Горничная немого дома

- Как давно я видела тебя в последний раз. — Нона искренне улыбнулась, и даже слегка приобняла старого знакомого.

- Вроде бы пару лет назад. — Тот улыбнулся еще шире, и рассеяно пожал плечами.

- Кто бы мог подумать, что ты знаешь хозяина этого дома. Он, так-то, не самый приятный человек...

- Я бы так не сказал. — Шейн удивленно вскинул брови. — Но не знаю, как он обращается с прислугой.

- Не хочу об этом. Лучше расскажи о себе. Как ты? Как твое здоровье, работа?

Жизнь в целом... нашел себе кого-нибудь? — Девушка хитро ухмыльнулась и отвела глаза.

- Нет, не нашел. — Собеседник же, напротив, все еще смотрел на нее с улыбкой, и теперь его лицо стало даже немного грустным. — Работаю, на здоровье не жалуюсь, живу хорошо. Я пытался звонить тебе и писать, но это, как-то, не возымело успеха.

Что случилось?

Я потеряла телефон. — «Синяя» глубоко вздохнула. — Со всеми контактами и номерами. Пришлось покупать новую СИМ, заводить новую страницу, пароль от старой я не помнила. Но ты тоже ведь сменил страницу, не так ли? Я не сумела тебя найти.

- Да, меня взломали. Одно к одному, знаешь, я переживал, что потерял все контакты с тобой. — Хайнг залез в нагрудный карман и извлек оттуда визитку, после чего протянул ее девушке. — Буду рад, если решишь позвонить.

- Решу. — Она довольно кивнула, и сунула карточку с номером в карман фартука.

- Не хочешь пройти со мной в зал?

- Не могу, я же прислуга.

- Не волнуйся за это. — Он взял ее за руку, и медленно повел в сторону зала, в котором вовсю кипел праздник.

Мелодичные композиции сменяли друг друга, Холгард сидел за столом и, откинувшись на стуле, довольно наблюдал за гостями. Они действительно получали удовольствие от своего праздника, особенно живой, рыжий парень, жених его сестры.

Хайнг ввел под руку служанку, после чего кинул, и протянул ей ладонь, приглашая на танец. Нона даже слегка испугалась, раскрыла глаза и отпрянула, но потом взяла себя в руки, улыбнулась и протянула кисть старому знакомому. Среди гостей сразу можно было заметить несколько осуждающих взглядов, но в большинстве своем всем было все равно.

Хозяин вечера все еще сидел за столом, откинувшись, с интересом наблюдая за странной парой. Они о чем-то говорили, шепотом, отчего иногда даже не слышали друг друга, однако, вскоре с кухни раздался тихий колокольчик, и девушка незаметно выскользнула из помещения, а ее партнер с ухмылкой присел на стул.

- О чем ты вообще думаешь? Приглашать на танец служанку. — Рик сузил глаза и скрестил руки в замок.

- Да хоть дворника. Какое это имеет значение, когда вы давно знакомы? А даже если не знакомы, судить человека по его статусу не слишком красиво.

- И по чем тогда судить? По личностным качествам? — Хозяин вечера тихо засмеялся, от чего даже слегка подавился портвейном и закашлялся. — Статус может проиллюстрировать те самые «личностные качества». Достоин человек своими усилиями быть среди нас, или нет.

- Меня всегда возмущало твое высокомерие по отношение к среднему и низшему классу. Причины бедности, как и богатства у всех людей разные, они не определяют, какой человек будет хорошим, какой плохим. Я, вот, тоже не всегда был таким.

- Однако стал, тем самым доказывая свое право находиться здесь. Сейчас ты один за моих самых важных партнеров. Если у человека не хватает сил подняться, значит он не достоин уважения.

- Я так не считаю, но не вижу смысла спорить. — Шейн тряхнул головой и тоже откинулся на стуле.

- Да ну?

- Ну да, хотя бы потому, что ты пьян. — Гость снова ухмыльнулся и посмотрел в потолок. — Не было желания отодрать лепнину?

- Было, но сейчас нет времени этим заниматься, есть дела поважнее. Все равно я почти не смотрю вверх.

- Понятно. Все, в общем-то, как обычно.

«Синяя» бежала по коридорам на кухню, уже по дороге придумывая отмазки, что ее задержало и почему она не показалась вовремя. Дрожащей рукой она приоткрыла дверь на кухню, уже ожидая страшного выговора от Ран, хотя там стояла совсем другая девушка.

- Бель?! Что ты тут делаешь? Зачем звонишь? Сейчас все сбегутся!

- Не, только ты, остальные на улице, готовят небольшую развлекательную программу. — «Зеленая» улыбнулась во все зубы, после чего быстро подошла к коллеге и, что было сил, стала трясти ее за плечи: - с ума сойти! Ты знаешь гостей хозяина!

- Нет, не знаю, только одного. Мы с ним старые... знакомые. Пусти же! — Нона резко развела руки в стороны, освобождаясь от хватки любопытной подруги.

- О, выглядит круто! И давно вы знакомы?

- Довольно таки, только не общались несколько лет.

- Хозяину это может не понравится. Он не любит, когда служанки заигрывают с гостями.

- Я ничего не сделала, и потом, сказала же, мы — друзья. Старые...

- О, были знакомые, теперь уже и друзья! — Бель сузила глаза и поднесла лицо вплотную к «синей».

- Убери, иначе ударю. На нервы начинает действовать, между нами ничего нет.

Достаточно. — Девушка стиснула зубы и отвела недовольный, даже слегка злой взгляд в сторону.

- Ладно, ладно, не кипятись! Смотри, десерты уже готовы. Может не будем звать остальных и разнесем сами? Если все пройдет хорошо, нас даже похвалят.

- А если нет — уволят. Ладно, понесли, меньше всего я сейчас хочу видеть остальных горничных.

Двор выглядел, слово центральная улица столицы во время карнавала. Девушки носились туда-сюда, садовник, находясь в дальней части сада подготавливал фейерверки к запуску, а конюх должен был следить, чтобы в панике лошади не сорвались и не начали втаптывать в грязь цветы и людей.

Десерты вышло подать к столу без особых форс-мажоров и приключений. Холгард. внимательно наблюдал за действиями обеих служанок, стараясь заметить за ними хотя бы какой-нибудь косяк, или оплошность, но все шло гладко. Даже слишком.

Раз за разом раздавался звон бокалов, смехом люди оглушали друг друга, тем самым настроение в коллективе становилось еще горячее. Шейн с ухмылкой наблюдал за своей старой подругой, время от времени кивая ей, и что-то тихо спрашивая. Музыка не смолкала ни на секунду, и сквозь нее более не слышно ни пения далекого соловья, ни вой несчастной собаки.

Гости веселились, и даже самые угрюмые периодически улыбались и вливали в себя очередной бокал с дорогим алкоголем. Светские беседы были оставлены, в воздухе концентрировалось неадекватное веселье и тяжелые испарения спирта.

Вскоре на землю начали падать тяжелые, темные капли дождя, и в каждой из этих капель отражался свет богатого праздника. Среди прислуги стали разноситься недовольные возгласы, они, как можно скорее, стремились спрятаться на крыльце, под широким навесом. Внезапно небо озарила огромная, стреловидная вспышка света, после чего послышался вязкий, громкий шум. Начиналась гроза.

Минута, две, три... буря только набирала силу. «Синяя» и «зеленая», не отрываясь, смотрели в окно, где ветер носил из стороны в сторону богатые украшения. В следующую секунду вновь мелькнула острая молния, после чего тут же, в доме и на улице погасли все огни. Следом, уже в кромешной тьме раздался тяжелый, резонирующий с ветром гром.

Смех и говор тут же прекратились. Гробовое молчание заполнило все комнаты и коридоры. Полупьяные, веселые люди теперь притихли и, переглядываясь сквозь темноту пытались поймать выражения лиц друг друга.

- Судя по всему, авария на станции. Что будем делать? — Дрожащим голосом процедил один из гостей.

- Сейчас принесут свечи. Ничего страшного не лучилось, думаю, поломку скоро устранят. — Холгард протянул руку и безошибочно взял бутыль с алкоголем.

- Будешь пить? Сейчас??

- Почему нет? Я что, должен волноваться? Или, может, паниковать? — Вслед за последней фразой послышался короткий желчный смешок.

Отвечать, и уж тем более комментировать высказывание хозяина никто не решился. В коридорах раздавались тихие, быстрые шаги, служанки искали свечи и зажигалки. Запасной генератор и мелкие аккумуляторы мог запустить только садовник, однако он, куда-то, как обычно, пропал. Несколько девушек носились по саду, пытаясь отыскать мужчину, но эти поиски явно не заканчивались, а если заканчивались, то точно не успехом.

В руках у девушки с красной лентой чиркнула спичка, после чего она поднесла ее к толстой парафиновой свече. Фитиль начал медленно и тускло гореть, и служанка зашла в помещение, где приходили в себя ошалелые гости. Пройдя мимо стола, она приблизилась к хозяину, и тихо сказала ему на ухо:

- Разъехаться сейчас возможности не представится, дорогу частично развезло, не уверена, что все смогут выбраться на трассу. Однако тут выступает другая проблема. У нас не хватит комнат, чтобы разместить гостей. Что прикажете делать?

- Выйдет подвинуть прислугу? Сколько будет не хватать в таком случае?

- Всего одной комнаты, хозяин.

- Вот как.

- Если бы вы согласились взять к себе...

- Об этом и речи быть не может! — Рик стиснул зубы и немного повысил голос, но этого было достаточно, чтоб его услышали все гости.

- Хорошо, я поняла вас... мы что-нибудь придумаем. Найти вам подставку, или канделябр?

- Лучше найди садовника. Я предпочитаю искусственное освещение.

Девушка медленно поклонилась и вышла из помещения. Все остальные служанки старались перемещаться по дому быстро и осторожно, лишний раз не задевая стены, и картины на них. «Зеленая» сильно боялась темноты, часто и тяжело дышала, постоянно оборачиваясь и спотыкаясь. Ран пыталась собрать всех вместе, а повар на кухне во тьме и тишине доедал собственный десерт.

Перспективы на эту ночь были совсем не радужными: служанок расселят по две на комнату, чтоб освободить место для гостей, все комнаты нужно было проветрить и застелить чистым, хрустящим постельным бельем. Частично снимало проблему то, что многие гости были парой, соответственно ночевали вместе, но все равно места требовалось много.

Первоначальный страх постепенно проходил. Из праздничного зала вновь слышались оживленные разговоры, споры, и даже смех, однако к еде или напиткам более никто не притронулся. Вскоре хозяин радушно предложил всем присутствующим остаться, и они так же радушно приняли его предложение. Многие уже хотели отдохнуть, особенно девушки, хотя некоторые мужчины тоже.

Свободную комнату нашли, а, точнее, выдавили из сложившихся обстоятельств, вручив «синей» и «зеленой» матрасы и отправив их в библиотеку. «Красная» и «фиолетовая» провожали гостей до их апартаментов, за что пьяные представители высшего общества были крайне благодарны, выражая свои чувства щедрыми чаевыми.

Полупьяный Холгард не спал. Лежа, посреди огромной кровати, закинув руки за голову, он рассчитывал интегралы. Но, вопреки ожиданиям это не убаюкивало, а, напротив, будило. Со временем даже начало раздражать. Сознание, временно атрофированное алкоголем, делало это намного хуже, чем обычно. Вскоре мужчина плюнул на вычисления, и стал думать о своем. В такие моменты его мозг рождал странные, иногда даже неадекватные мысли, и эта ночь не стала исключением.

Возбужденный, он подскочил с кровати. Тишину в комнате испортил тяжелый, ядовитый смех. Он будет претворять свою идею, нужно, всего лишь, дождаться рассвета.

Бессонница — настоящая пытка после тяжелого дня. «Синяя» сползла со своего матраса и, как приведение, вышла в коридор. Шум дождя отвлекал, а редкие, яркие вспышки освещали путь. Ей никуда не было нужно, но странное желание подняло ее с матраса и направляло вперед. Горничная, словно зачарованная, медленно переставляла ноги, приближаясь к двери, после чего приоткрыла ее, и вышла на крыльцо, на улицу.

Холодный порыв ветра приподнял синей юбку, растрепал волосы. Она попыталась закрыть лицо рукой, но так от воздуха защищаться было неудобно и нерационально. Черное, низкое небо закрывало плотный туч, на многие километры не светил ни один фонарь. Девушка глубоко вздохнула и снова вошла в дом, однако тут же услышала, как кто-то спускается вниз по лестнице. Притаившись за углом, «синяя» замерла, пытаясь понять хотя бы пол еще одного, страдающего бессонницей безумца. Шаги были мягкими и осторожными, но вскоре прекратились, будто бы человек замер на лестнице. Послышался тихий кашель. Нона, было, попятилась, пытаясь уйти прочь, но незнакомец заметил чужое присутствие. Она уже тысячу раз успела пожалеть, что вышла ночью из библиотеки.

- Кто здесь? — голос был тихим, но уверенным.

- Доброй ночи. Полегче, я думала, у меня сейчас остановится сердце. — «Синяя» слегка посмеялась и вышла на свет, если вспышки молнии вообще можно назвать, светом. Разве что, периодическим.

- О, не ожидал тебя тут увидеть. Чего не спишь?

- А ты что не спишь? Шейн, будь это не я, у тебя были бы проблемы.

- Не думаю. Да и вряд ли кроме нас с тобой захочет выйти, погулять по коридорам ночью. — Сквозь тьму мужчина улыбнулся, но от этой улыбки становилось не по себе.

- В этом ты прав, дом спит. Ну... почти что. — Девушка смерила взглядом своего, друга, и жестом пригласила его на кухню.

- Не откажусь, да. — Сказал гость, отвечая на молчаливый вопрос.

Кухонный стол был убран и чист, за ним, посреди ночи сидели две фигуры, пили холодный чай и оживленно обсуждали влияние глобального потепления на мировую экономику. Не то что бы это было интересно, скорее погода вынуждала говорить на такие странные, отвлеченные темы.

Вскоре дождь прекратился, и они просто сидели, вспоминая старые прогулки и походы. Нона давно не испытывала такой легкости и веселья, последние дни ее были полны мрака и отчаяния. Будто она вернулась в те годы, когда брат еще был здоров, и они носились по миру в поисках приключений и... себя. Когда их все интересовало и они, держась за руки, проходили десятки километров наслаждаясь друг другом и окружающим миром. Будто бы те времена и не уходили, и сейчас ей даже нет двадцати. Так казалось, и эта иллюзия делала ее счастливой.

После очередной шутки девушка замолчала и полностью ушла в себя. Мужчина, видя это, не стал перебивать ностальгический настрой, и молча подлил себе крепкого ледяного чая.

Спустя десять минут в коридоре вновь послышались шаги. Нона обернулась, а Шейн, казалось, не обратил на это никакого внимания. Кого хотел, он уже встретил.

Шорох шагов приближался к кухне, пока в дверном проеме не показался темный силуэт. Молчал, вопросов не задавал, скорее просто наблюдал.

- Привет Холгард. Что, тоже не спиться? Или вышел воды выпить? — Хайнг неприятно ухмыльнулся и посмотрел в окно.

- Боюсь, я опоздал. Судя по всему, вы с прожорливой прислугой уже все выпили. — Рик сузил глаза. Его губы тоже, сами собой стали расползаться в страннойухмылке. Из головы никак не шли мысли, что посетили его в комнате, пока он был на кровати. — Настоятельно рекомендую разойтись по комнатам, потому как... – в ту же секунду во всех помещениях зажегся яркий, слепящий свет, - аварию на станции разрешили. Более нет смысле гулять, и тыкаться во все как слепые котята. — В следующую минуту мужчина развернулся, и медленно вышел из помещения. В спину ему смотрели два совершенно разных взгляда: один задумчивый, другой насмехающийся.

Хозяин медленно поднялся к себе на этаж, но в спальню возвращаться не стал, зашел к себе в кабинет. На столе лежал странный, небольшой пульт, на котором находился абсолютный минимум кнопок управления. Мужчина закинул голень на колено соседней ноги, нажал на пульте небольшую кнопку в левом верхнем углу, и уставился в висящий на стене телевизор. Его вниманию тут же предстали восемь квадратов, на которые был поделен экран. На каждом из них была большая комната, или коридор дома. Последний показывал положение вещей на кухне, где, как ни в чем не бывало, сидели два человека.

Холгард ухмыльнулся себе под нос. Несмотря на то, что ничего криминального эти двое не обсуждали, ему доставляло удовольствие за ними наблюдать. Девушка, понемногу, начинала уставать, а ее собеседник просто задумался и продолжал пить чай. Они обсуждали свою последнюю встречу, тряску и самолете, и как ее брат с ног на голову перевернул маршрут путешествия ради одной странной поездки в не менее странное место — популярный заброшенный храм.

Эта информация, отчего-то, зацепила внимательного шпиона. Он искал что-то в диалоге, что в будущем можно будет использовать, чтобы надавить на человека, или шантажировать его. Как ни странно, он был уверен, что в будущем любые мелочи ему пригодятся.

7. Сделка

Утро настало быстрее, чем предполагали гости поместья. Небо медленно посветлело, но солнца, как обычно, не было. Дороги, к утру обветрили, и проблем с выездом у задержавшихся гостей не возникло. Кто-то уехал сразу же, как только представилась возможность, а кто-то находился в доме до последнего, стремясь еще принять душ, позавтракать, и, возможно, пообедать. Служанки носились по дому, убирали остатки праздника.

Нона с необычайной скоростью, кружка за кружкой поглощала кофе. Ей не хотелось отпускать старого друга, но его визитка грела ей карман, так что она даже сумела улыбнуться ему напоследок. Служанки вовсю обсуждали всех прибывших, кто изменился, кто нет, кто не пришел, а кто, напротив, впервые здесь. «Синяя» пропускала эти разговоры мимо ушей, старалась сосредоточится на работе, а именно, мытье кухонных столов. «Хорошо, хоть не унитазы драю» - вертелось у нее в голове, скоро приближалась ее первая заработная плата, и она дала себе слово стараться изо всех сил и даже более того. Бель бегала из стороны в сторону, поливала хозяйские цветы и попутно разливала воду вокруг себя. Кто-то, судя по голосу, «красная», кричал на нее за такую неаккуратность, ведь полы было поручено мыть ей.

Жизнь вновь ложилась в свое прежнее русло, и поэтому в скором времени все коридоры вновь опустели. Сальровел стала у окна, и молча наблюдала, как качаются мокрые деревья под порывами ветра. Она ни о чем не думала и не хотела, вспоминать о брате слишком тяжело и больно, а больше ни одна мысль особо в голове не держалась. Вскоре создалось впечатление, что сзади кто-то подошел, хотя шагов девушка не слышала. Но и обернуться не решалась.

- Не море и не горы, но, в целом, вид ничего такой, не находишь? — Холгард облокотился рядом с ней на подоконник, и пристально смотрел вперед.

- Да... завораживает. — Служанка говорила шепотом, но каждое слово отчетливо слышалось в коридоре.

- Я бы не сказал. Не более чем... ничего так. Вставай, пошли со мной, у меня к тебе дело. — Мужчина медленно встал и пошел к себе на этаж. «Синяя» испугалась такой неожиданной просьбе, но противиться, или задавать вопросов не смела, поэтому медленно пошла вслед за хозяином.

Странная дрожь пронизывала все тело, всего несколькими ступенями выше шел человек, который, буквально, мог вершить ее судьбу. И что бы он не попросил, она будет вынуждена согласиться, иначе жизнь и здоровье брата вновь окажется под угрозой.

На этаже Рик извлек из кармана связку ключей, подошел к двери кабинета и стал осторожно ее открывать. Ком в горле нарастал так быстро, что девушка немного, закашлялась, но быстро взяла себя в руки.

В кабинете хозяина было как обычно просторно, прохладно и, на удивление, тихо.

Ничего не изменилась с момента, когда она с легкой руки «оранжевой» разбила там чайник. Стол чист, на темном, ворсистом ковре не было ни соринки, только единственное, что бросилось в глаза — личные дела служанок, лежащие на краю стола. На некоторых из них были странные пометки, включая и ее папку, но что они означали — Нона могла лишь догадываться. Мужчина медленно прошел в глубь помещения, сел в кожаное кресло и стал рассматривать свою гостью:

- Вот что хочу спросить. Почему ты согласилась на эту работу? Судя по всему, она тебе очень дорога. — Холгард улыбался, хотя эта улыбка была абсолютно фальшивой и пробирала до костей.

- У меня проблемы в семье. — Нона старалась сохранять видимое спокойствие, но у нее это плохо получалось.

- М, и что за проблемы?

- Мой брат в больнице, и я пытаюсь собрать денег на его лечение.

- Вот оно что. - Хозяин задумался, но продолжал ухмыляться, будто бы выдерживал паузу. — Могу тебе кое-что предложить.

- Что? — Тихо спросила она.

Рик медленно встал из-за стола, все с той же перекошенной ухмылкой подошел к девушке в плотную. Она не стала отступать назад, лишь стиснула зубы и прикрыла глаза.

Холодный воздух витал в помещении. Служанка изо всех сил подавляла новую волну дрожи, ей казалось, что за окном сейчас не лето, а полярная зима. Секунды попеременно сменяли друг друга, пауза затягивалась, хозяин продолжал молчать и ухмыляться. Капли дождя снова стали ударяться о листья, но ни грома, ни молний, более, не появлялось. Ногти оставляли на ладонях алые лунки, напряжение продолжало расти, пока мужчина вновь не заговорил:

- Только ты будешь об этом молчать, ясно? — После чего он положил ей руки на плечи, и силой поставил перед собой на колени.

Она молчала. Внезапно все стало понятно, не было нужды задавать вопросы или отвечать на них. Ее хотели использовать по-особому, заставлять делать то, что не совсем входило в ее обязанности. Или, лучше сказать, совсем не входило.

- Если будешь стараться, премия превысит твою зарплату. — Хозяин взял ее за голову, и сомкнул пальцы в волосах. — Мы договорились?

В этот момент он выглядел намного более жутко, чем обычно. На лицо падала тень, но мерзкая ухмылка при этом читалась лучше всего. Сердце билось с поразительной скоростью. Состояние девушки было сравнимо с натянутой струной, которая вибрировала, но звуков, более, не издавала. Десятки вопросов сновали внутри ее черепа, и, к сожалению, на них на всех был только один ответ. Точнее, одна уверенная фраза: «главное — жизнь и здоровье брата, все остальное – в мусор». И сейчас она со страхом в сердце осознавала, что в мусор, или, лучше сказать, в расход, пускали ее саму. Разве можно это позволить? Можно. Нужно.

Нона громко сглотнула. Холгард ухмыльнулся еще шире, и свободной рукой расстегнул ширинку черных, плотных джинсов.

Она никогда не видела мужской половой орган в жизни. Только на картинках в учебнике анатомии, или, может, случайно в фильмах, но в жизни — никогда. С ужасом девушка поняла, что в рот ей он просто не пролезет, однако мужчина тут же схватил ее за нос, и, как только она его приоткрыла, ввел туда эрегированный член.

Слезы рефлекторно брызнули из глаз, и потекли по щекам. Приходилось применять усилия, чтобы подавлять рвотный рефлекс, и у нее едва ли это получалось.

Горячий, пульсирующий орган заканчивался на границе горла, переходящего в пищевод, он Царапал глотку, воспалял гланды, постоянно заставляя вырабатываться слюну.

В комнате раздавались разрозненные, хлюпающие звуки. Мерно тикали настенные часы.

Взгляд беспорядочно носился по комнате, казалось, горничная еще не совсем осознавала, что с ней происходит, и в каком смысле ее сейчас используют. В скором времени она почувствовала вязкую жидкость, стекающую вниз, по пищеводу. Горячо. Много. Хозяин медленно извлек член у нее изо рта, наспех вытер, бумажной салфеткой и застегнул ширинку. Нона старалась отдышаться, тошнота все еще накатывала, но было значительно легче.

- Тебе еще учиться и учиться. Иди, занимайся делами, мешать будешь. — Бросил РИК и, казалось, уже думал о чем-то еще. Будто бы все, что сейчас происходило, было для него обыденностью. Или, как минимум, не выбивалось из графика.

- Хорошо, — Проскрипела девушка, словно несмазанная дверная петель. —Приятного дня.

На последнее мужчина никак не отреагировал и, как ни в чем не бывало, включил компьютер и продолжил заниматься своими делами.

На дрожащих от нервов и напряжения ногах служанка едва ли сумела покинуть кабинет. А как только прикрыла его за собой, сползла по двери, закрыв лицо руками. Она не плакала, только какая-то тяжелая, отрешенная пустота сжимала маленькое, испуганное сердце.

Рик же вновь вывел камеры на экран, и стал с интересом наблюдать за реакцией горничной. Возможно, ее еще рано выбрасывать, можно будет еще поиграть.

Нона медленно стала спускаться по лестнице, совершенно отрешенная, потерянная. Ей срочно нужна была Бель. Этот вопрос не терпел отлагательств, и, к счастью, «зеленая» горничная лежала у себя в комнате, читая очередную книжку:

- О, Нана! Что-то случилось? Выглядишь так, будто приведение увидела...

- Меня зовут Нона. И нет, все в порядке, я просто утомилась. — Синяя отвела глаза и присела на кровать подруги. — Скажи... а у кого-то были романтические... или сексуальные отношения с хозяином?

- Что?! — Бель сперва подавилась воздухом, но быстро откашлялась, и, все так же весело взглянула на синюю. - Нет, ты что! Ну... вообще я тут уже полгода, и очень горжусь этим сроком, но в мою сторону никогда никаких намеков не было. Да и другие девушки ничего такого не говорили. Я знаю, «оранжевая» тайно по нему сохнет... но было у них что, или нет... ставлю на то что нет. А с чего такие вопросы?

Он тебя напугал?

- Да нет, все в порядке, спасибо. Мне нужно в душ, я... зайду вечером. — Нона натянуто улыбнулась и вышла.

Холодная вода помогла смыть тошноту, пассивную агрессию и множество других негативных эмоций. Девушка стояла в душевой, подставляла лицо прямо под струи воды. Они, стекая вниз, слегка щекотали тело и вызывали, раз за разом, волну холода и новое нервное напряжение. Ее работодатель предложил ей деньги за... за это. Но с Анабеллой ничего такого не случалось, хотя... с Полианной случалось.

Откуда такая выборочность? Хотя это был странный вопрос. Ей не хотелось более видеть его лицо, самодовольное, мерзкое лицо, и слышать очередные выпады в свой адрес. Но с другой стороны... она обещала себе работать кем угодно, если этих денег хватит на спасение самого родного и близкого человека. То есть, если он предложит ей такое еще раз... это будет выгодная сделка? Да, как не омерзительно это осознавать. Пусть он делает что хочет. Использует, имеет, ударит. Сегодня она решила — ради любимого пойдет на все. Даже продаст почку, если ему станет хуже.

Девушки активно спорили в коридоре, кто первым пойдет в душ, но никто, включая Ран не спешили унимать этот спор. Нона стояла у окна, наблюдая, но не вступая в спор. Сил после сегодня не оставалось, так что она просто наблюдала и думала, по каким критериям хозяин оценивает своих будущих... жертв.

С «зеленой» у них явно ничего не было. Что это значит? Она не в его вкусе? Или он знает, что, чтобы не случилось, она скажет «нет»? Трудный вопрос. Веселая, рыжая девушка со смешными косичками и яркими, зелеными глазами. Иногда гиперактивная, иногда гиперэмоциональная. За полгода, пока Бель здесь работает, у нее и в мыслях не мелькало, что ее работодатель может распустить руки.

Напрашивался вывод, что она здесь ему просто не интересна, или, что более вероятно, для других целей. В прошлом оговаривала, что у стен есть уши и глаза.

Скорее она знает больше, намного больше остальных, но у нее нет причин рассказывать. Или... она просто пообещала молчать.

Текучки здесь на любых должностях, за исключением повара, конюха, садовника, и... Ран. Женщина средних лет, темная лошадка, которая во всем подыгрывает и оправдывает хозяина. Именно она принимает других девушек на работу, даже не посоветовавшись с шефом, а это значило только одно. Что ему все равно, кто будет новой служанкой. Почему все равно? Потому что долго они итак здесь не задержатся. Почему не задержится? Потому что, рано или поздно, начнутся просьбы, которые нормальный человек, имея внутри хотя бы горсть морали, выполнить не сможет. И это совсем не обязательно секс.

Он нанимает не служанок. Он нанимает... актеров и шутов, просто развлечься. Для него это как спектакль, игра, способ любопытно провести досуг. А служанки здесь как подопытные кролики, обезьянки. Нона вздрогнула и медленно сглотнула. Мысли в ее голове не путались, напротив, они были ясными и конкретными, но вывод, который продолжала делать девушка, начинал ее пугать. Здесь будет плохо, очень плохо. Их будут стравливать, над ними будут издеваться. Они, невольно, организуют шоу, и за это им платят.

Сальровел напряглась всем телом. Здесь стоило быть готовой ко всему. Девушка отошла от окна и тихо скользнула к себе в комнату, пока другие продолжали спорить. Пасмурный закат без своего солнца практически завершился, и скоро многие жители дома начнут готовиться ко сну. Завтра будет еще один тяжелый день, не известно, что еще придумает хозяин, чтобы с интересом провести время.

Квартира никак не могла найти своего покупателя. Ноне совершенно не везло, хотя с каждым днем деньги становились все нужнее, делались, без преувеличения, жизненной необходимостью. Вполне возможно, принимать необычные просьбы шефа будет самым выгодным занятием в ближайшее время.

Ночной ливень не становился сильнее, но и прекращаться не собирался. Вполне возможно, горничным на следующий день придется много работать в саду, или на веранде, если ее затопит.

Холгард лежал у себя в кровати, раздраженно разглядывая потолок, при этом совсем не обращал внимания на дождь. Он совершенно не хотел спать, но отдохнуть стоило, и, мужчина всеми силами стремился себя убаюкать. Однако, с каждой секундой все сильнее убеждался в том, что сделать это не так уж и просто.

От абстрактных мыслей хозяина отвлек телефонный звонок: Рик скривился, взял телефон, но тут же глубоко вдохнул и выдохнул через рот. Успокоил себя, после чего не торопясь снял трубку:

- Добрый вечер.

- Привет, котенок, - на другой стороне послышался сладкий женский голосок, - ты далеко, а все не звонишь, не пишешь, а говорил, скучаешь...

- Скучаю, милая, и не стоит меня так называть. — Холгард вновь скривился, но тут же взял себя в руки.

- Бу-бу-бу... не верю! Ты за два дня...

- Много работы, извини.

- Ну ладно, не извиняйся, я понимаю. — Голос в трубке с каждым словом становился все более слащавым, и не было понятно, специально ли девушка так разговаривает, или просто так получается. — Я так хочу тебя обнять, поцеловать, провести с тобой время... Я пока не могу приехать, но мне будет очень приятно, если ты скажешь, что сможешь…

- Извини, к сожалению, нет, пока что. Очень много работы, дорогая, но, как только освобожусь, я тут же дам знать. И ты тоже, приезжай, если твое расписание станет свободнее.

- Эх... тебе легче найти время, но, убедил, я попробую. Ладно, целую, любовь моя!

Пришли агенты, так что я перезвоню тебе чуть позже, до скорого!

- Удачи... - мужчина прикрыл глаза и повесил трубку. Внезапно одной проблемой стало больше.

Холгард медленно перевернулся на другой бок и накрыл тело одеялом. Не то что бы у него было желание снова принимать гостей, но выбора, в общем-то, не оставалось. Теперь сон исчез вовсе, озлобленный, хозяин дома встал и подошел к окну, в которое били холодные, крупные капли.

Лунный свет практически не пробивался сквозь тучи, отчего мрак казался еще более тяжелым и гнетущим, будто бы за окном не лето, а глубокая осень, и листья на деревьях уже сгнили. Рядом с окном одной из городских больниц стоял хрупкий, ослабленный парень, и старательно вглядывался в этот мрак. «Боже, хоть бы она воспрянула ото сна, моя сестра проваливается во тьму, спасите ее» - парень нервно сглотнул и осторожно убрал со лба выступивший пот. Уже два дня она не звонила. Он понимал, что она сейчас, не разгибая спины работает на его выздоровление. Но есть ли в этом смысл? Для нее - да, для него - нет. Ему было бы легче если бы она просто оставила это, и проводила своего больного брата с улыбкой. Парень хотел для своей сестры счастья, а она хотела для него здоровья. И одно не могло существовать без другого.

Девушка сосредоточенно изучала объявления «куплю квартиру», но ни одно не соответствовало реалиям ее старого места жительства. Скоро стрелка часов перевалит за пол ночь, но дом до сих пор не спал, волею случая, ни у кого в нем еще не сомкнулись глаза.

Но земля уже давно спит, вращается, скрывая свою холодную часть от яркого, желтого солнца.

Рик медленно сел за рабочий стол в спальне, так и не сумев усыпить себя, медленно включил компьютер, ухмыльнулся. Пара кликов, и вот, на экране снова квадраты разных помещений, но на этот раз это не коридоры и не гостиные. На прямоугольниках изображений были небольшие, одинаковые комнатки одной и той же планировки, в которых теперь уже спали девушки, все, кроме одной.

Мужчина кликнул на трансляцию, чтобы приблизить ее, и остальные скрылись с рабочего стола. Мертвенное, отсутствующее выражение лица горничной не выражало, ровным счетом, ничего. Она была одета, не известно, уже оделась, или еще не раздевалась. Минута, и служанка отошла от подоконника и начала ходить по комнате взад-вперед. Холгард внимательно следил взглядом за отстраненной фигурой, которая уверенно переставляла ноги и, почти не напрягаясь, то и дело разводила руки в стороны. Ее губы слегка шевелились, казалось, она говорит сама с собой, но недостаточно громко, чтобы услышать. Девушка то ли разминалась, то ли делала странные телодвижения неосознанно, чтобы выплеснуть лишнюю энергию. На секунду она застыла, и неосторожно глянула туда, где, в углу, притаилась крошечная камера. Мужчина напрягся, но тут же ухмыльнулся, мысленно обвиняя себя в излишней паранойе. Эту камеру невозможно заметить так просто, а чужой взгляд всего лишь блуждал по комнате, изучал углы и изгибы.

Прикрыв глаза, Рик медленно взялся за лоб. Он несколько лет не пользовался этими камерами, и даже не знал, все ли они исправны, считая чем-то мерзким наблюдать за чужой личной жизнью, но сейчас, почему-то, захотел.

Настолько личной жизнью. Жизнь в коридорах личной не считалась.

Мужчина сам не заметил, как дождь прекратился, а за окном начало светлеть. Раз за разом, в комнатах персонала раздавался звон будильников, кто-то из дам недовольно ругался себе под нос, кто-то молчал, кто-то бил себя по щекам, чтобы взбодриться, но хозяин не видел этого. Усталая женская фигура, которая не то что не легла, даже не присела, будто чувствуя, что за ней наблюдают, просто выключила звенящее устройство, покачала головой, и вышла из помещения.

«Жизнь — ерунда» - прошептала светловолосая девушка, стоя перед зеркалом в ванной. Сердце билось, словно вот-вот должно случиться что-то страшное, но ничего плохого не происходило. Ей было страшно, но страх этот не был обоснован.

Напротив, ощущался странно и неуместно. Еще один день непростой работы. Еще один день, основной задачей которого были — не вылететь с работы, выжить, не сойти с ума.

Как и ожидалось, Ран почти всех отослала на улицу, убирать сад после сильногодождя. Земля раскисла и девичьи туфельки тонули в грязи и воде. Нона молча наблюдала за коллегами через стекло, открывала большие, тяжелые окна, чтобы проветрить помещения свежим, прохладным воздухом.

Холгард молча строчил что-то на ноутбуке в кабинете, но, услышав недовольные вопли на улице, отвлекся и вышел из кабинета. Коридор третьего этажа, как обычно, пустовал, и почти весь обслуживающий персонал поместья сосредоточился на уборке сада после сильных дождей. Этим, несомненно, стоило, воспользоваться, и он уже знал, как. Мужчина медленно спускался на этаж ниже, вроде-бы, о чем-то мысленно рассуждая, а, вроде бы, не думая ни о чем. Его лицо, стало еще более непроницаемым, когда он наткнулся взглядом на «синюю» служанку, протирающую оконные рамы.

- О, рад что ты здесь.

- Доброе утро, мистер Холгард. Я нужна вам? — Девушка, казалось, совсем не удивилась, что хозяин так тихо к ней подкрался. Она склонила голову и обнажила ровные зубы наигранной, пластмассовой улыбкой.

- Можешь считать, что так. За мной.

- Но Ран приказала мне мыть окна. — Улыбка не сходила с ее лица, создавалось впечатление, что у нее защемило лицевой нерв.

- Я скажу ей что снял тебя. В конце концов, я твой непосредственный шеф. —Холгард начинал слегка раздражаться, хоть и старался этого не показывать.

- Обещаете? - Нона склонилась чуть ближе и почти переходила на шепот. Мужчина раскрыл глаза и громко усмехнулся:

- Да.

- Что же, хорошо. - Служанка едва заметно кивнула, сложила губки с моющим средством, и пошла вслед за хозяином. Тот не выражал никаких эмоций, опять стал подниматься к себе на этаж.

Скрипнул ключ в замочной скважине, и он вновь оказался у себя в кабинете. В последний раз Сальровел была здесь менее двадцати четырех часов назад, и совершенно не хотела вспоминать о том, что здесь с ней произошло.

- Убери здесь. Ковер на полу довольно пыльный, столешницу тоже стоит протереть... освежить пол. Работы, в общем-то, немного, но потрудиться стоит. И вот еще что. — Он прикрыл дверь у девушки за спиной, после чего вновь скрипнула замочная скважина. - Ты будешь убирать здесь... голой. Да, почему нет?

- О, вот оно как? — Складывалось впечатление, что служанка ожидала чего-то, такого, даже хотела, чтобы это произошло. — Полагаю, мне можно будет рассчитывать на очень щедрую премию в этом месяце.

- Безусловно. — Мужчина расплылся в ухмылке и, как ни в чем не бывало, сел за ноутбук.

Она медленно прикрыла глаза. Ледяное спокойствие вот-вот могло дать трещину, девушка нервно сглатывала. Руки, что трогали пуговицы рубашки слегка дрожали, кровь внутри тела закипала, напоминая хозяйке о волнах бесконтрольного страха.

Убирать комнату голой перед незнакомым мужчиной. Страшно, унизительно, непристойно, особенно учитывая, что ни один мужчина не видел ее без одежды.

Напряженной рукой она повесила фартук на свободный стул, пуговицы быстро и без усилий расстегивались, даже под легким неосторожным нажимом. Хозяин, будто, и вовсе на нее не смотрел, продолжая производить какие-то расчеты.

Молния на юбке поддалась так же легко, и в течении минуты, скованная волнением горничная осталась только лишь в нижнем белье. Не секунды не сомневаясь, она расстегнула лиф, сняла, и повесила рядом с одеждой. Эти деньги спасут ее брата, но сперва их нужно отработать.

Не то что бы девушка не следила за собой, но, ввиду отсутствия мужчины, и тем более близости с ним не возникает особой нужды брить промежность. Сейчас она об этом не жалела, напротив, смеялась про себя: если хозяин и посмотрит, то ничего-ничего не увидит под прямыми, серыми волосами.

Однако Нона знала — не посмотрит. Это просто очередное унижение, он развлекается. Ему не нужно ее тело, охота посмотреть на реакцию, увидеть в глазах страх, смирение... отчаяние. Если уйдет — ей легко найдут замену, но нет, она не уйдет. Здесь, в этом аду обитает последняя надежда на надежду, возможность подлечить последнего родного человека. Почему она? Все просто, новая игрушка. Не известно, что он делал с остальными до ее прихода, как развлекался с ними... возможно Бель, позже, все расскажет. После того, как закончит работу в саду, а «синяя» закончит работу здесь.

В целом, комната была очень чистая и светлая. Убирать ее вообще, как-то, не было смысла, но раз хозяин сказал — стоило подчиниться. Руки все еще подрагивали, Сальровелл не успела взять ни щетки, ни моющее средство... но вдруг хозяин, не поворачиваясь, вновь заговорил, будто прочел ее мысли:

- Все что нужно найдешь в шкафу, на нижней полке. Как закончишь, вернешь на место.

- Хорошо, спасибо. — Она коротко выдохнула и отвела глаза.

На полке действительно было все, что нужно для перманентной уборки: гипоалергенные моющие средства, мягкие валики и силиконовые салфетки.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха, присела на корточки и начала чистить и без того чистый ковер. Ноги тут же стали затекать, работы было довольно много, и вся она казалась бесполезной.

Солнечный шар за облаками медленно плыл по небу, слегка меняя угол освещения и интенсивность света. Вопли на улице постепенно стихали, либо девушки уже смирились с незавидной участью, либо уже возвращались домой. Тишина заполняла собой пространство, тяжелая, нервенная, неловкая. Мужчина устало ударял пальцами о клавиши, постепенно теряя скорость и концентрацию, но за то приобретая легкую усталость. Он довольно косился на неловкую, обнаженную служанку, оттирающую странное пятно от паркета в углу, и начал украдкой за ней наблюдать. Было не совсем понятно, видит она это, или же нет. Тихо привстав со стула, Холгард незаметно подошел к своей починенной. Спиной она чувствовала его ухмылку, но оборачиваться не решалась.

Внезапно кожей головы она почувствовала его ладонь. Холодную, напряженную, сухую ладонь, которая придерживала ее за волосы, слегка натягивала их, и совершала странные движения, похожие на поглаживания.

Нона стиснула зубы. Нервный озноб прошел по спине, она все еще не решалась обернуться, но уже стремилась растянуть на лице картонную, безэмоциональную улыбку. Однако, повернуться ей так и не пришлось. Второй рукой мужчина взял ее за подбородок и развернул к себе:

- Убери это лицо, раздражает.

- Ладно. — Улыбка постепенно сползала. Сохранять спокойствие с каждой секундой становилось все сложнее.

- Уже лучше. — Он усмехнулся, присел рядом и заглянул служанке в глаза. В этот момент в них не отражалось ничего, кроме его собственного отражения. Ни одна эмоция не проскользнула в этих стеклянных зеркалах, девушка походила на труп, который, отчего-то, моргает, а еще тихо и неровно дышит. Рик поднес свое лицо еще ближе и тихо произнес: - Встань.

Служанка покорно подчинилась и встала перед хозяином, даже не пытаясь прикрыть голое тело. Тот проследил за ее движениями и тоже поднялся, снова оказавшись у нее за спиной. Она слышала, как звякает пряжка кожаного ремня, как скрипит молния плотных джинсов...

- Не надо, умоляю! — Внезапно глаза горничной расширились, настолько сильно, что, казалось, вот-вот вылезут из глазниц. Сердце забилось еще сильней, чем прежде, руки снова стала сводить судорога, и даже неконтролируемая влага выступила на нижних веках.

- Ты говоришь мне «нет»?

- Нет, я вам не отказываю. Дело в том, что у меня... не было мужчины. Так что прошу вас, умоляю, не надо. Я что угодно сделаю, только не это.

- Тем лучше.

- Не надо, прошу, что угодно, только не это.

- А если я буду настаивать?

Нона закусила губу и замолчала. Дальнейшее сопротивление не имело бы совершенно никакого смысла, ее либо уволят, либо изнасилуют, а потом уволят. Так или иначе, пути назад больше нет. Она либо подчиняется, либо теряет все.

Служанка низко наклонила голову, зажмурилась и напряглась. Ее хозяин широко ухмыльнулся, и через мгновение она почувствовала, как натягиваются ее сухие половые губы. Страх и отчаяние лились по венам вместо крови, на коже выступали мурашки, заставляя прозрачные волоски на теле вставать дыбом.

Острая, разрывающая боль пронзала живот внизу, но при этом не сходила, а, напротив, усиливалась с каждым новым толчком. Мужчина резко взял ее за бедра и нагнул перед собой, она, более, не чувствовала его своей спиной, устоять в такой позе с больным животом стало еще сложнее, учитывая, что стоять приходилось на цыпочках — слишком большой была разница в росте. Руки не слушались, они потели и скользили по стене, по шероховатым обоям, ноги в коленях начинали дрожать и едва не подкашивались.

Боль с каждым движением становилась абстрактнее, разливалась по телу словно яд, горничная едва сдерживала крики, но тихо хрипела, слезы катились по щекам, но лицо оставалось относительно спокойным. Кровь каплями падала на ковер, возможно девушке казалось, однако она чувствовала ее запах, и он надолго закрепиться в ее сознании как ассоциация соития.

Хозяин глухо рычал, ухмылка становилась все шире, а пальцы, словно железные, оставляли на теле партнерши багряные синяки. Он самозабвенно хватался за мягкое, упругое тело, мял его руками, даже не замечая, и не контролируя силу нажима. Ее дыхание, прерывистое и тяжелое сводило мужчину с ума, про себя смеясь, Холгард давно не испытывал такого удовольствия. Мышцы напрягались, пошлый взгляд скользил по горничной, пока она едва ли держалась на ногах.

Ощущение, что ее, буквально, разрывают изнутри никак не сходило, только влаги становилось все больше, кровь перемешивалась с горячей спермой и стекала у девушки по дрожащим ногам. Как только Рик отстранился, она рухнула на холодный пол, служанку трясло, глаза снова раскрылись, так широко, что радужка казалась, маленькой и активной. Верхние веки слегка подергивались — через нервный тик организм стремился хоть как-то скинуть лишнее напряжение. Зубы во рту сомкнулись плотным полумесяцем, прищемив щеки, но она не чувствовала этой боли, слишком незначительной та была по сравнению с животом. Нона слышала, как мужчина отряхивает руки, застегивает пояс и ширинку. Скорее всего, ей придется убирать за собой кровь и другие следы, поэтому девушка привстала, взяла тонкую, силиконовую губку, смочила в растворе и стала пытаться стереть еще влажные пятна.

- Быстро соображаешь, молодец. Не затягивай с этим, я хочу побыть один.

- Слушаюсь. — Произнесла Сальровел деревянным, безэмоциональным голосом.

Вскоре следов на ковре не осталось. Нужно было всего лишь помыть себя, и вернуться к заданию Ран. Так или иначе, окна все равно придется мыть.

Она не помнила, как оделась. Не помнила, как вышла из кабинета, как принимала душ... внутри все горело, скрипело и напрягалось, будто девушка выгорала дотла, изнутри. Все становилось таким пустым, неважным... все, за исключением жизни любимого братика, запертого в палате больницы, словно в тюрьме. Ночь подкралась незаметно и быстро, стирая границы между материальным и вымышленным миром. Чудовища в темноте оживали и блуждали по поместью, будто огромные зомби или поломанные куклы. Воображение рождало ненасытных монстров, забывая, что самые страшные из них уже находились среди нас.

Холгард вновь ворочался, хотя сперва даже слегка задремал. Воспоминания рисовали в голове обнаженное, женское тело, грудная клетка которого расширялась и сжималась под резкими вдохами и выдохами. Ему приходилось слегка приседать и наклоняться... почему-то думать о таких мелочах было приятно.

Приятно и сильно возбуждало, ночь только началась, а сон уже как рукой сняло.

Не то что бы он любил случайных, легкодоступных девушек, скорее нет, чем да.

Страх и подчинение, в большинстве своем это все, что интересовало его в других людях. Все, что он жаждал увидеть. Большинство служанок, что работали в его доме, были на удивление простыми и понятными. Любили деньги, внимание, хотели лучшей жизни, однако никто, ни одна из них не стала бы спать с хозяином за деньги. Слишком аморально, слишком принижало их мнимое достоинство и коробило романтичную психику, подсознательно верящую, что в конце каждого порно ролика его участники женятся. Никто из них его не интересовал и не мог —скучно, обычно. Их реакцию, буквально на все мелочи он знал наперед, ни за кем из них он не наблюдал, считал это как минимум мерзким, а, максимум, тратой времени.

Совсем другое дело видеть, как человек находит силы переступить через себя самого. Редкое явление, когда кто-то готов на все ради другого человека. Редкое, забавное... а главное глупое. На сколько может хватить такой непоколебимой силы воли? Когда она начнет трескаться? А когда ломаться?.. Он будет проверять ее на прочность, потому что это приятно, странное чувство сводит живот, похожее на страх и желание одновременно. Как она будет реагировать, если закинуть в еще более сложные обстоятельства? Как будет справляться? И будет ли? Настолько человек может быть сильным, насколько хватит его глупости? Привязанности?

Надежды?

«Посмотрим, что ты сделаешь, и на долго ли тебя хватит» - Рик закинул руки за спину и посмотрел в потолок. Спать не хотелось, хотелось физической близости, и он усилием воли подавлял это желание.

8. Боль

Она чувствовала себя хуже, чем когда-либо. Глаза слипались, хотя тело все еще трясло. Не было сил вновь раздеваться, чтоб лечь под одеяло, девушка просто, прилегла на кровать и тут же провалилась в тяжелую дремоту. Тяжелые мысли стали являться ей в таких же тяжелых снах: ей снилась больница, пустая койка, на которой, более, никто не лежал, ее вроде бы преследовали, и она, совершенно голая, бродила по белым, залитым кровью коридорам, прячась от персонала и гостей.

Рассвет наступил так же неожиданно, как и вечер предыдущего дня. Нона совершенно не выспалась, ее тошнило, болела голова и тело — на лицо нервное перенапряжение. Она едва ли поднялась с кровати, но свинцовая тяжесть внизу живота тут же согнула ее пополам. Никаких таблеток, а уж тем более уколов под рукой не было. Чуть что, стоило обращаться к Ран, которая наблюдала за прислугой, в том числе и за их здоровьем. Но как сказать? Идей у горничной не было никаких, возможно нужно было просто пожаловаться на желудок.

Дрожащими руками она надела на себя униформу и вышла за дверь. Времени на душ не оставалось, девушка итак страшно опаздывала. Изо всех сил Сальровелл старалась не покачиваться, идя вдоль коридора, и, как ни странно, у нее это получалось. Управляющую не пришлось долго искать: возле лестницы она стояла, и, довольно серьезно говорила о чем-то с хозяином. Сил не было, а боль все росла.

Нона решила рискнуть — медленно подошла и тихонько перебила женщину, дотронувшись до ее плеча:

- Простите... можно вас на минуту? Это очень срочно. — Она не слушала, о чем они говорили до этого, но Ран, судя по всему, была крайне недовольна, что та вот так вот бесцеремонно подкралась к ней.

- Тебя не учили, что перебивать не вежливо, а? Девочка? Так можно премии, а то и работы лишиться. Кстати. Где ты была вчера целый день? Я дала тебе задание, и что? Все стоит на месте! День потерян. Я хочу услышать причину, а еще лучше, где ты была. — Управляющая стремилась сохранять спокойствие, однако, сложно было не заметить, что дается ей это не легко.

- Меня снял хозяин, он сказал, ему требовалась уборка в кабинете. — Острая боль вновь пронзила живот, но служанка всей своей силой воли стремилась справится с ней. Она печально посмотрела на шефа, но тот, вроде бы, совершенно ее не замечал.

- Что за чушь? — Мужчина, стоя у лестницы, почти искренне удивился и развел руками. — Если бы меня здесь не было, ложь хотя бы правдоподобно звучала, а так это крайняя степень панибратства. — Он высокомерно усмехнулся, и посмотрел на Ран, будто служанки тут и не было вовсе.

- Простите, я вас не заметила. — «Синяя» даже немного поперхнулась. Стоило ожидать такой удар под дых. От жителей этого дома вообще можно ожидать всего, чего угодно. - Примите мои извинения за ложь, мне просто очень дорога эта работа. Вообще во второй половине дня у меня очень разболелся живот, но я не нашла вас, чтобы попросить обезболивающее. Всю ночь у меня был приступ за приступом, поэтому я и перебила диалог... простите меня еще раз.

- Нужно было сказать сразу, а не выдумывать. — Ран, услышав такое, сразу же смягчилась, хоть и старалась этого не показывать. — Иди ко мне в кабинет, я приду через несколько минут.

Девушка нервно сглотнула и пошла вдоль по коридору, ведущему к комнате управляющей, которая была, по совместительству, еще и кабинетом. Вновь она висела на волоске. Можно было ли такого от него ожидать? Нужно. И она корила себя за то, что не предугадала такой поворот событий.

Ран проводила взглядом болезненно бледную служанку, глубоко вздохнула и снова повернулась к хозяину:

- И как это понимать? Будь она чуть менее предприимчивой, мне бы пришлось ее уволить. Как бы ты тогда выкручивался? Или тебе все равно? — Голос сходил на шепот.

- А ты как думаешь? — Мужчина засмеялся себе под нос, сейчас он выглядел крайне довольным.

- Думаю... что ты, в последнее время делаешь, а потом думаешь. Мне это не нравится, это на тебя не похоже. — Она все еще шептала, нервно поглядывая по сторонам. — Что же, хорошо, мистер Холгард. Я к вам, тогда, позже зайду, приятного, дня. - Внезапно тон повысился до обычного. Она не переигрывала, и не смущалась, фраза была сказана идеально, будто эти двое действительно обсуждали что-то очень-очень важное.

- Ладно. — Рик сузил глаза, лицо его вновь стало непроницаемым, и он медленно, стал подниматься к себе, наверх.

Нона присела на единственный свободный стул, находящийся у мисс Таллис в комнате, остальные были завалены какими-то документами. Вроде бы, ничто не обычного не бросалось в глаза, в воздухе витал приятный запах, оставленный ароматическими свечами. Атмосфера иррационального уюта убаюкивала больную служанку, глаза слипались сами, а температура, казалось, поднялась на пару делений. Ей было плохо, и сила воли была здесь уже почти бессильна.

Скрипнула дверь, на пороге показалась управляющая, выглядящая еще более взволнованной, чем там, рядом с лестницей:

- Теперь ты извини, раздала задания девчонкам. Ну что там? Что у тебя болит?

Выглядишь через чур бледной, смотри, нам тут трупы не нужны. — Она добродушно засмеялась, но тут вновь стала серьезной. — Отлежись сегодня, но чтоб завтра была как огурец. - Хорошо, спасибо вам огромное. Мне бы просто обезболивающее, и все будет нормально.

- Так что у тебя болит? — Женщина дотронулась до лба служанки и тут же посерьезнела. — Примерно тридцать семь с половиной. Простыла? Или грудь?

Живот? Спина? Отвечай.

- Живот немного болит, но, правда, ничего страшного.

- Где болит?

- Внизу. — Синяя это сказала по инерции, но тут же закусила язык и раскрыла глаза.

По спине прошелся нервный холодок, она, забывшись, не успела среагировать, и теперь совершенно неизвестно, что подумает проницательная на состояние здоровья управляющая.

- Вот оно как... — Ран покачала головой и стала прощупывать живот девушки сквозь одежду, не больно, но достаточно ощутимо. На одном из прикосновений Нона вздрогнула и скривилась, ощутив новый спазм. Лицо управляющей стало медленно меняться. Она, явно, стала нервничать, и не совсем понимала, что ей делать дальше. — Сукровица есть?

- Немного. — Сальровел потупила глаза. Врать, более, не было смысла, однако в своей связи с хозяином она признается только через труп его самого.

- Понятно. — Ее голос стал каким-то далеким, поникшим. — Отлежись сегодня, я сделаю тебе укол и дам три таблетки. Будешь пить их каждые три часа, к вечеру боль должна стихнуть, а симптомы сойдут на нет, если станет хуже, или ничего не изменится — не тяни, тут же ко мне. И не волнуйся, за плохое самочувствие тебя не уволят. Иди, отдыхай. — Женщина, пока говорила, набирала небольшой шприц, а как закончила, жестом попросила горничную встать, и сделала ей укол в бедро.

- Спасибо вам огромное, мисс Таллис. Я сделаю все как вы сказали, и буду у себя, удачного дня. — Нона медленно кивнула и, взяв подготовленные таблетки, вышла из помещения. Управляющая кивнула, и проводила девушку печальным взглядом.

«Это все заходит слишком далеко» - посидев минуту, женщина встала, и вновь направилась на этаж к своему нанимателю. Она пока не знала, что и как будет говорить, но страх, негодование и злость отчаянно пульсировали у нее в висках.

Довольно теплый ветер колыхал за окном розовые цветы. Их было меньше всего в саду, поэтому многим горничным они нравились больше всего. Имитация дефицита, из-за которой многие берут вещь, потому что она редкая, а не потому, что ее действительно хотят. Флюгер на крыше противно поскрипывал, облака плыли по небу плотным полоном, не начинаясь и не заканчиваясь. Землю и камни обветрило, лужи, постепенно, начинали высыхать. На лианах, что обвивали поместье с нескольких сторон стали свисать небольшие зеленые ягодки — к осени поспеет внушительный урожай винограда, который, в общем-то, никому не был нужен.

Служанки их собирали просто, чтобы опавшие плоды не пачкали дорожки и не гнили. Конюх и садовник могли начать сами собирать плоды — никто из них не был притязателен к еде, особенно к той, из которой можно сделать вино, или любой другой алкоголь. Ветер качал листья, никто не обращал на него внимания, хотя он был весьма освежающий и приятный.

Нона упала на кровать в своей маленькой комнате. Она сразу заметила, что после укола тут же сделалось лучше, или же это была просто психосоматика... Так или иначе, ей было все равно. Девушка тут же провалилась в сон, и на этот раз ей ничего не снилось.

Напряжение росло, Ран поднималась по последним ступенькам, едва скрывая гнев за маской отчуждения и грусти. Сегодня женщина не будет к нему стучать, скорее всего, он сам ждет ее, уже довольно давно.

В кабинете царил не свойственный его хозяину беспорядок: тот что-то искал, присев на колени перед одной из закрытых полок. Мужчина настолько затерялся среди своих мыслей, что не заметил, как управляющая вошла.

- Что-то потерял? — Ран глубоко вздохнула и закрыла за собой дверь. Холгард, на мгновение, замер, после чего тряхнул головой и, как ни в чем не бывало продолжил рыться в документах.

- Не то что бы. Не важно. Ну и что не так?

- Сам знаешь, что не так! Ты что, совсем из ума выжил заманивать горничных в постель?! — Женщина возмущенно дышала, тело напряглось, а на лбу выступила испарина.

- Заманивать? Как будто у меня есть на это время, или желание. Скорее просто приказал. Ну, или предложил, она запросто пошла на мои условия. — Он все еще продолжал разбирать папки, будто никого, кроме него в кабинете нет и вовсе.

- Судя по всему, не запросто, и не слишком добровольно. Сколько ты ей пообещал, раз она позволила себя насиловать?

- Не так уж и много. А тебе-то что? Неужели ревнуешь? - на этот раз хозяин слегка повернулся и ухмыльнулся, едва заметно, так, что эту ухмылку могла заметить, только Ран.

- Хватит пытаться меня задеть, молод еще. — Ран стиснула зубы и уже едва ли подавляла гнев.

- Я даже не старался. Ты становишься чувствительнее с возрастом, надеюсь, это не помешает твоей работе, иначе мне придется тебя уволить.

- И где ты найдешь еще такую управляющую, которая согласиться покрывать весь этот Садом? — женщина глубоко вздохнула. Она старалась не показывать, но фраза об увольнении ее сильно осадила, и даже задела.

- Придется этим озадачится, если ты продолжишь бегать ко мне по таким мелочам.

- Это не мелочь, Рик. Что на тебя нашло? Холгард старший это бы не одобрил.

- Твой Холгард старший в могиле. Хочешь к нему? — Мужчина свернул глазами и повернулся на пол оборота. Упоминание об отце, словно зажигалка, в одно мгновение взбесило мужчину, и он, с презрением стал ждать от собеседницы ответа.

- Хватит. Просто подумай об этом. Я живой человек, и она тоже, и все, кто тут работают. Я пойду, но помни, что сегодня я потратила еще одну ампулу морфина чтобы купировать твой эмоциональный порыв. Буду у себя... - Ран снова вздохнула, коротко осмотрела своего шефа и вышла из кабинета. Разговор ничем удачным не увенчался, напротив, теперь ей стоило не попадаться на глаза своему работодателю пару дней. Холодный озноб прошел по коже. Она искренне надеялась, что это не перерастет в нечто систематическое. Не перерастет...

Никто кроме Анабеллы отсутствия «синей» не заметил. «Фиолетовая» обрезала с садовником кусты, и «зеленая» неспешно продолжала наблюдать за этим обычным, в общем-то, поручением. Она протирала вместо Ноны окна и, украдкой, вспоминала ее.

Едкое предчувствие напрягало, даже слегка сводило девушке живот. Не то что бы она воспринимала интуицию через чур всерьез, но абстрагироваться не получалось. К обеду горничная, вместе с «оранжевой» должна была отнести хозяину еду. Это поручение казалось странным, учитывая, что его ей не давали с самого первого провала в начале работы: Бель разбила любимый хозяйский сервиз. А сейчас, вдруг, спустя почти полгода позволили реабилитироваться.

Окна уже блестели от чистоты, но бледная рука, покрытая оранжевыми веснушками, по инерции, продолжала тереть стекло.

Вдруг, внезапно, все тело вздрогнуло от странного возгласа сзади — судя по всему ее уже ждут. Это так быстро вытащило ее из своих мыслей в реальность, что, сердце, буквально, пропустило один удар.

В конце коридора стояла «оранжевая». Уже почти месяц девушки не разговаривали. Не то что бы они ссорились, скорее просто друг другу не нравились.

«Зеленая» считала Полианну сумасшедшей, раз та так зациклилась на внимании хозяина, ей этого было не понять. Как может быть симпатичен мужчина, который раз через раз смотрит на тебя, как на мусор? Хотя бы просто симпатичен, ни о какой влюбленности не может быть и речи, но ее напарница, судя по всему, совершенно так не считала.

Другие горничные считали «оранжевую» немного наивной. Какое может быть будущее у таких отношений? Просто надеется, что он пустит ее к себе в комнату?

Вот так вот запросто отбросит свои принципы и мнения. Это звучало не просто наивно, а, даже, немного глупо. Но никто не хотел расстраивать Полианну, которая, казалось, жила этими мечтами.

Бель коротко кивнула, ее напарница взяла из рук Ран поднос, а сама «зеленая» взяла довольно тяжелый, но при этом холодный чайник и одну единственную чашку.

Ступеньки мелькали под ногами, она не боялась разбить что-то снова: за время, проведенное здесь, девушка стала более ловкой, реакция усилилась, руки больше не дрожали, а ноги не подкашивались.

Возле заветной двери Полианна медленно и тяжело сглотнула, постучав о темное дерево. Секундой позже она вошла, плотно прикрыв за собой проем. «Зеленая» проводила ее взглядом и, было, уже хотела зайти следом, как вдруг услышала обрывки странного диалога.

- Не делай так больше никогда. Поняла?

- Но...

- Ты меня поняла?

- Да...

Девушку передернуло, в одно мгновение она передумала заходить, и услышала тихий скрип петель. «Оранжевая» молча взяла чайник у горничной и вновь вернулась в кабинет. Бель видела ее лицо буквально несколько секунд, но совершенно точно можно было понять: ее напарница едва ли не плакала. Никакого, шума, а тем более речи, из-за двери больше не было слышно. «Зеленая», подождав еще пару минут, уже начала спускать назад, вниз, как вдруг снова услышала скрип — Полианна вышла. Не желая оборачиваться, Анабелла прибавила шаг.

Этой странностью хотелось поделиться, рассказать крошечный осколок диалога кому-то еще... но Бель, как ни странно, была одним из тех людей, которые с завидной легкостью могли держать язык за зубами.

Нона, наконец, смогла раскрыть усталые, припухшие глаза. Боли она больше не чувствовала, но тело было словно ватное, и совершенно отказывалось слушать свою хозяйку. Скверное чувство — когда тебя использовали и выбросили, словно старый презерватив. Она чувствовала себя грязной, все еще ощущая на коже чужие прикосновения, пошлые и сильные. На боках, судя по всему, остались синяки, и, быть может, не только на них. В голове буквально плескалась жидкость, вместо мозга — сосредоточится не получалось. Думать, как следует, тоже не получалось, и с эмоциями справляться теперь не получалось.

Девушка взвыла и схватилась за волосы. Злоба, ненависть, страх. Она чувствовала страх за брата, за себя, за рабочее место, потому как сейчас это был единственный шанс что-либо изменить. И, вроде-бы, получалось собраться, выжигать боль и обиду, а глаза все равно намокали. Намокали, и влага из них, крупными каплями падала на дощатый пол. Изо всех сил приходится быть сильной, но нервы, понемногу, начинали сдавать. Нона и подумать не могла, что жизнь ее загонит в обстоятельства, где придется мириться с насилием и, более того, ждать его, как какую-то выгодную сделку. Выхода не было видно, вроде он где-то был, но какой-то, эфемерный, очень далеко.

Сальровел трясло, смирение и боль начинал сменять гнев, жестокий, плохо контролируемый гнев. Девушка подошла к стене рядом с окном и, что было сил, ударила по ней кулаком. Никаких неприятных ощущений за этой выходкой не последовало, состояние, в которое она впадала, было сродни состоянию аффекта.

Удар, еще удар. Крушить в комнате было нечего, отсюда все новые агрессивные выпады обрушивались в сторону ни в чем неповинных стен, в ее воображении они превращались в клетку, а дверь в замок, за который выходить опасно для жизни и здоровья. Через некоторое время силы оставили девушку, образ мысли стал принимать нормальный для нее стиль: обычный, сдержанный, готовый ко всему.

Тяжелое дыхание и резкие, порывистые движения заставляли сердце работать на пределе, но сейчас горячая кровь начинала медленно остывать. Безысходность, давила, словно десятитонный пресс, однако Нона знала — она в состоянии со всем этим справится. Кто, если не она?

Холгард медленно и лениво пил холодный фруктовый чай. Не то что бы он любил напитки такого плана, но сейчас, что-то, захотелось. Странные ассоциации с сухими фруктами отвлекали от работы: он вспомнил, как ездил с девушкой на юг, к морю, где тоже росли экзотические фрукты и не менее странные ягоды. Теплый ветер врывался в приоткрытое окно и слегка шевелил волосы, это тоже отвлекало, делая воспоминания более конкретными. Южный воздух не такой, он соленый, буквально, искристый, и немного по-другому ощущался. Мужчина любил ездить туда, где мог окунуться в чистое море, попробовать что-то нетипичное, покататься на волнах. Он не был приверженцем активного отдыха, но иногда такое желание выступало. Когда он думал, он скорее скучал по месту, чем по обстоятельствам. Другого такого, отдыха с той же девушкой не получилось бы, во всяком случае от того, что все с тех времен поменялось, включая его самого.

От мыслей о прошлом мужчину отвлек странный импульс, слабый, но необычный, будто кто-то, что было сил, ударил чем-то о стену. Рик сдвинул брови и вывел на экран рабочего компьютера восемь основных камер. Ничего необычного, вроде бы, не происходило. Показалось? Или нет...

Прислушавшись, он услышал нечто подобное, но на камерах вновь ничего не происходило. «Подвал?» - пронеслось у него в голове, но мужчина тут же отсек эту мысль. Никто без его ведома не мог проникнуть в подвал, и потом, ощутить такой импульс он мог, если что-то, рождающее его, находится над ним, или под ним. На секунду поймав себя на мысли, что из-за перебоев в электричестве камеры вновь стали отставать, Холгард, с показным нежеланием поднялся с кожаного кресла и устало вышел в коридор.

Толчки там ощущались менее сильно, но это не остановило хозяина поместья, который, без колебаний, стал спускаться вниз. Взгляд сосредоточенно скользил по полу и стенам, внутри он обвинял прислугу в тупости, что никто, до сих пор, не заметил того же, что заметил он. Еще секунда, и он перестал их ощущать, как ни странно, немного разозлившись. Если оставить это, можно так и не найти первопричину, а значит, это будет повторяться. А даже если не будет, он не сможет унять свое любопытство.

Спустившись на этаж, он тотчас свернул в сторону комнат — двери шли одна за другой, а на против их возвышались огромные окна. Рядом с одним из таких окон стояла самая неоднозначная для него персона — «синяя» служанка. Стеклянные глаза без какого-либо внимания или сосредоточения смотрели в даль, грудь медленно поднималась, и, если б не это, случайный человек с улицы легко бы спутал ее с восковой фигурой. Рик сузив глаза, стал изучать взглядом члена своего, персонала, после чего подошел, ухмыльнулся, и тихо спросил:

- И что это было?

- Вы о чем? - Девушка устало вскинула брови и равнодушно оглядела своего собеседника.

- Хочешь сказать, ты ничего не слышала? — Мужчина злился, хоть и стремился этого не показывать.

- Совершенно. — Она медленно моргнула и посмотрела хозяину в глаза.

- Идиотка. — Холгард презрительно оглядел служанку, развернулся, и пошел прочь.

Нона устало смотрела ему вслед, после чего, едва заметно пожала плечами и вернулась к себе в комнату.

«У этих стен есть глаза и уши» - вертелось у нее в голове. Сальровел печально ухмыльнулась, вернулась к себе в комнату и снова легла на кровать. Либо ее после такого станут подозревать еще больше, либо подозрения испаряться. Она корила себя, что не стоит так эмоционально проявлять себя здесь, иначе можно жестоко, поплатиться.

Мужчина вернулся к себе в кабинет, легонько пнув ногой дверь, хотя это совсем не снимало внезапно нахлынувшую агрессию. Рик сильно ударил по клавише на клавиатуре, и вновь увидел пустой коридор второго этажа. «Действительно отстают, нужно, наконец, задать им время и дату. Судя по всему, сбилась после аварии на станции» - подумал он.

Вдруг его глаза расширились, а лицо медленно стало расползаться в улыбке. «Ах ты маленькая лгунья» - довольно произнес он вслух, после чего припер голову рукой, открывая на экране сеть параллельных камер. Все комнаты были пусты, за исключением одной, где Нона лежала, опустив руки по швам, словно была в морге.

Уже вполне довольный Холгард бил пальцами по столешнице, рассуждая, как же ему ее наказать? Одна жестокая мысль поочередно сменяла другую, он силился выбрать что-нибудь экзотичное, но в голову опять лезла всякая пошлость. Тело напрягалось, а под рукой на столе уже появлялись царапины. Он был доволен, что она так глупо подкинула ему повод развлечься. День неумолимо стремился к ночи.

9. Идиот

Облака с каждой минутой обретали все более насыщенный, тяжелый, темный цвет.

Казалось, небо приблизилось к земле настолько, что флюгер на крыше поместья скоро начнет протыкать его своим кончиком.

В помещении стояла мертвая тишина. Тьма обволакивала лестницы и коридоры, закрывала усталым служанкам глаза и начинала, понемногу, показывать яркие сны.

Легкий ветер немного напирал на стекло снаружи, но его было недостаточно, чтобы создать шум.

Темная фигура ходила взад-вперед по третьему этажу, но делала это беззвучно, словно приведение. Вблизи нее слышалось лишь странное, отрывистое дыхание, мужчина то ли пытался себя успокоить, то ли просто сбрасывал лишнее напряжение. Мышцы в теле были сильно напряжены, настолько, что воротник рубашки становился влажным от холодного пота. Совершенно бесшумно он начал спускаться по лестнице, то растворялся во тьме, то появлялся немного дальше, будто телепортировался. Снова второй этаж. В последнее время он стал бывать здесь поразительно часто. Сонная пелена накрыла почти всех живущих здесь людей, и этим нельзя было не воспользоваться.

Скользнув по коридору, мужчина тихо залез к себе в карман, нащупав там единственный ключ. Сердце его билось сильнее, чем того требовала ситуация, он уверенно вставил ключ в замочную скважину последней двери в коридоре, но тут же с удивлением понял, что она не заперта. Спокойно и тихо, Холгард сперва заглянул во внутрь, а потом полностью вошел, захлопнув за собой замок. Тьма и тишина маленькой комнаты, странный запах девушки, которая тут жила, его ни с чем нельзя было сравнить. Он, до этого, нигде его не чувствовал. В прочных брюках становилось тесно.

Сквозь ночь лицо незваного гостя перекосила неадекватная ухмылка. Мужчина, словно фантом, быстро и бесшумно сперва оказался у задернутого окна, затем у короткой, одноместной кроватки. Он резко положил на нее горячую руку, но в ту же секунду понял — что-то не так. Спальное место было холодным, одеяло — не тронутым, будто в ту ночь никто на него даже не ложился. Ухмылка тут же сменилась удивлением, а позже досадой и злобой. Её нет.

Рик прилег на не расправленную кровать, закинув ногу на ногу, быстро решив для себя, что сделает сюрприз ее владелице, когда та вернется. Вполне возможно, она просто засиделась в душе, или туалете... лицо мужчины постепенно становилось сконфуженным. Стоило проверить по камерам, где она, а для этого нужно было возвращаться в кабинет. «Быть может, не в этот раз» - пронеслось у него в голове, после чего он встал, и снова подошел к двери, но маленький, железный ключ тут же выскользнул из влажных рук.

Холгарт слегка вздрогнул и тихо выругался, пытаясь найти на стенке выключатель.

После минуты отчаянных поисков, рука таки наткнулась на небольшой пластиковый выступ, который явно был кнопкой. Облегченный вздох — мужчина нажал на нее, и... ничего не произошло. Быть может снова перебои в сети, или же лампочка просто перегорела. Абсолютно сконфуженный хозяин шарахнулся от двери, недовольно скрипнул зубами и, присев на колени, стал пытаться нащупать мерзкого железного беглеца. В тот момент он проклинал все, на чем свет стоит, ведь застрять в комнате у служанки - не самая радостная перспектива.

Время шло, а ключ так и не попадался. Полностью рассвирепев, Рик вернулся на кровать — сел на нее, обхватив голову руками. Какой позор... хотя, впрочем, можно обернуть все в свою сторону, если остаться, и она действительно скоро вернется спать. Подумав, мужчина расстегнул штаны и бросил их на пол рядом с кроватью.

Вслед за ними полетела рубашка. Подумав еще, Холгарт набросил на себя тонкое, странное одеяло, которое пахло его владелицей больше, чем любая другая вещь в комнате.

Мрак гулял по просторным коридорам, тени сгущались по углам и рассеивались возле окон. Тихое спокойствие царило в помещениях, легкая прохлада и комфорт.

Спали в поместье почти все, и лишь крохотный огонек света поблескивал в библиотеке. И то, если присмотреться. Там, свернувшись клубочком, под журнальным столиком лежала девушка, держа в руках томик какой-то старинной литературы. Тусклый свет фонарика падал на желтоватые страницы, освещал их совсем немного, и только под тем углом, куда наклоняла руку его хозяйка.

Истории о войнах, происходивших сотни лет назад, размытая биография, додуманная авторами... Нона, с неприкрытым интересом вглядывалась в темные символы, которые, буквально, зачаровывали одинокую девушку.

Спать у себя в комнате было неуютно и страшно. После связи с хозяином поместья девушка закрывала глаза и видела его лицо. Конечно, в разных амплуа, но кошмары мучали, она так и не смогла уснуть. Сердце начинало биться сильнее, поддавалось панике и нервному напряжению. Здесь, под маленьким столиком, в сладком одиночестве она чувствовала себя комфортно и уютно. Никто не станет ее здесь искать, никому она ночью не нужна, а утром она придет. Сразу к Ран, в восемь, точно по расписанию.

Холгард нервно ворочался, начиная чувствовать головную боль. Сколько он здесь?

Достаточно, чтобы успеть перебрать все варианты, куда служанка, посреди ночи, могла деться. Поместье запирали после десяти, значит она где-то здесь. Где? А, главное, зачем?

Свет, проникающий в комнату из-за не слишком плотных штор раздражал. Мужчина вообще не мог понять, почему холодный, темный сад светлее чем комната, ведь на небе не было звезд, а на земле не горели фонари. Так или иначе, странный свет просачивался во внутрь и, непривыкший к такому освещению Рик устало встал с кровати и подошел к шкафу. Внутри на вешалках висела одинаковая форма, которую носили многие, и еще многие будут носить, а сбоку лежали синие, широкие ленточки. «Пойдет» - пронеслось у него в голове, после чего хозяин вернулся в чужую постель, и завязал глаза кусочком синей атласной ткани. Он ненавидел лежать в масках или чем-то в этом духе, но сейчас, казалось, лучше так.

Молодой человек не собирался спать, просто хотел помедитировать в темноте, подумать, и ждать. Во всяком случае, ему так сперва казалось. Странный запах, и искусственная темнота быстро нагнали на мужчину дремоту, а затем и сон.

Возможно, к лучшему, ведь у него всегда были с этим проблемы.

На рассвете в маленькой, персональной комнате послышался тихий скрежет.

Странный звук исходил от двери, кто-то тихонько пытался ее отпереть, однако, мужчина, как ни странно, спал крепче чем когда-либо. Через пару секунд в дверном проеме появилась взволнованна Ран, которая, сходу, тут же начала тараторить:

- Нона, детка, как ты? Как себя чувствуешь? Пора вставать. Нона?!. — На секунду управляющая замерла, а после негодующе вскрикнула. На кровати синей горничной лежал ее работодатель, глаза которого были наспех перевязаны синей лентой.

Женщина никак не могла до конца осознать, что тут происходит, но вместо возгласа громко икнула и повысила голос: - Рик?.. Ты... ты рехнулся?!

- А? — Мужчина тут же вскочил с кровати, сел, и убрал с лица лишний материал.

Примерно десять секунд он осознавал, что тут происходит, и почему Ран пришла его будить, но потом озадаченно усмехнулся и взялся за лоб: - Это странная история. А, впрочем, где хочу, там и сплю, мой дом.

- Странная история?! Куда ты дел «синюю» служанку??! Только не говори, что она тебе мешала, и ты выкинул ее в окно! — Управляющая перешла на шепот. Если их хоть кто-нибудь услышит, из-за странных разговоров и косых взглядов весь персонал придется менять.

- Я не знаю, где она. — Спокойно отозвался Холгарт, потирая рукой глаза. — Все немного пошло не по плану. Забудь. Я поднимусь к себе и быстро ее найду.

- Сейчас это будет проблемно. Все уже встали, и наверняка ждут в коридоре! Идут в душ, или просто гуляют, разминаются...

- Ну и что? Прикажи им собраться у тебя. Я не вижу в этом проблемы. — Мужчина лениво натягивал штаны, попутно думая о чем-то. Создавалось впечатление, что странный конфуз сейчас волновал его меньше всего.

- Хорошо. Но если резко сюда зайдет Нона - знай! Это была твоя ошибка.

- Иди, не трать мое время.

Обескураженная женщина вышла, оставив между дверью и проемом небольшую щель, чтоб она не захлопнулась вновь. Рик наспех застегнул рубашку, пригладил взъерошенные волосы и глубоко вздохнул. Самая странная ночь в жизни, и только по его вине. Даже не удосужился проверить, на месте ли «синяя», прежде чем идти.

Но, с другой стороны, какая еще служанка безостановочно бродит по ночам?

Никакая. Вообще. Все они спали, и были, очевидно, довольны. Холгарт неловко потер предплечье, впервые за многие годы почувствовав себя неловко. Очень неловко. Стыдно.

В коридорах уже никого не было. Молодой человек беспрепятственно вышел, прошел по безлюдному коридору и тихо поднялся к себе на этаж, прямиком направившись в ванную. Хотелось поскорее смыть этот позор и забыть о неловком инциденте.

Нона усилием воли переставляла ноги, поднимаясь наверх. К Ран было еще рано, стоило зайти к себе в комнату, надеть новую, свежую униформу.

Как ни странно, на этаже никого не было, хотя это время по праву считалось тут самым людным в поместье. Открытая дверь легко отварилась, и девушка вошла к себе. Все было, в общем-то, как обычно. Холодная закрытая кровать, задвинутые шторы, меж которых сочился яркий, дневной свет.

Вдруг Сальровел застыла - под небольшим столиком что-то блеснуло. Она сдвинула брови и опустилась на колени. Странно видеть даже какую-либо мелочь, ведь она часто убирала свое жилое пространство. К ее удивлению, это был небольшой, металлический ключ, точно такой же, какой она держала у себя. Каким отпирала комнату, и запирала, если это было нужно. Служанка невольно сглотнула и поежилась, ведь странно все это.

Она сунула копию в карман ко второму ключу. Теперь, в идеале, их стоило повесить на шею, на цепочку, или хотя бы на веревочку. Так было бы безопаснее, и шанс потерять один из них стремительно снижался к нулю. Нона прошла в глубже помещение, открыла шкаф и извлекла оттуда новую, чистую и отглаженную форму прислуги. Пара минут - и вот, она уже сидит на ней, как влитая, осталось закинуть старую в стирку и повязать на шею синюю ленту. Вроде-бы, стоило взять случайную, но на секунду девушка застыла. Одна из них была мятой. Не могла же она забыть, и повесть ленту от старого комплекта на место? Подумав еще немного, она сняла ее и кинула в корзину с грязным бельем, хотя тут же вновь застыла, повернулась, и стала считать оставшиеся. Вывод, к которому пришла Нона, совершенно ее не обрадовал - та лента не была лишней. Скорее всего ее просто кто-то трогал.

Это даже не выглядело странным, ведь девушка опрометчиво не заперла дверь на ночь. Кто-то рылся в ее вещах? Но зачем, они же не держат с собой почти ничего личного, да и комната выглядит обычно... «Синяя» устало вздохнула и взяла расческу. Еще более странным выглядел валяющийся под столом точно такой же ключ. Напрашивался вопрос — кто ее настолько ненавидит? Кто пытался найти не неё... компромат?

Быть может, это не так опасно, ведь человек, казалось, не слишком умен, раз позволил себе такую глупостью с ключом и лентой. А, быть может, его подкинули специально? Тогда это совсем чудно, или даже дико, потому как ни одна логическая цепочка не крепилась ко всем этим ненормальностям. Здесь кто-то был. Кто, и зачем, сказать трудно.

Еще раз вздохнув, Нона вышла из комнаты, и на этот раз ее заперла. Сегодня, судя по всему, тоже придется обойтись без душа, но вечером точно нужно будет занять, ненадолго ванну. Она прислуга, и должна выглядеть уместно. Пахнуть, кстати, она тоже должна уместно. Сейчас это не заметно, а вот завтра все точно поймут, что «синяя» служанка многие часы не дотрагивалась до воды.

В конце коридора стояла, отчего-то, взволнованная Ран. Увидев «синюю», она мягко улыбнулась, и жестом подозвала ее к себе:

- Как ты? Выспалась? Боль не мешала?

- Э, нет, ваши таблетки просто творят чудеса, спасибо. — Сальровел кивнула, и попыталась изобразить на лице что-то типа удовольствия и благодарности.

Отчасти, у нее это даже получилось.

- Смотри, у тебя синяки под глазами. Точно хорошо спала? — Дружелюбие управляющей постепенно сменялось подозрением.

- Они тут всегда были, не обращайте внимания. - Девушка набрала побольше воздуха в легкие, демонстрируя, что бодра и готова к работе.

- Ну ладно. Смотри, сегодня дежуришь по кухне, а вечером, или, если не успеете, завтра утром... поможешь «желтой» снять шторы в коридорах, их нужно будет почистить. Уже сто лет этого не делали. Она зайдет на стремянку, а ты поддержишь, а потом почистите вместе. Лучше, все-таки, завтра с утра...

Справитесь?

- Конечно! Нет проблем. На кухне меня уже ждут, да?

- Да. Беги. — Ран похлопала «синюю» по плечу, вновь улыбнулась и проводила ее уходящий силуэт взглядом. Не было ночью в комнате. А где была? Быть может, это не так уж и важно, но все же стоило поговорить об этом с хозяином, который так глупо и странно заметил это первым.

Нона любила дежурить на кухне. Можно расслабиться, подумать о своем, пока шинкуешь овощи и разделываешь куриные тушки. Добрый, дружелюбный повар все время травил какие-то байки, смеялся и жалел своих подопечных. Он часто шел горничным навстречу, иногда даже в ущерб себе. Отпускал раньше, и прикрывал, если те задерживались. Мужчина все понимал, каждая девушка была для него, в своем роде, дочкой. Вот и сейчас, он с упоением рассказывал свое армейское прошлое, и совсем не обижался, если вдруг понимал, что его перестали слушать.

«Синяя» улыбалась, покачивая в такт головой песне, игравшей на случайном канале радио. За окном было светло и тихо, а сквозь приоткрытое окно иногда слышались далекие птицы. В саду в тот момент, как обычно, работала «фиолетовая», иногда поправляя наушники, которые, то и дело, слетали с головы.

Сальровел помахала ей рукой, но Идана не заметила, изо всех сил пытаясь срезать странный сук, мешающий ходить по одной из троп.

Нона про себя улыбнулась и лишь пожала плечами. Все заняты своим делом, и она тоже. Впервые за долгие дни у девушки было приятное, легкое настроение. «Ран знает, что меня не было ночью в комнате» - вертелось у нее в голове. Может это она заходила? Хотела поинтересоваться, как здоровье, но не нашла «синюю» на месте. Но зачем ей тогда трогать ленты? Это не стыковалось, и звучало совершенно глупо.

Холгарт сидел у себя в кабинете, сосредоточенно изучал записи с камер наблюдения. Вот он видит самого себя, медленно поднимающегося наверх по лестнице. А, буквально, через пару секунд на этаж поднялась мерзкая «синяя» горничная и, как ни в чем не бывало, направилась к себе в комнату. Если посмотреть, что она делала в комнате... то все становилось намного хуже, чем могло бы быть. Она находит второй ключ, переодевается, и замечает, что с одной из лент что-то не так. Не известно, к какому выводу она пришла, но на одном отрезке создалось впечатление, что она считала их. Сконфуженно-злой хозяин потер виски и стал отматывать запись назад. Ночь. Даже, не совсем ночь, вечер, девушка спускается вниз и тихонько проскальзывает в библиотеку. Если переключить камеру, видно, как она стоит там, с интересом осматривая помещение.

Хотя после случилось то, от чего мужчина поперхнулся кофе. Он абсолютно обескураженно таращился в монитор, и с улыбкой повторял: «серьезно?». «Синяя» посмотрела по сторонам, взяла отложенную книгу и, осмотревшись еще раз, полезла под журнальный стол. Через минуту из-под него стал наблюдаться слабый, едва заметный свет. Рик ухмылялся, но уже не злобно, а, скорее, пораженно. Что-что, а вот это он точно никак не мог угадать. Если перемотать время на конкретной камере, ничего, более, не происходило. Она лежала под столом, иногда высовывалась и направляла фонарик на настенные часы, сверяясь со временем.

Когда же за окном посветлело, девушка неумело вылезла, долго кряхтела и разминала затекшие колени. На боку был изрядный слой пыли, отчего Холгарт подумал, что пора бы снова помыть библиотеку. Она положила книгу на столик и, потянувшись, как ни в чем не бывало вышла в коридор.

Сейчас ему впервые пришла в голову мысль ввести комендантский час, хотя он тотчас откинул ее. После сегодняшнего это было бы неразумно, странно, и вызвало бы много вопросов. Мужчина потряс головой, и капли от мокрых волос разлетелись по столу. Глубоко вздохнув, он поднялся, и подошел к окну. Настроение - хуже не куда, но больше не злость. Скорее печаль и стыд. Обида на собственную опрометчивость и глупость.

Ветер гонял цветочные лепестки по саду, поднимал их в воздух, чуть ли не до самой крыши. Воздух ощущался влажным, но ароматным. Многие служанки вышли во двор под мнимыми предлогами, слышался звонкий женский смех, который тут же достигал окон хозяина.

Тот нехотя отвлекся от работы, подошел к окну и посмотрел вниз, где «красная», «желтая», «оранжевая» и «зеленая» рассказывали друг другу анекдоты и сплетни.

Довольно редкое зрелище, с учетом менталитета поместья, так что мужчина решил понаблюдать.

Они говорили о чем-то далеком, отрешенном, делились историями о старых знакомых и разными утками из интернета, после чего дружно смеялись, и отмахивались друг от друга, мол, не верю. В целом аура дома стала, будто, светлее и радостнее, чем обычно. По душе это было Рику, или нет, он пока еще не мог решить. Медленно отошел от окна и вновь вернулся в поток тяжелых мыслей.

Теперь стоило продумать реализацию мерзких желаний намного более детально, чтобы не делать больше ошибок, при чем таких глупых.

Когда солнце начало медленно опускаться за горизонт — день приблизился к закату, позитивный шум наконец-то полностью стих, в чем были и свои плюсы, и свои минусы. В плюсы можно было записать внезапно появившеюся тишину и абсолютное спокойствие, а в минусы резкое недоверие, подсознательное ожидание чего-то пугающего. Например, что кто-то внезапно выйдет из-за поворота, схватит за плечо, припрёт к стене и тихо скажет... «ты уволена». Каждый, кто находил здесь, боялся этого больше всего. У всех были свои причины работать, и каждый считал их самыми важными и достойными понимания, а причины других надуманными и смешными. Несмотря на то, что сегодня они смеялись вместе, никто никому по-настоящему не доверял. Косые взгляды не исчезали, только теперь еще и временно появились притворные улыбки.

10. Ключ

Нона была в ужасе от того что ей снова придется нести своему шефу ужин. То было ожидаемо, если учесть, что она дежурила по кухне. Органы в животе завязывались в ком, девушка старательно искала отговорки, и никак не могла придумать ничего веского. «Зеленой» же не поручали больше носить еду, а ей все равно все равно поручали, хотя они обе били посуду. Не справедливо.

На железном подносе расположилась небольшая тарелка со странным салатом, приборы и кружка с неизвестным содержимым. Еду для хозяина повар готовил всегда лично, так что Сальровел понятия не имела что он ест, пьет. На какой диете, может быть, сидит, и что может входить в состав этих странно выглядящих яств.

Было страшно. Идти туда одной, вечером. Вообще-то ей стоило надеяться на его приставания, потому что это лишние деньги. Но вместе с этим Нона боялась, и не хотела этого больше всего. Внутри рос страшный диссонанс — желание помочь брату по одну сторону, и мерзкие, болезненные действия чужого мужчины по другую. Ей повезло, утром еду ему относила Ран, днем повар отнес самостоятельно... а сейчас настала ее очередь. Треклятая дверь приближалась, как ей казалось, с колоссальной скоростью. Ноги подкашивались, а руки постепенно начинали трястись, отчего столовые приборы едва заметно играли по подносу.

Девушка постучала о проем, и в ответ была, как всегда, тишина. Собравшись с духом, она нажала на ручку двери и тихонько проскользнула в кабинет. Света не было, она не знала, любил ли хозяин темноту, или же просто вышел. Едва различимые силуэты мебели виднелись сквозь мрак, ей стоило поставить поднос и уйти, но сперва нужно было приблизится к столу, ничего не уронить и не разбить.

Нона доверяла себе, но, когда смеркалось, сложно было заметить случайную складку на ковре, или от страха не запутаться в своих же ногах.

ЕЙ не показалось: за столом действительно никто не сидел. Стул пустовал, что странно, ведь кабинет был открыт, значит хозяин отошел куда-то ненадолго. Взгляд зацепился за открытый ноутбук, экран которого был черным. Было необычно пользоваться и ноутбуком, и компьютером одновременно, но ему, судя по всему, так было удобнее. Становилось понятно, что в этих гаджетах содержалась совершенно разная информация.

Было любопытно, чем занимается шеф, но дотронуться до одного из приборов она ни за что бы не решилась. Порядок на столе сегодня был, скорее, формальным, а не идеальным, как обычно: раскиданы папки и пишущие предметы, типа ручек и карандашей, клочок бумаги, с неизвестным телефонным номером... расслеповать, все это было крайне трудно, но Сальровел никогда не жаловалась на зрение. Она пыталась пристроить поднос на стол, но для этого пришлось подвинуть некоторые предметы. Сердце билось так, будто девушка не стоит в чьем-то кабинете, а ходит по краю пробудившегося вулкана. Дверь не заперта, значит, он точно сюда вернется.

Отойдя от стола, «синяя» глубоко вздохнула, но тут же споткнулась о краешек ковра, однако устояла на ногах. Вдруг в комнате послышался тихий, ядовитый смех:

- Неуклюжая.

- Кто здесь? — вопрос этот вырвался сам, по инерции, хотя Нона сама прекрасно, знала на него ответ. Она стала отчаянно крутить головой, пытаясь осмотреть темное помещение, пока не наткнулась на темную фигуру, стоящую неподалеку от двери.

- Не вежливо заходить в кабинет, пока в нем нет его хозяина. — Мужчина продолжал посмеиваться.

- Простите... — Холодный озноб пробежал по спине, девушка пыталась собраться,но выходило это из рук вон плохо.

- Нет. Скажи, что ты будешь делать, если тебя вдруг уволят?

- Буду искать новую работу. — Слова эти были сказаны тихо, почти что обреченно.

- Я не сомневаюсь. Имелось ввиду немного другое.

- Что я буду чувствовать? Ничего. Безысходность, наверное, в последнее время я ярко ощущаю только эту эмоцию. — Она старалась говорить спокойно, и у нее это почти что получалось. — Вы сами знаете, насколько сильно мне нужна эта работа.

Как и, наверное, всем, кто здесь есть.

- Какое тебе дело до всех? — Холгарт запрокинул голову и взглянул на собеседницу свысока, хоть и в темноте то было трудно разглядеть.

- Никакого. Просто раз они здесь, и хотят остаться, у них обязательно есть серьезные причины. — Горничная стиснула зубы. — Границы серьезности каждый определяет для себя сам. Просто я могу понять любого, кто тут работал или работает.

- На мой взгляд, ты слишком много думаешь о неважном, и делаешь слишком сильный акцент на людях. Не могу понять, почему. Ты их боишься? Подозреваешь?

— Мужчина сузил глаза. Дальнейший расспрос о людях был опасен — он запросто мог подставить сам себя.

- Все кого-то в чем-то подозревают, и я не исключение.

- Более размытого ответа я еще не слышал. Ладно, раз уж ты здесь... – Рик прикрыл глаза и вновь ухмыльнулся. Тихие шаги раздались в комнате. Хозяин медленно приблизился к горничной, однако в ту же секунду на его столе зазвонил телефон.

Молодой человек стремительно подошел к столу, снял трубку и поднес к уху: на другом конце послышался ласковый, женский голос. Холгарт тут же смутился, повернулся к окну и замер. Ветер качал листья и ветви деревьев, помогал отвлечься от очередного конфуза в виде необычного звонка. Когда небольшой монолог был окончен, он бросил короткое: «позже перезвоню», и выключил телефон. Глубоко вздохнув, Рик вновь повернулся к комнате, которая на тот момент уже была пуста.

«Черт возьми» - прошипел мужчина, и со злостью пнул ногой угол стола. Неудобно стоящий поднос содрогнулся, и, в мгновение ока слетел на пол. Со звоном содержимое чашки и тарелки тут же оказалось на ковре. Среди него виднелись крупные и мелкие осколки, а сам поднос отлетел в сторону. «Сегодня обойдусь без ужина» - проскрежетал хозяин, все равно аппетита больше не было.

Нона, что было сил, бежала к себе в комнату. Единственная возможность —воспользоваться тем, что он отвлекся. Она знала - в будущем будет корить себя за это, потому что, в теории, это лишние деньги, но сейчас уже никак не могла с собой совладать. В коридоре девушка резко остановилась, и слегка сменила маршрут, постучав в комнату к Анабелле. Все равно давно хотелось поговорить с ней, а тут как раз представился шанс. «Зеленая» быстро открыла нежданной гостье, и, судя по всему, была очень рада ее появлению:

- Божечки, Нона! Давненько не видела тебя, проходи, садись... - Бель жестом пригласила «синюю» к себе в комнату.

- Привет, да... добрый вечер. — Сальровел прошла в помещение и присела на скомканную, не заправленную кровать.

- Ну как ты? Вроде справляешься. А чего вид такой смурной? Устала?

- Немного... видела тебя сегодня в саду. Вы, наверное, хорошо посидели. А я на кухне была, мне пока там нравится больше всего. — Девушка вздохнула и посмотрела вверх, будто там был не потолок, а звездное небо. — Слушай, я спросить. Есть у кого-то еще ключи от наших комнат, ты не в курсе?

- Что?! — «Зеленая» поперхнулась, и поставила два огромных, изумрудных глаза на свою собеседницу. — Неужто потеряла?

- Нет, ты что? — «Синяя» нервно засмеялась и откинулась назад. — Я это так, просто, мало ли...

Я точно знаю, у Ран есть дополнительный набор ключей, у хозяина должен у него вообще все ключи от дома есть, некоторые даже в одном экземпляре.

Например, подвальный, туда никто не ходит. Ума не приложу что там. Даже не знаю, как туда попасть, как и на чердак... - Бель потупила глаза. Раньше ее это очень интересовало, но крошечное расследование ни к чему не привело, она всего лишь получила еще один выговор.

- Вот, значит, как. — Сальровел, казалось, зависла. Ответ был очевиден, но, когда она его услышала — ощутила нервозность и страх. Так кому принадлежит второй ключ, тихонько лежащий в ее кармане? Ран? Или же... нет, этого не могло быть.

Девушка потрясла головой и задумалась. Мог ли хозяйский ключ, или ключ управляющей попасть не в те руки? Что если... нет?

А что если да? И если так, то к кому? А, главное, как? Его украли? Стащили? Или просто неловко нашли посреди коридора? Последний вариант был самым глупым, и отметался сам собой. Пребывание кого-то в ее комнате все еще не давало ей покоя, но, скорее всего, этот человек больше не появится — он бездарно потратил свой ключ.

Холгарт, медленно моргая, наблюдал за диалогом служанок. Он мрачно ухмылялся и потирал подбородок, пытаясь понять, что делать дальше. Самым разумным было уволить «синюю», а лучше с «зеленой» вместе, но он, отчего-то, отгонял от себя эти мысли. Если без увольнения, то как вернуть свой ключ и не вызвать подозрений?

Внезапно у мужчины раскрылись глаза. Он резко расслабился, злоба на лице сменилась удовольствием и решимостью. Все было как нельзя проще, главное, чтоб на этот раз точно ничего не сорвалось.

Хозяин явно нервничал, но не мог отчетливо сформулировать, почему. Прохлада комнаты отрезвляла, и, напротив, помогала сосредоточится, но только не сейчас.

Мало по малу, организм стали захватывать нервные тики — неудача за неудачей, у него давно такого не было. Собственные промахи бесили. Пальцы подрагивали, челюсти сжимались настолько сильно, что зубы начали раздражать десна.

Экран показывал, как девушка вышла из комнаты подруги и остановилась в коридоре, будто что-то осмысливала. Впервые на его памяти она начала ухмыляться, после чего тихо, но отчетливо произнесла:

- Тебе нужен ключ, да? Ну так приди и забери. — Она достала копию из кармана и положила на один из многих подоконников в коридоре, после чего развернулась и пошла к себе. Пустая темнота, казалось бы, никто кроме стен не должен был ее услышать, а голос всего лишь сотрясал воздух, но... — У тебя не будет другого, шанса.

Мужчина раскрыл глаза. Вновь в один миг все планы потрескались и рассыпались в пепел. Ярость застелила все вокруг, и он едва все еще сдерживался. Она знает?

Откуда? Как? Просто провоцирует, проверяет, дрянь.

Дрянь.

Если он останется — она посчитает, что ее либо не услышали, либо проигнорировали. И то, и другое, в общем-то, выгодно, но, если после этого... ключ все равно пропадет, он подставится. Как получить его, если просто не забрать? Из ее одежды, конечно. А как получить одежду? Просто. Раздеть.

И снова все прахом. Подставится очевиднее просто невозможно. Она ждет, что ключ будет там лежать, просто делает ставку на эмоции. Что человек, услышавший такое, сам себя в будущем сдаст.

И она права.

Получается, она не рассчитывает, что его заберут. Но если, вдруг, заберут —подтвердиться в догадках. Значит все камеры действительно есть, и человек имеет к ним доступ.

Просить Ран забрать потерянный ключ тоже означало подставится. Кто кроме него имеет над управляющей такую власть?

Рик вновь переключил камеры на комнатные. Девушка стояла у двери, прислушиваясь, что происходит в коридоре. Через несколько секунд она опустилась на колени и посмотрела в потолок. Он не сомневался — будет сидеть здесь всю ночь. В голове, правда, была одна мысль, как забрать его с минимумом потерь, но хозяин никак на это не решался.

Нона дрожащей рукой дотронулась до выключателя и пощелкала несколько раз — только ей было известно, что он заедает. Решиться на все это «синей» было совсем не просто, она подставлялась сама. Но так смогла бы узнать личность и причины человека, кому приспичило побывать у нее в комнате.

Сальровел не сомневалась — раз человек пришел именно тогда, когда она не ночевала у себя, значит знал, что ее нет. А раз знал — значит имел доступ к камерам. Пронаблюдал, как она вышла из комнаты и не вернулась назад, застряв в библиотеке. «У этого дома есть глаза и уши» - все просто, за персоналом наблюдают, скорее всего посредству камер и диктофонов. Вероятно, раньше здесь были попытки кражи, или чего-то в этом роде. Но раз так... то почему, когда вазу ночью разбили, хозяин не обратился к записям? Все просто — на самом деле ему все равно, и он не хочет обращаться к слежению по таким пустякам. Скорее всего, доступ к камерам имел кто-то помимо него.

Сейчас Нона склонялась к тому, что никто не появится, но решила проверить, сидя у двери с книгой и прислушиваясь к шагам. Если какое-то шевеление покажется ей необычным, она сможет посмотреть в замочную скважину своей комнаты.

Глаза слипались, но девушка не сдавалась. Ей хватит сил просидеть так всю ночь, несмотря на то, что день назад она тоже не спала. Живот скручивало от нервов, холодок, мурашки по коже. А может она все себе придумала? Так или иначе, проверить стоило. Свет в комнате слепил, это ее будило, хотя сильнее давал бодрость ее собственный страх. Сердце билось как сумасшедшее, на щеках выступил румянец, дыхание становилось тяжелым и прерывистым. Глаза бегали по комнате, она продолжала прислушиваться и не слышала... ничего.

За исключением странных шорохов, которые едва ощутимо раздавались в коридоре, и с каждой секундой становились все громче. Казалось, на секунду, сердце девушки перестало биться. Она тут же прильнула к замочной скважине, нервно сглотнула, тихо дыша через рот. Пришел? Правда пришел? Или кого-то послал? Или просто кто-то в туалет вышел? Но туалет в другой стороне! Сальровел изо всех сил старалась замереть, чтоб звон в ее собственных ушах не мешал слежке за мнимым подозреваемым. Примерно через пол минуты она увидела силуэт, судя по всему, мужской, который тихо подошел к окну и взял оттуда заветный ключ. Девушка стиснула зубы и продолжала наблюдать. Человек, будто, завис у окна, спокойно наблюдал ночной пейзаж за стеклом. Она почти не моргала, изо всех сил всматривалась через щель в темноту, стараясь прикинуть хотя бы рост и комплекцию, но так как фигура периодически шевелилась, определить ее границы было не так уж и просто, как думалось на первый взгляд.

Нону сильно передернуло, когда пришло понимание — человек отошел от окна и идет к комнате. К ее комнате. Она тут же отпрянула от скважины, вскочила, и прислонилась ухом к двери. Странный шорох, знакомые звуки: кто-то вставил ключ в замочную скважину и, оборот за оборотом, вращал его по часовой стрелке.

Девушка сразу стала пятится от двери, пока не почувствовала спиной стену. Сердце уже ощущалось где-то под горлом, настолько сильным и быстрым был ее пульс.

Дверь приоткрылась. На небольшом пороге стоял работодатель девушки, который совершенно холодным, безучастным взглядом рассматривал горничную. Руки были в карманах черных джинсов, он не сходил с места, просто стоял.

- Ты хотела меня видеть?

Она не могла поверить своим глазам. Совершенно невозможно. Если это так, то. ..нет. Нет! Вроде бы нужно было что-то говорить, но Сальровел, буквально, подавилась словами. Ладони влажнели, пальцы дрожали, а глаза, казалось, вот-вот готовы были вылезти из глазниц.

- Ожидала увидеть кого-то еще? Я думал, ты умнее. — Никаких эмоций на его лице не прослеживалось, он просто глянул в сторону, но потом снова посмотрел на девушку.

Шли секунды, затем минуты, она молчала, и он тоже. Потом протянул руку и выключил свет в комнате.

Отступаться глупо. А он, вроде бы, не подходил. Тишина, дыхание, холод, мрак.

Внезапно возникло ощущение, что температура в комнате ниже обычного, ее знобило, правда, скорее, от страха. От страха и шока, ведь это был он. Опять.

Везде он, как всегда.

Внезапно девушка почувствовала чужие руки на своих плечах. Он трогал ее, но совсем не больно, хоть и ощутимо. Горячее дыхание обжигало ей кожу: щеки, носик... мужчина наклонился, она, буквально, ощущала, как он медленно моргает и тяжело дышит. Но такого страха и отторжения не было, как в прошлый раз. Вполне возможно она смирилась с таким стилем заработка.

Холгарт опустился еще ближе к лицу и дотронулся своими губами до ее. «Синяя» слегка нахмурилась, это был второй раз в жизни, когда ее кто-то целовал. Сильно, но не больно, даже, можно сказать, аккуратно. Его руки порывисто стали перемещаться по телу, ощупывая грудь, видневшиеся твердые соски, затем спину, талию, спускались ниже к промежности. Она совсем не сопротивлялась, когда он стал задирать ей юбку и стаскивать трусы, ведь понимала — за это ей хорошо заплатят. Мужчина стал прижимать ее к себе, отчего у девушки перехватывало дыхание. Пара шагов в сторону, и он повалил ее на небольшую, одноместную кровать, тут же устраиваясь сверху. Знакомый звук расстегивающегося ремня, скрежет молнии на джинсах...

Нона зажмурилась, ожидая чего-то болезненного, но на этот раз просто стала чувствовать, как что-то теплое и упругое раздвигает ее половые губы, медленно, протискивается глубже, внутрь. Немного приятное чувство. Она не привыкла к ощущению чего-либо внутри себя, так что напряглась всем телом, чтобы меньше чувствовать неудобство и дискомфорт. Что-то, будто, натягивалось внутри, и это натяжение ощущалось всем телом.

Рик заметил это и на минуту остановился, не делая больше никаких движений.

Позволял ей свыкнуться с ощущениями. Его лицо было не разглядеть, он то ли ухмылялся, то ли напрягся, то ли сжимал зубы... Мужские пальцы на груди воспринимались даже как что-то приятное, хотя ткань мешала полностью их почувствовать. Да и нужно ли это?

Он просто тяжело дышал, а когда горничная издала тихий звук, похожий на стон, резко зажал ей рот рукой. Холгард медленно и беспорядочно двигался, не задавая определенного такта. Было немного больно, но не сравнимо с предыдущим разом.

Тело рефлекторно напрягалось внизу и отзывалось странным чувством. Капли пота впитывала одежда, а ресницы понемногу влажнели, ведь голова постепенно осознавала происходящее.

Мужчина стискивал зубы, после шумно выдыхал, а потом опять их стискивал, чтобы себя сдержать. Ей казалось, что она ощущала биение его сердца, но легче от этого не становилось. Глаза находились примерно на уровне его ключиц, легко было посмотреть вниз, почти замечая, как член вынимают, а затем вводят внутрь снова.

Но сложно было посмотреть вверх: она видела лишь шею и, иногда, часть подбородка.

По комнате разносились ритмичные хлюпающие звуки.

Ей было легче от того, что сейчас это не так больно, как ожидалось. Больно, но, конечно, не так как в прошлый раз. Его, в любом случае, было слишком много. В ней, в комнате, в поместье. В жизни. Свободной рукой мужчина продолжал ощупывать тело, казалось, это доставляло ему особое удовольствие. Стискивать, кожу под платьем горничной, сжимать её до синяков.

Еще пара толчков, и девушка поняла — жидкости внутри нее становится

неадекватно, невыносимо много. Странное, но при этом знакомое ощущение, будто, внутрь влили что-то вязкое, чем-то накачали, наполнили. Член был все еще внутри, она ощущала плотный стояк, который, к тому же, все еще продолжал двигаться.

Она попыталась оттолкнуть хозяина от себя, но вместо этого тот налег на нее еще сильнее, вплотную, с давлением прижимаясь к ее телу. Глаза рефлекторно, расширились: несмотря на сперму ее все еще продолжали иметь, сердце забилось сильнее, так как Нона поняла — в нее хотят слить еще раз.

Осознавать это было немного страшно. Раз он делал это без малейшего сомнения, значит не боялся, что она забеременеет, то есть позаботился об этом и просто, сейчас стремиться получить как можно больше удовольствия. Ей казалось, что с каждым движением он проникает все глубже. Глубже.

Снова сперма, которая, по ощущениям заполняла ее полностью, до краев, все еще тяжелое дыхание, но теперь, но теперь, помимо этого, усталое. Мужчина отстранился, неспешно засовывая детородный орган назад в штаны. Он был, практически, мокрый, мышцы сводило от перенапряжения, руки сами тянулись пригладить волосы, которые растрепались, и даже немного спутались.

Как ни странно, Рик совершенно не знал, что ему сейчас говорить, потому что не хотелось ничего, хотелось просто уйти. Он окинул девушку безэмоциональным взглядом и тихо вышел из комнаты.

Она старалась не кряхтеть и не издавать лишних звуков, только набралась сил и повернулась на бок, согнувшись в позе эмбриона, ведь так было легче. Сперма медленно вытекала из влагалища, от нее намокало одеяло, но «синяя» не обращала внимания на это. Рыдать она не могла, не получалось, казалось, на сегодня исчерпан весь внутренний ресурс. Хотелось пить, но сама Нона сегоднябольше не встанет, а даже если попытается, просто не получится.

Холгарт стоял, прислонившись спиной к ее двери. Он ждал этого, хотел этого... даже не просто хотел, жаждал, постоянно возвращаясь в мыслях к одному и тому же. Сейчас должно было стать легче, однако, почему-то, не становилось. Странно все это, потому как хотелось, чтобы ей понравилось тоже. Какое ему дело до ее мыслей и ощущений? О чем он думает вообще? И, главное, зачем? Потряся головой, мужчина медленно пошел к себе.

«Тебе все можно. Только потому, что ты здесь хозяин. Ты мне хозяин.» - шептала Нона, сильнее обхватывая руками колени. Вата в голове, появлялась странная сонливость, будто Сальровел накачали морфином.

Шли часы, и солнце медленно вставало над лесом. Сегодня его блики были почти что видны, но оно тут же растворилось за нескончаемыми облаками. Телефон звонил, но девушка не слышала, не отвечала. Ничего важного, но она об этом не знала.

11. Города

Глаза открылись сами собой, когда до звонка будильника оставалась всего одна минута. Дискомфорт все еще ощущался внизу живота, но ничего не болело, девушка даже чувствовала некое подобие бодрости. Она тут же ринулась в душ, чтоб смыть с себя вчерашний инцидент.

Холодная вода обтекала изгибы тела, волосы мокрые прилипали к спине... это было даже приятно, хотя мурашки не заставили себя ждать. Можно было облегченно выдохнуть, все страхи и печали уносил ручей, стекающий в канализацию. Новая, ничем и никем не испачканная форма, фен... пол часа, и Нона выглядела как образцовая горничная, от такого вида самой себя в зеркале у нее даже немного поднялось настроение.

Сальровел выглянула из ванной и слегка удивилась: в коридоре стояли все, буквально все девушки, иногда перешептывались меж собой, и переглядывались.

Мисс Таллис молчала, будто должно было что-то случиться. Что-то, что ее тревожило, при чем достаточно сильно. Обычно она раздавала поручения, и все уходили заниматься своими делами, но сейчас никаких приказов не было. Женщина молчала, и глубоко погрязла в своих мыслях.

Через пару минут сверху по лестнице стал спускаться хозяин. Выглядел он совсем не так, как обычно. Волосы забраны на затылке в тугой конский хвост, отглаженная рубашка, джинсы... темный клетчатый шарф и что-то вроде ветровки пиджачного типа. В руках он нес дипломат, судя по ручке, довольно тяжелый. Холгарт с удивлением посмотрел на собравшуюся внизу толпу, но, когда заметил Ран, быстро все понял. Она не смогла бы отпустить его без сопровождения и не объявить об этом всем в доме. Лицо скорчилось в недовольную гримасу, но мужчина моментально взял себя в руки.

- Девушки! Наш с вами хозяин на некоторое время уезжает. — Заговорила женщина, как-то странно, будто провожала собственного сына. — Это ненадолго, и не значит, что теперь можно отдохнуть. Во время его отсутствия нужно так же содержать дом в чистоте и порядке, следить за садом, не запускать помещения...

- Выплаты будут по расписанию, без изменений. — Перебил ее Рик, отмахиваясь от управляющей. — Меня не будет примерно неделю, но не точно, возможно задержусь. Удачи. — Он прикрыл глаза и продолжил спускаться вниз. На улице, возле ворот его уже ждала машина. Девушки скопились у окна, продолжая наблюдать за уезжающим шефом, периодически переглядывались и... улыбались.

Как только машина скрылась из виду, «зеленая» тотчас набросилась на «синюю» с воплями:

- Свобода, Нана, свобода!

- Я Нона.

- Извини, я забываю. Самые лучшие деньки здесь, когда он уезжает. Всем заправляет Ран, но разницы ты, наверно, не заметишь... дело в другом. Я объясню тебе, попозже. Сейчас на самом деле можно делать, что вздумается! Помню, ты хотела куда-то там съездить? К брату? Так вот, лучше шанса не найти! Ран обычно всех отпускает, если нужно. Можно говорить что угодно и где угодно, ничего за это не будет, можно собираться по ночам, брать на кухне что захочешь! Это как дисциплина минус сто! У нас отпуск! Неделя?! Это он говорит так! Обычно не меньше месяца, клянусь головой! — Бель тараторила, тряся свою коллегу за плечи, а та смотрела на нее, как на сумасшедшую.