Горничная немого дома

Горничная немого дома

Ольга Сурмина

1. Объявление странного человека

Сухие подушечки пальцев немного обрезала бумага, но девушка не сбавляла темп, продолжая быстро перелистывать газетные страницы. Холодные капли пота струились по лицу, руки немного дрожали, а все тело мерзло. В больничных коридорах стоял такой холод, будто это была вовсе не больница, а морг. Все двери, казалось, были одинаковыми, кушетки пахли медикаментами и спиртом.

Вдоль постоянно ходили врачи, каждый из них был очень сосредоточен и напряжен.

Она нервно сглатывала, провожая каждого из них каким-то странным взглядом, в котором читалась, одновременно, и надежда, и страх. Вскоре из ближайшей палаты вышла женщина, в белом халате, озадаченная и грустная. Ее лицо выражало единственную эмоцию: сочувствие.

- Нона Сальровел? - Она поправила очки и осмотрела сидящую на кушетке девушку.

- Как он? Как он себя чувствуют? — выронив газету, Нона схватила доктора за рукава, пытаясь подавить панику, отчаяние.

- Ему не долго осталось. Сами понимаете, средств не хватает на лечение, особенно при таких нестабильных выплатах. Но сейчас дело даже не в деньгах, просто поймите. Ваш брат неизлечимо болен. Помогите провести ему последние дни спокойно и легко...

- Как вы можете? Как вы можете настолько спокойно говорить об этом, как?! Он все, что у меня осталось. Смириться и отпустить, это что, шутка? Я сделаю все.

Приложу все усилия чтобы он был здоров... и я прошу, нет, я требую от вас того же!

- Безусловно. Еще одна химиотерапия...

- Вы сказали, ему можно пересадить костный мозг.

- Послушайте. — Врач стиснула зубы, глубоко вздохнула и вновь повернулась к собеседнице: - для этого нужно вести его в другую страну. У вас есть на это деньги?

Так вот, у больницы тоже нет. Мы делаем все, что можем, но с нами тысячи других больных людей, и мы не имеем права ставить приоритеты, это просто несправедливо. Всем нужна помощь. Мы, безусловно, проведем еще одну химиотерапию, но я не могу обещать, что болезнь отступит. Лейкемия - это не простуда.

- Я все сделаю. - Девушка дрожащими руками подняла с пола газету и сжала ее в руках. — Можно к нему?

- Лучше завтра, у него сегодня итак было много неприятных процедур, и сейчас он, наконец, уснул. — Доктор вновь поправила очки, встряхнулась, и в быстром темпе отправилась прочь с этажа. Ей вслед смотрели два светлых, мутных, серо-голубых, печальных глаза. Нона едва сдерживала слезы, однако не позволяла их выступать за пределы ресниц. Нельзя оставаться спокойной, когда твой брат, единственный оставшийся близкий человек умирает. Она вновь раскрыла газету и присела на кушетку. Множество зачеркнутых объявлений... никому не нужен был художник, все искали бухгалтеров, экономистов... а еще официантов, продавцов, разносчиков.

Сейчас бы подошла любая профессия, нужно было понимать: зарплата у каждого из них совершенно не высокая, этих денег будет мало чтобы поднять несчастного парня на ноги. До этого девушка в три смены работала то уборщицей, то кассиром, то расклеивала листовки... но все это было дешево и бессмысленно. Пока она надрывалась изо всех сил, ее брату становилось хуже, и ее старания это не исправляли. Совершенно не понимая, что делать, она схватилась за голову и сильно прогнулась, ощущая лбом колени. Соленая влага все-таки начинала вытекать из глазниц, падая на чистый больничный пол. Внутри все пылало, сжималось, ее трясло. Паника. Страх.

Здесь, рыдая в больничном коридоре она просто теряла время. Собрав остаток сил в кулак, Нона встала, и стремительно понеслась к выходу.

Ветер гонял по улицам пыль. Хотя майское небо и было серым, дождь сегодня явно не ожидался. Напротив, гидрометцентры прогнозировали потепление на следующей неделе и, может, небольшие грозы. Все вокруг жило в ритме большого города: люди быстро сновались туда-сюда, не давая передышек ни себе, ни предметам, которые они использовали, скажем, телефонам, сумкам и кофеваркам.

Одинокая девушка чувствовала себя чужой в этой толпе, абсолютно пустой, но тяжелой. На нее никто не обращал внимания, она была такой же, как и другие, ничуть не лучше и не хуже. Ее светлые, сероватые волосы падали на плечи.

Немного спутанные, так как в последнее время она все меньше уделяла внимания внешнему виду. Бледная кожа и красное, хлопковое платье, скорее всего мамино, однажды Нона просто нашла его в шкафу. Ветер проникал под юбку, но ткань была слишком тяжелой, чтобы подняться в воздух. На секунду остановившись, она взглянула на длинный фонарный столб, с которого почти оторвалась листовка.

Реклама... реклама еще одного сайта объявлений. Почему нет? Поразмыслив, девушка сорвала ее, и резким, неаккуратным движением сунула в сумку.

Дома было как всегда холодно, как всегда пусто. Она села за стол, открыла старый ноутбук, и начала вводить название сайта в строке поискового запроса. Даже не пришлось доставать бумажку из сумки, как оказалось, заголовок запоминался поразительно легко. Минута, и множество объявлений предстали взору молодой, отчаявшейся девушке. Поиск обещал быть долгим, хотя, возможно, продуктивным.

Выбор был действительно большой: кто-то искал кладовщика, кто-то грузчика, кто- то специалиста по ремонту компьютеров... так или иначе, хоть одна кандидатура могла, чисто теоретически, вызвать интерес. Сальровел была готова ухватиться за любую работу, с которой могла справиться, лишь бы ее брат пошел на поправку. Из-за этого сразу стоило отмести низкую заработную плату...

Внезапно, в глаза бросилось странное объявление о поиске горничной. Явно за пределами города, но за то по итогам месяца хозяин обещал заплатить в три, а то и в четыре раза больше, чем в аналогичных объявлениях. Нона прищурилась и стала бить пальцами о стол. Очень странно, такие деньги за работу простой горничной.

Что от нее требовалось? Убирать? Стирать? Готовить, может... а в чем, тогда, подвох? Стоило ли связываться с таким сомнительным объявлением?

Конечно стоило. Руки вновь задрожали, она быстро схватила телефон и начала набирать номер, указанный в анкете. Спустя несколько гудков на другом конце послышался хриплый женский голос:

- Да? Я вас слушаю.

- Здравствуйте, я по объявлению! — Сальровел никак не могла взять себя в руки, и снова пот начал скользить по ее лицу. — Вы на сайте давали объявление, что вам нужна горничная... так вот, мне хотелось бы на вас поработать, да. Только что требуется? Вы ничего не указали! Я даже не знаю, что нужно делать. Но поработать хочу, вот.

- Сколько вам лет? — в трубке слышалось шипение, а голос становился тихим и отстраненным.

- Двадцать один. Могу поехать за пределы города, если понадобиться...

- Есть опыт работы прислугой?

- Нет, но я работала уборщицей в гостинице... - Нона сильно смутилась. – Еще кассиром. Я умею готовить, и... не знаю... стирать руками? Осторожно выводить пятна с одежды? Входит ли это в обязанности горничной...

- Скажите, у вас есть мужчина?

- Что?! — У девушки тут же подкатил ком к горлу.

- То есть... вы замужем?

- А, нет, у меня никого нет, в том числе и мужа.

- Ваш цвет волос? Цвет глаз?

- Волосы светлые, глаза тоже... светлые. — Она окончательно сконфузилась, и уже, было, начала думать, что ее разыгрывают, как вдруг с другой стороны донеслось:

- Что ж, давайте договоримся о собеседовании. Правда, действительно придется выехать за город... мы находимся в области. В тридцати километрах от города, по юго-восточной трассе, сможете добраться на рейсовом автобусе, третья остановка.

Оттуда вам немного на запад: пройдете вперед и свернете вправо, на щебенистую дорожку возле знака «стоп». Придется, пройтись, но это выгодная сделка, и если вам это нужно... В общем вас будут ожидать в безымянном поместье. Не перепутаете, оно единственное здесь на многие-многие километры. Мы с вами все обсудим, и, если вас устроят условия, а вы устроите нас, заключим сделку. Когда вам удобно? Завтра? Послезавтра? Других дней, к сожалению, не могу предложить.

Буду ждать вас с десяти до двенадцати утра.

- Завтра! — Нона, с перекошенной улыбкой записывала путь к странному поместью, делая для себя какие-то пометки и зарисовки.

- Тогда до встречи. - Женщина на другом конце повесила трубку.

Сердце билось так быстро, хотя Сальровел и была спокойна внешне, внутри теперь вновь появилась надежда. Сегодня ей хотя бы в чем-то везет.

День прошел быстро, а ночь наступила еще быстрее. Новостей от брата как не было, так и нет. Он не звонил, не писал, и вообще не выходил на связь. Может быть, он все еще был на процедурах, а может, ему просто стало хуже. Волнение не отступало, а, напротив, усиливалось, когда небо стало темнеть, и на нем проступили мелкие звезды. Тишина обволакивала маленькую, однокомнатную квартиру со скромным ремонтом и смежным санузлом. В ней хоть и было чисто, ремонт был по-настоящему скромный, а мебель, если присмотреться, была в мелких дырочках и сильных потертостях. Последние годы жилось хуже, чем всегда: как только единственный брат, и последний родственник Ноны попал в больницу, пришлось переезжать в скромное жилище, а на разницу в цене поместить парня в хорошую клинику.

Она сидела, словно зачарованная, у окна, до самого рассвета. Спать не хотелось, нервы, все еще на пределе, не давали девушке расслабиться, а сердце билось так сильно, что на лбу появилась испарина. Надев на себя светлую рубашку, и черную юбку, по колено, Сальровелл встряхнулась, и оценила собственное отражение в зеркале, которое ей, в общем-то, понравилось. Она ехала устраиваться горничной, так что нужно было выглядеть официально, и при этом скромно. Пусть сразу у хозяйки возникнет ассоциация с порядочной, и ответственной работницей.

Утро было прохладным, в воздухе, будто, витали капли влаги, хотя дождя ночью не было. Приятная свежесть бывает только по утрам, но это не успокаивало. Пробив билет, девушка прошла в автобус и села на свободное место. Путь был довольно долгим: около получаса. Страшно было заблудиться, не найти поместье, страшно не понравиться хозяевам, страшно опоздать. Музыка в наушниках отвлекала от тяжелых мыслей, но они все равно возвращались, как только гул становился громче. Остановка, где стоило выйти, была пуста и безлюдна. В обе стороны простилалась узкое, двухполосное шоссе, и нигде не было даже тени случайного человека. Набрав побольше воздуха в легкие, Нона вышла из транспорта, и, кроме нее, в этом месте более никто не сходил. Такое одиночество пугало, немного казалось, что ее разыграли, и никакой работы нет, просто шутка, хотя, делать такие выводы еще очень рано.

Ходить вдоль дорог, в холодное, пасмурное утро было не то что бы приятно, но вскоре девушка увидела ровное ответвление, небольшую щебенистую дорогу, в прошлом, видимо, засыпанную гравием. Эта широкая тропа действительно умела пряталась среди высоких кустов и придорожных деревьев, и, увидев ее, Сальровел почувствовала настоящие счастье. Поворот, еще поворот... Тропа сильно петляла и извивалась, на нее падали тени растений, расположенных рядом, а небольшие лужи, казалось, не высыхали в принципе.

Время шло, а путь все не кончался. Может она не кончится никогда, и это все-таки был розыгрыш? Такие мысли не приятно было держать внутри себя, но они лезли сами, и с этим ничего нельзя было сделать, однако, вскоре, растения, воздух, и даже запах, витающий вдоль дороги начал меняться. Странные цветы, обычно не растущие без ухода и, регулярной поливки, попадались все чаще, ощущался запах чего-то приятного, вроде бы цветочный, но в то же время нет. Может, какой-то выпечки, а, может, ей как всегда казалось.

2.Дом, который

Еще пару минут, и впереди стали прорисовываться большие, кованные ворота, сквозь которые легко можно было различить роскошный сад и крыши высокого, темного дома. Девушка невольно раскрыла глаза, и, подумав минуту, нажала на звонок. Тело сковало волнение, на грани со страхом. Прошла минута, за ней еще минута, но встречать гостью никто не выходил. Напряжение нарастало, пока сквозь кустарник Нона не увидела приближающийся женский силуэт. Девушка, с короткими, розовыми волосами и в рубашке с оборками. На ней была коричневая юбка по колено, толстые, черные чулки и туфельки на небольшом каблучке. Шею украшала красная лента, завязанная странным узлом, что делало ее похожей на галстук, а на голове просматривался такой же красный, довольно толстый ободок.

Она подошла к воротам, осмотрела обескураженную девушку, и недоверчиво спросила:

- Вы на работу?

- А, да, мне назначено. — Сальровел прикрыла глаза, и облегченно выдохнула. Её не выгнали, не отослали. Задачи почти что выполнены, осталось только... остаться здесь. Презентовать себя, и тоже надеть форму горничной. Не так уж и сложно.

- Идемте за мной, вас уже ждут. - Прислужница, судя по всему то же горничная, приоткрыла ворота, впустила гостью, и, осмотревшись по сторонам, вновь плотно их закрыла. Вдоль сада вела широкая тропа, вымощенная каким-то темным камнем. Сквозь листья просвечивались декоративные озера, но Нона больше смотрела на само поместье, которое все приближалось, и приближалось к ней.

Оно, опутанное лозами, некоторые из которых цвели мелкими цветами, сильно нависало над окружающим пространством. Немного давило, но, при этом, довольно удачно в него вписывалось. Ступени на входе не скрипели, как и двойные двери, распахнувшиеся под давлением рук служанки. Они, вместе, прошли внутрь, где Сальровел невольно вскинула брови, осматривая все вокруг. Шок, невольная улыбка.

Дом освещал пасмурный, мутный свет. На стенах, в скромных рамах всели довольно дорогие картины, с потолка свисала аккуратная люстра, которая, по ночам, освещала одинокую лестницу на второй этаж. Коридор был весьма просторен, но все вещи, вся мебель, что там была, казалось, имела свое место и свое назначение: пустой столик рядом с лестницей, на котором стояла икебана в стеклянной вазе явно являлась подставкой под разные мелочи. По стене стояли два симметричных шкафа, содержимое которых, судя по всему, было доступно только работающим тут людям, и хозяевам. Верхняя одежда? Зонты? Квадратная, темная колонна у лестницы, видимо, имела конструктивную ценность, а стеклянная полка, находившаяся чуть дальше, служила подвесом для всякого, типа ключей и обувных ложек. Мягкая, уютная, аскетичная рациональность. Умеренная роскошь, которая не бросалась в глаза, и это согревало внутри. Хозяева, судя по всему, не любили кичиться своим достатком.

Вправо и влево от входной двери виднелись другие, темные двери, но куда они вели... об этом можно было только догадываться. Служанка с красной лентой стала подниматься на второй этаж и Нона, разувшись, ринулась вслед за ней. Светлые обои со странными узорами, и все те же картины в таких же скромных рамах. Запах пыли и сквозняка.

Коридор второго этажа был светлее, уютнее и больше первого, но рассмотреть его девушке не удалось: ее завели в первую же дверь налево, где находился широкий кабинет. Заваленный книгами, коробками, склянками, и каким-то добром. Казалось, тут не убирали вовсе, хотя остальные комнаты явно «облизывали» каждый день. За темным столиком сидела женщина, внешний возраст которой варьировался от тридцати до сорока лет, в зависимости от освещения. Она была в костюме: светлой рубашке, узкой юбке и черном галстуке, напоминая школьную учительницу. С сухим, худым лицом, и таким же узким телом. Равнодушный взгляд рассматривал завалы книг перед собой, но тут исчез под бликом на круглых очах в тонкой оправе.

Как только она оторвала глаза от распахнутого блокнота, тут же заговорила, и Нона сразу узнала этот голос. Тот самый, что говорил с ней по телефону:

- Доброе утро! Рада, что вы пришли. Сандра! Не стой столбом, выйди, это неприлично. — Женщина встряхнулась, пока звенел её хриплый, правильный голос, а служанка медленно ей поклонилась, и вышла из помещения. — Напомните еще раз, как вас зовут?

- Нона. Нона Сальровел, мадам. — Гостья опасливо осмотрелась, пытаясь подавить неловкость, и вновь повернулась к хозяйке. Самопрезентация должна пройти успешно. Возможности прожить этот день еще раз не будет.

- Меня зовут Ран Таллис, и здесь я буду вашим... можно сказать... начальником. —Женщина устало закатила глаза. Создавалось впечатление, что это не вторые, не третьи, и даже не десятые пробы за этот год. Работница успела порядком притомиться, и даже выгореть.

- Сейчас будет... собеседование? — Нона попыталась улыбнуться, но вышла очередная неловкая, странная гримаса.

- Называй как хочешь. — Ран достала из шкафчика сантиметровую ленту, подошла к гостье и ловкими, быстрыми движениями начала снимать с нее мерки. - Посмотри- ка мне в глаза... - Она повернула ее лицом к себе, после чего улыбнулась и, как заключение, произнесла: - Светлые, голубые. Довольно красиво, что ж, хорошо.

- Вы будете шить на меня форму? — Одними губами спросила Сальровел, и тут же поняла, что краснеет.

- Нет, форма у нас есть. Как раз смотрю, соответствуешь ли ты ей... – Наедине Таллис была гораздо менее вежливая и правильная, чем в трубке телефона, и разговаривала не как работодатель, а, скорее, как наставница. — Вроде бы все хорошо. Смотри. Вы будете жить тут все время работы, покидая дом только по делу, то есть по приказу начальства. В обязанности входит готовка, стирка, уборка... все по обслуживанию дома и его жителей. Неприятно звучит, да? Но это мелочи, так как вас шестеро, а раздавать обязанности меж вами буду я. Оклад вы делите между собой, одну сумму на всех. Если одна горничная уходит, или увольняется, размер оклада не уменьшается. А вот ваше личное жалование возрастает. — Стекла очков вновь блеснули. — Весьма... конкурентная среда. Чужое увольнение вам всегда на руку. Но и ваше увольнение будет на руку другим.

- Шесть горничных? - Нона раскрыла глаза и нервно сглотнула. Ситуация принимала неожиданный оборот. — Оклад один... на всех?!

- Именно. Познакомишься с коллегами потом... и... вот еще что. Наш начальник большую часть времени проводит у себя в кабинете. К нему в спальню заходить нельзя: ее убирают отдельно. Ходить можно везде, кроме его спальни и кабинета, они на третьем этаже. Ваши спальни на втором. Кухня и два зала на первом, малый и большой, там, иногда, проводят званный ужин, еще там библиотека. На третьем этаже небольшая мансарда. Две ванные для прислуг — на том же, втором, а хозяйские, разумеется, на третьем. Вроде бы все просто, да?

- Не то что бы... - Девушка зависла, пока Таллис продолжала ее замерять. В голове все еще звенела фраза «оклад делите между собой», и краткий ликбез по комнатам в доме проплыл мимо ушей. Общее жалование. Поместье наверняка давно превратилось в аквариум с пираньями, где все заняты тем, что точат друг против друга когти и зубы. Ищут слабое звено для увеличения своей прибыли.

- Хозяин, в основном, неразговорчивый. У него сложный характер... может накричать, или что-то в этом роде, но с другой стороны, он платит за такое отношение, идти на это или нет, только ваше решение. И вот еще... ничто, что происходит в стенах этого поместья... ничто не должно выноситься наружу. То есть писать об этом, рассказывать, и даже упоминать - запрещено. Дом немой. Чтобы закрепить факт вашего молчания, нужно подписать кое-какую бумагу. Каждый месяц контракт о работе будет обновляться, но, до конца месяца у вас не будет возможности уйти. Все понятно?

- Да, в целом да. Признаться честно, вы меня пугаете, но деньги, указанные в объявлении, прямо кружат голову. - Вздохнула Сальровел, и немного сконфузилась. Еще и подписка о неразглашении. В среде «свободной конкуренции горничных» все настолько плохо? Или хозяева промышляли чем-то незаконным?..

- Понимаю. - Ран засмеялась, но как-то странно, ненатурально. — Хозяин еще может дать премию, вот они действительно внушительно будут выглядеть на вашем банковском счету.

- Правда? — Глаза гостьи вновь широко раскрылись. Чем больше средств, тем выше шанс выздоровления любимого брата. Плевать на попытки служанок «выжить» друг друга отсюда, плевать на зашитый договором рот. Деньги - это то, что нужно, кажется, она нашла себе работу. - Так вы берете меня?!

- Вы сказали... умеете готовить.

- Да, довольно хорошо! И стирать, и убирать...

- Тогда подпишите контракт. - Женщина растянулась в наигранной, печальной улыбке, и протянула собеседнице два листа, скрепленные степлером. На них, по пунктам, были изложены требования и возможные неожиданные обстоятельства.

Нона бегло осмотрела листы и, подумаю пару секунд, черкнула подпись внизу листа. Вот и все. Плевать, что в этом доме может быть, она сильная, справится.

Ран улыбнулась искреннее, и, на выдохе, произнесла: - Славно! Каждая горничная носит свой цвет, чтобы не путаться.

- Это на шее, да?

- Верно. Ваш будет синий. Прошу за мной, покажу вам вашу комнату.

-А... как же мои вещи? Мне бы домой, забрать их... - Сальровел сдвинула брови, но тут же осеклась.

- Поверьте, они вам не понадобятся! — Таллис схватила девушку за руку хватким, теплым прикосновением, и вместе они вышли из кабинета. Пошли вдоль длинного светлого коридора, по одну сторону которого были высокие панорамные окна, а по другую двери. Сколько их, Нона не успела посчитать, но это внезапно стало ненужно: ее дверь была крайней.

В скважине щелкнул ключ. Раздался тихий, приглушенный скрип.

Небольшая уютная комната... с одним окном, небольшой кроватью, столиком и шкафом. Сальровел осторожно осмотрелась и заглянула в шкаф, где на вешалках висели одинаковые блузки и юбки, а на отдельной вешалке странной формы весели семь синих, плотных лент, которые обязательно, странным образом, нужно было повязывать на шею.

- Но все это... - девушка не знала, что сказать.

- Свой ключ найдете на столе, не забывайте запирать комнату. Обувь на нижней полке, три размера на выбор. Начинать работать можете прямо сейчас. — Таллис вздохнула. — Будут вопросы - сразу ко мне. Универсальную зарядку найдете в столе... там же белье, запечатанное, не беспокойтесь. Звонить, общаться можно только в нерабочее время, а каждый день оно разное, утром я буду давать инструкции. Подъем в семь утра, в восемь вы должны уже быть возле моего кабинета, ждать дальнейших указаний. И, еще раз напоминаю, ничто не должно разглашаться. Ничто. — Стекла очков недобро блеснули. - Всегда помните об этом. Иначе мы с вами... не подружимся.

- Все в порядке, мне даже некому рассказывать. -— Сальровел вздохнула, и уставилась на часы, что висели на стене, они показывали точное время. На столике стоял ручной будильник, лежала тонкая записная книжка и два карандаша.

- Тем лучше.

- Скажите... а вы сегодня представите меня хозяину?

-А... нет. Нет, он если посчитает нужным -— спросит имя, а нет, так нет. Обычно его не принято беспокоить по таким пустякам.

- Вот как. — Нона задумалась. - А называть его как?

- Если посчитает нужным — представиться сам, а так... просто здоровайся и поклонись, если увидишь его. Только не громко, хорошо? Он любит тишину.

- Звучит жутко. Но не волнуйтесь, я все поняла. — Сальровел озадаченно вздохнула.

Безымянный хозяин немного дома. Который любит поклоны. Тихие поклоны. И чужое молчание.

- Хорошо. Переодевайся, через пол часа жду тебя у себя. Набросаю твой план работы на сегодня... - Женщина еще раз окинула взглядом новую работницу и вышла, закрыв за собой дверь. В воздухе повила удушающая, вязкая тишина.

Должно быть, хозяину пришлось бы по вкусу...

Нона вновь глубоко вздохнула и упала на кровать, которая оказалась немного тверже, чем выглядела. Душный плен, так комната выглядела в глазах новой жительницы. Все в ней было в порядке, будто номер в среднем, таком, отеле. Или, скорее, гостинице. Все чисто, убрано, мебель, как будто, новая, и ремонт выглядел свежим.

Одежда оказалась впору, правда в груди была слегка тесновата, но этого почти не было заметно. Юбка села так, будто бы была сшита прямо для девушки, а среди обуви она, к счастью, нашла свой размер. На шкафу висело крупное зеркало, так что можно было поправить одежду и легко привязать ленточку. В столе, точнее, в одном из его отделений лежала расческа, несколько зубных щеток, мыло и набор резинок черного цвета. Не трудно было догадаться, что волосы стоит убирать назад, или же носить короткие, как это делала девушка с красной лентой на шее.

Нона провелась расческой по голове, собрала конский хвост на затылке, и улыбнулась себе в зеркало. Симпатичная, такая, служанка. Милая, хотя и со странной улыбкой.

Все здесь было предусмотрено, удобно, и «корректно». Моющие средства, судя по всему, выдавала Ран. Но кто она, если не хозяйка? Управляющая? Похоже на то... и раз был упомянут только хозяин, скорее всего, он живет один. С такой-то прислугой... мысли в голове перемешивались, страшно не было, скорее любопытно. Хозяин, который не позволял выносить что-либо за стены своего дома.

Сколько раз Сальровел об этом вспоминала, сколько раз это казалось странным.

Неужели у него столько тайн? Или мужчина просто параноик, и все?

Нона осторожно выглянула из помещения и вновь осмотрела светлый коридор, где не было ни души. Были ли в доме животные? Об этом Таллис не сказала, но внезапно стало интересно. Мягкий свет из окон падал на бежевый древесный пол.

Под потолком были подвешены кашпо с цветами, чьи длинные отростки и ветки спускались вниз, создавалось впечатление некого единства с природой. Давило любопытство, кто и как их поливает... Туфли на небольшом каблуке почти не цокали, наоборот, оказались очень тихими, отчего ходить можно было расслабленно.

Внезапно из-за поворота, вначале коридора показалась женская фигура, одетая так же, как и Нона, только лента на шее была зеленой. Светло-рыжие курчавые волосы падали на плечи, небрежно заплетенные в две косички. Все ее лицо было усыпано веснушками, а большие, зеленые глаза тут же разъехались в стороны, увидев новую горничную дома. То ли она удивилась, то ли дразнила. Так или иначе, незнакомка скрылась в одной из первых дверей, и рассмотреть ее детальнее не получилось. Ходить здесь все еще было неловко, несмотря на то, что теперь это ее работа. Сальровел в очередной раз глубоко вздохнула и медленно пошла к кабинету своей небольшой начальницы. Девушка уже успела пожалеть, что прямо не спросила, кто она здесь, и какой статус занимает.

Нона тихо приблизилась к странной, светлой двери, находящейся, по сути, в другой части этажа, и неловко в нее постучала. Из-за нее, сразу же, послышалось громкое, удовлетворенное «да-да», - женщина явно ждала новую работницу. Дернув ручку на себе, горничная прошла внутрь.

- А ты быстро. Неплохая скорость, что ж, у меня есть для тебя работа.

- Что мне нужно делать? — Сальровел думала, но никак не могла вспомнить, когда они успели перейти на «ты»? И почему она этого не заметила?

- Правильный вопрос, хорошая хватка. Надеюсь, ты меня не разочаруешь. – Таллис хитро улыбнулась и склонила голову.

- Я буду стараться. Скажите... а вы? Кто вы тут? — Нона неловко отвела взгляд, и тут же пожалела, что задала этот вопрос. Сегодня любопытство перевесило возможную бестактность, но впредь — так нельзя. С той, кто явно выше рангом, лучше дружить, а не смущать такими выпадами, кто бы она не была.

- Я? — Женщина рассмеялась. Казалось, её нисколько не смутил такой вопрос. —Врач. Еще доверенное лицо хозяина. Так что станет плохо — сразу ко мне. С поваром и садовником познакомишься позже, они часто бывают в доме, хоть и живут в пристройке. Зайти в которую можно только с улицы.

- Тут есть повар? Садовник? Изолированная пристройка? — Сальровел нервно сглотнула, но тут же взяла себя в руки. — А почему они там живут? Разве это честно?

- Ах, милая, поверь! Живут они не хуже, если не сказать, лучше. Так или иначе, дом не резиновый, и комнат тут тоже не бесконечность.

- Поняла. Еще кто-то есть? — Сейчас новоявленная горничная пожалела, что не взяла с собой блокнот и ручку. Её голова тоже не резиновая, что-то можно и забыть.

- Конюх. Но он тебя не должен беспокоить...

- Конюх? Тут есть конюшня?! — Нона подавилась воздухом.

- Громко сказано. Три лошадки, за которыми, периодически, нужно ухаживать.

Остались от старого хозяина, и новый, почему-то, не спешит их продавать. С другой стороны, его дело. Итак, мы отвлеклись. В одном из залов на первом этаже находится личная библиотека хозяина. Эти книги нужно перебрать, протереть и расставить по полкам. Большая часть работы уже выполнена другими девочками, но ее нужно закончить, понимаешь, да? Их не очень много, но все же. Расставь по размеру и алфавиту. Справишься?

- Безусловно. — Девушка взяла лежащие перед ней на столике тряпочки для пыли, резко развернулась и вышла из кабинета. Пусть видит, что новенькая все схватывает на лету. Сальровел... очень хотела это показать.

- Поразительно. - Тихо, в пустоту произнесла Ран. — Сколько еще таких я увижу за свою жизнь? Интересно, сломается за месяц? Или нет?

Нона спускалась вниз по лестнице, опасливо озираясь вокруг, но все еще не встретив никого. Вроде бы, много людей, а на деле так пусто и тихо. Где все?

Занимаются делами? Может, вне дома, а, может, где-то в другой его части.

Дверь в зал-библиотеку оказалась куда больше и тяжелее, чем все другие. Это легко можно было понять, но девушка все равно удивилась. Внутри не то что был хаос, но множество книг раскидали по полу и небольшим столикам у окон. Пахло пылью и каким-то моющим средством, от которого начинала немного болеть голова.

Хотя и было сказано, что тут почти все законченно, работы предвиделось очень и очень много. Постояв минуту в дверном проеме, девушка решила, что чем раньше начнет уборку здесь, тем быстрее закончит.

Содержание книг было чрезвычайно разнообразным: научные, классические, детские... Расставлять их по алфавиту тоже оказалось непростым занятием, ведь многие были изданы в оригинале: то есть на своих родных языках. Приходилось искать в интернете незнакомый алфавит и подгонять его под уже существующую систему. Несмотря на странную обстановку, на душе внезапно стало комфортно.

Приятная тишина, атмосфера, будто она попала в родительский дом, ведь они тоже, в прошлом, любили книги, и там была такая же пыль, книжная, и легкий аромат старых бумаг... он тоже улавливался в воздухе, когда нос привык к бытовой химии. Незаметно за окном наступила ночь. Вечер, всего пару часов назад казался днем, и девушка опомнилась, только когда стало окончательно темно. В помещении теперь казалось значительно чище, хотя и нужно будет закончить разбирать книги...завтра. Тело немного измоталось, ощущалась легкая усталость, хотя сама горничная могла бы поработать еще, ей совсем не хотелось ни спать, ни есть.

Отсутствие аппетита немного волновало, и завтра Нона пообещала себе спросить у Ран, где и когда ест прислуга.

Выглянув из зала, она почувствовала, что в коридоре неестественно тихо. Который час? Почему снова никого нет? Давящая темнота окружила служанку, которая попросту боялась включить свет. А даже если бы поборола страх, элементарно не знала, где выключатель. Идти приходилось на ощупь, старательно вглядываясь в темноту, где обычные, домашние предметы и мебель, казались чем-то зловещим.

Нет, она не боялась темноты, просто быть впервые, в огромном доме... кому угодно было бы не по себе, а тут еще и ночь, наступившая так внезапно. По спине прошел легкий озноб, с каждой секундой все сильнее казалось, что за ней наблюдают. Быть может это просто паранойя, а, может, и нет. Не смотря на то что зрение уже обвыклось в темноте, она едва различала силуэт лестницы.

Вдруг сзади что-то скрипнуло. Девушка резко обернулась, полушепотом сказав: «кто здесь?». Ответа, разумеется, не последовала. Показалось? Может быть…

Однако чувство, что за ней следят, никуда не уходило. В темноте Сальровел осторожно нащупала перила лестницы, взялась за них, и тут же споткнулась о ступеньку, и, хотя она и устояла на ногах, перед глазами успела пронестись вся жизнь. Вдруг кто-то услышал бы? Шаг за шагом, медленно и осторожно, и вот уже второй этаж. Осталось осторожно пройти по коридору и попасть к себе в комнату.

Мелочь, тогда почему так страшно? Она постоянно оборачивалась, и никого не замечала, ни разу, совершенно ничего необычного. Ветви растений, свисающие с кашпо вдоль коридора, в темноте казались чем-то вроде тонких, свисающих рук, или уродливых отростков. Воображение разыгралось... или нет? Странное шевеление было иллюзией воспаленного сознания, за ней все время, будто, кто-то шел, но, оглядываясь, девушка не видела никого. И это пугало больше всего.

Дрожащей рукой Сальровел вставила ключ в замочную скважину, дважды его провернула, и быстро вошла внутрь.

Здесь не было ничего странного, и даже выключатель находился на привычном месте: рядом с дверью. Свет тут же ослепил горничную, она прикрыла глаза рукой, и посмотрела на часы: половина двенадцатого. В библиотеке она действительно задержалась... Шумно выдохнув, первое, что она сделала — завела будильник, как и говорила Ран, на семь утра. Даже два, настольный и свой, в телефоне, на всякий случай. В чем спать тут, Нона не понимала. Кроме форм горничной в шкафу никакой одежды не было, так что она глубоко вздохнула, и легла под легкое, синтетическое одеяло в белье. Один из самых странных дней в ее жизни, а, чтобы ночь тоже не сделалась странной, девушка предпочла запереться. Мало ли что? Не известно, на что готовы пойти коллеги, который она еще даже не видела. Кто знает, какие порядки в этом доме.

За окном завывал ветер. Раскачивал ветви деревьев, создавал рябь на воде и гул в трубах. Мужчина, сидевший в комнате, предпочитал не замечать этого. Он сосредоточенно, с неподдельным интересом смотрел в широкий, телевизионный экран, который был поделен на восемь равных квадратов. В руках у него была книга, правда, прикрытая, ведь небольшая странность заставила его отвлечься.

Плавно, медленно, из сектора в сектор, боязливо, постоянно оглядываясь, по коридору перемещалась служанка. Он явно не помнил ее лица, значит, новенькая.

Не то что бы он любил наблюдать за трансляцией камер, наоборот, во многом, находил их бесполезными, но вдруг, ближе к полуночи, кто-то вдруг решил прогуляться. Время суток - единственное, что пробудило в нем интерес, он даже включил на трансляторе звук, и громко усмехнулся, услышав фразу: «кто здесь?».

Тихо, неловко, она вздрагивала от каждого шороха, даже споткнулась один раз, но не упала. Зашла к себе и больше не высовывалась. У всех гостей была разная реакция на этот дом, но такую он видел впервые. Будто бы девушку запугали, или она пересмотрела фильмов ужасов... так или иначе, наблюдать за этим было забавно, даже смешно. Просидев еще около пяти минут, удостоверившись, что больше никого нет, он, наконец, решил пойти поспать. Со сном у него итак в последнее время проблемы, может сегодня удастся как следует отдохнуть... или нет, если ветер не стихнет.

3. Гид в зеленом галстуке

Будильник прозвонил внезапно, с разницей в несколько секунд, сначала настольный, а затем телефон. Девушка, чей сон сам по себе был, словно дремота, прозрачный и поверхностный, резко открыла глаза и тут же подскочила с кровати.

Другой комплект одежды висел в шкафу, Нона быстро достала его, и начала напяливать на себя. Сердце билось быстрей, чем ему положено, несмотря на то, что все было, в общем-то, хорошо.

В коридоре никого не было, опять, и это удивляло. Две крайние двери у лестницы... скорее всего уборные, нужно зайти, умыться, а в идеале вообще принять душ.

Стоило девушке вплотную подойти к ванной, как она открылась, и навстречу ей, порывом, выбежала еще одна служанка, буквально сбивая Сальровел с ног. Это лицо уже было знакомо: зеленые глаза, рыжие волосы в разные стороны и зеленая ленточка на шее. Они, буквально, столкнулись в дверном проеме, но рыжая не спешила извиняться. Она схватила коллегу за руку, и втащила за собой в ванную, отчего та успела лишь ойкнуть, и плотно закрыла дверь.

- Привет! Хотела представиться вчера, но не было возможности. Ты новенькая, да?

Синяя? — Незнакомка уставилась на неаккуратно завязанную, синюю ленту коллеги.

- Судя по всему да... - одними губами проговорила Нона. - А вы?

- Ну, как видишь, зеленая. — Она улыбнулась. — Меня зовут Анабелла Мадерман.

Можешь называть меня просто Бель, что думаешь?

- Хорошо... Я Нона Сальровел. Просто Нона...

- Здорово! — Анабелла перешла на шепот. - Ты смотри, поосторожнее завяжи ленточку. Хозяин злиться, когда они плохо завязаны, премию не получишь... типа... неаккуратный внешний вид. — Она зависла. - Я тут уже полгода работаю, и, не поверишь, дольше всех. Осторожней тут, они все язвы, если проштрафишься, могут подставить, или вообще попытаться избавиться. А, кстати, давай помогу. — Девушка взялась за синюю ленту на шее собеседницы, и начала завязывать ее как следует.

- Слушай, очень здорово, спасибо за предупреждения и наставления... но почему мы говорим тут? Нельзя выйти в коридор? — Сальровелл выдохнула, и подняла одну бровь. — Мы же занимаем ванную комнату.

- Ничего страшного, пока никто не ломился. В коридоре говорить опасно, нас могут услышать. В этом поместье у стен не только есть уши, но и глаза. Буду рада поговорить с тобой сегодня, мне тут очень не помешает свой человек, с другими девчонками я не сошлась...

- Вот как, а почему? — Нона уже чистила зубы и, довольно внимательно слушала горничную, заплетающую в короткие косички свои непослушные, рыжие кудри.

Стало, на порядок, легче. Возможно, не все служанки тут хотят друг друга изжить...

- Они соперничают за внимание хозяина, в каком-то роде. Кто-то потому, что боится вылететь, кто-то чтобы премию повыше получить, а оранжевая, говорят, вообще влюблена в него. Здесь тяжело. И сам он не подарок... желчный, злой, постоянно придирается. Себе на уме...

- Наказывает за что-нибудь? — Сальровел неловко улыбнулась. Все легче и легче.

- Да, безусловно! Прикрикнуть может, если что-то не по его, давит очень, и... -Анабелла осеклась. — В общем сама увидишь, поймешь. Это не описать словами, очень тяжелый человек, от него лучше подальше держаться. Вот я держусь, и уже полгода тут. Зарплата высокая, это держит.

- Понимаю. Я тоже тут из-за этого... проблемы в семье.

- Не буду лезть, если захочешь, расскажешь. Я к твоим услугам... Моя комната вторая, заходи вечером, если будешь свободна. — Девушка попыталась подмигнуть, но вышло из рук вон плохо. В разнобой дергались оба глаза, что походило на запущенный нервный тик.

- Ты тоже заходи, я живу в самой последней на этаже. — Сальровел вытерла полотенцем шею и лицо, и кивнула на дверь. Служанки вышли из ванной, рядом с которой по-прежнему никого не было.

Они молча переглянулись, после чего пошли к кабинету Ран, которая уже давно была на месте. Ее рабочее рабочий стол, как обычно, было светлым и чистым несмотря на книжные завалы. Рядом уже стояли две девушки: та самая, с розовыми волосами и красной лентой, и другая, длинноволосая блондинка с косой челкой на один глаз и желтой лентой на шее. Она слегка повернулась, и уставилась на новенькую своими бордовыми, темными глазами.

- Сандра! Лиза! Не отвлекайтесь! Так вот. Закончите помогать с садом, одна идет на первый этаж, другая на второй. Сами решайте кто куда... уже три дня никто не убирал. Чтобы к вечеру все сияло!

- Понятно. — Служанка с розовыми волосами взяла вторую за локоть, и они спешно вышли из помещения. Новенькую провожали четыре подозрительных, высокомерных глаза.

- О, вас-то я и жду! Нона, Анабелла! Итак, полагаю, библиотеку так и не закончили вчера... что ж, ладно, сегодня чтоб все было на местах, понимаю, там много работы. А потом... Нона, будь добра, как управишься — сходи на мансарду, она сверху, не заблудишься. Найдешь там садовника, пригласи его ко мне, думаю, до обеда он успеет, и вы тоже успеете. Еда, кстати, ждет вас в столовой. Не тяните с завтраком. Повар, и дежурные девочки не будут ничего подогревать.

Сальровел медленно кивнула, чувствуя, как её запястье сжимает чужая тонкая ручка. «Конечно, мисс Таллис'» - С улыбкой кивнула Анабелла, и потащила коллегу прочь. Ей явно не хотелось оставлять её прямо сейчас.

Столовая, как и предполагалось, была на первом этаже. Рядом с кухней, а, точнее, через стену от нее. Все было таким светлым, чистым, вокруг овального стола стояли мягкие, бежевые стулья, а посредине ваза с сухими цветами. Как это ни странно, там оставалось лишь две порции. Все остальные уже поели и разошлись по своим делам. Еда оказалась простой, но довольно вкусной: рыба и рис, девушки с удовольствием ели, а, после, оставили тарелки на столе.

- Слушай... Бель, а как выглядит садовник? — Нона потупила глаза, и почесала затылок.

- А, ну он такой.. . У него рубаха белая, черные штаны, иногда фартук... тоже белый, или зеленый, или коричневый, но чаще без фартука. Думаю, ты сразу его узнаешь.

- Надеюсь. — Сальровел стиснула зубы. Лучше бы Анабелла за ним сходила, но просить её об этом было неловко.

Обе служанки направились в библиотеку. Теперь действительно честно можно было сказать — работы немного осталось. Несмотря на то, что они, в основном, молчали, вдвоем было уже не так одиноко и скучно. Дом больше не казался таким немым и враждебным. В воздухе пахло туманом, садом, из-за сквозняка. Даже процесс сортировки и расставления книг шел быстрее, горничные друг друга подгоняли, интуитивно, неформально. Когда стрелки часов начали приближаться к двум, все было почти закончено.

- Я тебе даже завидую, наверх пускают не так уж и часто, особенно меня. – С усмешкой кинула новая знакомая, вспоминая про садовника.

- А почему? — Сальровел искренне удивилась, но тут же пожалела, что задала этот вопрос. Кому нравится рассказывать истории своих промашек?

- Ну... один раз я случайно разбила хозяйскую чашку из любимого сервиза, и с тех пор... хотя меня и не уволили, но подносы больше не доверяют, соответственно наверх мне ходить не за чем...

- А что, хозяин не спускается?

- Почти нет. Ему обычно приносят еду, и уносят. Он, по большому счету даже из кабинета не часто высовывается, если только куда-то съездить, что-то подписать, или кого-то принять. Занятой он, в общем-то.

Нона кивнула, глубоко вздохнула, и медленно вышла из библиотеки. Слепяще, пасмурно, тихо, и ни души. Как всегда, хотя в теории, людей должно было быть прилично. При свете ничто вокруг, более, не казалось таким опасным и странным, напротив, было свежо и приятно. Вроде бы на первом и втором этаже должны были сейчас убирать две другие горничные, но их не было. Скорее всего приступят позже.

Лестница наверх казалась немного длиннее чем обычно, Сальровел начинала замечать, что здесь не чувствовала себя столь уверенно, нежели на других местах работы. Совсем не чувствовала. Да что там, везде она чувствовала себя более решительно, и твердо стояла на ногах. Даже если требовалось закапывать трупы на новом кладбище. Ничто её не расшатывало, но поместье угнетало одним своим существованием. Странное, со странными правилами, скверное, хотя и красивое.

Внешне.

По дороге на третий этаж она запрокинула голову кверху, увидев, что чей-то силуэт уже спускался с этажа. Судя по всему, мансарду искать не придется, потому, как нужный человек шел девушке навстречу: черные джинсы, белая рубашка. Заслонив ему путь, она дружелюбно поклонилась и тут же выпалила:

- Здравствуйте! Вы же садовник, правильно? Мисс Таллис ждет вас у себя, меня позвали передать... - На секунду служанка замолчала, видя, как меняется лицо незнакомца. - А? Что, что-то не так? — Нона похлопала глазами, сдвинула брови и напряглась. Мужчина, стоя напротив, на несколько ступенек выше, начинал медленно расплываться в ухмылке, после чего сложил руки в замок, и тихо, медленно произнес:

- По-твоему я похож на садовника? — Каждое его слово было пропитано желчью и концентрированным недружелюбием. Он медленно осматривал новую работницу с ног до головы, продолжая ухмыляться, постепенно наклоняя голову влево.

Девушка закусила нижнюю губу, глаза раскрылись сами, настолько широко, насколько это было вообще возможно. Черные джинсы, белая рубашка. Длинные, темные волосы, вполне ухоженные... Похож он на садовника? Безусловно нет. По телу прошел легкий озноб, мужчина продолжал стоять, прищуривая пустые, голубые глаза. На вид, он был не старше двадцати восьми - тридцати лет. Но и не моложе.

- А, эм, прошу прощения. Можно узнать, где он сейчас? Просто мисс Таллис...-Нона попыталась сделать вид, что все в порядке. Снова попыталась улыбнуться, но на этот раз нервной, уродливой гримасой.

- Я должен отслеживать его перемещения?

- Нет, конечно нет... ну, возможно, он попадался вам, мне сказали, он должен быть наверху. - Девушка нервно сглотнула. - Простите меня.

- Как тебя зовут? — Его лицо оставалось непроницаемым, он, не моргая, уставился ей в глаза.

- Нона.

- Просто Нона?

- Да. Простите меня еще раз... я могу идти? — «Улыбка» сползала с напряженного лица. В зрачках темнело от неловкости и стыда.

- Иди. - Мужчина, не двигаясь, проводил ее взглядом. Сальровел проскользнула мимо него, быстро осмотрела этаж, и направилась к большим стеклянным дверям, за которыми виднелись высокие, цветущие растения. Сердце билось буквально в горле, пульсируя, и гоняя кровь по телу настолько быстро, что температура поднялась на пару делений.

Он все еще стоял на лестнице, и никак не мог перестать ухмыляться. Милая, странная девушка теперь его новая служанка. Ему будет интересно проверить ее на прочность, но не сейчас. Сейчас он был слишком занят.

Ночь за окном давила, а служанки сидели в комнате, под светом маленькой, ночной лампы, периодически переглядывались и разговаривали:

- Вот... садовник и в самом деле оказался в белой, льняной рубахе, как ты и говорила, и черных штанах, заправленных в сапоги. Черт меня дернул сказать первому встречному... а первый встречный еще и хозяин. Я — неудачница. — Нона взялась за голову и глубоко вздохнула.

- Все в порядке, расслабься, за это не уволит. - Бель сидела, с сожалением осматривая коллегу. В зеленых глазах легко читалась грусть, и даже неподдельное сочувствие. Возможно, повышением зарплаты за счет других здесь правда были озадачены не все.

- Как его хоть зовут? Черт, даже имени его не знаю! Думала, что хозяин... старик какой-то, или по крайней мере, мужчина в возрасте...

- Формально ты права. Это поместье досталось ему от покойного отца, и сейчас он тут живет и работает. Понятия не имею, почему уехал из города, никто, толком, не знает об этом. Зовут Рик Холгард, мистер Холгард... но лучше не обращаться к нему, пока не представиться сам.

- Поняла... Он действительно показался не простым, каким-то тяжелым, слегка высокомерным. — Нона почесала затылок. За пеленой стыда мужчину было сложно рассматривать, особенно внимательно, но кое-что она успела уловить.

- Слегка?! Ты его недооцениваешь! — Анабелла засмеялась, и подперла голову рукой. — Ну? Чего задумалась-то?

- Не знаю. Мысли зациклились на нем, он напугал меня...

- Еще бы! Но не бойся, не уволит, не должен. У нас тут итак проблемы с прислугой, ехать далековато, да и обращается он... я бы сказала так себе. Все желающие, мне кажется, здесь уже перебывали. — Она вновь засмеялась, но тут же подозрительно прищурилась, и начала изучать выражение лица собеседницы. - О нет. Только не говори, что он тебе понравился.

- Нет, абсурд, он мой начальник! О чем ты вообще?

- А что? Вполне пикантно, только ты смотри, конкурентки будут, и, вероятно, много.

- Хватит! Нет - значит нет, я просто размышляю. — Нона злилась, но стремилась этого не показывать. Что за бред вообще? Она видела его впервые в жизни. Как можно сделать выводы о симпатии по двум минутам общения?

Тьма снова накрывала поместье, по коридорам расползались длинные тени, ни одной души больше не было видно за пределами комнат. Девушки, служанки, готовились к завтрашнему дню: отглаживали воротнички и ленты. Одна из них, с пушистыми розовыми волосами, угрюмо смотрела в окно, наблюдая за тем, как покачиваются деревья. Ее близкая подруга, а по совместительству, «желтая горничная», с первых минут невзлюбила новенькую. Настолько, что весь вечер жаловалась Сандре об этом... теперь еще одна, с кем придется делить внимание шефа, а, значит, и премию. И зарплату.

Лиза была уверенна, что, если быстрее снять конкурентку с дистанции, будет больше шансов заработать в итоге. Но правильно ли это? Она не задумывалась.

Разумно ли? Кто знает, да и зачем задавать подобные вопросы, когда на кону лежит трехкомнатная квартира в столице? Еще полгода тут, и можно будет брать. Еще чуть-чуть, и жизнь станет сказкой. Так что нет, только не сейчас, когда угодно, только не сейчас. Нельзя было позволить какой-то чужой забрать драгоценный куш.

Странное шевеление в коридоре ночью никто не слышал. Обычно, по этажам могла пройтись Ран, переживая очередную бессонницу, но сейчас она крепко спала у себя в комнате. Холгард сидел напротив экранов, читая, но, временами, отвлекаясь, поглядывая на пустые, темные коридоры. Знакомая, светлая голова выглянула из своей спальни, осмотрелась вокруг, и прикрыла за собой дверь.

Мужчина отвлекся, прищурил глаза, и стал наблюдать за девушкой, чьим цветом всегда был и оставался желтый. Она слегка ухмылялась и осматривалась по сторонам, а затем быстро подошла к огромной декоративной вазе, стоявшей возле лестницы второго этажа. Подумав пару минут, горничная взяла ее в руки, осторожно, тихо перевернула и, у самого пола, накрыла одеялом, после чего со всей силы ударила ногой по старинному предмету. Раздался приглушенный, но вблизи довольно звонкий треск. Преступница замерла, еще раз огляделась, и убрала одеяло с осколков. Дело сделано, ваза разбита, и никто не услышал преступления. Идеально. Вроде бы...

Рик откинулся в кресле, и, с ухмылкой, проводил ее взглядом до комнаты. Святая наивность... Она, наверное, довольна собой. Хозяин размял руки, шею, потянулся и посмотрел на часы -— пол второго. Ему стоит лечь спать, у этого шоу вряд ли будет продолжение.

Утро подкралось незаметно и быстро. Рассвета, как обычно, не было, просто небо медленно светлело, и становилось теплее. Люди в поместье медленно просыпались, готовясь к рабочему дню. Нона натягивала очередную одинаковую рубашку, как и ее недавняя знакомая Бель, как, впрочем, любая горничная этого дома.

Одна за другой, они выходили из своих спален и шли в ванные, пока самая первая, кто вышел из коридора, не взвизгнула, и не подняла шум. Сандра вскрикнула, увидев на полу осколки старинной вазы, и тут же, не мешкая, побежала в кабинет к Ран. Женщина сильно напряглась, вышла, увидела нелицеприятную картину: действительно, антиквариат разлетелся по полу на мелкие осколки. При чем как, и когда - никто не знал. Внезапно за спиной самой ранней горничной появилась Лиза, которая с завидным, театральным мастерством смотрела то на вазу, то на руководительницу.

- Я, кажется, знаю, кто ее разбил. — Шепотом, почти одними губами произнесла она.

- Кто? — Ледяным тоном спросила Ран.

- Последний раз, вечером... я видела, как новенькая крутилась вокруг нее, то ли пыль протирала, то ли еще что, я не поняла, но отвлекать не стала. Подумала, это ваше задание... Она еще так неаккуратно ходила туда-сюда, запросто могла зацепить... без опыта же, сами понимаете. Но я не уверена, не стоит делать поспешных выводов, это всего лишь предположение, я никого не хочу обидеть...

- Ложь! — В нескольких метрах от девушки стояла Нона. Стиснув зубы, она едва могла дышать от ярости и отчаяния. — Бель... я немного побыла у нее, потом пошла к себе.

- И кто может подтвердить, что ты была у себя? Стены? Или, может, шкаф? —Сандра засмеялась, а потом зло посмотрела на коллегу. Подруге она верила явно больше, чем ей.

- Зачем мне разбивать вазу?!

- Что тут происходит? — Холгард медленно спускался вниз по лестнице. Спокойно осмотрев более непригодную вазу, он, украдкой, взглянул на присутствующих, и с ухмылкой спросил: - и кто это сделал?

- Скорее всего новенькая. Я видела ее тут вечером. Хотя, возможно, придется устроить расследование. - Лиза уверенно смотрела в глаза работодателю. Ее слова звучали, просто звенели в воздухе настолько правдоподобно, что никто бы не усомнился в их правдивости.

- Да ну? — Мужчина ухмыльнулся еще шире, после чего прикрыл глаза, и тихо, серьезно проговорил: - Вообще, это повод для увольнения. Но сейчас у меня нет возможности выбирать, через неделю прием, так что... Будет справедливо наказать ее. Что ж, Нона, будешь сегодня с утра до ночи драить полы на моем этаже. Без перерывов и обеда. И, если меня не устроит качество работы, проведешь там еще день на тех же условиях. А потом еще день. И еще. - Хозяин медленно развернулся, и стал подниматься к себе.

- Но я не била ее, меня подставили! — Напрягаясь всем телом, она едва сдерживалась, чтобы не вступить в спор. Эта работа была ее последней надеждой.

- Вот как? А кто тогда? У тебя есть идеи? — Мужчина не оборачивался.

- Я не бросаюсь голословными обвинениями.

- Кроме Лизы, судя по всему, никто ничего не видел. Мой полы, новенькая, если тебе действительно важна эта работа. — Он продолжил подниматься по лестнице, пока девушки перешептывались за его спиной. Служанка с желтой лентой выглядела умиротворенной и довольной, а та, что была с синей, буквально трескалась от злобы и обиды. Выхватив из рук Сандры случайную тряпку для пыли, Сальровел, стиснув зубы, стала подниматься вслед за хозяином. Ран молчала, но, когда две фигуры скрылись за ступенями третьего этажа, печально вздохнула и бросила:

- Уберите осколки, сегодня вам повезло.

Самое страшное в жизни, это принимать чужое наказание, расплачиваться за чужую ошибку. Но еще страшнее, когда эту ошибку, или даже не ошибку вовсе, скинули преднамеренно. Это только начало? Нона не могла думать, специально ли это, просто понимала, что ее подставили. Из страха, или просто, чтобы смести с пути... это не играло особой роли. Оправдываться больше не было смысла, и унижаться не хотелось.

Покорно поднимаясь наверх, она не могла найти в себе силы посмотреть даже на спину хозяину. Стыд, печаль... сегодня он не уволил ее, но что если это не последний раз? Как объясниться? Хотя стоит ли...

Холодный воздух третьего этажа проникал девушке под юбку, шевелил ее, обволакивал тело, отчего легкая дрожь прошла с головы до ног. Здесь предстояло провести целый день, но намного более серьезным испытанием будет просто-напросто не заболеть. Холгарду, казалось, не было холодно, возможно, его организм был закален, а, возможно, он попросту привык. Она не видела его лица, но чувствовала, как мерзко и самодовольно он улыбается. Вынес «мягкий» приговор. «Хороший» шеф.

Тереть пол случайно отобранной тряпочкой для пыли изначально было плохой идеей. Но покинуть этаж сейчас, даже для того, чтобы налить воды и взять швабру, это большой риск вылететь, в конце концов она поставлена сюда не для чистоты, а для наказания. Такой вывод можно было сделать, глядя под ноги. Паркет итак сиял, а злополучная тряпочка, казалось, делала его только грязнее. Но потерять эту работу, значит поставить под удар здоровье брата. Сальровел не могла так рисковать, напротив, она планировала задержаться здесь. Планировала... сейчас, стоя на коленях перед кабинетом шефа, нельзя быть уверенной ни в чем, включая свои планы. Белый свет, проходящий сквозь окна, отражался от пола, создавая на нем неровные, яркие блики, которые слепили глаза и мешали сосредоточится.

Желудок сводило от голода, потому как позавтракать девушка не успела. Постоянно сглатывая слюну, она, со сконфуженным лицом продолжала тереть, пока из-за двери хозяина не послышался странный треск.

Все еще в ужасном, злом настроении, Нона привстала, но теперь, ко всему прочему, была немного заинтересована. Что он делает? Чем он вообще занимается, не выходя из кабинета почти никогда? Даже прислушавшись, невозможно было понять, что может издавать подобные звуки. Похоже на треск костра, только этот не успокаивал, а, напротив, нервировал, или же человек очень медленно рвет бумагу. Глубоко вздохнув, Сальровел продолжила свой отчаянный, бесполезный труд. До вечера еще больше десяти часов, стоило либо набраться терпения, либо увольняться. И она, не раздумывая, выбрала первое.

Возможно даже, если бы какой-нибудь богатый инвестор предложил ей стать его любовницей, или, даже, переспать за деньги... она сразу согласилась бы.

Вытащить брата, который был одной ногой в могиле было самым важным, важнее чем все, важнее, чем ее собственная жизнь, и уж тем более достоинство.

У каждого человека есть сердце. Кто-то с ним рождается, а кто-то обретает его по жизни. И речь сейчас не об органе, который качает кровь по телу. Сердце, это самое важное, что есть у человека, его основа, его ствол. И его можно разбить. Для кого-то сердце, это старинный предмет, оставшийся в наследство от покойной бабушки, человек сидит, рассматривает его часами и испытывает истинное наслаждение. Для кого-то это его деньги, счет, который будет расти и пополняться до самой смерти, даже если придется экономить на ложках и туалетной бумаге. Для кого-то сердце —человек, и любовь к этому человеку нельзя измерить обычными стереотипами. Для кого-то собственные мечты и желания. Для кого-то родительский дом. Это вообще самое размытое, и самое странное понятие, но при этом его можно разбить.

Уничтожив то, чем человек живет, можно лишить жизни его самого, не физически, морально. А, иногда и физически, хотя еще не известно, что страшнее. Нельзя недооценивать важность кого-то или чего-то в чужих глазах, можно случайно сделать человеку больно, просто потому, что другому это не так важно. Случайно, или специально. Сердцем можно манипулировать, и людям, у которых сердца нет, страшно повезло по жизни. Их нельзя убить. Они могут лишь умереть сами.

Мужчина действительно медленно рвал бумагу. Обычно он экономил свое время, но сейчас погрузился в себя и почти не думал о своих действиях. Ему льстило, что девушки стремятся снизить конкуренцию и сразу же проредить ряды персонала, но вместе с этим доставалось еще и крайнее неудобство. У него не было сердца, хотя он это не замечал и, напротив, был очень доволен своим независимым положением. Холгард считал, что любой человек зависим, и был прав. Он вообще любил вешать ярлыки, но в этом рассуждении он все-таки был прав. Эти зависимости можно использовать, хотя заметить их не просто, по крайней мере для него.

Надавив, можно повлиять на человека, получить свое. Нона, в поте лица старалась оттереть странную, матовую каплю на паркете возле лестницы, и совсем не думала о том, давят ли на нее, манипулируют ли ею. Она все так не оставит, и, если понадобиться, выйдет на тропу войны за свое место в этом доме.

Месиво чувств поглотило взволнованную девушку, уже который час она не могла успокоиться. На этаже становилось все холоднее, будто сейчас не лето, а зима, и не снаружи, а здесь. Колени сильно покраснели, затекли, и, кое-где покрылись маленькими, едва заметными ссадинками. Света становилось все меньше, но не было понятно, кончается ли это день, или же у утомленной служанки просто в глазах темнеет. Как на зло, под рукой не было ни одного предмета, который показал бы время: ни телефона, ни часов, и ни одной живой души, которую можно было бы спросить.

Она глубоко вздохнула, потрясла головой, и села на пол, прислонившись спиной к стене. В локтях и коленях чувствовалась усталость, которую девушка не ощущала до этого ни разу в жизни, будто бы суставы превратились в шарниры и, вот-вот начнут лопаться. Стоило спросить у Ран, нужно ли ей продолжать работу, вот только... а если как только она захочет сойти с этажа, выйдет хозяин? Ее тут же уволят. И это держало ее на прохладном, чистом, деревянном полу.

Рик с любопытством смотрел на изображение, транслируемое с камер наблюдения.

Смотрел и снова ухмылялся, разглядывая усталое лицо новой служанки, перекошенное эмоциями недовольства и печали. Девушка встряхивалась, разминала руки, и встряхивалась снова. У него не было привычки наблюдать за персоналом, но сейчас дело приняло очень необычный оборот, что и возбудило интерес мужчины. Взглянув на часы, он тихонько привстал, вышел из кабинета, смерил горничную холодным, совершенно безэмоциональным взглядом, и тихо произнес: «на сегодня достаточно, можешь идти». После чего прикрыл глаза и стал спускаться вниз по лестнице. Нона, облегченно выдохнув, проводила его взглядом, и попыталась встать на дрожащие, усталые ноги. Они совсем не слушались, девушку, словно она была пьяна, постоянно заносило из стороны в сторону, и служанка, несмотря на то, что опиралась на перила, очень боялась упасть.

И снова никого в коридоре, в залах. Запах одиночества и темноты. Ей начинало казаться, что люди просто испаряются, когда она оказывается на этаже. Легкая тошнота, такой побочный эффект развился бы у любого, кто провел день, наклонив голову вниз. Сальровелл запрокинула ее вверх, ощущение, словно ей не хватало воздуха, нарастало, и девушка приняла решение выйти на улицу, где было прохладно и свежо.

Скрипнула входная дверь, глазам служанки открылся роскошный, хозяйский сад. В сумерках он казался немного жутким, отстраненным, но ее это не пугало, а напротив, привлекало. Приятный, цветочный аромат витал вокруг дома, прохладный ветер менял его концентрацию и насыщенность. Толстые, ночные бабочки перелетали с цветка на цветок, сверчки наполняли ночь своим пением, а где-то вдали слышался соловей.

Усталые ноги никак не могли привыкнуть снова держать тело, и со следующим шагом Нона чуть не упала, но устояла, не сразу вернув равновесие. Чтобы немного их размять, она решила обойти дом по кругу, а за одно прогуляться по саду.

Темные, кирпичные стены были увиты виноградником, который местами поднимался до самой крыши, а тропинки были выложены крупным булыжником.

Совсем рядом, будто бы всего в нескольких десятках, метрах девушка услышала внезапное конное ржание, но пойти, познакомиться с хозяйскими лошадьми так и не решилась. Сейчас простая прогулка была намного предпочтительнее ужина, ей просто хотелось отвлечься и подумать.

Внезапно на усталое, женское плечо легла увесистая мужская рука. Служанка вздрогнула, но, обернутся не успела, тут же почувствовав возле уха горячее дыхание:

- Привет, новенькая. Ну что, давай знакомиться?

4. Чашка и мусор

- Кто... вы? — Все тело рефлекторно напряглось, глаза широко раскрылись. Этого человека Нона видела тут впервые. Высокий, худощавый, с проседью на длинной неухоженной щетине.

-А... не суть. Какая разница? Работаю тут, так же, как ты. — Мужчина ухмыльнулся.

Чужая рука скользнула с плеча на талию, и сжала ее настолько сильно, что было даже немного больно.

- Отойди, или я буду кричать. — Она прищурилась. Сколько людей тут работает?

- Зачем? Я свой, расслабься. Да... если хочешь, кричи на здоровье. После десяти окна в этом доме закрывают, так что вряд ли кто-то засечет необычные звуки. —Голос, что произносил эти слова, был низким, прокуренным, а его владелец явно находился навеселе.

- Я сказала отойди! — Нона повернулась, и постаралась оттолкнуть нового знакомого, но он держал ее мертвой хваткой.

- Ну-ну, спокойнее, я, пока еще, ничего такого не сделал, хотя, возможно, сейчас сделаю. — Мужчина слегка выпустил служанку из рук, но тут же схватил ее за щеки, и, рывком приблизившись к лицу, впился в ее теплые, раскусанные от нервов губы.

Усталые, дрожащие колени подкосились снова, она старалась устоять на ногах, но не могла. Глаза расширились настолько, что были готовы вылезти из глазниц, руки сводила судорога, и все равно, всеми силами девушка стремилась оттолкнуть мерзкого незнакомца. Мужчина тоже не сумел ее удержать, и вместе они упали на холодную, каменную дорожку. Те короткие, молчаливые стоны, в которые превращались крики, когда рот был зажат, не могли привлечь никого, в саду было пусто как в старом, пересохшем колодце. Уверенные, сильные руки лапали, хватали ее за ноги, задирая юбку выше. Она изо всех сил стремилась защититься, но после тяжелого дня, даже если б получилось вырваться, не вышло бы убежать.

- Опять ты за свое! Пусти ее, живо! — Знакомый голос заставил обоих людей вздрогнуть, девушку от радости, мужчину от испуга. — Иначе я позову остальных! —Анабелла стояла, держа в руках огнетушитель так, словно то была двуручная дубина. — Живо отошел! — Хоть она и выглядела уверенно, высокий голосок дрожал, а глаза бегали из стороны в сторону.

- А, Бель, девочка! Мы просто познакомились, ничего плохого у меня и в мыслях не было! — Незнакомец отпрянул, смутился. Самоуверенность сразу же сошла, и на ее место пришли неловкость и страх.

- Нона, вставай быстрее! — «Зеленая» служанка тут же подошла, и протянула руку «синей», которая, на дрожащих коленях, едва ли могла встать. Мягко взяв ее за талию, она повела подругу в дом, более стараясь не смотреть на валяющегося на земле работника.

Сердце бешено билось у обеих, Бель усадила подругу на ближайший диван, стоящий в коридоре первого этажа. Кромешный мрак заполнял помещение, и никто не собирался включать свет.

- Ты в порядке? Конюх, тварь! Он и ко мне, и к Сандре... девушке с красной ленточкой приставал. При чем выбирает моменты, когда мы одни и на улице. Не понимаю, как хозяин до сих пор его не уволил, брр!

- Да, в порядке... спасибо тебе. Одна бы я не справилась с ним. — Сальровел устало, облегченно улыбнулась, и ее собеседница сквозь темноту почувствовала эту улыбку.

- Он сильный, как медведь! Вообще спасу нет. Завтра пойду к хозяину, нельзя это просто так оставлять! Пойдешь со мной?

- Не знаю даже... сегодня я весь день терла пол на его этаже. Обращаться к нему после этого мне, если честно, страшно.

- Ладно, я понимаю, сама схожу. Может тебе и не стоит ему пока на глаза попадаться.

- Поразительно. Мой первый поцелуй получил какой-то конюх-бомж. По крайней мере выглядит и пахнет он как бомж. — Нона криво ухмыльнулась, и показательно закатила равнодушные глаза.

- Первый поцелуй? Серьезно?? Вот урод! — Девушки засмеялись, после чего Бель вновь взяла под руку коллегу и стала помогать той подниматься наверх.

Ночь для всех была тяжелой. Из-за дверей, в которых жили и находились служанки, иногда раздавались крики, девушки очень беспокойно спали. Полная луна висела над поместьем, ветер вращал флюгер на крыше. Где-то вдали слышался дикий, самоотверженный вопль печальной собаки. Холгард ворочался в своей постели, отчаянно пытаясь уснуть, но глаза раскрывались сами, несмотря на полную звукоизоляцию спальни и две таблетки снотворного. Холодное, скомканное одеяло лежало рядом, желания накрываться им не было, хотя в комнате было совсем не жарко. Длинные волосы небрежно разбросало по простыне, мужчина вновь перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Так пролежать ему удалось не более двух минут, затем он снова лег на бок и положил под голову руку. Эта широкая, двуспальная кровать была для одинокого хозяина слишком большой, но менять ее было странно и не рационально. Вторая подушка пустовала много лет, и Рик сам не мог понять, хотел ли он, чтобы кто-то занял это место.

Через время собака снова взвыла. Лунный шар медленно плыл по небу, а рассвет никак не наступал. Просто небо постепенно светлело. Звонкие будильники один за одним слышались в комнатах персонала, и поместье медленно начало оживать, просыпаться.

Девушка, торопясь, переступая через две ступеньки поднималась на третий этаж.

Две короткие, рыжие косички неуклюже топорщились в разные стороны и раскачивались при ходьбе, отчего служанка выглядела очень мило, и даже немного, смешно. Остановившись перед кабинетом хозяина, она набрала побольше воздуха в легкие и, зажмурившись, раскрыла дверь без стука:

- Доброе утро, мистер Холгард! Простите, что так бесцеремонно, но у меня экстренная ситуация!

- Кто-то умер? — Рик наклонил голову, и взглянул на служанку из-за очков, достаточно пренебрежительно и холодно.

- Эм, нет, не умер, но...

- Тогда это уже не экстренная ситуация.

- Ну... - Анабелла замялась и опустила глаза. Если б она постучала, он мог бы и не среагировать. — В общем-то конюх... сегодня ночью он чуть не изнасиловал новенькую! Не известно, что было бы, если б я не стала ее искать, или если не нашла бы! Это не лезет ни в какие рамки, вы же понимаете! Это третий раз за полгода, третий, было уже две жалобы! Пожалуйста, помогите нам! Сделайте с этим что-нибудь! Уже нельзя вечером из дома выйти, он как цепной пес, только не кусает, а пытается насиловать!

- Хм... и что? — Взгляд оставался ледяным и непроницаемым.

- Как что?.. — Бель нервно сглотнула и отступила на шаг назад. — Он же...

- Ты предлагаешь мне уволить его? Интересно. Одно дело служанки, которых можно менять хоть каждый месяц, а другое конюх, которого пришлось искать, полгода. Кто займет его место? Не ты ли?

- Нет, я же горничная...

- Именно. Каждая потраченная тобою минута скажется на твоей премии. Я очень ценю свое время. Ты можешь идти.

«Зеленая» служанка попятилась. Напряжение росло, она медленно вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь. Он ничего не станет делать, ровным счетом ничего. Об этом нужно рассказать подруге, но для начала успокоиться самой, у девушки на глазах выступили едва заметные слезинки. Не из-за того, что ее просьбу не рассмотрели, просто он отмахнулся от нее. Опять.

Нона стирала пыль со статуэток на входе. Не то что бы она там была, но поручение Ран - закон, и потом это намного лучше, чем ползать на коленях не третьем этаже.

Ее немного напрягло появление подруги, Анабель всегда была борой и веселой, а сейчас... не трудно было догадаться, что хозяин отклонил ее просьбу.

- Все плохо, да? Он не стал тебя слушать?

- Ну почему же... выслушал. Вот только для него это несерьезно все, он даже бровью не повел, представляешь? Так обидно... - Бель грустно улыбнулась и подняла глаза.

- Все в порядке. Тебе вообще не стоило из-за меня ходить, но все равно спасибо. —Сальровел натянула фальшивую улыбку, и убрала прядь с лица коллеги.

- Тебе же тоже очень обидно, я вижу. Тебя едва ли не поимели, в прямом смысле, а твой работодатель принимает это как должное, да еще и с такой иронией. - К концу предложения девушка перешла на шепот. — Давай закроем тему, у стен тоже есть. уши, лучше потом еще обсудим, в комнате, как нам поступать с этим конюхом дальше.

Ее собеседница сосредоточенно кивнула, после чего прикрыла глаза и повернулась к статуе. Бель чувствовала внутреннее бурление, злость. То, что он так просто, воспримет прямую попытку изнасилования на своем же участке... стало для нее серьезной неожиданностью. Как он может так спокойно себя вести? Как можно так наплевательски относиться к девушкам, которые работают на него? Мысли сменяли друг друга, и каждая последующая была негативнее предыдущей. Стоило отвлечься, поработать.

Очередное утро выдалось холодным и тихим. Ран, ходившая по особняку явно не в лучшем расположении духа, искала новенькую, желая поручить ей сегодня особое задание. «Синяя» сидела у себя в библиотеке, стряхивая остатки земли с цветочных поддонов. Услышав скип двери, девушка обернулась, и облегченно выдохнула: это была всего лишь коллега-врач.

- Доброе утро, Нона! Пойдем, у нас мало времени.

- А что, что-то случилось? — Горничная непонимающе вскинула брови.

- Нет. Хозяин отпустил Сандру в город на неделю, так что завтрак ему придется отнести тебе и Полианне.

- Отпустил?.. — Брови поднялись еще выше. - То есть я ее временно заменяю?

- Формально да. Поможешь «оранжевой» еду отнести, чай возьмешь, ничего сложного, просто аккуратной будь, и вежливой, и все будет в порядке. – Ран улыбнулась, и жестом пригласила Сальровел следовать за ней.

Они вышли из библиотеки и направились в сторону кухни, где уже стояла темноволосая девушка с мягкой кожей, прямой строгой челкой и оранжевой ленточкой на шее. Она как-то странно смотрела, и Нона это заметила. То ли с подозрением, то ли с неприязнью, то ли с... ревностью. Когда управляющая скрылась за дверью кухни, она сама, с некоторой подозрительностью начала разговор:

- Привет. Просто не мешайся, и все будет нормально, хорошо?

- То есть? — «Синяя» ухмыльнулась. - Так говоришь, будто мы доставляем бомбу на базу, а не еду в комнату.

- Кто знает, что опаснее, всякое может случиться.

- Это ты так пошутила? Не очень смешно. — Горничная ухмыльнулась и покачала головой.

- Поможешь поднять еду, и постоишь за дверью, хорошо? — Собеседница напрягалась, хотя изо всех сил старалась это скрыть, и сохранить натянутую улыбку.

- Не знаю, как мисс Таллис скажет, так и сделаю.

На этих словах кухонная дверь снова раскрылась, и повар пригласил девушек забрать еду и напитки. Управляющая медленно кивнула, и протянула Поли поднос с салатом и столовые приборы, а Нона получила поднос с чайником и чашкой. Это нужно было отнести хозяину, аккуратно, но быстро. «Оранжевая», не задерживаясь, вышла и быстро побежала наверх. Удивительно, как ловко она обращалась с этим поручением, тогда как «синяя» немного покачивалась, постоянно смотрела себе под ноги и скрипела зубами. В течении нескольких минут служанки поднялись на этаж, в кабинете хозяина раздался стук, после которого они вошли внутрь.

Сальровел впервые оказалась в рабочей комнате хозяина, которая оказалась очень просторной, светлой и стильной. Девушка сглотнула, нервно озираясь вокруг, пока не нашла взглядом стол, за которым сидела знакомая фигура. Белые, полупрозрачные шторы слегка покачивались из стороны в сторону, вдоль стен стояли высокие эбеновые стеллажи, но их содержимое было не разглядеть. Под ногами ощущался бордовый мягкий ковер, который уютно расположился на темном паркете. Пахло... свежей бумагой, чернилами для принтера, и чем-то древесным.

Просторно, свежо. Уютно, хотя и не по-домашнему. Аккуратно и чисто.

Полианна вежливо поздоровалась, слащаво улыбнулась и поставила свой поднос перед шефом. Нона все еще нервно топталась в дверях, странно осматриваясь, не решаясь войти внутрь.

- Долго ты собираешься там стоять? — лицо Холгарда было непроницаемым, таким же, как обычно.

- Нет, извините. — Она медленно прошла, невольно оглядываясь. За стеклами эбеновых стеллажей, казалось, стояли книги. Левее расположился просторный, мягкий диван из темно-зеленой кожи.

Оранжевая повернулась к коллеге лицом, подошла на шаг вперед и невольно ухмыльнулась. Больно наступив на ногу «синей» горничной, она схватила ее за край юбки, отчего та не удержалась, и с треском упала прямо перед столом хозяина. Чайник и стакан разлетелись на множество осколков, чай разлился, и тут же начал впитываться в ковер, однако Рик даже не повел бровью. Только сухо ухмыльнулся и снял очки:

- Еще один сервиз в мусорку. Что ж, новенькая, браво.

- Что ты делаешь?! — Нона приподнялась, и бросила на коллегу гневный взгляд.

- Скажешь что-нибудь в этот раз? Например, что это не твоя вина? М? — Хоть Холгард и не показывал почти никаких эмоций, было видно, что гнев в нем нарастает, и нужно срочно что-то сделать, чтобы не лишиться работы. Веки прищурились, зрачки превратились в точки и мужчина, казалось, стиснул зубы.

- Так или иначе, я все исправлю. Дайте мне всего десять минут. — Сальровел привстала, и, сделав над собой усилие, посмотрела работодателю в глаза.

Оправдываться нельзя, никому здесь не нужны ничьи оправдания. Не тянешь —убирайся. Прогнулся под конкуренцией, слабое звено.

- Хочешь разгромить мне весь кабинет? И что значит «так или иначе»? Ты не считаешь себя виноватой, верно? — На секунду в его зрачках мелькнула странная, нездоровая эмоция.

- Нет, я хочу все исправить. Этого больше не повториться. — Она опустила глаза.

- Естественно не повториться. Потому что ты уволена.

- Что?.. — Нона никак не могла проморгаться. Полианна бесшумно усмехнулась, и отошла в сторону, а Рик медленно поднялся со стула, и так же медленно обошел темный, блестящий стол.

- То есть как уволена? — Перед глазами, казалось, все побелело. Ноги подкосились, стоять становилось сложно. Сердце пропустило один удар. — Прошу вас, не выгоняйте меня. Мне очень, очень нужна эта работа. Я сделаю все, как вы скажете.

— Тон девушки не был просящим, напротив, она была серьезна и уверенна.

- Вот как? И... что ты можешь мне предложить, чтобы я оставил тебя здесь? —Мужчина вновь сузил глаза, сомкнул на груди руки и оперся на стол.

- Могу работать за двоих. У меня неплохая физическая подготовка. Говорю на двух языках, не знаю, пригодиться ли это, но я могу предложить. Имею небольшой опыт в работе медсестрой. Могу рисовать, я — художник. Простите, что так вышло. В прошлом мне приходилось работать официанткой, и таких проблем не было, возможно сегодня я переволновалась. — Сальровелл поднялась и опустила голову.

- Довольно. — Холгард ухмыльнулся, после чего размахнулся, и ударил собеседницу по щеке, не сильно, но довольно хлестко. — Даю тебе последний шанс. Еще одна, крошечная оплошность, и ты вылетишь отсюда к чертовой матери. А теперь уйди.

На сегодня свободна.

- Как скажете. — Стиснув зубы, едва сдерживая обиду она развернулась, и быстро вышла из помещения. Что происходило за ее спиной было уже не слишком интересно, а главное, не важно.

Что бы не случилось, она переживет. Выдержит. Ради брата, ради его здоровья, счастья. Что бы не случилось, она все вынесет. Нона продолжала спускаться, ступеньки мелькали меж ног, она подошла к ближайшему окну и схватилась за подоконник. Ничего страшного, ее еще не так оскорбляли и поставляли. И еще не так, ни раз подставят и унизят. Всего лишь очередная неприятность. Девушка промокнула ладошкой влажные глаза, после чего встряхнулась, и посмотрела на небо сквозь стекло. Такое холодное, пасмурное небо... она сделает все, чтобы ее брат его увидел, и не раз.

В голову вновь пришла мысль, которую более не было смысла отгонять. Месяц кончается через две недели. Больше нельзя было тянуть. Сальровелл схватилась за голову, и попыталась отдышаться. Она пойдет до конца, что бы не случилось. И, судя по всему, ей все-таки придется продать квартиру.

Вечер наступил незаметно, как обычно, тихо и печально. Рик ходил по спальне из стороны в сторону, думая о работе, но постоянно отвлекаясь. Вот уже второй его сервиз разбивает служанка. И ему, вроде бы, должно быть все равно... но почему тогда к этим мыслям он возвращается снова и снова? Простым языком это нельзя было объяснить. Что она о себе думает? Ему казалось, что у нее завышенное самомнение, и теперь хотелось его пресечь. Ну, или хотя бы еще раз посмотреть ей в глаза. Что он там хотел увидеть? На этот вопрос не было ответа. Просто хотел посмотреть в них еще раз, и все.

Она не раз еще вспоминала этот случай. Здесь действительно не любили новеньких, и не известно, сколько еще она пробудет местной игрушкой для битья.

Возможно, до прихода другой новенькой. Или до собственного увольнения.

Как ни странно, проработав в этом доме почти две недели, она так ни с кем, кроме Анабеллы, не сумела познакомиться. Имена знала только формально, и, даже не всех, а фиолетовую ни разу не видела вообще. Фиолетовая горничная... как справедливость, она есть, но никто никогда ее не видел. Вроде бы, она много работала в саду, тогда все становилось на своих места.

Больше синей не доверят поднос, этого и добивалась оранжевая. Возможно к лучшему, меньше ответственности, а значит меньше вероятность, что ее снова подставят и, наконец, уволят. Бесконечное протирание мебели и половые тряпки... что ж, возможно это не так уж и плохо.

Девушка медленно поднималась по лестнице наверх, и невольно замерла, кода увидела фигуру хозяина у себя на пути. Мужчина спускался вниз, и сосредоточенно о чем-то размышлял. Увидев перед собой служанку, он на секунду остановился, и, не моргая, смотрел ей в глаза каким-то странным, изучающим взглядом. Нона чувствовала, как по спине прошел холодок, но шеф не стремился с ней разговаривать, напротив, прикрыл веки и продолжил спускаться вниз. Глубоко внутри у нее появилась надежда, что скоро все наладиться. Не может же он злиться на нее вечно? И потом, раз так... смотрел на нее с интересом, совершенно беззлобно, обычно. Надеяться. Надежда это все, что было в жизни этой девушки.

5. Последний цвет радуги

Они готовили ризотто с овощами, ее обязанностью было помыть и нарезать. Как ни странно, запах еды девушку не привлекал, как-то, даже, напротив.

Аппетита не было, хотя уже сумерки накрывали поместье, а ее первый, и последний прием пищи был утром. Хорошо, что блюдо было уже почти готово, ей оставалось только помыть тарелки.

Где-то вдали, за окном, вновь стала выть несчастная собака, уже не первую ночь, и явно, не последнюю. В оконное стекло, видя свет, все время бились ночные бабочки, заставляя девушку вздрагивать и отвлекаться. Руки сморщились от воды, делая светлую кожу еще более светлой, и создавая неприятные ощущения.

Поставив последнюю тарелку, Нона шумно выдохнула, повесила полотенце и вышла во мрачный, вечерний холл, в котором, как обычно, не было света.

Ступив на лестницу, она услышала шаги. Кто-то шел вниз. Внутри все напряглось, каждая клеточка ее тела чувствовала неладное, но здравый смысл перевесил, как обычно, и Сальровел продолжила подниматься вверх.

Между первым и вторым этажом показался темный силуэт. И два блестящих белых глаза. Насмехающихся и холодных. Девушка снова столкнулась взглядом со своим работодателем. После их сегодняшнего диалога это было самым неприятным совпадением из всех возможных, хотя совпадением ли?

Мужчина преградил ей путь. Лед снова проходит по спине, Нона столкнулась с ним взглядом, и не могла отвести свой. Холгард сделал короткий вдох и ухмыльнулся.

Ее не просто смущала, или стыдила эта встреча... она пугала. Сейчас в его зрачках было что-то странное, незнакомое. Ненормально. Обычно он смотрел высокомерно и отстраненно... но не сейчас. Хозяин нагло и внимательно разглядывал свою горничную, фокусируя внимание на лице, на распахнутых, пустых, голубых глазах.

Эти глаза удивляли. Что он в них видел? Страх? Отчаяние? Ему казалось, в них было что-то еще, и он стремился это рассмотреть. Или придумать, потому что, хотел, чтобы было так.

Девушка нервно сглотнула и сдвинула брови. Рик ухмыльнулся еще шире, и поднес свое лицо к ее, вплотную, будто продолжал изучать его черты и выражение. Она отстранилась назад, и, все-таки, отвела взгляд. Щеки понемногу начинала покрывать сосудистая сетка, но, более, не от смущения, а от нервов. Нона очень сильно нервничала, настолько, что была готова разрыдаться прямо здесь. Но стоило быть сильной, сейчас, хотя бы ради себя.

Холгард заметил расползающийся по женскому лицу румянец, невольно усмехнулся и отпрянул. Он сам не заметил, как его дыхание участилось. Она... краснеет? Ему это нравилось, очень нравилось. Мужчина давно не чувствовал себя таким довольным. Обогнув девушку, он скрылся в нарастающей темноте, оставив ее на лестнице.

«Тебе еще не раз придется краснеть» - пронеслось в его голове, рот снова перекосила ухмылка, а тело напряглось, заставляя мышцы натягивать рубашку.

Сальровел, облегченно вздохнув, продолжила подниматься вверх по лестнице.

Сердце билось с невероятной скоростью, отчего на коже выступили капли влаги. На ватных ногах она дошла до своей комнаты, вошла внутрь, и тут же легла на кровать. Мысли о странном взгляде шефа заполнили голову, ей казалось, что он вот-вот скажет что-то унизительное, или спросит, или вообще толкнет. Или...?

Девушка взялась руками за голову. Не было смысла больше обманывать себя, так совсем не смотрят, если хотят унизить, скорее, если хотят... бросить вызов.

Наказать. Но за что? Странное чувство сводило живот, и Нона легла на бок, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.

Рик обошел особняк, где в коридорах больше не было ни души. Все его жильцы либо уже спали, либо готовились ко сну. Вернувшись к себе на этаж, он зашел не в спальню, а вернулся назад, в кабинет. Постояв минуту в пустом, темном помещении мужчина сел в кресло и повернулся к большому телевизору, висящему на стене.

Пара нажатий на пульте — и вот он снова видит свое поместье во всем его объеме, не сходя с места. Никого нет, обычно так и бывает, хотя сейчас ему хотелось, чтобы кто-нибудь был. Кто-нибудь вполне конкретный. Неужели она просто спит ночью?

Почему так скучно?

Холодный ветер в эту ночь был намного сильнее, чем во все предыдущие. Природа чувствовала наступление осени, так что порывами воздуха уже сносило лепестки ранних цветов. Природа начинает чувствовать осень еще с весны, когда все распускается, потому как холод никогда никуда полностью не уходит. Скорее просто, отступает, чтобы все вокруг потеряли бдительность.

Нона сегодня не спала. Может немного дремала, но сном это назвать нельзя было.

Она думала о брате, ее желание отпроситься к нему на день в следующем месяце рассыпалось в пыль. Но главное, чтобы хозяин хорошо платил. Ради этого можно, перетерпеть и вынести все. Все ли?

Самым большим кошмаром было вновь попасться к нему на глаза. И несмотря на это, девушка ждала этой встречи, хоть и старалась скрыть это от самой себя. Мисс Таллис в очередной день была не в духе, что немного пугало синюю горничную, но она старалась не обращать на это внимание. На этот раз ей дали задание чистить ванную, что не то что бы приятно, за то там точно никаких случайных встреч не предвидеться... во всяком случае, так казалось вначале. Сальровел встряхнулась, осмотрела фронт работы, а именно пожелтевшую раковину и ванну, которую сегодня предстоит оттереть. Плеснув на мочалку моющего средства, она, уже было, хотела, нагнутся, как вдруг дверь в уборную открылась.

В проеме стояла темноволосая девушка с каре, редкие волосы едва касались плеч, она виделась довольно маленькой и хрупкой. Черные глаза на пол лица странно, блестели, казалось, они были настолько темные, что, даже, немного лиловые. На ее шее висела аккуратно завязанная фиолетовая лента.

- Вы... - Нона сдвинула брови и задумалась. Что-то спрашивать явно не стоило, все и так понятно.

- Я - Идана, горничная. Ты тоже, да? Не видела тебя, наверно, не выходишь в сад. —Она улыбнулась детской, лучистой улыбкой, от которой даже в грязной ванной стало теплее.

- Приятно познакомиться. Да, я работаю тут... недавно, и в сад почти не выхожу, там... случился неприятный для меня инцидент.

- Конюх, наверное... я слышала об этом, да. Это на тебя он нападал?

- Да. Я - Нона. Давно тут работаешь? — Она тоже попыталась непринужденно улыбнуться, но вышло не очень.

- Меня взяли перед тобой. Могу дать совет... Хочешь задержаться здесь, лучше не попадайся хозяину на глаза, проглотит заживо, не подавиться. И другим... почти всем. Они борются за его внимание и сметут конкуренток на своем пути.

- Поэтому ты ушла в сад, да? — «Синяя» выдохнула. Все оказалось до ужаса прозаично. «Фиолетовая» не какая-то особенная, она просто бежала в сад от проблем. И... вероятно, то был самый лучший выбор.

- Точно! — Девушка засмеялась, и смех ее зазвучал как детская флейта, так же нежно, но при этом звонко. — Прости, мне нужно идти. Буду рада пересечься с тобой еще как-нибудь, до скорого!

- Удачи... - Сальровел проводила новую знакомую взглядом, после чего снова вернулась к ванной. Очередной пасмурный день давил на нее сквозь стены и крышу, небольшое смущение все еще жило внутри, несмотря на то, что встреча была приятной. Тонкую кожу на руках разъедало моющее средство, ей было немного больно, хотя ей дали перчатки, просто не слишком длинные.

По лицу и шее скользили капли пота, в теле накапливалась усталость. Она снова провела на одном занятии целый день, нос уже почти перестал чувствовать что-либо, потому как химия немного притупляла его рецепторы. Нона вздрогнула, когда вспомнила, что за резервуаром для воды ей снова нужно подняться на третий этаж.

И, как на зло, снова вечереет, снова сумерки, а в поместье никто и никогда не включает свет. Мурашки прошли по рукам и ногам, она стиснула зубы, и вышла из злополучной ванной. Примерно в это время хозяин заканчивает свою работу...примерно в это время так велика опасность его встретить, но именно сейчас девушка вышла, и стала медленно подниматься наверх.

На третьем этаже слышалось странное шевеление. Внутри все сжалось, хотя она продолжала идти, шаг за шагом приближая себя к цели. Внезапно послышался вздох, что заставило ее застыть на платформе между лестницами. Молчание.

Сальровел, было, подумав, что ей показалось, сделала еще пару шагов вверх, но тут же снова застыла. Тяжелые, горячие вздохи раздавались в огромном, широком коридоре третьего этажа. Девушка немного напряглась, и попыталась всмотреться в темноту, что у нее, к сожалению, получилось очень легко.

Рядом с дверью кабинета хозяина стояли два тела. Одним из этих тел был точно он, а другое вплотную было прижато к стене и, судя по всему, полуобнажено.

Вместе они совершали странные телодвижения, которые ни с чем невозможно было спутать. Присмотревшись внимательнее, Нона увидела характерную прическу и, едва заменую, оранжевую ленту на шее. Густые вздохи перерастали в стоны, отчего «синяя» рефлекторно отстранилась, но тут же замерла, испугавшись, что ее услышат. Вопросов «зачем» и «чем» они занимались, не возникало. Стремясь подавить дрожь, она сделала пару тихих шагов назад, после чего бросилась прочь, быстро, но почти бесшумно.

На секунду Холгард остановился и обернулся, с ухмылкой вглядываясь в темноту.

- Нас видели? — «Оранжевая» никак не могла отдышаться.

- Да. Видели.

- И что мне теперь делать? — Девушка вцепилась в спину любовнику, хотя тот уже поставил ее на пол.

- А ничего, я знаю, кто это был.

- И кто?

- Не важно. — Рик закинул волосы за спину, застегнул штаны и рубашку и, довольно ухмыляясь, жестом показал Полианне на лестницу.

- А я думала, ты покажешь мне свою спальню...

- Нет, иди к остальным. Завтра тебе ехать в город, я обо всем позабочусь.

«Оранжевая» печально кивнула, и стала поправлять юбку и кружевной фартук.

Лицо ее работодателя отражало какой-то странное удовольствие, будто он был рад, что их видели. Она не могла придумать этому объяснение, хотя это обстоятельство ее пугало.

Ночью мужчина вновь ворочался, постоянно вспоминая этот эпизод. За окном завывал ветер, при чем настолько сильно, что собаку на этот раз не было слышно.

Довольно больших сил ему стоило все продумать: попросить Ран, чтобы новенькая убирала ванну, приказать отнести все ведра на мансарду и четко продумать время.

И что ж, он продумал, и не ошибся. Она все видела, даже немного постояла, чтобы разобрать картинку.

Тьма в комнате не успокаивала. Напротив, раздражала. Одинокая постель сегодня была еще более холодной, чем обычно. Холгард думал о возможном выражении лица служанки, о том, как медленно румянец расползается по ее бледному лицу, о том, как она отводит шокированный взгляд, и от этих мыслей его тело, волнами, пронизывало странное возбуждение. Оно концентрировалось внизу живота, заставляло капли пота вновь выступать на коже, несмотря на жаркий комнатный микроклимат. Внезапно мужчину осенило: нужно будет забрать у управляющей ее анкету. Лишняя информация может сыграть на руку, во всяком случае там он получит ответ на некоторые свои вопросы.

Нона лежала в своей постели, безотрывно глядя в случайный угол своей небольшой комнаты. Страх, омерзение, стыд сливались в единый поток и сносили девушку своими всплесками. Как это низко... застать хозяина с любовницей, мало того, он обернулся, и, скорее всего, заметил ее тоже. Сальровел никогда не волновала личная жизнь окружающих, однако... как реагировать на то, что ее коллега спит с шефом? Правильно будет делать вид, что ничего не произошло. Что, в тот раз, он пытался разглядеть в ее глазах?

Слезы медленно катились по лицу. Она действительно выставила квартиру на продажу, но как долго она будет продаваться? И где она будет жить после, когда на этой работе ее, более, не будет ничего держать? Страх снова охватывал тело, но в этот раз другой страх. Она должна быть идеальной работницей, или её брата не станет. Даже если внутри что-то точило. Точило, и сложно было найти этому объяснение.

Хозяин, как будто, пытался сделать ей неприятно специально, как будто ему нравилось смотреть на растерянное лицо, на ее отчаяние, печаль. Наверное, издеваться над людьми... не ставить их ни во что было его хобби. «Синяя» чувствовала, что над ней просто забавлялись, из-под тишка. Ради шоу, эксперимента. Просто чтобы интересно провести время в нерабочие часы.

Новенькая, ничего не смыслящая служанка — идеальная мишень. Другая бы уволилась после первой, или после второй подставы. Но больше всего на свете Нона, сейчас, хотела поднять брата с больничной койки. Так что сколько бы ее не травили, сколько бы не подставляли, она будет здесь. И выдержит все, что предложит ей судьба. Кулачки холодных рук медленно сжимались. Вера в себя это все, что у нее сейчас есть.

Поместье, вроде-бы, было не далеко от города, и природа вокруг была славная...но, почему-то, птицы залетали туда довольно редко, а звери почти не заходили.

Утренняя гробовая тишина навевала странные ассоциации, заставляла нервничать и вспоминать плохие приметы. Возможно, не просто так. Девушки, стоя в коридоре волнительно переглядывались. Солнце, даже находившись за тучами, очень ярко освещала дом, его белые лучи проникали внутрь и даже немного слепили собравшихся вместе юных служанок.

Через пару минут на этаж поднялась Ран, немного встревоженная и печальная. Ни сказав ни слова, женщина подошла к остальным и покорно опустила голову вниз.

Нагнетающее молчание затягивалось, стало понятно: будет объявление и, наверное, не очень приятное.

Вдруг вверху послышалось легкое шевеление. Вдоль по лестнице, по правой стороне спускался хозяин. Его вид совершенно отличался от того, каким его привыкли видеть работники: мужчина был в черных джинсах, в карманы которых он всунул руки, без своей фирменной, белой рубашки. Темные, мокрые волосы небрежно ложились на голые плечи, по которым стекали редкие капли холодной воды:

- Утро. — Говорил он, как обычно, холодно и сухо. — Сегодня для вас у меня есть новости. Послезавтра в моем доме состоится прием. Для каждой из вас будет подготовлена своя форма одежды, и отведена своя роль. Ран расскажет тем счастливицам, которые еще ни разу не были на приеме, что от них требуется, и как будет положено себя вести. С меню вас ознакомит повар, эти дни ему, как никогда нужна будет помощь. О том, как вы покажите себя на этом мероприятии будет зависеть ваша премия, или... увольнение. Есть вопросы?

- Да! — «Оранжевая» слегка закашлялась, но тут же пришла в норму. — Вы будете распределять наши роли?

- У меня что, нет других дел? Если остальные вопросы такие же идиотские, лучше держите их при себе. — Рик сморщился и недовольно фыркнул.

- Мистер Холгард! Сколько будет гостей на вашем торжестве? — «Желтая» сдвинула брови и задумалась.

- Хм, семь-десять человек, ориентировочно. Может больше, если кто-то из гостей захочет взять с собой... кого-либо.

- То есть их может быть вдвое больше?

- Может, но вряд ли будет. Однако, стоит быть готовыми ко всему. Больше нет вопросов?

Девушки молча стояли и смотрели в пол. «Синяя» старалась стать в тень от шторы и слиться с окружающей средой, но все равно почувствовала на себе скользящий взгляд, от которого все тело напряглось, а живот свело, как перед экзаменом.

Постояв еще несколько секунд, мужчина развернулся, и стал подниматься к себе.

Горничные за его спиной молчали, переминаясь с ноги на ногу. После того, как он скрылся, Бель резко выдохнула, улыбнулась, и повернулась к «синей»:

- Ничего не бойся. Приемы тут славные, и никого он не уволил на них при мне. Нам белые платьица дадут, и белые фартучки новые. А еще манжеты на рукавах будут соответствовать цвету, и бантик будет большой, широкий! У всех еще должны быть хвосты на затылке, все так красиво... так официально... люблю приемы в общем, тебе нечего волноваться! Все пройдет на отлично.

- Постараюсь. Звучит не очень просто, но я думаю... справлюсь. Кстати, Бель...

- Что, что-то случилось?

- Нет, просто мне нужно у тебя кое-что спросить. Не здесь, идем, боюсь, нас услышат.

- Правильно боишься, как я говорила, у этих стен есть уши и глаза. — Тихо кивнула Бель, предвкушая скандальную тему для разговора.

Пока Ран по очереди подзывала к себе девушек, назначая каждой обязанности, «синяя» и «зеленая» скрылись за дверью уборной:

- Скажи, Анабелла, может хозяин, теоретически, попросить служанку о чем-то... неприличном? — Сальровел сузила глаза. Что-то внутри подозревало неладное.

Может, «оранжевая» делала это... не то что бы по своей воле?

- Ну... со мной ни разу не было такого. — Горничная сдвинула брови и как-то недоверчиво посмотрела на собеседницу. — А почему ты спрашиваешь?

- Да так, на всякий случай. Мало ли... просто странно так, все служанки — молодые девушки, вдруг тут есть двойное дно.

- Ой, не заморачивайся! Конечно девушки, и конечно молодые, не брать же ему дряхлых старух, когда часто высокопоставленные гости заглядывают! Хочешь — не хочешь, а будет следить за внешностью персонала.

- Думаешь только в этом дело? — Нона натянуто улыбнулась, хотя рот уезжал куда-то в сторону.

- Конечно! Пойдем, если Ран начнет нас искать, нам здорово влетит.

- Да, ты права. Глупый был вопрос. — Улыбка становилась все шире.

- Не парься, я бы, на твоем месте, тоже что-нибудь такое подумала бы. - «Зеленая» подмигнула, и девушки вышли из уборной.

Управляющая не заметила их отсутствия, девушек не было всего несколько минут, так что та продолжала самозабвенно разъяснять «красной» важность встречающей горничной.

На улице стал накрапывать дождь. Нона выслушала требования, и свою роль в этом мероприятии. После разбитого чайника подносы ей больше не доверят, а вот встречать гостей, развешивать одежду, обслуживать... Не то что бы ей это нравилось, но все должно было пройти гладко, а поэтому все было в порядке.

Недавно девушке звонили из больницы, состояние ее брата неумолимо ухудшалось, а квартиру пока продать не удавалось.

Вечером все горничные получили новую, праздничную форму, и в первый раз стали репетировать приветствие гостей. Они все стояли в линеечку в центральном холле, в порядке цветов слева на право: синий, желтый, красный, фиолетовый, зеленый, оранжевый. «Красная» и «фиолетовая» должны были сразу же, по открытию дверей начать встречать людей, «желтая» и «зеленая» провожать в зал, подавать еду... а «синяя» и «оранжевая» развешивать одежду, выполнять просьбы Ран. Всех, в целом, уставило их назначение, кроме Полианны, которая сильно сокрушалась что ее, такую опытную и умелую служанку поместили всего лишь бегать по поручениям.

Гости ожидались важные, серьезные, стоило обслуживать их по высшему разряду.

Ожидались родственники хозяина, коллеги по работе... планировалось отметить какое-то важное, праздничное событие.

6. Проблемная встреча важных людей

Канун дня приема стал самым суетным днем за все время работы «синей». Дом с самого утра просто сверкал, а большинство служанок били сосредоточенны на кухне, помогая повару готовить огромный стол. То был один из немногих дней, когда все люди метались туда-сюда, создавалось впечатление, что жизнь кипит, садовник настраивал освящение на улице, сад тоже выглядел особенно празднично и волшебно: весь в гирляндах, лентах, и крупных парящих фонариках, напоминающих китайские.

Не то что бы Сальровел любила, или не любила гостей... в последние годы ей просто было не до таких мероприятий, она уже успела забыть, каково это. Руки болели от перенапряжения, потому как очередным утро ей пришлось таскать, тяжелые резервуары с водой, чтобы полить все цветы в доме, включая мансарду.

Оставалось каких-то несколько часов до начала. Пальцы немного дрожали, отчего надевать новое, праздничное одеяние было совсем непросто.

Расческа цеплялась за слегка спутанные волосы, они натягивались, но не рвались.

Девушка старалась выглядеть хорошо, однако глубокие синяки под глазами не очень красиво их оттеняли. Бледная кожа в тот вечер выглядела еще более бледной, словно натянутая пергаментная бумага. Ладони от разных химических средств, наконец, стали покрываться крохотными язвочками, но она не обращала на это внимая, пока что они не мешали.

Встряхнувшись, «синяя» завязала волосы в тугой хвост синей лентой. Нона должна всем улыбаться, быть бодрой и веселой. Только как? Когда все мысли витают очень далеко отсюда, рядом с постелью близкого, но очень больного человека. Она встала напротив зеркала, и попыталась улыбнуться: рот странно перекосило, но, в какой-то мере, это даже выглядело мило. А еще казалось, что у нее Альцгеймер.

Вот насколько умственно отсталый человек мог выглядеть милым, ровно настолько же выглядела она в тот момент. Сальровел сжала зубы, потрясла головой, и улыбнулась в зеркало еще раз: уже лучше, намного лучше. Стеклянная улыбка продавца-консультанта. Совсем не искренняя, но, во всяком случае вежливая, и даже немного приятная. Самую малость.

Она тихонько высунулась из комнаты, взволнованно посмотрела по сторонам, и стала спускаться вниз, где собирались остальные служанки. Коридоры освещал слепящий свет, все было особенно чисто: натертый паркет сиял так ярко, что, смотреть под ноги становилось крайне неудобно, картины на стенах, как будто, стали более контрастными и цветными. С потолка свисали странные, каплевидные украшения, которые слегка раскачивались под порывами легкого, летнего ветерка.

Окна были раскрыты настежь, так что в помещении было много свежего, ароматного воздуха.

Горничных, что уже были на местах, расставляли в конкретном, оговоренном на репетициях порядке, Ран ходила взад-вперед, вся в белом, как генерал, готовая отдавать честь и давать пинка, если девушки начнут ошибаться. Она сбрызгивала их мягкой, розовой водой, настоянной за день до праздника, ведь все, включая запахи, должно было быть идеально. Нона скорчилась, когда к ней поднесли пульверизатор, но тут же снова заулыбалась, будто бы впереди ее ждала сделка всей жизни. Управляющую устроила такая улыбка, она медленно кивнула, и прошла мимо.

Буквально через минуту мисс Таллис резко обернулась, глубоко вдохнула, и, в мгновение ока подлетела к дверям, взявшись за ручки. Женщина напряглась всем телом, после чего, с голливудской улыбкой распахнула вход. По саду, приближаясь к дому, парами шли незнакомые люди. Были и одиночки, но их было меньше, на вид, их было около четырнадцати-пятнадцать человек.

Первыми на порог дома ступили двое: девушка, поразительно похожая на хозяина, только более угрюмая и неуверенная, и ее спутник, улыбающийся во все зубы рыжий парень, жадно осматривающий дом:

- Вот это хоромы! Ни разу тут не был, а уже не хочу уходить! Как думаешь, Джуэл, твой брат любит гостей??

- Потише, пожалуйста, — девушка моментально залилась краской и, опустив голову, попыталась представиться Ран, и попробовать снять немногочисленную верхнюю одежду.

Вслед за ними зашли двое мужчин, тоже несколько похожих друг на друга, но меж ними явно была видимая разница в возрасте. Оба они молчали и изредка переглядывались. Далее на территорию вошла одна пара, совсем не похожая на предыдущую: спокойный, отстраненный мужчина и его ухмыляющаяся, веселая девушка. Люди следовали друг за другом словно конвейер, они особо не любезничали друг с другом, только иногда сухо кивая, а прислугу и вовсе игнорировали.

Все было отлаженно, служанки, словно часовой механизм, попеременно сменяли друг друга, очень уверенно и ловко. С появлением гостей атмосфера праздника росла и умножалась. Тьма сгущалась над поместьем, но сегодня оно горело всеми огнями, так ярко, что никакое солнце не составило бы ему конкуренции на этом мрачном кусочке земли.

Нона, тяжело дыша, вешала по номерам одежду новых приходящих на вешалки, осторожно пряча ее в гардероб. Полианна чистила ее от случайно осевших цветочных лепестков или семян, потому как ничто не могло омрачить настроение гостей, даже после вечера. Она изредка поглядывала на свою партнершу и, не говоря ни слова, казалось, пыталась привлечь ее внимание. В ней, час за часом все более зрел тяжелый вопрос: знает ли она, что между ней и хозяином что-то есть.

Сальровел не чувствовала возросшего давления в помещении, сейчас ей было все равно. И потом, позже, ей тоже будет все равно, лишь бы не улыбаться больше. Этадружелюбная, фальшивая гримаса сильно вымотала, вызвала раздражение и легкий гнев.

У девушки снова начинала болеть голова, отчего «оранжевая» думала, что ей есть до нее какое-то дело. А что? Озабоченное, печальное выражение. Иногда Полианна слегка вздрагивала. Вдруг это она видела их двоих на верхнем этаже?

- Слушай, новенькая... — девушка прищурила глаза, старалась задавать вопросы тихо, и как ни в чем не бывало. — Как по-твоему, у хозяина есть любимчики?

- Что? — Нона опешила от такой прямолинейности, этот вопрос ввел ее в ступор, хоть она и старалась этого не показывать. — Думаю, любимчики всегда и у всех есть, даже если человек стремиться скрыть такое. — Ответив честно, девушка тут же об этом пожалела.

- А как ты думаешь, кто это? — «Оранжевая» не отступала.

- Не знаю и знать не хочу, если честно. Это последнее, о чем я буду думать, даже если у меня не останется никаких дел.

- Странно, обычно все борются за его внимание, так что... мне твоя реакция немного... не понятна. — Полианна нарочито растягивала слова. Словно пыталась сделать вид, что размышляет.

- Слушай, мне действительно все равно как он относится ко мне, и как к окружающим. Единственное, что меня тут волнует — деньги. — «Синяя» закусила губу. Это была довольно наглая ложь, но так ответить было правильнее всего. На деле, кому бы не хотелось получить вежливое и уважительное отношение? Но, раз здесь не так, лучше об этом не думать вообще.

«Оранжевая» внимательно посмотрела в лицо своей напарницы, но оно не выражало никаких эмоций, от чего та облегченно выдохнула. В какой-то мере ей бы было приятно, если бы все узнали об ее отношениях с хозяином, но в таком случае ее могут начать притеснять, или еще хуже, попытаться вывести из игры.

Нона снова погрузилась в себя. Если она будет продолжать делать вид, что ничего не видит и не замечает, так будет лучше для всех, и в первую очередь, для нее самой.

В главном зале гости уже собрались за столом. Служанки попеременно выносили блюда, пахнущие и выглядящие как в самом дорогом ресторане. Кем работал шеф, раз мог позволять себе такое? Ни у кого из гостей не возникало таких вопросов, а прислуга могла только догадываться. Кто-то считал, что у него своя фирма, которой он управляет дистанционно через доверенных лиц, кто-то считал, что он умело торгует валютой на биржах, а кто-то, что он вовсе держит какой-то нелегальный бизнес.

Сидящие вокруг длинного прямоугольного стола ели, при этом обсуждая разные планы и события, самым важным из которых была свадьба сестры хозяина. Внутри девушка оказалась совершенно не похожей на брата: очень скромная, слегка даже застенчивая и милая. Долгие года Рик ее недолюбливал, но со временем их отношения потеплели, и сейчас он даже взялся помогать ей с самым важным торжеством ее жизни.

Нона, закончив развешивать одежду, получила поручения помогать разносить напитки. Взяв поднос с дорогим вином и несколько бокалов, она вышла в главный зал, стараясь сглотнуть внезапно появившийся ком в горле.

Никто из присутствующих не обращал внимания на прислугу, люди переговаривались и аккуратно ели. Девушка поставила бокалы напротив мужчины и женщины, после чего, с помощью тряпичной салфетки взяла бутылку и стала их наполнять. Один неосторожный взгляд через стол, и живот тут же свело, а по спине прошел нервенный холод. Напротив, сидел человек, которого она не видела долгие годы, но это не мешало хорошо знать его, тем более в лицо.

Мужчина почувствовал на себе пристальный взгляд и посмотрел на служанку, после чего его глаза рефлекторно расширились, а губы расплылись в довольной, дружелюбной улыбке. Он слегка кивнул ей, внимательно наблюдая за дальнейшими действиями девушки. Разлив вино, та вышла из помещения, сохраняя идеальную осанку и улыбку. Сердце билось так сильно, что даже усилием воли девушка не могла его унять, на лице появился румянец и впервые за долгие дни здесь она улыбнулась искренне. Два года не виделись, и теперь столкнулись здесь, при таких странных, неловких обстоятельствах.

После окончания ужина, в помещении заиграла живая, танцевальная музыка.

Многие гости повставали со своих мест и, разбившись по парам, стали танцевать, хаотично двигаясь в такт музыки. Мужчина, что заметил синюю, подсел к хозяину и, отстраненно ухмыльнувшись, тихо заговорил: - Давно у тебя горничная с синей летной?

- Недели три примерно, а что? — Холгард слегка прищурился и как-то странно,посмотрел на своего собеседника.

- Где я могу ее найти? Мне бы поговорить с ней. — Он небрежно, почти незаметно тряхнул головой, отчего короткие, черно-синие волосы колыхнулись под невидимым потоком воздуха.

- А что, что-то не так? — Рик напрягся, однако внешне это не было видно.

- Напротив, все так. — Собеседник прикрыл глаза и ухмыльнулся чуть шире. — Мы с ней... старые друзья.

- То есть?

- Даже не знаю, с чего начать этот странный рассказ. — Мужчина не то что бы хотел рассказывать, но молчание, в такой ситуации, выглядело бы еще более странным.

— Я был очень далеко отсюда, ты же знаешь, я недолго живу в этом городе. Мы встретились при необычных обстоятельствах, сперва я познакомился с ее младшим братом, они, вроде бы, двойняшки. В прошлом мы проводили много времени, несколько раз переезжая из города в город. Где расстались, уже и не вспомнить.

Это, будто, было в прошлой жизни, или при легком помутнении рассудка. — Он как-то странно засмеялся, после чего, внезапно задумался. — Ей нужно было уезжать, а мне работать. Кто бы мог подумать, что она будет работать горничной, да еще и у тебя.

- Да, забавное совпадение. — Рик нервно улыбнулся. — Но я думаю, персонал сейчас устал, и совсем не целесообразно их трогать сейчас, Шейн.

- Поверь, она будет рада меня видеть. И даже не думай потом ее ругать за то, о чем я хочу ее попросить.

- Надеюсь это никак не коснется меня. — Холгард напрягся, так сильно, что костяшки выступили на руках.

- Безусловно. — Собеседник засмеялся, после чего встал из-за стола и вышел из помещения.

Рик проводил его странным, испепеляющим взглядом, но никто из гостей не мог его заметить. Более чем странное совпадение, чтоб его друг и, что еще важнее, ценный коллега по работе знал лично горничную в его доме. Вроде бы это не должно вызывать никак чувств, но вызывало, и это провоцировало недоумение хозяина. С чего он злиться? В какой-то мере он не любил, когда играли с его игрушками. Но, стоило признать, была бы это любая другая служанка, реакция была бы другой.

Гость медленно шел по коридору, осматривая странный интерьер и заглядывая в окна. Странные, черно-синие волосы стояли торчком, а отстраненный взгляд не вызывал доверия ни у кого, кто видел Шейна Хайнга впервые. Заметив в конце коридора знакомую фигуру он, расплывшись в доброй улыбке махнул рукой, и девушка медленно повернулась к гостю.