Животное

Глава 6 Рыжики

Если всё время только работать или думать о вселенских проблемах, то мозги перекашивает, и для окружающих ты становишься неинтересным. Поэтому Галка чётко спланировала выходные - осенью полагается собирать грибы. Аркадий сказал, что должен помочь брату с ремонтом в его городской квартире, и укатил на своём фургончике, гружёном всякой строительной всячиной. Только дал хорошего крюка и высадил супругу на обочине дороги, к которой подступал густой лес. Договорились о том, где и когда он её "подхватит" вечером, потом этот животное плотоядно улыбнулся на прощание, развернул машину и укатил.

В чём ходить за грибами? О, уж экипировалась она по всем правилам. На ногах - ботинки с высокой шнуровкой. Камуфляжные брюки и куртка, волосы убраны под такое же кепи - военные носят форму, очень удобную в лесу, а купить её в магазине спецодежды легко, поэтому тут и сомнений нет, во что нарядиться. Но это справедливо и в том случае, если идёшь просто прогуляться. А вот на счет третьей охоты - тут следует иметь в виду, что добыча не должна догадаться об истинных причинах твоего пребывания здесь - иначе - всё попрячется. Короче, ходить за грибами с корзинкой - пижонство, а с ведром - вообще варварство. У Галины в карманах несколько пакетов с ручками - маек, как их иногда называют. И складной ножик. Всё.

Собственно - эта ухватка была в ходу у всех детдомовских, грибочки-то в тех местах, где она выросла - дело обычное. А привычки этих творений природы ей известны - непредсказуемость - одна из основных. Увидел - собирай. Отвернулся - потом можно и не найти. Может и есть в этом поверье какая неточность, но если действовать в соответствии с ним, на жарёху набирается каждый раз.

Осень в этом году солнечная с короткими дождиками, в лесу пахнет прелым и пожелтевший лист начал опадать, отчего заросли приобретают прозрачность. Во всяком случае, видно значительно дальше, чем летом. Поблизости от дороги попадались старые кострища, иногда глаз натыкался на пустую жестянку из-под пива или картонную коробку, в которые разливают сок, а потом следы цивилизации пропали. Только вот грибочки ей как-то не попадались. Вездесущие поганки - не в счёт. Видела несколько волнушек, однако решила пока с ними не связываться. Хотелось отыскать рыжиков - по всем признакам им тут самое место, ну и время подходящее для этих грибов. Почвы, погода - всё то, что нужно. А вот искомого нет. Поторопилась? Опоздала? Непонятно.

Бродила несколько часов, поглядывая на компас, и вышла на полянку, где на столе-раскладушке лежат причиндалы для пейнтбола, костер с подвешенным над ним котлом, и мужчина средних лет стоит на коленях, разбирается с луковицей, плаксиво шмыгая носом. Бывают такие люди, для которых чистка лука - особенно тяжелое испытание.

- Здравствуйте, давайте помогу, - Галка не из пугливых, да и стеснительной себя не считает.

- Опоздала? Как ты нас вообще нашла? - мужчина уже встал и уступил место рядом с поваленным стволом, на очищенном от коры участке которого пытался залить слёзами несогласный раздеваться корнеплод.

- Случайно, конечно, - у неё глаза заметно меньше страдают от этих... фитонцидов, что ли. Так что снятие шелухи и нарезка источника слезоточивой эманации для неё - не проблема.

Пока возились с заправкой кулеша, пара ребят в камуфляжках выходили из зарослей чтобы смыть метки попаданий, и поправить шлемы с прозрачными щитками. И снова отправлялись играть. Звуки пневматических хлопков, сопровождающих выстрелы из игрового оружия, доносились редко и отдалённо, а в остальном было тихо.

Потом из зарослей вывалила толпа мужчин и женщин, мальчишек и девчат - любые возрасты, но молодёжи больше. И младше двенадцати лет тоже никого нет. Застучали миски, занырял в котёл половник, поваленные деревья, стащенные на поляну, превратились в лавки, рассевшись на которые люди деловито заправлялись. Галке тоже нашлась и посуда, и ложка, а то аппетит она успела нагулять. Так что устроилась в общем кругу, ничем не выделяясь из общей массы, и занялась насыщением.

Что интересно - добавки никто не получил, да и порция оказалась такой, что ощущения тяжести в животе не возникло. Голод притупился до приемлемого уровня - и всё. А на дне котла ещё кое-что оставалось. То есть их умышленно накормили не до отвала. Народ усиленно обсуждал то, как кто кого обошел, где спрятался и подстерег - оставалось прислушиваться и одобрительно кивать, чтобы не прогнали. Подтрунивали над Вадиком, свалившимся в ручей - вон он развесил ботинки на воткнутых в землю кольях. Потом удалось отметить нескольких человек, в которых угадывались военнослужащие срочной службы - обращение выдало. Старший лейтенант и два сержанта, один их которых - младший. И, кажется, один рядовой. Одеты-то все в одно и то же, а знаки различия на Галкин глаз невыразительны. Ни эполетов, на аксельбантов, ни галунов. Даже штанов с лампасами - и тех не видать.

Справа забубнили о категории свободы, как осознанной необходимости, и именно туда она направила своё внимание, да и остальные затихли, прислушиваясь к разговору.

- Если согласиться с этим определением, - вещал прыщавый долговязый подросток, - то под понятие осознанной необходимости можно затолкать вообще, всё, что угодно. Хоть бы и дисциплину. То есть - из-под палки, или по собственному желанию солдат идёт в бой - для внешнего наблюдателя безразлично. Результат один и тот же.

- Для неквалифицированного наблюдателя, пожалуй, - соглашается женщина, в которой даже под пятнистой одеждой игруньи в войнушку угадывается школьная учительница. - А вот результат боя может получиться разным. Объяснять, почему?

- Нет. И я не об этом, а о том, что в жизни вообще всё - одна сплошная осознанная необходимость, - ха! А паренёк-то философ.

- Ну так о том и речь, чтобы осознать то, что необходимо именно тебе, а не поддаться убеждениям людей, которые желают от тебя что-то поиметь, - хм! Терминология учительницы достаточно "продвинута". - Вот скажи мне на милость, ты точно знаешь, что тебе надо от жизни?

- Пока, только в общих чертах, - парень выглядит слегка смущённым. - Наверное, не все это даже к старости понимают. Если, ясное дело, речь не о пирамидке Маслоу.

- Ну-ка, Философ, что это за пирамидку ты помянул тут с устатку? - этот парень, кажется, не слишком испорчен высоким интеллектом. Очень простецки выглядит. Галка приняла бы его за грузчика и, такое впечатление, что приняв на грудь литр водовки, он бы сохранил способность держаться на ногах.

- Пирамидка эта - всего лишь описание человеческих потребностей, - юноша нимало не смущаясь ведёт разъяснение. - То есть сначала нужно быть сыту, одету и иметь, где приютиться. Потом человеку требуется общение - хоть с друзьями под пиво про футбол, хоть с женой под одеялом про то, какая она у тебя красивая. Или газету прочитать. А кому-то - обогнать всех по пути на работу. То есть важно участвовать в чём-то, где есть ещё кто-нибудь. Ну и третий уровень - человеку требуется уважение. От "Ты меня уважаешь?", - когда хорошо посидели, до Нобелевской премии.

- Ну, и чего ты Масловскую пирамидку решил со счетов сбросить? - возвратилась в диспут "учительница". - Вокруг этих потребностей и формируются те самые необходимости, каковые всю дорогу приходится осознавать. Правда, сами-то они от человека к человеку шибко разные. Народ, который не сильно желает разбираться в природе вещей, сводит всё к деньгам - тогда степень своей удовлетворённости легко оцифровать и даже сравнить с достижениями других. А вообще - чем сложнее у тебя необходимости, тем больше неопределённостей. Знаешь, как они утомляют?

Ага. Галка теперь поняла, что это не начало разговора. Это своеобразное занятие по философии ведётся в группе не первый день, и "учительница" с "философом" - зачинщики. Остальной-то народ в этой инсценировке, скорее, зрители, хотя и с правом голоса. Этакая лекция-импровизация с элементами семинарского занятия. Точно.

- Погодите, умники, а чего это вы деньги взяли, да так сразу и в мусор смели? - вступил в разговор мужчина лет тридцати, ничем, впрочем, внешне не примечательный.

- Да про них уж столько всего в кино да в книжках перелопачено, что, казалось бы, и говорить-то уже нечего, - снова женщина. - Одни делают деньги, чтобы делать деньги и, как правило, потому и несвободны, что не осознают, откуда в них взялась эта необходимость. А это - всего лишь один из стереотипов - простых схем целеполагания. Точно так же, другие зарабатывают, чтобы тратить - жить на широкую ногу, пережигая доходы в хлам то ли ради самоутверждения, то ли потому, что уважения в глазах продавцов им достаточно с избытком. Ну, такая вот третья ступенька их устраивает.

- А ещё есть "хомяки", - это старший лейтенант присоединился. - Набивают дом барахлом под пробку, а потом им самим там становится так тесно, что или требуется ещё больший дом, или начинается выбрасывание с оплакиванием.

- Ну, а кому-то, может, на что-то важное требуются средства? - не унимается первый мужчина. - Например - на учёбу.

- Нынче для этого достаточно иметь дома компьютер, подключенный к сети, - неожиданно для себя самой вступила Галка. - И еще желание знать. Другое дело - получить официальный диплом и завести знакомства в студенческой среде, но это, как бы, другая задача.

- Ну, милочка, не стоит так пренебрегать фундаментальным образованием, - число собеседников нарастает, но галдёж пока не начался.

- Да ведь я и не про образование, скорее, про обретение знаний. Тут, наверное, имеется некая разница.

- Сложное, Вы место затронули, душечка. Образование - это, всё-таки, не просто знания, а ещё и мировоззрение, картина мира. Ведь не напрасно в школах учат не одним только химиям-физикам, но и литературе, пению, рисованию. Жаль, конечно, что многие из этих предметов находятся в не самом лучшем состоянии.

Грибы встретились Галке уже на обратном пути. Задумавшись о коротком диспуте на философские темы, проведённым на лесной поляне, она то и дело натыкалась взглядом на отдельно стоящих красавцев, и сама не заметила, как наполнила четыре пакета, которые попарно развесила на концы коротких, по полметра, палок, занявших обе руки. Аркадий дожидался в условленном месте, начиная уже проявлять признаки нетерпения - до этой зоны мобильная связь не дотягивается.

Следующий день - воскресенье - решила посвятить прогулке по городу. Она ведь мало о нём знает и раньше никогда просто так тут не бродила. А сейчас вдруг сообразила, что если в окрестных лесах проводятся семинарские занятия по философии, то в пределах городской черты тоже найдётся что-то интересное. Доминошники во дворах, хотя бы.

А вот этого, как раз, встретить не удалось. Или она просто не вовремя - рано ещё? Зато увидела репетицию оркестра барабанщиц на стадионе. Он вовсе даже не зарос травой, хотя трибун вокруг этого ровного размеченного участка отродясь не было - только несколько брёвен в качестве скамеек. Беговая дорожка в порядке, футбольные ворота на местах, да и газон, если не считать вытоптанных пятен перед воротами, тоже выглядит пристойно.

И вот на этой поляне девочки с удлинёнными, под старину, барабанами, занимаются строевой подготовкой в форменных сапогах на высоком каблуке. Чуть не расплакалась, представив себе, во что превратится поверхность газона, после этого, с позволения сказать, урока. Ведь убьют же траву в усмерть. Ага, вот дядька примчался ругаться, гонит. Да и надо отдать должное руководительнице - надо же, додумалась, вбивать такую красоту в грунт. Каблуки, имеется в виду.

Мимо бани и оптового склада вышла в центральную часть. Тут рядом с большим продовольственным магазином Горкина стоят толстомясые внедорожники, в которые из тележек перегружают кучи продуктов и упаковки туалетной бумаги. Это люди, живущие загородом, запасаются на целую неделю всякой всячиной, чтобы не гонять потом по семь вёрст за каждой ерундовиной.

Багажные тележки на перроне наполнены ящиками, ждущими погрузки в почтово-багажный вагон поезда, на рынке открывают свои киоски заспавшиеся по случаю воскресенья торговки. Группа мужчин в скверике ровняет тротуарные шашки, просевшие по непонятной причине. Ха. У коммунальных-то работников нынче выходной, стало быть - это те самые люди, что потихоньку обустраивают свою среду обитания в свободное время. Точно. Дядя Сёма подкатил на каблучке - выгружает немного плитки и мешки с чем-то. Ага, и рейки для скамеек, взамен утраченных.

А вот и во Дворец Культуры потянулись малыши с мамами, несущими на плечиках укрытые чехлами костюмы. На афише объявление о концерте, что дают ученики музыкальной школы. Живёт городок потихоньку. Конечно, ухабов на дорогах значительно больше, чем хотелось, бы, но у Семёна в кузове ещё лопаты лежат, и отправился он в сторону дороги на Косухино. И три самосвала туда проследовали с полными кузовами песка.

Интересно тут живут. У ларьков юноши заправляются пивом с утра пораньше. Девица бредёт со следами бурной ночи на помятом лице. Каждому - своё. Вот навороченная тачка катится, а внутри, за наглухо затонированными стёклами бухает музыка так, что кажется, будто этот надувшийся от собственной важности автомобиль сейчас лопнет. Укатил. Бабуля выкапывает что-то из своей кошёлки под пристальным и заинтересованным вниманием бродячей собаки. Сосиска. Одна штука в прозрачном полиэтиленовом пакете.

Собака понюхала, и побежала своей дорогой. Видимо надеялась получить мяса, а не это не пойми что, оформленное в виде её теоретической радости. Бабушка с видимым сожалением осмотрела лежащую на земле обнюханную и отвергнутую облагодетельствованной собакой сосиску - видимо она планировалась в качестве гвоздя её сегодняшнего банкета. Пенсионеры нынче не жируют.

Потом последовала ревизия кошелька, вызвавшая у старушки лёгкую задумчивость. Ясно - состояние финансов неудовлетворительное. Тем временем любители утреннего пива завершили утоление жажды, и, сложив пустые бутылки в урну, двинулись к перрону. А пенсионерка вытащила эти самые бутылки и, сложив их в пластиковый пакет, отправилась в сторону рынка. Наверное, где-то там их принимают. Вот так вот и выкручиваются люди. Одним словом - живёт городок.

Около здания мэрии - бывшего горсовета - пусто и чисто. Такое впечатление, что прохожие этот участок преодолевают по противоположной стороне улицы. Виден уголок забора стройки, заброшенной, вероятно, ещё до Галкиного рождения. А вот подворотня за рядком пивных ларьков пахнущая подобно клоаке. Во дворе гаражики - ракушки. Похоже, единственное их достоинство - защита автомобиля от ленивого вандала, уж очень мало места в этих недоразумениях. Бельё на верёвке и кот, словно собака несущий в зубах сосиску. Неужели - ту самую? И две дамы преклонных лет на скамейке у подъезда. Когда прошла мимо них, возникло ощущение, что спина между лопатками сейчас задымится - настолько явственно чувствовались взгляды.

Дворами обогнула привокзально-центральную площадь, заодно пройдя и через заваленный хламом проход позади мэрии. Вышла на рынок. Не любит она этих толкучек, а как раз сейчас тут многолюдно. Для приличия купила себе тряпичные туфли на резиновой подошве, проследила за погрузкой пассажиров в подошедший состав, заглянула в кафе выпить чашечку чая. Тут ей не понравилось. Придраться, вроде, не к чему, а вот во взглядах персонала что-то чудится. Будто знака какого-то от неё ждут. Непонятно.

Прошла к колбасной фабрике. Вот где жизнь бурлит. Битый кирпич и старую штукатурку забрасывают в кузов - наверняка где-то ещё кусок дороги собираются чинить. А тут вывозят мусор. Нет, что ни говори, доброхоты местные вроде всё правильно делают, но мелко как-то. Не дают горожанам окончательно на всё наплевать, но и заметных подвижек к лучшему добиться им не удаётся.

Вечером Галка пересказала мужу историю с сосиской.

- Вот скажи мне, Кашенька, как так выходит, что добрые люди оказываются в дураках. Ведь всем хочется радостей и комфорта. Что же делать? Как же это так ненормально наш мир устроен?

Сбивчиво, в общем, получилось. Она просто начала путаться в собственных мыслях, задавленная впечатлениями. Не то, чтобы абсолютно новыми, но, поизгладившимися из памяти за последние, наполненные совсем другими проблемами, месяцы.

- Тут, Галчонок, чтобы разобраться, надо в усмерть всё упростить. Вот давай-ка я мир располюсую, а всю историю нарежу крупными кусками, и полученную картинку примитивизирую. Смотри. Есть эгоисты и альтруисты. На протяжении известной нам истории мир из сплошного эгоизма постепенно выползал, хотя чаще тебе приходилось слышать о гуманизме, но разницу между гуманизмом и альтруизмом мы искусственно сотрём, и будем применять их в качестве синонимов.

Так вот, нетрудно заметить, что прогресс постепенно ускорялся. Каменный век длился сотни тысячелетий. Поскольку ни медь, ни даже бронза полностью каменных орудий не вытеснили, пренебрежём ими и вспомним, что кричное железо люди использовали на протяжении тысячелетий. Жестокое время рабовладельцев сменилось не менее жестоким временем средневековых рыцарей, а сдвиги в технологиях были таковы, что заметить их способны только специалисты. Лишь предметы роскоши совершенствовались.

А потом в эпоху Возрождения появились упоминания о разных гуманистах, и вскоре мир помаленьку стал применять новинки со всё возрастающей скоростью. Секреты мастеров, умиравшие вместе с ними - вот уж поистине ярчайшее проявление эгоизма - перестали быть тайной, как потеряли значение и более поздние цеховые ограничения, тоже призванные оградить интересы определённых групп людей.

То есть сам прогресс идёт тем шибче, чем больше альтруизма содержится в обществе. Та же самая конструкторская документация - это же способ дать возможность другим людям перестать нуждаться в тебе и твоих знаниях. Поэтому-то эгоист и не может эту саму документацию сделать качественно - она обязательно содержит места, в которых без него разобраться трудно. А он будет кивать на низкую квалификацию рабочих или технологов, не знающих каких-нибудь тонкостей... пардон, отвлёкся.

Так вот. О прогрессе и эгоизме. Пока члены общества пекутся только о себе - дела у общества идут неважно. Никакого развития не получается - сплошное топтание на месте. И среди побудительных мотиваций доминирует принуждение или, его разновидность, материальная стимуляция. Типа: "Не потопаешь - не полопаешь". Те, кто реально двинул прогресс, как правило - не слишком богаты или влиятельны, и известные исключения это правило скорее подтверждают, чем опровергают.

Эгоисты среди эгоистов обычно не способны добиться значительного устойчивого успеха. Даже вокруг тронов грызня шла такая, что исторические романисты завалили все полки томами ужастиков. А вот когда появилась прослойка альтруистов - вот тут-то себялюбцам стало комфортно. Нас, дураков, пекущихся о других, легко "развести". Мы ведь для них удобный источник благополучия - только убеди нас, что они преследуют благие цели. Поэтому гуманистов всегда старательно культивировали, взращивали и убеждали в том, что надо себя правильно вести. А свой эгоизм, естественно, оправдывали защитой наших интересов. Про преступность вообще молчу, но, скажем, военная угроза - она ведь тоже результат деятельности эгоистов. Это, когда наши с ихними чего-то не поделили.

Аркаша помолчал немного, а потом "подвёл черту".

- Вот, вроде и всё, если не рассыпаться по частностям. Тут, как ты понимаешь, проблема вся внутри человеческих голов. Колька-директор, что на металлобазе драконом на своих алканавтов рычит, заставляя их город от металлического хлама освобождать, чтобы себе на прокорм добычи набрать - наш человек, хотя и совсем не гуманист. А любезнейший Захар Иваныч, у которого без подношения не получишь ни одной справки - жадина и козёл. И как его пронять - непонятно. Очень уж он хитро эти подношения принимает, - Аркашенька снова клокочет изнутри, так что приходится его "замурлыкивать", поглаживая. Нет, сладенького ему сегодня не перепадёт, хотя, если исходить из соображения, что он только что девочке школьнице очень даже неплохо растолковал, в чём смысл бытия - вознаграждения он, несомненно, достоин.