Грат

Глава 7 Разбойничьи разборки

Некоторые выходки удаются исключительно благодаря беспрецедентной наглости. Я, конечно же, не имел ни малейшего представления, как на самом деле должна выглядеть настоящая королевская грамота, но слава Предкам, этого толком не знали и полуграмотные стражники. Умение читать у орков, прямо скажем, не в почете, а способность без ошибок написать больше трех слов — так и вовсе считается запредельным мастерством, доступным лишь избранным, что специально обучены этой великой премудрости и приставлены к делу большим начальством. Складно составленный текст на настоящей гербовой бумаге, которую невозможно купить в лавке или у уличного торговца, сумел внушить стражам доверие. А трехзначная сумма так и вовсе оказала магическое действие, отключив остатки разума и логики, на чем и строился мой расчет. Чистое везение, помноженное на немыслимую дерзость. Оставалось верить, что это самое везение будет сопутствовать нам и дальше — от него во многом зависит успех второй части плана.

— Нас прикончат, — уверенно заявила Отра, спуская меня с небес на землю.

— Обязательно, — кивнул я, — но не сразу.

— Откуда такая уверенность?

— Дед когда-то служил в канцелярии городской стражи, — признался я, — он же меня грамоте и обучил. Старик любил рассказывать интересные и познавательные истории за стаканчиком горячительного. Я был мелкий, многого не понимал, но кое-что в памяти отложилось.

О том, что научив меня читать по книжкам со сказками, дед тренировал мое чистописание, заставляя по многу раз переписывать казенные бумаги, я умолчал — перед смертью зрение у старика сделалось совсем никудышным, а теплое место он потерять опасался, потому из таких упражнений он в конечном итоге извлек для себя немалую выгоду. Мне писать под диктовку нравилось — выводя на пергаменте руны, я получал искреннее удовольствие, как художник, которому удается изобразить на холсте красивый пейзаж. Выходило медленно и поначалу крайне скверно, но я старался. Бумаги, конечно, я перевел изрядное количество, но дед к его чести отличался отменным терпением, да и учителем оказался неплохим. Отец мировоззрений своего тестя не разделял, искренне полагая, что рисовать закорючки — для настоящего орка дело недостойное, но пока дед был жив, перечить ему не спешил. Зато потом…

— Ну-ка, например?

— Например, он говорил, что в среде лиходеев приняты строгие нормы, которые они меж собой называют Укладом. Вообще-то, изначально Уклад появился в острогах, как набор правил совместного проживания большого количества агрессивных и злых орков, вынужденных ютиться в тесном пространстве. Это я уже потом в книгах вычитал. Там все просто: уважай старших, не оскорбляй равного, а в случае конфликта обратись к главному, он рассудит. Ну, и строгая иерархия. Без этого не выжить. Позже Уклад вышел за пределы темниц и сделался всеобщим законом для тех, кто писаные законы не чтит.

— Слышал я про эти бандитские традиции, — с сомнением протянул Эльдмар. — Только что это нам даст?

— Как минимум, возможность подобраться поближе к главарю. А дальше я всецело рассчитываю на ваш опыт, — я кивнул смуглолицему, который, казалось, слушал меня вполуха, думая о чем-то своем. — Обезглавив разбойников, проблему преступности в Горгулаке мы не решим. Но на какое-то время им станет не до нас: они примутся заново делить поляну и рвать друг другу глотки. В любой группе всегда есть пара-тройка тех, кто метит в лидеры, но против действующего главаря выступать боится — так бывает даже в детских уличных шайках, а уж их-то я насмотрелся. Как минимум, кое до кого дойдет, насколько опасно совать нос в принадлежащие Гильдии заведения — можно по этому самому носу крепко получить.

— Ну, а маскараду ты где научился? — с подозрением прищурилась Отра.

— Книжки люблю читать, — пожал плечами я. — Иногда там можно отыскать много полезного.

Помнится, пару лет назад в лавке старьевщика мне попалось на глаза наставление по театральному мастерству. Театра в нашем городке отродясь не водилось, потому книгу я взял скорее от скуки. Однако обширные разделы о гриме и приемах перевоплощения меня не на шутку увлекли — я подумал, что подробно описанные на ветхих страницах практики вполне можно использовать не только на театральных подмостках. Разве что удобного случая проверить эту идею в деле раньше не представлялось. До сегодняшнего дня.

— Никак не могу понять, Грат, то ли ты наивный простак, то ли очень везучий и нахальный сукин сын, — подал наконец голос Бамбур. — Но ход твоих мыслей в целом интересный. Пожалуй, мы сделаем вот как…

— А точно получится?

Холт задавал этот вопрос, наверное, уже в сотый раз, поэтому я решил промолчать. Мой друг явно нервничал, и было от чего: далеко не каждый день тебе выдается шанс побывать в шкуре вымогателя, решившего немного потрясти безобидных торговцев. Правда, потенциальную жертву мы выбирали очень тщательно: в этом нам помог Даин и мои малолетние информаторы. Они же, пересказывая подслушанные утром разговоры, нашептали, что предыдущая ночь выдалась очень жаркой и богатой на события, особенно для орка по имени Тернан. Около полуночи в его дом ворвался небольшой отряд городских стражников, попытавшихся повязать одноухого бандита. Однако взять его нахрапом не вышло: Тернан решил не сдаваться без боя, легко ранив двух из троих незваных гостей.

Еще немного, и одноухий вышел бы из схватки победителем, но тут в сражение вступила сводная команда в составе четверых местных головорезов, тоже решивших поживиться обещанной за голову орка наградой. Они сцепились со служивыми, и Тернан, осознав, что дело может обернуться для него темницей или того хуже — ножом под ребро, под шумок смылся, а потом тихонечко залег где-то на дно. Нам такой исход оказался на руку: если бы одноухого посадили в острог или прикончили в бою, неизбежно возник бы вопрос о награде, и мой обман тотчас выплыл бы наружу. Теперь же Тернан на какое-то время выбыл из игры, а что касается государевой бумаги с гарантией вознаграждения за его поимку, то она существует только в памяти стражников и нескольких уголовников: подделки я благополучно уничтожил сразу после того, как они успешно сыграли свою роль.

Вскоре после рассвета возле дома номер три по улице Торговой, прямо напротив богатой лавки со специями и пряностями купца Трыма объявился закутанный в тряпье бездомный. Древний старик расселся прямо на мостовой, положил перед собой надтреснутую глиняную плошку для сбора милостыни и принялся жевать краюху черствого хлеба, тряся кудлатой седой бородой с застрявшим в ней репейником. Проходя мимо, я наклонился и бросил в миску пару медяков.

— Как дела, любезный? — обратился я к нищему.

— Все хорошо, — ответил тот голосом Эльдмара, — охраны нет, приказчик отбыл на рынок, хозяин на месте.

— Прекрасно, — отозвался я и кивнул своим спутникам. Мы перешли дорогу, и я толкнул тяжелую деревянную дверь. Где-то в полумраке лавки мелодично звякнул колокольчик.

— Чем могу служить? — окинул нас презрительным взглядом почтенный владелец этого заведения, при нашем появлении бросивший перекладывать на прилавке склянки со специями. Хозяином оказался пожилой орк с солидным брюшком, с трудом умещавшимся в строгом сюртуке. Реакцию его можно было понять: на богатых клиентов мы явно не походили, на праздношатающуюся публику — тем более. Делегацию возглавлял Холт: он и без того был самым крупным среди нас, но для пущего эффекта я напихал ему под одежду старого тряпья, отчего тот стал выглядеть еще более бугристым, квадратным и устрашающим. Позади него зыркала по сторонам Отра — ей мы повязали на голову косынку наподобие пиратской, а с помощью нескольких умелых мазков косметических теней и темно-зеленого крема Бамбур придал ее лицу непривычно хищное, и, я бы даже сказал, зверское выражение. Я ограничился сменой гардероба: на мне красовалась кожаная безрукавка, в которых щеголяли громилы Тернана, а на поясе болталась шпага. Правда, с моей скромной комплекцией я вряд ли производил столь же неизгладимое впечатление, как спутники незабвенного Корноуха.

— Гы-ы-ы гыррх гы-ырр! — как мы и договаривались, прорычал-промычал нечто нечленораздельное Холт. Не хватало еще, чтобы он испортил спектакль каким-нибудь неосторожным высказыванием.

— Он говорит, что теперь ты должен платить нам за возможность беспрепятственно торговать, — перевел это мычание я.

— Гырр рыыгх!

— Сто таланов в месяц.

— Рыыгкх!

— Иначе тебя ждут неприятности. Специи — товар дорогой, а тара может ненароком и побиться.

— Я был бы бесконечно рад исполнить вашу просьбу, — ничуть не смутившись и ни капли не испугавшись, развел руками Трым, — но, к счастью, я освобожден от этой повинности. Вот, взгляните.

Я посмотрел в указанном им направлении. Прямо над прилавком, на самом видном месте был приколочен гвоздями к стене клочок бумаги с небольшим чернильным оттиском, судя по всему, сделанным перстнем-печаткой. Оттиск изображал силуэт, в котором угадывался замахивающийся хлыстом не то человек, не то орк в окружении нескольких замысловатых загогулин. Ага, вот, значит, как выглядит местная индульгенция для торговцев, выданная канцелярией самого Папаши Хлыста. Наличию этого документа я ничуть не удивился: почтенный Трым приходился двоюродным дядюшкой беглому Тернану, посему торговые дела в Горгулаке у него шли как по маслу. Эту информацию мне нашептал Даин.

Холт о чем-то размечтался и я больно наступил ему на ногу.

— Гыыр гыр рыыыык! — ожил мой друг.

— Он говорит, что плевать нам на твои договоренности с Хлыстом. У нас свой главарь, и теперь он контролирует эту территорию. Так что готовь деньги, мы вернемся за ними через час. А то…

В доказательство серьезности наших намерений я схватил с ближайшего стеллажа склянку поувесистей, и, разжав пальцы, отпустил ее в свободный полет на пол. Звякнуло, брызнули стеклянные осколки и в лавке терпко запахло кориандром. Не говоря более ни слова, мы развернулись и направились к выходу.

— Что теперь? — нервно спросила за моей спиной Отра, едва мы снова очутились на улице.

— Теперь он пошлет за головорезами своего племянничка, те явятся через час встречать нас. Были бы мы обычными залетными разбойниками, нам сходу выпустили бы кишки. Но мы назвались представителями конкурирующей банды, и теперь, по Укладу, Хлыст обязан вызвать нашего главаря для разговора. Тот должен принять вызов, потому что мы на чужой территории. Если не явится, по бандитским законам нас обязаны выследить и прикончить. Но вызов мы примем — это единственный шанс подобраться поближе к Хлысту. Переступить через Уклад тот не осмелится, тогда его авторитет пошатнется и он поставит себя вне закона — в конечном итоге его порешат свои же. Это наш шанс.

— И о чем они будут говорить?

— Насколько я знаю, они померяются… — я бросил косой взгляд на Отру и решил сказать иначе:

— … в общем, выяснят положение и связи друг друга в криминальной иерархии. Если оба окажутся людьми уважаемыми, поделят сферы влияния. Если нет, участи слабейшего не позавидуешь.

— Грат у нас голова! — сообщил Отре внезапно обретший дар речи Холт. — Он такое придумывает! Вот помню как-то раз…

— Ладно, хватит! — прервал своего друга я. — Воспоминаниями будем делиться потом, сейчас давайте повторим наши действия согласно планам «а», «б» и «в». Все помнят, о чем договаривались?

Как и ожидалось, спустя час на пороге лавки Трыма нас поджидала веселая компания: три вооруженных тесаками мордоворота, и еще один маячил поодаль. Судя по оттопыренному жилету, под одеждой он прятал огнестрел. Внутрь на сей раз нас не пустили: видно, Трым решил не рисковать оставшимися банками с драгоценным товаром на случай, если мы затеем потасовку.

— Кто такие? — преградив нам путь, спросил громила, определенно бывший тут за главного.

— Сперва ты назовись, — выступив вперед, нагло ответил я.

— Ну, положим, Фарг, — ухмыльнувшись, представился мордоворот. — Ты, что ли, говорить будешь, плюгавый?

— Ага, я самый. Уважаемый Трым задолжал нам немного денег, мы пришли забрать долг.

— Под кем ходите? Главного звать как?

— Так, — ответил я, старательно скрывая усмешку.

— Ты чего, мелкий, совсем берега потерял? — набычился Фарг. — Отвечай, когда спрашивают.

— А ты не заводись, я тебе ответил. Главного звать Большой Так. Теперь он здешних торгашей стричь будет.

— Ну, это мы еще посмотрим, — прорычал орк и его спутники дружно загоготали. — Пускай твой Так, мать его растак, заглянет после полудня на улицу Дегтярную, в зеленый дом с колоннами. Он там один такой.

— Передам, — кивнул я.

— Времени вам до темноты. Не придет — пеняйте на себя. Мы вас найдем, и тогда…

— Я знаю Уклад, — с невозмутимым видом прервал угрожающую речь я. — Я донесу до Большого Така твои слова. Не прощаюсь.

Я развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Судя по раздававшемуся за моей спиной напряженному сопению, Холт последовал моему примеру, и я надеялся, что Отра тоже решила не отставать. Первая часть представления, вроде бы, прошла благополучно, осталось реализовать следующую половину плана.

Ох, во что мы впутались! Выпутаться бы теперь живыми… Только сейчас я начал в полной мере осознавать всю полноту нависшей над нами угрозы, причем страшно было не столько за себя, сколько за своих товарищей. Нет, ну за себя — тоже очень страшно. Вся надежда на Бамбура: в душе я все-таки верил, что опытный наёмник со своей задачей справится. В одиночку одолеть толпу бандитов задача почти невыполнимая, а вот взять в заложники главаря, чтобы хорошенько вправить остальным мозги, а потом, прикрываясь им, тихо смыться… Жить хочется всем, в том числе, и отъявленным головорезам.

Хлысту о происшествии наверняка доложили. Обстановку в городе он знает, и точно уверен, что сильных конкурирующих банд тут нет. Значит, мы — самозванцы, которых следует образцово наказать, не выходя при этом за рамки Уклада. Бандиты считают нас зарвавшейся шпаной и уверены, что серьезной угрозы мы не представляем, потому решительных поступков от нас не ждут. Для них разборки с нами, скорее, развлечение. Если наши действия застанут их врасплох и обернутся полной неожиданностью, шансы все-таки есть.

Только бы всё получилось…

Фарг оказался прав: логово Папаши Хлыста было видно издалека. Двухэтажное здание с мезонином и колоннадой пряталось в густой тени сквера и отгородилось от дороги кованой чугунной решеткой, опиравшейся на столбы из природного камня. Ворота оказались наглухо закрыты, возле них дежурила парочка крепких орков, вооруженных самострелами. Когда извозчик притормозил возле парадного въезда, те лишь лениво покосились в нашу сторону. Мы ступили на тротуар и лошадка, цокая подкованными копытами, покатила экипаж дальше.

— Меня зовут Большой Так, — обратился к привратникам Бамбур, возглавлявший нашу процессию. — Нас ждут.

— С оружием нельзя, — хмуро отозвался орк, окинув того оценивающим взглядом с ног до головы. — Сдайте железо и проходите.

Это было вполне ожидаемо. Пожав плечами, Бамбур расстегнул ремень и протянул охраннику кобуру с «флорионом». Я неохотно расстался со шпагой, а Холт и Отра отдали охраннику специально прихваченные из гостиницы ножи.

— Плащ распахни.

Бамбур выполнил распоряжение, позволив орку убедиться, что он не прячет под одеждой запасной арсенал. Привратник деловито осмотрел нас, похлопал по бокам лапой, глянул поверх красовавшейся на голове Бамбура широкополой шляпы на Отру, после чего махнул рукой, велев следовать за собой.

Аккуратно посыпанная мелким гравием дорожка привела нас к широкому пандусу, по которому обычно экипажи въезжали под колоннаду к главному входу в здание. Настоящий дворец, — подумал я, — не хуже, чем у губернатора или какого-нибудь другого знатного вельможи. Гранитные ступени венчались массивными дубовыми дверями, за которыми нам открылся просторный холл с мирно журчащим фонтаном, гипсовыми статуями в нишах и обитыми алым бархатом диванами вдоль стен. Видимо, обстановка усадьбы должна была поражать визитеров богатством и роскошью, и в целом с этой задачей неплохо справлялась.

Следуя за нашим проводником, мы поднялись по полукруглой лестнице, прошли в левое крыло здания и очутились в украшенном картинами аванзале, за которым, судя по всему, располагалась приемная. Сопровождавший нас орк скользнул за прикрытую шторами дверь, и через минуту выглянул оттуда, сделав приглашающий жест рукой. Бамбур с совершенно невозмутимым видом шагнул вперед, а я, глубоко вздохнув и внутренне собравшись, последовал за ним.

Раз, два… Я насчитал в приемной троих крепких орков, принявшихся со злобными ухмылками разглядывать нашу компанию. Вместе с нашим сопровождающим — четверо. В дальнем конце помещения возвышался небольшой подиум, на котором виднелся заставленный фруктами колченогий столик и громоздилось похожее на трон кресло с высокой резной спинкой. Все его пространство занимала расплывшаяся, как квашня, похожая на небольшой шар фигура с косматыми бакенбардами и клочковатой бородой. Гном! Но очень, очень толстый гном: коротенькие пухлые ручки обнимали похожее на мяч пузо, а кривенькие ножки в дорогих замшевых башмаках даже не доставали до пола. Гном пристально и оценивающе оглядел Бамбура с ног до головы, мы с Холтом и Отрой даже не удостоились такой чести.

— Значит, это ты потребовал платы у моих торговцев? — голос у толстяка оказался тонким и писклявым.

— А с чего ты решил, что они твои? — поднял бровь Бамбур.

— Потому что это мой город! — тряхнул кудлатой бородой толстый гном.

— Был твой, — поправил его смуглолицый. — В мире все рано или поздно меняется…

Закончить он не успел: дверь с грохотом распахнулась, и в приемную ввалился еще один орк-мордоворот. Он волок за шиворот упиравшегося и отчаянно брыкавшегося Даина.

— Слышь, Хлыст, — обратился он к сидящему на троне толстяку, — этот вот за домом следил, всё высматривал чего-то. Я его в переулке поймал.

— Кажется, я раньше видел этого недомерка, — послышался сзади знакомый голос. — Не потонул, значит, гадёныш!

Я обернулся. Вот так встреча! В зал ступил Тернан собственной персоной. На его и без того изуродованном лице красовалось еще несколько свежих шрамов и кровоподтеков. Вот, значит, где он прятался от городской стражи.

— И человека этого мои парни опознали. Вчера он с каким-то старым эльфом шлялся по трактирам и тыкал честным оркам в нос липовой бумажкой, якобы с наградой за мою поимку. Веселая компашка!

В ту же минуту в руке Бамбура будто из воздуха возник тонкий кинжал, но воспользоваться им не вышло: толстый гном ловко, несмотря на комплекцию, выхватил из-за пояса длинный пастуший кнут и взмахнул им. Мелькнул в воздухе кожаный плетеный ремень, раздался громкий хлопок, и ладонь смуглолицего опустела. Все-таки не даром толстяк получил свою кличку: с этим инструментом он управлялся мастерски. Окружавшие его громилы тоже не медлили: спустя мгновение на нас смотрели восемь заряженных пистолей.

— Вы умрёте! — взвизгнул Хлыст. — На колени!

Похоже, придуманный Бамбуром гениальный, детально проработанный план с треском провалился, и всё покатилось кувырком.

Вот теперь нам точно конец, — с горечью подумал я.