными лесовиками… Капитан уехал, прихватив с собой пару солдат.

А на следующее утро ветер сменился. Теперь он дул с севера и нес холод.

- Начинается, - объявил Гейт. - Завтра получите новые плащи.

Уже к вечеру пошел снег. Мягкие белые хлопья кружились в порывах северного ветра, ложились в грязь, набухали, темнели и оседали в лужах. На черных искривленных ветвях нависали пышные белые комья, потом они рушились в грязь, распадались и тоже становились грязью. Сержант весь вечер проторчал в дальнем углу жилого помещения, где у него был склад, он перерыл сундуки и выдал каждому чистенький белый плащ, теплые сапоги на меху и толстую куртку, сшитую из лохматых шкур шерстью наружу.

Когда утром Морт вышел во двор, лужи скрылись под мягким белым пухом. Сапоги проваливались по щиколотку, под снегом земля замерзла до каменной твердости. Следы, оставленные сапогами, утонувшие в грязи сучья, которые вывалились из рук по дороге к навесу для дров, навоз и брошенный мусор - все скрылось под чистым свежим покровом зимы. Лес тоже преобразился, черные искривленные скелеты-деревья обросли белыми мясом, в сплетении ветвей нависли огромные сугробы. Время от времени ветки дрожали и ломались под этой тяжестью, плотные белые хлопья сыпались вниз, прозрачный белый лес наполнился шорохом и стуком.

Зимняя стража нарядилась, под стать зиме, в белое. Теперь Гейт придирчиво проверял каждого, кто выходил за ворота. По несколько раз напоминал: оружие держать наготове, глядеть, не появятся ли следы на снегу и немедленно докладывать обо всем, что покажется странным.

Конечно, до настоящих холодов дело пока не дошло, и твари Зимы должны были объявиться позднее, но для сержанта началась служба, к которой он готовился в течение теплого сезона. Преобразились и его подчиненные. Сбросив грязные лохмотья, они превратились в воинов, противостоящих Зиме, даже лица сделались другими. Парни глядели внимательно, слушали чутко. Не выходили за ворота, не прихватив с собой копья.

Больше снег не растаял ни разу. С того дня, как Морт увидел белый двор, оттепелей не случалось, наоборот - морозы крепчали и северный ветер дул, не стихая. Надвигалась Зима. Морта и Эдрика больше не выпускали в лес, да и ветераны выходили не меньше, чем по четыре человека. Теперь Морту частенько выпадало караулить на вышке. Глядя снизу, он привык думать, что оттуда будет хороший обзор, но на деле почти ничего не различал за вереницами заснеженных деревьев. К тому же большой участок леса от него был заслонен дымом. Топили теперь постоянно, и, чтобы прогреть большое помещение заставы, требовалось больше дров.

Наверху, в караульной башенке было морозно, и ветер, казалось, продувал насквозь - Морт сразу невзлюбил это занятие. Ладно бы, если б хоть что-то интересное увидал оттуда…

- Стало скучно, - заметил как-то Эдрик, когда под вечер все собрались у печи.

- Теперь всегда так будет, - утешил Сопляк. - Зима все-таки.

- Ну хотя бы в лес выйти, что ли. Сержант, почему нас с Мортом держишь взаперти?

- Следов много, - буркнул Гейт. - Вы пока без опыта, сидите здесь, целей будете. Мне люди понадобятся, когда вражцы нагрянут.

Но все-таки разрешил иногда ходить с патрулем. На следующий день новобранцы снарядились на выход. Морт напялил тяжелую меховую куртку и сапоги, повертелся в неудобном тяжелом снаряжении.

- И как же я буду копьем орудовать? В этой броне не развернешься.

- Жить захочешь - развернешься, и очень быстро, - пообещал Сопляк. - Я тоже думал, как же… а как волки наскочили, так само собой все вышло. Главное, первому их заметить.

Парень вдобавок к обычному снаряжению обмотал лицо шерстяным шарфом. "Чтобы сопли не замерзли", так объяснил Эдрик.

Следов под деревьями и впрямь было много. Отпечатки тянулись вокруг заставы на порядочном расстоянии, будто звери обходят человеческое жилье стороной, приглядываются и принюхиваются. Ветеран зимней стражи по имени Лерч объяснил так:

- Передовые пришли. Поэтому следы одиночные. А когда объявится стая, отпечатки так друг на друга налезать станут, что не разберешь, сколько тварей, и куда неслись. Бывало, выйдешь на поляну - а она вся утоптана, будто ледяные бесы на ней плясали. У северной заставы уже, небось, началось, скоро и к нам доберутся.

- Скорей бы, - протянул Эдрик, - а то скучно становится.

Лерч с Сопляком поглядели на парня как на умалишенного, и Морт тоже не поддержал приятеля. Он знал, что Эдрик сговорился с лайвенскими скорняками насчет поставок шкур, ему не терпится заполучить первую добычу. Морта трофеи не интересовали, он надеялся, что приключения в зимнем лесу подстегнут память, помогут припомнить хоть что-то, но надеялся напрасно.

Гейт поручил им пройти на юг и поглядеть, как замерзает море у берегов. Дорога была знакома, Морт заново отыскивал присыпанные снегом приметы. Сопляк остановился, чтобы высморкаться в снег, ему на голову свалился с дерева снежный ком. Парень торопливо посторонился, но все же недостаточно проворно - Морт едва успел заметить полет тонкого серебристо-серого тела и вскинул копье. Прежде чем он сам сообразил, что происходит, тяжелый удар отдался в плечо, древко с треском вывернулось из неудобных толстых рукавиц, Сопляк повалился в снег, перекатился и на четвереньках пополз в сторону, даже не пытаясь поднять копье.

Морт с удивлением глядел на собственное оружие - его копье лежало в снегу, а наконечник проткнул что-то серое, дымчатое. Зверь бился в снегу, вздымая вокруг себя тучу белой пыли, обильно запятнанной кровью. Во все стороны летели брызги и комья снега, умирающая тварь завывала и визжала. Лерч широко размахнулся, перехватив свое оружие поближе к наконечнику и, как дубиной, ударил древком в красно-белый вихрь, зверюга взревела. Подскочил Эдрик и тоже врезал древком. Они не хотели больше портить мех - зверь умирал, и теперь его нужно было просто забить, чтобы скорей покончить с делом. Когда тварь ослабла и стала дергаться не так яростно, Морт ухватил дрожащую рукоять копья и дернул. Наконечник вышел с хрустом, за ним выстрелила густая красная струя. Тварь затихла и мелко дрожала в развороченном сугробе среди красных брызг, плавящих снег.

Эдрик осторожно приблизился и развернул копье наконечником от себя.

- В глаз, - посоветовал Лерч. - С тебя причитается за шкуру. Мне, и Морту тоже.

Когда Эдрик добил зверя, Сопляк решился подобрать оброненное копье и наконец высморкался. Морт оглядел добычу - дикий кот, очень крупный. Лерч с Эдриком, не теряя времени, стали обдирать добычу. Сопляку с Мортом пришлось стоять над ними и следить, чтобы на запах не сбежались еще какие-нибудь хищники. Когда закончили, Лерч скомандовал:

- А теперь ходу отсюда! Приказ нужно исполнить, к морю мы сегодня все-таки выйдем, но обратно пойдем другой дорогой. Сюда три дня ходу нет.

Морт понял, что имел в виду солдат - сюда приходить нельзя, пока ободранную тушу не сожрут. Эрик перекинул свежую, истекающую кровью шкуру через плечо, теперь он старался держаться посередине маленького отряда, и они двинулись к морю. С добычей шагали быстрей, а ветер крепчал и крепчал. На головы валились целые сугробы, деревья раскачивались и скрипели. Когда перевалили гребень холма, Морт увидел, что море бушует. Издалека, от самого горизонта к берегу катились волны - широкие, мощные. Северный ветер срывал с них пенные шапки, морщил пологие бока, волны рвались и лопались под этим напором, но упрямо продолжали свой безнадежный бег, чтобы разбиться вдребезги о скалы. Лед не мог встать, весь берег был усыпан белыми обломками. Ослабевшие, раздробленные валунами волны ударяли в них, заставляли шевелиться, подпрыгивать и ползти по гальке… Море шумело и ревело, прибой мерно громыхал о камни, обломки льда скрежетали и переворачивались.

- Буря начинается! - прокричал Лерч, с натугой перекрывая шум неспокойного моря. - Нужно домой!

Они двинулись вдоль берега, потом свернули на север, чтобы обойти место, где убили дикого кота. Морт, поглядывая по сторонам, думал о ревущем море. Нет, и шторм не смог пробудить его память, ничто в душе не шевельнулось при виде буйства стихии.

А ветер разыгрался не на шутку. Дым, который в тихую погоду поднимался над заставой высоким черным столбом, сейчас распадался на волокна, закручивался полупрозрачными вихрями и окутывал караульную башенку. Когда солдаты вступили на свободную от деревьев полосу вокруг ограды, ветер налетел и закидал хлопьями снега, прозрачными осколками льда и изломанными сучьями. Морт, согнувшись в три погибели и прикрывая лицо рукавицей, побрел следом за Лерчем к воротам.

- Стой! Куда! - орал позади Эдрик, споря с ветром, который норовил вырвать из рук добычу.

Лерч заколотил в ворота, и, едва створка ушла чуть в сторону, все торопливо протиснулись внутрь. Во дворе было потише, вой ветра уже не оглушал, тем явственней слышался скрип деревьев, которые гнулись и стонали под напором бури. Когда ворота позади захлопнулись, и рев стихии словно отрубили топором. Морт выпрямился и тут только обнаружил, что вокруг полно народу. Оказывается, приехал Круст и привез пополнение - двоих новых стражников. Эти ежились и морщились, одежда на них была не зимняя. "Должно быть, в Лайвене пока что тепло, - подумал Морт. - Ну конечно, ведь еще осень! Это здесь уже зима вступает в свои права". По всему выходило, до того, как утратить память, он жил в более мягком климате? Если для подобных выводов ему приходится пораскинуть мозгами…

Одним из новобранцев оказался Туйвин. Толстяк суетился, разгружая повозку, и покрикивал на солдат, которые трудились вместе с ним:

- Поосторожней! Поосторожней!

- Да что ж там у тебя такое? Железяки…

- Давай, давай, снимай! Вот в дом пройдем, покажу.

Туйвин частенько ездил за границу Зимы, где в его собственных схронах под землей и летом хранился лед. В таких вылазках его сопровождали солдаты зимней стражи - не бесплатно, разумеется. Туйвин хорошо знал жизнь на заставе, да и стражники относились к нему с той симпатией, какая причитается человеку, дающему возможность заработать. Сейчас он покрикивал, солдаты подчинялись. Второй новичок… Морт захлопал глазами.

- Лед меня возьми, - протянул Сопляк, - да он черный!

- Точно, эйбон, - Эдрик выдал свою щербатую улыбку, но порыв ветра швырнул ему в рот снежный ком. Солдат выругался, стал отплевываться и утирать лицо.

Сержант Гейт бросил на них сердитый взгляд и вернулся к спору - он как раз препирался с капитаном, отказываясь от такого пополнения.

- Он же черный! - проорал Гейт. - Его ж на снегу видно!

Стражники, прикрываясь от ветра, не уходили со двора, спор начальства оказался славным развлечением.

- Сам ты черный! - рявкнул эйбон. - На себя посмотри, волосатый хажир!

В самом деле, черная щетина на лице Гейта делала его таким же заметным среди снегов, как и цвет кожи - эйбона.

- Тебе все равно нужны солдаты, - рявкнул Круст, - вот и этого принимай.

- Он замерзнет, он южанин, - уже без прежнего напора пытался возражать сержант.

- Я родился в Лайвене, - снова встрял темнокожий, - и отец мой родился в Лайвене, я такой же северянин, как и все. В Эйб я плавал моряком, но я - отсюда родом, понял? Я хочу защищать родной город от Зимы! Как все!

Говорил он чисто, без акцента. В конце концов Гейт сдался и махнул рукой:

- Ладно, парень, будешь служить здесь… Капитан, вы переночуете у нас? Буря не собирается стихать.

Круст только теперь оглядел возвратившийся патруль, заметил шкуру дикого кота. Видно, скверная погода и перепалка с сержантом испортили ему настроение.

- А вы что, охотиться вздумали?

- Нет, капитал, зверюга сама на нас напала, - стал оправдываться Лерч. - А приказ мы исполнили, до берега дошли, все осмотрели.

- Все? - Круст уже начал остывать.

- Все, что можно осмотреть в такую вьюгу, - объяснил солдат. - Сами видите…

- Ну ладно, остаюсь. Лошадь - на конюшню, всем вина! За первую добычу! И помогите Туйвину разгрузиться, что ли.

Капитан, хрустя сапогами по снегу, направился в здание заставы. Солдаты, включая эйбона, бросились к повозке, чтобы скорей управиться и укрыться в тепле, где им обещали вино.

- Что у тебя здесь, рыцарские доспехи? - спросил Сопляк, поднимая тяжелый мешок, в котором лязгал металл.

- Капканы там, капканы! - весело откликнулся толстяк. - Будем зверей брать без копья! Вот увидите, теперь все пойдет иначе!

- Это меня и пугает, - буркнул сержант, все еще разгоряченный спором. - Чую, немало моих солдат попадется в твои капканы, прежде чем хоть одна тварь Зимы проявит такую глупость. Эй, черный, звать-то тебя как?

- Махаба! - откликнулся эйбон.

- А… ну что ж, подходящее имечко для коренного лайвенца…

Буря бушевала четыре дня. Круст остался на восточной заставе, был всем недоволен, и солдаты старались не попадаться ему на глаза, хотя это было трудной задачей, все собирались у печки, а холод был страшней капитанского недовольства.

За дверь было не то, что страшно выйти - это оказалось попросту трудно сделать: ветер наметал такие сугробы, что не всякий раз удавалось повернуть створку в одиночку. С хвороста и поленьев, когда их вносили в дом, сыпались громадные хлопья снега, и у входа постоянно на полу оставалась вода. Была от бури и некоторая польза - снегом завалило все щели и прорехи, тепло не выветривалось из помещения, но и протопить здание заставы целиком тоже было невозможно. Не помогало даже тепло от меньшей печи, обогревавшей конюшню… Эдрик жаловался, что шкура дикого кота не просохнет, как следует, ветераны посмеивались над ним: это еще не добыча, вот дальше к заставе заявится такое зверье! Но тут уж как бы самому не оказаться охотничьим трофеем.

Отбушевав, вьюга стихла. Капитан собрался в путь, он хотел наведаться на другие заставы, поглядеть, как там обстоят дела. Ну а Гейт принялся напоследок показывать рвение - снаряжал дозорных, давал задания. Новичкам велели оставаться. Морту сержант приказал лезть на вышку. Морт вскарабкался по ступеням, обрушивая с них пласты снега, спустил веревку, к ней подцепили снаряжение - мохнатую шубу и шапку. Напялив тяжелый мех, Морт огляделся - вокруг расстилался белый-белый лес. Деревья торчали из сугробов, и черные ветви тянулись к прозрачному небу, как руки утопающих. Внизу заскрипели ворота. Солдаты с бранью чуть-чуть приоткрыли одну створку - больше не вышло, сугробы мешали. По одному стражники выбрались за ограду. Часть вооружилась лопатами и занялась расчисткой въезда, потом пожелали Крусту счастливого пути, и Морт глядел, как белый мерин, проваливаясь едва по брюхо в белый снег, увозит Круста от восточной заставы.

Потом разошлись дозоры. Морт глядел им вслед - за исчезающими вдали темными точками тянулись голубоватые цепочки взломанного наста, как нити, которые привязывают уходящих к теплу и дыму. На заставе теперь были только новобранцы, и Туйвин принялся уговаривать Эдрика выйти с ним вдвоем в лес, чтобы установить капканы. Толстяк твердил, что он не новичок и знает Зиму. Эдрик был не прочь, но Морт решил, что от железяк Туйвина может пострадать кто-нибудь из своих - они-то не знают. Он пригрозил, что затрубит в рог, если кто-нибудь нарушит приказ и уйдет самовольно.

Дозорные пришли ближе к вечеру. Хмурый Гейт подвел итоги: в лесу полно следов, зверье пришло за бурей. А на море начал застывать вдоль берега лед, и, похоже, теперь надолго.

Потянулись скучные дни. Возвращаясь, стражники рассказывали о тварях, с которыми встречались в лесу. Туйвин наконец-то расставил свои капканы, иногда какие-то звери попадались, но толстяк не принес на заставу ни мяса, ни шкур. Солдаты говорили, что неподалеку обосновались снежные волки, которые повадились сжирать подранков, застрявших в ловушке. Иногда по ночам было слышно, как они воют в лесу.

Морт понял из разговоров, что твари Зимы - вовсе не обычные звери. Их кровь холодней, они не боятся мороза и снега. Сперва к заставе пришли обычные звери, которые зимой кочуют на юг, ближе к Лайвену. А зимние твари следуют за ними, и они уже здесь. Снежные волки - из их числа.

Иногда небо хмурилось и шел снег, тогда следы заметало, и с башни Морт видел нетронутый девственно-чистый снежный покров, который снова и снова пятнали следами уходящие дозоры. Потом и ему выпало отправляться в лес. Старшим снова оказался Лерч. В этот раз с ними пошел и маг. Ворон следовал впереди, перелетал с ветки на ветку, ронял хлопья снега и хрипло каркал.

- Сперва посмотрим, остались ли еще в лесу звери, достаточно глупые, чтобы попадаться в капканы Туйвина, - решил Лерч. - Идите по моим следам, да поглядывайте по сторонам!

Ветеран привел их на поляну. Снег там был вытоптан, забрызган кровью, тут и там валялись расколотые и дочиста обглоданные кости. Пошевелив сапогом рогатый череп, Лерч сказал:

- Матерый лось был. Но сожрали дочиста, это плохо. Большая стая.

- Идем отсюда, а? - попросил Сопляк.

- За шкуру снежного волка неплохо платят в Лайвене, - заметил Эдрик, - а если дождаться лета и сговориться с каким-нибудь южанином… Ведь теперь твари отяжелели от съеденного мяса, их можно найти?

Но Лерч заявил, что лично ему слишком дорога собственная шкура, чтобы рисковать ею. Дорога, вроде бы, знакомая, но снег и холод преобразили лес. Местность Морт стал узнавать уже когда приближались к берегу. Шума прибоя теперь не было слышно, но длинный холм оставался на месте - теперь он походил на белую стену. Когда стражники, увязая в снегу, поднялись на гребень, Морт увидел уходящую к горизонту гладкую белую равнину там, где прежде бесновался прибой. Море замерзло. Лерч считал, что это очень плохо.

Когда они пришли на заставу, стражник, отворивший ворота, был мрачен. Лерч, едва глянув на него, тут же спросил:

- Что стряслось?

- Горвана волки уволокли. Остальные едва ушли, не сумели его отбить.

- Он был живой?

- Уже нет.

- Это хорошо…

В помещении пахло кровью. Солдаты перевязывали рваные раны и угрюмо проклинали тварей Зимы. Беднягу Горвана не вспомнили ни разу, таковы были правила. Гейт объявил, что меньше чем вшестером за ворота никто не выйдет. В ту ночь Морту снова выпало караулить на вышке - теперь уже ночью. Он был обязан поддерживать огонь в фонаре и затрубить, если твари приблизятся к ограде. Когда стемнело, мороз стал донимать его, пытаясь просунуть холодные пальцы под мех. Морт плясал на хлипкой площадке, всматривался в синюю застывшую ночь. Пока Сопляк не явился сменить его, он так и не заметил движения поблизости, однако лес выл. В такую ясную ночь звуки разносятся далеко, и Морт не знал, какое расстояние отделяет его от опасных зверей. Вой, жуткий и тоскливый, взлетал к звездам, потом он стих, Морту показалось, что он различает звуки грызни. Продолжалось это недолго, и снова зазвенел вой. Морту пришло в голову, что эти звуки - жидкий лед.

- Снежные волки, - объяснил Сопляк, послушав немного. - О, Солнце, и для чего такие твари существуют в Грайлоке?

Пока он влезал в шубу, сброшенную Мортом, парня передергивало - и наверняка не только от мороза. Со снежными волками Морт повстречался через несколько дней - после этого он начал вполне понимать Сопляка. Вшестером они отправились наблюдать за морем, где береговой лед становился все толще. Недавно в капкан попал вражец, и волки его не получили. Судя по следам, неподалеку от заставы объявилось большое племя - настолько многочисленное, что не побоялось вступить в схватку со стаей снежных волков. Твари сбежались на запах крови вражца, угодившего в ловушку, и была большая битва. Сколько погибло вражцов, так и осталось загадкой, они уволокли своих убитых и раненных, а стражники обнаружили вытоптанную поляну, обильно залитую кровью. В развороченных сугробах были разбросаны клочья шкуры, обломки примитивного оружия да кости. Волчьих черепов нашлось два - свои же и сожрали.

- Осмелели, - заметил Гейт, имея в виду вражцов, - такие и на заставу могут напасть.

Сопляк напомнил, что солдатам не удалось отстоять тело Горвана, а вражцы своих уволокли… пацан получил суровый взгляд сержанта и подзатыльник - от Лерча. Вот после этого Гейт и сказал, что за берегом нужно следить внимательней, чем раньше. "Особенно теперь, когда у нас есть маг", - подчеркнул сержант. Лайк важно покивал. До сих пор его роль в жизни заставы была незначительной, он чаще стерег огонь в печи, чем ходил в дозор, но теперь способности серого мага могли пригодиться.

Итак, шесть стражей Зимы, включая мага, отправились к берегу. Сперва прошлись вдоль линии ловушек, установленных Туйвином - толстяк попросил. Добычи в этот раз не попалось, и отряд свернул на юг, к побережью.

Все началось внезапно, Морт даже не сразу сообразил, что происходит. Первым шагал Лерч - прокладывал дорогу, остальные растянулись за ним, старательно придерживаясь следов. Вторым шел Эдрик, следом - Морт. Лерч прошел мимо округлого горбатого сугроба, и вдруг снежный холмик взорвалась белыми хлопьями. Плотно сбитое тело взлетело среди снежной пыли, разворачиваясь в прыжке, будто становясь длинней. Денек выдался солнечный, и крошечные кристаллы снега ослепительно сверкали. Облако сияния окутало тропу, скрыв, что происходит впереди.

За сверкающей завесой раздалось хриплое горловое рычание, заорал Лерч… Эдрик развернулся, направляя наконечник копья навстречу зверю, и мохнатое белое тело рухнуло на него сверху. С сухим хрустом раскололось древко, брызнула темная кровь… Морт, подскочив, всадил копье в бок волку, который бился и визжал на упавшем Эдрике. Из спины зверя торчало окровавленное острие, по белой шкуре обильно текло багровое… Волк извернулся и, клацнув зубами, попытался достать Морта, но тот, поднатужившись, скинул умирающего зверя с оглушенного приятеля. Эдрик возился среди окровавленного снега, его собственная кровь - красная, гораздо светлей волчьей - выступила на располосованной когтями ноге.

Зверя Морт толком не разглядел, успел только увидеть круглые желтые глаза и оскаленную пасть. Клыки у снежного волка были здоровенные, а дыхание не рождало пара в морозном воздухе. Морт подскочил к приятелю и тут только понял, что они остались вдвоем. Лерч исчез, из развороченного сугроба косо торчало оброненное копья, и кусты качались, рассыпая искрящуюся белую пыль, за ними возились, порыкивая, мохнатые белые тела. И сзади тоже рычали волки. Снежные волки.

Лайк, Туйвин и Сопляк куда-то пропали, несколько тварей крались по кругу вокруг оставшихся на поляне солдат, постепенно сжимая кольцо. Морту никак не удавалось разглядеть их толком, даже сосчитать не получалось. Контуры текли, сливались со снегом, казалось, что сугробы сдвинулись с места и участвуют в этой пляске Зимы. Твари и снег. Снег и твари. Они знали, что Морт с Эдриком достанутся им так же, как и Лерч, потому не спешили.

Эдрик со стоном попытался встать, но так и не сумел, он барахтался в сугробе, и кровь медленно стекала по отороченному мехом сапогу. От человеческой крови валил пар. Рядом содрогался в конвульсиях умирающий зверь и слабо щелкал клыками, сводя и разводя челюсти - будто пытался напоследок тяпнуть добычу, но сил у него недоставало, чтоб дотянуться до человека. Темная, почти лиловая холодная кровь волка не испарялась на морозе, а собиралась широкой лужей в снегу.

Морт водил острием копья, уже окрашенным кровью, провожая крадущихся по кругу тварей Зимы. Он стоял над беспомощным Эдриком и ждал. Вот к нему метнулся волк, заходясь низким горловым рычанием. Морт успел догадаться, что это ложная атака и, крутанув оружие, выставил вперед тупой конец. Волк, щеря клыки, отскочил, едва наткнувшись на деревяшку, и Морт опустился на колено, упирая древко в снег. Острие за его спиной взметнулось вверх - и приняло удар такой силы, что Морт едва удержал копье.

Волк, атаковавший сзади, налетел грудью на отточенную сталь, его воинственный хрип перешел в визг. Морт поднялся, наклоняя копье, но волк в прыжке насадил себя на стальное жало так сильно, что стряхнуть его не удалось. К Морту с двух сторон бросились новые твари, Одну он отбросил, ударив сапогом под раззявленные челюсти, другая налетела грудью, сбила с ног. У самого уха щелкнули зубы.

Морт перекатился в снегу, древко он выпустил, и потянул из ножен короткий меч. Зверь, сбивший его, тоже кувырнулся мордой в сугроб, но теперь он поднимался, рыча. Из пасти летели брызги слюны и пригоршни снега. Другой зверь прыгнул к Эдрику, и Морт, не раздумывая, бросился к приятелю, выбрасывая вперед руку с клинком. Острие меча едва царапнуло по ребрам, но волк отскочил. Морт, тяжело дыша, подполз на четвереньках к Эдрику и повел мечом вокруг. Волки снова кружили, готовясь к атаке. Трое, четверо, пятеро… сколько их сошлось теперь, чтобы взять трудную добычу? В этот раз твари не стали хитрить и просто бросились на человека разом. Морт рухнул на Эдрика, прикрывая друга собой, взмахнул мечом, угодил в мягкое и упругое тело, клинок скрежетнул по кости, вывернулся из рукавицы, другой рукой Морт уже выдернул нож, который когда-то отобрал у чернявого Венча… Ногами он изо всех сил колотил в воздухе, несколько раз угодил в волчьи морды, потом на сапоге сомкнулись челюсти… Морт успел подумать: "Нет, не помню… должно быть, в прежней жизни меня не рвали звери, иначе я бы сразу вспомнил, каково это…"

Над поляной прокатился громовой рык. Громовой - это значит, что он звучал, как раскат грома в сильную грозу. У Морта зазвенело в ушах, ему показалось, что он оглох, челюсти, стиснувшие ногу разжались, и чудовищная сила отшвырнула Морта, он почувствовал, что оторвался от пропитанного кровью снега, что он летит… потом сугроб принял его в мягкие объятия.

Морт попытался встать, но голова кружилась, оглушительный рев не смолкал, вой, визг и рычание снежных волков в этом невероятном звуке барахтались, как щепки на волнах. В конце концов Морт перевернулся на спину и поднял голову. Потом он, вроде бы, вспоминал, что жалел в этот миг, что смог открыть глаза. Лучше бы он этого не видел. Чудовищная фигура, раза в три выше ростом, чем Морт, высилась среди снежных вихрей. Громадные руки подняли над головой крупного волка, другие твари вылетали из искристой пелены, впивались в бока гиганта, а тот ревел. Его шерсть была темней, чем волчья, она отливала серебром. Руки великана разошлись в стороны, разрывая волка пополам, на серебристую голову, увенчанную крошечными рожками, обрушился поток лиловой крови и внутренностей. Лунный демон.

Гигант крутанулся на месте, вздымая ворохи мелкой снежной пыли. Двое волков отлетели в стороны, третьего демон сумел заграбастать. Новый взрыв оглушительного рева - волк ударился боком в дерево, и дерево раскололось, верхушка задрожала, медленно заскользила вниз… Демон резко опустился на четвереньки и прыгнул Морт бы скорей назвал это движение полетом, чем прыжком, серебряный гигант покрыл десятка два шагов, не касаясь снега, и рухнул на убегающего волка. Рев оборвался - только теперь лунному демону понадобилось перевести дыхание. Вскочил, развернулся - но противников у него больше не было, твари Зимы разбежались в страхе перед чудовищем, куда более страшным, чем они. Дерево, о которое ударился снежный волк, валилось…

Демон ударил себя кулаками в необъятную грудь, коротко рыкнул - уже не так оглушительно - и обернулся к Морту. Верхушка дерева легла в сугроб и ветки закачались, прорезая наст.

Человек порывисто вздохнул и закрыл глаза. Больше он ничего не будет делать, потому что уже сделал все, что было в его силах. Прежде чем ресницы сомкнулись, он увидел, что лунный демон направляется в его сторону, громадная лапища переступила через Эдрика, который все никак не приходил в себя. Что ж, ему будет легче. И где-то на окраине сознания Морта промелькнула мысль: что-то в его прошлом было связано с лунным демоном. Что-то было. И еще - красный дракон. Потом Морт ощутил холодное дыхание твари Зимы на собственном лице и зажмурился крепче. Влажное и прохладное прикоснулось к щеке, обдало струей сырого стылого воздуха… Потом Морт расслышал скрип снега - демон шел прочь, и снег скрипел под его ногами. Человек стянул рукавицу и потрогал щеку. День был морозный, но холодная влага не замерзала. Демон ткнул его носом? И ушел? Морт еще раз потрогал щеку. Именно сюда его поцеловала немая Мума.

Когда трое сбежавших стражников - Туйвин, Сопляк и Лайк - возвратились на поляну, Морт закончил бинтовать располосованную ногу Эдрика и прикидывал, какие бы деревца сподручней срубить, чтобы соорудить носилки. Эдрик первым заметил солдат за деревьями и заорал:

- Эй, трусы! А ну, живей сюда! Если не сдерете с волков мои шкуры, я доложу сержанту, как вы нас с Мортом бросили на съедение тварям Зимы! И капитану расскажу тоже!

- Мы думали, что вас не спасти, - сморкаясь, объяснил Сопляк. - Туйвин закричал: "Бежим!" И маг тоже…

- Я не кричал, - возмутился Туйвин. Он уже оглядывал поляну и белые туши волков в белом снегу, запятнанном лиловой кровью.

- Нет, кричал!

- Ну, может, я с перепугу и орал, сам не помню что, - сдался толстяк. - Хорошо, мы займемся шкурами. Вот увидишь, я буду стараться, у меня получается. Эдрик, ты же поделишься добычей со старыми друзьями? Нам причитается доля?

- В лед провались, предатель, там найдешь свою долю. Попробуй только попортить шкуру!

Работал Туйвин действительно ловко. Под его ножом белые шкуры словно сами слезали с волчьих туш. Лайк держался рядом с толстяком и делал вид, будто помогает. На самом деле он разве что сворачивал шкуры.

Морт велел Сопляку глянуть за кустами, куда волки утащили Лерча. Парень в ужасе замотал головой, так что с его вечно красного носа полетели брызги. Он боялся. Тогда Морт пошел сам, а пацану велел связать срубленные им деревца. На эти импровизированные сани уложили Эдрика, а также то немногое, что осталось от бедняги Лерча. Сопляк то и дело озирался и торопил с возвращением. Морт заметил, что Туйвин с колдуном постоянно шепчутся и глядят в его сторону. Должно быть, обсуждают, что произошло на поляне, пока они с Сопляком бегали по лесу. Кажется, когда напали твари, Туйвин в самом деле кричал: "Бежим!" Хорошо, что хоть у них хватило мужества возвратиться, иначе Морту пришлось бы волочить на себе и шкуры.

Он впрягся в салазки, Туйвин и Сопляк нагрузились добычей… Эдрик придерживал окровавленный сверток с останками Лерча и разглагольствовал:

- Три шкуры совсем целые! Да еще одна проткнутая копьями! И еще одна разодрана в клочья, но тоже чего-то стоит, а? Это я уже на полпути к собственному дому! Ну, Морт, ты молодец. Солнцем клянусь, если бы мне сказали, что найдется парень, способный в одиночку управиться с такой стаей снежных волков, я бы рассмеялся! Потому что счел бы такой рассказ славной шуткой!

- Одного волка ты сам и насадил на копье, - напомнил Морт. - А вот с чего ты решил, что остальные шкуры принадлежат тебе, я никак не возьму в толк.

- Я думал, мы, как добрые друзья, поделим все пополам, - с надеждой протянул Эдрик. - Во всяком случае, того волка, что напоролся на мое копье, я с тобой точно разделю.

Морт не стал отвечать. Он считал, что добыча принадлежит Муме. По крайней мере, шкуры волков, которых прикончил демон. Но как скрыть от товарищей по оружию правду? Ему будет сложно объяснить вмешательство лунного демона. Что ж, проще всего - помалкивать и предоставить событиям идти своим чередом. С грузом идти было тяжело, хотя волокуша хорошо скользила по снегу. Но время от времени она цеплялась за торчащие из-под снега ветки кустов и подпрыгивала, угодив на наледь. Тогда Эдрик вскрикивал. Хотя он бодрился и пытался подшучивать, но Морт, оглядываясь, видел, что приятелю совсем худо.

На заставу они добрались, когда уже темнело. Вечер в лесу совсем короткий. Только что солнечные лучи пробивались сквозь сплетение ветвей над головой, словно рыжие копья, пронзающие брюхо тени, а миновали очередной распадок - и уже солнце село, наступает ночь. Во дворе за воротами было шумно, раскачивались огни факелов и орали стражники. Морт, обливаясь потом, втащил волокушу в ворота и остановился. Несколько стражников, сгрудившись под навесом у поленницы, покрикивали и деловито тыкали копьями себе под ноги. Они стояли так тесно, что Морт не смог разглядеть, что там у них. Зато он увидел двух снежных змей - растоптанных и исколотых.

Солдат, который впустил их на заставу, торопливо запер ворота и объяснил:

- Змеи! Целый выводок. Не удержишь ведь и стенами, запирай - не запирай, а проклятущие твари везде лазейку находят.

Ворота, тем не менее, он замер очень старательно и еще после проверил, насколько плотно засов сидит в пазах.

- Никто не пострадал?

- Пока никто, но лед его знает, всех ли змей переловили.

Покончив со змеями, стражники собрались у волокуши, посыпались вопросы. Эдрик, не стесняясь, стал расписывать, как они вдвоем с Мортом перебили волков. Морт был ему признателен: одно дело, если отбиваться вдвоем и совсем иное - если ему придется рассказывать, как это он разогнал стаю в одиночку. О лунном демоне он не хотел упоминать. По этой причине он не стал упоминать и бегства остальных, пусть все думают, что их было пятеро. Солдаты покачали головами, Лерч был неплохим парнем, и о нем сожалели…

Гейт велел тащить раненого в дом.

- Глядите под ноги, - велел сержант. - Змеи откуда-то лезут.

Туйвин тут же стал поддакивать, при этом упирал на то, что его вины нет в истории со снежной змеей, оказавшейся в леднике. Сержант остановил поток красноречия толстяка вопросом:

- Значит, до берега так и не дошли? Ну ладно, завтра сам отправлюсь.

Похоже, сержант считал Туйвина самым надежным из уцелевших в схватке с волками, а похвальбу Эдрика счел пустой болтовней.

Когда прошли в здание, Эдрик развернул шкуры, чтоб похвастаться, и, пока ему бинтовали ногу, снова нахваливал Морта. Лайк, Туйвин и Сопляк скромно поддакивали, Морт отмалчивался. Шкуры развесили на колышках, вбитых в стену, и в полутемном зале стало будто немного светлее. Морт несколько раз поймал на себе внимательный взгляд колдуна, и это его слегка беспокоило. Лайк видел следы лунного демона, и они с Туйвином это обсуждали. Туйвин, хоть и притворялся бестолковым, на самом деле был очень опытен во всех вопросах, касающихся Зимы и ее тварей - не зря же имел дело со льдом круглый год. Эти двое о чем-то сговариваются, и Морт хотел бы знать, что у них на уме. К тому же, из-за раны Эдрик не сможет теперь прикрывать ему спину во время вылазок. И хуже всего было то, что назавтра ему придется отправиться с Гейтом. Правда, Лайку приказано остаться на заставе.

Утром сержант повел к побережью отряд из десяти человек. За исключением Туйвина и Морта, с ним отправились ветераны. Сержант был недоволен и хмурился, команды отдавал сердитым голосом. Морт не понимал смысла происходящего, а спросить не решился. К счастью, ему выпало идти в середине цепочки рядом с Туйвином, и словоохотливый толстяк сам пустился в объяснения. Из его рассуждений Морт понял, что, когда начинаются холода, звери кочуют к югу, к теплу. Следом за обычным зверьем с севера идут твари с холодной кровью. Снежные волки в этот раз явились большой стаей, слишком большой - и это насторожило сержанта. А еще больше его заставляло волноваться поведение вражцов.

- А что с ними такое? - спросил Морт. -

- Волки в этом году казались опасней остальных, - как всегда многословно принялся рассказывать толстяк. - Однако вражцы не побоялись с ними схватиться, и отбились. Стало быть, вражцов еще больше? Так выходит?

- Ну, вроде… - Морт не понимал, к чему клонит Туйвин. - Но ведь волки нам досаждали, а теперь, когда мы их потрепали…

- О! - обрадовался Туйвин. - В самую точку! Верно мыслишь! Пока волки кружили у заставы, вражцы к нам не лезли. Мало ли, что они сильней, а с волками связываться никто не хочет, даже настолько тупые твари, как вражцы. Ну, разве что лунный демон… этот никому дорогу не уступит…

Последнюю фразу толстяк произнес очень тихо и как-то нерешительно. А потом бросил внимательный взгляд на спутника.

"Он знает, - понял Морт. - Определил по следам, что на поляне был демон. Туйвин о чем-то сговорился с колдуном, и расспрашивает меня по его поручению… Знать бы, зачем?" Но вслух об этом говорить не стал и с деланным равнодушием возвратил разговор к прежней теме:

- Так что вражцы-то?

- Так теперь, если волки отступятся, к заставе могут вражцы нагрянуть. Раньше волки их держали на расстоянии. Теперь же придут вражцы, а они в этом году многочисленней волков. Значит, хоть и славно, что волков перебили, а наша житуха еще опасней сделается. Видишь, непременно Гейту нужно к морю дозор гонять.

- А причем здесь море?

- Толком не ведаю, - признался толстяк. - Я ж по своему промыслу на север выезжал, и к морю не сворачивал. Но слыхал, что вражцы, когда приходят зимой, то зачем-то всегда выходят на лед. Вот Гейт и гонял парней, чтобы точно знать, когда матерый лед встанет… стой! Там впереди что-то…

Солдат, шагавший первым, остановился поднял руку, растянувшийся цепочкой отряд сразу остановился. Это был лучший следопыт заставы, на руке его не хватало двух пальцев, и рукавица выглядела несколько странно, будто кулак слегка согнулся. Сейчас все, кто шагал в цепочке, разглядывали этот кулак и гадали, что могло насторожить ветерана.

Гейт, который выбрал место в хвосте, побежал вдоль замерших стражей Зимы, разбрасывая сапогами сугробы. На отороченных белым мехом голенищах повисли куски наста, которые тоненько звенели при каждом шаге сержанта. Солдаты провожали его взглядами. Сержант пошептался со следопытом, обернулся, оглядел свое воинство и махнул рукой в сторону. Отряд сменил направление, обходя что-то, не понравившееся Гейту и стражнику, шагавшему первым. Вскоре снова пришлось остановиться. Теперь уже Гейт шел вторым и заминка не отняла много времени. По колонне прошел слух: солдат с покалеченной рукой обнаружил свежие следы вражцов, а сержант хочет приблизиться как можно ближе к тварям, поэтому обходит их часовых.

Потом Гейт приказал остановиться, и вдвоем со следопытом ушел вперед. Солдаты сбились в кучу, Морт видел, что его спутники взволнованы, они держали оружие наготове, и в их позах чувствовалось напряжение. Даже разговоров никто не заводил. Потом Гейт возвратился и велел без промедления двигаться дальше. Показался длинный холм, за которым начинался спуск к морю. Стражи осторожно подкрались к гребню.

Морт, как и другие, поднимался по склону, низко пригнувшись. Потом по знаку сержанта все опустились на четвереньки и поползли. С переката открылся вид на ровную ледяную поверхность. В сотне шагов от берега поднимались стены. Морт сперва не поверил своим глазам - на льду возник целый город. Валы, окружающие его, уже были выше человеческого роста, и на гребне копошились сутулые белые фигуры. Твари укладывали снежные глыбы, топтались, утрамбовывали. Изнутри им подавали раздувшиеся кожаные полости, вражцы поливали плотно сбитый снег водой, которая вскоре застывала, и бока снежного вала поблескивали гладким льдом. За стеной виднелись закругленные кровли - чем ближе к центру городка, тем выше. Над самыми высокими возвышалось еще что-то - какое-то сооружение из снега и льда, но Морт не мог понять, что это. Лед ослепительно сверкал под солнцем, и это сияние не позволяло разглядеть поточней.

Десятка два тварей трудилось вне стен - они катали снежные шары, это походило на игру, но Морт уже понял: они собирают строительный материал. Эти глыбы уложат, притопчут, польют водой - образуется неприступный скользкий вал.

Вражцы, покрытые белой шерстью, пригнувшись, будто врастали в снег, сливались с ним. Точно так же, как и снежные волки, они были частью Зимы, ее слугами и ее жертвами одновременно.

- Уходим, - вполголоса бросил Гейт.

Стражники отползли с гребня, поспешно спустились, вышли на старую тропу, отчетливо заметную среди слежавшегося снега. Сержант повел отряд на заставу, он увидел достаточно.

Поначалу держались настороже, вражцы были слишком близко. Потом, когда отряд достаточно удалился от берега, солдаты немного расслабились, строй нарушился. Морт снова оказался рядом с Туйвином и стал расспрашивать, что за город строят вражцы.

- Зимний город, - ответил толстяк.

Подробностей он и сам не знал. Ему было известно то же, что и всем. Вражцы, так же, как и другие твари Зимы приходят с холодами, устраивают зимний городок и, если бы не стража, проникли бы дальше на юг. В прежние времена так и происходило, жителям Лайвена приходилось вести настоящую войну с этими обитателями снегов. Теперь город окружен цепью застав, но набегов вражцов в Лайвене боятся по-прежнему.

Когда вернулись, сержант тут же подозвал Лайка, и эти двое принялись шептаться. Потом к ним присоединились двое ветеранов, а с остальными солдатами Гейт не делился планами. Кто-то пустил слух, что сержант собирается выступить до рассвета, чтобы напасть на вражцов с первыми лучами солнца. Морт не представлял, как можно с их ничтожными силами атаковать укрепленный городок на льду. Да и они и приблизиться-то к стенам не смогут - на ровном льду солдаты окажутся отлично видны, и вражцы будут готовы.

Эдрик, бойко прыгая на одной ноге, вертелся вокруг Морта и выспрашивал, что он видел. Морт, как мог, рассказал о зимнем городке и поделился сомнениями.

- Все дело в маге! - глубокомысленно объявил Эдрик. - У Гейта есть какой-то план, связанный с серым магом. Капитан был очень доволен, что Лайк зимует с нами, но определил его именно сюда, на берег, хотя, говорят, на северной заставе куда опасней. И еще Гейт по его приказу едва не каждый день посылал дозоры к морю. Круст с Гейтом что-то затевают.

- Это я и сам понимаю, - согласился Морт. - Но что именно?

- Завтра узнаем. Эх, жалко, я не могу пойти с отрядом!

Эдрик был полон желания поохотиться еще, даже пытался втолковать Гейту, что может драться не хуже любого из парней на заставе, но Гейт отрезал: "Если бы мы сражались языками, тебя бы я взял первым на самое опасное дело. Беда в том, что в этот раз ноги будут важней, нам придется очень поспешно уматывать". Это все, что приятелям удалось узнать о завтрашней вылазке.

Гейт поднял заставу до рассвета. Солдаты, зевая, натягивали куртки и сходились к очагу, там сержант отбирал тех, кто будет участвовать в набеге. В этот раз он затевал крупную операцию, и брал с собой почти всех. Остался Эдрик, который не мог передвигаться быстро, остался еще один раненный солдат, остался тяжелый на ногу Туйвин и Хромой Гренс, получивший кличку из-за давнего увечья. Еще сержант отказался брать с собой эйбона. Махаба пытался спорить, но сержант сунул ему под нос кулак и пообещал отправить в город, если тот откажется исполнять команды. Правда, чтобы дотянуться до носа рослого эйбона, невысокому Гейту пришлось встать на носки, но угроза подействовала.

Чернокожий полез на караульную вышку, прихватив с собой длинный лук. Больше ни у кого на заставе такого оружия не было, и вряд ли кто из зимних стражников являлся хорошим стрелком. Махаба привез лук с собой и утверждал, что умеет с ним обращаться. Правда, никому не показывал ни своего умения, ни даже самого оружия. Лук он хранил упакованным в многослойный меховой футляр и утверждал, что изготовлен он из ребра дракона.

Сопляк вывел из конюшни клячу и стал не очень-то умело седлать. Сержант велел ему отправляться в Лайвен, но никому не рассказал, с какой вестью. Даже пронырливый Туйвин, и тот не знал.

Стражники, отобранные Гейтом, снарядились для боя. В этот раз, помимо подбитых войлоком курток они надели кольчуги, было велено взять топорики и мечи. Ну и, конечно, копья. "Копья против зверя, - объяснил сержант, - чтобы держать на расстоянии, а если выйдет схватка с вражцами, их не удержишь, и тогда вам, парни пригодится что-то такое, чем сподручно расколоть череп твари. Бейте их в голову, бейте сплеча, потому что черепа у них прочные!" Лайк отказался от кольчуги, и сержант велел ему держаться в середине колонны. Ворон то кружил впереди, то возвращался и опускался на плечо Лайка. Маг шагал быстро, и птице было неудобно сидеть, она тут же взлетала.

Снаружи было еще темно, но небо на востоке начало окрашиваться розовым. Сержант повел стражников прямиком к берегу, и в этот раз они вышли на пляж южней длинного холма, знакомого Морту. Он, как менее опытный, тоже шагал в середине, позади мага. Старик двигался по снегу уверенно, глубоко втыкая посох при каждом шаге. Морт поглядывал на сутулую спину мага и размышлял, в чем заключается план сержанта. Так ничего и не надумал.

Когда отряд вступил на занесенную снегом гальку, Гейт отдал приказ прибавить шагу, хотя и до сих пор солдаты двигались очень быстро. Зверей по пути не встретилось, правда, Морт то и дело слышал в чаще шорох и треск веток. Хищники следили за людьми, но на большой отряд не рискнули напасть. Зато вражцы стражников заметили. Их часовые прятались где-то в зарослях у берега или на гребне длинного холма.

Когда впереди показался ледяной городок, уже начало светать, Морт увидел дымные столбы, вздымающиеся над матово блестящими стенами, и тут часовые подали сигнал. На берегу затрубили - звук был резкий, высокий, с переливами. Вражец дул в раковину, так сказал кто-то из солдат. На ледяном валу показались мохнатые бесформенные фигуры. Городок был далеко, и Морт не мог разглядеть, что делают твари, видел только, что они бегают по стенам городка и что в руках у них оружие. На гребне холма тоже показались враги, Гейт махнул копьем, указывая их солдатам, и большая часть отряда бросилась навстречу тварям. Морт, сержант, Лайк и еще трое стражников побежали к берегу, остальные развернулись навстречу вражцам-дозорным. Морт мчался следом за Гейтом и колдуном, спотыкался на круглых камнях, прикрытых снегом и время от времени глядел то на городок, то влево - там уже началась схватка.

Лайк подбежал к берегу, влетел на лед, поскользнулся, и Гейт ухватил мага за локоть, помогая остаться на ногах.

- Ты готов?! - рявкнул сержант.

Ворон кружил над ними, вплетая в рев раковины хриплые крики. Лайк, не отвечая, остановился лицом к городку, где на гребне вала суетились белые фигуры. Налетел ветерок, маг воздел посох. Тут над горизонтом показалось солнце, и первые розовые лучи лизнули венчающий посох кристалл. Налетел ветерок, подхватил пряди седых волос, которые выбились из-под шапки Лайка во время бега по камням, маг не обращал на это внимания. Морт видел лицо старика сбоку, тот, похоже, вообще ничего не замечал вокруг, кроме собственного посоха. Глаза Лайка блестели, губы шевелились, на морщинистых щеках пятнами выступил лихорадочный румянец. Неразборчиво бормоча, маг поднимал руки все выше, и солнечный свет играл на полированных гранях кристалла… Потом маг резко опустил посох - и грянул гром. Оглушительный треск сразу заглушил вой вражцов в городке, крики и лязг оружия на южном склоне длинного холма - гром накрыл побережье и, кажется, заставил содрогнуться скованное льдом море.

Морт не верил собственным глазам - от места, куда вонзился окованный медью конец посоха, побежала трещина. Легкая голубая ниточка устремилась к окруженному ледяными стенами городку, лед звенел и лопался, потом трещина стала расти в ширину - и чем дальше от берега, тем сильней и сильней.

Грохот пошел на убыль, теперь было слышно, как хрустит и звонко лопается лед, и как орет Гейт:

- Назад! На берег! Бежим!

Морт опомнился - Лайк уже скакал, перепрыгивая со льдины на льдину, и седые патлы вились за ним, как плюмаж рыцарского шлема. Под ногами Морта лед ожил. От раскола, порожденного чарами серого мага, пообедали новые трещины, Морт отскочил в сторону, оказался на довольно большой льдине, прыгнул снова - он замешкался и теперь оказался последним. Льдина под ногами качнулась, в разлом брызнула вода, море между льдин казалось черным, Морт прыгнул к берегу, потом еще и еще раз. Оказавшись на заснеженной гальке, он снова бросил взгляд на зимний городок - ледяной вал, казавшийся мощным и неприступным, потерял форму, лед под ним проломился во многих метах, куски стены раскачивались, переворачивались, пушистые белые фигурки вражцов, плясали на них, скользили, падали… вот обрушился большой кусок стены, и Морт увидел ледяной город, круглые домики, над которыми клубился дым, мечущихся тварей… а посередине открытого пространства, в самом центре - гигантскую человекоподобную фигуру. Вражцы создали из льда и снега статую, у ее подножия виднелись синевато-лиловые разводы и потеки. Голову ледяного гиганта украшали крошечные рожки, Морт бы не разглядел, будь они белыми, но вражцы сделали их из древесных обрубков, и черные рожки были видны издалека. Черные, как рога лунного демона.

От рушащихся стен городка быстро расползались трещины, черная вода плескалась в них, мохнатые вражцы скакали на колышущихся льдинах, проваливались, тянули руки. Сородичи пытались втащить их и отчаянно визжали, когда не могли помочь. Морт видел, как тяжелые глыбы сходятся, перемалывая все, что оказывается между изломанных краев, темная кровь пятнает ослепительно-белый лед. Десятки тварей уже спешили к берегу, потрясая палками.

- Уходим! Скорей! - снова заорал Гейт.

Стражники бросились по собственным следам назад - к заставе. Те, что дрались с вражцами-дозорными на склоне холма, тоже убегали, бой закончился, и заснеженный скат усеяли тела, вокруг которых растекались лужи красного и лилового цвета. Снова затрубили раковины, на этот раз не с холма, а в стороне городка. Сигнал подхватили десятки голосов, вражцы выли и верещали.

- Скорей! - хрипел на бегу сержант. - Пока они не собрались толпой!

Солдаты бежали. Морт снова оказался рядом с серым магом, тот едва переставлял ноги, седые патлы, выбившиеся из-под шапки, промокли от пота. Морт догнал сержанта и хлопнул по плечу.

- Лайк отстает, - выдохнул он.

Сержант оглянулся и выругался, поминая лед и задницы всех колдунов Грайлока. Он тоже запыхался, и ругань прозвучала неразборчиво, так что Морт не разобрал, то ли сержант желаем всем магам провалиться задницей в лед, то ли хочет, чтобы все льды этого проклятого мира оказались в задницах магов.

- А ну стой! - проревел сержант, переведя дух. - Ко мне!

Стражники собрались посреди широкой поляны и окружили сержанта и мага. Тот едва дышал, пар с хрипом вырывался изо рта, борода и усы Лайка слиплись и уже схватились ледком. Отряд ощетинился копьями, а в лесу уже мелькали фигуры вражцов - пока что немного, за солдатами поспевали лишь самые резвые, большинство оставалось на льду - спасали пожитки и тонущих сородичей. Передние твари вылетели из-за деревьев, стражники подняли копья и двинулись тесной толпой навстречу вражцам. Те попятились, задние подтягивались, чтобы сбиться в кучу и напасть разом. Лайк прохрипел заклинание - с кристалла на его посохе сорвался тонкий красный луч, ударил в грудь переднего вражца, тот завалился навзничь, пронзительно визжа и хватая себя лапами за дымящуюся шкуру на груди. Луч, скользя поверх голов стражников, оставил шипящую и пузырящуюся дорожку в снегу, коснулся черной искривленной ели - дерево вспыхнуло.

Вражцы, оставив корчащегося в луже талого снега раненного собрата, бросились врассыпную. Снег взметался крошечными метелями там, где они продирались в сугробах. Солдаты разразились громкими воплями, они были готовы преследовать врага, но Гейт рявкнул:

- Назад! Уходим!

Стражники снова побежали к заставе. Им оставалось пройти меньше половины пути по старому следу, когда в лесу за спиной снова зазвучали грозные вопли и отрывистое блеянье рога. Стражники, хотя и выбились из сил, теперь поднажали, насколько могли. Треск веток, звон взломанного наста и крики вражцов доносились то справа, то слева. Самые резвые твари снова настигли отряд, но опасались приближаться, пока не соберутся большой толпой. Морт бежал вместе со всеми, стараясь держаться середины группы. На бегу он обдумывал все, что успел узнать о способностях серого мага. Лайк мог разрушить прочный морской лед и зажечь старую сосну среди заснеженного леса. Однако, когда на них с Эдриком напали волки, этот могущественный маг сбежал так же, как прочие. Морт понимал, что Туйвин трусоват, а Сопляк - мальчишка, который бежит, если бегут старшие… но маг? Лайку, вроде бы, вполне по силам одному схватиться с несколькими волками. Что ему стоит напугать их, поджечь деревья или проткнуть раскаленным световым лучом хищника, так, как он это сделал с вражцом?

Бегство Лайка было странным поступком - странным, чтобы не сказать больше!..

Завывания преследователей раздавались совсем рядом, когда деревья впереди расступились, и Морт увидел черные стены заставы. Он поднажал и достиг ворот в числе первых. Створки уже ползли в стороны, их толкали Туйвин и Эдрик. Толстяк выглядел испуганным, а Эдрик, хотя и ковылял с трудом, скалился, щедро демонстрируя недостаток зубов. Ворон мага уже сидел на воротной перекладине. Потом перелетел на створку и поехал на ней, переступая лапками и расправляя крылья, чтобы удержаться.

- Ну что? - хлопнул Эдрик по плечу Морта, который, с трудом переводя дух, сунулся в ворота.

- Разрушили… городок…

- Ну! То-то они такие злые! Ишь, как орут! - Эдрику было весело.

Стражники гурьбой ввалились во двор. На опушке, у края леса, показались преследователи, на вышке звонко щелкнула тетива, и передний вражец повалился со стрелой а середине груди.

Лайк выронил посох и рухнул лицом в снег. Он совершенно выбился из сил, и многие солдаты были бы рады последовать его примеру. От разгоряченных лиц валил пар, солдаты надсадно пыхтели после бега по лесу. Но сержант не дал им отдохнуть.

- На стены! Занимай оборону! - хрипло орал Гейт. - Пошли на стены, лед вам в печенки!

Торжествующе завопил Махаба, лес отозвался сотней визгливых выкриков, но больше вражцы не показывались из-под защиты деревьев. Эйбон на вышке скалился, и его зубы на черном лице, казалось, сверкают, как снег под солнцем.

- Он врал, Морт, он врал! - крикнул Эдрик, наваливаясь на створку, чтобы запереть ворота за последними беглецами. - Его лук из дерева! Вовсе не из драконьего ребра.

- Зато он смертоносен, как драконьи зубы! - весело заорал с вышки эйбон.

Стражники, переводя дыхание, побрели к лестницам, чтобы занять места за бруствером. Морт придержал Эдрика за рукав:

- Этот маг легко разбил лед у берега, да так, что разрушил город вражцов. Понимаешь, весь город! Потому они и злы. А потом убил вражца одним движением и поджег дерево, чтобы задержать погоню. Тебя это не настораживает?

- С чего бы? - Эдрик понял, что приятель недоволен, и перестал скалиться. Но он не уразумел, из-за чего Морт беспокоится. - Это же отлично, что он на нашей стороне!

- На нашей, но не всегда. Почему он бросил нас с тобой, когда напали волки?

Эдрик ненадолго задумался.

- Знаешь, я ничего не помню. После того, как на меня прыгнула эта тварь, лед ее возьми… но я точно знаю, кому обязан жизнью. И это не маг, Солнцем клянусь!

- Тогда мне потребуется твоя помощь. Я хочу припереть Лайка и спросить, почему он нас бросил. Ты со мной?

- Только скажи, когда.

Морт пожал приятелю руку и побежал занять место на стене. Вражцы кружили под прикрытием деревьев, рычали из-за сугробов, но не показывались надолго, эйбон сумел внушить в них уважение к луку, "смертоносному, как драконьи зубы", он пустил еще три стрелы, две потратил зря, но третью всадил в руку чересчур осмелевшему вражцу, который вздумал грозить, выйдя на открытое пространство. Теперь они не рисковали подступаться к стенам.

Ворон Лайка устроился на вышке над головой Махабы и время от времени каркал, топорща перья.

Когда стало ясно, что враг не собирается идти на приступ, Гейт отобрал десяток солдат, включая Махабу, и отправил вниз - отсыпаться у очага. Морт и Лайк оказались в их числе. Это были лучшие бойцы, которым предстояло охранять стены ночью, остальные расхаживали по настилу за облепленным снегом бруствером, и обледенелые доски трещали под их сапогами. Вечером солдат накормили, и Гейт велел охране смениться. Солнце уже опустилось на черную зубчатую кромку леса, и небо налилось густой синевой.

Вражцы не ушли - видимо, они твердо решили посчитаться с теми, кто разрушил их зимний город на льду. Вдалеке из-за снежных шапок, нависших в ветвях, поднимался дым, осаждающие развели костры. Туйвин отстоял стражу днем, и, уходя, заявил Морту:

- Я уверен, что хотя бы парочка угодила в мои капканы. Я слышал, как они завывали. Но попались не только вражцы, у них есть мясо, и они могут оставаться здесь долго, не отлучаясь на охоту. А вокруг их стойбища будут кружить волки, лесные коты и прочая нечисть.

- А что они вообще жрут? Для чего им костры?

- Думаю, они жарят мясо лося, но вообще, в зимнем городке у них проруби, и они ловили рыбу. Вряд ли весь запас утонул.

Туйвин был неспокоен, он боялся вражцов. Гейт, наоборот, старательно делал вид, что все в порядке, но Морт подозревал, что сержант тоже боится. Потом стемнело, эйбон со своим луком снова полез на вышку. Он прихватил два колчана. Немного погодя бросил вниз конец веревки и попросил, чтобы ему подали еще пару. Гейт принес факелы и раздал солдатам. Морт видел, что Хромой Гренс готовит запас, факелы понадобятся в большом количестве. Тряпье, намотанное на палки и политое маслом, гореть будет недолго, а сержант велел хорошо освещать подступы к стене. Морт укрепил факел между обледенелых кольев на своем участке, сам взял в руки другой и стал расхаживать по стене, потому что стоять было холодно. Там, куда не доставал свет факелов, снег казался синим, ближе к стене по нему плясали оранжевые сполохи. Тени деревьев слегка шевелились, и Морту то и дело чудилось движение среди стволов.

Факел догорел, и Морт швырнул его вниз, подальше от стены. Пламя, раздутое этим движением, напоследок вспыхнуло ярче, и отразилось в нескольких парах глаз, глядящих на заставу из темноты. Потом факел угодил в снег, зашипел и погас, кромка леса и глядящие из-за деревьев вражцы снова скрылись в тени. И тут рев и крики раздались на дальней стороне заставы. Морт дернулся было бежать туда, но у него был приказ: не двигаться с места. Он выскочил из освещенного факелом круга и присел за бруствером. Так, не разгибаясь, возвратился на прежнее место и глянул в щель между кольями. Он слышал вой вражцов, карканье ворона и звон стали, но не двигался с места.

Четверо вражцов осторожно выскользнули из-за деревьев и подкрались к стене. Морт видел их в щель и надеялся, что сам он незаметен. Потом белые твари оказались у подножия частокола, и Морт потерял их из виду. Копье он держал за середину, чтобы нанести короткий удар без замаха.

Они сопели и возились внизу, снег хрустел под мохнатыми лапами. Потом возня стихла, и Морт увидел прямо перед собой плоскую морду с широко расставленными глазищами. Вражец очень отдаленно напоминал человека, но весь зарос белой шерстью, так что черты разглядеть было сложно. Морт, не раздумывая, ткнул копьем в глаз, вражец взвыл и рухнул на головы сородичей, которые подсаживали его снизу. Морт вскочил и, перегнувшись через бруствер, перехватил копье пониже и наугад ткнул вниз, с хрустом пронзил живую плоть, раненная тварь заверещала, потом двое вражцов вцепились в копье и заставили Морта выпустить оружие.

Морт выхватил меч и заметил, что мохнатый белый ком переваливает бруствер в десятке шагов от него. Там должен был стоять солдат, но, видно, убежал. Вражец спрыгнул на доски настила и развернулся навстречу набегающему Морту. В лапах у него была палица с примотанным острым осколком камня.

Морт упал на спину и проскользнул низом, его сапоги ударили вражца под колени. Тот потерял равновесие, когда удар палицей не встретил сопротивления, и рухнул на Морта. Этот крупный самец был в грубо сшитой кожаной безрукавке, которую покрывала чешуя из костей. Примитивный доспех не выдержал, когда тяжелый вражец свалился на подставленный клинок. Острие скользнуло по косточкам панциря и глубоко вонзилось в плоть. Морта окатило потоком прохладной крови твари, он спихнул вражца и стал подниматься, через бруствер перевалил еще один противник. Морт взмахнул мечом, но опоздал - тварь рухнула со стрелой в горле. Крик по другую сторону заставы уже шел на убыль, там приступ был отбит, и Махаба, развернувшись, заметил опасность.

Притопал Гейт, оглядел Морта, с ног до головы залитого темной кровью твари, и буркнул:

- Хорошо, солдат. Смотри в оба, они скоро полезут снова.

Вражца, которого убил Морт, сбросили со стены во двор, и несколько солдат подошли с факелами, чтобы разглядеть добычу. Когда началась схватка, те, кто отдыхал в здании, тоже прибежали на стену. Сейчас они собрались у тела вражца, тыкали его сапогами и копьями. Эдрик покрикивал:

- Эй, не коли! Шкуру испортишь! А если охота вражца колоть, так я тебе ворота открою, за стеной себе найдешь сколько угодно, их и тыкай, лед тебя возьми!

Шутку не поддержали, солдатам было не до веселья. Морт не видел, что происходило по другую сторону двора, но теперь из разговоров внизу понял, что там на штурм пошло не меньше полусотни тварей, и это еще не все, в лесу их гораздо больше. Морт вспомнил размеры городка на льду, прикинул, какое население там могло размещаться, и подумал, что худшее еще впереди. Двух стражников вражцы сумели прикончить, одному угодили камнем в лицо, другого стащили со стены.

Новый штурм начался перед рассветом. Морт уже подумывал, что до утра вражцы угомонились, и ждал, когда сержант позволит наконец пойти спать. Но вместо этого снова пришлось сражаться. В этот раз твари Зимы не стали хитрить, устраивать ложные приступы и подкрадываться, они устремились к заставе со всех сторон, карабкались друг другу на плечи, стучали увесистыми дубинками в стены, под воротами натащили кучу валежника и подожгли. Их было больше сотни, и, если не вмешательство Лайка, застава не выстояла бы. Маг ударил сгустком пламени в скопище вражцов - никого не убил, но мохнатые разбежались, чтобы покататься в снегу и погасить тлеющую шкуру, потом маг перебежал на другой участок, и там тоже пуганул большую толпу. Костер у ворот удалось закидать снегом. После этого напор ослаб. Должно быть, и вражцов утомила эта схватка, им тоже хотелось отдыхать.

Нескольких тварей удалось ранить, двоих покалечили так сильно, что эти не смогли уйти из-под стены самостоятельно, их уволокли сородичи, и Хромой Гренс уверял, что их теперь съедят. После того, как вражцы скрылись под деревьями, Гейт позволил половине солдат греться в здании. Махаба своими стрелами внес неплохой вклад в общий успех, но разгоряченный боем эйбон простудился на вышке, теперь его колотил озноб, он обливался потом и нес околесицу… Кроме него, некому было стрелять из большого лука. Морт попробовал, и даже сумел натянуть тетиву до упора, но Гейт сказал, что от него больше пользы, когда он стоит на стене с мечом.

Разбудил Морта ворон. Проклятая птица, должно быть, нажралась мертвечины и, усевшись на караульной башенке, принялась каркать во все горло. Морт плеснул в лицо холодной воды из ведра и вышел во двор. К его удивлению, тело вражца, которого он вчера заколол на стене, уже успели ободрать. Морт увидел шкуру на стене, Туйвин деловито расправлял ее.

- Вот, - с гордостью объявил он, - твоя добыча!

- Ты ободрал?

- Да, я в таких делах мастер! Ты же не пожалеешь для старины Туйвина пары медяков за этот труд?

- Пары медяков?

- Ага, когда Эдрик загонит шкуру в Лайвене. Учти, если бы не я, тушка замерзла бы, и тогда, лед ее возьми, никто бы не сумел ее ободрать.

Морт удивился. Он считал вражцов чем-то большим, чем просто звери - как-никак, они сражались собственноручно изготовленным оружием, разводили огонь и построили город. Да, лед их возьми, они даже статую воздвигли!

- А шкуры вражцов тоже можно продать?

- Тварь, она и есть тварь, - пожал плечами толстяк. - В общем, мы договорились.

Тут на стенах заорали часовые. Из здания повалили солдаты, на ходу натягивая меховые куртки и щелкая пряжками ремней. Морт взбежал к брустверу. Эдрик уже был там, рядом с угасающим факелом. Уже взошло солнце, и надобность жечь огонь отпала, но тушить факел почему-то никто не стал, и он мирно догорал, исходя серым дымом в белое зимнее небо.

Эдрик молча ткнул рукавицей в тень под деревьями. Морт снова подумал, что напрасно Туйвин обошелся с телом вражца, как со звериной тушей, эти твари были слишком похожи на людей, хотя в их жилах текла холодная кровь Зимы. На этот раз мохнатые шли на приступ по всем правилам. Морт не помнил, откуда у него в голове эти сведения, он просто понимал, что вражцы подготовились как опытные вояки, поднаторевшие в осадном искусстве. Они сплели щиты из веток, облили их водой, те, застыв, приобрели каменную твердость. Еще они выволокли из-под деревьев таран. Ледяных щитов было с десяток, а то и больше, Морт не мог сосчитать, пока вражцы оставались за деревьями. Потом затрубила их проклятая раковина, и начался приступ. Твари поволокли ледяные щиты к стенам, четыре штуки они составили вместе и прикрыли таран - здоровенное дерево, с которого не стали обрубать сучья, чтобы сподручней держать. Атаковали они сразу со всех сторон, и было их больше сотни. Из жилого здания вышел Махаба. Он отчаянно кашлял и, казалось, сейчас выхаркнет легкие на снег, но лук был с ним.

Вой раковины смолк, по заснеженному лесу бродило эхо… но тут же его заглушил рев тварей, вражцы устремились на приступ. У ворот загрохотало, ослепительно полыхнуло пламя - это Лайк швырнул молнию в ледяные щиты, прикрывшие таран. Обугленные дымящиеся обломки и брызги горячей воды взметнулись выше поперечной балки ворот, это Морт еще успел увидеть, потом ему стало не до зрелищ - вражцы под прикрытием щитов подобрались к стене и снова стали карабкаться друг другу на плечи, чтобы перевалить бруствер.

Копье Морт вскоре потерял, верней, его опять вырвали из рук, когда он всадил острие в брюхо первому вражцу, который показался над бруствером. Копье Эдрика, дравшегося рядом, переломилось с сухим хрустом. Эйбон в своей башне кашлял так громко, что, казалось, заглушал вой тварей. Он пускал стрелу за стрелой, но чаще мазал - похоже, зубы его дракона притупились. Вражцов было слишком много, и сегодня они нападали еще напористей, чем накануне.

Эдрик размахивая топором, попятился, дюжему вражцу удалось вскарабкаться на бруствер, и он ревел, размахивая палицей - призывал сородичей лезть за ним. Махаба всадил в мохнатого две стрелы, но вражец продержался, пока к нему не вскарабкались еще двое, и лишь потом свалился. На других участках стражников тоже потеснили. Лайк больше никак себя не проявил - то ли ослаб, то ли он зависел от запаса магической силы в маленьком кристалле на посохе, и она иссякла. Ворон чародея описывал круги над заставой и отчаянно каркал.

Белые мохнатые твари то тут, то там перемахивали частокол, потом на ворота обрушились тяжелые удары, несколько вражцов подхватили обломок тарана и подтянули его к воротам. Их щиты превратились в обугленные ветви и быстро застывающие лужи, но теперь штурмующие могли подобраться к воротам без помех, потому что бой шел на стенах. Морт и Эдрик отбивались, став спиной к спине, Морт несколько раз чувствовал, что приятель свалился бы, если б не опирался на него. Стражники падали один за другим, Лайка нигде не было видно… и тут с четырех сторон в лесу затрубили рога. Вражцы, остававшиеся под стенами, тревожно задрали морды и издали глухой рев. Те, что работали тараном, уже не могли удержать движения и еще раз долбанули в ворота, но уже без прежней силы.

Между деревьями на белом истоптанном снегу показались разноцветные щиты, заблестели доспехи. Конные и пешие воины сходились к осажденной заставе, позади солдат в латах виднелись ополченцы, вооруженные похуже. Морт воспользовался тем, что сражавшийся с ним мохнатый воин замешкался, прислушиваясь к пению рожков и реву сородичей. Ринулся на вражца, проскользнул под неуверенным взмахом палицы и врезался плечом в мягкий заросший белой шерстью живот. Вражец поскользнулся на залитом не замерзающей лиловой кровью настиле и брякнулся на спину, ударился затылком о доски и замер. Палица выпала из ослабшей лапы. И тут же перед носом Морта вонзилась стрела. С вышки донесся душераздирающий кашель.

- Махаба, хватит! - прокричал Морт, разворачиваясь к Эдрику.

И вовремя - вражец отбил выпад эдрикова топора и, сойдясь вплотную, хватил солдата кулаком в ухо. Эдрик рухнул, как подкошенный, и Морт всадил меч в широкую грудь твари. Краем глаза он успел увидеть, что с вышки падает лук. Махаба, услыхав его крик, поник и потерял сознание. Похоже, эйбону было совсем худо, и он держался, покуда в его стрелах была нужда. За стенами бой заканчивался, едва начавшись. Солдаты и городские ополченцы, которых возглавлял капитан Круст, прижали вражцов к стенам заставы и перекололи копьями. Среди пестрых одежд горожан мелькали красные жреческие накидки. Слуги солнечного огня дрались вместе с паствой и, как в битве на Поле Греха, оказались в первых рядах. Так они понимали службу теплу - во всяком случае, здесь, на севере.

Морт помог Эдрику подняться. Тот мотал головой, прикладывал ладонь к уху и громко орал:

- А чего тихо-то? Все уже закончилось, что ли? Чего молчишь, скажи хоть что-то!

От удара вражца он потерял слух. Тут обнаружилось, что тварь, которую Морт сбил с ног, живехонька. Вражец зашевелился и поднял волосатую лапу. Морт врезал ему в висок сапогом, и тот снова обмяк.

Туйвин подбежал к воротам, вытянул засов и потащил створку, его сапоги скользили по льду, залитому лиловой кровью тварей. Во двор въехал капитан Круст, за ним, верхом на упряжной лошадке, Сопляк.

- Гейт! - позвал капитан.

Сержант был ранен и не мог идти. Хромой Гренс подтащил его к капитану, Круст окликнул:

- Сержант, план сработал! Слышишь, что ли?

Если Гейт и слышал, то никак не выдал этого. Он по-прежнему висел мешком на плече Хромого Гренса и помалкивал.

Командир зимней стражи махнул рукой:

- Волоки его в тепло. Я скоро вернусь, только оправлю городских домой, скажу, что на заставе не хватит места для всех. Потом и поговорим.

Но городские не собирались уходить. Они разожгли большие костры у подножия стен и стали стаскивать убитых вражцов.

- Шкуры! - догадался Эдрик. - Они снимут с тварей шкуры, и твоя, Морт, сразу упадет в цене. Ледяное проклятье им всем! Но ничего, зато у нас есть живой!

Поскольку Эдрик оглох, орал он громко, его услыхали. Бесчувственного вражца спустили со стены, Туйвин тут же подсуетился, приволок цепи:

- Вот это нужно! Веревки он попросту перегрызет!

Пленника посадили на цепь за стеной конюшни, где были укреплены достаточно прочные кольца, чтобы привязывать лошадей. Конечно, вражцу досталось немало пинков, но он так и не пришел в сознание. Морт не принимал участия в этом развлечении, он полез на башенку, чтобы спустить эйбона. Махабу отволокли в тепло, привели в чувство и напоили горячим, его трясла лихорадка. Пока Хромой Гренс перевязывал сержанта, тот пришел в себя, обругал Хромого и велел заняться Махабой.

- Так он не ранен, - удивился Гренс.

- Отвар ему лечебный приготовь, настойку, вино с медом! - рявкнул Гейт. - Если чернозадый издохнет, я тебе ребра переломаю. Он сражался хорошо, и его стрела не раз выручала меня, понял?

Уже начало темнеть, когда на заставу вернулся Круст, с ним было пятеро красных жрецов.

- Вот эти будут нести службу с вами, - объявил капитан. - До весны.

Застава потеряла восемь стражей, и почти все уцелевшие получили ранения. Правда, теперь, когда мужчины племени вражцов были перебиты, опасность вроде бы миновала… но спорить никто не стал. Гейт невнятно пообещал, что и красным работа найдется. Морт догадался, что их будут гонять в дозоры каждый день и заставлять стеречь заставу ночью. Ну что ж, если они сами захотели послужить Солнцу в зимней страже, пусть служат, солдатам будет полегче. Красные держались особняком и почти не пили, пока вся застава праздновала победу. За стенами шумел лагерь городского ополчения, там тоже шло веселье, и Хромой Гренс сказал, что они вырубят деревья вокруг ограды - на топливо для костров. И это хорошо, потому что лес теперь подступает слишком близко к ограде.

Когда Морт вышел отлить, он обнаружил двоих красных, внимательно разглядывающих закованного вражца. Тварь Зимы сидела смирно в снегу и задумчиво перебирала звенья цепи. Морт прошел за угол, и когда он, исполнив нехитрое дело, возвращался, поправляя ремень, вражец сунул цепь в рот и стал меланхолично скрежетать широкими желтыми зубами по металлу.

- Я бы это сделал прямо сейчас, - заявил один и красных.

Другой согласно кивнул.

- Я не знаю, что вы задумали, - бросил им Морт, - но это моя добыча.

- Он опасен, - заговорил красный, - может порвать цепь!

- Если тварь вырвется на свободу, быть беде! - подхватил второй.

- Ну так стерегите, если боитесь, только не приближайтесь к моей собственности.

Ворота были распахнуты, но бежать вражцу все равно некуда, вокруг заставы раскинулся лагерь горожан. Подоспел обоз, теперь отважные герои Лайвена накачивались вином и пели у костров.

Когда Морт собрался вернуться к очагу, над лесом - очень далеко - прокатился протяжный рев. С деревьев посыпались снежные шапки, примолкли красные жрецы, вражец выронил из пасти обслюнявленную цепь, стихли крики и песни у костров за оградой… Рык в лесу оборвался, но эхо еще довольно долго перекатывалось над заснеженными лощинами. Потом у костров снова запели, сперва неуверенно и тихо - потом люди Лайвена снова развеселились.

Утром горожане ушли. Под утро костры прогорели, и ополченцы замерзли. К рассвету мороз окреп, и они сворачивали лагерь, стуча зубами от холода, каждый третий чихал и поминутно сморкался не хуже Сопляка. С рассветом войско снялось с лагеря, оставив под стенами кучи ободранных трупов вражцов.

Гейт проковылял за ворота, оглядел угли и горы кровавого мяса. Потом подозвал старшего над красными жрецами, оставшимися на заставе и велел убрать.

- Не знаю, куда и как вы уволочете туши, но здесь падаль оставлять нельзя, иначе со всей округи сбегутся хищники.

Сам сержант, хотя и ослабел от ран, отправился в дозор, прихватив с собой Сопляка, Морта и Туйвина. По дороге они пуганули двух лесных котов, прикончили снежную змею, дошли до моря, поглядели на разоренный зимний городок и повернули обратно. Жрецы сожгли тела, переложив их политыми маслом дровами, и над заставой витал густой дух пережаренного мяса. Эдрик пожаловался, что слюнки текут, когда он чует такие ароматы. Он уже оклемался и почти нормально слышал.

- Я понаблюдал за магом, - пошептал он Морту, - старикан совсем обессилел. Он вовсе не так могуществен, как тебе показалось, эта осада едва не стоила ему жизни. Но с волками он бы управился играючи, тут ты прав.

Лайка они подстерегли, когда тот отправился поискать свою птицу. Ворон отожрался жареной вражатиной, отяжелел и под вечер куда-то запропастился. Старик прошел вдоль забора, кристалл на его посохе мягко светился, и серый маг заглядывал во все закоулки, где могла бы сидеть птица. На вышке топтался красный жрец, поэтому Морт с Эдриком дождались, чтобы маг зашел в тень. Они крадучись направились следом. Лайк прислонил посох к стене в десятке шагов от прикованного вражца, расстегнул ремень и задумчиво кропил снег. В этом месте многие справляли малую нужду, когда было неохота плестись вокруг здания в чуланчик, так что снег утоптали основательно и он не хрустел.

Морту удалось подкрасться к серому магу незаметно - Лайк не догадывался о его присутствии, пока не ощутил холодное лезвие на шее. Надо отдать ему должное - Лайк не испугался и спокойно спросил:

- Морт?

- Да, это я. Нам нужно поговорить.

- Ты позволишь мне натянуть штаны? Я старик, мне недолго простудиться.

- Ничего, то место, которое ты боишься простудить, тебе не так уж и необходимо… старик. Отвечай, почему ты бросил нас с Эдриком на растерзание волкам?

- Я должен бы убедиться.

- В чем?

- Что ты - именно тот, кто мне нужен. Я решил проверить. Нужный мне человек не мог погибнуть, поэтому я дал тебе возможность расправиться с волками.

- А если бы я не прошел проверки?

- Значит, ты не тот самый человек. И, стало быть, жить тебе ни к чему. Ты хочешь вспомнить, кем ты был до Поля Греха?

Морт почувствовал головокружение и крепче вцепился в плечо колдуна. Невнятные образы закружились перед ним, забытые либо придуманные лица, имена и гербы… Где истинные воспоминания, а где фантазии? Он не знал, не помнил… Нож дрогнул, и Лайку пришлось запрокинуть голову, чтобы не пораниться о лезвие.

- Ты говорил, что магия может вернуть мне память, - хрипло прошептал Морт.

- Ты сам убедился в силе магии, там, на морском берегу. Но Поле Греха сковано слишком сильными чарами. Здесь и сейчас я не могу тебе помочь. Однако…

- Однако?

- Однако есть места силы, где ты сможешь снова обрести память. С моей помощью, разумеется, сможешь. Дорога туда очень опасна, но не опасней схватки с волками. Поэтому я и устроил эту проверку - там, в лесу. Мне нужен был спутник, способный защитить меня в пути. Я отведу тебя в одно из таких мест силы, там я получу то, что нужно мне, а ты - свою память. Что скажешь?

- Я не могу тебе верить.

- Я мог бы сказать то же самое, однако предлагаю тебе проделать этот путь вместе.

- Потому что у меня нож, а у тебя только мужской корешок, который вот-вот замерзнет. Когда ты доберешься до посоха, то, вполне возможно, заговоришь совсем иначе.

- Я могу поклясться, - Лайку и самому было смешно, он едва не хихикнул. - Ты поверишь? Морт, послушай, если бы я хотел твоей смерти, ты был бы мертв, для этого я не стал бы использовать волков.

- Это верно. Я вот подумал, Лайк…

- Что? Говори быстрей, пока я не превращаться в ледышку окончательно.

- Сейчас я скажу тебе, что согласен, позволю взять посох, а ты в благодарность поджаришь меня, как тех вражцов?

- Давай проверим. И вот что! Морт, я нарочно обманул городскую стражу, чтобы попасть сюда, поглядеть на тебя в бою. Я наблюдаю за тобой с самого твоего появления в Лайвене. Честно говоря, даже немного дольше… Теперь я знаю, что ты и есть нужный мне человек. Существует нечто, хранящее тебя. Это вовсе не значит, что ты в безопасности, но все же ты находишься под охраной могущественной силы.

Морт выпустил плечо старика и прикоснулся к щеке - поцелуй немой, вот что хранит его. Но Лайк имел в виду нечто иное. Он продолжал:

- Я хочу, чтобы ты был со мной в опасном пути. Ради тебя я остался в Лайвене, рискую жизнью и мерзну в этом северном лесу среди разбойников и тварей.

- Да, пожалуй. И верно, ты все время крутился около меня…

- Именно так! Ты мне нужен, а я нужен тебе. Подумай, парень, что тебе терять? Кто ты? Чем владеешь в Грайлоке? Что ты помнишь о своем прошлом и на что надеешься в будущем? А если пойдешь со мной, сможешь обрести многое.

Над лесом снова прокатился протяжный гул. Морт уже слышал этот звук дважы - вчера, когда под стенами заставы над трупами вражцов пировали ополченцы, и еще раз, гораздо ближе, когда лунный демон растерзал волков.

Морт дождался, пока демон в лесу стихнет, и опустил нож.

- Учти, кое-кому известно о нашем разговоре. Если со мной что-то произойдет, об этом узнают все.

- За нами следит Эдрик, а за ним наблюдает Туйвин. Толстый пройдоха хоть и выглядит слабаком, на самом деле большой ловкач. Его опыт может пригодиться, и он отправится с нами на юг. Поэтому Туйвин уже сейчас помогает мне.

- Значит, ты зовешь меня на юг, старик?

- Мне нужно попасть в Джагайю, там хранятся старые карты и летописи. Насколько я понимаю, наша цель лежит по другую сторону старого континента. Когда побываю в императорском архиве, буду знать больше.

"Старым континентом" называли часть Грайлока, некогда покоренную Ирго Ужасающим.

Затягивая ремень, Лайк продолжил:

- Что тебе в Лайвене? Зачем тебе это захолустье? Здесь тебя считают имперским воином, одним из тех, кто явился с Вентайном. Ты слишком ловко владеешь оружием, чтобы быть простым ополченцем. Лицом ты похож на истинного джагая хорошего рода. Может, ты был рыцарем? Или оруженосцем из благородной семьи?

- Лайвен основан выходцами из Джагайи… Мало ли здесь таких?

- Ты споришь напрасно, потому что меня ни в чем не нужно убеждать. Убеди граждан Лайвена, если сумеешь. Они уверены, что ты из людей императора. Впрочем, у тебя есть время до весны, думай, - серый маг оправил полушубок и взял посох с кристаллом. - Меня отправят с первым кораблем, и весь город будет радоваться, если ты поплывешь со мной. Ну что, я иду в дом. Пойдем вместе, чтобы Эдрик не волновался зря?

- Погоди. Еще один вопрос. В зимнем городке вражцов была статуя лунного демона. В самом центре.

- Точно, они приносили ему кровавые жертвы. Твари Зимы, что с них взять?

- Жертвы? Лунному демону?

- Ну да. Его изображению. Потому что он - их бог.

Над лесом снова пронесся отдаленный рев.

- Вот, слышишь? - Лайк стукнул посохом в снег. - Он скорбит о том, что его твари мертвы. Теперь в племени не осталось воинов, Гейт с Крустом для того и затеяли разгром зимнего городка, чтобы заманить вражцов-мужчин к заставе и всех перебить. Если бы не я, у них ничего бы не вышло, поэтому Круст позволил мне прятаться там, где я ждал окончания навигации. Ему все было известно.

- Значит, он знал о твоем убежище… но ему был необходим серый маг.

- Именно так. Морт, в Грайлоке каждый преследует свои цели, и я не собираюсь делать вид, будто помогу вернуть тебе память из стремления к теплу и добру. Просто сейчас наши цели совпадают.

Беседуя, они прошли несколько шагов и оказались рядом с прикованным к стене вражцом.

- Ну что, ты идешь? - позвал Лайк. - Твой друг забеспокоится, если я возвращусь один.

- Погоди, мне нужно кое-что сделать.

Морт шагнул к пленнику, вытащил тяжелые железные ключи, которые отдал ему Туйвин, и стал отпирать замки на цепях. Вражец отшатнулся к стене, потом тихонько заворчал.

- Эй, зачем? - окликнул Лайк. - Красные жрецы собирались его сжечь. К чему их злить понапрасну?

- Иди открой ворота и последи за жрецом на башне, - велел Морт. Потом отстегнул последнюю цепь на лапе твари и хлопнул по волосатому плечу:

- Пошел вон.

Вражец неуверенно отступил от стены, возле которой провел последние сутки. Тихонько посопел, сделал шаг, другой. Лизнул запястье, на котором ржавый браслет оставил темное пятно, и уставился на Морта. Тем временем Лайк уже распахивал ворота.

- Ступай, - повторил Морт, - пошел вон! Передай привет своему богу.

Тварь заковыляла по двору, потом помчалась неуклюжими прыжками. На башенке заорал красный жрец, но было поздно. Вражец промелькнул мимо Лайка, обдав напоследок старика ворохом снежной пыли, и исчез в темноте. Маг поспешно вернул створку на место, и вдвоем с Мортом они вставили засов.

- Жрецы будут кипеть от злости, - заметил старик.

- Это может оказаться забавным. Ты беспокоишься из-за того, что мы сделали это вместе?

- Ты прав, - сказал, подумав немного, Лайк. - Почему бы не позлить немного красных жрецов? Теперь они точно выгонят тебя из города, но если ты решил отправляться со мной, то плевать на их расположение. Они не любят нашего брата, серых магов, так что я ничего не лишаюсь, помогая тебе. Но теперь тебе точно придется уезжать.

- Я с тобой, - сказал Морт. - И будь, что будет. Я не хочу оставаться здесь лишенным памяти. Но, вспомнив себя, я вернусь. Вернусь полноценным человеком. Лайвен - хороший городок, там люди не совершают грешных дел.

- Здесь люди боятся греха, - поправил Лайк, - это несколько иное дело. Хотят делать запретное, но боятся. В Джагайе ты увидишь оборотную сторону этой боязни.

Когда они вдвоем направились к входу в жилое здание, из тени под стеной выступил Эдрик. Лайк прошел внутрь.

- Все в порядке, Морт? - спросил Эдрик. - Ты его спросил?

- Да, мы договорились.

- Но ты спросил насчет волков? Ну, та истории я в лесу? Что он сказал?

- Тебе не понравится его ответ. Мне он тоже не понравился, но… в общем, весной мы отплывем вместе. Можно сказать, Лайк нанял меня.

- Что-то ты темнишь. А он не заколдовал тебя, случаем? - в голоса Эдрика звучало искреннее беспокойство.

- Идем к печи, я немного замерз.

- И зачем ты отпустил вражца? Я видел, что как Лайк открыл ворота, а потом вы вместе запирали.

- Это тоже связано с той историей в лесу, когда мы дрались со снежными волками.

В дверях они столкнулись с красным жрецом, этот шел сменить товарища на башенке. Морт подумал, что сейчас караульный расскажет о вражце… Ну и лед с ними. Следом за ними внутрь скользнул Туйвин. Морт протянул ему ключи:

- Держи. Лайк сказал, что ты отправишься с нами весной? Интересно, чем он завлек тебя?

Толстяк подкинул в ладони тяжелую связку.

- Мне просто не нравится Лайвен, а старик собрался на юг, с ним мне легче перебраться через море. Дойду ли я с вами до конца, или мы простимся по дороге, одному Солнцу ведомо.

- Эдрик, а ты не хочешь с нами?

- Не знаю… пожалуй, нет. Теперь, когда мы разогнали волков и вражцов, здесь будет поспокойней. Я куплю дом, женюсь… Извини, но прикрывать тебе спину придется кому-то другому.

Морт глянул на приятеля, улыбнулся в ответ на щербатую ухмылку Эдрика.

- Можешь забрать мои шкуры, если это поможет тебе построить дом.

- Не буду отказываться. Слушай, я слышал: Махаба собирается наняться на какой-нибудь корабль. Говорит, ему надоел север. Может, и он с вами захочет? Лук у него, конечно, деревянный, а не из ребра дракона, но ведь дело не в луке, а в стрелке, верно?

- Я вернусь, Эдрик. Хорошо бы, в твоем новом доме была комната для гостей.

- Я позабочусь об этом. В комнате для гостей будет на стене белая шкура.

После великой битвы с вражцами не случилось почти ничего примечательного. Старший из красных жрецов попытался объясниться с Мортом. Твердил, что вражцы - опаснейшие из тварей Зимы, и пленного следовало предать очистительному пламени. Морт с улыбкой объяснил:

- Я же ничего не помню! Моя память осталась на Поле Греха, так что теперь мне позволительно совершать всякие глупости. Я подумал, что нынешней зимой сгорело достаточно дохлых вражцов, так что одним больше или одним меньше - какая разница!

Жрец сделал вид, что принял это объяснение и потребовал, чтобы впредь Морт так не поступал с порождениями холода.

- Это была моя добыча, - пожал плечами Морт. - Я обошелся с тварью так, как мне захотелось.

- Надеюсь, брат мой, в следующий раз тебе захочется уничтожить отродье Зимы.

Но следующего раза не случилось. После битвы пришла снежная буря, длившаяся четыре дня, и заставу замело так, что потребовался еще день, чтобы расчистить снег у ворот. Трое стражников спустились на веревках со стены, им сбросили лопаты, так удалось откопать ворота. Гейт разослал дозоры, но вражцы ушли, найти их не удалось, а буря замела все следы.

Неделей позже приехал Круст. Он рассказал, что в городе праздник, а красные жгут огни в честь победы. Племя вражцов давно уже беспокоило общину, и Лайвен рад, что с этим покончено. На заставу прислали бочонок вина, и солдаты еще раз отпраздновали победу.

Когда все были уже порядком пьяны, Круст отозвал Морта в сторонку.

- Помнишь Венча, парня, с которым ты повздорил в кабаке у северных ворот?

- В "Блаженной бочке".

- Точно. Он пропал.

Морт пожал плечами. Он уже забыл чернявого парня, у которого отобрал нож, и полагал, что никаких счетов между ними не осталось. Круст долго глядел на него, будто ждал ответа, потом продолжил:

- Когда парня нашли, от него мало что осталось. Но вокруг были следы.

- И что?

- Конечно, над трупом поработали падальщики, но убили Венча вражцы. Молчишь?

- А я должен был что-то сказать?

- Венч был на северной заставе, и там вражцов этой зимой не замечали, - Круст снова помолчал. - На северной заставе у меня служат лучшие следопыты, потому что там бывает опасней всего, и тварей Зимы туда приходит больше. Но вражцы обычно выбирают побережье, так вот: и в этот раз там не замечали вражцов, ни до, ни после исчезновения Венча. Похоже, они пришли только для того, чтобы убить его.

Теперь Морт сообразил, к чему клонит капитан.

- Я здесь ни при чем.

- Знаю, - Круст поморщился, ему разговор был не в радость. - Гейт говорил, что ты хороший солдат, рассказывал мне, что ты не бросил раненого товарища, когда на патруль напали волки. Что отбивался, пока не подоспела подмога, и перебил кучу тварей.

- Я был не один, - поспешно вставил Морт. Прослыть большим героем ему тоже не хотелось. У него и собственных-то воспоминаний не осталось, так не нужно, чтобы его помнили другие.

- В общем, - капитан даже не слушал ответов, он спешил закончить неприятное дело и выложить все, что собирался, - я на твоей стороне, если что. Но людям ртов не заткнешь. Они считают, что ты отпустил пойманного вражца, а взамен он убил твоего врага.

- Глупость какая-то.

- Глупость, конечно, но у меня под началом служат такие ублюдки, да простит меня Солнце…

- А как пропал Венч? Может, приятели сами его прикончили, а теперь хотят свалить на меня?

- Может, и так. Всегда подозрительно, когда человек пропадает, а те, кто должен был находиться с ним рядом, не могут объяснить, как это вышло. И ведь они в самом деле не могут объяснить! Но когда летом стража возвратится в город, тебе лучше не появляться в казарме. Тебе будут не рады.

- Я оставлю службу весной, уплыву с первым же кораблем.

- Что ж, тогда пожелаю тебе удачи. Ладно, солдат, идем к огню и выпьем за твое успешное путешествие.

Потом Круст уехал, а бури следовали одна за другой. Не проходило недели, чтобы не случилось метели, Зима снова и снова заносила снегом заставу, солдаты откапывали ворота, выходили в дозор, сражались с тварями. Морт узнал очень много о царстве Зимы из личного опыта, а раз в десять больше - из рассказов ветеранов вроде Гейта или Хромого Гренса. Впрочем, Морт считал, что большая часть тварей, о которых они любили трепаться вечером у печи, это выдумка.

Если верить всему, о чем болтали бывалые стражники, выходило, что и зимы прежде бывали суровей, и твари крупней раза в два, и вражцы в прошлые времена держались наглее. Но Морт не верил. Он бы скорей согласился с Лайком, который сказал, что вражцы в последнее время расплодились, потому сделались проблемой и для снежных волков, и для Лайвена.

Время тянулось и тянулось… однажды Круст приехал не в шубе, а в тяжелой, подбитой мехом куртке. Капитан замерз, но на подшучивания Гейта отвечал, что лучше потерпит его насмешки, чем над ним, Крустом, станет хохотать весь Лайвен.

- Там давно скинули меха, - объяснил капитан. - Весна!

После его отъезда снова был буран, и ветер выл не менее яростно, чем прежде, и снега снова намело так, что ворота удалось отворить с немалым трудом, но лайвенский золотой маг уже грел город своим кристаллом. Лайк так и объяснил: теплые ветры с юга, из города, сталкиваются с дыханием большой Зимы, оттого и участились бури. Это он сказал громко при всех, а когда остались с Мортом наедине, велел готовиться, скоро капитан Круст заберет их в город. Первые корабли, наверное, уже держат курс к Лайвенскому заливу. Тот, кто прибудет раньше других, распродаст товары быстрее, потому что нет конкурентов, и на обратном пути не откажется прихватить пассажиров.

- Приготовь одежку полегче, - напомнил серый маг, - в городе уже совсем тепло.

- Трудно поверить, - вздохнул Морт.

- Велика сила Солнца, проходящая сквозь кристалл, - ответил Лайк, и лицо его сделалось странным, - но, чтобы понять это в полной мере, нужно быть магом. Так что ты не поймешь, просто поверь мне. Сила кристалла - куда более реальная вещь, чем твари, которыми нас пугали Гейт, Гренс и Мокстли.

У Морта не было подходящей одежды - только тяжелый меховой наряд, выданный на заставе, да дешевый камзол, подаренный городом выходцу с Поля Греха. Эдрик поделился с ним имуществом, благо он был лишь немного выше ростом, чем Морт…

- Возвращайся, что ли, - сказал он, демонстрируя в улыбке недостаток зубов. - Тебя будет ждать комната для гостей с белой волчьей шкурой на стене.

Прошло добрых восемь дней, прежде чем Круст заявился снова, но - тут маг оказался прав - велел собираться. Лайк, Морт и Туйвин с Махабой переоделись, капитан выдал им по мешочку серебра. Служба в зимней страже оплачивалась неплохо, так сказал Эдрик, но Морт не помнил истинной ценности монет, даже это отнял у него шестидесятилетний сон. Дольше всех собирался эйбон, потому что укутывал в несколько слоев кожи и меха свой драгоценный лук. При это Махаба кашлял и сипел - простуда так и не отпустила парня окончательно. Когда они вышли во двор, Сопляк с Эдриком уже закончили грузить телегу, с ней в город отправлялся груз меха.

Морт сразу же замерз в легкой куртке, другие тоже стали торопиться с отъездом, и Круст сел в седло. Стражники распахнули ворота заставы, и белый мерин, мерно помахивая хвостом, пошагал по снегу…

От заставы отъехали всего ничего, а небо стало светлей и как-то приветливей. В лицо задул ветерок, который показался Морту странно теплым. Потом впереди, над занесенными снегом деревьями, вспыхнула крошечная звездочка, кристалл на лайвенской башне. И чем ближе к городу, чем ярче светил кристалл, тем теплей становился ветер и мягче снег под колесами повозки. В заснеженном лесу лучше подошли бы сани, но в городе уже давно началась весна… Морту было трудно в это поверить, но, когда они преодолели около половины пути, встретились первые проталины. Потом - чаще и чаще, повозка въехала в весну. Под вечер стражникам - теперь уже бывшим стражникам - уже приходилось то и дело спрыгивать в грязь, чтобы вытолкнуть груженую телегу из топкого месива. И вот впереди показались стены Лайвена, сверкающие светлым камнем. Солнце уже опустилось, и по левую руку камень казался розовым, а справа, с восточной стороны, уже легли синеватые тени. В окрестных лугах уже поднялась молодая трава. Двухцветный город на зеленой траве смотрелся очень красиво, а кристалл на башне, просвеченный закатным солнцем насквозь, казался окровавленным.

Ворон сорвался с плеча Лайка и взлетел над дорогой. Птица кружила и каркала, Круст морщился, но молчал. Морту тоже не понравилось поведение ворона.

Северные ворота были заперты, и Крусту пришлось колотить по ним кулаком, пока наконец красно-белые солдаты городской стражи не явились отворить. Морт оглядел их легкие плащи, здесь куртка, в которой он мерз на заставе, казалась неуместно тяжелой и теплой.

- Я нарочно привез вас под вечер, - признался капитан, когда они въезжали в портал, - потому что кое-кто в городе очень вами интересовался. Не советую задерживаться. И в казарме вам лучше не ночевать.

Вскоре выяснилось, что хитрость Круста не удалась. Приезжие обнаружили, что за ними наблюдают красные жрецы, причем вооруженные. Четверо крепких парней в кольчугах и шлемах, при мечах.

- Я думаю, лучше сразу убраться из Лайвена, - предложил Туйвин. - Мне не нравится, как святоши на нас смотрят.

- Галеон "Гнев Ирго" ждет вас у причала, - объявил Круст. - Шкипер сказал, что будет стоять три дня. Удачи.

- Мы отправляемся немедленно, - решил Лайк.

Четверо путешественников двинулись через город. Жрецы шагали следом, держась в двадцати шагах позади. Ворон, перелетая с крыши на крышу, следовал над ними.

- Они ждут, что мы заночуем, - бросил Туйвин, опасливо косясь через плечо на странный караул. - Хотят выяснить, с кем в городе у нас дела. С каждым годом красные все наглее и наглее, это попахивает грехом!

Морту пришло в голову, что большинство жрецов - приезжие, они лайвенцы в первом поколении и не разделяют маниакальной боязни греха, присущей местным. В самом деле, стоит путникам зайти к кому-то, хотя бы перекинуться парой слов, и этот человек окажется в опасности.

- Мы их разочаруем, - буркнул серый маг. - Если поспешить, успеем до того, как закроют южные ворота. Я не хочу ждать, пока местный глава красных передумает и решит схватить нас вместо того, чтобы просто выслеживать.

- Они не осмелятся. Это грех, а в Лайвене грехов не допускают, - возразил Туйвин, но в его голосе не ощущалось уверенности.

Впереди показалось еще двое красных. Они стояли и помалкивали, не сводя глаз с приближающейся четверки.

- Мы встретимся у южных ворот, - неожиданно объявил Морт.

- Что ты задумал? - встревожился Лайк.

- Ничего особенного, у южных ворот я вас догоню. Не удивляйтесь, и продолжайте идти, как сейчас.

Лайк кивнул, и над головами каркнул ворон. Когда они прошли мимо красных, те не тронулись с места. Морт верно догадался, что эти двое хотят присоединиться к их эскорту. Когда жрецы сошлись вместе и ненадолго замешкались, чтобы обменяться короткими фразами, он бросился в переулок и побежал. Позади раздались крики, жрецы с опозданием заметили его маневр, но Морт припустил изо всех сил, и после нескольких поворотов он мог быть уверен, что за ним никто не следит. Однако и задерживаться тоже было нельзя, поэтому оставшейся путь он бежал. Задыхаясь, ввалился в дом пришедших с Поля Греха… Там ничего не изменилось. Безмолвные постояльцы заканчивали ужин, и толстая кухарка начала собирать опустевшие миски. Едва скользнув взглядом по безучастным лицам товарищей по несчастью, Морт подошел к женщине и сунул ей в руки сверток.

С трудом переводя дыхание после долгого бега, прохрипел:

- Возьми… на память…

Толстуха развернула волчью шкуру, белую, как снег. В сером обеденном зале среди грубо оструганных досок мех смотрелся особенно ярко.

- Извини, я не смогу быть твоим дедом, - пробормотал Морт, - и прощай!

Потом он убежал, и уже не видел, как толстая тетка погружает лицо в мягкий-мягкий пушистый мех и украдкой смахивает слезу. Когда он выскочил на крыльцо, над головой захлопали крылья и громко прокаркал ворон.

Спутников он нагнал у самых ворот, теперь за ними следовало десять жрецов, двое были верхом на крепких лошадках, и все оказались вооружены. Махаба не убирал черной ладони с рукояти кривого кинжала, подвешенного к поясу, а Туйвин то и дело ощупывал тугой сверток, который прятал на груди под одеждой. Так по-разному эти двое проявляли неуверенность. Спокойствие сохранял только маг.

Когда Морт присоединился к троице, ворон спикировал за ним и плюхнулся на хозяйское плечо, кося блестящим глазом на Морта.

- Если ты закончил свои дела здесь, мы уходим, - объявил серый маг. - Будем шагать ночью.

Перед воротами жрецы остановились и внимательно глядели, как путешественники покидают славный город Лайвен. Однако когда они удалились от города, Морт, оглянувшись, разглядел два высоких силуэта на фоне светлых стен, конные жрецы следовали за ними.

- Они хотят убедиться, что мы покидаем город, - сказал Лайк. - Ничего, пусть едут за нами.

- Если бы нам было что скрывать, мы могли бы устроить засаду, когда окончательно стемнеет, - буркнул Махаба. Это прозвучало как предложение.

- Но нам скрывать нечего, - твердо возразил Лайк.

Морт ничего не понял. Он уловил намеки, но его молчаливая память не дала никакой разгадки. Чем недовольны жрецы? Почему следят за ними? Видимо, ответы крылись в прошлом, но ни своего прошлого, ни прошлого Грайлока Морт не помнил.

Поворот на Нижний Бор Морт узнал даже в темноте. И что ж удивляться? Это было одно из немногих мест Грайлока, где он побывал после Поля Греха. Отчего бы не помнить их все?

- Хочешь свернуть? - спросил Лайк, когда Морт замедлил шаг, поглядывая на развилку.

- Нет.

У Мумы и ее приемных родителей и без него достаточно забот, незачем привлекать к ним внимание красных. Они шагали всю ночь, обогнули Поле Греха по новой дороге, проложенной вокруг заснеженной равнины… и утром увидели галеон "Гнев Ирго", розовый в лучах восходящего солнца.