Гражданин галактики

Глава 21

В огромном холле Торби увидел расположившийся по его периметру целый ряд кабинок для оперативной связи. Он протолкался сквозь толпу, кишащую в фойе, зашел в одну из них. Приятный женский голос сказал:

– Назовите в микрофон свое имя, департамент и отдел. Ждите, пока не зажжется лампочка, затем изложите свое дело. Напоминаем вам, что рабочее время закончилось и вас выслушают, только если ваше дело особой важности.

– Торби Баслим, – обратился он к бездушной машине. – В Корпус «Икс».

Он ждал. Записанный на ленте голос начал снова:

– Назовите в микрофон свое имя, департамент и…

Внезапно он оборвался. Мужской голос сказал:

– Повторите.

– В Корпус «Икс».

– Дело?

– Лучше посмотрите в ваших досье, кто я такой.

Наконец возник другой женский голос:

– Следуйте за световым указателем, который загорится сразу же над вашей головой. Не теряйте его из виду.

Следуя за ним, он поднялся наверх по эскалатору, спустился вниз по боковому коридору и вошел в дверь без всяких надписей, где его встретил человек в штатском и провел еще через две комнаты. Наконец он оказался лицом к лицу с человеком в гражданской одежде, который встал и сказал:

– Рудбек из Рудбеков? Я Крыла Смит.

– Простите, сэр, я Торби Баслим. А не Рудбек.

– Важно не имя, а подлинность личности. Я не Смит, но и оно годится. Думаю, вы можете удостоверить свою личность?

Торби протянул свою идентификационную карточку.

– У вас, скорее всего, должны быть мои отпечатки пальцев.

– Они сейчас поступят сюда. Не хотите ли еще раз оставить их?

Пока Торби занимался этим, на стол маршала Смита легло его дактилоскопическое досье. Он вложил обе карточки в сканирующее устройство, казалось, не обращая на него внимания. Но, когда на панели загорелся зеленый огонек, голос его стал куда теплее.

– Итак, Торби Баслим… или Рудбек, – сказал он. – Что я могу для вас сделать?

– Может быть, это я могу для вас кое-что сделать?

– Вот как?

– Я пришел сюда в силу двух причин, – заявил Торби. – Во-первых, мне кажется, я могу несколько дополнить последнее сообщение полковника Баслима. Вы знаете, кого я имею в виду?

– Я знал и глубоко уважал его. Продолжайте.

– Второе – я хотел бы вернуться в Стражу и продолжать службу в Корпусе «Икс».

Торби не мог припомнить, когда он пришел к этому решению, но оно было твердо, – и не только потому, что это было дело папы, корпус папы, работа папы.

Смит вскинул брови.

– Неужто? Рудбек из Рудбеков?

– Я тверд в своем решении, – Торби кратко рассказал, что ему еще предстоит вступить во владение имуществом своих родителей и поэтому пока он вынужден заниматься этими делами. – После того я буду свободен. Я понимаю, что со стороны артиллериста третьего класса это слишком самоуверенное заявление… хотя нет, я же был разжалован за драку со Стражником, который позволил себе непочтительно выразиться о Корпусе «Икс», но думаю, что мои знания могут вам пригодиться. Я знаю Людей – я имею в виду Свободных Торговцев я говорю на нескольких языках. Я знаю, как надо вести себя в Девяти Мирах. Мне довелось попутешествовать, пусть и не так много, потому что я не астронавигатор… но я посмотрел Галактику. Кроме того, я видел, как папа – полковник Баслим – работал. Может быть, и я смогу делать нечто подобное.

– Первым делом, вы должны любить эту работу. В большинстве случаев она достаточно неприглядна… она включает в себя вещи, которые уважающий себя человек не может делать, если только не считает их совершенно необходимыми.

– Но я считаю! Я был рабом! Вы знали это? Может, и это пригодится, если человек знает, как чувствует себя раб.

– Возможно. Хотя из-за этого вы можете быть слишком эмоциональным. Кроме того, маршруты работорговли – это еще не все, чем мы занимаемся. Когда к нам приходит новый человек, мы не можем обещать ему определенной работы. Он делает то, что ему приказывают. Мы используем его. Обычно мы выжимаем человека до капли. У нас очень высокая смертность.

– Я буду делать все, что мне будет приказано. Меня особенно интересует работорговля и ее пути. Ведь много людей здесь даже не знают, что она существует.

– Многое из того, чем мы занимается, для общества просто не существует. Можно ли ожидать от людей, которых вы повседневно видите вокруг себя, что они будут доверчиво воспринимать невероятные истории о мирах, лежащих за пределами их восприятия? Вы должны помнить, что лишь меньше одного процента людей покидали планеты, где они родились.

– Так я и предполагал. Во всяком случае, убедить их трудно.

– Но это еще не самое сложное. Земная Гегемония – это не империя; просто Терре принадлежит ведущая роль в обширной конфедерации планет. И между тем, что Стража должна делать, и тем, что ей позволено делать, существует вопиющая разница. Если вы пришли сюда, надеясь, что еще при своей жизни увидите конец рабства, то должен вас глубоко разочаровать. По нашим самым оптимистическим подсчетам, для этого потребуется не меньше двух столетий – а за это время рабство появится на планетах, которые сегодня еще и не открыты. Нет проблем, которые можно решить раз и навсегда. Это вечный процесс.

– Единственное, что я хотел бы знать, – могу ли я оказаться полезным?

– Не знаю. Не только потому, что, по вашему рассказу, вы только недавно были внесены в списки… таких, как вы, у нас хватает. Корпус «Икс» – это скорее идея, а не организация. Меня не волнует, что, мол, Торби Баслим окажется не у дел; ему всегда найдется работа, даже если он будет лишь переводить. Но Рудбек из Рудбеков… м-да.

– Но ведь я сказал вам, что расстаюсь со всем этим!

– Что ж, давайте подождем, пока это свершится. Как вы сами говорите, вы не настаиваете, чтобы вас сегодня же приняли в штат. А что там насчет другой причины? Вы хотели как-то дополнить сообщение полковника Баслима?

Торби помедлил.

– Сэр, полковник Брисби, мой Командующий, сказал мне, что па… что полковник Баслим доказал связь между работорговлей и доходами некоторых больших верфей, где строятся межзвездные корабли.

– Он сказал вам об этом?

– Да, сэр. Вы можете заглянуть в рапорт полковника Баслима.

– У меня нет нужды в этом. Продолжайте.

– Ну… он говорил о Рудбеках? О Галактическом Транспорте, не так ли?

Смит задумался над его словами.

– Если ваша компания замешана в работорговле, почему вы обращаетесь ко мне? Это вы должны рассказать нам.

Торби нахмурился.

– У вас есть тут Галактический Атлас?

– В нижнем холле.

– Могу ли я им воспользоваться?

– Почему бы и нет? – Маршал провел его в конференц-зал, над которым господствовал поблескивающий скоплениями звезд стереодисплей. Он был самым большим из всех, что Торби доводилось видеть.

Ему пришлось уяснить, как он действует, управление было достаточно сложным. Затем принялся за работу. Мышцы лица окостенели от напряжения. Под пальцами Торби возникали цветные огоньки и цепочки огней, воссоздававшие картину, которую он создал на Галактоатласе в своем кабинете. Он ничего не объяснял, и маршал в молчании следил за его действиями. Наконец Торби сделал шаг назад.

– Это все, что я теперь знаю.

– Вы кое-что не учли. – Маршал высветил еще несколько желтых и красных огоньков, а затем, не торопясь, добавил еще несколько пропавших кораблей. – Но вы совершили настоящий подвиг, восстановив по памяти эту схему – она очень убедительно доказывает существование связей, о которых мы только догадывались. Я вижу, вы включили в нее и свой случай – может быть, именно этим и объясняется ваша личная заинтересованность. – Он отошел в сторону. – Ну что, Баслим, вам был задан вопрос. Готовы ли вы отвечать на него?

– Я уверен, что схема доказывает роль Галактического Транспорта! Не во всем, но в наличии своих людей на ключевых участках. Снабжение кораблей. Ремонт и горючее. Может быть, финансирование.

– М-м-м…

– Иначе как все это стало возможным?

– Вы знаете, что вам ответят, если вы решитесь обвинить в поддержке работорговли?..

– Но не в самой торговле. В конце концов, я так не думаю.

– Но вы обвиняете их в связи с ней. Первым делом, они скажут, что и слыхом не слыхивали ни о какой работорговле, что это всего лишь глупые слухи. Затем они будут утверждать, что, как бы там ни было, они всего лишь торгуют кораблями – а разве торговец скобяным товаром, который продает ножи, отвечает за то, что муж пырнет этим ножом свою жену?

– Здесь нет ничего общего.

– Но на этом они не остановятся. Они скажут, что не нарушают никаких законов, и если даже допустить, что где-то в самом деле существует работорговля, как могут они нести ответственность за действия людей, которые, возможно, и творят зло за много световых лет отсюда? И тут они будут правы; вы не можете обвинять людей за то, чего они сами не делают. Затем некоторые вкрадчивые элегантные личности осмелятся намекнуть, что рабство – когда оно существовало – было не таким уж злом, потому что большая часть населения, по сути, будет только счастлива, если ей не придется нести обязанностей свободного человека. Затем они намекнут, что если не будут продавать корабли, это будет делать кто-то другой – таковы законы бизнеса.

Торби вспомнил о безымянном маленьком Торби, скорчившемся во тьме вонючего трюма, плачущем от ощущения ужаса, тоски и одиночества на корабле работорговцев, – а ведь корабль мог быть его собственным.

– Один хороший удар плеткой вышиб бы из них все эти льстивые слова!

– Конечно. Но плети у нас тут не в ходу. Порой мне кажется, что нам не мешало бы обзавестись ими. – Он посмотрел на дисплей. – Мне придется зафиксировать все это; тут есть детали, которые пока не укладывались в общую картину. Спасибо, что пришли к нам. Если у вас появятся еще какие-нибудь идеи, приходите снова.

Торби понял, что его желание пойти в Корпус было воспринято без должной серьезности.

– Маршал Смит… есть еще кое-что, о чем бы я хотел попросить вас.

– Что именно?

– Прежде чем я стану одним из вас, если вы мне позволите… или после того; я не знаю, как это делается… но сначала я хочу уйти в полет как Рудбек из Рудбеков, на своем собственном корабле и проверить те места… красные огоньки, и среди них то, что связано со мной. Может быть, боссу удастся докопаться до таких вещей, до которых секретному агенту не дотянуться.

– Может быть. Но вы же знаете, что ваш отец однажды уже пытался предпринять такой инспекционный облет. И ему не повезло. – Смит почесал подбородок. – Но мы никогда об этом не думали. До того как вы появились во плоти и крови, мы считали, что их постигла обыкновенная катастрофа. Яхта с тремя пассажирами, с командой из восьми человек и без всякого груза не представляла большого интереса для пиратов, а ведь обычно они отлично знают, на что идут.

Торби был в ужасе.

– Вы считаете, что…

– Я ничего не считаю. Но хозяева, что хотят выведать делишки своих подчиненных, которыми те занимаются в другое время и в других местах, рискуют обжечь себе пальцы. И скорее всего ваш отец кое-что подозревал.

– Относительно работорговли?

– Не имею представления. Он хотел все проверить. В этом ареале. А теперь я вынужден буду откланяться. Но буду рад видеть вас снова… или позвоните, и мы встретимся.

– Маршал Смит… в случае чего, о том, что мы с вами обсуждали, я могу поговорить с другими людьми?

– Что? Да обо всем. Пока данные не поступили в распоряжение Корпуса или Стражи. Факты, которые вам известны… – он пожал плечами, – кто им поверит? Хотя если вы будете говорить о своих подозрениях с деловыми партнерами… рискуете вызвать сильные эмоции по отношению лично к себе… хотя часть из них будет носить честный и откровенный характер. А другие? Хотел бы я это знать.

Торби явился так поздно, что Леда уже выходила из себя, сгорая от любопытства. Но она была вынуждена скрывать свои эмоции не только из боязни быть подслушанной, но и из-за присутствия пожилой тетки, которая явилась, чтобы выразить свое уважение Рудбеку из Рудбеков, и осталась ночевать. И лишь на следующий день, после того как они осмотрели ацтекские реликвии, им удалось поговорить.

Торби передал, что сказал Гарш, а потом решился на большее.

– Вчера пытался вступить в Стражу.

– Тор!

– О, я не сошел с ума. У меня была но то своя причина. Стража – это единственная организация, которая пытается положить конец работорговле. Но есть более серьезная причина, по которой я не могу вступить в нее сразу же. – Он рассказал о своих подозрениях относительно связи Рудбеков и маршрутов работорговли.

Она побледнела.

– Тор, это самое ужасное известие, которое мне доводилось слышать. Я не могу поверить.

– Я бы и сам хотел убедиться, что это неправда. Но ведь кто-то же строит их корабли, кто-то ремонтирует их. Работорговцы не инженеры; они паразиты.

– Я все еще с трудом могу поверить, что существует такая вещь, как работорговля.

Он пожал плечами:

– Десять плеток убедят кого угодно.

– Тор! Ты же не хочешь сказать, что тебя секли плетьми?

– Точно не помню. Но вся спина у меня в шрамах.

И пока они шли домой, Леда не сказала ни слова.

Торби еще раз увиделся с Гаршем, а затем они отправились на Юкон в компании старой тетки, которая прилепилась к ним. У Гарша были бумаги, которые Торби должен был подписать, и некая информация.

– Позыв к действию должен поступить от Рудбеков, потому что там была законная резиденция ваших родителей. Второе – мне удалось кое-что раскопать в наших газетах.

– Да?

– Ваш дедушка оставил вам здоровую кучу акций. Обычная история: бурные восторги по поводу вашего рождения. Журнал парижской фондовой биржи перечислил их по номерам. Так что в тот день их все знали.

– Выбор средств в ваших руках.

– Но я не хочу, чтобы меня подозревали в связи с вами и с Рудбеками, пока судебный пристав не воскликнет: «Слушайте! Слушайте!» Вот почтовый адрес, по которому вы можете найти меня… в крайнем случае, по телефону, если в этом возникнет необходимость. И собираясь на встречу со мной, примите все меры предосторожности.

Торби было затруднительно претворить в жизнь эти указания, потому что телохранитель не отходил от него ни на шаг.

– Почему бы вам или кому-нибудь другому – скажем, какому-то молодому человеку – не позвонить моей кузине и не передать ей кодовое послание? – предложил он. Ей часто звонят самые разные люди, большинство из них – молодежь. Она передаст все мне, а я уж найду возможность перезвонить вам.

– Отличная идея. Он спросит, знает ли она, сколько дней осталось на покупки перед Рождеством. Отлично: увижу вас в суде. – Гарш ухмыльнулся. – Похоже, что это будет весьма забавно. И очень, очень дорого для вас. Пока.