Жизнь напрокат

Глава 2

Александр Иванович Рокотов - мой кузен, двоюродный братишка, то бишь. И чисто внешне мы с ним похожи. Не как близнецы, конечно, а просто как дети родных брата и сестры. Жеребец старше меня на три года, учились мы в разных школах, но ходили в один зал к заслуженному тренеру СССР Комлеву Ивану Захаровичу. Когда я, отмучившись два институтских года, в составе героической разведроты с автоматом в лапах выслеживал в горах злокозненных «чехов», Сашка Рокотов тянул заслуженный срок за участие в вооруженном разбое. Время такое нам с ним выпало. Неоднозначное. Много достойных пацанов в сложные, неспокойные годы сложили свои буйные головы как на войне, так и на «гражданке». Многие тысячи из того поколения при других обстоятельствах могли стать, не побоюсь этого слова, золотым фондом новой страны, возникшей на обломках великого Союза. Не срослось. Бездарная внутренняя политика и всеобщая нищета-безработица вкупе с неуверенностью в завтрашнем дне толкали молодежь в жаркие объятия криминального бизнеса.

Группировка Фрола на девяносто девять процентов состояла из бывших спортсменов - боксеров, борцов, каратистов, культуристов и прочих физкультурников. В моем подчинении как одного из бригадиров «бегали» два десятка «бычков» со стриженными затылками. Кормовой базой нам служили ресторан «Полюс», небольшая гостиница «Гранд», кинотеатр «Весна», переоборудованный в бильярдную и салон мебели, а также с полсотни подконтрольных коммерческих точек района. Львиную долю дохода, разумеется, отходила Фролу, но и нам хватало на бутерброды с паюсной икрой и всякие другие блага развитой цивилизации сильно диссонирующие с общим уровнем жизни в раздерганной реформами стране.

Сашку Рокотова я взял в бригаду сразу после его освобождения и как-то само собой получилось, что Рок очень быстро стал моей левой рукой. То есть, самой главной из условных конечностей, потому как с самого рождения я - левша.

Бизнес пер в гору, группировка разрасталась, поглощая или устраняя конкурирующие организации, методично осваивала новые сферы деятельности. Потом Фрол получил депутатский мандат, стал уважаемым человеком, заимел нужные связи практически во всех властных и силовых структурах. Естественно, при таком раскладе наш босс не мог не навлечь на себя недовольство менее удачливых конкурентов и в этом тихом по началу ворчании громче остальных звучал голос старого вора в законе Анзора Золотого...

Когда в ресторане на "стреле"началась заваруха и нас стали давить, Рок, как ему и было велено сидел снаружи в автомобиле. Огрызаясь огнем из "тотоши", я чудом сумел вырваться из здания и прыгнуть к Сашке в машину. Ушли бы, да тупые быки Анзора принялись палить прямо на улице. Сашкин «мерс» получил несколько пробоин, одна из пуль угодила в заднее колесо. На скорости Рок не справился с управлением, «мерин» проскочил на полном газу перекресток и пробил ограждение на набережной. Толчок, удар и темнота...

Это я помню. Черный провал в памяти сквозил с момента окончания полета в мутную водицу городской реки до вчерашнего пробуждения в незнакомом лесу. Честно сказать, я здорово напрягался по этому поводу, но обстоятельно все обдумать решил попозже. Возможно, придется обратиться к мозгоправу, а пока нам с Сашком срочно нужно удалиться от места преступления на почтительное расстояние, ибо, совершенный нами акт самообороны тянет на нехилый такой срочище.

Я решил не идти вдоль реки как задумывал ранее. По воде звук разносится далеко, а мне не улыбалось наткнуться на спешащих навстречу обладателей хорошего слуха, услыхавшим пальбу. Рок внял доводам и не возражал. Доедая на ходу трофейную снедь, мы снова углубились в лес и через короткое время вломились в настоящую чащу, в недрах которой средь белого дня царили натуральные сумерки. Толстенные, высокие деревья переплелись в вышине густыми кронами в сплошной, почти не проницаемый для солнечного света купол. Поросшие буро-зеленым мхом стволы, казались живыми, хоть и были прохладными на ощупь.

- Как в сказке, даже птички не поют, - озираясь, заметил Рок. В жизни он обычно не столь поэтичен, но сейчас даже на Сашку навеяло.

- Ага, сказка, - подтвердил я. - "Два поросенка"называется. Ты - Пиф, а я - Паф.

Сашка заржал, доказывая, что с юмором у него все в порядке.

Зачарованная глушь кончилась. Мы миновали длинный отрезок чахлого перелеска с порослью толстой крапивы и дикой малины. Солнце перевалило зенит, трижды мы останавливались на роздых и кляли себя за то, что вместе с едой не сняли с убитых фляжки с водой.

Перелесок перерос в реликтовую хвойную рощу. Сосны пошли могучие, с прямыми, длинными как мачты огромных галеонов стволами. Точно мощные ноги табуна доисторических, гигантских животных, пасущихся на приволье, деревья «опирались» на жирный слой опавшей хвои, на котором ничего, кроме редких кустов папоротника не росло. Ноги табуна здесь, а тела - где-то там в шумящей вышине. За одной такой «ногой» свободно могли спрятаться два взрослых человека.

Идти стало легко и чисто, хвойный опад пружинил под ногами, предоставляя отдых натруженным ходулям. Я с интересом рассматривал как выпуклые потеки янтарно-красной смолы сплетаются в причудливые узоры, бугрятся уродливыми наростами в трещинах коры и с удовольствием вдыхал первобытные ароматы, каких не вкусить в большом городе.

Забрезжил простор. Так и есть, в ста метрах впереди вековые сосны передумали завоевывать землю и образовали своими товарными хлыстами с застывшими на них смоляными слезами опушку древнего бора.

Наученный горьким опытом неожиданных встреч, я велел Року чуть приотстать. Сначала сам гляну, что приготовил нам очередной выход из леса, потом его позову.

Медленным шагом, от дерева к дереву, я двинулся к опушке. Не крался согнувшись, еще не хватало, а осторожно шел, не делая резких движений.

Опаньки! Я едва сделал очередной шаг и тут же отпрянул обратно за необъятный стан вековой сосны. Как задницей чуял!

- Чего там? - настороженно шепнул сзади Рок.

Не послушался - за мной пошел, но ума хватило близко не подходить и обниматься с каждым древом по моему примеру.

- Замри!! Тихо!

Сашка и без моих понуканий сообразил, что наклюнулись проблемы и сильнее прилип к сосне, будто пожелал вдавиться в желтый ствол поглубже. Однако, один глаз все же из-за укрытия выпялил.

Картину Сашка узрел ровно ту же, что и я пятью секундами ранее: шагах в пятидесяти от нас, возле большого, выпертого из земли валуна на заросшем осокой берегу широкого водоема два мужика стоят боком к лесной опушке и о чем-то тихо разговаривают. Противоположную кромку воды еле видно, а обозреть как следует по сторонам мешает высокий камыш, но и так понятно, что это - озеро и довольно большое.

Мужики бородаты, крепко сложены и при оружии. Нет, огнестрела при них не наблюдается, а вот топоры как у покойного Дугана присутствуют. У меня противно затянуло в животе. Опять эти нервные кадры! Неужели одна и та же шайка?

Слов отсюда не разобрать да мне и не интересно о чем они там базарят. Я обернулся к Сашке и показал знаком движение назад. Рок округлил глаза в сторону озера. Там к двоим присоединился третий. Откуда он появился? Как из под земли вырос…

Такой же широкоплечий, но на полголовы ниже обоих и постарше лет на десять. Борода у него сивая, а не черная как у этих. Новенький подошел сбоку к левому от нас персонажу, похлопал его по плечу и произнес короткую фразу, после чего вышел из поля зрения собеседника, сделав длинный заступ назад и с силой дважды всадил ему в почку кулак. Потерпевший охнул и начал медленно валиться под основание здоровенного булдыгана. В руке сивобородого блеснул окровавленный нож.

У меня перехватило дыхание. Я обернулся - видит ли это безобразие Сашка?

Сашка видел и тихо выпадал в осадок.

Меж тем, коварный убивец кинулся с ножом на второго. Тот успел среагировать и выхватить топор, но вместо того, чтобы с умом использовать свое более грозное оружие, просто выставил его перед собой и короткими шагами начал отступать к воде. Его противник мрачно хохотнул, неуловимым движением изменил хват и с короткого замаха швырнул нож в горло топорщика.

Хорошо попал. Аккурат под бороду. Ловкий дядя.

Взлетели вверх руки, взметнулся ввысь топор, мужик попятился и рухнул в воду, подняв тучу брызг. Ловкач склонился над первым убитым, не долго пошуровал над телом, затем спустился к воде и проделал ту же процедуру со вторым. Развязал лямки заплечного мешка и что-то в него бросил, потом вернулся на берег и за ноги отволок труп к воде. Убрав с глаз улики, мужик переместился вдоль берега, поднял согнутое колено, перенес на него вес своего тела и выпрямился над осокой во весь рост.

Поначалу фокуса я не раскусил, но быстро догадался, что у него там была припрятана лодка.

Прежде, чем оттолкнуться веслом, сиворбородый внимательно оглядел берег, задержав взгляд на опушке, где затаились мы с Сашкой. Я хорошо разглядел его тонкое, недоброе лицо и на всякий случай отдал приказ памяти получше его запомнить. Если менты в свидетели потянут - опишу злодея в подробностях, пусть не сомневаются.

Мы дождались, пока стихнут негромкие всплески весел, выждали еще и, крадучись, вышли на берег.

Озеро, действительно, огромное, овальное по форме. Берег по правую руку значительно дальше, чем левая часть чаши. Лодка с сивобородым стремилась к противоположной стороне и приближалась к середине водоема. Сквозь двухметровый камыш да с такого расстояния видеть нас он уже не мог.

Желания обыскивать притопленных в зеленой ряске покойников не возникло. Даже если при них была какая-то снедь - она промокла, а попить мы из озера сможем.

- Я что-то не догоняю, Старый... что здесь происходит? - серьезно спросил Сашка Рокотов.

- Без малейшего понятия, братан, - честно ответил я. - Я бы тоже не отказался узнать кто все эти типы и где нас с тобой носит нелегкая.

Сказал и нехорошие мысли начали бродить, вспухать в моей голове как густая опара в кастрюле. Я еще раз внимательно осмотрелся.

- Туда пойдем, - я махнул в длинную сторону озера, обрамленную все тем же крупным сосняком. Чем дальше мы отсюда откочуем, тем на душе у меня будет спокойнее. Может быть там найдутся людишки попроще этих мордоворотов с ножами и топорами, с которыми разговаривать себе дороже.

Отошли подальше от трупов и напились прямо из озера как дикие животины. Сашка мой хоть и бахвалился, что легко может не есть целых три дня, а с лица спал и осунулся от недостачи питания. Я даже запереживал как бы Жеребец не свалился в голодный обморок, не дотащить мне его никуда.

Но тащить Рока не пришлось. Я же себе не враг и тоже смертельно устал. Поэтому, лишь только стало розоветь небо, а солнышко закатываться за далекие тучи, я скомандовал привал до утра. Сашка даже спорить не стал, несмотря на то, что с высоких деревьев мы не смогли добыть ни единой мохнатой ветки. Вместо этого быстро наломали камыша, отошли от озера метров двести в глубь сосновой рощи, нашли подходящее место, очистили от шишек и сварганили на прелой хвое нечто вроде тощей циновки.

- Надо выспаться и как следует отдохнуть, - сказал я самым бодрым тоном. - Завтра мы с тобой, Сашок, будем ночевать в мягких постелях на душистых подушках. Хлебать пиво и лопать креветки под шансон. Понял? Ну, раз понял, давай дрыхни.

Утро выдалось пасмурным и прохладным. Небо затянулось сплошной мохнатой серой пеленой, свежий ветерок посвистывал в ветвях и явно скучал по дождику.

Я растолкал Александра Ивановича и повторил вечернюю мантру про подушки и пиво. Хмурый и злой Сашка торжественно пообещал одним махом выпить целый литр и сожрать три килограмма креветок стоит ему до оных добраться. Я пообещал поддержать братишку в этом благом начинании, так как сам тоже очень сильно хотел поковырять в зубах чем нибудь съестным и прополоскать глотку чем то повкусней воды.

Погода не торопилась меняться и мы в грезах о грядущем пиршестве отмахали вдоль озера довольно приличное расстояние, пока не уткнулись в вытекающий из него ручей. Весело журча, поток рвался из застойной глубины на волю и увлеченно разрезал сосновый бор замысловатыми извилинами.

Форсировать вброд почти три жидких метра нам с Сашкой не показалось разумным и мы потопали по сухому правому берегу ручья. Примерно через два километра течение заметно подустало, ручей расширился и превратился в речушку с неровными, глиняными берегами терракотового цвета в обрамлении изумрудных лопухов кувшинок.

Вековая сосновая роща закончилась кустами ивняка. Продравшись сквозь дурную поросль, мы оказались за заливном лугу с сочной травой повыше пупка. Рок выкурил сигарету и попер вперед, ледоколом раздвигая колыхаемую ветром зелень и первым обнаружил пристающую к речке дорогу.

Наконец-то! Две заросшие пыреем песчаные колеи указывали на то, что этим путем, хоть и не часто, но пользуются. Колеи узкие и неглубокие. Грузовик тут не пройдет, да и "Жигули"вряд ли. Мотоцикл с коляской, либо телега. Моста через водную преграду не видно, но бережок в этом месте утоптан и следы давнишнего костра присутствуют. Значит приезжают сюда порыбачить или шашлык пожарить. Деревенские, дачники или городские - не важно. Нам важно жилище человеческое найти с работающим телефоном.

Жилище мы скоро нашли и не одно. Не пройдя и получаса по дороге, в открывшейся перспективе скошенных полей и редколесья узрели мы с Сашкой селение, раскинувшееся вдалеке на небольшом взгорке. Дорога вела к селению, но сначала делала изгиб, привиливая к отдельному, огороженному низким ивовым плетнем участку с тремя замшелыми крышами небольших строений. Одна из избушек стояла особняком на отдалении, возле сложенных невысоким штабелем березовых бревен и большой кучей угля. Вторая сильно напоминала обычный сарай, а вот третья с окошком на фронтоне показалась жилой и вовсе не из за окна, а исходя из факта присутствия на приступке перед входом неподвижной человеческой фигуры.

- Пойдем, пообщаемся с хуторянином, - предложил я Сашке. Соваться в деревню очертя голову чревато, сначала прощупаем что за населенный пункт и что нас там ожидает.

Мы прошли между столбиками поддерживающими плетеные секции без намека на ворота. Про себя я отметил, что когда у хозяина распахнуты двери, значит он либо шибко гостеприимный, либо никого не боится. Человек двинулся нам навстречу. Фигура у него крепкая, руки жилистые, голова плешивая, с островками жидких волосенок, бородка такая же жидкая. За пять десятков годиков дяде. Одет в свободные штаны и темную рубаху с выцветшими пятнами у подмышек, широкая талия стянута витым пояском.

Остановился в трех метрах от нас. Мы тоже встали.

Ощутимо несло давнишней гарью. Так пахнут недогоревшие, остывшие головешки из костра, так пахнет на пожарище.

- Здорово, отец! - начал я, оскалив бивни в обезоруживающей улыбке. - У тебя телефон в хате есть? Нам срочно домой нужно телефонировать, я заплачу. Вот, сотка баксов, хватит тебе?

Дед равнодушно мазнул взглядом деньги и не шелохнулся. Он уже успел оглядеть нас с головы до ног цепким взглядом сыщика, моментально срисовал толстые цепочки на наших с Роком толстых шеях.

- Здрав будь, Дивей. Говорят, убили тебя, - сказал он, пристально глядя на Сашку.

- Убили, но не до конца, - нашелся Рок и сделал морду кирпичом, усиленно соображая куда клонит этот тип.

- Голову тебе топором просадили и в воду ты упал. Врут, значит?

- Скорее всего...

Рок неуверенно покосился на меня.

- И Головач врет?- тут пенсионер как-то странно посмотрел на Рока и натянуто улыбнулся.

- А ты не верь словам, пока сам не убедишься, - дал я бесплатный, но очень полезный совет.

После непродолжительного раздумья дед кивнул и сменил тему.

- Диковинный у вас наряд. Заморский?

- Ага, Турция! - брякнул Рок.

- С насада боярского, небось?

- С него самого, - не стал отрицать я, хотя понятия не имел о чем буровит плешивая голова. - Сбирлять соберешь чего нибудь, папаша? Мы б перекусили, раз у тебя телефона нема. Голодные как черти.

Я снова вытащил магическую зеленую бумажку с рожей заморского президента, но и на этот раз хозяин дома не обратил на нее никакого внимания, будто я ему кусок гудрона показал.

- Наскоро у меня только квас и лепешки.

- Ты как откликаешься, дядя? - вкрадчиво осведомился вмиг повеселевший Сашка.

- Лузд я. Коваль здешний. Неужто запамятовал?

- Лузд? Никогда не слышал, - для приличия сделав вид, что вспоминает, ответил Рок. - Тащи свои лепешки, Лузд, и квас не забудь.

- В дом зайдете, или на земле снедать будете?

- В дом, так в дом! - обрадованный тем, что нам, наконец повстречался адекватный человек, воскликнул Рок. - Старый, айда в хату, перекусим!

В доме Лузда одна единственная комната пять на пять с утрамбованной до состояния асфальта землей вместо половых досок. Широкая лавка у стены, перед ней - грубый стол с выскобленной столешницей. Каменный очаг без трубы у противоположной стены, два окованных сундука в углу, кадка с водой возле очага, несколько глиняных горшков и кринок на полке рядом. В дальнем углу расположился устланный шкурами топчан, подле него на стене развешаны линялые шмотки.

Я беззвучно присвистнул. Такого минимализма, граничащего с нищетой мне еще не попадалось. Это не дом, а конура собачья… У нас некоторые дачные домушки богаче упакованы.

- Один живешь, Лузд? - спросил я, усевшись спиной к единственному оконцу на лавку за столом перед плошкой с тремя толстыми лепешками и полуведерным тазиком с пенной жижей. Квадратный переплет рамы затянут какой-то мягкой пленкой и имеет прозрачность хуже, чем у потертого оргстекла.

- Как видишь, - Лузд чем-то, как мне показалось, недовольно брякнул в углу.

- А по жизни чем занимаешься?

- Я же сказал - коваль.

Лузд подошел к столу, зачерпнул половником из тазика и разлил по трем деревянным чаркам.

- Куешь, значит?

- Значит.

- Чего куешь? Бабло? - гыкнул Сашка и вгрызся в лепешку.

- Разное. Серпы, ножи, топоры, наконечники для стрел, петли, утварь всякую хозяйственную, - со спокойным достоинством ответил Лузд.

- А мечи?

- Раньше и мечи ладил, сейчас уже не смогу.

Я догадался, что та лачуга на отшибе и есть его рабочее место. Здесь живет, там трудится, обеспечивая технику пожарной безопасности.

- А почему кузня холодная? Заказов нету?

- Заказы всегда есть. Здоровья не хватает. Прихворал малость. Спину саднит и шуйцу. Молота не чувствую.

- Заболел - полечись, - подсказал выход Сашка. - Таблеток купи да мазями натрись.

Я попытался вспомнить когда Сашка в последний раз болел и пришел к удивительному открытию: на моей памяти - никогда. Рок всегда здоров и готов к работе. Как вечный двигатель, в натуре.

- Ого! Вот это квасок! - одобрительно воскликнул Сашка, отхлебнув из деревянной посудины с обгрызенными краями. - Попробуй, Андрюх! Сам гонишь?

- Дочь с Вирова привозит.

Я поднес к губам долбленый стакан с сильно пахнущей пережженным солодом, коричневой жидкостью. Глотнул. Да, забористое варево. Градусов пять-шесть в нем присутствует, чем не пиво? Креветок вот только у Лузда наверное не водится.

Я дожевал несоленую, черствую лепешку, опустошил стакан и отер ладонью колючий от пробивающейся щетины рот. Щемящая пустота вдруг заполнила нутро. Бывает у меня так. Перед крупным кипишем особливо.

- Сашка, давай-ка отскочим, побормочем.

Рок цапнул со стола лепешку и вслед за мной спустился с низенького крылечка во двор. Я подошел к изгороди и остановился.

- Мутный какой-дед, - жуя заключил Сашка, когда я спросил что он обо всем этом думает. - Дивеем меня обозвал, придурок. Но квас у него зачетный.

- Да хрен с ним, с квасом, - нетерпеливо оборвал я кузена и решил зайти с другой стороны. - Скажи, Жеребец, ты у того ресторана ничего необычного не заметил?

- Что именно необычного я должен был увидеть? - в ожидании подсказки насторожился соратник, перестав работать челюстями.

- Вот я тебя и спрашиваю - не видел ли чего странного?

- Нет, не видел. Ты хоть намекни о чем речь.

- Да я и сам не знаю, - не кривя душой признался я. Спросить про черную дыру в небе, северное сияние над входом или завихрения под окнами - значит поколебать веру Рока в мою умственную дееспособность. Очень мне этого не хотелось.

- Чего тогда от меня хочешь, Петрович? Ты бы лучше телефон у деда этого поконкретнее стребовал. Хочешь я тряхану сального борова?

Я живо представил что сделается с «боровом» когда Рок его «тряханет» и решил в корне пресечь инициативу.

- Нету у него телефона, - буркнул я. - В доме пусто как у Дракулы в гробу. Ни холодильника, ни радио с телевизором, лампочек Ильича и то ни одной. Возле дома нет столбов и проводов к нему не идет. На сотку грина перед носом дед даже взглянул. Хоть это ты приметил?

- Приметил, - наморщив широкий лоб, не слишком уверенно ответствовал Рок.

Я с сожалением вздохнул.

- Знаешь в чем твой главный недостаток? Не внимательный ты к мелочам, ненаблюдательный. Наблюдательность - главное оружие разведчика! - назидательно воткнув палец в небо, заключил я. - У тебя в башке есть бесплатно встроенные приборы дневного видения, которыми ты ни хрена не пользуешься по уставу. Глаза называются.

- Это я ненаблюдательный? - оскорбился Сашка. - Я хоть и не служил в разведке, как некоторые, но в данный момент наблюдаю своими приборами троих гавриков. По ходу, сюда топают.

- В дом пошли! - резко скомандовал я и первым устремился под крышу странного жилища странного гражданина.

- Жало в дверь высунь, - требовательно посоветовал я Лузду и уселся на прежнее место. - Кто это?

Лузд осторожно выглянул в приготовленную им самим щель между полотно и косяком.

- Хриба. Двоих не знаю. Хриба - лихой человек.

- Лихой, говоришь? Рок, за дверь встань. А ты, дед, веди себя прилично, не дуркуй, здоровье побереги.

- У вас оружия-то совсем нету? - с ноткой беспокойства произнес коваль, отходя вглубь жилища.

- Даже так? - я озадаченно хмыкнул. - Есть оружие, не ссы, Лузд и вперед не лезь. Разберемся.

Мягко отвалилась входная дверь. В помещение один за другим вошли двое. За окошком промелькнула тень. Третий, значит, по двору шакалить побежал...

- Стяр?! - едва узрев меня, воскликнул один из вошедших, изобразив лицом и голосом мхатовское удивление вперемешку с радостью.

Ого, оказывается я наравне с Сашкой пользуюсь тут незаслуженной популярностью!

Пареньку на вид лет семнадцать-восемнадцать. Безбородый, прыщавый как школьник, но глазенки шаловливые.

А вот его дружок совсем другое дело. Глаз острый, рожа мрачная, башка кудлатая. К поясу прицеплены широкий тесак и нож.Он тотчас выперся на середину и вперился в меня тяжким прокурорским взором.

- Живой... - выдавил из волосатой пасти.

- Зачем явился, Хриба? - подал голос Лузд.

- Пожрать собери и не болтай лишнего, кузнец, - не поворачиваясь к хозяину, произнес этот мрачный тип и еще больше набычился.

В хате нарисовался третий бородач спортивного телосложения и сразу начал пытливо шарить глазами по углам. Он-то и заметил, наконец, Сашку.

- Э, а я его знаю! Это боярский племяш, Дивеем кличут. У-у, харя козлиная, бороду выскоблил…

Коренастый сотворил зверскую физиономию и с самыми нехорошими намерениями приступил к Року на расстояние вытянутой руки. Рок не стал миндальничать с опрометчивым нахалом и хлестким левым боковым отправил его в глубокий нокаут, но прежде, чем спящее тело повалилось на земляной пол, Сашка ловким движением успел выдернуть у него из-за спины топорик на короткой ручке. Двое корешей поверженного аж подпрыгнули от нахлынувшего желания отомстить за приятеля и ринулись наказывать.

- Стоять! - рявкнул я и в хате старины Лузда что-то жалобно звенькнуло. - На место, волки тряпочные, не то всех потемню!

Не то чтобы я испугался за Рока, ведь в руках терпил появились инструменты смертоубийства, а совсем наоборот, мне хотелось побольше и подольше пообщаться с этими смелыми ребятами, что после ухода господина Рокотова в боевой режим было бы исполнить проблематично.

Сашка схватил топор обеими руками и оскалился в предвкушении доброй драки.

- Сядь, Хриба! - громко скомандовал я хмурому и перевел взгляд на молодого. - И ты, любезный, сделай одолжение, приземли свою жопу на лавку и лапы на стол положи, чтоб я видел.

Я исполнил пистолетом дирижерское па в воздухе и опустил руку со стволом на столешницу. При этом вид смертоносного оружия не произвел на гостей ровно никакого впечатления как недавно на самого Лузда.

- Да ты что, Стяр! - воскликнул молоденький. - Это ж Дивей с родичем своим Буром тебя били! С насада в воду скинули! Щур и Невул видели собственными глазами как ты ко дну пошел!

- Он жизнь мне спас, - не соврал я, хоть и понимал, что наша с Сашкой ситуация в корне отличается от излагаемых этими джентльменами событий. - Чтобы не нагнетать, сядьте и рассказывайте по порядку, а то я что-то многое упустил.

- Лучше ты сам расскажи где болтался, когда нас на стоянке резали? - вступил мрачный, не отрывая глаз от Рока. Его правая клешня с тесаком не находила себе места, но что-то его пока останавливало.

- Ты, никак, предъявить мне решил?

Хриба развернулся, стремительно подошел к столу.

- Это ведь ты все время перешептывался с Тихарем! Это все ваша затея, твоя и Тихаря! Затем тебя убили, хотя тела твоего мертвого никто не видел, за тобой исчез старшой, вместе с ним Шатун, Крепак и все серебро. А ночь назад на стоянку явились урманы и начали нас кромсать, из всей шайки остались лишь мы трое, да Невул с Коршем! Сидишь тут с боярским родичем, квасы распиваешь и в глаза нам врешь!

- Хриба прав, Стяр. Где наша доля, где серебро? - поддержал подельника молодой, одной рукой помогая очухавшемуся товарищу подняться.

- Откуда мне знать!? - чистосердечно воскликнул я. - В глаза не видел никакого серебра, в натуре!

Вот заладили: серебро, серебро… Почему не золото? Не брюлики, не доллары, не рубли, наконец? Тут мне в голову пришла замечательная идея как успокоить въедливых ребятишек и прояснить насчет конкретной суммы. Профессиональным нюхом бывалого рэкитира я почуял запах наживы.

- От удара по башке я совершенно потерял память, - увлеченно понес я. - Вот вы меня знаете, а я вас не помню, себя не помню не то что какое там серебро. Много там того было?

- Ты еще спрашиваешь?

- Ну что ты за человек, Хриба!? Говорю тебе - забыл, в натуре! Амнезия у меня, болезнь такая, слыхал? Вы налет, что ли, совершили?

- А ты у родича Головачева спроси! Кому знать как не ему! - Хрибы махнул в сторону Рока острой железякой.

- Он тоже не помнит ничего, к сожалению. Я сам по башке его ударил... Так сколько серебра?

- Каждый должен был получить долю в четверть пуда серебром! - с вызовом выкрикнул юнец.

- Каждый из скольки?

- Из двух с половиной десятков. Вдобавок Тихарь обещал ровно поделить золото, украшения и прочий товар.

- Золото и серебро в слитках?

- В солидах и дирхемах.

- Что за дирхемы?

- Дирхемы и есть.

Так-с, ладно… Четверть пуда это - килограмма четыре серебра неизвестной пробы плюс антиквариат и трохи золотишка. Грамм серебра оценивается где-то в полбакса, значит, доля каждого соискателя составляла как минимум две штуки «зеленых» рублей. А, принимая во внимание критично сократившееся поголовье шайки, где-то раз в пять в итоге больше.

Как я и предполагал, Рок тоже произвел в уме нехитрые вычисления, пришел к сравнимым с моими выводам и навострил уши. Мы переглянулись. Сашка чуть заметно кивнул.

- Все же, думаю, ты знаешь куда уволок нашу общую добычу Тихарь и где он сам, - неугомонный Хриба все таки решился, поднял свой тесак и шагнул к столу. - Если забыл, я помогу тебе вспомнить.

- Шаг еще сделаешь и я тебе в башке дыру нарисую, Хриба.

- Чем? - нагло усмехнулся бородатый головорез. - Ногтями?

- Вот этим, - не вытягивая руки, я направил ствол в центр Хрибовского невысокого лба. - Ты пистолета никогда не видал, родимый?

- Старый, тут еще на подходе. Конные!

И как это мой ненаблюдательный Сашок сумел что-то рассмотреть сквозь эту пародию на стекло за моей широкой спиной? Видимо, успел проделать тяжелую работу над указанными мною ошибками.

- Это Головач! - Хриба отпрянул в сторону от окна, словно его лицо обдало горячим паром из кастрюли. - Сюда правят! Уходим, братва! Стяр, ты с нами?

- Я, пожалуй, задержусь, если ты не против.

- Так я и думал. Еще раз увижу - убью!

- Договорились, - подвел я итог нашей случайной встрече, мило улыбнулся и сделал ручкой.

Хриба злобно рыкнул и первым бросился вон из жилища. Коваль Лузд последовал за юнцом, выбежавшим последним. Должно быть, удостовериться, что непрошеные гости действительно свалили.

- Ты чего-нибудь понял? - спросил Сашка, опуская топор.

- Ни хрена, кроме того, что где-то рядом лежит здоровенная куча бабла. Давай-ка, братишка, встретим вновь прибывших на дворе. По ходу, это местная администрация пожаловала, а при общении с властями лучше иметь достаточный простор для маневра.

Я засунул пистолет в кобуру и вслед за Сашкой вышел на двор как раз в тот момент, когда на подворье Лузда сквозь ворота без створок втягивалась группка всадников в сопровождении пехоты. Всего двенадцать голов, из них, действительно, трое конных.

Увидев всю эту фантасмагорическую красоту, я реально обомлел и напрягся, так как выглядела эта бригада не в пример круче всех, кого я успел лицезреть за последние двое суток. Всадники словно сошли с иллюстрации из книжек про русских богатырей. Шлемы, кольчуги, мечи, копья, притороченные к седлам круглые щиты, груди защищают железные пластины на ремешках. Пешие тоже в шлемах, щиты за спинами, вместо мечей - копья и топоры, у троих в руках луки. Пятеро из них тотчас бросились врассыпную по всему участку Лузда, стали обшаривать углы. Один всадник спешился и, держа руку на оголовье меча, мимо нас стремительно протопал на задки.

- Хо-хо! Дивей! - на весь двор заорал самый здоровый из конных - плечистый дядька в возрасте с весьма примечательной порослью на нижней части широкого лица. - Вот так удача! Целехонек! Ты зачем бороду сбрил?

"Дурик" , - упало на мой язык продолжение фразы, но ни произнести, ни даже ухмыльнуться я не успел - сзади послышался быстрый топот, пыхтенье и в моем затылке черной вспышкой разорвалась бомба. В следующий миг сознание упорхнуло из головы как бабочка из сачка незадачливого натуралиста.