Глаз дракона

ГЛАВА 8 ОДИН ЛИШЬ Я

Обычно я не жалуюсь на слух, но в этом случае переспросил:

— Кто?

— Это — ты сам.

— Нет, Дракон, я понимаю, что он может носить мое имя, иметь похожую внешность, об этом я уже слышал, мне непонятно, кто именно скрывается под моим обличьем.

Вероятно, Дракон никогда в своей, бесконечно длинной жизни не видел такого глупого существа, как я. Мне показалось, что он несколько раздраженно помотал своей металлической головой.

— Это твое зло, человек.

— Зло?

— Да, зло. Посмотри на эту армию, — Дракон указал на чернеющую вдали армию нелюдей. — Как ты думаешь, откуда берется вся эта дрянь?

Не дождавшись ответа от меня, он ответил сам на свой вопрос:

— Человек живет, а душа его все время проводит в борьбе. В любом существе есть два начала: добро и зло. Эта истина известна со старых времен. И они постоянно враждуют друг с другом. Победит добро — значит, все хорошо; зло — и вот, что получается.

Дракон мотнул головой в сторону темной линии.

— По-твоему выходит, что все это люди? -недоверчиво спросил я.

— Да, все они были когда-то людьми или их душами.

Многое из того, что рассказал мне Дракон я принял спокойно: кое-что я знал сам, о чем-то догадывался. Но один вопрос все равно оставался неясным.

— Как же другой Файон? Я же здесь и нахожусь вполне в своем уме.

— Вот здесь-то все и сложнее. Но я думаю, что настанет минута, когда ты сможешь выяснить это сам. Один на один, с этим дьяволом. Но… -Дракон замялся, словно пытаясь удержаться, но все-таки закончил, -… бойся его. Многие герои не смогли выдержать встречу со своим "я".

Заметив мой молчаливый вопрос, Дракон отрицательно покачал головой:

— Нет, Файон, я слишком много тебе сказал. По сути, я говорю о будущем, а это запрещено.

— Кем? — тут же влез я, надеясь, что Дракон не заметит моего неожиданного интереса к его персоне.

Дракон, находясь в своем металлическом панцире, затрясся от смеха с такой силой, что его доспехи задребезжали.

— Ты хитер, Файон. И, может быть, я отвечу тебе на этот вопрос, но только после того, как все это закончится.

— А теперь, хозяин, — он опять перешел на официальный тон, — тебе следует отойти за линию воинов. Скоро начнется.

— Нет уж, я эту кашу заварил — я и буду расхлебывать. Я попытался было выйти за линию наших солдат, но меня задержала необычайно твердая рука Дракона. Я даже удивился той силе, которая ощущалась в металлических перчатках Дракона. Он небрежно притянул меня к себе и, едва не уткнув мой нос в свое забрало, прошептал чуть сдавленно:

— Не глупи, человек! На твою судьбу еще хватит драк.

Я немного поболтал в воздухе ногами и согласился с его словами.

— Вообще-то мне всегда хотелось посмотреть, как другие сражаются с нелюдью.

— Ну вот и великолепно, — голос Дракона стал прежним, затем чуть извиняясь, так что его сожаления и не было заметно, он произнес:

— Твое время, действительно придет, не торопись.

Тем временем, недовольно сморщившись и расправляя смятый в некоторых местах костюм, я встал позади своего войска. Вскоре туда подошел и Дракон.

— Смотри, они начинают, — бросил он, поворачиваясь лицом к фронту.

Я и сам видел, что армия Дьявола зашевелилась.

Передние ряды ее еще даже не сдвинулись с места, но казалось, что этот пирог из всевозможных монстров и чудовищ набухает и раздается вверх и вширь. Внезапно до нас долетело зловоние. То ли случайный порыв ветра принес его, то ли оно появилось в результате непонятных процессов, происходящих внутри черного войска. Мне сразу стало неуютно. Я вспомнил, как воины Дракона спасли меня на острове, но сейчас, на этом поле, все было совсем иначе.

Своим умом я понимал, что как бы ни была велика сила Дракона, она — не безгранична. Слишком чудовищная армия противостояла нам! Справимся ли мы?

Словно отвечая на мой вопрос, Дракон обронил:

— Я думаю, что в конечном счете исход битвы решите вы вдвоем. Ты и Дьявол. А мои солдаты выдержат.

Я снова окинул взглядом армию неприятеля. Солнце давно зашло, и его место на небосводе заняла величественная луна, словно специально для такого случая чистая и яркая. В ее свете армия Дьявола колыхалась темным студнем, только изредка там что-то поблескивало. Может, это сверкали обнаженные когти или клыки, а может, и стальное оружие. Что гадать?

Где-то там, в самой гуще нечеловеческой толпы, находился другой Файон. Почти человек, и почти я. Иногда мне казалось, что я вижу его фигуру, появляющуюся то здесь, то там.

Повинуясь какому-то приказу, масса нелюдей всколыхнулась, вспенилась и двинулась на нас.

Если бы все это так или иначе не касалось меня, я бы сказал, что зрелище было удивительным и даже величественным.

Строго соблюдая ровный фронт, образуя единую стену, на нас шла нежить. Даже с такого, в общем-то достаточно неблизкого расстояния, были видны тысячи и тысячи красных фонариков глаз нелюдей. Было еще трудно сказать, кто же составляет передовую линию нападавших, но мне казалось, что в таком организованном войске, наверняка, не будут даром тратить чьи-то, пусть и ненастоящие, жизни. «Наверняка, — подумал я, — впереди все те же боболоки или, в крайнем случае, мулы».

Повсюду, насколько хватало взгляда, тянулось это нескончаемая жуткая шеренга — символ чьей-то власти и злобы, символ вечного врага человека — Тьмы.

Когда до линии моих солдат оставалось шагов сто, вновь пришел запах. Тяжелая и непонятная вонь, в которой смешались миазмы всех этих нелюдей. Сразу же пришлось отключить свое обоняние, в такой драке оно совершенно не пригодится.

Приближающееся пятно еще больше увеличилось, и теперь между армией дьявола и шеренгами солдат Дракона оставалась узенькая ничейная полоска, которая с каждым мгновением сужалась, приближая неотвратимое столкновение.

Я с некоторым беспокойством стал посматривать на воинов Дракона, совершенно не подававших никаких признаков жизни. Они просто стояли, словно серебряные статуи, не реагируя на происходящее. Повернувшись к Дракону, я вопросительно посмотрел на него. Дракон, видимо, уловил мое беспокойство и успокаивающе кивнул головой.

Хорошенькое дельце, через несколько секунд я уже буду нос к носу с нелюдями, а он мне улыбается!

Начиная сомневаться, я медленно потянул из ножен свой меч. Но я зря беспокоился. Когда до нелюдей оставалось каких-то десять-пятнадцать шагов, Дракон резко выхватил свой узкий меч и скомандовал едва слышно:

— Легион! Оружие вперед!

Словно узкая, но ослепительно яркая вспышка пробежала по рядам серебряного легиона — это лунный свет отразился в шпагах его солдат.

Преследуемые вечным страхом перед серебром, нелюди на несколько коротких мгновений замерли по всему фронту. Но их замешательство длилось не больше секунды. Разом заревев, завизжав, закричав, армия Дьявола столкнулась с легионом Дракона. Моего Легиона.

Тяжелый вздох пробежал по земле и, тупой болью отозвавшись в моем сердце, ушел куда-то вниз.

К ужасающему реву нелюдей прибавился свист мечей легионеров. В первую секунду мне показалось, что под жестоким натиском ровная цепь драконовых солдат прогнулась и разорвалась, но это было просто обманом зрения. Просто половина солдат отступила за спины товарищей, чтобы не мешать.

Яркое серебряное пламя разгоралось по всей долине. Нелюди наскакивали на легионеров, чтобы в следующее мгновение исчезнуть в пламени смерти. Казалось, что вся линия столкновения полыхала пожаром. Это голубое свечение удалялось от меня налево и направо и терялось где-то во тьме ночи.

Все свое внимание я обратил на сражающихся прямо передо мной. Серебряные воины Дракона отлично знали свое дело. Их мечи мелькали с быстротой, недоступной даже мне, варркану. А уж варрканы, как я заметил, владеют оружием едва ли не лучше всех в этом мире.

Дракон беспрерывно прохаживался около меня и что-то бормотал на своем, одному ему известном языке. В какое-то мгновение я вдруг почувствовал, как он внутренне напрягся, и увидел, что Дракон неожиданно замер, повернувшись к правому флангу. Я тоже посмотрел в ту сторону.

Прямо над головами сражавшихся бойцов к нам приближалась маленькая искорка. Бледная и какая-то дрожащая, она подлетела к Дракону и медленно опустилась в раскрытую металлическую ладонь.

Дракон сжал кулак и снова что-то сказал.

— Что это было? — спросил я.

— Это первый погибший солдат.

Если бы я не был уверен, что Дракон всего лишь дух, я бы подумал, что, когда он говорил это, голос его дрожал.

— Извини, я не знал, что твои солдаты могут умирать.

— Это не смерть, Файон, это освобождение, -произнес Дракон и, оборвав разговор, отвернулся к сражающимся.

Я немного потоптался на месте, не зная, что предпринять. Мне было немного стыдно перед Драконом. Почему? Кто может ответить на вопрос, почему человеку иногда бывает стыдно за свои в общем-то вполне нормальные слова. В конце концов, мне ничего не оставалось делать, как присоединиться к Дракону и продолжать следить за сражением, ожидая своего часа.

Я все-таки надеялся, что и моя скромная персона может сыграть свою роль в ужасном спектакле, где решится судьба этого мира.

Казалось, прямая линия, служившая границей между нашими войсками неизменна. Насколько я мог судить по солдатам, которые сражались передо мной, никто не сделал ни шагу назад.

А зрелище было великолепное. Нелюди таяли прямо на глазах, но их армия, казалось, не имела числа.

Тем не менее я смотрел на все это с нескрываемым удовольствием. Слишком мощными мне казались легионеры, и слишком беспомощно выглядели нелюди. Единственное, чего у врага было в избытке, так это необъяснимой злости и настырности.

Внезапный скрежет привлек мое внимание. Один из солдат Дракона попытался сбросить со своей руки визжащего упыря. Это ему почти удалось, серебряное жало меча вспороло брюхо нелюдя, а вслед за этим отлетела и рука, вцепившаяся в плечо солдата. Но мгновение, которое потребовалось легионеру Дракона, чтобы освободиться, оказалось для него роковым. Раздался радостный визг — и вот уже серебряное тело оказалось погребено под смрадной кучей радостной нежити. В несколько секунд тело защитника было растерзано.

Сразу же несколько солдат бросились в эту сторону, чтобы закрыть образовавшуюся брешь. Судя по усилившимся визгам боли и страха, а также по сильному свечению, им это удалось без всякого труда. Серебряный строй снова выпрямился, на место погибшего солдата встал другой, остальные воины снова заняли свое место за спинами сражающихся, чтобы в случае опасности заменить убитого.

Останки погибшего солдата вспыхнули невыносимым светом. Маленькое солнце вспыхнуло над головами сражавшихся в последнем желании принести помощь соратникам, затем превратилось в маленькую звезду. Немного померцав, она погасла, и на ее месте осталась только маленькая искра, которая медленно поплыла к ладони Дракона.

Было что-то щемящее в том, как Дракон принимал ее в свои ладони и прятал от всего мира. Даже если его солдаты и не могли умереть, все равно, чтобы он ни говорил, они тоже погибали. Я сам воин, и видел много смертей. Казалось, что я привык к ним, перестал замечать. Но в ту секунду, когда Дракон прятал крохотную искорку, мне стало почему-то жаль всех, кого я когда-либо убивал.

Это длилось одно мгновение, но затем меня охватило щемящее чувство тревоги. В ладони Дракона упали одновременно сразу шесть искорок. А потом искры начали сыпаться беспрерывным потоком.

Я заметил, что вторая линия моих защитников становится все реже и реже. Они растекались по всему фронту, стараясь рассредоточиться равномерно.

Наши дела явно шли не лучшим образом. Нелюди, видимо, отыскали какой-то ключик к легионерам и теперь планомерно их уничтожали.

Я бросил взгляд на Дракона. Трудно было догадаться, какие мысли проносятся в его голове. Но я понимал, что его солдаты составляют часть его и их гибель сказывается на нем самом.

Я подошел к нему и положил руку на его металлическое плечо:

— Кажется, наши дела не так уж хороши?

— Эти твари слишком быстро обучаются, -проворчал Дракон голосом, в котором слышалось одно лишь ожесточение, — или же ими слишком хорошо руководят.

Я промолчал. И не потому, что был полностью согласен с Драконом, нет. Просто я почувствовал, что в смерти легионеров есть и моя вина. Я заварил всю эту кашу, я вызвал Дракона и его солдат. В конце концов, это именно я дал имя этому Дьяволу.

— Нет, Файон, твоей вины здесь нет, — прочитав мои невысказанные мысли, покачал головой Дракон.

— Тогда мне надоело прятаться за спинами твоих солдат.

— Они еще стоят, — возразил мягко Дракон, -их не так-то просто сломить.

— Ты можешь сказать, сколько уже погибло и как долго они еще смогут выдержать?

— Примерно сотня. Или одна тысячная всех моих солдат.

Я быстро прикинул в уме, благо — голова моя на это счет оказалась хорошей помощницей. Беря во внимание процентное соотношение и расстояние между солдатами, получалось, что двести тысяч солдат (Господи, спасибо тебе за эту помощь) сдерживают нелюдей на расстоянии примерно в пятьдесят километров.

От таких мыслей голова может не только заболеть, но и вообще выключиться. Чтобы этого не случилось, следовало отвлечься, а лучший способ для этого — помахать мечом.

— Дракон, я хочу встать среди них. Не допуская возражений, я вытащил меч и сделал шаг вперед. Рука Дракона моментально легла на мое плечо, сжав его в тиски.

— Если что-то случится с тобой, будет проиграно все. К тому же ты будешь мешать моим солдатам. Жди, Файон. Твое время еще не пришло.

Ладонь разжалась.

— Кусок металлолома, — процедил я, впрочем, не слишком переживая, что могучий союзник может услышать меня.

— Послушай, Дракоша, — попробовал я зайти с другой стороны. — Может быть, ты скажешь, когда придет мое время?

Дракон стоял, совсем по-человечески покачиваясь на пятках и пристально вглядываясь в происходящее.

— Что касается металлолома, то это для меня звучит даже похвалой, — я почувствовал, как мои уши начинают краснеть, — а что касается твоего времени, МАЛЬЧИК, то…

Тут Дракон посмотрел на меня и, увидев или почувствовав все, что происходило со мной, расхохотался.

— Не вижу ничего смешного, — буркнул я и отвернулся в сторону.

— Не обижайся, Файон, просто я не смеялся так уже много лет, — Дракон дружелюбно посмотрел на меня и похлопал по плечу, — ты был слишком смешон в своем гневе.

Дракон не закончил, резко дернулся и стремительно повернулся к сражающимся. Что-то произошло. Все мое внимание теперь оказалось приковано к битве, но я не видел, что же так взволновало Дракона.

— А вот теперь приближается и твой час, варркан, — голос Дракона звучал настороженно и глухо.

Его металлическая рука взметнулась и указала мне то место, откуда исходило все волнение. Теперь и я увидел это, и моя рука непроизвольно сжала рукоять «Лучшего».

Прямо напротив нас среди кишащих нелюдей двигалось нечто. Присмотревшись, я понял, что это помост или гигантские носилки, которые несли наиболее сильные нелюди — бобоки, Посредине этого помоста возвышался трон. И на нем сидел ОН.

В это мгновение луна словно вспыхнула и на короткий миг осветила ЕГО лицо. От удивления я вскрикнул. Хотя я и был внутренне подготовлен к встрече со своим двойником, но все это произошло слишком неожиданно, и варрканская выдержка оказалась здесь бессильна. Трудно видеть человека, который носит твое имя, у которого твое лицо и который при этом добивается любви твоей девушки. Ненависть, великая и необузданная ненависть вскипела во мне, не подчиняясь никаким разумным мыслям. Я вскинул меч над головой и, выплескивая всю накопившуюся за это время горечь и злость, закричал, перекрывая шум битвы:

— Файон!

Тот, другой, Файон услышал меня. Он моментально вскочил на ноги и в том же движении, что и я, вскинул меч:

— Файо-о-он!

Сразу же пришло какое-то внутреннее спокойствие. Я уже знал, что буду делать, и эта определенность охладила меня. Мысленно ругая себя за неумение сдерживаться, я стал готовиться к поединку, продолжая наблюдать за противником.

Мне не понадобится плащ — я отбросил его в сторону.

Мне не нужны будут деньги — они полетели следом.

Одному из нас больше не придется есть и пить — мешок с едой отправился в общую кучу.

Я остался, имея на себе только необходимую для варркана одежду и оружие. Что мне может понадобиться на том свете?…

Тот, другой Файон, тоже неторопливо облачался в свой боевой костюм, отличавшийся от моего только количеством украшений да черным цветом.

Между тем битва продолжалась. Дракон уже постоянно держал ладони раскрытыми и в них беспрерывно лился звездный дождь. Я, повинуясь какому-то озарению свыше, окликнул его, и он тут же оторвался от своего скорбного занятия и повернулся ко мне.

— Пора, Файон, я больше не могу сдерживать их натиск. Пришло и твое время.

Я воздел над головой свой меч и пошел навстречу судьбе. И тотчас, словно только того и ожидая, Файон-двойник тоже поднял оружие и спрыгнул с помоста.

Словно ток пробежал по передним рядам его войска. Темные воины быстро отступили и замерли в трех шагах от кончиков мечей легионеров Дракона.

Файон снова появился в поле моего зрения, теперь он шел прямо ко мне по спинам своих рабов, порождений мрака и первобытного ужаса. Он остановился у самого переднего края.

Стоящий недалеко от меня Дракон сказал так, чтобы я слышал:

— Не спеши, варркан, посмотрим, что скажет этот сын Тьмы и Мрака.

Файон, как две капли воды похожий на меня, стоял на спинах замерших словно каменные изваяния солдат и пристально смотрел на меня. Только теперь я заметил то различие, о котором говорила старуха, мать принцессы-королевы. У него действительно имелся шрам на левой стороне лица. И это было единственное, в чем мы с ним различались.

Признаться, мне стало немного жутко от всего этого. Я, хоть и был непобедимым варрканом, в сущности остался простым городским парнем, у которого, как у всякого нормального человека, остался атавистический страх перед всякого рода непонятными явлениями природы. Двойник-Файон пугал и одновременно притягивал меня так, как манит к себе порой пропасть стоящего на ее краю человека. Я с силой встряхнул головой, прогоняя это так некстати появившееся чувство и вперился глазами в своего близнеца. В самого себя.

Я приготовился услышать поток оскорблений и ругани, но то, что я услышал, внесло смятение в мою душу. Голос врага был тих и спокоен. Среди внезапно возникшей тишины мой обостренный слух улавливал в нем какую-то печаль. И, без сомнения, это был именно мой голос.

— Здравствуй, Файон.

— Привет, — что я еще мог сказать самому себе?

Несколько томительно длинных секунд мы смотрели Друг на Друга. Все стихло. Даже неугомонные упыри перестали шипеть, даже ночной ветер стих, и редкие ночные облака, подгоняемые им, неподвижно замерли на черном небе.

Весь мир замер, наблюдая за нашей встречей, и я вдруг осознал, что нет ничего во всей Вселенной, что сможет помешать или предотвратить неизбежное.

Дуэль взглядов продолжалась недолго. Файон усмехнулся:

— Ну, вот мы и встретились… брат. Именно его голос, мягкий, до боли знакомый и тихий в этой дикой тишине совершенно уничтожил всю мою злость против этого человека.

— Здравствуй, брат.

Сам не зная почему, я опустил меч и пошел к Файону. Я не обращал внимания на его кривую ухмылку, принимая ее за добродушную усмешку. Я не обращал внимания на то, что его нелюди расступились и образовали узкий коридор. И я не обращал внимания на все так же поднятый в его руке меч, я просто шел к своему брату.

Не знаю, что случилось бы со мной, если бы прямо под ухом не рявкнул голос Дракона.

— Варркан, ты забываешься!

Я встряхнул головой. Это было как пробуждение ото сна. Я освободился от наваждения, понимая, что только что чуть не погубил себя и, возможно, весь этот мир.

Дракон снова вцепился стальными рукавицами в мое плечо. Я повернул голову и улыбкой показал, что все нормально.

— Спасибо, Дракон, я уже пришел в себя.

С той стороны прозвучал голос совершенно не похожий на тот, который я слышал минуту назад: теперь в нем были злость и ненависть.

— Что, брат, завел себе новых друзей и не узнаешь старых?

— Что-то я забыл, когда мы встречались. Файон засмеялся моим смехом.

— Неужели этот обрубок металла не объяснил тебе, в чем дело? Мы жили вместе с тобой много-много лет, пока я не решил, что одного тела на двоих нам не хватит.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я думаю, ты и сам догадываешься. Нам стало тесно в твоем теле, и я решил остаться на острове Дракона. И твой Дракон помог мне создать это тело, — Файон картинно встал в позу Шварценеггера. — Ведь и я в какой-то мере владел Глазом Дракона. Жаль только, что камень остался с тобой, а не то… Ну да ладно, что об этом! Мир и так скоро будет моим. Расскажи-ка лучше, как ты обходился без меня в своем мире, без злости и ненависти?

Если и были у меня какие-то сомнения относительно происхождения Файона — номер два, то после его последних слов они окончательно рассеялись. Я вспомнил.

Вернувшись домой с острова Дракона, я не смог сделать ни одного поступка, выходящего за рамки приличия. Я стал ходячей добродетелью. Не мог ответить на оскорбление, не мог ударить, я даже не мог воспользоваться оставшимися заклинаниями, чтобы навредить или напакостить какому-нибудь нахалу. Я стал мямлей и тихоней. Именно поэтому меня турнули с работы, досаждали дома…

— Ну что, вспомнил, брат? — голос Файона стал снова мягок. Ты сам видишь, как нам трудно друг без друга. Присоединяйся ко мне, и мы снова будем творить добро и зло.

— Осторожней, варркан, сейчас он будет испытывать на тебе свою мощь, — голос Дракона звучал тихо, но был полон внутреннего напряжения. — Если ты выиграешь сейчас, то перевес будет на твоей стороне.

Я с трудом повернул голову к Дракону и улыбнулся.

— Ты изменяешь своим правилам! Это будущее!

— Сейчас не время для правил. Драка насмерть, и не только твоя или Дьявола.

Я устало закрыл глаза. Сонная тяжесть буквально навалилась на меня. Я подождал, пока посторонние звуки совсем не исчезнут, и только тогда бросил на туман сна всю свою внутреннюю мощь. Усталость и сонливость смело, точно ураганом. Я снова оказался свеж и полон сил, и давно молчавшая боевая песня варрканов ревущей волной стала подниматься во мне.

— Ну что, брат, ты согласен снова быть со мной?

— Мне почему-то кажется, что это ты сбежал от меня, уважаемый двойник.

— Да пойми, ты, глупец, — засмеялся Файон-два, — я могу существовать без тебя, а вот ты без меня — нет!

— Ну почему же? — возразил я после некоторого перерыва. — Я уже немного потрепал твоих зверушек. И Клона во дворце тоже. Без тебя разумеется.

— Черт, — выругался Файон, — и туда добрался. Значит, и Клона ты видел?

— Не только видел, но и отправил его на заслуженный отдых.

— А королеву?

И столько в вопросе было нервозности, что я не смог отказать себе в удовольствии немного поиздеваться над двойником.

— Ты должен догадаться сам, раз я здесь. Файон со злостью пнул чью-то тушу.

— Я так и знал, что эти походы до добра не доведут.

— Странно слышать от тебя речи о добре, -заметил я.

— Только не надо ловить меня на словах! Голос Файона вдруг стал громовым:

— Иди ко мне!

Я этого не ожидал. Ноги мои вмиг сделались ватными, мозг снова затянулся ватой. Я пытался хоть как-то бороться с силой, завладевшей мною. Но все было тщетно. Я двигался словно в вязком тумане, совершенно не воспринимая окружающее.

Я прошел сквозь шеренги легионеров, пересек свободную полосу и стал подниматься по склонившимся телам нелюдей вслед за отходящим на помост Файоном. Откуда-то издалека доносились слабые крики Дракона, а я ничего не мог сделать, ничего.

Неожиданно резко сознание сделалось ясным, и я увидел себя лежащим на помосте, прижатым мощными лапами боболоков. Но не это расстроило меня. Рано или поздно нежить одержала бы надо мной верх, я это знал точно.

Плохо было другое. Надо мной с мечом в руке стоял Файон. «Смешная ситуация, — промелькнуло у меня в голове, — придется погибать от собственных рук». Если, конечно, ничего не случится. Именно это «если» не давало мне совсем упасть духом.

Улыбка склонившегося надо мной Файона не предвещала ничего хорошего.

— Послушай, брат, добро всегда было слишком слабым, чтобы бороться со злом. И если ты еще не понял это, то сегодняшний день докажет это. Впрочем, тебе будет уже все равно.

Файон рассмеялся недобрым и очень, с моей точки зрения, глупым смехом. Никогда не замечал за собой такой привычки.

— Да, я хочу убить тебя. И не вижу никаких причин, чтобы отказаться от своего намерения. Но я хочу, чтобы смерть твоя была мучительной. Ты не умрешь легкой смертью.

Неожиданно Файон налился кровью и, брызгая слюной, прокричал прямо мне в лицо.

— Ты никогда не получишь Иннеи. Она будет только моей! Я завоюю для нее мир!

Так же резко приступ злости у него прошел, и Дьявол заговорил с прежним высокомерием:

— Перед тем как умереть, ты увидишь, как погибнут твои легионеры, вместе с этим Драконом. И везде, во всем мире, останется лишь один повелитель — я.

Он поднял глаза к своему ночному божеству — Луне, вскинул руки, и тотчас его армия двинулась вперед. И вслед за этим раздался его смех.

Страшно было слышать этот смех. Но еще страшнее видеть, как шаг за шагом отступают мои легионеры, как Дракон отвернулся от меня и собирает в ладони маленькие звездные души погибших солдат.

Неужели все так плохо кончилось? «Если ты победишь сейчас, то перевес будет на нашей стороне». А я проиграл, и ничего не могу сделать, и проиграл как-то глупо, без борьбы.

Один за другим солдаты Дракона скрывались под серой массой нападавших солдат. Я видел, как во все стороны летит то, что осталось от них. Стройная цепь оказалась прорвана, и во многих местах сначала отдельные нелюди, а затем крупные отряды нападающих прорвались сквозь строй серебряных солдат, окружая их и сминая своим весом и количеством.

Черный Файон повернулся ко мне. На его губах блуждала улыбка, которая была мне знакома. Улыбка победителя.

— А теперь твоя очередь! Или ты надеялся, что я сжалюсь над тобой и над твоим телом? Я не рыцарь и не джентльмен, я — зло. И как истинное зло, я — бесконечен.

Файон поднял надо мной свой меч и, глухо выдохнув, вонзил его в мою грудь.

ВРЕМЯ! Как мало мы знаем о времени! Что для нас является истинным богатством, и что мы меньше всего ценим — Время! Чему мы молимся, что боготворим и что, в конечном счете, больше всего ненавидим — Время. Только Время делает нас богачами, и оно же превращает нас в ветхие останки. Оно хранит нас от старости, и оно же сталкивает нас в пропасть смерти. Я всегда буду молиться только Времени, ибо нет для меня божества, более могущественного, чем Время.

ВРЕМЯ — БОГ!

ПОЧЕМУ МИР РАЗДЕЛИЛСЯ ДЛЯ МЕНЯ НА ЧЕРНО-БЕЛЫЕ КУСОЧКИ? ЧТО-ТО ТЕМНОЕ СКЛОНИЛОСЬ НАДО МНОЙ. И ЧТО ЭТО ЗА СЕРАЯ МАССА ДАВИТ НА МОИ РУКИ?

ЧТО ЭТО? БЛЕСТЯЩИЙ ЛУЧ, от которого веет смертью, НЕСЕТСЯ КО МНЕ. СМЕРТЬ? КТО СМЕЕТ ГОВОРИТЬ И УГРОЖАТЬ СМЕРТЬЮ ПОВЕЛИТЕЛЮ МИРА? НЕУЖЕЛИ ЭТИ НИЧТОЖНЫЕ КОЗЯВКИ ДУМАЮТ, ЧТО МОЖНО УНИЧТОЖИТЬ ТОГО, КТО НЕКОГДА НАЗЫВАЛСЯ БОГОМ И НЕС УЖАС ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ? ИЛИ Я стал СТАР? нет!

ВОТ ТАК! БОЛЬШЕ ЭТОТ ЛУЧ не БУДЕТ БЛЕСТЕТЬ НИ В ЧЬИХ РУКАХ. КТО ОНИ, ЭТИ СОЗДАНИЯ, посягнувшие на меня? ЭТО — НЕЛЮДИ? ЧТО ПРОИСХОДИТ? КАК МАЛО ВРЕМЕНИ МНЕ ОТВЕДЕНО, ЧТОБЫ РАЗОБРАТЬСЯ в ЭТОМ, НО ГЛАВНОЕ Я ПОНЯЛ. ТЕЛО, В КОТОРОМ я ПРИТАИЛСЯ, В ОПАСНОСТИ, А ВОКРУГ МЕНЯ ВРАГИ.

ГДЕ ЗВЕЗДЫ? КО МНЕ, МОИ СЛУГИ! Я ЗАБЫЛ, КАК ВЗРЫВАЮТСЯ ЗВЕЗДЫ. ГЛАВНОЕ, НЕ ПОВРЕДИТЬ МОЕМУ БРЕННОМУ ТЕЛУ.

ЧТО КРИЧИТ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК, У КОТОРОГО БЫЛ ЛУЧ, НЕСШИЙ МНЕ СМЕРТЬ? как МЕШАЕТ МНЕ ОН! КАК МЕШАЮТ ЭТИ ЗВЕРИ, КОТОРЫЕ БОЯТСЯ ПРИНЯТЬ СМЕРТЬ ОТ МОИХ МАЛЕНЬКИХ ПОМОЩНИЦ. НЕТ, Я СЛИШКОМ УСТАЛ, ЧТОБЫ ТАК ДОЛГО ОБЩАТЬСЯ С МИРОМ.

Я СЛИШКОМ СТАР. ДОМОЙ. ОБРАТНО ЗАБИТЬСЯ В ПОДСОЗНАНИЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА И ДУМАТЬ, ДУМАТЬ, ДУМАТЬ…

НО СНАЧАЛА Я СДЕЛАЮ ЭТО…

Я дернулся, словно ко мне подключили высокое напряжение. В открывшиеся глаза лились краски мира и жизни. Последнее, что я помнил: я попрощался с жизнью и приготовился принять смерть. А потом…

А собственно, какая разница, что случилось потом. Главное, я жив.

Оперевшись на ладони, я приподнялся и осмотрелся.

М-да, невеселое зрелище ожидало меня по возвращении с того света. Вокруг, куда хватало взгляда, раскинулась пустыня. Серая однообразная пустыня. Я посмотрел на свои руки. Нет, это не песок! Слишком мелок этот порошок для песка.

И только через секунду пришел ответ. Пепел. Полная пустыня пепла. Честно говоря, меня это мало удивило. Вот если бы вместо песка оказались россыпи драгоценных камней — это да! А пепел, он и есть пепел.

Взгляд упал на предмет, полузасыпанный серым прахом. Я нагнулся и выдернул меч.

— А вот это уже нормально, — пробормотал я.

Как и любое действие в этом мире, появление меча влекло за собой какое-то следствие, и я ничуть не удивился, когда в следующую секунду позади раздался звук падения.

Я обернулся и расхохотался.

Это был Файон. Мой грозный и мрачный двойник. Дьявол, хотя это казалось, мягко говоря, преувеличением.

Черный Файон долго барахтался в складках своего плаща, прежде чем встать. Наконец,, ему это удалось, но его лицо поразило меня. Это было, без сомнения, мое лицо, но последний раз я видел себя таким в зеркале в тот далекий день детства, когда мать застукала меня в кухне за поеданием варенья.

— Ба! Приятель, что случилось? Почему ты такой грязный и жалкий?

Я стал подходить поближе.

— И где интересно твоя великая армия, и твои слуги, которые держали меня за руки, пока ты махал перед моими внутренностями своей железкой?

При упоминании об оружии Файон начал лихорадочно озираться по сторонам.

— Да вот он торчит, — кивнул я, — возьми его, но только держи покрепче, а то опять потеряешь.

Крик Файона был жалок и полон какой-то необъяснимой тоски. Схватив меч, он продолжал испуганно смотреть по сторонам:

— Куда ты занес меня, сукин сын?!

— Ну-ну, зачем так? Мы же все-таки почти братья. Ты же сам говорил, а то что вокруг, можешь называть как угодно. Пофантазируй!

Пока я говорил, Черный, а вернее, серый Файон справился со своими эмоциями и следующая реплика прозвучала словно шипение змеи.

— Ты думаешь, если ты сумел разнести в клочья мой меч и забросить меня в эту пустыню, ты думаешь, что победил?

Я не стал обращать внимания на его лепет о разлетевшемся мече. Я ничего не помнил, но если что-то случилось, значит, так тому и быть. Видимо, в последний момент помог Повелитель Мира.

Между тем Файон продолжал:

— Ты думаешь, что теперь Иннея будет твоей? Мне все-таки кажется, что здесь ты ошибаешься.

Он совсем уже пришел в себя и, по всей видимости, достаточно хорошо контролировал ситуацию. И это меня немного насторожило. Он же прекрасно понимал, что в данном положении у нас одинаковые шансы стать мертвецами, а у него их, пожалуй, даже больше. Если только я захочу драться с самим собой.

— А впрочем, — усмехнулся Файон, прерывая поток моих мыслей, — существует одна вещь, которая немного охладит тебя. Насколько я понимаю, мы сейчас одни, и никаких помощников не предвидится?

— Ты чертовски догадлив, — я хмыкнул, сообразив, что делаю комплимент самому себе.

— Мы одни, — продолжал Файон, как бы не замечая моей язвительности. — Ты и Я. Добро и Зло. Мы почти в одинаковых условиях.

Файон подошел ко мне почти вплотную.

— Я могу убить тебя в два счета. А ты… попробуй сделать мне хоть что-нибудь!

Файон злорадно захохотал. Я попробовал ударить его по наглому лицу и… не смог. Что со мной? Ведь я все тот же варркан, чья профессия убивать вот таких порождений темного разума. Но почему я не могу поднять на него меч? От одной этой мысли мне становится плохо, и мышцы мои сковывает невыносимая боль.

Я был бессилен. С криком, больше похожим на крик отчаяния, я вскинул «Лучший» и полоснул им себя по руке. Мне нужна была встряска. Боль обожгла руку, тугие капли красной крови упали в пепел и стали такими же серыми, как и окружающая меня пустыня.

Но, видимо, я сделал что-то гораздо большее, нежели просто ранил себя. В ту же секунду я услышал, как Черный Файон вскрикнул от боли и схватился за раненую руку. Еще не совсем понимая, что происходит, я провел кончиком меча по своей щеке, оставляя красную полосу раны. И словно в зеркальной отражении, па щеке Файона тоже появилась царапина.

Словно охваченный экстазом, я стал наносить себе мелкие раны, наблюдая, как точно такие же раны появляются у моего злобного двойника.

— Не делай этого, — закричал Файон, извиваясь и корчась от ран. — Ты сам не понимаешь, что ты делаешь.

— Вот как ты заговорил, мразь! — я продолжал полосовать себя, не замечая боли.

Я только чувствовал, как теплые струйки живой крови стекают по моему телу, просачиваются сквозь одежду и исчезают в сером пепле.

— Остановись, прошу тебя, брат! — взмолился Дьявол препротивнейшим голосом. — Ты сделаешь нас калеками.

— Нет! Я не сделаю нас калеками, — голос мой звучал громко и твердо, и я даже немного пожалел, что вокруг никого нет. — Мы оба останемся здесь!

Медленно, очень медленно, скаля зубы в хищной усмешке, я поднес меч к своему сердцу.

Наверное, именно в этот момент Файон почувствовал, что я говорю серьезно. В последней попытке хоть что-нибудь изменить, он бросился на меня со своим мечом.

Не составило большого труда отбить его удар и отбросить меч Файона шагов на пятнадцать в сторону. Двойник бросился было за оружием, но мой крик остановил его.

— Ты торопишься умереть!

Файон замер как вкопанный и, обернувшись, стал обреченно смотреть на кончик моего «Лучшего», который покачивался в сантиметре от моего тела.

— Знаешь, почему ты проиграл? — спросил я. — Ты думал, что зло непобедимо. Но ты не понял главного. Добро умеет жертвовать ради торжества добра. Умри и ты.

Последнее, что я видел, так это молящие глаза дьявола Файона и острие клинка.

Конечно, мне было жаль себя. Но я прекрасно понимал, что рано или поздно кто-то должен победить.

Мне было жаль принцессу Иннею, имевшую двух почитателей, готовых продать за нее душу, и не получившую ни одного.

Мне было жаль моего Джека, который носился где-то в лесах и искал своего хозяина.

Мне было жаль всех тех, кого убил Файон, и кого обидел я.

Мне было жаль, но все же я сделал это, потому что верил в сказки. Добро всегда побеждает. Рано или поздно, но побеждает.

Неприятное ощущение холодной стали — и сердце мое соприкоснулось с серебром меча…