Граф Суворов. Том 8

Глава 19

Три дня, не тот срок за который можно провести полноценную юридическую и финансовую экспертизу, подготовить все бумаги и согласовать со всеми заинтересованными сторонами. Если только судьи и все чиновники не хотят перед тобой выслужится, чтобы ты запомнил их имена, а все конфликты улажены заранее.

Ну не то чтобы все, Шереметьевы очень старались получить именно заводы, по праву принадлежащие их семье, и если бы сам Леха не сказал мне оставить все как есть и отдать производства, я бы пожалуй отстаивал право на них до конца. Но Шебутнов клятвенно пообещал, что все будет в порядке и я не видел причин не доверять соратнику.

— Ваше сиятельство, Юрий Александрович Шереметьев, признаете ли вы право этого трока считаться наследником и прямым продолжателем дела вашего Дяди, Сергея Даниловича Шереметьева? — спросила великая княжна Нарышкина, занимавшая пост главы судейской боярской коллегии. Одна из верных сторонниц Петра, вновь возвеличившего ее мужа, не стала ставить нам палки в колеса. Возможно, не по доброте душевной, а потому что на нее надавили другие сторонники регента — Долгорукие.

— Да. — произнес уставший князь. Он больше не злился и не отстаивал свои интересы — это все прошло. Десятки часов переговоров не дались ему даром, а вот мы выглядели бодро и весело. И дело тут не столько в возрасте, сколько в активном занятии духовными практиками.

— В таком случае я нарекаю бастарда Алексея Гавриловича Шебутнова истинным именем, отныне он граф Алексей Гаврилович Шереметьев. — торжественно произнесла Нарышкина, правда особого пафоса в ее словах не было, как и сюрприза в дальнейших действиях Лёхи.

— Дабы сохранить честь фамилии и не вводить ее в смуту ради презренных денег, я граф Шереметьев, желаю сменить родовое имя. — сказал Алексей, и князь Юрий с облегчением выдохнул. Ну да, мы, конечно, джентльмены и верим друг другу на слово, но в этот конкретный момент Леха мог взбрыкнуть и послать всех нафиг. Репутацию он потерять не боялся, её у него пока не было, а вот наследство мог полностью оставить себе.

— Это окончательное решение? — для соблюдения формальностей спросила княжна Нарышкина. — Какое новое родовое имя вы хотите взять, граф?

— Рублев. — легко сказал Лёха, и у членов дворянской комиссии даже глаза на лоб полезли от такой беззастенчивой наглости.

— После решения комиссии вы сможете сменить фамилию лишь в случае входа в иной, более влиятельный род. Подумайте хорошенько. — настойчиво проговорила Нарышкина. У нас тоже возник небольшой спор по этому поводу. Все же Рублев — не графская фамилия, даже не благородная, больше подходящая лавочнику на базаре, чем серьезному человеку. А затем в дискуссию вмешалась Мальвина, перечислившая такие благородные рода как Барановы, Гвоздевы, Злобины, Неплюевы и прочие Овцевы-Петуховы. Так что почему бы не появиться Рублеву?

— Совершенно уверен. — выпрямившись, с гордой улыбкой на лице произнес Леха. — Решение принято.

— Что же, никто не может уберечь вас от собственной глупости. — покачала головой Нарышкина. — Согласно решению боярской коллегии, и с разрешения ее императорского величества Екатерины Николаевны Романовой, отныне вы имеете право наименоваться графом Алексеем Гавриловичем Рублевым.

В нестройном гуле аплодисментов и поздравлений я едва сумел услышать короткие реплики четы Шереметьевых. «Ну хоть не Сорокин» — произнесла княгиня. «Да хоть Вош-подзаборный, надо поскорее забрать заводы и прекратить этот кошмар». — ответил Юрий, и мило по улыбавшись они покинули здание, не забыв прихватить папку с документами о собственности.

— Дамы и господа, прошу минутку внимания. — сказал я, помотрев на ликующего Алексея. — От всей души поздравляю своего верного соратника и заместителя с важным шагом к своей мечте. Но времени у нас не так много. Работать.

— Как скажете, ваше императорское высочество. — усмехнулся Леха, поклонившись в пояс. — Праздновать будем после бала! За мой счет и до упаду!

— Смотри, ты теперь благородный, так что твое слово дорого ценится. — рассмеялся Таран. — Пока меня не споишь, праздник не закончится.

— Учитывая твою проснувшуюся регенерацию это может быть на долго. — усмехнулся я. — Вперед, дамы и господа, у нас остались последние часы…

Резиденция регента в Зимнем дворце.

— Итак, что он получил? — спросил Петр, которому на стол легла очередная пачка документов с отчетами от доверенных лиц в окружении цесаревича.

— Не так много, господин. — вежливо ответил Гриня. — Заводы почти все у него забрали, к слову, его высочество сделал пожертвование в государственную казну. Если быть точным — в бюджет коллегии просвещения. Большую часть денежных средств.

— Значит денег у них осталось не так много. — подумав постучал по столешнице Петр. — Ты говорил, что они останутся без гроша еще месяц назад. А вместо этого даже дочка мне не жалуется, хотя привыкла к определенному уровню жизни. Откуда у них средства на содержание особняка?

— Не могу знать, господин. По всем докладам они у него просто есть. Однако полученных от Шереметьевых средств им вряд ли хватит даже на пару месяцев. — открыв нужную таблицу сказал секретарь. — У них остались в основном непроизводственные активы, земли, пахота. Но уже наступила зима, хорошо если скот не вымрет. Но весной у них точно не будет денег и придется занимать.

— Пока он расплачивается за платье дочери бриллиантами — значит их состояние уменьшается. — хмыкнул Петр. — Что с ревизией?

— Все как вы приказывали. Специалисты от тайной канцелярии провели проверки на всех крупных судах, что будут нести службу во время бала. Гвардия хорошо усвоила урок от гибели одного из ее капитанов и теперь смотрит в оба. — с гордостью отчитался Гриня. — Можно быть уверенным, если один из благородных не пронесет на себе взрывное устройство, остальное под полным контролем.

— Отлично. В таком случае передай всю информацию по постам и местам службы Багратиону и можешь продолжать готовить бал. — удовлетворенно кинул Петр. — Пресса должна быть на высшем уровне. Весь мир должен показать, что Россия — не сломлена, что она объединилась и теперь готова к любой внешней угрозе.

— Приглашения послам и высшей аристократии, гостящей в империи уже разосланы, ни одного отказа. — улыбнувшись ответил Гриня. — Можете не волноваться.

Монастырь Михаила-Архангела. Петроград.

— …клевета — страшный грех, сын мой. — покачал головой Филарет, лично исповедовавший князя Долгова. Верный и набожный христианин, он постился и выждал несколько дней, прежде чем прийти на исповедь. Однако его слова были слишком радикальны даже для слуха патриарха.

— Я бы не посмел осквернить дом Христа ложью. — тут же ответил князь. — Собственными глазами я видел, как перед ним преклоняются, словно перед мессией, прося благословление. Цесаревич создал тоталитарную секту собственного имени, где под видом тренировок обучают противоестественным духовным практикам!

— Спаси господь твою душу. — перекрестил Долгова патриарх. — Я отпускаю тебе все грехи, иди с миром. А что до цесаревича, не беспокойся, я посмотрю, что можно сделать и если все как ты говоришь — приму меры.

— Благодарю, святой отец. — трижды перекрестившись и поклонившись проговорил князь Долгов, выходя из исповедальни.

— Подожди пять минут, мне нужно подумать. — приказал патриарх служке, и это было не оправдание, думы и в самом деле одолевали его.

За сорок лет он, родившийся в обычной крестьянской семье, в глухой глубинке, сумел пробиться на самую вершину церковной иерархии. Подвинув и ставленников прошлого императора, и тайной канцелярии, и даже совета Лиги. Это был сложный путь, невозможный для кого-то другого.

Но теперь, после стольких лет борьбы и побед, после того как он стал вторым по власти человеком в Российской империи, а скорее первым, учитывая шаткий статус регента и притязания императрицы-матери, появился кто-то, кто может оказаться ближе к богу. Или что-то?

В отличие от невежд из ордена Асклепия, ханжей аристократов — считающих что сила резонанса досталась им от рождения, он прекрасно понимал суть мутации и воздействия божественной энергии и материи. И вот, за полгода до того как взять власть в свои руки и повести правоверных христиан под знаменем очищающей войны, Филарет встречает его. Что теперь делать? И стоит ли делать вообще.

Пусть патриарх не обладал даром прорицателя, зато у него было четкое виденье будущего, в которое он стремился привести империю и весь мир. Несколько лет все работало как часы. Враги жрали друг друга, лишь расчищая ему путь. Сами приходили и предлагали то, на что у иных уходила вся жизнь. А уж сколько грехов он отпустил власть предержащим, сохраняя и используя их секреты…

— Сыны господни найдут путь к отцу. — вздохнул Филарет, решив отложить столь глобальные вопросы на потом. Проект резонанса человека перешел на новую стадию, его возглавляли те же люди, а благодаря невероятной удаче к ним попал очень перспективный экземпляр. Главное, чтобы послушники не помешали его планам в своем усердии. — Зови следующего…

Зимний дворец. Два часа до бала дебютанток.

— Последний инструктаж. Мы распределим участки ответственности так чтобы они перекрывали все входы в главный зал. — сказал я, наклонившись над интерактивной картой дворца. — Наша главная задача — не мешать работать службе собственной безопасности и тайной канцелярии, страхуя их на сложных направлениях.

— Наши полномочия, в данный момент, весьма условны. — прокомментировал Багратион-младший. — Формально мы защищаем его высочество, и обладаем полнотой власти и правом применения силы только если что-то будет угрожать лично Александру. Однако, учитывая опасность теракта, нам разрешили пронести оружие и броню гвардейского образца.

— Тут нам есть чем похвастать. — гордо сказал Краснов. — За выделенный промежуток времени слишком многое мы сделать не могли, но даже такая броня лучше, чем ничего. Большая ее часть — скрыта под одеждой, а наружные элементы служат скорее для маскировки и изменения контура тела.

Максим с вновь прибывшими инженерами и в самом деле постарался на славу. Бывшие гвардейские кирасы и украшенные поножи превратились в многослойную броню, которая лишь отдаленно напоминала гвардейскую форму. Первый слой — нательное белье. Второй — обтягивающая одежда пилота из противоосколочной ткани. Третий — тонкие сегментарные пластины, служащие для блокировки остаточного урона. Четвертый — парадная форма из пулестойких тканей. И наконец пятый — стандартные кираса, наколенники, налокотники и шлем.

— Единственная существенная проблема, на данный момент — вес. Комплект тяжелее сорока килограмм, но учитывая, что носить его придется не больше восьми часов, придется выдержать. — предупредил я товарищей. — Из оружия вы сможете использовать автоматические пистолеты и переломные гранатометы.

— Охрана вооружена куда более серьезно. — заметил Константин. — Служба собственной имперской безопасности разместила сорок постов со снайперами, две сотни бойцов в тяжелых штурмовых доспехах, а Семеновский и Преображенский полки приведены в полную боевую готовность. Если кто-то попробует прорваться ко дворцу силой — его легко остановят.

— Верно. На случай провокаций или налета камикадзе, воздушное пространство будут контролировать линкор Петр Великий и два десятка судов крейсерского класса. — кивнул я. — Они же являются частью воздушного шоу, которое должно пройти одновременно с фейерверками. Так что, напасть снаружи может либо самоубийца, либо одаренный вне категорий. На этот случай у нас есть регент.

— Слишком полагаться на него тоже не стоит. — проговорил Константин. — Однако на мой взгляд сейчас стоит опасаться лишь терактов. Восстание пшеков назревает, но оно далеко. Большая часть боярских родов и дворян подтвердила свое участие. Послы будут все, не смотря на отношения между нашими державами.

— Значит наша задача чисто формальна. — удовлетворенно кивнул я. — Что не дает повода расслабляться. Мы готовились к этому событию полтора месяца, надеюсь из-за нервов никто не сорвется и не перестарается. Поддерживать вас во время приема я не смогу. Но в случае опасности — отступайте к центральной ложе.

— Во время прибытия гостей цесаревич с супругой, императрицей и регентом с супругой, разместятся на балкончике для встречающих, над входом в главный зал. Пусть это лишь традиция появившаяся вместе с одаренными, но глава государства встречает и приветствует всех сильнейших дарников империи лично. — прокомментировал Багратион, указав на мою позицию. — Посты гвардии будут в холле до этого, на балконе над входом и при входе для прислуги. Все их мы контролируем.

— Шесть человек, при том, что нас восемь. Двое в резерве? — поинтересовался Таран. Он, как и все взводные, сумел достичь наполнения чакры третьего глаза. До открытия первого лепестка было еще далеко, все же они пропускали эфир и огонь, из-за экстремальных условий, но теперь мог самостоятельно поддерживать чтение аур и конструктов — то, чего мы и добивались.

— Ангелина и Алексей не смогут присутствовать в качестве гвардейцев. — объяснил Багратион. — Новоявленный граф Рублев будет присутствовать в зале, и придет в качестве гостя. Его приглашение княжне Пожарской уже выслано, согласится ее род на подобный променад или нет — неизвестно, но пока мы вмешиваться не станем.

— Лёха с Ленкой… вот это будет зрелище. — усмехнулся Таран, не сдержавшись. — Она же его выше на полголовы. Да и в плечах…

— Если единственной неприятностью станет нелепый внешний вид нашего Щебета, я это с легкостью переживу. — усмехнулся я, возвращая диалог в нужное русло. — Кто кроме него будет в зале?

— Проникновение в зал посторонних — уже экстраординарная ситуация, но на такой случай в зале буду присутствовать я лично. — ответил Багратион. — Возможно я не так талантлив, как вы все, но свой девятый ранг у меня твердый, со всеми вытекающими. Как в прочем и большинства приглашенных.

— Это не спасет от множественных взрывов в центре толпы. — посерьезнев заметил Краснов. — Конструкты защищают от осколков, но не от повышения температуры или ударной волны, многократно отраженной от пола и потолка. К тому же, есть варианты газовых атак, напалма, комбинированные…

— И от этого мы вновь переходим к первичным объектам для осмотра. Понимаю, что мы это проходили всю прошлую неделю, но ничего не поделать. — усмехнулся я, видя кислые мины товарищей. — Итак, что мы ищем в первую очередь?

— Нестандартное сияние от камней резонанса, наличие более одного камня на человека, скопление инициированных алмазов. — с тоской в голосе проговорил Таран. — Нательную взрывчатку, в форме корсетов или поясов, которые перекрывают существенные участки тела. Особенное если в них будет большое количество металлов, о чем нас предупредят гвардейцы с металлоискателями на входе.

— Именно. Нас не особенно волнует, что будет происходить снаружи, но на всякий случай в парке у центральной аллеи разместится первый и второй штурмовой взвод. — сказал я, чуть отдаляя изображение на экране. — Надеюсь они готовы не только на словах. Но, еще раз, не вмешиваемся. Что я забыл?

— На данный момент — ничего. — покачал головой Константин. — Я работаю со всеми службами безопасности в тесном контакте, возможного предателя до сих пор не нашли, но никто из высшего света не удалялся. Есть ненулевая вероятность что все произошедшее — хорошо продуманная диверсия. Что проблема в оборудовании на линкоре и устройствах связи. Однако главного инженера и его семью так и не нашли.

— Сбежали, скорее всего. — пожал я плечами. — Или скрываются в одном из враждебных посольств. Главное, чтобы у него не осталось сторонников среди персонала.

— Их всех проверили и не один раз, сегодня на работу выйдут только одобренные сотрудники. — ответил Багратион. — Не только они, но их семьи под охраной тайной канцелярии, так что за это можно не переживать.

— Хорошо. В таком случае напомню основные правила. Использовать зрение не более пяти минут подряд, затем сменяться. В экстренном случае я вас сумею вылечить, но лучше до такого не доводить. — снова сказал я, лучше двадцать раз напомнить, чем один раз услышать, что кто-то что-то недопонял. — В конфликты не вмешиваемся — для этого есть гвардия и собственная служба безопасности, к которой мы формально отношения не имеем. Пока что.

— Это важный и скользкий момент. Любое вмешательство в конфликты аристократов, а тем боле применение к ним силы — может послужить причиной родового конфликта. — уточнил Константин. — Служба собственной безопасности и императорская гвардия обладают специально прописанными полномочиями и обязанностями, на этот счет. Но в ближайшее время они продолжат подчиняться императрице-матери, и мы на это никак повлиять не можем.

— Итак. Что мы делаем? — строго посмотрев на взводных спросил я.

— Смотрим, предупреждаем гвардию, не напрягаемся и не лезем на рожон. — вразнобой, но четко и по пунктам ответили взводные.

— И не забываем отдыхать. — настойчиво сказал я. — Мы должны быть готовы к экстренной ситуации в любой момент.

— Если быть точным, то вы, господин, должны сосредоточится на встречах гостей и поддержании статуса будущего монарха. — уточнил Константин. — Это не менее важная работа, и кроме вас ее сделать некому. Так что формально вы сегодня не при чем, мы возьмем на себя всю работу и вашу безопасность.

— И я вам полностью доверяю. — хмыкнув сказал я. — Ладно, давайте переодеваться и готовиться к церемонии. Всем удачи и оставайтесь на связи.

— Могу я задать один вопрос? — дождавшись пока взводные отправились в раздевалку для гвардии спросил Константин. — Могу я, когда-нибудь, заслужить возможность получить те же способности что и ваши приближенные?

— Естественно, но они уже на продвинутом уровне. — благожелательно ответил я. — Понимаю, что ежедневные тренировки штурмовой роты отнимают слишком много времени, но, если не можешь его выделить — попробуй ограничиться духовными практиками. То, с чего они все начинали больше года назад. Они входят в общий курс.

— Духовные практики. — Константин ощутимо напрягся. — Я больше склоняюсь к христианскому православию… на родине меня поддерживают многие именно как сторонника старого уклада.

— А это к делу какое отношение имеет? — искренне удивился я. — Я же не пропагандирую индуизм или буддизм. Откровенно сказать я вообще ничего не пропагандирую, кроме помощи своим и нормальной жизни в империи. И православной религии мои практики никак не мешают. Это как сказать, что ты не можешь ездить на машине по субботам или воскресеньям.

— Хорошо, я рад это слышать. — улыбнулся Константин. — В таком случае я буду на завтрашних тренировках.

— Послезавтрашних. — уточнил я. — Как бы не сложился сегодняшний день, но после длительного приема всем нам необходимо будет хорошенько отдохнуть.

Спорить Багратион не стал, хотя по его взгляду я понял, что для молодого мужчины никакой проблемы длительные приемы не представляют. Но мне к ним только предстоит привыкнуть, сейчас же я больше рассчитывал на продвинутую раскачку чакр, чем на опыт. Если сил останется мало — просто восстановлю их за счет праны.

— Наговорились? — спросила Мальвина, ожидавшая меня в комнате цесаревича, куда меня проводил уже знакомый церемониймейстер. — Вижу тебе нравится перестраховываться на пустом месте. Лучше бы подумал какие и кому будешь оказывать знаки внимания.

— Какая муха тебя укусила? — удивленно посмотрел я на супругу. — Мне казалось, что приемы — твоя естественная стихия, и уж на них ты не станешь нервничать.

— Ох, милый. Сколько раз тебе говорить — бал дебютанток — это не рядовое событие. Лучшие кавалеры империи, богатейшие дома и самые прекрасные молодые наследницы, за руку которых будет бороться половина зала. — покачала головой Мальвина. — Здесь твориться завтрашняя политическая история империи.

— А может ты больше переживаешь на счет того, что сама не стала дебютанткой? — усмехнувшись спросил я, приобняв девушку за талию.

— Зачем мне остальные, когда я отхватила главный приз? — усмехнулась супруга, прижавшись ко мне. — Впрочем, ты бы не относился так легко к происходящему.

— Вряд ли мне понравится кто-то из дебютанток, так что не нужно надумывать лишнего. — поцеловав супругу ответил я.

— О, вот в этом я точно сомневаюсь. — рассмеялась Мальвина. — Сегодня тебя ждет два сюрприза.

— Учитывая к чему мы готовились — надеюсь приятных? — уточнил я.

— А вот это уже от тебя зависит. — улыбнулась Мария. — Не буду портить тебе впечатления. Скажу только, что это станет сюрпризом не только для тебя. Уверена, если не случится ничего экстраординарного, об этом будет говорить весь высший свет, по крайней мере до следующего бала, а может и дольше.

— Вот теперь ты меня реально пугаешь. — нахмурился я.

— Расслабься и получай удовольствие. — чмокнула меня в щеку Мальвина, хотя настроения — это вообще ни разу не добавило. Сюрприз хорош если он небольшой и не важно приятный или нет, а когда тебя вот так готовят непонятно к чему… — Через четыре часа все узнаешь. Всё, в душ и переодеваться.

— Четыре? — я сверился с планом мероприятия. Судя по нему, как раз должна была начаться основная часть. Ладно, много думать в пустую — вредно. А вот провести последние приготовления и переодеться в парадную форму — будет не лишним. Сбрить начавшую проявляться щетину, отпарить, душ, туалет, лосьон, прическа, уложенная заботливыми руками служанок, идеально подготовленная одежда. К началу мы успели хоть и с запасом, но с минимальным. Зато глядя на себя и супругу в зеркало я мог, не кривя душой сказать, что смотримся мы идеально.

Из-за гормонального всплеска и адаптации организма я перестал выглядеть на семнадцать уже очень давно. Скорее двадцать два. Широк в плечах, мускулист и при этом без грамма лишнего жира. Парадный мундир лишь подчеркивал мою стать. А Мальвина… не знаю даже, над ней словно поработали суккубы вместе с злыми ведьмами, так чтобы она гарантированно произвела неизгладимое впечатление и затмила собой всех.

Серебряное бальное платье с узорами из инея, и казалось идущего прямо сейчас снега. Крохотные, но будто стелющиеся от тонкой талии вниз снежинки. Тонкий корсет, еще больше подчеркивающий выдающуюся грудь, которая хоть и не вываливалась из декольте, но неминуемо привлекала взгляд.

— Ты просто сногсшибательно выглядишь. — не удержался я от комплимента, и супруга победно улыбнулась.

— Ну, не могла же я остаться серой мышкой на фоне конкуренток. — довольно произнесла она, поправив локон. — Не делай такие удивленные глаза. Большая часть сегодняшних дебютанток их родственники отправили в расчете что молодой и горячий цесаревич обратит на них внимание.

— Уверен, с тобой они не сравнятся. — похвалил я жену.

— Очень надеюсь, что ты сумеешь придерживаться такого мнения до конца приема. — усмехнулась Мальвина, а затем, уже перед самой дверью на балкончик остановилась, чуть потупилась и потянулась ко мне губами. Только после поцелуя я понял на сколько она нервничает. — В любом случае, я была первой.