Жизнь напрокат

Глава 12

Подальше от всех в укромных кусточках усыпанных мелкими красноватыми, явно несъедобными ягодами, я расстелил на земле накидку Тихаря, придавил ее задницей и принялся рассеянно выковыривать пальцем грязь из щели между подошвой и носком левого сапога. Половина нитей, стягивающих два важнейших элемента обуви растянулись, еще немного и разойдутся напрочь, оставив меня босым аки дикого Маугли. Правый пока держится, но давно лишился законного каблука на положенном месте. Как тут не помянуть добрым словом так нелюбимые Сашкой белые кроссовки, крепкие и удобные? Тому Дивею подсунули явное палево, денег, небось, отвалил за эти говнодавы - полкоровы купить можно.

- Стяр!

Среагировал я не сразу. Дебильное имечко никак не срасталось с более привычным пацанским погонялом. Повернул голову и увидел Одинца, присевшего рядом на корточки. Губы его плотно сжаты, на загорелом лице сверкают белки.

- Чего тебе? - отозвался я нарочито ленивым голосом.

- Бур и Завид хотят, чтобы ты был поближе к ним.

- А ты у них на побегушках что ли? Завязывай с этим делом, ты им никакой не слуга.

Одинец наклонил к плечу голову и хитро улыбнулся

- Почему бы не выполнить одну очень вежливую просьбу?

- Эти котятки умеют втягивать когти, особенно младшенький, - согласился я. - Надеюсь, они не намереваются зацеловать меня до смерти в знак благодарности?

- Зацеловать навряд ли, а вот насчет других способов отправить тебя за кромку не уверен. Этот Бур настоящий безумец.

- Так чего им надо?

- Чтобы ты был рядом, когда придут люди.

Я сокрушенно вздохнул. Упертые парни, ничего не скажешь, все же самовнушение - великая сила. Ждать у моря погоды удел дураков и бездельников.

- У тебя веревки тонкой нету, случайно? Или шнурка какого? Надо бы обувку стянуть, чтобы совсем не распялилась.

- Веревки нет. Зато есть вот это.

Одинец пошарил на земле за спиной рукой и, торжественно сияя словно фарой глазом в черном обрамлении фингала, подал мне пару коротких сапог.

- Ношеные немного, но до сих пор крепче твоих. Кожа мягкая, подошва толстая, нити крепкие. Тебе в самую пору будут.

Знакомые сапожки и размерчик подходящий. Если бы я был суеверным или брезгливым, так и остался бы в своих развалинах. По ходу, почивший разбойный атаман знал толк не только в кольчугах, так что отказываться я не стал.

- Балуете вы меня, - проворчал я, стягивая с ног разбитые сапожки.

- До тебя ни у кого из нас так не звенело в мошне, а обувка сносная есть у всех кроме тебя.

Я покивал и начал перевязывать портянки.

- Давно ты в лесах?

Одинец длинно шмыгнул носом, поморщился, утер влагу с слезящегося глаза.

- Полгода нету. Отец помер, а у меня три сестры и мать немощная. В городе кроме горба ничего не заработать, хоть на всю жизнь в холопы продайся. Девки малые еще, им работать рано, матери помочь насилу успевали.

- И вместо того, чтобы им подсоблять, тебе постучалось в башку добывать на житву грабежом?

- Не самый худший способ, - Одинец извлек из ноздри влажную козявку и вытер палец о замызганную штанину.

- Не самый. Если все всегда идет как надо. Да и грабитель из тебя как из мухи лошадь. Много добыл за это время?

- Почитай ничего.

- Ну вот, а говоришь способ хороший.

- Меня Невул позвал, а его Жила с Хрибой. Помыкались по дорогам, к волоку смоленскому сбегали, там кое что спроворили, Потом к Тихарю примкнули. Он обещал, что каждый из нас скоро будет есть и пить из серебряной посуды как князья или бояре.

Напялив сапожки Тихаря, я поднялся на ноги, встряхнул накидку от прилипшего сора.

- А ты, случайно, не знаешь как вон те воинственные цыплята из гнезда боярина Головача нашли нас на лесной стоянке? Насколько я понимаю, ни одна лодка не оставляет следов на воде так же, как человеческая нога на земле? Как они умудрились нас выследить?

Одинец пожал плечами и полез за следующей порцией содержимого своего носа.

- Я несколько раз замечал следующую за нами лодку. Она то пропадала, то появлялась вновь. Не могу сказать, что это была одна и та же, далеко было. Скорее всего обшаривали протоки и на одной из них увидели оставленную нашим килем борозду в ряске. Гораздо проще найти что-то, когда знаешь, что ищешь. В лесу пошли по следам и наткнулись на Шалима с его людишками, те их и повязали.

Я облизнул сухие губы. Вполне возможно так оно и было. Черт бы их побрал этих следопытов, хоть по воздуху летай.

Солнышко весело блестело в недвижимых, вековых кронах, ласково и спокойно свистели птички, вместе с легким ветерком с озера долетал запах большой воды, мешаясь с теплым хвойным ароматом. Даже без сверки с часами понятно, что денек вскорости соберется покинуть эту часть планеты. Если бы не тянущее чувство нереальности происходящего со мной, то окружающий пейзаж казался бы не таким чуждым и диким.

На коротком отрезке пути до сидки Бура и Завида я начал размышлять как бы половчее вернуться в свой мир. Мир не менее жестокий, перенаселенный неприятными образчиками хомо сапиенса, переполненный дерьмом как общественный сортир в старом парке. Мир, в котором не обирают до чиста покойников, не ходят почти поголовно с оружием. Совершенно другой, но такой родной, аж плакать хочется. Меня донимало отчетливое беспокойство, под ложечкой сосало от голода и возбуждения, ибо с несокрушимой, отточенной ясностью пришло понимание, что ничего уже не будет так, как прежде. Не будет, если не использую все попытки. Один план у меня уже созрел и для его осуществления мне нужен только Сашка.

- Где Сковильд с Браном?

Я швырнул на землю накидку и угрюмо плюхнулся рядом с Завидом, подобравшим ноги, освобождая место ближе к себе. Братья переглянулись. Расслабленно лежавший на боку Праст, сел, поправил ножны с мечом.

- На торге остались, нам их звать было некогда, еле лодку нашли, чтобы за вами вдогон пуститься, - хмуря пшеничные брови, ответил Завид.

- Почему Шалим вас бить стал?

- Это мы их бить стали. Наткнулись на троих, подумали, что из этих, - Завид мотнул головой в сторону Неувула и Жилы, лежащих в укрытии на опушке. - Кульма с ходу зарубил одного, потом их целая толпа навалилась, не развернуться.

- Уверены, что Тихарь не за своим серебром приходил?

- Уверены, - хрипло ответил за всех Бур. - Здесь мало. Это чья-то доля. И за ней обязательно придут. Нам очень важно знать - кто. Ты понимаешь?

- И что будет, когда узнаете?

- Смерть будет. Медленная и злая, - Бур надул щеки и неспешно выдул набранный в грудь воздух, будто усмирял жестокий приступ гнева. - Не как с Тихарем.

Завид прищурился и внимательно поглядел на меня, словно заклинатель на опасную змею. Взгляд того, кто побаивается и уважает одновременно, но дело свое делает. Правильный взгляд.

- Понял, не дурак. С Тихарем промашка вышла, признаю. В этот раз мои не оплошают.

- Значит кто бы ни явился, как только услышим сороку - выходим все разом, окружаем и берем... как там у тебя - за жабры.

Завид ухмыльнулся, показав белые зубы. Бур тоже оскалился, но зло, по-звериному и я вдруг понял, что он напоминает мне волка. Не матерого, опытного вожака, а молодого, горячего самца, готового избрызгать яростной слюной все вокруг, лишь бы его заметили и начали считаться. Одинец сказал, что Бур - безумец. Нет, клиникой тут не пахнет. Тут налицо крепкий внутренний стержень. Из таких безумцев быстро получаются либо мертвецы, либо изгои, либо предводители. На дворе у кузнеца он вырубил меня ударом по жбану, сунул под дых в сарае, чуть позже ринулся искать того, кто в темноте едва не пришпилил мою тушку копьем к стене, а совсем недавно стоял напротив с обнаженным мечом, позабыв про то, что еще вчера остался в живых только благодаря моей доброй воле.

Семеня полусогнутыми ногами как гусенок, подбежал Жила, рухнул на колени, выпалил одним дыхом:

- Лодка на подходе! В ней трое!

- Кто? - быстро спохватился Бур и цапнул с земли свое копье.

- Не различить пока...

- Двинулись на опушку! - Завид первым из нас последовал за Жилой к озеру.

В эту же секунду ввысь взмыл заполошный сорочий стрекот, через секунду оборвавшийся протяжным сипом. Затем раздался придушенный вскрик и вновь наступила тишина.

- Что это? - Бур повернул ко мне перекошенное тревогой лицо.

Завид, присел на полушаге, будто наткнулся на неодолимое препятствие. Я сглотнул.

- Охранение режут.

Это было только предположение, но я всегда предполагаю худший вариант из всех возможных, так потом легче осознавать что случилось на самом деле.

Не сговариваясь, мы припустили к берегу. Прерывисто дыша сквозь стиснутые зубы, максимально пригнувшись, отмахали сотню метров и к опушке подбирались уже ползком.

Оборванный условный сигнал прилетел справа. Там сидели двое Шалимовых подручных. Носатый дядька с кучерявыми волосами и парниша помоложе, с безволосым, мучнисто белым, словно недожаренный блин лицом.

- Туда смотрите! - прошипел я Жиле и Завиду из горизонтального положения. В трех метрах позади Невул накладывал на тетиву стрелу, Одинец и компания из четверых гавриков сбились в кучу рядом с ним. - А вы - туда! - я ткнул пальцем в полоску берега по другую сторону камня.

Заросли околоводного камыша качнулись, послышался шорох сминаемой осоки. Спиной на твердь вышел человек и принялся вытягивать на берег острый нос лодки. Один за другим на землю вышагнули двое. Ух-ты, как, оказывается, у них тут все запущенно! Дядька Шибай собственной персоной. С ним двое недавно упомянутых. Сковильд и Бран. Оба с оружием, в плотных кожаных безрукавных кожухах поверх коротких кольчуг. Шибай в темного цвета одежде без всякой защиты. Необъятная талия охвачена широким поясом с серебряными кругляшами украшений и небольшим ножом сбоку.

Встали возле схрона, крутят головами. Шибай уперся предплечьем в камень, навалился телом и замер в ожидании, теребя другой рукой роскошный ус.

Бур негодующе всхрапнул.

- Выходим!

- Погоди!

Я ухватился за рукав его рубахи, но Бур отмахнулся, поднялся во весь рост и решительно зашагал к берегу.

- Шибая живьем! - зашипел Завид, подрываясь за брательником.

Да твою ж мать! Болваны! Куда вы все поперли?! А вдруг это не весь набор железных солдатиков? Что, если еще где-то кто-то ныкается?

- Невул, останься, секи в оба глаза за берегом!

Засунув в рот два пальца, я издал пронзительный свист - сигнал всему личному составу к общему сбору на берегу. Выходим, так выходим.

- Здрав будь, дядька Шибай! - вылетев из леса со злым весельем вскричал Бур. В его руке тускло поблескивал вынутый из кишки ножен меч. - Что-то ты далековато от дома забрел, а говорил, колени болят. Ищешь чего или ждешь кого-то?

Шибай разогнулся, обратил обширную физиономию к племеннику и оскалился в добродушной улыбке, точно принимал у себя в доме дорогого гостя. Казалось, он нисколько не удивлен и врасплох никоим образом не застигнут. Когда он увидел бесшумно выскальзывающих из леса вооруженных людей, его улыбка стала еще шире. Артист, блин...

- Да вот, на лодочке поплавать захотелось, а потом по бережку прогуляться, - пухлыми пальцами Шибай поправил на шее тяжелую серебряную цепку. - А коленки я барсучьим жирком намазал как Филин знахарь велел. Представляешь, как рукой сняло! А вы какими тут чудесами? Никак медведя травите?

- Хорька, - поправил дядюшку Бур, хлопнув себя по голени плоскостью меча. - Затравили уже. Говорящий попался.

- И что вам сказал хорек?

- Сказал, что ты, дядька - гадина и вор, - процедил Бур и сплюнул ему под ноги.

Улыбка мгновенно превратилась в обиженно искривленную полоску губ. Сковильд с Браном сделали по полшага в стороны от Шибая и не спускали настороженных глаз с разбойников, взявших камень в рваное кольцо. Черноволосый Сковильд бросил на меня недобрый взгляд, хищно ухмыльнулся, дернув куцей бородкой и с противным шелестом вытянул из ножен мечуган. Бран уже держал наперевес топор с длинной ручкой и мрачно поглядывал на братьев.

- Я - вор?! - раздельно выплевывая каждое слово, заговорил Шибай. Его толстые щеки задрожали от негодования. - Что-то много ты, щенок, тявкаешь попусту!

- Ты пришел сюда за долей серебра, силой отнятого Тихарем с кораблей нашего отца! - угрожающе выдвинув подбородок, Бур шагнул вперед. - Кораблей твоего собственного брата! Перед смертью Тихарь рассказал, что это была полностью твоя придумка. И ты еще смеешь говорить, что я тявкаю попусту?

- Я не знаю никакого Тихаря! А ежели тебе, Бур, восхотелось засунуть башку в зад кобыле и что-то там разузнать, то это твоя забота, меня не впутывай. И не размахивай у меня перед носом мечом, порежешь еще невзначай.

Шибай держался прямо как авторитет на допросе, смекнувший, что его берут на понт и поехавший в отрицалово. Правда, я не догнал при чем тут кобылья задница, но списал это живописное сравнение на местный фольклор.

Шибай мельком взглянул на меня и подмигнул. Я задумался, что бы это значило, к тому же отсутствие у камня парочки из второго секрета начало сильно действовать на нервы.

- Ну, раз ты весь такой хороший, тогда скажи своим людям отдать нам оружие и пойди с нами к Головачу.

Что интересно, Завид не проронил при разговоре пока еще ни единого слова. Видимо, заранее договорилиськто из них двоих будет качать. Вот только не удавалось Буру сбить опытного Шибая с толку.

Черт, где же носатый с мучнорылым? Почему не выходят? Мое голодное нутро сжалось в комок от нехорошего предчувствия.

- И пойду, - деловито заявил Шибай. - Я и так сегодня к нему собирался заглянуть.

Бур поднял брови, кинул взгляд на Завида.

Что-то тяжелое бухнуло в спину Жука. Из груди коренастого разбойника как росток, пробивший твердую почву, высунулось острое, окровавленное жало. Распялив рот в немом крике, Жук нелепо растопырил руки, словно предлагал с ним обняться и нехотя повалился вперед. Между его лопаток торчало древко короткого копья, точно зубочистка из канапе. Сколько я не косился, а появление подмоги Шибаю прозевал. Втроем они неслись на нас как бизоны, размахивая на ходу топорами. Кто-то громко завопил. Бур с Завидом и Прастом тотчас сцепились с ними. Лязгнуло железо. Сковильд мгновенно развернулся и длинным, резким махом меча напрочь снес полголовы стоящему позади него разбойнику. Кусок черепа, кувыркаясь, влажно блестя внутренней стороной, сея брызги, полетел в осоку. Бран рукоятью топора отбил выпад копья, ударил в ответ, могучим ударом развалив еще одного лесного грабителя от ключицы до правого соска. Свистнула стрела. Зажав шею рукой, Бран выронил оружие, волчком, слепо закрутился на одной ноге и рухнул в шелестящую траву. Шибай ловко отпрыгнул к воде и шустро юркнул за камень. Ударом кулака сжимающего меч Сковильд сбил с ног замешкавшегося с тесаком Жилу, ткнул его острием уже лежащего и с животным рычанием стремительно ринулся ко мне. С кончика его меча ручьем стекала кровь, будто он опускал его в бочку с краской. Я быстро попятился, судорожно выдирая из кобуры пистолет.

- Э, мужик, давай-ка не так быстро...

"Не успеешь, не успеешь!" - ехидным голоском Одинца звенело в ушах.

- Х-ха! - радостно выдохнул Сковильд и на широком подшаге хлестко полоснул сверху наискосок. Я успел отскочить ровно на то расстояние, чтобы обагренный клинок не врубился мне в плечо, но обратным махом эта скотина задела пузырь на моих портках, распоров ткань в районе колена. Я замешкался на мгновение достаточное для следующего удара, но в согнутой у бедра руке уже грелась удобная рукоятка. Снова отпрыгнув назад, я почувствовал спиной шершавый сосновый ствол. Рявкнул выстрел. Сковильд дал по тормозам и застыл на месте. С такого плевого расстояния промазать я не мог ни при каких раскладах, однако через миг полет меча к моей голове возобновился, Сковильд сделал шаг вперед. Неужели пуля не добралась до плоти через все эти кожи да кольчуги? Я выстрелил снова, прямо в центр его проклепанного кожуха. Глаза свея расширились, он склонил голову и уставился на свою продырявленную грудь. Захрипел и шагнул ко мне, все еще держа меч поднятым, а голову опущенной. Палец давил спуск, пока я не услышал сухой щелчок пустой обоймы. Сковильд, пуская с губ кровавые пузыри, с вентиляционным отверстием во лбу, наконец-то свалился с ног.

Я не мог видеть произвели ли звуки выстрелов какое либо впечатление на людей Шибая, ибо наскок Сковильда занял все мое внимание. С уверенностью я смог бы сказать, что оружия никто из них не побросал, не бухнулся в благоговейном ужасе на колени. Шибай больше не показывался из за нерукотворной статуи задницы с тех пор как туда юркнул, а Бур остался один против пары таких же крепких как Сковильд с Браном бойцов, по виду - скандинавов. Вдвоем они теснили его к воде. Бур извивался как ящерица, уклонялся, приседал и подпрыгивал, уходя от свистящих ударов двух топоров, а когда он пускал в ход свой меч, то его легко отбивали более тяжелым оружием. До воды пятившемуся Буру оставалось меньше метра, даже мне стало понятно, что еще несколько секунд и ему наступит капут, окончательный и бесповоротный.

Я размахнулся и зашвырнул бесполезную волыну далеко в озеро. Меч, будто сам по себе оказался в руке, ноги сами понесли меня на выручку Буру. Перепрыгнув на бегу через лежащего ничком Завида, я хрястнул клинком по упакованному в сталь и кожу плечу ближнего ко мне противника. Он как раз отводил руку для замаха и взревел, когда я по нему вмазал. Хорошо вмазал, защитную кожу точно распорол, а вот о кольчуге не скажу. Продолжая изрыгать вибрирующие звуки из слюнявого провала зияющего в русой бороде, мужик махнул топором по горизонтали, норовя расчленить меня на две половинки. Пришлось мне проявить всю свою ловкость, чтобы кое как увернуться от черного лезвия с сияющей полоской режущей части. Викинг тут же ткнул мне в ребра торцом рукояти, я ухнул от пронзившей бок боли, насилу ушел от догоняющего железа, но меня настиг мощный пинок в колено. Вынужденно припав на ногу, я оторопело наблюдал приближающееся к лицу лезвие боевого топора.

- На, сука!

Раздался тупой и влажный шлепок. Викинг так и не донес свой топор до моей головы. Его собственная голова медленно склонилась к плечу не в силах удерживаться на почти полностью перерубленной шее. Широко раскрытыми глазами он уже ничего не видел, кровь сильными толчками выливалась из открывшейся раны, ноги подогнулись и мертвец шлепнулся поперек выпавшего из рук топора.

Раздался знакомый голос Рока.

- Я не опоздал?!

Дрожащей рукой я вытер влажное горло, выдавил хрипло:

- Ты как всегда вовремя, братишка!