Граф Воронцов. Книга I

Глава 1

«Теперь ты готов!» — зазвучал чуждый голос в моей голове, обрывая превосходную картинку сна, где в моем гараже стояла честно заработанная новенькая ауди. Следом что-то ударило меня по ногам, из-за чего я резко раскрыл глаза и уставился на своего лучшего друга, задумчиво смотрящего в окно.

«Почудилось…»

Мимолетом словил обрывок фразы второго сотрудника в нашей ржавой колымаге и окончательно пришел в себя.

—… а я ей, ты про королевский слышала?

— А она чо?

— А ничо! Улыбнулась, а зубов-то и нет!

— И? — слабоумие второго не позволяло уловить суть.

— Так получается, знает не понаслышке!

По вонючему салону старой газели разнесся искренний тупой гогот.

Перевел взгляд с парочки имбецилов обратно на Юрку, который выглядел чуждо для нашей компании, а он даже не обратил на мое пробуждение внимания.

Давно не видел его таким задумчивым. Раньше, да, такое с ним бывало, но не после смерти его сестры — Анны. Это сильно его изменило, и не сказать, что в лучшую сторону. Слишком он другим стал, начал носить модные бренды, дорогие часы, золотой перстень с причудливой японской буквой, и мобильники менял с выходом новинок.

Да и мысли его занимало теперь другое: бабки, тусовки и жрицы любви на безвозмездной основе. А раньше был совсем другим: спокойным, рассудительным и отзывчивым, живущим лишь службой.

Хотя, может, это нормально. Каждый переживает смерть близкого человека по-своему. Смерть Анны ведь и меня подкосила…

Одно воспоминание о своей последней любви заставило меня неловко улыбнуться. Когда в памяти появлялись картинки нашей последней встречи… ее теплые и нежные руки, выразительные глаза и цветочный запах духов. А ее мелодичный голос…

Представить эту картину мне не удалось. Автомобиль, яростно стуча подвеской и скрипя тормозами, остановился около небольшого промышленного склада, где отсиживалась наша цель.

«Ну-с… Посмотрим, не зря ли я вел этого перца несколько месяцев. Будет обидно, если он все же очередная мелкая сошка».

В который раз проверил снаряжение на пятерых своих бойцах, тщательно запихнул корочки ГСК в нагрудные карманы, после чего отвесил двоим подзатыльники, уж больно шумно себя вели. Напоследок перекрестился на всякий и выдал команду:

— Начали!

Бойцы моментально сменились в лице, стали серьезными, выбросив из голов всякую ерунду, после чего след в след двинулись, занимая ключевые позиции. Парни замерли, ожидая моей последующей команды.

Как нельзя кстати открывшаяся двухметровая входная дверь дала возможность подарить «горе-портье» свето-шумовую гранату, которая эхом разодрала барабанные перепонки всех, кто отсиживался внутри склада.

Собственно говоря, операция прошла уж слишком быстро, но, определенно, успешно.

Главную цель, товарища Лисицына, вели в известной всему миру позе: руки за спиной, лицом вперед, не забывая подгонять его поджопниками, от которых он лишь ахал да охал.

Когда он «проскользнул» мимо меня, я заметил одну странность, что сильно царапнула мой мозг: золотой перстень на его среднем пальце, казалось, был знаком. К сожалению, я не сразу вспомнил, у кого я его видел раньше.

Арестант начал вырываться из лап Юрки и что-то попытался проблеять о своих правах, но мой жесткий удар в живот прервал урода на полуслове. Схватив за руки, я потащил его дальше до машины, где передал в руки троицы моих ребят, что уже успели рассесться по местам. Я тоже собирался сесть, как рука Юрки на моем плече остановила меня.

— Дим, тут такое дело, — послышался его голос за спиной. — Тебе придется остаться здесь.

Я удивленно оглянулся на своего лучшего друга, а затем опустил взгляд вниз. Под его ногами лежали большие открытые черные сумки, из которых отчетливо проглядывались зеленые купюры.

— Это еще что?

— Откуп, — Юрка виновато улыбнулся и нервно почесал подбородок, отблескивая перстнем. — Отпустить его нужно. — кивнул в сторону газели, намекая на бандита.

Я злобно покосился на его руку, узнав злосчастный перстень, и моментально осознал всю ситуацию, и потянулся было за табельным оружием, как холодное дуло пистолета, приставленное к моему затылку, заставило меня замереть.

— Ну так, что решил? — задал вопрос предатель, но стоило ему увидеть мои глаза, как он все осознал, — Жаль.

— Да, жаль. Жаль, что мой лучший друг оказался продажной сукой.

Бывший лучший друг поджал губы и опустил взгляд.

— Да чо ты сопли распустил, попрощался уж, валить его надо, — скрипучий голос выродка из моей команды был последним, что я услышал перед выстрелом.

— Да хватит ему уже, — где-то в дали от меня появился приглушенный голос, разрывая темноту в голове. — Он уже не проснется.

Следом за голосом появилось чувство нарастающей боли в боку и немного погодя в животе.

Приподнял голову, уперся локтями в каменный пол и с удивительной легкостью в теле привстал, словно мне уже не сорок пять. Но последующая волна боли в затылке немного охладила мой пыл. Только вот камень не подушка. Было больно.

Последние слова выродка вспыли в памяти вместе с неприятным чувством «несправедливости», зажигая во мне огонек злобы. Я рывком сел и огляделся. Предателей нигде не было, точнее, моих «бывших» людей, а вот парочка подозрительных личностей, в переулке, в компании юной девицы за спиной, заставила меня насторожиться.

«Собственно говоря, какого х… здесь происходит и где я нахожусь?»

«Собственно, находишься ты в относительной жопе», — зазвучал голос в голове.

Снова показалось, что ли?

Но подумать об этом мне не дали: пацану лет двадцати на вид, весьма не понравилась моя способность двигаться. Он резко дернулся в мою сторону и попытался меня пнуть в лицо, не желая давать мне возможности прийти в себя. Вот только я был зол, не знал, где я нахожусь, и мне нужны были ответы, так что давать себя бить я не собирался.

Чуть довернув корпус, заблокировал носок сапога плечом, было больно, но иначе никак. Злобно ухмыльнувшись и вскочив на ноги, отвесил сочную оплеуху мальчугану, после чего схватил его за грудки.

— Я ж тебя на британский флаг порву, дебилоид. Ты представляешь, во что ввязался?

Но нет, он не представлял, как и его подельник, огревший меня по спине деревянной доской.

Шикнув от боли, дернул паренька вниз, где его встретило мое подставленное колено. Этот в ауте, но был еще второй. Резко развернулся к нему, снова отметив при этом необычайную легкость в теле.

То ли мое выражение лица его испугало, то ли мой слишком резкий разворот, но второй вдруг решил дать стрекача.

Как бы ни так!

Подобранная пустая бутылка влетела юнцу точно в затылок, отправляя его прямиком на землю.

«Эх, не зря гранаты кидал!»

— Думал, сорвусь и побегу за тобой? В мои-то годы? — я медленно подошел к жертве отцовского бессилия, — Ты хоть понимаешь, что тебе за нападение статья светит? А? — деликатно пнул ногой лежачего, — Условкой не отделаешься!

Пронзительный бабский визг за спиной: «Помогите, насилуют», — немного остудил мой пыл и желание наказать нападавших.

Я обернулся ровно в тот момент, как дамочка, сопровождающая этих клоунов, что-то говорила двум появившимся из неоткуда мужикам в странной форме, отчетливо жестикулируя и указывая на меня рукой.

Сотрудники полиции в черной, старинного образца, форме, быстро нарисовались возле меня, покачивая дубинками в руках. Не задавая лишних вопросов, просто начали бить.

— Да какого черта? — закрывался как мог. — Я свой! Свой! Один вообще убить меня пытался!

Мои слова предали еще большей уверенности мужикам и бить меня начали с большей рьяностью, пока я не перестал сопротивляться. После чего обессиленного вытащили из переулка и, загрузив в машину, куда-то повезли.

Пока мы ехали, я время от времени проваливался в сон от бессилия, но с каждой новой кочкой и последующей встряской мимолетно просыпался, рассматривая пейзаж за окном. Все было каким-то странным, старинным, что ли…

Может быть, меня слишком сильно по голове приложили, вот и чушь всякая видится? Как оказалось, ничего не привиделось.

Вскоре мы остановились возле местного полицейского участка, где менты, деликатно открывая мордой моего лица двери, дотащили меня до клетки и пинком указали направление, оставив меня в компании дедка, неприятно попахивающего недавней попойкой.

Сил возмущаться не было, как и слушателей. Старикан не в счет, он был в полной отключке под газетой, что прикрывала его лицо.

Зато мог умыться, что и сделал в грязной раковине, отметив, что лицо было все в крови. К сожалению, осмотреть себя я не мог, зеркала не обнаружил. Отметил лишь шишки на макушке и неестественную длину волос.

И вот когда мне надоело шариться по собственным карманам в поисках ксивы, рассматривать свои ноги руки, которые, определенно, мне не принадлежали, вымерять скромное помещение шагами и подпрыгивать около окна, дабы вообще хоть что-то разглядеть, я вернулся в компанию к спящему.

Уселся, переведя дух, после чего посмотрел на храпуна и, не веря своим глазам, вскочил, больно удивительной на его физиономии была газетенка.

Стараясь не мешать такому сладкому сну, аккуратно сдернул «прессу» с небритой морды. Пробежав глазами по содержанию «Императорского вестника», присвистнул, наткнувшись на политическую статью, и сел обратно на холодную скамью.

«Какой, нахрен, император⁈ Что за бредятина? Это типа, я попал в другой мир, словно герой какой-нибудь зачитанной книженции самиздата?» — не мог поверить я в напечатанное, но всё же принялся читать дальше.

Так, если верить этой газете, то я возможной волей случая попал в Российскую империю, только в подобие альтернативной реальности, где Российская Империя всё ещё существует. И здесь правит его Императорское Величество — Петр Алексеевич, только…

Барабанная дробь.

Кречет! Не Романов и прочая подменная шушера, а какой-то иной, новый — Кречет. Хотя, судя по фотографиям, опубликованным в газетах, он был высокого роста и с характерными усиками, ну точь-в-точь копия Петра Первого. Может, просто фамилию сменили? Да и вся его «семья», точнее, носители его фамилии, судя по всему, — верхушка власти, к тому же, как и он, — очень серьезные маги.

Стоп!

«Магия? Какая к черту магия?» — я возмутился ненаучности статьи про скрытие какого-то портала в какой-то магической академии, о которой мельком прочитал, а в голове все никак не мог сложиться пазл о разности миров, и их возможностях: «Роды, кланы, магия, какие-то кристаллы, разрывы… Хрень какая-то, а не газета!»

Ну не могло в моей голове никак уложиться то, что я попал в другой мир. Ну не бывает так! Не бывает! Я больше поверю в то, что предатели меня упаковали в бочку с белым веществом и что сейчас я ловлю лютые приходы, а не в это.

— Ох, ваше сиятельство, — уставший старческий голос, оторвал меня от чтения местного «фэнтези». — Как же вас так угораздило-то?

Повернулся на голос, увидел сухонького старичка в черном, дорого-богатом костюме в сопровождении не менее элегантной молодой девицы, стоящей чуть позади.

Понимая, что это обращение уж точно не могло относится ко мне, подергал за ногу пьяницу.

— Уважаемый, мне кажется, к вам пришли… Уважаемый… — дернул за ногу еще раз.

Но тому было наплевать, храпел, пердел, и, в общем, был счастливым, необремененным проблемами человеком.

— Он, что, издевается? — владелица мягкого голоса с нотками стервозности и недовольства вышла из-за спины старичка, показывая миру все свое природное «могущество». — Делаешь вид, что не понимаешь⁈ Или обнюхался чем-то?

Сексуальная платиновая блондинка поражала своей красотой и обворожительной улыбкой. Она была высокой и стройной с длинными ногами и нужными изгибами.

«Красавица, иначе не скажешь», — отметил я про себя.

Ее волосы были сияюще-белыми, словно снег, и тянулись до плеч. Глаза были голубыми, как небо, и светились от абсолютной уверенности в себе. А губы-то… такие полные и соблазнительные.

От греха подальше отвел свои глаза от красотки к пьянице и еще раз подергал его за ногу:

— Посмотри, какая красота за тобой пришла, — и добродушно улыбнулся, не забывая прибавить. — Ваше сиятельство, подъем.

— Нет. У него, определенно, фетиш на подобные места, — девка явно жаловалась. — Который раз мы должны его отсюда доставать? И так денег на откупы не осталось, а он все успокоиться не может!

Слова, сорвавшиеся с ее губ, моментом отрезвили меня.

«Откуп…»

Перед глазами пробежали события минувшей операции: дуло пистолета у затылка, лицо лучшего друга, и настроение как-то улетучилось. Я тонул в море своих воспоминаний, и не слышал, как подошедший к клетке охранник открыл дверь.

— Ну что, Дмитрий Юрьевич, — послышался монотонный голос передо мной, — Пойдемте?

Почувствовался легкий толчок в плечо, и вопрос повторился.

— Не Юрьевич, а Викторович, — машинально поправил, догадываясь, что обращаются ко мне.

— Это с какой стороны посмотреть…

Медленно поднял голову вверх и уставился на старика в дорогом костюме.

Его большие серые глаза были до боли знакомыми. Эти морщинки, бородавка на носу, шрам через правый глаз.

Прям как у моего дедушки… только вот, похоронил я его лет двадцать назад.

—…пора бы уже, совсем с катушек слетел, как услышал, что придется еще и учиться. — послышались обрывки яростного словесного поноса блондинки. — Он еще и ухмыляется!

Для кого ухмылка, а для кого ностальгическая улыбка, но откуда такой молодой знать о ностальгии?

Дабы прийти в себя, мотнул головой, и взгляд остановился на выразительном разрезе рубашки девки. Пуговицы предмета одежды на последнем издыхании старались выдержать такую большую нагрузку.

— Фетишист, — сухо добавила она, заметив мой взгляд, после чего отвернулась, а меня вновь переключило на стоящего рядом седовласого мужчину.

«Нет… Это явно он!»

Я встал, игнорируя подобные высказывания в свой адрес, пустил скупую слезу, не веря своим глазам, и от всей души сомкнул старика в объятиях.

— Как же так…

Мы сидели на роскошном диване в пригородном доме моего покойного деда, который выглядел живее всех живых. Обсуждали мое прибытие. Дед рассказывал о мире, я впитывал. Не хотел верить, но все говорило о том, что поверить стоило бы.

Взять только то, что моя внешность восемнадцатилетнего юноши, которую я увидел в отражении огромного зеркала, точь-в-точь повторяет картины в этом доме.

— Так, значит, получается, я — попаданец в другой мир… словно герой книг Круза.

— Можно и так сказать, хотя я не знаю, кто такой Круз, — дед Василий улыбнулся и искоса посмотрел на меня, — Я-то давно здесь, все ждал, гадал, может ли кто-то другой, родной попасть сюда. И, по желанию судьбы, пару лет назад, ко мне пришел сам Ворон! Сказал, что юный граф скоро умрет и его место займет человек из моего времени, из моей семьи, так я сразу про тебя подумал! Приказал мне оберегать тебя, научить всему, чему смогу, и не допустить прорыва подземной изнанки.

— Что еще за ворон? — удивился я, оставив вопросы о неведомой «изнанке» на потом. — У вас что, помимо магии, еще и птицы разговаривают?

Дед добродушно рассмеялся, но вместо ответа встал, подошел к большому столу у окна.

Порывшись в ящиках, достал небольшую коробочку, обшитую черной как смоль тканью и протянул ее мне, со словами: «Тебе сегодня снова восемнадцать». После чего сел напротив, облокотился подбородком на трость и начал с каким-то трепетом пялиться на меня.

Коробочка была похожа на те, в которых хранят ювелирку, но, чтобы убедиться, развязал черную ленту. И действительно, в коробке лежал перстень с причудливой круглой печаткой с изображением ворона.

Большеват, да и к золотым перстням у меня в последнее время сильная неприязнь.

— И? — я посмотрел на деда. — С тобой кольцо разговаривало?

Сменившееся выражение лица старика означало только огорчение. То ли моей необразованности, то ли прямолинейной тупостью. Вот только я тут впервые, а он давно варится в этом странном мире.

— Очень надеюсь, — медленно и привычно, монотонно начал он. — Что с перемещением твоей души в это тело, ты не получил в наследство от юного графа его идиотизм, безалаберность и полное отсутствие норм этики и морали.

Меня не то чтобы оскорбило подобное в мой адрес, но деда я одарил зеркальным взглядом, то есть посмотрел, как на дебила. Хоть это и мой дедушка, проживший уже вторую жизнь до глубокой старости, но и я уже не пацан малолетний, которого он мог так поучать.

— Дедуль, вот скажи, ты сам-то сразу поверил в весь тот бред, который ты на меня вывалил?

— Да, ты прав, внучок, прости, — он по-доброму улыбнулся и кивнул на перстень, — Надень его и сам все поймешь.

Достав перстень из коробочки, деловито повертел его в пальцах, соскреб с него кусочек грязи, отчего дед часто и громко задышал. Затем, дунул, сбрасывая невидимую пыль, и надел на средний палец.

Тут начались самые настоящие чудеса: ободок стянулся, повторяя размер пальца, накладка прижалась, чуть придавив палец, а затем ювелирное изделие начало вибрировать и разогреваться…

Чудеса… Если одежда с обувью в этом мире также могут уменьшаться и увеличиваться по размеру, то я готов верить в любую магию. Но на всякий попытался стянуть перстень — не получилось, он сел как родной, а вот дальше…

Щелчок где-то в мозгу придал чудесное ощущение головокружения, в глазах потемнело, и последнее, что я почувствовал, была мягкость изголовья кожаного дивана.