Гордость расы

ДВА

Уже над водой он дал последний импульс и лишь потом отпустил Архуду.

Старик ушел под воду, на поверхности которой газовые струи продавили круглую яму. Следом за ним, подняв облако брызг, упал дзен. Он тут же скинул с плеч лямки ранца, оттолкнулся от дна и вынырнул. Вода бурлила, Заан чувствовал, как сильное течение увлекает его вперед, к широкому озеру, на середине которого стоит деревянный домик.

Ушастый, глубоко вздохнув, нырнул. Сквозь волнующуюся муть, где проносились обрывки корней, скрученные листья и ветки, он различил тело, медленно опускающееся ко дну. Дзен схватил его и вынырнул, приподняв голову кочевника над поверхностью.

Архуда хрипел, изо рта его лилась вода. Поддерживая старика за плечи, Ушастый поплыл наискось к течению и остановился, лишь зацепив ногами дно. Обрывистый берег, из которого торчали корни, возвышался над ним, скрывая деревянный дом. Он посмотрел вверх, отмечая, что облачный слой как будто увеличился, если такое возможно, стал ещё плотнее, гуще, а под ним отдельные облака клубятся, наползая друг на друга, будто срастаясь. И вся масса дождевых облаков стремительно несется в одном направлении, так что при взгляде вверх начинает казаться, что это поверхность земли движется вместе с болотами, деревьями, кустами и мхом.

— Дождь должен был прекратиться… — сипло сказал Архуда. — Почему он идет так долго? Это сделал ты, Каанца?

Пожав плечами, Ушастый вцепился в корни и залез на обрыв. Он сразу же упал, распластавшись в грязи, глядя сквозь брызги на стену дома и рега с арбалетом, сидящего перед ней, спиной к дзену. Арбалет означал, что это пират, один из тех, кто находились в атакованном Зааном стратостате.

Рег отвернулся от дома, встал и, приложив руку козырьком ко лбу, медленно оглядел окрестности.

Дрогнула земля, и дзен увидел, как позади дома столб чего-то бесцветного и горячего вырвался из склона, обращая капли дождя в шипящий пар. Озеро всколыхнулось, стремительная волна обогнула деревянные стены. Пират попятился, когда дом осел, сильно накренившись среди пенящихся бурунов.

Услышав вскрик за спиной, Ушастый обернулся и увидел голову Архуды, исчезающую в волнах. Он прыгнул и ухватил старика за редкие волосы. Кочевник тут же вцепился в его запястье, второй рукой пытаясь обхватить за шею. Заан наотмашь ударил его по лицу и стал взбираться на обрыв, цепляясь за корни и волоча старика за собой.

— Что это было? — спросил он, когда оба повалились в грязь.

Архуда, не отвечая, тяжело дышал и скреб ногтями землю.

Ушастый сам ответил на вопрос:

— Какой-то взрыв под землей. Сильный… — подумав, он приказал кочевнику: — Лежи пока здесь. Я посмотрю и вернусь за тобой. Или позову.

— Знай, Каанца, я помогу тебе! — горячо зашептал старик, и Ушастый решил, что теперь живец свихнулся окончательно. — Я понял все! Ты пришел, чтобы вывести отсюда избранный народ. Ты можешь положиться на меня. Я буду служить тебе, Каанца, я тоже хочу…

Заан соскользнул в воду и поплыл. Место, где они лежали, оказалось небольшим островком, возвышавшимся над водой. Поток, обогнув его, вынес дзена в озеро, бушующее вокруг стен дома. Среди волн, то выскакивая на поверхность, то вновь исчезая, кружились в водоворотах сучья, ветви и целые древесные стволы. Ушастый нырял и всплывал, его голова мелькала среди обломков, и рег на крыльце перед покосившимся домом не мог заметить его.

Заан огибал дом, стараясь выплыть примерно к тому месту, где из земли ударил газовый столб. Он легко держался на воде, дышал ровно и спокойно, и только крупные обломки, ударяя по плечам и груди, мешали ему. Рег-пират еще раз окинул взглядом окрестности и озабоченно уставился в небо. Казалось, что непрекращающийся дождь вызывает у него удивление и желание спрятаться, но на месте его удерживает страх перед чем-то — или кем-то — еще более грозным, чем дождь вне расписания.

А ведь это стражник, решил дзен. Причем, судя по тому, что пират стоит спиной к нему, охраняет он не дом от кого-то, а кого-то внутри дома… И не смеет пока уйти. Все это как-то связано со взрывом, произошедшим внутри горы? Сколько всего пиратов? Скольких могла вместить модульная кабина стратостата? Десяток регов?

Угол дома скрыл кочевника. Дзен сделал еще несколько мощных гребков и увидел широкое окно. Стена покосилась так, что теперь нижняя часть окна почти не поднималась над озером и самые сильные волны перехлестывали через подоконник. Повинуясь внезапно пришедшей мысли, Заан нырнул и, вынырнув уже под стеной, заглянул внутрь.

Комнату заполняли избранные. Не пираты или обычные реги, именно избранные, одетые в мокрые балахоны, с похожими правильными лицами и волосами одного цвета. Дети, взрослые — больше напоминающие подростков — стояли на коленях, сложив руки на груди и склонив головы. В накренившемся полу вздулось несколько досок, сквозь щели влетали брызги. В нижней части помещения уже плескалась вода, и уровень ее продолжал подниматься.

Избранные молились. До ушей Заана доносилось тихое бормотание множества голосов, почти заглушённое шумом воды, медленно заполняющей комнату. А жрец халган? — вспомнил Заан. — Он ведь тоже должен быть где-то здесь. Кажется, это низший из домена Донца. Или он утонул и теперь растерянные, испуганные креншикки взывают к властным, прося защитить от кары в виде бесконечного дождя?

Ушастый оттолкнулся от края окна, с головой ушел под воду и поплыл обратно. Он был наемником, а эта работа не требует проявления личных чувств. Но сейчас ярость, которую он уже давно не испытывал, поднималась в нем. Заан чувствовал, как тело, рассекающее встречный поток, становится горячим от ненависти. Ему казалось, что в мутной воде проглядывают контуры гигантских пиявок — всех тех, кого он зарезал в таборе Гира.

Он вынырнул за углом, рядом с крыльцом, где стоял пират. Перед дзеном в волнах кувыркался кривой толстый сук. Ушастый схватил его, резко выдохнул воздух, ушел под воду, с силой оттолкнулся от дна и вылетел на поверхность. Он взбежал по скользким ступеням и обрушил потяжелевший от влаги сук на затылок пирата. Сук сломался, рег упал, не издав ни звука. Арбалет вылетел из его рук и с коротким бульканьем скрылся в волнах. Кровь, смешиваясь с водой, розовой лужей растекалась вокруг головы неподвижного рега. Заан перешагнул через тело, миновал короткий коридор и вошел в комнату. Его взгляд наткнулся на согнутые спины. Он не стал пересчитывать их, сразу решив, что здесь больше двадцати, скорее всего, все креншикки Парника собрались сейчас в этом доме.

— Вставайте! — приказал Ушастый.

Больше всего его поразило то, что они даже не удивились.. Молча встали и повернулись к тощему высокому человеку с обрывками материи на бедрах, словно дружно решив, что это властные откликнулись на их молитву и прислали спасителя. Молодые и детские лица, чистые и лишенные морщин, не были безмятежны, но испуг их не казался сильным. Мнемообработка халган вытравила из сознания лишние эмоции, там не было места ни бурной радости, ни глубокому горю. Без полного набора чувств, в котором одинаково важны и положительные, и отрицательные, они стали пустышками, не людьми — половинками. Отсутствие в их душах зла лишало жизнестойкости.

— Идите за мной, — произнес он.

Двигаясь по колено в воде, он пересек коридор и остановился на пороге второй комнаты. Слева в стене дверь, за ней — ступени ведущей вверх лестницы. Заан повернулся к креншикку, идущему первым, и увидел, что все следуют за ним, держа детей за руки, а самых маленьких — на руках.

Он спросил:

— Дикие привели вас сюда?

Остановившись, избранный улыбнулся ему и ответил, произнося словоформы в архаичной манере, которая давным-давно исчезла из панречи федератов:

— Да, это сделали дикие. Чем мы заслужили такое наказание, властный?

— Я не властный! — рявкнул Заан, наклоняясь вперед, нависая над креншикком, который в испуге отшатнулся, но тут же улыбнулся опять.

— Но ты пришел после того, как мы стали просить. Ты…

— Меня зовут Заан, — сказал дзен. — Я не властный. Сколько диких осталось охранять вас?

Избранный развел руками.

— Хорошо, сколько их было всего?

— Восемь, — произнес креншикк, задумчиво хмуря лоб. — Или десять? Мы не знаем точно. Ими командует очень толстый дикий, у которого нет лица. Нет, конечно есть… — Он провел ладонью по своему подбородку и щекам, словно не зная, как выразиться. — Но оно растянуто так, что почти ничего не видно. Они поднялись на гору, потом остальные забрали нас, привели в этот дом и оставили здесь.

— А жрец? — спросил Заан. — Этот ваш Мастер?..

— Мы не видели Мастера Гору, — огорченно признался креншикк. — Мы не знаем, где он сейчас.

— Хорошо, подождите меня. Я вернусь быстро… — Дзен, опустившись на колени, пополз к окну в противоположном конце комнаты. Сначала его взгляду открылись облака, с неестественной стремительностью уносящиеся вдаль, затем он затаил дыхание, потому что перед собой увидел прилипшие к затылку мокрые волосы. Ушастый стал медленно отползать.

Затылок того, кто сидел под окном, не шевелился и вскоре исчез из поля зрения. У двери Заан встал.

Половинки столпились в коридоре, а вода поднималась. Она уже скрыла низ балахонов и колени взрослых, держащих теперь на руках даже детей постарше.

— Оставайтесь здесь, — прошептал Заан. — Сейчас я вернусь.

Скользя на узких ступенях, он взбежал по лестнице и очутился в просторном помещении, занимающем весь второй этаж. На крышу можно было попасть через треугольное окошко в скошенном потолке, а посреди комнаты стоял передатчик транссотовой связи. За коконом тонкого поля металл и пластик конструкции окружали резное дерево и выложенный узорами камень.

Мельком взглянув на передатчик, Заан подпрыгнул и протиснулся на крышу. Добравшись до козырька, он медленно выпрямился и окинул взглядом окрестности. От напора бьющей в стены дома воды крыша подрагивала.

Дождь мешал разглядеть детали. Покосившийся домик стоял посреди бушующего озера, заполнившего углубление в вершине. Дренажные траншеи и желоба остались на дне, лишь кое-где над волнами поднимались островки суши, да по краям виднелась полоса кустов. И вода уже перехлестывала через них, устремляясь вниз по склону, в долину между горами. Крыша вновь дрогнула, когда домик еще немного просел.

Дзен улегся на живот и заскользил с крутого уклона, перевернувшись головой вниз. Достигнув края, он уперся и остановил движение, медленно сгибая руки. Взгляду Заана открылись стена дома и второй охранник.

Пират сидел верхом на узкой доске. Один конец он положил на подоконник, а второй, погруженный в воду, упирался в дно озера. Охранник не шевелился, лишь иногда проводил ладонью по арбалету на своих коленях. Вдруг он вцепился в доску и стал оборачиваться, словно услышав какой-то звук позади себя. Схватив арбалет, рег отвел его за спину и, держа в вытянутой руке, просунул в окно.

Ушастый увидел, как плечо пирата подалось назад, когда реактивный момент толкнул его, и тут дом с глухим шумом просел так, что под Зааном затрещали доски. Пальцы соскользнули, и он полетел вниз вдоль стены, на пирата. Выставив руки, Заан ударил рега кулаками по голове. С треском узкая доска проломилась, и оба рухнули в воду, подняв фонтан брызг.

Ушастый не успел даже вздохнуть. Сложившись пополам и сжимая между коленями голову пирата, Заан схватил его за подбородок и повернул. Как только он понял, что пират мертв, дзену показалось, что рядом в воде промелькнуло обтекаемое черное тело — королева пиявок выплывала к нему из серой мути. Чувствуя жжение в груди, он вынырнул и судорожно вдохнул. Нижняя часть оконного проема погрузилась в воду, которая устремилась внутрь, заливая комнату.

— Сюда! — хрипло закричал он, переваливаясь через окно. — Быстрее, сейчас дом смоет!

Он встал и побрел вперед, подталкиваемый потоком воды, слыша крики и детский плач. На поверхности среди досок в розовом облаке лицом кверху плавало тело того креншикка, который отвечал на вопросы Заана. Из его шеи торчала стрела. Часть просевшего потолка не выдержала нагрузки и проломилась, квадратный участок, состоящий из плотно пригнанных друг к другу досок, висел наискось, погружаясь в воду.

В дверном проеме мелькнуло несколько рук. Ушастый ухватился за две из них и потянул, вытащив в комнату девочку-реншу и подростка мужского пола.

Он толкнул ребенка к креншикку и приказал:

— Тащи ее к окну. Плывите дальше, к краю…

Потом шагнул вперед, уйдя под воду с головой, и вынырнул уже посреди коридора, который теперь наклонно уходил вниз. Здесь было темно, плохо различимые в густых изумрудных сумерках скользкие тела толкали его. Чьи-то руки хватали за плечи и волосы, слышался плеск, тонкие голоса кричали испуганно и неразборчиво.

Заан вылавливал их, одного за другим выталкивая из коридора в комнату, и кричал:

— Вылезайте в окно!

Он нырнул за последним телом, которое волны отбросили в дальний конец коридора, схватил его и выбрался в комнату. Креншикки жались друг к другу перед наполовину ушедшим в воду оконным проемом, высоко подняв детей на руках или посадив их на плечи.

— Ну что же вы?! — закричал он, чуть не плача. — Сейчас дом уйдет под воду! Плывите! Плывите к краю, там… — и осекся, догадавшись вдруг, что означает выражение лиц, обращенных к нему.

Они искренне старались, но не могли понять, о чем говорит Заан. Они никогда раньше даже не слышали этой словоформы. Ведь это были половинки — ни один из них не умел плавать.

Спираль «Эгибо» вынырнула из-за края серой планеты и засверкала серебром в лучах звезды Бенетеш. Станция медленно вращалась вокруг оси, казалось, что на орбите Регостана бесконечно раскручивается узкая воронка. Вокруг по сложным орбитам крутились дроны, похожие на ежей, утыканных иглами-стволами.

Орбита четыреста семнадцать раз на протяжении регостанского цикла совпадала с одним и тем же районом на освещенной поверхности планеты, но только три раза открывался шлюз станции. Это случалось лишь тогда, когда под ней оказывался горный массив Стигес и креншиккский Парник.

Челнок был когда-то обычным кораблем-транспортником, способным садиться и стартовать не только с орбитальных платформ, но и с поверхности планет. Его переоборудовали так, чтобы для управления не требовались пилоты. Это было несложно, так как он всегда следовал по одному и тому же маршруту. Вниз сквозь атмосферу, затем короткая, четко рассчитанная по времени остановка, сообщение на Плюмаж, когда автоматика отчитывалась о точной массе очередного груза, старт и путь обратно, к «Эгибо», где разгрузочные манипуляторы принимали его в свои объятия.

Неизвестно, как повлияет на клубни вакуум, и ни у кого не возникало желания ставить подобные дорогостоящие эксперименты.

Поэтому в челноке все еще поддерживалась стандартная кислородная атмосфера, что не требовало большого расхода ресурсов, так как долгие годы некому было «портить» ее, насыщая углекислым газом.

Конец импровизированного плота ткнулся в кусты. Больше чем семерых детей и одного подростка — Заан не мог думать о них как о взрослых — он не выдержал бы. Даже сейчас доски находились под водой, почти полностью притопленные весом тел. По крайней мере, детей он перевез всех.

Они стали перебираться на берег, хотя кусты торчали прямо из воды, которая переливалась на склон.

Но глубина здесь была меньше. Ушастый, не дожидаясь, пока все слезут, приподнял свой край плота, так что креншикки покатились в кусты, откуда сразу же послышались удивленные возгласы.

Он увидел две головы, поднявшиеся над краем, и услышал голос подростка:

— Лек, Акра, как вы сюда попали?

Заан оттолкнул плот от берега и поплыл назад, колотя ногами по воде. Дышал он теперь тяжело и чувствовал, что начинает уставать. Почти отрубленный и обмотанный обрывком материи палец ноги, о котором он уже успел забыть, вдруг разболелся, и заныла вся ступня — Ушастый подозревал, что у него началось заражение крови.

Когда из пелены дождя выступил дом, стало видно, что теперь большая его часть находится под водой. Над поверхностью торчал лишь край оконного проема, и дзентанец увидел лица, выглядывающие оттуда. Заан махнул рукой, сделал еще одно усилие, подталкивая плот вплотную, тут же десятки рук вцепились в доски с другой стороны. Он пронырнул под водой и выставил голову над поверхностью. Все половинки, отталкивая друг друга, лезли на плот, который уже начал погружаться в воду.

— Назад! — крикнул Заан. — Он не выдержит всех!.. — Дзен потянул двоих, сидящих на краю, стащил их в воду, одновременно спиной отталкивая тех, кто еще не успел выбраться через окно.

Вокруг него барахтались тела, те, кто уже находились на плоту, пытались перебраться на его середину, доски опасно покачивались, то и дело уходя под воду.

Креншикки, которых Заан не пустил, вцепились в верхнюю часть проема. Заан пятками уперся в край плота и подтолкнул его. Плот вместе с вцепившимися друг в друга подростками начал медленно отплывать. Дзен заглянул внутрь дома, где плескалась вода и волнистый свет разбегался по потолку с зияющим проломом.

Все еще слишком много голов торчало над водой, множество рук цеплялось за стены, множество лиц с мольбой глядело на него.

— Лезьте туда, — сказал Заан, указывая на пролом. — Там есть окно, когда вода поднимется, вы сможете выбраться на крышу.

Пока он объяснял, стало темнее. Торчащий над водой край оконного проема уменьшился, осталась узкая щель, сквозь нее внутрь проникали лишь слабые отблески. Одна голова приблизилась, он разглядел прилипшие ко лбу темные волосы и огромные зеленые глаза. Ренша, как и все они, казалась красивой даже сейчас. Он вспомнил, что именно ее вытащил последней из наполнявшегося водой коридора.

— Ты вернешься? — спросила она. — Меня зовут Тес. А тебя?

Не ответив, Ушастый нырнул и всплыл уже возле плота, сразу же упершись в край руками и колотя ногами по воде. Ступня болела все сильнее, при каждом гребке ему казалось, что сейчас она просто оторвется и, оставляя за собой густо-красный след, коротким обрубком опустится на дно.

Заан нагнул голову, проплыл немного, затем вновь поднял лицо над водой, глубоко дыша. Плот полностью скрылся под поверхностью и при этом опасно покачивался. Половинки, сбившиеся в кучу, что-то лопоча и хныча, сидели, казалось, прямо посреди волн и пенных бурунов.

— Не шевелитесь! — прикрикнул на них Ушастый. — Плыть недолго, главное, сидите на одном месте!

Он опять ушел под воду, не убирая руки с плота, проплыл еще какое-то расстояние и услышал глухой шум, когда противоположный край уткнулся в землю. Заан сделал то же самое, что и в первый раз, — встал во весь рост и приподнял свой край, половинки покатились в кусты, в объятия тех, кто уже находился там.

Заан поплыл назад, чувствуя, что движется медленнее, чем раньше. Ступню он перестал ощущать, она онемела, а боль поднялась вверх, к колену.

Сквозь плеск и шелест он услышал отголосок звука, словно впереди сдвинулось что-то массивное. В следующее мгновение высокая волна накрыла его с головой и закрутила. Пальцы сорвались, ребрами и бедром его протащило по острым краям древесных волокон, торчащих там, где доски были переломлены. Он ошалело выскочил на поверхность, упав грудью на край плота — противоположная сторона приподнялась под его весом, — и продолжал грести, не различая дома сквозь стену дождя.

«Все, — подумал он, — теперь я смогу вытащить еще одного или двоих, по остальные…»

Капли, падая в воду и разбиваясь мельчайшими брызгами, создавали над поверхностью полосу плотного тумана. Дзен, гребя лишь ногами, широко расставил руки, ухватился за боковые края и вытянул тело выше, чтобы голова приподнялась над краем плота.

Он увидел, что в центре озера над водой все еще поднимается гребень крыши, казалось, он шевелится, потому что со всех сторон его облепили тела. Заан соскользнул обратно, не обращая внимания на занозы и кровь, смываемую водой.

Заставив себя не думать ни о чем, забыть о боли и ощущении, что вода наполняет легкие, он опустил голову и начал грести так, что позади взвилась пенная дуга.

Раздались крики, плот качнулся и стал опускаться. Креншикки отпихивали друг друга, съезжали в воду и снова пытались влезть. Плот качался, потом накренился так, что клубок тех, кто уже добрался до его середины, поехал в сторону. Противоположный край начал угрожающе подниматься — плот косо уходил под воду.

Заан вцепился в поднявшийся край и поджал ноги. Он повис так, что в воде остались лишь ноги ниже колен, но затем масса его тела все-таки перевесила, и плот рывком выровнялся. Двое креншикков все же соскользнули и теперь барахтались, пытаясь вновь ухватиться за гребень, который уже почти не возвышался над озером.

Ушастый, широко расставив руки и поддерживая плот с двух сторон, сказал им:

— Пусть сначала сюда переберется кто-нибудь один.

Сквозь брызги он различил лицо ренши Тес и какого-то парня — оттолкнувшись, креншикк перелез на плот. Тот вновь закачался, половинки в его центре закричали. Ушастый рявкнул на них, пытаясь определить, сможет ли плот выдержать всех.

Казалось, что плот приобрел нулевую плавучесть. Стоило лишь чуть-чуть нажать, даже просто ослабить руки, и он начинал медленно опускаться. Но как только Заан напрягал пальцы, немного усиливая давление снизу, плот приподнимался.

Тес залезла на гребень, но над поверхностью были видны лишь ее плечи и голова.

— Встань на него! — крикнул Заан. — Сейчас я вернусь…

Теперь плыть приходилось еще медленнее. Он боялся, что в любую секунду плот перевернется, хотя половинки, на которых он беспрерывно орал, замерли посередине, словно групповая скульптура. Уже возле кустов кто-то из них потерял сознание — одно тело упало в сторону, и плот тут же стал неудержимо переворачиваться. Заан, как раз ощутивший под собой дно, вскочил и рывком перевернул плот так, что тот накрыл всех креншикков, опрокинув их в кусты.

Дзен развернулся и нырнул, глубоко уйдя под воду, где течение было немного слабее. В последний раз он слишком медленно толкал плот и теперь хотел наверстать потерянное время.

Внизу было темнее, но он различил тело пирата, медленно плывущее под ним.

Заан вынырнул почти у середины и подпрыгнул, чтобы голова поднялась над накрывающим озеро туманом. Поверхность бурлила, доски, ветви и сучья сталкивались, все шумело и клокотало, шапки грязной пены качались на волнах, но ни козырька, ни головы видно не было.

— Тес! — крикнул Ушастый, делая мощные гребки. Он достиг уже места, где в последний раз видел ее, набрал полные легкие воздуха и нырнул.

Здесь было глубоко, и то, что он плыл с открытыми глазами, не помогло — лишь на ощупь он смог найти поверхность крыши, которая, казалось, продолжала проваливаться. Заан поднялся к поверхности, не давая себе отдышаться, нырнул еще раз, и тут навстречу ему из глубины взмыл пузырь воздуха, стремительно распадавшийся на отдельные гроздья. Они ударили дзена в лицо и закружили так, что он потерял направление. Ушастый вынырнул посреди всплывающих досок, мимолетом увидел спинку стула, какие-то обломки, древко стрелы без наконечника, вздохнул и вновь ушел под воду.

Он нырял три раза, но так никого и не смог нащупать. Чувствуя, что еще немного и сердце остановится от напряжения, уже почти не ощущая ног, Заан опять вынырнул среди досок и, расталкивая их, медленно поплыл назад.

Когда дрожащие руки коснулись кустов, те наполовину ушли под воду. Лишь узкая возвышенность возле края вершины, та, откуда ударил газовый столб, все еще поднималась над поверхностью. Дзен обошел ее и присел с другой стороны, на краю водопада. Ниже, среди деревьев, стояли и сидели половинки, и он вдруг вскочил, увидев среди них две фигуры.

Креншикки расступились, когда Заан прошел мимо них к Тес и Архуде, лежащим на склоне. Оба тяжело дышали, не имея пока сил встать. Когда лицо дзена возникло над ними, Тес подняла руку, убрала с лица волосы и улыбнулась ему жалкой улыбкой. Заан перевел взгляд на живца. Упираясь в склон локтями, тот приподнялся и стал переворачиваться.

— Так ты умеешь плавать? — спросил дзентанец.

Старик поднялся на колени. Вода стекала с тощей спины, с натянутой кожи, под которой рельефно проступали позвонки.

— Что это такое? — спросил он. — Пла-вать… Я не знаю этого, Каанца. Я умею держаться на поверхности, да! Конечно, я умею делать это, ведь я живец…

Ушастый, отойдя от них, посмотрел вниз. Вода залила почти всю Долину, но пока что отсюда можно было пробраться к склонам гор.

— Идите туда, — сказал Заан, обращаясь ко всем половинкам, которые стояли и сидели на склоне под ним, держась за ветви кустов и стволы карликовых деревьев. — Это — Архуда. Он… — дзен запнулся, пытаясь подобрать словоформу, понятную им, и закончил: — Он хороший. Он поведет вас. Слушайтесь его, он умнее. Я вас найду…

Тес недовольно произнесла:

— Ты бросаешь нас?

— Я вас найду, — повторил дзентанец.

Ренша спросила, продолжая смотреть на него:

— Ты сказал, что тебя зовут Заан. Почему он называет тебя Каанца?

«Хотел бы я знать… — подумал Ушастый. — Неужели где-то на планете в таборах ещё остались…» — Он отвел взгляд и посмотрел на живца.

— Каанца! — радостно воскликнул тот. — Живой высший, пришедший с неба… — Архуда окинул безумным взглядом креншикков, с любопытством смотревших на него. — Я помогу Каанце. Он избрал меня, чтобы я вывел отсюда избранных!

— Если, когда я найду вас, все они будут живы, ты покинешь планету. Я пристрою тебя в такое место, где ты будешь сыт до конца своих дней. Ты понял?

Дзен отвернулся и вдоль края водопада, продолжавшего расширяться, побрел вверх, к узкой возвышенности. Он помнил взрыв и столб горячего газа, ударивший из земли. Ему казалось, что это произошло именно здесь.

* * *

Датчики безопасности Динас вывел из строя, и, когда вагон магнитной дороги подкатил к остановке, он толкал перед собой три таких же вагона, до того следовавших впереди. Из узких окон выглядывали недоуменные лица пассажиров. Сцепка миновала крутой поворот, за которым начиналась обратная дорога. Монитор, уже выбивший окно и высунувшийся из него, с такой силой оттолкнулся ногами от сиденья, что буквально вылетел наружу и кубарем покатился по полу. Он вскочил, не обращая внимания на боль в мышцах, растянутых во время падения сквозь изменяющиеся гравитационные векторы, и побежал вперед.

Три ответвления вели к жилым секторам Шлема, одно из них, самое короткое, заканчивалось глухим металлическим тамбуром. Здесь проход перегораживала стойка стационарного силовика, и тусклое мерцание защитной энергетической сетки иногда возникало в воздухе. Болий-Капп был важной персоной. Он не требовал себе усиленной охраны, но перед входом в его жилые помещения постоянно дежурила троица сорвиголов, поставленных туда личным приказом командора Даквана.

Когда в дальнем конце прохода возникла бегущая фигура, один космополовец сидел на подвижной стойке силовика, а двое других стояли возле тамбура. Они одновременно увидели человека в грязной разорванной одежде, прихрамывая бежавшего к ним посреди коридора.

Охранные рецепторы пронизывали стены до самого выхода. Зеленые волокна сетки начали медленно проявляться в воздухе, составляя светящуюся паутину, вертикально перегораживающую коридор.

Сидевший на стойке оператор, перекинув ноги через низкие перильца, склонился над консолью позади бронированного щитка. Двое других подняли трубки мощных плазмометов, ранцы которых стояли на полу у их ног.

Динас видел, что происходит, но продолжал бежать, одновременно выуживая из кармана идентификационную карту.

Стойка развернулась жерлом силовика вдоль коридора, за щитком оператор уже поймал движущийся объект в зрачок электронного прицела. Двое сорвиголов замерли в одинаковых позах. От изогнутых насадок со спусковыми скобами, зажатых в их руках, широкие трубки тянулись к ранцам, где уже горели сигналы боеготовности. Энергетические волокна сетки гудели, окрашиваясь в яркий, режущий глаза цвет.

С угла идентификационной карты Динаса свешивался тонкий волосок рецептора с липким кружочком на конце. Форте, перейдя на шаг, поднял карту к своей голове и повернул так, чтобы кружок прилип к виску. Подождав немного, он протянул руку вперед, демонстрируя голографическое изображение своего лица, имя и должность.

— Динас Форте! — громко произнес он, без особых эмоций глядя прямо в дульный срез силовика. — Штатный монитор, дивизион Агата, паттерн Сланца… — Он продолжал медленно идти, не опуская карту.

Сорвиголовы не шевелились. Динас почувствовал сухость во рту и услышал тихий звон. Дрогнул и потускнел свет, окружающее подернулось тонкой серой пеленой, смазались краски и контуры, когда колпак слабого репрессивного поля накрыл монитора.

Он сделал еще один шаг, чувствуя, что двигаться становится все тяжелее. Мускулы расслаблялись сами собой, но это была не приятная, успокаивающая истома, а болезненная слабость, атрофия.

Свет дрогнул и загорелся с новой силой, серая пелена исчезла, мир вновь наполнился яркими, живыми красками. Звон пропал. Волокна сетки померкли, растворились в воздухе — электронная охрана тамбура признала идентификацию.

Из-за бронированного щитка показалась голова оператора, сорвиголовы опустили насадки плазмометов.

Один спросил:

— Еще немного, и ты превратился бы в пепел на полу, монитор. Ты не знаешь, что сюда лучше не вбегать, а входить? Медленно. Что тебе надо?

— Поговорить с октоном… — Пряча карту, Форте шагнул к ним. — Немедленно.

— А он захочет разговаривать с тобой?

— Захочет. Это очень срочно. Давай сообщай обо мне… — Всегдашняя уверенность уже вернулась к Динасу.

Сорвиголова хмуро покосился на монитора, повернулся к нему спиной и набрал код на клавиатуре под экраном.

— Передай, что это тот монитор, который отвечал за организацию последнего сеанса транссотовой связи, — сказал Форте в спину сорвиголовы.

Космополовец уже что-то говорил, глядя на экран, и демонстративно не обращал внимания на слова Форте.

Второй сорвиголова недружелюбно заметил:

— Вряд ли гидроник захочет общаться с тобой. Таких, как ты, желающих, тут постоянно…

— Заткнись! — коротко приказал ему Динас и повысил голос: — Передай, что этот монитор подслушивал на протяжении всего сеанса.

— Ты что себе… — начал было сорвиголова, но осекся, услышав последние слова Форте, который продолжал говорить:

— И еще скажи, что в Перьях сейчас находится отряд клонов-спичи.

Как только прозвучала последняя словоформа, тамбур с лязгом раскрылся.

Дверь автоматически откатилась в сторону, оба сорвиголовы растерянно отступили, и монитор, шагая вперед, добавил, обращаясь к ним:

— Насчет спичи — это правда. Вы не справитесь с ними, но все равно свяжитесь со своими…

Когда он вошел, емкость висела под большой, во всю стену, электронной схемой Плюмажа.

— Вы подслушивали нас, — произнес гидроник. — Зачем?

Динас ответил, останавливаясь позади него:

— Я собирал информацию. Я ведь монитор. Информация и системы, передающие ее, — моя специальность.

— Меня всегда интересовали процессы, движущие поступками гуманоидов-людей… Чем это было вызвано? Любопытство? Алчность?

Форте поморщился и нетерпеливо сказал:

— Отряд из двенадцати мужских клонов-спичи находится в Перьях. Единственная причина, которую я вижу, заключается в том, что халгане собираются захватить платформу. И лично вас.

— Ну конечно, — произнес гидроник. — А что же еще? Вы ведь сказали об этом гуманоидам своей расы, которые дежурят у тамбура? Значит, сейчас они уже… — Он замолчал, когда позади что-то зашипело.

Форте увидел красный след плазменной сварки, быстро обегающий двери. Дорожка расплавленного металла стекала по щели вокруг дверной рамы, от включившейся системы охлаждения поползли белые облачка жидкого азота, металл шипел, остывая…

— Ну вот, они начали действовать, — произнес гидроник. — Понимаете… какое обращение вам привычнее? Динас? Понимаете, Динас, космопол попытается справиться и без моего участия…

Из скрытого динамика голос одного из дежуривших под тамбуром сорвиголов произнес:

— Извините, Болий-Капп, у нас тут общая тревога. Включен режим панциря. Мы действуем по своим инструкциям. Будут какие-нибудь указания?

— Может быть… — начал Болий-Капп, но Динас перебил его, подняв голову и громко обращаясь к невидимым микрофонам:

— Возможно, мимо кого-то из ваших проедет гусеничный киборг типа «Аким-3». Запомните, «ак-эм-трн». Он немой, его легко узнать по световому коммуникатору. Совершенно необходимо, чтобы киборг смог попасть туда, куда направляется… — Он повернулся к гидронику и быстро рассказал ему суть.

Болий-Капп впервые за это время повернул голову, его прозрачно-зеленые глаза уставились на Форте.

— Вот как? — произнес он. — Это действительно интересно… Я удивлен вашей… прозорливостью, Динас, — затем добавил громко: — Охранник, я, к сожалению, не знаю вашего имени…

— Саттон Лек, дивизион Бало, паттерн Бола, — донеслось из скрытых динамиков.

— Хорошо, Саттон. Кто сейчас главный у вас?

— Общей охраной базы руководит дзен Гелитар Заан — универсал Заана.

— А, соуниверсалец Заана Ушастого, который пропал на планете… Передайте ему мое пожелание. Пусть все космополовцы помогают гусеничному киборгу с экранным коммуникатором. Вы слышите, Саттон? Как я понимаю, он единственный, кто может спасти нас.

— Я понял, Болий-Капп, произнес голос из динамика.

— Динас, вы знаете, что сейчас несколько кораблей с разных сторон приближаются к планете? — спросил гидроник. — Как я понял, ваши умственные способности превышают среднестатистический уровень вашей расы. Вы сможете определить…

— Смогу, — перебил Форте. — Это просто. Сульканцы, Лига, скорее всего, еще и птицоиды. Сейчас все они попытаются сесть в Парнике.

Зеленые глаза вновь уставились на пего. Стараясь не обращать внимания на странное ощущение, которое возникало, когда гидроник смотрел в упор, монитор уселся на единственный стул и вытянул ноги.

— Ну хорошо. А вы знаете, что благодаря этому мы можем вычислить тех, кто в действительности организовал… то, что происходит на планете? Не эту атаку спичи, тут все понятно. Все остальное?..

Динас покачал головой, откидываясь на спинку и прикрывая глаза.

— Я обдумал все еще пару часов назад. Мне кажется, я даже знаю, в чем уловка халган. Нет, мне не кажется — я точно знаю. Ведь их кораблей нет среди тех, что приближаются к Регостану? Это все логика, Болий-Капп. Существует набор мотивировок, заставляющий гуманоидов действовать, он примерно одинаков для всех, кроме, пожалуй, вас и змея-коли, а потому легко поддается вычислению. Алчность, власть, себялюбие, гордость, фанатизм, скука… Меня интересует другое. Личный вопрос, Болий-Капп. Ваша раса способна испытывать удивление? В том смысле, который в это понятие вкладывают земляне?

— Ну конечно, — подтвердил гидроник. — Более того, мы испытываем его даже чаще, чем вы.

— Но вы совершенно не были удивлены моим появлением и тем, что я сообщил. Вы что, знали? Или все предвидели?

Пауза, наступившая вслед за вопросом, заставила его открыть глаза. Полупрозрачная цилиндрическая емкость, висящая на невидимой подушке гравитационной компенсации, медленно поворачивалась, так что гидроник вновь обратился лицом к стене и светящейся электронной схеме на ней.

— Нет, я ничего не предвидел, — сказал Болий-Капп. — Просто перед вашим появлением я кое-что заметил. Датчики торсионного поля пронизывают весь Плюмаж. Их данные выводятся на эту схему. Световая шкала не очень удобна для меня, потому что воздух дает непривычное преломление, но я не хотел ничего менять. Разными цветами здесь отмечены энергетические узлы, постройки, транспортные пути, насаждения фауны… Обычных гуманоидов датчики отмечают светодиодами того цвета, который в панречи обозначается словоформой «белый». К сожалению, киборгов они уловить не могут. Как и клонов. Скопление гуманоидов, находящихся на ограниченном пространстве, сливается в пятна. Потому-то я и думаю, что никто не поможет вашему киборгу. Приглядитесь, вы ничего не замечаете, Динас?

Монитор окинул взглядом схему.

Широкий конус Шлема, три отходящие от него полосы, увенчанные удлиненными овалами… Их заполняли разноцветные геометрические фигуры, показывающие пункты питания, жилые сектора, станции магнитной дороги, взлетно-посадочные площадки, работающую автоматику технических уровней, трюмы и шлюзы. Внутри медленно передвигались сотни белых огоньков, в некоторых местах они действительно сливались в пятна… Динас, разобравшись с общим принципом схемы, сумел даже отыскать среди грозди одинаковых кружков — ульев жилого сектора — один, в котором горели два неподвижных огонька: он и гидроник. Динас подумал, что это не поможет отыскать Акима, а потом, наконец, увидел…

Монитор вскочил.

— Это началось прямо перед вашим появлением, — произнес гидроник.

Динас Форте молчал, уставившись на схему, почти не веря своим глазам.

Сотни, десятки сотен огоньков…

Которых постепенно становилось меньше.

Длинные линии стержней и овалы наружных площадок были освещены зеленым и красным, синим и желтым… На его глазах погасло несколько огоньков, до того передвигавшихся возле района, где стержни примыкали к базовому корпусу.

Та сила, которая погасила их, двигалась быстро. Большая часть Перьев была уже очищена от белого цвета.

Амфибия подкатила к воротам флора-заповедника и опустилась, когда сидящий на водительском месте властный хан Виши уменьшил давление в сопловой воздушной подушке.

Акция начиналась.

Колпак амфибии был раскрыт. Виши, повернувшись на сиденье, окинул взглядом стену кривых стволов, увитых бурыми лианами и заросших крупными разноцветными цветами, конические возвышенности, крутые впадины и пологие низины. Он дал сигнал с торсионного генератора, стоящего под сиденьем. Затем включил экран, отвечая на настойчивые призывы тех, кто последние минуты пытался пробиться к нему через информационную паутину платформы. Лицо Элеандра, низшего, командовавшего отрядом клонов, возникло на экране.

— Хан, наконец-то! — воскликнул он. — Нас раскрыли. Какой-то землянин пробрался в вентиляцию…

— Он мертв? — сухо спросил хан.

— Скорее всего. Спичи сбросил его во внутренний колодец.

— Гравитация могла затянуть его в люки безопасности, — указал Виши. — В любом случае мы начинаем. Я должен покинуть платформу немедленно. Перья уже очищены?

— Почти, — произнес Элеандр.

Виши видел, как боится низший. Он получил лишь двенадцать из обещанных тридцати клонов и теперь опасался, что такого количества бойцов может не хватить для захвата Плюмажа.

— Слушай внимательно, — произнес хан, наклоняясь к экрану. — Сюда движется главный транспорт. Очень скоро он опустится на одну из наружных площадок. Там будут те, которых ты ждешь. Ими руководит властный хан Эллиз из домена Донца. Даже если твои клоны будут уничтожены, они успеют очистить большую часть платформы. Главное, что тебе следует сделать, — это захватить гидроника и доставить его сюда, в заповедник. Ты знаешь, где в заповеднике спрятать гидроника. Вне зависимости от количества спичи, попавших в наше распоряжение, сделать это необходимо. Мы должны диктовать командору Даквану свои условия.

— Но вы улетаете, властный? — растерянно спросил Элеандр.

«Низший!» — презрительно подумал Виши.

Пусть его коже не нужна постоянная защита, пусть он может находиться под прямыми солнечными лучами, пусть его запястье не сжимает фатальный браслет, готовый в любое мгновение откликнуться на формулу Последнего Очищения, — он все равно низший.

— Я должен быть на поверхности планеты. Посылай клонов вперед с заданием захватить гидроника. Сам жди меня с одним спичи возле шлюза верхней площадки центрального стержня. Подготовь пиранью к старту. Тебе все ясно?.. — Он пристально посмотрел на экран, затем добавил чуть мягче: — Если ты все сделаешь правильно, я позабочусь, чтобы Властительная Халге воздала тебе по заслугам после возвращения.

Отключившись от информационной паутины, хан вновь оглянулся. Только жизненная необходимость сдерживать внешние проявления эмоций помогла ему не нахмуриться, когда он увидел три гибких черных тела, замерших в задней части амфибии. Повинуясь сигналу с торсионного генератора, три дрона покинули растительный хаос заповедника и бесшумно опустились с ветвей. Для подобных действий коллоидным накачкам их полусознаний не пришлось выходить из псевдосна, поэтому полупрозрачные мембраны накрывали круглые глаза и щели ртов были сжаты.

Хан захлопнул колпак и дистанционно открыл ворота заповедника.

Паника еще не успела распространиться по всей платформе, но космополовцы-патрульные внезапно покинули свои посты после того, как получили общее сообщение. Тот патруль, в зону которого входило пространство перед воротами, тоже исчез. Виши повысил давление, под днищем загудели сопла, позади включились пропеллеры, и амфибия, высоко поднявшись над металлическим полом, рванулась вперед. Путь был рассчитан заранее, точный маршрут, введенный в навигатор машины, высвечивался зеленой линией на экране перед ханом. Рулевая дуга, двигающая воздушные кили позади пропеллеров, иногда покачивалась, меняя направление.

Хан откинулся на сиденье, рассматривая силовик в своей руке — изящный, с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью.

Он точно знал, что все рассчитано правильно. Главный транспорт, пассажирская баржа, несущая в себе эквивалент армии, приближалась к звезде Бенетеш. Вместе с ней к Ре-гостану наверняка приближались и корабли конкурентов, но для них уже давно приготовлен сюрприз. Касатка Даквана прочно застряла возле тюремных астероидов, даже если командор решит покинуть тот район и лететь сюда, его тоже ждет сюрприз в виде гидроника-заложника, единственного, по-видимому, существа в федерации, которого командор не сможет принесли в жертву. Конечно, в любой, даже самой идеальной, схеме оставалась лазейка для случайностей. Землянин, ненароком забредший во внутренний колодец и напоровшийся на отряд клонов, оказался такой случайностью. Но когда схема составлена четко, когда ее подкрепляли точные практические действия, подходящие исполнители и технологии… Такая схема начинала работать самостоятельно, она, как живой организм, какая-нибудь фантастическая метаморфная амеба, менялась, подстраиваясь под случайности и включая их в свою систему.

Двести миллиардов третейских экю, которые можно выручить за клубни, — гигантская сумма. А теперь, когда в распоряжение Халге попал еще и отряд спичи…

Что-то мелькнуло слева, хан вскинул руку, прикасаясь к рычажку на дуге управления. Гудение смолкло, замерли лопасти пропеллеров, машина опустилась. Виши, откинув колпак, вылез и задумчиво обошел сцепку из трех вагонов, замерших над серебристой полосой магнитной дороги. Пассажиров внутри не было, а в третьем вагоне выбитое стекло свидетельствовало, что из него, возможно, выпрыгивали на ходу. Хан залез внутрь, окинул взглядом пульт, из которого торчали провода и свисал вырванный датчик скорости. Он высунулся наружу, задумчиво глядя вдоль изгибающейся серебристой полосы.

На площади, где находились конечная станция и автодепо, противники наверняка устраивают сейчас линию обороны. Виши склонился над пультом, поковырялся в нем и что-то сломал. Пол под его ногами дернулся, когда вагон качнулся на магнитной подвеске. За выбитым окошком стена кольцевого коридора поползла назад. Хан поспешно выбрался наружу, влез в амфибию и вновь включил навигатор. Ему еще предстояло прорываться сквозь оборону сорвиголов, но он не рассчитывал на особое сопротивление. Они даже не успеют удивиться — амфибия появится со стороны, противоположной той, откуда ожидается атака.

Машина приподнялась и двинулась вперед, тут же обогнав вагоны. Впрочем, сцепка быстро набирала ход. Хан, с пульта войдя в информационную паутину Плюмажа, переключился на программы внутренних систем платформы и быстро нашел транспортные ячейки. Теоретически посторонний гуманоид не мог влезть в них, но когда-то Плюмаж полностью контролировался халганами, и властный Виши получил в свое распоряжение всю информацию, когда стало ясно, что акцией будет руководить он.

Изменив несколько ключей, чтобы автоматика магнитной дороги не реагировала на явное нарушение общего алгоритма движения, он вышел из паутины и откинулся на сиденье. Но тут же выпрямился вновь.

Амфибия приближалась к месту соединения Перьев и Шлема.

Приподняв колпак, хан положил руку на триммер торсионного генератора, установленного под сиденьем. Позади один из дронов бесшумно пролез в щель под колпаком и распластался сбоку, как огромный паук, цепляясь за неровности борта всеми четырьмя лапами.

Виши, поворачивая триммер, развернул торсионные векторы и дал сигнал, который разбудил электронную приставку и направил агрессию вперед, по курсу движения амфибии. Дрон перепрыгнул на потолок и помчался по нему, тут же исчезнув из виду.

Несколько мгновений спустя поворот, за которым находилась конечная станция моновагонов, озарили беспорядочные вспышки.

Когда амфибия, повинуясь автонавигатору, миновала поворот, там уже все было кончено — дрон, буквально разорванный силовыми потоками, лежал под стеной, но неподалеку от него хан увидел четыре тела. Два были неподвижны, а два еще дергались после «поцелуя» дрона. В месте стыка стержней и базового корпуса спичи могли появиться в любую минуту. Именно здесь космополовцы, собранные общим оповещением со всей платформы, лихорадочно организовывали основной барьер обороны.

«Больше случайностей не будет, — думал хан Виши. — Учтено все.»

Амфибия повернула, сделала стремительный зигзаг, объезжая передвижные силовики, промчалась между их треногами и устремилась дальше, ко входу в Перья.

Отделенная от нее переборками, ярусами и этажами, случайность в виде гусеничного киборга модификаций «АК ЭМ-3» подкатила ко внутреннему колодцу центрального стержня.

* * *

Киборг остановился, соображая, что теперь делать. У него хватило ума подсоединиться к коммуникационному гнезду и скачать в соответствующий центр своего мозга схему платформы. Он сумел преодолеть соединительный узел Перьев и Шлема и даже найти центральный стержень. Но дальше начались неприятности.

Слишком долгое время Аким занимался однообразным делом — услышав звонок, подставлял тарелки под раструбы автокухни, отвозил их на столы, а потом, после еще одного короткого звонка, собирал со столов, отправлял в утилизатор и доставал из упаковок новые. Максимальная логическая задача, которую ему приходилось решать, — это полное овладение простейшим алгоритмом звон—посетитель—доставка—звон—уборка.

Пропаганда Магазина игнорировала такое положение вещей, но из-за него киборги до сих пор занимали подчиненное положение. Именно эта особенность, невзирая на любые достижения демократии, действительно отличала их от разумных гуманоидов.

Гуманоид — тот же землянин — не был способен психически поглупеть. Он мог позабыть когда-то полученные знания, мог огрубеть от однообразной физической работы, потерять навыки или приобретенные рефлексы, опуститься — но без специального физиологического или психического вмешательства, операции на мозге или мнемообработки умный не мог стать глупцом.

Киборг, если он постоянно не вращался в интеллектуальной среде, выполняя работу, подобную той, которой занимался Аким, терял не рефлексы. Он терял ум.

И Аким растерялся. Он стоял на краю круглой решетчатой площадки и смотрел вниз, в бездонный колодец, очерченный кольцами огней. Сидящий неподалеку на стволе паук-ремонтник заделывал разрыв изоляции, оставленный выстрелом спичи, пытавшегося попасть в Динаса Форте. Аким, принявший было паука за собрата, попытался заговорить с ним, но тот никак не отреагировал на светящиеся на экране буквы и, тщательно запаяв разрыв пластиковой нашлепкой, уполз вниз. Аким провожал его взглядом, пока ремонтник не скрылся среди столбов излучаемого люминофорными трубками света. Он не ведал сомнений, мысль о том, что можно отказаться от поисков, не посещала киборга. Но сейчас он не представлял, каким образом эти поиски можно продолжить.

Аким откатился от колодца, пытаясь сообразить, что делать, каким способом в кратчайший срок преодолеть гигантскую длину стержня. Он старался, надеясь, что сейчас ионная деполяризация всколыхнет синапсы, мысли забегают в мозгу и решение, простое и изящное, возникнет само собой. Вместо этого его постепенно охватывало глухое отупение, оцепенение всех систем. Те идеи, какие еще оставались у него, куда-то исчезли, сменившись звенящей пустотой.

Он попытался еще раз. Надо разбить проблему на составляющие, вывести алгоритм, простой, как тот, что управлял его работой последнее время: звон—посетитель—доставка—звон—уборка.

Есть точка, где лежит терминал, черная пластиковая коробочка, которую надо достать.

Есть точка, где находится он сам.

Есть расстояние, отделяющее две эти точки.

Как преодолеть это расстояние?

Аким откатился еще дальше.

Может быть, он что-то упустил? Есть какие-нибудь детали, которые способны помочь ему?

Фотоэлементы сузились, затем раздвинулись, охватывая взглядом окружающее пространство. Они уставились на второго паука, который опускался по стволу кабелей.

Ствол.

Сможет ли он спуститься по кабелям?

Аким глянул на свои гусеницы, абсолютно не приспособленные для таких путешествий. Конечно, у него еще имеются манипуляторы, но не слишком сильные. Нет, этот путь отпадал.

Время уходило, гуманоид Форте сказал, что все надо сделать очень срочно, а иначе…

Паук продолжал ползти вниз и вскоре исчез из виду.

Вниз. Он полз вниз.

Может ли этот факт чем-нибудь помочь?

Надо еще раз сформулировать условия.

Точка, где лежит черная пластиковая коробка.

Точка, в которой находится он сам.

Расстояние, отделяющее его от черной коробки.

Вертикальное расстояние.

Как преодолеть его?

В ответе крылось что-то принципиально неправильное, но Аким не позволил себе тратить время еще и на то, чтобы определять суть этой неправильности.

Его гусеницы зашипели, быстро набирая обороты, и он съехал с края круглой решетчатой площадки.

Некоторое время киборг падал, кувыркаясь, бессмысленно расставив манипуляторы, цепляясь то головой, то гусеницами за кабели и от этого начиная вращаться быстрее. Ковши элеватора проносились мимо. У гуманоида-землянина от такого как минимум закружилась бы голова, но Аким лишь беспрерывно сужал и расширял фотоэлементы. Несмотря на то что стремительное падение киборг переносил легко, оно стало причиной легкого хаоса в его мозгу. Его посетила мысль, что, возможно, он в чем-то ошибся. Долгая служба в пункте общественного питания Плюмажа оглупила киборга, но сейчас откуда-то издалека всплыл намек, пока еще плохо оформившийся.

Падение. Длительное падение, в результате которого…

Он не знал теперь, что может произойти в результате. Только это и позволило ему прыгнуть, не задумываясь о последствиях. Потому что последняя работа никак не помогала здесь, не давала реального опыта, который мог бы сейчас помочь.

В отличие от Динаса Форте Аким четко запечатлел тот момент, когда метрика пространства изменилась. Его металлические сочленения заскрежетали, пластиковые и резиновые детали скрипнули, когда на долю секунды он попал в две различные гравитационные постоянные.

Лепестки люка безопасности вдавились под ним, Аким угодил в покатую узкую трубу, которая резко изогнулась и подбросила его.

Киборг взлетел над полом и с треском упал на что-то твердое и неровное. Он полежал на боку не шевелясь, потом одна гусеница завращалась. Аким перевернулся и увидел под собой изломанные металлические поверхности, розовую жижу, клочья пластика, выбитый и висящий на тонком проводке фотоэлемент.

Он уперся манипуляторами и оттолкнулся так, что встал на обе гусеницы, по инерции отъезжая назад от трупа.

От трупа киборга.

Аким остановился, разглядывая его.

Та же модификация, что и у него, но другая специфика. Судя по стволам силовиков, уставившихся в низкий потолок, это был киборг-охранник, и слева лежал еще один, точно такой же — и точно так же бесповоротно мертвый.

Аким повернулся, разглядывая обстановку.

Он находился возле шлюза одной из внешних площадок. Здесь лежал гуманоид с размозженной головой, кровь лужей растеклась по полу. Землянин, тут же определил Аким, в своем пункте успевший перевидать представителей всех наций.

Киборг отвернулся от трупов, не желая тратить время и психические силы на разгадывание этой загадки. Ему следовало сосредоточиться на одном, и он покатил дальше, в ту сторону, где, по его мнению, находилось дно центрального стержня.

Сопла исправно нагнетали воздух под основание машины, лопасти вентиляторов вращались с громким гудением, кили исправно поворачивались, меняя курс. Амфибия преодолела сочленение Перьев и вылетела в узкое жилое пространство между стенками внутреннего колодца и стержня.

Эти помещения не предназначались для подобного транспорта. Пол на всем протяжении был изогнут; так что, по сути, двигаться здесь приходилось по поверхности широкой трубы — колпак кабины почти задевал низкий потолок. Навигатор просигналил красным, сообщая, что они въехали в опасную для этого вида транспорта зону, и стал притормаживать. Виши, отключив его, перехватил управление и положил руки в перчатках на рулевую дугу. Хан с удовлетворением отметил, что предвидел даже подобную мелочь. Некоторое время назад в самом глухом месте флора-заповедника был очищен от деревьев участок поверхности, где Виши тренировался в вождении амфибии. Теперь его пальцы привычно легли на оптико-электронные сенсоры и рычажки, усеивающие поверхность дуги.

Два дрона сидели безмолвно, не шевелясь. Мембраны скрывали их глаза, но хан спинным мозгом ощущал их присутствие, чувствовал словно бы мертвое черное пятно, висящее позади.

За плексигласом колпака возникло что-то новое. Амфибия пронеслась уже мимо множества трупов, а сейчас Виши увидел троих — гуманоида и пару растерзанных киборгов. Вокруг валялись пластиковые ящики, маркированные клеймом «третейского соглашения», гербом Унии купцов.

Хан повернул дугу, одновременно снижая скорость, объехал ящики и вновь бросил машину вперед. Сбоку, возле цилиндров шлюзов, он увидел еще одного гусеничного киборга, на этот раз живого, который довольно быстро катил в том же направлении. Сначала Виши удивился, потом решил, что все правильно — клоны должны были уничтожать попавшихся на пути разумных гуманоидов, но какого-нибудь киборга могли и пропустить. Киборги в понимании властного хана никогда не представляли серьезной силы. На Халге, куда до сих пор не смог попасть ни один представитель Магазина, они были рабами.

Киборг развернулся и призывно поднял манипулятор. Да он же просит меня остановиться! — понял Виши. Хан повернул дугу и максимально увеличил скорость.

Бронированный нос амфибии с такой силой врезался в киборга, что того подбросило и впечатало в потолок. Виши, услышав глухой удар даже сквозь двойную броню, чуть уменьшил скорость, но оглядываться не стал. После такого удара от киборга могла остаться лишь мокрая лепешка с клочками органики и раздробленными металлическими частями. Пятно мертвого пространства висело за спиной хана, никаких эмоций и чувств не пробивалось наружу из глухой области, занятой коллоидными накачками-полусознаниями, и оглядываться не хотелось.

Виши опять уменьшил скорость, увидев фигуры впереди. Затем резко вывернул рулевую дугу и щелкнул тормозным рычажком. Амфибия качнулась, разворачиваясь, гудение нагнетаемого под днище воздуха смолкло. Машина мягко опустилась на пол. Виши откинул колпак и перенаправил торсионные векторы, заставив дронов выбраться наружу. Затем выскочил сам.

Перед ним стояли низший Элеандр и клон-спичи, оба в одинаковых темно-фиолетовых комбинезонах, предписанных церемониалом домена Хелицеров для ношения в подобных ситуациях. Хан тоже сейчас был одет в похожий комбинезон, но более светлого оттенка и с узкой золотистой полосой вдоль боковых швов. Полоска эта имела одну очень специфическую функцию, которой высший мог воспользоваться лишь один раз.

Элеандр опустился на колени, склонил голову и хлопнул ладонями по груди, затем встал, молча глядя на хана. Позади него в цилиндре, который широкой колонной соединял пол с потолком, виднелся приоткрытый люк шлюза. Он вел на стартовую площадку, где стояла пиранья без опознавательных меток. Любому профессиональному пилоту форма ее показалась бы необычной и уродливой, потому что кормовая часть расширялась книзу, словно брюшко пресмыкающегося перед кладкой яиц, — трюмы пираньи были увеличены. Над покатым колпаком носовой части торчала утыканная иглами спираль, антенна сдвоенного навигатора, устройства, способного ориентироваться в лишенной обычной пространственной метрики изнанке реального космоса.

Элеандр протянул консоль треугольной формы дистанционный пульт торсионного генератора.

— Генератор на борту пираньи, — произнес низший. — Спичи настроен на вашу охрану, хан Виши. Вы говорили что-то насчет главного транспорта…

— Он прибудет вскоре… — Виши пристегнул консоль к ремню, глядя на клона, который стоял неподвижно, сжимая в руках акрулосский силовик. — Там руководит высший Эллиз. Он скоординируется с тобой, как только они высадятся на платформу. Отведи гидроника в заповедник и спрячь там. Это твое главное задание.

Властный хан Эллиз вышел из рубки управления, где восемь низших халган сидели в креслах, иногда тихо переговариваясь. У хана возникло ощущение, что защитный слой на правой скуле нарушился. Эллиз остерегался проверять лицо в присутствии низших — ничто не должно способствовать хотя бы малейшим намекам на слабость ханов — и остановился перед дверью пассажирского отсека.

Лишь покинув рубку, Эллиз достал зеркальце и внимательно оглядел себя, особенно сосредоточившись на правой стороне лица. Лак — толстый слой жира с ланолином, специальными синтетическими добавками и очень мелкой токопроводящей металлической крошкой. Сейчас его не нарушала ни единая трещинка или царапина. Свет на барже обычный, электрический и не слишком яркий, так что опасаться было нечего, но, как и у большинства Властных, светобоязнь стала его вторым «Я», настоящей паранойей. Эллиз достал перламутровую шкатулку, раскрыл ее, двумя пальцами зачерпнул густую желтую массу и тщательно втер в правую щеку и правую сторону шеи. Потом специальной кисточкой нанес на веки дополнительный слой эмульсии, несколько раз моргнул и спрятал шкатулку.

Лак — ненадежное средство защиты, давно можно было придумать нечто более действенное. Но на Халге не приветствовались новшества, тем более что лак имел непосредственное отношение к Последнему Очищению.

Хан не сразу вернулся в рубку, сначала заглянул в пассажирский отсек. Его взгляду открылись два ряда кресел, и в каждом сидел неподвижный спичи. Лица у всех одинаковы — словно двадцать семь манекенов в масках из пластиплоти, сработанных одним и тем же хирургом-косметологом,

Баржа была куплена через подставной факторинг у Торговых Домов ОЗ, ее метки перебиты и означали сейчас, что она принадлежит «Биодобавкам, лекарствам и ядам инк.», которые теоретически являлись межрасовым пангалактическим концерном, а на деле управлялись сульканской стаей Сто-Гричи. Баржа стартовала с общественной верфи юпитерианского кольца на Пасифе, под носом у военно-космических сил Объединенной Земли. Ее межрасовый экипаж был умерщвлен, и место его заняли низшие халгане. Изначальную принадлежность баржи отследить уже невозможно, хотя все это имело значение лишь до начала акции. Теперь, когда спичи находились на борту, секретность не имела особого значения. Наоборот, вскоре все должны были узнать, что Властительная Халге вновь восстановила свой контроль на Регостане.

Хан Эллиз вернулся в рубку и окинул взглядом центральный экран, демонстрирующий пространство перед баржей. Он не мог пока разглядеть планету, но звезда Бенетеш была уже хорошо видна.

С другой стороны от баржи халган по широкой дуге, рассчитанной так, чтобы магнитные излучения и лучистая энергия Бенетеш не навредили органическим элементам, двигался киборг Рудольв. Сейчас его мозг был практически не задействован, но мощная электронная приставка трудилась вовсю, соизмеряя курс с орбитой Регостана. Рудольв должен выйти на орбиту в строго определенном районе, от которого короткая глиссада привела бы его к горному массиву Стигес и Парнику.

Имперские рейдеры, модули Унии купцов и мурена Лиги беспошлинной торговли приближались к планете схожими курсами.

* * *

Дзен Гелитар из ледовитого Универсала Заан, руководивший дивизионом космопола на орбитальной платформе, озабоченно огляделся. Четыре силовика, которые они успели установить, своим огнем могли перекрыть практически всю площадь и конечную станцию магнитной дороги. Под стеной Гелитар распорядился поместить пару строенных пулеметов, бывших когда-то бортовым оружием мурены. Охранники устроили подобие баррикады там, где каждый вновь подошедший вагон должен сворачивать в автодепо для обязательной профилактики. Перед баррикадой в воздухе постепенно густели волокна еще не до конца сматрицировавшегося «пассивного оружия» — энергетической сетки. Из автодепо дзен приказал выкатить все находившиеся там вагоны. Их перевернули и свалили двойным рядом, которого хватило, чтобы наполовину перегородить площадь. Тут же набросали моноциклы, на которых сюда прибыло большинство сорвиголов.

Гелитар жалел, что они не успели набрать оружия со спецсклада. В нижней части стержней находился ангар, где хранились остовы малотоннажных кораблей, вышедшие из строя автоматика и оборудование, а рядом небольшой оружейный склад. Теперь до него не добраться.

Плохо и то, что никто не знал уровень вооружения клонов. Да и о том, на что в действительности способны спичи, догадывался разве что один Заан, когда-то воевавший в специальной диверсионной фаланге. Он, по большому счету, рассчитывал только на смертельную мощь энергетической сетки. Остальные сорвиголовы из обычных патрульных дивизионов, традиционно поддерживающих порядок на объектах вроде Плюмажа, хотя и сталкивались иногда с беспорядками, волнениями и вооруженным противостоянием, сектантских мужских клонов никогда не видели.

— Их же двенадцать, — произнес сорвиголова, стоящий позади перевернутого вагона. В его ухо была продета серьга, тонким проводком соединенная с переговорником на ремне. — А тут уже собрался весь дивизион платформы, кроме охраны гидроника. Пусть они хотя бы вполовину такие быстрые, как о них говорят. Все равно…

— Не вполовину, — перебил Заан, размышляя о том, что, возможно, следовало бы составить защиту из нескольких линий, а не стягивать сюда всех. Но у него просто не хватило времени организовать эшелонированную оборону. — В два, а то и в три раза.

— Вот я и говорю… — начал сорвиголова.

— Примерно в три раза более быстрые, — невозмутимо продолжал дзен, — чем о них говорят.

Скептически настроенный космополовец недоуменно покосился на него, и тут со стороны дальнего выхода кольцевого коридора послышались тонкое шипение и скрежет.

— Что там? — крикнул дзен, обращаясь к сорвиголовам, стоявшим ближе к тому участку.

Скользя по магнитной полосе, из туннеля вынырнули три сцепленных вагона. Окна распахнуты или выбиты, но внутри, кажется, пусто. Скорость вагонов была чересчур велика, магнитная подвеска и линейные электродвигатели могли так разогнаться, если вышла из строя система безопасности… Что, по-видимому, и случилось…

— Сбейте их! — заорал дзен, первым сообразив, что сейчас произойдет, и метнулся к ближнему силовику. Он оттолкнул оператора и вручную провернул стойку. Даже не пытаясь воспользоваться электронным прицелом, Гелитар, глядя в покрытые бронированным стеклом прорези щитка, навел ствол и выстрелил.

Мощный силовой поток разорвал на части первый вагон, но зато два других рванулись вперед, и Заан не успел точно направить ствол — следующий заряд прошел мимо. Он слишком поздно понял, что ошибся, стреляя по первому вагону, что взрывать надо было именно последний. Сцепка, двигаясь с возрастающей скоростью, миновала станцию и ведущий к депо отвод магнитной полосы, а потом вломилась в баррикаду.

Нос первого вагона подняло к потолку. Несколько мгновений он двигался вертикально, скользя на задней части, затем стал переворачиваться, когда второй вагон прижал его к баррикаде. Заскрипел сминаемый пластик, баррикада сдвинулась. В середине ее вагоны, грохоча, медленно вздымались, один уже развернуло так, что он снес стойку силовика вместе с не успевшим соскочить оператором.

— Магниты! — орал Гелитар, отбегая прочь и волоча за собой сорвиголову с серьгой переговорника в ухе. — Назад! Отходите назад!

Его не слышали, скрип и грохот заглушали крик — сорвиголовы пятились, но медленно, ожидая, когда вагоны замрут, чтобы броситься к ним и попытаться восстановить баррикаду.

— Отойдите! — продолжая кричать, Гелитар швырнул сорвиголову под стену и вцепился в металлическую скобу-ручку служебной двери автодепо.

Что-то нарушилось в сложной системе электромагнитов и токопроводящих обмоток, уложенных под серебристой полосой подвесной системы. Взвыл линейный двигатель последнего вагона, того самого, в котором, как теперь понимал дзен, вышла из строя тормозная система. Из-под днища посыпались искры и поползли клубы дыма, когда начал плавиться пластик. Во всех радиопереговорниках всколыхнулась волна помех, шипения и треска. Гелитар почувствовал, как невидимая рука ухватила его за ступни, обутые в ботинки на магнитных подошвах, пытаясь отбросить прочь.

Он обеими руками вцепился в скобу, выгибаясь и глядя назад, — множество тел волочило по гладкому полу туда, где еще вздымались вагоны, сыпались искры и шел дым. Один из космополовцев попытался ухватиться за стойку силовика, но ту уже сорвало с крепежных кольев, на скорую руку впаянных в пол, и потащило вперед, а затем уронило прямо на тело сорвиголовы.

Когда напряжение магнитного поля увеличилось, глухое гудение, звучащее так, что волосы на голове зашевелились, расползлось от бывшей баррикады. По всей длине серебристой полосы фонтаны искр ударили из токопроводящих обмоток. Они прочертили сверкающую линию, с шипением исчезнувшую за поворотом кольцевой дороги. Тела, которые до того просто волочило по полу ногами вперед, взвились в воздух и исчезли в клубах дыма вокруг баррикады. Один вагон шевелящаяся куча других вагонов выпихнула под потолок. Он тяжело скатился с вершины и вдруг взорвался, чего не должно было случиться ни при каких обстоятельствах.

Того космополовца, которого Гелитар приволок за собой, уже давно утянуло, а дзен теперь висел лицом вниз, и пальцы его медленно соскальзывали с гладкой поверхности скобы. Он попытался носком одного ботинка расстегнуть защелки на втором, но это оказалось слишком сложным трюком.

Волокна энергетической решетки окрасились в неестественный цвет, из тонких зеленых нитей они превратились в узкие плавящиеся алые трубки с изумрудной сердцевиной. Из-за нарушившейся кинематики механических частей самостоятельно сработал спусковой механизм силовика, лежащего на боку так, что дульный срез уперся в пол. На месте его удерживал лишь последний крепежный костыль. После выстрела дуло испарилось, кабина с запутавшимся в страховочных ремнях оператором просела, затем исчезла в силовом импульсе разорвавшегося, трансформатора.

Пальцы Гелитара соскользнули, пол под ним понесся назад, и в ожидании последнего удара он зажмурил глаза.

По всему Плюмажу, мигнув, погас свет. Абсолютная, беспросветная тьма воцарилась в стержнях и базовом корпусе, свет исчез в жилых ярусах, кольцевом коридоре и технических уровнях, ультрафиолетовые прожекторы потухли под высоким потолком флора-заповедника.

Гелитар рухнул на пол, ударившись коленями, грудью и подбородком, еще немного прокатился по инерции и замер, распластав руки. Он досчитал про себя до пяти, затем поднял голову, оглядываясь.

Во тьме вспыхнуло несколько искр. Под невидимый потолок шипящим факелом взвился комок чего-то пылающего. Он озарил гору искореженного пластика и металла, сдавленные проемы окон и ломаные уступы, между которыми торчали неподвижные тела, ударился о потолок и рассыпался во все стороны раскаленными брызгами.

Дзен встал, увидев теперь энергетическую сетку, алые трубки которой постепенно гасли, по мере того, как ее матрица умирала. Он пригляделся к тому, что висело между волокнами, отвел взгляд и побрел в темноте.

Тихое гудение достигло его ушей. Свет загорелся, мигнул, почти погаснув, затем начал разгораться вновь. Работали аварийные системы, и освещение так и не достигло прежней интенсивности.

Дзен остановился сбоку от баррикады, превратившейся в гору перекрученных плоскостей, вершиной почти достигавшую потолка. Позади нее волокна сетки гасли, клочья материи, все еще скрепляющие кости нескольких космополовцев, которых магнитное поле бросило прямо в сетку, продолжали тлеть. Гелитар наклонился, увидев под ногами тело, перевернул его и невольно отпрянул от почерневшего лица с выжженными носом и губами, с провалом рта, в котором виднелись пеньки зубов. С левой стороны черепа, обтянутого сухой как пергамент кожей, торчала потускневшая серьга переговорника.

— Остался кто-нибудь? — крикнул дзен.

Не услышав ответа, он вытащил из обгоревшей руки легкий силовик, и тут энергетическая сетка окончательно растаяла и дымящиеся тряпки, оставшиеся от форменных комбинезонов, посыпались на пол.

Очень тихий, почти неуловимый звук долетел до него. Заан приподнял голову над одним из перевернутых вагонов, тут же присел и метнулся в сторону, к трупу, на перевязи которого висела гроздь из семи плазменных гранат. Гелитар сорвал их; положив силовик на пол, стал один за другим сдергивать детонаторные кольца и перекидывать гранаты через вагоны.

Пол задрожал, ярчайшие синие вспышки разметали воцарившиеся после аварии сумерки. Густые тени то накрывали Заана, то исчезали, волна грохота покатилась по кольцевому коридору.

Последняя брошенная граната вернулась и разорвалась позади Гелитара. Не ожидавший, что кто-то сможет на лету перехватить ее и успеет швырнуть обратно, дзен упал на границе синей вспышки. Она исчезла. Спина, затылок и ноги Гелитара превратились в сплошную спекшуюся рану.

Бросив силовик, он привстал, прижимая ладонь к животу.

Он заметил пятерых, а теперь их осталось трое. Двое успели отбежать в стороны, но все-таки плазменные вспышки настигли их, и теперь клоны лежали позади разрушенной баррикады. С трех сторон три одинаковые фигуры неслись к Заану.

Из нескольких тысяч наемников-дзенов, работающих на просторах пангалактики, пара сотен могла похвастаться тем, что когда-либо видела мужских клонов Секты. Несколько десятков сталкивалось со спичи и осталось после этого в живых, убив одного клона. За всю историю ледовитых Универсалов меньше десятка дзентанцев убили двоих клонов и оставались живы до сих пор.

Гелитар опустился на колени и наклонился вперед. Его ладонь прижалась к животу, пальцы согнулись, совершая короткое движение. Последнее, чего ему не хотелось в этой жизни, — это оказаться растерзанным сектантскими клонами.

Три фигуры достигли его.

— По праву Заана! — сказал им Гелитар и выпрямился.

Прижатая к его животу седьмая плазменная граната взорвалась.

Электронная схема Плюмажа относилась к тем важным объектам, которые аварийная автоматика снабжала энергией. Когда свет вновь разгорелся — но так и не достиг прежней яркости, — Динас увидел, что схема не обесточена.

По скопление огоньков, раньше видневшееся в районе перемычки Перьев и Шлема, самое обширное белое пятно на схеме, исчезло.

Динас вздрогнул, увидев, что на всем отрезке остался лишь один белый огонек, и сказал октону.

— Все, уже началось… — потом произнес громче: — Саттон! Саттон Лек, ты нас еще слышишь?

Треск и шипение, полившиеся из динамиков незадолго до того, как погас свет, смолкли, и приглушенный голос космополовца произнес:

— Что это было, монитор?

— Я не знаю, — сказал Динас. — Спичи уже…

— Наша сетка почти погасла, — продолжал охранник. — Сейчас она опять разгорается, у нас здесь автономное питание, но…

— Саттон! — Форте повысил голос. — Слушайте меня… — С этот момент он увидел, что последний огонек на схеме погас. — Спичи сломали оборону и вошли в Шлем. Где еще должны находиться ваши?

— Там что, никого не осталось? — закричал голос из динамика. — И так быстро? Монитор, туда ушел весь дивизион! Не было смысла играть с клонами в партизанскую войну, дзен приказал установить… Гелитар Заан, он гоже мертв?!

Слыша, как крепнут нотки паники в голосе охранника, монитор стал говорить тише, чтобы сорвиголова был вынужден замолчать, вслушиваясь в его голос:

— Саттон, не психуй. Да, их всех убили. Вы втроем еще живы, не так ли? Ты сам сказал, что ваша сетка работает. Не важно, сколько их там, этих клонов. Они не смогут пройти сквозь волокна, понимаешь? Какую бы скорость они ни развили, матрица сожжет их ткани точно так же, как сожгла бы наши. Вы в безопасности, будь там хоть сотня клонов. А их только двенадцать. Возможно, уже и меньше. В Оси только дзены могут противостоять клонам в прямом поединке. Саттон, ты все понял? У вас сетка и силовая пушка, вы можете отбиваться от них хоть сутки.. Главное не это…

— Да, хорошо… — перебил космополовец. — Ты нрав, монитор. Слушай, перед тем как это началось, они связывались со мной. Совсем недавно мимо баррикады в сторону Перьев успела прошмыгнуть амфибия. Единственная такого типа на платформе. На ней иногда разъезжал халганский хан… — Голос стих.

Болий-Капп, молча слушавший их разговор, мягко произнес:

— Вы занимаете не ту должность, которая лучше всего вам подходит. Однако обстоятельства говорят о том, что акция халган развивается удачно для них. Вы видите какой-то… просвет, Динас?

— Киборг, — сказал Форте. — Аким. По моим расчетам, он сейчас выйдет к терминалу.

Но до терминала было еще далеко. Фотоэлементы киборга расширились, превратившись в два черных круга, когда он увидел стремительно надвигающийся приподнятый нос амфибии.

В таких случаях мозг большинства киборгов вообще отказывался действовать. Именно для того, чтобы популяция киборгов в федерации не сокращалась и вообще не исчезла, после победы Магазина стали производить специальные электронные «кризисные» приставки, реагирующие на ментальную волну страха. Киборги все же были живыми и способными в несколько выхолощенном виде ощущать большинство эмоций, свойственных гуманоидам. Страх может возникнуть мгновенно, и его биологические ритмы служили лучшим сигналом, включающим кризис-приставку.

Аким просто перестал видеть и слышать. Приставка переключила на себя все каналы внешних данных, в долю секунды алгоритмизировала возникшую логическую задачу и, следуя решению этой задачи, дала команду. Она знала возможности конструкции Акима даже лучше самого киборга.

Иногда одни и те же словоформы обозначают разные понятия. Рессоры, соединяющие корпус Акима с его гусеницами, назывались торсионными, но это не имело никакого отношения к информационным полям и биологическим ритмам. Торсионами назывались валы с пониженной жесткостью на кручение, которые гасили вращательные колебания. У Акима они были сделаны из вещества, способного менять жесткость и реагирующего на слабые электроимпульсы, которые на них подавал искусственный вестибулярный аппарат.

По команде кризис-приставки разряд тока пронзил его нижнюю часть, торсионы сначала съежились, затем распрямились.

Аким волчком взлетел под потолок, и несмотря на то, что нос амфибии зацепил его, удар получился скользящим, хотя сидящему под защитным колпаком хану показалось, что именно этот удар с такой силой подбросил киборга.

Кризис-приставка оценила новые данные, положение в пространстве и отсутствие поблизости движущихся объектов, после чего отключилась. Аким, к которому постепенно возвращались зрение и слух, обнаружил, что лежит на боку, невредимый, а так напугавшей его амфибии уже не видно.

Он уперся манипулятором в пол и «встал» — то есть перевернулся на гусеницы, — жужжа и полязгивая. Манипуляторами он ощупал корпус, почти повторяя движения какого-нибудь гуманоида-землянина, после неожиданного падения проверяющего, целы ли ребра.

Затем покатился дальше. Любой разумный гуманоид начал бы сейчас размышлять над тем, что произошло, паниковать или, наоборот, попытался бы спокойно обдумать ситуацию. Аким на то и был киборгом, чтобы, сосредоточившись на чем-то, не отвлекаться ни на что другое. Его интересовало лишь одно: найти терминал, нажатием на указанную монитором клавишу сделать так, чтобы зеленые диоды изменили цвет на красный, а потом как можно быстрее вернуться к землянину и получить обещанную плату.

Говорить… слышать звук собственного голоса… Подумав об этом, Аким даже приостановился, но тут же вновь покатил вперед — и увидел амфибию.

Он развернулся и медленно, стараясь не скрипеть гусеницами, покатил в сторону, под прикрытие шлюзового цилиндра. Возле амфибии стояло пятеро. Киборг проверил по своему внутреннему реестру две черные лоснящиеся фигуры, но идентифицировать их не смог. Третий с виду походил на обычного землянина, а еще двое были халганами. Причем один из них — именно тот, который исчез в информационной будке пункта питания и которым интересовался отремонтировавший Акима монитор.

Этот монитор сейчас ждал выполнившего задание киборга, чтобы вылечить его от немоты. Но до терминала пока еще далеко.

Киборг остановился за цилиндром, размышляя. Вокруг больше никого не было, на всем протяжении ярко освещенного пространства, протянувшегося между стенками двух труб, стояла тишина, доносились лишь приглушенные голоса разговаривающих халган.

Аким принял решение. Торсионные валы сжались, когда он «присел», опустившись корпусом на гусеницы, и выкатился из-за цилиндра. Борт амфибии прикрывал его. Аким добрался до приоткрытой дверцы, ухватился манипуляторами за сиденье и втянул свой корпус в кабину. Рассмотрев пульт, киборг выдвинул из брюха стандартный чойзен и вставил волоски в гнездо.

Эта особенность отличала киборгов от других разумных гуманоидов. Один из краеугольных фактов, на котором зиждилась пропаганда Магазина. Способные поглупеть, киборги в то же время гораздо быстрее людей могли воспринять новую информацию. Чойзен почти неслышно загудел и скачал набор данных в соответствующую область мозга.

Аким не научился водить амфибию в полном смысле этого слова. Необходимые рефлексы, то, что называют ощущением машины, не вошли в него автоматически. Но он теперь знал назначение всех узлов и деталей, знал, как включать и выключать пропеллеры, какое давление следует нагнетать в сопла под днищем, как тормозить и как увеличивать скорость. Его манипуляторы поднялись. Упустив из виду тот факт, что амфибия не способна мгновенно развить большую скорость, он врубил одновременно оба пропеллера, дал воздух под днище, выровнял кили и потянулся к колпаку.

Оба халганина удивленно оглянулись на шум и увидели, как амфибия приподнялась, двигаясь на них.

Хан Виши успел заметить голову киборга и отскочил, поднося к глазам треугольную консоль торсионного генератора. Сейчас генератор был настроен на клона, но клон понадобится Виши на Регостане. Однако векторы можно перенаправить…

Амфибия набирала ход. Аким увидел, как две черные лоснящиеся фигуры, до того сидящие в одинаковых позах, распрямились, отталкиваясь лапами от пола.

Киборг все еще тянул манипулятор к колпаку, но не мог коснуться его. Двое черных взвились навстречу амфибии, два халганина пятились в разные стороны, а пятый — клон — все еще стоял неподвижно.

Мигнув, погас свет. В темноте манипулятор Акима ухватился за край колпака и потянул вниз. Тот рывком опустился, тут же что-то с такой силой ударилось в него, что амфибию качнуло. Киборгу показалось, что в темноте он различает смутные тени, пятна глаз и длинные конечности, соскальзывающие с колпака. Он решил переключиться на другой режим, но тут загорелся тусклый аварийный свет.

Снаружи на колпаке уже никого не оказалось. Аким оглянулся и увидел два тела, по-паучьи бегущие следом, но постепенно отстающие от амфибии. Его фотоэлементы расширились, сузились, потом он вновь стал смотреть вперед, выкинув все это из головы. Скорость его передвижения возросла — вот что было главным.

Возле шлюза хан Виши вновь переключил консоль на управление клоном.

— Какой-то спятивший от страха киборг, — произнес он и шагнул к шлюзу. — Неважно. Дроны догонят его и разберут на запчасти. Элеандр, тебе теперь придется идти пешком. Возле перемычки найдешь какой-нибудь моноцикл — на нем и доедешь до места.

Он вошел в шлюз. Спичи бесшумно последовал за ним.

Через терминальное щупальце властный хан попал на борт пираньи с расширенными трюмами и уселся на место пилота, приказав спичи занять соседнее кресло. Клоны реагировали и на вербальные приказы, так что все время вращать верньеры торсионной консоли не было необходимости.

Виши отдал автоматике нужные приказы, и после коротких приготовлений пиранья стартовала. Облетев стержни, она направилась к Регостану, корректируя курс, чтобы по кратчайшему пути спуститься к массиву Стигес и Парнику.