Горький пепел победы

Часть пятая

В неприкрытые ворота снова демоны налезли. Вот забота, так забота - ведь не будет толку, если дать им волю и не тщиться оставаться человеком. Кто я - зверь или волчица? Знаешь что, иди ты к дрекам!

Воздух выл и стонал, словно его бесконечно и неумолимо рассекало огромное невидимое лезвие. Бешено вращающийся вихрь ещё несколько мгновений туго ворочался посреди тронной залы, а затем сгустился и словно нехотя остановился.

- Зачем ты мне мешаешь? - почти простонала объявившаяся из него ламия с раскалённым даже не добела, а до Падший знает какого сияния навершием копья.

Зелёные её волосы разлетелись по сторонам в полном беспорядке, с кончиков прядей даже срывались в испуганно затихший воздух слабые искорки гнева. Однако Ариэла по-прежнему билась о невидимую преграду, настойчиво пытаясь преодолеть её и дотянуться, выпотрошить замершего в десятке шагов от неё эльфа, который в ужасе вжался и распластался по стене.

Глаза прекрасной даже в ненависти ламии полыхнули непритворной яростью.

- Отпусти, сука! - отчего гневно топнувшее копытце не раздробило чёрную мраморную плиту - так брызнуло из-под него колдовским огнём - знал только замок, так он содрогнулся весь сверху донизу.

Сидящая на троне Селина тихо и неприметно вздохнула. Что взять с этой молодёжи! Что первое на ум взбрело, то и бросаются делать потеряв голову - причём частенько голову на этом именно и теряют. Хотя иногда бывает, что и чудеса свершают… да нет, это не тот случай.

- Угомонись, глупышка - ты что же, хочешь подарить ему лёгкую смерть? - непостижимо, но факт - мягко придерживающая ламию мудрая ведьма сумела найти именно те слова, которые только и смогли бы не только остановить разбушевавшуюся в своей ярости Ариэлу, но и сделать её при том верной союзницей.

Известие о том, что её внук исчез из мира живых, не принёс загнавший невесть сколько лошадей курьер. Не прилетел и сизокрылый голубь с болтающимся на лапке посланием. И даже отражающиеся в древнем лунном колодце звёзды предательски о том промолчали.

А просто охватила вдруг сердца внезапно нахлынувшая печаль. Отчего-то остро кольнуло в них, чтобы постепенно развеяться облачком невесомой золотистой грусти. Селина подхватилась среди ночи, старательно пытаясь уловить и понять это ощущение. Прикорнувший у подножия трона Жулик внезапно подскочил в смутном ужасе, завопил дурным голосом да умчался под прикрытие трёхглавого пса, который зашёлся в таком исполненном глухой тоски вое, что проснувшиеся жители Ферри-Бея ещё долго обливались холодным потом.

Ламия и эльфка, которые всё же не утерпели и решили попробовать подружиться, с жуткой руганью прекратили чесать языки да понеслись коридорами замка, пытаясь размахиванием оружия и воинственными криками развеять свой необъяснимый страх…

Застывшая посреди залы Ариэла миг-другой пристально всматривалась в глаза лишь вчера принявшей корону молодой маркизы. Грудь её без потерявшейся где-то шёлковой ленты бурно вздымалась, а побелевшие от усилия пальцы по-прежнему стискивали неразлучное копьё. И всё же, слова ведьмы как-то сумели просочиться сквозь переполняющий ламию бешеный гнев. Она шумно выдохнула и стрельнула взглядом в прилипшего к стене эльфа.

Быстрый допрос живо вытянул из целителя подробности - а уж дальше, не страдающая ни излишней доверчивостью, ни наивной верой в добропорядочность волшебников Селина до остального дошла и сама.

- Сестра, сестра… хотела бы я знать причину твоего спокойствия, - валяющаяся сбоку на пушистом ковре рыжая ламия одним рывком поднялась на ноги.

Сколь бы ни невероятным или необъяснимым то казалось, но как Валлентайн и предполагал, его бабка и молочная мать самым невероятным образом подружились. Хоть Верайль и проворчала с кривой усмешечкой, что в гробу она бы видела такую мать, а ничуть не оставшаяся в долгу Селина процедила, что такую дочку она бы самолично утопила в омуте, однако обе ведьмы - ламия и человек - звонко расцеловались, а затем прилюдно и без обиняков объявили себя найлепшими подругами.

В самом деле, хотя сногсшибательная рыжая красотка (Ариэле ещё расти и расти) колдовала куда более лихо, чем обычная сельская ведьма, но ламия сполна оценила мудрость и какую-то спокойную внутреннюю силу женщины. Потому уже после пары дней знакомства обе чаровницы друг в дружке души не чаяли…

- Ты посадила его на поводок? Отдай, - потребовала Верайль.

Стоящие рядом мать и дочь заставили бы протрезветь от созерцания такой красоты самого закоренелого пьяницу, или в благоговейном трепете пустить слезу загрубевшего матерщинника-боцманюгу с купеческой баржи. Если стройную, порывистую Ариэлу так и тянуло назвать очарованием юности, то Верайль… о-о, материнство сделало её Женщиной с большой буквы - и красавицей вдвойне.

Потому и неудивительно, что когда дочь нехотя передала матери неосязаемые, но могучие путы, сковавшие волю и помыслы эльфийского целителя, тот взглянул на Верайль мгновенно помутневшими в жажде глазами и непроизвольно облизал пересохшие от какой-то мальчишеской страсти губы. А тонкий, еле воспринимаемый даже ламиями истекающий от него аромат желания недвусмысленно натолкнул обеих бестий на несвоевременную мыслишку - как это ещё у эльфа штаны не лопнули?

Потому не удивительно, что они обе обменялись мимолётными, снисходительными улыбками.

- В пытках многие добились впечатляющихся успехов, - от проникновенного голоса Верайль на миг стыдливо примолк соловей где-то за окнами. - Однако, куда большие муки может причинить совсем, совсем иное. Поменять страдание и радость местами - это не так уж и трудно, если мягко увести сознание этого остроухого мерзавца за грань реальности. А уж удовольствие я ему смогу доставлять такооое…

Даже застывшие по углам и у дверей огненные демоны передёрнулись от представленных перспектив. Да и смысл слов огненно-рыжей красотки настолько контрастировал с её нежным, так и обволакивающим голосом, что впечатление оказалось совершенно разительным.

- Не спеши совершать невозвратные поступки, - Селина чуть поёрзала, поудобнее устраиваясь на троне. Облокотилась, подпёрла голову рукой и снова, грациозно полулёжа, непонятным взглядом посмотрела на эльфа.

Стоит признать, что Верайль тоже неторопливостью мысли не страдала. Именно ламия, кстати, и предположила при обсуждении, что Эндариэль наверняка рассчитывает на последующую помощь от Совета. Но отдать этого кичливого и красивого как весна эльфа просто так? Нет, так легко он не отделается в любом случае…

- Пусть даже мы не сможем противостоять этим четверым, которые придут за ним - однако никакого выкупа я не приму, - холодно возразила ламия. - Этот остроухий подлец живым и здоровым им не достанется - даже если мне за то придётся расплатиться своим бессмертием!

И такая сила прозвучала в её последних словах, что в холодном по случаю лета камине на миг вспыхнуло пламя, а огненные демоны и вовсе засияли маленькими солнцами. Замок одобрительно загудел, а хмуро сидящий в углу Жулик поднял голову.

- А ведь человековская ведьма не просто так спокойна. Что-то чувствует, - угрюмо заключил он. - Мастер хоть и молод был - да только не верю я, чтобы он дал так просто себя угробить. Уж я сильных волшебников повидал…

- Его нет в числе живых, - еле слышно, печально вздохнула Тэлль, которая хоть и была тут ни при каких делах, но её всё равно за одну только принадлежность к эльфийскому роду-племени заковали в тяжеленные ручные и ножные кандалы. Да ещё и здоровенный чугунный шар приклепали кузнецы к охватывающей тонкую талию цепи. Однако, прежде незаметное витое колечко на её изящном пальце замерцало тревожным светом.

- Сестра! - Верайль прянула к подножию трона. Хоть она и могла запросто сесть там в короне и сама - по праву матери лорда - но благоразумно от того отказывалась. - Ты веришь, что…

И такая буря чувств нахлынула на прекрасную ламию от одной только даже не надежды - лишь от возможности надежды - что судорожно стиснутый поводок заставил Эндариэля захрипеть и с посиневшим от нехватки воздуха лицом рухнуть на колени. И лишь маркиза Селина смогла принять должные меры - она чуть потянулась рукой и ласково, легонько погладила по щеке взволнованную донельзя Верайль. Скользнула ниже, провела пальчиком меж двух вздымающихся от бурного дыхания прелестей. Мысли той судорожно заметались, затем природа взяла своё, ламия пришла именно что в себя… в общем, после этой ночи эльф должен был бы благодарить мудрую ведьму до конца дней своих.

- В принципе, - ушедшая в себя и размышляющая вслух Селина тотчас оставила в покое ламию и теперь осторожно подбирала слова. - Внучок мой Валлен знал на что шёл, когда устроил погибель королю да его прихвостням. Вполне мог подготовить некие тайные пути отхода - и даже не один. Уж он простодушием никогда не отличался, всегда смышлёным мальчишкой был. А что нет в числе живых - не беда. Он ведь маг смерти - и уж в тех делах должен разбираться куда лучше любого. Хм-м, даже и не знаю…

Однако ламия не была бы сама собой, если бы всё же не уловила где-то на самом дне горячей и яростной человеческой души искорку надежды - безумную, вопреки всему. Со сдавленным воплем из пылающих глаз Верайль потекли слёзы, а сама она без сил рухнула на стелющийся к подножию трона ковёр.

Стоящий у парадных дверей Зепп, которого почтили высоким доверием и даже допустили на это совещание, неловко лязгнул доспехом. Он только собирался чуток почухать под наплечем, однако вовремя вспомнил - их благородия такого не любят.

- А кто может рассказать про последние дни лорда перед… - сконфуженно бухнул он первое, что пришло в голову, когда почти все взгляды обратились на звук в его сторону.

Здоровенный сотник едва успел сообразить, что он сказанул что-то весьма умное, как давящие или мягко обжигающие взоры не мешкая сошлись на скукожившейся в своих оковах Тэлль. Эльфка ничуть не смутилась, только грустно покивала.

И едва лишь пристально вглядывающаяся в неё Селина обмолвилась насчёт освободить остроухую воительницу, как воспрявший духом Жулик тотчас же подхватился.

- Не извольте беспокоиться, вашсветлость, - и в несколько могучих рывков осторожно освободил Тэлль от кандалов.

Эльфка сначала лишь потирала запястья, одновременно меряясь взглядами с ведьмой. Однако не ей, не ей соревноваться в таком - Тэлль вильнула взором и печально вздохнула.

- Кое-что могу рассказать, хотя не так уж и много…

Знатная сцена у ворот древнего Имменора и сыгравшее главную роль зловещее с виду заклинание от комаров заставили внимательно слушающих просто восхититься. Надо же было устроить такое! Может, и впрямь - некоторые мужчины не совсем безнадёжны, коль импровизируют на ходу и способны на такое, почти женское хитроумие?

- Не то, давай раньше, - проронила внимательнейше слушающая Верайль - уж она как опытная и весьма сведущая во всяких таинствах шаманка безошибочно восстановила в голове все логические и магические построения чернокнижника и почти сына.

Судя по задумчивому кивку, по-прежнему обретающаяся на троне Селина пришла примерно к тем же выводам, и чуть приободрившаяся эльфка принялась вспоминать опять.

Бурно обсуждённая сцена с дубом и обнаружившимися в дупле пожитками по единодушному мнению была отвергнута. Хотя Жулик и настаивал, что обойти трижды по кругу, да ещё и против солнца, это не просто так - но куда более опытные в волшбе женщины всё же признали, что то был просто сдвиг реальности, хотя и весьма мастерски да эффектно исполненный.

- Пощады! - слабо пискнула Тэлль, похлопывая себя по одеревеневшим щекам и губам, когда дважды пересказала события у ставшего затем могилой барона клада и разговор о том меж могучих волшебников за обедом.

Да с подробностями, да с многочисленными вопросами и уточнениями - в самом деле, не воинское это дело столь длинные речи держать. Эльфке вдохновлённый подзатыльником демон быстро организовал кувшин помидорного сока. И пока та отдыхала и даже немного блаженствовала (солонку и кринку сметаны исполнительный Жулик тоже реквизировал у Гарри), собравшиеся в зале принялись обсуждать и обсасывать пересказанные события со всех сторон по новой.

Подпирающий спиной двери сотник упрямо гнул своё - барон никак не мог так поступить, да и промахнуться с пары шагов тоже просто немыслимо. Ариэла чуть не ухватилась вновь за копьё, доказывая что братец просто зачищал следы - но Верайль мудро заметила, что остроухую эльфку и землекопов под землю он всё же не отправил. Мнения склонялись то в одну, то в другую сторону, причём подчас выдвигались и рассматривались вовсе немыслимые версии. Однако все безоговорочно согласились, что дело тут ох как нечисто.

- Позволено ли будет скромному солдату сказать слово? - отозвалась одна из переливающихся мягким пламенем воительниц, когда все наспорились до хрипоты и остановились ненадолго перевести дух да привести в порядок смятенные мысли.

Два ряда колдовских огней со стен ярко освещали тронную залу, да в узкие стрельчатые окна неумолимо вкрадывался розовый рассвет. И устало посмотревшая в угол с огненной девицей Селина призналась мысленно, что таки да - нелегка она, корона маркизов. А потом кивнула.

- Мы втихомолку осмотрели подаренный остроухой зеленоглазой демонице кинжал - клинок тот невероятно древний даже по нашим меркам и очень, очень непростой. Но вот ко второму предмету из той могилы не смогли и вовсе прикоснуться… - мягкий, вкрадчивый, так отчего-то похожий одновременно на Тэлль и Ариэлу голос негромко проплыл через залу.

- Лорд не знал заранее, что там попадётся, - эльфка пожала плечами и кивком разрешила Жулику принести из выделенной ей комнаты кинжал.

Взять без спросу чужую вещь, а тем более личное оружие воина - просто немыслимо. И за куда меньшее руки и головы запросто оттяпывали, знаете ли… С кинжалом в ножнах Жулик справился в пару мгновений - зато вот книгу, по-прежнему обёрнутую ветхой холстиной и легкомысленно заброшенную Валлентайном на полку, он осторожно положил на ступени перед троном.

- Я могу за неё браться - я ведь демон, и мне всё как с эльфа вода, - он в затруднении пожал плечищами. - Но вам, госпожа, да и остальным, лучше бы поостеречься.

Весьма кстати Тэлль вспомнила вслух, что и ей один молодой тёмный маг приказал иначе как за завёрнутую во что-то книгу не браться. Так что скептически наклонившаяся было и уже протянувшая руку маркиза вовремя остановилась. И как выяснилось потом, гораздо позже, очень правильно поступила…

Развернувший тряпицу Жулик продемонстрировал всем толстенький, почти квадратной формы томик в потемневшем кожаном переплёте. И все пристально осмотревшие книгу признались - ни странный символ на тиснёной обложке, ни язык им решительно незнакомы.

- Да, тёмный лорд расстегнул было застёжку, - Тэлль задумчиво посмотрела на медные, чуть позеленевшие части, и невесело усмехнулась. - Но читать и в самом деле было не время и не место. Даже не раскрыл - лишь руку приложил и вроде прислушался.

Старая и опытная ведьма Селина всегда с подозрением относилась к таким вот кладезям неизвестно чего - весьма со своей стороны здраво рассуждая, что всё своё надо носить с собой. В смысле, в голове держать - ни подсмотреть, ни украсть таковое невозможно, разве что под пытками. Зато Верайль смотрела на еле заметно серебрящийся ореолом фолиант с нескрываемым восторгом, ведь в здешнем мире книг почти не знали и встречались они крайне редко.

- Да, я тоже не рискну взяться. Да и бесполезно, никто всё равно прочесть не сможет - вон какие закорючки на обложке непонятные…

Прения, диспуты и прочие словесные баталии возобновились с новой силой. И мало-помалу все пришли к согласию, что опять же - дело интересное, но решительно непонятное. Да и кинжал с драконом, которым повергли в небытиё безвестного зверя, но который их светлость всё же подарил какой-то эльфке, хоть и заинтересовал присутствующих до крайности, но ясности в главном вопросе тоже не добавил.

Понятное дело, вновь принялись за отдохнувшую немного Тэлль да стали вытрясать из неё малейшие подробности.

- Да, да, совершенно точно - когда лорд меня уже почти из петли вытаскивал, от него чёрным заметно тянуло. После ночного обряда, тут всё сходится, - эльфка хлопнула себя по заслуживающему куда лучшего обращения лбу. - А, вот что - от него ещё какой-то рыжей шлюхой пахло, и свежим хлебом.

Почему именно рыжей, и почему именно хлебом, да ещё и свежим - эльфка тут сразу подняла руки в знак капитуляции.

- Я не курю трубку, и хмельного почти не потребляю - диверсанту надо сохранять острое обоняние, да и случайно выдать себя такими запахами очень запросто можно. Когда в засаде, например, или ночью по тылам лазаешь. Ну, вот именно так и подумалось мне тогда у виселицы - а я своим предчувствиям обычно доверяю…

Если обратить свой взор влево - то на закате хмурящееся тучами небо ещё сохранило мрачную тёмную свинцовость. А если вправо, то взгляд радует чуть розоватое зарево где-то там, в вышине - солнце уже взошло. Под всем этим разбегалось вширь и вдаль серое, исчёрканное волнами и кое-где белыми барашками море. Под рассветной стороной оно неохотно лизало каменистый мыс с полуразвалившимся от древности маяком на конце (так, непорядок… о, Жулик уже помчался смотреть), а под закатной словно поросший редким лесом горбатый медведь сунул в воду голову и который уже век всё пьёт, пьёт.

Посередине же, куда так и устремлялся взгляд навстречу утреннему ветру, теснилась меж берегов почти круглая бухта. Или залив? Да какая разница… главное, что от волн защищено, и кажущиеся отсюда игрушечными кораблики и лодки почти не треплет непогодой. А ещё ближе - разлившаяся по берегу целая россыпь крыш всех форм, размеров и расцветок. Иные дымят из своих труб, над некоторыми задумчиво шевелятся на ветру прихотливые флюгера - а в иногда обнаруживающихся прогалинах скачут всадники или неслышно мелькают кареты и телеги, полощется бельё или торчат зелёные макушки деревьев.

На сегодня землепашцы из округи попросили хорошего дождя - и замершая на махоньком балконе почти под крышей донжона Селина не видела причины отказать крестьянам в таком. Потому и тучи, потому и кажущаяся хмурость…

Сзади по комнате зацокотали шаги - но, не каблучки, да и уж слишком дробно, кажущеся торопливо. Аура подошедшей Верайль мягко толкнула в восприятие ведьмы, уже почти привычно пощекотала полузабытые ощущения пониже пояска, а затем растеклась вокруг колокольчиками вечной весны.

Ведьма молча протянула раскрытую ладонь, и ламия с полувзгляда поняла её. С улыбкой она вложила в руку сестры по мастерству махонький пузырёк, на донышке которого пересыпалось немного буро-ржавой пыли. В ходе обсуждений все как-то не обратили на такое внимания, однако опытная Селина таки не нашла этой вещицы в покоях внука.

- Дракон, - лаконично сообщила ламия и безо всякого злого умысла обняла подругу за плечи.

Судя по тому, что маркиза даже не поморщилась, такое выражение приязни и дружбы вовсе не было ей неприятно. Лишь посмотрела она в лицо Верайль строгим взором, кивнула легонько то ли ей, то ли своим думам, и сжала пузырёк ладонь в кулаке.

Хоть и мудрено то - пересказать мысли, текущие в головах обладающих Силой, да ещё и женщин, а всё ж возможно. Убить кинжалом, пусть и волшебным, дракона? Нет, шалите. В принципе никак. А вот выпить жизнь и самоё естество, это хоть и трудно укладывается в голове, но всё же о таковых клинках в старых легендах что-то такое глухо упоминалось.

Потому и понятно, что обе мудрые чаровницы долго стояли обнявшись на маленьком балконе и, еле заметно покачиваясь словно в танце, любовались постепенно всё светлее вырисовывающимся городом. Ферри-Бэй - ведь на каком-то из древних языков - железный залив…

- Ты согласна рискнуть? - еле слышно и как-то глухо спросила Селина.

Ламия дёрнула щекой и легонько потёрлась ею о макушку ведьмы. Что тут сказать? Хоть и грех в том признаваться вслух - а среди сестёр даже и сказать о том страшно, засмеют - но с тех пор как Ариэла впервые подошла и долгим, вдумчивым взглядом посмотрела на своего неждано обретённого молочного брата, она не допускала к себе никого. Вернее, в себя… ну, да вы поняли. И много ли ещё надо знать всякого повидавшей матери, чтобы собразить, что неслыханное и даже невозможное среди ламий всё же свершилось?

- Она не станет колебаться ни мига, - вздохнула она.

- Есть ещё одно, - Селина убрала руку с талии подруги и обняла себя, словно ей стало зябко. - Но это может сработать только раз, и применить нужно в самый подходящий момент.

Задумчиво покачавшаяся над голове щёчка Верайль подтвердила, что ламия и сама уже догадалась. И что кивком подтверждает правоту слов и намерений подруги.

- И когда?

- Когда там наступит подходящая ночь… впрочем, уже скоро, - Селина не отвела взгляда вдруг ставших очень серьёзными глаз.

В них знакомо, чуть заметно светились привычные огоньки. Такие же сияли сбоку и чуть сверху - и когда они вдруг стали неудержимо расцветать навстречу друг другу, то постепенно затопили неземным сиянием весь этот далеко не худший из миров…

- Эта? - нетерпеливо спросила одна тень у другой, чуть остроухой и принюхивающейся к спящей женщине.

- Вроде бы, она. Точно, точно. Да и нет в этом сраном Эрбисе другой рыжей пекарши, - ухо человека знающего легко распознало бы в этом голосе легчайший эльфийский акцент.

Третья тень промолчала, лишь пожала плечами да шевельнула неожиданно обнаружившимся заячьим хвостиком. Зато почти такая же необычная четвёртая наклонилась и внимательно, не глазами и не носом приценилась к разметавшейся во сне красотке, от которой даже сейчас исходил легчайший запах свежайшей, недавно испечённой сдобы.

- Булочки с корицей и тмином, - фыркнула тень и выпрямилась. - Да, мой сын входил к ней - и только особое заклинание не позволило этой рыжей шлюхе понести. Я даже сейчас чую его слабый следок.

Болотного цвета ведьминский огонёк вспыхнул всё же чуть раньше, нежели ярко-розовый шарик света обитательницы иного мира, и Верайль мимолётно улыбнулась - какая же замечательная у неё подруга!

В осветившейся комнате - вернее, спальне - обнаружилась спящая на кровати отчаянно рыжеволосая девица. В защиту её стоило бы сказать, что цвет волос оказался не совсем таким же, как у ревниво взирающей на соперницу ламии-матери. Не красивого цвета благородной меди, а не менее благородного цвета пламени. Ещё одним весьма веским аргументом "за" могло бы послужить то обстоятельство, что видные из-под лёгкого одеяла части тела оказались весьма и весьма даже на ревнивый женский взгляд. А просматривающиеся под тканью манящие очертания остального были бы по достоинству оценены и взыскательным взглядом мужским.

- Ну, теперь и сомнений быть не может, - немного усталая Селина всё же улыбнулась. - Скрытая и дремлющая Сила в ней есть, да и сама она вон какая вся из себя, кошка - чтоб мой гулёна-внучок такую пропустил? Да ни за что!

Спящая женщина зашевелилась. Сначала отвернулась от света и с ворчанием зарылась носом в скомканную подушку - даже ладонью отмахнулась было от примерещившегося ей чёрт-те чего. Однако почти сразу лицо её взмыло над постелью, а в промаргивающихся спросонья глазах постепенно разгорелось осмысленное выражение.

Внимательно и пристально она оглядела стоящую у её постели четвёрку (Жулик остался внизу караулить дверь на улицу), цепко ещё раз приценилась взглядом к каждой, делая понятные лишь женщинам выводы.

- Наконец-то… Когда он ушёл, я хотела наложить на себя руки… да и сейчас всё ещё не хочу жить без него, - всё же призналась она. - Однако он надавал мне по мордахе и шепнул: "жди, однажды мне понадобится твоё сердце".

Отвернувшаяся безучастно и лишь прислушивающаяся к словам Селина грустно улыбнулась. Не дура эта рыжая. К тому же, не признать в ней одну из тех малышек, которым она за свой долгий век помогла появиться на свет, было бы воистину грешно. Давно это случилось, правда - когда приехавшая к здешнему аптекарю за склянками и привозимым издалека змеиным ядом ведьма из жалости и женского сострадания помогла одной роженице. Маялась та девка так, что за полквартала болью по нервам шибало…

Тэлль и Ариэла переглянулись. Хоть старшие чаровницы так и не соизволили посвятить их в свои планы, обе сердешные подруги уже чувствовали заползающий прямо в душу некий неуловимый холодок. Потому что почти до рассвета - тамошнего рассвета - и нежись в ауре друг дружки, взявшись за руки и глядя в глаза. И зря на них, хоть и беззлобно, ругнулась маменька. Ничего такого, всего лишь нашлись две удивительно родственные души. Всмотрелись обоюдно, улыбнулись удивлённо - и их девичий шепоток несмело озвучил приязнь обеих к одному тёмному магику… По этой незамыловатой причине обе до сих пор находились в состоянии эдакой лёгонькой отрешённости - неужто его можно вернуть?

Эльфка оказалась не в силах сдержать улыбку, а потому отвернулась, шагнула к облупленному шифоньеру и, быстро разобравшись в его содержимом, тотчас швырнула рыжей платье.

- Поторопись…

Круглолицая луна сыто смотрит на дорогу. Знает только лишь она, отчего так понемногу ноет сердце и душа. Заплутали тропки-стёжки. Правда, ночка хороша в принаряженной одёжке.

Мазуня так засмотрелась на наводящее тревожные размышления полнолуние, что споткнулась и едва не растянулась на этих каменюках во весь рост.

- Тише! - шикнула на неё Селина. - У тебя что, вместо глаз пуговицы пришиты?

Любящая вступаться за справедливость Ариэла всё же проворчала, что эта рыжая не обучена всяким волшебным премудростям. Не видит ни черта, короче - вот и ползёт вся процессия кое-как.

Замечание оказалось очень кстати. Правда, выводы из него сделали куда более далеко идущие - Селина осторожно, недоверчиво уселась на подставленную спинку рыжей подруги словно на диковинную лошадь, а отчаянно и безуспешно пытающуюся не делать круглые глаза Мазуню посадили на зеленоволосую поборницу справедливости. Прикрывающий тылы Жулик равнодушно пожал плечами да жестом показал, что не потеряется. Ну, а эльфийских воительниц учить быстро бегать по бездорожью вовсе не надо - к чести Тэлль стоит признать, что она хоть и запыхалась, но не отстала от отчаянно понёсшихся вперёд ламий.

Правда, эльфка не смогла передёрнуться от отвращения, когда по всему естеству мерзко царапнуло одними только отблесками тёмной силы, а перед глазами снова появился небольшой чёрный обелиск, словно зловеще растущий из-под земли коготь.

Тишина стояла такая, что отделаться от ощущения, будто слышен неумолчный шорох льющегося наземь лунного света, никак не удавалось. Высящиеся впереди и немного вдаль скалы и даже горы высвечивались беспощадными лучами так ярко, что казались какими-то даже неестественными.

А перед ватагой отчаянных дамочек уже мрачно колыхалась полупрозрачная призрачная тень.

- Знакомый тебе тёмный лорд - мой внук, и он попал в беду, - негромко объявила первой осмелившаяся приблизиться Селина. - Открой могилу. Так надо.

Хорошо видимый в косом лунном свете призрак печально склонил голову, словно задумался. А затем неслышно отплыл в сторону, не загораживая более пути - и скрестил на груди руки.

Волосы Мазуни едва не встали дыбом от страха - вот уж зрелище было бы под луной! Ибо чёрный камень закачался и с хрустом полез из-под земли. Вид поначалу был такой, будто это и в самом деле здоровенный зверюга дремал до поры там внизу, а теперь намерен весь выбраться наружу. Однако едва камень плавно отлетел в сторону и лёг на щебень, как нужное место словно бесшумно взорвалось - поток чуть похрустывающего и постукивающего каменистого грунта, словно струя воды из фонтана, быстро обнажил немалого размера яму, залитую чернильной темнотой.

Тотчас же зажглись два шарика света, две маленькие луны, и взгляды девиц уважительно приценились к белеющему на дне здоровенному вытянутому черепу.

- Что теперь? - Ариэла отчего-то тряслась мелкой дрожью.

Зато благоразумно оставшаяся поодаль эльфка зашлась в тошнотворных спазмах - теперь затаившаяся словно чёрная пантера на дне Сила хлестала наотмашь, как бешеный обжигающий ветер. Ведьму выглянувший снизу мрак уважительно обошёл стороной, подошедшую Верайль лениво лизнул и тоже отодвинулся.

Селина присела у края, высыпала из пригоршни на плоскую поверхность камня щепоть семян. Ловко и привычно разделила на три части, передвинула и поменяла местами две из них. Одного взгляда вниз ведьме хватило, чтобы понимающе и серьёзно хмыкнуть - и ещё две белеющие на чёрном камне части поменялись местами.

- Не трогать это, если задницы дороги.

Даже опытная и всякого повидавшая рыжая ламия едва удержалась, чтобы не заорать дурным голосом, потому что мир вдруг сдвинулся и стал другим. И эта хранящаяся здесь исполинская силища всего лишь откат заклинания? Сказки рассказывайте… Нет, выглядело всё вроде бы и точно так же, как прежде - но оно стал настолько иным, что ой-ой.

А ведьма выпрямилась, неспешно отряхнула ладони о подол переливающегося серыми сполохами шёлкового платья, и воздела их над открытой могилой. Верно, верно соображает сестра по духу - Селина ободряюще подмигнула ей - внучок тут припас столько своей тёмной и пряно обжигающей магии, что сгореть как мошка в печи очень даже запросто…

Сила входила в ведьму мерзко и одновременно настолько сладостно, что Селина некстати подумала, что примерно такие же ощущения могли бы оказаться, если бы она в своём пригожем нынешнем виде вдруг решила заняться с внуком любовью… вот и всё.

- Не лопнешь, сестра? - озабоченно поинтересовалась взъерошенная Верайль, проверяя раскоп на малейшие следы. - Вот здесь, в уголке ещё лужица осталась.

Хотя этой столь пренебрежительно названной малости, прилежно выбранной вдруг словно ставшей выше ведьмой, и хватило бы на хорошее камлание, ламия с усмешкой рассказала, как ещё в детстве Ариэла набегалась на ветре и изрядно простыла.

- Ну, я напоила её горячим молоком бешеной антилопы с ядом гадюки, закутала потеплее чтоб пропотела, и уложила спать. А тут мне что-то и у самой так в носу засвербело! Но чихнуть побоялась - вдруг разбужу малышку? Зажала себе рот и нос руками… Меня тогда чуть не разорвало, представьте! - улыбнувшаяся этому воспоминанию Верайль распрямилась от ямы и кивнула. - Теперь чисто.

Горящий взгляд Селины, серьёзной настолько что остальных девиц заколотило уже всерьёз, уставился на с виду спокойную и даже немного отрешённую Мазуню. Крепкая порода…

- Ты первая. Сними тряпки и ляжь здесь, - уже спрыгнувшая вниз ведьма отчего-то нежно похлопала по кости древнего зверя. - Тэлль, дай тот ржавый ножик. Да не выворачивайся наизнанку, дурища остроухая…

Рыжая независимо пожала плечами. Платье небогатой мещанки, чуть стоптанные грубоватые башмаки и всё остальное сиротливо осталось на краю могилы, а хозяйка осторожно спрыгнула вниз. Поёжилась от холода, но всё же её фигурка довольно комфортно расположилась на здоровенном черепе - спина и плечи на покатости лба, ноги поверх верхней челюсти. Вон, даже пяточки в ноздри засунуть попыталась.

Ведьма тем временем деловито осмотрела неестественно ярко блестящий в лунном свете клинок, с которого азартно скалился светящийся дракон. Ладонь её бесцеремонно легла на грудь вольготно разлёгшейся Мазуни. И едва опытная ведьма убедилась, что сердце у рыжей именно там, где природой и назначено, не мешкая вонзила в это место кинжал.

Дружное "ахх…" вырвалось из любопытно сгрудившихся по краям ямы зрителей. Даже проверивший округу и успокоившийся насчёт нежелательных свидетелей Жулик побледнел от страха. Ибо ведьма недовольно проворчала, чтобы зеваки наверху не застили лунный свет, и медленно стала вытаскивать лезвие.

Странное дело, по мере появления кинжала наружу фигура вздрогнувшей и затихнувшей Мазуни таяла, истончалась в серебристом сиянии - и наконец исчезла совсем, оставив на лезвии лёгкий сероватый налёт.

- А ведь, получается, - ведьма нашла светящимися угольками глаз взгляд Верайль и легонько кивнула.

- Дочь наша, теперь ты, - мать легонько обняла Ариэлу, чмокнула в нос и неслышно шепнула известные только ламиям тайные слова. - Встретимся по ту сторону вечности, сестра.

Зеленоволосая ламия посмотрела на зловещий клинок внизу, затем взгляд её мерцающих глаз озарился нежной любовью и верой, когда она посмотрела на мать - и вот уже отчаянно сиганувшая вниз Ариэла принялась устраиваться на черепе древнего чудовища. К немалому удивлению собравшихся, ей это всё же удалось, и даже с весьма немалым удобством.

- Да не тут, чего без толку лапаешь меня, - оттолкнула она руку Селины. - У нас с другой стороны! Справа, вот тут, как у всех норма…

Жизнь, или что там у ламий вместо неё, никак не хотела уходить из этого стройного, чуть подрагивающего от боли тела. И всё же серый клинок вышел из раны, выпил до донышка всю её сущность - и Ариэла исчезла бесследно.

Отвернувшаяся Верайль закусила губу и только сейчас смогла бросить в опустевшую могилу взгляд. Удивительно, однако в отблесках её прекрасных глазах заискрилась воспетая бардами драгоценная, солёная и горькая влага. Наверное, у ламий всё-таки есть душа - и в душе этой просто пошёл дождь…

- Это действительно необходимо?

Не дождавшаяся ответа эльфка разоблачалась гордо и невозмутимо. Показать этой нечисти, как умеют умирать перворождённые? Завидуйте, грязные животные! Она улеглась на алтарь черепа так непринуждённо, словно каждый день только этим и занималась…

И всё же, когда ведьма в третий раз извлекла и осмотрела клинок, он ещё не покрылся бархатной чернотой. Не всё ещё было собрано, не все части единого воссоединились - и Селина после кивка волнующейся не менее её Верайль легко, словно в масло, вонзила оказавшийся воистину непростым кинжал в лобную кость разлёгшегося у её ног черепа. Критически посмотрела на получившуюся картину, достойную кисти живописца, и ухватилась за протянутую сверху ладонь.

Уже на краю этой диковинной могилы она вздохнула, и только ламия чувствовала, какая нешуточная буря страстей бушует в этой с виду хрупкой и неуместно красивой ведьме.

- Жулик, отойди подальше, вон туда, - она указала рукой на высящуюся в сотне шагов скалу. - Если кого из нас придавит, будь готов сразу прийти на помощь.

И шевелением руки Селина подпитала его изрядной толикой Силы. Поскольку огорошенный ритуалом демон повиновался беспрекословно, ведьма проводила его горящим мрачным и недобрым огнём взглядом, а затем повернулась к подруге и помощнице. Некоторое время всматривалась, словно пыталась найти что-то в глубине светящихся зрачков.

- Умеешь ли ты молиться, Верайль? Сейчас самое время, - глаза её с каким-то страданием и надеждой всматривались в ламию.

- Нет. Да и бессмертные нам тут не помощники, - они обе усмехнулись столь кощунственным словам, словно боги могут быть помощниками жалким самонадеянным насекомым. - У нас всё получится, сестра!

- Хотелось бы мне самой в это верить, - по своей неискоренимой ворчливости буркнула Селина и вздохнула, набираясь решимости. - Ну что, поехали?

Ламия свернула ладони особым образом, словно обхватив ими трубу или нетолстое дерево, и направила в опустевшую могилу, из которой любопытно скалился облитый лунным молоком череп с живописно торчащей посреди лба рукоятью. Изливаемый ведьмой поток магии оказался горячим словно лава - но Верайль лишь крепче стиснула судорожно сжатые зубы.

- Сильнее давай - видишь, не берёт, - она непроизвольно охнула от боли, когда направляемая ею Сила стала изливаться уже целым водопадом, чёрным и неумолимым.

Внизу бушевала маленькая буря. Во все стороны метались призрачные сполохи, временами проскакивали короткие молнии, чтобы тотчас исчезнуть в бешено крутящемся вихре. Обеих волшебниц внезапно охватил горячий азарт, и ведьма приоткрыла краник на всю.

Вот уж полыхнуло, так полыхнуло! Даже взирающая круглыми глазами на это неслыханное чародейство луна заплясала на ночном небе. Если в костёр выплеснуть ведро доведённого до кипения земляного масла, примерно такое воздействие оказал щедро изливаемый вниз поток магии.

- Сбрасывай, пора! - и едва ламия развела чуть шире ладони, как Селина тут же сквозь них отчаянно ухнула в яму весь оставшийся у неё немалый запас…

Вселенная сладко зажмурилась, когда её новая дочь судорожно сделала вдох, а затем зашлась в первом крике рождения…

- Красивая, - вгляделась Верайль, выжидая когда с обожжённых ладоней исчезнут не только чёрные пятна ожогов, но даже и волдыри. - Как интересно, ведь она одновременно и ламия, и человек, и эльфка - и даже дракониха.

- В общем, неописуемая стерва, - слабо улыбнулась в ответ Селина.

Ламию отшвырнуло взрывом в сторону и довольно чувствительно приложило о валун. Но всё же она сумела извернуться в полёте и втиснуться меж обмякшей ведьмой и неумолимой поверхностью камня. Принимая на себя большую часть удара и в то же время смягчая его для потерявшей сознание подруги. И вот теперь они валялись поодаль, с трудом приходя в себя и чувствуя, как из тел медленно уходит слабость, а с сердца тревога.

Всякие треволнения и трепыхания в окружающем мире вроде бы прекратились. По-прежнему равнодушно и задумчиво светила с неба едва сдвинувшаяся на своём пути луна, всё так же неподвижно высились недавно отплясывавшие такие лихие кренделя горы и скалы окрест.

Селина с оханьем и ворчанием поднялась, погладила грязные и свалявшиеся волосы товарки, которой раздробило переднюю ногу - всё ещё трясущийся от страха Жулик терпеливо придерживал в нужном положении заканчивающуюся копытцем конечность, пока быстрая на восстановление ламия не придёт в порядок.

- Давай, побыстрее выздоравливай, - и Верайль кивнула в ответ - неровен час, кто нагрянет полюбопытствовать.

Уж волшба такой силы незамеченной не останется, будьте покойны. Небось, звон по всему миру прошёл, переполошились все подряд. А доковылявшая к могиле ведьма не стала, против ожидания, осматривать лежащее прямо на щебне серебристо-красивое женское тело. Наоборот, Селина наклонилась к белеющим на камне трём щепоткам - и быстро поменяла две из них местами.

- Вот теперь всё, и никакая тварь не сможет ничего сделать, - с мрачным удовлетворением констатировала она и проворно сгребла с чёрного камня обратно в карман пригоршенку обычного проса.

Как ни странно, но бушевавшая буря не тронула простенькой и незамысловатой женской волшбы простой деревенской ведьмы. Наверное, точно так же и мы не замечаем на бегу листьев или травинок под ногами… Селина выбросила из головы всякую муть, и только сейчас присела на корточки у слабо дышащего тела.

- Ну, и каково оно? - поинтересовалась она с неуёмным любопытством.

Лежащая у края залитой лунным светом могилы приоткрыла глаза и с непонятной весёлостью покосилась в её сторону.

- Не засти свет - не видишь, я загораю, - и перевернулась, нахалка, на живот.

Удивлению ведьмы, похоже, не было пределов, потому как повиновалась она беспрекословно. А непонятная пока девица повалялась ещё немного на щебне, с удовольствием потянулась, и только сейчас соизволила встать.

- Интересное ощущение - быть сразу и… - по мере перечисления она легко и непринуждённо обращалась в ламию, стройную эльфку, а под конец ближайшие скалы накрыли тенью крылья радужно-серебристой драконихи.

Здоровенная бестия, внушающая абстрактное уважение даже одними только своими размерами, глянула в сторону съёжившейся от неожиданности ведьмы глазом с вертикальным зрачком и шаловливо пыхнула из ноздрей дымом. Затем пошла неуловимым маревом - и вот перед Селиной снова возникла обычная длинноногая девчонка.

- Оделась бы уж, бесстыдница, коль человеком прикинулась, - уже исцелившаяся от увечий ламия бодро прицокала сюда на своих четырёх копытцах.

- Привет, ма, - девица хихикнула и как ни в чём ни бывало помахала ручкой.

- Или эльфой? - приценилась Верайль взглядом. - И какая же ты настоящая?

Девица на удивление ловко крутанулась на одной ноге вокруг себя. Миг, и она уже осматривала объявившееся на ней короткое платьице-одно-название драгоценного зелёного с золотом шёлка.

- Ну знаешь, - фыркнула еле сдерживающая улыбку Селина. - В этом недоразумении ты смотришься ещё более развратной, чем совсем без него.

Улыбаться ведьме было от чего. Не столько от того, что удивительным образом слившяся воедино кровь четырёх рас дала столь блестящий результат - вон какая красотулечка попой вертит, пытаясь рассмотреть себя сзади. А скорее от того, что все четыре девицы и сознанием стали единым целым - и судя по всему, ни малейшего неудобства от того не испытывали. Правда, нааверняка и ветра в голове вчетверо больше стало.

- Интересное дело, - хмыкнула девица. - Я помню все свои четыре прежних жизни, но ничего в голове не перепутывается, словно так и надо.

Верайль со своего места прекрасно видела все сделанные на пробу превращения девицы, и поинтересовалась - какая же та настоящая? Правда, несколько сконфузилась, заслышав ответ, что в любом виде настоящая и есть.

- Даже такая, - проплыл в воздухе весьма знакомый голосок, и Селина едва не захлопала от восторга в ладоши - рядом стояли и настороженно взирали друг на дружку две одинаковые Верайль.

- По-моему, это ты, - однако соседка той, на которую довольно-таки неуверенно указала женская рука, рассмеялась серебристым колокольчиком и снова вернулась к выбранной собою форме.

То бишь девицы несколько эльфийских стройных пропорций.

- Ладно, давайте уходить, - ламия опомнилась первой. - Кстати, как бы нам тебя назвать?

- Не пыжись, маменька, - язвительно отозвалась та и хозяйственно привесила на пояс ножны с кинжалом. - Пусть он даст мне имя.

Затем она полюбовалась на невесть каким образом вновь оказавшееся на пальчике витое кольцо и вздохнула.

- Прежняя Тэлль как попой чуяла - обручальным станет. И вот, словно в эльфийский колодец глядела.

Верайль и Селина переглянулись. С ума спрыгнуть можно - необъяснимым образом удалось едва ли не лучше, чем они и задумывали! Чадушко унаследовало от прежних рас всё, что только можно было. Переплавило в себе, и теперь прямо тебе полубогиня какая-то. Но выглядит и пахнет довольно миленько…

- Как я смогу помочь вернуть чернокнижника - не знаю. Но что я горы сверну на этом пути, в том клянусь, - призналась девица.

Она заглянула в опустевшую совсем могилу - на дне лишь тускло блестела серебряная пряжка. Под давящим взглядом яма засыпалась грунтом, и чёрный осколок камня с залихватским хрустом воткнулся последним. Всё стало как было, лишь магией от этого места теперь даже и не пахло. А новоявленная волшебница задумчиво посмотрела на осторожно подбирающуюся к её босой пяточке тень стража.

- Уймись, барон. Можешь, конечно, поскучать у этого места… - она призадумалась и щёлкнула пальцами. - Но можешь и пригодиться.

Ведьма с ламией переглянулись и одобрительно кивнули. Шустро соображает девонька. Опыта и умений, правда, не хватает - но то дело наживное.

- В кольцо спрячь его, - Верайль указала пальцем на мягко переливающийся светом ободок металла.

Вдвоём обе старшие волшебницы быстро растолковали своей то ли дочери, то ли Падший знает кому, что тут и как. То ли девица и впрямь обладала незаурядным даром, то ли и впрямь оказалась далеко не дурёхой - но довольно быстро ей удалось заключить отчаянно трепыхающуюся и удирающую тень в кольцо.

Справедливости ради стоит признать, что при виде этого зрелища обретающийся в сторонке Жулик трясся как овечий хвост. Чует, чует вражина, что однажды и его могут так… однако девица не стала издеваться над честным демоном. Лишь поманила пальчиком поближе - а потом с таким аппетитным хрустом врезала тому по физиономии, что бедняга даже трезубец свой потерял.

- Признаёшь хозяйскую руку?

- Тяжёлая, - покладисто кивнул расплющенный по скале Жулик, и с уже постепенно переходящей в привычку сноровкой растёр по харе сопли кровавого огня.

Селина внимательно, с обстоятельностью настоящей сельской ведьмы осмотрелась - ничего ли не забыто или упущено? Заставила Жулика подобрать оставшиеся от девиц одежды. Правда, полосу драгоценного шёлка отобрала и протянула ламии. Та снова заартачилась было, уж в этом отношении она оказалась куда упрямее Ариэлы. Однако мысль о том, что это единственная и любимая одежда дочери, быстро перевесила остальные соображения.

- А здорово, мам, - завязавшая ей повязку новенькая окинула Верайль лукавым взором. - В ней ты ещё более сооблазнительная, голая и развратная, чем без неё.

Удивительно, но три девицы смеялись. Видимо, все страшные и великие события этой ночи настолько опустошили их, что даже для удивления места не осталось. И смех - это единственное, что им оставалось…

В полночном небе за округлившейся от испуга луной гнался посеребрённый её светом дракон. Вернее, дракоша - попавшейся по пути и благоразумно уступившей дорогу ушастой сове то древние инстинкты подсказали сразу. В принципе, съесть не должна бы… хотя, бывает, что и тигрицы забавы ради на мышей охотятся… потому пернатая ночная охотница не стала испытывать судьбу и круто спикировала к проплывающим внизу древесным кронам.

Однако, шаловливой и отчего-то весёлой дракоше, как справедливо приметила сова, ловить её вовсе и не потребовалось. Оказалось достаточным глянуть на ту особым, забытым даже в самых старых легендах взглядом, как с трепыхающимся от страха сердечком птица сама взмыла вверх и опустилась летящей великанше на словно отлитую из серебряных чешуек спину.

Тут оказалось тепло, вовсе не ветрено и как-то даже уютно. Правда, обнаружились две колдуньи непонятного роду-племени, но их она не боялась совершенно - уж эти её не тронут. Уважают отчего-то… мгновенно нахохлившаяся сова сердито щёлкнула клювом, едва какой-то поганый демон вознамерился протянуть к ней лапищу.

- Смотри, тоже в морду двинет, - улыбнулась вольготно разлёгшаяся на драконьей спине Селина. Волосы давно растрепались и стали колтуном, но приводить себя в порядок ведьме было абсолютно лень.

- Да вроде не должна, с их светлостью маркизом вроде уж родства никоим боком, - проворчал Жулик, однако на всякий случай свои поползновения прекратил.

И даже отодвинулся подальше. Кто их знает, этих женщин? Всё у них не как у людей - и даже не как у порядочных демонов. Вон, даже у этой, ужас какие когтищи. А клювище тоже подстать - ежели, к примеру, харю таким раскровянит, куда хлеще чем кулаком выйдет. Опять придётся к хозяйке ползти, магию клянчить… и расстояние между ним и птицей увеличилось опять.

- Дочь, а зачем тебе эта птаха? - задумчиво наблюдающая за быстро уплывающими назад землями Верайль непочтительно постучала ладонью по драконьей шкуре под собой.

Ответ пришёл сразу - и довольно неожиданным образом. Просто у всех отчего-то всплыла вдруг в головах мысль, что серебристых каменных сов в родном для маменьки мире не водится. А эта мало того, что сама по себе милашка, так ещё и вот-вот шесть пятнистых яичек принесёт - вон как животик под перьями топорщится.

И обращённые на сову женские взгляды по вполне понятной причине потеплели. Жулик, правда, страдальчески пытался отворчаться, когда его назначили в довесок ко всему ещё и главным смотрителем пташни их сиятельства - но один только вид лениво сжатой в кулачок ладошки Селины живо отбил у демона всякую охоту своевольничать.

- И мышей да лягушек ловить стану как миленький, - философски заключил он. - В принципе, настоящему демону любая работа по плечу…

Как они пересекли границу иного мира, глядящая во все глаза ламия так и не заметила. Лишь засновали перед взором мельтешащие тени, успокаивающего движения которых так не хватало в этом чужом мире людей, эльфов и прочей нечисти. Миг-другой, а дракоша уже развернулась над бухтой, легонько встрепенула крылами над сумрачным и заснувшим городом - и приветливые огоньки замка быстро приблизились.

- Задушишь! - пискнула из-под Верайль вновь обратившаяся в девицу дочь, едва вся усталая, но довольная компания оказалась на дворе.

Трёхглавый пёс с любопытством принюхался к выбравшейся из-под ламии девахе в символическом мини-платье. Видимо, ему то ли не понравилось, то ли даже очень не понравилось - но все три чёрные головы одновременно чихнули огнём.

- Ах ты ж погань! - откуда в смертельно уставшей Селине взялась злость, толком не поняла и она сама. - А давно тебя ведьминской метлой не потчевали?

Исполнительный Жулик уже послушно притащил прихваченную ведьмой ещё из домика её потрёпанную метлу, и вот ею-то женщина принялась с достойным лучшего применения трудолюбием охаживать завывающего пса. Да по морде, да по другой, да по третьей! Видимо, ведьминская метла оказалась куда более действенным средством убеждения, нежели даже кулаки чёрного мага, ибо чёрный зверюга почти сразу капитулировал. Перевернулся на спину, задрав кверху лапы. И лишь испуганно вздрогнул, когда девица почесала его брюхо да показала тем самым, что пока не гневается.

- Кто б знал, - Жулик уважительно таращился на метлу в руке победно и устало улыбающейся ведьмы, а сам, подлец, так и прикидывал место - куда бы половчее удрать.

Ибо любой мальчишка или девчонка этого мира из сказок знали - удар ведьминской метлы это будет куда покруче, нежели, скажем, если на макушку гора упадёт или моланья с неба прилетит.

- Мам, бабуля - вы спать? А у меня тут ещё кое-какие дела есть… личные, - и переливы шаловливого серебристого смеха непостижимым образом растаяли в образовавшейся пустоте.

Как хорошо, когда проснувшись утром, можно никуда не спешить! Поваляться чуток в постели, всем телом впитывая ласковую, гладкую чистоту постели. И при этом краешком сознания с удовольствием помнить, что дела идут отменно - и никакие долги или неисполненные клятвы не висят над душой, омрачая хорошее настроение одним только своим существованием.

Лежащая почти по диагонали широкой кровати красавица потянулась с наслаждением. И даже легонько застонала от удовольствия, ощущая как стрункой напряглось её всегда молодое и здоровое тело - от вытянувшихся вперёд ладоней с шаловливо настороженными коготками до вынырнувших от такового движения из-под шёлковых простыней розовых пяточек.

Ай, хорошо!

Сандра сладко зевнула. Вздохнула в блаженной неге и только сейчас наконец почтила спальню взглядом изумительных фиалково-сияющих глаз. За окнами, оказывается, уже совсем светло, и розовые цвета рассвета уже сменяются золотистым сиянием полдня.

Выбравшаяся из постели волшебница сначала набросила было на себя гладкую ласку простыни. Однако шёлк предательски заскользил и таки ускользнул с атласного плечика, а напоследок игриво мазнул краем пониже спины. Не сдержавшая улыбки женщина отмахнулась только, сосредоточенно ловя ногами мохнатые розовые шлёпки с пушистыми помпончиками. В несколько шагов она вышла на тот из трёх небольших балкончиков, который смотрел на восход, не озаботясь иной одеждой кроме ласковых прикосновений ветерка да тёплых солнечных взглядов.

Некоторое время она задумчиво смотрела вдаль на плавящийся и дрожащий под солнцем горизонт, грацизно облокотившись на перила и отдав золотисто-русые волосы на потеху осмелевшему здесь ветру. Затем Сандра выпрямилась засмеялась весело, и вытянула вперёд и вверх прекрасные руки, словно желая обнять ими солнце. Застыла на миг, а затем белый ореол постепенно окутал её, словно полупрозрачный светящийся шёлк.

Раз, другой, третий аура ласкового к своей дочери светила прокатывалась по этому безупречному телу, щедро напитывая его благодатным и чистым светом. Пока вся волшебница не оказалась словно пронизанной солнечным сиянием или даже состоящей большей частью из него…

- Впечатляет, - раздался из спальни весёлый голосок, в котором женское ухо всё же различило нотку неуёмной язвительности.

Сандра ещё улыбалась, когда обернулась в комнату и посмотрела на обретающуюся там девицу самых что ни на есть интересных пропорций. Да и мордашка… несколько еле заметных опытному глазу штрихов макияжа, и девонька будет хоть куда.

- Ты моя новая рабыня? - волшебница всмотрелась с интересом, и лишь некстати подвернувшаяся мысль о том, что она вроде бы не заказывала себе новую служанку, заставила чуть воспарить бровь на её челе.

Она обошла гордо и независимо стоящую посреди спальни незнакомку по кругу, задумчиво оглядывая её со всех сторон.

- Хороша, ничего не скажешь, - единственно немного смущала мысль, даже слишком уж хороша.

Хоть Сандра и любила всё красивое, даже рабынь себе подбирала просто загляденье, однако надо же и меру знать - эта девонька запросто могла бы посоперничать с ней самой.

- А, ты моя новая игрушка? - она засмеялась, попытавшись представить - кто же мог расщедриться на такой подарок. Да уж, с такой и полакомиться не грех. А волосы-то, волосы - воистину, выражение насчёт червонного золота так и просится на язычок…

Рука волшебницы скользнула в вырез зелёного шёлка платьица-одно-название, и легонько приласкала обнаружившееся там упругое чудо. Судя по смущённой улыбке девицы и по скользнувшим в глазах заинтересованным огонькам, действо это ей определённо понравилось… ишь, как сосок напрягся…

- Не лапай меня, сучка, - незнакомка неожиданно оттолкнула её ладонь, а затем отвесила изумившейся хозяйке волшебной башни смачную, полновесную оплеуху.

Вот уж… давненько так не доставалось - мозги со звоном именно что всколыхнулись в голове, а по всему телу пробежала какая-то мурашистая дрожь. Сандра всё же удержалась на ногах. Осторожно потирая пострадавшую и уже занимающуюся алым пожаром щёку, она исподлобья глянула на оказавшуюся такой непростой нахалку.

- Дрянь… тебя что, прислали убить меня?

Удивительное дело - девица беззаботно рассмеялась, отчего зелёный шёлк её платья пошёл красивыми золотыми переливами.

- Я ещё не решила. Да и пришла я сама.

Волшебница же пришла в себя и хладнокровно обрушила на незнакомку кое-что из магии - несильное, но изощрённое. Как бы не попортить шёлковую обивку спальни, ведь недёшево обошлась. Однако ощущение оказалось такое будто пытаешься без зеркала углядеть собственное ухо - как быстро ни вертись, а оно всё равно недостижимо взгляду. А если так? Ого! Будто сама себя за волосы пытаешься поднять из воды - силу прикладываешь, а толку ноль.

- Не шали, - девица фыркнула и небрежно, словно что-то несущественное, стряхнула с себя извивающуюся нестерпимым светом ослепительно-белую молнию и шагнула вперёд.

- В моей башне никакая магия мне не повредит, - усмехнулась Сандра.

Однако нахалка вовсе и не подумала колдовать.

- А как насчёт этого? - и совершенно хамски, безо всяких велеречий заехала кулаком в нос.

Да так, что мир на миг озарился радужным звоном, и уже кувыркаясь отчего-то, потускнел и стал каким-то чужим. А затем пол спальни невесть зачем вздыбился и предательски ударил в скулу тугой шершавостью ковра…

В лицо отчего-то косо бил лунный свет. Он мешал, лез в глаза, теребил и всё время отвлекал от какой-то ускользающей, но очень важной мысли. Перед взором мелькнул смутно знакомый профиль. Вот он наконец заслонил упрямо бьющий в сознание лунный диск, и Сандра наконец вспомнила - ах, эта юная смазливая дрянь…

Спина и всё тело ощущали холодную твёрдость каменных плит, и скосившая глаза волшебница обнаружила, что лежит посреди двора какого-то сумрачного замка. Однако горло повиноваться никак не хотело - и воздать должное да устроить тут маленький конец света отчего-то никак не удавалось. Мало того, во рту ощущалось некое сладковато-морозное онемение.

- Не напрягайся, - и незнакомка со смешком показала распростёртой магичке крохотный предмет.

Это оказался сушёный хвост малого чёрного скорпиона. Вон, даже крючочек жала на конце виднеется. Сандра припомнила, что некоторые целители пользуются такими грубыми средствами, когда нужно унять боль дабы поковыряться в ране пациента, а применять для того магию по какой-то причине считается невозможным. Теперь понятно - в язык кольнула, гадина, чтобы защититься от словесных заклинаний.

Хм-м, а как насчёт этого?…

Однако в плечи тут же что-то дважды кольнуло, и вознамерившаяся устроить огненный дождь жестами рук магичка с похолодевшим сердцем поняла, что и это ей не удастся - руки мало того что отнялись, так и вовсе перестали ощущаться. Дрогнули предательски пару раз, и отнялись.

А незнакомка уже демонстрировала смятенному взгляду волшебницы небольшой кинжал с неярко мерцающим драконом.

- Слыхала про рунные клинки? Так вот, этот оказался такая гадость - только гораздо, гораздо хуже… - сильная рука беспрепятственно раскрыла безвольный, словно одеревеневший рот волшебницы.

Слегка мелькнула в лунном свете зачарованная сталь, и с лёгким хрустом отсекла что-то, а затем трепещущий розовый лоскут плоти отлетел к валяющемуся у крыльца здоровенному чёрному псу. Средняя голова лениво приподнялась, прянула вперёд. Щёлкнули мощные челюсти, и словно муху проглотивший зверь вновь безучастно замер.

Сандра билась, из последних сил стараясь сделать хоть что-то, и всё пыталась заорать от ужаса. Нет, это всего лишь сон, дурной и нелепый сон! Однако в опустевшее горло упрямо стекало солоновате тепло с привкусом железа, а в уши так и лез холодно-деловитый голос:

- Это чтоб языком не трепала и не болтала что зря. Так вот, милочка… нанесённые этим кинжалом раны хоть и теоретически считается возможным залечить - но вот ежели что-то отрезать совсем, тут никакие целители обратно не прирастят…

Попытки лягаться тоже ни к чему хорошему не привели - привидевшаяся словно в кошмарном сновидении девица недовольно потёрла бок, куда пришёлся удар. Снова что-то дважды кольнуло - на этот раз в бёдра - и залитая собственной кровью и слезами волшебница ощутила себя беспомощным жалким обрубком, которому только и осталось, что слабо извиваться да судорожно, с надрывом дышать.

- Так? Или отрезать вот тут? - мерзавка деловито приценилась к плечам Сандры, а потом хитро прищурилась. - Ага, сделаю вот так - как у той статуи с отбитыми руками, что стоит слева у входа в эльфийскую Академию…

Хриплый вой вместе с брызгами алой жизненной влаги вырывался из зашедшегося в бессилии горла, а девица орудовала кинжалом деловито и безжалостно, словно нарезающий покупательнице нужные куски мясник. Дважды в сторону что-то отлетело, и поочерёдно это проглотили левая и правая головы чёрного пса с огненными глазами.

- Вот так, довольно миленько получилось, - незнакомка чуть склонила голову, присмотрелась на миг, и довольно улыбнулась. Взгляд её скользнул ниже.

Содрогающаяся в истерике Сандра почувствовала сквозь сковавшую оставшееся от неё холодную вялость, как её бесцеремонно переворачивают. После короткого осмотра нижняя часть тупо шлёпнулась обратно, а девица усмехнулась и мимолётно почесала в раздумьи носик обагрённой алым рукой.

- Нет - пожалуй, ног я тебя лишать не стану. Хороши, да и к такой попе в самый раз. Колдовать не сможешь, и ладно… но если прогневаешь, отмахну враз!

Она наклонилась, что-то прошептала. В истерзанное восприятие волшебницы ворвалась мощная струя чужой, обжигающе-ароматной магии. В плечи и горло полоснула быстро затихающая боль, а незнакомка отодвинулась, и ещё раз осмотрела получившийся результат критическим взглядом. Кивнула удовлетворённо, а потом поинтересовалась куда-то в сторону:

- Жулик, тебе рабыня нужна? Магией полна, как колодец, подзаряжайся сколько влезет, - холодная и липкая ладонь беззастенчиво похлопала обмякшее тело пониже живота. - И в то же время, слова лишнего не скажет - да и в морду не даст.

Мощный рывок поднял безучастно поникшую Сандру на ноги. Мир вокруг окончательно исчез, когда две крепкие руки резко наклонили бывшую волшебницу. А когда властно ворвавшаяся в неё чужая сила едва не разорвала её пополам и принялась безраздельно хозяйничать внутри, словно насосиком жадно выкачивая из неё благословенный Свет, к безучастно взирающей луне вырвался лишь хриплый, полный безумия вой…

Селина осторожно потянулась - тело тут же протестующе ойкнуло. Точно как в тот раз, когда по неопытности сдуру перепутала сбор первоцвета папоротника с таким, же, но собранным в новолуние…

Откуда-то издали, словно с другого конца света, сквозь душераздирающее зевание донёсся голос Верайль:

- Уахх… ощущение такое, словно всю ночь гонялась наперегонки с ветром. Но всё же, Сила вроде со мн - ооой! Фу, это же надо так разоспаться!

Ламия обнаружилась на противоположном краю кровати - причём ночью наверняка ворочалась, и по своей вертлявой непоседливости ухитрилась утянуть да намотать на себя всё огромное одеяло. И теперь с ленивыми проклятиями выпутывалась из него.

Ведьму кто-то укрыл взамен другим. И поддержав подругу таким же отчаянным зевком, чувствующая себя усталой но довольной ведьма стала соображать - в какую же сторону надо ползти к шлёпанцам? Благо кровать размером хоть и уступала замковому двору, но всё же превышала даже размер уже забывающегося домика. Кстати - платье накинуть самой-то можно? Или огненные девки опять ворчать станут, что дескать, их милости не положено - надо целую ораву слуг звать. Постельничих, умывальничих, держателей полотенца их сиятельства и прочей челяди…

Мрачно чертыхнувшись, ведьма всё же сообразила, что если тапочки она с первого раза не найдёт, то кое-кому опять придётся дать в морду - не предугадал желания хозяйки! Однако, обувь обнаружилась именно у того края кровати, куда Селина без особых раздумий и выбралась. Понаблюдав некоторе время, как Верайль уже с раздражением брыкается, она в пару движений освободила ту от душащего одеяла.

- Кстати, сестра, а почему в замке так светлым духом пованивает?

Та миг-другой прислушивалалсь - у самой Селины вот так запросто обращаться с возможностями сооружения пока не выходило, уж больно оно оказалось велико - а потом брезгливо передёрнулась.

- У Жулика наложница появилась - с фиалково-синими глазами. Правда, без рук и языка, да и замок за ней приглядит…

Неодобрительно обдумав эти сведения, ведьма с неудовольствием признала, что жестоко. Слишком. Круто начинает внучка - не будет ли в дальнейшем ещё каких, куда худших неприятностей?

- Знаешь, сестра, - Верайль сегодня позволила именно ей завязать становящуюся постепенно привычной полосу зелёного с золотом шёлка. - Добро должно уметь постоять за себя. Должно быть с зубами и кулаками, в общем.

- А ещё с молниями в глазах и громами в заднице, - Селина не удержалась от ехидного замечания, но всё же неохотно кивнула.

- Да что ты всё ворчишь, как старая ворона? - освобождённая от тесноты одеяла ламия приплясывала вокруг с жизнерадостой мордахой, а пытающаяся хоть кое-как расчесать медно-рыжие волосы хозяйки огненная девица суетливо мельтешила следом.

В распахнутые настежь окна ворвался порыв ветерка - уж ведьма, а пуще того ламия очень любили свежий воздух. Он шаловливо облетел немалого размера дворянскую спальню по кругу. Позабавился с кисейным балдахином, тронул витые кисточки свисающих шнуров. А когда под его мимолётным прикосновением поплыли волны по висящему на стене гобелену, то на миг показалось, что плывущие по шитому гладью морю златотканые корабли резвее помчались к неведомым берегам.

Простого покроя платье с искоркой оказалось впору, да и самой ведьме понравилось - что в зеркале, что ощущением на себе. Уж когда одежда неладно скроена или дурно пошита, то чувствуется сразу.

- Спасибо, угодила, - Селина ласково погладила просиявшую от того огненную воительницу по голове, и обернулась на нарочито шумное топанье за дверями.

Это оказался сотник Зепп, весь отчего-то в утренней росе, но отнюдь не по-утреннему захлопотанный. В спальне не стало ничуть теснее от просочившегося в двери здоровяка-воина, но что немного сумрачнее - это да.

И понеслось.

Камень для восстановления маяка заказывали, вашсветлость? Уже его мастера выбрали, и даже готовы пилить и добывать. Однако неплохо было бы, чтоб кто-то из их сиятельств лично глянули да одобрили - мастер-каменотёс насчёт цвета сомневается. Это быстренько перегрузили на Верайль.

Двое не самых захудалых купцов на пристани не столковались, чуть до смертного боя не дошло. Разнять-то разняли, да спорный вопрос так и не решён, а деньжищи там ох какие немалые замешаны… Селина со вздохом взвалила эту заботу на себя.

А ремонт ведущей к воротам замка дороги и опоясывающего рва, а посуда для столовой и кухонь замка, да ещё и ламии-кавалеристки что-то плохо с отрядами пикейщиков взаимодействуют. И в таком духе, и так далее.

Над мокрым и немного взъерошенным спросонья Ферри-Бэй поднималось новое солнце. Возникали новые вопросы и новые хлопоты, громче и оживлённее становилась суета на улицах да работных местах - короче, начинался новый день.

Однако Селина и Верайль бегло разобрались с текущими делами, а потом переглянулись. Хватит отлынивать, сколько ни оттягивай, а неизбежного не отсрочишь.

- Дочь наша, подойди сюда, - ламия стояла почти у центра тронной залы и пытливо всматривалась в сердце неведомым образом устроенной в полу звезды.

Хотя непонятная даже обеим чаровницам девчоночка и обреталась где-то на кухнях, где втолковывала гоблинским поварам таинства эльфийской кухни, но замок прилежно донёс до той произнесённые вполголоса слова.

Они объявились почти одновременно - задумчивый Жулик, что нёс на подносе по-прежнему завёрнутую в тряпицу книгу - и неприлично красивая невесть кто. Весёлая и беззаботная, словно ей предстояло не отправиться на ту сторону бытия, а съездить на пикник в охотничий домик или прогуляться в сад.

- Встань здесь, - Селина насупила брови, и девица послушно скинула туфельки.

Один маленький шаг. Но когда знакомая незнакомка, воплотившая в себе слишком уж много, встала в центре равновесия Сил, замок внезапно взволновался. По залам и галереям пронёсся холодный ветер, а придремавшая на спинке трона сова приоткрыла глазищи и неодобрительно защёлкала крепким клювом. Соображает, птаха диковинная…

- Возьми книгу, дочь моя, открой - и возвращайся с добычей.

То оказались последние слова, услышанные на прощание представительницей всего самого в мире прекрасного. Потому что руки её нетерпеливо откинули на подносе ветхую ткань. Миг-другой нерешительности - и две женские ладони крепко ухватили толстенький, почти квадратный фолиант. Медные части застёжки щёлкнули словно замочек, до поры запиравший заключённую дверь меж мирами.

И в то мгновение, когда пальцы наугад раскрыли книгу, изнутри хлынул ослепительный свет. Словно помноженное стократ сияние солнца, он заглянул в сразу показавшуюся сумрачной залу.

Удивительно - однако с закрытыми глазами держащая фолиант девица ухитрялась отбрасывать сразу четыре тени. Все разные, приплясывающие, однако легко и безошибочно узнаваемые. И всё же, сияние постепенно, словно нехотя померкло. Каждой из прежних обладательниц теней касались руки Хозяина… а значит, нельзя причинить им вред… придётся подчиниться воле… входи уж…

С сухим хлопком книга захлопнулась. Упала в центр опустевшего круга Силы в центре четырёхлучевой звезды, по которой ещё метались крохотные молнии остаточных разрядов. Сами собою защёлкнулись обратно застёжки - а только что ещё державшая их девица отправилась в неведомое и непознанное.

Да и познаваемое ли? Во всяком случае, Жулик о том загадывать не стал. Воровато зыркнув на впавших в глубокую и печальную задумчивость обеих ведьм-маркиз, демон украдкой цапнул с мраморного пола одну из махоньких толик Силы и торопливо засунул в рот.

Тут же его перекособочило, вздыбило, а глаза полезли на лоб. Он просиял ярким светом, словно стеклянная статуя на солнце - а потом осыпался сухой струйкой дурно пахнущей пыли.

- Дурачок, - мудрая Селина покачала головой. - Всё ему мало было… но, возможно, оно и к лучшему.

Верайль подняла задумчивые глаза и поинтересовалась, выйдет ли всё как задумано? Найдут ли они друг друга там? Что ж, бывают на свете непростые вопросы, на которые не бывает ответов.

Скажем так - всё будет хорошо, даже если выйдет иначе…