Гоньба

Глава 520

Хорошо быть попандопулой - хоть чуть, а знаешь чего дальше будет. Можно сделать "умное лицо" и проповедовать известный "ход исторического процесса" как проявление собственной несказанной мудрости.

Так и случится в РИ: делегации от пятидесяти русских городов, четверо князей придут к Боголюбскому просить его принять венец Великого Князя. Дабы "избавить Святую Русь от хищника Киевского".

У русского князя, как у русского богатыря на распутье, три дороги: на стол, в монастырь, в могилу. Мачечич (или - его мама, Любава Дмитриевна?) сообразит четвёртый вариант - добровольное отречение от права наследования в пользу родственника-князя.

Не совсем новизна. Подобное - отречение от прав на венец великокняжеский - проделал Свояк при основании Москвы.

Отречение без ухода в заруб-келью или в темницу. Как досталось (и то, и другое) Псковскому Судиславу.

"Предложение" - вещь двусторонняя. Мало додуматься сделать - надо чтобы оно было принято. Боголюбский был трижды удачной "принимающей стороной". Он подходил на роль кандидата в государи по старшинству, "по лествице". Он сам принимал участие в предыдущей "передаче прав на шапку Мономаха" в Москве. И он, в силу личных свойств, был готов к новым, не типовым, решениям. "Склонен к новизне".

Любава Дмитриевна сделала удачный выбор для своего сыночка. Мачечич и будет одним из четырёх князей-просителей в январе 1169 года.

А вот дальше... я уже "наследил".

В РИ хитроумная Любава Дмитриевна, спасая сыночка, пошлёт его в Рязань. Другим князем-просителем будет приютивший Мачечича Рязанский князь Калауз.

"Сирая вдовица" посылает сына не к смоленским князьям - они, к этому моменту, и так в войне с Жиздором, не к полоцким, черниговским, галицкому - слабоваты. Но и не прямо к Боголюбскому.

Присутствие Калауза на "призывании" Боголюбского в Великие Князья - обязательно. Не имея прочного мира с вечно враждебным соседом, Боголюбский не рискнул бы идти в дальний поход. А выгода самого Калауза очевидна: уйдёт Бешеный Китай далеко, в Киев - Рязанскому князю куда как по-свободнее станет. Кажется, именно это и сумел убедительно втолковать Мачечич Калаузу.

Увы, в РИ Боголюбский - вернулся.

В моей АИ Калауз... упокой господи душу грешную. Но, может, и нынешний Рязанский князь Живчик сгодится? Может, так даже и лучше?

Остаётся вопрос - "почему?".

Почему князья из разных ветвей "дома Рюрика", обычно враждебные между собой, делегации от множества городов (едва ли не четверти всех русских городов в эту эпоху), занятые обычно своими местными проблемами, вдруг придут просить Боголюбского "на царство"? Хорошо зная, что это человек вовсе не "добрый", не "милостивый". В чём причина такого массового народного решения?

Жиздор начал своё правление весьма по-княжески:

"В 1167 году вложил бог в сердце Мстиславу (Жиздору - авт.) мысль добрую о Русской земле, созвал он братью свою и начал им говорить: "Братья! Пожалейте о Русской земле, о своей отчине и дедине: ежегодно половцы уводят христиан в свои вежи, клянутся нам не воевать и вечно нарушают клятву, а теперь уже у нас все торговые пути отнимают, хорошо было бы нам, братья, возложивши надежду на помощь божию и на молитву святой богородице, поискать отцов и дедов своих пути и своей чести".

Речь Мстислава была угодна богу, всей братьи и мужам их; князья отвечали: "Помоги тебе бог, брат, за такую добрую мысль; а нам дай бог за христиан и за всю Русскую землю головы свои сложить и к мученикам быть причтенным". Мстислав послал и за черниговскими князьями, и всем была угодна его дума; собрались в Киев с полками: два Ростиславича - Рюрик и Давыд, четверо черниговских - Всеволодовичи - Святослав и Ярослав, Святославичи - Олег и Всеволод, Изяславичи волынские - Ярослав и Ярополк, Мстислав Всеволодкович городенский, Святополк Юрьевич туровский, Юрьевичи - Глеб переяславский с братом Михаилом.

Уже девять дней шли князья из Киева по каневской дороге, как один из их войска дал знать половцам о приближении русских полков, и варвары побежали, бросивши своих жен и детей; князья русские погнались за ними налегке, оставивши за собою у обоза Ярослава Всеволодовича; по рекам Углу и Снопороду захвачены были вежи, у Черного леса настигли самих половцев, притиснули к лесу, много перебили, еще больше взяли в плен; все русские воины обогатились добычею, колодниками, женами и детьми, рабами, скотом, лошадьми; отполоненных христиан отпустили всех на свободу, причем из русских полков было только двое убитых и один взят в плен.

Мстислав, впрочем, не думал успокаиваться после такой удачи; скоро он созвал опять князей и стал говорить им: "Мы, братья, половцам много зла наделали, вежи их побрали, детей и стада захватили, так они будут мстить над нашими гречниками и заложниками; надобно нам будет выйти навстречу к гречникам". Братье полюбилась эта речь, они все отвечали: "Пойдем, ведь это будет выгодно и нам, и всей Русской земле". По-прежнему, как при Ростиславе, князья дошли до Канева и здесь дожидались гречников".

"Братья! Пожалейте о Русской земле...". Красиво говорит...

Чистый лубок! Героический, победоносный, "братский", праведный, прибыльный... поход. Все - в восторге! "Святая Русь" наглядно торжествует над ордами поганскими! "Малой кровью, могучим ударом!". Всего двое погибших и "все русские воины обогатились добычею, колодниками, женами и детьми, рабами, скотом, лошадьми".

Карамзин не упоминает ещё один оттенок: во встречаемом греческом караване идёт новый митрополит (Константин Второй). "Мы Святителю на Святую Русь дорогу торим!".

Не Государь - мечта!

Под рукой Великого Князя, "слившись в едином порыве", дружно участвуют в походе представители практически всех ветвей дома Рюрика. Все в восторге! "Братье полюбилась эта речь".

Через полтора года эти люди почти так же дружно будут вышибать Жиздора из Киева.

Что такого учудил "победительный и братолюбивый" Жиздор, что "Святая Русь" пришла криком проситься "под руку" к Китаю Бешеному?

***

-- Какой такой "не-русский закон"?!

-- Латинский. У латинян государю наследует старший сын. У нас получается так: Мономах - Мстислав Великий - Изя Блескучий - Жиздор.

-- Погоди. По-твоему Жиздор - Мачечича, племянник - дядюшку, с Киева вышибет?!

-- Чему удивляешься? Изя Блескучий - твоего отца, Долгорукого, племянник - дядю, выгонял.

-- Но ведь после Изи - отца своего - Жиздор в Киев не пошёл?

-- Пошёл бы да слабоват оказался. Сперва Долгорукий придерживал, потом умница Ростик. Ты, поди, знаешь, как Жиздор Ростика на стол сажал, как тот благодарил. И - выгонял. Какие меж ними ссоры были... дверями так хлопали, что косяки вылетали. Въезжал-то Жиздор в Киев всегда благостно, шагом. А вот уезжал... галопом. И что забавно - всегда сам. Ростик так мир и согласие проповедует, что собеседники во весь опор разбегаются.

***

Два закона сталкиваются на "Святой Руси". Выражаются в "представлениях о допустимом", в претензиях и поползновениях князей, в словах и эмоциях, в союзах и изменах, в движениях дружин, в проливаемой крови, в кучах трупов на полях сражений, в сожжённых городах и разорённых селениях.

Закон?! - Выдумка! Маразм с фантомом! Никакой связи с реальностью, с материальным производством, с уровнем жизни.

Отнюдь.

Закон, пусть временами и коряво, выражает допустимые способы распределения материальных благ.

-- Вот так - можно. Иное... - зарежу гада!

И "лествица", и "майорат" выросли из одного корня - из "корпус фратрум" (владение семьи) - обычного (семейного) права. Совместное владение всех мужчин и женщин конкретного семейства.

Монархическое государство - владение семьи. После смерти главы семейства, имущество (государство) должно делиться между детьми. Феодальная раздробленность - не досадный дефект в историческом процессе, а обязательный закон.

Альтернативный вариант последовательно реализовали, в чуть более поздние времена, пожалуй, только османы. По смерти очередного султана наследник убивал всех своих братьев.

С этого началась победа турок на Косовом поле. Младший сын султана Мурада, убитого Милошем Обиличем, Баязид, узнав о смерти отца, послал вестника к старшему брату Якубу, который ещё не знал о случившемся. Передал, что их отец отдал им новые приказы. Когда Якуб прибыл к Баязиду за свежими "ценными указаниями", он был задушен.

"Одын останусь! Совсэм одын!".

Владетельная семья - банка со скорпионами. Резать своих - свойство аристократов. Не в силу "душевной испорченности", а по очевидному материальному интересу. Объективный закон.

Простонародью свойственны более мягкие варианты.

"Один мельник, умирая, оставил трем своим сыновьям мельницу, осла да кота. Братья наследство сами поделили, в суд не пошли: жадные судьи последнее отберут. Старший получил мельницу, средний - осла, а самый младший - кота".

Все - живы. Хотя и не все сыты.

Это - продвинутый вариант: делёжка не поровну, а с учётом старшинства. И никаких споров - все согласны, всё - "по понятиям".

Энгельгард, во второй половине 19 века, эмоционально описывает обнищание русских крестьян при отделении сыновей. И призывает, по сути, к восстановлению родового строя, к "большой семье", к задруге. Архаические пережитки, сохранявшиеся в русской общине, преподносились социалистами его времени, как основа естественности "социалистического пути" в России.

Разнообразные "певцы России, которую мы потеряли", будучи антикоммунистами, не понимают, что воспевают общество, в котором большинство населения жило "по-социалистически". Следующий шаг в этом направлении "к истокам" - коммунизм. Такой... первобытно-общинный.

"Корпус фратрум" звучит в большевистской аграрной программе: "отнять и поделить".

"Вышли мы все из народа. Дети семьи трудовой". Каждому "детю" в "семье" - равную долю. Так - у большевиков, у народников, у Карла Великого, у Криве-Кривайто... Выражено ещё в раннем римском праве.

Франкское королевство имело ту же юридическую основу: поделить поровну между всеми сыновьями. Так же делится империя Карла Великого в Вердене между его внуками.

Сыновья Карла - не делили. У Карла Великого было штук двадцать детей от, примерно, восьми последовательных жён. Империю поделили между тремя сыновьями при жизни Карла. Но в последний момент двое померли. Остался один Людовик I Благочестивый, провозглашённый отцом соправителем ("императором Запада").

У франков и у славян - сходное родовое право. Франки начали чуть раньше. Сколько веков между крестившимся на Рождество 25 декабря 496 года Хлодвигом и Владимиром Крестителем? Хлодвиг делил земли именно так. "По-русски". А вот дальше у них, больно и нелинейно, происходит "переход к сеньёральной системе". Так же - Польша, Чехия и Моравия.

На Руси принцип общего семейного владения держится очень долго. У Дмитрия Донского делятся между сыновьями доходы от Москвы - совладение.

Дробление владений ведёт к обнищанию аристократии. Князья и бояре окрестьяниваются - потомки героя России князя Пожарского в 18 веке пашут землю. Но иного - не хотят. Попытки Петра Великого ввести в России майорат натыкаются на мощнейшее, временами - довольно изощрённое, сопротивление дворян. "Не по понятиям" - нарушение традиции.

"Русская Правда" и "Устав Церковный" почти не касаются вопросов наследования. Они оговаривают защиту имущественных прав приёмных ("привенчаных") детей, передачу наследства незамужним дочерям боярским (что противоречит военной функции феодала). В остальном - по духовной (завещанию). Что означает, как правило - "всём сёстрам по серьгам".

Есть детали проявления этого закона применительно к правителям. Например, разделение на коренные и новые территории. Сыновья монарха получают наследство не одним куском, а и в той, и в другой части. "Чересполосица" крестьянской общины воспроизводится на уровне государственного устройства. В "Слове о полку..." князья обязаны защищать Русь за "причастие в Русской земле". "Причастие" здесь не имеет смысла церковного, но смысл имущественный - у каждого во владении часть общего имения.

Есть вещи неделимые. Титул, корона. Корона отдаётся старшему сыну. Передаётся по старшинству между братьями. "Лествица". Поддерживаемая не имущественно (имущество - у всех поровну), но морально. Авторитетом старшинства, традицией уважения. При утрате уважения - рушится полностью.

Через два года именно этим - "корпус фратрум", возвращением "к истокам и скрепам", к "преданьям старины глубокой" - я долбал рюриковичей в Киеве.

Владимир Креститель - Святой? Раньше - было лучше? Так устремимся же в те благословенные, счастливые времена! Когда небо было синее, вода - мокрее, а законы - праведнее.

Набивая те, уже обветшавшие слова совсем раннего, новорожденного феодализма - новыми смыслами.

***

-- Жиздор на этом латинском обычае - майорат называется - вырос. Ему этот закон, его право Русью править - с младенчества в уши вдували. Там не одно поколение бабья из латинских земель. А дети сперва растут на женской половине. Он знает, он уверен, "с молоком матери восприял", что Русь - его владение. Не потому, что умнее, сильнее, храбрее... Он - старший сын старшего сына. Поэтому он - законный. Любой другой - вор, узурпатор. Как ты веришь в Покров Богородицы, так он верит в своё первородство.

Я хорошенько подумал, вспоминая всё известное мне о Жиздоре. Немного. Как-то у меня других дел... Поташ, знаете ли, хрусталь варёный, чугуний, мездрение с пикелеванием...

-- Говори.

Андрей принял свою обычную позу: откинул голову, смотрит прямо в лицо полу-прикрытыми глазами, рука крепко вцепилась в посох.

-- У тебя, Андрейша, правда - святая. А у него - родовая. Оба вы упёртые. Миром вам не разойтись. Жиздор будет биться. Потому что верит в своё право. Потому что очень не любит Юрьевичей. Помнишь, как его из Курска выгнали? Куряне тогда сказали: "Любы нам мономашичи. Но из всех мономашичей более всего любим мы юрьевичей. Вот бог, вот порог. Уходи".

И плевать было тем ребятам в Курске, что прислал князя - его папа, "лично товарищ государь", Великий Князь Киевский.

"Закон? Воля государева? И чё? Не любо. Пшёлты".

-- Мачечич против Жиздора... мусор с гнилью. Киевляне Жиздора призовут. И Киев, и Рось будет за него. Он неровен и порывист, он не хочет разбираться в сути, в реальности. Не хочет понимать, что ты сильнее. И не будет. Пока не сдохнет.

Тут я снова хорошенько подумал. Я так всё равно сделаю. Просто потому, что этот, лично мне незнакомый Жиздор - вот такой человек. С такими тараканами в голове, с такой властью в руках. В вот такой ситуации.

-- Прикажи. И он умрёт. И многим добрым людям его смерть - жизни спасёт.

Факеншит! Болтанул неподумавши! Прорвало Ваньку сдуру.

Сказанное - ересь! Государственное преступление! Измена и крамола! Рюриковичи неприкосновенны! Одна только мысль - основание для смерти. "Замыслил худое на государя" - покойник. Но... Но ведь правда же!

-- "Княжья смерть" поиграться хочет?

Вспомнил. Обычно это моё прозвище, полученное после убийства Тверского князя Володши Васильковича на пиру после взятия Янина, вспоминают только шёпотом. И - не часто.

В устах Боголюбского, самого - князя, есть и особый оттенок:

-- Сегодня его зарежешь, а завтра меня?

Я подымаю глаза.

Ему в лицо.

Давай поиграем.

В гляделки.

Как ни тяжек твой взгляд, а мне - не в новость.

Я тоже умею глядеть в глаза.

И ещё - улыбаться.

Я не пирожок с надписью "Съешь меня" в сказке про Алису. После чего можно прощаться со своими ногами, оставшимися где-то далеко внизу. Те, кто пытались меня съесть - попрощались. Не с ногами - с головами.

Это - не угроза.

Просто - информация.

Знак на трансформаторе.

"Не влезай - убью".

Кажется - дошло. Кажется - наши гляделки внушили... "наличие границ допустимого".

-- Нет. Родную кровь проливать - грех.

-- Как скажешь. Государь.

Чётко - фиксирую статусы. Ты, в это момент, мне не брат, не Андрейша, не князь суздальский. С этими - я могу поболтать. Спорить-договариваться. Но никто из них мне не указ, не "высочайшая воля". А вот тут я - сам! - объявляю тебя государем. Не - суздальским, не - русским.

Своим.

Первый? - Не знаю. Один из немногих. Пока.

Помни.

Цени.

А по теме...

Ответ я получил. Прямого приказа - не будет.

Твоё решение, Андрей... интересно. Его смысл... Я истолкую "своеобычно".

Точное слово - согласно "своему обычаю". Обычаю думать и делать по-своему. Не - "все это знают". Потому что меня воротит от средневековой, святорусской "всехности". От набора сию-местных, сию-эпохнутых как-бы всеобщих стереотипов.

Исполняя "букву" приказа, я наполню её своим "духом". "Дьявол кроется в мелочах". Вот туда и отправимся.

Прямого приказа - не будет. Но и прямого запрета - нет.

"Если встретишь Джавдета - не убивай его" - не прозвучало.

Свобода действий.

Если я не рюрикович, то греха на мне нет. Мне Жиздор - не "родная кровь". Дальше мелочи мелкие - сделать и не попасться. Ну, это-то мы... вопрос техники.

"Если" или "пока"?

Пока я не признан родом, не объявлен рюриковичем, пока я "ублюдок лысый безродный" - я "в своей воле". Про мою придуманную "рюриковизну" знают четверо: я сам, верный Ивашко, "тётушка" Софья Кучковна, да ты, братец мой Андрейша. И пока ты, только ты, не объявишь меня публично братом своим единокровным - остановить истребление рюриковичей этим аргументом ты не сможешь.

Или - признать меня братом. Пусть младшим, но равным. Третьим среди Юрьевичей. С определённым местом в порядке наследования, с местом "ошую" (у левого плеча, второе место по почётности) во всякой церемонии.

Выбросить кучу рассуждений отцов церкви и пророков о внебрачных детях, их "некошерности", их неизбежных муках в мирах дольнем и горнем, изначальной греховности и естественной, законной второсортности, ущербности...

Выбросить кусок нынешней веры христовой - в мусор.

И отправить туда же вековечные традиции "Дома Рюрика". Где, после ублюдка Владимира Святого, был лишь один случай вокняжения князя-бастарда. Да и то... руки не дошли.

Как такое событие отзовётся на твоих детях? Которые, как мы оба узнали... Мы ни слова об этом не говорим, но... Твой старший и любимый сын Изяслав заплатил за эту родовую традицию своей жизнью. А вот у родственников-скандинавов "магнусы" - законные наследники. Может, следует чего-то подправить? В наших отечественных "нерушимых истоках и скрепах"?

Или - не признавать. Меня. И тогда я - "в воле своей". Тогда я буду истреблять твоих - не своих! - родственников в меру собственного разумения. Как любых прочих посторонних. Буду. Потому что мне все здешние элиты - враги. А князья русские - в первую голову. Потому что я - Не-Русь.

Нет, хуже. Потому что я - другая Русь. В которой всему этому средневековому маразму - места нет. И "маразмо-носители" - такого не переживут. Прирезать их - милосердие. "Чтобы не мучились". Чтобы не проливали в бессилии слёз, глядя как рушиться их мир, как расползаются "нерушимые скрепы", "здравый смысл", "отеческие обычаи", иллюзии, "впитанные с молоком матери".

И в каждой такой смерти, в гибели твоей "родной крови", будет и твоя вина. Мог притормозить "клинок смертоносный", мог взнуздать "Зверя Лютого" моральным принципом. Не схотел.

А тупо силой меня нагнуть... Можно. Силёнок у меня маловато. Только... выжечь мои городки? Чего это будет стоить? Ты хорошо представляешь, как после твоей победы надо мной - "Пирровой победы" - все кинуться рвать твоё Залесье в куски. И не какие-то далёкие поганые половцы или булгаре-басурманы - твои соседи, русские люди. Те же ушкуйники новогородские - по каждой речке пройдутся, всё, что строилось немалыми трудами твоими, отца, деда... - дымом выпустят.

Правда, забавный у тебя выбор?

А пугать меня греховностью и посмертным наказанием - бестолку. Я уже - в крови людской - по плечи, в дерьме душ человеческих - по ноздри. Моим именем на Волге - детей пугают. Одним грехом - больше, одним - меньше... Даже Сатана не сможет поджарить меня на двух сковородках сразу.

...

-- Ты мне лучше, Ваня, расскажи про сыновей Ростика. Ты ж в Смоленске живал? На княжьем дворе обретался. В этих... в прыщах. Как они про всё это думают. Они ж Жиздору ближние, двоюродные.

Испугался. Увёл разговор в сторону.

Боголюбский испугался?! Смерти?! Он же ничего и никого, кроме Богородицы...! Но смерть... Не в бою от сабли или копья... Не своя, но кровного своего... Грех неотмолимый? - Андрюшенька согрешить боится?! - Младшенький твой братец, Всеволод Большое Гнездо, будет относиться к подобным вещам куда как... шире.

"Взгляды настолько широкие, что не лезут ни в какие ворота".

При полном соблюдении внешней благопристойности.

А у Андрея здесь... "граница допустимости".

Учтём. Рюриковичей придётся прореживать как-то... изощрённее. Не гильотиной.

***

Забавно. Боголюбский повторяет мой приём: упреждающий сбор информации о возможных участниках будущих событий. Только у меня этот процесс куда... системнее. Точильщик с Драгуном занимаются подобным постоянно, захватывая довольно широкий круг.

У меня - лучше. У меня есть бумага и чернила. Что позволяет формулировать и записывать такие повествования значительно легче, быстрее. А значит - детальнее. Прокачивать их неоднократно, анализировать с разных сторон, разными головами. Плюс систематизация по нескольким атрибутам. Конечно, совсем не гипертексты, не контекстный поиск по любому слову. Но пять-десять ключей - уже много.

***

Пять братьев. Ростиславовичи Смоленские. Старшего Романа Благочестника - видел и слышал. Второй сын - Святослав Ропак... Краем зацепил историю с его тайной женой. С Давыдом Попрыгунчиком... даже подрался. Рюрика и Мстислава Храброго - не знаю.

Это - отдельная тема. Надо подбирать к братьям и их окружению... ключики. "Хочу всё знать". И про этих - тоже.

-- Ростиславичи поддержат тебя. Потому, что с Жиздором дела вести невозможно. Псих. Будут говорить клятвы, крест целовать, в битвах участвовать. "Почитать в отца место". При первой же возможности - убьют. Люди выученные, на вас, Юрьевичей, натасканные - у них есть.

-- Х-ха... А мои? Что, нож сунут?

-- Твои... Конечно. Но не сразу. И племянники-Ростиславовичи, и братья-Юрьевичи, да и князья черниговские и полоцкие - будут за тебя. Точнее - против Жиздора. Какое-то время. Только дай им похлебать этого... волынского дерьмеца в волю. Они взвоют и к тебе прибегут. А ты должен быть готов.

***

Главный "фигурный болт" попаданца - знание дат.

"Янки" остался жив, потому что помнил дату солнечного затмения. Астрономия говорит: "не было в тот день никакого затмения!". Неважно, в сюжете - герой знает "правильно". А что мнение астрономов из 21 века отличается от мнения сочинителя из века 19... быват. Сюжету - это не помеха.

Коллеги! Учите мат.часть! И календари - тоже. А то отправят на костёр. Как того "тощего Джима".

Ростик - не "Красно Солнышко", но и его "затмение" близко. Он только выехал, а я уже знаю.

Дату смерти государя.

Событие, открывающее дерево возможностей.

Идеал прогрессора - пионер: "Будь готов! - Всегда готов!". Увы, спортсмен берёт рекорд, пребывая "на пике формы". Быть постоянно "на пике" - невозможно.

Проще: чтобы вскочить во внезапно открывшуюся дверь, нужно, хотя бы, предварительно портянки намотать. А то так и растянёшься.

***

Все расклады - общеизвестны. Уверен, что Андрей всё это продумывал. И куда глубже, подробнее, чем я. Он знает этих людей. С Мачечичем, например, он воевал:

"Вместе с братьями он подступил к Луцку, где затворился брат Изяславов, Владимир (Мачечич - авт.). Когда они приблизились к городу, то из ворот его выступил отряд пехоты и начал с ними перестреливаться; остальные Юрьевичи никак не думали, что Андрей захочет ударить по этой пехоте, потому что и стяг его не был поднят; не величав был Андрей на ратный чин, искал он похвалы от одного Бога; и вот он въехал прежде всех в неприятельское войско, дружина его за ним, и началась жаркая схватка. Андрей преломил копье свое и подвергся величайшей опасности: неприятельские ратники окружили его со всех сторон; лошадь под ним была ранена двумя копьями, третье попало в седло, а со стен городских сыпались на него камни, как дождь; уже один немец хотел проткнуть его рогатиной, но Бог спас его. Отец, дядя и все братья обрадовались, увидев его живым, а бояре отцовские осыпали его похвалами, потому что он дрался храбрее всех в этом бою. Конь его, сильно раненный, только успел вынести своего господина и пал; Андрей велел погрести его над рекой Стрыем".

Андрей знает людей. Повадки, способ мышления. И ещё кучу вещей, о которых у меня весьма смутное представление. Какие нынче на Руси дороги от Владимира до Киева? И от Киева - до другого Владимира? Как провести по ним армии...?

Честно - я бы такое дело не потянул. Тут надо знать конкретно, надо иметь вполне специфический и актуальный опыт. Ну, так я и не Боголюбский!

Я дал ему, по сути, только одно: дату смерти Ростика.

Но он не может открыто этим "сверх-знанием" воспользоваться. Потому что "Святая Русь" должна созреть. До истошного вопля: "Боголюбского - в Киев!". До явного понимания: "Лучше суд Бешеного Китая, чем нынешнее дерьмо психованное - на столе Киевском".

Речь не идёт о выборе между Суздальским и Волынским способом запашки или о подробностях систем налогообложения. Даже не о "корпус фратрум", который на Волыни так своеобразно сочетается с "майоратом", что приводит к разрастающейся раздробленности, а в Залесье давится Долгоруким и Боголюбским, называется "лествицей", является, по факту, "майратом" и появления уделов не допускает.

Ссылаются на "дедов обычай" в Полоцком княжестве. И там непрерывно растёт число уделов. Непрерывно воюющих между собой.

Точно также ссылаются на "лествицу" в Смоленском княжестве. И уделов нет.

Под одной этикеткой разные люди строят, исходя из конкретных ситуаций, собственных целей и возможностей - весьма разные системы.

"Если на клетке слона прочтёшь надпись: буйвол, - не верь глазам своим".

Русь будет выбирать между жестокостями государей. Между последовательной жестокостью Боголюбского и непоследовательной - Жиздора.

"Преимущество диктатуры перед демократией очевидно каждому - лучше иметь дело с одним жуликом, чем со многими".

Здесь - не жулики. Здесь - психи. Но лучше один предсказуемый псих, чем один псих непредсказуемый. В окружении множества жуликов.

Русь должна лечь Боголюбскому в руки. Сама, по своей воле. И Жиздор сделает всё, для этого необходимое. Сам, по своей воле. А до того ручки тянуть - нельзя. Иначе - Андрей преступник, узурпатор, тиран.

Экая мелочь - репутация, этические оценки... Но "здесь и сейчас" они обернутся тысячами бойцов. Которые станут на ту или иную сторону. Тысячами жизней. "Павших за правду". "За правду" - в их сиюминутном и сиюместном понимании.

Потяни время, дай противнику возможность явить свою глупость, и тысячи увидят, что их "правда" - неправда. Что она недостойна их смерти. Не потому, что даваемый ею "кусок хлеба" - тощ, а потому что - "лжа".

Сотни людей завязаны на князей личными клятвами. Служить господину - "святое дело". Это - их "правда". Но если сюзерен... "дуба дал"? В этическом смысле.

Феодальная клятва шире "договора найма". Она подразумевает, что обе стороны следуют общепринятому своду правил, традиций. Во всём, а не только в "должностных обязанностях". Сию-местной, сию-временной, сию-религиозной и сию-сословной "правде". А если нет? Была "правда" да вся вышла? Тогда - не измена, не клятвопреступление, не грех неотмолимый, но - освобождение. Для конкретного человека - личный выбор, для сотен и тысяч... - бифуркация исторического процесса.

Именно так - освобождая вассалов от клятвы сюзерену, объявляя его (сюзерена) "неправдой" - действуют римские первосвященники против германских императоров.