Горизонт событий

Глава 6. Выход

В подвале нет чувства времени. Ночь ли на дворе, день ли — одна разница, все равно приходится разлеплять веки в полумраке тусклого светильника, а то и вовсе в кромешной тьме. Борланд давно решил для себя эту дилемму элементарным путем: когда проснулся, тогда и утро.

Сталкер опасался, что ему не удастся заснуть в этот раз. Но огромная усталость и пережитые накануне события взяли свое. Лишь концентрация на предстоящих задачах позволила Борланду перевести тяжелое забытье в крепкий, здоровый сон. Сном сталкер не пренебрегал никогда в жизни, зная по опыту, что это дело всегда достойно и оправданно. Он мог при необходимости не питаться несколько суток подряд, сохраняя при этом форму, а от дополнительных стимуляторов и вовсе никогда не зависел. Однако сон был тем, что обусловливало его умонастроение на долгие часы.

В отличие от него по утомленном виду Клинча можно было сказать, что майор этой ночью глаз не сомкнул.

— Как настроение? — спросил Борланд.

— Как у выпотрошенного воробья, — огрызнулся Кунченко. — Который час?

— Уже семь, — подал голос Фармер откуда-то из темноты. — Давайте люк откроем, тут дышать нечем.

— Вентиляции нет, — сказал Борланд, поднимаясь по вбитым в стену скобам к крышке. — Так задумано. Отсек герметичен.

— Замерить бы надо.

— Радиацию, что ли?

— Ну да. Да и вообще…

— Наверху полно датчиков, — объяснил Борланд. — Даже стационарный детектор, на случай, если аномалия сверху проход перекроет.

Он откинул крышку, впустив в подвал свежий воздух.

— Будьте готовы через пятнадцать минут, — велел он. — Если кто-то передумал идти, говорите сейчас.

— Никто не передумал, — буркнул Фармер.

Клинч молча собирал снаряжение, демонстрируя спиной свою отчужденность от всех. Было ясно, что даже в команде он будет сам по себе.

— Броники группировок не бери, — посоветовал Борланд. — Лучше что-нибудь без нашивок.

— Я возьму «Берилл».

— Очень хорошо, — кивнул сталкер. — Проапгрейженная пулестойкость. Ты хоть знаешь, через что я прошел, чтобы его украсть?

— Родина не забудет.

Фармер втиснулся между ними в противоположный угол подвала.

— Так, мужики, попрошу секундочку внимания, — обратился он.

Майор перестал возиться с костюмом.

— Что-то придумал? — спросил Борланд.

— Придумал. Сегодня проводник — я, если вы забыли.

— И что с того?

— Нам нужно быть готовыми к любой встрече, — объяснил Фармер. — А встретить мы сейчас можем кого угодно. В первую очередь — бандосов.

— Так что, нам идти бандосами? А это мысль. Майор, слышал? Оставь костюм, у мародеров таких не бывает, такие элитные шмотки у них на продажу идут.

— Майор пойдет майором. А бандосом пойдешь ты.

— Я? — удивился Борланд.

— Ну не я же, — развел руками Фармер. — У тебя для этого рожа подходящая. Клинч пойдет как военный. А я — вольным сталкером. Экипируемся нужным способом и будем соответствовать выбранным ролям.

— Охренеть, — присвистнул Клинч. — Сталкер, мародер и военный чешут через всю Свалку. Это и есть твое прикрытие?

— Нет, конечно. — Фармер посмотрел на майора. — Суть в том, что двое ведут пленного на свою базу — мародерскую, «Долга» или еще какую-нибудь. Или один ведет двоих, как вам будет удобнее.

— Так, я запутался, — признался Борланд. — Кто и кого ведет?

— По обстоятельствам, дятел, — ответил Фармер. — Я же сказал — мы можем встретить кого угодно.

Через пять минут Борланд стоял в темном, помятом донельзя плаще с капюшоном, накинутом на бронежилет, драных синих трениках поверх плотных штанов и походных кедах, которые были ему малы на один размер. На голову была натянута черная маска, сделанная наспех из спортивной секонд-хендовской шапки.

— Ты похож на школоту, играющую в крутого дядю, — высказал Фармер, застегивая последнюю кнопку на своем рукаве. — Кеды смотрятся особенно феерично.

— Потому что мои, — отпарировал Борланд. — Я в этих кедах впервые пришел в Зону. Имею в виду — именно впервые. Да, они мне немного жмут. Но в остальном разношены как следует.

— Когда это было? — спросил Клинч. Он смотрелся не в пример лучше Борланда. Майор, благоразумно выбравший себе знакомый «Берилл», надежный костюм военсталов, выглядел как настоящий полевой оперативник. Все молнии и липучки тщательно подогнаны, снаряжение рассортировано по карманам разгрузки, исходя из размера, веса и приоритета использования. Шлем от костюма он пока что пристегнул к поясу, рядом с сумкой для противогаза. Лицо расчерчено выверенными темными полосами — Клинч использовал старый кусок угля, которым придал себе боевую раскраску.

— Когда было? — переспросил Борланд, собирая рюкзак. — Тяжело сказать. Не было такого, чтобы я сразу пришел в Зону и тут остался — тогда время было другое. 2008 год, если не ошибаюсь. Я тогда был молодой и тратил много времени на всякую разведку. Сначала просто ходил в Зону время от времени, слонялся по южным районам, а в целом обитал в окрестных деревушках. Непосредственно поселился в Зоне лишь года через полтора… Майор, так это благодаря тебе я столько времени на сталкерство убил?

— Если ты считаешь себя обязанным, — ответил Клинч, рассматривая автомат Калашникова, — то я тебе прощаю.

Борланд с тоской посмотрел на поредевшую стойку с оружием.

— «Грозы» нет, — вздохнул он. — Ни одной.

— Зачем тебе эта арматура? — спросил Клинч. — Лучше «Калашникова» в мире ничего пока не придумали.

— Лучше для кого? — возразил Борланд. — Майор, у тебя сказываются издержки профессии, как и у всех в мире.

— Например?

— Путаешь Зону с горячей точкой.

— А это разве не она?

— Мне тоже интересно, — неожиданно вставил Фармер. — По-моему, это очень даже горячая точка. Просто в ней чуть побольше холодных мест. Раскрой глаза, тут же война идет.

— На войне можно победить только организованно, — продолжал гнуть свое Борланд. — А в Зоне — лишь сохранив личную свободу. Солдат — это ходячая винтовка, а сталкер, по сути, тот же художник. Здесь без права на свою волю никуда.

— И как это связано с преимуществами разных автоматов?

— «Калаш» — чудесная вещь, — согласился Борланд. — Если навязать его сверху, оснастить им миллион человек, то выгода налицо — простота, общий боезапас, детальки, сборка-улучшения, все дела. Вот только подразумевается, что этот миллион счастливцев будет вынужден обтачивать самих себя под автомат, а не наоборот. Формировать привычки, усреднять мышление и все такое. А когда ты один, то понимаешь, что куда проще приспособить окружающий мир под себя, а не наоборот. И тут становится ясно, почему вокруг такой ассортимент товаров. Каждый подбирает себе то, что ему по душе, стоит только позволить ему выбирать самому.

— В этом что-то есть, — задумчиво сказал Фармер. — Я тоже всю жизнь мечтал о «Фендере», а когда нашел, то оказалось, что он, как говорится, не лег в руку. А голимый «Гибсон» пришелся как родной.

— Не знаю, о чем ты говоришь, но одобряю, — закивал Борланд.

Клинч протер «Калашников» тряпкой и подкорректировал высоту ремня.

— Вы говорите какую-то чушь, — произнес он, набивая рожки патронами. — Речь не о том, чем чудесна или плоха армия и все, что в ней происходит. Я не спорю, что то, что хорошо для всех, не обязательно будет хорошо для каждого. Я лишь сказал, что «Калашников» — это устоявшийся стандарт и отличный огнестрел сам по себе. А стандарт плохим быть не может по определению, иначе его сместит другая вещь в данной нише.

— Мало в мире некачественных стандартов?

— В нашем — мало. Ты просидел два года, видимо, в каком-то другом, раз не заметил последствий глобализации в политике. Сейчас даже в военной сфере ни один товар не выстрелит, если не является наиболее оптимальным в своем роде.

— Ладно, уболтал, — пожал плечами Борланд. — Возьму «отбойник».

Клинч молча смотрел, как Борланд заряжает массивный дробовик револьверного типа, насвистывая какую-то мелодию.

— Долго собираетесь, — сказал майор с досадой. — Я буду ждать наверху.

Быстро поднявшись по скобам, Клинч выбрался из убежища.

Фармер неслышно подошел к Борланду.

— Это что такое было? — спросил он шепотом. — На кой черт тебе понадобилось с ним спорить об оружии?

— Мужчина возносится на вершину искренности только в бою, — невозмутимо промурлыкал сталкер.

— Что?!

Борланд повернулся к Фармеру и наклонился поближе к его лицу. Из-под самодельной маски были видны лишь сосредоточенные глаза.

— Этот человек потерял все, — сказал сталкер. — Друзей, расположение, влияние, власть. И все за одну ночь. Не забывай, что ему и сейчас тяжело думать о чем-либо, кроме мести. Но я плохо знаю Клинча, Фармер. И мне нужно было выяснить, осталось ли в нем хоть что-нибудь. Например, сохранил ли он веру в армию. Надо было докопаться до сторон его личности, запрятанных очень глубоко, а сделать это можно лишь через конфликт. Поспорить о том, в чем он разбирается лучше меня. Сейчас вижу, что веру он сохранил. Но он не намерен никому доверять, во всяком случае, полагаться будет только на себя и свое снаряжение.

— Вот как, — вымолвил Фармер. — Так ты его проверял?

— Я в данный момент и тебя проверяю, — ответил Борланд уклончиво. — И нормально отнесусь, если кто-то станет прощупывать меня самого. И кое-что еще. За Клинчем, как ни крути, стоит армия. Хотя он сейчас в грандиозной заднице, всегда есть вероятность, что живой он более ценен, чем мертвый. Если подумать, то кто вообще может предъявить нашему майору, что и по какой статье? Может быть, ему еще удастся помириться с Глоком, мало ли.

— Ну, это вряд ли.

— Я говорю — мало ли. Сейчас майор в депрессняке, а если завтра ситуация снова переиграется? Клинч из другого материала, чем мы с тобой. За ним всегда будет кто-то стоять. Как за тобой, не знаю. А за мной никто не стоит. Если я помру, то моя история на этом закончится.

— Но сегодня ночью ты выжил, — попытался подбодрить его Фармер.

— Только потому, что за меня умерли другие люди, — осадил его Борланд. — Не надо строить иллюзий по поводу моей уникальности, ее не существует.

— Ты зачем мне все это говоришь? — занервничал парень. — Снова очередная проверка?

Борланд похлопал его по плечу.

— Не верь никому сильнее, чем себе, — пожелал он. — Как пример поклонения ты должен быть для себя на последнем месте, но как объект веры — на первом. Это все, что я хочу сказать. А теперь пошли. Майор ждет.

Оказавшись на поверхности, Борланд с сомнением посмотрел на густые тучи.

— Кажется, дождь начинается, — сказал он, подавая Фармеру руку. Тот отмахнулся от нее, как от назойливого комара.

— Отвали, — сказал он. — Лучше помоги подвал закрыть.

— А как сам справлялся? — с ухмылкой поддел его Борланд, но задвинуть бетонный блок помог.

— Самое сложное позади, — сказал Фармер, выпрямляясь в полный рост. — Так, а куда майор подевался?

Борланд посмотрел по сторонам. Клинча и след простыл.

— Не понял, — сказал Фармер с тревогой. — Он что, свалил?

— Клинч! — позвал Борланд. — Кончай кровососить!

— Нет его, — констатировал Фармер. — Без нас ушел, что ли?

— Похоже на то, — признался сталкер.

— Что, вот так взял и кинул? И что нам теперь делать?

— А на фиг он нам сдался? — произнес Борланд. — Пойдем без него. Вернее… Ты же идешь со мной в Темную долину?

Фармер задумался.

— Иду, — сказал он. — Не хочу больше слоняться без дела. Может, у «Долга» найду себе занятие.

Борланд долго смотрел на него, о чем-то думая.

— Послушай, дружище, — серьезно сказал он. — Если ты ищешь, кому бы отомстить за Литеру, то лучше откажись от этой идеи.

Фармера чуть не передернуло от таких слов.

— Не надо об этом, — попросил он.

— Почему?

— Просто не надо.

— Фармер, не ищи виновных.

— Почему? — спросил парень.

— Потому что ты их найдешь, — объяснил Борланд. — И виновным может оказаться первый встречный. Если ты с ним разберешься, то тебе покажется, будто этого мало, и ты начнешь искать других.

— А ты сам? — потребовал ответа Фармер. — Уже успел отомстить кому-нибудь?

Борланд уставился куда-то за спину парня. Кордон, мост, вагон… Пулевые отверстия на толстом теле торговца… Надо же. Он почти забыл.

— Вот именно что «кому-нибудь», — сказал Борланд.

— И он был виновен?

Сталкер с горечью махнул рукой.

— Был, но не больше, чем еще человек двадцать, замешанных в этой истории.

— Я все жду, когда ты расскажешь в деталях, что случилось с Литерой, — проговорил Фармер. — Если ты забыл, то я ее знал больше лет, чем ты суток.

— Позже все расскажу, — пообещал Борланд. — Дружище, в самом деле, давай не сейчас. Иначе это взбудоражит нас обоих, а сейчас нам внимание важно как никогда.

Фармер движением руки привел висящий на груди детектор аномалий в действие.

— На следующем же привале, — решил он. — В этот раз я решил подробно не поднимать эту тему, потому что Клинч был рядом. Но, Кали свидетель, я вытяну из тебя все ниточки.

— Договорились, — сказал Борланд, чувствуя неуместный рост волнения в душе. Черт. Спокойствие, только спокойствие.

Первые сто метров протекли в тягостной атмосфере. Бурая пыль выбивалась из-под подошв, придавленные выбросом листья шуршали и рассыпались, подобно пересохшим веткам. Борланд всеми силами пытался вернуть себе ощущение Зоны, позабытое за долгое время пребывания в бункере. Это ему никак не удавалось, словно он уже не принадлежал этому месту. Мысли сталкера витали далеко отсюда. Уйти бы, послать все подальше, оставить Зону внутри стен Барьера и не брать ее с собой больше никогда. Оставалась последняя работа, самая ответственная и тяжелая из всех. Работа, за которую ему никто не заплатит, работа, которая должна была всего лишь избавить его от дальнейших потерь.

— Я хочу, чтобы Зона исчезла, — произнес Борланд вслух. Громко и отчетливо.

— Это твое желание? — спросил Фармер.

— Не заветное. Мне наплевать, что случится с Зоной. Я не ощущаю никакого порыва по этому поводу. Просто таково мое решение, мой каприз, моя прихоть. Чтобы Зона исчезла.

Они забрались на небольшую горку, на которой стояла проржавевшая, накренившаяся вышка электропередачи. Отсюда были видны металлические ворота, ведущие на Свалку, с вечно открытой створкой.

— Далеко майор ушел, — сказал Фармер. — Может, он где-то сзади?

— У него было достаточно времени, чтобы добраться до Свалки.

— Или погибнуть в аномалии, а то и от клыков зверя.

— Может, и так. Мы бы все равно ничего не услышали, у этих холмов акустика особенная.

Борланд и Фармер добрались до покореженного остова автомобиля, изъеденного временем и обросшего мхом до такой степени, что невозможно было опознать марку. По кривой раме, явно прогнувшейся от мощного удара, ползали усатые жуки. Отличное место для тайника, где можно по-быстрому скинуть рюкзак с добром в случае опасности и дать деру налегке. В старые времена Борланд полез бы туда первым делом. Сейчас он лишь подивился, как ему могли раньше приходить такие дурные мысли.

— Обходим, — сказал Фармер, глядя на пищащий детектор. — Аномалия впереди.

— Ага, вижу, — подтвердил Борланд. — Только не впереди, а на восемь румбов.

— Ха-ха. Точно в стороне?

Сталкер молча сунул руку в запачканный каким-то видом дешевого пойла карман куртки. Пошарив в нем, вытащил болт, покрытый оранжевым налетом.

— Лучше ляг, — предупредил Борланд. — Срикошетит — рад не будешь.

Фармер послушно выполнил приказ. Борланд сконцентрировался, пошевелил пальцами. Затем швырнул болт вперед по нужной траектории, продолжая стоять на месте. Кусочек стали полетел в заданном направлении, затем внезапно его сменил и направился в сторону, получив неожиданное ускорение, словно врезался в бешено крутящийся диск шлифовального станка. По воздуху прошла рябь, которая столь же неожиданно затихла.

— Видал? — произнес Борланд. — Детектор никогда не показывает границы аномалий, только центр.

— Ага, понял. — Фармер отряхнул штаны от листьев. — А ты почему не лег?

— В мою сторону болт никак не мог срикошетить. Со временем научишься.

— Ясно… Получается, детектор не показывает границы аномалий?

— Да, только центр. Это и есть принцип его работы. Сканирует энергетическое поле, выделяет естественный фон, присущий незараженным частям нашей природы, и подает сигнал, если фиксирует отклонение.

— И что, никогда не ошибается?

Борланд усмехнулся, что из-под маски было почти незаметно.

— Случается иногда, — признался он. — Но ты не переживай. Если один из нас влетит в аномалию, то своим воплем наверняка предостережет другого.

— Не смешно.

— А я и не смеюсь. Совсем не смеюсь.

— И как нам пробираться через эту прелесть?

— Обойдем, конечно. Или тебе влом пройти двадцать метров по дуге?

Агропром остался сзади. Сталкер даже не обернулся. Перед ним расстилалась протоптанная, почти прямая тропа, ведущая на Свалку, на юг Зоны. Скопление старых радиоактивных отходов, заброшенное и вновь многократно обживаемое депо, кладбище техники, блокпост клана на севере района, на границе которого стояли каждый раз другие люди, а то и с разными нашивками каждый день — в зависимости от того, чья группировка правила бал в данный момент. Сталкерам было все равно — какая разница, кому платить дань за вход?

— Впереди двое, — предупредил Фармер, глядя в экран КПК. — Похоже, бандиты.

— Ты только сейчас заметил? Выброси свою электронику! Пользуйся глазами! Они скажут больше, чем две точки на экране.

С этими словами Борланд немного приблизился.

— Ствол отстегни, — произнес он, поднимая дробовик. — Незаметно. Я приму.

Фармер коснулся защелки ремня, перехватывающего грудь, надавил на пластиковые держалки и позволил автомату соскользнуть в руку Борланду.

— Молчи, — предупредил сталкер. — Если что, говорить буду я.

Незнакомцы показались довольно быстро. Как Борланд и предполагал, это были мародеры. Темные, небрежно схваченные поясом плащи, разбитые ботинки у одного и перепачканные застарелой грязью солдатские сапоги у другого, беспечная походка людей, которым не присуща сталкерская осторожность. Обрезанная двустволка и МП5.

— Привет честной компании! — прогремел Борланд.

— Здорово, мужик, — сказал долговязый с автоматом. Ему можно было дать лет двадцать пять. Было ясно, что со спортзалом он не дружил, как и с шахматами. Второй был примерно его лет, но, помимо костей, обладал и неплохим мясом. Впрочем, он с тем же успехом являлся более объемной мишенью.

— Куда путь держишь? — спросил сухой.

— У тебя зенки на лопатках? — осведомился Борланд. — Не видишь — языка веду.

— Куда ведешь?

— К своим, конечно, куда же еще?

Мародеры переглянулись.

— Не серчай, пахан, — заулыбался широкий. — Мы тоже от своих отбились.

— Ну, удачи тогда, — пожелал Борланд и пихнул Фармера в спину. — Двигай копытами, зелень.

— Пахан, погодь, — махнул автоматом сухой. — Нам бы тоже к своим надо, на базу. Проведи, а?

— Не по пути, — мотнул головой Борланд. — Без обид, братва.

— Как так не по пути? — опешил сухой. — База же в той стороне. Да ты и сам сказал…

— Я сказал, что к своим иду, — оборвал его Борланд, напряженно думая. Складывалось впечатление, что бандиты разбились на кучку независимых кланов. — Не на базу. А к своим. Втыкаешь в разницу?

Он двинулся с места, прежде чем мародеры успели сказать хоть слово. Не помогло. Борланд услышал, как они торопливым шагом идут за ним следом.

— Проблемы? — еле слышно шепнул Фармер.

— Молчать! — заорал Борланд. — Или продать тебя братве, что за нами топает? Она на ножи мигом поставит, не забалуешь!

— Понял, — коротко сказал «пленник».

— Эй, отец, — позвал долговязый. — Не в падлу, позволь пройти с тобой хоть до остановки.

Борланд пораскинул мозгами. Остановки? Какой еще остановки?

— А ну стой, — велел он Фармеру и повернулся к долговязому. — Как зовут? Что-то не припоминаю я твою репу.

— Меня звать Чехол, — шмыгнул носом долговязый. — А дружбана — Тефлоном.

— Ясно, — сказал Борланд. — А меня… хм, я для вас так и останусь паханом. Усекли?

— Все поняли, пахан, — закивал Тефлон. — Не тупые.

— Тогда двигайтесь следом, — решил Борланд. — Терпила детектор понесет. Верно, мясо?

— Верно, — сказал Фармер, держа в руке детектор аномалий.

Неизвестно было, что вообразили себе новоявленные напарники, встретившись с одиноким бандюганом в маске и без имени, ведущим с собой пленного сталкера. Наверняка им скоро станет любопытно, но до поры до времени они не станут лезть с вопросами. Топать с парой мародеров до самой долины Борланду совсем не улыбалось. И было понятно, что Фармер никакой инициативы проявить не сможет.

Гордые холмы Свалки находились по обеим сторонам от выбранной Борландом тропинки. Радиоактивный фон на их вершинах зашкаливал за все мыслимые пределы, так что сталкер старался не выбираться за пределы знакомых путей. А признаков было достаточно. Справа стоял наполовину увязший экскаватор, уткнув массивный ковш в заросли кустарника посреди глинистой почвы. Дальше пролегала лужа, испускавшая туман зеленых испарений. Посреди нее располагался деревянный скользкий мостик, наспех сколоченный еще до появления Зоны и удивительным образом переживший невзгоды многих лет. Борланд все же не пошел по нему, предпочитая сделать крюк через илистый берег, усеянный какими-то необыкновенными растениями, похожими на фиолетовые лилии.

Парочка свежих подельников хранила молчание ровно до первого характерного лая, разнообразившего относительную тишину.

— Пахан, собаки впереди! — крикливо доложил Чехол.

— Так иди проверь, — ухватился Борланд за неожиданную возможность воспользоваться чужими глазами.

— Как?

— На холм поднимись!

— Тефлон, дуй за мной, — позвал Чехол, поднимаясь наверх горки с коротким автоматом наготове. Двигался он быстрым шагом, чуть не переходящим в бег. На вершине остановился, словно налетел на невидимую стену.

— Пахан, ты только погляди! — крикнул он. Фармер исхитрился повернуться и посмотреть на Борланда, но тот не нашел, что сказать ему в ответ. Он протолкал парня дулом оружия до мародеров и стал рядом с ними.

И чуть не уронил автомат.

— Охренеть можно, — протянул Тефлон.

Борланд внутренне с ним согласился. Обычно с вершины этой горки были видны небольшая равнина и один из углов депо. Теперь все пространство от подножия холма и до лесов на противоположном конце было заполнено сплошной шевелящейся массой, состоявшей из слепых собак с искривленными хвостами, бешено крутящих мордами кабанов, выставивших острые клыки, и нескольких плотно сбитых коричневых туш с круглыми головами, принадлежащих чернобыльским псевдопсам. Кое-где мелькнул огромного роста силуэт кровососа, сгорбленный, почти достававший деформированными лапами до земли. Мелькнул, исчез.

Прыгающий снорк налетел на кабана и тут же был откинут в сторону мощным ударом. Перекувыркнувшись в воздухе, он приземлился на все четыре конечности и продолжил перекаты, издавая вопль, заглушённый шлангом противогаза.

— Гон мутантов, — сказал Чехол.

— Да, — подтвердил Борланд. — Приплыли.

Пройти дальше, в Темную долину, было невозможно.