Горничная немого дома

- Ну... это можно предположить, да. — Сальровел облегченно выдохнула. Он уехал.

Так стремительно, что она даже не успела осознать. В ближайшее время она его больше не увидит. Нигде. Совсем.

С сердца будто сняли огромный камень, пласт которого не давал ей спокойно дышать. Сейчас она просто горничная, которая убирает, выполняет различные поручения, самые обычные, которые делают все. Не нужно будет бояться. Можно сосредоточится на продаже квартиры, и даже съездить к брату в город.

Теперь у нее будет время на себя, ведь бояться больше нечего. Он так быстро уехал, не известно куда, зачем, надолго ли... Если даже управляющая не знала, наверно, это что-то личное. Хотя зачем ей об этом думать?

Когда кровь остывала, и появлялось спокойствие, время шло очень быстро, своим чередом. Горничная даже не заметила, как настал вечер, и даже была ему рада.

«Желтая» после рабочего дня направилась в комнату к «красной»... вполне возможно, они будут прибывать там до рассвета. «Фиолетовая» сидела на кухне, уминая десятый нелегальный бутерброд... было безумно странно понимать, что при своем аппетите она оставалась худой, как щепка. «Оранжевая» весь день почти не попадалась, судя по всему, Полианна была единственной, кто не радовался отъезду хозяина. Для остальных это был повод отдохнуть и расслабиться, даже для Ран. Грузный добрый повар тоже мог позволить себе небольшой отдых, готовя еду не по расписанию, а когда кому-то захочется есть. Управляющей это не нравилось, но она давала поблажки усталому персоналу. Садовник почти весь день пролежал у себя, смотрел сериалы. Конюха «синяя» не видела много дней и, конечно, видеть не хотела. «Зеленая» ждала, пока к ней придут гости, но Сальровел все не было и не было.

Она стояла у окна, гипнотизировала взглядом место, где должна была быть луна.

Покой, легкость, приятная прохлада.

Вдруг в кармане зазвонил телефон, отчего Нона вздрогнула, но тут же собралась с мыслями. На экране высветился знакомый номер, и при виде его, сердце начинало биться быстрее. Она дрожащей рукой сняла трубку, улыбнулась, и поднесла ее к лицу, тихо и неловко здороваясь.

- Привет, родная. — Голос на другой стороне был тихим, но при этом довольно бойким. — Уже неделя, а я тебя до сих пор не слышал. Что-то случилось, или совсем про меня забыла?

- Тео... Ты что, нет конечно! — Девушка улыбнулась самой счастливой улыбкой за последние дни. — Много работы, шеф диктатор-самодур, который даже в туалет водит по расписанию... ну я тебе рассказывала. В общем, иногда возвращаюсь такой усталой, что даже позвонить сил нет.

- Может тогда все-таки сменить работу? — в трубке послышался короткий вздох.

- Нет! Что ты, где я еще могу столько заработать? Нигде. Вообще нет альтернатив.

А я это так не оставлю, ты встанешь, слышал меня? И будешь не просто беспроблемно ходить, ты будешь бегать! Клянусь, я это устрою! — Лицо Сальровел вытянулось в безумной, глупой улыбке, но горничная тут же осеклась. Поняла, что выглядит сейчас в точности как её коллега — неугомонная «зеленая».

- Милая, я не хочу, чтоб ты так загонялась. Даже если меня не станет, ничего, думай о себе. Ты хочешь, чтоб я был здоров? А я хочу, чтоб ты была счастлива.

- Как я могу быть счастлива, если ты не будешь здоров? Не говори мне эту чушь больше никогда. — «Синяя» в миг посерьезнела и глубоко вздохнула.

- Ладно, проехали. Как ты там? Судя по звукам, на улице...

- Нет, у окна. Сегодня хозяин уехал, я могу звонить тебе хоть каждый день, хоть несколько раз на дню. А еще знаешь... я приеду к тебе. Да, да! Приеду, на неделе, так что жди свою сестренку с посылками. Чего тебе хочется? Чего купить? — Она вновь мягко улыбнулась и посмотрела на небо.

- На твое усмотрение. Просто сама приди, я очень скучаю.

- Я тоже скучаю. Сейчас уже поздно, ложись пораньше спать. Я позвоню тебе еще раз, завтра, с утра.

- Как скажешь, буду рад тебя услышать... ну что ж, спокойной ночи, Нона.

- Спокойной, Тео. -— Девушка повесила трубку. Вроде бы помещение было проветрено, а она все никак не могла отдышаться, странно улыбалась, и нервно обнимала сама себя.

Вот теперь можно было зайти к «зеленой» в гости, которая, уже наверно заждалась свою непунктуальную подругу.

Ночь наступила так же спокойно и быстро. Теплый ветер гулял по саду, просачивался в поместье через открытые окна и форточки. Тишина и покой, из многих окон горел свет, слышались отголоски смеха и тени улыбок, что было так несвойственно этому месту в обычные дни. Впервые за долгое время на небе выступили звезды, такие маленькие блеклые звезды. Скрипели качели во дворе, иногда на воде появлялась рябь... в один миг здесь стало находиться спокойнее и приятнее, а дело было всего лишь в одном человеке.

Кованные ворота тоже поскрипывали, словно старые половицы, судя по всему их давно уже не смазывали. Хотя должны были делать это регулярно. Казалось, пустяк — что-то скрипит в саду, и ладно, но из-за этого пустяка плохо спали те, кто, спал с открытым окном и имел при этом до безобразия хороший слух.

После звонка будильника Нона устало разлепила глаза, и поняла, что чувствует себя абсолютно усталой, даже больше, чем вечером. Завывания ворот и собак не дали спокойно отдохнуть, а если закрыть окно, становилось неумолимо жарко. За долгое время ей впервые пришла в голову мысль — воют псы, значит, где-то неподалеку псарни. С этой информацией ничего нельзя сделать, но можно держать ее при себе.

Телефон завибрировал — смс, девушка взяла его, и не поверила своим глазам.

Пришло оповещение о пополнении счета, странная радость наполнила все тело.

Радость вместе с осадком. Он сдержал слово, и действительно выделил очень щедрую премию. Сальровел вздохнула, тяжело улыбнулась, но тут же на телефон пришло другое сообщение - кто-то заинтересовался ее квартирой. Казалось, жизнь, потихоньку начинала налаживаться.

В коридоре, как ни странно, никого не было. Значит у нее был шанс поговорить с Ран первой. Сиял пасмурный рассвет, слепя своим светом девушку, проходящую мимо окон. Она дернула ручку и поняла: управляющая у себя.

- Извините? — Нона просунула голову в дверной проем, виновато косясь в сторону.

- Доброе утро. Что такое? Что-то случилось? — Женщина пила чай, и с удивлением осматривала «раннюю пташку». Обычно горничные собирались на двадцать-тридцать минут позже.

- Нет, ничего... тут такое дело, я продаю квартиру. И, кажется, на нее нашелся покупатель. Я хотела показать ему ее, а для этого мне придется на день уехать.

Можно? Пожалуйста... Ее довольно долго никто не хотел брать, она никого не интересовала.

- Только хозяин за порог, служанки тут же разбежаться решили. — Мисс Таллис премило улыбнулась и поставила пустую чашку на стол. — Ладно уж, что с тобой делать. Но только чтобы завтра была в восемь здесь, как штык! Иначе послезавтра будешь драить кухню до зеркального блеска.

- Спасибо вам огромное! Не волнуйтесь, я, может даже, вернусь сегодня. Поверьте, я оправдаю ваше доверие. — Сальровел благодарно поклонилась и тут же вылетела из кабинета, не успела управляющая сделать и вдоха.

- Хорошие девочки, все хорошие. А эта, как будто, немного странная. Но это тоже не плохо... - Сказала женщина уже закрытой двери и задумалась. О чем-то.

«Синяя» неслась по коридору, едва сдерживая улыбку. Человек придет смотреть квартиру в двенадцать, она успеет все ему показать, а потом еще заедет к брату в больницу. Все, на удивление замечательно получалось, как только уехал шеф.

Может просто совпадение, а может и нет.

Она давно не вылезала из формы горничной, уже и забыла, в чем приехала сюда.

Белая блузка, уложенная в дальний угол шкафа... строгая, черная юбка. Девушка помнила, как ей хотелось произвести впечатление на хозяев, теперь она смеялась над собой, когда вспоминала мелочи. Тогда совсем не важна была одежда, скорее симпатичность и согласие. На такие условия пойдет не каждый, вот и нагнали флер загадочности, чтобы людей больше приезжало.

Дорога петляла от дома, то сжималась, то расширялась, обветренная, мрачная. С двух сторон возвышались деревья, шум их листьев гипнотизировал, создавалось впечатление, будто вот-вот будет не трасса, а какой-нибудь дом ведьмы. Однако, дом ведьмы был в другой стороне. Точнее, «ведьмака». Когда Сальровел пришло в голову такое определение она усмехнулась, и зареклась более о нем не вспоминать.

Уехал, можно от него отдохнуть. Зачем вспоминать?

Знак «стоп», глухая остановка, гуляющий ветер по другой стороне... через дорогу был огромный пустырь, где на многие километры не видно ни одной живой фигуры, ни человека, ни животного. Десять минут ожидания, и на горизонте показался пустой, старый автобус. Нона махнула рукой, и он остановился рядом с ней. Внутри салона зевали несколько старушек, у одной из них на коленях спал ребенок.

Девушка порылась в карманах юбки, извлекла оттуда мелочь и, на автомате, пробубнила: «в город».

За время, проведенное в поместье, Нона отвыкла от шума города: бесконечных потоков проезжающих машин, постоянных сигналов переходов, несмолкаемого говора. Здесь уже не слышно ни одиноких собак, ни шелеста ветра, ни скрипящих ворот. Совершенно другая, теперь даже немного чужая атмосфера людей, которых много, но которым не было друг до друга никакого дела.

Она шла вдоль по улице, неспешно смотрела по сторонам. Из открытого люка торчала толстая ветка, все кусты были ровно подстрижены, словно под линеечку.

Здесь явно комфортнее, чем в автобусе: свежий воздух шевелил очень светлые, слегка растрепанные волосы, это было, в общем-то, приятно, но вместе с этим он заносил в глаза мелкую городскую пыль. Город воспринимался теперь как что-то незнакомое, совершенно чужое и далекое. Будто все, что происходило до поместья осталось в старом сне, или даже вообще не было реальностью. Она пробыла там около некоторое время. Какое? На этот вопрос тяжело было ответить сразу, даже ей самой. Немного меньше месяца, но казалось, она прожила там целую жизнь.

Другую жизнь.

Дороги не кончались, петляли и пересекались. Совершенно не думая, Сальровел свернула в знакомый двор, и достала из тех же пресловутых карманов квартирные ключи. Она, наконец-то, дома.

Подъезд ни капли не поменялся, а в квартире пахло пылью и смогом. Когда уезжала, девушка оставила окна приоткрытыми, и теперь сюда нанесло мелкого, мусора. Вооружившись тряпкой и шваброй, Нона завязала волосы и принялась тереть коричневый дощатый пол. Работы много, будто она и не уходила из поместья. Разница лишь в том, что теперь она работает на себя, и уборку делает для себя. Точнее для гостя... который в скором времени придет, и, быть может, купить ее жилье.

В половине двенадцатого все было уже почти чисто, теперь в квартире пахло свежестью и мыльным раствором. Хозяйка присела на кровать и убрала прядь с лица, однако тут же вскочила, достала из шкафа широкую сумку и начала скидывать туда вещи. Квартира должна уйти с мебелью, вещей у нее не много...

Даже если не купят сейчас, их все равно придется собирать, и лучше сделать это как можно быстрее.

Их было еще меньше, чем она помнила. В одну сумку поместилось все, включая обувь. Девушка ощутила странную легкость, когда все было сделано, она откинулась на кровати и стала протирать взглядом настенные часы, стрелки на которых медленно приближались к двенадцати.

Вскоре послышался звонок в дверь. Нона тут же встрепенулась и подбежала к двери, открыла ее и осмотрела гостей. На пороге стоял мужчина преклонных лет, в свитере, с небольшой сумкой. За ним прятался еще один, немного моложе, в сером костюме и галстуке. Сперва она запаниковала, но через секунду поняла — все хорошо, даже очень, покупатель настроен серьезно, поэтому пришел с нотариусом.

- Здравствуйте. Я ждала вас, проходите, можете не разуваться. — Сальровел сцепила зубы, можно было бы и не мыть полы. - Хотите чаю? У меня, правда, ничего нет, я давно уже не живу здесь.

- Не надо, милая, спасибо. — Голос выдавал настоящий возраст мужчины, вероятнее всего ему было не меньше шестидесяти. Он медленно прошел в комнату, осторожно ступая по чистому паркету. Коридор, кухня, санузел...

Совершенно нельзя было угадать, что у него на уме, он просто смотрел, иногда кивал, иногда качал головой. Выглядывал на улицу, наблюдал за прохожими, рассматривал потолки. Это заняло не более десяти минут после чего потенциальный покупатель озвучил свой вердикт: - хорошее жилье, ухоженное, удобное, да еще и с мебелью. Единственное, что не нравится, так это что окна на дорогу выходят. Я куплю у тебя эту квартиру, но, только если согласишься скинуть пять-десять процентов. Сама понимаешь, это грязный воздух, а я покупаю жилье для дочери, у которой маленький ребенок.

- Извините, не могу. — Сальровел тут же погрустнела и склонила голову. — Я понимаю вас, это действительно недостаток. Но не могу. Мой брат в больнице и, возможно, как раз эти пять-десять процентов, в будущем, спасут ему жизнь. Я не могу так рисковать, мне очень нужно эти деньги. — Нона прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Судя по всему, сегодня ей не повезло.

- Вот как? — Старик задумался. — Бывают тут перебои с подачей электроэнергии, скажем, или воды? Отключают тут воду?

- НУ, на моей памяти такого ни разу не случалось, хотя я жила здесь всего два года.

— Хозяйка подняла брови.

- Ну раз так... может она и стоит своих денег. — Покупатель улыбнулся и похлопал девушку по плечу. — Что ты сразу, а? Вот-вот расплачешься. Я бы сказал, неплохое место, еще найдет своего покупателя, и цена вполне приемлемая... но что говорить, если этим покупателем буду я?

- Правда? — Сальровел взвизгнула и кинулась на шею к раскрасневшемуся деду.

- Да... можем все подписать прямо сейчас, только тихо, не души.

Серый город в такие моменты казался для девушки ярким и радужным. Она шла по улице, с сумкой через плечо и копией нескольких договоров. Улыбка от уха до уха заставляла прохожих удивляться, а иногда даже шарахаться от странной особы.

Теперь это точно было везением, платеж прошел, и деньги должны были прийти ей на счет в течении нескольких дней, после чего она переведет их в больницу.

Придорожное кафе манило девушку запахом свежей выпечки, там наверняка уже подавали ланчи, а то и обеды. Нона вдыхала этот аппетитный аромат, и ноги сами понесли ее на другую сторону.

На веранде небольшой забегаловки почти не было людей. Дружелюбные официантки сновали туда-сюда, и тут же подошли к столику, когда за него села новая клиентка. Столько разных вкусностей предстало перед ее глазами, как только она открыла меню.

Мимо пролетали автомобили, некоторые из которых не останавливались на светофоре. Какой-то человек стоял посреди улицы, старался раздавать листовки прохожим, однако их никто не брал. Жизнь текла своим чередом, и Сальровел впервые за долгое, долгое время чувствовала себя ее частью.

Сумку стоило отнести в камеру хранения. В поместье запрещали хранить много, личных вещей, а значит ей нужно прямиком на вокзал, снять ячейку.

Гулять до него было недалеко, но, на удивление, долго. Сразу же везде образовались бессмысленные светофоры, о которых девушка не помнила. И на каждом из них горел красный свет. Из кафе она взяла брату вкусностей, так что идти теперь стало тяжело вдвойне. Часто и резко раздавались автомобильные сигналы, сперва Нона вздрагивала, но потом привыкла. Вскоре показались красные крыши вокзала, вдалеке начинал слышаться шум поездов, идущих по рельсам.

Девушка вошла в здание, и тут же свернула налево от касс — к ячейкам.

ЕЙ предложили несколько камер на выбор. Та выбрала случайное число, заплатив за аренду на три месяца. Она даже не вдумывалась в процесс, совершала действия на автомате, потому как мысленно была уже не здесь.

Молодой парень лежал в белой палате, на такой же белоснежной кушетке, и спокойно смотрел в окно. Рядом свисала привычная капельница, в коридоре слышались периодические звуки каталок и громкие разговоры.

Белые волосы тонкими прядями свисали с исхудалого лица, крупные, голубые глаза обрамляли почти прозрачные веки, с едва ли незаметными, светлыми ресницами.

Минута — и парень закинул короткие волосы назад, расслабляясь в кровати.

Ему никогда не хватило бы сил признаться в том, что мысленно он уже попрощался с жизнью, и просто медленно ждал своего последнего дня. Его сестра, вместо того, чтобы достойно проводить брата в последний путь, напротив, всеми силами...буквально, потом и кровью билась за его здоровье. Сальровела младшего иногда это сильно напрягало, а иногда злило. Он любил ее больше всего на свете, по ночам молился на нее и хотел ей только счастья, но она, как будто, специально, всеми силами противилась всем его доводам и соображениям. У него был свой взгляд на это... взгляд бесстрашного фаталиста, а у нее, как он считал, взгляд наивной дурехи, которая не может принять судьбу и смириться с очевидным.

Конечно, он не сказал бы ей об этом прямо, ведь очень боялся обидеть единственного любимого человека.

Еще минута, и дверь палаты скрипнула: на входе показалась Нона. Запыхавшаяся, усталая, но счастливая.

- Тео, привет! А я тебе вкусностей принесла. — Девушка быстро подошла к кушетке, села, и кинулась обнимать единственного брата.

- Тише, тише, раздавишь. — Парень улыбнулся, и подмигнул своей гостье. — Люблю вкусности. Поставь пакет, я съем чуточку позже, нас кормили недавно.

- Еще бы, я тебе на индивидуальную палату заработала. Если тебя до сих пор не кормят золотом, я подам на них в суд. — Сальровел скорчила серьезное лицо, но тут же засмеялась. — Рада тебя видеть. По-моему, выглядишь намного лучше.

- Ну, если сравнить с дождевым червем, то вполне вероятно. — Тео ухмыльнулся, и свободной от капельницы рукой погладил сестру по голове. — Я удивлен, что ты говоришь об этом. Да, но спасибо за все, я люблю тебя.

- Я тебя тоже люблю. Не глупи, ты обязательно поправишься.

Вдруг девушка развела руки в стороны, и, достаточно эмоционально и свирепо стала рассказывать о нелегкой жизни горничной в дорогом доме. О том, как кормят их по расписанию, о том, как много заданий, и даже если делать их быстро, они никогда не закончатся. Как прекрасен сад богатых людей, но без повода туда лучше не выходить. Рассказывала об огромной библиотеке с интереснейшими книгами, которых она не могла найти в интернете, странных картинах, которые, как ни странно, редко кто-то протирал, о сказочной мансарде и необыкновенно темных ночах.

Тео с упоением слушал сестру, которая умело огибала разные, не совсем приятные подробности. Хоть ею и был подписан документ, запрещающий рассказывать что-либо об этом месте, она говорила. Однако никакой важной информации, разглашающий что-то о событиях, лицах, проживающих там, или дорогих предметах, Нона не сказала. Во-первых, нельзя, а во-вторых, не важно. Это все было скучно и неважно, а ей хотелось повеселить больного брата рассказами о странном, но интересном месте, куда ее угораздило попасть.

Парень, правда, был довольно проницательным. Легко заметил, как плавно девушка обходила подробные рассказы о хозяине или чем-то с ним связанным. Она просто называла его престранным диктатором, но даже вопрос о его внешности вызвал у нее легкий конфуз. Сальровел начала что-то мямлить, мол, у него темные длинные волосы, бледная кожа, пустые, безэмоциональные глаза. Он довольно высокий, относится к прислуге с легким высокомерием, и к нему лучше не обращаться вообще. Тео чувствовал, что с этим типом что-то не так, но не стал показывать сестре свое подозрение, ведь мог ее обидеть, или задеть.

В голове сформировалась вполне конкретная картина рабочего места своей любимой Ноны. Узкая комната, широкие коридоры, недружелюбные коллеги... и самодовольный хозяин, прессующий всех по чем зря, возможно, от нечего делать.

Сальровел младший был так же проницателен, как и она, правда девушка часто об этом забывала.

Эти двое были похожи буквально всем: цветом кожи, волос, их структурой... правда у парня были более голубые глаза, будто рассветное небо, а у его сестры напротив, немного серее и более стеклянные. Средние губы одной и той же формы, и даже рост, правда Тео был на пол головы выше. Оба они имели довольно крепкое, но худое тело, однако младший, попав в больницу, сбросил несколько десятков килограммов. Из-за того в последнее время он стал похож на передвигающийся скелет. Парень много шутил над этим, а Нона переживала, но все равно смеялась над его шутками.

Нужный автобус, который должен был отвести ее назад в поместье, все не приезжал, и девушка уже начинала волноваться. Правда, зря: то ли ее паника призвала нужный транспорт, то ли случайность.

На улицах уже темнело и холодало, Сальровел мерзла в своей белой блузке и короткой, черной юбке. Сперва по городу мерцали окна, разные цветные вывески и плакаты, все вокруг переливалось светом и, буквально, звенело. Однако позже таких яркостей стало попадаться все меньше и меньше, они сменялись деревьями, густой мрак, буквально, наползал на пригород. Увидев знакомый стоп-знак, и невнятный поворот налево, девушка попросила водителя высадить ее, и тот уныло кивнул в ответ.

То самое место. Шелест деревьев, вой собаки... Она вернулась, теперь уже можно сказать, домой. Другого дома у нее теперь нет.

Дорога туда казалась намного длинней, чем оттуда. Шорох в темных кустах не пугал, а успокаивал. Крик ворон, и ни одного фонаря вблизи. Еще немного, и Нона перестанет различать собственные ноги, и начнет врезаться в древесные стволы.

Еще немного... и она вновь превратится в «синюю» горничную. Обязательную работницу, но безэмоциональную, безучастную. А как иначе можно спастись от прессующего давления со стороны?

И несмотря на то, что Его нет, и не будет еще долго, в груди все равно что-то сжималось и резонировало. Сальровел обещала себе не вспоминать о нем больше, по крайней мере, до первого упоминания, но сорвалась намного раньше, чем ожидала. Его нет, и мозг это понимал, а сердце нет. Страшно, странно, не по себе, и вместе с этим... с каждым шагом странная нервозность увеличивалась. Его нет.

Незримый фантом. Девушке казалось, что она подойдет к поместью, а там будет стоять знакомая машина. Может он что-то забыл? Или форс-мажор, и он вернулся?

Стоит на первом этаже в черной рубашке, закатанной по локти, опирается на стену и ухмыляется... Глупость.

Ничего он не забыл, и на первом этаже ему делать нечего.

А если забыл?

Нона нервно сглотнула. Его не будет. А руки, почему-то, дрожали. Живот странно сводило, она подняла голову к темному небу, и пыталась отдышаться. Думать о нем — плохая привычка, от нее стоит избавиться.

Окна поместья светились, на улице уже не было никого, все разбрелись по комнатам. Сальровел глубоко вздохнула и нажала на звонок возле ворот. Пара минут — и на улице показалась недовольная «красная», медленно бредущая ко входу. Она подняла глаза и тут же отпрянула:

- «Синяя»?? А где ты была? Ладно, не важно, проходи. — Сандра приоткрыла ворота и впустила коллегу во внутрь.

- Мисс Таллис отпустила меня в город, извини что так поздно. Спасибо, что не заставила ждать.

- Да не за что...

Девушки, закрыв ворота молча вернулись домой по ночному саду. Сальровел вспомнила, как впервые шла по этой дорожке в поместье, как волновалась, и была шокирована размерами старинного дома. Тогда она еще не знала, что, а главное кто ее здесь ждет.

Усталая, Нона вернулась к себе в комнату, упала, и уткнулась лицом в подушку.

Однако, в следующую секунду вскочила, и неловко потерла нос. Губы.

Подушка пахла совсем иначе. Воспоминания захлестнули, горничная схватилась за голову и вскрикнула. События предыдущей ночи мелькали перед глазами, но теперь виделись далеким, эфемерным сном. Теперь её подушка пахла мужчиной.

«Плохая привычка» - повторяла служанка, отрицательно мотая головой. Это всего лишь первый день, когда Его не было. Есть время все забыть, прийти в норму, снова стать собой. Звучало, вроде бы, просто, а как будет - трудно было сказать.

Странные вопли слышались из окна, сон был тяжелым и прозрачным. Ей снилась ночь, приведения, и мужские длинные, темные волосы. Он был здесь, рядом с ней, словно фантом, а она поворачивалась и никого не видела. Игры разума, больное воображение. Казалось, будто на лицо опускалась чья-то тень, но стоило открыть глаза — вот, чистая, пустая комната. Сердце, понемногу, начинало болеть. Слишком долго оно сильно билось, ведь девушка не могла успокоиться даже ночью. Почему?

Не было ответа на этот вопрос.

12. Ночная «горничная» с тяжелым пистолетом

Она ждала Нону на улице, активно махала ей тонкой ладошкой, и мило улыбалась.

Садовник стоял чуть в сторонке, и дружелюбно кивнул своим напарницам. Одну из них он знал уже довольно давно, а с другой пересекался всего несколько раз. Им только предстояло познакомиться поближе.

- Ну что же, девушки, сегодня нам с вами надо бы прополоть сорняки на заднем дворе, немного обрезать розы... если хотите, можем набрать букет в дом. —Мужчина с аккуратными усами, примерно сорока смущенно улыбнулся и продолжил: - «Синяя», умеешь пропалывать всякую нечисть?

- Да, конечно. — Сальровел одобрительно кивнула. — Приходилось, в прошлом, работать у бабушки на грядке...

- Вот и славно. Если все хорошо пойдет, могу даже на вечер взять у конюха лошадку, покатаетесь по полю. Только тихо! Чтобы Ран не узнала... – садовник заговорчески подмигнул.

- Правда? Сто лет не ездила на лошадях, но хотелось бы. Я в детстве занималась этим, но потом, как-то, перестала... - Нона потупила глаза, и неловко потерла шею.

- Здорово! Ида тоже умеет. Ладно, не будем терять времени, дадим войну этим сорнякам, вперед! — Он поднял вверх тяпку, будто это был меч, и пошел за дом.

- Теперь понимаешь, почему мне тут больше нравится? — Идана мило улыбнулась и похлопала Сальровел по плечу. Та кивнула, и они пошли вслед за своим небольшим начальником.

В целом, садовник был чем-то похож на повара, только более театральный, намного чаще смущался и мог что-то сделать втайне от Ран. Усы его напоминали усы Сальвадора Дали, только не такие высокие и длинные, а хитрые, зеленые глаза никак не вязались с круглым добрым лицом. Он тоже очень любил девочек, но был им скорее братом, нежели отцом. Искренне заботился о цветах, ему нравилась жизнь в поместье, и он не понимал, если кто-то находил ее тяжелой.

Впервые за все свое время пребывания здесь, Нона увидела лошадей, под небольшим, тройным навесом, гордо называемым «конюшней». Ей казалось странным заводить конюха, если коня всего было три. Чем этот конюх занимается в свободное время? Пытается напасть на служанок? Пьет? Дебоширит? Или просто спит... зачем он, в таком случае, вообще нужен? Ей было не ответить на этот вопрос, и потом, было множество других дел, о которых стоило подумать. Рядом с той самой «конюшней» произрастало много маленьких диких растений. Девушка напряглась и, что было сил, полоснула по одному из них тяпкой. Черный конь, наблюдавший за ее движениями, немного отошел назад и, будто, даже слегка испугался.

Ей нравились эти животные. Сильные, красивые, мощные. К ним невольно проникаешься симпатией, даже если изначально не хочешь этого и ничего к ним не испытываешь.

День закончился как обычно неожиданно, стремительно, быстро. Сперва один, потом другой, третий... Они медленно тянулись друг за другом, и Нона уже потеряла им счет. Она каждые новые сутки звонила брату, его готовили к операции.

Пошла вторая неделя, под натиском дел постепенно забывался хозяин, его, как будто, вообще тут не было. Он приснился, или она его придумала... Постепенно забывалась его внешность, тело, голос, фразы. Как он говорил? Как-то. Сказать подробнее было сложно. Помнилось, как он дышал, но эфемерно, интуитивно. Она представляла его слегка выше себя, а потом вспоминала, что видела лишь его ключицы, когда смотрела прямо. Как он одевался? Монохромно, в большинстве своем. В последнее время вообще получалось о нем не думать, и получать удовольствие от работы на мансарде.

«Зеленая» была права. Он действительно не появился на второй неделе, никаких вестей не было. Единственное, что напоминало об его существовании — регулярно приходящая зарплата, как и было сказано, без изменений, по расписанию.

«Оранжевая», ровно как и «синяя» все время ходила в своих мыслях, проваливалась в воспоминания, страхи и желания. Эти девушки были очень разными, слишком, но их состояния были похожи, настолько, что другим становилось не по себе. Думали о разном, вели себя одинаково. А иногда и об одном и том же, но уже тогда их поведение различалось. Немного.

Анабелла, как обычно, ждала Нону у себя. Они часто сидели вечером, пили чай...теперь им никто не запрещал делать это в комнате. Сальровел пришла сразу же, как только закончила мытье посуды на кухне. «Зеленая» расплылась в улыбке, и жестом пригласила подругу присесть на кровать:

- Ну что, как ты, не устала?

- Устала, очень даже. — «Синяя» прошлась ладошкой по волосам и шумно выдохнула. — Знаешь, я пока там убиралась, вот что подумала. Голубой, вроде бы, контрастный цвет... его точно никогда не было здесь? Или бирюзовый... не знаю.

- Ну... - Бель слегка запнулась. — Это было давно, еще до меня. Потом ее, вроде, уволили, а на место никого не взяли.

- А что она делала? То же, что и все?

- Ну почти. Те, кто тут больше не работает, рассказывали мне, мол, раньше у конюха, как и у садовника была помощница. Знай, рассказываю только потому, что хозяина нет.

- А что, сам он не справлялся подчищать за тремя лошадками? — Нона усмехнулась, но увидев серьезное лицо собеседницы, тут же осеклась.

- Ты пойми, он не просто конюх, он еще и охранник. Ходит по ночам, следит, нет ли незваных гостей. У него даже ружье свое есть, довольно опасный тип. С ним, вроде бы, раньше работала служанка -— голубая, или, как ты сказала, бирюзовая, не помню. Они обходили дом, разделялись, сходились... у нее даже форма своя была, мол, ночная дежурная. А отсыпалась, получается, днем... потом, правда, всякие перестали влезать на территорию, и ее, возможно, сократили...

- Трудно поверить, что конюх ее не домогался.

- Кто знает, но по-моему он так только по пьяни делает.

- Мне должно стать от этого легче? — девушки посмотрели друг на друга и тихо засмеялись.

- В общем если что-то пойдет не так, я думаю, они еще одну возьмут. Но я пришла сюда, нас уже было шестеро. - Анабелла взяла заварочный чайник и подлила своей коллеге. Еще одна теплая ночь, очередная, очень приятная и тихая.

- Интересно, что будет, если им понадобятся еще люди, а цвета радуги закончатся?

- Ха, хороший вопрос, я тоже об этом думала. Ну что? Есть же полутона... А, еще розовый, коричневьй, или, скажем, бежевый...

- М, потом можно будет шить ленточки в полоску, или в горох.

Маленькая комнатка снова разразилась смехом. Девушки играли в карты, на желания, и пока они еще были безобидными. В духе: «признаться в любви одной из своих коллег», «сказать что-то неуместное за завтраком», или «показать зад окну», убедившись, что конюх точно не проходит мимо.

Еще несколько рассветов и закатов, «синяя» была почти счастлива, пока что-то странное не схватывало сердце, сдавливало его, заставляло дышать чаще и краснеть. Это случалось все чаще и без каких-либо видимых раздражителей, просто случалось, и все, некоторые начинали думать, что у нее начинались проблемы с главным мотором в теле человека. Она сама не понимала, что это, и откуда появлялось, но не могла сделать выводов, ведь случалось это без видимых причин. Почти всегда. Почти...

В очередной раз проходя мимо комнаты мисс Таллис, девушка случайно услышала странный разговор. Глаза распахнулись, ведь она узнала этот голос.

Тяжелый, хриплый, принадлежащий человеку в возрасте. То был конюх, который жаловался, что посторонние с новой силой пытались пролезть на территорию по ночам, и требовал себе помощницу. Ран никак не могла понять, верить ему или нет.

Он, вроде бы, не делал никогда ложных донесений, но все слишком хорошо знали об его через чур длинных руках и безответной любви к женской плоти.

- Может мальчика нанять? Паренька молодого... хотя тут столько девочек... – мисс Таллис угрюмо вздохнула. Понимала, что тогда по любому начнется флирт, ухаживания. И хозяин точно будет недоволен. Даже нет, он будет в ярости.

- Да хоть собаку! Но тогда лучше какого-нибудь добермана, или овчарку.

- Ладно, я подумаю, что можно сделать...

Нона стиснула зубы. Если ей устроят выговор, то пусть так, но она должна попытаться. В будущем это может стать для нее самой лучшей перспективой. Она с силой раскрыла дверь управляющей и вскрикнула:

- Простите, что вмешиваюсь, но я могу быть помощницей! — Девушка встала в дверном проеме, всматриваясь в обескураженные лица двух собеседников. — Ну... если господин конюх не будет распускать руки, конечно. Я умею стрелять, занималась этим... давно. - Эта была самая крупная и бесстыжая ее ложь за последние дни. — И ходить по ночам, когда это будет нужно. Когда не нужна буду днем, и я совершенно не требую за это прибавки. Я люблю сад, и мне комфортно во тьме...

- Ты? - Ран все сидела, и никак не могла проморгаться. С одной стороны, она должна отчитать ее за бестактность, и такое бессовестное влезание в чужой разговор, но с другой... раз она предлагает сама себя, то проблема, в общем-то, решена. Конюх был так шокирован, что даже закашлялся чаем. Он задумчиво потер седой висок, и отвел глупый взгляд в сторону, будто бы вовсе не был знаком с «синей» служанкой. — Нельзя вот так врываться к своим начальникам, Нона. Ты действительно хочешь попеременно дежурить ночью? Это тяжело, и может затянуться. — Мисс Таллис потупила глаза.

- Нет, это то, что мне нужно. Я итак часто страдаю бессонницей, а здесь появится возможность приносить пользу поместью.

- Зайдешь ко мне сегодня вечером, обговорим детали. А ты... – Управляющая сверкнула глазами и посмотрела на конюха. — Узнаю, что опять лезешь к моим девочкам — руки пообрубаю. Как ты после этого будешь работать здесь цепным псом — уже твои проблемы.

- Никто из них тебе не конкурентки. — Конюх криво улыбнулся, и печально посмотрел на чашку с чаем.

Сальровел медленно кивнула и вышла. Все получилось так просто, необыкновенная компиляция везения и наглости сделали ее новым ночным дежурным. Единственный минус этого — сам конюх, а плюсов — множество, к примеру, ходить всю ночь по саду намного проще чем заниматься рутинными делами в поместье. Ей разрешат выходить после заката на улицу, дадут ключи от дома и, скорее всего, выдадут оружие. Это ощущалось как... быть служанкой, только с расширенными возможностями. Мало того, какое-нибудь воздушное ружье должно было бы сделать за нее все работу. Главное, чтобы руки не дрожали, прицел не сбивался, а научиться этому, как ей казалось, мог любой.

Ночной охранник, сторож, отвечающий за спокойствие жителей дома - это для нее, это по ней. Воображение будоражили разные образы, как кто-то будет проникать на территорию, о она их пугать предупредительными выстрелами в воздух. А иногда и не предупредительными.

Через несколько часов, не дожидаясь вечера, Ран сама зашла к странной доброволице. Нона с предвкушением ерзала на стуле, и счастливо улыбнулась, когда ей протянули странный сверток. С той же улыбкой она стала его разворачивать, но радость медленно сходила с бледного лица. «Синяя» сконфузилась, и подняла одну бровь.

Внутри лежало старое черное платье, длинной примерно по колено, пахнущее чужими девичьими духами. Платье. Хотя ни один охранник во всем свете не ходил в платье, это абсурд. Платье с широким подолом и длинными рукавами. Как в нем бегать? Как... лазить по кустам? Или она будет отпугивать шпану своим внешним видом?!

- Вот. Это, конечно, странно, но попробовать стоит. Может у тебя действительно получится, мы сэкономим на новом работнике, а ты... будешь получать премию. Его почти два года уже никто не носил, это форма ночного дежурного. — Мисс Таллис раздраженно закатила глаза. Казалось, ей тоже не особо нравилось, что это платье.

- Ну... если в этом удобно, все в порядке. — Сальровел с кривой усмешкой встряхнула странное одеяние. Несмотря на то, что его несколько раз стирали, запах предыдущей владелицы остался все равно. На пол, из того же свертка упала голубая лента.

- Повяжешь это, когда выйдешь в ночь. Удобное, не волнуйся, к нему еще бриджи под юбку, и пара плотных перчаток. Хотя это странно выглядит, я знаю, но форму тут утверждаю не я. По вечерам, когда будешь заступать, буду выдавать тебе легкий воздушный пистолет. Ничего тяжелее, поверь, тебе не понадобиться, а если что — с тобой будет Алек.

- Конюх? А мне ничего не нужно, чтоб от него защищаться? - Нона сузила глаза.

- Не думай, что он такой уж плохой. — Управляющая заметно смутилась. – Я поговорила, он обещал не пугать тебя больше... ну и вообще никого обещал не пугать своими пошлыми выходками. — Она вздохнула. — Алек Шарт его зовут... но можешь звать просто «Ал». Ему так удобно.

- Надеюсь на это, с определенного времени я стала его бояться. Но если вы поручись за него, мне будет легче.

- Безусловно. Оружие будешь возвращать мне утром, перед отходом ко сну.

Совмещать день и ночь непросто, уверена, что у тебя не будет проблем? День на день не придется. То есть когда-то ты дежуришь, к примеру, на кухне с остальными, а когда-то ночью, с Алеком.

- Нет проблем, я поняла. — Сальровел сдвинула брови.

- Сегодня выйти сможешь? — Ран заметно напряглась. — Я сниму тебя с половины дня завтра, поспишь перед вечером.

- Хорошо, конечно. Думаю, у меня получится. — «Синяя» вежливо поклонилась и попыталась улыбнуться.

- Зайдешь тогда ко мне в одиннадцать. Что ж... спасибо тебе. — Мисс Таллис улыбнулась в ответ, и благодарно кивнула.

- Вам спасибо, что дали мне шанс.

Женщина вышла из помещения, плотно прикрыв за собой дверь. Нужно было завести новый будильник и попытаться хотя бы подремать, однако, ни одна клеточка в организме Ноны не чувствовала себя утомленной. Волнение перед первым дежурством буквально сносило ей голову, за то ночью она больше не будет под прицелом камер.

Больше к ней никто не завалится ночью.

Черное платье она повесила в шкаф. Оно пока еще одно, но, возможно, в будущем, ей дадут еще один экземпляр. Одеяние под шею, из плотного материала с очень длинными рукавами, в которые, судя по всему, должны были заправляться перчатки. Такие же плотные бриджи, закрывающие колени -— чтоб не поранить ноги, если придется падать. Хотя бы какая-то конструктивно полезная особенность...

Чужие духи Нона совершенно не признала, для нее это был слишком резкий, древесный запах, напоминающий куст калины во время цветения. Или липу, но при это не настолько сладкий. Не слишком приятно, но терпимо, и потом, всегда можно принюхаться, особенно если этот «аромат» исходит от себя. Обувь, судя по всему, ей тоже выдадут позже. Вероятнее всего это будут туфли на плоской подошве. В общем-то, все было логично. Черное платье поможет раствориться в темноте хотя бы частично, ведь летом убирать светлые волосы под шапку не совсем целесообразно.

В назначенный час Сальровел услышала противный ручной будильник, который трезвонил над ухом. Спросонья показалось, что его, буквально, слышало все поместье. Горничная устало сползла с кровати заглянула в шифоньер, где черное платье угрюмо покачивалось на вешалке. Глубоко вздохнув, она скинула с себя привычную форму, и стала пытаться влезть в другую, которая самую малость была мала ей в груди, как всегда. Бриджи под юбку, плотные, но, действительно удобные... голубая лента.

Коридор пустовал. Нону в новом амплуа никто не видел, и она не знала, радовало это ее, или, наоборот, удручало. Постучавшись к Ран, она заглянула к ней в кабинет.

Женщина сперва вздрогнула, а потом мягко улыбнулась и жестом пригласила служанку к себе в помещение.

- Тебе очень идет. Вот, смотри, перчатки и обувь на несколько размеров. Какой у тебя?

- Спасибо, сейчас. — Нона взяла крайнюю пару слева, и та, на удивление, пришлась ей относительно в пору. Девушка оказалась права с самого начала — туфли на плоской подошве, напоминающие мужские.

- А теперь слушай внимательно. Дам оружие — пистолет с кобурой, но он воздушный, повторяю, воздушный. Им никого не убить, но бьет больно, если попадешь. Во всем слушай Ала, он давно в этой стезе, всему научит. Сейчас, уже, наверно, ждет тебя в саду возле дома. Удачи. — Управляющая засмеялась. - Я, наверно, больше тебя надеюсь, что все получится.

- Получится. Я не надеюсь, я верю в это, мисс. — Сальровел поклонилась и вышла из помещения. Женщина все еще отстраненно смотрела на дверь с каким-то, волнением, или, даже, опаской.

Завывал прохладный ветер. Двор, как обычно, пах травами и цветами. Сквозь облака проглядывала мутная луна.

На крыльце поместья действительно уже стоял конюх. Он вальяжно закинул одну ногу на ступень и оперся на ружье:

- Ну привет, красавица. Пройдемся?

- Вот мы и встретились снова, господин... Ал? — Нона сузила глаза и криво усмехнулась. — Звучит ужасно. Сразу скажу, второй раз этот номер не пройдет. Мне сказали, воздушный пистолет больно бьет, но не простреливает... интересно, а что будет, если я случайно попаду вам в глаз? — Ухмылка становилась злобной.

- Вот ты как... - Мужчина изменился в лице. — Пошли. Покажу тебе где ходим и чем будем заниматься.

- Другое дело. — Сальровел примирительно кивнула.

Они несколько раз обогнули сад, но никого на пути не попадалось. Конюх весь путь молчал, размышлял о чем-то своем, иногда поглядывая на помощницу. Выглядел мужчина весьма запущено, местами даже мерзко: огромные синяки под глазами, красные веки, стабильно не бритая щетина... но за то он исправно мылся. По-другому и не получилось бы, ведь его основной задачей было работать с животными, по крайней мере на бумаге.

По дороге Нона завязала хвост, стащив с запястья тонкую резинку. Все-таки во тьме лишние пряди вокруг лица сильно сказывались на просматриваемом окружении, а ей нужен был хороший обзор.

- А чем заряжено ваше ружье? Не солью ли? — Сальровел ухмыльнулась, но по-доброму. Она все еще не доверяла своему небольшому начальнику, и, наверное, никогда не будет доверять.

- Хочешь пострелять? — Он явно уходил от ответа.

- Нет, у меня свой есть.

- А ты похожа на Герду. — Конюх усмехнулся. — Такая же... с перчинкой, демонстративная, даже пахнешь так же.

- Герда? — Нона скривилась. Было не приятно, что ее сравнили с девушкой, имеющий столь ужасный вкус на парфюм. — Это последняя?

- Да, ее сократили потом. На участок особо перестали залезать, а сейчас видишь, снова начали. У нее и с хозяином проблемы были, не нравились они друг другу. Ох как не нравились, вот он и сократил ее в первую очередь. По-моему, даже по статье, довольный такой ходил. А я без Герды остался...

- Вот оно как...

- Да. У нее и волосы как у тебя были, седые такие, и такая же недовольная всегда была, - мужчина рассмеялся, а Сальровел заметно сконфузилась.

- Седые это серые. А у меня волосы как топленое молоко. — Она хмыкнула и обиженно отвернулась. Почему-то было очень неприятно, что их продолжали сравнивать. Будто хотят примерить старые чувства и ассоциации на новую оболочку - ее.

- Смотри. Видишь кто-то лезет через забор — стреляй. Как минимум напугаешь. Я услышу и прибегу. Я хожу по часовой стрелке, ты — против. Местная шалупонь так и норовит залезть сюда...

- Я думала здесь нет вблизи деревень.

- А их и нет. Лазят по лесу, натыкаются... а потом возвращаются, и часто не одни.

Что они тут хотят найти? Хрен знает, даже где-то слышал сплетни, мол, дом с призраками здесь.

- Призраки? Какая чушь! — Нона рассмеялась и покачала головой.

- Да дети, что с них взять. Думаешь, старики будут лазить? Четырнадцать-двадцать, не старше.

- Двадцать?! Не такие уж и дети...

- Да ты не бойся. Один выстрел в воздух и их как ветром сдует, вот увидишь, понравится еще.

- Я не боюсь. — Служанка стиснула зубы.

Примерно через час они разделились. Ей не было скучно гулять. В платье было совсем не холодно, она просто думала о своем. Спать не хотелось, Девушка никогда не боялась ни темноты, ни монстров в ней, а далекий вой собак просто предпочитала не замечать. Иногда ей попадался конюх, они просто кивали друг другу и шли дальше.

Через некоторое время мужчина вспомнил, и дал ей фонарь, который, в общем-то, не пригодился. Все вокруг расслабляло, но не усыпляло. Нона уже предположила, что дни ночного дежурства станут для нее самыми счастливыми.

Эта ночь прошла, на удивление, тихо. Конюх сам негодовал, ведь он так хотел показать себя, а посторонние в последнее время лазили сюда чуть ли не каждый день. Когда небо начало светлеть он ушел к себе в пристройку, попросив девушку закончить дежурство одной. Все равно на рассвете никто не совался, а Алек хотел скрыть свое разочарование и внезапно нахлынувшую усталость.

Сальровел села на качели на улице, и стала медленно раскачиваться. Она плавно погружалась в свои мысли, уже не первый раз за ночь. Жутко хотелось есть, сухой поек она умяла еще в первой половине ночи, а прошло уже так много времени... к семи, может, даже, раньше, ей стоит вернуться, вернуть оружие и лечь спать. К обеду она снова станет «синей» и, как ни в чем не бывало будет драить полы и смахивать пыль с растений в коридоре. Приятная ночь, столь же приятная усталость... такая работа определенно была ей по душе.

Раз за разом она выходила во тьму после одиннадцати и блуждала там практически до рассвета. В один из дней на территорию действительно попытались заглянуть посторонние, но звук выстрела тут же спугнул незнакомцев. По крайней мере, настолько быстро бегающих людей Нона не видела еще никогда. После обеда, отоспавшись восемь-девять часов девушка заступала в качестве «синей», и помогала коллегам с нескончаемой работой в огромном доме. Она не замечала, или не хотела замечать, что стала немного больше уставать: под глазами появились яркие синяки, веки часто были прикрыты, будто оберегая зрачки от лишнего света. Спать ей не хотелось, но такое расписание не слишком хорошо сказалось на здоровье девушки.

13. он

Дни сменяли друг друга, и теперь она могла наблюдать это своими глазами.

Несмотря на усталость, ее внутренний мир, казалось, обретал покой, которого Сальровел так давно жаждала. Даже протирая сухой тряпочкой подоконник, она думала, что все сейчас хорошо и все будет еще лучше, хотя подушечки пальцев потрескались от странного состава, и сама Нона щурилась, даже вечерний свет ее немного слепил.

Тени фруктовых деревьев падали на дорожку, солнце впервые за долгое время слегка просвечивалось сквозь облака. Ветер заставлял скрипеть ворота, но девушка этого не слышала, потому как окна были плотно закрыты. Она наблюдала за движением собственных пальцев, иногда чихая от порошка. Глаза слегка покраснели, но трудно было сказать, от недосыпа это, или, все-таки, аллергия.

Минута, еще минута... Нона подняла взгляд и посмотрела в окно, рассматривая сад. Цветы, кустарники, забор, машина... Вдруг у служанки раскрылись глаза — у ворот стояла черная машина. Сердце зашлось, она отшатнулась от окна и принялась наблюдать. Знакомый силуэт вышел на улицу, с такого расстояния она не могла разглядеть лицо, хотя этого было, в общем-то, не нужно. С другой стороны автомобиля вылез незнакомый человек, явно девушка, с длинными, персиковыми волосами. Внутри все сжалось, руки начали дрожать, а ноги подкашиваться. Она сама не заметила, как прошло больше двадцати дней. Рано или поздно он должен был вернуться.

Хотелось бежать, бежать как можно дальше. Но куда? Еще слишком рано для ночного дежурства... Может в комнату? Или в ванну? Страх буквально лишил ее рассудка, заставлял рассуждать странно и иллогично. Раньше она его так не боялась, просто, скорее, опасалась. Что же случилось сейчас?

Идея о том, куда себя деть, пришла быстро и спонтанно. Сальровел, как ни в чем не бывало прошла вниз по лестнице, на второй этаж, затем на первый...

Убедившись, что никто из вновь прибывших, включая водителя, не смотрел в сторону сада, она, как призрак, лавируя меж деревьев, просочилась на задний двор.

Мужчина всеми легкими вдохнул знакомый, родной воздух. Поместье угрюмо возвышалось среди растений, освещенное прозрачными лучами солнца, едва ли выходившими из-за туч. Небо стремительно становилось мрачнее — приближался вечер.

Через пару минут у въезда появилась Сандра. Она улыбнулась, раскрыла глаза и стала аккуратно отпирать ворота:

- С возвращением, хозяин. Мы очень вас ждали. — «Красная» тепло улыбнулась и поклонилась.

- Не сомневаюсь. — Холгард с усмешкой закатил глаза и махнул рукой, будто воспринял сказанное как шутку. Он пропустил странную, миловидную девушку вперед и пошел следом.

Длинные, персиковые волосы были распущены и слегка вились на концах. Она их все время закидывала за спину, и часто моргала карими глазами, пытаясь скинуть напряжение. Ее улыбка смущала, производя впечатление чего-то нарочито детского и пренеприятно милого, однако была доброй и искренней.

Рик шел за ней, медленно осматривал свой дом. Он странно улыбался, будто бы соскучился, может и вправду.

В поместье все было по-старому: чисто, приятно пахло, и никого в коридорах.

Мужчина проводил девушку в гостиную, а сам стал подниматься на второй этаж.

Тепло и приятно, уютно, он дома. Сердце билось быстро, сладкая нервозность, будто он не был здесь сто лет. Встряхнувшись, хозяин зашел в комнату к Ран.

Женщина пила пятую кружку чая, но как только перевела взгляд в дверной проем, вздрогнула и счастливо улыбнулась:

- Ты здесь... вернулся. Вернулся. — Управляющая подошла вплотную, замялась, и слегка приобняла своего работодателя. Только она могла позволить себе такое, зная его более десяти лет.

Намного более десяти лет.

- Да, привет. Подготовь моей гостье комнату, я не один. — Рик мягко кивнул.

- Хорошо, конечно. — Ран довольно зажмурилась.

- Собери служанок. Я снова здесь. — Мужчина слега сконфузился, и развел кисти рук в стороны. Все-таки он не любил долго обниматься.

- Да, соберу, слушай, у нас тут небольшие кадровые перестановки...

- Потом расскажешь, хорошо? У меня много дел. — Он похлопал ее по плечу, вышел, и вновь стал спускаться вниз, к девушке.

Гостевых в поместье было несколько. Одна из них, на первом этаже, довольно уютная, ее и взялись готовить для посетительницы. Мягкая, во всех смыслах, комната: ковер с длинным ворсом, кровать, в которой можно утонуть... даже светлые обои на ощупь казались бархатистыми. Эта светлая комната была редким местом приема гостей, обычно им собирали в других.

Она приобняла мужчину за плечо, и они вместе вошли в светлое помещение.

- Это здесь я буду спать, да?

- Ну... тебе постелют, приготовят ее.

- А ты будешь спать со мной, да?

- Моя комната наверху.

- И что это значит? Не будешь спать со мной, да? — Девушка обиженно надула розовые губки и отвернулась.

- Извини, но ты же знаешь, я люблю спать один, а если будет еще кто-то, могу не уснуть вовсе. — Холгард попытался улыбнуться, но выходило как-то не очень.

- Нужно переучиваться. — Она чмокнула его в щеку и подошла к окну.

- Как-нибудь позже. — Тихо сказал он и вышел из помещения.

Тьма опускалась на поместье, медленно и неотвратимо. Теплый ветер шевелил листья кустов и деревьев, согревал гладь маленьких, декоративных озер. В коридоре второго этажа скопились служанки, Ран волнительно переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока хозяин вновь покажется. Ей не пришлось долго ждать, он, довольный и мокрый, в одних джинсах, спускался с третьего этажа. Влага с волос стекала на спину и ниже, отчего он часто тряс головой, и смотрел с ухмылкой, доброй ухмылкой.

- Всем привет. Как я и говорил, немного задержался, но не суть. — Он окинул взглядом всех девушек. — Так что... небольшой символический отдых подошел к концу. Все, как обычно, по расписанию, без изменений.

- Мы скучали... - Медленно произнесла «оранжевая» и отошла чуть назад.

- Я даже почти поверил. — Холгард озадаченно улыбнулся, подошел к Ран и сказал тихо, чтобы слышала только она. - Их пятеро. Где еще одна? Ничего не хочешь сказать?

- Тише, хочу. Говорила же, кадровые перестановки. Она теперь, в основном, ходит по ночам с Алеком, дежурит. — Шепотом ответила мисс Таллис.

- А почему со мной не посоветовалась?! — Улыбка становилась кривой, но хозяин все еще пытался держать её на лице, чтобы прислуга не подумала ничего лишнего.

- Как?! Абонент отключен. Не звонишь, не пишешь, я еще не научилась отправлять телепатические сообщения, уж извини. А тут нужда, шпана на территорию лазить начала. Опять... нужно было что-то решать.

- Купила бы ему собаку, справился бы! — Мужчина продолжал говорить шепотом, но сквозь зубы, формально повышая голос.

- Не заводись, ничего страшного. Она итак отрабатывает пол дня, так еще и ночь, очень удобно. А когда перестанут лазить, вернется на нормальный режим.

- Ран, ты…

- Мистер Холгард! Может поужинаете сегодня с нами, пожалуйста! Мы правда очень, очень скучали! Расскажите, как съездили, чего новенького... что это за симпатичная барышня в гостевой. — Лиза похлопала ресницами и заерзала на месте, перебив диалог управляющих.

- Посмотрим. — Отстраненно ответил тот, и снова стал подниматься к себе на этаж.

Когда он так говорил, то, обычно, не собирался более спускаться. Вежливая форма отказа, когда мужчина просто хотел отмахнуться от человека, или от просьбы.

Целый месяц камеры писали в пустую, перезаписывая каждый новый день на старый. Обычно это было удобно, но бывали и исключения, ведь Рик не знал, чем занимался персонал в его отсутствие. Стоило ли это знать? Что может быть необычного в постоянной уборке, не имеющей ни начала, ни конца, в готовке пищи, обывательских потребностях типа разговоров па телефону или коротких беседах?

Ничего, совершенно ничего. Вроде-бы.

Рабочий кабинет был сух и чист, будто хозяин и не уезжал, однако в помещении было душно, а воздух там был отвратительно горяч и мерзок, будто по углам стояли неотключаемые пароварки. Сморщившись, он подошел к окну, распахнул его настежь и попытался отдышаться. Ночь давила, будто была не просто отсутствием света, а вполне осязаемой, густой пастой. В темноте виднелись очертания растений и троп, но никакого шевеления не наблюдалось, мало того, вокруг все было до безобразия статично. Холодный ветер немного остудил мужчину, он посмотрел на небо, пытаясь заметить там хотя бы одну звезду, но оно как всегда было закрыто плотным ковром тяжелых туч. Отчетливо слышался далекий вой, иногда воспаленному воображению казалось, будто это скулит не собака, а человек.

Плачет, пытаясь сорваться с цепи.

И несмотря на проветривание было ненормально жарко. Рик долго ходил по кабинету, не думая, особо, ни о чем. Взад-вперед, иногда окидывал взглядом мебель и окна. Спать не хотелось, бессонница его, буквально, убивала: нарастала нервозность, и странная паранойя. Злобно скрипнув зубами, он вышел из помещения, не заперев за собой дверь.

В поместье все уже давно спали, он был уверен в этом, и даже не хотел проверять.

Все вокруг ему казалось горячим, буквально, обжигающим. В темноте Холгард. ориентировался отлично, чувствовал себя, буквально, в своей стихии. Никогда ни на что не натыкался, не бился, ноги не подкашивались и не цеплялись. Мужчина, минуя второй этаж спустился на первый, достал из кармана ключ, и стал отпирать входную дверь.

На улице действительно было свежее и приятнее. Его окружала тьма, тишина и прохлада. Молодой человек глубоко вздохнул и присел на одну из ступеней, пытаясь, как и в кабинете, разглядеть ночное небо. Шли минуты, одна за одной, они постепенно формировались в четверть часа, а хозяин даже не думал уходить.

Вскоре среди кустов послышался шелест, а через мгновение зазвучал знакомый голос:

- О, приехал-таки? Ну и... как?

- Никак. Ты куда-то шел? Вот и иди, не мешай. - Рик прикрыл глаза и отмахнулся от конюха.

- А чем это я помешал? - Алек достал из кармана сигарету, чиркнул спичкой и поднес ее ко рту. — Оделся бы, ишь, голый сидишь, а холод собачий...

- Я, как-нибудь, сам разберусь. Сказал, иди куда шел, мешаешь. - В голосе стали читаться нотки злобы и отвращения.

- Ну понятно, молодой, кровь горячая...

Двух мужчин освещал лишь огонек тлеющей сигареты. Конюх ухмыльнулся, затушил ее о собственную ладонь и прошел мимо. Холгард проводил его взглядом и вновь погрузился в свои мысли. Казалось, гравитация давила на него сильнее, чем обычно, он согнул спину и облокотился на колени. Снова тишина. Гробовая тишина.

Через время хозяин начал мерзнуть. Лениво поднявшись, но снова вернулся в дом и закрыл за собой дверь на ключ, хотя и сомневался, стоит ли это делать.

Небо светлело. Нона, по инерции, ходила вдоль забора с отсутствующим лицом.

Синяки под глазами постепенно становились мешками, кожа бледнела все сильнее, а, радужная оболочка, казалось, немного сжалась под воздействием света вместе с белым зрачком. Глаза были прикрыты тонкими веками, девушка становилась похожа на зомби, а если где-то замирала - на труп.

- Как думаешь, Ал, мне пойдет если я покрашу волосы в черный? — Она говорила совсем отстраненно, будто не ему, а самой себе.

- Нет, вообще нет! — Конюх всполошился, и даже обронил коробок спичек. — Хочешь, чтоб тебя люди бояться стали? Итак, как мертвец ходячий, выспись!

- Я не хочу спать, но спасибо за заботу. Наверное, я стала слегка уродливее, вот вы и перестали приставать. — Она добродушно кивнула и стала возвращаться в дом.

- Думаешь, меня только это интересует?! Думаешь настолько прогнил?!

- Думаю да, спокойного сна. — Уже повернувшись спиной, Сальровел помахала ему, и, не сбавляя темп, неуклюже шагала ко входу.

На первом этаже уже кипела жизнь. Повар приступал к готовке завтрака, правда горничные, вместо того, чтобы дежурить, собрались в холле — всем охота было посмотреть на гостью хозяина, даже «оранжевой», которая совершенно не хотела думать о том, кем та ему приходилась.

Вскоре из-за дверей кабинета выглянула миловидная девичья головка. Она увидела, как много людей стоят на перерез ее комнате и очень смутилась, однако, тут же взяла себя в руки, взволнованно улыбнулась и вышла:

- Э, всем привет... меня зовут Эмили Брунко, я... буду тут жить некоторое время, да. - Девушка дружелюбно улыбнулась и осмотрела персонал.

- Мы горничные, здесь работаем, если что — обращайтесь. — «Желтая» весело кивнула, после чего продолжила: Я — Лиза, «красная» — Сандра... но вы вряд ли всех запомните, но это и не нужно, можете звать нас по цвету бантика, так все делают.

- Спасибо, девочки, я тут все посмотрю...

Входная дверь скрипнула. Нона спокойно вошла в помещение и кинула усталый взгляд на скопление народа: тут же ее заметила «зеленая», выбежала из круга любопытных служанок, схватила ее за руку и воскликнула:

- У нас гости, идем, представишься!

Она сперва не поняла, что за гости, но как увидела — вспомнила, и внутренне усмехнулась.

- Вот, а это — «синяя», или «голубая»... она у нас сейчас больше ночная дежурная, чем дневная, но имейте ввиду! Если ночью что-то пойдет не так — обращайтесь к ней, она...

- В саду. — Сальровел поклонилась, и сделала что-то похожее на реверанс. Серые, землистые губы растянулись в самой слащавой улыбке из всех возможных. Черное платье невыгодно выделяло ее среди остальных служанок, стеклянные глаза не отражали никаких эмоций. — Называйте меня «синяя», если понадоблюсь. Можно просто «эй ты». — Последнее было сказано шепотом, но все равно слышно, отчего среди остальных прошел недовольный гул. Девушка еще раз низко поклонилась и стала подниматься к себе наверх. Гостья не вызывала у нее в душе ничего, только усмешку и легкую неприязнь.

Эмили поводила взглядом горничную, после чего обратилась к остальным:

- Скажите, она чем-то больна? Такое лицо...

- Нет, скорее просто недосыпает. — Махнула рукой «желтая». - Не обращайте внимания.

- Какая черная, тяжелая аура у нее... неприятный человек.

- Вот уж точно. — Продолжала тараторить Лиза. — Представьте, что ее нет. Если что-то понадобиться — обращайтесь ко мне! — Она игриво подмигнула и отошла назад —уже более двадцати минут ее ждали на кухне.

Ступени мелькали одна за другой. Второй этаж... но вместо того, чтоб идти к себе в комнату, Нона зашла к Ран, которая разбирала какие-то папки, сосредоточенно плавала в своих мыслях. Увидев служанку, вернувшуюся с ночи, она глубоко вздохнула и пригласила за стол:

- Что-то ты совсем плоха в последнее время. Может немного отдохнуть? Кстати, чай будешь?

- Нет, спасибо, мисс. Ваши волнения беспочвенны, я чувствую себя отлично, и готова продолжать работу хоть сейчас.

- Вот не надо таких подвигов, тут их никто не оценит.

- Я ради себя.

У управляющей раскрылись глаза. Она могла понять девушку лишь косвенно, интуитивно. Женщина разрешила ей переодеться у себя, хотя и была совершенно против заступления еще и на день. Казалось, что-то странное творилось с «синей» горничной, но что, можно было только догадываться. Резкие обрывистые движения... глаза, она то смотрела в одну точку, то начинала бегло изучать помещение, хотя видела его не в первый и не в последний раз. Мрачная улыбка сменялась саркастичной усмешкой, а потом обратно, будто бы горничная жила внутри своего воображения, и только иногда возвращалась оттуда протереть пыль или помыть посуду. Спрашивать ее о чем-то бессмысленно, как и давать советы.

Вышла из кабинета управляющей она уже обычной служанкой в привычной для всех форме. Вата в голове не давала ни сосредоточится, ни уснуть, когда девушка моргала, она будто видела микросон. Но тут же открывала глаза, просыпаясь в реальности.

14. Неприязнь

Стрелки часов медленно плыли, пытаясь нагнать друг друга, облака снова темнели, в глазах персонала уже появлялась некоторая сонливость. С приездом хозяина работы прибавилось. Электрический свет уже бил из некоторых окон, но кое-где помещения оставались мрачными. Сад постепенно снова накрывала тьма, близилось время, когда снова нужно будет лазить среди высоких кустов и выглядывать незваных гостей.

Холгарт лежал в чужой постели, частично накрывшись одеялом, с интересом просматривая страницы странной, случайной книги. Девушка, лежащая рядом с ним, пыталась заглядывать в книгу, но быстро теряла интерес:

- Скука! Ты действительно понимаешь, о чем она? И тебе нравится?!

- Не совсем понимаю, но стараюсь вникнуть. Довольно сложная литература...

- Может посмотрим фильм? Или поговорим?..

- О чем? Я уже несколько раз слышал, как твоя подруга сошлась с бывшим.

- Ну тогда ты мне что-нибудь расскажи, я же просто стараюсь тебя развлечь...

- Так, ладно, может позже. — Рик встал, снял со стула штаны и начал одеваться.

- Ну вот, ты уходишь...

- У меня есть еще работа, спокойной ночи.

- Спокойной... - Эмили наблюдала за мужчиной, а после повернулась на другой бок и широко зевнула. Беззвучно тот вышел из помещения, и плотно закрыл за собой дверь. В коридоре первого этажа стоял приятный полумрак, хозяин окинул взглядом этаж и направился в библиотеку.

Такой же сухой и странный воздух, но теперь тут еще и пахло средством для чистки паркета. Он положил книгу туда, откуда взял: на журнальный столик, после чего прислушался, и вновь вышел из помещения. Этажом выше света уже не было, судя по всему служанки разошлись по комнатам. Странная нервозность его не оставляла, хотя ничего неприятного не случалось уже давно. Третий этаж тоже был полностью покрыт мраком, и дорога туда воспринималась длиннее, чем обычно.

Вдруг мужчина замер и раскрыл глаза. Напротив, на лестнице стоял человек.

Черное платье, перчатки, высокий хвост... а в руках ручная железная коса. Лицо было устало-нездоровым, будто человек находился под героином или любым другим тяжелым наркотиком:

- Простите, не хотела вас пугать, добрый вечер. — Нона слегка улыбнулась и поклонилась. — Садовник оставил на мансарде косу и попросил меня ее забрать. Я ни по чью душу не пришла, и не планирую убийство.

- Занятно. — Холгарт искренне рассмеялся, но тут же замолчал. Он не шел дальше, и не давал пройти служанке вниз. Она тоже молчала, временами, тяжело дыша.

Пару минут спустя она все же попробовала пройти мимо, цепляя плечом хозяина.

Тот попытался ухватить ее за запястье, но в руке остался лишь воздух.

Все то же лицо. Тот же взгляд, и несмотря на то, что они стояли на разных ступенях — были практически одного роста. Тьма и тишина, только лязг уличной косы был слышен во всем поместье. Он так и стоял, не сходя с места. Стоял и ни о чем не думал, будто в трансе, хотя ладони стали горячими, а в ногах появилась свинцовая тяжесть.

Через некоторое время Рик все-таки вернулся наверх, только зашел не к себе, а снова в кабинет. Включив компьютер, и нажав пару нужных клавиш он увидел на экране привычные восемь квадратов. Ничего необычного — пустые коридоры, служанки спят в своих комнатах... все. За исключением одной. Холодная кровать, пустовала, скомканное на ней одеяло не трогали уже более суток, наверное, его хозяйка просто смертельно устала.

На улицах камер не было. Что там происходит, можно лишь гадать, за окном стоял непроглядный мрак, что не видно, буквально, собственного носа. При всем при этом температура воздуха там стремительно падала.

Нона медленно качалась на скрипящих качелях и напевала под нос какую-то колыбельную из детства. Живот сводило, мурашки поднимали тонкие короткие волоски на руках и ногах, хотя девушка не мерзла. Он ничуть не изменился, хотя и не должен был, с чего бы? Темные длинные волосы. Безучастные голубые глаза.

Он ухмыляется, и этой ухмылки пробирало. Красивое тело, бледная кожа.

Развлекается, делает что хочет. Что о нем известно? Ничего. Кто? Кем работает?

Почему живет здесь?.. Ни на один вопрос нет ответа. И дышит так же. Она помнила его дыхание - вязкое, горячее...

Не видеть бы больше никогда, но он здесь, намного ближе, чем хотелось бы. А как бы хотелось?

Сальровел стиснула зубы и опустила голову в колени. Сердце в груди сжималось, до боли, ее начинало это тревожить, вдруг в организме что-то не так? Девушка вдохнула, а на выдохе закашлялась. Попробовала ощупать свое лицо - нос, губы, глаза... все, вроде бы, в норме. Почему тогда отражение в зеркале поменялось?

Неужели только отсутствие нормального сна?..

«Плохая привычка».

Утром она ушла раньше обычного, чувствовала, что, если не уйдет — упадет в обморок, или что-то похуже. Ран не стала ругать девушку за самовольный уход с поста, напротив, похвалила за бдительность и пожелала... плодотворного сна.

Именно плодотворного, чтоб усталость как рукой сняло, и появились силы работать дальше.

Несколько дней Нона не видела своего работодателя. Слишком в разных, как ей казалось, временных циклах они существовали, и она благодарила судьбу за это.

Не нужно было бояться, переживать, накручивать себя... ничто не сводило внутри, ведь его просто не было видно. Его взгляд осаждал, обескураживал, пугал, а раз его нет — в глаза тоже не посмотришь. Замечательно.

Эмили вилась по дому словно ростовая бабочка: быстрая, плавная, в ярких нарядах и всегда хорошо пахла. Она много смеялась, хотя Холгарт мало проводил с ней времени, и все больше застревал в кабинете. Однако... в последнее время девушке начало казаться, что что-то шло не так. Что, она не могла объяснить, но чувствовала это какой-то частью своего легкомысленного сознания. То было чем-то в духе подсознательной ревности.

Эмили понимала, что он скуп на внимание и комплименты, но, вернувшись домой, стал скупым в еще большей степени. Отстранен, все время о чем-то думает и окидывает взглядом окружающее пространство. Что он хочет там увидеть? Или, может, кого? Она хотела пораспрашивать служанок, что они об этом думают, но они могли рассказать все своему хозяину, в конце концов, он платит им деньги, и на это нельзя обижаться. Где-то в глубине души девушка подозревала своего мужчину в неверности. Не то что бы она была более, или менее ревнивой, в отличии от других... в целом, средне, но ей казалось — он может дать повод. А может и не казалось. Есть у него среди горничных любимицы? Или, может, нелюбимицы?..

- О чем-то думаете? — За спиной послышался тихий, ледяной голос.

- О, ты... э, да, задумалась. Мне казалось, ты выходишь только по ночам, или днем тоже работаешь? - Гостья смутилась, но тут же взяла себя в руки.

- Можно сказать за двоих, времени на сон вообще не остается. — Нона жутко улыбнулась, хотя ей казалось, что эта улыбка выглядела мило.

- Ты тут давно? — Эмили не отступалась. Раз странная девушка сама начала диалог, стоило этим воспользоваться.

- Пару месяцев.

- Совсем недавно...

- Не сказала бы. На этих должностях текучка, больше полугода, обычно, никто не задерживается, да и я, скорее всего, тоже не задержусь.

- Это почему? - Гостья сузила глаза.

- Личные причины. — Сальровел улыбнулась еще шире, от чего ее собеседница вздрогнула.

- Слушай, я умнее, чем ты думаешь. — Эмили решила пойти ва-банк. — Я знаю, что мой мужчина мне изменяет, и хочу приглядеть за ним.

- Вот оно как... — Нона жалостливо посмотрела на собеседницу и похлопала ее по плечу. — Сочувствую, я бы не смогла вести такие отношения. Он бегает от себя, развлекается... а ты бегаешь за ним. Не находишь это зрелище... жалким?

- Что? — У девушки раскрылись глаза, так широко, что, казалось, либо вот-вот вываляться, либо вдавятся подальше в череп. - С кем?

- А? — Горничная отстранилась. В следующую секунду пришло понимание, что ее просто развели на информацию. — Вы сказали «изменяет»? Мне, послышалось, «извиняет»... - она продолжала приторно улыбаться, хотя и понимала, что сморозила глупость.

- Врешь, ты все правильно услышала. -— У гостьи на веках появилась лишняя влага, казалось, она вот-вот расплачется. — Или ты просто надо мной издеваешься?

- Возможно. — «Синяя» закатила глаза и продолжала улыбаться. Лучше уж так, чем подставляться.

- Я надеюсь по ночам к тебе приходит дьявол! Пусть он заберет тебя совсем, в аду комфортнее, и, может, там ты, наконец, приживешься! — Эмили взялась за лицо руками и выбежала с этажа. Нона устало посмотрела ей вслед, после чего вздохнула с ухмылкой : «какая эмоциональность».

Эмили переполняла злость и обида, такая шутка действительно задела ее до глубины души. Она сомневалась, правду сказала служанка или, все-таки, решила так мерзко пошутить над ней... но что гостья ей сделала, что ей с порога хотят сделать больно? Наверное, дело, все-таки, в человеке, ведь плохие люди бывали везде. Когда получали удовольствие от страданий других, унижали, стравливали.

Развлекались, наблюдая, как другим плохо. Ее манера говорить, ходить... странный изучающий взгляд с какой-то сочувственной улыбкой, которая пробирала до самых костей. Ее мимика, жесты, взгляды. Она тяжело дышала, выдыхая ртом, и прикрывая, при этом, глаза. Может действительно больна, а, может, такой человек.

Исходящая от нее энергетика отталкивала, как и внешность: седые в юном возрасте волосы, блеклые, как у зомби, глаза, с глубокими мешками, неадекватная блуждающая улыбка на потрескавшихся, сухих губах и костлявые, странные руки с широкими ладонями. Призрак своего поместья, даже если такой ее сделало дежурство в ночи. Негативная сторона позитивного путешествия. Холодный мерзкий человек, позволяющий себе слишком много для своей должности.

Эмили поднималась на третий этаж, твердо уверенная в своем решении. Без стука она ворвалась в кабинет своему мужчине и, утирая слезы, пыталась начать рассказывать:

- Я, я... в общем она, и я, а она не дала мне сказать, и...

- По порядку и конкретнее. Стакан с водой рядом, если посмотришь вниз. — Холгарт не поднимал глаз, старательно изучая какие-то документы.

- Рик... Уволь «синюю» служанку! Она несносная, мерзкая, знаешь, что она позволяет себе? Обращается абсолютно непотребным образом! Будто я ей подружка, из деревни, в которой она, судя по всему, росла! Издевается надо мной, хотя я тут гость, и вполне, в будущем, могу стать полноправной хозяйкой. В глаза, слышишь, в глаза сказала, что издевается надо мной. Не хочу видеть ее больше никогда. Тебе это не составит труда, я лично могу заняться подбором персонала, чтобы ты не тратил на это время. Убери ее, прошу тебя. Нельзя так говорить с хозяевами, она должна знать свое место, и то, что некоторые ошибки могут быть фатальными! — Девушка облегченно выдохнула и присела на стул, стоящий напротив письменного стола.

- Вот как? — Мужчина медленно поднял глаза. — Любопытно.

- Любопытно?! Это все что ты можешь сказать? Умоляю, просто сделай так, как я прошу, эта хабалка не достойна находиться здесь!

- Ну, это уже я буду решать. Значит, говоришь, она нагрубила тебе?

- Нагрубила?! Она мне в лицо заявила, что в грош меня не ставит, и что я тут никто!!

- Я накажу ее. — Холгарт слегка ухмыльнулся и вновь вернулся к бумагам.

- Нет, ты ее уволишь! Такое нельзя простить! — Эмили раскрыла глаза и топнула каблучком по полу.

- Я сказал я накажу ее! - Рявкнул Рик. — Это мой дом, и мне решать, как поступать с провинившейся прислугой. Тема закрыта.

Девушка не поверила своим ушам. Он, более, не смотрел на нее, так что она медленно встала и вышла из кабинета. Не будет увольнять. Не будет... у гостьи в глазах блестели слезы, ее оплот справедливости только что сильно подвел. Может она что-то знает, и он не хочет рисковать?.. Во всяком случае...

Раз он не хочет увольнять ее, Эмили сделает так, что захочет. Нужно сделать так, чтоб она провинилась у него на глазах, и чем сильнее, тем лучше.

Нона сидела на порожках поместья и печально смотрела в пасмурное небо.

«Наверно поэтому меня Бог и не любит» - тихо сказала она, и этих слов никто, конечно же, не услышал. Горничная уже жалела, что подошла к гостье, что заговорила с ней. Не ее дело, не ее проблемы... хотя теперь, наверное, ее. Лучшим решением было вообще не попадаться на глаза, окончательно уйти в сад, быть может, убедить фиолетовую временно поменяться с ней местами. Сердце все еще болело, «синяя» хваталась за грудь, пытаясь отдышаться. Скорее всего, сказались постоянные стрессы и нарушенный режим. «Держи язык за зубами, тварь, молчи, просто молчи» - повторяла Сальровел сама себе. Странное отчаяние, она подняла голову к небу, до крови закусывая нижнюю губу.

Зачем нужно было говорить все это? Откуда внезапная неприязнь к ни в чем неповинной гостье?

«Абонент вне зоны действия сети» - повторял автоответчик, когда девушка, раз за разом, набирала один и тот же номер. Брат, как будто, испарился, и это причиняло боль. Только старенький мячик-брелок покачивался на телефоне, и напоминал, что когда-то все было хорошо. Мячик, который появился в те годы, когда Нона еще была счастлива.

Холгарт запер кабинет на ключ изнутри, после минуту подумал, и вернулся на место. Щелкая мышкой, он искал среди камер нужную, а после того, как нашел, остановился на интересующем фрагменте. Хоть и тихо, был слышен голос обоих девушек, хозяин замер, и скрестил руки на груди, а губы сами растянулись в мерзкой улыбке. Раз за разом он перематывал этот кусочек, рассматривая лица, позы, мимику, после чего как робот смотрел на часы, и вновь возвращался к экрану.

Казалось, ночь в поместье наступала раньше, чем во всем остальном мире. Нона, задумавшись, смотрела из окна второго этажа, до одиннадцати оставалось около получаса, а раньше выходить не было никакого смысла. Уже черное платье, хвост, подобающая обувь... ей было приятно осознавать, что до рассвета она пробудет среди кустов и деревьев, на влажных, скрипящих качелях. Там она чувствовала себя в безопасности, могла подумать, помечтать. Тишь и темнота в коридорах, как и обычно, в это время.

Рик продолжал смотреть записи с камер, но теперь уже прямую трансляцию. Гостья лежала у себя в постели, судя по всему, спящая, но надо бы проверить. Синяя, только теперь уже голубая, стояла у окна, ежилась, считала минуты до дежурства.

Вдруг девушка отпрянула от подоконника, потрясла головой и зашла к себе. Хозяин быстро кликнул на другую цепь камер и продолжил наблюдать: она села на кровать, закинула туда же ноги и обняла их. Лица в темноте особо не было видно.

«Замечательно» - процедил мужчина, отпер дверь, и вышел в темный коридор.

Странный сквозняк блуждал там, будто кто-то забыл закрыть окно, или даже несколько окон, но его это не смущало. Совершенно беззвучно, сливаясь с тенями, он спустился на второй, затем на первый этаж. Все та же тишина, и, как и ожидалось, совершенно никого. Холгарт осторожно дотронулся до ручки одной из гостевых комнат, повернул ее, после чего потянул дверь на себя, оставляя крошечную щель. Эмили лежала, накрывшись плотным теплым одеялом и тихо сопела. Хозяин широко ухмыльнулся и прикрыл дверь обратно.

Глаза девушки, отдыхающей в гостевой, резко раскрылись. Она тихо подкралась к выходу, и незаметно выскользнула в коридор. Силуэт мужчины хорошо читался в темноте, гостья старалась не привлекать внимания, и у нее это получалось. Двое, абсолютно бесшумно растворились в темноте, он шел впереди, а она сзади, ощутимо подальше.

Нона, сидя у себя глубоко вздохнула, поняв, что сейчас, как никогда ей хочется спать, а впереди еще целая ночь. Она взяла телефон и посмотрела на часы, изображение на экране гласило — двадцать два сорок три. Чтобы немного снять стресс, девушка стала мять старенький, бело-желтый мячик — брелок, который она когда-то выиграла в тир. Стало спокойнее, но сонливость не ушла, напротив, глаза стали слипаться каждый раз, когда Сальровел моргала. Собравшись с мыслями, она встала с кровати и уверенно пошла в ванную, холодная вода должна освежить и дать немного желанной бодрости.

Тихий шум струи и полная темнота — глаза болели, если включить свет. Она полностью выключила кран, и тихонько выскользнула из ванной. Нужно было уже идти вниз, на дежурство, однако Нона внезапно застыла: ей показалось, коридор выглядит иначе. Выглянув из-за стены, она стала присматриваться: расплывчатый мужской силуэт медленно плыл, удаляясь все дальше от лестницы, проходя мимо. комнат, а намного ближе к ней, буквально в десяти метрах, в тени вазы пряталась,

еще чья-то фигура.

Тут же у «синей» сперло дыхание. Ее хозяин знает о произошедшем, и идет разбираться к ней... своими методами. Неизвестно как, но его девушка села к нему на хвост, и, если она увидит, как он заходит в комнату... в ее комнату, все будет кончено. Служанку трясло. Если они поссорятся, или еще хуже, расстанутся... он будет отрываться на ней. Жизнь ее станет адом, намного большим, чем является сейчас. Но что делать? Как сделать так, чтоб он заметил ее раньше, чем она его?

Сальровел дрожащей рукой достала из кармана телефон и оторвала с него брелок. Подойдя ближе к лестнице, она мысленно взмолилась: «только бы не попасть в вазу», и, что было сил, бросила его в девушку. Ей повезло: резиновый мячик попал гостье прямо в голову. От неожиданности она вскрикнула и чуть не упала, но оперлась на ближайшую стену.

Нона резко развернулась и, с каменным лицом пошла прочь с этажа, вниз, на дежурство, где уже должна была быть. Тихо, незаметно, без эмоций.

Мужчина замер, после чего медленно обернулся и стал обескураженным взглядом осматривать все вокруг. К своему ужасу он наткнулся им на женскую фигуру, непонимающе смотрящую в сторону лестницы и потирающую голову. Холгарт уверенно прошел к началу коридора и включил свет:

- Что ты здесь делаешь? — Холодно спросил он.

- Это ты что тут делаешь?! Признавайся, к кому из них ты шел? — Эмили широко раскрыла веки и сжала кулаки.

- Гуляю. Потому что это мой дом, и я не должен перед тобой отчитываться. —Мужчина стиснул зубы и посмотрел взбешенной девушке в глаза.

- ТЫ... Ты... Я все знаю! Кто-то из них, ты шел к служанке!

- Докажи. — Последнее он сказал почти шепотом, наклоняясь над ухом девушки, с довольной ухмылкой. — Твоя паранойя меня выводит. Тебе везет, раз ты не страдаешь бессонницей, но посмотрел бы я, что бы ты делала, оказавшись на моем месте.

- Вот оно что... - Эмили сдвинула брови. — Бессонница... мне правда нечего сказать... Ладно... не злись, я же люблю тебя, спокойной ночи. — Она сделала шаг, но тут же наткнулась ногой на странный круглый предмет. — Так вот что мне прилетело в голову! Резиновый... мячик? — Девушка явно сконфузилась. — Откуда это? И главное чье?

- Иди спать, я разберусь. — Рик взял у гостьи детский сувенир, и стал довольно наблюдать, как она уходит с этажа, после чего выключил свет, и глубоко вздохнул.

Одна из дверей, ведущих в комнату служанок, закрылась полностью. Дрожащие руки, бесконтрольный взгляд. «Оранжевая» взялась за голову и, едва ли подавляя плачь, медленно сползла на пол.

Печальная, размышляющая Эмили вернулась к себе в комнату, и, с головой залезла под одеяло. Кто кинул в нее мяч? Неужели «синяя»? Прикрывает своего босса... может поэтому он ее и не увольняет?! Это точно была она, кто еще может перемещаться по поместью, если не дежурящий ночью? Наверное, он ей больше платит, и у них неформальная договоренность... а может он действительно встал походить, а она испугалась за хозяина и попыталась обратить его внимание на то, что за ним идут. В любом случае, избавится от «синей» служанки - это теперь первостепенная задача.

Если она пыталась прикрыть его и его измену, сегодня у нее это получилось.

Нона сидела на качелях в саду и никак не могла отдышаться — не хватало воздуха.

Раз гостья подозревает хозяина в измене, значит, рано или поздно, это действительно может всплыть. «О чем он только думает?!» - вертелось у нее в голове, хотя, скорее всего, все проверил прежде чем выходить... но Эмили шустро села ему на хвост, а Холгард даже не заметил. Насколько сильно нужно находиться в своих мыслях, чтобы пропустить? Темнота, тишина... ему стоило чаще оборачиваться назад, и реже выходить из кабинета, а лучше не выходить вообще.

Глаза стали закрываться сами. Сальровел смотрела по сторонам, но не видела и не слышала никого. Воздуха все еще не хватало, девушка закашлялась, при чем так сильно, что начала бить себя по груди, а как прокашлялась, сильно сморщилась.

Вот только простуды ей сейчас не хватало...

За ночь Рик не сомкнул глаз. Он просто сидел, смотрел в окно, и вращал между пальцев маленький мячик. Несколько раз просмотрев запись камер наблюдения он искренне рассмеялся своему невезению, а потом глубоко задумался. В какой-то, мере ему не повезло, а в какой-то очень даже повезло. Если бы не этот пресловутый брелок, все бы закончилось иначе. А плохо ли это? Мужчина потер виски. Может все-таки стоит от нее избавится, и станет легче?

Эти отношения давно не имели должной выгоды, и все больше представляли из себя скорее груз, чем пользу. Гораздо приятнее сейчас быть одному. Во всех смыслах.

Утро наступило поразительно быстро, однако не для всех. Нону штормило, она качалась из стороны в сторону, пока смогла зайти внутрь дома. Холодный воздух тормошил волосы, но ей было все равно, спутались они от этого, или нет. Она впервые за жизнь ощущала настолько сильную усталость, что, буквально, чувствовала упавшее давление и температуру. Стоило сдать оружие и быстрее пойти к себе, прилечь, отдохнуть. К счастью, мисс Таллис была у себя, быстро приняла форму, и отпустила служанку на заслуженный отдых. Ветер гудел за окном, серые тучи, как всегда, застилали землю.

Незримое напряжение накалялась внутри поместья, многие предпочитали этого не замечать, а те, кто замечал, не придавали этому должного значения. Сальровел чувствовала, как дрожали пальцы, подкашивались ноги, закрывались глаза.

Хотелось кашлять, но не было сил, ей казалось, если она закашляется, то упадет на колени, и вряд ли найдет в себе силы встать. Холодной рукой она отперла комнату, и словно зомби вошла во внутрь. Открытое окно слепило, девушка прищурилась и вздохнула.

- Смотрю, ты рано сегодня. Неужели наша железная леди притомилась работать в две смены?

Мороз по коже, в глазах потемнело: Нона пошатнулась, но устояла на ногах:

- Все устают, и я тоже, - прошептала она, и повернулась к незваному гостю.

Мужчина стоял возле двери, сцепив руки в замок и опираясь на стену.

- Я тут зашел тебе кое-что отдать. — Холгарт довольно легко бросил служанке мячик, но реакция в попытке поймать его была сильно запоздалой: брелок укатился под кровать.

- Очень признательна, спасибо. — Слабый, тихий голос едва ли сотрясал холодный воздух помещения.

- На тебя тут поступила жалоба... как оказалось, ты не слишком вежлива с гостями, интересно, почему? — Рик мерзко улыбнулся и странно посмотрел на собеседницу.

Более не в силах стоять на ногах, она присела на кровать, и схватилась за ее край.

- Извините. Этого больше не повториться. — Нона закрыла глаза. Ей казалось, она вот-вот потеряет сознание.

- Разумеется. Я должен заставить тебя пожалеть о своей неразумной выходке. — Он тихо подошел и сел рядом. Девушка слышала его дыхание, чувствовала руки на талии, довольно сильно сжимавшие кожу.

- Хорошо, я выполню все, что скажете, но, умоляю, не сейчас. — Голова закружилась, свет, просвечивающийся сквозь веки, стал гаснуть, а руки и ноги ощущались как лишние конечности. Что было сказано ей в ответ — Сальровел не слышала.

15. Любить

Когда она открыла глаза за окном царила непроглядная темнота, в самой комнате полумрак, будто кто-то принес ночник или зажег свечу. Совсем рядом говорили два человека, очень тихо, и слов она не могла разобрать. Все та же одежда, только еще и одеяло лежит сверху, отчего было довольно жарко. Собрав остатки воли в кулак, «синяя» повернулась на бок и посмотрела в сторону противоположной стены, рядом с которой стояли мужчина и женщина.

- Она очень, очень плохо выглядит, будто не гуляла ночью по двору, а вернулась из лагеря смертников. Сможешь это поправить? И чем скорее, тем лучше.

-А как, Рик? Нет такой волшебной таблетки, чтоб лечила от всего, дай бог чтоб переутомление. В мои глаза пока еще не встроен рентген, и я не умею делать УЗИ наощупь.

- Жаль, я бы поднял тебе жалование.

В комнате повисла неловкая тишина.

- Приходит в себя. — Тихо сказала женщина. - Знать не хочу, что ты делал здесь, но сегодня это пошло ей на пользу. Как ты, детка? Тебе лучше?

- Мисс Таллис? — Служанка прищурила глаза. — Что было?

- Это я у тебя хотела спросить, но раз ты не помнишь - ладно, не терзай себя.

Потом, может, всплывет. Что-нибудь хочешь? Воды, или поесть? — Управляющая мягко улыбнулась и кивнула.

- Нет, ничего, спасибо. Который час? Мне уже нужно выходить?

- Отоспись сегодня. А то совсем себя загнала, ты смотри, так и на тот свет не долго...

- У меня туда билет первым классом. — Сальровел рассмеялась и тряхнула головой.

Силы, постепенно, стали возвращаться к ней.

- Ну вот, уже шутишь, хорошо. Ладно, мы оставим тебя, отлежись. — Женщина хотела выйти, и стала тянуть хозяина за рукав вместе с собой, но тот как стоял, так и стоял, лишь поднял брови.

- Иди, Ран. Я скоро присоединюсь.

- Хорошо...- сквозь зубы процедила управляющая и покинула комнату.

Некоторое время во мрачном помещении царила полная тишина. Разорвать ее взялся Холгарт, он подошел к кровати и оперся на стену:

- Боишься? — Тихо и с ухмылкой спросил мужчина.

- Да. — Она ответила без анализа и раздумий. Да. Она боялась его, его дальнейших действий, увольнения, боялась, что заболеет, не сможет работать и лишиться зарплаты, боялась, что некуда пойти... что брат не выживет, что не хватит денег.

Боялась того, чего он хочет ей сказать, хотя и не знала. Но не отсутствие страха выделяло сильных людей, а то, как они могут с ним бороться.

- Я вижу. — Тихий смех. — Рад, что тебе стало лучше. Четырнадцать часов сна... влияют довольно... благотворно. Готова отрабатывать грехи?

- Никогда не буду готова, но что это изменит?

- Ничего. — Смех становился громче. — За мной.

Нона встала. Ее слегка пошатывало, но в целом стало намного лучше. Судя по всему, Ран сделала ей какой-то укол. Коридор, казалось, был темней, чем обычно.

Зловещие силуэты тянули к горничной свои черные костлявые руки. Её ноги, буквально, прилипали к полу, не желая делать следующий шаг. Что будет, когда они придут? Пальцы дрожали, густой холодный воздух не хотел проникать в легкие, но теперь уже от тяжелого нервенного волнения. Тишина. Ком застрял в горле, его нельзя было сглотнуть, или прокашляться, забытое чувство, когда хочешь зарыдать и не можешь.

Стены, как будто, шевелились, а коридор все сужался, ближе к лестнице, которая сегодня виделась неадекватно длинной с разноразмерными ступенями. Страх часто искажал реальность, но это было слишком сложно в себе подавить, особенно при осознании печальной действительности. Тот же страх не позволял ей поднять глаза, чтобы осмотреть голову и спину своего хозяина. Она шла за ним, низко опустив голову, примерно в метре, но этот метр ощущался как пара сантиметров.

Девушку словно приковали к работодателю тяжелыми стальными цепями. Чем заслуженна такая судьба? Почему это все происходит? Зачем?

Скрипнул ключ в замочной скважине. Они вместе вошли внутрь, после чего мужчина снова закрыл дверь на замок.

- Раздевайся. — Как-то тихо, и даже странно сказал он. — За это ты не получишь ничего. Будешь делать это для того, чтоб не вылететь.

- Знаю. - Прошептала девушка. Дрожащие руки расстегивали пуговицы, вскоре черное платье и бриджи лежали на полу. Нижнее белье... она с осторожностью снимала все, что было под одеждой, и вскоре стояла посреди кабинета совершенно голая. Холодный озноб до сих пор проходил по телу, она была не в силах успокоится, хотя и пыталась.

- Иди сюда. - Мужчина кинул на нее холодный взгляд и сухо ухмыльнулся, расстегивая рубашку. Нона нервно сглотнула и подошла ближе, остановившись напротив него, на расстоянии нескольких спичечных коробков.

Тишина, дыхание, жар его тела. За время, пока хозяина не было, она отвыкла от этого ощущения. Холгарт сильно наклонился, а затем резко толкнул девушку к

холодной стене. Та немного ударилась, но эта боль не смогла сравниться с нарастающим страхом. Он оставлял на ее шее кровавые засосы, совершенно не думая о последствиях, думать вообще с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее...

Рик хватал ее за грудь, и Сальровел закусывала нижнюю губу, чтобы не издавать звуков.

- Ты же хочешь этого. — Как утверждение сказал он, продолжая больно лапать руками обнаженное тело. — Наверное скучала, ревнивица. — Отвлекшись от шеи, мужчина впился в горячие, закусанные губы девушки.

Отрицать, отвечать не было никакого смысла, ее бы не стали слушать. Хозяин был крайне доволен происходящем, иногда на лице проскальзывал оскал, из-за которого он выглядел жутко.

- Любишь меня? Скажи, ты меня любишь? - С высокомерной усмешкой не унимался Холгарт, теперь уже действительно ожидая ответа.

- Вам сказать правду или солгать? — Служанка вздрогнула и опустила глаза.

Покрасневшие губы поблескивали в ночи.

- Лги. — Прошипел он. — Будет интересно.

- Солгать, чтоб вы поверили, или чтобы поймали на лжи? - Не унималась «синяя».

- Поверил, хочу оценить твои актерские способности. Попробуй меня удивить.

- Нет. — прошептала она, хотя ее голос дрогнул, после чего девушка зажмурилась, закусила губу и отвернулась.

- Ты ужасная актриса. — Рассмеялся мужчина. — Даже роль недотроги для тебя слишком сложна, хотя ее, вроде бы, умеют играть все девушки. Твоя ложь настолько неправдоподобна и мила, что не вызывает ничего, кроме жалости.

Смотри мне в глаза. — Он взял ее за лицо и повернул к себе. — А теперь скажи, что любишь меня, и не отворачивайся.

- Я люблю вас... - почти что одними губами сказала она, но Рик был очень доволен.

- А теперь слушай меня, моя служанка. Что бы я тебе не приказал, ты сделаешь.

Скажу стать на колени — сделаешь, скажу отсосать мне — ты тоже сделаешь. Скажу есть дерьмо из-под моих лошадей — ты подчинишься. Скажу спрыгнуть с крыши — и ты тут же исполнишь и это. Считай я твой рабовладелец, будешь делать все что я скажу. Все, без исключений. И за это я буду тебя очень приятно поощрять, в любой валюте, в которой захочешь. Но посмеешь открыть рот без моего разрешения — будешь очень жестоко наказана. Поверь, я придумаю такую мерзость, какую ты будешь помнить всю жизнь. Помнить и просить прощения. — Далее мужчина не удержался и вновь стал целовать, болезненно кусая губы своей подчиненной. - Я — твой хозяин, а ты — моя собственность.

Сальровел едва ли сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Сколько ей еще осталось? Почему от брата нет вестей? И почему ее шеф такой маниакальный собственник?

ЕЙ должно быть все равно, какой. Как выглядит, как себя ведет... она же скажет что угодно, чтобы не вылететь с работы, и скажет еще больше, чтобы получить премию.

Тогда почему так больно? Будто на месте сердца зияла огромная дыра, а кровь в организме двигалась сама по себе. Силой переменной гравитации.

Его голос, запах, горячая кожа... притягивает, но этого человека хочется оттолкнуть, больше не видеть никогда. Обида, боль. Он трогал, оставляя на теле синяки, целовал до крови, и так бешено прижимал к себе, словно хотел раздавить. Паника, страх.

- Любишь меня? Любишь, я знаю. - Повторял Рик будто сам себе, скалясь, и продолжая облапывать партнершу, будто та была куском отборного мяса.

Заплетаясь в собственных ногах Нона начала падать, но хозяин не стал ее удерживать, и они вместе рухнули на холодный дощатый пол. Озноб тут же прошел по ее телу, но мужчина не замечал этого, он раздвинул девушке ноги и навис над ней, рассматривая лицо и тело.

Твердый и упругий половой орган начал входить внутрь, раздвигал стенки влагалища. Холгарт делал все медленно, ухмылялся, иногда стискивал зубы и прикрывал глаза от удовольствия. Очень медленно двигался, буквально смакуя каждый момент. Он все еще смотрел ей в глаза, но уже не властно, а с обожанием, пытаясь собрать остатки самоконтроля. Происходящие захватило его полностью, буквально сводило с ума.

Ее сила трескалась, девушка кричала, и эти крики впечатывались в его сознание, ибо в контексте ситуации звучали как самая страстная и возбуждающая музыка.

«Кричи».

Физической боли почти не было, проникновения мягкие, плавные, нацеленные скорее доставить удовольствие, нежели унизить или наказать. Однако Нона не то что получить удовлетворение... не знала, как расслабиться со своим шефом, особенно после всего, что было услышано. Недоверие, обида, страх.

Ее покусанные губы сильно раскраснелись и опухли, но он их все еще лизал, иногда проталкивая язык к ней в рот. Она чувствовала, как член внутри нее напрягается и отекает, и как Рик из последних сил сдерживается, стараясь растянуть этот момент подольше. «Моя собственность» - тихо повторял он, а дыхание все нарастало, как и темп, но, скорее, рефлекторно. На одном из движений мужчина, более не в силах себя контролировать, схватил девушку за ноги, вошел как можно глубже и откинулся назад. Нона сцепила зубы и зажмурилась — слишком глубоко.

Белая жидкость растекалась внутри, без возможности вытечь наружу, потому как хозяин замер. Ее опять наполнили, от странного чувства приятного дискомфорта сводило живот. Слишком много спермы внутри, слишком.

От медленных и аккуратных фрикций влагалище немного растянулось, боль, если она проскальзывала, можно было терпеть. Именно можно, а не только нужно.

- Устала? - Рик прилег сверху и посмотрел девушке в глаза. — Хочешь еще? – Не насмехаясь, а, скорее, действительно интересуюясь.

Сальровел зажмурилась и, снова сдерживая слезы, отрицательно помотала головой. Чужое горячее дыхание, прикосновения, и снова этот голос, низкий, а сейчас даже шепчущий.

Двое лежали на холодном полу рабочего кабинета старого поместья. К хозяину постепенно возвращался рассудок, и, как следствие, возможность думать. Он все еще тяжело дышал, хотя и сердце немного выровняло ритм. Ему нравился странный запах кожи горничной, от которого он почти полностью отвык во время поездки, за то часто его вспоминал. Запах, губы, глаза... а вот все вместе представить не мог не получалось. Ее сбитое дыхание, рваные движения, отстраненный, потерянный взгляд. Привлекало, и он ничего не мог с этим сделать.

Или мог — поиметь. И на какое-то время становилось легче.

Новый рассвет заставил рабочий персонал лениво повставать с кроватей и направиться на работу. Смены начинались рано, некоторые служанки не высыпались, но несмотря на это в доме витала приятная, совершенно бодрая атмосфера. Ран носилась по коридорам, пытаясь найти «синюю», однако ее нигде не было. Сначала управляющая волновалась, но потом резко застыла: глубокий вздох, если вдуматься, можно легко понять, где она. Только странно, что до сих пор не у себя.

Девушка лежала в позе эмбриона в хозяйском кресле. Кабинет был пуст и холоден, за окном, сквозь тучи мелькали столь редкие для этих мест солнечные лучи. В дежурном платье было неудобно спать, но все же она заснула.

Скрипнула дверь, мужчина тихо вошел в кабинет и подошел к окну. Пахло чем-то, влажным, хотя дождя не было, напротив, гидрометцентры обещали повышение температуры.

- Вставай, иди к себе. Еще немного в такой позе, и к мертвому лицу добавится искривление позвоночника.

- Будет комплект. — Нона зевнула. — Здравствуйте, ухожу, но зачем нужно было делать вид, что я на дежурстве? Им же все равно. Всем.

- Ты не правда. - Тихо сказал он. - А, впрочем, я не намерен это сейчас объяснять.

Иди к себе, оставь меня.

Сальровел встряхнулась и вышла из помещения. Усталость ощущалась, но не так сильно, как день назад. Сейчас она могла даже поставить на то, что была относительно бодра, к тому же ничего не болело. Почти, разве что несколько случайно оставленных синяков сегодня ночью...

Спускаясь вниз по лестнице, она увидела знакомую рыжую голову. В последнее время они с Анабеллой редко пересекались, из-за разного времени и мест работы, хотя та часто искала встреч с подругой. Заметив «синюю» сверху, «зеленая» раскрыла глаза, будто увидела приведение и, со всех ног, бросилась к ней:

- Привет! Ну что, как ты? Как себя чувствуешь?! У тебя кожа аж голубая была, ядумала ты вообще, ну, коньки откинешь...

- Ты знаешь? - Нона отпрянула.

- Не пугайся, никто ничего не узнает, есть минутка? Ты, похоже, шефу завтрак несла?

- Ну... нет, по делам заходила. — Сальровел глупо уставилась в пол.

- Да? — Горничная недоверчиво сузила глаза. — Идем быстрее со мной! У меня всего сорок минут, потом вниз, и на весь день...

«Зеленая» взяла «синюю» за дальнее плечо и повела к себе в комнату. С тех пор, как Нона стала дежурить с конюхом, она намного меньше видела всех остальных, а они, разумеется, ее. Ходили слухи, что она ушла во двор, как и «фиолетовая», страшась конкуренции. А кто-то считал, что у нее проблемы со сном, хотя и те, и другие были по-своему правы, но ни один не попадал в точку. По дороге девушка сильно закашлялась, что смутило ее спутницу. Бель сдвинула брови, но ничего не сказала.

В комнате «зеленая» была чуть расслабленнее, чем в коридоре, она спокойно выдохнула, усадив Нону к себе на кровать:

- Ты вот что скажи, зачем ходила наверх, раз не несла завтрак?

- Сказала же, по делам. Мистер Холгарт позвал.

- Еще страннее. — Анабелла присела рядом и потерла подбородок. - Как и то, что он был у тебя, когда тебе плохо сделалось. Вообще, до вчерашнего дня я думала, что он за километр обходит наши комнаты.

- Так что было вчера? — Сальровел раскрыла глаза, и сжала подол платья в бледных руках.

- Ну как тебе сказать... - «Зеленая» заметно замялась. — Я у себя была, не могла найти телефон. Вдруг мне показалось, что в коридоре я слышу голос шефа.

Подумала — быть не может, послышалось, но решила проверить — отрываю, а он там стоит, с мисс Таллис разговаривает, как-то странно, волнительно, и лицо у него такое было... Смотрю — ты у него через плечо висишь, вся такая... мертвая. —Служанка поежилась. — Да еще и дверь у тебя в комнату открыта была, мне вдруг все понятно стало. Ну я вернулась к себе, думаю, не увидеть бы ничего такого, от чего потом уволят.

- А больше в коридоре никого не было? - Нона нервно сглотнула и отвела глаза в сторону.

- Нет, вот вообще нет. Рада, что тебе лучше, так что произошло? Не мог же он к тебе в гости зайти. — «Зеленая» подозрительно посмотрела на подругу, а потом улыбнулась, и уселась поудобнее, слушать. «Синяя» стала лихорадочно продумывать ветки развития диалога, и ни одна ее не устраивала. В конце концов горничная сникла и начала говорить, часть правды все-таки придется раскрыть:

- Я нагрубила нашей гостье, его... невесте? Наверное.

- Да ну?! — Девушка раскрыла глаза. — Серьезно?

- Абсолютно. Ночью я на улице, а днем еще где... в общем он спустился устроить, разборки, а мне плохо стало... можно считать, повезло. — Сальровел устало, вздохнула и взялась за лоб.

- Обалдеть! Слушай, ну, получается, он тебя не уволил, да?

- Нет, не уволил, просто сделал выговор. — Нона запнулась. — Серьезный.

Очень серьезный. Да. выговор.

- Я в шоке... думала за такое он попрет в три шеи, а тут просто выговор?! Слушай, ты в рубашке родилась! Или, может, тут в другом дело? — Бель подсела еще ближе.

— Он так переполошился вчера, может это все не просто так? Ну а что... так романтично... служанка и ее босс! Прямо-таки история для мелодрамы! Может... попробуешь приручить? — Она сузила глаза и очень хитро заулыбалась.

- Ни за что! — Горничная поперхнулась воздухом, от чего ее собеседница рассмеялась и махнула рукой.

- Твое дело, конечно, а я бы попробовала, если б была на твоем месте.

- О, я бы с тобой поменялась.

Прошептала «синяя» и отвела глаза, но подруга ее не услышала.

- Ладно, пойдем потихоньку. А, кстати, чем он тебя пахнет? Парфюм сменила? —«Зеленая» улыбнулась и подняла одну бровь.

- Черт возьми... после стольких стирок запах все равно остался. Это платье либо было проклято, либо его, буквально, вымачивали в духах. - Девушка скорчила пренеприятное лицо и отрицательно покачала головой.

Листва за окном покачивалась. Ветер сегодня немного сильнее, чем обычно.

Растения тянулись к свету, в ожидании осени, потому как еще немного, и им придется сменить свой окрас с зеленого на ярко-желтые, или даже красные оттенки. Серое небо, как будто, и не менялась, менялось лишь время суток и степень освещенности.

Эмили сидела в комнате у окна, накрывшись одеялом, пытаясь придумать подставу для своей нелюбимой, даже, можно сказать, ненавистной служанки. Может стоило что-либо разбить, и сказать, что это она сделала? Глупо... и он может не поверить, или смиловаться. Нужно было что-то, что произойдет у него на глазах, только как это устроить? Девушка схватилась за голову и начала ею трясти.

Почему ей вообще приходится придумывать всякие уловки, хитрости, чтоб убрать ее? Так не должно быть, это странно и унизительно. Эмили — девушка хозяина, дорогой гость, без пяти минут хозяйка, и при этом не имеет право голоса? Она ударила хрупким кулачком по подоконнику и прикрыла глаза. Это просто невообразимо, он просто ее накажет. Всего лишь накажет. А как? Заставит драить полы на час дольше обычного? Или работать сверхурочные? Да «синяя» просто посмеется и махнет рукой, а не этого, совсем не этого девушка хотела в качестве возмездия для мерзкой служанки. Вдруг ей в голову пришла странная мысль, от которой гостья победно заулыбалась, и даже вскрикнула от напирающих эмоций.

- Не то чтобы этот день хороший, но мне хотя бы звонил Тео. — Тихо шепнула Сальровел, разговаривая сама с собой, пока протирала замызганное окно в коридоре. От чего они так быстро пачкались, никто в поместье не мог предположить, оставалось лишь чистить.

- Не хороший день? Ты еще продолжаешь жаловаться? — Ответила она сама себе, только другим, более низким и хриплым голосом, изображая своего отца. —Выспалась, привела себя в порядок, даже успела позавтракать... - Задумавшись, «синяя» ухмыльнулась и покачала головой. Говорить с собой было весело, и, даже, поднимало настроение, но не тогда, когда в голову лезли люди, уже ушедшие из этого мира. Горничная громко выдохнула, но вновь закашлялась, наверное, опять новоявленная аллергия на средства.

Тяжело оставаться самой собой, когда вокруг столько шаблонов, какие нужно было соблюдать. К примеру, послушание и беспрекословное подчинение, когда настоящей личности более свойственна решительность и находчивость. Тяжело оставаться веселой и радоваться каждой мелочи, когда судьба закинула в самую глубокую яму из всех возможных. Стены в этой яме твердые, и все в слизи, ядовитой слизи, которая обжигает руки, да и все, к чему прикоснется. Ей нужно вылезти наверх, и что самое главное — вытащить брата, причину, по которой она опустилась в эту яму. Но трудностей все больше, говорить хотелось все меньше...как и улыбаться, как и думать. Просто исполнять приказы и ходить, надев на лицо привлекательную маску, для господ.

Вдруг, на этаже послышался тихий топот женских каблучков. Нона сразу поняла кто это, ведь набойки на туфлях служанок звучали по-другому. Девушка быстро поднималась вверх по лестнице, ненадолго остановилась на втором этаже и огляделась. Заметив у окна «синюю», быстро отпрянула, хотя и не ушла. Гостья изучала ее движения, действия, иногда морщилась, а иногда просто замирала с интересом.

Повозившись еще немного, легкая Эмили упорхнула, словно маленькая птичка, так стремительно быстро, что Сальровел не сразу заметила — наблюдающего больше нет. Быть может она ушла на цыпочках. А может совсем разулась? Горничная ухмыльнулась и оценила свою работу: окна чисты, будто стекол в них нет и вовсе, за то пол оставлял желать лучшего. Набрав побольше воздуха в легкие, девушка кинула взгляд на швабру и ведро с водой: еще драить паркет, а силы уже были на исходе. Сцепив зубы, она закатала рукава повыше и взялась за серую тряпку, вымоченную в каких-то химикатах.

Не то что бы сейчас они сильно ощущались, однако будут, как только окажутся на полу: проветривать придется весь коридор. Резиновые перчатки, вроде бы, должны были защищать от всего, однако пальцы, от многократной работы со странными средствами уже сделались белыми и потрескались, а с ладоней постепенно слезала кожа. В двух местах на правой руке даже появились небольшие язвочки, они не проходили, но и не увеличивались. Самое грязное место в доме — коридор второго этажа, тут вечно ходят люди, каждый день, утром, днем и вечером. Даже на первом не требовалась такая частая уборка, хотя, предположительно, должно было быть наоборот. Угрюмо толкая швабру, Нона практически ушла в себя, хотя рядом с лестницей заметила странное — маленький золотой кулон в форме сердечка, лежащий прямо перед ступенью.

«Нужно отдать хозяину» - пронеслось у нее в голове, и она, прислонив швабру к стене, стала подниматься на самый нелюбимый этаж. Его тусклый свет наводил сонливость и нервозность, сознание подкидывало разные воспоминания, от которых хотелось откреститься, а прохлада навивала не совсем здоровые ассоциации. Набрав побольше воздуха в легкие, горничная постучала.

Ответа, как всегда, не последовало. С ужасом дернув ручку, горничная поняла: кабинет закрыт. Его владельца нет на месте, он либо где-то в доме, либо отъехал.

Хотя такое случалось и не часто, он с легкостью мог поехать в город чтобы встретиться с кем-либо. Сальровел бросила себе под нос пару ругательств и вновь пошла вниз — уж Ран-то точно будет у себя.

Или нет. Ее кабинет тоже был закрыт на ключ, от чего Нона слегка разозлилась, но тут же взяла себя в руки. Почему, когда нужно, никого нет? Куда все подевались?

Сейчас ей нужен был совет, но «зеленая» давно покинула свою комнату, и трудно представить, где она сейчас находилась. Положить украшение на место, будто ничего не было? А если хозяин решит просмотреть камеры? Будет много вопросов, хотя их будет еще больше, если она оставит украшение у себя. Что делать, попытаться вернуть владелице? А что, если это не Эмили? Однако, кто тогда, если не она?

«Синяя» почесала голову и окинула взглядом коридор. Ее явно пытались подставить, при чем очень непрофессионально, по-детски. Прислонившись к стене, девушка ухмыльнулась, и задумалась еще глубже. Если это правда так, примет ли гостья свое украшение назад, или сделает вид, что это не ее? Конечно второе, ведь ей не выгодно принимать его. Ухмыльнувшись еще шире, Сальровел встряхнулась и пошла к себе. Все было намного проще, чем можно было ожидать.

Эмили широко улыбалась, лежа на кровати в своей теплой гостевой комнате. Что может быть лучше? Ее мужчина, вместе с управляющей уехали в город на несколько часов, оставив прислугу. Когда если не сейчас подкинуть ей украшение?

В идеале нужно было спрятать его у служанки в комнате, но та толклась в коридоре вместе со шваброй. Сколько времени могло это занять? Возможно, все бы уже вернулись. По ее плану, не найдя никого из управляющих на месте, «синяя» наверняка пойдет к ней, всего лишь нужно отказаться, мол, ничего не теряла, и дело в шляпе.

Воровство не прощается хозяином этого поместья, здесь он точно не пойдет ни на какие компромиссы. И, наконец, поймет, что его девушка была права — гостья довольно облизнулась и зажмурилась.

В дверь постучали, отчего Эмили слегка вздрогнула и поежилась, несмотря на то, что ожидала этого стука. Медленно встав с кровати, она распахнула дверь и увидела ожидаемое лицо:

- Что тебе нужно? Я не знаю, где Рик!

- Здравствуйте. — Фальшивая улыбка, стеклянные глаза. — Прошу прощения за беспокойство, я тут мыла полы и нашла у окна странную вещь, скажите, может это ваше?

- Показывай. — «У окна?! Но я не оставляла ничего у окна» - пронеслось в голове у девушки.

- Смотрите. — Руку Ноны обвивала тонкая темная цепочка, на которой висело такое же темное от времени кольцо. Эмили раскрыла глаза и нервно сглотнула, это было не то украшение, которое она подкинула служанке.

- А... больше ты ничего не находила? — Гостья недоуменно похлопала глазами.

- Нет, а у вас что-то пропадало? Я могу поискать. — Улыбка манекена не сходила с бледного лица служанки, отчего у девушки начинали бежать мурашки по телу.

- Ничего у меня не пропало! — Взвизгнула она.

- Точно? Вы все хорошо посмотрели?

- Да! Я ничего не теряла.

- Как хорошо... - «Синяя» улыбнулась еще шире. - Я так рада, когда у всех все хорошо. — Она молча достала из-за спины телефон, с работающим диктофоном, и подмигнула гостье.

- Ты... ты просто бестия! — У девушки раскрылись глаза и затряслись руки. — Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу! И сделаю так, что тебя уволят, я клянусь!

- Осторожнее. — Тихо прошептала Сальровел. - На втором этаже очень мокрый пол.

— После чего развернулась, и медленно пошла в свою сторону — библиотеку.

Больше поручений не было, и она могла спокойной провести время за книгой.

Эмили отпрянула от двери - у нее тряслась нижняя челюсть, и трудно было понять, от страха, или же от злобы. Определенно, она начинала боятся мерзкую служанку, и теперь даже не понимала, как против нее выступить. Знать бы, что ее связывает с ее мужчиной, и тогда можно было бы сыграть на невыполнении обязательств, подставить там, где ожидают меньше всего, а потом вышвырнуть. Вышвырнуть.

Нона облегченно вздохнула. Это теперь ее маленькая подушка безопасности, попытка запугать мстительную гостью. По сути, эта запись ничего не давала. Эмили так же могла сказать, что у нее украдена подвеска, просто на момент записи она еще этого не заметила. В любом случае у нее ничего нет, значит она в безопасности, но раз это произошло один раз, будет и другой. Золотое сердечко медленно покачивалось на ручке двери хозяина — придет, разберется сам, в конце концов у него есть камеры, и вопросов задавать он не станет.