Граф Суворов, том 3

Глава 5

— С новым годом! С новым годом! — хором скандировали кадеты, когда стрелка на башне начала бить двенадцать. — Ура!

Мое первое празднование нового года в новом мире. Ощущения странные, особенно учитывая, что еще вчера мы были свидетелями теракта, чуть не оказавшись ы эпицентре взрыва. С момента как мы посетили зимний дворец, я время от времени отмечал на себе заинтересованные взгляды Мальвины, но в целом отношение ко мне одногруппников не поменялось. Можно сказать повезло.

А вот что было странно — то что Суворовы получив ответ на вопрос «где собираешься праздновать?» не стали мне мешать, и даже отправили нас обратно в училище на штурмовом боте, а не автобусе. Что для большинства кадетов стало продолжением веселого приключения. И только Краснова чуть укачало в полете.

— Ничего что вам приходится за нами присматривать, Мария Ивановна? — спросил я у преподавательницы.

— Ой брось, после того что между нами было, да еще и в неформальной обстановке — можешь звать меня по имени. — улыбнулась женщина, поправив свои белоснежные кудри.

— Хорошо, Мария. — с трудом сдержав вздох проговорил я. — Так почему вы не празднуете дома?

— В одиночестве? — хмыкнула преподавательница, поболтав в бокале шампанское. — Уж лучше здесь, с вами, или с ребятами в казармах… Но им сейчас не до праздника, а у меня — считай выходной.

— Соболезную. — коротко сказал я, повернувшись к водящим хоровод вокруг елки ребятам. Пусть уже не дети, но праздновали они как могли. Там, с той стороны от наставницы, в соки и газировку добавлялся нектар вода 60%нтная с добавлением консерванта — спирта. А моя официальная задача была отвлечение. Хотя что-то мне подсказывало что нашу маленькую хитрость давно раскрыли.

— Соболезнуешь? С чего вдруг? — удивленно посмотрела на меня Мария.

— Прошу прощения, это не мое дело. — проговорил я.

— Ну уж нет. Давай, рассказывай, раз уж начал. — заинтересованно повернулась ко мне женщина, напирая выдающимся бюстом, буквально торчащим из расстегнутой куртки. Да уж, если это была такая женская «хитрость» чтобы меня соблазнить больше это напоминало удар по голове дубинкой, перед тем как в пещеру тащить. Слишком явно и топорно, рассчитано на подростка со спермотоксикозом.

— Вы молодая привлекательная женщина. — начал говорить я, от чего Мария широко улыбнулась, уже внутренне празднуя свою победу. — В самом удачном возрасте для замужества. Успешная карьера уже сделана, таланты явные, так что либо ваш любимый мужчина погиб на задании, либо… вас коснулось то же проклятье что и других.

— Да уж. — поморщившись проговорила Мария. — Скажи мне это ровесник и я, пожалуй, отвесила ему пощечину. Но учитывая, что ты еще совсем ребенок. Кхм… все равно ребенок — отвечу. Я вчерашняя простолюдинка, перепрыгнувшая через два ранга и получившая дворянство из рук твоего деда. У нас это скорее обычное дело, чем исключение. Из закончивших со мной училище только у двух девушек есть дети.

— Из сотни? — на всякий случай уточнил я.

— Из пяти сотен. — хмыкнув произнесла Мария. — Чем ты слушал мои лекции, когда я объясняла последствия резонанса, м?

— Это когда вы указкой тянулись к верхней части доски? — улыбаясь спросил я. — Как и большинство парней в классе — мне было слышно только шум сердца громом, бьющего в ушах от созерцания ваших идеальных форм.

— Ты оказывается романтик? — рассмеялась Мария. — И комплименты делать умеешь, аж засмущал меня. Ладно, на первый раз прощаю, но на зачете этот вопрос будет у тебя дополнительным. В первом поколении дарников выше десятого ранга, бесплодие — почти норма. Во-втором — пятьдесят на пятьдесят.

— А что с теми чей потенциал остался на четырнадцатом-двенадцатом? — на всякий случай уточнил я. — Ведь таких большинство.

— У простолюдинов бесплодия почти не бывает. У способных учеников — прапорщиков и штук-юнкеров — процентов десять. Корнеты и сотники — от пятидесяти до семидесяти. — сухо, как по учебнику, проговорила Мария.

— А у подпоручиков и поручиков — все? — удивленно спросил я.

— В первом поколении — да. Во втором ранг сдвигается на два, в третьем… ну пы понял. Если оба родители дарники — их ребенок может родиться с повышенным потенциалом и порогом для резонанса. — ответила преподавательница, и глотнула шампанского. — Мы не слишком здесь с тобой заболтались? Думаешь твои товарищи уже подготовили сюрприз?

— Понятия не имею, о чем вы. Тем более у меня появился актуальный хоть, наверное, и глупый вопрос. — проговорил я и Мария обреченно махнула рукой. — Что если у одаренного мужчины с нормальной фертильностью будет две и более жен, как повелел император.

— Ну, если он сам не бесплоден — то нет проблем. К счастью, проверить это наша медицина в состоянии, иначе куча молоденьких дурочек окажутся замужем за бесплодными старыми козлами. — сокрушенно вздохнула Мария. — Может пойдем уже? А то у меня шампанское закончилось.

— Последний вопрос, и пойдем. — поднимаясь сказал я. — А сколько будет стоить вылечить бесплодие?

— А? Кх-кхм. — ошалело посмотрела на меня Мария, закашлявшись. — Ну, методы есть разные, но стерильность неизлечима. Поверь, я узнавала.

— Значит если такой способ найдется, то стоить это будет дорого. — задумчиво проговорил я. — Особенно если коснется князей или высшую аристократию.

— Если бы был такой способ, думаешь император пошел бы на такие крайние меры как слом вековых устоев? — со вздохом покачала головой Мария. — Все-таки молодёжь такие выдумщики. Ладно, теперь точно идем.

— Как скажете. — не стал больше спорить я, тем более что обдумать эту мысль было нужно. Медицина этого мира сильно напоминала мне нашу, в которой часто неизлечимые болезни купировали, а вполне решаемые забрасывали до тех пор, пока они не становились хроническими. Да и эффект плацебо никто не отменял.

Другое дело, что я пока понятия не имею, как духовные практики совмещаются с резонансом. Перекрыть меридианы, снизить чувствительность — это пожалуйста, ну так ломать не строить. Собственный организм, как и тело Ангелины я разгоняю уже не первый месяц, и такая глобальная проблема как бесплодие меня пока не касалась. Повышенная регенерация разве что, но и она имеет пределы.

На втором лепестке земли я могу без проблем растворять в организме тромбы и пережить спазм и микроинсульт без последствий. На третьем — сумею остановить кровотечение и значительно ускорить заживление поврежденных тканей. На четвертом и последнем — получу регенерацию, сравнимую с животной.

Но вот отрастить заново конечность, или даже палец, я смогу только после того, как раскрою все четыре базовых чакры. Земли, воды, огня и воздуха. Да и то, это займет месяцы или даже годы. Но при раскрытии даже второго лепестка огня мне это не понадобится, от пуль будет проще увернуться. Вернее, не от пуль, от них фиг увернешься, а уйти с линии прицеливания.

И опять в дело вступает неизвестный фактор резонанса и нового источника. Как с ним работать, что он может мне дать, как будет влиять на мой организм? Если резонанс позволяет на прямую взаимодействовать с черной материей и энергией, что можно с их помощью делать? К сожалению, прямо сейчас у меня ответов на этот вопрос не было, и оставалось только учится, благо преподавательница спецкурса бухала с нами.

— Тебе «сока» или «газировки»? — спросил Таран, отвечающий за напитки.

— Я сам налью, алкоголь для меня — лишнее, своей дури хватает, да и ощущения размывает. — ответил я, наполняя бокал аналогом Буратино из моего прошлого мира. Как-то так случилось, что транснациональные корпорации в этом мире, после второй мировой войны, сильно потеряли в правах, ведь победил не капитал, а личная сила аристократов, а уж последние прекрасно понимали, когда кто-то хотел покуситься на их имущество и власть.

Вот и остались компании типа марса и колы хоть и крупными, но внутригосударственными структурами. Как, впрочем, и интернет… а на территории российской империи вместо западных напитков были распространены сидры, компоты, газировка тархун и аналоги.

— Поднимем бокалы за то чтобы этот новый год стал для нас годом тяжелых испытаний, ведь без испытаний не бывает побед. Проверки на прочность, ведь только пройдя ее мы становимся сильней. Закалил старую дружбу и дал повод для новой! — поднял я тост. — Чтобы наши любимые были с нами, а враги умылись собственной кровью. За нас! С новым годом!

— С новым годом! Эк как завернул. А может испытаний не надо? — начали доноситься одобрительные крики со всех сторон. Молодежь, не привыкшая к алкоголю, уже была подшофе, а наставники и приглядывающие за нами преподаватели лишь усмехались, глядя на нашу толпу.

Надо сказать, что мы праздновали в «узком кругу» — рота 1У, ускоренная первая, в составе пяти взводов или десяти отделений. Понятно, что ребята и девчата уже давно начали делиться на более мелкие группки, по привычным звеньям или ладоням. Да и кроме нашей первой роты к чаепитию присоединилось большое количество не слишком требовательных девушек из Ж и даже В.

— Чтобы они искупались в собственной крови? — ехидно спросила Мария, когда я спрыгнул со стула, на котором произносил тост.

— Солдат должен в первую очередь помочь противнику умереть за его родину. А у нас приказа умирать не было. — усмехнувшись сказал я, и обратив внимание на мнущуюся чуть в отдалении Ангелнину чуть поклонился наставнице. — Прошу прощения, оставлю вас… ненадолго.

— Хо-хо. Зная тебя, на долго. — усмехнулась Мария. — Впрочем иди, дело молодое. Про контрацепцию только не забывайте.

— Ну, мы пока обходимся устной формой и задним числом. — ответил я, направляясь к своей девушке, и как бы не была опытна наставница эти слова, вместе с воспоминаниями, что мы вытворяли в особняке Суворовых, заставили ее покраснеть.

— Наконец вырвался из-под надзора? — хмыкнула Ангелина, сделав вид что не так уж я ей и интересен.

— Нет, и похоже до выпуска не вырвусь. — ответил я. — Вообще удивляюсь как меня отпустили на празднование нового года, а не запрели в четырех стенах.

— Ну да, ты же у нас теперь официально граф, не чета нам. — фыркнула девушка, явно собираясь обидеться непонятно на что.

— Через полгода. — уточнил я. — К тому же я не собираюсь останавливаться на достигнутом, как и бросать тех, с кем начинал. Разве что они сами предпочтут уйти в свободное плаванье и отказаться от общения со мной.

— И что же ваше сиятельство планирует делать с нами, сирыми и убогими? — вздернув носик спросила Ангелина, стреляя глазками в сторону Марии.

— Конкретно тебя, для начала, как следует выебу, чтобы дури в голове меньше было. — улыбнувшись сказал я, после чего окружающие девушки аж вздрогнули, оборачиваясь, а Ангелина покраснела так что стали неразличимы многочисленные веснушки. — А потом, под утро, будем думать, что делать с тобой дальше.

— Старшой, ты это, если про нас думать будешь, первый пункт из повестки пожалуйста исключи. — проговорил находившийся неподалеку Леха.

— Спасибо, мне и девушек хватает, вы по-другому отработаете. — усмехнулся я, и Шебутнов заржал вместе с проходившим рядом Жегловым. Все, парни уже в подпитии, можно сваливать и заниматься куда более приятным делом чем стояние на улице с бокалом газировки в руках.

Тем более мое присутствие некоторых смущало. Да и не на приеме мы, в конце концов, чтобы ходить от группы к группе, здороваясь и выражая общую озабоченность. А то что со мной хотят пообщаться и выпить за мое здоровье — лет через пятнадцать-двадцать — пожалуйста, сейчас это здоровье наоборот надо укреплять и использовать.

— Постой я… — проговорила Ангелина, когда мы зашли в мою комнату и заперли дверь. Надо сказать несмотря на смущение девушка совершенно не сопротивлялась, когда я взял ее под руку и увел за собой. — В общем я хочу сделать тебе подарок.

С этими словами она скинула с себя кофту, оставшись в короткой уставной юбке, чулках и лифчике-корсете выпячивающем и без того молодую упругую грудь вперед. Осталось только повязать ее бантом, а мне как поручику Ржевскому закатать рукава с вопросом «ну и глубоко он там?». К счастью, у меня хватило выдержки лишь улыбнуться.

— Значит ты даришь мне себя? — спросил я, подходя ближе.

— Полностью. — с придыханием ответила Ангелина, обвив мою шею своими тонкими ручками. Мы поцеловались, и девушка явно хотела большего, но я отступил, вызвав ее недоумение. — Я сделала что-то не так?

— Нет, просто подарок нужно дарить в соответствующей упаковке. — улыбнулся я, достав заготовленную коробочку в красном блестящем целлофане, с бантом чуть ли не больше самой коробочки. Знала бы она сколько денег и нервов мне этот подарок стоил, особенно достать его за один день до нового года.

— Это мне? — удивленно проговорила Ангелина. — Можно?

— Конечно, открывай. — улыбнувшись разрешил я, и девушка даже дыхание задержала, распаковывая подарок. Так и стояла, полуобнаженная и очень соблазнительная, шурша упаковкой, пока на ее ладони наконец не оказалась бархатная коробочка.

— Я такие только у мамы видела. — с какой-то нежной тоской в голосе проговорила она, погладив крышку пальцем. Затем, наконец решилась, и щелкнув застежкой открыла подарок. На несколько секунд она, не веря смотрела на сережки и кулон, а затем подняла на меня ошарашенные глаза. — Это правда мне?

— Конечно тебе, специально для самой красивой девушки в моей жизни. — улыбнувшись сказал я, про себя добавив «первой». Ангелина, словно сомнамбула подошла к зеркалу, вынула из ушей свои серьги гвоздики и вставила подарок — золотые капельки с рубином.

— Поможешь? — попросила она, взяв волосы в хвост и подняв их. Подойдя к девушке сзади, я повесил ей кулон на шею. Цепочка оказалась чуть длинновата и камень чуть утопал в ложбинке между грудей. Но смотрелось это потрясающе, так что я не удержался, от того, чтобы сжать ее в объятьях и поцеловать в шею. И только после этого отступил.

— Сашка, я тебя обожаю! — выкрикнула Ангелина, несколько секунд рассматривая себя в зеркало, а потом развернувшись и буквально набросившись на меня. Ее напор был столь стремителен что я не удержался и рухнул на кровать, так что можно честно сказать — сегодня меня завалили. К тому же до утра мы поднимались несколько раз во время перерывов, чтобы попить или сходить в ванную.

Под утро, совершенно вымотанные, но довольные мы лежали рядом. Ангелина, закинувшая на меня ногу и положившая голову мне на грудь, и в самом деле подарила всю себя, и мне пришлось как следует постараться чтобы ее первый раз стал незабываемым. И дело не только в том, что я ее первый мужчина. Она до последнего берегла девственность, а сейчас…

— Я, наверное, дура, навоображала себе всякого… — проговорила девушка, водя пальцем у меня по груди. — Не сдержалась…

— Если ты сейчас попробуешь намекнуть что теперь, после всего через что мы прошли я как честный человек должен на тебе жениться. — проговорил я, и девушка, фыркнув, несильно ударила меня кулачком.

— Ну не на столько же. — пробормотала она со вздохом.

— Я знаю. Ты не сделала бы такую глупость. — кивнул я, поглаживая Ангелину по волосам. — Но это не значит, что я тебя брошу. Сейчас сложно планировать что-то конкретное, пусть формально мы уже совершеннолетние инициированные…

— Да я все понимаю. Но что если меня твои приемные родители выгонят? — грустно спросила девушка. — Скажут — погулял барин и довольно. Выберут тебе кого по приличней или вообще…

— То, что выберут, это я даже не сомневаюсь. Брак, особенно для высшего сословия, это всегда в первую очередь политика, потом сделка, и только в последнюю очередь — отношения. — ответил я. — О любви там вообще речи не идет. А если и встречается, то крайне редко. Вот тебе пример из жизни, два брата. Один не переспал с невестой после официального брака, а второй поблагодарил убившего его жену.

— Ты сейчас серьезно? — поднявшись на локте ошарашенно проговорила Ангелина. — Поблагодарил?

— Ага. Хотя и та и другая — из высшего общества. Две княжны. — подтвердил я, и Ангелина в растерянности рухнула обратно мне на грудь.

— Знаешь, если я тебе вдруг надоем, просто скажи об этом, хорошо? — проговорила девушка. — Убивать меня совершенно не обязательно…

Зимний. Белый зал, срочное заседание малого совета под председательством императора.

— Убийство князя Меньшикова на территории Петрограда — недопустимый провал! — наседал на главу жандармерии старый товарищ и союзник Меньшиковых граф Юсупов, занявший должность министра просвещения вместо пропавшего почти полгода назад Авраама. — Куда смотрит полиция?! А тайная служба?

— Убили князя, покушались на императора… ваше величество, это бардак. Необходимо принять срочные меры. — вторил ему министр транспорта и путей сообщения, граф Нарышкин. — Прошу прощения, ваше величество, но кажется пора выразить вотум недоверия главе жандармерии. А учитывая охрану на торжественных мероприятиях — и гвардии.

— Проступки князя велики, как и ошибки графа Суворова. И выводы они для себя однозначно сделают. — жестко сказал Петр, сцепив пальцы. — Однако собрали вас не поэтому поводу. Граф Бестужев, прошу.

— Благодарю, ваше величество. — поклонившись вышел вперед временный начальник тайной службы. — Прошу прощения у всех собравшихся, за испорченный новогодний праздник. Однако дело и в самом деле не терпящее отлагательства.

По мановению руки главы разведки на стене появилось изображение.

— Эта черная клякса — без сомнения князь Константин Меньшиков. Убийца потрудился уничтожить все следы, однако мы сумели найти оплавленный инициированный алмаз. — проговорил Бестужев, укрупняя изображение. Белая капелька посреди смоляной черноты слабо напоминала камень, но сомневаться в словах говорившего у остальных в зале не было повода. — Однако, худшее не в этом.

— За два часа до этого на императорское училище было совершено нападение, по переданным от Суворовых уликам — виновником был один из измененных. — новый щелчок, и фотография сменилась изображением поля битвы, с характерными черными проплешинами и кусками плоти. — Увы, это тоже не все…

— Да сколько можно? — гневно проговорил Юсупов, но под взглядом остальных министров мгновенно взял себя в руки.

— Днем ранее, из императорского алмазного фонда пропал один камень. А именно — алмаз Шах. Нам доподлинно известно, что для инициации он не подходит, его уже использовали во время второй инициации императора, семьдесят лет назад. После звезды Орлова. — сказал, снова сменив слайд Бестужев. — При допросе ментал сумел выудить из головы смотрителя фонда несколько образов, под один из которых попал работник, найденный мертвым, с характерной раной. С большой долей вероятности он убит тем же лицом, что и князь Константин.

— Переходите уже к выводам. — махнул рукой император.

— Как прикажете, ваше величество. — чуть поклонился граф. — Основная теория, с учетом происшествий полугодовой давности… прошу прощения. Буду краток. Князья Меньшиковы скорее всего состоят в сговоре с Детьми господа, и проводили эксперименты над кадетами Суворовского училища.

— Хочешь сказать, что в столице — культитсы? — спросил Петр.

— Именно так, государь. Фанатики, проникшие не только в органы образования, но и власти, даже в дворцовую стражу и самый ближний ваш круг. — жестко ответил Бестужев, сложив руки за спиной. — Если не устранить их, мы рискуем получить повторение парижского инцидента с открытием врат в центре столицы.

— Мы готовы предоставить все личные силы для помощи в устранении угрозы государю и родине. — немедля проговорил Мирослав, поднявшись со своего места.

— Как и мы, все подразделения жандармерии и личной гвардии Долгоруких в ваших руках, государь. — мрачно проговорил глава полиции.

— В таком случае у вас предстоит тяжёлая ночка. — хмыкнул Петр, поднимаясь. — Всех культистов — вырезать. Без жалости. Без промедления. Действуйте.