Гонки по паутине

Глава 8

Лига Противников Мяса с мрачным видом восседала за банкетным столом. Было начало третьей смены, и «Коухогс» преимущественно пустовал. Майк прошел мимо столика, едва взглянув на членов Лиги. Люди, полдавианцы, райкеллы, – все угрюмые и сонные, в соответствии с униформой. Заседания длились целыми днями, но, так как «Коухогс» никогда не закрывался и там всегда были свободные столики, никто не жаловался, и полиция Питфола не вмешивалась в это.

Члены Лиги Противников Мяса пили ригелианский кофе, что, насколько Майку было известно, нарушало заповеди Лиги. Было ужасно трудно выяснить, что же этично есть и пить в эти дни.

Когда Майк возвратился к столику, Джесс и Спидбол удобно расположились в своих креслах со скрещенными на груди руками. На Джессе не было шапочки его мясного спонсора.

Лек Крувен смеялся, утирал глаза, хихикал, ухмылялся, проливал колу и снова смеялся.

– И это еще не все. Это потрясающе. Лечу я как-то во время контрольного заезда, и вдруг кто-то обламывает мой детектор края трека.

– Твой что? – спросил Майк.

– Мою тактическую антенну, – пояснил Лек. – Сносит напрочь.

– Я не понимаю, – вмешался Джесс. – Ты хочешь сказать, что чей-то корабль пролетел мимо так близко, что... Лек засмеялся.

– Нет, кто-то был снаружи. Кто-то летал по треку. Без корабля. Просто человек, летающий по треку.

Майк прочистил горло, но ничего не сказал. Забудь об этом. Кто-кто, а он не собирался ничего ему выкладывать.

– Кто-то на треке, – уточнил Спидбол. – Летал себе без всякого корабля. Лек засмеялся.

– Мне кажется даже, что их было двое.

– Двое, – Джесс подмигнул Майку.

Лек рассмеялся и утер слезы с лица.

– И это еще не все. Помните того оператора домовидения, что подал на меня иск за халатность? Он не потянет. Хочет пятнадцать тысяч межзвездных йен. – Лек хихикнул. – Подумать только! У парня комбинезон протекает, а он обвиняет меня в том, что я поджег ангар техобслуживания. Майк слабо улыбнулся. Лека даже не было в лиге, когда это случилось.

– Прикол в том, что Майк спас этому идиоту жизнь. – Лек снова засмеялся, будто ему трудно было сдерживаться. Майку показалось, что светлые волосы Лека сильно поредели за то время, что они не виделись. – Да, братец. – Лек потянулся за своей колой.

– Неудачка вышла, – согласился Спидбол. Лек опять взорвался смехом, по случайности хлебнув колы носом. Подавился, закашлялся, засмеялся, задохся и грохнулся о стол. Все как один члены Лиги Противников Мяса подняли глаза.

– Ой, это здорово. Просто кайф. – Лек набрал в грудь воздух. – Жизнь во всем ее великолепии, – ухмыльнулся он. – Так, ребята?

– Очень может быть, – отозвался Майк.

Лек кивнул, раскрутил свой стакан на донышке, легонько толкнул его, подхватил и раскрутил снова, вращая все быстрее и быстрее. Кола внутри поднялась по стенкам стакана и грациозно выплеснулась в поле с малой гравитацией.

– Как продвигается дело с Фрэнком Джеймсом? – поинтересовался Джесс.

Лек издал резкий смешок. Кола пролилась из стакана, когда тот, вращаясь, соскользнул со стола. Лек перехватил его в воздухе, не дав упасть на ковер.

– Фрэнк Л. Джеймс, – отчетливо произнес он, выпрямляясь. – Это первый, кто вложил в меня деньги, тебе известно об этом? Самый первый. Я набрал собственную команду на его деньги. Я, Боб Хэнд и корабль класса А, из которого вытекало больше плазмы, чем из сверхновой.

– Боб Хэнд? – спросил Майк. – Как давно это...

– Он уже умер.

– Пленки?

– Не остались. Он не мог их себе позволить. Он умер – совсем умер.

Майк содрогнулся, припомнив время, проведенное им на треснувшем пластмассовом сиденье.

– На трек я попал с помощью Синдиката Джеймса, – продолжил Лек, – а теперь... они вроде как выходят из игры.

– Они не единственные, у кого водятся деньги, Лек, – напомнил Спидбол.

– Нет, конечно, нет.

Лек уставился на свой липкий стакан. В «Коухогсе» стало очень тихо.

Майк наблюдал за медленным скольжением кубика льда по холодной лужице.

После того как Лек ушел, Спидбол прокомментировал:

– Счастливый парень. Джесс хмыкнул.

– Все не так плохо, – высказался Майк. – Просто ему нужно, чтобы вокруг снова что-то происходило.

– Что говорит Таила? – спросил Джесс.

– Она слишком остро переживает, – ответил Майк. – Я думаю, она чувствует себя виноватой из-за того, что старается заиметь собственный корабль.

– Все значительно хуже, Майк, – сказал Спидбол.

– Верно, – вставил Джесс. – Значительно хуже.

– Нет! – быстро возразил Майк.

– Он колется.

– Я не верю этому.

– Майк, он на игле, – настаивал Джесс. – Ну как он мог не узнать тебя с Марджи на треке Монза.

– Он был занят.

– О, черт, – не утерпел Джесс. – Все на Питфоле уже слышали эту историю.

– Я не знаю...

– А как насчет его глаз? – спросил Спидбол. – Ты заметил размер его зрачков?

– Что с ними?

– Зрачки размером с булавочную головку. Сверхчувствительность к слабой освещенности.

– Я не верю этому. Джесс засмеялся.

– Держу пари, он смог бы прочитать газету внутри топливного бака.

– Это побочный эффект ускорения реакции, – сказал Спидбол. – Разве ты не видел, как он крутил стакан? Как поймал его, прежде чем тот упал на пол?

– Я тоже мог бы поймать его, – не сдавался Майк. – Только он слишком долго ждал, чтобы начать движение.

– В этом все дело, Майк, – сказал Спидбол. – У Лека было время среагировать, но у него подавлена способность оценивать ситуацию. Майк покачал головой.

– После долгого употребления действие хайпа притупляется, – внес разъяснения Джесс, – Но тебе кажется, что все идет замечательно, – продолжил Спидбол.

– Дозы увеличиваются, давление на мозг усиливается.

Майк все еще не мог поверить.

– Что я скажу Тайле?

– Я думаю, что она уже знает, Майк, – отозвался Джесс.

– У него есть пленки? – спросил Спидбол.

– Нет, не думаю.

– Совсем плохо, – констатировал Джесс.

– Ты хочешь сказать – слишком поздно для него? Джесс пожал плечами.

– А чего ты ожидаешь? – спросил Спидбол. – Он же человек.

Мистер Лангли, учитель Майка в шестом классе, легонько постучал по доске своим огромным деревянным циркулем.

– Итак, ребята. У меня на доске три точки, а теперь скажите, как мне построить окружность, проходящую через все три? Майк знал, но весь класс недоуменно зашевелился и дружно уставился в парты. Майк был удивлен. Ребятам было по одиннадцать лет – их он помнил; и среди них он – семнадцатилетний пилот-гонщик из системы Клипсиса. Как он снова попал на Землю? И что он делал в шестом классе?

– Майк? – обратился мистер Лангли. – Что скажешь ты? Мелом он поярче обозначил три точки на доске.

– Ты можешь это сделать?

– Да, сэр.

– Тогда ступай к доске.

Майк осторожно выбрался из-за тесной парты. Кажется, никто не замечал, что он был крупнее своих товарищей по классу, – значит, он не настолько выше...

Он подошел к доске и взял большой циркуль. Мистер Лангли настороженно поднял голову, будто спрашивая:

– Ты уверен в том, что делаешь? Майк выбрал пару точек как центры и провел дуга одинакового радиуса над и под ними. При помощи метровой линейки соединил их пересечения, проведя линию, перпендикулярную отрезку, соединяющему точки. Мистер Лангли кивнул. К этой линии Майк опустил перпендикуляр из третьей точки. Поместив одну ножку циркуля в место пересечения двух линий, другим концом он дотронулся до одной из точек, затем этим радиусом провел окружность через все три точки. Просто.

– Неплохо, – одобрил мистер Лангли. – Где ты изучал геометрию?

Майк чуть было не брякнул:

– В девятом классе.

Вместо этого он прокашлялся и промямлил что-то насчет того, что ему папа показал.

– Ты можешь сесть.

Майк вернулся и протиснулся на свое место за партой. Украдкой взглянул в окно. Небо было голубым, и бриз нес свежесть с Атлантического океана. От запущенной ракеты по побережью растеклась струйка дыма лазерный луч, невидимый в ярком небе.

Все это было очень странно. Майк окончил шестой класс в Кливленде, но сейчас он находился во Флориде, как будто уже переехал жить к тете Анне. Класс зашептался, и Майк утратил к этому интерес. Он стал думать о том, чтобы пойти домой. У него была настоятельная потребность просто встать и выйти.

Был ли это сон?

Развеется ли он, если Майк выйдет из школы? Проснется ли он, если постарается совершить какой-нибудь поступок?

Майк взял карандаш и начал писать на обороте черновика. Он написал:

"Я сплю в своей комнате на Питфоле".

Поднял глаза. Мистер Лангли циркулем измерял площадь треугольника.

Майк прочитал написанное:

"Время течет, как река".

Перевернул карандаш, чтобы ластиком на другом конце стереть предложение, но все закончилось тем, что он черкал грифелем по словам. Ластик переместился на другой конец карандаша.

– Как вам будет угодно, – пробормотал он. "Вы не можете удержать меня здесь", – написал он. Посмотрел на стенные часы, но они были не такими, как на Питфоле (с циферблатом, рассчитанным на десятичасовую смену), и он так и не понял, когда заканчивается занятие. Но с какой стати ему ждать?

Майк поднялся, и ножка парты заскрипела по пластиковым плиткам.

– Что, Майк? – спросил мистер Лангли.

– Э... Мне нужно уйти...

– Сядь, Майк.

– Э...

Майк прошел по проходу к двери. Брови Лангли поползли вверх.

– Я сказал, сядь.

Майк нервно усмехнулся.

Это все не реально...

Мистер Лангли начал двигаться к нему, и Майк резко снялся с места, на всех парах вылетел через дверь и гулко зашлепал ногами по бесконечному коридору. Где, черт возьми, выход из этого ненормального места?

– Майк Мюррей! – кричал мистер Лангли, и от ноток властности в его голосе у Майка захватывало дух. Он начал потеть. Где же эта проклятая дверь? На углу он притормозил, проехавшись кроссовками по полированному полу. Солнечный свет вливался через полупрозрачную створку двери. Наконец-то! Лангли дышал ему в спину.

Майк с разбегу распахнул дверь и вырвался на солнечную улицу. Теплые лучи согрели лицо. Он сбежал по бетонным ступенькам, перескочив через сидевших внизу лестницы двух девчушек.

Он остановился набрать воздуха в легкие, обернулся и увидел воспарившего над землей Лангли; брючины у того задрались, приоткрыв носки в красно-зеленые ромбики – точно такие же Майк подарил своему папе на Рождество в прошлом году.

В прошлом году, когда Майку было десять...

Он уставился на учителя, боясь, что сейчас произойдет некая трансформация, но Лангли оставался Лангли. Майк бросился бежать. В полуквартале от школы он все еще слышал, как ботинки Лангли скрипели по песку, но в конце концов звуки шагов затихли. Майк бежал до тех пор, пока не заметил, что направляется не в ту сторону. Он взял правее, увидел еще какие-то дома, затем повернул в нужном направлении. Осмотрелся вокруг. Лангли сдался.

Майк свернул за угол, который оказался ближе, чем он ожидал, и увидел свой дом. Машина отца стояла у ворот, хотя был полдень. Майк перешел на шаг, сердце его сильно стучало. Он ощущал кисловатый привкус выдыхаемого им воздуха. Все это было так реально. Он споткнулся о бордюр, но удержал равновесие, не потеряв дома из виду. Ему было страшно, что тот исчезнет.

Мой бывший дом...

Он остановился и прислушался. В доме было тихо. В цветущей траве жужжали насекомые. От горячего солнца на лбу проступили капельки пота, и он стер их рукой. Ладонь стала влажной.

Это реально...

Он заглянул внутрь через окно, но не заметил никакого движения. Подошел ближе. Из-под дверцы гаража можно было разглядеть, что машина его матери стоит внутри.

Они оба дома.

Майк пошел вперед, шлепая кроссовками по асфальтовой дорожке. Ноги были ватными.

Это реально...

Он подошел к входной двери и остановился. Его родители в доме. Это было за год до того несчастного случая в туннеле метро, за год до того, как они...

Он дотронулся до дверной ручки.

Это реально...

Теперь он слышал голоса внутри дома. Мама что-то сказала, папа ответил, и оба рассмеялись. Твердая дверная ручка под пальцами. Это реально...

Он открыл дверь. Коридор был пуст, голоса стали громче. Майк шагнул вперед, обогнул угол, по коридору прошел к гостиной. Домовизор был включен. Передавали бейсбол с Лунадрома.

– ...Ридли возвращается... ждет... ждет... – он слышал, как отец смеется.

Это реально...

Кроссовки шаркали по ковру, и под его ворсом чуть поскрипывали половые доски. Свет снаружи заливал холл, и косой солнечный луч серебрился пылинками. Майк заглянул в комнату. Звук домовизора был включен на полную мощность. Еще был слышен звук пружинящего дивана. Майк отвел взгляд, и его буквально загипнотизировал вид, открывавшийся из окна коридора. По темно-синей Атлантике перебегали белые барашки.

– Он дома, – сказала мать.

Майк повернулся, беспомощно ступил в комнату. Они сидели вполоборота к нему и смотрели, улыбаясь. Такие молодые. Майк перевел дыхание. Он слышал, как пульс стучал в голове. Они улыбнулись ему. Майк шагнул вперед. Мать протянула руку. Папа усмехнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать, и Майк уловил сцену из домовизора. В замешательстве уставился на экран.

Не Лунадром, не бейсбольный матч, но длинный темный туннель, по которому бесшумной ракетой мчалась камера. Туннель метро. Майк моргнул. Мать улыбнулась. Вспышка света на экране.

Стены дома натужно загудели и выпятились наружу, затем вылетело стекло, и все разлетелось на части. Взрывная декомпрессия. Из домовизора вырвалась испепеляющая плазма, опаляя комнату нещадным жаром. Майк закричал, чувствуя, что жуткий пламень выжигает ему череп.

– Нет!

Он очнулся, задыхаясь. Скарфейс примостился на его лице, цепко держась маленькими ручками; зубы ящера стучали. Ноющая боль в глазах братья и сестры Скарфейса гибли в свирепом огне, оставляя двух сирот, плачущих в темноте.

Первым, что узнал Дувр Белл, был старый знакомец – большой желто-черный защитный комбинезон. Он придвинулся ближе, вытянув вперед голову, чтобы сбоку заглянуть мужчине в лицо. О, да. Тот же, что преследовал Майка. Белл подался назад, держа мужчину в поле зрения, и они оба спустились по коридору кольца питов. Через некоторое время они пересекли кольцевое соединение и достигли области низкой гравитации. Парень продолжал двигаться вперед.

Еще одно кольцевое соединение, проходящее через центр Питфола к его главной артерии.

Стрипу.

Вполне подходящий для такого парня райончик. Торговый агент или что-то в этом роде. Белл определил это по тому, как он смотрел на остальных: этакий быстрый взгляд хищника, сопровождаемый дружеским взмахом руки. Дувр Белл усмехнулся.

Что тебе нужно от моего приятеля Майка?

Верзила свернул в проход. Белл сделал шаг вперед, по смотрел под ноги и двинулся следом. Довольно скоро парень вошел в дверь с магнитным замком. "ТАТУИРОВКИ" – гласила гудящая неоновая вывеска над дверью. Белл подкрался ближе. На самой двери неаккуратными буквами было выведено "МЮИР ИНТЕРПРАЙЗИС".

Дувр Белл кивнул и улыбнулся сам себе.

Попался!

Это была малюсенькая заметка, запрятанная в выпуске «Новостей Питсайда» двадцатилетней давности: "ВТОРОЙ ПИЛОТ РЭЙБО НАЙДЕН МЕРТВЫМ, ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ САМОУБИЙСТВО".

Спидбол и Таила в компьютерной сети.

СПИДБОЛ: Я не верю этому. Он никогда бы не наложил на себя руки.

ТАИЛА: Говорят, что это была передозировка хайпа.

СПИДБОЛ: Он был чист. Все время, что я знал его. Он ненавидел наркотики.

СЕТЬ: Изображение Рассела, выбирающегося из атомного двигателя: он машет рукой и улыбается.

ТАИЛА: После того как ты умер... возможно, он... я не знаю... пытался компенсировать, или что-то в этом роде.

СЕТЬ: Изображение расплывается.

СПИДБОЛ: Нет, не думаю. По-моему, кто-то убил его. Мне кажется, его связали и ввели хайп в тело, чтобы это выглядело как передозировка.

ТАИЛА: Все возможно.

СПИДБОЛ: Что сводит меня с ума, так это где, черт побери, все это время находился я? Это случилось через две недели после того, как мой корабль "ушел в перелет". Но тогда я уже должен был разгуливать по улице в каком-нибудь психоносителе. Почему я этого не помню?

ТАИЛА: Твой бывший второй пилот...

СПИДБОЛ: Да, наверняка это бы меня заинтересовало, но моя память пуста. Либо это скрыли от меня, либо кто-то впоследствии стер данные. Проклятье, я с ума схожу от этого.

Когда Вики Слики поднялась на мостик, там была только Мэри-Олл; в этот момент она считывала данные с одного из компьютерных экранов. «Королева Болот» находилась в пятидесяти восьми часах лета от системы Клипсиса.

– Во что играем? – спросила Вики. Мэри-Олл отскочила, резко повернув голову.

– Не надо этого делать!

Вики отхлебнула кофе и кивнула на экран:

– Это схема размещения гоуза.

– Я знаю. Мне стало любопытно, что мы везем на Питфол.

– Скорее всего туалетную бумагу. Мэри-Олл бросила взгляд в сторону люка.

– Капитан Бент все еще в своей кабине?

– Не знаю, сегодня не моя очередь петь ему колыбельную, – ответила Вики. Мэри-Олл посмотрела на экран.

– Здесь есть кое-что интересное.

– Да?

– Мы летим не на Питфол.

– Именно туда, если я правильно выполнила расчеты.

– Я хочу сказать, что для Питфола в нашем грузовом отсеке нет ничего.

– Тогда на одну из планет. По моим расчетам, мы выйдем в пределах двух миллиардов километров от него.

– И не на планету. Вики опустила кружку.

– Что еще там есть?

– Клипсис.

– Верно, система Клипсиса. Это пункт назначения. Но имеется в виду Питфол, или одна из...

– Нет, – сказала Мэри-Олл. – Это точно. Весь груз предназначен для Клипсиса – звезды Клипсис. Улыбка Вики дрогнула.

– Погоди минутку. Мы собираемся сбросить наш груз прямо на звезду?

– Так здесь говорится.

Вики нагнулась, чтобы изучить экран.

– И загляни еще в инструкцию по особенностям перевозки, – добавила Мэри-Олл.

– Контрольные процедуры, диагностика... Извини меня. Подержи это.

– Вики Слики протянула Мэри-Олл свою кружку с кофе и нагнулась к клавиатуре. На экране сформировалось еще одно окно, куда выскочили новые данные.

– Это живой груз.

– Живой? Ты хочешь сказать...

– Нет, я хочу сказать, что он подзаряжен. Или станет таким, когда ляжет на орбиту, пересекающуюся с орбитой Клипсиса.

– Он полетит в звезду, верно?

– Да.

Мэри-Олл отхлебнула кофе из кружки Вики, затем протянула ее назад:

– Вот.

– Мне оставила что-нибудь? Мэри-Олл понизила голос:

– Мне это не нравится. Что это за груз?

– Я не знаю, но...

Громкий грубый голос взорвался у них за спиной:

– Разве вы, девочки, не можете найти для себя более подходящего занятия?

Они быстро обернулись. В дверях стоял Джосия Бент, его волосатая грудь выпирала из длинной тельняшки.