Грани безумия. Том 1

Глава 9 Особенности арлезийских вечеринок

– Рабыня? – растерянно повторил Альс, пока Лучано, чуть прикусив изнутри губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, разглядывал красавицу. – Но в Дорвенанте нет рабства! Магистр?!

Он изумленно и возмущенно посмотрел на Роверстана, который лишь усмехнулся и пожал плечами.

– Поверьте, милорд, я пытался ей это объяснить, – весело сказал разумник, пока экономка, бросая на них любопытные взгляды из-под роскошных ресниц, накрывала на стол. – И даже дать свободу. Но…

Он развел руками. Лучано про себя тоже усмехнулся. Какая женщина по доброй воле уйдет от такого господина? Уж на кого-кого, а на забитую бесправную рабыню Амина точно не похожа. Экономка?! Да на ней золота больше, чем наберется у иной дворянской семьи! И до чего хороша… Как бы все-таки узнать у нее рецепт этой краски? Или адрес торговца – с ним бы он точно договорился.

Тем временем Амина грациозно поднялась с пустым подносом и что-то спросила у магистра на совершенно незнакомом Лучано языке, гортанном, тягучем, с раскатистыми рычащими звуками. На миг задумавшись, разумник ответил легким кивком, и женщина просияв улыбкой, торопливо выскочила за дверь.

– Она спросила, можно ли ей танцевать перед гостями, – так же добродушно усмехаясь, перевел Роверстан. – Надеюсь, вы не против, милорды? Поверьте, мауритские танцы стоит посмотреть, и Амина в них очень искусна.

Мауритка! Так вот почему она такая… странная! Лучано только слышал об этом загадочном народе, живущем в Арлезийской пустыне, но никогда их не видел, и сейчас жгучее любопытство захлестнуло его с головой. Похоже, и Альс разволновался, его глаза сверкнули азартом. Только фраганец остался совершенно невозмутим, но его, похоже, вообще трудно было удивить.

– Мауритка? – повторил друг и монсиньор то, что Лучано лишь подумал. – А как… Откуда?..

– О, это не очень приятная история, – вздохнул разумник и потянулся за вином. – Белое, красное?

– Мне того, что послаще, – попросил Аластор, и магистр наполнил его бокал густым рубиновым тоскаро, действительно сладким, но не очень крепким, как раз во вкусе Альса.

– Вам, Жозеф, как обычно? – уточнил он.

Фраганец кивнул, и Роверстан взял другую бутылку. Лучано гордился своим умением по запаху распознать любое вино, будь оно итлийским, фраганским или арлезийским, но это встретил впервые. Светло-золотистая прозрачная жидкость превратила бокал в огромный топаз, а запах… Начальные ноты повеяли апельсином, оттененным бархатной сладостью ванили и тонкой нежностью лимонной травы. На их фоне богато и ярко раскрылся собственный аромат роскошной белой лозы с едва заметным ореховым привкусом.

– Какой букет! – восхищенно произнес Лучано. – Откуда эта прелесть?

– Не можете определить? – понимающе улыбнулся разумник. – Должно быть, прежде оно вам не попадалось. Это «Золотая вуаль», один из трех сортов, которые делают в моем арлезийском поместье. Собственно, само поместье и называется Вуалью, а вино уже зовется «Золотой», «Черной» и «Рубиновой вуалью», смотря по сорту винограда. Лозы для красного растут в горах, а белое с равнин. Я недавно велел заложить еще один сорт – «Белую вуаль», и примерно через год мы ее попробуем.

– Позволишь? – Альс попробовал вино из бокала Лучано и с некоторым сомнением протянул: – Вку-у-усно… только все равно кислое. Может, в него меду положить?

Лучано едва не поперхнулся от такого чудовищного предложения, а фраганец горестно вздохнул и сообщил:

– Все-таки вы варвар, юноша. Портить такой шедевр медом?! Пейте свое тоскаро, не покушайтесь на святое.

– Ну и ладно, мне больше достанется, – ухмыльнулся ничуть не обиженный Альс. – Ваше здоровье, милорды! – Он отсалютовал всем бокалом, немного отпил и с интересом пригляделся к сладостям и закускам. – Хм… это что?

– Сушеные абрикосы, – пояснил Роверстан. – Попробуйте, вам должно понравиться. Хотя лично я предпочитаю вино с фраганским сыром.

– Сыр? Он же…

Прекрасно воспитанный Альс проглотил рвущееся возмущение и только поднял на магистра ошалелый взгляд. Лучано едва удержался, чтобы не хихикнуть, и подцепил серебряной вилочкой ломтик великолепного козьего сыра с прожилками голубой плесени. Точно – варвар! Хоть и король. Положил в рот, на миг прикрыл глаза от наслаждения, смакуя легкую изысканную горечь… Глянул на Альса и сочувственно предложил:

– Попробуй хотя бы, это очень вкусно!

– Нет-нет, и не упрашивай! – Друг с ужасом замотал головой. – Наверное, для этого надо родиться на юге! Я лучше вот – колбаски! И сыра, только приличного, не этого вашего!

Лучано только вздохнул, а еще два южанина обменялись веселыми понимающими взглядами, наблюдая, как Альс уплетает рулетики из ветчины, буженину и ломтики самого обычного сыра. Абрикосы, впрочем, ему тоже понравились. Первый Альс брал не без опаски, но потом распробовал. Роверстан с фраганцем невозмутимо отдали должное сыру с плесенью, потом копченым мидиям, на которые алчно посматривал и сам Лучано…

– А все-таки, милорд Роверстан, простите за нескромность, но Амина…

Аластор посмотрел на дверь, за которой скрылась мауритка, и разумник понимающе кивнул.

– Ее племя воевало с другим, – уронил он. – Им не повезло. Мужчин перебили, женщин и детей отправили на рабский рынок. На границе с пустыней это обычное явление, увы. В то время я всего пару лет как вступил в должность магистра и занимался… Пожалуй, это можно назвать очищением. В каждой гильдии время от времени заводятся мерзавцы, которые используют магию преступным образом. К сожалению, разумники не исключение. – Он вздохнул и пожал плечами, а потом снова заговорил: – Один из них как раз прижился в Арлезе и занимался тем, что делал строптивых рабов покорными. Больше того – искренне преданными, живущими только хозяйской волей. Эта магия строжайше запрещена, но мерзавец был уверен, что Орден слишком далеко, а гильдия не станет проверять, чем он зарабатывает на жизнь, пока налоги исправно поступают ее казначею.

– Насколько я понимаю, друг мой, он ошибся? – уронил фраганец, когда разумник в очередной раз умолк.

Роверстан опять кивнул.

– Именно. Один раз – когда решил, что новому магистру не будет дела до судьбы мауритских рабов. А второй раз – когда предложил мне взятку за покровительство. Мне – за эту… мерзость.