Граф Воронцов. Книга II

Глава 3

— В чем дело? — на лице Альбины определенно читалась агрессия, что вообще на нее не было похоже.

— То есть, дать мне выходной, чтобы встретиться с той, кто работает на Ивана? Человека, который пытался довести твое дело до казни?

Я набрал побольше воздуха в грудь, и принялся заниматься вполне привычным раннее, делом — отчитывать. Только не показательно.

Отвел ее за локоть чуть в сторону, надавал словесных тумаков и оставил стоять там, пока я не соберусь. Жанне лишь пообещал, что приеду на вокзал и то, что увидимся. А дальше, меня ждала весьма долгая прогулка до дома, с кучей пояснений.

А начиналось все с банального:

— Альбина, в твои обязанности входит что?

— Твоя защита.

— Именно. А не заниматься моим кругом общения. Я, повторюсь еще раз, если бы не Жанна, я бы много не знал. Отныне — она работает на меня и точка. Нравится тебе это или нет.

— Я против того, чтобы она жила в твоем доме.

— Только боюсь это не тебе решать. Ты подчиняешься, уж тем более, не мне, а Воробьеву. И поверь, Николай тоже не в силах повлиять на мое решение.

— Я и так, почти на тебя работаю, — она закуталась в шарф, мимолетно бросив эту фразу, — У меня давно уже полная свобода действий.

— В какой это плане?

— Твоя защита была до событий в академии. Дальше…

Я ничего не понимал…

— Что дальше?

— Это уже моя инициатива быть закрепленной за тобой.

После ее слов остановился, посмотрел в ее укутанное лицо, где из-под шарфа только глаза и нос торчали. Толком-то…

«Какого черта?»

Случайные прохожие то и дело, обходили нас, постоянно ворча, мол, встали посреди дороги. А я же, пытался понять, что только что произошло.

Не сказать, что это было каким-то чувством дежавю, отнюдь. Это было… как признаться в каких-то эмоциях, а сейчас, своей фразой, она дала мне понять, что привязалась ко мне и моему дому. Только с какого-такого перепугу?

Понурил плечи от осеннего холода, повернулся к дороге и взглядом зацепился за проезжающее мимо такси. Водитель остановился на мой жест. Хотя я думал, что вряд ли он его увидит и уже глазами искал следующую машину.

Домой мы ехали в полной тишине.

Вечер начался с типичной для этого мира — почты. Елена, вышедшая из кабинета и наткнувшаяся на меня, сделала весьма многострадальное лицо.

— Дима, пойдем.

И без какого-либо продолжения, хотя и так было понятно, куда путь держим, завернула обратно в кабинет.

Старик, в своей манере — потягивал трубку, выпуская кольца дыма в потолок и весьма ускоренно лакал армянское пойло. Увидев меня, закончил травмировать печень, вытер губы и пригласил сесть.

Новостей было несколько.

— Первое, Дим, я понимаю, что ты встал на путь истины, но все же, академию прогуливать больше нельзя. Явись хотя бы на завтрашние занятия. Мамезлькина, — его губы чуть скривились, а лицо стало немного растерянным, — Уже всю плешь проела. Все всё прекрасно понимают. Бойня в академии, подготовка к суду, предательство родственника, но…

— Все имеет свои границы. — я понимающе кивнул, закинув ногу на ногу, — Дед, тут такое дело…

Не знаю, сколько от Димы раньше поступало предложений и просьб, но он моментально напрягся. Видимо, машинально.

Понимая природу этого юнца, примерно мог прикинуть, какой бред он раньше тут нес.

— Ну⁈ — старик выдохнул дым, вопросительно вытянув голову.

— В общем, у нас будет новый сожитель.

Эта информация его не удивила. А когда сказал, кто, он поперхнулся трубкой и сильно закашлялся.

— Какого черта? Ты понимаешь, на кого…

— Все прекрасно понимаю, — оборвал его, — Но, пойми, мы и так с ней работаем некоторое время. Так что, если бы не она, я бы, скорее всего, уже лежал в теплице русской, перерождаясь и устраивая аж, убивая всех подряд, чтобы подняться из мертвых.

Это не убедило его. Пришлось выдать побольше информации. И, все же, я не закончил только на ней. Зацепил еще и Быкова.

Вот тут, старик чуть второй раз не поседел.

Он знал, кто это, но на этом не все.

— Он участвовал в расследовании его смерти. Это так, тебе для общей справки. Понятное дело, что тебя, теперь, держит твой секрет. Но… твою мать, Дима.

Он машинально хлопнул еще одну рюмку.

— Кто бы ни был в теле этого засранца, все равно все идет так, как всегда и шло. Через одно место. Знаешь через какое?

Тут к гадалке не ходи. Все было понятно и весьма прозрачно.

— Когда она к нам заселяется?

— Предположительно, на следующей неделе. Только пока, это не афишируется нигде, как и в принципе ее работа на нового Воронцова.

Он лишь рукой махнул.

— Также, у нас наклёвывается проблема с Вольфовичами.

— Москвичи-то эти?

— Ага.

Он выдохнул и потянулся за вторым письмом. Нужно бы отбить у него привычку, вскрывать их до меня. Это, как по мне — свинство. Впрочем, я не стал это оттягивать на последний момент и сразу же высказал это.

Ответом было: «ага», но он все равно зачитал вслух.

— Уважаемый Дмитрий Юрьевич, — он как-то специально по театральному зачитывал вслух весьма противным, гнусящим голосом, — судебный участок номер четыре, центрального Петербургского округа уведомляет вас об назначенном слушание в отношении Виктора Вольфовича. Явка в суд — обязательна. С наилучшими пожеланиями Маргарита Сильвестрова Мирногорова.

— А дата какая?

— Двадцать восьмое сентября. Этого года. — съязвил под конец он.

— Это и так понятно.

Третье письмо, на мое счастье, он не распаковывал. Пометка «секретно» сыграла свою роль.

Очевидно, что письмо от Быкова, но, когда он достал четвертое письмо, уже с его фамилией, мне оставалось лишь гадать.

— Утренняя почта? — улыбнулся я.

— Умничай, Дим, умничай, — старик набил трубку новым табаком, чиркнул спичкой, — В общем, завтра — чтобы пошел на учебу. С делами по бизнесу разбирайся вечером. Надеюсь, мы друг друга поняли.

— Настолько приелась Мамзелькина?

Старика лицо нужно было видеть. Я попал в точку.

На позднем ужине я был в гордом одиночестве. Хрен с ним, с дедом, он, очевидно, наклюкался, но вот даже Елены не было, которая, вообще последнее время меня избегала. Как мне показалось.

Впрочем, меня это не особо волновало. В голове выстраивалась логическая цепочка, в которой, все на данный момент складывалось так, как и должно было быть.

Большая часть проблем — уже решена. Как с Иваном, так и с Жанной. Про бизнес — грех жаловаться, все идет своим чередом. И весьма успешно. Незакрытый вопрос с Быковым, пока мало волновал, как и письмо с пометкой «секретно». Подробный план действий на ближайшую неделю — уже расписан.

Завтра — отучиться, проводить Аллу, забрать кольцо и сбегать на изнанку. Выходные — доделать все в офисе, возможно, съездить на завод, а дальше — выжидать, пока Жанна не подберет персонал для Варны. Так же, у меня появилась весьма интересная идея. Конечно, она потребует денег, но я, пожалуй, хотел бы сделать в подвале дома — свой маленький спортивный зал.

Пора бы не только магию качать, но и тело.

И тут, я вновь мысленно вернулся к Варне. О ее проблеме с социализацией. Пожалуй, дождемся «людей», которые будут собирать часы, и все же — пора бы ее выводить в люди. Только сделать это нужно правильно, и без женской помощи мне не обойтись.

Только кому довериться? Жанне, Альбине или Елене? Выбор был, очевидно, в пользу Елены, однако, она и без того занятая.

— Ладно, решим, — пробормотал сам себе под нос, допивая чашку чая.

Кухарке и в этот раз помог, не забывая при этом вести себя минимально резко. Все же, я помню о том, что мне рассказали. Малец перегибал палку, сильно. И она меня до сих пор боится, тем более, что не знает, что я совершенно другой.

Когда последняя тарелка была собственноручно домыта, послышался звон колокольчика где-то в коридоре.

— Это еще что? — я обратился к домработнице.

Та лишь, пояснила, мол, Лена поставила. Для чего — сама не знаю. А звенит из-за того, что кто-то пришел.

Положил тарелку, полотенце и высунулся в коридор.

Альбина, мокрая насквозь быстро прошмыгнула в свою комнату и захлопнула дверь.

«Странно, у нее же выходной, планировала к боссу своему съездить, а вернуться завтра вечером.»

Впрочем, не стал акцентировать на этом внимание. Однако, понимал, что все равно придется с ней поговорить о сегодняшнем. Все же, это нельзя так просто оставлять.

Спустя двадцать минут, вышел продышаться на свежий воздух. Озяб, вернулся в дом и поплелся наверх, в свою комнату. Где, уже подготовившись ко сну, точнее, усыпавши, проснулся от монотонного стука в дверь.

— Старик, что ли… — буркнул я, скидывая с себя одеяло.

Дверь противно проскрипела и на пороге был явно не старик. Старик не носил ночнушки. Тем более — полупрозрачные.

— Скажи мне, что ты от меня скрываешь, Дим? — лицо Альбины выражало многовековую тоску, от которой аж сердце сжималось.

— Альбина, — я прикрыл дверь, накинул на плечи халат, и вернулся к ней, — ты — моя охрана. Тебя назначил Воробьев. Я не обязан тебе что-то о себе рассказывать. Понимаешь?

— Как ты думаешь, почему я до сих пор здесь, и как я уже говорила, на тебя работаю?

Попытался было объяснить, не вдаваясь во все подробности, точнее, предположить, почему она на меня работает, но она… как будто просто пропускала все это мимо ушей. Ее взгляд был пустым, а потом она просто приблизилась, зайдя в комнату.

Машинально сделал шаг назад, чуть было не споткнулся об ковролин, и «залетел» в комнату. Альбина, вошла следом, закрыв за собой дверь на засов.

В полутемной обстановке комнаты ее лицо было несколько угрожающим. Все же, так лишь, казалось. Еле заметные движения в полумраке, упавшая ночнушка под ноги девушки, и…

— Аля, — я первый раз назвал ее, сокращая имя. — Ты чего удумала?

— Мне не нравится то, что рядом с тобой вьются другие девки. — несколько холодно ответила она, медленно приближаясь ко мне, — Мана, она… штука такая сложная. Нельзя постоянно менять партнера, чтобы ее восполнять. Как и энергию. Но, зачем тебе для этого Жанна?

— С чего ты решила, что я восполняю ману с Жанной? — я отступил на пару шагов назад и уткнутся задницей в стол.

— Я знаю, кто она, где и на кого работает, и вижу, как она тянется к тебе. Она опасный человек, и мне жаль, что ты предпочитаешь секс с ней, а не со мной. Кажется, нам просто стоит попробовать, чтобы ты…

Боже… она ревнует? С чего бы вдруг⁈

Сейчас я смотрел на нее в несколько другом контексте. Не как на наемника и сильного мага, который оберегает меня и следит за мной. А как на женщину. Со своей болью в груди и историей.

Если вспомнить то, что она осталась совершенно одинокой, по неизвестным причинам, и была подобрана Воробьевым, то…

— Оденься и сядь, — несколько приказным тоном сказал я, указывая на край кровати, — Давай поговорим.

Не сказать, что она сильно удивилась моей команде, но все же, несколько раз поежилась, в какой-то странной попытке соблазнить и выполнила приказ.

Усевшись рядом со словами: расскажи мне о себе, я окунулся в историю девушки, пережившей, пожалуй, чудовищные события. И даже, много в ее поведении для себя понял.

Похоронив сестер еще в малом возрасте, Альбина стала единственным и оберегаемым от всех внешних раздражителей ребенком. Мама, бабушка и отец — сдували с нее пылинки. Поддерживали любое увлечение, и очень осуждали ее выбор пойти по профилю боевого мага.

Ее стихия, как и моя — воздух, является одной из сильнейших магических стихий в мире, а с учетом ее возможного потолка — шестерки, ее карьерная лестница обещала быть быстрой и перспективной.

Но у судьбы были несколько другие планы. Сначала погиб отец, выполняя задание на изнанке. Следом — умерла мать, не выдержав потери детей, а затем и мужа.

Бабушка — воспитывала Алю как могла. Старалась, делала все, чтобы из девушки, которая пошла по касательной вниз — выросло что-то стоящее. Но вскоре и ее не стало.

В пятнадцать лет она попала в приют владея чудовищной силой и верховным перстнем. Характер — быстро сломался. Она с головой окунулась в криминальный мир, где все личные качества, вбитые родителями — быстро иссякли.

И когда по свершению восемнадцати лет она не смогла попасть в академию, мир перед ее руками рухнул. Она не могла справиться с ответственностью. На нее нельзя было положиться.

Да и кому нужен неконтролируемый маг с высокими показателями, судьба рода которого — была перечёркнута. Тогда, в ее жизни появился Николай Воробьев, который подобрал ее с улицы.

Ей негде было жить, не на что питаться, и учиться с таким огромным количеством приводов — было невозможно. От нее даже профучилища отмахивались.

Коля — стал ключевым моментом в ее жизни. Как мой старик для Лены. Он смог ее обучить, помог поступить, хоть и с опозданием. Лишь с одним условием — она — его наемник. Ее род — не восстановить, если у нее не появится настоящая семья, и с условием, что маг рядом — будет магов ветра.

Чтобы кольцо могло почковаться, возвращая величие бога и семьи.

«Так вот, какие условия нужно соблюсти, чтобы восстановить род… а если кольца уже нет? Что дальше?»

А здесь… а здесь в ее жизни случился я. С ее некоторым упрямством, привычкой долбить стены, она была слишком прямолинейной в разговоре.

Излишне прямолинейной.

— Ты хоть понимаешь, что я не могу принять подобные условия, — я с глазами размерами с блюдце смотрел на миловидную мордашку сильного мага, — Я понимаю, что ты пережила много, но… боже…

Меня коробило то, что я на такую бредовую просьбу отвечаю отказом. И одновременно корил себя за то, что я не могу ей помочь. Сейчас.

— Я тебе не нравлюсь? — зазвучал ожидаемый вопрос.

— Аля, — я вновь сел рядом, — Ты очень красивая девушка. Величественная, сильная. Ты не можешь не нравиться. Но с подобными вопросами — создать семью ты… боже, да о таком не спрашивают с бухты-барахты! Это неправильно.

— В твоем понимании — да. В моем же, — она подняла ноги на постель, чуть повернулась ко мне, — Ты — сильный маг. Я вижу и слышу твой потенциал. С тобой — у меня есть все шансы на то, чтобы возродить род. А в сочетание воздушного змея и ворона — получится что-то величественное.

— Аля, ты слишком рано об этом думаешь!

— Я не тороплю тебя. — улыбнулась она, закинув на меня ногу и облокотившись на спинку кровати, — Я приму, если у тебя будет много жен. Зато, у меня будет ребенок, будет продолжение…

— Многожёнство⁈ — я чуть выпал из реальности, — Что в твоей голове вообще происходит⁈

— А почему нет? В порабощенной Финляндии — это привычная практика. Даже у нас, в Петербурге, есть семьи аристократов, у которых есть официальная жена, и гражданские.

Я аж присвистнул от такой информации.

— Я лишь хочу попросить тебя, — она развернулась на кровати, положив голову мне на колени, — Не бросай меня, не отказывайся от меня… любой твой выбор я приму как должное… любой. Ты для меня больше, чем просто охраняемый объект, это… с перового взгляда, понимаешь?

К таким откровениям я был физически не готов. Понятное дело, я давно от себя, того старого, мужика иного мира — отрекся. Привык к тому, что я юноша в полном расцвете сил, но с огромным багажом опыта за спиной. И, о подобной судьбе попросту не думал.

А оно будет. Рано или поздно, будет. Брак, семья, дети…

Разговор с Альбиной немного приоткрыл, уже мою — твердолобость. Немного откидывая на задний план того, матерого и прожжённого старлея, кем я себя всю жизнь и считал. Но я уже другой. Я молодой. Полон сил и возможностей. Почему я не вижу банальных вещей и отрекаюсь от них, как слишком умный и старый?

Реально, на данный момент, другая. Совершенно другая.

— Обещаю, — прошептал я, поглаживая волосы, — Обещаю, что не отрекусь от тебя, как бы ситуация не перевернулась. Но я не могу обещать, что буду тем самым, твоим единственным. Сейчас — я не могу этого обещать.

Легкое посапывание и несколько многообещающая улыбка были знаком согласия.

Подхватил Альбину на руки, уложил на свою постель и прикрыл одеялом. Пускай, высыпается.

Такие разговоры слишком тяжело проходят, для всех.