Головная боль в наследство

Глава 15 - Притяжение, съедающее изнутри

С детства люблю жимолость. У неё своеобразный вкус – кислый с горчинкой, но в то же время и сладкий, приятный. А ещё можно сжать ягодку в пальцах и наблюдать, как стекают на ладонь тёмно-красные капли, будто кровь на руках… Лет пять назад мне в голову пришла идея, что жимолость чем-то похожа на жизнь и на нас – людей. У неё такая же бурная смесь вкуса: вроде и отталкивающая, но притягательная, невзрачный и совершенно не привлекающий взгляда цвет… И эта ягода кровоточит, когда ей причиняют боль, так же, как и наши сердца.

– Анатолий Владимирович, отвлекитесь от объедания взлелеянных мной кустов и, пожалуйста, помогите своему покорному работнику, – с ехидцей возвестил джинн, стараясь оттащить хозяина от любимой ягоды.

Да, он прав, что-то я задумался!

Окинул взглядом наполовину оборванный кустик и тяжело вздохнул. Сегодня утром мы приступили к окончательному восстановлению сада. Однако те несколько часов, что мог бы работать, я потратил на "завтрак", ибо, получив в личное пользование такую прелестную ягоду, так и не смог спокойно оторваться, пока до упора не набил желудок.

Кстати, под "окончательным восстановлением" я имею в виду лишь финальное декорирование: добавление цветов, лавочек и других элементов, создающих атмосферу уюта. Мы ведь с этим чёртовым садом уже пять дней мучаемся! Приехав после "семейного ужина", доделали за вечер две последние комнаты и… Как я заметил, работа над садом, с самого начала занимала больше времени, чем восстановление дома – чего только стоило избавление от мифической наркоты! Следуя данному правилу, приведение этого прекрасного земельного участка в божеский вид тоже затянулось практически на неделю.

Основная проблема была в том, что я – хозяин и человек, принимающий все решения – даже не представлял, каким стоит сделать сад. Идеи имелись лишь насчёт внешнего вида веранды, а вот план остального участка никак не желал складываться в голове. "Надо много зелени и что-то оригинальное", – только и смог заявить я джинну.

Да, в итоге, после озвучивания долгих и заковыристых ругательств, описывающих меня со всех самых "лестных" сторон, Марид всё же взялся за составление и реализацию проекта вместе с нерадивым хозяином. Пять дней работы… Боже, я поверить не могу, что мы наконец-то заканчиваем!

– Да не трогаю я больше эту ягоду! Вот, видишь? – я тяжело вздохнул, на пару шагов отступая от кустов и показывая джинну раскрытые ладони, чтоб удостоверился. – Чем помочь-то?

– Нам осталось только цветы на веранде "расставить", – отозвался Марид, показывая за спину большим пальцем. – Колонны увить плющом, а вот что и какого цвета рядом с перилами да в подставках?

– Эмм… Декоративный папоротник да фиалки? – предложил первое, что пришло в голову.

– Ешь дальше.

М-да, вот так мы и работали: бьющий баклуши дурачок я, который изредка осматривает содеянное и удовлетворённо кивает, предлагая, правда, заменить голубые цветочки на розовые или фиолетовые, да труженик-джинн, упорно вкалывающий на благо такого идиота. Понимая эту простую истину, я даже начал как-то ущербно себя чувствовать, но изменить ничего не мог – увы, цветочки и иную растительность джинн наколдовывал сходу, грядки копать было не нужно. А только это задание, наверное, я мог выполнить.

Хотя наблюдать за тем, как ифрит "исполняет желания", было интересно и даже в какой-то степени приятно. На меня он внимания не обращал, был полностью сосредоточен на деле. Напряжённый и уверенный, Марид почему-то притягивал взгляд, практически заставлял следить за каждым своим движением. Он хмурился каждый раз, исполняя очередное чудо, подолгу сверялся с планом, скептически оценивал содеянное и обязательно ругался, если что-то шло не так. Не на меня, просто воздух сотрясал. Забавное зрелище.

Правда, с цветами на веранде всё прошло спокойно. Меньше чем через час ифрит уже поправлял длинные листья комнатного папоротника и довольно оглядывал свою работу.

– Ну вот, мы закончили! – возвестил Марид, оборачиваясь ко мне и шально улыбаясь.

В ответ я автоматически растянул губы в улыбке. Не верилось, что с ремонтом, наконец, покончено! Вроде бы так ждал этого, надеялся, а сейчас всё равно какая-то грусть накатила – привык я за последние дни следить за "творящим" джинном.

– Ага, – кивнул согласно. – Красиво тут теперь, ты просто герой.

– Это я? – араб рассмеялся, задорно, запрокинув голову. – Вообще-то идея с рисунком, заметным из воздуха, твоя. Хочешь оценить?

– Что именно?

Да, честно говоря, в вопрос я не врубился, просто не услышал его. Рядом с голубо-лиловыми фиалками глаза Марида, казалось, тоже отливали фиолетовым.

– Ну, я имею в виду, глянуть на получившуюся картинку сверху.

– А как? – поинтересовался, сообразив-таки, что предлагает ифрит.

– Ну, сам-то я взлетать могу, – он пожал плечами, я кивнул, вспоминая воздушные крылья, которые использовались для того. – Если будешь крепко держаться, то и тебя подниму.

За спиной джинна вновь появились едва видимые сгустки воздуха, он приглашающе махнул рукой. А я вот замер, не зная, с какой стороны подойти к ифриту и как стоит "держаться". Со спины нельзя – там крылья, просто руку закинуть на плечи – как-то некачественно получится…

– Иди сюда, – Марид дёрнул меня за майку, заставляя приблизиться плотней. – Обнимай обеими руками за шею и держись, иначе вообще как девчонку подхвачу.

Побывать в такой роли не захотелось, потому пришлось послушно закинуть руки джинну на шею и сцепить пальцы в замок. В качественный и вечный, пожалуй, ибо падать совершенно не хотелось. Ифрит положил руки мне на талию, прижимая к себе, а потом легко оттолкнулся ногами от земли, взлетая.

У меня всё внутри ёкнуло, странное и непонятное ощущение. Вот он какой – настоящий полёт, не сидя в самолёте да теребя в руках провод от наушников, а на самом деле, когда ветер на высоте в лицо бьёт. Ну, или прекрасная фальсификация полёта… Всё же я ничего для этого не делал, крыльями работал Марид. Но ощущение всё равно… незабываемое! Джинн ещё, ощутив, наверное, моё состояние, заложил крутой вираж, заставляя со всей силы держаться и надеяться не упасть.

Марид крепко прижимал меня к себе. Руки его сейчас были где-то на уровне рёбер, отчего пришлось уткнуться носом в плечо ифрита, а воздух, казалось, едва проникал в грудную клетку.

– Смотри, сверху всё так, как ты и хотел: дорожки расходятся по кругу, основная аллея прямо до ворот, и кажется…

Джинн говорил, яро возвещая об идеально получившемся рисунке, а я вглядывался в его лицо. Сад? Ну да, красиво получилось. Но больше внимания привлекал сам ифрит: тёмные ресницы, отбрасывающие тень на щёки, когда он прикрывал глаза; едва заметная складка между бровей – слишком часто и много хмурится, – пряди волос, перебираемые ветром, и чёткие губы, продолжающие что-то мне втолковывать. Марид даже не замечал, что "хозяин" не слушает, поднимал уголки губ в улыбке, говорил уверенно и пылко… Девушки, наверное, с ума бы сходили по этому лицу и губам, а если добавить к тому списку ещё и тело, получается вообще идеальный мужчина. Ясное дело, почему Алиска захотела "заполучить такого себе". Он ведь красивый, привлекающий чем-то. К нему… тянет?

Я вздрогнул, ловя эту мысль за самый кончик хвоста, резко перевёл взгляд вниз, на сад, стремясь выровнять сбившееся вдруг дыхание. А рисунок-то, правда, получился именно такой, как и планировали: круги дорожек, расходящиеся от особняка, главная аллея, засаженная по бокам яблонями, вишнями и жимолостью. У самого крыльца два дерева сакуры, сегодня цветущие, будто весной – Марид пообещал постоянно поддерживать их, смеялся ещё, что вишня будет цвести даже зимой.

– Классно получились, – произнёс, когда ифрит замолчал.

Джинн прижимал меня к себе так крепко, что сейчас, в тишине, можно было почувствовать его лёгкое дыхание и ровное биение сердца. Марид сказал что-то одобрительное, опустился на землю, разжимая руки. Я сразу же отступил на пару шагов, сверля ифрита взглядом, замер. Однозначно – полёты плохо на меня действуют!

Очередной вопрос, заданный жизнерадостным тоном, вновь был пропущен мимо ушей. Всё ещё пребывая в задумчивом состоянии, я безразлично помахал рукой, бросая:

– Нет-нет, не стоит.

И тут же был подхвачен под локоть наидовольнейшим Маридом, который "отказа не принимал". Кажется, он отпраздновать предлагал, по крайней мере, сознание моё ухватило лишь это слово из всего потока речи. А когда удалось сообразить, куда же именно пролегает наш путь, было уже поздно.

– Чёрт побери, предупреждать же надо, – простонал я, когда вновь собрался по атомам.

В лампе Марида ничего не изменилось, разве что подушек стало больше, хотя это, возможно, лишь кажется. Всё та же пестрота, мягкий ковёр под ногами и широченная кровать в дальнем углу…

– Я предупреждал, – джинн усмехнулся, потрепал меня по голове. – Сейчас вина наколдую, еду какую-нибудь и на источники? Помнится, тебе там понравилось.

– Ага, – согласился, соображая, что уже всё равно не отвертеться.

Хотя, наверное, горячие источники – неплохой вариант справить окончание ремонта. А если добавить к великому наслаждению горячей водой ещё хорошую еду да вино, то будет просто рай. Хорошо ифрит придумал!

Брюнет суетился, носился по комнате туда и обратно, наколдовывая закуски и напитки, оттаскивая подносы за дверь, где и находились источники. Я же, понимая, что сейчас помочь ничем не могу – впрочем, никогда не могу, просто-таки троглодит, честное слово, – грохнулся на кровать и прикрыл глаза. Блин, ещё в прошлый раз хотел это сделать! А хорошую мебель себе Марид сотворил, мягчайшую.

Не знаю, как скоро очнулся от вдруг охватившей меня дрёмы. Джинна в комнате не было, подносов с едой – тоже. Потянувшись и протерев сонные глаза, попытался вспомнить, за какой из дверей находится необходимый "курорт".

Угадал правильно: на меня дохнуло вечерней прохладой и влагой, послышался щебет птиц. Странно, здесь всегда вечер да ночь или просто мне так везёт?

Пройдя, грохнулся на камни рядом с подносом, где стоял графин с вином, фруктами да бутербродами, потрогал рукой горячую воду, разогнав клубящийся пар. Присутствие Марида где-то поблизости выявлено не было, так что я спокойненько подхватил с подноса веточку винограда и принялся её объедать. Ммм… вкусный!

Когда за спиной хлопнула дверь, резко обернулся, закидывая в рот очередную виноградину, и закашлялся, подавившись. Из душа джинн вышел, вытирая полотенцем мокрые волосы и даже не заботясь о том, чтобы накинуть его на бёдра.

– А, точно, душ… – пробормотал я, разглядывая идеально подкачанное тело мужчины.

– Ага, – согласился он, хмыкая.

Полотенце было откинуто куда-то в сторону, а сам ифрит с лёгкостью запрыгнул в воду, миновав ступеньки и успев в то же время подхватить с подноса большой персик. Осознал, что продолжаю следить за каждым его движением, только когда подметил, как стекает капелька персикового сока из уголка губ. Сглотнул, прикрывая глаза, глубоко вздохнул…

– Пойдёшь? – Марид кивнул в сторону душа.

– Пожалуй, – голос отдавал хрипотцой, раскрывая волнение своего хозяина. – Но сперва тост!

Я наполнил вином бокалы, протянул один джинну, другой подхватил сам, едва удержавшись, чтоб сразу не сделать большой глоток. Улыбка на губах ифрита притягивала взгляд, будто магнит, отпечатывалась в памяти, как клеймо, глубоко пропалившее кожу. Уголки дрогнули, когда Марид начал говорить:

– За окончание ремонта того запущенного домищи? – спросил и выжидающе уставился на меня.

Кивнул согласно, заглядывая ему в глаза. Голубые, будто ясное небо…

Звякнули соприкоснувшиеся бокалы, дрогнула в них жидкость бордового цвета, блеснул свет ламп на тонкой ножке и пузатом боку. Звон разнёсся над источником, теряясь в густом паре, исчезая, но оставляя вместо себя тонкую нотку тревоги.

– За окончание… – повторил я, делая, наконец, глоток.

Джинн тоже поднёс бокал к губам, приоткрыл их, осторожно касаясь стекла и пробуя вино. Я же усмехнулся, понимая, что взгляд всё так же продолжает следить за движениями Марида.

– Я в душ, – бросил, отставляя бокал на поднос и поднимаясь.

Мне срочно нужна цивилизация, а ещё красивая девушка с широко открытыми глазами, пухлыми губами и огромной грудью. Потому что, кажется, меня действительно "тянет к нему"? Какая же глупость, это от недостатка женского внимания.