Гончая свора

Глава 13

– И куда же он ведёт? – спросил Лим.

– Боюсь, вы не поверите, решив, будто судьба послала меня усугубить ваши страдания. – ответил хиинец, скрываемый фельветовым огнём, который невозможно было выдержать взглядом.

– Рмун отказали в помощи все к кому я обращался. Если существует хоть что-то, что можно использовать, возможность её спасти, пускай и призрачная, то я должен знать.

– Хиинский квад-производственный биологический концерн Мадис, от имени которого я имею честь говорить, располагает небольшой, но оснащённой всем необходимым станцией клеточного синтеза в части галактики, неразведанной флотами Монн. Не буду врать вам, досточтимый Лим, подобный перелёт возможен только в дромм-камере полного замедления и потому ваша жена может не перенести перелёт. Тем не менее, Мадис, от всего сердца…

– У технократов сектора Ипп-V нет сердца. – со злостью перебил Лим. – Слишком мало времени прошло с тех пор, как вы разлучали семьи переселенцев, прибывающие на Сиунг, с их детьми, ради экспериментов в межрасовой генетике.

– Желает помочь уважаемой Рмун, – продолжал хиинец, не обратив внимания на замечание. – множившей песнь мудрости, справиться с её тяжёлым недугом и воссоединить в полной мере ваш прекрасный союз. Наш корабль Доу предоставит вам каюты и, разумеется, дромм-камеры.

– Кто за всё платит?

– Простите, но я не понимаю вас. – стушевался хиинец.

– Эта неторопливость, ваша основательность выдаёт вас. Значит Еххиов-Гракх пришёл на хиинский рынок высоких технологий и хочет сходу оторвать самый большой кусок, а Мадис просто желает остаться в живых и сохранить инфраструктуру. Заключена сделка и у конкурентов скоро всё отправится на дно Хаж. Вопрос в том, кто всё-таки платит? Из прямых операций такие средства не вытащить и известность управляющим не нужна, поэтому остаётся наличный расчёт или услуга. Что из этого вы выбрали?

Говоривший представитель Мадис молчал.

– Хиинские рассеиватели постоянной массы скоры на истощение, это все знают и даже хадву, закупавшие наши корпуса из ометалленных лазерных лучей. Учитывая то, что какую-то часть пути вы двигались в потоке зилдраанского стинума, вам не вернуться к домашней системе без дополнительной загрузки батарей. – он выждал. Никто не отрицал сказанного. – Куда именно мы полетим?

– Прошу прощения, но Мадис желала бы сохранить название места в абсолютной тайне, несмотря на несомненную надёжность вашего слова. – последовал очередной поклон.

Говорящий был до омерзения корректен и обходителен, но самые важные вопросы игнорировал. Слова он растягивал, делал много пауз – чистокровный хиинец не знавший ржавых палуб и коридоров старых орбитальных станций.

– Ничего не даётся даром. – знающе сказал Лим. – Если хиинца увидят здесь, смерть от веерного пучка будет самым милостивым, что его ждёт. Ваше присутствие действительно стоит риска для заказчика?

– В случае вашего согласия и удачной операции, – кивнул хиинец. – Мадис оставляет за собой право на распространение любых производных препаратов, сертифицированных Монн или не имеющих таковой лицензии.

– Через пару дней перепродадите патент Еххиов-Гракх по грошовой цене. С этим ясно.

– А вы, досточтимый Лим, – не изменил дружелюбного тона хиинец. – устраиваетесь на должности командующего боевым крылом нашей организации на неопределённый срок с подневной формой выплаты, без права самоличного увольнения, перехода на иную должность, либо оставления места указанного предписания.

Наёмник компании, да ещё и второсортной. Ниже пасть было бы тяжело.

– Что будет с Рмун, когда вы вылечите болезнь?

– Она вернётся к вам. Работать ей не предстоит, не волнуйтесь, досточтимый Лим. Развивающийся Мадис щедро платит своим служащим и предоставляет уютные апартаменты в любом месте действительной работы для них самих и для их семей.

Каютка в одном их густонаселённых термосферных городах-кольцах, поясом блоков-кают оплетающих непригодные для жизни планеты, или кластерное подземное поселение в экзотической глуши, облюбованной сумасшедшими грунтдиеминевтами, с постоянными досмотрами поселенцев. Не больше.

– Слишком хорошо для правды, веру в которую я утратил. – кратко выразил он сомнения.

– Не столь хорошо как вы думаете, досточтимый Лим. – хитро затянул хиинец. – У Мадис очень много врагов, сильная конкуренция, серьёзные риски. Монополия на лекарство от столь серьёзной болезни, вкупе с пятьсот двадцатью шестью миллиардным населением разведанных миров, запуганных пропагандой Монн, даст Мадис нечто большее, чем неисчислимые денежные средства.

– Власть и значимость, пусть и в системе Еххиов-Гракх.

Фельветовый огонь потух столь же скоро, сколь и был зажжён. Лим наконец лучше разглядел его охрану. Преимущественно рослые, выше хиинца, лёгкая защита, магнитные захваты от пяток до плеч, противолучевые маски из зернистого бсижа, у многих тактические импланты и протезы военного класса. "Могильные черви", лучшие из худших. Их название говорило само за себя – они были мародёрами, жившими с грабежей потерпевших крушение или нанимались работать к таким как Мадис, Ехиов-Гракх или Кижтар, что, впрочем, тоже самое, только в ином масштабе. Хорошая охрана для тех, кому плевать на имидж.

– Вы прозорливее нежели о вас говорят. – хиинец, выйдя перед камнем на котором сидел Лим, подвёл медицинскую капсулу, парящую над селевыми гнойниками, и услужливо поклонился. Плащ взвился на ветру вместе с пылевыми камушками, но не отрыл его, а лишь лучше укутал.

– Меня не интересуют ваши мотивы. Больше нет. – отсёк Лим. – Сейчас важна только Рмун.

– Значит, вы согласны?

Сделка с космическим фантрамом. Лим продавал свою душу, своих друзей, многие из которых погибли в битвах с преступными флотилиями, и, что хуже, он это знал.

– Лим… – она проснулась и теперь ощупывала его руки, будто хотела их заново узнать, вновь пережить жар первых прикосновений.

– Я здесь милая, я здесь. – мягко поцеловал он её в лоб, медленно склонившись.

– Досточтимый Лим, времени осталось мало. И поскольку у вас, очевидно, нет другой возможности спасти уважаемую Рмун…

– Нет, другой возможности нет. – рассвирепел Лим в ответ на ненужные напоминания и, вставая, поднял Рмун на руках. – Потому что если бы стало возможным исцелить её своим известным мастерством, тем, что рождает одни лишь песни о скорби, то не сомневайся хиинец, – тот попятился, напрасно стараясь не потерять при свите уже потерянное лицо. – я истребил бы, вместо этой болезни, весь Фирим, Зилдраан и даже запрятанную ото всех маленькую планетку с аномалиями гравитационных ям! – хиинец едва не споткнулся о камень. Намёк был прозрачен.

– Досточтимый… – Лим, устав от пустой лести, напустил клусский оскал. – Прошу! – хиинец покорно поднял руки над головой. – Наши намеренья просты и рациональны, Мадис не желает конфликта.

– Лим… – её ладонь, обветрившаяся от каменной крошки, поднимаемой ввысь на несколько миль завываниями степного ветра, коснулась его грубой щеки. – Не надо…

Он смягчился, в последний раз окинув взором спокойный пейзаж, полный безмятежности и противоположностей той бури, не стихающий со дня падения Клусса, что поселилась в его душе и теперь сдерживалась только появившейся надеждой, дарованной лукавым хиинцем, прячущемся за вычурным плащом да щедрыми обещаниями.

Лим осторожно усадил Рмун в медицинскую капсулу, дождался пока она полностью запечатается, как то напряжённо облокотился поверх и наконец разжал левую кисть. Могильные черви потянулись к оружию, переглядываясь, напитали Блунумы и отступили на несколько шагов.

– Вы хотели убить нас вместе с собой? – пропищал хиинец, следуя примеру свиты.

Лим хотел ещё что-то сказать. Что-то ёмкое, важное, но потом поморщился, провёл пальцами по стеклу, блестящему в лунном свете, и приложил холодную гранату к вздувшемуся виску.

Разбежавшись, он размахнулся и бросил её прямо в остаток брюха поверженного Еквендалла, разбросавшего свою плоть по всей этой безжизненной планете каменных пустошей и своенравных ветров. Вакуумная декомпрессия концентрированного водорода. Ночь на несколько секунд стала днём, а от скалы тысяч острых пик, равно как и от тоннельного прохода, не осталось и следа.

Он обернулся и взял капсулу Рмун за сдвижной поручень, ясно показывая, что никто из свиты хиинца даже близко к ней не подойдёт. А после сказал:

– Веди, Билглем Татт.

Сразу затем двенадцать силуэтов спешно растворились в танце длинных теней.