Глупые игры... в Любовь

Глава Тридцать Третья

(Жо)

Это ж как нужно напиться, чтобы выпасть из окна башни?

Нет. Конечно, я не помню, как именно… все случилось.

Рассказывали…

Но это — абзац. Я с себя в шоке.

Не знаю, что конкретно съело воспоминания — спиртное или дурная амнезия, но эти страсти не запечатлились в моей голове.

Да и вообще, с тех гадких пор… много моментов из моей глупой жизни… просто выпали, как пазлы… из мозаики. В тупую не помню. Пусто. Белым бело.

Странно, мой Асканио, сколько б пытался, не лечил меня — зарастали, затягивались физические раны (да еще какие! брр, жутко вспоминать) — а вот с памятью… помочь так и не смог.

Видимо. Не настолько и всемогуща кровь вампира!

Аетфе, где и случился весь этот ужас, для меня стал запретом.

Да, если честно, и сама не особо горела желанием туда возвращаться. Особенно, когда понимаю, что это вновь ранит моего отца. То, как он пережил тот гадкий день… лучше никогда и не вспоминать.

(жаль, что эта… его боль так и не стерлась в моей голове)

Маме же рассказали о произошедшем только через неделю, когда я уже уверенным, быстрым темпом пошла на поправку (лишь благодаря тому, что я полукровка…. раны заживали быстро, быстрее, чем бы приходил в себя обычный человек, пусть даже под действием багрового эликсира упырчика).

Бедненькая моя мамочка…

Бедненькая…

(а знаете, что самое забавное в моем лечении? я открыла в себе новую способность — (барабанная дробь!) — телекинез! е-ху!!)

Виттория… Бог мой! Уж лучше бы она не была мне крестной!

Знаю, что я ей, как дочь. Что безумно дорога. Но такой гнев, ярость — это было нечто! Благо, что смогли спровадить ее на Аляску, иначе бы точно меня придушила (толи из-за злости на мою неряшливость и игру с алкоголем, толи от своей умопомрачительной материнской любви)

Одна отрада… день и ночь — был мой, дорогой Асканио.

(не в том плане, что вы, развратные, подумали)

Друзья.

Пока лишь… друзья.

Ведь давно уже поняла, (да что поняла?) точно знаю — не только приятельские чувства теплятся в его сердце ко мне.

Асканио. Мой старый друг и самый близкий нынче человек.

Разве я смогу встретить другого, кто бы сильнее любил меня?

Сомневаюсь.

Вот и я… с каждым днем, открываю в себе все больше и больше… теплых рвений, ласковых, любовных чувств к нему.

Все больше и больше грез разгорается в моей… дурной голове.

Мы будем вместе — и это главное.

Мы будем счастливы.

Как два… самых близких друга, и как благополучная, сладкая пара.

— Ты как?

— Сегодня снова гуляла в парке.

— Мышцы не болят?

— А тебе бы только и болят!

— Жо, я же переживаю за тебя!

— Знаю, знаю, — мило улыбнулась и тут же обвилась вокруг шеи. Нежный, детский поцелуй в щечку. — А я дразниться люблю! Разве не знал?

— Знал, — обнял, прижал, притянул к себе.

Замерла, обвисла на его плече.

— Я скучала.

— Прости, столько дел накопилось за то время, пока с тобой был.

— О, да. Да! Теперь я уже и виновата!

— Я такое не говорил, — обижено надулся Аско.

— Но подумал!

— Это Виттория у нас читает мыслишки, а ты пока сочиняешь — так что не нужно мне навязывать ответы.

Расхохоталась я.

…и игриво показала языка.

— А, может, очень скоро я смогу и мысли читать. Вот тогда не отвертишься. Буду терроризировать тебя… напропалую.

— Я не боюсь, — мило улыбнулся мой Асканио и еще сильнее прижал к себе. — Я буду только рад. Вот только ты… не испугаешься?

— Испугаюсь? Чего это?

— Да мало ли чего… придумает моя старческая фантазия, — и игриво замигал бровью.

— О-хо-хо! — (весело скривилась я и закачала головой). — Не боится Жо ничего на свете! — радостно вскрикнула и тут же чмокнула своего мальчика в носик. — Самое главное, что тогда смогу стопроцентно выигрывать у тебя все споры! Ответы — наперед! — злорадно захохотала и откинулась назад (потягиваясь), повиснув на кольце его рук.

— Жозе, Жозе. Как низко летаем.

— Низко? — дернулась, приподнялась. Глаза в глаза. — Чего это низко?

— С телепатией можно мир на коленки ставить.

— А мне не нужен мир. Мне нужен — ты.

Приблизилась. Робкий взгляд скатился с глаз к губам.

Ну же, Жо. Будь смелее.

… короткое движение — и прилипла, коснулась поцелуем его губ.

Дрогнул. Взволнованно дрогнул. Буквально секунда сомнений… и ответил.

Страстным, властным, жарким поцелуем. Сорвалась и я.