Главное выжить

Глава 9

– Что мы вам теперь должны будем? – подал голос Виктор.

– За что? – не понял дядя Вася.

– Еда, санки, – с раздражением начал Виктор.

– Витя, – умоляюще взглянула на него Марина, – зачем ты так?

– А что? Бесплатно сейчас ничего не бывает. Я в должниках ходить не собираюсь, – заводился отец семейства.

– Витя, прекрати! – повысила голос Марина.

– Что я должен прекратить? Я хочу понять, чем рассчитываться! – Виктор уже кричал. – Добренькие все? Один я у тебя непонятно кто! Что делать! Или натурой берёте?

Первым не выдержал Санька. Он подошёл и ударил кулаком в морду Виктора. Тот хлюпнул и заткнулся, потом развернулся и пошёл в дом. Марина стояла, закрыв лицо руками. Я подошла к ней, обняла за плечи.

– Ничего, это просто истерика, такое пережить…

– Что пережить? У меня все родственники умерли, а он детдомовский. Я на похороны бегала, рыдала, а он даже утешить меня не мог. Когда всё это началось, с работы уволился, чтобы не заразиться. Я подработку взяла – детей кормить надо. Дома всё обрабатывать заставлял: с работы – в ванну, дети из садика – в ванну. До маразма доходило. И этого человека я любила… – Марина разрыдалась.

– Сейчас как никогда актуальна поговорка: «Друг познаётся в беде». Может, всё ещё наладится. Ну не может человек к такой реальности привыкнуть. Старый мир рухнул, а к новому не может приспособиться. Надо ждать.

– Алёна, как можно в такое время праздновать? – с возмущением подошла ко мне Анжела. – Какой праздник может быть, когда кругом такое!

– Понятно, синдром выжившего, – вздохнула я.

– Чего? Какой синдром? Оглянись вокруг!

– Что предлагаешь? Садись, начинаем все хором рыдать. Виктор истерики будет закатывать, мы выть хором. А скажи-ка мне, Анжелочка, зачем мы жить остались? Зачем жратву к себе таскаем? Дети тоже должны голову пеплом посыпать? Чего уставилась? Да, задолбали вы все, истерички! Всё, у меня праздник! Верка, наливай шампанского!

Анжела встала и вытаращила на меня глаза. Не ожидала, что я орать буду. А я чего-то устала всех успокаивать, сама хотела прижаться к сильному плечу и разрыдаться. Единственный симпатичный мужик – и тот на Верку клюнул. Завидую ей.

– Чего орёте? – выскочила из дома счастливая Вера. Она и вправду была хороша: короткая стрижка слегка взъерошенная, щёки красные, губки алые. Маечка красиво облегала тело, попа в брюках – обтянутая. В общем, мне до неё очень далеко.

Глянув на Верку, я вздохнула и пошла в дом.

– Чего случилось-то? – растерянно заморгала она.

– Ничего, Анжелку бесит счастье, – буркнула я, проходя мимо. – Всё, закрыли тему.

О чём они между собой разговаривали, не знаю. Только в дом все зашли спокойно, и тему несчастий не поднимали. Лишь Анжелка не принимала участия в сервировке стола. Как Вера с Мариной её ни пытались вовлечь в работу, она отнекивалась. Не было с нами и Виктора. Марина отнесла ему в комнату поесть – и всё. Да и Бог с ними.

Вечер прошёл хорошо, весело, если не смотреть на Анжелку. Она тупо сидела и напивалась. Никто её не трогал. Душа болит – пока боль не притупится. А если не притупится, так и будет.

Мы танцевали, пели песни. Дядя Вася возился с ребятнёй – они его дедом зовут. От слова «дед» Василий таял. Малышня быстро смекнула: стоит сказать «Дед Вася, хочу…» – и он тут же исполнял их просьбу.

– Тётя Алёна, а почему у вас котика нет? – спросила меня Манюнька.

А и правда. Котов-то нет. У нас на хуторе их с десяток было, а сейчас ни одного не видно. Да и в станице коты не попадались. Феномен.

– Не знаю, Манюнька, ушли куда-то. Знают, наверное, что еды сейчас мало в домах, и ушли в лес мышковать.

Ко мне подошла Вера:

– Алён, мы тут… это… с Сашкой… Ты не против? – она описала руками что-то невообразимое.

– Вы со своим Сашкой что, сговорились? Я вам что – мать родная или сводня?

Вера пожала плечами и собралась уходить.

– Стой! Если будешь принимать противозачаточные – выселю! – И показала ей язык.

– Сдурела! Сейчас ещё беременностей не хватало, – возмутилась Вера.

– Их всегда не хватает. А когда время будет? Когда тебе уже под пятьдесят? Люди нужны, поэтому рожаем!

– Сама и рожай, – покрутила пальцем у виска Верка.

– С удовольствием, – вздохнула я. – Не от кого. Это тебе счастье подвалило.

– Завидовать нехорошо, – засмеялась Вера и чуть ли не вприпрыжку помчалась из дому.

– Куда это она? – пьяненько икнув, поинтересовалась Анжела.

– Отлить. Пойдём-ка спать, милая, а то ты сейчас под стол свалишься.

– Ага, что-то хреновато мне. Я на улицу! – И она побежала во двор.

Зачем было продукт переводить? Пьяница, блин.

Утро выдалось солнечным. День, наверное, тёплым будет – значит, снег до вечера растает.

– О, блин, как фигово… – раздалось из соседней комнаты. – Вот и нафиг я вчера пила? Какой баран сказал, что нажравшись, можно забыться? Всё, нафиг, не пью!

– Вставай, – подошла я к Анжелике. – Иди кофе выпей и отлежись сегодня. Мы без тебя. И хватит хандрить! Ты сама себя загоняешь в тоску. Всё, живём!

– Ну да, тебе легко… – начала было Анжела.

– Очень, – перебила я. – Конечно, легко! У меня же никто не умер, я целыми днями на диване лежу, в собственном доме, и не нянчусь с такими дурами, как ты! – заорала я на неё. – Чем мне легко? Манна небесная с неба сыпется?

Анжелка похлопала глазами, потом подвигала губами, словно не могла подобрать слова, опустила глаза и прошептала:

– Прости… Я и вправду дура.

– Ладно, проехали. Дома сегодня, Марине в помощь.

Ехать решили только на джипе – снег ещё не растаял, а на этой машинке хоть куда. Мы с Верой ещё в одну аптеку заглянем, дядя Вася кое-какие провода к станции искать пойдёт. А Сашка найдёт себе «Ниву» и на НПЗ определится, как цистерны с топливом к нам притащить.

Уже заканчивая грузить аптеку, услышали колокола. Сначала и не поняли, что за звук.

– Слышишь? – окликнула меня Вера. – Это что? Колокола на церкви, перезвон! Алёнка, там люди! Слышишь, перезвон?

– Слышу, – я тоже обрадовалась. Значит, мы не одни. – Сейчас догрузим и в церковь, узнаем, кто там.

– Опаньки, да тут девочки! Братва, нам пофартило! Праздник сегодня! – В аптеку через окно влез мужик.

– Здравствуйте, – ещё не поняв, что нам грозит, обратилась я к нему. – А вы кто?

– Ха-ха-ха! – заржал он. – Братва, а они вежливые! Значит, вежливо будете подмахивать. Ну, сучки, чего стали? На колени, быстро! Чего пялишься? Сучкам на реальных пацанов нельзя пялиться! На колени, рабыни!

В окно ввалились ещё трое. Нет, не парни – отморозки. Все в кожаных куртках, с кольцами на руках, в ушах – серьги. У одного лицо полностью в наколках. Судя по красноте и опухоли, сделаны они недавно.

Я медленно начала отступать в угол, лихорадочно соображая, что делать. Вера впала в ступор.

– Ну что, цыпка, ты сразу в уголочек? А-ха-ха! – осклабился он. – Вот и правильно, рачком стоять удобно.

Моя спина упёрлась в стеллаж, а эта опухшая морда приближалась всё ближе. Как же от него воняет – перегаром и чесноком.

– Ребята, вы чего? – попыталась вступить я в разговор.

– Молчать! – заорал на меня опухший. – Блядям слово не давали! – И наотмашь ударил меня по лицу.

Вера завизжала. Что с ней делали, я не видела – в глазах потемнело, в ушах звенело. Почувствовала, как с меня рвут одежду. Попыталась ударить гада – опять получила по уху. Мозг лихорадочно искал выход. Какие шансы? Четыре здоровенных урода против нас с Верой. Но покорно стоять я не собиралась – пусть лучше убьёт.

– Ах ты, стерва! – разозлился насильник. – Я тебе грабки-то переломаю! Всю рожу исцарапала!

– Корявый, ты чё, с сучкой справиться не можешь? Отойди-ка, я тебе покажу, как с ней надо!

– Ребята, вы чего?! – как издалека услышала я голос дяди Васи. – А ну-ка отпусти, твою мать! Пусти, сказал!

– Это ещё что за явление? Ты, пень старый, куда рыпаешься? Постой в сторонке, сейчас с бабами управимся – и тобой займёмся! – противно заржал Корявый.

Я попыталась вырваться, но кто-то схватил меня за волосы и пригнул к своему паху.

– Работать будешь, сука! Я сказал!

Что происходило в помещении, мне было не видно. Только слышала, как дядя Вася перестал материться и странно захрипел. Потом раздались громкие хлопки, завоняло чем-то кислым, и цепкие руки отпустили меня.

Наступила тишина. Только где-то вдали по-прежнему звенел церковный колокол.

Одним глазом я смогла увидеть, что творилось в аптеке. Другая сторона лица полностью заплыла, в голове шумело.

Дядя Вася лежал на полу, зажимая живот руками, и пытался что-то сказать. Я подскочила к нему.

– Всё… Я к своим… Ждут… Вы тут… Ты молодец… Держись… – Он ещё раз выдохнул и замолк. На лице его была улыбка.

– Нет! Нет! За что?! Вера, бинты достань! Там пакет скорой помощи есть, доставай быстро!

Меня обняли за плечи чьи-то сильные руки.

– Не нужны ему бинты… Всё… – Голос мужской, незнакомый.

Испугавшись, я попыталась вырваться.

– Тихо, тихо… Всё уже закончилось. Мы свои, не обидим. Тихо, не надо драться… – Голос звучал спокойно и уверенно. Очень хотелось ему верить.

Как смогла, одним глазом я осмотрелась. В помещении стояли военные – я насчитала пятерых. Один успокаивал Веру, другой – меня, трое стояли у окна, осматривая улицу.

– Всё, можно разговаривать? – обратился ко мне обладатель приятного голоса. – Майор Петренко Владислав. Мы тут мимо проходили, услышали, что на помощь зовут. Немного припозднились, уж простите. – Он улыбнулся. – Крепко же вам досталось.

– Пухлый, быстро девчатам верхнюю одежду найди! – эти слова он прокричал куда-то на улицу. – Всю одежду на вас порезали, скоты… – Это уже ко мне.

Что-то я не успевала за событиями. В руки мне сунули бутылку воды, запахло корвалолом. Ага, дали выпить. Усадили на кушетку, стоящую тут же в аптеке.

Дядя Вася… Как же так? За что?..

Я, наконец, расплакалась. Наревевшись, почувствовала себя лучше.

– Простите, – обратилась я к военным. – Могу уже разговаривать. Вы… от правительства?

– Нет, мы сами по себе. Как и вы – по магазинам пропитание добываем. Нам только полегче. – И он потряс автоматом. – Вы кто такие и откуда?

– Нас немного, на хуторе живём. Как можем. Вот пытались медикаменты перевезти, а тут… – меня передёрнуло.

Трупы бандитов никто не собирался убирать – их просто перешагивали. Пятеро военных таскали на улицу наши коробки.

– Э-э-э! Это наше! – начала возмущаться я.

– Да, ваше. Мы просто помогаем грузить вашу машину. Успокойтесь. На себя посмотрите – как за руль? И второй глаз скоро заплывёт. Подруга не лучше выглядит. Сейчас погрузим и с вами. Можно?

Я попыталась кивнуть – больно. Основательно же мне прилетело.

– А как же дядя Вася? Его нельзя здесь оставлять… – попыталась сопротивляться я, когда меня усаживали в машину.

– Пусть полежит. Куда его сейчас? Он не один. Решим чуть позже, что с трупами делать.

– Нельзя его с бандитами… Похоронить нужно… – не сдавалась я.

– Могилу копать ты будешь? Не будешь – вот и пусть полежит. Похороним, не к спеху.

Я опять расплакалась.

– Как же так… Столько людей умерло… И опять убивают… За что?..

Меня никто не тревожил. Только спросили, куда ехать, – и всё. Лицо заплыло ещё больше. Завтра буду совсем слепая.

– А где Вера? – главное – вовремя вспомнить.

Мне ответил женский голос. Надо же, ещё и женщина с ними – я и не видела.

– В другой машине. У нас УАЗ – в ней и едет. Ты как? Меня, кстати, Лисой зовут.

Я попыталась взглянуть на говорившую, но глаза заплыли, а при попытке открыть их заволакивало слезами.

– Сиди спокойно, – продолжила она. – Сейчас приедем, док тебя осмотрит. Хохол, поворот не пропусти. – Это уже к водителю.

Ещё и Хохол…

Не могла понять, сколько военных едет с нами. Почему-то это меня беспокоило больше всего.

Доехали спокойно. Поворот не пропустили. Как я и просила, остановились у дома со столовой.