Глэд. Рассвет над Майдманом

Глава 8 ФИГУРЫ НА ДОСКЕ

Начало сентября – октябрь

Вода с жадным шипением приняла в себя пылающий кусок металла, забурлила и обдала паром кузнеца. Через несколько мгновений он достал быстро темнеющую болванку и осторожно положил на окутанное фиолетовыми всполохами блюдо. Понаблюдал и взял второй кусок, грязно-серый в отсветах горна.

Только так с давних времен рождается старое оружие, способное оборвать жизнь не только людей. Только так – через безумный в плавящей ярости огонь, через всепроникающую воду и через слитую воедино магию этого мира. Древнее серебро еще помнило прошлые века, когда все живое могло призвать тайные силы природы, уступающие в наши дни натиску серой обыденности. Современные руды и металлы уже начисто лишены дара хранить в себе грань между возможным и невозможным. Только одна радость осталась старому кузнецу – дать жизнь крупицам былого величия холодных металлов, правивших бал в битвах давно ушедших эпох. Кузнец надеялся создать лучшую и последнюю в его жизни вещь: доспехи и оружие к ним, достойные минувших героев, достойные породить нового героя. Породить или убить, если он окажется неспособным принять их как должно.

Старый Ворон разогрел на углях заготовку, пару раз позвенел ею о наковальню, потом с улыбкой мерно стал опускать тяжелый молот на податливый металл…

– Боюсь, нам придется тащить его на себе. – Маленький орк недовольно щурился на заходящее солнце, красящее в багровые цвета раскинувшийся у вздымающейся каменной стены лагерь. – Эту облезлую лошадь полощет уже больше получаса.

Огромный старый шаман флегматично пососал трубку, окутав себя клубами неприятно пахнущего дыма. Почесал пятерней седые заплетенные пряди, спадающие обильно с затылка, и улыбнулся.

– Ты все завидуешь, что из вас пятерых Хранители не пожелали выбрать для беседы ни одного. Только Дикий пришелся им по нраву.

– Он – чужак! Он не гонял в степи наших кобылиц, он не пел со мной у кланового костра! Мне он не нравится!

– И что? Многоголовый приказал взять его, а я не обсуждаю приказы вождя. Если ты хочешь заняться подобным, то делай это подальше от меня. Мне дорога моя шкура, и я не желаю старым любимым черепом украшать очередной столб на кладбище.

– Наш любимый вождь не вечен, не забывай это! Скольких уже зазнаек пережил совет шаманов? Десятки их сгинули, а мы помогаем нашему народу из поколения в поколение…

– Да, помогаете. Особенно хорошо вы стали помогать после того, как вожди лишили вас личных табунов. А сколько бубнов осталось без хозяев после той кровавой зимы – не перечесть. Крепко тогда вас проредили… – И очередной клуб дыма закувыркался к быстро темнеющему небу.

Маленький собеседник недовольно засопел, теребя обильно украшенный ракушками пояс.

– Нас? С каких это пор старый шаман вроде тебя делит братьев по ремеслу на своих и чужих?

– С той поры, как получил имя. – Лапа с трубкой лениво отмахнулась от налетевшей мошкары. – Это тебе, с молодых когтей изучающему у бабок и дедов азы мастерства, было что терять. А я такой же пришлый, как этот Дикий молодой вождь, что сейчас блюет кровью у тех камней. Только я пришлый для вашего шаманского совета, мечтающего вернуть утраченную силу. А он пришлый для всех наших Разделенных племен. Хотя после этого лета Разделенных не будет. Ни Разделенных, ни Диких. Будут лишь орки. Если переживут зиму.

– Нас так легко не сожрать!

– Да, Колотун, ты прав. Мы еще покусаемся. Благо Хранители договорились с гномами об оружии для нас и нежити. Добрая броня и стальные мечи – вот что нам сейчас нужно.

– Не-е-е-е-ежить… – Колотун поморщился. – Видел я их в деле. Мало того, что без должной магии эта куча костей рассыплется, не добежав до противника. Так ведь и бойцы из них никудышные, любой из наших щенков раскидает сотню этих еле ковыляющих болванов.

– Не путай останки людей, которых оживляли для потехи на больших играх, и тех воинов, которых поднимут в Городе павших. Это раз. К нам идут две тысячи лучших молодых бойцов от ящеров, способных опрокинуть закованных в сталь баронов. Это два. Мы ответим сталью гномов на сталь людей. Это три. С помощью Хранителей мы выстоим.

– Да-да, это четыре. И пять и шесть… Я умею считать. Но что мне делать с этим Диким, с которого шерсть просто сыплется! Меня от него мутит…

– Терпи. – Старый шаман обстоятельно выколотил трубку о ближайший валун. – Недаром мы с тобой уже столько лет вместе. Ты единственный из зазнавшихся потомственных болванов, кто способен терпеть инородцев.

Маленький шаман лишь оскалился в ответ:

– Я когда-нибудь отгрызу тебе причинное место и не посмотрю на твои размеры. Ты меня еще моей терпимостью попрекать будешь!

– Да, буду. Потому что шума от тебя больше, чем от самки на сносях.

Старик медленно поднялся и внимательно оглядел подходящего воина.

Хмурый сильно сдал за эту неделю. Большая часть шерсти выпала, обнажив бурую шкуру, усеянную мелкими шрамами. Глаза мрачно смотрели на окружающий мир из ввалившихся глазниц. Казалось, что общение с Хранителями высосало соки из ранее могучего тела. Теперь вождь Диких больше походил на тяжелобольного, ничем не напоминая ранее могучего воина.

– Я готов. Хранители дали добро на встречу с огненным народом. Нас будет ждать проводник у Пустых Ручьев.

– Мы знаем. Носилки и лошади для тебя готовы.

– Не помню, чтобы когда-либо катался на носилках. Мое место в седле.

– Не помню, чтобы кто-либо из нас посмел ослушаться Многоголового. А он наказал беречь тебя. Молодой вождь Диких, кого с радостью примут у любого костра Разделенных, должен вернуться живым из этой поездки. Моя седая шкура серьезно пострадает, если я позволю тебе мотаться в седле.

– Я настаиваю.

– Извини, но в данном вопросе твое мнение мне малоинтересно. Можешь высказывать его твоему попутчику.

На камень между говорящими медленно взобралась крылатая фигура, карикатурно помахивавшая перепончатыми ушами в такт движениям. Усеянный шипами хвост нервно постукивал по покрывающему камень лишайнику.

Хмурый медленно склонился к колонгу, уставившись ему глаза в глаза.

– Я. Тебя. Не. Звал.

Зверь оскалился и раздраженно распахнул крылья.

– Будешь терпеть, Дикий воин, – захрипел колонг. – Хранители сказали, я выполняю. Ты выполняешь.

Колотун шумно вздохнул, разрывая повисшую тишину:

– Идемте, хватит тут комаров кормить. Отвар давно остывает, надо подлечиться и спать. Завтра выступаем еще затемно.

Хмурый оскалился в ответ, медленно разогнулся и побрел по направлению к лагерю, покачиваясь при каждом шаге. Через пару мгновений за ним заскакала по камням фигурка Брата Теней. Следом двинулись и шаманы, стараясь не спешить и держаться подальше от посланника Хранителей.

– Все же колонны следовало облицовывать черным мрамором из старых шахт. Этот, с белыми прожилками, не столь торжественен и нарушает гармонию зала. А загляните в старое хранилище библиотеки? Там – черный! Да такой, что глаз теряется в его бесконечных отражениях! И это всего лишь хранилище, а не центральный зал совета!

Старый гном с белоснежной окладистой бородой тихо поцокал и откинулся на богато украшенную драгоценными камнями высокую спинку кресла. Его собеседник согласно покивал головой, не прекращая при этом внимательно следить за центром огромного зала, освещенного многочисленными магическими светильниками, которые обильно свисали с бесконечной вереницы колонн, выступающих наполовину из стен. С каждым годом магистрам огненного народа и почтенным членам совета все труднее становилось сохранять дарящие белый ровный свет магические шары, но традиции чтились с надлежащим усердием, и еще ни разу зал совета не был осквернен дымом факелов.

Сегодня за круглым столом с малахитовой столешницей собрался весь цвет мудрых руководителей гномов. Тут и там мелькали шляпы различных гильдий, слышалась неторопливая речь очередного докладчика и сливающийся в слабый гул шум приватных бесед. Бесконечная череда сплетен, интриги и сведение личных счетов, выяснение отношений, создание новых коалиций и дружеских союзов «против всех» – все это сопровождало каждую встречу глав кланов, гильдий, объединений и просто многолюдных семей, представленных в совете. Несмотря на бесконечную мелкую вражду, выбранные (или получившие место по наследованию) члены верховного управляющего органа умудрялись быть в курсе ключевых событий в медленно восстанавливающем подорванные силы подземном государстве. Постоянный рост численности населения позволил занять ранее заброшенные штольни и возродить большую часть древнего города. Потребность в угле и металлах выплеснула часть гномов ближе к поверхности, и они начали строить небольшой город, проглядывающий верхними этажами многочисленных жилых районов среди неприветливых скал. Редкий следопыт смог бы найти путь в этом бесконечном лабиринте камней, головокружительных пропастей и вечного льда. Но, несмотря на то что Верхние Ярусы приобретали все больший вес в решении повседневных проблем Города-государства, главная власть осталась сосредоточенной в руках совета. После сокрушительного поражения Владыки гномы приняли законы, временно наделяющие властью «лучших членов народа». Вот уже более двух тысячелетий «временно выбранные» правили подданными, издавали законы, решали споры и старательно пеклись о благополучии семейных кланов. Редкое единодушие достигалось лишь в экстраординарных случаях, когда требовалось реально сплотить всех обладателей гномьей крови. Но к чести низкорослого народа надо признать, что в этом случае самые неуступчивые замолкали, законы принимались молниеносно, вырабатывались взвешенные решения и назначались на ключевые посты действительно специалисты своего дела. В таких случаях обращали внимание не на качество лепнины в богато украшенных залах, а на стоимость решения проблемы в проливаемой крови и потерянном золоте. В эти дни все распри забывались, и старые враги вставали плечом к плечу, чтобы отразить внешнюю угрозу. Вставали рядом. На какое-то время. Может быть, ненадолго. Например, как сейчас – в преддверии надвигающейся войны.

Совет заслушал доклад о текущем положении в государстве, о расходах казны и планах на ближайшее время по закладке ряда шахт в районе западных галерей Верхних Ярусов. Последним вопросом в повестке дня значилось: «Орки. Посольство. Оружие». Совет должен выработать решение по данному вопросу и рекомендовать пяти главам совета принять его или отвергнуть.

Секретарь библиотеки, отвечающий за соблюдение протокола заседания, осторожно постучал молоточком по истертому за века колокольчику. Надтреснутый звон заставил примолкнуть самых разговорчивых.

– Уважаемый глава малого совета, верховный магистр Верхних Ярусов почтенный Гаттарам предоставил для рассмотрения последнего вопроса следующую информацию. Прошу обратить внимание на итоговые цифры и указанные сроки погрузки снаряжения и оружия.

Члены совета зашуршали разноцветными мантиями, объединяясь в небольшие группы, и внимательно рассматривали полученные копии. Гаттарам степенно поднялся со скамьи и прошел к украшенному золотом креслу, в котором надлежало сидеть представителям других ветвей власти или вызванным для доклада мелким сановникам, когда они обращались к совету. Каждый из глав совета приветливо улыбнулся Гаттараму и махнул рукой секретарю. Тот продолжил:

– Итак, оркам будет отпущено с наших складов четыре тысячи тяжелых мечей, доспехов пластинчатых на пять тысяч солдат, копий и легких дротиков до тридцати тысяч штук, щитов полноразмерных две тысячи и легкого доспеха на две с лишним тысячи бойцов. Кроме того, более пятидесяти тысяч наконечников для стрел и десять тяжелых возов с болванками для нужд орочьих кузнецов. В течение месяца мы закончим сборку десяти тяжелых метательных машин и полсотни легких баллист и катапульт. Это все будет доставлено к границам нашего королевства в кратчайшие сроки.

Почтенные старцы кивали, ногтями отчеркивая в пергаментных свитках указанные позиции.

– Надо заметить, что половина выданного снаряжения осталась еще со времен старых битв и собиралась нами многие годы. Восполнить наши оскудевшие припасы получится не скоро.

Гаттарам не спеша приподнял украшенную драгоценными кольцами руку. Взгляды членов совета сошлись на его спокойном лице.

– Надеюсь, мы помним, что согласно закону пятилетней давности каждый совершеннолетний гном хранит у себя дома полный личный доспех. Неприкосновенные запасы на Храмовом Ярусе позволят вооружить еще одну армию моего народа. Боюсь, даже собрав всех гномов по землям до Южных лесов, мы не сможем найти нужного количества ополченцев. Доброй стали у нас хватит на многие годы вперед. То, что мы выдаем оркам – это лежащие мертвым грузом излишки. Излишки, за которые нам хорошо заплатят. Заплатят те, кому не стоит отказывать в подобного рода услуге.

Почтенные владельцы окладистых белых бород усердно закивали и дальше зашуршали свитками. Секретарь откашлялся и продолжил:

– Совершенно точно. Как отметил почтенный верховный магистр – просьба о помощи оружием поступила к нам от самих Хранителей. – Сидящие в зале почтительно замерли. – Именно Хранители обратились к нам с просьбой, на которую уважаемый совет немедленно отозвался. Мало того, названные мной просители предоставили нам в качестве оплаты информацию о залегании редких руд и драгоценных жил в слабо изученных нами областях. Посланные туда разведчики подтвердили часть переданной информации. Полученные нами металлы и драгоценные камни с лихвой компенсируют стоимость всего арсенала.

Главы гильдий заулыбались, прикидывая предстоящие баталии по дележу нежданно появившихся богатств. Секретарь тактично выдержал паузу, после чего быстро завершил выступление:

– Согласно договору, мы предоставим часть повозок и откроем проезд по нескольким дорогам и тропам для орочьих караванов. Большую часть грузов они вывезут самостоятельно. Из добровольцев с их стороны будут сформированы команды для обучения работе с метательными машинами. Кроме того, мы не потребуем от наших южных соседей какой-либо оплаты за предоставленную помощь. Мы считаем, что надо поддерживать добрососедские отношения с теми, кто встанет стеной на пути людской жадности.

Один из глав подождал, когда утихнет гомон, и добавил:

– Орки согласны рассмотреть вопрос о разграничении горных лугов, которые пока считаются общей территорией. До прихода Разделенных племен к нашим границам эти луга считались только нашей территорией. Наш народ хочет вернуть себе лишь то, что принадлежит ему по праву. Мы подготовим необходимые бумаги и в середине зимы направим посольство для решения этой проблемы. Хочется отметить, что последние месяцы мы стали активнее общаться с нашими соседями. Есть надежда, что дружеские отношения будут развиваться и дальше.

Радостный гул послужил ответом на эти слова.

Неожиданно возникшую благодушную атмосферу разрезал неприятный вопрос, заданный одним из библиотекарей:

– А что со Спящими? Как они относятся к сложившейся ситуации? Если орки проиграют, мы сумеем запереться в горах и удерживать человеческие орды. Но не уверен, что наших сил хватит защитить Усыпальницу. Разрушенная Усыпальница – это гибель для Спящих. А также гибель надежды на приход Четвертого Хранителя, способного дать отсчет возвращению Владыки.

– Спящие активно помогают оркам, их агенты снабжают их необходимой информацией о планах людей и готовы оказать всю необходимую помощь. К сожалению, в ближайшие месяцы править миром будет сталь, а не исчезающая магия. Спящие могут лишь попытаться активизировать поиски очередного Хранителя.

– Скорее всего, поиски очередного покойника, – хмыкнул кто-то из сидящих.

– Увы, процесс обращения жесток, и лишь трое выдержали его. А каждая попытка требует от Спящих огромных затрат. Именно поэтому они вынуждены подвергать мучительным испытаниям кандидатов. Кстати, последний из них считался претендентом и на пост Повелителя огненного народа.

– Да! Да! Мы слышали! Он где-то сгинул, если мы правильно помним, – оживился совет.

– Именно так. Его убили на западном побережье. Теперь Спящим придется выбирать из скудного списка возможных кандидатов в чужих землях. Как быстро они смогут доставить его к себе через охваченные военными приготовлениями земли – отдельный вопрос. Боюсь, ни сами Спящие, ни их помощники в других землях не смогут оказать нам существенную помощь. Придется рассчитывать лишь на свои силы.

Гномы загомонили, стали активно обсуждать услышанное. Большая часть присутствующих оказалась в курсе сказанного, но все активно интересовались мнением сидящего рядом. Лишь через полчаса удалось успокоить почтенное собрание и проголосовать по вопросу предоставления военной помощи соседям. Верховному магистру Верхних Ярусов поручили вместе с назначенными главами ряда гильдий принять посольство орков, выделить необходимое количество рабочих и проследить за вывозом первой партии оружия. Уважаемый Гаттарам откланялся и поспешил отбыть из богато украшенного зала. Его еще ждали многочисленные личные встречи, имеющие не меньшее значение, чем только что закончившийся совет. Вот только про эти встречи старый гном не собирался ставить в известность никого из тех, с кем он только что раскланялся.

– Буквоед против столь поспешной инициации. Глонг еще не совсем поправился после прошлого приступа. Мы так и не знаем, что на самом деле послужило причиной этой странной болезни. Кроме того, Буквоеда беспокоит, что среди полученных душ у претендента нет и капли дыхания тени огненного народа. Мы не знаем, как он себя поведет на самом деле в ближайшие дни великих потрясений.

– Орки будут у дальней заставы через трое суток. Встреча и их прием займут два дня максимум. После чего они повернут обратно с первой партией оружия. Итого у нас только неделя на подготовку группы сопровождения. А ведь после инициации нашему другу придется еще приходить в себя.

– Хранители библиотеки обещали, что все пройдет гладко. Они нашли необходимые заклинания и нужные книги. Мы будем полностью готовы уже к завтрашнему вечеру.

– Когда эти библиотечные черви произносят «все будет гладко», у меня борода встает дыбом! Последний раз я это слышал, когда они помогали Серым Столбам крепить своды в малых туннелях. Мы потом месяц разгребали завалы. Оказывается, кое-кто из добрых и мудрых ребят не учел степень износа балок, которые они с таким усердием украшали рунами и наговорами. Поэтому я лучше буду спать, если то же самое произнесет Буквоед.

– Один из старейших членов совета не будет участвовать в завтрашней встрече. Если о его расположении к нам узнают, все пойдет кувырком. Достаточно того, что он сумел успокоить этих пятерых любителей покомандовать и они стали меньше совать нос во все дыры.

– Плохо, очень плохо. Мы слишком торопимся там, где одно неверное движение способно похоронить всю нашу кропотливую работу. Мало того, подобной поспешностью мы ставим под удар не только себя, но и того, кто может оказаться сыном Владыки. Если мы ошибемся, наш будущий Повелитель погибнет, не встретившись со своими подданными.

– А если мы будем шевелиться как сонные мухи, он потеряет даже те крупицы удачи, которые мы собрали здесь с таким трудом. Нам придется рискнуть.

И уважаемый глава малого совета, верховный магистр Верхних Ярусов почтенный Гаттарам понизил голос до почти неслышимого шепота, обсуждая с самыми близкими друзьями детали предстоящих неотложных действий, продиктованных давно забытыми большинством гномов преданиями, испятнавшими кровавыми рунами истлевающие манускрипты на дальних полках необъятной библиотеки.

Одинокий всадник медленно пробирался через заросли камыша, скрывавшего старую протоку на границе широкой долины, баюкающей в пологих ладонях второй по величине город Поххоморана. Старая кляча не страдала излишком резвости, но оказалась достаточно выносливой для дальнего путешествия с небольшим грузом в придачу к худому наезднику. Скупой Тортоман сумел припрятать на черный день немного золота, но выдал тайное место под пытками. На большую часть этих золотых Глэд сумел купить удобную походную одежду, запасы вяленого мяса, сыр, немного рыбы и крепкий лук с полным колчаном стрел. Но большую часть денег пришлось выложить за лошадь. В силу бесконечных слухов о надвигающейся войне цены на любую четырехногую скотину взлетели просто заоблачно. Благо что бывший хозяин нуждался в срочном ремонте жилища, поэтому скрепя сердце отдал надежную помощницу за звонкие монеты. Безглазый привычно воспользовался вновь приобретенными знаниями и достаточно быстро смог справиться с непривычным пока средством передвижения. Днем он тщательно вычистил покупку, накормил ее, а к вечеру подрезал кое-где шерсть и украсил шкуру заботливо нарисованными шрамами и язвами. Теперь только полный безумец захотел бы украсть столь неприятно выглядящую клячу.

В слабом свете луны всадник медленно двигался в сторону восточной границы, намереваясь по широкой дуге обогнуть места скопления людей и усиленные караулы на подъездах к городу. Этими тайными тропами пользовались крестьяне, предпочитающие поменьше общаться с представителями власти.

Глэд надеялся, что сможет выбраться на широкий тракт подальше от густонаселенных мест, а там прибьется к веренице небольших караванов, собравших в последние дни разный сброд и двигающихся в сторону приграничных сел. Многочисленные вербовщики начали щедро сорить деньгами, привлекая дешевую рабочую силу. Выступающей в поход армии скоро понадобятся многочисленные рабочие руки, чтобы вцепиться зубами новых крепостей и сторожевых застав в отбираемые у соседей земли. Оставалось лишь надеяться, что одинокому путнику легко будет затеряться в этой мутной волне мечтающих о легкой поживе и легком заработке.

Глэд бросил последний взгляд назад, где в ночной мгле терялись далекие башни Пяти Сестер и куда в начале ночи он успел нанести тайный визит. Стряхнув с себя пахнущие кровью воспоминания, всадник поторопил лошадь, и скоро лишь ветер шевелил верхушки камышей, в которых скрылась ночная тень.

Руны могильным черным холодом проступают на раскаленном клинке. Мастер придирчиво осмотрел очередной грубо очерченный знак и вновь взялся за молот. С каждым сильным ударом чернота исчезала, уступая место ярким краскам пылающего металла. Руны уходили в глубь меча, на полотно которого их нанесли. Растекались под ударами, поглощая и наполняя жаждой крови этот немой кусок серебра. Полыхающий горн озарял готовые доспехи, сложенные вдоль стены на широком столе: поножи, наручи и наборная легкая пластинчатая броня. Сверху покрытых черной краской доспехов возлежал шлем, играя кровавыми тенями на отполированной сплошной личине без прорези для глаз. Завтра сюда же ляжет легкая кольчуга, чьи узоры сейчас заканчивали в соседней комнате подмастерья. Глонг, принесший собранное серебро, потратил немало времени, подробно рассказывая о нечаянной встрече. Маленький гном смог подробно описать, как выглядел тот, чье имя стараются не произносить сейчас вслух.

Старому Ворону оставалось лишь закончить меч. Великий мастер не сомневался, что не успеет еще солнце озарить колючими лучами промерзшие и неприветливые скалы далеко над его головой, как работа будет закончена. Лучшая работа в его жизни. Работа, ради которой стоило все эти годы дышать горьким дымом кузницы и надрывать жилы у звонкого монолита наковальни. Завтра оружие и доспехи будут готовы встретить единственного хозяина.

Пламя костра жадно лизало очередную порцию дров, щедро отмеренных ему маленьким шаманом. Колотун сноровисто управлялся с кипящим котлом, в котором готовился обильный ужин. Надо отметить, вождь неплохо снабдил припасами сотню избранных для поездки к строптивым гномам. Щедрые запасы дичи позволяли не беспокоиться о голодных ночах. Да, эта поездка существенно отличалась от обычных походов, где иногда приходится не один день успокаивать голодное брюхо черствой лепешкой и куском кислого сыра. Еще бы избавиться от этой вездесущей твари и можно расслабиться с трубкой доброго табака. И как только старому другу удается столь невозмутимо сидеть сейчас у огня и пускать очередной клуб дыма в чернеющее над скалами небо?

– Мох, почти готово. Еще пару минут, и можно снимать.

Огромный старый шаман приоткрыл правый глаз, лениво посмотрел на приятеля и нехотя буркнул:

– Травы не забудь. У валуна за тобой в переметных сумах лежат.

Посчитав, что на этом его участие в приготовлении ужина можно считать достаточным, он так же не торопясь сомкнул веки и вновь окутался пахучим дымом.

Хмурый в раздражении покосился на застывшего у огня колонга. Мерзкая тварь неотступно следовала за вождем Диких, с интересом пуча огромные глаза в глубоких глазницах на любое его движение. Даже облегчиться теперь получалось только под надзором. Пару раз орк пытался прогнать незваного соглядатая, но тот лишь шипел о приказе Хранителей и их участии в делах посольства.

Что правда то правда. Шаманы теперь с легкостью могли связаться с сидящими в глубинах Усыпальницы. Достаточно лишь присесть рядом с маленькой тварью, взять ее за украшенные кривыми когтями лапы и заглянуть в вертикальные зрачки. После чего понимающий в ночных камланиях шаман становился способен говорить с объединенным разумом, хранящим покой Властелина. Вот только после такой беседы смельчака зачастую отливали водой. А несносное порождение тьмы как ни в чем не бывало продолжало сновать вдоль пробирающегося горными тропами каравана, заставляя шарахаться от себя лошадей и вызывая зубовный скрежет у всадников.

Единственно спокойные моменты возникали лишь вечерами, у костра. Тогда старший шаман степенно набивал короткую трубку и устраивался у горячего огня погреть промерзшие за день кости. Рядом с ним непременно садился крылатый Брат Теней, которого чем-то завораживало священнодейство старого шамана с трубкой. Голокожий зверь готов был часами неотрывно наблюдать за клубами табачного дыма, мерно окутывающими орка. Как ни странно, но хозяина трубки это настойчивое внимание совершенно не беспокоило. Как будто он каждый вечер проводил свободное время в столь странной компании.

«А если ему поджарить хвост на углях, он отстанет? Хотя бы на эту ночь?» – задумался Хмурый.

Представленный в мыслях вид скачущего на углях зверя немного ослабил холодный ком раздражения в груди. Орк даже попытался услышать, как именно будет верещать проклятая тварь, из-за которой чувствуешь себя как брюхатая невеста: все на тебя беспрестанно пялятся и шепчутся за спиной. Тем временем Колотун осторожно поставил котел рядом с костром и засеменил за травами. Хмурый повернулся за чашкой, предвкушая сытный ужин, и от неожиданности чуть не свалился с нагретого валуна. Колонг стоял на вытянувшихся лапах и смотрел ему прямо в глаза. При этом оба они почти касались носами друг друга.

– Угли, говоришь?! А ты попробуй, вонючий кусок меха… Может быть, у тебя даже получится… Ха!

Оторопь прошла, и лапа орка молнией метнулась к не успевшему удрать зверю. Сжимая его за горло, Хмурый одним прыжком оказался у пылающего костра и сунул тварь в огонь, где она яростно завизжала. Колотун от неожиданности рассыпал травы, которые нес к котлу, и испуганно заверещал:

– Мох! Мох! Да очнись ты! Они же поджарят друг друга!!!

– Кто?

– Этот дикий болван и ночная тварь!

– Тебе следовало внимательнее слушать наставников. Колонг может плясать на углях и запивать все это раскаленной лавой. А если наш Дикий вождь хочет поджарить себе лапу, так это его личное дело.

Хмурый отшвырнул захохотавшего колонга и стал яростно прибивать затлевшую шерсть. Колотун засуетился и прыжками поскакал за сумкой. Прибежавшие на вопли орки с интересом наблюдали, как Дикому вождю бинтуют обгоревшую лапу. Послушали радостные вопли ушастого демона, танцующего в огне какой-то древний дикий танец. Постояли немного, покачали головами, похмыкали и вернулись обратно, к оставленным кострам.

Какое-то время спустя старый шаман уже с удовольствием уплетал похлебку, изредка бросая косые взгляды на Хмурого, который шипел себе что-то под нос при каждом неловком движении больной лапой. Колотун мрачно помешивал варево в чашке. Облизав ложку, он неожиданно хлопнул ею по лбу колонга, старательно вылизывающего щербатую плошку:

– Из-за тебя, урода, я рассыпал травы, и теперь ужин проще скормить волкам, чем доброму орку!

– Ш-ш-ш-што?!

– Закрой пасть, крылатая говорилка! – рассвирепел еще больше шаман. – За что мне такое наказание – два балбеса у моего костра! Вы собачитесь каждый вечер со времен Усыпальницы, а теперь уже начали активно членовредительством заниматься! А потом, когда кто-либо отдаст душу тьме, с меня спустят шкуру или Хранители или Многоголовый…

– Он начал первый!

– А мне без разницы!

Колотун схватил за ухо колонга и швырнул его на Хмурого, после чего сунулся к ним и оскалил кривые пожелтевшие клыки:

– Мне без разницы, кто из вас попытается сдохнуть первым. Но клянусь всеми духами преисподней, я лично освежую второго, если он сдуру останется в живых. А потом со спокойной душой можно и самому в мир иной…

Мох отложил пустую миску, ухмыльнулся и достал любимую трубку.

– Да, тут ты прав, приправы чуть не хватает… Одного не пойму, Дикий вождь, чего ты его в костер поволок, тебя ведь хорошие шаманы учили. Должен помнить, как этому демону соли на хвост насыпать.

Хмурый осторожно спихнул с себя зверя и пожал плечами:

– Забыл.

– Ты и не помнил, – буркнул колонг и прыгнул на оставленное место, настороженно кося в сторону маленького шамана, который с мрачным видом начал ужинать.

– Но я вспомню…

Хмурый осторожно пристроил второй котелок с водой и сел у костра ждать, когда можно будет заварить травяной чай. Крылатая тень неслышно возникла рядом с ним и нахально уселась на жарко тлеющую головешку.

– Сегодня я сорвался. Подумал, а почему бы и не попробовать. Не попробуешь – не узнаешь. Но поверь, так бездарно случилось в последний раз. Потому что если я снова возьму тебя за загривок, то это будет твой последний день. Я обязательно вспомню, как именно надо оторвать твою ушастую башку…

– Дур-р-рак! – Колонг скривил морду и перебрался в глубь костра. – Что ты можешь знать про меня и мой народ? Что ты можешь знать о том Мраке, где мы прозябаем сейчас? Что ты можешь вспомнить о временах, когда вы и вам подобные изгнали нас с теплых скал за песками жаркого королевства Зур? Ты всего лишь тупой орк…

– А ты расскажи. Глядишь, тупой орк научится чему-то большему, чем просто умению слушать ветер.

– Ветер нельзя слушать. На ветре можно лишь замерзнуть.

– Значит, я не один тупой у этого огня, – усмехнулся Хмурый, продолжая баюкать обожженную лапу.

– Ладно, пока вы тут рассказываете сказки друг другу, давай я гляну твои ожоги, – подсел к нему старый шаман, держа в лапах несколько банок с лечебными мазями.

– Когда мы встречаемся с проводниками? Уж какой день в пути, скоро эти горы насквозь пройдем.

– Не суетись, мы уже с ним встретились.

Колонг с интересом разглядывал маленького крепкого гнома в темной одежде, который сидел на краю света и тени. Гость с благодарностью принял из рук Колотуна большую миску с едой, весело подмигнул всем сидящим у костра и с удовольствием принялся за ужин.

– Повтори еще раз, я беспокоюсь. Если от волнения или боли ты что-либо перепутаешь, то погубишь и себя и нас.

– Сколько можно? Я повторял уже раз пятнадцать!

– Надо будет – еще сотню-другую пропоешь, – недобро окрысился землистого цвета гном, кутающийся в толстую шерстяную накидку.

Глонг вздохнул, но предпочел не спорить с хранителем библиотеки. Спорить с ними все равно что пытаться головой пробить скалу. Упертые и сварливые без меры.

– Я лежу в центре, до приказа не шевеля руками или ногами. Если не будет сил терпеть – кричу что есть мочи. Главное – не шевелиться. Когда вы дадите приказ…

– Какой приказ?

– Вы пропоете на пару «Имя расторгнет круг», потом ударите по краю стола Молотом Звезд. – Глонг скосил глаза на покрытый зеленью молоток с непомерно длинной рукоятью. – Как только вы отдаете мне этот приказ, с моих рук снимают ремни, и я должен затушить ладонями свечу, которая будет стоять у меня на груди. После этого я должен замереть и лежать до конца обряда…

– Вот именно. До конца обряда. Итак: без движения, слушая нас. Потом – тушишь свечу и, не разнимая рук, снова замираешь. Все просто.

Несколько гномов суетились у центра глубоко скрытой в бесконечных катакомбах пещеры. Круглый зал с низко нависшим потолком прятался во тьме. Лишь в центре под слабо мерцающим магическим шаром покоилось огромное каменное колесо, неизвестно каким образом попавшее сюда. Плоскую поверхность отполировали много лет тому назад. В дыру, насаживаемую на ось, кто-то засыпал россыпь магических кристаллов, немного не достающих до края отверстия. Гномы в темных балахонах осторожно крепили по ободу бесконечную череду коротких свечей, испещренных разноцветными знаками. Нагой Глонг поежился от царящего в пещере холода, всем сердцем желая быстрейшего завершения пугающей его процедуры.

Во тьме у дальней стены на маленьком раскладном стуле сгорбился Гаттарам. Старого магистра мучили недобрые предчувствия. Обряд должен изменить личную привязанность именного амулета Глонга. После чего гном обязан ощутить, где именно находится старый кусочек камня, подаренный им человеку за много миль отсюда. К своему несчастью, магистр успел прочесть весь манускрипт, где описывались необходимые действия. В конце длинного свитка перечислялись последствия возможной неудачи. Смерть можно считать самым милосердным для изменяемого гнома и тех, кто будет ему в этом помогать. Гаттарам уже жалел, что согласился с таким вариантом развития событий.

Хранители встали по разные стороны каменного исполина, ученики замкнули круг. Глонг аккуратно устроился в центре полированной поверхности, ощущая спиной дыру. Не торопясь, пристроил на груди серую свечу и зажег ее. Его руки и ноги закрепили ремнями, и крохотные огни замигали над свечами. Магический шар медленно погас, и в наступившей тьме, терзаемой яркими огоньками, послышались первые слова песни-заклинания, читаемые нараспев гномами в серых одеждах.

– Имя твое потеряно… (Свечи моргнули…)

– Но память не спит в ночи… (Свечи колыхнулись и затрепетали…)

– Память не спит и плачет… (Пара огней мигнула и погасла, но остальные набрали силу и начали расти в размерах…)

– О свете далекой свечи…

Мерцающие огни сожрали до конца маленькие свечки, но не погасли. Теперь вокруг обода колеса плясала сплошная завеса фиолетового пламени, мечущаяся сполохами от одного звенящего во тьме голоса к другому. Тело лежащего в центре круга медленно наливалось темно-красным цветом, пульсирующим в такт каждой строке древних заклятий.

Постепенно в пещере становилось все светлее. Разливающийся багровый свет растекался с распятого тела, перехлестывая через сполохи и медленно затапливая все потайные углы. Фигуры в серых балахонах казались размытыми и нереальными, но их голоса звучали уже мрачно, подстегивая сминающие этот мир древние строки.

Вскочивший на ноги Гаттарам с ужасом смотрел, как тело Глонга вспыхнуло, и на стоящих вокруг колеса пахнуло жаром раскаленного вулкана. Но песня не прекращалась, теперь к ней добавились ритмичные удары, выбиваемые ногами закутанных в серые балахоны. Одновременно с продолжающейся песней кто-то из хранителей библиотеки стал читать заклятие, гулкими звуками отражающееся от низкого потолка. С каждым новым звуком яростный огонь, пожирающий гнома, поднимался все выше и все злее лизал камень сводов.

На одной из пронзительных нот хранитель взметнул над собой древний молоток на длинной ручке и взревел:

– Имя расторгнет круг!!!

После чего обрушил удар Молота Звезд на фиолетовую стену огня, расколов его на несметное количество брызг, ринувшихся к стенам пещеры. Неизвестно кем освобожденные руки Глонга факелами метнулись к груди и сомкнулись над невидимым в яростном пламене огоньке одинокой свечи. Стоящих вокруг колеса качнуло, и жесткая невидимая рука размазала старого гнома по стене, пронеся его как пушинку над отлетающим в угол стулом. Но хранители подхватили слова заклятия, и взметнувшееся пламя ударилось о сгоревшие пеньки свечей, закружилось кольцом и медленно стало затухать, огненным хвостом кружась все быстрее и быстрее перед лицами поющих. Огромная каменная глыба заскрипела натужно, приподнялась над полом и стала медленно поворачиваться. Качнувшись пару раз, она замерла, дождалась последних звуков заклятия и с тяжким стоном осела обратно на пол. Огни погасли, и в полной тьме единственным звуком осталось лишь сиплое дыхание магистра, пытающегося собрать остатки своего тела на жестком полу.

Мертвенный бледный свет от магического шара заливал центр пещеры. Гаттарам с трудом глотал воду из переданной ему фляги.

– Как он?

– Спит. – Хранителя библиотеки просто распирало от гордости. – До вечера будет спать, мои ученики отнесут его сейчас в приготовленную комнату. Но какова работа?!

– Да, да, замечательно… – Магистр закашлялся, поперхнувшись. С трудом отдышавшись, он вернул флягу. – Но вы уверены, что Глонг теперь знает, где искать его амулет?

– Разумеется. Более того, он настолько настроился на проводимый обряд, что мы сумели почувствовать претендента вместе с ним. Когда наш брат проснется, он легко определит направление, в котором следует идти.

– Насколько новое знание опасно для него?

– К сожалению, если его подарок разрушить, раскрошить каменный именной амулет – Глонг умрет. С этого момента они одно целое – камень и гном.

Гаттарам замер, осознавая сказанное.

– И еще одна проблема. Глонг сможет всегда указать направление, где искать именной амулет. Но не сможет сказать, насколько близко он находится. Только когда до камня останется пара миль, тогда зов станет достаточно явным.

– А если камень будет потерян?

– То мы найдем камень, но никогда не найдем нынешнего владельца…

Мимо пронесли на руках спящего гнома, бережно закутанного в теплые медвежьи шкуры. Магический огонь не опалил ни одного волоска на его теле, и теперь Глонг безмятежно улыбался, наблюдая что-то приятное в нахлынувших снах.

– И еще одно, – осторожно склонился над сидящим магистром хранитель библиотеки, дождавшись ухода последнего из учеников. В его ладони показалась тонкая витая цепь, на конце которой тускло светилась капля оплавленного металла. Гаттарам прекрасно разбирался в рудах и получаемых из них металлах, но увиденное поставило его в тупик.

– Что это?

– Упоминание про это я нашел в архивах. Там сказано, что когда людские маги свергли Владыку во тьму, молнии и огонь расплавили трон, на котором он восседал в последней битве. Бегущие от беспощадной резни остатки нашей армии подобрали пару остывших капель. Это все, что осталось от куска стали, помнящей запах нашего Повелителя.

– Сталь?

– Да. Сталь и магия. После того как я наткнулся на это в архивах, я перерыл все кладовые и все же сумел найти этот талисман. Про него есть пара упоминаний в некоторых книгах, но большинство из хранителей представления не имеют, что это за вещь.

– И чем он может помочь нашему новому Повелителю, ради возвращения которого мы все это затеяли?

– Амулет спрячет владельца от внутреннего взора порождений Мрака. Ни нежить, ни Хранители, ни Спящие… Никто не сможет увидеть Его при помощи магии, где бы Он ни находился. Только при личной встрече они смогут распознать нашего будущего Господина.

Гаттарам осторожно принял дар и внимательно рассмотрел его.

– На вид ничего особенного.

– И это хорошо! Никто не позарится на безделушку и вряд ли обратит внимание. Если мы скроем Повелителя от алчных взглядов других – это убережет Его от многих опасностей. К сожалению, если в Нем нет крови Владыки, и Он не является нашим будущим Повелителем – амулет будет для Него бесполезен. Но я верю, что мы нашли Избранного, который возродит наш народ. Книги не лгут!

– Да, именно так. Нам лишь нужно успеть использовать полученный Глонгом дар и найти Его первыми. Найти и передать готовые доспехи и этот амулет. Кроме того, готов небольшой отряд из преданных мне лично гномов, они постараются защитить Господина от предстоящих битв, прикроют Его крепкими щитами.

– К сожалению, мы не сможем принять Его здесь в ближайшие дни. Нам придется скрывать Его до тех пор, пока не будет подтверждено Его истинное Имя и Он не примет посвящение. Слишком многие в совете свыклись с правом казнить и миловать, данным им лишь во временное владение. Слишком многие не хотят ничего менять.

Гаттарам осторожно спрятал амулет и заторопился к выходу.

– Заложите вход, чтобы выглядел как раньше. Никто не должен найти это место! А я отправляюсь в Верхние Ярусы. Завтра после обеда орки прибудут на дальнюю заставу, вечером нам предстоит принять их посольство с надлежащим почетом. У вас будет только два дня, чтобы привести нашего посланника в чувство и собрать в дорогу. Как только посольство соседей тронется в обратный путь, следом за ними по тайным штольням выступит и наш отряд. У Трех Старых Ключей они выйдут на поверхность и позже двинутся к Городу павших.

– Не беспокойтесь, все будет выполнено в срок.

– Ты посмотри только на этих идиотов! Прут, как голодное стадо свиней на свежие рисовые посевы!

Охранник оперся на древко копья и аккуратно сплюнул через перила моста. Его напарника настолько разморило жарой, что он даже и не подумал ответить, пытаясь найти хоть какую-нибудь жалкую тень под полуденным жарким солнцем.

Уже какой день подряд мимо них тянулся бесконечный ручеек людей. Один караван сменялся другим, солнце вставало и снова убегало за горизонт, но череда разного рода оборванцев не прекращалась.

– Да будут благословенны дни его величества! Если бы не его горячее желание прибрать к рукам восточные холмы, никто бы и не пообещал двинуть войска в это забытое богами место. А стоило лишь войскам начать паковать походные мешки, как куча жуликов и идиотов побежали поближе к будущим гарнизонам. Удобно быть умным и успешным, когда всех орков пустили на корм червям в паре недельных конных переходов отсюда.

– Ох, отстань, и без твоей болтовни тошно! Пивка бы холодненького…

– Ага, и десятника в придачу. Он бы из тебя это пиво живо выколотил… Нет, но ты все же послушай. Сюда бы десяток мохнатых ребятишек, и весь этот сброд той же бодрой толпой проскакал обратно, визжа от ужаса!

– Ты в самом деле хочешь, чтобы орки появились в наших краях?

Охранник глянул в приближающийся в пыли очередной караван на потрепанных телегах, задумался о чем-то своем и замолк.

– Нет, ты все же ответь! Неужели ты в самом деле хочешь, чтобы орки пришли сюда, к нашей маленькой заставе? Нас тут ровно десять человек, сколько минут мы продержимся, если эти мохнатые твари придут сюда?

– Расслабься, я так, всего лишь фантазировал… Разумеется, мне эти кочевники здесь не нужны. Тем более мы получаем по грошу с каждой проходящей телеги. Я попытался посчитать, сколько остается с учетом отдаваемой десятнику половины… Получается, за вчерашний день я наскреб себе четверть золотого!

– Счастливчик, – печально вздохнул напарник. Не торопясь, он ухватился за перила и стал вставать из спасительной тени. – А я спустил вчера весь заработок в кости. Хорошо еще, что не остался должен.

– Тебе говорили, что Аклам плутует, а ты все слушать не хочешь…

Поправив амуницию, охранники шагнули к бодро громыхающему по мосту каравану. Больше десятка повозок заполнили самые разные люди: молодые и старые, бедно одетые и кутающиеся в совершеннейшее рванье. Самые легкие на подъем жители богатых провинций двигались к заветной мечте о стабильно оплачиваемой работе, о крове над головой перед надвигавшейся зимой, о земельном наделе где-то на окраине могучего государства.

На первой повозке с достоинством восседал вербовщик. С каждой пригнанной им головы ему причиталось неплохое вознаграждение. Оставалось не так уж долго, и пожилой детина с лицом законченного пройдохи уже пытался подсчитать, сколько он положит себе в карман через пару дней за эту толпу бывших крестьян.

– По два гроша с повозки – и можешь катить дальше.

– Как?! Как по два, мой господин? Всю жизнь брали один, один-единственный грош!

– Заткнись, или я тебя искупаю в реке… Я не знаю, где это тебя пропустили за грош, а тут ты заплатишь сколько положено. Или пойдешь беседовать с десятником. Но клянусь богами степи, он за беспокойство сдерет с тебя еще четвертной.

– Но, может быть, мы обойдемся без вашего уважаемого десятника? У меня одиннадцать подвод, это двадцать две монеты. Давайте я дам вам лично каждому по пять, а еще сверху добавлю пару караваев свежего хлеба? Мы недавно проехали деревню и запаслись провизией.

– Вот идиот. Хочешь сказать, что мы берем для себя лично? Разуй глаза. Вон за мостом наша сторожка. На каждую проехавшую телегу оставляют пометку мелом на доске. Если вечером мы недодадим положенного, то получим плетей. В назидание следующему караулу. Так что двадцать две монеты и два каравая хлеба. Радуйся, что мы сегодня щедрые и не трясем каждую телегу.

– Караваи-то при чем? Это наглый грабеж!

– Деньги десятнику, караваи – нам. Или хочешь ночевать на том берегу? Так ведь это просто. Достаточно проверить лишь подорожные у твоих мальчиков, которые набились в телеги как девки на выданье.

С ворохом стенаний вербовщик стал отсчитывать деньги, рассматривая каждую монетку как единственное любимое дитя. Потом порылся в куче шкур и добыл из-под них два ароматных кругляка хлеба.

Телеги покатили дальше, гремя колесами на неровно уложенных деревянных плахах моста. Когда последняя телега выкатила на дорогу, на мост выскочил наездник, с трудом удерживающийся на старой кляче. Дорожная пыль равномерно покрывала плащ путника и несчастную лошадь.

Похоже, что он тащился за обильно пылящим караваном уже не первую милю.

– Стой, стой, куда прешь!

– Помогите, люди добрые! Помогите! Я боюсь, заплутал!

– Чего? Как здесь можно заплутать?

– Я еду за моими друзьями с самого утра, они подобрали меня в деревне недалеко отсюда. Мы едем на новую стройку, мне обещали там хорошее место.

– Опа, да он же слеп! – удивился один из воинов, заглянув под пропыленную накидку в серое от грязи лицо наездника.

– И что? Я хоть и потерял глаза на службе садовником у господина писаря, но мои руки еще помнят землю, и я смогу ухаживать за огородом и поливать его!

– Чего ты можешь делать?

– Ухаживать за огородом! Мои друзья сказали мне, что здесь будут построены несколько крепостей, а гарнизону понадобится добрая брюква, капуста и листья волчанки к долгим зимним вечерам! Я смогу, я такой! Да, мои друзья сказали мне, что это самое лучшее место для старика в наше неспокойное время! И мои друзья помогли мне, они дали мне этого доброго коня, и я еду теперь с караваном, заплатив за постой вечерами! Главное, не отстать от них совсем, где еще найдутся такие добрые люди!

– Добрый конь?! – Охранники с трудом сдерживали смех. – Дед, ты хоть в своем уме? Отправиться на край земли слепым, надо же учудить!

– Не беспокойтесь, – засуетился сгорбившийся слепец, – я знаю закон! Я должен заплатить грош за проезд, я знаю! Вот, сейчас.

Он лихорадочно стал шарить в огромном кошеле, висевшем у него на шее. Судя по обеспокоенности на лице, денег у старика осталось совсем мало.

– Да где же это? Ох, поиздержался я в эти дни… А! Да, вот он, добрый старый грош! Мне говорили – это именно он! Я узнаю его на ощупь!

Старик передал монету стражнику. Тот удивленно посмотрел на нее и попытался открыть рот, за что немедленно получил в живот от товарища.

– О, как приятно иметь дело со знающим путешественником! Прошу вас, проезжайте. Ваши друзья уже поднимаются на косогор. Если вы пустите лошадь вскачь, догоните их через милю! Удачного пути!

– Спасибо, добрые люди, да хранят вас боги! – И старик затрусил дальше.

– Ты чего дерешься? – зашипел толстяк, с трудом переводя дыхание.

– Не хватало еще, чтобы ты заверещал на всю округу, что он дал нам четвертной. Бедного старика раздевают как липку по всей дороге, а ему и невдомек. А лошадь-то, лошадь – «добрый конь»!

И охранники в голос захохотали, колотя друг друга по спинам от избытка чувств.

– Бедный идиот, он вряд ли доберется до границы! Ну да ладно, пусть помогут боги этому старикану…

– От тебя шарахаются даже гномы, уважаемый Дикарь, – ухмыльнулся Колотун, стягивая задубевшие сапоги.

– Что поделать, выгляжу я не очень, – согласился вождь, с печалью разглядывая опустевшую кружку.

– Еще пару недель – и от твоего крылатого приятеля ты будешь отличаться только размерами. Да еще его новая дурная привычка сидеть у тебя на плече…

– И куда я его дену? Он всегда шляется за мной. А после того как перепуганные гномы чуть не зашибли его молотом – повадился использовать меня вместо лошади.

– Ладно, расслабься. Все идет хорошо. Завтра проверим первую партию оружия, пересчитаем причитающееся нам, и можно отправляться обратно. Хорошо хоть сегодня не ночевать под открытым небом.

– Не люблю камень. Я бы с удовольствием устроился среди скал на снегу, а не в этих каменных клетках.

– Не скажи! Тепло, кормят так, что чуть не лопнул, а какие бочки с горячей водой нам приготовили! Обязательно окунусь пару раз…

– Угу, в этих бочках тебя и сварят…

Колотун лишь улыбнулся в ответ, старательно растирая уставшие от ходьбы лапы. Хмурый поставил кружку на стол и поднялся.

– Схожу, поищу еще выпить, а то глотку сухостоем дерет.

– Сходи, отчего не сходить. Про меня не забудь. Заодно хвостатого змееныша забери, а то я опять его чем-нибудь приголублю…

Хмурый осторожно шел по длинному коридору. На плече у него сидел колонг, скалившийся каждому попавшему навстречу. Гномы почтительно отступали в сторону и настороженно смотрели на огромного орка, покрытого клочьями шерсти, и маленькое чудовище, злобно шипевшее на любое движение окружающих.

– Кухня? Кухня туда? – Хмурого мучила жажда после съеденного на званом ужине. Получив утвердительный жест, он продолжал идти по коридору, стараясь не зацепить освещающие дорогу факелы. Гномы не пожадничали и отвели для посольства большие комнаты, соединенные широченными коридорами. Судя по всему, раньше здесь размещали склады. Но как бы ни было, орки могли ходить здесь не нагибаясь.

Через полчаса вождь Диких медленно брел обратно. На найденной им кухне бравого воина напоили отборным элем без каких-либо ограничений, да еще дали в придачу приличных размеров бочонок, который он теперь покачиваясь нес под мышкой. Крылатое чудовище удрало куда-то, и теперь Хмурый с трудом соображал, где искать несносную тварь.

На одном из переходов кто-то осторожно коснулся руки орка. С трудом сфокусировав глаза, он разглядел маленького гнома с широкой белой бородой. С потолка над гномом скалился Брат Теней.

– Я с ним говорил. Он знает Хранителей. Он будет говорить с тобой. Я буду следить за тишиной. Никто не побеспокоит вас… – прошипел зверь и умчался в глубь коридора.

Хмурый положил бочонок на пол и попытался собраться с мыслями.

– Если не ошибаюсь, вы почтенный вождь Диких орков?

– Не ошибаетесь… ик…

– Вас называют правой рукой Многоголового. Ваше слово будет много значить в ближайшие дни. Я имею в виду – после вашего возвращения.

– Я не правая рука… ик… Ох и крепкая же зараза… – Хмурый осторожно пару раз сглотнул, вроде полегчало. В голове все плыло, но соображать получалось. – Я всего лишь воин, одинокий воин перебитого народа…

– Нет, это не так. После этой поездки вы будете существенно больше, чем одинокий воин. Мало того, Хранители указали на вас. Вряд ли кто согласится тронуть пальцем избранного ими.

– Не знаю, я не думал об этом.

– Уважаемый, у меня к вам есть маленькая просьба. Наши добрые правители готовы решить вопросы с поставками оружия, в чем вы уже убедились. Но они не хотят баламутить народ и разрешать открыто собирать ополчение. Да и немногие реально могут сейчас взять в руки оружие и пойти вместе с вами. Но с десяток сорвиголов все же нашлось, и они с радостью присоединятся к вам через пару недель.

– Десяток? И что мне делать с десятком?

– Не могли бы вы их принять у себя? Они оплатят за постой, за еду и крышу над головой. А если случится, то встанут под ваши знамена и доброй сталью покажут этим зазнайкам с юга, как стоит продавать оставшуюся жизнь…

– Десяток? А почему бы и нет?

– Я навел справки о вас. Все рекомендуют вождя Диких как великого воина, который держит данное слово. Если вы пообещаете мне присмотреть за моими сорвиголовами, я буду спокоен.

– Колонг говорит, вы знаетесь с Хранителями. Ну что же. Друг моего колонга – почти мой друг… Присылайте ваших каменноголовых, я похлопочу за них. Только не обессудьте. Если меня отправят на плаху за излишнюю популярность, они последуют за мной.

– Не беспокойтесь, плаха подождет. Вот знак, который они покажут. – Гном развернул маленький кусок материи. – Благодарю вас за уделенное мне время. Я не забуду вашу доброту.

И гном откланялся. Хмурый постоял чуть-чуть, поборол неожиданно возникшее желание запеть, взвалил бочонок на плечо и потопал дальше. Через десять метров откуда-то сверху на него свалился крылатый демон, следивший за спокойствием в коридоре. Еще через полчаса веселая компания в комнате допивала принесенный эль, не пытаясь даже сдержать веселую песню, рвущуюся из изголодавшихся по выпивке глоток.

– Согласно решению совета, все переданное вооружение и помощь в обучении правилам пользования метательными машинами будет производиться бесплатно! Мы просим вас не готовить в качестве оплаты скот, шкуры или еще какие-либо материальные блага. Мы лишь просим вас принять наше ответное посольство в конце зимы, когда ветра будут не столь яростны и мы сможем пройти по перевалам к вашим северным стоянкам. Скажем, на третье полнолуние в новом году?

– Именем Многоголового и дарованной мне его волей я подтверждаю сказанное. Мы с радостью примем наших друзей у горячих костров. Какие вопросы желают обсудить представители огненного народа в наших юртах?

– Мы будем признательны, если в следующий раз за общим столом сумеем обсудить границы, пролегающие по горным лугам. Их травы хранят кости павших там гномов. Эти земли дороги нам как память.

– Я передам сказанное моим вождям. Будьте уверены, ваши слова нашли дорогу к нашим сердцам.

– Сказано и скреплено печатью.

Тяжелая печать ударила по расплавленному воску, красной кляксой лежащему в конце длинного пергамента. Сидящие за столом радостно загомонили и начали двигать стулья. Заканчивался второй день переговоров. Уже через пару часов орки собирались выступать обратно, увозя с собой первую партию оружия. Обе стороны успели поупражняться в красноречии, старательно обходя любые упоминания про третью сторону, сидящую во мраке Усыпальницы, не забывая при этом отнести успех проведенных переговоров исключительно на личную удачливость и умение общаться со строптивыми соседями.

– Кто же мог подумать, что тут так холодно… Конечно, лохматый орк легко не замечает ни ветра, ни дождя… Но про дождь я погорячился, не хватало еще познакомиться с местными ливнями. Успеть бы до них убраться подальше в степь… Стой, моя хорошая, стой. Сейчас дочищу, стреножим тебя, и отдыхать будешь. Много мы сегодня проехали, утомилась с непривычки… Завтра тяжелый день, надо убраться подальше от границы…

Глэд споро управлялся с купленным четырехногим имуществом. Похудевшие переметные сумы уже уложены среди камней, прикрытые потертым плащом. Через десять минут лошадь паслась в диком кустарнике, а ее хозяин пристраивал на маленьком костерке котелок. Еще через полчаса он аккуратно загасил огонь и устроился спать. Выбранное место ночлега скрывали высокие травы, перемежающиеся с кустарником. От пронизывающего ветра прикрывал невысокий холм, ничем не выдающийся в череде подобных, тянущихся вдоль обжитых земель Поххоморана.

В километре от заснувшего путника, меж двух крупных валунов устраивались на ночлег следопыты, ведущие в полон двух маленьких орков. Десять человек разожгли два костра, еще пятеро ушли в дозор близ лагеря. Когда занимавшиеся хозяйством собрали достаточно дров, двое двинулись к ручью – набрать свежую воду, редкую в эти дни гостью в степи. Через полчаса они бесшумными тенями возникли, донеся, не расплескав, полный котелок. Один из следопытов стал возиться у костра, второй присел рядом со старшим отряда.

– Тор, след видели.

– Орк?

– Нет, человек. Мягкая обувь, еле у ручья заметил. Если бы он с камня не оступился, так бы и прошли мимо. След на ту сторону ведет. Дзонго у ручья залег, я чуть прошел по следу.

– Одиночка в это время в степи… Странно.

– Странно другое. По следу – человек. А идет как орк. След так же путает, в кустарник ушел. Я так понимаю – за водой ходил, по времени уже поужинал, ночует где-то рядом с нами. Дымом от костра не пахнет.

Старший недобро нахмурился:

– Не нравится мне это. Кто-то на границе шорохается, да еще таится как орк. Придется посмотреть. Поднимай пару, пусть дозорных предупредят.

– Дзонго хромает, скрадывать не сможет.

– Пусть за лошадьми и орчатами смотрит. Еще одного на камни посадим – вдруг это не одиночка. На засаду бы не напороться. Лагерь сверху, с камней прикроем. Как соберемся, ты покажешь место у ручья. Если спящим взять не выйдет – кончать его надо. Ни к чему нам неожиданности в паре переходов от наших земель.

Дак неторопливо поднялся, неспешно скользнул обратно во тьму. Его напарник глянул на старшего следопыта, прочел ответ в его глазах, перевесил удобнее широкий нож и продолжил готовить ужин. Часы не успели отмерить еще и половину часа, как в камышах уже собралась чертова дюжина бойцов, с короткими копьями, мечами и полными колчанами стрел у лучников.

Холодная луна безразлично озаряла медленно скользящие по степи тени. Двое беззвучных следопытов распутали клубок следов у ручья и быстро определили место возможного ночлега загоняемой дичи. Люди с обнаженной сталью медленно стали окружать один из невысоких холмов, выверяя каждый шаг, стараясь не треснуть не вовремя попавшей под ногу веткой…

– Что вас так тревожит, почтенный Гаттарам?

– Рано мы тебя отправляем, слишком рано. Ты только встал на ноги, а переход дальний…

– Не волнуйтесь, я до обряда уже вполне выздоровел, а уж после такие силы у меня появились! Как на крыльях готов лететь!

– Ладно тебе, на крыльях. Ножками пройдешь большую часть пути, ножками. С тобой будет еще девять гномов. Ты десятым. Вот только боевого опыта у тебя нет, поэтому десятником я поставил Опалыша…

– Добрый воин, я с ним караваны водил.

– Да, добрый. Остальные не хуже. К сожалению, больше тебе в подмогу я никого дать не в силах. И так эти души придется расписать по работам в дальних штреках. Одна надежда, что по дальним шахтам родня и преданные мне люди не выдадут.

– А что со мной?

– Тебя заменили чахоточным. Старик совсем истомился, родные не узнают в лицо. Личный амулет мы спрятали, опознать не получится. Поэтому ты сейчас в бреду лежишь в глубоких ярусах, под присмотром доброго Гурдо. Пусть помогут вам боги, чтобы вы прошли тихо – как мыши. Никто из наших не должен вас случайно увидеть. До Малых Снегов тайными тропами – неделя пути. Там возьмете лошадей, уже все готово. И к Хмурому в Город павших. Дикий вождь вас укроет на какое-то время. Осмотритесь, разберетесь, как поиски организовать.

– Все будет хорошо. Мы обязательно найдем Его.

– Я верю тебе, Глонг. Если вы не найдете, огромные труды пойдут прахом. Но не забывай! Сюда вести Его пока нельзя. Совет не готов не то что властью поделиться, совет не готов даже принять претендента. Поэтому постарайтесь уговорить человека поселиться рядом со сторожкой в Малых Снегах. Там место тихое, можно будет переждать зиму. Весной ситуация станет более понятной.

– А с орками что?

– С орками сложно. Они рады оружию, но ваш отряд идет туда в качестве просителей, за вами будут смотреть. Постарайтесь не показать, зачем мы ищем этого человека.

– Тяжело… Мы будем обязаны передать Ему оружие и доспехи. Понимающий в этом воин легко разберется, что за металл мы приносим в дар.

– Придумайте там что-нибудь. В любом случае, ваша задача – охранять жизнь нашего будущего Повелителя. Охранять жизнь, а не ввязываться в драку, которую затевают у наших южных границ.

– Я понял.

– Вот и хорошо. Доспехи упакованы, лично за них отвечаешь. Вот еще… – Гаттарам осторожно достал из кармана застывшую стальную слезу на витой цепочке. – Хранители библиотеки утверждают, что этот амулет спрячет истинного сына от любой магии…

Глонг с поклоном принял невесомую вещь, аккуратно уложил ее в кошель, повесил на шею и спрятал под легкую броню. Гаттарам обнял невысокого гнома и выпустил его в низкую залу, где уже ждали девять воинов маленького отряда. Через полчаса их факелы освещали стены бесконечных туннелей, ведущих к дальним южным границам Города-государства.

Сильно постаревший за эти дни верховный магистр Верхних Ярусов обессиленно присел рядом с рабочим столом. Губы беззвучно шептали:

– Пусть помогут вам все боги! Пусть этот странный человек окажется истинным Сыном Владыки, носителем крови избранных! Если мы ошиблись, судьбы многих будут втоптаны в камень… Когда еще надежда заглянет в наши темные пещеры…

Раскрашенный яркими красками шаман неодобрительно скосился на сидящего напротив него вождя.

– Ой, великий вождь, сожрет тебя этот дым! Пристрастился ты к недоброму зелью, лучше бы молодых самок покрывал!

– Если тебе надо еще табаку – скажи. Я поделюсь. А молодых самок нужно на той неделе на север отправлять… Вместе с молодняком и остатками Диких… Люди скоро пойдут в степь… Нам нежить поднимать… Нехорошо, если молодняк останется в эти дни здесь, среди мертвых стен…

Глубокие морщины бороздили мохнатый лоб Многоголового, тяжкие думы ворочались в его голове.

– Чем на мою трубку коситься, лучше расскажи, как там остальные шаманы поживают? Что подумывают, что поделывают?

– Пока молчат, ждут возвращения посольства. Дымы костров поведали, что оружие наши братья везут, обещанную помощь от Хранителей. Будем готовить следующие караваны за доброй сталью и машинами метательными. Будем учеников туда отправлять. Времени совсем ничего осталось.

– Это я уже слышал. Меня больше мои мохнатые заклинатели духов беспокоят.

– Большой Совет пока молчит. Даже самые толстолобые понимают – без тебя не выстоять. Поэтому пока смирились, на будущие дни надеются. А из самых опасных вне шаманов – только Дикий вождь. Но он в эти дни без поддержки, войска за ним не пойдут. Только если ближе к весне, когда силу наберет, себя в битвах покажет…

– С Хмурым плохо. Я обещал ему родных найти. Обещание пока не сдержал. Если выполню, верным братом мне станет, грудью закроет…

– Мы обшарили степь, их следов нет…

– Я зашел до тебя к Поющим, они подали весточку. Один дозор пересекся с ящерами, которые идут к нам на подмогу. Те видели пару кочевий у истоков Сестер. Малая часть Диких ушли туда, к воде, в камыши. Правда, клан Хмурого в эти безопасные места до сих пор не добрался. Я приказал дозору пройти рядом с западной границей. Если где есть родичи Дикого, так только в тех краях…

Орки замолчали, прислушиваясь к пению ветра за стенами юрты…

– Ладно, пойду отдыхать. А ты слушай вокруг, ни словечка не забывай. Все сгодится в будущем… Как послы вернутся, начнем готовиться к большой пляске, надо встряхнуть залежавшиеся на кладбище кости… Не думал, что плечи моих воинов в битве будут подпирать души умерших…

Глэд распахнул пустые глазницы. Что его разбудило? Звук?.. Нет, тихо вокруг, лишь ветер нашептывает что-то травам… Движение? Не похоже. Лошадь у дальних кустов копытами переступила. Степная мышь у соседнего камня колосок в норку тащит… Тишина и покой… Что же разбудило?..

Глэд осторожно оставил укрывавший его плащ и медленно пополз к ближайшему кусту. Какое-то странное чувство не давало лежать на месте… Добравшись до зелени, он собрался комком, подобрал под себя ноги и медленно перекатился, сев на широко расставленные пятки. Что-то тягучее, что-то поющее беспокоит его… Тягучее… Лук! Натянутый лук! Именно так поет дерево, когда натягивают лук!!!

Глэд всмотрелся в окружающую его тьму, отрешаясь от серебряных теней, гуляющих под ветром в свете луны. Почти сразу выступили перед ним несколько темно-багровых пятен, застывших на границе проплешины. Застывших перед финальным броском.

– Постойте! Я пришел с миром! Я пришел с миром и не несу зла! – крикнул Глэд, с ужасом осознавая, что уже не успевает остановить начавшееся действие этих нацеленных на убийство людей…

Гулко хлопнула одна тетива, ей в унисон тут же отозвалась вторая.