Граф Рысев 6

Глава 23

Двустворчатые двери распахнулись, и я в сопровождении Маши и Вероники вошёл в зал. Нельзя сказать, что на нас посмотрели абсолютно все присутствующие, но пара-тройка десятков голов в нашу сторону повернулось. Сделав несколько шагов, я огляделся по сторонам. Официальная часть ещё не закончилась, и гостей в зале было хоть и много, но не битком. Так что вполне можно было найти место, чтобы присесть. Вот не люблю я эти бессмысленные шатания по залу. Бал обычно не один час длится, можно без ног остаться. Так что вон то кресло, стоящее посредине нескольких оттоманок, расположенных п-образно, вполне подойдёт.

— Я так и знала, — хихикнула Маша, становясь за креслом, в котором я с комфортом расположился, и кладя руки мне на плечи.

— В каких-то моментах я довольно предсказуем, — чуть запрокинув голову, я ей улыбнулся.

— Пожалуй, я тебя оставлю. Меня зовут девчонки, не исключено, что для обсуждения тебя, а самое главное, Олега Мамбова. Который, в отличие от тебя, не женат. — Она тихонько рассмеялась и отошла куда-то в сторону. Но недалеко, во всяком случае, я их цветник прекрасно видел.

— Я очень редко бывала на балах, а на таком большом впервые, — Вика побледнела и присела на оттоманку.

— Он ничем не отличается от небольших балов, — рассеянно проговорил я, глядя, как ко мне ломанулся Галкин, ещё и через весь зал, а к моему креслу принялись подтягиваться любопытные. — Только народа побольше.

— Всё равно балы меня смущают, — призналась Вероника.

— И поэтому ты пряталась от гостей, когда бал или, скорее, званый вечер в твоём доме проводился? — я слегка усмехнулся, поворачиваясь в её сторону.

— Можно и так сказать, — Вероника вздохнула. — Но я не пряталась. Я…

— Да-да, я помню, ты на кухне суп пробовала, или что-то в этом роде. Всё-то время, пока я…

— Заседал в сортире? — ядовито парировала Вика.

— М-да, это было даже в каких-то моментах весело, — я хмыкнул. И тут ко мне подошёл Галкин, а вслед за ним подтянулось около десятка дам, и даже несколько мужчин.

— Вот, господа и дамы, это тот самый граф Рысев, который спас меня во время жуткого прорыва. Это был героический, не забываемый проход через кишащий тварями город. Наш маленький отряд бился, проявляя чудеса мужества и отваги, даже Софья Олеговна вынуждена была прирезать своими нежными ручками какую-то тварь. А Евгений Фёдорович шёл на острие, и его рысь прикрывала нас… — Галкин закатил глаза. — Это было эпично. И графу хватило сил ещё и ночью нарисовать мой портрет, да-да, тот самый, которым вы, Александр Васильевич, так восхищаетесь, — добавил он, обращаясь к стоящему рядом с ним мужчине.

— Миша, ты преувеличиваешь мою роль в этом проходе, — уточнил я, доставая из кармана императорский подарок и принимаясь крутить футляр в руках.

— Скромность, это, конечно, прекрасное качество, и украшает мужчину, — степенно проговорил Александр Васильевич, а где-то сбоку закашлялась Вика, услышав его слова. Заболела, что ли? Надо бы ей целителю показаться. А так да, я очень скромный, и всем об этом давно известно. — Этот орден весьма гармонично смотрится на вашем костюме. Не поведаете, граф, как вы его заслужили?

— Вот это было эпично, да, — я раскрыл футляр и вытащил из него пилку. — Мы с графом Мамбовым были в этот момент на практике, искали вдохновение среди суровых жителей форта изнанки четвёртого уровня. Прекрасная Вероника Егоровна пригласила нас к себе на чай, и тут прорыв. Представляете, тварь четвёртого уровня, да ещё и полуразумная, прямо возле дома Вероники Егоровны вырвалась со своей изнанки. — Я повернулся к Вике, тем самым привлекая к ней внимание. — Эта мужественная женщина практически сразу осталась вдовой. Было действительно кошмарно, не то что от летяг отбиваться. Тварь беснуется, муж Вероники Егоровны в холле мёртвый лежит, кровища вокруг, — я закатил глаза. — Граф Мамбов служанку ловит, а я в белом. Можете себе представить степень ужаса, который я пережил?

— Это довольно сложно представить, — кашлянул в сторону какой-то хлыщ. Я метнул в его сторону взгляд запоминая.

— Вероника Егоровна нас очень быстро привела в чувство и приготовила план отступления. Если бы не она…

— И тем не менее лента с орденом у вас на груди, а не у прелестной Вероники Егоровны, — улыбнувшись, заметил Александр Васильевич. Кто ты такой? Мне же ни твоего титула, ни родового имени не сообщили.

— И я считаю это огромным упущением, — наши глаза встретились, и я увидел в его зрачках отражение моих глаз, на мгновение вспыхнувших жёлтым пламенем. Он прищурился и теперь смотрел на меня более расчётливо. — В любом случае тактически сбежать, простите, отступить, нам не удалось и пришлось вступить в бой. Мой костюм не подлежал восстановлению, но это так, к слову.

— Евгений Фёдорович забыл добавить, что был серьёзно ранен в этом бою, да так, что мы боялись за его жизнь. — Жёстко добавила Вика. — А граф Мамбов получил полное магическое истощение. Настолько сильное, что был задет источник, и какое-то время мы думали, что он может лишиться дара. — А вот об этом я не знал. Как-то так получилось, что меня не поставили в известность, насколько сильно Олег выложился. Я так сжал пилку, что почувствовал: ещё немного, и алмазное напыление повредит кожу рук. Преувеличенно аккуратно положив пилку обратно в футляр, я посмотрел на Вику и укоризненно покачал головой.

— Ну зачем ты портишь прекрасную историю такими тошнотворными подробностями. Мы с Олегом Мамбовым сейчас здесь, весёлые и красивые, с орденами на груди, значит, всё закончилось благополучно, не так ли? Так зачем пугать прекрасных дам такими жуткими вещами?

— Ты невыносим, — Вика покачала головой и улыбнулась.

— Неправда, я художник, а к нам подобные определения неприменимы.

— Так, вы тот самый Рысев Е. Ф. — какая-то молоденькая девчонка захлопала в ладоши, глядя на меня сияющими глазами. — Я видела вашу картину, она прекрасна.

— Катенька, видите себя достойно, — одёрнула её статная женщина. Судя по сходству, мать. Перстня на тонкой ручке девчонки не было, значит, совсем ещё зелёная. Но свет на неё падает хорошо. А что, если.

— А вы восхитительны, Катенька. И прекрасно стоите. Если кто-нибудь найдёт мне лист плотной бумаги и пару карандашей, то я не удержусь и запечатлею подобную красоту.

— Ох, — она уставилась на меня, а Галкин куда-то рванул с приличной скоростью.

Не прошло и пяти минут, как запрашиваемые инструменты оказались у меня в руках. Катя стояла побледневшая и даже дышала через раз, боясь пошевелиться. Ну, я же сказал, что она очень удачно встала, значит, двигаться нельзя.

— Дышите, Катюша, — заметил я, растушёвывая линии, добавляя тени.

Руки сами знали, что делать, я практически не заглядывал в рисунок. Особой проработки не требовалось, и спустя пятнадцать минут, во время которых вокруг стояла тишина, карандашный портрет был готов. Самое смешное, что, пока я рисовал, никто и не думал отойти от моего кресла.

Я протянул портрет девушке, и тут же уже её облепила немаленькая толпа. Щёчки девушки раскраснелись, глаза засияли, и она была в этот момент такая хорошенькая, что к ней потянулось несколько парней.

— А я не удивлён, — раздался голос Мамбова у меня над головой. Он навалился на моё кресло, облокотившись на спинку. — Так и знал, что ты не упустишь случая обратить на себя внимание.

— Такова моя сущность, — рассеянно ответил я, вытирая платком пальцы рук.

— Его величество, император Российской империи, Кречет Пётр Алексеевич, — объявил у двери распорядитель. Все резко развернулись к двери, а мне пришлось вставать, чтобы ещё раз приветствовать императора.

Император вошёл в зал с красивой женщиной, своей второй женой. Они открывали бал обязательным полонезом. Всё было очень торжественно и красиво.

Когда пары проходили мимо нас, я наклонил голову, обозначая поклон. Танец закончился, и лакеи бросились разносить бокалы. Ага, всё-таки официальная часть подзадержалась, и уже вот-вот наступит Новый год.

Кречет взял свой бокал и двинул речь. Я почти не слушал, осторожно оглядывая зал. Почти все гости разбились на неравномерные кучки. Выделить среди них особо приближённую к императору я так и не смог. Кречет словно слегка дистанцировался от всех, поглядывая на нас довольно снисходительно. Сколько таких балов он открыл за время своего правления? Сколько таких кучек прошло у него перед глазами? Сколько интриг, заговоров, а то и покушений ему пришлось пережить? Прав был Медведев, если бы не чувство юмора, то он давно бы уже свихнулся, и вот тогда весело стало бы абсолютно всем.

Речь императора завершилась с точностью до секунды. И тут же раздался бой курантов. Ну что же, с Новым годом, Женя, с первым Новым годом, который ты запомнишь, потому что предыдущие так и остались где-то во тьме потерянной памяти. Я уже тронулся с места, чтобы найти Машу, но она сама ко мне пробилась. Я прижал её к себе, а когда куранты пробили в последний раз и небо взорвалось фейерверками, поставил бокал пробегающему мимо официанту на поднос и поцеловал жену. И мне было плевать, что на нас смотрят, и что это не принято и вообще слегка аморально. Я художник, вашу мать, мне можно.

— Ты со мной потанцуешь? — спросила тихо Маша, переводя дыхание, когда я её отпустил. — Скажем, третий вальс.

— Но ты сама должна будешь меня пригласить, потому что считать вальсы я точно не буду, — я поцеловал ей руку, и она рассмеялась, откинув головку.

Женщины вокруг заохали, посчитав мой поступок безумно романтичным. Маша же демонстративно открыла бальную книжку и напротив одного из танцев записала моё имя. После чего снова унеслась к подружкам.

Император в это время посоветовал особо голодным пройти в соседний зал. Там были расставлены столы с закусками. Молодёжи же почти приказал не терять время и начать уже танцевать. После этого удалился из этого зала. Круг вокруг меня немного поредел. Девушка Катя, после того как я привлёк к ней внимание, подарив портрет, была нарасхват, а её мать смотрела на меня с благодарностью. Я же не спешил усаживаться в кресло, а обводил взглядом зал. Что-то привлекло моё внимание, ещё когда Кречет толкал речь, но вот что…

И тут я заметил одиноко стоящую девочку лет тринадцати-четырнадцати на вид. Да, именно она привлекла моё внимание. Уже достаточно взрослая, чтобы её вообще пустили на бал, и недостаточно зрелая для всего остального. Хорошенькая. Она смотрела с какой-то тоской на пары, которые выходили в центр зала. Судя по всему, готовились к вальсу. Её же почему-то толпа огибала по дуге. Она стояла не просто в одиночестве, а в каком-то глобальной пустоте.

— Так, дамы, представляю вам графа Мамбова. Олег Владимирович, как и я, художник. Я вроде бы упоминал, что мы вместе искали вдохновение, когда заработали эти ордена, при чём абсолютно случайно? — несколько головок наклонились, обозначая согласие. — Он почти так же талантлив, как и я. Особенно ему удаются дружеские шаржи. И если вы его хорошенько попросите… — оборвав фразу, я широко улыбнулся. — Он полностью в вашем распоряжении. Меня же прошу извинить, я отлучусь ненадолго.

Поймав возмущённый взгляд Олега, я только руками развёл и пошёл прямиком к той одиноко стоящей девочке.

— Разрешите пригласить вас на танец, — поклонившись, я протянул ей руку. Девочка уставилась так, словно у меня две головы выросли.

— Могу я поинтересоваться, почему вы решили меня пригласить? — тихо спросила она, опуская взгляд.

— Причин несколько. Во-первых, мне стало больно видеть, как вы тоскуете в одиночестве.

— Вы меня пожалели? — она вскинула голову и прямо посмотрела на меня. В глазах промелькнула гордость.

— Я бы не назвал это жалостью, — задумчиво проговорил я. — И это было, во-первых. Во-вторых, я отвратительно танцую. Просто жутко. А танцевать охота, бал всё-таки. Вы же настолько юная и невинная, что отнесётесь к моим сомнительным па снисходительно.

— Знает, какие бы ни были причины, я соглашусь, — она внезапно открыто улыбнулась. Да, когда эта красотка войдёт в возраст, то разобьёт немало сердец.

— В таком случае разрешите прежде всего представиться, Женя. — Она вложила пальчики в мою ладонь. — А вы…

— А разве вы… — и тут она прикусила язык и её глаза странно засияли. — Анна.

Мы вышли в круг, и сразу же закружились, подчиняясь движениям других пар. Она была невысокая, и мне в какой-то момент стало страшно неудобно, поэтому я наклонился к ней и прошептал.

— Держись покрепче, — после чего обхватил её за талию и слегка приподнял. Вот сейчас всё встало на свои места, и она весело засмеялась, когда я крутанул её так, что платье слегка взлетело.

Когда танец закончился, я отвёл Анну на то же место, откуда утащил, и поклонился.

— Благодарю, это было прекрасно.

— Вы меня обманули, Женя, — сказала она. — Вы замечательно танцуете.

— Вовсе нет. Я же говорил, что не ошибся с выбором партнёрши, которая простит мне все огрехи, — и, подмигнув ей, я направился к своему креслу.

Но до кресла не дошёл, потому что в этот момент в группе подружек Маши произошло движение, привлёкшее моё внимание. Какой-то хлыщ поверил в себя и вообразил себя бессмертным. Потому что по-другому я не понимаю его настойчивое желание привлечь к себе внимание моей жены. Так что я резко сменил курс, подходя к нему и останавливаясь за тощей спиной.

— Вы оставите мне в покое? — рассерженно произнесла Маша. Она меня не видела, а по сжатым кулачкам я понял, что он давно нарывается, и жена уже на грани.

— Ну же, графиня, — процедил тип довольно развязно. — Потанцуйте со мной. Должны же вы почувствовать, что такое настоящий мужчина.

— С кем, с вами, что ли? — она так демонстративно пробежалась взглядом по его фигуре и так пренебрежительно фыркнула, что хлыщ побагровел, и протянул к ней свою граблю.

— Не стоит этого делать. — Я положил руку ему на плечо и чуть сжал, выпуская когти, тут же впившиеся в плоть, прокалывая плотную ткань смокинга. — Иначе ты прочувствуешь всё то, что чувствовала тварь четвёртого уровня, за убийство которой меня наградили этим орденом. Удовольствия я не получу, вряд ли твоя шкура стоит столько же, сколько мне заплатили за шкуру монстра, но что поделать, не доверять же столь грязное дело нежным ручкам моей жены.

— Да ты… — он взвизгнул и попытался развернуться ко мне.

— Не пытайся визжать, иначе я вызову тебя. Ты действительно хочешь затеять дуэль при императоре? — он тут же заткнулся. — Как мне недавно посоветовали, улыбайся. Причём всю дорогу до зала с закусками. Такой стресс, как отказ дамы, желательно чем-нибудь заесть. — Когти втянулись, и я похлопал его по плечу. — Молодец. А теперь медленно отползай и рассказывай всем, что мы приятели, и ты подходил к Марии Сергеевне, чтобы поздравить с наградой мужа, полученной из рук императора.

Хлыща, как ветром сдуло, а когда он мимо пробегал, я узнал в нём того самого типа, который ухмылялся, когда я рассказывал про то, как орден заработал. Вот только он тогда отвалил и не слышал продолжения. Но это были исключительно его проблемы.

— Кхм, — к нам подошёл распорядитель, привлекая моё внимание покашливанием. — Евгений Фёдорович, я уполномочен поздравить вас с наступившим Новым годом от лица её высочества Великой княжны Анны Петровны Кречет. Анна Петровна желает вам всего самого наилучшего и просит принять скромный подарок. — И он сунул мне небольшую шкатулку прямо в руки. При этом смотрел на меня так, словно я на его любимую собачонку наступил и плюнул походя в шампанское. Вот только, Великая княжна?

Я открыл шкатулку, и Маша, как и две её подружки, стоящие рядом, охнули от восхищения. На бархате для разнообразия зелёном лежал хищного вида кинжал. Без малейших украшений, всё строго и функционально, а к чёрному лезвию не хотелось прикасаться ни при каких условиях. Я медленно закрыл шкатулку и поднял голову, обводя взглядом зал.

Анна стояла на этот раз на небольшом возвышении, рядом с императрицей. Они обе смотрели в мою сторону, и когда увидели, что я нашёл их взглядом, императрица милостиво наклонила голову, а её дочь широко улыбнулась.

— Женя, что у тебя было в голове, когда ты пригласил на танец Анну? — ко мне подошёл дед, разглядывая шкатулку у меня в руках.

— Я не знал, кто она. Просто решил немного порадовать девчонку. Она же чуть не ревела, и ей в тот момент было всё равно с кем танцевать. Даже тот хмырь, который к Маше приставать пытался, подошёл бы.

— Пытался приставать к Маше? — брови деда приподнялись в изумлении.

— Я вовремя вмешался. Потому что, если бы она его убила, это точно не украсило бы вечер. — Я сунул шкатулку деду в руки и повернулся к жене. — Пошли танцевать. А потом потихоньку улизнём отсюда. Что-то я уже сыт императорским балом по горло.

— Ты не можешь уйти, пока императрица не покинет зал. — Предупредил меня дед.

— Хорошо, значит, будем терпеть и улыбаться. — Я протянул Маше руку. — Прекрасная незнакомка, позвольте пригласить вас на танец.

— Я обещала его мужу. — Она улыбалась.

— Бросьте этого неудачника. Я гораздо лучше. — И я утянул рассмеявшуюся жену в круг, где как раз начинали играть третий вальс вечера.

— Ну вот и всё, — адвокат Жуков захлопнул папку. — Полное соответствие перечню.

— Как удачно, что вы захватили шампанское. Даже не думал, что мы можем так задержаться, и будем встречать Новый год здесь, — ответил Игнат, укладывая бумаги в свою папку.

— У меня нет семьи, чтобы сильно переживать, а премия, выписанная вашим патроном, греет душу и заставляет смириться со всеми неудобствами. — Жуков потянулся. — Вы же подбросите меня до дома?

— Разумеется, — кивнул Игнат и тут же замер, услышав лёгкий шум, идущий из угла.

— Да, дом богатый. Даже представить себе не могу, что может храниться в сей…

— Тише, — резко прервал его Игнат, вглядываясь в тот угол, откуда раздался не понравившийся ему звук. Тем временем из угла словно тень шагнула в их направлении, приобретая вполне материальное воплощение. — Бежим! — Заорал Игнат и рванул из комнаты, схватив Жукова за шиворот.

Так быстро он ещё не бегал никогда в жизни. Выскочив на улицу, он крикнул ошалевшему адвокату.

— Быстро накладывай печать на дом. Да не тормози, если сдохнуть не хочешь. — Дыхание прерывалось, оттого его голос звучал резко.

Нужно было отдать должное Жукову, действовал он мгновенно. Приложив печать на дверь, он плеснул в неё немного энергии, и большой особняк накрыл прозрачный, переливающийся, как мыльный пузырь, купол абсолютной защиты. После того как активировал печать, Жуков повернулся к Игнату.

— И что это такое? — взвизгнул он.

— Теневая гончая пятого уровня, — Игнат потёр лоб. — И у меня только один вопрос: откуда эта тварь здесь взялась?

— И почему она не сдохла? — добавил истерично Жуков, представляя, что бы с ним случилось, если бы он вошёл в дом не с опытным егерем, а с Макаром Дроздовым, например.

— Они большую часть времени неактивны. Словно в субпространстве обитают. — Машинально ответил Игнат. — Пятый уровень, мать его.

— И что делать? Ликвидатора нанимать? — Жуков немного успокоился.

— Его сиятельству надо сообщить. Скорее всего, Евгений Фёдорович сам пойдёт на тварь. Вот же, съездили в столицу, — в сердцах проговорил Игнат, распахивая дверь автомобиля.

Жуков же сел рядом с ним на пассажирское сиденье, пытаясь осознать тот факт, что граф Рысев сам пойдёт разбираться с тварью пятого уровня. Он, конечно, что-то говорил про дракона, но Жуков тогда ему не поверил. Не в то, что дракона завалили. Отрядом егерей вполне могли и завалить, а в то, что Рысев сделал это почти в одиночку. И вот теперь в голове адвоката промелькнула мысль о том, что это могло быть правдой. И из этого следовало совсем дикое предположение, а, может быть, он и барона Куницына недооценил? Нет, это совсем было на грани фантастики, и Жуков постарался выбросить такие странные мысли из головы.