Животное

Глава 14 Началось

О том, что по результатам проведённого ознакомления его приняли в некие ряды, Аркадий был поставлен в известность когда они уже вернулись домой. Обряд посвящения в число причастных к не вполне понятным замыслам выглядел как вручение ему собственной супругой тонкой потрёпанной папочки, содержащей несколько выкопировок из старых газет. Там, среди пестроты заметок и объявлений описаны в неприметной с виду форме забавные коды, позволяющие иным образом понимать сообщения нескольких безобидных форумов, забитых рекламой и порнографией. Весело было почитать бодалово по поводу того, какая тачка круче, анализируя слэнг, орфографические ошибки и смайлики, в результате чего удалось познакомиться с обстановкой в нескольких районах области, где шла тихая, но беспощадная охота на торговцев наркотой.

На другом сайте, посвящённом моде, обсуждались проблемы образовательных учреждений его собственного района. Но внешне ничего особенного там не было - шёл трёп о стразиках. Система кодирования того, что не для чужих, оказалась достаточно разнообразной и применимой как для коротких реплик, так и для пространных рассуждений. Непосвященный просто не имел оснований для того, чтобы заподозрить во всём этом хоть что-то, кроме того, что видно сразу. Маскировка отсутствием.

Мысли о свинарнике Аркадию пришлось отложить. Как только начал знакомиться с наработками в области выращивания беконных поросят - понял, что в этой теме необходимо разбираться фундаментально. Зато к нему приехал некий Стас с большим плоским чемоданом, в котором оказался тот самый компьютер, что он в виде замысла пару недель назад описал деду в доме Ларисы, которая как бы тёща, но приёмная.

Собственно, ничего готового и не было - лист фанеры, к которому привинчены жидкокристаллический экран, клавиатура и куча электронных блоков - серийно выпускаемых и легкодоступных. Это всё включалось и слегка работало. То есть системотехническая часть разработки уже проведена. Аркадий оптимизировал схемотехнические решения - организацию шины и систему питания, и позвал своего старшего брата Иннокентия - пора было решать программные вопросы. Естественно, основная дискуссия развернулась вокруг программ, которые предстояло во всё это инсталлировать на постоянной основе. Вокруг операционной системы и интерфейса, который следовало максимально приблизить к наиболее массовому, используемому сейчас, чтобы не заставлять всех переучиваться.

Как всегда, лезло не всё, что хотелось, а некоторые моменты вообще решили грубо и примитивно. Меняешь один элемент - и вот у тебя другая операционка. Меняешь другой - новый набор программ. Меняешь третий - и все записанные тобой рабочие файлы замещаются. Причём ни процедуры загрузки, ни выключения в определённой последовательности - ничего этого не требовалось - просто щелчок тумблера - и всё. Вообще-то этот этап окончательным успехом не увенчался - это только начало долгой упорной работы программистов над адаптацией двух десятков программ к ещё не вполне продуманной оболочке. И на формулирование задач пришлось затратить пару месяцев, прошедших то ли в угаре, то ли в запое вдохновенного творческого труда и череды длинных споров.

Та часть, что называется "хард" - то есть материальное воплощение устройства - скомпоновалась окончательно, и Аркадий приступил к проектированию. А программистов пришлось привлечь со стороны. То есть физически эти ребята так и остались на стороне - общение с ними шло удалённо. Хотя, догадаться о конечной, общей задаче, любой из них, несомненно, смог бы, если бы задумался, для чего адаптируется не самое крутое обеспечение не к самому производительному процессору.

А задач, которые опережали бы обработку телевизионного сигнала, они перед аппаратурой не ставили, и соответственно, просто правильно выбрали видеокарту.

Потом был заказ комплектующих и ожидание их доставки. Изготовление корпусных деталей заняло бы прорву времени, но отыскался подходящий корпус из числа серийно поставляемых - оставалось только в нужных местах его просверлить, или пропилить, и можно монтировать. Даже удалось без особого напряжения собрать пять штук готовых к обретению своего содержания устройств, и продолжать поджидать результаты творчества программистов.

Знакомцы среди этой братии имелись у всех троих участников проекта, так что некоторые задания выполняли сразу два независимых исполнителя - в этом месте решили не экономить на вознаграждении. Хотелось сравнить и выбрать лучший вариант. И тут, после проверок присланных разработок вдруг выяснили, что только двое из более чем десятка нанятых, делают действительно хорошо. От услуг остальных отказались, но сама работа замедлилась. Хорошо делать получалось долго - парни пахали по вечерам, после основной работы. Узнав об этом, Галина отлучилась куда-то на три дня, а потом дела пошли веселей. Причём - за те же деньги.

- Я выдала ребятам календарный план заявок на проекты, которые им предстоят, с расценками, кстати. Они оба уволились и трудятся дома. Там лет на пять работы - нам ведь много задач надо решать в информационном пространстве. Сказала, что, если с первой справятся, покажу им место, где они захотят и смогут жить, хоть бы и до старости. С жильём у обоих перспективы неважные. Нет, не в аграрном районе квартиры предложу ребятам, а возле рампы. Там как раз домики наспевают, а мы приглашаем помаленьку молодые семьи из областного центра. Вот и программистам местечко найдётся около самого леса.

Сезон охоты, однако, в самом разгаре. С егерями Сашка-мэр ситуацию готовил давно и с великим тщанием - губернатора необходимо порадовать сильными впечатлениями. А ведь именно в этих краях с дичью дела обстоят вовсе не так радужно, как он надеялся. Были тут периоды рубки лесов, великих пашен, мелиорации. А травмы природа залечивает медленно. Тем не менее, колонну из пары джипов он встретил в условленном месте. Собственно, до охраны ему никакого дела нет. Их сюда никто не приглашал. У него в узкой деревянной плоскодонке всего-то и места, что для гостя да его ружья.

Сели и пошли, отталкиваясь от дна шестом, оставив на берегу четверых "шкафчиков". Губернатор - реальный охотник и просто крепкий сибирский мужик - воспринял ситуацию даже с юмором. Пасмурно, ветрено, редкий снежок хлёсток и недолго лежит на ещё не промёрзшей земле, укрытой размокшими листьями.

Следы гость увидел сразу и правильно оценил их перспективность. Дальше руководил он. И это хорошо. Сашка-то в этом вопросе - так себе. Подчинился безоговорочно и ничего особенного не произошло. После приличного турне через густой подлесок, ложбинки и горбики, они удачно вышли к поляне, на которой копёшка сена давно содержалась в состоянии кормушки для зайцев. Егерь её нарочно оборудовал и помаленьку приносил к этому месту и моркови, и свёклы и капустные кочерыжки. Так что, после некоторого ожидания в кустарнике, косого губернатор завалил. Сам понёс, и выглядел довольным.

А вот второй встретившийся на их пути след, отпечатавшийся на недолговечном в это время снегу, оказался приятным сюрпризом. Лису они, конечно, не настигли, но видели, как она скрылась за деревьями на противоположном краю поляны. А потом уже Сашка приметил сидящего зайца. Выстрелил и вовсе даже не попал. В зайца. Зато угодил точно туда, куда целил. Вспугнутого зверька гость завалил дуплетом.

Побродили они славно. Считай - до упаду. На кордоне их поджидала жарко натопленная банька, где Сашка отделал губернатора веником, что называется, до прозрачных косточек. Охотник-то он неважный, но толк в парильном деле знает. Потом были прыжки в речку с деревянного мостка и новая порция горячего пара. Отличная самогонка под грибочки и ещё многое вкусное и сытное, что в обычае в этих местах. Зайчатина тоже дошла, а готовить её егерь умеет. С устатку, да после бани, разомлели.

- А ты, Ляксандра, настоящий мужик. Крепкий, наш, - расчувствовался гость, хотя, с виду, приличная порция алкоголя его не проняла. - Не стал меня коньяками и текилами поить или девок подкладывать. Охота - значит охота. По-нашему, по-мужски, значится.

- А вот гляньте, какую древность недавно здешние краеведы отыскали, - мэр показал икону, настолько потемневшую от времени, что надо было очень внимательно всматриваться, чтобы разобрать, что тут изображено. - Сам-то я в этих штуках толку не разумею, а в городе легче найти того, кто разберётся.

- Не подделка?

- Без понятия. Вот тут парень, что её раскопал, написал всю историю находки, - несколько листиков, написанных от руки, легли на стол. - Так что, вдруг поможет разобраться специалистам в том, есть в ней культурная ценность, или видимость одна.

Продолжение истории с иконой было несколько неожиданным. Сначала видный деятель в самой что ни на есть столице, преподнёс её в дар знаменитому музею. А, может и не в дар, а потому, что так полагается? Пояснение было, что сотрудники его ведомства обнаружили её при исполнении служебных обязанностей и, проникшись важностью сохранения культурных ценностей, немедленно передали куда следует. Причастность к этому здешнего губернатора замалчивалась, но место находки указали правильно.

Позднее об этой иконе помянули снова - её подлинность установлена, реставрация продолжается, а сама она является важной деталью для восстановления истинной исторической картины. То есть в какой-то то ли политической, то ли популистической игре она интересам людей, облечённых высоким, доверием, послужила. Сашка-мэр не напрасно собирал информацию о хозяине этого региона - опытный царедворец вряд ли обрадовался бы деньгам или богатым подношениям. В играх, которые он ведёт, ему требуются более тонкие материи для упрочнения своего положения - занимаемое кресло нравится многим влиятельным людям, так что приходится всегда быть начеку, и своевременно производить упреждающие маневры. Поэтому подсунутая ему икона была не только подлинной, но ещё и действительно ценной.

Надо полагать, аналитики, "спроектировавшие" эпизод охоты, хорошо разобрались в информации об объекте и обеспечили правильную подготовку.

Драндулетка, на которой прикатила бабулька, производила благоприятное впечатление. Четыре пневматика низкого давления, по-видимому, предназначались для использования в качестве камер микролитражки. Пристроенная над ними водительская будочка поражала своей легковесностью. Оптимизированный до предела, скорее, рафинированный, внедорожник на одного седока с одним чемоданом. Аркадий ознакомился с этим плодом технического творчества внимательнейшим образом и пришел к выводу, что данный образец явно проходит опытную эксплуатацию перед запуском в серию.

Ещё интересней оказалась прибывшая на нём женщина. Годиков ей было о-го-го, но худощавое тело передвигалось настолько шустро, что невольно возникала аналогия со старухой Шапокляк. Она занялась тестированием созидаемого недокомпьютера, проявляя чудеса неосведомлённости и такой непродвинутости в информационных технологиях, что пришлось крепко поработать как над интерфейсом, так и над содержанием подсказок, "всплывающих" в процессе работы. Обычные слова типа "Обновить" или "Назад" тут не прокатывали. Старание программистов приучить весь мир к своему сленгу, было решительнейшим образом не одобрено. Вылизывание программного обеспечения продолжалось.

Родители Аркадия, как обычно на зиму перебрались в городскую квартиру, брат Кеша обычно приезжал на часок другой, чтобы поучаствовать в проверках того, что успел написать. Заполняя время ожидания присылки очередной версии той или иной программы, остальные участники разработки болтали о всякой всячине. Как-то зацепили вопрос о том, как же вокруг детского дома возникло такое интересное необычное сообщество земледельцев.

- Понимаете, ребята, когда преподаватели в нашей, да уж не будем играть словами, школе-коммуне, начинали работать, окружающий нас мир, руководимый и направляемый самой передовой партией, выглядел перспективно. Ученики, сориентированные на труд для достижения общего результата, выходили в большую жизнь и в письмах их звучали оптимистические нотки. И тревожные тоже. Что-то происходило в стране такое, отчего становилось тревожно. Выучившись и начав работать, бывшие ученики с удивлением убеждались в том, что действия руководителей слишком часто не совпадают с ожиданиями работников. Отличаются они от декларированных принципов и не совпадают с провозглашёнными целями.

Ребята из-за этого часто конфликтовали с начальством и, обычно, проигрывали. Не слишком успешно складывались их судьбы. Естественно, у нас возник вопрос - что мы делаем не так? Почему наши выпускники, неплохо осваивающиеся в окружающем мире ещё недавно, вдруг начали попадать не в ногу. Естественно, одни сели за умные книги, другие принялись анализировать то, что происходит вокруг и пришло понимание того, что после прекращения воздействия на общество несгибаемой воли ушедшего из жизни лидера, всё пошло по естественным законам. Иначе говоря, эгоизм, стремление людей соблюдать, прежде всего, свои интересы - вступили в действие, как только ослаб страх перед нажимом сверху.

Ясное дело, дожидаться воцарения нового тирана было бы опрометчиво, а учить детей эгоизму мы оказались просто не способны. А ведь несколько человек вернулись в наши места из городов, где не прижились, и с нашей помощью устроились в ближних колхозах. Тут в тот период было неуютно. Укрупнения, разукрупнения, отток молодёжи в города - правительством проводились самые разные мероприятия, запутывающие обстановку. А ребята наши рукастые и головастые быстро сориентировались и неплохо устроились в существовавших тогда сельхозструктурах на всех, считай, уровнях.

Мы о многом советовались. И чётко сообразили, что в пределах системы ничего толкового получиться не может. И вопреки системе - тоже. Оставалось искать обходной вариант. То есть никаких сомнений в том, что действовать следует неприметно, у нас не осталось. Мужички наши ведь привыкли сотрудничать и друг друга прикрывать, ну и тут легко прирезали, скажем, к огороду несколько гектаров, естественно не указывая этого ни на каких планах. То, что на этих делянках работает общественная техника, тоже ни в какие отчёты не включалось. Если кто-то из местных пытался ябедничать властям - ему быстро объясняли, как он неправ. Да и нормальные-то люди не в обиде были - им тоже и прирезали, и вспахивали, и "расхищать" колхозные удобрения всегда приглашали. За ту же часть урожая, что и для "своих". А недовольными оказывались пьяницы и лодыри. Так что пьянству - бой, а к тунеядству самое непримиримое отношение. Излишки же продукции сбывались за наличные деньги по тем же самым каналам, что и из детдома. И для плановых поставок собирали. Одним словом, махровым цветом расцвела круговая порука и плоды её радовали всех участников заговора, потому что реальные урожаи были заметно выше, чем в среднем по области. Но, опять же - это только для своих. А проверяющим показывали красивые поля и богато накрытый стол. В дорогу домой давали с собой деликатесы и, что уж там, деньжат детишкам на молочишко. Понимаешь, люди любят жить хорошо, и не любят тех, кто им в этом мешает.

Так что наших ребят очень скоро сильно полюбили - уж очень удачно они подсказывали всем подряд выигрышные стратегии. Образованные, думающие, имеющие поддержку - за ними шли. Молодежь стала всё чаще возвращаться из городов, выучившись там. Чтобы построить им жильё, решения правлений колхозов стали учреждать должности сторожей полевых станов. А сторожу и домик нужен, и сарайчик. Нет, называть это хутором в официальных документах никто не решался - сторожка полевого стана номер восемь, например. О маскировке не забывали не на секунду.

Плодородие полей стало падать и через многие из них протянули лесополосы, только очень широкие, для обеспечения самоподдержания экологической системы. Тем не менее, для ухода за ними "нанимали" лесников и строили для них "кордоны" с огородом в несколько гектаров - опять хутора возникали. Дома в деревнях нередко разбирали, чтобы возвести на новом месте - ну сколько полей подтянешь к одной точке - единицы. Мы ведь не в городе живём, чтобы на работу на машине ездить.

А бывало наоборот - расчищали места для новых пашен. Рабочих-то рук хватало, оставалось просто объяснить людям, какая им выгода от того, на что их подбивают. Денежки-то не на все затеи находились: где энтузиазм, где обещание отдалённой выгоды, а кого-то совестили: мол, тебе канаву всем миром копали, а теперь изволь поучаствовать в ремонте мостика, - старушка сделала паузу, чтобы заварить свежего чая.

- Постепенно здесь всё и оформилось в тот вид, который имеет сейчас. Людьми эффективно руководили и защищали от влияния извне. Проблем решили много, каждую своим способом. Так что к моменту развала Союза облик района уже сложился. Это в наше время, когда фермерство не является гонимым явлением, такую организацию создать легче лёгкого, а в ту пору, считай, по краю ходили и чувствовали себя заговорщиками. А уж как вошла в обиход компьютерная сеть да мобильная связь, так задачка-то, считай, сделалась просто элементарной. Ну, ты Аркадий, уже понял, что у нас там свой билайн и эти, как их, провайдеры с серверами. И телефоны мобильные собирают в доме престарелых из деталей, понятное дело, импортных. Они, правда, ничего не фотографируют, зато есть у всех и очень долго служат. А вот проблему более информативной связи через компьютерную сеть, нам только предстоит решить - работаем-то мы на одних обносках. Грубо говоря, сплошное списанное старьё наши компьютеры, и то не у всех.

А если бы ты знал, чего стоит эту чёртову машину изучить нам, людям старших поколений! И как нервируют постоянные обновления тех программ, которые с таким трудом освоил! А ведь просто требуется удобное средство связи, что, собственно, мы сейчас и делаем.

- Вообще-то я некоторое жульство мирового масштаба учинить измыслил, - Аркадию ясно, что эта женщина не обладает знаниями, достаточными для того, чтобы оценить всю глубину и размах его замысла. Дело в том, что в нашем насквозь глобализированном мире существует огромный пласт могущественных фирм, контролирующих основные программные продукты - операционные системы, прежде всего. И, естественно, развивающиеся на их основе постоянно меняющиеся рабочие программы, от экранных редакторов, до систем автоматизированного проектирования. В результате миллионы пользователей вынуждены регулярно заменять то, что их давно устраивает, на новинки. Иногда даже менее качественные, или обладающие ненужными достоинствами, или удобствами, обойтись без которых ничего не стоит.

С виду - прогресс, а на самом деле с одной стороны кормишь чужих людей, в труде которых не заинтересован. С другой - голова занята полной фигнёй - изучением бесполезных новинок. А тут мы сразу по этой ниточке ножом. Может показаться, что в этом месте я пытаюсь встать на пути технического прогресса, зато с другой - вывожу некоторую общность из под влияния акул мирового бизнеса.

Заслушалась бабушка. Аркадий ей ещё чайку подливает. А она подумала немного, и снова о своём

- Сейчас, когда людей стало больше, начали земельку и в соседних районах к рукам прибирать - селятся и там выходцы из наших мест. В том, что западнее, уже и центральные органы власти своими людьми насытили. Но, как ты понимаешь, успехи эти на всеобщее обозрение поднимать не следует - потому - то и гнездимся мы подальше от начальственного ока, в местах, что подальше, и побездорожней. Так легче притвориться, что нас нет. Однако нужда в собственной промышленности зреет, лаптем щи хлебать или жить при лучине никакого резону нет. Вот и делается попытка за попыткой освоиться в городе, где имеется какой-накакой заводик. И, ты удивишься, чем выше концентрация населения, тем сложнее пробиться нашим замыслам. Такое впечатление, что сетевые способы управления перестают работать, как только численность работников достигает некоторого критического значения.

- Галочка у нас умничка, - приятно похвалить собственную супругу, тем более - заслуженно. - Думаю, она разберётся и что-нибудь сообразит. Только надо бы туда, на наш метизный, казачков заслать. А то ведь ни в какую не пронять инерцию мышления. У вас-то на примере коммунаров люди убедились в перспективности изменения модели поведения - следили за действиями тех, кто выигрывает, и старались подражать.

- А ты у нас действительно, аналитик, - весело улыбнулась бабулька. - Тем более, всё равно ученики понадобятся инструментальщикам да наладчикам. С другой стороны - если городских на работу не берут, а принимают приезжих из соседнего района, это ведь могут не одобрить. Урон выйдет Галочкиной репутации.