Гордость Шанур

Глава 3

Выйдя из прыжка-перелета, больше походившего на кошмарный сон, «Гордость» по инерции продолжила свой путь к месту назначения, от которого, судя по данным приборов, только чудом не повредившихся при резком старте, её по-прежнему отделяло приличное расстояние — пока система Уртура вырисовывалась на экране лишь в виде какого-то неясного звёздного скопления.

Экипаж едва не ошибся в расчетах. Пианфар, с трудом придя в себя, принялась за отключение аппаратуры, способной звуком, светом или излучением выдать «Гордость» возможным врагам. Затем, собрав всю свою волю в кулак и подавив нараставшую в душе тревогу, она начала осторожно затормаживать движение корабля.

Пианфар удивилась тому, как легко поднялась на ноги Хилфи, однако не нашла в себе сил последовать её примеру.

— Мы едва тащимся, — объявила она своим подчиненным. — Кифы могли задержаться, чтобы осмотреть выброшенный нами груз, но это не займёт у них много времени. Я не исключаю, что они уже здесь… с подмогой. Скорее всего именно так оно и есть. Вот почему любые источники шума, в том числе и основные двигатели, должны быть заглушены… Внизу всё в порядке?

В ответ наступило длительное молчание.

— Вроде бы, — донес наконец приемник голос Тирен из командного отсека на нижней палубе. — Шур и Герен приступают к проверке оборудования.

«Гордость Шанур» постепенно снижала скорость. Хилфи, пытаясь справиться с одолевавшим её волнением, принялась за уборку в командном отсеке. Хэ-рел неподвижно сидела в своем кресле, а Пианфар с головой погрузилась в изучение последней информации, принятой кораблем в пассивном режиме и выведенной компьютером на экран. Сейчас её больше всего интересовали поправки на синхронизацию движения «Гордости» с общим вращением звёздной системы: собственные окрестности Уртура являли собой сложнейшее переплетение орбит десяти его планет, пятидесяти семи лун и бесчисленных астероидов, а с учетом полчищ метеоритов и газовых облаков он по праву обладал репутацией одного из самых трудных и опасных участков известного космоса.

Неожиданно до «Гордости» долетел слабый сигнал, шедший из удаленной области, принадлежавшей махендосет, — так, бессмысленная болтовня. К тому же запоздалая — фиксирование сообщений в режиме реального времени требовало полной активизации корабельной техники. Это мог быть обрывок разговора, происходившего между капитанами звездолетов, которые были представлены здесь во всём своем многообразии — от лёгких торговых и пассажирских челноков и крохотных уборщиков, предназначенных для сбора пролитой нефти с поверхности воды, до огромных рудовозов.

Согласно общеустановленным правилам, любое судно, входя в какую-нибудь звёздную систему, должно было немедленно уведомить её власти о своем прибытии. Пианфар, однако, не собиралась этого делать: находясь на самом краю зоны Уртура, «Гордость» имела вполне реальные шансы остаться незамеченной. Не было никакой нужды заранее поднимать панику и ссорить местных махендосет с кифами, которые, кстати, — с их-то мощнейшим кораблем — могли, обогнав хейни где-то на полпути, уже давным-давно миновать контрольную линию и теперь тихонько поджидать беглецов внутри системы.

Продолжая прислушиваться к приемнику, Пианфар закончила ввод необходимых команд, и «Гордость Шанур» окончательно перешла в инертное состояние (если не считать работы пары небольших двигателей, необходимых для вырабатывания искусственной гравитации). Внезапно раздался треск: это лишённый автоматической защиты корабль попал под метеоритный дождь. Впрочем, сейчас Пианфар тревожило совсем другое: блуждавшие обломки скал и окружавшие их облака пыли мешали ей контролировать окрестности, а потому, немного подумав, она снова запустила двигатели и начала разворачивать звездолет так, чтобы убрать его с дороги не столько опасного, сколько шумного потока.

Хилфи, застывшая у панели управления, испуганно оглядывалась по сторонам, словно бы ожидая, что удары, наносимые по обшивке корабля, вот-вот материализуются и ворвутся внутрь, вращая страшными черными глазами. Она посмотрела на невозмутимое лицо Пианфар, затем на Хэрел, бесстрастно вычерчивавшую график координат для дальнейшего маршрута «Гордости», и наконец тоже успокоилась, приняла мужественный вид и даже не вздрогнула, когда очередной метеорит врезался в нос корабля.

Пианфар с трудом разогнула свою изболевшуюся спину, поднялась и, спотыкаясь, подошла к Хэрел.

— Соедини между собой все личные пейджеры, выведи их на один канал и установи за ним постоянное наблюдение. Свяжись с командным отсеком: им ещё предстоит потрудиться… Кифы покажутся — можешь в этом не сомневаться, а потому нам придётся залечь на дно. Запомни: отныне все наши действия сводятся к свободному дрейфу без единого звука.

— Хорошо.

Хэрел, не мешкая, взялась за работу (которая вообще-то входила в обязанности Хилфи). Ей уже доводилось пару раз играть в подобную молчанку — правда, не в кишевшей метеоритами и чужими звездолетами системе Уртура, однако принцип везде оставался тем же самым, и Хэрел знала его наизусть. Сейчас она действовала нарочито медленно, чтобы дать Хилфи возможность проследить за каждым этапом операции.

Пианфар сняла со стены несколько пейджеров и вручила один из них племяннице. Та по-прежнему стояла у панели управления, опустив уши и тихонько посапывая. Пианфар похлопала её по плечу.

— Иди к себе. «Гордость» поставлена на автопилот, так что тебе решительно нечего здесь делать. — После этого она покинула центральный отсек и зашагала прочь с ужасной болью в голове, гнетущей тревогой в груди и отчаянным желанием во всём теле принять горячую ванну.

Экстренный старт и последовавшее за ним бегство нанесли капитанской каюте гораздо меньший удар, чем можно было ожидать: все здесь пребывало на своих местах, если не считать разбросанные по полу навигационные карты. Пианфар крепко сжала зубы, пытаясь подавить очередной спазм в виске, подобрала бумаги, аккуратно расправила их и сунула в ящик стола, а затем стянула с себя одежду и начала счищать с меха засохшую кровь и выдергивать свалявшуюся шерсть. Она здорово запаршивела за время перелета, просто кошмар. Мускулы были все ещё сильно напряжены. Пианфар осторожно повела плечами и принялась сжимать и разжимать затекшую в кисти правую руку, чувствуя, как сотни крошечных иголочек сразу же заиграли в её венах. Потом она направилась в ванную комнату, положила предусмотрительно прихваченный с собой пейджер на полочку и открыла кран.

Вода доставила ей истинное наслаждение. Забравшись под мощную струю, хлеставшую из душевого сопла, Пианфар испытала сказочное блаженство, позволив живительному потоку причесать её гриву, привести в порядок всклоченную бороду и хорошенько помассировать одеревеневшие суставы.

Эта идиллия была неожиданно прервана писком пейджера. Что-то случилось! Пианфар крепко выругалась и, позабыв от волнения вытереться и одеться, бросилась в коридор, в котором столкнулась с Хэрел и Хилфи, также поднятыми по тревоге.

Вызвали их не напрасно: там, где во время последнего сбора экипажа приборы «Гордости» не могли зафиксировать ничего, кроме космической пыли, теперь появился неизвестный корабль, — должно быть, он, как и хейни, недавно вышел из прыжка-перелета. Стараясь не капать на стекло, Пианфар склонилась над панелью управления: незнакомец находился гораздо ближе к Уртуру, чем они, а судя по тому, что их приемники, работавшие в пассивном режиме, принимали сообщения с некоторым опозданием, он прибыл сюда отнюдь не за секунду до объявления сбора.

— Вероятно, это произошло примерно с час назад, — подсчитала Хэрел. — Увеличить изображение?

— Да.

Они долго наблюдали за звездолетом — по крайней мере достаточно долго для того, чтобы мокрая Пианфар успела налить вокруг себя целую лужу.

— Он движется внутрь системы, — сказала она наконец. — Это кифы. Они обогнали нас. Охота началась. Что ж, пускай попробуют обнаружить «Гордость» в состоянии покоя… Хилфи, убери за мной воду, — велела она младшему члену своей команды и, гордо выпрямившись, выплыла из командного отсека.

— Капитан! — донесся из приемника голос Хэрел. Пианфар подошла к нему и кончиком расчески, зажатой в руке, щёлкнула по кнопке переговорного устройства.

— Слушаю.

— Мы поймали обрывки разговора… Нехорошего разговора. Кажется, кифы действительно открыли на нас охоту. Сейчас они пристают с расспросами к какому-то кораблю — он недавно вошел в систему Уртура. Похож на махендосетский.

— Бедные махены… Надеюсь, это хотя бы на время отвлечет кифов от «Гордости».

— Возможно… — пробормотала Хэрел. — Знаете, капитан, одним лишь богам ведомо, сколько кифов прилетело сюда за нами.

— Верно. И уж точно никому не ведомо, сколько их уже было здесь к моменту нашего прибытия… Ладно, не важно. У нас есть план, и мы будем его придерживаться.

— Ага, — согласилась Хэрел без особого энтузиазма.

— Отключайся. Не нужно выходить на общую частоту без острой необходимости.

— Да, капитан.

Связь оборвалась. Пианфар сделала глубокий вдох-выдох и после некоторого колебания активировала наружный экран: Уртур являл собой поистине великолепное зрелище и издалека казался источником волшебного белого света, мерцавшего посреди первозданного мрака. Пианфар закрыла картинку и задумалась. «Гордость» двигалась вслепую, то и дело рискуя попасть в мощный метеоритный поток… Безмолвная, словно одна из бесчисленных пылинок в бескрайних просторах космоса… Но ведь эта игра в прятки была старой, хорошо проверенной штукой, и она и вправду срабатывала… иногда.

Пианфар продолжала причесываться, и наконец её грива и борода снова приняли вид шелковых, аккуратно уложенных завитков, прекрасно гармонировавших по цвету с новыми шароварами своей хозяйки — черными с зелёными отворотами — и ремнем, украшенным подвесками из натурального золота. Она сменила жемчужные серьги на изумрудные и в довершение туалета привела в порядок когти, сетуя на то, что один из них сломался во время стычки с кифами на Центральной. Ох и толстокожим был тот ублюдок на причале! Однако ей все же удалось вспороть ему шкуру, и теперь эта мысль привносила в душу Шанур некоторое утешение, смягчая боль, причиняемую воспоминаниями о потерянном грузе и ранении Тирен. Ну а что касается жизней других хейни, так она ещё поквитается с убийцами!

Пианфар вернулась к монитору, вызвала изображение командного отсека и увидела, что Хилфи по-прежнему находится там.

Члены экипажа «Гордости» всегда составляли график внутренних дежурств без вмешательства капитана: никто лучше них самих не знал, когда им есть, когда — спать и как вообще согласовать их собственные возможности и потребности с работой на корабле. Лицо Хилфи выглядело абсолютно изможденным, но, невзирая на это, она стояла над приборами и смотрела на них так, будто бы в голове у неё рождался какой-то грандиозный план. Уши её были выпрямлены и напряжены, а глаза широко раскрыты.

— Хэрел оставила тебя за наблюдателя, постреленок?

— Она сказала, что пойдёт вниз.

— А я вроде бы говорила, чтобы вниз шла ты.

— Но я не устала…

— Хилфи, неумение отдыхать в полете равносильно преступлению, и ты просто обязана с ним бороться. Неизвестно, сколько нам придётся дрейфовать, так что учись беречь силы.

— Приемник продолжает фиксировать голоса кифов. Они забрасывают махенов вопросами о «Гордости», угрожают и называют нас ворами.

Пианфар хихикнула:

— Какая честь. И что же махены?

— Ничего… В конце концов, это ведь их зона. Вряд ли кифы осмелятся напасть на них здесь, на Уртуре, — вокруг полно махендосетских звездолетов.

— Да, но не исключено, что кифов тут ещё больше…

Пианфар включила маленький комнатный монитор, дублировавший данные, выводимые на экран командного отсека. В это время в обшивку «Гордости» ударил очередной метеорит, и ей пришлось подождать, пока вызванные им помехи не улягутся и картинка не станет четкой.

— Взгляни-ка, малыш. Этот кифский корабль отправился сюда после нас, а, выйдя из прыжка, оказался намного ближе к Уртуру, чем мы. Следовательно, его мощь несопоставима с нашей. Но вот хороший вопрос: зачем она ему, при его-то крошечном грузовом отсеке? Как ты думаешь, что это за птица?

— Что угодно, но только не торговое судно.

— Правильно. У него может быть лишь одно назначение… Догадываешься, какое? Это корабль-убийца! Сначала головорезы вроде него делают своё чёрное дело, а потом на место трагедии заявляются кифские звездолеты-падалыцики, присваивают себе весь товар, находившийся на борту жертв, и продают его в первом встречном порту. Бьюсь об заклад, что именно это они замышляли и сейчас, но их охотник переоценил наши силы и прыгнул слишком далеко… Выходит, нам крупно повезло.

— Но мы ведь не собираемся сидеть сложа руки? — спросила Хилфи. — Десятки ни в чём не повинных кораблей будут прибывать сюда, даже не подозревая об опасности, которая их тут поджидает!

— Как бы там ни было, мы не в состоянии им помочь. «Гордость» основательно выдохлась, а кифские звездолеты — нет. К тому же кифы наверняка уже вызвали свежее подкрепление, и все, чего мы добьемся, обнаружив себя, — это просто станем для них неподвижной мишенью.

— Тетя, кифы сгруппировались в центре системы, а наш корабль находится на самом её краю… У нас хватит энергии ещё на один прыжок — достаточно мощный для того, чтобы покинуть зону Уртура и отвести беду от других звездолетов, — осторожно предложила Хилфи. — Наверняка мы смогли бы добраться до Кирду… Нам бы только выиграть время, а уж там бы мы что-нибудь придумали. Разве не так?

Пианфар внимательно посмотрела на племянницу:

— Ты производила какие-то расчеты?

— Ну, в общем, да.

— Хм.

Бесспорно, это была стоящая идея, уже не раз приходившая Пианфар в голову, однако она не хотела её обнародовать, не будучи абсолютно уверенной в успехе.

— Что ж, тогда за дело. Давай-ка проведаем наш груз.

— Но мы же его потеряли!

— За исключением того, что действительно хотелось бы найти кифам. — Пианфар склонилась над экраном и проверила соединение личных пейджеров. — Я думаю, ничего не случится, если мы ненадолго доверим главный канал автоконтролю — запись можно просмотреть и позднее. Пойдем, Хилфи, мне не терпится задать нашему гостю кое-какие вопросы.

Их незваный пассажир уже успел хорошенько выспаться и теперь старательно прятался под кучей одеял, сваленных в углу ванной комнаты, выдавая себя лишь периодическими глубокими вдохами.

— Мы связали ему лодыжки, — сообщила заступившая на дежурство Шур. — Вообще-то он вел себя довольно спокойно, однако я бы предпочла не связываться с ним без Герен.

Шур была самая маленькая в команде — даже меньше, чем её сестра, которая из-за своего щуплого телосложения, жидкой бородки и тусклой желтоватой шерсти казалась слабой и хрупкой всем, кто ещё не видел её в ярости.

— Нас и так уже трое, — возразила Пианфар и вошла в комнату.

Приблизившись к углу, она покашляла. Одеяла тут же зашевелились, край одного из них приподнялся, и оттуда мелькнул быстрый взгляд бледно-голубых глаз. Пианфар кивнула в знак приветствия. Движение на полу прекратилось.

— Он достаточно хорошо понимает смысл происходящего, — заметила Пианфар. — Тем не менее ты права, Шур: лучше позвать Герен. Я хочу вывести Чужака наружу, но при этом никто не должен пострадать.

Шур отправилась за сестрой. Одеяла опять зашевелились — находившееся под ними существо предприняло слабую попытку отодвинуться подальше от пришедших.

— Он слишком устал, чтобы драться, — тихо сказала Хилфи.

— Я присмотрю за ним, — повернулась к ней Пианфар, — а ты сбегай вниз. — Мне нужен переводчик символов махендосет и учебные пособия к нему. Хэрел говорила, что она оставила их в операторской на нижней палубе. Принеси начальный курс. Прямо сюда… Надеюсь, что ради безопасности собственных ушей никто не сунул всё это в общий грузовой отсек!

Хилфи немного помедлила, недоверчиво косясь на Чужака, потом вышла из комнаты.

— Итак… — Пианфар присела на корточки, вытянула указательный палец и начала водить им по полу, как бы изображая цифры в порядке возрастания. Время от времени она вскидывала голову, чтобы оценить реакцию незнакомца: тот следил за ней, затаив дыхание. Немного погодя он вылез из своего укрытия и тоже зашевелил рукой — не иначе как старался что-то написать, но затем отдернул её и принялся молча наблюдать за хейни. Та остановилась на цифре шестнадцать. Чужак снова закутался в одеяла, не сводя с Шанур своих бледных немигающих глаз. Умытый и причесанный, он выглядел гораздо лучше: его шелковистая грива искрилась на свету так, словно её осыпали золотой пылью, и Пианфар призналась себе, что теперь лишь уродливые шрамы, нанесенные ею незнакомцу в драке на трапе, не позволяли ей счесть его красивым.

Чужак не столько смирился со своей участью, сколько утомился, однако это не мешало ему все так же внимательно смотреть на Пианфар, и взгляд его был не просто осмысленным — гость явно старался проанализировать ситуацию, в которую попал.

В коридоре раздались голоса — Шур и Герен возвращались. Пианфар поднялась, успев заметить, как встревожился её пленник при звуке шагов. Тут же в комнату влетела и Хилфи с переводчиком символов.

— Он лежал в…

— Не важно, где он лежал. Давай его сюда.

Взяв книгу, Пианфар повернула её раскрытыми страницами к Чужаку. Тот нахмурился. Она нагнулась (воистину, лишь долг перед командой мог заставить достойнейшего из капитанов принять столь непристойную позу!), положила книгу на пол и подтолкнула её к Чужаку. Ноль эмоций. Пианфар с минуту подождала, затем выпрямилась и задумчиво погладила себя по бороде.

— Похоже, переводчик символов не произвел на него особого впечатления. Ладно, перейдем на электронные учебники. Кто-нибудь из вас имел с ними дело?

— Я учила махендосетский по одному из них, — ответила Хилфи.

— Тогда подключи его к компьютеру. А вы, — велела она Шур и Герен, — поставьте Чужака на ноги. Только аккуратно!

Хилфи ушла выполнять задание. Две другие хейни двинулись в угол, и Пианфар отступила к стене, опасаясь нового бунта со стороны гостя. Впрочем, подобная предосторожность оказалась совершенно излишней: он запротестовал лишь однажды — это случилось, когда Шур сорвала с него одеяло, под которым не было ровным счётом ничего, кроме самого Чужака. Стесняется… Значит, очень высокоразвитое существо. Вот только… самец на корабле… бр-р! Между тем Шур и Герен обращались с ним уж как-то чересчур мягко, и это Пианфар не понравилось.

— А ну-ка быстренько сделайте суровые рожи! — прикрикнула она на них. — Ведите его в командный отсек, да не расслабляйтесь по дороге.

Неожиданно Чужак заартачился на выходе из комнаты. Шур и Герен дружески похлопали его по безволосым плечам и остановились, чтобы дать ему возможность успокоиться и убедиться в доброжелательности их намерений. Впрочем, гость колебался слишком долго, и Герен, не выдержав, легонько пихнула его в бок. В конце концов он всё-таки решил сотрудничать и ступил в коридор.

Пианфар двинулась за ними, не переставая думать о цене, которую «Гордости» уже пришлось заплатить за это странное существо, и о последствиях, которыми могло обернуться его дальнейшее пребывание на её борту. И ради чего такие жертвы? Чтобы в итоге покориться грубой силе и выполнить требования кифов?

Пленник часто замедлял шаг, вынуждая Шур и Герен приноравливаться к его темпу и терпеливо ждать, пока он насмотрится по сторонам. «Прикидывает, нельзя ли ему будет как-нибудь отсюда удрать», — мрачно заключила про себя Пианфар.

Оказавшись в царстве мерцавших табло командного, Чужак заметно разволновался. С трудом переводя дыхание, он принялся озираться с таким видом, словно в голове у него забилась какая-то чудовищная мысль. «Сейчас выкинет очередной фокус», — приготовилась Пианфар. Однако этого не произошло: незнакомец безропотно позволил водрузить себя в кресло перед мертвым монитором, ещё совсем недавно служившим для наблюдения за состоянием корабельного груза, и лишь нервно дрожал, кутаясь в принесенное ему одеяло. Рядом расположилась Хилфи, пыхтевшая над электронным учебником. Пианфар приблизилась к ним, и в усталых глазах Чужака появился страх. Это означало, что он прекрасно помнил, кто его ранил, и узнал свою обидчицу даже после того, как она полностью сменила одежду и украшения. Следовательно, он различал членов её команды как индивидуумов. Что ж, неплохо для начала.

— Привет,—сказала ему Пианфар настолько приветливо, насколько это допускал сам факт обращения к незнакомцу, дружески похлопала его по гладкому вспотевшему плечу и, согнав с места Хилфи, уселась за компьютер. Удалив с экрана выведенные племянницей цифры, она нажала на кнопку «Двурукие особи», нашла среди них хейни и выбрала свою фотографию.

Чужак оживился и предпринял слабую попытку встать на ноги.

— Помогите ему, — велела Пианфар.

Шур с Герен подались в его сторону, однако он, отшатнувшись от них, кое-как поднялся сам, облокотился о стол и потянулся к клавиатуре.

«Звездолет». Чужак посмотрел на Пианфар умоляющим взглядом.

Она осторожно прикоснулась к его руке. Он не противился. Она взяла его за указательный палец, нажала им на клавишу «Удаление», затем снова на, «Звездолет», предлагая продолжить объяснение. Чужак ударил по клавише «Бегущая фигура». «Звездолет». Снова «Бегущая фигура». И снова «Звездолет». «Хейни». После этого он удалил написанное и замер в ожидании.

Пианфар кивнула, поощряя своего новоиспеченного ученика к дальнейшим действиям.

Немного подумав, он нажал на клавишу «Лежащая фигура», а потом ещё на одну, и на экране рядом с изображением лежащего существа выросли серые вытянутые лица.

— Кифы, — подтвердила Пианфар.

Чужак её понял, это не вызывало никаких сомнений.

— Кифы… — раздался его странный, полный вибрирующих звуков голос.

Пожалуй, ему стоило немалого труда произнести это слово — он был явно не способен имитировать ни кифское пощелкивание, ни хейнийское покашливание. И в глазах его загорелась нескрываемая тревога. Пианфар выпустила когти и демонстративно поскребла ими по монитору. Затем она удалила морды кифов, вернула на экран своё фото и сказала в микрофон:

— Хейни. — Вслед за этим она вывела другую картинку: Стоять. Потом третью: Идти.

Чужак поразительно быстро втянулся в процесс и вскоре уже сам диктовал названия для выбранных Пианфар символов. Он работал спокойно и деловито, не проявляя особой радости при виде знакомых рисунков, однако и не впадая в панику, подобную той, которую вызвало у него воспоминание о кифах. Темп его быстро нарастал, он говорил все громче и отчетливее, словно хотел убедить самого себя в собственных возможностях, и через несколько минут идентифицировал все семьдесят шесть имевшихся в учебнике знаков.

Наконец он отошёл от компьютера и тяжело опустился в кресло.

— Он выдохся, — улыбнулась Пианфар. — Дайте ему попить.

Шур принесла чашку с водой. Чужак взял её правой рукой; левой, не колеблясь, снял защитную пленку, одним глотком выпил содержимое и аккуратно поставил пустую емкость на стол. Немного отдохнув, он указал пальцем на себя и на монитор» как бы предлагая продолжить обучение, и вопросительно посмотрел на Пианфар, совершенно верно угадав в ней главную на корабле.

— Хилфи, — позвала та. — Где остальные учебники? Хилфи протянула ей стопку справочников.

— И сколько среди них электронных?

— Десять из двенадцати.

— А не попробовать ли нам поговорить с ним на какую-нибудь отвлеченную тему? Например, об искусстве…

Хэрел была бы очень довольна. — Она положила открытую книжку Чужаку на колени и ободряюще кивнула. Он важно кивнул в ответ — определённо, этот жест не являлся для него чем-то новым.

Пианфар взглянула на сестёр: выражения их лиц были непроницаемыми, однако она ни минуты не сомневалась в том, что все три уже поняли, какого рода инопланетянин пожаловал к ним на борт.

— Поселите его в одну из пассажирских кают, — велела она им. — Предоставьте ему одежду на выбор, еду, питье и книги. Не забудьте про постель для сна и вообще… обеспечьте ему цивилизованные условия. И не суйтесь к нему через каждые десять секунд — пусть он отдохнет.

Шур с Герен шагнули к Чужаку, и на его бледном лице снова отразилось беспокойство. Он указал на компьютер — возможно, действительно хотел поведать с помощью картинок о чём-то ещё, а может, просто оттягивал момент возвращения в скучную ванную комнату — вряд ли он сумел перевести хейнийскую фразу про выделенное ему отдельное помещение! Пианфар похлопала его по плечу, указала на учебник и махнула рукой в направлении коридора, намекая на то, что их разговор будет продолжен позднее. Чужак, по-видимому, ей поверил — во всяком случае, он позволил поднять себя на ноги и вывести из операторской.

Пианфар обернулась к Хилфи, которая все ещё стояла у приборной доски.

— Обесточь систему. Я прихвачу с собой клавиатуру, а ты принеси монитор, ладно?

— Тетя, а что мы собираемся делать с нашим гостем?

— Пока не знаю. Как не знаю и того, что с ним собирались делать кифы.

Чужака поместили в одну из кают, предназначенных для случайных пассажиров «Гордости» и находившихся неподалёку от личных помещений экипажа. Шур выбрала для него ту, где стены были расписаны под летний луг, а кровать и кресла выкрашены в нежно-зелёный цвет.

Казалось, новый житель не помнил себя от счастья: он изумленно озирался, крепко прижав книгу к груди.

— Покажите-ка этому восторженному, где здесь туалет, — предупредила Пианфар. — Надеюсь, он умеет им пользоваться.

Шур взяла Чужака за руку и увлекла его в санузел. Хилфи тем временем принесла экран и начала собирать систему для подключения электронного учебника. Вскоре из ванной донесся звук заработавшего душа, а затем слив воды в унитазе. Немного погодя Шур ввела Чужака обратно. Он был смущен, однако при виде компьютера сразу оживился и что-то громко сказал. Это прозвучало как три отличных друг от друга слова. На мгновение Пианфар почудилось, что она услышала какой-то неведомый ей доселе язык, но потом до неё дошло: это был просто плохой кифский.

— Повтори, — попросила она, указав себе на ухо, — жест, общий для всех космических рас.

— Вы… друзья кифов?

— Нет. — Она сделала глубокий вдох и воскликнула на хейнийском: — Вот паршивец! Так ты все прекрасно понимаешь! — И строго добавила на кифском: — Говори немедленно, кто ты такой.

Чужак беспомощно потряс головой. Очевидно, он не знал слова «кто». Пианфар окинула его задумчивым взглядом, затем кивнула в сторону Шур:

— Это Шур,—сообщила она ему на обоих языках. — Шур, кузина, будь добра, останься с ним. Пусть он надиктует свои названия для символов в новом учебнике. Только не дави на него… Ты в курсе, как пользоваться обучающей системой?

— Да.

— Ну и славно. Однако будь осторожна: неизвестно, что у этого малого на уме. В общем, не пугай его, но и разгуляться не давай. А ты, Герен, займись центральным каналом, — возможно, «Гордость» уже успела записать новые сигналы. Ясно?

— Совершенно ясно, — отрапортовала та, тряхнув ушными кольцами.

— Хилфи, — позвала Пианфар племянницу, направляясь к выходу. Чужак также двинулся за ней, но Шур загородила ему дорогу, и он послушно остановился, хотя в глазах его застыло глубокое разочарование.

— Похоже, он не хочет расставаться с тобой, тётя, — заметила Хилфи.

Пианфар досадливо поморщилась и ещё раз предостерегла Шур:

— Не расслабляйся и не подставляй ему свою глотку!

Отдав это последнее распоряжение, она пошла к лифту. Хилфи засеменила следом.

— Тетя… ну как же мы всё-таки поступим с Чужаком?

— Понятия не имею… Не мучай себя, девочка. Он оказался здесь не по твоей вине.

— Не важно — ведь теперь это касается нас всех. Я вовсе не боюсь, тетя… Однако я не знаю, что мне делать, — я всегда отвечала за операции с грузом, а сейчас…

Пианфар нахмурилась, подумав: «А вот я очень хорошо знаю, что тебе делать: не проявлять дурацких инициатив!» Впрочем, взглянув на племянницу, она так и не смогла этого произнести: перед ней было юное открытое личико, выражавшее искреннее желание помочь.

— Видишь ли, Хилфи, я втянула вас в рискованную игру. Мы не имеем права вернуться домой с пустыми руками. Сначала нужно компенсировать причиненный нам ущерб, но это не так-то легко — ведь кифам известны наши имена… А почему ты спрашиваешь? У тебя появилась свежая идея?

— Нет, тётя. Просто мне сложно притворяться, что всё в порядке.

— Мне тоже, — вздохнула Пианфар. — Пусть эта история послужит тебе уроком. Я совершила непростительную ошибку, когда позволила своей самоуверенности взять верх над здравым смыслом и приняла Чужака на борт, вместо того чтобы отдать его кифам.

— Но это было бы бесчестно!

— Конечно, — с тяжелым сердцем согласилась Пианфар. — Зато безопасно… Ладно, иди отдыхать. Да не вздумай снова строить из себя героя! Я не хочу, чтобы силы покинули тебя в самый неподходящий момент…

Войдя к себе в каюту, она уселась за стол и включила приемник, внимательно прислушиваясь ко всему, что он успел записать за время её отсутствия.

А записал он скверные новости: кто-то снова пожаловал в систему, и на сей раз это был явно не один корабль. Кифы? Пожалуй. Чего ради другие звездолеты стали бы объединяться в группы? Причины для подобного сбора были только у кифов. Интересно, сколько ещё плохих известий поступит на «Гордость»…

Власти Уртура переругивались с кифами и предупреждали их о серьёзных штрафных санкциях. Те угрожали в ответ. Ещё чьи-то голоса… а, это какой-то махендосетский корабль запросил разрешения на посадку… Наверняка сюда вот-вот начнут прилетать звездолеты с Центральной. А между тем кифы не дураки — очень скоро они поймут, что, стартовав намного раньше остальных кораблей, «Гордость» никак не могла пропустить их вперёд себя. И тогда они примутся искать её в окрестностях Уртура, исследуя каждую тень, каждую мертвую зону… Да-да, они прочешут систему вдоль и поперек, допрашивая всех и вся, и никто не осмелится им помешать — ни посетители станции, ни её власти.

И уж точно кифы не упустят ни один хейнийский звездолет. Они поступят с ним так же, как и с «Путешественником Хандур», — иначе они не были бы кифами с их репутацией самых злобных и мстительных убийц известного космоса.

На первый взгляд казалось странным, что до сих пор они ещё не перебили друг друга — с их-то жаждой крови, власти и богатства, но Пианфар ничуть не сомневалась, что они уже сделали бы это много лет назад, если бы не могли удовлетворять свою кровожадность за счёт более лёгких жертв, бороздящих просторы Вселенной… Однако «Гордость» они не получат! Никогда!

И уж конечно, всей их шайкой заправлял Акуккак с «Хинукку». Умный… Этот не преминет достать старые записи, чтобы проверить их на предмет недавнего входа в систему грузовых кораблей. Правда, «Гордость» была обесточена, но ведь кифы и не нуждались в официальном подтверждении её прибытия — им хватило бы и малейшего мерцания.

Бежать прямо сейчас? Нет, это было слишком опасно — «Гордости» требовалось гораздо больше времени для активации всех корабельных установок и выполнения разворота, чем кифам для удара по ней. Теперь её единственный шанс на успех заключался в обнаружении свободного участка, через который можно было бы прыгнуть вслепую, не рискуя при этом столкнуться с кем-нибудь. К сожалению, в своем нынешнем состоянии хейни имели возможность определить таковой лишь путем пассивного прослушивания чужих разговоров.

Положение самого «Хинукку» им вычислить не удастся — Акуккак ни за что не уведомил бы станцию о своих точных координатах (наверняка именно это и стало причиной его препирательств со станционными властями). Значит, надо было искать проход между грузовыми звездолетами.

Итак, «Гордость» загнана в угол. Надеяться на помощь извне было глупо — Пианфар прекрасно понимала, что любой корабль, отважившийся выступить в их защиту, потерпит крах. Более того, кифам это будет даже выгодно: они и сами с минуты на минуту могли начать терзать ни в чём не повинных торговцев, чтобы заставить хейни подать голос. Увы, подобные провокации были в их практике.

«И что мы должны в таком случае делать? — спрашивала себя Пианфар. — Гордо пойти на смерть? Или позволить умирать другим?» Команда «Гордости» имела не больше и не меньше прав на жизнь, чем экипажи других звездолетов, однако здесь находилась Хилфи — Хилфи, представлявшая будущее всего ша-нурского клана…

«Если мне посчастливится вырваться из этой заварушки и вернуться домой, я напичкаю «Гордость» целым арсеналом оружия, сколько бы оно ни стоило! Если мне посчастливится…»

Пианфар нахмурилась и перевела приемник в активный режим. Текущие сообщения были краткими и ничего не значившими. Пожалуй, стоило поручить кому-нибудь постоянное дежурство у передатчика. Вот только кому? «Гордость» не являлась боевым кораблем, на котором не составило бы труда найти лишнюю пару рук, — она располагала всего шестью хейни, специализировавшимися исключительно в мирной области космической навигации, и одним перепуганным инопланетянином. Да и сама конструкция звездолета не была рассчитана на внештатные ситуации… О боги!

Пианфар перевела приемник в автоматический режим, вызвала на связь экипаж и велела всем немедленно идти отдыхать и набираться сил.

— Как там наш гость?

— В порядке, — доложила Герен. — Он спит. «Хорошо, что хоть кто-то может спать!»

Пианфар решила поесть. Правда, она не ощущала и намека на чувство голода, но из своего и чужого горького опыта ей уже было известно, что в подобных случаях нужно глотать еду через «не хочу». Достав из морозилки первую попавшуюся пачку, она разогрела и добросовестно разжевала её содержимое, а затем швырнула грязную тарелку в стерилизатор и отправилась к себе, намереваясь хотя бы немного вздремнуть.

К сожалению, уснуть против собственного желания оказалось куда сложнее, чем справиться с ужином. Пианфар бесцельно побродила по каюте, поправила стопки навигационных карт и наконец уселась за стол и начала снова прокручивать в уме все возможные варианты — и те, на которые она ещё возлагала надежды, и те, которые она уже отвергла как слишком заумные или рискованные. Пару часов спустя, так и не определившись с выбором, она включила свой компьютер, соединенный со всеми отсеками корабля, и первым делом заглянула в каюту Чужака: тот уже выспался и теперь сидел за учебником, продолжая идентифицировать находившиеся в нем символы. Послышался голос Шур — тихий и уверенный. Похоже, там все в порядке… Пианфар перешла на центральный канал, и до неё тут же донеслись обрывки ожесточенного спора: власти станции уговаривали капитанов махендосетских кораблей сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации кифов и не предпринимать никаких опрометчивых шагов. Кто-то перебил их возмущенным вопросом… Кто-то… Хейни!

Пианфар вскочила, словно ошпаренная кипятком. На мгновение ей показалось, что стены «Гордости» вдруг стали прозрачными, — так отчетливо предстал перед её глазами хейнийский корабль, окруженный пиратскими звездолетами. Должно быть, он вошел в систему Уртура не менее часа назад… Боги! Да этого времени кифам хватило бы для расправы с кем угодно!

Выяснив название корабля соотечественников, Пианфар глухо зарычала и с грохотом отшвырнула от себя кресло. Это был «Звездный Гонщик Фаха». Фаха! Лучшие друзья и партнеры Шанур! Более того, первая жена её брата Кохана — мать Хилфи — носила имя Ху-ран Фаха…

Станционные власти попросили «Звездный Гонщик» проявить благоразумие и не вовлекать Уртур в разборки между кифами и хейни. Те в ответ потребовали, чтобы им объяснили суть происходящего. Прозвучали слова «Гордость» и «Шанур». На минуту экипаж Фаха умолк, а затем обрушил на администрацию целый шквал вопросов — что, как и почему, и Пианфар сразу поняла: они старались не ради удовлетворения собственного любопытства — они затеяли это в расчете на то, что «Гордость» сможет засечь их разговор и почерпнуть из него важную для себя информацию.

Воистину, Фаха были достойными союзниками — даже сейчас, находясь у кифов на прицеле, они пытались хоть чем-нибудь помочь команде Шанур, оказавшейся в ещё худшем положении.

Пианфар прикатила кресло обратно, уселась в него и приготовилась слушать дальше, однако запись оборвалась, и голоса хейни сменились статическим шумом.

Пианфар задумалась: во время диалога с властями станции экипаж «Звездного Гонщика» явно работал на «Гордость». Но если Фаха догадались, что хейнийский корабль-беглец притаился где-то поблизости, то, значит, это могли сделать и кифы.

Неожиданно передатчик начал повторять переговоры «Гонщика» с администрацией Уртура. Что за ерунда… Пианфар впилась взглядом в данные, выводимые компьютером на экран, а через несколько секунд сердце её уже радовалось и плакало от переполнявшей его благодарности: это все находившиеся в системе корабли стали пересылать друг другу пойманный диалог. Он помчался по окрестностям, словно рябь по воде, вызванная брошенным в неё камнем, и камнем этим было общее презрение к кифам — презрение настолько сильное, что те даже не осмелились попробовать заглушить сигнал, чтобы не навлечь на себя гаев всех обитателей и посетителей Уртура разом. У них просто не хватило бы сил для подобного противостояния, по крайней мере в тот момент. Но кто знает, что могло случиться после, — ведь «Гордость» принимала входящие сообщения с весьма существенным отставанием во времени.

Пианфар нашла Хилфи там, где и ожидала. Нажав кнопку громкой связи рядом с каютой племянницы и услышав в ответ её сонный голос, она на мгновение заколебалась, однако тут же подавила свои сомнения и твёрдо сказала в микрофон:

— Вставай. Мне нужно с тобой поговорить. Дверь распахнулась, на пороге стояла Хилфи ,раздетая, растрепанная и заспанная.

Пианфар шагнула внутрь. Сразу было видно, что это помещение принадлежит кому-то из клана Шанур: фотографии на стенах, картины с изображением родных гор и равнин, фамильный особняк… Осмотревшись, Пианфар перевела взгляд на Хилфи.

— Мне придётся сообщить команде неприятные известия, и ты должна узнать о них первой. «Гордость» зафиксировала сигнал, пришедший с корабля семьи Фаха. Окруженные кифами, они дерзнули-таки отправить послание, предназначенное для наших ушей. Я думаю, они уже догадались, в какую историю мы вляпались, однако нам не следует всерьёз рассчитывать на их помощь, равно как и им на нашу, ибо нас разделяют полчища кифов… Тебе это ясно?

Хилфи стояла перед ней, широко раскрыв глаза и выпрямив уши. Для девочки, только что поднятой с постели, она довольно быстро справилась с захлестнувшими её эмоциями.

— И что это за корабль?

— «Звездный Гонщик». Им командует Лиан Фаха.

Хилфи кивнула, не дрогнув ни единым мускулом на лице.

— Тетя, Фаха находятся в такой же опасности, как и мы, но, в отличие от нас, вряд ли могут осознать всю её глубину. Они ведь, наверное, ещё не в курсе того, что случилось с хандурским «Путешественником».

— Лиан не новичок, поверь мне. В случае чего она не растеряется… Хилфи, да пойми же ты, наконец: мы не в состоянии им помочь.

— А как насчёт того, чтобы послать Лиан предупреждающий сигнал и тут же броситься наутек?

— Исключено: кифы получат его гораздо раньше «Гонщика». К тому же бегство в сложившейся ситуации настроит против нас даже тех, кто сейчас — хотя бы морально — выступает на нашей стороне. Мы лишь сыграем на руку кифам, выставив себя трусами и предателями. Не забывай об этом, девочка. Нам действительно ничего не остается, кроме как вверить «Гонщика» его удаче… А теперь иди спать.

На мгновение Хилфи будто бы окаменела, потом тихо сказала:

— Да.

— Вот и славно, — похлопала её по плечу Пианфар и, выйдя из комнаты, направилась к себе.

Она прекрасно понимала, что после услышанного Хилфи не сможет ни спать, ни есть, однако там, где дело касалось Фаха, никто не имел права скрывать от неё правду, словно от слабонервного ребенка.

Пытаясь изгнать из памяти бледное личико племянницы, Пианфар включила свой пейджер: шум, обрывки сообщений — некоторые из них довольно громкие и отчетливые. Кажется, в систему прибыл новый звездолет… да, точно — это стишо. Он запрашивает у властей станции разрешение на посадку — очевидно, кифы сочли ниже своего достоинства цепляться к нему.

На Уртур надвигалась настоящая буря. Если находившиеся там корабли были ещё способны убраться с тропы войны, на которую вышли кифы, то им следовало сделать это незамедлительно. Проблема заключалась в том, что большинство из них не обладало мощностью, рассчитанной на выполнение экстренного прыжка-перелета, — ведь до сих пор эта зона считалась самим воплощением спокойствия.

Утешало лишь одно: такое скопление звездолетов, несомненно, помешает кифам вычислить «Гордость» — во всяком случае, основательно замедлит их поиски. Что же касается Лиан Фаха… Она была слишком опытной и осторожной, чтобы позволить втянуть себя в открытый бой, и уж конечно, сильно удивилась бы, узнав, что Пианфар ожидала от неё более активных действий. Семья Шанур всегда могла постоять за себя, а у Фаха были собственные заботы — в частности, груз, требовавший бережного обращения. Это являлось вполне логичным объяснением… Вот только почему от него так сжималось сердце?