Госпожа Снежных Буранов

Глава 28

Привалившись спиной к стене, сижу на чердаке домика Санто, обложившись таинственными дневниками. С руки на деревянные доски мерно капает кровь. Мимолетно поморщившись, обернула тряпкой ладонь, оторвала от строчек взгляд, стиснула пальцами переносицу. За окном снова буранит, и не только буранит, но даже и воет, и так — уже с ночи. По неутешительным прогнозам Око, сегодня случится одна из самых холодных ночей в году. Именно в такую ночь «погиб» от проклятия мальчишка.

Ещё утром бедняга закутался в одеяло, оставив торчать наружу только вздернутый нос, и забился под кровать, не собираясь вылезать оттуда, пока вся эта напасть не закончится, и плевать ему, что он как бы немножко умер и повторно умереть ему не грозит. Собственно, его понять можно.

За окном протяжно завыло, будто волки на луну воют, честное слово. Помимо воли про себя содрогнулась. Подтянув шерстяное ни черта не греющее покрывало, послала щедрый импульс в нагревательный артефакт, усиливая работу. Последний остался, остальные два сдохли буквально за пару часов. Если эту ночь я, может быть, ещё переживу, то как пережить следующую такую — ума не приложу, даже думать несколько страшно. И самое такое, что одежда не спасает, как и не спасут и двести толстых одеял. Двести я не проверяла, им здесь попросту неоткуда взяться, а вот с пятью проверила, — не помогло. Подула на озябшие руки и сдернула тряпку, порез, как и ожидалось, зажил, с этими дневниками они заживают в неимоверном темпе. Чуется магия.

Ладно, вернемся к дневникам. Прочитав хронику, я выяснила для себя, что наместника таким жестоким образом наказали (намеренно или нет — с некоторыми особо преданными ему людьми, то есть драконами) за злодеяния перед правящим родом драконов. Начнем немного с истоков. Наместник Передела являлся бастардом первого принца империи Драголитов, а так как мы уже поняли на примере Санто (который, судя по всему, является двоюродным братом наместника), что бастардов в правящей семье особо не жаловали, то его сослали править одной из провинций драконьих земель, этой. Имя наместника в хронике, к сожалению, не упоминалось, это для справки. Очень некрасиво опускать такую важную деталь, но это ладно.

Так вот. Якобы: наместнику не нравилось такое положение дел, а именно ссылка в провинцию, ведь он сын первого принца – причем первенец, а значит, по справедливости, второй в очереди на драконий престол. Но его сослали и тем самым раздраконили чувство собственничества и желание до короны Драголитов. И вот наш наместник готовит переворот, собирает втихую соратников, строит планы по завоеванию «костяного» трона. Да только в число его верных соратников затесался неверный, лазутчик драконьего короля, он и сдал «гнусные» планы наместника монарху. Тот ошалел от гнева и пулей примчался в Передел вместе с сотнями своих чешуйчатых легионеров, где и припер к стенке наместника или узрел собственными глазами, что бунт на корабле готовится и вообще в самом разгаре.

В хрониках просто не определились: то ли он к стенке своего по сути внука припер, то ли увидел доказательства предательства своими глазами, но! Как итог, король вызвал срочно из столицы принца, отца наместника, и они вдвоем прокляли неверного «сына» принца крови кровью, прокляли всеми стихиями и небесными карами, нагнав на Долину жуткий Буран.

И проклятию быть до тех пор, пока неверный не смоет свой порок кровью… кровью невинного любящего сердца, чью жизненную нить в наказание он должен собственноручно оборвать, испытывая жуткие муки. М-да.

Меня повело, то ли от полубреда написанного, то ли от начинающейся горячки. Приложив ладонь к покрытому испариной лбу, закуталась в плед по самый нос.

Что ж. Примерные события минувшего прошлого и преобразования Цветущего в Долину Буранов в целом криво, но ясны. И наместник этот по-прежнему здесь, лежит себе спокойно в своей резиденции, это, в том числе, по словам Око.

Резиденция, к слову, — это единственное место, где я ещё не была за почти семь прошедших дней после налета на погреб Арлен. Повидала и других мертво-несчастных драконов, всё, как и сказал крыс. Не обманул. Ну, разве что кроме того, что душ оказалось не одиннадцать, а двенадцать, тринадцать, если с наместником считать: в погребе одного дома, можно сказать, напротив площади мы нашли подростка, мальчишку лет семнадцати на вид. Бездыханного, разумеется. Ну, и, разумеется, пополнили свои запасы провизией. И опять-таки, без фанатизма, а то проснутся господа-хорошие и будут крайне недовольны моей, эм, запасливостью.

Я и к наместнику собиралась заглянуть, да только Буран проклятый с холодной ночью вновь разгулялся не на шутку. Надеюсь, завтра закончится, и я смогу навестить нашего последнего парня. Жуть как интересно, как выглядит этот непризнанный бастард крови. Скорей всего, такой же черноволосый и синеглазый, как Санто, хотя я всегда думала: ледяные драконы беловолосые, но наш мальчишка развеял эти заблуждения.

Заглянув в дневник, в тысячный раз уставилась на зеленоватый кристалит, невольно подумав об схороненном на нашем чердаке изотермите, ведь, правда, похожи. Однако несмотря на свой запас знаний по артефакторике, я и близко не могла предположить, как он работает и как должен помочь обернуть вспять то самое проклятие, дав нежити жизнь.

Богом клянусь, там было написано в дневнике! Что именно этот «морфер» (под таким названием он был прописан) поможет завершить… Елки-иголки, надписи опять начали пропадать. В общем, как именно этот морфер должен помочь повернуть вспять проклятие, я не знала, написан текст был не для постороннего обывателя, а, предполагаю, для наместника, этакая инструкция со звездочкой.

Если кратко связать все крохи дозированной информации из двух дневников и одной хроники, выходит что? Наместника-дракона требуется разбудить, в этом поможет живая душа. Какая, хрен знает. Дальше. Нужно найти этот чертов морфер и всучить его наместнику, или он сам должен его найти, фиг знает. А дальше наместник должен кого-то того, порешать, того, кого он искренне полюбит и кто полюбит его. Мороз по коже. А ведь, по сути, чтобы спастись, наместник снова должен предать. Предать того, кто его любит без всяких условностей, и предать себя, ведь и он должен любить. Не повезло мужику.

И почему я так сильно сомневаюсь, что этот загадочный наместник без имени никаких переворотов не замышлял? Передел процветал. На самом деле процветал, сюда многие хотели попасть, ведь жизнь здесь, по истории, напоминала сказку: довольные добрые жители, плодородная почва, мизерные налоги, вечерние песни и пляски, каждый трудился на благо города по собственному желанию. Наместника почитали и любили. Если уж остались с ним на смерть. Зачем ему было строить козни против Драголитов? Или я чего-то не понимаю-не-знаю, или чешуйчатого крупно подставили.

― Селька! ― ворвался в мой схорон крыс. ― Ну, ты чего здесь окопалась, а? А что это тут у тебя? Дневники те? Чем это ты тут занимаешься, а, интриганка?

― От интригана слышу, ― ворчу, засовывая книжицы за пазуху. ― Чего надо? Буран сошел?

― Ага, как же, сойдет он. Жрать пойдем готовить.

― Всё как всегда. Тебе лишь бы пожрать.

― Это святое!

― Кто б сомневался. Санто всё ещё под кроватью?

― Ага.

― Будем доставать. Движение — жизнь. Поможет на кухне.

― Ну-ну, достанешь его. Так что там ты нашла в дневниках, говоришь?

Хмыкаю, каков хитрец.

― Я не говорила. Ничего особенного. В них хроника этого города, немного о наместнике, и всё. Кстати, не подскажешь, как его имя? Спадет Буран, сходим к нему.

― Это ещё зачем? Ты и так вон ко всем находила, осквернила, облапала по самые… не балуй, отобрала дровишки, и поминай как звали.

― Никого я не оскверняла, не надо мне тут ля-ля. И ты от темы-то не отходи.

Око притворился глухим, но мои метафоричные уши уже встали по стойке смирно, как у адской гончей.