Глава 5 О друзьях детства

Огонек шел под седлом ровно, словно красуясь размеренным и размашистым шагом, унаследованным от отца-арлезийца. Природная арлезийская иноходь ему, к сожалению, не досталась, и Аластор в свое время не стал переучивать жеребца, а теперь уже поздновато. Четверо гвардейцев – самый небольшой постоянный эскорт, на который он согласился, почтительно держались в нескольких шагах позади, а впереди то и дело мелькали двое людей из особого ведомства лорда-канцлера. С их наличием Аластор тоже смирился, хотя временами накатывало мальчишеское желание сорваться в галоп, затеряться в лабиринте дорвеннских улочек и хоть на несколько мгновений почувствовать себя свободным.

Полнейшая глупость, разумеется, которой король просто не имеет права дать волю.

Радовало только то, что дорогие подданные наконец-то привыкли к его прихоти выезжать из дворца верхом и с крошечной свитой, так что никто не таращился, не падал на колени, встретившись с ним взглядом, не орал про силу и славу Дорве… Кланялись, конечно, как без этого, но не со страхом, а с искренним почтением.

На выезде с дворцовой площади какой-то провинциал в потертом немодном камзоле, но с гордо сверкающей дворянской цепью вовсе не понял, кого видит, и остановился на самой дороге, не собираясь уступить ее всадникам. Но тут же подлетел один из людей Аранвена и оттеснил невежу, одновременно уронив пару слов. Сорвав шляпу, тот низко поклонился, а затем проводил маленькую процессию восторженным взглядом – как же, самого короля увидел! Раньше Аластора это забавляло, потом стало утомлять и раздражать, а теперь он все чаще ловил себя на мысли, что ему все равно. Людей не переделаешь, они всегда будут в первую очередь видеть его титул, а уж потом – его самого. К счастью, такой избирательной слепотой страдают не все в его окружении, тем дороже каждый из них.

«Нужно обязательно поговорить с Аранвеном о визите этого… грандмастера, – пришла мысль. – Мало ли что он говорит о своих намерениях. Если в дом заползла ядовитая змея, которую нельзя ни убить, ни выгнать, следует хотя бы присматривать за ней. Бедняга Лу, он, кажется, перепугался, когда мы встретились. А этот итлиец выглядит таким безобидным и благообразным, что это само по себе наводит на подозрения! Встретил бы я его где-нибудь в городе, ни за что не поверил бы, что это опытный убийца. Впрочем, я ведь и в Лучано ничего такого не заподозрил… Надевать маски господа Шипы умеют!»

Он вспомнил, как безмятежно смотрел на него мастер Фарелли, как почтительно разговаривал, как убедительно выглядел в своем желании повидаться с приемным сыном… Очень опасная гадина! И лучше бы Лу держаться от него подальше, но… похоже, неродных отцов тоже иногда не выбирают.

«Аранвен должен знать, что с этим делать, – решил наконец Аластор. – И как мой канцлер, и как глава тайной службы королевства. Обязательно зайду к нему перед ужином с Беа…»

Он вспомнил, что собирается завершить этот день самым приятным образом, и мечтательно улыбнулся. Огонек, словно почувствовав, что хмурое настроение всадника исчезло, фыркнул и чуть потянул повод, как будто предлагая: «А давай побыстрее?»

– Не сейчас, хороший мой, – со вздохом сказал Аластор. – По городу не очень-то разгонишься. На охоту выбраться, что ли?

Конь снова фыркнул, явно одобряя. Застоялся, нужно сказать конюхам, чтобы разминали его почаще. В поместье Аластор столько ездил верхом, что Искра никогда не оставалась без прогулок, а теперь… Он с привычной уже грустной нежностью вспомнил о любимой кобыле и свернул к лотку с яблоками, который ушлый торговец поставил у самой мостовой, нарушая приказ об уличной торговле. Бдительный охранник оказался там раньше Аластора, заглянул торговцу в лицо, провел над лотком рукой – целый набор артефактных перстней блеснул на жарком летнем солнце.

Аластор только молча вздохнул – раньше он бы сам придирчиво перещупал налитые краснобокие плоды, выбрав самые спелые и сочные, а теперь их сначала надо проверить на яд и проклятье, будто кто-то мог заранее угадать, что король остановится именно у этого лотка.

«Зная, что ты любишь красные яблоки? – услышал он в мыслях голос Лучано. – И какой дорогой обычно ездишь из дворца к своим родителям? Дай подумать… О, конечно, это было бы очень сложно! Я уже говорил, что ломаного флорина не взял бы за твое убийство, м?»

«Захотят – все равно убьют, – упрямо возразил он другу тоже в мыслях. – Вон, Малкольм, как мне сказали, никогда не покидал дворец без нескольких дюжин охраны, всю еду для него постоянно проверяли – и что, помогло? Заговорщики самого Баргота подергали за хвост, чтобы надежно погубить короля со всеми наследниками. А я не собираюсь всю жизнь провести под замком!»

Он показал человеку канцлера два пальца, и тот понятливо кивнул. Выбрал пару яблок и, приблизившись, подал с поклоном. Огонек тут же потянулся мордой, зная, что одно точно причитается ему. Взял с ладони мягкими бархатистыми губами, захрупал… Аластор запустил руку в поясной кошелек, нащупал монетку и бросил ее торговцу. Тот ловко поймал медный флорин на лету и принялся кланяться, прижимая кулак с монеткой к сердцу.

Проехав мимо, Аластор придирчиво оглядел оставшееся яблоко, протер чуть запылившийся бок манжетом камзола и с наслаждением запустил зубы в сочную хрустящую мякоть. Вот так! Счастье-то какое… И плевать на этикет, согласно которому яблоко надо вымыть душистой водой, очистить, разрезать на ломтики, удалив сердцевинку, и подать на серебряной тарелочке с гербом Дорвеннов, причем сделать это должен определенный лакей, закрепленный за королевскими закусками… Пока дождешься, уже и не захочется!

Хрустя немыслимо вкусным яблоком, он ехал по Дорвенне, стараясь замечать каждую мелочь на своем пути. Уличных торговцев точно стало больше, вкусные запахи так и плыли со всех сторон. Это хорошо, значит, у людей появились деньги не только на миску каши, сваренную дома, но и на нехитрые лакомства вроде пирожков с ягодами или требухой, свежих и моченых яблок, жареной рыбы и лепешек.

А еще канцлер три дня назад сказал, что сейчас, пока летняя сушь, по всей столице углубят сточные канавы, засыплют ямы, мешающие проехать повозкам, и почистят колодцы, выкопанные еще при Кристофе Тучном лет сто пятьдесят назад и почти переставшие давать воду. Это значит, беднякам станет полегче, потому что не всякий может позволить себе купить у водовоза целую бочку, многие семьи обходятся парой кувшинов только для приготовления еды. А грязь порождает болезни.

«Получим итлийские деньги, поговорю с орденскими магами, нельзя ли выкопать колодцев побольше, – решил Аластор. – На водопровод, как в Итлии, не хватит, разумеется, но нельзя же вечно держать Дорвенну немытой!»

Свернув к особняку родителей, он приветливо кивнул посту городской стражи, который теперь всегда дежурил у въезда в переулок. Сержант в начищенных доспехах и пара стражников вытянулись, отдавая честь, Аластору же вспомнилось, как несколько месяцев назад на этом месте стояли такие же солдаты, только уставшие, измученные, готовые защищать жителей и от демонов, и от мародеров. А ведь полугода еще не прошло! И одновременно – словно целая жизнь…

«Надо больше караулов, – сделал он заметку в памяти. – Здесь кварталы тихие, а вот на окраинах народ без всяких демонов режет кошельки и друг друга. И страдают, как обычно, самые беззащитные, порядочные и работящие. Я пока не могу осветить все улицы и пустить стражу по каждому переулку, но еще хотя бы дюжина-две постоянных патрулей нагонит страху на самых наглых. А пойманных воров – не в тюрьму, а в дорожное ведомство. Пусть дороги ровняют и чистят проклятые канавы, из-за которых каждую осень и весну Дорвенну заливает грязной жижей! Деньги… Ах, если бы мне побольше денег! Ну, не все сразу… Будет и у нас когда-нибудь водопровод… И даже фонтаны, о которых вздыхает Лу, поставим. Жеребенка – и того за год не вырастишь в боевого коня, а уж целую страну…»

Ворота родительского особняка распахнулись, пропуская его и охрану. Гвардейцы проехали внутрь, люди канцлера, как всегда в таких случаях, остались наблюдать за улицей. Аластор спрыгнул с Огонька, отдал его повод подбежавшему конюху и с недоумением посмотрел на чужую карету, стоящую во дворе. Позолоченный герб сверкал на солнце, мешая себя рассмотреть, но было видно, что это не зелено-золотой леопард Райнгартенов. Значит, приехали не сестры. В любом случае, очень досадно!

Он-то рассчитывал побыть с родителями без посторонних, они и так слишком редко видятся, а теперь придется терпеть за семейным обедом… кстати, кого?

– Добрый день, матушка! – воскликнул он, входя в гостиную. – Здоровы ли вы? Как отец?

– Аластор, мальчик мой дорогой! Как славно, что ты решил нас навестить! Жаль, я не знала, велела бы испечь твой любимый мясной пирог!

Матушка, сидящая в кресле, протянула руку, и Аластор, склонившись, поцеловал ее.

– У нас гости, ты уже видел, наверное. Мерилин Хольтвер приехала, – улыбнулась матушка, и досада Аластора сменилась чувством вины.

У матушки не так уж много подруг, и леди Хольтвер, пожалуй, ближайшая из тех, кто живет в столице.

– С мужем и сыном, – добавила матушка, и досада вмиг вернулась.

Это же сколько лет он не видел развязного хлыща Брайана? Даже странно, что у такой милой дамы, как леди Мерилин, могло родиться и вырасти подобное сокровище. Нет, возможно, конечно, что за эти лет… пять? Шесть? В общем, что Брайан повзрослел и поумнел. Но верилось в это слабо.

– Ты ведь не против, если они останутся на обед? – мягко уточнила матушка, словно почувствовав его настроение. – Знаю, ты почему-то не любишь Брайана…

– И у меня есть на это некоторые причины, – буркнул Аластор, а потом вздохнул: – Ну что вы, миледи матушка, разумеется, я не могу лишить вас общества леди Мерилин. А батюшка еще не вернулся?

– Они с лордом Бастельеро уехали на рыбалку.

Нежная теплая улыбка тронула губы матушки. Аластор вдруг понял, что именно это он хотел бы всегда видеть на лице собственной жены или хотя бы знать, что Беатрис думает о нем так же, как матушка, когда говорит об отце. Он даже не сразу осознал услышанное имя, но тут же изумленно вскинулся:

– Батюшка?! С лордом Бастельеро?!

Скажи матушка, что отец уехал с визитом к Барготу, Аластор бы удивился меньше.

– О нет, не с тем! – торопливо поправилась матушка, верно поняв его изумление. – С лордом Алариком! Оказывается, старший лорд Бастельеро такой же любитель рыбалки, как твой отец. Кто бы мог подумать? Наверное, это жизнь в усадьбе так на него повлияла. Они с Себастьяном раз в неделю ездят на какую-то речушку в окрестностях Дорвенны и соревнуются, кто больше наловит рыбы.

– И кто побеждает? – ревниво поинтересовался Аластор, пытаясь мысленно соотнести образ лорда Аларика Бастельеро, такого представительного и величественного, с удочками, наживкой, бдениями у воды и рыбацким азартом.

Состязания! Нет, подумать только! И отец никогда не упоминал… Может, к слову не пришлось, а может, он решил, что само имя Бастельеро способно испортить Аластору настроение. И был бы не так уж неправ, кстати!

– В прошлый раз выиграл твой отец, – просияла матушка очередной улыбкой. – Мы отметили эту победу запеченной в сливках красноперкой, самой лучшей из его улова. Как жаль, что тебя не было, мальчик мой…

– Мне тоже жаль, – искренне отозвался Аластор и снова взял руку матушки, но не поднес ее к губам, а по-детски прижался щекой, как всегда любил. – Я бы очень хотел, чтобы вы жили со мной…

– Но нам с Себастьяном там не место, – спокойно закончила за него матушка. – Ты и сам это прекрасно понимаешь, не так ли? Я слишком отвыкла от придворной жизни, да и твоему отцу она будет в тягость. Бесчисленные визиты, постоянное внимание двора, просьбы о протекции и попытки повлиять на тебя через нас… Боюсь, в лучшем случае это было бы ужасно утомительно, а в худшем – еще и противно. Знаешь… – Она вздохнула и погладила его по щеке. – Нам с твоим отцом пришлось пересмотреть круг знакомств. Многие люди, с которыми мы прежде дружили, не смогли простить нам твоего возвышения. Другие, напротив, решили, что это знакомство дает им какие-то особенные привилегии и возможности… Это было вполне ожидаемо и все-таки чуточку печально.

– Матушка… – растерянно сказал Аластор, которому никогда прежде не приходило в голову, как изменится жизнь его родителей.

Конечно, они сразу после его коронации сказали, что предпочтут остаться в своем небольшом уютном особняке подальше от дворцовой суматохи, а большую часть года и вовсе станут по-прежнему проводить в усадьбе. Аластор принял это с пониманием – его родители и правда были слишком хороши для двора, не стоило портить им жизнь ради его собственного спокойствия и удобства. Но такое… Действительно, как он мог не подумать, что на них обрушится чужая зависть и алчность? Прав Лучано, для короля Аластор слишком наивен!

– Мне так жаль… – выдавил он, опуская взгляд.

– Какие глупости, мальчик мой, – вздохнула матушка. – Я сказала об этом только затем, чтобы ты не почувствовал себя неловко, если лорд Хольтвер вдруг поведет себя бестактно. В Мерилин я вполне уверена, но сам Хольтвер почему-то вбил себе в голову, что Брайан мог бы теперь сделать карьеру при дворе. Как будто, если бы ты хотел подружиться с его сыном, то не сделал бы этого раньше!

– Я понял, матушка, – усмехнулся Аластор, выпуская ее руку и напоследок вдыхая тонкий знакомый аромат благовоний – всегда одних и тех же, не меняющихся, на его памяти, никогда. – И постараюсь быть учтивым – ради уважения к леди Мерилин.

– Не сомневаюсь в твоей деликатности, милый, – улыбнулась матушка и встала с кресла, едва слышно зашелестев юбкой домашнего платья цвета темной бирюзы. – Идем, гости попросили позволения освежиться перед обедом, но уже время идти в столовую.

За окном вдруг послышался шум, Аластор выглянул туда и увидел, что во двор въезжают два всадника на статных гнедых. С удовольствием отметил, что отец, несмотря на возраст, великолепно держится в седле своей любимой Корицы. Впрочем, лорд Бастельеро тоже выглядел неплохо. И кобыла у него отменная, причем дорвенантской породы, а не итлийка, на которой ездит Грегор Бастельеро. Но это как раз понятный выбор для деревенской жизни, которую лорд Аларик вел в последнее время. Итлийки слишком нежные, боятся холодной росы, да и копыта у них слабоваты. Городская лошадь для теплых конюшен и красивых выездов на прогулки, не то что выносливые умные красавцы из вальдероновских табунов!

За окном два лорда оживленно обсуждали сегодняшний клев. Аластор прислушался и ревниво понял, что на этот раз Бастельеро-старший взял реванш! Ну ничего, это наверняка ненадолго, если он, Аластор, хоть немного знает характер собственного отца. Вальдероны так легко не сдаются! Ага, вон отец как раз назначает условия следующего состязания! Хм, ночная рыбалка?!

Ему вдруг смертельно захотелось бросить все и напроситься третьим. Пусть к рыбной ловле он равнодушен, зато ночной лес и река, костер, кипящий над углями котелок с ухой – свежайшей, из только что пойманной рыбы! И никаких придворных слухов, никаких государственных забот! Вот было бы счастье…

– Надеюсь, лорд Аларик не похож в общении на своего сына, – пробормотал он. – Иначе, боюсь, обед выйдет не слишком приятным.

– О, ничего общего! – заверила его матушка. – Лорд Аларик очень любезен! И я так рада, что они сошлись с твоим отцом. Ты ведь знаешь, он скучает в городе, а наш дорогой месьор Жозеф всегда готов его сопровождать, но совершенно ничего не понимает в рыбалке.

Аластор согласно хмыкнул, вспомнив, как обычно выглядели совместные поездки отца с месьором д’Альбрэ на рыбалку. Фраганец брал с собой очередной исторический роман или фехтбук, пару фляг вина и теплое одеяло, на котором укладывался у костра читать книгу, пока отец ловил рыбу. Оба при этом молчали, часами не обмениваясь ни одним словом, но по возвращении домой утверждали, что прекрасно провели время! Аластор всегда удивлялся этому, пока не осознал недавно, что им с Лу тоже не обязательно разговаривать. Иногда хорошо просто помолчать рядом с тем, кто тебя понимает…

И все-таки прекрасно, что у отца появился еще один хороший знакомый и соперник в любимом деле!

Они с матушкой вышли из гостиной и прошли в столовую, где как раз накрывали на стол. Через несколько минут появились и гости.

– Ваше величество!

Оба Хольтвера низко склонились перед Аластором, а леди Мерилин присела в реверансе.

– Ваше величество…

– Прошу без церемоний, миледи, милорды. Здесь, в доме моих родителей, я всего лишь их сын!

Аластор поклонился в ответ лорду Хольтверу и Брайану, который маячил за его спиной, а леди Мерилин поцеловал руку и заметил:

– Миледи, мы не виделись, кажется, год, и вы за это время стали еще прекраснее. Как вам это удается?

– О, благодарю…

Зарумянившись, леди снова присела, придерживая подол изумрудного платья, и тут в коридоре раздался бодрый голос отца:

– У нас гости? Прекрасно! Прошу в столовую! Признаться, мы с лордом Алариком голодны, как волки зимой!

– Неужели рыбалка была неудачной? – поддел Аластор отца, с любопытством разглядывая старшего лорда Бастельеро, которого на свадьбе Айлин видел лишь мельком. – Матушка рассказывала, что вы не возвращаетесь без добычи.

– Мы так увлеклись, что даже не собрались ее приготовить, – махнул рукой отец. – А припасы закончились еще вчера.

– Так вы ночевали в лесу? – чуть нахмурился Аластор, пропуская дам в столовую. – Батюшка, вы уверены, что в вашем возрасте это благоразумно?

Отец, только рассмеявшись, потрепал его по голове, и Аластор снова почувствовал себя мальчишкой и любимым сыном – такое прекрасное ощущение!

– Жаль, что месьор Жозеф к нам не присоединится, – сказал отец с сожалением, когда слуги подали первую перемену блюд. – У него сегодня важная встреча с кем-то из соотечественников.

– В самом деле?

Аластор навострил уши, но не стал расспрашивать о наставнике в присутствии чужих, да и отец тут же сменил тему, начав беседу о делах в поместье. Лорд Хольтвер подхватил ее и пожаловался на неурожай, который случился, несмотря на все усилия мага-погодника.

– Это так печально, ваше величество, – посетовал он, втыкая вилку в жаркое из ягненка. – Я просто не представляю, чем стану платить налоги в этом году! Жизнь в столице обходится так дорого!

– Вы совершенно правы, – невозмутимо согласился Аластор, краем глаза приметив, что отец еле заметно поморщился. – Но ведь можно часть года проводить в поместье. Это обойдется гораздо дешевле, да и делами удобнее заниматься, не полагаясь на управляющих.

– Да-да, конечно… – немного растерянно отозвался Хольтвер и несколько минут усердно жевал ягнятину, пока матушка Аластора и леди Мерилин обсуждали помолвку дочери какой-то леди Бадмур.

Аластор тем временем поймал себя на желчном желании дать почтенному аристократу еще пару советов. Например, тратить немного меньше денег на ненужную роскошь. Понятное дело, женщины нуждаются в красивых платьях, и он бы в жизни не посмел упрекнуть почтенную леди Мерилин в желании принарядиться, но ради Всеблагой, зачем Брайан увешался золотыми пряжками с эмалевыми вставками, которые недавно вошли в моду во Фрагане?! Недешевые побрякушки, между прочим! А Брайан их нацепил не только на туфли, но и на пояс, и даже ворот нарядного атласного камзола сколол аж двумя!

Помнится, в той компании, в которую сам Аластор мечтал войти в шестнадцать лет, Брайан по праву считался самым большим щеголем, но ему давно стоило задуматься, каких средств родителям стоит баловать великовозрастного бездельника. Леди Мерилин, между прочим, приехала в платье, которое Аластор видел на ней уже года три-четыре подряд. Конечно, сшито оно с большим вкусом, подчеркивая все еще прекрасную фигуру леди, но если присмотреться – золотой галун отделки уже истерся, а шелк пережил не одну чистку. И Брайану не стыдно одеваться лучше матери?!

Он перевел взгляд на старшего Бастельеро, который с безупречным изяществом разделывал свою порцию ягненка и подумал, что матушка права, сын и отец на удивление не схожи. От бывшего командора, а ныне Архимага, всегда веет холодом, и даже ярость у него ледяная, похожая на удар морозного ветра в лицо. А вот лорд Аларик неуловимо напоминает его, Аластора, отца, особенно когда тепло улыбается обеим леди и негромко рассказывает, как у него в поместье выращивают раннюю клубнику. Причем с явным знанием дела рассказывает! Пожалуй, неудивительно, что они с батюшкой сошлись.

– О, Себастьян, дорогой, почему бы нам не завести и у себя такие теплицы? – оживилась матушка. – Если лорд Аларик поможет советом…

– Разумеется, миледи, – кивнул Бастельеро-старший. – С радостью пришлю вам плотника, который их строил. А мой садовник поучит вашего, и в следующем году у вас уже будут ранние ягоды.

– Благодарю, Аларик, вы очень любезны, – улыбнулся отец, и по этой обмолвке с простым именем вместо положенного по этикету обращения, Аластор понял, что эти двое и в самом деле близки.

Когда только успели!

Впрочем, с месьором д’Альбрэ отец тоже сошелся легко и сразу, но больше Аластор не помнил у него ни с кем такой близости. Вот лорд Хольтвер, несмотря на давнее знакомство, до сих пор исключительно «милорд»! Что ж, два друга за столько лет – это о чем-то говорит, хотя все равно удивительно, что одним из них оказался Бастельеро!

– Почему бы вам тоже не попробовать разводить клубнику? – предложил он второму гостю, решив, что молчит уже слишком долго, и учтивость требует что-нибудь сказать. – Ягода дорогая, а земли для нее, кажется, нужно не особенно много. Главное – побольше навоза, верно, милорд?

– Вы совершенно правы, ваше величество, – склонил голову лорд Бастельеро, и его глаза весело блеснули. – Без удобрений даже самая щедрая земля быстро истощается. Я использую конский, он лучше всего, особенно хорошо перепревший. Мы с вашим отцом уже договорились к зиме поменяться: он мне – сотню телег навоза, а я по весне расплачусь ягодами и свежей зеленью.

Аластор одобрительно кивнул и с удовлетворением подумал, что отец не ошибается в людях. Этот лорд Бастельеро – знакомство не только полезное, но и приятное!

– Боюсь, ваше величество, я… совсем не разбираюсь… в навозе… – промямлил лорд Хольтвер, с трудом выговорив последнее слово. – Это дело простонародья…

Лорд Бастельеро улыбнулся чуть шире, и Хольтвер бросил на него затравленный взгляд. Кажется, осознал, что только что причислил к простонародью лорда из Трех Дюжин, королевского отчима и самого короля. Высокий, благородной формы лоб Хольтвера покрылся бисеринками пота, лорд уткнулся взглядом в тарелку, и только тогда Бастельеро тоже отвел от него в свою очередь взгляд.

– О, милорд, простите, – улыбнулась матушка. – Таковы уж мы, деревенские жители – все сводим к разговорам об урожае! Надеюсь, мы не испортили вам аппетит. Мерилин, еще кусочек?

– Разве что немного спаржи, милая, – непринужденно улыбнулась леди Хольтвер. – Ваша кухарка прекрасно готовит! И, пожалуй, я тоже подумаю о теплицах. Правда, боюсь, что заниматься ими придется мне. Мой дорогой Адельстан предпочитает городскую жизнь…

– Может быть, Брайан вам поможет? – любезно предположил Аластор, которому разговор наконец-то начал нравиться.

Брайан, до сих пор не сказавший ни слова, вздрогнул и едва не подавился куском ягнятины, но мужественно проглотил его и промямлил:

– Простите, ваше величество, боюсь… я тоже… не разбираюсь…

– Ничего, научитесь, – великодушно утешил его Аластор. – Какие ваши годы! Я помогал отцу лет с четырнадцати, а вам ведь куда больше!

– Ваше величество изволит шутить, – старательно улыбнулся лорд Хольтвер. – Мы с Мерилин как раз думали, что Брайану пора делать карьеру при дворе… Возможно, вы нам что-нибудь посоветуете… с высоты вашей мудрости… Не по годам… э-э-э…

– Не по годам мудрой, – преувеличенно серьезно подсказал лорд Бастельеро, и Хольтвер с облегчением кивнул.

– Да-да, не по годам! – с напором повторил он. – Брайан мечтает служить вашему величеству!

– Разве я против? – удивился Аластор. – Служение государству – дело благое. Дорвенанту отчаянно нужны умелые честные чиновники. Брайан, мы с вами давно не виделись, и я, признаться, понятия не имею, к какому роду занятий вы тяготеете? Землеустроение? Финансы? Архитектура, может быть?

– Простите, ваше величество, я…

Брайан порозовел сначала скулами, потом всем лицом и шеей, что очень странно выглядело с его зелено-золотым камзолом.

– Не любите науки? – понимающе уточнил Аластор. – Ну ничего, в армии люди тоже нужны. Во втором рейтарском полку, что недавно вернулся от Мервиля, недостает офицеров. Как раз успеете получить чин лейтенанта, прежде чем полк отправят куда-нибудь еще.

– Брайан не чувствует призвания к военной службе! – выпалил лорд Хольтвер. – Ваше величество, мы думали… мы надеялись… Брайан мог бы служить лично вам! Вы ведь так прекрасно ладите… то есть ладили… при прежних встречах…

– Особенно при самой последней, – согласился Аластор с холодной ласковой учтивостью. – Правда, Брайан? При той самой, когда вы отправили меня ночевать на кладбище.

Да, он обещал матушке, что будет любезен с гостями! И не собирался мстить за давнюю чужую глупость, которая чудом не обошлась ему слишком дорого. В конце концов, сам виноват, что пошел, не устояв перед насмешками! Но и забыть ту историю не мог.

– Кладбище? – нахмурилась леди Мерилин. – Брайан?..

– Это была шутка! – выпалил парень, который вдруг показался Аластору гораздо младше его самого, хоть это было вовсе не так. – Шутка, ваше… ваше величество!

– Отменная шутка, – улыбнулся Аластор одними губами. – Достойная юных дворян, верно? Отправить мальчишку шестнадцати лет, самого младшего в вашей компании, на беспокойное кладбище, известное всей Дорвенне, представив это испытанием храбрости. Дело прошлое, но скажите, Брайан, вам не пришло в голову хотя бы побеспокоиться, когда утром я не вернулся?

– Но… вы ведь появились потом… – пролепетал Брайан, краснея еще сильнее. – И мы подумали…

– Что испытания я не выдержал, – кивнул Аластор. – И даже были столь любезны, что не стали над этим подшучивать. Жаль вас разочаровывать, но это не совсем так. Я честно просидел на этом Барготом проклятом кладбище до рассвета. К счастью, склеп Корсонов оказался достаточно высоким, и та дюжина с лишним упырей до меня не добралась.

Тишина, повисшая в столовой, была достойна того самого кладбища. Аластор с мысленным вздохом признал, что быть любезным с гостями у него получилось не очень хорошо, и одобряюще сказал побледневшей Мерилин Хольтвер:

– Ничего страшного не случилось, миледи. И я не держу на Брайана зла. В конце концов, этой шутке я обязан знакомством с одной прекрасной и храброй девушкой, которая появилась как раз вовремя, чтобы меня спасти. Вы с ней близко знакомы, милорд, – глянул он на лорда Бастельеро. – Как и мои батюшка с матушкой.

– Так это в ту ночь… – начал отец, и Аластор коротко кивнул.

– Именно, – уронил он и пояснил для всех: – Когда молодой лорд Хольтвер и его друзья предложили мне доказать свою храбрость таким дурацким способом, я действительно едва не стал обедом для упырей. К счастью, у леди Айлин была… какая-то домашняя работа по некромантии именно на этом кладбище. И я нисколько не стыжусь признаться, что ей, девочке двенадцати лет, пришлось отбивать меня у нечисти с помощью собаки и своего несравненного магического дара. Именно так мы и познакомились.

– Наша семья обязана этой отважной леди слишком многим, – вздохнул отец. – Вальдеронам никогда не вернуть этого долга.

– Мой сын сделал прекрасный выбор, – задумчиво согласился лорд Бастельеро, и все за столом, не сговариваясь, посмотрели на Брайана и его отца.

– Знаете, лорд Хольтвер, – сказал Аластор. – Я действительно не собираюсь вспоминать эту историю. Но ваша жена – подруга моей дорогой матушки, и мне бы не хотелось, чтобы вы затаили обиду на моих родителей за исключительно мое решение. Видят Благие, я не держу на Брайана зла. Многие делают глупости, особенно в юности. Хотя это было бы плохим утешением для моих родителей, растерзай меня нежить… Ладно, это все в прошлом. И если Брайан пожелает сделать карьеру при дворе, я ему мешать не собираюсь. Вдруг он и в самом деле окажется полезен Дорвенанту. Но я вряд ли когда-нибудь забуду, что эти достойные молодые люди, отправив мальчишку в лапы к упырям – ради шутки, разумеется! – даже не побеспокоились потом о его судьбе. В семнадцать-двадцать лет им стоило иметь побольше разума и ответственности, я уж не говорю о чести. Мои родители никогда не выбирали мне друзей, с этим я справляюсь сам, и в друзьях предпочитаю видеть тех, кто может прикрыть спину, а не… Ладно, достаточно, я полагаю. Миледи матушка, миледи Мерилин, мои самые искренние извинения!

Он с досадой поглядел на обоих лордов Хольтверов, старшего и младшего. Брайан был красным, как рак, его отец, напротив, побледнел и прятал взгляд. Понял, наверное, что все надежды на блестящую карьеру сына рухнули даже не сейчас, а пять лет назад. И правда, обидная случайность! Вот так пошутишь над соседским мальчишкой-провинциалом, а он возьми – и окажись королем! Впору пожалеть беднягу Брайана!

Совершенно успокоившись от этой вспышки холодного гнева, которая прошла так же быстро, как разгорелась, он уже виновато улыбнулся матушке и отцу.

– Обед сегодня просто отменный. – И пошутил: – Пожалуй, мне стоит почаще вас навещать. Вдруг выпадет случай все-таки попробовать вашу с лордом Бастельеро добычу.

– О, если дело только за этим, – шутливо парировал отец, – то можешь остаться. К ужину ее уже приготовят.

– Это было бы прекрасно, – вздохнул Аластор, чувствуя вину еще сильнее. – Увы, я обещал жене, что вечер проведу с ней.

– Такие обещания нарушать нельзя, – улыбнулась матушка. – Не так ли, Мерилин?

Леди Хольтвер торопливо закивала, и обед закончился совсем мирно.

Дождавшись, пока гости уедут – последним особняк покинул лорд Бастельеро, пообещав передать своей милой невестке тысячу поклонов, благодарностей и лучших пожеланий от семьи Вальдеронов, – Аластор попросил подать шамьет в гостиную и уже там рассказал новость, которая то и дело вспыхивала в его душе теплым нежным осознанием своего счастья.

– Поздравляю, мальчик мой, – сказал отец. – Ты должен теперь быть особенно бережным с женой, понимаешь?

– Конечно, – удивился Аластор. – Как же иначе! Я… так на это надеялся! Но даже не думал, что все случится так скоро.

– Поздравляю, дорогой мой, – эхом отозвалась матушка, и в уголках ее прекрасных глаз Аластор увидел блеснувшие слезы. – О, милый… как я за тебя рада! Ты будешь прекрасным отцом, я уверена!

– Обязательно буду, – пообещал Аластор. – Если только у меня получится хоть немного быть похожим на вас, милорд.

И он, встав, с величайшим почтением и искренностью поклонился отцу.

На миг вспомнился Лу, который сегодня тоже увиделся с отцом – и тоже с приемным. Как странно отражаются друг в друге их судьбы! Сравнить лорда Себастьяна, доброго, великодушного, благородного! – и коварного убийцу? Немыслимо! Но Лу, как отлично помнил Аластор, говорил о своем мастере с таким же уважением и нежностью, как сам Аластор – о лорде Себастьяне. Вдруг этого Ларци действительно удастся уговорить, и грандмастер Шипов отпустит Лучано? Тогда все станет совсем хорошо! «Ну, почти хорошо, – признал Аластор, вспомнив Айлин. – Я все равно не понимаю, почему она выбрала Бастельеро, и вряд ли когда-нибудь пойму. Но пусть она будет счастлива – с кем ей угодно! Пусть будут счастливы все, кого я люблю, а об остальном я позабочусь. Ведь именно об этом я тогда просил то ли богов, то ли судьбу, то ли самого Странника, отвечая на вопрос арлезийского друга Роверстана. Я хотел исполнять свой долг – и судьба была так щедра, что отмерила мне этого долга полной мерой. Так чего же я теперь жалуюсь?»

– Ни один отец не гордился сыном больше, чем я – тобой, – серьезно ответил лорд Себастьян и, тоже встав, крепко его обнял, а потом, не отпуская, шепнул:

– Сколько бы у тебя ни было сыновей, обещай, что передашь родовое имя Вальдеронов одному из них. Пусть в твоих жилах ни капли моей крови, зато в твоем сердце и разуме – предостаточно того, что заложил я. Обещай!

– Клянусь, отец, – проговорил Аластор, чувствуя, как в горле стоит ком от волнения. – Вальдероны не исчезнут, пока стоит Дорвенна, и Всеблагая не лишила нас милости.

Загрузка...