Господин вечности

На сцене, давая перерыв Арине и Денису, играла какая-то другая группа. Мне вдруг стало душно. Коктейль со льдом показался омерзительно тёплым и приторным до тошноты. Ноги сами понесли меня на улицу, прочь из этой невыносимой духоты.

Холодный воздух ворвался в лёгкие, заставляя снова почувствовать себя живым. Прислонился спиной к стене. Крылья убраны, рваные раны заклеены пластырем и уже затянулись, "заживалка" на месте. Разрезы на белой рубашке сделаны так, что их не видно.

Снега на улицах уже почти нет. Ведь уже почти март. Зачем и куда так быстро летит это время? Позавчера был мой день рождения... а вчера и сегодня минула целая жизнь, пройдя по кругу и возвратившись куда-то недалеко от исходной точки.

-- Ты чего ушёл?

Скосив взгляд, я обнаружил рядом вышедшего следом Призрака.

-- Сколько тебе лет, Штейн? -- негромко поинтересовался я.

-- Эм... -- парень задумался. -- Вроде бы двадцать шесть... А что?

-- Ты ненамного старше моего брата. Сколько лет ты уже болен?

Пристальный взгляд и затянувшееся молчание.

-- Почти три года, -- наконец нарушена тишина. -- Откуда ты знаешь, Ирдес?

Как объяснить, что навидался я ему подобных? Когда лежал в больнице после особо "удачного" покушения, рядышком было онкологическое отделение. Соседний корпус, куча переходов, лестниц... Как сказать, что я, тогда ещё сам совсем мелкий, стал донором для одной маленькой девочки Лизы, которая всё равно умерла? Да и стоит ли всё это говорить?

-- Видел я таких, Васёк. Тысячу лет не увижу, всё равно узнаю любого, кто заражён этой дрянью. Безнадёжно, да?..

-- Безнадёжно, -- обречённый кивок. -- Полгода, год от силы... Только никому не говори, -- Васька вскинул взгляд. Когда-то ярко-синие, теперь почти бесцветные глаза на худом, осунувшемся, очень бледном, почти сером лице. Взгляд вдруг стал колючим, пристальным. И интонация изменилась. Холод, усталость. -- У тебя на лице тень смерти, Крылатый. Я тоже умею видеть тех, кто умирает.

-- Это старая тень. Меня убивали слишком часто. -- Снова вдохнул морозный воздух полной грудью. Медленно выдохнул. -- Но я всё ещё живу, как видишь. И демона лысого отправлюсь в Посмертие прежде, чем передохнут все мои враги!

Дверь распахнулась и на улицу вывалились двойняшки.

-- А, вот ты где! -- в голос произнесли недовольные близнецы. -- Какого чёрта тебя понесло на улицу?

Брат и сестра снова сверкали как зеркальные шары. Чёрное и серебро. Пожалуй, я бы не стал надевать так густо расшитую маленькими серебристыми пластинами рубашку. Уж проще сразу кольчугу. До встречи с ними я считал себя пижоном и любителем покрасоваться. Но куда мне до них? Рядом с двойняшками я смотрюсь как скромная монашка в компании рок-звезды.

-- Только не начинайте со мной нянькаться, Маньяки! -- раздражённо отмахнулся я. Что, мне уже нельзя без присмотра на пять минут остаться?!

Двое переглянулись и стало ясно, что моя ответная фраза была лишней.

-- Так. Ты с крыши не съехал, случаем? -- поинтересовалась Маня.

-- Ты помнишь, что было последний раз... -- начал Даня.

-- ...когда ты на пять минут без нас остался? -- закончила Маня.

-- Когда тебя...

-- ...дурака доверчивого...

-- ...фактически разыграли в карты Даах...

-- Когда мы с Даней...

-- ...через ад пешком отправились, чтобы за тобой пойти...

-- Или ты забыл, как недавно собственной кровью чуть не захлебнулся?

-- Или думаешь, что мы это забыли?

-- Так что нечего строить из себя недовольного стоя на морозе!

-- Замёрзнешь, простынешь и заболеешь опять!

-- Лечи тебя потом, беспокойся, ночами не спи!

-- Марш в тепло!

Последнюю фразу Маньяки снова произнесли вместе. И выжидательно уставились на меня. Слегка оторопев от такой отповеди, я сам рассматривал их так, будто вижу впервые.

-- Как ты их терпишь, Крылатый?! -- со смешком нарушил молчание Штейн. -- Я б придушил!

-- И придушу, -- пообещал я, обняв обоих друзей за шеи. Они замерли, ожидая скорее затрещины, чем моего последнего действия. -- Как же я за вас боялся, белобрысое дурачьё.

Отпустив друзей и отстранившись, поглядел на них обоих с исключительной теплотой. Не могу себе представить жизнь без этой парочки неадекватных созданий рядом. А те переглянулись и виновато склонили головы.

-- Прости, Ирдес, -- сказала Маня, глядя в сторону.

-- Мы, и правда, те ещё придурки, -- покаянно произнёс Даня, не поднимая головы.

-- Психи вы, -- хмыкнул я. -- Но других друзей мне не надо.

-- Впервые вижу, чтобы Маньяки перед кем-то признали свою неправоту, -- удивлённо протянул ЭйнШтейн. -- Теперь буду знать, что это возможно!

-- Ну уж точно не для тебя! -- тут же оскалились близнецы.

Штейн изобразил страх, скорчив рожу Маньякам и поспешно отступил, когда сумасшедшая парочка двинулась на него плечом к плечу, перебрасываясь фразочками по типу "а как лучше разделать это мясо".

Пока Маньяки пытались добраться до выполнявшего тактическое отступление Призрака, железная дверь под светящейся вывеской в виде головы добермана снова открылась. И я крепко пожал протянутую руку, от души приветствуя Дениса. Мы заявились поздновато и застали Деню с Ариной уже на сцене, поэтому поздороваться получилось только сейчас. Радость от встречи с этим певцом была неподдельная. Я вообще чертовски рад всему, что едва не потерял!

-- Чего ушёл? -- поинтересовался певец после приветствий и краткого обмена информацией по типу "что где случилось". -- Надоело?

-- Да их слушать, безголосых, невозможно, -- поморщился я, вспоминая группу, прыгающую сейчас по сцене. Хотя настоящая причина ухода совсем иная. -- Обезьяны. Яркость одежды и акробатические этюды, таланта, там и не ночевавшего, не заменяют.

-- Приложил, так приложил! -- засмеялся Денис. -- По-королевски!

-- По-императорски, -- помрачнев, поправил я. -- Что, зомбоящик смотришь?

-- Новости в сети чаще читаю, -- перестав улыбаться, сознался певец. -- Твой статус больше не является секретом, хотя на улице узнавать не будут. Я и то случайно понял. Скандал с официальным принятием светлого в тёмный правящий род с правом наследования престола быстро замяли, но отголоски до сих пор есть. Хотя, признаю, отожгли вы знатно...

Взглянув на человека, я помолчал, потом произнёс:

-- Спасибо, что не шарахаешься от меня, Деня.

-- Да ты что! -- певец взмахнул руками, жестом отметя даже предположение такого поведения. -- Пусть я тебе и не близкий друг, но тебя знаю достаточно хорошо, чтобы всё правильно понимать. Пойдём-ка внутрь, а то ты уже синий от холода.

Поняв, что действительно замёрз, я не стал противиться и зашёл следом за вокалистом. А тот, обернувшись, остановился, словно налетел на стену.

-- Чего? -- приподнял бровь я, уже догадываясь о причине остановки и поражённого взгляда.

-- Я думал, показалось... -- у певца даже голос сел.

Не считая нужным отвечать, я лишь пожал плечами. Достанут -- закрашу эту прядь в чёрный цвет.

-- Ирдес, -- парень посмотрел на меня с сочувствием. -- Если бы я не знал, что тебе всего только пятнадцать, я бы сказал, что ты постарел. Но ты ж совсем пацан ещё... ребёнок... -- под моим взглядом он замолчал. -- Вот только смотришь так, будто тебе все сто пятьдесят.

-- Я знаю, -- что ещё ответить?.. Что?!

Окончательно взяв себя в руки, певец произнёс:

-- Ирдес, я не навязываюсь... но если тебе захочется высказать этому миру всё, что ты о нём думаешь -- приходи. Выслушаю.

Улыбка и кивок. Запомню. И ты ещё об этом пожалеешь.

Выдавив улыбку в ответ, Деня направился обратно в зал.

Довелось мне поприветствовать и Арину. Девчонка вела себя на удивление сдержанно и тихо, больше внимания уделив Вану, чем мне. Она казалась ещё меньше, чем была в нашу последнюю встречу. Всё такая же слишком серьёзная для своих лет, бледная, черноволосая, с чёрной помадой на губах, миловидная девушка-гот. Удивилась наличию белой рубашке на мне. У меня теперь половина одежды такого цвета.

Брат развлекался и искренне наслаждался происходящим. Моя постная мина ему настроение не испортит, потому что на моём лице улыбка.

Вскоре певчий дуэт снова вышел на сцену. И я с удовольствием подпевал старым песням, слушал новые. Только всё вокруг было словно в тумане...

Денис прижал ладонью струны гитары. Оглядел зал. Голос его был несколько растерянный, когда он начал говорить:

-- Эта песня не наша... но лучшей сейчас не могу вспомнить. Эта песня посвящается мальчишке, который лучше и старше многих из нас. Послушай, Крылатый! Я никогда не видел, чтобы кто-то в четырнадцать лет... не видел раньше, чтобы кто-то в твои годы был настолько чист и силён духом. Никогда раньше не видел такой свободы в душе, как у тебя. Ты же как герой детских сказок. А наш мир не выносит сказок и героев, стремясь низвергнуть в грязь любое волшебство. Но ты просто помни о том, что волшебство есть. Это волшебство -- ты сам, твоя душа. И если какая тварь в душу попробует плюнуть -- бей сразу в морду. Эх, бесполезны здесь слова...

Он замолчал. Заиграл. Вступил первым. Следом зазвучал и женский голос. В припеве они слились...

Голос твой теперь несет свободный ветер,

Волшебством полета отнятый у птиц!

Ты свободен, словно ты один на свете,

Тропы воздуха не знают границ!.. #

#Дом Ветров -- Крылья

Снег под ногами. Воздух холодит раскалывающуюся от боли голову. Что я здесь делаю? Куда иду? Зачем?

Вспомнил. У меня байк здесь на стоянке. Завести его и подальше отсюда. Чёрт, откуда здесь их столько?!

-- Э, ребята! Смотрите-ка, это ж тот самый мелкий, который нам мотоциклы летом повалил!

Опознав звук, как человеческий голос, сфокусировал взгляд на источнике звука, увидел бородатого мужика в косухе и бандане. Через несколько мгновений до меня дошёл смысл сказанного, а потом стала узнаваема бородатая рожа.

-- Малой!.. -- окрик заставил обернуться. Брат подошёл быстрым шагом. -- Тебя куда унесло опять?

Апокалипсис смотрел настороженно, без намёка на недавнее веселье.

-- ...! -- не выдержал я. -- Да хватит уже! Я не фарфоровый, не рассыплюсь! Ты прямо как мама! Или от Шона набрался?! Я хоть на одного адекватного брата рассчитывать могу, или мне такого счастья, как нормальные братья не видать?!

Ван отступил на шаг, но произнёс с нажимом:

-- Я старший и имею право беспокоиться о младшем брате!

-- Ты сейчас обеспокоишься своей разбитой рожей, если не отвалишь! -- рявкнул я. Бешеная ярость накатила волной, захлестнув с головой. -- Как же вы меня все достали! Ты, папа, Шон! Дядя Дар вечно со своей политикой лезет, куда не звали! Дед вообще считает, что моя жизнь принадлежит исключительно ему, а мама до сих пор не может понять, что я давно вырос! Командир, и тот думает, что имеет право влиять на мою жизнь! МОЮ!!! Близнецы, как набившийся в волосы репей -- хрен избавишься, пока на лысо не обреешься! И не высказывай им, потому что они же обидчивые, сволочи! Ведут себя как твари последние, а ты потом ещё и виноват останешься, иди извиняйся! Вот уж правда, друзей и семью не выбирают, а мне достались отморозки! Но больше всех меня достал ты!..

Отступая под напором моей ярости, брат отчаянно выкрикнул в ответ на последние слова:

-- А я-то тут причём?!..

-- Ты такой же, как дед! -- прорычал я, видя мир сквозь красную пелену. -- Считаешь, что я обязан тебе подчиняться. Считаешь, что знаешь лучше, как я должен жить и что делать. Ненавижу вас обоих!!

Кто-то резко дёрнул меня за локоть, я повернулся, кипя и желая высказать пару слов, по поводу несвоевременных вмешательств в чужие разговоры. Не успел -- Киса залепила мне такую пощёчину, что мир померк перед глазами. Когда зрение прояснилось, появилась и боль -- щека оказалась рассечена её колечком-"коготком".

Не дав опомниться, она сунула мне в руки плащ и резко приказала:

-- Одевайся!

Руки действовали отдельно от сознания. Недавно сшитый на заказ, как и прочая одежда, плащ был достаточно длинный, чтобы прикрыть крылья, но при этом не мешать и не путаться в ногах. Застегнула молнию и клёпки внахлёст на правую сторону она своими руками. Заставила надеть перчатки. Накинула на голову капюшон.

-- А теперь убирайся, -- всё с той же ледяной яростью приказала Юля.

-- Киса... -- горло сдавило тисками, и голос не слушался.

-- Пошёл вон! -- повторила она, срываясь на крик.

Отступила, схватила Вана за руку и потащила к клубу. Близнецы стояли у двери и растерянно, непонимающе смотрели на меня. Ван попытался остановиться и обернуться, но Юля только сильнее потянула его за собой, принуждая подчиниться. Я успел заметить выражение лица брата.

Что я ему наговорил такого? Ни одного слова не помню... За что-то наорал. За что? Что вообще это всё было?!

Сбросив капюшон, я обхватил раскалывающуюся от боли голову руками. Вздрогнул, когда на моё плечо опустилась чужая тяжёлая рука. Снова не сразу узнал стоящего рядом человека.

-- Паренёк, у тебя явно наблюдается недостаток свободы, -- добродушно сообщил здоровый как медведь байкер, пригладив широкой ладонью свою русую бороду.

-- У меня её вообще нет, -- неожиданно хрипло прозвучал в ответ мой голос. Не знаю, что за выражение было у меня на лице, но во взгляде байкера появилось острое сочувствие.

-- Не, ну так не пойдёт, -- мужик мотнул головой, подтверждая слова жестом. Обернулся к своим. -- Эй, ребята, давайте-ка покажем пацану, что такое свобода дороги! Малый, ты когда-нибудь на мотоцикле катался?

-- Вон мой стоит, -- хмыкнул я, жестом указав на "зверя".

Когда я брал сегодня мотоцикл из гаража, то совсем не ожидал, что найдутся такие же психи, чтобы по этой холодрыге рассекать на двухколёсном транспорте. Оказывается, я не один такой дурак.

-- Наш человек! Уважаю, -- увидев "зверя", кивнул байкер. Хотя, по скрытым интонациям стало понятно, что он не очень-то признал мой байк действительно стоящей восторгов машиной. -- А дороги знаешь?

-- Ещё не успел изучить, -- пришлось признать мне.

-- Меня дядька Дизель зовут, -- всё так же добродушно представился мужик. -- Это Борман, Вампир и Грин.

Представленная троица оказалась моложе сорокалетнего Дизеля. Худой, длинный блондин Вампир лет двадцати на вид. Грин и Борман оказались лет на десять постарше Вампира и походили друг на друга как братья -- одинаково крепкие, широкие, улыбчивые ребята.

-- Ну а я -- Крылатый, -- на этот раз улыбка получилась почти настоящей.

И меня, новичка зелёного, решили просветить на счёт интереснейших из ближайших дорог.

Шлем у меня отсутствовал в принципе, но ворот плаща, если его поднять полностью, закрывал лицо по самые глаза. Две клёпки не позволяли капюшону слетать с головы. "Пилотные" очки на глаза и -- вперёд, навстречу ветру!..

Это свобода. Почти такая же, как в полёте. Только острее, жёстче, сильнее. Как в непрерывном крутом пике, выворачивая крылья на пределе сил, чтобы не врезаться в землю. Свобода скорости, счастье на грани боли, радость, выбивающая дикий крик... Главное, что вышибало все лишние мысли.

Только холодно. На такой скорости, и при такой погоде никакое "поле тепла" не спасёт. Уже не совсем зима, но ночью подтаявшие за день лужи затянуты льдом.

Не знаю, сколько прошло времени, но небо посерело, обещая, что скоро придёт солнце. Дизель махнул рукой, требуя остановиться. Сбрасывать скорость не хотелось, но я подчинился, остановив "зверя" на обочине. Дождался байкера, остановившегося рядом.

-- Ты свой байк давно ремонтировал последний раз? -- спросил бывалый мотоциклист.

-- Ни разу с момента покупки, -- ответил я. -- Да и не очень разбираюсь... пока нужды нет.

-- Не нравится мне, как твоя машина звучит, -- хмурясь, сказал Дизель. -- И как дёргает при разгоне. Боюсь, с такими проблемами долго ты целым кататься не сможешь. Заедем к нам в гараж -- там и посмотрим, где напортачено. А то знаю я эту заводскую сборку... руки бы по-отрывал!

-- Ладно, -- согласился, не очень понимая, что именно не так с моей машиной. По мне, так всё в порядке.

Минут через двадцать мы оказались в бубенях, какие бывают посреди города. Вроде бы не окраина, а всё равно пустырь и бараки. Но "гараж" приятно удивил! Этим нехитрым словом назвали просторную, светлую и чистую СТО. #

#Станция Технического Обслуживания

Мотоциклом занялись не сразу. Лично я порядком замёрз, от холода даже пальцы не гнулись. Одетые куда теплее байкеры тоже решили отогреться. И когда я сидел на столе с большой кружкой горячего кофе в руках, мне вдруг пришла в голову мысль, которая должна была появиться раньше -- чего они со мной возятся, будто я им племянник родной? Окинув компанию пристальным взглядом, заставил паранойю заткнуться. Не все поступки должны преследовать корыстные цели. Протягивая руку упавшему, я не думаю о выгоде. Просто помогаю встать на ноги. Потому что могу.

-- Эй, паренёк, ты не объяснишь, что это было у "Добермана" прошлым летом, а? -- широко улыбаясь, спросил Борман.

Некоторое время я потратил на то, что пытался сообразить, при чём тут упомянутая порода собак. И только сейчас понял, что "Доберман" -- это название клуба. Которого за всё это время я не удосужился узнать. Поняв, о чём речь, я весело хмыкнул, вспоминая прошлый год.

-- О, это были Маня с Даней. Двойняшки-психопаты, Маньяк и Маньячка. Вообще, мы друзья, но иногда, как говорит Маньяк, приходится использовать ниндзявские приёмчики и быстро драпать. -- Вампир сдавленно хрюкнул, остальные весело заржали. -- Я и драпал, а тут вы зайти пытались... Маньяки считают, что бить меня имеют право только они.

Согревшись, я скинул плащ, стянул белую шёлковую рубашку, оставшись в майке, и потащил Дизелю запрошенные инструменты. Мы полезли во внутренности моего железного зверя. Примерно через полчаса, Дизель взглянул на меня с долей уважения и теплотой.

-- А ты молодец, паренёк. Не боишься показать, что ничего не знаешь, -- пояснил Дизель в ответ на мой удивлённый взгляд. -- Обычно обладатели таких, -- байкер едва заметно поморщился, -- навороченных мотоциклов ведут себя по-другому. Особенно если юнцы. Ты из себя крутого не строишь, не выпендриваешься, спрашиваешь, учишься, не боишься показаться неумехой.

-- Так я ж действительно не разбираюсь! -- удивился такому мнению я.

-- Вот именно этим ты и примечателен, -- кивнул своим мыслям мужик. -- Ты не боишься признать, что ничего не знаешь и начать учиться новому. В тебе нет гордыни, малыш. И это очень хорошо. Иди-ка ты ещё горячего попей! -- предложил Дизель прежде, чем я успел хоть что-то ответить. -- Замёрз ведь. Вампир! Найди пареньку чего одеть, а то бедняга совсем продрог, у нас тут не Африка.

В гараже действительно было не жарко. И даже не особо тепло. Поэтому я пошёл вскипятить чайник на всех. Вампир притащил мне чёрный вязаный свитер, который оказался слишком для меня большим. Но подкатав рукава, решил, что так сойдёт, а надевать плащ и портить его машинным маслом я не буду. Пока грелась вода, к ремонту моего "зверя" присоединился Грин.

-- Паренёк! -- враз изменившимся голосом позвал Дизель. -- Ты часто навигатором пользуешься?

-- А ты в незнакомой местности на карту часто смотришь? -- отозвался я. Суть вопроса заставили меня раздражённо проигнорировать тон, которым он был задан.

-- А врагов у тебя много, мальчик? -- всё так же напряжённо спросил байкер.

-- Что случилось? -- отставив кружку в сторону, я подошёл поближе, пытаясь заглянуть ему через плечо. И от увиденного по спине пробежали мурашки. Шутить и огрызаться резко расхотелось.

-- Очень хитрая бомба, -- негромко прокомментировал Дизель. -- У тебя тут навороты всякие... никому нафиг не нужные. Включил бы навигатор -- тебя собирали бы по мелким кусочкам. Просто невероятное везение, что ты этой штукой до сих пор не воспользовался.

Отступив на пару шагов, я сжал кулаки, осторожно выдохнул, сдерживая ругательства. Ногти больно впились в ладони. Давненько покушений не было.

Дизель обернулся. И решил, что побледнел я от страха, потому что воскликнул:

-- Да не бойся ты, малыш! Имели мы дело со всякой такой пакостью. Сейчас быстренько отсоединим, разберём на части и можешь её себе на память оставить, не взорвётся.

Легко коснувшись перстня и считав поверхностный слой эмоций человека, увидел твёрдую уверенность в своих возможностях и беспокойство за меня. Кивнул, давая понять, что согласен. Полез в карман за телефоном.

-- С добрым утречком, мой блудный сын, -- весело поприветствовал отец, ответив на звонок.

Но мне было не до шуток.

-- Папа. Не садись в свою машину. И Шон пусть не смеет. Пап, в моём мотоцикле только что обнаружилась взрывчатка. Бомба должна была сработать как только я включу навигатор.

-- Что?.. -- растерянно переспросил отец.

А я взбесился от такой его реакции.

-- Когда ты уже нормальной Тенью обзаведёшься, папа?! -- проорал я в трубку. -- На смерти Рэйна свет клином сошёлся?! Кордан не может всех оберегать, он дедова Тень! А ты нас всех подставляешь своей принципиальностью! На тебе шрамов мало?! Или на мне не хватает?! Или мама и Шон с Ваном недостаточно часто попадали под удар?!

-- Малыш... -- попытался что-то сказать отец.

-- Что "малыш"?! -- рявкнул, не позволяя родителю меня прервать. -- Как-то никто из тех, кто пытался меня убить, не смотрел на мой возраст! Даже когда мне было девять! Думаешь, я ничего не помню?! Да я до последнего мгновения всё запомнил! И до сих пор вижу в кошмарах почти каждую ночь! Багровую реку и ошмётки тел, размазанные по дороге!.. Где был ты, когда я сидел в луже крови и пытался зажать сквозную рану в груди брата?! Где был ты каждый раз в подобной ситуации?! Тебя не было! Охрана -- это обязанность Тени! Которой у тебя НЕТ!!!

-- Ирдес, где ты сейчас? -- подавленно спросил отец-император.

-- Это не имеет значения, -- ответил я. Вспышка ярости схлынула, оставив после себя усталость и опустошение. Помолчал. -- Пап... прости. У меня нервы сдали. Слишком много всего. Ещё это бомба... Прости меня, пожалуйста. Я не хотел на тебе срываться.

-- Ты во всём прав, малыш, -- хрипло отозвался папа. -- Давай поговорим, когда вернёшься. Если, конечно, захочешь...

-- Не захочу. Просто забудь. Отбой.

Сбросив звонок, я некоторое время тупо смотрел на экран телефона. Потом набрал ещё один номер.

-- Кордан, сделай мне одолжение.

-- Какое? -- сразу насторожился Тень.

-- Отследи, где был мой байк, пока меня не было и составь полный список всех, кто имел доступ к моей машине. Особенно тех, кто имел возможность в нём покопаться.

-- Что-то серьёзное? -- поинтересовался Рыцарь.

-- Взрывчатка -- это серьёзно? -- хмыкнул я. -- Просто найди тех, кто мог её установить. С виновными поступишь по своему усмотрению. Деду знать не обязательно. И сам я знать не хочу, что за ублюдки в очередной раз пожалеют, что на свет родились, когда они попадут в твои загребущие ручонки.

-- Понял, сделаю, -- лаконично ответил тёмный и сбросил звонок.

Немного подумав, я бросил недавно приобретённый телефон на пол и раздавил ботинком, тщательно превращая высокотехнологичный прибор в кучку мелких осколков. Симку отдельно переломил надвое.

-- А это ты зачем сделал? -- спросил Вампир, провожая взглядом остатки телефона.

-- Пусть за безопасностью следят, а не за мной, -- более резко, чем нужно, сказал я, ногой пихая осколки в самый пыльный угол.

Кое-как добрёл до стола с чайником, рухнул на ближайший стул.

-- Я посижу немного? А то меня что-то ноги не держат...

И язык не ворочается.

-- Сиди себе, -- ответил Дизель, куда больше внимания уделяя бомбе, чем ещё чему-либо.

Всё тот же Вампир, в отличие от остальных, не участвующий в разминировании "зверя", настоятельно порекомендовал мне прийти в себя лёжа, а не сидя. Рекомендации звучали как "Малый, скройся с глаз, на тебя ж не взглянешь без боли!" Пришлось согласиться, и меня проводили в подсобку. Даже накрыли пледом, от которого слабо тянуло машинным маслом и бензином так же, как от дивана.

Как ни пытался я остаться в сознании, всё же уснул. Обычная моя реакция на пережитый стресс...

-- Да заткнись ты. Нормальный малый.

-- Дизель, но ты ж не будешь отрицать, что такую взрывчатку могут подложить обычному молокососу, пусть и с богатыми предками!

-- Я не говорю "обычному"! Я говорю -- нормальному. Слушай, у тебя ведь дочка? А у меня двое сыновей, взрослых уже. Поверь моему опыту -- хороший малый. Только с проблемами.

-- Я о проблемах и говорю, Дизель! Не влететь бы нам из-за него...

-- Гриня, прекращай мне мозги парить! Боишься -- уматывай.

-- Дядя Валера прав. Кончай морозиться, Гриша, забодал уже.

Незнакомый молодой голос заставил меня окончательно проснуться. Скинув плед, я сел и откинулся на спинку дивана. Голова кружилась так, что пол пару раз поменялся местами с потолком.

-- Нашёл проблему там, где её нет, -- снова прозвучал голос незнакомого участника беседы. -- Когда я с наркотой попался, что меня сдали ментам? А могли бы. Нет же, о проблемах тогда не подумали. О том, что меня искать будут, что могут вас прижать как менты так и те, кому я задолжал. С моей стороны была угроза куда реальней, чем от этого мелкого. Я с наркотой сам связался, а малый едва ли самостоятельно свой байк заминировал!

-- Да ты взрывчатку эту видел-то?! А вот эту маленькую эмблемку?! Закрытые лаборатории, экспериментальные технологии, которые лет через пятьдесят, не раньше, начнут появляться где-либо! Ты хоть соображаешь, какая это сила?! Пацана грохнут и нас всех... зачистят просто за то, что мы это видели!

-- Дурак ты, Гриня... -- судя по тону, Дизель устало махнул рукой.

-- Дурак и паникёр, -- поддержал Вампир. -- Мотал бы ты домой. Не хочешь неприятностей -- забудь вообще, о том, что видел. Сделай вид, что сидел дома.

-- И сделаю, -- зло отозвался Грин. -- И останусь цел, когда вас, идиотов добреньких, перестреляют.

-- Да вали ты уже отсюда, сыкло, -- в этот раз более-менее спокойный доселе незнакомец показался раздражённым.

-- Тебя, Рейдер, стоило на улицу пинком выкинуть. И тогда проблем бы не возникло, и сейчас никто бы не лаял, щенок паршивый!

В ответ посыпались неразборчивые ругательства, перекрытые холодным голосом Дизеля.

-- Гриня, можешь не возвращаться. Ещё раз тебя увижу -- разобью морду.

Хлопнули стальные ворота, открывшись и закрывшись. Уже на улице завёлся мотор. Звук затих в дали. Байкеры о чём-то негромко переговаривались меж собой, то и дело слышались ругательства в адрес уехавшего.

-- Кто ещё считает, что меня нужно было выкинуть на улицу? -- почему-то с горечью, отчётливо спросил Рейдер.

-- Ты башкой ударился, что ли? -- поинтересовался Вампир. -- Выгнать тебя и лишиться механика с таким талантом?! Ага, с разгону, аж два раза.

Зазвучали одобрительные реплики и смех.

Я выдохнул, сбрасывая напряжение. Теперь понятно, что я стал не причиной конфликта, а только катализатором. Но всё равно стоит по-тихому убраться отсюда. Попытка встать едва не закончилась падением, а виски будто сжали в тисках. Пару минут пришлось потратить на то, чтобы хотя бы частично подавить головную боль и общую хреновость организма. С какого перепугу мне так паршиво-то?! И холодно, хаос сожри, как же здесь холодно!

Выйти из подсобки мне удалось почти не шатаясь. Но в открытых дверях пришлось остановиться. Беспомощно прислонившись к косяку, я переждал приступ тошноты, которая началась от того, что мир вращался перед глазами. Меня заметили и весело поприветствовали.

-- Дизель, здесь, случаем, "аспирина" или чего-нибудь подобного нет? -- поинтересовался я, едва ворочая языком. -- А то, боюсь, в таком состоянии я далеко не уйду.

Обезболивающее с жаропонижающим мне нашли. Свои анальгетики, пачка которых у меня обычно болтается в кармане, я где-то посеял. Полегчало только часа через пол, а до того, ничерта не соображая, я пытался сделать так, чтобы меня не особо заметно трясло от продирающего до костей мороза, и грелся чаем. Только когда отпустило, я понял что сижу около постоянно горячего чайника не только с кружкой в руках, но и закутанный в одеяло по самые уши.

Когда золотые лужи с тёмными кругами перестали мешать обзору, наконец-то смог рассмотреть того, кого раньше не видел. Рейдер оказался тёмным. Лет семнадцати-восемнадцати, не больше. Чёрные волосы в небрежном хвосте, узкое, бледное лицо, губы кривятся усмешкой, то и дело смотрит на мир сквозь злой прищур. За словом в карман не лезет. Увлечён своим делом. По его манере двигаться и телосложению я мог легко сказать, что на уроках боевой подготовки он отнюдь не лучший.

Несмотря на произошедшую совсем недавно ссору, байкеры поглядывали на меня без какой-либо вражды и даже с толикой участия. Трёп на отвлечённые темы слегка приподнял настроение, пока я окончательно приходил в себя. Изредка мой организм реагирует на сильный стресс и таким образом -- зашкаливающей температурой, кровь в венах едва не сворачивается. Как бы ни было велико желание задержаться тут подольше, всему нужно знать меру.

Но в ответ на просьбу отдать мне бомбу и объяснение, что всем им действительно стоит забыть о том, что они меня видели, я наткнулся на неожиданно сильный отпор. Фактически, меня послали далеко и надолго, посоветовав выбросить из головы лишнюю дурь и забыть слова "этого трусливого козла" Грина. К голосу разума байкеры прислушиваться отказались, а Рейдер, усмехнувшись, продемонстрировал мне капсулу, в которую запихнул взрывчатку. Внутри такой мог взорваться даже небольшой ядерный заряд, не причиняя вреда окружающему. Увидев сию предосторожность, я успокоился.

Снова посмотрев на самого молодого из этой компании, я прикинул что он должен быть где-то на втором-третьем курсе. И сейчас он должен быть на учёбе.

-- Рейдер, ты в самоволку из Академии сбежал, что ли? -- напрямую поинтересовался я. -- Что-то я тебя не помню на потоке... Ты на каком курсе, тёмный?

Выражение лица парня заставило меня заподозрить что-то неладное.

-- Какой я тебе тёмный? -- прохладно спросил Рейдер. -- Отец мой тёмным был, но я-то человек.

-- Чего? Ты с головой-то дружишь?! -- я вскочил со стула и подошёл к Рейдеру. -- Ты стопроцентный тёмный. Какой из тебя человек?!

Глядя в обычные для большинства детей ночи серые глаза, я понимал, что он действительно считает себя человеком. И шокирован моими словами.

Повисшую тишину нарушил Вампир:

-- Райн, так ты что, правда тёмный?

-- Да нет же! -- с отчаяньем воскликнул парень.

До меня начал доходить весь масштаб кошмара ситуации.

-- То есть, ты не учишься в академии, -- сделал вывод я. И рявкнул: -- Куда смотрит твой отец, которого стоит казнить за разгильдяйство?!

-- Умер он! -- отшатнувшись, выпалил тёмный. -- Ещё до моего рождения.

-- А мать?! Могла бы подумать о том, чтобы хоть проверку крови провести!

-- А ей на меня плевать, -- с горечью ответил парень, отводя взгляд. И зло продолжил. -- И мне плевать, что я тёмный. Наслышан я о порядках академии. Предпочту считать себя человеком, чем жить в армейских условиях столько лет.

От такого предложения мне пришлось ловить у пола выпавшую челюсть.

-- Ты что -- совсем дурак? -- вкрадчиво поинтересовался я. -- Тебе лет сколько -- восемнадцать? Ты своей тупой башкой осознаешь, что у тебя на подходе, не сегодня так завтра первое боевое обращение и ты загнёшься от болевого шока, если тебя не обучить?! У тебя же перестройка организма уже полным ходом идёт, а ты даже азам не обучен! Успел уже почувствовать на себе всю прелесть перестройки?! Адреналиновая зависимость, панические атаки! А ещё боль. Такая, что лежишь там, где упал и даже вдохнуть не можешь, пока не отпустит. По взгляду вижу, что было! Год-два -- и ты умрёшь во время первой смены ипостаси, захлебнувшись собственной кровью пополам с рвотой, если раньше не загнёшься от болевого шока!

Тёмный смотрел на меня с неприкрытым страхом, медленно переходящим в ужас. Осел на пол, обхватил голову руками, уткнулся лицом в колени. Ах ты ж чёрт! Как не вовремя... Я опустился на колени и положил ладонь на затылок парня. Меня учили оказывать помощь в таких случаях. Болевые атаки у плохо обученного молодняка... такое же я на себе испытывал при самых лёгких срывах трансформации.

Слабая "ледышка" растеклась от моей ладони с макушки до пяток тёмного. Призыв тьмы легко брошен в пространство. Собственная тень парня поднялась и укутала его лёгкой дымкой, вскоре растворившейся.

Рейдер поднял голову и устало посмотрел на меня. Угрюмо, но искренне произнёс:

-- Спасибо.

-- Не думал, что всё настолько серьёзно... -- Дизель опустился на корточки по другую сторону от парня.

-- Более чем, -- подтвердил его опасения я. -- Мы не выживаем, если взрослеем одни. У нас нет чужих детей и ни один тёмный подросток не оказывался беспризорником. Это огромная честь -- если тебе доверили ребёнка, родителем которого ты не являешься. Когда всё всплывёт, род, столь халатно отнёсшийся к жизни наследника, очень об этом пожалеет. Как бы показательную расправу не устроили, если докажут, что это вина кого-то из рыцарей.

-- Я слышал, что у вас, ребята, очень серьёзно относятся к детям, -- старый байкер неожиданно ласково погладил по голове всё ещё сидящего на полу Рейдера.

-- Более чем, -- повторил я, рефлекторно коснувшись тоненьких шрамов на своей руке. -- Имя, тёмный.

-- Райнор Июльский, -- буркнул Рейдер. -- Имя от отца досталось, а фамилия матери. Отцовскую я даже не знаю.

-- Ну, это просто, -- успокоил я, окидывая его очень пристальным взглядом. -- Достаточно найти характерные признаки. А ты явно древней крови...

Через минуту моего молчания Райнор занервничал.

-- Чего ты на меня так смотришь? Скажи уже что-нибудь...

-- Не знаю, какой именно мат лучше использовать в твоём случае, -- медленно заговорил я. -- Потому что, скорее всего ты из исчезнувшей фамилии ар'Риа. Что ты знаешь о законах наследования?

-- Ну... Там всё сложнее, чем у людей... Правила перехода из рода в род. Старший не может принять фамилию младшего... что-то такое...

С досадой чертыхнувшись в адрес всех неучей планеты, я начал читать краткую лекцию о пяти ступенях посвящения Тьме, их связи с уровнем ответственности и влияния. Главой рода может быть только Старший Рыцарь, даже если он не самый старший по возрасту. Брак подразумевает вхождение леди в род рыцаря, хотя бывает наоборот. Но если ступень мужа младше ступени жены, он при всём желании не сможет принять её в свой род -- только наоборот и дети будут принадлежать тому роду, родитель которого старше по ступени, с возможностью принятия имени другого родителя. Все дети от других рас, пусть даже не тёмные, принадлежат роду и воспитываются наравне с наследниками.

Последняя Леди ар'Риа влилась в другой род и умерла уже давно. Последний Рыцарь погиб тридцать лет назад. Отец Райнора, скорее всего, был таким же полукровкой, росшим где-то вне рода!

-- Если твоя мать не хотела воспитывать нежеланного сына, ей достаточно было подойти к любому тёмному на улице и просто отдать тебя. Любой тёмный принял бы новое дитя с радостью. Ну почему ты не из какого-нибудь нормального рода, а?! -- почти с обидой воскликнул я. -- Сдал бы тебя главе с рук на руки и проблем бы не знал! А что теперь с тобой делать?! Академию же ты не потянешь. Нужно щадящее домашнее обучение. Ну и где искать тебе наставника?!

Поймав себя на том, что расхаживаю перед всё ещё сидящим на полу тёмным как лектор по кафедре, я остановился и окинул взглядом напрочь потерявшихся в вываленном на них ворохе информации байкеров. Интересно, почему проблемы находят меня всегда и везде? Ещё и обязательно толпой, не желая приходить поодиночке.

Райнор поднялся на ноги и с раздражением поинтересовался:

-- Да какое тебе вообще до меня дело?

Подступив к парню вплотную, взглянул на него немного снизу вверх. Но так, чтобы ему казалось, что я выше ростом, а не наоборот. Призвал фламберг, демонстративно крутанул одной рукой эту неподъёмную тяжесть и поставил так, чтобы рукоять огромного двуручника оказалась возле правого плеча. Ткнул пальцем в рукоять.

-- Что, даже из любопытства не пытался узнать, какой знак какую ступень обозначает?

Не глядя провёл пальцами по знаку. С трудом удержав каменное выражение лица, даже не вздрогнул. Только покосился на рукоять и усилием воли остановил заметавшиеся стаей спятивших птиц мысли. Спокойно убрал фламберг прадеда Терриана.

Через полминуты Райнор с детской обидой заявил, что молокосос вроде меня полноценным рыцарем быть не может по определению. Пришлось ледяным тоном напомнить, что статус не зависит от возраста и совершеннолетие у каждого из нас наступает индивидуально, обычно варьируясь от семнадцати до двадцати двух. Очень редко наступает в тринадцать-четырнадцать, в исключительных случаях можно найти не достигшего совершеннолетия тридцатилетнего тёмного.

После чего этот необученный придурок начал сквозь зубы цедить, что он ни в какой помощи не нуждается и способен разобраться со всем самостоятельно.

-- Небо, как же вы все, сопляки великовозрастные, меня достали, -- устало махнув рукой, я отошёл, сел на стул, на спинке которого всё ещё лежало одеяло. Снова начинала болеть голова. -- Хочешь умереть -- не буду неволить. Один кретином меньше.

Тёмный растерянно замер, открыл было рот, но так и закрыл, ничего не сказав.

Пока мы разбирались меж собой, байкеры что-то негромко обсуждали в стороне. Как только наш разговор закончился, Вампир с Борманом оттащили в Райнора в дальний угол, а ко мне подсел Дизель.

-- Слушай... -- байкер запнулся, не в силах припомнить моего имени. Которого, впрочем, я не называл. -- Парень, всё правда настолько плохо, как ты говорил? И если так, ты действительно можешь помочь?

-- Всё плохо, -- кивнул я, не глядя на мужика. -- Могу не просто помочь, а решить все проблемы. Собственно, это моя обязанность, даже если придётся действовать грубой силой.

Некоторое время царило молчание, и только из дальнего угла доносились приглушённые голоса остальных. Вампир что-то втолковывал Рейдеру, а тот нервно огрызался.

-- Не обижайся на него, -- смущённо попросил Дизель. -- Он всю жизнь на улице провёл, никому не нужный. Вырос злой как волчонок, да колючий, как дикобраз. Только тут у нас оттаял понемногу.

-- Я никогда не обижаюсь на заносчивых детей, -- со вздохом ответил я. Прижал пальцы ко лбу. -- Просто у меня дико болит голова, и нет никакого желания доказывать свою правоту в спорах. Но если Райнор продолжит в таком духе -- я не выдержу и банально его побью.

По разразившейся дальше буре стало ясно, что малолетний тёмный по-настоящему дорог этой компании. Вёл себя Райнор отвратительно -- огрызался, ругался, порывался уйти, гордо хлопнув дверью, но его неизменно останавливали, выслушивали, объясняли. Пару раз наорали и даже выдали подзатыльников.

А я сидел, и думал о том, какое у судьбы поганое чувство юмора. Ведь погибшего тридцать лет назад Тень отца звали Райнор ар'Риа. Владык издревле охраняют три рода -- Каэрты, Рагнары и Риа. Один из них до сегодняшнего дня считали пресёкшимся. Буквально эти фамилии означали "главная тень", "самый сильный страж" и "теневой защитник". Приставка "ар" говорила о прямой, возможно даже кровной, связи с владыческим родом.

Пока разбирались, я успел найти санузел, привести себя в относительный порядок, совершить набег на найденный в подсобке полупустой холодильник и начать с энтузиазмом ковырять отвёрткой "зверя". И как раз был очень занят попытками понять, что зачем нужно, когда ко мне присоединился угрюмый Райнор. Молча понаблюдал, полез помогать, через пять минут вытеснил меня окончательно, легко разбирая внутренности мотоцикла, объясняя что к чему и попутно критикуя разные излишества. В некоторых вопросах мы спорили до хрипоты, каждый отстаивая своё мнение.

В какой-то момент мне надоело копаться в железе. Кое-как оттерев руки тряпкой от масла, я предложил:

-- Райн, пока не решили, что делать дальше, я могу обучить тебя азам контроля. Это не так уж сложно.

Некоторое время темный молчал, потом недовольно поджал губы и резковато поинтересовался:

-- Слушай, обучатель, как тебя зовут хоть?

Криво усмехнувшись, я ответил:

-- Ирдес.

Ожидаемой реакции не последовало. Райнор только кивнул, и я перевёл дух.

-- Когда начнём? -- покладисто поинтересовался тёмный.

-- Да хоть сейчас. Только место нужно. Тебе придётся отлёживаться, потому что будет тяжело.

Сообщив, что полностью готов, Райнор небрежно оттёр руки тряпкой, попросил Дизеля провести какую-то регулировку моему байку и направился в подсобку.

На самом деле, когда я говорил, что обучиться азам не так уж сложно -- нагло врал. Сложно. Тяжело. Порой хочется орать и плакать от бессилия, ярости и боли. Это не легко, занимает недели, прежде чем хоть что-то получится. Но у меня на руке по-прежнему есть старшая печать, которую так и не забрал дедушка. А ещё -- власть крови. Достаточно осторожно, очень мягко и в нужный момент приказать суметь выполнить мои требования. Только необходимо, чтобы этот тёмный доверял мне.

Несколько раз парень со злостью сообщал о своей ненависти ко мне, получая в ответ ледяное: "Это не так. Ты ненавидишь себя за свою слабость". Выл в подушку от ярости, трижды терял сознание. Когда сил совсем не осталось -- сидел на полу и беззвучно плакал, проклиная свою природу. Но раз за разом выполнял все требования.

Когда решили, что на этот раз хватит, оказалось, что уже глубокая ночь. Меня изрядно шатало и колени подгибались, ар'Риа стоять не мог вообще.

-- Как вы, тёмные, это переносите? -- со слабым стоном спросил Райн, бессильно раскинувшись на диване. -- Как ты это вообще пережил? Ты же мелкий...

-- Во-первых, никаких больше "вы, тёмные", в твоём исполнении быть не может,-- устало ответил я, медузой растекаясь в кресле. -- Привыкай, что ты не человек. Во-вторых, мне гораздо тяжелее и я до сих пор не могу сровняться в возможностях с теми, кто обратился в срок. Так что не стони и не жалуйся. И, в-третьих -- допросишься, разобью рожу.

-- Мелкий, -- тут же повторил бледный до серости тёмный пакостник.

-- Скотина ехидная, я же встать не могу... -- горько взвыл я, не вылезая из кресла.

Райнор весело, но еле слышно рассмеялся, вызвав улыбку и у меня.

Сам не заметил, как уснул, неудобно скорчившись в кресле...

Утро началось с приглушённого звука мотора и пришедшего следом запаха свежей выпечки. Пока я спал, кто-то накрыл меня одеялом и на всю ночь включил в холодной каморке обогреватель.

Открыв неприметную дверку, ведущую в самое нужное по утрам помещение, минут десять я потратил на то, чтобы привести себя в порядок. Очень хотелось выбросить перепачканную одежду и влезть под душ часа на полтора, но такой роскоши здесь не было. Сняв чужой свитер, я с отвращением стянул майку и выбросил её в помойку. Отлепил пластыри со спины, проверив как затянулись раны. На ощупь рубцы показались несколько странными, а разглядеть толком ничего не получалось. Ладно, потом посмотрю. Найдя рубашку, сильно понадеялся, что сегодня теплее, чем вчера. Потому что шёлк от холода не спасает.

Тёмный всё ещё спал. Подойдя разбудить этого засоню, я кое-что отчётливо понял. Есть приобретённое знание. А есть знание, идущее откуда-то из таких дремучих далей, что их и не осознать. И одно из таких только что дошло до меня. Надо будет как-то объяснить Маньякам, что ни один из них не станет моей Тенью. Только что я нашёл свою настоящую Тень. Хотя до того времени, пока этот заносчивый птенец действительно сможет стать тем, кем должен, пройдёт немало лет.

Вздохнув, беспощадно ткнул Райна пальцами в болевую точку. Вздрогнув, тот открыл глаза и непонимающе посмотрел на меня. Я не смог отказать себе в удовольствии немного поиздеваться:

-- Вставай, спящая царевна! Тебя ждёт вторая порция занятий! -- На лице тёмного появилось такое затравленное выражение, что я сжалился: -- Шучу. Давай умывайся, завтрак пропустишь.

Выйдя в основное помещение СТО, первым я обнаружил, что сегодня не только ничуть не теплее, чем вчера, а ещё холоднее. Пакость! Приятными моментами оказалось то, что за ночь мой мотоцикл привели в полный порядок, а ещё ребята купили завтрак. Борман поехал домой отсыпаться, но Дизель и Вампир никуда не собирались и, казалось, вообще не устали за пару суток без сна.

Пачка молока, "школьные" булочки и гречка с котлетой на завтрак меня весьма порадовали. Бледный, с залёгшими под глазами глубокими тенями, сильно подавленный Райн вяло ковырялся в своей порции риса с мясом, которую ему привез Дизель. Не нравятся мне такие настроения.

-- По поводу поиска наставника... Райнор, я тут подумал и решил, что пока буду обучать тебя сам.

Тёмный поднял голову и уставился на меня в лёгком замешательстве.

-- Ты не мелковат для учителя-то?!

-- Я тёмный Рыцарь третей ступени с соответствующими обязанностями и привилегиями. То, что мне всего пятнадцать лет, в этом случае не играет никакой роли, -- не реагируя на сарказм, пожал плечами. И пакостливо улыбнулся: -- Я могу над тобой, как над оставленным без должного присмотра несовершеннолетним недоучкой, опекунство взять, или вообще усыновить. Только мне пока некогда воспитывать детей -- академию закончить надо. Так что потренирую немного, пока не найдём тёмного, способного вынести твой отвратительный характер и не придушить в припадке ярости.

Беднягу Райна аж перекосило от моих слов. Через мгновенье грянул весёлый хохот.

-- Уделал тебя пацан, -- вытирая выступившие от смеха слёзы, Дизель хлопнул Райнора по плечу.

-- Да уж, -- признал тот, справляясь со смехом.

Сегодня парень занятий больше не выдержит, а ломать его я не собираюсь. Поэтому я записал номера телефонов присутствующих, оставил им свой номер, чтобы звонили в случае чего, телефоном обзаведусь уже сегодня. Договорились, что я буду приезжать из академии, когда будет время. Или, если будет нужда, Райнор сам приедет.

Старшие этой компании, как бы между делом, поинтересовались, приходилось ли мне участвовать хоть в одном байкерском фестивале. Узнав, что нет, предложили присоединиться к ним, когда начнётся сезон. Подоплека предложения мне понятна. Я уже понял, что "зверь" у меня отнюдь не подходящий для таких дел, это ведь больше спортивная модель. Но Райнора не удержишь, он свободное дитя дорог. Они не хотели, чтобы тёмный птенец остался без присмотра того, кто сможет помочь, случись что плохое. Конечно, я согласился.

-- Как же тебя угораздило так попасть, малый? -- негромко и грустно спросил здоровый как медведь бородатый байкер, когда я собирался отвалить в сторону дома. -- Ты же ребёнок ещё, а уже такой груз на плечах тащишь...

А этот человек куда умнее, и лучше разбирается в рангах тёмных, чем хочет показать.

-- Долг превыше желаний, -- ответил так, чтобы услышал только стоявший рядом Дизель.

Завёл мягко заурчавший мотор, махнул рукой Райнору, Вампиру, кивнул их старшему и выехал на дорогу. Холодный ветер ударил в лицо, попытался сорвать капюшон и выбить дыхание, но ничего не вышло. Теперь машина действительно слушалась куда лучше! Пока не испытаешь -- не заметишь. Восхитительное чувство свободы и... власти над собственной судьбой. Вот, чего мне так не хватало. Окунувшись с головой в эту власть и свободу, я выжал газ до максимума...

И гонял по городу до тех пор, пока не понял, что ещё чуть-чуть, и я врежусь куда-нибудь.

Домой не хотелось. Видеть отца, братьев... я не готов к этому. После того, как так безобразно наорал на папу и Вана. Понимаю, что должен извиниться за своё поведение, помириться... но не готов. Внутри по-прежнему осталась уверенность в собственной правоте, и мне никак не удастся перед ними притвориться...

Куда мне теперь податься? К Маньякам? Их тоже не хочу видеть. Да и вообще никого... Разве что Юльку.

Остановив мотоцикл у подъезда её дома, сам остановился в нерешительности. Провёл ладонью по затянувшемуся порезу на щеке. Вдруг снова накричит и прогонит? Что же я наделал... и как мне с этим быть?

-- Долго ты здесь сидеть собираешься?

Вздрогнув, я поднялся навстречу вышедшей на улицу девушке и остановился в нерешительности, так ничего и не сказав. Опустил голову, уставившись себе под ноги.

-- Ну что мне с тобой делать? -- вздохнула она. Подошла, провела тёплой ладошкой по щеке. -- Бедный ты мой воробей...

Не смея смотреть ей в глаза, я всё же обнял её, крепко прижав к себе. Уткнулся в макушку подруги. Только бы не оттолкнула...

-- Юль, прости меня, пожалуйста. Я очень тебя люблю, -- легко сорвались с языка слова.

-- Я тоже тебя люблю, малыш, -- так же легко ответила Киса. Привстала на носочки, тепло коснулась щеки губами. -- Ты холодный, как ледышка! Пойдём ко мне скорее, согреешься. Мама сегодня такую вкусноту приготовила...

Когда я оказался у неё дома, она первым делом заставила меня переодеться. Ну, одежда после возни во внутренностях мотоцикла действительно не в самом лучшем виде. У неё дома всегда лежит что-нибудь из вещей близнецов. Вручив мне Данькины джинсы и водолазку, она окинула меня пристальным взглядом и отправила в душ. Греться и отмываться от мазута, пыли и бензина. Пока я был в душе, она закинула в стирку мои вещи. Данькины джинсы отказывались держаться без ремня, водолазка оказалась велика, но в целом жаловаться не на что.

Юлькин папа сегодня на дежурстве, а мама только пришла с какой-то выставки, когда я уже сидел с подругой на кухне, пил чай и ел жутко вкусные булочки с клубничным и вишнёвым вареньем. Кисина мама всегда готовит отменную выпечку.

-- Здрасте, Маргарита Павловна! -- улыбнулся Юлькиной маме я, когда она вошла на кухню.

-- Ирдес, мальчик! -- невысокая женщина, пахнущая корицей и непередаваемым домашним уютом, обняла меня за плечи и поцеловала в висок. -- Где ж ты был так долго?

-- Лучше не спрашивайте, -- тут же скис я.

-- Эти бесстыжие не признавались, куда ты пропал, -- мать укоризненно взглянула на дочь. Та невинно захлопала ресницами, улыбаясь. -- Только и могла довольствоваться обрывками разговоров. А говорили, что с тобой опять что-то страшное... Ох, малыш, я так рада, что ты вернулся!

-- Я тоже очень рад вернуться, -- ответил, всей душой греясь в этой чудесной атмосфере тихого, домашнего счастья и уюта. -- Мне так не хватало вас всё это время. Я так боялся, что уже никогда не увижу... никого из вас...

-- Ирдес, -- тихо позвала Киса.

Мигом заткнувшись и приняв самый беззаботный вид, я покосился на Маргариту Павловну, стараясь сидеть так, чтобы она не увидела седой пряди. Только поздновато спохватился. Кисина мама -- умная женщина. Внимательная. Но в этот раз решила не заострять внимание на плохом, быстро совладала с собой, улыбнувшись и заведя отвлечённый разговор.

Недолго просидев с нами, она ушла отдыхать. Когда чай был допит и все вкусности съедены, Юля серьёзно спросила:

-- Ирдес, солнышко моё тёмное. Была ли хоть одна адекватная причина для твоей ссоры с братом?

Низко опустив голову, я уставился в стол. Потом и вовсе ткнулся лбом в светлую узорчатую скатерть. Только тогда ответил:

-- Нет.

-- Так может, ты всё же поедешь домой и помиришься?

-- Не могу.

-- Почему? -- голос строг и серьёзен, но рука, коснувшаяся моей понурой головы, ласкова.

-- Я наорал на папу. Ещё хуже, чем на Вана.

Повисшую тишину Юлин тяжкий вздох нарушил только через минуту:

-- Ох, горюшко ты моё. Расскажи, что случилось.

И я рассказал. Всё, начиная с момента, когда они оставили меня одного у дверей "Добермана".

Выслушав, Юля только покачала головой, и сообщила, что ночевать я остаюсь сегодня у неё и это даже не обсуждается. А всякие отговорки, это всё чушь, близнецы у неё как минимум раз в неделю ночуют. Когда они в городе, конечно.

Моя одежда, брошенная на включённый обогреватель высохла часа через три, и до самой темноты я снова гонял по городу. Только на этот раз за моей спиной сидела одна небезызвестная в нашей скромной компании Чёрная Рысь.

Когда пришёл вечер и стало слишком холодно, мы вернулись. Не то, чтобы я сильно мёрз, но не хотелось, чтобы Киса простыла. Отогревшись чаем и ужином, который приготовила Юлькина мама, пока мы покоряли дороги, Киса утащила меня к себе в комнату. Смотреть кино, валяясь на диване. По идее, это был ужастик, но Юлька так ржала над моими комментариями в адрес фильма, что куда комедиям до этого "ужасы, триллер".

Часа в два Юля уснула, используя мою руку в качестве подушки. Стараясь не потревожить её, я поднялся, вырубил комп и хотел было пойти спать в зал, где мне постелили на диване. Балконная дверь оказалась приоткрыта. Вместо того чтобы её закрыть, открыл и вышел на балкон. Переступил босыми ногами по ледяному бетонному полу. Сел на подоконник. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем тихо скрипнула дверь и рядом на подоконник села Киса. Взяла под локоть, прижалась щекой к моему плечу, согревая дыханием.

-- Что же с тобой случилось, воробей? -- тихо спросила она. -- У тебя всегда ад в душе был, хотя ты это умел скрывать. Но сейчас внутри тебя настоящая бездна. Ради Неба, скажи...

-- Я боюсь летать, -- некоторое время понадобилось, чтобы осознать смысл собственных слов и понять, что это правда. От этого факта, а может от и холода, пробрала дрожь. -- Я ненавижу Небо. И ненавижу себя за этот страх.

Киса чуть отодвинулась. Помолчала. Снова тепло уткнулась в моё плечо и тихо произнесла:

-- Поговори со мной, Ирдес...

Маргарите Павловне не спалось эту ночь. У неё бывали бессонницы, и она знала, как с ними справляться. Поэтому поднялась и тихо, чтобы не потревожить спящую дочь и тёмного, направилась на кухню. Но остановилась, услышав из-за двери комнаты дочери голоса. Прислушалась. Усталый, сдавленный голос тёмного мальчишки:

-- Мы пощадили его. Пощадили! А этот сучий сын вскинул на нас взгляд... сказал, что виновен. И перерезал себе горло стоя на коленях. На глазах у сына! А потом валялся в луже собственной крови на полу... Пусть тир'Реан был редким ублюдком, пусть тысячу раз заслуживал смерти, но зачем он сделал это так?! Чтобы лужа крови... к моим ногам... снова...

-- Но он ведь был виновен! Такое с собственным ребёнком сотворить... Ты бы сам свернул ему шею при удобном случае! Что же было не так, Ирдес? -- спросила дочь.

-- Ты не понимаешь, Кис. Это было слишком. Я много раз уже переступил это "слишком". Критической точкой было, когда я на глазах у мамы голыми руками гортань Моргану выдрал. Помнишь эту мразь?..

-- Конечно, -- ответила Юля. -- Я бы сама его убила. Без сожалений. Мне жаль, что всю их паршивую семейку под нож не пустили. Ты ведь знаешь всё, из того, какие пакости они творили и сколько народу зарезали на алтаре?

-- Что?.. Нет, не вникал. Мне достаточно того, что своими глазами видел. Да не о них сейчас речь! Я просто больше не могу. Хочу покоя. Свободы. И чтобы война не начиналась. Ты знаешь, какая это грязь -- война? Когда трупная вонь, кажется, преследует тебя везде. Когда над гнилой кровью роятся тучи зелёных мух, белые черви выедают плоть тех, кого не сожгли. Когда запах палёной плоти, кажется, пропитал всё вокруг. Горелые трупы жутко и невыносимо воняют. Не хочу больше...

Тишина. И снова сдавленный голос тёмного мальчишки:

-- Юлька, не умирай никогда. Я многое могу пережить, но если тебя не будет... я просто сломаюсь. Не оставляй меня одного.

-- Ближайшую сотню лет не собираюсь, -- фыркнула она. -- Куда я от тебя денусь?

-- Тогда я всё переживу. Ты только никогда не умирай...

Женщина тихо отошла от двери, вернулась в свою спальню, легла в кровать и о многом думала до самого утра.

Утром меня разбудил одуряюще вкусный запах с кухни. Встав, обнаружил на кухне Юлину маму, которая дожаривала блины. Пожелав доброго утра, я без просьб вымыл накопившуюся в раковине посуду и помог ей с незаконченными делами. Кроме блинов со сметаной, вареньем или мёдом на выбор, она сделала ещё и мясо с картошкой и грибами.

Мы едва успели накрыть на стол, когда дверь открыли ключом с той стороны и вернулся с дежурства Юлькин папа. А за ним в дверь вошли близнецы.

-- Тёть Маша, можно мы у вас опять поживём? -- спросил Данька встречавшую их женщину.

-- А то мы опять с родителями поругались... -- вздохнула Манька.

-- Можно, конечно! Ещё спрашиваете...

-- Ох, доведёт меня до греха ваш отец, ребята, -- устало, и явно не в первый раз произнёс Юлин отец, капитан... или уже майор?.. милиции Валерий Иванович Тартынский. -- Заколебал ведь уже.

-- Давайте-ка руки мыть и на кухню идите!

Мой манёвр по тихому уходу в сторону комнаты Кисы не удался. Двойняшки зашли на кухню. Стоя у окна, я молча скрестил руки на груди и отвернулся в сторону, найдя в настенном сером кафеле нечто жутко интересное. Маня и Даня тоже уставились в разные стороны. Так в молчании прошла минута. Родители Кисы тихо переговорили, вроде бы о нашем поведении друг с другом. Потому что не спросили, какая кошка меж нами пробежала.

-- Ирдес, -- первой заговорила Маня. -- Мы правда себя так отвратительно ведём?

-- Мы больше не будем, -- пообещал Даня, не поднимая головы. -- Мы даже не думали о том, что на самом деле наше поведение настолько мерзкое.

-- Нет, -- заговорил я, заставив обоих вскинуть головы. -- Вы засранцы, конечно, но и я к вам был не совсем справедлив.

Двойняшки переглянулись и робко заулыбались.

-- Мир? -- осторожно предложил Даня.

-- Мир! -- согласился я. -- Но больше...

-- Мы не будем! -- хором пообещали они. -- А если будем -- выдай нам по затрещине для вправления мозгов! Мы не обидимся.

-- Я запомню, -- хищно сощурившись, многообещающе улыбнулся.

Когда мы с двойняшками после завтрака перемыли всю посуду, почистили гору картошки для готовки обеда, и помогли с уборкой, проснулась почти всю ночь из-за меня не спавшая Киса. Посмотрела на нас троих и проникновенно обругала, сказав, что кроме нас дурачьё на свете есть, но мы возглавляем эти стройные ряды.

Если бы не близнецы, я бы не решился и сегодня вернуться домой. Но им трудно отказать, особенно когда рядом стоит Киса с тапочкой в руках и эдак оценивающе смотрит по очереди на каждого. Мы все крупными габаритами не отличались, поэтому поместились на мотоцикле втроём без особых проблем.

Подъехав к дому, я заглушил мотор, слез с мотоцикла, скинул капюшон и опустил высокий, по глаза, жёсткий ворот. Маньяки спрыгнули ещё до того, как я успел остановиться, и уже вбежали в дом, даже не подумав дождаться меня. Вскоре я понял, почему -- они вытолкали на улицу Вана. В майке, драных джинсах и тапочках. Он отпихивался и огрызался, а двойняшки что-то зло выговаривали ему шёпотом.

Папа сидел на капоте своего серебристого джипа, почему-то стоящего у дома, а не в гараже. Курил. И судя по количеству окурков на земле -- он уже давно так сидит. В одной футболке. На этот раз для разнообразия надетой правильно. Взглянул быстро в мою сторону и опустил голову. Ван тоже в сторонку смотрит. Та-ак...

-- Куда?! -- схватив за ворот, Шон как котёнка стащил меня с мотоцикла, не позволяя завести мотор и свалить подальше. -- Шлялся неведомо где несколько суток, а теперь опять отваливать?! Не пойдёт...

Брат рывком развернул меня к себе, схватил за плечи, будто боялся, что если отпустит -- я сразу испарюсь. Неужто успел забыть, что мне не составляет труда вывернуться и из более крепких захватов?

-- Шон, -- посмотрев на брата исподлобья, спокойно произнёс я. -- Отпусти.

-- Нет, -- усмехнувшись, брат сощурился. -- И даже не пытайся слинять.

-- Ты мне не указ! -- вспыхнула внутри ярость.

-- Да что с тобой?! -- Шон хорошенько встряхнул меня. А вот это уже ошибка!

Потирая челюсть, брат не спешил сразу подняться с земли. Честное слово, это просто рефлексы! Терпеть не могу, когда со мной пытаются так обращаться!

-- Ну и что это было? -- ничуть не агрессивно поинтересовался самый старший мой брат.

Глубоко вдохнув, я медленно выдохнул.

-- Знаешь, Шон, среди тёмных изредка бывают тупые. Но только не среди ар'Грахов. Даже если рождается что-то такое же здоровое и перекачанное как ты или папа. Папа, конечно, куда умнее тебя, но ведь и ты не идиот. Так что хватит притворяться тупицей и отцепись от меня, пока у тебя все зубы на месте, а я себя ещё контролирую!

Отвернувшись, чтобы не видеть его искренне довольную рожу, я наткнулся взглядом на папу. Тот сидел и смотрел на меня. Молча. Прошла минут, другая... Отец спрыгнул с капота, быстро подошёл ко мне и крепко обнял.

-- Я действительно виноват, малыш, -- произнёс отец. -- Но я постараюсь всё исправить, обещаю. Чтобы больше такого никогда не случалось. Чтобы тебе не пришлось снова... -- папин голос прервался.

Мне хотелось сказать, что это не его вина. Что я не должен был так срываться. И чтобы он не давал невыполнимых обещаний. Горько усмехнувшись своей последней мысли, я ответил:

-- Ладно. Так и быть, пап. Я тебе верю.

Плевать, что я не тот наивный подросток, каким они меня всё ещё иногда видят. Могу себе позволить в родной семье хоть иногда быть самым младшим, доверчивым и любимым.

Ван на меня не смотрел. Он шагнул подальше, игнорируя злое шипение близнецов, и уставился в пол, когда я проходил мимо него в дом. А у меня не нашлось слов, чтобы заговорить первым.

-- Ну и ладно, -- услышал за спиной голос Мани. Было в нём что-то такое, от чего хотелось втянуть голову в плечи и быстро сбежать. Заранее сочувствую Вану.

Дома я наткнулся на вольготно расположившегося на моём диване первого императора Дария. Пару минут мне пришлось пытаться поднять свою отпавшую от такой картины челюсть.

-- Дядя Дар! Исчезни с моего дивана!

-- И не подумаю, -- нагло усмехнулся родной дядя. -- Мне тут уютно, хорошо и, главное, спокойно. Не ты один умеешь прятаться и телефоны разбивать! -- Он указал рукой на осколки своего сотового, валяющиеся возле стены.

-- Я это делаю качественней, -- хмыкнул в ответ. -- Тебе ещё учиться и учиться.

-- Это ж у кого? У тебя, что ль? -- сощурился дядя Дар.

-- Лучше у Кордана! Он круче, -- признал я. И добавил: -- Пока что.

Решив, что сгоню родственника со своего лежачего места попозже, я сел возле компа, ногой нажал кнопку запуска. Повернулся к дяде, пока шла загрузка. Отметил, что он при полном параде, хоть без венца и мантии.

-- Ты что, прямо с приёма смылся?

-- Догадливый племянник, -- покивал дядя. -- Я тут пересижу, пока мой отец, твой дед по совместительству, бушует в столице и грозится большой войной. Как он их всех за я... гм... за причинное место ухватил -- я в восторге! Но под горячую руку не полезу. А уж в твоём личном бардаке меня точно искать не станут.

-- У меня не бардак, а организованный хаос! -- обиделся я за обстановку в комнате. -- А что, дед совсем неуправляемый стал?

-- Ну, -- кивнул первый император. -- С тех пор как увидел тётю Дарину и узнал всё про Ильена. Столицы объединил, устроил стариканам настоящий двенадцатый Ад без всяких пространственных карманов. А Ильен быстро обживается в наших реалиях! Налету схватывает. В компе за пять дней разобрался, будто с детства знал, что это такое. Старую империю лихорадит, да и наших задевает...

Тут из колонок раздался омерзительный звук "напоминалки". Повернувшись, я наткнулся на развернувшуюся во весь монитор надпись белым по чёрному: "Здравствуй, лошок! Если ты читаешь эту запись, значит ты опять прос... проспал всё, что мог. Напоминаю, тебе, то есть себе, придурку -- сегодня РЕЙД!!!"

-- Чёрт!.. -- вырвалось у меня. -- Только не сегодня! Хаос сожри, как же я забыл?!

Пару раз стукнувшись лбом об клавиатуру, со вздохом отключил "напоминалку". Снова повернулся к дяде.

-- А теперь выкладывай, на кой на самом деле явился, интриган старый.

-- Я не старый! -- обиделся император. -- Я молод и полон энтузиазма!

-- Не меняй тему, -- оборвал я.

Дядя тяжко вздохнул, сел, изображая из себя великомученика.

-- Между прочим, я действительно сбежал и хотел спрятаться! -- Посерьезнел. -- Ирдес, я понимаю, что тебя долго не было. Но ты вернулся, нужно уже подумать об учёбе. Всё-таки, второй триместр третьего курса. Ты рискуешь провалить сессию.

-- Знаю, -- равнодушно кивнул. -- Я подумаю об учёбе. Завтра.

-- Вот и ладно, -- довольно улыбнувшись, дядя снова развалился на моём диване. -- А я пока посплю.

-- Вали Шона выгони! -- возмутился я. -- Я сам спать хочу!

-- Да ты сейчас всё равно в сеть засядешь, а я за это время высплюсь... -- отозвался родич, кое-как подавив зевок.

Плюнув, я отвернулся от него, надел виртуальные браслеты и обруч последней модели. В принципе, он прав -- дед нарушает моё личное пространство только в крайнем случае, остальные вообще почти не суются. Меня раздражает чужое присутствие, но так и быть, потерплю. До рейда ещё четыре часа. Потрачу с пользой и поиграть успею.

Время пролетело незаметно. Атака вражеской базы в "Межвременье" плавно перетекла в сбор Призраков в "Чистилище". Мы с Ваном снова вошли последними. Покосились друг на друга и отвернулись в разные стороны.

"Ну и что это за...?" -- нецензурно поинтересовался командир.

"Ничего", -- отозвался я и понял, что мой ответ прозвучал в унисон с ответом брата.

"Бездна с вами, -- махнул рукой Первый Призрак. -- Только чтобы без проблем".

Вся Семёрка была в сборе, поэтому никто не ожидал того, что произошло в следующий момент. Ещё два потока проникли в "Чистилище" и сформировались в серые, безликие фигуры!

"Упс... накладочка вышла, -- прозвучал на общей волне голос Дрэйка. И резко хлестнул приказ, направленный в нашу сторону: -- Не нападать!"

"Дрэйк, какого демона?!" -- слились голоса двойняшек.

Всё бы ничего, мы не так уж редко дополняем "Клинки" боевыми парами других семёрок, да вот только этих двух никто из нас никогда раньше не видел!

"А что мне было делать, если вас чёртову уйму времени нет?! -- ударил по нам раздражённой волной ответ командира. -- Клинок едва не распался! Мне пришлось брать новичков! Они проверены..."

"Я всё понимаю, но нам куда деваться теперь?! -- коршуном кинулась на Дрэйка Маня. -- Или у нас Семёрка вдруг в Девятку превратилась?!"

"Нет, -- отступил Призрак. -- Они будут только заменять тех из вас, кто не сможет вовремя прибыть. Я прекрасно знаю, какие серьёзные у Апокалипсиса и Крылатого проблемы. Они не всегда смогут быть с нами".

"Да ты скорее перестанешь быть, чем они! -- рявкнул Маньяк. -- Это беспредел, Дрэйк!"

Пока они препирались, я внимательно присматривался к новичкам. Один почти не привлёк моего внимания, зато второй... Что-то знакомое... оказавшись поближе, я коснулся ещё пока не слишком виртуозно замаскированного информационного поля Призрака. И отдёрнул руку.

"Райнор?!"

"Ты кто?" -- настороженно отозвалась безликая серая фигура.

"Дрэйк, ты хоть соображаешь, что творишь?! -- заорал я на общей волне, прерывая спор. -- Тебе было мало Мимира?! Так не беспокойся, Васёк скоро так же загнётся! Зачем ещё и новичков в могилу тащить?!"

Повисло такое молчание, что даже фоновые колебания затихли.

"Что?.. При чём тут Васёк?.."

"Он смертельно болен, -- вместо меня ответила Вэнди. -- Я думала, ты знаешь..."

Дрэйк рывком приблизился и протянул руку. Коснувшись кончиками пальцев протянутой руки, я последовательно сбросил командиру несколько информационных блоков, формируя на ходу. Он задавал вопросы без слов, так же без слов я отвечал. Резко отдёрнув руку, размыкая контакт, командир отрывисто бросил в сторону изо всех сил пытающегося быть спокойным Райна:

"С тобой, Рейдер, мы поговорим позже. Семёрка! Рейд несложный, плановая проверка слабых мест. Берём с собой новичков и тренируем их. Второй дуэт, берите Горца, первый, на вас Рейдер".

"А как их звать-то будем?" -- поинтересовалась Манька, послав мне отчётливую волну возмущения тем, что она чего-то не знает.

"Нуб-один и нуб-два! -- хмыкнул командир, по очереди ткнув пальцем в новичков. -- Блоки задания получили, развернули? Минута до выхода!"

Быстро и без особых раздумий, пустоты искусственного тела оказались заполнены информационными кодами будущего оружия. Я ничего не забыл за пару месяцев... или целую жизнь. Думая о новичках, я позвал брата, протягивая руку. Через мгновенье кончики пальцев соприкоснулись.

"Ван, нужно следить за нашим нубом. Он необученный. Я взял "аварийку", чтобы его можно было выкинуть в реал в любой момент". И скинул с пальцев информационный блок, ёмко рассказывающий о том, почему именно Рейдер вызывает у меня беспокойство. Если Райна накроет приступом, или начнётся паническая атака, станет ой как невесело.

"Присмотрим", -- ответил брат и попытался было разомкнуть контакт, отводя ладонь, но я быстро коснулся его снова.

"Ван, я был не прав, но ты всё равно упырь".

Весёлый смех осязаемой волной прокатился по всему "Чистилищу".

"Сам упырь! Я всегда мертвяком был. Демоны тебя побери, только ты можешь так извиниться, чтобы это звучало оскорблением!"

"Ну, до дяди Дара мне далеко в этом плане..." -- философски заметил я.

"О, да! -- смех Апокалипсиса снова плеснул в стороны светлой волной. -- У него даже "дорогой племянник" звучит как пятиэтажный мат!"

"Дядя круче нас!" -- было признано единогласно, прежде чем шагнуть в стабилизированную точку выхода.

У волны нет формы, пока не достигнута цель. Нас всех долго обучают как это -- становиться чистой информацией, самосознанием без привязанностей к физическим обликам. Глюк так и не смог этому научиться. Поэтому он не полевой боец, а поддержка. Точка выхода. Информаторий становится реальным миром, информация -- псевдоматерией. Ветер. Мелкая пыль песка. Грязные улицы заброшенного южного городка.

Ничем, кроме порядкового номера, я не отличаюсь от тех, кто рядом. У меня нет лица. Нет имени. Нет пола. Я никто. Меня не существует. Я -- Серый Призрак...

Рейд прошёл обычно и без проблем. Контрольные проверки вообще не бывают хоть сколько-то интересными. Разве что внимание постоянно приходилось разделять меж заданием и нубом.

Поскольку, как Призраку Райну я не доверял, то максимально замаскировал свою истинную личность. И в "Чистилище", по выходу, большую часть времени, и всё внимание уделил приватному разговору с Вэнди.

Тропу для возврата снова использовал экстремальную. Поэтому при попытке подняться из кресла, свалился на пол. Подняв голову, обнаружил отсутствие дяди. Подумал, не вставая вынул из роутера антеннку, загнал её на привычное место под кожу в запястье, стянул с кресла покрывало, завернулся в него и там и остался...

-- Ну и что это такое? Эх, малыш...

С трудом разлепив глаза, сквозь мутную пелену я узнал Шона. Накрылся с головой, буркнув что-то среднее между "отвали" и "я спать хочу".

-- А на диване спать не пробовал? -- поинтересовался старший брат.

-- Нет. Отвянь.

-- Так не пойдёт...

Шон сдёрнул покрывало, потянул меня за ворот рубашки, заставляя приподняться, подхватил как в детстве под руки и вздёрнул на ноги. Сощурился, когда я с раздражением посмотрел на него.

-- А ты подрос, мелкий. Раньше был полегче.

-- Ага, -- вывернувшись, подобрал с пола покрывало. -- Это всё, что ты хотел сказать?

-- Нет, -- не реагируя на моё недовольство, невозмутимо ответил брат. -- Пойдём на кухню. Сам поесть вовремя и не вспомнишь, а ты ж сейчас растёшь, всегда голодный...

-- И невыносимый, -- закончил за Шона стоящий в дверях Ван.

-- Братья! -- подняв глаза к потолку, бессильно развёл руками. -- И убить их нельзя, и жить с ними невозможно!

-- Точно!

-- Несомненно!

-- Вот же уроды моральные...

За ужином моё настроение несколько поднялось с отметки "плинтус, ниже -- подвал с инфернальными крысами" до уровня "выше среднепаршивого". За едой обсудили предстоящую учёбу. Шон тоже пропустил целую кучу времени, послав всех, когда мы пропали. И пока что к программе не возвращался. А ведь у него второй триместр пятого курса идёт. Самый мало отставший от учёбы оказался Ван, за что был назван заучкой, ботаном, фанатиком и хитроумным царём Итаки. Решили, что завтра с утра вернёмся в академию. Всё равно нас здесь ничего сверхсрочного не держит, а вот учёба...

После ужина я пошёл совершать геройский подвиг. Выбрасывать хлам из своей браслетной сумки. Заглянув туда, понял, что миссия невыполнима и геройского подвига не будет. Убрал часть книг, которые не хотел перечитывать. Самое интересное оставил. В остальном копаться не хотелось. Осталось только уложить одежду и всякую нужную мелочь. Закончив с этим нехитрым делом, я приготовил на завтрашнее утро новый комплект академической формы и завалился спать. И перед тем, как меня приняла под своё крыло благодатная тьма, по краю сознания скользнуло очень острое и болезненное сожаление...

-- Не хочу! Не поеду! Я передума-ал!

Цепляясь за перилла, я упирался всеми силами, пока нагло ржущие братья тащили меня вниз.

-- Там скучно! У меня здесь полно дел!! Я не нагнал программу-у!..

-- Мы тоже! И что? -- ответил Ван, спихивая меня ещё на пару ступенек вниз.

-- И дел у нас тоже полно... -- доверительно сообщил Шон, используя запрещенный приём и пытаясь стащить меня вниз за убранные в хвост волосы.

Удар каблуком форменного ботинка в голень был ему ответом. Брат ту же отпустил волосы, схватил за локти со спины, и жестоко зажав мои руки в болевом захвате, безжалостно потащил к выходу.

-- Моё высочество не желает никуда ехать!.. Мстя моя будет страшна!..

Наблюдая за процессом выпихивания меня на улицу, папа только веселился.

-- Пристегнись, -- потребовал сидящий за рулём папа, когда я всё же оказался рядом с ним.

-- Нет, -- тут же встал в позу я.

-- Ну и ладно, -- папа пожал плечами и так рванул с места, что меня чуть не впечатало в сидение!

Воистину, счастье -- это когда у тебя большая, любящая семья... в другой стране!!!

Двойняшки нагло досыпали утренние часы в машине. Папин "Туарег" достаточно вместительный, чтобы нам шестерым хватало места с запасом.

Далеко отъехать не успели -- я увидел книжный магазин. Потребовал у отца остановить машину и целенаправленно пошёл в книжный. Семейство, в шутку предположив, что я собираюсь сбежать, пошло за мной. У полок я провёл много времени, выбрав сначала весьма внушительную стопку дополнительной учебной литературы, а потом изрядно опустошил полки с фантастикой. Того, чего я ещё не читал, оказалось достаточно, чтобы забыть о информационном голоде примерно на полгода-год. Увидев количество книг, которыми я нагрузил Шона и папу, потому что одному столько утащить не представлялось возможным, девушки-кассирши пришли в тихий шок. Апокалипсис тоже поопустошал полки. Чего набрал он, я не особо смотрел. Кажется, видел несколько пособий по продвинутому матану... Повезло, что здесь принимали оплату с карточек. Потому что столько наличных у меня с собой не было.

-- Так, это моё... это твоё... -- Ван разбирал у кассы книги. -- О, это ты себе взял? Считай, что это тоже моё!

-- Ну и ладно, -- отмахнулся я. -- Всё равно ты мне все книги в итоге скинешь.

-- Вот на фига вам столько, а? -- вздохнул Шон, сгружая на прилавок стопку, которую держал в руках. -- Вы половину из этого хоть раз откроете?

-- Мы всё прочитаем, изучим, и довольно быстро, -- подтвердил Ван.

-- Это ты у нас не шибко мудрый, брат! Недостаток мозга в спортзале компенсируешь, бедолага, -- с притворным сочувствием вздохнул я. -- Брал бы пример с папы! Он и здоровый, и умный. А ты только здоровый!

-- Заразы мелкие, -- угрюмо сообщил братец. И, под папин смех с нашими ехидными комментариями, выбрал себе штук пять книг.

Пока ехали, я смотрел в окно, краем уха слушая, как подначивают друг друга, смеются и азартно препираются Шон и Ван.

Куда я еду? Зачем? Мне странно и... страшно принимать свою прошлую жизнь как настоящую. Никогда, никогда это прошлое, которое будущее, даже начав меняться, не оставит меня. И жить с этим -- страшно...

Поймав себя на том, что снова неосознанно касаюсь левой ладони, достал наушники, включил плеер и отдал сознание на волю музыки. Когда нужно привести разум в норму, нет ничего лучше классики. В рок-обработке...

Первым сюрпризом академии стал новый директор. Параноик куда-то смылся, а его место занял Дмитрий Васильевич Ражин! При виде Дрэйка с директорской нашивкой мне удалось сохранить каменное выражение лица, но пометка в голове напротив пункта "наведаться вечером и допросить с пристрастием" поставлена жирная, красного цвета.

Первый день прошёл как в тумане. Оказалось, что с прошлой сессии у меня не сданы два зачёта, которые нужно сдать в срочном порядке, для чего преподаватели готовы выделить. Лекции благополучно проходили мимо ушей. Никто ни о чём не спрашивал, никто не лез.

Шон то и дело оказывался рядом. Попытки избавиться от самого старшего брата неизменно терпели фиаско. Хотя, какая-то польза от него была -- зверское выражение лица тёмного отбивало желание одногруппников к нам приближаться.

Вечером, когда вся учебная тягомотина закончилась, я вспомнил о том, что Шон ни разу не видел Вэнди. В ответ на пояснение, что эта девушка не такая, как все, и если я увижу хоть одну подозрительную тень на его наглой роже, он об этом сильно пожалеет, Шон только понятливо кивнул.

К Дрэйку я постучался ногой. И когда новый директор открыл, окинул его весьма далёким от приветливого взглядом.

-- Ну и что тебе не нравится? -- хмыкнул командир, рефлекторно огладив ладонью нашивку.

-- Тебе я потом мозг вынесу, -- пообещал я. -- А пока что я не к тебе, а к твоей дочери. Надеюсь, она ещё не спит?

-- Нет, -- ответил мужчина, отступая в сторону. -- Она мне уже мозг за вас вынесла, так что идите, общайтесь!

Вэнди стояла у окна и сосредоточенно водила пальчиками по исполненной в масле картине, лежащей на подоконнике. Маленькая. Худая, бледная до прозрачности. Медные, блёклые волосы как всегда собраны в хвост. Едва мы вошли, она обернулась. И я снова, как всегда подавил приступ острой жалости, увидев её глаза. Светлые, серо-голубые, со слепым, голубоватым зрачком...

Наша маленькая птичка. Слепая, глухая и немая. Лишённая даже части тактильных ощущений. Это давало ей огромные преимущества в теле Призрака, в виртуальном мире, потому что там она видела, слышала и чувствовала гораздо больше любого из нас. Её чутьё, которое даже не эмпатия, а нечто куда больше и шире, невообразимо сильно. Но как же мне... жаль...

Жёстко подавив это обидное для девушки чувство, я шагнул навстречу потянувшейся ко мне Вэнди. Коснулся кончиками пальцев протянутой руки. И крепко обнял.

Я тоже ужасно соскучился. Не знаю. Не понимаю пока... Всё будто в тумане. Будто я вернулся в жизнь, которая должна остаться позади. Да, количество дел зашкалило все разумные пределы. Неразумные тоже.

Что я делаю со всем этим? Наплевал и отвернулся. Нет, птичка, не отпускает... думаю обо всём постоянно. Это страшно. Но ещё страшнее упустить всё из своих рук. Да, я понимаю, что не могу всего контролировать. Более того -- не хочу.

Нет, всё, хватит про мои дела, расскажи про свои! Что? Глюк разрабатывает для тебя постоянный полупризрачный режим?! Но он же должен за него взяться только через два года!.. Как... Да, действительно. Я же рассказал Кисе. Так это её идея -- ускорить процесс? Не сомневался, Киса у нас самая замечательная.

Опять ты про мои дела!.. Да, у меня всего лишь два года. Но что, что я могу сделать, даже если не знаю, откуда начинать? Не терять время здесь? А как же учёба?! Я ведь всего третьекурсник! Меня дед с мамой закопают, если я не окончу седьмой курс с отличием.

Экстерном? Ту представляешь, о чём говоришь?! Это же тёмная академия... я не потяну.

Вэнди, солнышко моё, если я сейчас от тебя не отцеплюсь, Ван меня зароет прямо в бетонный пол. Или из окошка выбросит.

Обязательно, птичка! Я ужасно скучал...

Апокалипсис жадно потянулся к протянутой руке девушки.

-- Вэнди -- это ведь только ник? -- поинтересовался тем временем Шон.

-- Ну, да, -- кивнул я.

-- А зовут её на самом деле как?

Вопрос брата на некоторое время ввёл меня в ступор. Потому что я не знал, как её зовут по документам.

-- Мария, -- избавил меня от необходимости отвечать появившийся в дверях комнаты Дрэйк. -- Мария Дмитриевна.

Увидев выражение лица командира, я почувствовал себя законченной сволочью. Тоска, сожаление, вина и безысходность. Я ведь так и не знаю, что случилось с матерью маленькой птички. Однажды от кого-то слышал, что она бросила свою ущербную дочь, не пожелав связывать свою жизнь с больным выродком. Помню, тогда мне захотелось её убить, но вскоре я выкинул это из головы, потому что сама Вэнди никогда не вспоминала о матери.

-- Если выживу -- я всё исправлю, -- пообещал, твёрдо глядя в глаза старшего друга.

-- Ты уже и так сделал много, -- ответил Дрэйк. -- И я действительно очень тебе благодарен. Всем вам.

-- Шон, тащи сюда свою задницу! -- потребовал Ван. -- Вэнди желает с тобой поговорить. Хотя, я не понимаю, о чём ей с тобой разговаривать! Да, птичка, я веду себя как последний Цербер... И вообще, почему последний?! Первый! Ладно, молчу, не ругайся... Вот этот упырь...

Пока мои братья полностью завладели вниманием Вэнди, мы с командиром пошли на кухню. Там можно было поговорить спокойно о некоторых вещах, не предназначенных для ушей Шона.

Уйдя вместе с птичкой гулять по берегу и вернувшись в общагу часа в три утра, я едва не проспал начало занятий на следующий день. Ван тоже не услышал будильника, поэтому собирались мы в темпе вальса, изрядно мешая друг другу.

Первой парой была высшая математика. Вбежав в аудиторию за минуту до звонка, мы с одинаковым удивлением уставились на места, которые занимали обычно. Даже в наше отсутствие эти места никто не занимал, о чём знал весь поток! Потому что во-первых, мы -- лучшие студенты на потоке, во-вторых Мистраль с бандой выносили предупреждение всем, кто посягал на наши места, как в аудиториях, так и в столовой. Это наглёж беспредельный! Шагнув к столу, я слегка склонился и прошипел в лицо студента, занявшего моё место:

-- Испарился отсюда немедленно.

-- ... быстро! -- рявкнул на обоих Ван. Его фраза означала примерно то же самое, что и моя, только звучала куда менее цензурно.

-- Малявки, вы курсом не ошиблись? -- с ленцой протянул сидящий на моём месте парень.

Новенькие. По программе перевода, что ли, сюда попали? Понимаю, девятнадцатилетние бугаи редко воспринимают пятнадцатилетних пацанов как равных. Это годам к тридцати разница стирается, а в нашем возрасте каждый год имеет значение. Ровно до момента, пока спесь с этих гордецов не собьёшь кулаком. Не перестану удивляться количеству идиотов на моём пути.

-- Где Денис и Андрей? -- оглядев группу, поинтересовался я.

-- Они в больничном крыле, -- поведала девушка со второй парты. Оксана. То, что она не лучшая на курсе, совершенно не мешало ей всегда быть очень мудрым человеком. -- Вместе с Сержем. Шкаф и Влад только завтра возвращаются к учёбе.

-- Кто в этом виноват? -- сощурившись, поинтересовался Ван. Обидные реплики занявших наши места мы игнорировали, пропуская мимо ушей.

Вместо Оксаны ответила сидящая рядом с ней очень симпатичная сероглазая и темноволосая Ольга:

-- Вот эти двое и ещё шестеро.

-- Четверо новичков и кое-кто из наших, -- добавила с соседней парты Рита.

-- Оля, Ксана, Рита, -- обратившись к девушкам, я жестом предложил им убраться из зоны поражения. Жест был адресован и всем остальным студентам, занимавшим первые-вторые парты, но вняли не все.

Девушки мигом собрали свои вещи и испарились.

-- Солнышки наши, будьте аккуратны, -- попросила Ксана напоследок. -- Не разгромите аудиторию.

-- И поберегите ваши красивые лица, -- добавила Оля. -- На вас обоих смотреть -- сплошное эстетическое удовольствие.

В ответ на такие слова, я послал девушкам ту самую улыбку, от которой краснела как маков цвет и очень смущалась Алия в городе изначальных. Оля лишь отправила мне в ответ воздушный поцелуй, а Ксана назвала чудом.

Новички, почуяв неладное, поднялись со своих мест. Прекрасная физическая форма, отточенные движения, они буквально излучали опасность. Пожалуй, что в физической силе, скорости и умении драться эти двое не уступали тёмному даже во второй стадии трансформации.

-- Я позабочусь о том, чтобы вы оба вылетели из академии без возможности закончить обучение, -- произнёс я. -- После того, как срастите сломанные конечности.

-- Да ты, я смотрю, крутой, малявка, -- рявкнули справа, заставляя обратить внимание на новый источник агрессии. -- Правила академии для всех одинаковы!

Ещё один. Смуглокожий метис, не такой, как противостоящие. Те чисто нордической внешности -- светлоглазые, светловолосые, светлокожие.

-- Да они то ли понторезы, то ли... нестандартно ориентированные! -- весело заржал тот, что был напротив Вана. -- Глянь, один волосы носит как девка, да ещё и крашеные! -- Чего? Это про седую прядь, что ли? -- Второй вообще ушастый!

И этот самоубийца попытался отвести прядь, прикрывающую ухо Вана. Светлый перехватил чужую руку у своего лица и вывернул пальцы в болевом захвате, заставляя противника болезненно скорчиться.

-- Двое суток карцера. Максимум, трое, -- произнёс в пространство мой светлый брат.

-- Отоспимся, -- философски пожал плечами я.

И без замаха врезал противнику кулаком промеж глаз.

Примерно через пять минут после звонка явился преподаватель. Драка была в самом разгаре. Да, я мелкий! Да, я слабей, чем каждый из них по-отдельности, и уж точно не противник им всем разом! Но это не значит, что меня может побить кучка каких-то придурков! Их было восемь против нас двоих. Но один уже сидел у стены и держался за голову, не выдержав удара лбом в стену.

Вопли преподавателя, попытавшегося навести порядок, не принесли результатов. Старенький седой человек не способен справиться с одуревшими от крови и ярости студентами. Но он догадался схватиться за сотовый. Через три минуты, за которые мы успели сломать одному из противников ногу, другому -- нос, а так же огрести по полной программе, в аудиторию вбежали мастер курса и Дрэйк. Всё это я замечал лишь краешком сознания, сосредоточившись на том, чтобы меньше повреждений получить и больше нанести.

Мастер, с ходу поняв, что разнимать нас -- гиблое дело, достал пистолет и трижды выстрелил в потолок. Сработали рефлексы и мы рвали врассыпную, ища укрытие. Остановились через пару шагов, когда следующим ударом по слуху стал вопль мастера:

-- Это что за ...?! Вы все тут ...?! Отношения выяснять в спортзале, на боевых занятиях!!! Какого демона вы здесь устроили?!

-- Мастер!.. Это они... -- поняв, что такое обвинение от здоровенного парня в адрес двух не отличающихся крупными размерами подростков как-то жалко звучит, студент умолк.

-- Ирдес, Ван, какого чёрта? -- с тяжким вздохом поинтересовался Дрэйк, проведя рукой по лицу.

Сплюнув на пол кровью, я кивнул на своих противников:

-- Не припомню, с каких пор в академию принимают деградирующих обезьян.

-- Слышь, сосунок, пасть прикрой! -- сорвался на ор один из тех, кого я не успел как следует побить. -- Не дорос ещё!..

-- Захлопнись, пока у тебя зубы есть, -- рыкнул в его сторону Ван.

-- Дмитрий Васильевич, -- я обратился к Дрэйку официально. -- Я требую для этих, -- презрительный жест в сторону противников, -- испытательный срок. Если не выдержат -- требую исключения без права восстановления на учёбе сроком на семьдесят лет.

-- Ну и какой ты хочешь впаять им испытательный срок? -- поинтересовался командир.

-- Вплоть до окончания учёбы, -- заявил Ван.

-- Ну, ребят, это слишком жестоко. Думаю, полутора лет хватит, -- улыбнулся директор.

-- Да какое они право имеют!.. -- снова возмутился кто-то из студентов.

-- Заткнитесь, и радуйтесь, что эти "сосунки" вас не убили! -- зло рявкнул мастер курса. -- Кретины! До сих пор не умеете выявить опасность противника без ярких внешних признаков?! Двести сорок часов дополнительных занятий по социалу! Чего вообще драку затеяли? -- более спокойно обратился он к нам. -- Эти проявили неуважение?

-- Ага, -- кивнул я. -- Причины -- оскорбительное поведение. И ещё они заняли наши места. Мы всё ещё лучшие на курсе, не смотря на отсутствие.

-- Ну, раз лучшие, значит, сможете ответить на вопросы по сегодняшней теме, -- не без злобы заявил старичок-математик.

-- Раненых в лазарет, -- распорядился мастер. И укоризненно добавил: -- Вы бы хоть удар рассчитывали...

Его говорит о том, что наказания не будет. Отлично.

-- Я рассчитывал их покалечить, -- произнёс я, с безучастным видом копаясь в карманах в поисках резинки для волос. Предыдущая порвалась, когда кто-то из этих идиотов без чувства самосохранения попытался схватить меня за волосы.

Нашёл, убрал шевелюру в хвост, с неудовольствием обнаружив кровь. Рассечено над бровью. Пока мои одногруппники подбирали своих лежачих товарищей, я добыл из того же кармана пластырь, заклеил царапину. Поставил на место опрокинутый стол и принесённые одногруппниками улетевшие через всю аудиторию стулья. Бросил учебные принадлежности на своё место. И оказавшись у доски, вдруг сообразил, что в моей пустой голове нет даже отголосков ответов на заданный дедком-преподавателем вопрос.

"Дерьмо случается", -- возникла чёткая мысль, при взгляде на злорадствующего математика.

"Просто слушай меня!" -- титаническим усилием пробился через монолитный щит голос брата. Мысленно вздохнув, я приоткрыл душу, позволяя себе слышать брата. И спокойно заговорил, пользуясь подсказками светлого. А тот сосредоточенно смотрел в учебник.

Всю пару старый хрен откровенно третировал меня, заставляя Вана быстро и, по возможности, незаметно обшаривать учебник и пару книг с дополнительным материалом, не входящим в базовую программу. Дважды исписав доску длинными математическими формулами, успел даже разок азартно сцепиться со старичком, доказывая свою правоту. Нечего выдавать заведомо ложные утверждения и ещё и настаивать на их правильности!

К звонку с урока больше вопросов о качестве моего образования не возникло.

Дальше день прошёл без проблем. Не считая того, что дополнительные занятия я опять проигнорировал и никуда не явился. Вечером в столовой, расположившись за ужином вместе с братьями и Маньяками, я выдал мысль, которая не отпускала меня со времени разговора с Вэнди.

-- Как на счёт того, чтобы закончить курс экстерном?

-- Ты это всерьёз? -- удивились сонные двойняшки. Первые дни для них оказались тяжёлыми и брат с сестрой даже утратили часть своего извечного ореола кровожадности от навязчивого желания поспать.

-- Я не потяну, -- сразу отказался Шон.

-- Ты себя недооцениваешь, -- неодобрительно покосился на брата Ван. -- Я полностью "за". Но подготовиться нам придётся серьёзно. Думаю, месяца полтора для подготовки хватит.

-- Братишки, вы с какого дуба рухнули? -- поинтересовался Шон. -- Это же тёмная академия, а не школа для умственно отсталых! Как вы пройдёте годовую программу за полтора месяца? Её и за год-то не всем удаётся пройти! А вам ещё и на отлично всё придётся сдавать...

-- За...мучаются нас валить на экзаменах, -- заверил светлый. -- Маньяков мы дотянем недели за три. Тебя подтянуть не успеем.

-- Меня!.. -- Шон поднял руки к потолку и скорчил выражение лица "моя братья опять утратили адекватность". -- Яйца курицу не учат!

-- Молчал бы, наседка! -- отмахнулся я. -- Я сам думал, что не смогу. До сегодняшнего дня.

Обмена коротким, понимающим взглядом с Ваном, Шон не заметил.

-- Ладно. Допустим, мама позволит вам уйти в экстернат. Но сдавать экзамены по-любому заставит в столице, а не здесь! Вы двое к этому готовы?

Ван коротко выругался. Я только тяжко вздохнул.

-- Полтора месяца мы как-нибудь переживём... Кто звонит маме? -- вопросительно оглядел братьев.

-- Я, -- вызвался Ван. -- Я смогу её убедить в необходимости досрочного окончания учёбы. Только давайте сначала поедим и в общагу вернёмся. Тут много лишних ушей.

-- Не, не так быстро, -- отрицательно качнул головой Шон. -- Братцы, надо сначала хоть как-то втянуться в учебный процесс.

-- В чём-то ты безусловно прав, -- кивнул Ван. -- Недели нам хватит?

-- Если не будем отлынивать -- вполне, -- согласно кивнул я.

-- Тогда я позвоню маме через неделю, -- решил Ван.

-- Про нас не забудьте сказать тёте Иль, -- вздохнул Маньяк. -- Куда вы, туда и мы.

-- Как же я могу про вашу безумную парочку забыть? -- усмехнулся Ван. -- Вы ж потом до суицида доведёте... Чей это будет суицид -- умолчим.

Двойняшки только отмахнулись. Какие-то они совсем вялые. Простыли, что ли...

Закончив ужин, я не позволил Маньякам сразу уйти в общагу, отправив в больничное крыло. А чтобы они никуда не слиняли по пути, пошёл с ними. Братья, конечно же, увязались следом.

Дежурный врач окинул нашу компанию внимательным взглядом, остановившимся на нас с Ваном.

-- Не нас, -- тут же открестился я, выпихивая вперёд Маньяков. -- Вот их. Мне моя побитость учиться не мешает, а с ними что-то непонятное.

У меня, конечно, болели синяки и ушибы, но две таблетки вовремя принятого обезболивающего способны творить чудеса. Так что на ногах я держался твёрдо и даже не кривился от пары мелких трещин в костях обеих рук.

Двойняшки посмотрели на меня, как на врага номер один, но только устало вздохнули, не возражая. Прошли, сели на кушетку с одинаково скорбными лицами. Врач посмотрел на белобрысую парочку, снова повернулся к нам:

-- Это вы сегодня драку устроили?

-- Устроили не мы, -- отозвался Ван. -- Но мы в ней поучаствовали.

Врач только хмыкнул, поворачиваясь к близнецам.

-- Подождите в коридоре, -- в приказном порядке попыталась выставить нас медсестра.

-- Лучше скажите, где Мистраль с Пророком... в смысле, Денис с Андреем лежат? -- поинтересовался я.

Медсестра некоторое время соображала, о ком я говорю, но мне всё же указали палату.

Открыв дверь с пинка, я завалился в палату, и громогласно произнёс, с широченной улыбкой:

-- Привет, упырьё! Скучали?!

-- Сам ты упырь! -- прозвучало мне в ответ сквозь смех и радостные возгласы.

Их было пятеро. Местные "крутые парни". Три человека и двое темных. Только начав учиться в Приморском филиале академии, мы с братом серьёзно повздорили с этой компанией. Я даже хотел убить Пророка. Потом передумал. В общем, после драки и когда мы их вытащили из пасти демона, ребята признали нас законченными психопатами и передумали выяснять отношения. В итоге мы неплохо спелись с местной бандой.

Главарь компании -- Денис по кличке Мистраль. С виду безобидное существо с ангельской улыбкой, любимец и предмет вожделения женской половины группы. Еще одного человека называли Шкаф, и это характеризовало его как нельзя лучше. Третий человек -- тощий, кудрявый и в очках, звали его Андреем, прозвище -- Пророк. Тот еще псих. И темные, Серж и Влад. Последние из той же категории полукровок, как и Райнор.

Приветствовали душевно, собравшись на кроватях и стульях поближе к нам. Да и мы были рады их видеть. Ван весело скалился во все клыки, платя за подначки и шутки той же монетой. Познакомили с местной бандой и Шона. Шон вцепился в ребят клещом, пытаясь узнать побольше о тех, с кем сегодня сцепились мы с Ваном.

Узнав, что мы с ними уже успели подраться, ребята перестали смеяться.

-- Зря вы с ними сцепились сразу, -- мрачно сказал Денис. -- Проблем не оберётесь.

-- Деня, ты, кажется, забыл, что мы сами одна очень большая проблема, -- усмехнулся Ван.

-- Ван, я не спорю! Но они этого не знают, -- очень серьёзно ответил Денис. -- И я боюсь, что вы можете пострадать, ребята. Особенно пока мы тут прохлаждаемся, и не можем вам спину прикрыть.

-- Эти уроды пострадают раньше, -- не менее серьёзно вставил Шон. -- Уже от меня.

-- Верю, -- невесело улыбнулся Мистраль. -- Но ты не на одном потоке с нами.

-- Ты не сможешь постоянно быть рядом, -- добавил Пророк, поправляя затянутой в гипс рукой очки с поломанной и заклеенной синей изолентой дужкой. -- Эти твари действительно опасные... скоты, -- выплюнул он последнее слово.

-- Но мы-то со Шкафом возвращаемся к учёбе уже завтра, -- Влад, взяв стул, подсел поближе.

-- Прикроем, если что, -- кивнул светловолосый парень, размерами крупнее нашего Шона. Конечно, большую часть времени он удачно притворятся неумным дуболомом, но в академию не берут тех, у кого интеллект не дотягивает до определённого уровня. Звали его так же как и нашего Пророка Андреем, поэтому имени почти никогда не вспоминали, предпочитая кличку.

-- И я уже послезавтра буду в строю, -- добавил Серж. -- Я до сих пор вам двоим жизнь должен, что теперь хорошо понимаю. Вот и отдам должок.

-- Один звонок -- и я рядом, -- хмуро бросил Шон.

Тут, как в небезызвестной поговорке про "вспомнишь -- всплывёт", у брата зазвонил телефон. Взглянув на номер, Шон вышел из палаты в коридор.

-- Вы ребята, конечно, пижоны, но такого я от вас не ожидал, -- хмуро заметил Мистраль.

Мы с братом удивлённо переглянулись. Пару мгновений пытались понять, о чём это было вообще сказано. Брат потянулся рукой к лицу, я коснулся виска. Со вздохом опустил руку.

-- Я думал, ты достаточно хорошо нас знаешь.

-- Деня, не будь дебилом, -- менее политкорректно выразился Пророк. -- Уж настоящую седину от краски я отличу.

-- И клыки у меня тоже настоящие, -- отчётливо прозвучал голос брата в повисшей тишине. -- Как у нормального тёмного...

-- Где ж вас так потрепало-то?.. -- через некоторое время поинтересовался Денис.

Ван горько усмехнулся и, глядя в сторону, поинтересовался:

-- Про слияние тёмных столиц много слышал?

-- Шутишь?! Да это самая обсуждаемая тема на сегодняшний день! -- воскликнул Пророк.

-- Ну так... это, считай, наших рук дело, -- признался я. -- Наших, да отец посодействовал.

На минуту повисло молчание.

-- Это даже круче, чем выяснение вашего происхождения! -- выдохнул Денис.

-- Деня, сделай вид, что ты не смотрел зомбоящик! -- раздражённо попросил Ван.

-- И новости в сети не читал. Вообще никогда, -- добавил я.

-- Да это не мы такие умные, это Андрей въедливый и внимательный, -- Деня кивнул на Пророка. -- Мы бы и не поняли даже, уж очень вы отличаетесь в жизни от тех высокородных лордов, какие попали в ролики и на фотографии. И Пророк бы не узнал, не мелькни пару раз на заднем плане двойняшки! Окончательно уверились только наших тёмных к стенке приперев...

Я состроил очень тоскливое выражение лица.

-- Хорошо, не буду больше, -- усмехнулся Денис. -- Вы нормальные ребята, не смотря на столь высокое социальное положение.

-- Вот тебе ли не знать, насколько пофигу твоё происхождение, пока ты студент, -- проворчал светлый.

-- Кое-что оно всё-таки значит, -- без тени улыбки произнёс Пророк. -- В частности, напрямую влияет на неприятности. Мелких проблем у вас меньше, зато крупных -- куда больше... Так что я вам сочувствую, а никак не завидую.

-- Ну, спасибо!.. -- хмыкнул я.

Тут в палату снова заглянул Шон.

-- Малые, там с близнецами что-то не так.

-- Потом договорим! -- тут же вскочил я, и пулей вылетел за дверь, едва махнув на прощание рукой.

Даня без сознания лежал на полу. Бледная до серости Маня бессильно растеклась по кушетке.

-- Маня, что случилось?! -- подскочил к девушке я, не обращая внимания на врача и быстро проверив, жив ли вообще Маньяк.

Не в силах ответить, она потянула вверх форменную рубашку. На боку, с левой стороны, кожа сильно покраснела. Чётко проступал чёрный рисунок паутины сантиметров пяти в диаметре.

-- Даах... -- еле слышно выдохнула Манька.

Ван расстегнул рубашку на Дане, обнаружил такую же паутинку на левом боку Маньяка. Невнятно помянул добрым словом глупость близнецов, сующихся всюду куда не звали.

Достав телефон, я дрожащими руками набрал номер.

-- Алё, пап? Ты можешь приехать? -- по возможности спокойно поинтересовался я.

-- Что-то срочное? Когда приехать? -- поинтересовался отец.

-- Час назад, -- ответил я.

-- Сейчас буду, -- сказал папа и сбросил звонок.

Через полчаса родитель уже изучал рисунки паутинок на коже Маньяков.

-- Твоё предположение об артефактах оказалось верным, сын, -- произнёс папа, посмотрев на меня. -- Только вот артефакты эти очень поганые.

-- Дядя Райд, их нельзя вытаскивать, -- с трудом выговорил Данька. -- Мы не выживем.

-- Я уже вижу, малыш, -- кивнул папа, причислив к мелким детям и Маньяка тоже. -- Я вас сейчас заберу к себе домой, там всё сделаю. Только потерпи...

Маньяк смог только едва заметно кивнуть. Подняв Даньку на руки, папа бросил Шону:

-- Бери Маню и неси к моей машине.

Нас с Ваном папа с собой не взял, хотя мы попытались его вообще не спрашивать.

Это ночь мы провели без сна. А чтобы не ходить из угла в угол по комнате общаги, пошли к командиру, которому быстро и без угрызений совести сдали состояние друзей. На что командир только вздохнул, сказав, что видимо, не так уж бесполезно в команде наличие двух запасных игроков. В этом он был, конечно, прав, хотя признавать такую правоту оказалось жутко неприятно.

Пока мы сидели без сна на кухне у командира, я всё думал о Маньяках. И чтобы поверить в то, что всё будет хорошо, рискнул высказать, невесело усмехнувшись:

-- Ван! Прикроешь меня, когда я буду говорить двойняшкам, что ни один из них не станет моей тенью?

-- С чего это? -- удивился светлый. -- Мы ж вроде решили уже...

-- Я нашёл свою настоящую тень, -- со вздохом признался я.

-- Дай догадаюсь, -- сощурился Ван. -- Тот нуб-недоучка?

-- Ага, -- кивнул я. -- До тени ему ещё очень далеко. Но я прослежу, чтобы его воспитанием сам Кордан занялся. Правда, боюсь, что Маньяки меня побьют...

-- Ничего, я их сам побью, -- пообещал брат, весело улыбнувшись. Но почти тут же отвернулся и уставился в ночь за окном. Он боялся за друзей так же, как и я.

Папа позвонил только утром, когда мы заходили в аудиторию на первую пару.

-- Они живы? -- вместо приветствия, поинтересовался в трубку я.

-- А как же "с добрым утром, папа"? -- ехидно поинтересовался мой родитель.

-- Папа! -- зарычал в ответ я. -- Не разрушай мои нервные клетки, в них много моих нервных тигров!

-- Не тигров, а маленьких очаровательных котят, -- весело хохотнул отец.

-- Папа!!!

-- Ну ладно, не нервничай, ребёнок. Что с ними станется, с этим дуэтом? Через три дня уже на ногах будут и изведут всех окружающих.

С плеч будто гора свалилась. Не скрывая радости, я поинтересовался:

-- Пап, я тебе уже говорил, что ты -- гений?

-- Говорил, ребёнок, но можешь повториться, -- самодовольно отозвался родитель. --Малыш, вечером созвонимся, я вымотался жутко. Отбой, сын.

-- Отбой, пап, -- попрощался я. Повернулся к выжидательно смотрящему брату. -- Всё нормально. Через три дня приедут обратно.

Тихо напевая детскую песенку "Папа может, папа может всё что угодно... только мамой не может быть..." я занял своё обычное место за первой партой, откуда сегодня никого не пришлось пинком выкидывать.

После чего весь оставшийся день мы с братом дружно вспоминали навык засыпания на лекциях с открытыми глазами и умным видом... И не иначе как с недосыпу мы потащились сегодня на все занятия, вместо того, чтобы после обеда проигнорировать оставшиеся пары.

Первой парой практических занятий сегодня тёмные искусства. Оказалось, что после того, как брат чуть в Посмертие не отправился, тьмой он тоже способен владеть. Не так, как светом, свет-то у него в крови течёт, но внешнюю тьму вполне способен призвать. Ну а я могу позвать свет брата и тот мне подчинится. Это мы давно уже обнаружили, просто не афишировали способностей, а тут случайно вышло. Ван, поганец, бросил в меня светлой стрелой шутки ради, а я её, вместо того, чтобы увернуться, перехватил и в брата обратно запулил! Мастера вцепились в нас как бульдоги. Поэтому с тёмных искусств мы выползали изрядно измотанные.

Влад со Шкафом постоянно ошивались неподалёку от нас, изображая секъюрети. Шон должен был вернуться сегодня вечером или к утру завтра.

-- Что у нас дальше? -- пытаясь прилечь поспать на подоконник в коридоре, поинтересовался я у Влада.

-- Отдых? -- попытался увильнуть от ответа тёмный.

-- Не угадал, -- сообщил я. -- Ещё одна попытка.

-- Вторая группа боевой подготовки, -- честно признался Шкаф. -- Сегодня, вроде, рукопашка.

Отлипнув от подоконника, я направился в сторону спортзала.

-- Посидишь в углу и прикинешься мебелью, -- в ультимативном порядке предложил Ван. -- А я за двоих отработаю.

-- Вот ещё. Может я хочу побить твою светлую рожу за шутку со стрелой и мне нужно легальное оправдание рукоприкладству?

-- Спать ты хочешь сильнее, чем покушаться на мою жизнь, -- усмехнулся светлый. Обернулся к Шкафу с Владом: -- Проследите, чтобы он не рыпался на площадку. Если что, перед мастером выгораживайте.

-- Без проблем, -- кивнул Влад.

-- Братья, -- удручённо вздохнул я. -- Бесполезные и невыносимые создания.

-- В точку! -- хмыкнул светлый.

Едва мы переступили порог, как перед нами оказался тренер.

-- А вот и штрафники прибыли! -- радостно потёр руки тёмный. -- Ну что, опоздания отрабатывать будем?

Окинув мрачным взглядом боевого мастера, я подавил жгучее желание послать его в дальний путь. Ребята мигом задвинули меня за спины. Я подрос, конечно, за последнее время, но за Шкафом и Владом меня вообще не видать. Основное количество сокурсников заметно выше меня и куда тяжелее. Даже среди первых курсов нет никого меньше и легче меня. Меньше только девочки, да и то не все. Конечно, ведь первокурсники на год старше, чем я, третьекурсник, сейчас.

-- Только мы втроём, -- ответил Влад. -- Ирдесу сегодня нездоровится.

Мастер отодвинул в сторонку Шкафа, визуально оценил моё состояние и согласно кивнул. Спорить я не стал. Отправился к сидящем на скамейках у стены сокурсникам. Их было четверо. Две девушки и два успевших получить травмы парня.

-- Подвиньтесь, что ли! -- потребовал я. -- Вроде не толстые, а всё пространство заняли.

Мне ответили смехом и заверением, что такому мелкому как я места по-любому хватит. Оля отсела от остальных подальше, хлопнула ладошкой по своему колену.

-- Укладывайся сюда, котёнок. Голова у тебя наверняка опять болит, да?

-- Ещё как, -- согласился я, не отказываясь от такой удобной подушки, как коленки симпатичной однокурсницы.

Дурак я, что ли, отказываться? Всё равно наши девочки меня иначе как нуждающегося в заботе ребёнка практически и не воспринимают. У большинства леди стабильно пробуждаются дремучие материнские инстинкты при виде меня.

Заставив распустить волосы, Оля начала аккуратно массировать мне виски, убирая пульсирующую боль. Все проблемы отошли на второй план, захотелось замурчать. Хорошо-то как. Оля и раньше иногда так снимала мне головную боль. Когда я приползал к ним во время зачётов, едва держась на ногах. На женской половине меня всегда жалели, возвращали к жизни и кормили вкусностями. Нет, всё-таки есть свои плюсы в моём возрасте и внешности. Симпатичного и хрупкого ребёнка обогреют, накормят и пожалеют скорее, чем какого-нибудь упыря с мордой просящей кирпича.

-- Может, придёшь к нам вечером, малыш? -- поинтересовалась подсевшая поближе Ксана. -- А то уже сто лет твою гитару не слышали.

Иногда я играл не только себе, но ещё и им.

-- Девчонки, давайте завтра, а? -- жалобно попросил я. -- Сегодня уже устал как после "девятого ада".

Мало того, что вымотался, так ещё и ноет всё после вчерашней драки. Царапины и мелкие повреждения успели затянуться без следа, но трещины в костях и серьёзные ушибы так быстро не заживают. Без обезболивающего я, конечно, не обхожусь, но не злоупотребляю. Спать на первой парте -- моветон.

-- Давай завтра, -- согласилась Оксана. -- Только не забудь!

-- А ты не забудь чего-нибудь сладкого взять, -- выставил условие я.

-- Обязательно! -- с улыбкой сказала Ксана.

А Оля осторожно провела пальцами по моему правому виску. Взглянула в глаза. И промолчала.

Подойдя к скамейкам, тренер остановился возле меня и поинтересовался:

-- Ирдес, ты сегодня совсем небоеспособен?

Зажмурившись, я поймал ладонь девушки, на коленях которой покоилась моя голова, и накрыл её рукой свои глаза. Только после этого ответил:

-- Если на спарринг -- то я вообще не жив.

Тренер не удержал смешок и произнёс:

-- Пройдёшь малую полосу препятствий за восемь минут -- отпущу на неделю.

Частично убрав ладошку девушки со своего лица, один глазом посмотрел на тёмного. Он был ненамного старше папы и точно знал, кто я такой. Всегда молчал и почти не выделял меня среди остальных студентов. Боец отменный, но как Рыцарь -- только первой ступени. Характер и свойства личности бывает не позволяют нам получить ступени. А бывает, что мы не поднимаемся выше из-за банального нежелания взваливать на себя неимоверную ответственность.

-- А братьев? -- спросил я, поразмыслив над заманчивым предложением.

-- Что, "братьев"? -- удивился тренер.

-- Братьев моих тоже отпустите? -- нагло уточнил я.

-- Вот же жук! -- хмыкнул тёмный. -- Отпущу, если в воскресенье в "девятку" со мной пойдёте.

-- Ладно, пойдём, -- вздохнул я и с самым несчастным видом истязаемого узника поднялся на ноги. -- Но тогда и Олю с Ксанкой отпустите тоже на неделю.

-- Это ещё с какой радости? -- поинтересовался тёмный.

-- Они мне окажут неоценимую помощь в подготовке к зачётам, по которым у меня долги, -- невозмутимо отозвался я.

Тёмный вздохнул, закатив к потолку глаза, но кивнул. Сняв рубашку и скинув форменные туфли, я обул лёгкие кеды для тренировки.

-- Восемь минут? -- Оля с сомнением посмотрела на меня, потом на полосу препятствий у стены, занимавшую часть большого спортзала.

-- Семь с половиной, -- фыркнул я. -- Засекай!

Мастер прекрасно знает, что назвав такое время -- он даёт мне крупную поблажку. Рекордный срок для студентов на этой полосе -- десять минут. Двенадцать-пятнадцать уже оценивается высшим балом. Пятнадцать-двадцать -- средний балл. Ну и я обычно не выпендривался, проходя за десяток минут в обычном режиме восприятия. Но не в этот раз.

Я начал перестройку сознания ещё не дойдя до тренировочной полосы. Легкотня, я такое в одиннадцать лет проходил и за более короткие сроки. Главное -- подходящая музыка в душе и отрешённость от всех остальных проблем.

Полётный прыжок вверх, игнорируя лесенку для подъёма, зацепиться рукой за перекладину лестницы, которую надо пройти на руках. Вперёд без задержек. Я же лёгкий, мне, в отличие от большинства студентов, не трудно перетаскивать собственное тело на руках. Следующий этап немного сложнее -- горизонтальная шведская стенка вдоль всей стены. Ну, ничего, сейчас изображу человека-паука...

Время фоновым тиканьем секундомера отсчитывалось в голове. К исходу седьмой минуты я успел пройти все препятствия включая проползание под колючей проволокой по полу, и вышагивал к выходу по очень узкой и непрочной доске. Это препятствие уже необязательное, можно было закончить на предыдущем, мне бы засчитали прохождение. Но Крылатый же не может вот так взять и проигнорировать часть уже принятого вызова! До того, как истекут семь с половиной минут есть ещё двадцать девять секунд. Решив, что покрасоваться я вполне успеваю, плавно склонился над доской и встал на руки, продолжив путь без участия ног. Блин, резинку для волос у Оли забыл! Пофигу, можно сделать ещё веселее, я достаточно гибкий, лёгкий и ловкий, чтобы даже на такой неверной опоре встать с рук на мостик, а с мостика на ноги...