Гнездо Сарыча

Глава 18

В сумрачной комнате, заваленной пустыми бурдюками, осколками битой посуды, разбросанными по полу раздавленными фруктами, сидя в кресле с изрезанными подлокотниками, черноволосый синеглазый эльф метал ножи в дверь. Толстое дерево было сплошь испещрено следами от этой многодневной забавы. Пятый нож вонзился в доску. Эльф встал, подошел к двери, выдернул клинки и вернулся на свое место в дальнем углу комнаты. В дверь постучали. Доэйр дернул кистью, и звук впившегося в щербатую поверхность ножа стал ответом на стук.

— Панджо! — из-за двери послышался хнычущий женский голос. — Панджо. Позвольте мне убрать вашу комнату. Постояльцы жалуются на вас.

— Так пусть придут сами. И выскажут мне свои претензии.

Второй нож задрожал, врезавшись в центр двери. Снаружи к ногам женщины вывалилась щепка, а сама она отпрянула от хищно блеснувшей в щели стали, и поспешно ретировалась. Эти постояльцы стали сущим наказанием гостевого дома. Их щедрая плата не окупала того бесчинства, которое они здесь учинили. Городская стража, которую вызвал хозяин, предложила ему разбираться со своими постояльцами самому, едва пятерка Ястреба показалась на пороге с обнаженными клинками. За последние три недели гостиница лишилась большей части своих обитателей и немалого имущества.

Доэйра горести хозяина волновали мало. Он и его команда рыскали по городу, разыскивая Астида, просаживая деньги на «птичьих боях» в ожидании появления там полукровки. Других поединков эльф не желал. Ни ради денег, ни ради развлечения.

— Ястреб, это я!

Доэйр придержал руку, давая Хэттирувозможность войти. Увидев лицо товарища, рывком поднялся ему навстречу.

— Он вышел на арену, — выпалил Хэттир, хватая со стола целый кувшин, и опрокидывая его в рот. Отшвырнул пустой сосуд, присоединив его осколки к другим черепкам. Кинул на стол «залоговое крыло».

— Наконец-то, — выдохнул Ястреб, сгребая табличку.

Гилэстэл рассматривал болельщиков, стараясь угадать в них будущего соперника Астида. Но безликие маски надежно хранили секреты своих хозяев. Хотя, вон та группа… слева в шестом ряду… да, их пятеро. Они спокойны, не швыряются «залоговыми крыльями», не кричат в исступлении при поражении и победе.

— Третья пара! Сарыч против Буревестника!

Ригестайн многому научился с того времени, как попался на глаза князю — насмешливый игрок в нелепой маске. Теперь на арену выходил воин. Но хватит ли у него сил противостоять тем, для кого убийство — работа? И победить… «Сарыч!» — восторженно выкрикивала толпа, когда стонущего Буревестника тащили с арены. Сарыч стал любимцем публики — милосердный и благородный воин.

— Четвертая пара! Беркут против Аспида! Делайте ставки!

Слава тому, кто придумал маски. Астид не должен быть узнан никем, кроме тех, ради кого он решился на этот риск. И Ригестайн, отмахивающийся от наседающих поклонников, не должен знать, кто, обходя пружинистой походкой и бросая быстрый взгляд сквозь прорези маски, сменяет его на арене. За этот бой Гилэстэл не боялся. Он следил не за Астидом, который легкой тенью скользил по арене. Он настороженно оглядывал зал в ожидании. Все же, кажется, именно та пятерка. Быстрее, Астид! Ригестайн не должен покинуть арену до нужного момента. Он должен это услышать… Клинок полукровки не знает пощады. Беркут еще не знает о том, что это его последний бой.

Тело поверженного противника рухнуло, взметывая песок и исторгая поток крови. Зал на секунду замер, набирая воздуха в легкие, и в это мгновение тишины раздался выкрик.

— Вызов! Я вызываю Аспида на поединок!

Сотни изумленных выдохов прозвучали шумом накатившей на берег волны.

На арену, отделившись от примеченной Гилэстэлом пятерки, спрыгнул высокий боец в маске из ястребиных перьев. Направился к Астиду, держа меч на отлете.

— Ты слышишь меня, ублюдок?

Астид облизнул тонкие губы, ухмыльнулся, отступив на шаг и чуть пригнувшись. Опешивший поначалу судья спохватился, вклинился меж поединщиков.

— Назови свое имя!

— Ястреб! Мое… имя…. Ястреб!!!

Толпа ахнула. Это прозвище было знакомо всем с давних дней. Бессменный победитель, ставший легендой «птичьей арены». Гилэстэл бросил тревожный взгляд на вход в зал. Кое-кто из подручных, принимающих ставки, бегом бросился прочь, чтобы рассказать о случившемся остальным.

Эльф отбросил судью с дороги и прыгнул к Астиду, замахиваясь.

— Я вырву твое змеиное сердце!

Полукровка увернулся от удара, поднырнул под руку Доэйра. Ах, если бы он мог драться в полную силу! Если бы мог… Астид парировал атаку за атакой, отступая к краю арены.

— Что тебе сделал Элеас? Что?!

Шум голосов заглушал выкрики эльфа. Меч рассек воздух в опасной близости от лица полукровки. Астид завертелся в пируэте, уходя от новых ударов, и скользнув взглядом по входу на арену. Где же Ригестайн?!

Гилэстэл, сжав кулаки, в смятении наблюдал за поединком. Астид не был слабее. Но не победа была им нужна сегодня.

«Ястреб! Ястреб!» — восторженно скандировала толпа, нежданно получившая продолжение зрелища.

Князь взглянул на вход и увидел Ригестайна. Тот неподвижно стоял, глядя из-за спин беснующихся людей на арену. Гилэстэл и отсюда увидел, что губы его дрожат, неслышно что-то шепча.

«Ястреб! Ястреб!».

Астид тоже заметил Ригестайна. Пора было заканчивать. Полукровка отпрыгнул от Доэйра и покачнулся, потеряв равновесие. Неудачный поворот не позволил ему развернуть корпус полностью и отбить меч эльфа. Доэйр оскалился в усмешке, когда его клинок с мерзким хрустом проник в грудную клетку противника.

— За Элеаса, — заглядывая в прорези маски Астида, прошипел Ястреб и выдернул клинок. Полукровка пошатнулся, отступил на несколько шагов, сполз и скорчился в неподвижности. Песок окрасился алым. Зал взревел. Ястреб, не обращая внимания на выкрики, сделал шаг в сторону Астида.

Гилэстэл вытянул руку в сторону Ястреба, сосредотачиваясь. Эльф остановился, покачнулся. Замотал головой, разгоняя непонятную дурноту и странную темноту в глазах. Этого времени хватило, чтобы к Астиду подбежали люди и унесли его с арены. Доэйр проводил их затуманенным взглядом. Гилэстэл облегченно вздохнул, отпуская сознание эльфа.

Раздвинув стоящих перед ним людей, Ригестайн ступил на арену.

— Ястреб? Ты Ястреб?

Эльф оглянулся на говорившего, стряхнул капли крови с меча.

— Он самый.

— Вызов.

— Что? — Доэйр удивился.

Люди в зале замерли, не веря собственным ушам. Затихли в предвкушении чего-то необычайного.

Ригестайн сглотнул.

— Прими мой вызов.

— Слушай, как тебя там. Я здесь не для увеселения публики. Мой бой уже окончен.

— А мой начнется сейчас.

— Твое развлечение тебе дорого обойдется, глупая птица.

— Я не собираюсь развлекаться. Я жажду мести.

Доэйр ощерился, указав головой на окровавленный песок

— За этого выродка?

— За свою мать. Двадцать три года назад ты обесчестил её, убил её душу.

Ригестайн гордо выпрямился, делая шаг навстречу наемнику.

— Мне плевать на тебя и твою мать. Но я принимаю вызов, — прошипел эльф, видя непреклонность в глазах противника. — Сегодня мне хочется убивать.

На арену выскочил судья, пропищал:

— Сарыч против Ястреба!

Он едва успел увернуться от Доэйра, который устремился к Ригестайну. Тот кинулся навстречу. Клинки зазвенели, встретившись. Напирая и тесня друг друга, Сарыч и Ястреб затоптались по арене. Зал безмолвствовал, с трепетом наблюдая за схваткой. Отпрянув, противники отпрыгнули в стороны. Выставили мечи, закружили по арене, ловя момент. Ригестайн рванулся вперед, нанося быстрые удары. Эльф отбил их без усилий, и сам бросился в атаку. Опытный воин, безжалостный убийца, он без труда начал одерживать верх. Его противник был горяч и стремителен, но вряд ли это могло ему помочь.

Гилэстэл, наблюдая за тем, как наемник теснит Ригестайна, сжал зубы. «Перемещение! Ну же, Ригестайн!». Но тот, по всей видимости, собирался решать дело одной лишь честью и мечом. И Гилэстэл вновь поднял руку, направив ладонь на арену.

Вложив в удар всю силу, всю мощь и злость, Ястреб нанес решающий удар. И промахнулся… Его противник стоял на прежнем месте, но клинок словно соскочил с невидимой преграды, и ткнулся в песок. Инерция удара заставила Ястреба, не ожидавшего подобного поворота, упасть на колено. Новый приступ дурноты подступил к горлу эльфа. Глаза заволокло серой пеленой. Ястреб попытался подняться, наугад махнул мечом. Не попал. Почувствовал холод чужой стали у своего горла.

Гилэстэл оглянулся, почувствовав прикосновение к плечу. Из-под тряпичной маски на него смотрели серые глаза Астида. Полукровка, неловко кособочась, встал рядом с князем, наблюдая за происходящим на арене.

Зрители не верили своим глазам. Ястреб, непобедимый Ястреб, стоял на коленях с приставленным к горлу клинком. Разве может толпа простить разочарование?

— Убей! — крикнул кто-то.

— Смерть! — подхватили еще несколько голосов.

И вот уже почти все требуют смерти того, кого несколько минут назад встретили как победителя. Доэйр поднял голову, выпустил меч. Смерть? Да он давно готов к ней! Она сидела на его плече всегда, хитро поглядывая пустыми глазницами. Наемник обвел прояснившимся взглядом трибуны. Тряпки, тряпки, тряпки. Маски с черными прорезями, за которыми — пустота. Ни одного человеческого лица. Он взглянул туда, где стояли его друзья. Увидел, как они пробираются в первые ряды, нещадно расталкивая людей. Поднял ладонь в отрицательном жесте.

— Слышишь? — над ухом раздался голос Сарыча. — Они требуют твоей смерти.

— Так дай им то, что они хотят. Или кишка тонка?

— А я не буду тебя убивать. Но причину своего милосердия тебе не скажу. Несмотря на то, что ты сделал. Несмотря на то, что моя совесть молит отомстить тебе за честь дорогой мне женщины.

— Ты думаешь, я помню каждую отыметую мной девку? — рассмеялся Ястреб. — Их было бессчетное количество! Больше, чем песчинок на этой арене!

— Мою мать ты точно вспомнишь, — дрожа, процедил Ригестайн. — Её зовут Касильда. Касильда ан Дор Вангут! Ты изнасиловал её, ты пытался её убить! Утопить! Вспоминай! Ты вспомнил?!

Ригестайн пинком опрокинул Доэйра на спину, прижав меч к его горлу. По шее эльфа соскользнула красная капля.

— Вспоминай!!! Ты вспомнил?!!

— Да-а… — прохрипел тот.

— Вспомнил? Хорошо. Запомни и меня. А эти люди запомнят тебя.

Ригестайн нагнулся и сорвал маску с лица Ястреба. В зале повисла тишина. Охнула какая-то женщина.

— Этот боец — насильник и убийца! — бросив маску Доэйра на песок, выкрикнул Ригестайн, повернувшись к зрителям. — Запомните его лицо, граждане Вааспурта! Не пускайте его в свои дома! Не верьте ему! Не имейте с ним никаких дел!

В синих глазах Ястреба полыхнула ярость. Его прилюдно опозорил какой-то мальчишка! Смерть была не так страшна, как унижение. Эльф напал сзади, молча. Извернулся ужом на песке и, выдернув из-за голенища нож, взвился вверх.

— Берегись! — предупреждающе выкрикнул со своего места Астид.

Ригестайн успел увернуться в полуобороте, но не вполне. Нож рассек ему бедро и бок. Удар, который должен был распороть живот и выпустить внутренности, не достиг своей цели. Ригестайн охнул, упал на колени, выпустив меч. Ястреб вновь занес нож, намереваясь закончить начатое. Но клинок прошил пустоту, а Ригестайн материализовался на другом конце арены.

В зале раздались восклицания изумления. Замешкавшийся на секунду Ястреб быстро сориентировался и метнул нож в противника. И снова промахнулся. У теряющего силы Ригестайна получилось переместиться на несколько шагов вправо. На первых рядах закричали — в проход под ноги людям свалился мужчина с ножом, вонзившимся в грудь по самую гарду.

— Пора это прекращать, — перепрыгивая через перила, Гилэстэл устремился на арену. Астид кинулся за ним.

Кто-то стащил маску с убитого зрителя. Под ней обнаружился известный в городе торговец.

— Убийца! — со всех сторон неслись негодующие людские вопли, адресованные Ястребу. Люди лезли на арену, намереваясь расправиться с ним. Астид с князем прорвались к Ригестайну.

— Идем, Ригестайн. Вставай же, — перекинув его правую руку через свое плечо, Гилэстэл поднял раненого.

— Ваша светлость? — вгляделся Ригестайн в голубые глаза под маской. Повернул голову налево. — Астид!

— Я тебе говорил, что благородство — не лучший помощник в бою? — укоряющее бросил ему полукровка.

Они потащили Ригестайна к выходу с арены. Сквозь рев толпы Гилэстэл различил крик Ястреба.

— Вызов! Я бросаю новый вызов! Сарыч! Я вызываю тебя на поединок!

Гвалт стих. Полуэльфы остановились, помогая Ригестайну держаться на ногах. Толпа, окружающая Ястреба, расступилась. На его лице под растрепанными волосами наливался кровоподтек, из разбитой губы текла кровь — кто-то успел приложить свой кулак. Среди гомона голосов снова раздался голос Ястреба.

— Я вызываю Сарыча на новый поединок. До смерти.

Правила «птичьих боев» знали все. Победителю прощалось многое. Вызывающий на поединок, будь он хоть убийцей, вором, должником, был свободен до поединка. Вызванный на поединок не имел права отказаться — он считался проигравшим, и немедленная смерть была его участью. Бой давал шанс остаться свободным и живым.

Ястреб ждал, сверля глазами Ригестайна. Тот сморгнул красную пелену с глаз, медленно снял маску. Астид расслышал вздохи и восклицания тех, кто узнал арфиста.

— Скажи, что принимаешь вызов, — прошептал на ухо Ригестайну князь. — Скажи, что требуешь схватки гнезд.

Ригестайн взглянул на князя с испуганным недоумением. Тот ободряюще ему моргнул.

— Я принимаю вызов, — выдохнул Ригестайн. — Мое гнездо против твоего.

Зал всколыхнулся — гнездовые поединки случались нечасто. Ослабевший от боли Ригестайн осел в руках полуэльфов.

— Когда? — требовательно вопросил Ястреб.

— Когда? — заволновались зрители.

За Ригестайна ответил Гилэстэл.

— Как только Сарыч сможет драться.

— Через месяц? — усмехнулся Ястреб.

— Через три дня, — последовал спокойный ответ.

— Три дня, — вздернул подбородок Ястреб, развернулся и быстрым шагом ушел с арены.

Зрители, отпустив Ястреба, которого несколько минут назад хотели растерзать, рванулись за «залоговыми крыльями». Тело неудачливого зрителя уже вынесли из зала. Нож, которым был убит несчастливый болельщик, лежал забытый под дощатым настилом. Астид огляделся и, придерживая одной рукой полубесчувственного Ригестайна, повел другой ладонью. Клинок приподнялся и медленно проплыл к полукровке по воздуху. Астид обменялся взглядом с князем и быстро сунул нож за голенище своего сапога.