Жженые карты (СИ)

– Вышки – это, конечно, классно, но абсолютно не годиться. – В итоге нарушил тишину блондин. – Выманить их мы можем, но что потом? А что, если, наоборот, не выпускать их из здания?

– Мы будем, как слепые котята. – Скептически отозвался Сергей, на что Николай со слегка торжественной улыбкой произнес:

– Нет, если провернем тот же фокус, что и в Багдаде в том году. Операция «Стриж».

На долгое мгновение в вагоне воцарилась напряженная пауза, отчего парень мог поклясться, что слышит, как мысленно воскликнули от негодования его собеседники.

– Ты серьезно? – Ужаснулась Тамара, пренебрежительно махнув в сторону командира рукой. – Мы из-за него чуть на воздух не взлетели.

– Будем осторожнее. – Только и мог пожать плечами Николай.

– Но тогда нас было пятеро, а сейчас – трое!

– Значит, будем действовать быстро. – Похоже, заявление Сергея вызвало у девушки куда большую печаль, чем предстоящий бой. – У тебя есть план?

– Что ж, – отозвался Николай. – Это зависит от того, как быстро вы умеете ставить растяжки, командир.

Глава 10

ТАМАРА

Короткий гудок в динамике гарнитуры, а затем спокойный голос:

– Я на позиции.

Вслед за чем последовал еще один:

– Приступаю к работе, у тебя на все про все есть пятнадцать минут, Тамара.

– Да, превосходно. Пятнадцать минут. Да. Превосходно.

Не сказать, что она трусила, но выпавшая честь – предстать перед врагом в качестве наживки – нисколько не прельщала Тамару. Во время операции «Стриж» они вместе с Виталием убегали от толпы врагов, и пережить подобный кошмар вдвоем давалось куда проще, нежели в одиночку.

Продвигаясь вдоль забора, окружающего водоочистительную станцию под дождливыми облаками, девушка нервно поглядывала по сторонам. Она знала, что за ней с вышки наблюдает Николай, и в случае опасности он предупредит ее. Однако постройки и огромные по размерам резервуары прятали ее от пристального надзора товарища, и это ничуть не успокаивало.

Признаться, Тамара думала, что едва они втроем подойдут к станции, как на них молниеносно набросятся противники. Но, даже подойдя вплотную к входу – проржавелым и пробитым пулеметной очередью воротам, – они с командиром не обнаружили сопротивления. Повсюду блуждала гробовая тишина, слышался хрустящий шелест листвы. Возможно, Азиза с ее напарником не догадывались о прибытии незваных гостей, но как только Сергей приоткрыл стальную дверь, чтобы зайти на территорию станции, шатенка едко выругалась сквозь сжатые зубы под оглушительный скрип. Такой эпичной выдачи собственной позиции на их совести еще не случалось.

Тем не менее никто не отреагировал на их звучный, прям «с барабаном на шее и песнями во все горло», визит. Сергей не стал задерживаться у входа, направившись вперед. Тамаре, по плану, выпала миссия отыскать противников и действовать по ситуации. Все это выглядело смехотворно, абсурдно и самоубийственно, так что ей ничего не оставалось, кроме как успокаивать себя, бормоча ругательства под нос.

Антон тогда сказал, что очнулся в комнате, окна которой выходили на море, а, значит, требовалось пересечь практически всю территорию станции. Перед выходом Тамара просмотрела снимки, сделанные беспилотником, и приметила одно подходящее строение. Конечно, не только у этого здания вид из окон открывался на бескрайние синие просторы, но, судя по описанию той самой комнаты, она представлялась небольшой, то есть не являлась цехом. Поэтому под все параметры подходила постройка, тянущаяся ввысь к небу на три этажа. Хорошая новость? Вот уж вряд ли. Учитывая тот факт, что большинство путей отступления лежало через крытые помещения, Тамара попросту могла оказаться в западне – и Николай тогда не сможет ей помочь.

Холод, сырость, запах стоячей воды. Атмосфера нагнетала. Ладони становились влажными то ли из-за волнения, то ли из-за влажности. Грязь, не переставая, хлюпала под ногами.

Весь комплекс выглядел уродливым творением повернутого художника: длинные трубы, обвивающие строения, ассоциировались со змеями; черные дыры в окнах далеко стоящих зданий не внушали доверия. И уж, конечно, финальным штрихом на этой картине оказалась подпись войны. Пробитые резервуары, разрушенные кирпичные будки, осколки стекла и металла, точечные узоры пулевых отверстий. Свой след жестокие сражения не постеснялись оставить даже здесь.

Дорога заняла чересчур много времени – Тамаре думалось, что она блуждала по лабиринту несколько часов, пока взгляд ее не встретился с потесанным фасадом искомого здания.

– Я в сорока метрах от цели. – Прячась за вереницей труб, девушка внимательно осмотрелась вокруг, после чего зацепилась взглядом за виднеющуюся за периметром вышку.

– Вижу тебя. – Отозвался Николай по рации. – На горизонте чисто.

– Можешь посмотреть, что творится внутри здания?

– Попробую. Но вряд ли я что-то увижу…

– И все же попытайся, мне там еще ходить придется.

Тамара едва могла удержать страх под контролем, поэтому скрыла его раздраженными нотками в голосе. Режим ночного видения сейчас ничего не даст, а от теплового видения также могло быть немного пользы – толща стен умела скрывать тепло. К тому же, вспоминая холодные руки брата, девушка с еще большим унынием возвращалась к мысли, что ничего они не найдут. Их противник – не человек, по крайней мере не в традиционном понятии. Те ребята превосходно видели в темноте: ориентировались либо на источник тепла, либо просто хорошо просматривали все в деталях. Это стало одной из причин, почему Тамара настояла выдвигаться утром, а не ночью.

– Никого, путь чист.

Донесение Николая отчасти успокоило девушку, но неспешную прогулку пришлось отложить во избежание непредвиденных ситуаций. Тамара сорвалась с места и, легко ступая, побежала к одному из окон здания, запрыгнув в него с разбега. Навалившись на подоконник, она перекинулась вперед и упала на пол, оказавшись в пыли под подоконником. Оружие взметнулось вверх, готовое выпустить несколько пуль, но, к счастью, никто не пожелал нападать на незваную гостью.

– Ладно, я внутри. – Связавшись с товарищами, отчиталась шатенка. – Постарайтесь закончить все к сроку.

– Ты главное вымани его в цех по очистки воды, а дальше дело за малым. – Отозвался Сергей.

– Цех по очистки воды? Не знаю, существует ли такое понятие, но я абсолютно уверена, что это затея мне начинает нравиться все меньше и меньше…

Быть наживкой для противников, которых людьми сложно назвать, вызывало у Тамары легкую панику. Хотя легкую – это еще мягко сказано.

Поднявшись с пола, она внимательно принялась исследовать некогда офисное здание. Столы, стулья, обтянутые черным кожзаменителем, видавшие лучшие дни ксероксы и прочее оборудование. Бумага, пролежавшая в сырости, желтыми пятнами устилала пол. Признаться, не самая радужная обстановка.

По рассказу Антона, из окон должен открываться вид на море, но, оказавшись на противоположной стороне первого этажа, Тамара с трудом смогла рассмотреть грязно-голубую водную гладь. Судя по всему, придется подниматься выше.

– Это ты там бродишь у окон?

– Так точно. – Согласилась Тамара. – Значит, тепловизор на прицеле все же работает?

– Это меня и пугает. – Но прежде чем продолжить, Николай отвлекся на чих, который едва успел подавить. – Проклятая погода…

– Как только заметишь кого, доложи мне. – Задорно прошептала девушка, услышав в ответ недовольное бурчание.

Она поднялась по лестнице на второй этаж, прошла на цыпочках вдоль коридора, после чего оказалась на лестничной клетке. Ничего подозрительного: россыпи канцелярских принадлежностей, запах гнилой бумаги, сквозняки. Но, открывая очередную дверь, Тамара каждый раз с замиранием сердца готовилась встретиться с врагом лицом к лицу. От пугающего предвкушения ком воздуха застывал в горле, руки предательски ослабевали. Подобная игра никогда не нравилась Тамаре. Она уже подумала, что никого здесь и не будет, однако вскоре начала замечать стертые слои пыли на столах, отпечатки рук на серой грязной поверхности стульев, а также следы ног на полу. Здесь определенно кто-то ходил, причем недавно. И опасения подтвердились, когда девушка вышла на другую лестницу.

Следы крови. Небольшие темно-багровые, почти черные, капли друг за другом поднимались по ступеням, тянясь к третьему этажу. Тамара потрогала незатейливый узор – не стерся, но чисто блестел в дневном свете, так что выходит, что его оставили здесь не позднее двух дней назад. Могла ли это быть кровь Азизы? Вполне.

Третий этаж существенно отличался от второго. Тамара сразу же обратила внимание на закрытые брезентом окна, оттесненную к углам мебель, но куда сильнее ее испугала темнота. Вероятно, все дыры в стенах были заколочены или прикрыты, не давая свету пробиться внутрь. По правую руку, вдоль коридора, тянулись ряды дверей, по левую – открытые офисные площадки, заполненные коробками и ящиками. Медленно продвигаясь вперед, Тамара обратила внимание на хорошую сохранность местного интерьера.

Девушка продолжала по ходу заглядывать в каждую дверь, сталкиваясь с довольно обустроенными комнатами. Сомнений уже не оставалось, здесь точно кто-то жил. И когда Тамара заглянула в очередной кабинет, наткнулась на то, что можно назвать явным свидетельством чьего-то пребывания здесь.

– Это ты сейчас на третьем этаже?

Голос Николая прозвучал далеко и неприметно, показавшись лишь искоркой, проскочившей на фоне яркого пламени.

С Тамарой случилось то, что она привыкла называть синдромом оглушенного солдата, когда машина для убийств не просто вспоминает, но и осознает, что она является человеком, способным чувствовать и переживать. Необъяснимое волнение захватило девушку, когда она увидела детские игрушки: пыльный заяц с некогда светло-желтой шерсткой и безлапый тигр. Парочка жалась друг к другу на тумбочке, окруженная безделушками ручной работы: браслет из пуговиц, вырезанная деревянная фигурка волка и еще пара вещиц, – большинство сделано детской рукой. Тамара понимала, что не стоит задерживаться, но любопытство подстрекнуло ее открыть выдвижные ящики, в одном из которых она нашла полиэтиленовый файл. В нем лежали фотографии, такие же старые и потертые, как и это здание, но едва бросив взгляд на одну из них, девушка содрогнулась.

– Тамара, прошу, не играй в молчанку, ты меня пугаешь.

– Что? – На этот раз Николаю удалось вырвать ее из тумана мыслей. – Нет, все в порядке, я пока…

Звук. Монотонно повторяющийся звук.

– Ты точно никого не видишь? – Отложив фотографии, Тамара перехватила автомат и осторожными шагами направилась к выходу. Отворив стволом оружия дверь, она переместилась во тьму коридора.

– Точно… – Вот только по голосу нельзя сказать, что парня наполняла уверенность. – Ты кого-то заметила?

– Пока сама не знаю.

Разговоры она оставила на потом. Девушка надеялась, что ей всего лишь померещилось, и нависшая тишина ободряюще подтверждала это, пока ее вновь не нарушил глухой звук. Бум – пауза – бум. Словно кто-то бил палкой по висящей простыне.

Отовсюду сочилась темнота, дневной свет, пробивающийся сквозь щели в брезенте, с трудом давал возможность оценить обстановку. Тамара уже не волновалась, а боялась того, что могла встретить в том конце коридора. Подсознательно она догадывалась, что кто-то заманивал ее, но ничего поделать она не могла. Ее до сих пор пробирала дрожь от вида фотографии, хотя, по сути, ничего пугающего на ней не запечатлилось – только смуглокожая девочка в джинсовом комбинезоне лет десяти. Очаровательная улыбка, пушистые кудряшки и шоколадная конфета на палочке в правой руке.

В конце коридора лежал пустующий зал. Потолки подпирались бетонными колоннами, серый свет пробивался сквозь пыльные окна, позволяя увидеть отпрыгивающий от дальней стены небольшой мяч. Тамара пару долгих секунд стояла в дверном проеме, крепко прижимая автомат к груди. Она старалась дышать медленно и тихо, пытаясь замедлить течение крови в венах. Ей не хотелось идти дальше, куда логичнее развернуться и помчаться прочь, но ее роль еще не сыграна.

Не спеша продвигаясь вперед, Тамара обошла стороной незнакомца, что открыто выдавал свое местоположение.

– В детстве Азиза любила играть с мячом и прыгать по всяким камням. – Тяжелый и в то же время успокаивающий мужской голос вынудил Тамару замереть на месте, как раз в тот момент, когда она увидела говорящего. – А вот с куклами были проблемы, – поймав одной рукой резиновый мячик, незнакомец обернулся к незваной гостье, – она им всегда головы отрывала.

Сказать, что девушка растеряна, значило промолчать и удалиться. Она помнила лишь смутный силуэт человека, который одной рукой оттолкнул ее от раненной Азизы. Не запомнив ни внешнего обличия, ни голоса, она с необъяснимой уверенностью признала в спасители своей бывшей противницы этого мужчину.

– У тебя должно быть много вопросов.

В тени черты лица выражались не четко. Однако внешность собеседника не столь волновала Тамару, ей и так было страшно, отчего голос прорезался не сразу:

– Даже не знаю с чего начать. – Интересно, чего было больше в ее фразе: утверждения или сарказма, проступившего на почве волнения.

– Например, с того, почему я тебя не убил?

– Например.

– Хм.

Тамара старалась говорить не вызывающе, чтобы не спровоцировать собеседника к непредсказуемым действиям. Поэтому ухмылка с его стороны вызвала у нее недоверие.

– Вечно одни вопросы, – отозвался мужчина. – Но ты хотя бы задаешь их сначала, а не жмешь на курок.

– Могу исправить это. – Напомнив себе, что роль жертвы ей не подходит, девушка собралась с силами и соответственным жестом показала, что у нее есть оружие. – Кто вы такие? Зачем напали на четырнадцатый отряд и что сделали с моим братом?!

Изначально Тамаре показалось, что незнакомец одарил ее удивленным взглядом, но затем в его глазах показалось пренебрежение.

– На все эти вопросы ответы следует искать не у меня…

– Я не в том настроении, чтобы загадки разгадывать, уж поверь!

– Мне жаль твоего друга.

А вот это удар ниже пояса. Вспоминать о Виталии девушке не хотелось, но яркие картины пронеслись у нее перед глазами столь быстро и стремительно, что от вида крови и пустых глаз напарника ей стало дурно. Злость ошпарила ее изнутри, к тому же мужчина говорил с необычайной убедительностью, и это вдвойне ранило Тамару.

– Именно поэтому я не убил тебя, хотя мог. – Поднявшись с деревянного ящика, незнакомец запустил со всей силы мяч к стене: тот отлетел прочь. – Вы сами начали эту игру, так что не жалуйтесь.

– Не жаловаться? – Собеседник начал злиться, по крайней мере любезность покинула каждое его слово, но Тамара уже не настроена отступать. Этот человек заговорил о ее погибшем товарище с таким видом, словно не он виноват в его смерти. Хотя технически это действительно так. – Вы одурманили чем-то ребят из четырнадцатого и моего брата, едва не убили мою мать, но все же разделались с людьми из сто третьего… и лишили жизни моего напарника у меня на глазах. Если ты действительно не виновен, то уйди с дороги.

Пауза длилась неприлично долго.

– Если я уйду с дороги, от вас мокрого места не останется. Лучше вам уходить, пока есть такая возможность.

Тамара все еще контролировала злость, поэтому ей удалось немного остудить пыл, чтобы заметить очевидность – мужчина, в самом деле, не стремился вступить в бой. И это подтолкнуло ее к очередному предположению:

– Она твоя дочь? – Девушка не услышала ответа, но выразительный взгляд со стороны незнакомца говорил сам за себя. – Как вы вообще здесь оказались?

– Я скажу лишь то, что и сказал – уходите отсюда.

Что ж, теперь пришло время запутаться в собственных мыслях. Мужчина не угрожал, как бы Тамара не пыталась проникнуться к нему антипатией, она осознавала, что он только предостерегал ее. Боялся ли он чего-то? Кого-то. Неужели Азизу? Но если вспомнить, во что та превращалась, его опасения обретали существенное обоснование.

Однако Тамара рассчитывала на другой исход. Что бы она ни услышала или не придумала, у ее команды имелся план, а изначально – задание. Поэтому отступать уже некуда.

– Боюсь, что уже поздно. Твоя дочь сделала такое, чего нельзя простить. – Для убедительности перехватив автомат, девушка с серьезным настроем добавила: – Так что лучше тебе уйти и не вмешиваться.

– Плохая идея, – как ни в чем небывало отозвался мужчина. – Я – единственное, что сдерживает ее от полного безумия. Ведь ты видела ее, этот взгляд и улыбку, полные ненормальной радости и дикости. Она видит в этом игру, хоть и прикрывается тем, что пытается спасти нас от злых солдат. Если бы я вовремя не вмешался, то та женщина… как я понял, твоя мать, была бы мертва.

– Герой. – Не удержалась Тамара. – Но ты ее не остановил от того, чтобы превратить моего брата в… я даже не знаю, кто он теперь.

– Я не в большем восторге.

А вот теперь начинало пахнуть жаренным, и речь шла не только о терпении мужчины, которое сходило на «нет». Если взять за основу вышесказанные слова, Азиза действовала самостоятельно, и это явно не вызывало радости у папочки. Она привлекла внимание, а они, судя по всему, здесь прятались.

– Тогда повторюсь, уйди с дороги! Не стой у нас на пути, и мы тебя не тронем.

В ответ прозвучал смех, словно означающий, что все усилия отряда спецназа будут напрасными, а их попытки совладать с ситуацией – тщетными.

– Ты, может, и сдерживаешь ее, но и без твоей помощи мы справимся.

– Я смеюсь лишь потому, что ты… ох, – с сожалением покачав головой, мужчина позволил себе самодовольно усмехнуться. – Ты действительно считаешь меня хорошим парнем? Нет, я был когда-то таким, но давным-давно. Именно поэтому я и не убил тебя. Но неужели ты думаешь, что я позволю открыть облаву на мою дочь?

Признаться, Тамару посетила только одна мысль: «вот дерьмо». Звучало вульгарно, однако следить за языком в подобной ситуации нелепо. Теперь и во взгляде собеседника она наблюдала проблески безумия и гнева, от вида которых у нее участилось сердцебиение.

– Как твое имя?

Немного погодя, мужчина спокойно ответил:

– Константин.

– Ладно… Константин. – Ее голос дал слабину, что в свою очередь вынудило ее разволноваться. Она попыталась незаметно отступить назад. – Мы с парнями и не из таких передряг выходили. Бывали враги и посерьезнее конченых психов.

– И как же ты, маленькая принцесса, справлялась с ними?

– У меня свои методы ведения войны.

– Хорошо. – Заметив, что Тамара начала пятиться в сторону выхода, Константин ровным шагом направился в ее сторону. – Но не забывай, что порой только зло может победить другое зло.

Это не могло продолжаться вечно, поэтому, перестав отходить назад, девушка остановилась и направила дуло автомата, с решительностью пригрозив:

– Последнее пред!..

– Нет. – Внезапно повысил голос мужчина. – Это тебе последнее предупреждение.

Возможно, в помещении было темно, но слабого света, пробивающегося сквозь грязные окна, хватило, чтобы увидеть картину, некогда ошеломившую Тамару. Первоначально девушке пришла мысль, что Константин стал жертвой обстоятельств, вынужденной удерживать своего ребенка-монстра от окружающего мира. Но глядя на то, как его лицо, шея и руки покрывались знакомыми черными наростами, Тамара поняла, что всего ее богатого словарного запаса не хватит, чтобы описать плачевность ситуации, в которой они с отрядом оказались.

Глава 11

ЛИЗА

Никогда коридоры здания штаба не казались Лизе Рашкович такими узкими и людными. Она рвалась вперед, едва ли не отталкивая каждого встречного. На то имелись весомые причины, – успокаивала себя женщина, но усмирить ее пыл не удалось даже толпе врачей, едва ли не бросавшейся под колеса военного джипа, на котором она уехала.

Голова до сих пор кружилась, желудок выворачивало наизнанку, а синяки по всему телу расцветали болью под одеждой. В последний раз Лиза чувствовала себя так ужасно, когда возвращалась домой из Сирии. И виной тому послужило не участие в боевых операциях, а «дружеские посиделки» с бойцами союзнического отряда. Те события еще некоторое время оставляли на памяти приятный след, чего нельзя было сказать о минувших днях, принесших одни разочарования.

Наконец-то добравшись до знакомого кабинета, женщина помедлила секунду, глядя на именную табличку перед собой. Глубоким вдохом подавив остатки нерешительности, она приготовилась к словесной схватке, окончание которой никто не мог предсказать.

– Генерал-лейтенант.

Не постучавшись, Лиза распахнула дверь и застала генерал-лейтенанта Евгения Волкова, своего бывшего боевого командира, за работой на компьютере. Занеся руку над клавиатурой, крупный мужчина с нескрываемым удивлением вцепился в незваную гостью взглядом. Выглядел он так, словно к нему на порог кинули мешок с тысячью и одной проблемой. Лишь только когда дверь закрылась, жалобно скрипнув, он произнес:

– Майор Рашкович, не ожидал вас увидеть так скоро…

Его растерянность могла объясниться и тем, что выглядела Лиза не лучше, чем чувствовала себя. Убегая из больницы, она оделась в походные спортивные штаны и футболку цвета хаки, накинув сверху кожанку – единственное, помимо обуви, что принесла ей подруга из одежды.

– Эта встреча состоялась бы раньше, если бы не моя неспособность встать с больничной койки.

Дерзость слетала с языка женщины столь легко и быстро, что мужчина, еще не отойдя от незапланированного визита, только и успевал, что дивиться хамскому поведению своей подчиненной. Но Лизу это практически не волновало; в другой бы ситуации она, конечно, даже не посмела бы возразить. Однако, как уже стало понятно, ситуация оказалась совершенно другой.

– При всем уважении, – так и продолжая стоять у двери, отозвалась Лиза, – генерал-лейтенант, сейчас я буду разговаривать не как ваша подчиненная, а как мать, чьих детей вы послали на верную смерть.

– Хм… Присядь, Лиза.

Наблюдая за тем, как Волков отключает монитор компьютера и наводит порядок на столе, женщина сдержано подошла к стулу напротив рабочего места генерал-лейтенанта и села.

– Отправляя мой отряд на миссию, вы говорили об опасных объектах. – Решив для начала не повышать голос, а говорить сдержано, но напряженно, майор продолжила: – Вы знали, с чем мы должны были столкнуться?

Довольно долго цепляясь взглядом за крупные буквы в заголовке бумажного документа, мужчина постукивал пальцем по подлокотнику кресла, а затем задал встречный вопрос:

– А с чем вы столкнулись?

– Прозвучит безумно. – Констатировала Лиза. – К тому же, я уже не уверена, что все это было взаправду.

– То, в каком состоянии мы нашли тебя, уже выглядело безумием.

С этим проблематично поспорить. Впервые увидев свое отражение в зеркале ванной комнаты ее палаты, женщина едва не воскликнула от испуга. Синяки и ссадины ее не смутили, разве что зашитый порез на лбу мог остаться в качестве белесого рубца. А вот почерневшие глаза едва не вызвали у нее приступ паники, как и черный рисунок из вен под побледневшей кожей. Лиза некоторое время боялась отражающих поверхностей, и даже заверения врачей, что состояние ее здоровья и анализы в относительной норме, также не успокаивали. Однако на следующий день радужная оболочка глаза приняла более-менее приемлемый оттенок, а когда темные вены скрылись под тональным кремом и пудрой, Лиза решила расставить все точки над «i». Если бы ее заразили вирусом или испытали биологическое оружие, в простую больницу ее ни за что не положили бы, и поскольку врачи не приковали ее к кровати, она решила действовать.

– Я больше удивилась, что мне разрешили покинуть больницу. – Но заметив выразительный взгляд собеседника, она неохотно пояснила: – То есть… за мной не стали отправлять вертолет с вооруженными парнями и кричать вдогонку, что сбежал зараженный пациент.

– Это не зараза. – Отодвинув верхний ящик стола, Волков достал папку, на которой непримечательными буквами было выложено слово «секретно». Для меньшего привлечения внимания. – Это нечто похуже.

«Дело №С55.1406-40АЗ». Признаться, в названии Лизу смутило практически все.

– Я не был уверен, что твое задание будет связано с этим делом. Его завел мой командир, а впоследствии продолжил я.

Плотно сжав губы, женщина продолжала смотреть на папку с документами, как на бомбу, готовую взорваться в любой момент.

– Но тут написано, что оно закрыто.

– Оно – да, но не то, что за ним последовало.

Слова генерал-лейтенанта взволновали Лизу еще сильнее, но выбора у нее не оставалось – она неспешно взяла папку в руки и, положив ее на колени, открыла первый документ. С55.1406-40АЗ, что дословно означало «Секретно_2055 год. 14 июня – 40-й регион_первое дело за день_Закрыто».

– В окрестностях Тебриза[2], начиная с 35-го года, стали пропадать люди. Тогда мы только подходили к городу, направляя поддержку против сил террористов, которые превратили большую часть города в руины. Бои велись день и ночь, так что никто бы и не заметил исчезновения нескольких людей.

– Гражданские пропадали без вести – бежали или были погребены заживо под руинами. Как не прискорбно, это типичная ситуация для войны.

– Да. А потом начали пропадать солдаты. Небольшие группы, выходившие из города на разведку. Все думали, что их похищали и выпытывали информацию. Но ничего. – Развел руками Волков. – Когда все более-менее стихло, мы закрепили позиции, помогая военным Ирана зачищать районы. Постепенно в нашей помощи отпадала необходимость, так что мы начали отводить войска… И вот тут похищения снова возобновились, наши ребята не решались даже на шаг выйти из лагеря ночью. И примерно в этот период поползли первые слухи…

– О трупах с черными венами. – Взглянув на свои руки, Лиза не попыталась даже скрыть своего ужаса. Она и думать забыла про эту байку.

– Никто из наших не видел их – или видел, но таких было слишком мало.

– Значит, террористические объединения испытывали биологическое оружие, о котором говорили как об очередной сказке. И сейчас, спустя… Пятьдесят лет кто-то использовал его на… моем отряде? Тогда почему я еще жива? И не сижу в полиэтиленовой камере?

– Потому что… это не совсем биологическое оружие. – Указав на папку, лежащую на коленях у собеседницы, он продолжил рассказ. – Мой командир завел это дело в пятьдесят пятом году, когда Первая волна нападения практически сошла на «нет».

Опустив взгляд, Лиза быстро пробежалась по строкам, отметив, что события происходили на побережье Черного моря, где в 54-х километрах от Сочи состоялось крупное сражение – от городов и поселков остались руины, осыпанные прахом и пеплом.

– Сороковой регион, бывший Краснодарский край, принял на себя серьезный удар. Но после окончания основных боевых действий большинство солдат с побережья перекинули либо в Сочинский штаб, либо вернули обратно домой. – Сказал Волков. – В крупных городах-поселках оставили по пятьдесят-семьдесят человек для «зачисток» территории, а также сбора сведений о местности, разрушениях, оставшемся оборудовании и прочем.

Все шло мирно и спокойно, мы принимали беженцев, не редки были случаи, когда солдаты, считавшиеся погибшими или пропавшими, возвращались домой. Однажды в один из таких лагерей на побережье прибыла небольшая группа людей: четыре русских солдата, один грузинский и один гражданский. Наших опознали и позволили им остаться помогать своим товарищам, гражданского разместили в полевом госпитале. Все шло нормально. А через три месяца поступил сигнал SOS, и когда мы прибыли на место, никого не осталось в живых.

– Никого? – Усомнилась Лиза.

– Никого.

Слушая рассказ генерал-лейтенанта, женщина непроизвольно напряглась и только сейчас позволила себе сделать глубокий вдох.

– Кто-то из прибывших применил биологическое оружие?

– Кто-то из прибывших сам оказался биологическим оружием. – Непонимающий взгляд майора вынудил Волкова добавить: – Посмотри файлы – страница семь.

Лиза уже не знала, чего боялась больше – правды или неведения, ей не хотелось следовать совету собеседника, но любопытство пересилило все остальные чувства. В документах она обнаружила стандартную фотографию хорошего качества, но человек, запечатленный на снимке, вынудил женщину потерять самообладание.

– Бог ты мой!.. И вы отправили моих детей и Сергея туда, зная обо всем?! Я понимаю – мой отряд, вы не были уверены, но они… они же только вернулись с границы. Это прямое нарушение устава!

– Я могу довериться только своим, а свободным оказался только Жаров. – Хладнокровие бывшего командира поразило Лизу и, воспользовавшись тем, что она ничего не могла сказать из-за ошеломления, мужчина вернулся к разговору. – Я не мог поступить иначе, хоть и признаю свою некомпетентность в данной ситуации. Но я их не заставлял, Сергей сам согласился.

Возразить здесь нечему. Однако услышанное удивило Лизу не меньше, она поразилась поступку Сергея, как он мог так поступить с ее детьми? Она его убьет, если только им удастся выбраться живыми из того ада. И что, ради бога, случилось с ее отрядом? Что станет с детьми? Она уже хотела поинтересоваться, не выходил ли на связь отряд Сергея, но тут ей на ум пришла ужасающая мысль.

– Так это что получается?.. – Майор опустила взгляд на фото и быстро вернула его обратно. – Я теперь стану… этим?

– Нет. – Поспешил успокоить собеседницу Волков. – Наши эксперты ни один год в тайне изучали эту… этот… вирус, не знаю. Реакция у подопытных обезьян была на него разная: кто-то переживал заражение, как простой грипп – все симптомы постепенно исчезали. Некоторые продолжали нормально существовать без особых… отклонений в поведении. Хотя некоторые проявляли повышенную агрессивность.

Под симптомами, думала Лиза, он, вероятно, имел в виду потемневшие вены, бледную кожу и ужасное состояние, словно после тяжелого похмелья. А еще тот факт, что в предыдущие несколько ночей она могла детально рассмотреть интерьер своей палаты без дополнительных источников света. Но пугало другое.

– А что с остальными особями?

– Погибли. – Не стал утаивать Волков. – Не выдержала нервная система, остановилось сердце.

Крепко сдавив запястье, Лиза пыталась не думать о Тамаре и Антоне, ведь если она переболела, то болезнь и их не коснется.

– И каков процент… смертности?

– Последняя группа – восемьдесят три процента.

– О, боже… – Не выдержала Лиза, нагнувшись вперед и скрыв лицо ладонями. – И… что… теперь кто-то бегает по Черноморскому побережью с ампулами этого вируса?

– Кто-то действительно бегает, – признал мужчина, – не с ампулами, но как показывает практика – уже давно. В конце файла ты найдешь два фото.

Лизе уже не хотелось продолжать впутываться в это дело, засасывавшее ее подобно трясине в болоте. Но отступать на полпути глупо и бессмысленно, так что, найдя в себе силы ровно сесть на стуле и пролистнуть страницы, она обнаружила упомянутые снимки. Один и тот же человек, мужчина лет сорока. Ничего ужасающего.

– Второе было сделано восемь дней назад. – Пояснил командир, наблюдая за бесстрастным взглядом собеседницы, изучавшим фотографии.

– Кто это?

– Не правильный вопрос задаешь, Рашкович.

Генерал-лейтенанту явно хотелось, чтобы она сама догадалась, в чем крылась главная тайна, но Лиза уже была не в силах разгадывать загадки, у нее и так голова забилась отвлекающими мыслями. Поэтому она спросила напрямик:

– Так в чем подвох?

– А в том, – заметив настроение женщины, Волков решил не растягивать момент, – что первое фото было сделано в 2051-м году.

Глава 12

НИКОЛАЙ

Тишина уже начинала угнетать Николая, равно как и порывы пронзающего до костей холодом морского ветра. Он не отрывал глаза от прицела винтовки, наблюдая за обстановкой, и как только в темно-зеленых тонах промелькнуло светлое пятно, парень насторожился. Потянувшись к рации, он планировал вызвать на связь Тамару, но девушка опередила его; из динамика гарнитуры донесся оглушительный крик:

– Мне срочно нужна помощь! И быстро!

Не став задавать отвлекающих вопросов, Николай приготовился действовать. Пальцы легли на курок, но они казались одеревеневшими от холода, боль тонкими нитями пронзила их насквозь. Но блондин не отвлекался на это, он молчаливо ожидал своего часа, предварительно отключив тепловое видение на прицеле.

Грохот распахивающейся двери был слышен даже с вышки. Отсюда Тамара выглядела крошечным человечком, в спешке перебирающим ногами. Николай с волнением ожидал, когда за ней из бокового выхода появится преследователь, и он действительно показался, только выпрыгнув из окна второго этажа. Звон бьющегося стекла унес за собой ветер, как и непоколебимое спокойствие снайпера: парень удивился бы столь эффектному появлению и незатруднительному приземлению не настолько сильно, если бы незнакомец не напоминал изуродованного чернью монстра. Неужели Тамара говорила правду? Признаться, он до сих пор надеялся, что у его соратницы помутился рассудок из-за смерти напарника. Так было бы намного проще.

Тем не менее, отбросив навязчивые мысли, парень захватил в прицел незнакомого мужчину, практически нагнавшего девушку. Времени не оставалось, поэтому Николай спустил курок.

Звук выстрела, подобно пепельному облаку, накрыл территорию водоочистительной станции, долгим эхом разносясь по сторонам. Он показался парню непривычно громким, но его уже не так беспокоил этот факт, когда он убедился, что подстрелил незнакомца. Пуля должна была попасть точно в позвоночник, по крайней мере, на то надеялся блондин, но из-за подвижности цели удар пришелся чуть выше лопатки. Это остановило противника, дав возможность Тамаре скрыться за поворотом, однако оставлять все как есть Николай не намеревался, он планировал завершить дело.

Найдя противника, пытающегося отыскать надежное укрытие, парень приготовился нанести решающий удар, но его отвлек звук скрипящих досок. Он уже провел на вышке достаточно времени, чтобы распознавать игру ветра с хрупкой конструкцией, поэтому ему пришлось резко обернуться и стрелять совершенно в другом направлении.

Все произошло слишком быстро. Грохот выстрела отразился от крыши и пола вышки, ударив по ушам, но куда хуже пришлось незваному гостю. Николай понятия не имел, как тот сумел незаметно подобраться к нему так близко. Единственное, что он успел сделать перед выстрелом, который только оглушил противника, это опознать в незнакомце девушку со спутанными черными волосами. Она упала с края деревянных перил на пол, раздраженно воскликнув, и Николаю удалось на мгновение выхватить взглядом обезображенное темными разводами ее лицо.

Скинув винтовку вниз, парень ухватился за железную опору и в срочном порядке съехал по ней вниз. Кончики пальцев, не защищенных перчатками, жгло из-за трения о металл. Земля под ногами появилась быстро, поэтому Николай не стал терять время и, схватив винтовку, побежал прочь. Однако он позволил себе обернуться, чтобы увидеть темный силуэт девушки на вышке, смотрящей ему вслед. Но продолжалось это недолго: незнакомка, которую, звали Азиза, по словам Тамары, перепрыгнула через деревянные перила-ограждения, в падении ухватившись за железную балку.

Ситуация развивалась явно не в его пользу, но иного выбора не оставалось: сбежав по песочной насыпи к горной речке, напоминающей больше ручей, он кинулся в лес. Лучше увести Азизу с территории станции, чтобы облегчить работу Сергею и Тамаре. Вот только себе он жизнь усложнил.

Едва окунувшись в лесную чащу, Николай попал в дебри, уходящие под крутым углом вверх. Он карабкался по возвышениям, цепляясь за кривые корни и колючие листья; мелкая мошкара мгновенно облепила его со всех сторон, надоедливо жужжа под ухом. С винтовкой двигаться было неудобно, так что парень вынужденно скинул ее на вершине холма, спускаясь к более-менее просторной поляне. Но он не стал пересекать ее, а затаился под ветвями пышного куста, стараясь держать дыхание под контролем.

Тишина, только шуршание ветвей над головой. Без резких движений достав пистолет из кобуры, парень осмотрелся вокруг, терпя холодные капли воды, скатывающиеся с мелких листьев ему за шиворот. Все замерло, словно в предвкушении.

Движение справа: в десяти-двенадцати метрах среди тонких стволов пронеслась тень. Николай отреагировал мгновенно, выстрелив по движущемуся объекту, но противник, пригнув голову, избежал удара. Промах вынудил парня скатиться по склону и кинуться за Азизой в погоню. Он видел ее, попытал удачу, выстрелив пару раз, но это лишь спровоцировало девушку бежать быстрее. Цепляясь ногами за камни и выступающие из мягкой земли корни, парень не отводил взгляда от нее, боясь упустить из виду. И в какой-то момент природа сыграла с ним злую шутку, положив на его пути препятствие в виде засыпанной листвой ямы, в которую Николай провалился одной ногой. Он упал на мягкий настил их мха, но когда поднялся, то никого уже не видел.

Бежать вперед стало бессмысленно, поэтому, присев на правое колено и сообразив, что в магазине осталось еще семь патронов, блондин принялся выжидать.

Тишина засасывала, как болотная трясина, не давая и шанса высвободиться из своих оков. Николай осознавал, что в этой игре он выступал не только в роли нападавшего, за ним также велась охота. Но откуда могла напасть Азиза – он не представлял. Его окружал лес, запах мокрой коры, высокая влажность. Никакого движения вокруг, ни звука, отчего складывалось впечатление, что он находился здесь только наедине со своими страхами.

Ветер безынтересно теребил макушки деревьев, на плечи посыпалась жухлая листва. Николай перевел взгляд на танцующие в воздухи листья и крепче сжал пистолет, готовясь к атаке. Но подсказка появилась слишком поздно; он решил обернуться в тот момент, когда на него с воинственным криком упала девушка. Вовремя успев убрать голову из-под удара, парень скинул с себя противницу и отскочил в сторону, нацелив на нее пистолет.

Подобно дикой обезьяне, Азиза перекатилась со спины на ноги и, прильнув к толстому стволу, замерла с оскалом на лице. Ее глаза полностью почернели.

– Ну ты и уродина, – не сдержался Николай от едкого замечания, что не пришлось по душе девушке.

Раздраженно воскликнув, она бросилась вперед, не страшась выстрелов. Двигалась она непривычно быстро, поэтому блондин не успевал прицелиться, что позволило противнице подойти достаточно близко. Николай надеялся, что в ближнем бою у него не возникнет трудностей, но первый удар со стороны Азизы вынудил его передумать. Недюжинная сила заключалась в хрупком теле девушки; защищаясь от ее ударов, парень выпустил из рук пистолет. Он заметил, что руки ее покрывала та же черная защита, образуя на пальцах подобие заостренных когтей.

Но девушка только махала кулаками, она не умела драться, это Николай заметил сразу. Воспользовавшись возможностью, он перехватил за запястье противницу и ударил ее по лицу, содрав кожу о прочный «панцирь» на ее лбу. Это помогло заставить ее растеряться, однако Азиза быстро высвободилась, воспользовавшись своей силой. Она впилась когтями в плечо блондина, заставив его воскликнуть от боли. Николай думал, что девушка тут же отступит, но та впилась в него, как испуганная кошка, не желая отпускать. Вырваться не удавалось, поэтому он со всей силы ударил свободной рукой в живот противницы и не один раз.

Ощутив свободу, парень без раздумий побежал в сторону горной реки. Его левое плечо истекало кровью, а пальцы на правой руке едва сгибались от ужасной боли, словно мгновение назад он безрассудно бил по бетону.

Как показала практика, лес не самое лучшее место для боя с Азизой, требовалось выйти на открытую территорию, где у нее не будет возможности забираться на деревья и играть в прятки.

Просвет показался довольно быстро. Добежав до кромки леса, Николай на секунду притормозил и обернулся, решив узнать, далеко ли он ушел от противницы. Но едва оглянувшись, он почувствовал сильный толчок в спину, отчего полетел вперед прямо на берег реки. Упав на острые камни, парень подавил стон и желание полежать минуту-другую. Облокотившись о правую руку, он попытался подняться, но девушка с разбега ударила его ногой в грудь, не только лишив опоры, но и выбив воздух из легких.

Судорожный кашель начал резать горло Николаю, дав возможность Азизе подтащить его к реке и утопить ему голову под толщей воды. Холод горного ручья подействовал на парня моментально, отчего он позабыл и о боли, и об усталости. Вода затекала в нос и горло, обжигая глотку, вызывая всплеск адреналина и четкое осознание, что жизнь висела на волоске. Поэтому, собрав все силы, Николай смог столкнуть с себя девушку и освободиться от водной ловушки. От холода и воздуха раздирало легкие, но парень продолжал судорожно дышать, напоминая себе, что схватка еще не окончена.

Навалившись на Азизу, он ответил взаимностью и окунул ее в реку, придавив своим телом. Девушка извивалась и брыкалась, ее сложно было удержать на месте, но блондин заставлял себя бороться до последнего. Казалось, что победа в его руках, но в очередной раз острые когти впились в его плоть, на этот раз прямо под ребрами. Хватка ослабла и, усмотрев момент, Азиза рывком стянула с себя противника.

Упав лицом в воду, Николай подумал, что потеряет сознание – боль в районе поясницы на мгновение оглушила его, но холод реки вернул к реальности. Он как можно быстрее выбрался на берег и, изъяв армейский нож из ножен, поймал взглядом промокшую до нитки девушку, застывшую в паре метрах поодаль.

– Ну и каковы шансы, что ты выживешь?

Пугающая улыбка Азизы не произвела на Николая впечатления, он продолжал молчаливо наблюдать за действиями противницы, ища подходящий момент.

– А, ты у нас неразговорчив. – Усмехнулась девушка. – Посмотрим, сможешь ли ты сохранять такое же безмолвие, когда я доберусь до твоей подружки.

Не только расслабленность Азизы, но и ее слова внезапным образом заставили Николая сорваться с места и кинуться вперед. Он не любил, когда кто-то говорил о его товарищах подобным тоном, тем более о Тамаре – от одной мысли, что она могла умереть, ему становилось не дурно, его начинала раздирать ярость. Поэтому он понесся, очертя голову, на девушку, но в самый последний момент опомнился и сменил тактику.

Его ожидало болезненное падение на острые камни, однако, сумев сбить с ног Азизу, он пересилил боль. Девушка уже хотела подняться на ноги, но парень рывком вернул ее на землю и, навалившись сверху, сомкнул руки на ее шее лишь частично защищенной твердым наростом.

Теперь воздуха не хватало ей, Николай наблюдал за тем, как быстро бледнеет ее смуглая кожа и расширяются глаза. Но сдаваться она не спешила: вцепившись когтями в его руки, она принялась царапать его и делать все возможное, чтобы освободиться. Блондин терпел, как мог, принявшись сильнее сжимать живое кольцо на шее Азизы. Еще чуть-чуть, и ему удастся избавиться от этой проблемы. И когда девушка оставила попытки истязать его, Николай подумал, что ему удалось одержать верх, однако эту мысль из его головы вышиб тяжелый камень.

Перед глазами все потемнело на миг, тело обмякло и упало набок. Тупая боль продолжала бить по лбу; парень старался игнорировать позывы здравого смысла лежать спокойно и надеяться, что мозги не вытекут из ушей. Если он не поднимется, то упустит не только шанс добить ослабшую противницу, но и выбраться отсюда живым. Когда шум в голове наконец затих, Николай попытал удачу приподняться на руках, но его попытку прервала Азиза.

С яростными криками принявшись осыпать его ударами, девушка перестала себя контролировать. Парень остро ощущал каждый удар, отзывающийся не меньшей болью в уже нанесенных ранах, особенно в ушибленной голове. Может, Азиза проломила ему череп? Он не удивился бы. Пытаясь прикрываться руками, блондин выхватывал взглядом искаженное злостью и гневом лицо противницы, отчего его посетила мысль, что ему пришел конец. Он разозлил зверя, и теперь это неистовое животное пожирало его целиком.

До того момента, пока не раздался выстрел.

Перед тем как девушка отлетела в сторону, Николай заметил брызги крови, вырвавшиеся из ее спины. Он надеялся, что пуля попала прямо в позвоночник или разорвала ей сердце, не оставив и шанса на дальнейшее существование. Но судя по тому, что Азиза не просто шевелилась, а также пыталась встать, парень болезненно застонал. Он знал, что Тамара с Сергеем не безупречные стрелки, но чтобы настолько? Однако, обратив взгляд к своему спасителю, он мог лишь сказать:

– Ну, отлично.

– Какого черта ты выстрелил в меня?! – Пронзительно, едва ли не перейдя на визг, закричала Азиза, пытаясь зажать рану на спине. Она хотела добавить еще что-то, но пуля, ударившая у ног, вынудила ее только удивленно воскликнуть.

– Я не хочу в тебя стрелять, – держа девушку под прицелом пистолета, признался Антон. – Но если нападешь, то не буду сдерживаться.

Сказать, что Азиза в шоке, – значит, ничего не сказать. А вот сказать, что Николай в шоке, – нет, он не в шоке, он просто пытался осознать, как такое вообще возможно, ведь они заперли парня не только за решеткой, но и в поезде. И пока эта милая тирада продолжалась, он бы, не раздумывая, выстрелил в девушку, вот только оружия у него при себе не осталось. А Антон не убьет ее, что непроизвольно вызывало злость.

Азиза недолго думала над следующим ходом, так что бросилась в сторону Антона, однако парень не оплошал и нажал на курок: одна пуля ударила о панцирь на ее животе, остальные пролетели мимо, но этого хватило, чтобы девушка одумалась и побежала прочь. Сделав еще несколько выстрелов вдогонку, Антон опустил оружие.

В очередной раз тишина приобрела статус хозяйки ситуации. Николай некоторое время раздумывал, что бы сказать, но, глядя на шатена, ему хотелось задать всего один вопрос:

– Ну и какого хрена?

Глава 13

СЕРГЕЙ

Нелегкая задача: как понять, что к тебе приближается союзник, а не противник? Когда сидишь в засаде без возможности выглянуть из-за укрытия, остается положиться на волю судьбы или заранее обсудить опознавательный знак. Но в случае со своей командой Сергей понял, что ломать голову над стоящей проблемой не имеет смысла, поскольку враг не стал бы голосить на весь коридор:

– Твою мать, твою мать, твою мать!

Топот ног Сергей едва мог расслышать за паническими криками Тамары. Девушка бежала ему навстречу со стороны коридора, лежащего за спиной. У нее неплохо выходило привлекать внимание противника, и также умело ей удавалось избежать прямых атак. Ловкость, безрассудность и скорость служили шатенке лучшими друзьями на поле боя, поэтому не удивительно, что ей в большинстве случаев выпадала честь стать наживкой.

Тамара приближалась, но мужчина также расслышал шаги преследователя, не отстающего от убегающей цели. Волнение подхлестнуло Сергея приготовиться действовать за считанные доли секунды, иначе он мог похоронить всех троих. Холодный пот проступил по его лбу и слепил короткие пряди челки, отчего хотелось откинуть их прочь. Но если отвлечься на малейшую деталь, все могло пойти вразрез с планом, и тогда триумфальная победа обернется сокрушительным провалом.

Шумное дыхание, стук подошв о бетонный пол. Одна мысль о готовности нажать на кнопку лихорадочно билась в подсознании Сергея, отчего у мужчины начали зарождаться сомнения, что он успеет вовремя отреагировать. Но едва мимо него по коридору промелькнула знакомая тень, он моментально привел в действие механизм, не колеблясь ни секунды.

Громкий взрыв сотряс стены и изрыгнул серое облако пыли, заполонившее в мгновение ока широкие проходы. Звук трескающегося камня в закрытом помещении угрожающе предупредил о том, что здание не рассчитано выдержать подобные сюрпризы.

Поднявшись с пола, Сергей поспешно откашлялся и выплюнул осевшую на зубах пыль. Он отошел достаточно далеко, чтобы взрывная волна не задела его; у него уже имелся опыт в подобных операциях, в последней из которых, по словам Тамары, они чуть на воздух не взлетели. К счастью, в этот раз ему удалось все просчитать, не сделав из ловушки для противника всеобщую могилу. Но вспомнив о девушке, которая, возможно, не успела отойти на безопасное расстояние, Сергей побежал к ней на помощь.

Пыль толстым слоем окутала стены, потолок и пол коридоров, словно выпавший в начале декабря первый снег. Отмахиваясь от ее клубов, заполняющих воздух, мужчина осмотрелся по сторонам, заметив справа движение.

– Ты как? Цела?

Раздраженный стон, вырвавшийся у Тамары вместе с кашлем, дал понять, что с ней все в порядке. Но девушка посчитала необходимым озвучить и свое мнение:

– Что из слов «твою мать» тебе не понятно? Почему ты не мог раньше взорвать ее?

– Не жалуйся. – Обидчиво подметил мужчина, помогая подчиненной подняться на ноги.

Тамара с упреком посмотрела на собеседника, заставив его ощутить некоторую вину, но Сергея от собственных переживаний отвлекло движение, а за ним и звук падающих камней. Из-под обломков и кусков стены, раскидывая их словно декорации из папье-маше, пошатываясь, выбирался человек.

– Это какого черта? – Чтобы кто-то сумел пережить взрыв на столь близком от себя расстоянии – в подобные сказки Сергей не верил, но увиденное вынудило его растеряться.

– Он такой же, как его дочь.

– Его… кто?

– Та девка, что убила Графа – его дочь.

Новая информация вызвала у мужчины замешательство: откуда Тамара смогла узнать эти сведения. Неужели ей довелось выиграть пару минут для разговора с противником? Но упрекать девушку в неосмотрительности, а также терять драгоценное время, он не собирался, поэтому открыл огонь по противнику. Последний, прильнув к стене, едва раздались громкие хлопки, метнулся прочь, скрываясь за облаком пыли.

– Иди наперехват! – Скомандовал Сергей, набегу обращаясь к Тамаре. – Как планировали. Я сообщу, куда он направится.

– А если не получится?!

Вероятность того, что все полетит псу под хвост, пугала командира отряда не меньше, чем незнакомые способности противника. Он не знал, что сказать девушке, возможно, боялся признать, что в случае провала им всем стоит готовиться к худшему исходу. Однако противник поспешно скрывался из виду и, воспользовавшись этим, Сергей оставил Тамару без ответа, погнавшись за уходящей целью.

И опять он бежал по темному коридору, пустому и погруженному в вязкую тишину. Каждый выстрел звонким эхом бил по вискам, мимолетными вспышками освещая дорогу. Свернув на развилке влево, Сергей оказался в более узком проходе с непривычно высокими потолками, которые скрывала вентиляционная труба. Константину некуда спрятаться, поэтому мужчина выпустил небольшую очередь, целясь в ноги. Несколько пуль ударило по стене, но одна точно попала в цель, – это стало понятно, когда враг повалился на пол, а затем, на полусогнутых, скрылся за поворотом.

По привычке Сергей опустился на одно колено, заняв оборонительную позицию. Он готовился к встречному огню, которого не последовало, отчего смятение не заставило себя долго ждать. Неужели противник безоружен? Такая новость должна была обрадовать мужчину, но вспомнив, что Константин пережил взрыв с близкого расстояния, он напрягся. Не хотелось верить, что ему действительно противостоял монстр.

И все же выбора не оставалось; целеустремленно зашагав вперед, Сергей был готов выстрелить в противника, завернув за угол. Но узкий коридор кончался тупиком, а мужчины и след простыл, только черные разводы густой крови говорили о его недавнем пребывании.

Обдумать возможные пути отступления противника полковник попросту не успел, ощутив сильный толчок в спину. Что-то острое впилось ему под кожу, прорезав толстый слой защитного жилета. Раздраженно выругавшись, Сергей не уступил боли и, пересилив желание упасть на колени, обернулся и зажал курок автомата. Дуло выплевывало раскаленные пули с оглушительным грохотом, сумев отпугнуть Константина.

Спину продолжало болезненно жечь, Сергей подозревал, что инородный предмет, и не в единственном экземпляре, засел глубоко под кожей. На мгновение его накрыла пьянящая слабость, но оперевшись рукой о стену, он сумел справиться с мимолетным порывом.

– Двигайся к четвертой точке, он идет туда. – Сообщил Тамаре «радостную» новость мужчина, прежде чем отправиться в путь.

Он миновал несколько пустующих коридоров, прислушиваясь на каждом повороте, – не свернул ли Константин с главного пути? Но шум, донесшийся из главного цеха, моментально отпугнул все сомнения Сергея.

Впереди лежало огромных масштабов помещение с высокими, под четыре метра, резервуарами, которые подобно жирным змеям обвивали грязно-бежевые трубы. Под потолками сияли маленькие прорези окон, но солнечные лучи едва ли разгоняли тьму на несколько метров вокруг. Главная дверь, ведущая на улицу, оставалась приоткрытой, выделяя тонкую полосу света. В воздухе летал прелый запах влаги, подчеркнутый ароматом легкой хлорки и железа.

Ступив на эту территорию, Сергей опустил на один глаз прибор ночного видения.

– Познакомился с твоей подчиненной, – эхом проскакал по крышам резервуаров голос Константина, заставив полковника замереть. – Милой души девушка – уговаривала меня отступить и не вмешиваться.

«Это он точно о Тамаре?» – непроизвольно задался вопросом Сергей, на свой страх и риск принявшись не спеша обходить резервуары в поисках противника. Он не собирался реагировать на комментарии Константина, выдавая свое местоположение.

– Что, даже не обсудим мои шансы выбраться отсюда живым? – С иронией поинтересовался мужчина. – Ну что же ты такой молчаливый?..

Наклонившись, чтобы пройти под вереницей тонких труб, Сергей выбрался в проход, лежащий за рядом резервуаров от главного выхода. Он сразу заметил противника, разместившегося на крыше одного из четырехметровых баков, что непроизвольно вызвало у него вопрос: как он сумел туда забраться?

– Ах да, – продолжил Константин, ухмыльнувшись, – пытаешься себя не выдать, точно. Я уже и забыл солдатские повадки. – Поднявшись с колен, мужчина вынудил полковника остановиться. – Но есть проблема, – обернувшись в его сторону, Константин добавил: – я тебя вижу.

Не раздумывая ни секунды, Сергей открыл огонь. Яркие вспышки, прошедшие сквозь прибор ночного видения, ослепили полковника. Он не знал, попал ли в противника, но нутром чуял, что так просто этот бой не окончится. И словно в подтверждение тяжелый удар пришелся ему по голове, заставив потерять чувство реальности. На внутренней стороне век замигали яркие пятна, мозг потерял контроль над телом, «отменив подачу питания». Только по внезапному приступу боли в спине Сергей догадался, что его откинули, словно деревянную куклу, в главный проход, почти к самому выходу.

– И что же вы никак не поймете, что нас вам не одолеть?! – Гневно повысил голос Константин и, подняв полковника с пола, бросил его в сторону ближайшего резервуара.

Признаться, давненько Сергей не испытывал такой агонии. Голова раскалывалась, ребра и позвоночник пронзало острой болью от каждого движения, что делало попытки подняться на ноги тщетными. Из открывшихся ран текла кровь, и этот факт радовал мужчину не больше, чем отлетевший во время первой внезапной атаки автомат. Он мог бы дотянуться до пистолета, спрятанного за поясом, но что-то подсказывало, что столь грозное оружие вряд ли испугает противника. Он попытался, однако тщетно.

– Не советую. – Но, не обратив внимания на предупреждение, Сергей попытался выхватить пистолет, однако реакция Константина оказалась быстрее: противник в очередной раз, схватившись за лямки бронежилета, поднял мужчину и с усилием прижал его к холодной поверхности бака. – Я же предупреждал.

Сердце Сергея замерло от безысходности, мужчина приготовился пережить неминуемый удар, полагая, что это будет финальный штрих непродолжительной схватки. Но от участи «павшего смертью храбрых» его спас чей-то оклик и разорвавшая тишину трель выстрелов. Константин бросился наутек, оставив бывшего противника, чему последний не успел обрадоваться, поскольку падение на пол отозвалось резкой болью в спине. Но он понимал, что его физический недуг будет сущим пустяком по сравнению с тем, что испытает на себе бывший противник.

Едва успев сделать шаг по мягкой земле, Константин исчез в жгучем облаке разорвавшихся мин, вырвавшем под корень двери с петель. Сергей пригнул голову и зажмурился, ощутив теплый воздух и тонкую пленку пыли, покрывшую его полностью. Он слышал, как колется бетон и кирпич, рассыпается мелкая крошка по твердому полу, а также звук приближающихся в спешке шагов.

– Я же велел ждать его снаружи. – Отмахиваясь от жгучей пыли, прохрипел Сергей, позволяя помочь себе встать на ноги.

– Я ждала. – Призналась Тамара, закидывая руку командира себе на плечо. – А потом услышала, как наш взрывной парень начал разговаривать сам с собой. Дурной знак.

Хотел бы полковник в сотый раз провести для девушки разъяснительную беседу, но момент неподходящий и, несмотря на жгучую боль и слабость во всем теле, он сказал:

– Иди вперед, я в порядке.

Тамара не поверила ему, он этого и не ожидал, однако ясно дал понять, что сейчас в приоритете стояла иная задача. Поэтому девушка побежала вперед, а он, подхватив свой автомат с пола, неспешным шагом двинулся следом за ней, окунувшись в белоснежное облако дыма. Мужчина надеялся, что взрыв поставил финальную точку в их сражении, однако его ждал неприятный сюрприз. К своему глубочайшему разочарованию – и удивлению – он обнаружил Константина живым. Раненным, едва способным двигаться, с множеством ссадин и несколькими ожогами, но живым.

– Не двигаться! – Скомандовала Тамара, когда противник попытался подняться с земли.

Навалившись на левую руку, шатен разочаровано покачал головой и обнажил хищный оскал.

– Умно-умно. – Из его горла вырвались хриплые звуки: то ли он смеялся, то ли кашлял. Сплюнув кровь, он растер остатки сажи и красных капель по щеке, покрытой черной защитной коркой. – Ну, и чего ты медлишь?

Вероятно, Константин думал подразнить Тамару, полагая, что та не станет давать волю эмоциям. Он не знал ее так хорошо, как Сергей, поэтому был застигнут врасплох, когда девушка выстрелила ему в ногу.

– А-а! Тварь!

– Прости, ты что-то сказал?!

Полковник даже не посчитал нужным комментировать этот момент. Признаться, он в некоторой степени получил моральное удовлетворение и, возможно, позволил бы подчиненной и дальше измываться над противником, но обстоятельства стояли выше его эгоистичных желаний.

– Довольно. – Он старался выглядеть бесстрастным, не тронутым злобным взглядом Константина, прожигающим до самых костей. – Свяжи его.

– Что?!

– Свяжи его.

– Ты… ты совсем с ума сошел? – Опешила Тамара. – Его психованная дочь убила Графа, он едва не убил тебя и…

– У нас было задание. – Вот об этих самых обстоятельствах и размышлял Сергей с самого начала операции. Он рассчитывал, надеялся, что несколько подорвавшихся мин убьют их противника и облегчат работу. Но раз тот упрямо не желал погибать, ничего другого не оставалось. И, заметив движение, Сергей быстро выхватил пистолет и выстрелил в клочок травы, обратившись к Константину: – В следующий раз это будет твоя рука.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь?! – Не обратив внимания на выстрел, требовательно продолжила наступать Тамара. – Как мы его повезем в Сочи? Не забыл о завале? И о моем брате! Тебе и одного психа мало?!

– Ну спасибо…

Раздавшийся позади голос отвлек девушку от разбирательств с командиром, вызвав у нее хитрую ухмылку.

– Надо же, думала, не увижу.

Вот только Сергея появление Антона ничуть не обрадовало; вскинув руку с пистолетом, он прицелился в парня и напряженно поинтересовался:

– А он что тут делает?

– Спасает мою задницу. – Не менее воодушевленно констатировал Николай, следуя за братом Тамары. Вид у него был потрепанный и уставший, не лучше, чем у самого Сергея.

– А вот и причина всех несчастий… – Недовольно пробормотал Константин, вцепившись в Антона взглядом, которым обычно проводят отцы всех незадавшихся ухажеров своих дочерей.

На комментарий мужчины никто не обратил внимания.

– Ты что, выпустила его? – Посмотрев на девушку с таким видом, словно она подорвала его доверие на долгие годы, Сергей ощутил легкое головокружение.

– Он знает, где Азиза, так что мог помочь нам. Я верю в него… в отличие от тебя.

Да, он не верил Антону после того, что случилось, но услышать подобное обвинение оказалось болезненным. Мужчина не ожидал, что когда-нибудь ему случится усомниться в своих товарищах, и это его угнетало. Но он постарался скрыть смятение за недовольством:

– Если он чувствует, где она, то эта связь взаимна. А если бы она захотела убить его?

– К великому сожалению, мы не убиваем свои творения.

– Да заткнись ты уже. – Не выдержал Сергей.

– Она ранена, – привлек на себя взгляды Николай. – Но не мертва, так что угроза все еще есть. Решайте сейчас, что нам делать.

В очередной раз вся ответственность вот-вот могла обрушиться на побитые плечи Сергея, поэтому пришлось напрячься и подумать, какой исход оказался бы лучим. Несомненно, безопаснее убить Константина, а затем выследить и избавиться от его дочери: проблема будет решена и Тамара, возможно, успокоится. Но загвоздка крылась в том, что они не охотники за головами, а солдаты, подчиняющиеся четким приказам. Пусть его подчиненные и продолжали следовать зову молодой кипящей крови, Сергей такой роскоши не мог себе позволить. Он служил не своим интересам, а правительству. Поэтому, приготовившись к граду из возражений, он озвучил вердикт:

– Запакуйте его как можно крепче. Мы возвращаемся.

Глава 14

ТАМАРА

Несмотря на ситуацию, обернувшуюся непредвиденной катастрофой, Тамара не испытывала жгучего желания растерзать на кусочки своего врага. Весь гнев она выпустила часом ранее, столкнувшись с Сергеем в словесной баталии. Ее до сих пор терзали сомнения, мысль о смерти Константина казалась ей правильной и единственно верной, ведь от опасной болезни принято избавляться. Но командир решил поиграть в опытного ученого, уверенного, что обуздать смертоносный вирус будет ему по силам. Ее мать не смогла, Виталий не смог, да и десятки других людей, попавших под руку заточенному мужчине, не смогли. А он – сможет.

– Можем и дальше продолжить играть в «гляделки», но, признаться, тишина меня угнетает.

Девушка отреагировала также как и четыре раза до этого – постукивая указательным пальцем по подбородку, она молчаливо наблюдала за пленником. Чересчур говорливым, стоит признать. Но спокойствие окутало ее, словно теплый зимний шарф, не давая словам вырваться на волю. Удивительно даже, что ей не хотелось адресовать в ответ едкую фразу, ею овладело бесстрастие, необъяснимая вялость.

Сидя на кушетке в камере, в которой сутки назад находился Антон, Константин не терял надежды разговорить надсмотрщицу. Тамара понимала, что долго молчать не будет, ей просто требовалось время, чтобы сосредоточиться и морально подготовить себя к предстоящему обмену любезностями. Мужчина не казался ей опасным, хотя действительность говорила об обратном. Не только пугающая способность и сила вызывали страх, но и его колючая ухмылка, грустный и в то же время хищный взгляд. Он ее должен ненавидеть, ведь она не только пыталась убить его дочь, но и пустила ему пулю в ногу. Девушка не могла объяснить своего спокойствия, будто кто-то нажал на кнопку и ее инстинкт самосохранения исчез.

– Твоя рана. – Эта фраза стала первой за прошедшее время, начиная с того момента, как за ней закрылась дверь.

– О, пустяки. – Отмахнулся Константин, беглым взглядом осмотрев пулевое ранение на своей ноге. – Почти зажила.

Сейчас он уже выглядел не таким побитым, подметила шатенка. Когда они затаскивали его в поезд, он только начинал крепко стоять на ногах. Действовать приходилось быстро, силы возвращались к этому человеку с небывалой скоростью. Но чтобы его организм исцелил такую рану?

– Ткани не могут восстановиться так быстро у человека.

– Могут… если ты не совсем человек.

– Так кто же ты? Или что? – Устало вздохнула Тамара. – Результат каких-то экспериментов или родился таким?

– Ну-у, ты сама ответила на свой вопрос.

А вот и первый звоночек. Пренебрежительный тон собеседника приоткрыл завесу, за которой пряталось раздражение. Но эти позывы девушка быстро подавила.

– Слишком ты… легкомысленный для человека твоего положения.

– Воспринимая я мир таким, какой он есть, давно бы уже слетел с катушек.

– Как твоя дочь? – Не удержалась девушка.

Она осознавала, что играть с огнем не стоит, но жар пленил и раззадоривал ее, отчего болезненные ожоги уже не так пугали.

– Хм… Азиза. Она стала отражением монстра, в которого меня превратили. Моя болезнь, мой кошмар, – а затем он грустно усмехнулся, – моя дочь.

– Да-а, я заметила. – Нарочно проронив небрежность в этой фразе, Тамара сложила руки на груди.

– Ты чем-то на нее похожа.

– Это был сарказм?

– Сарказм она плохо переносит. – Мечтательно добавил Константин, обойдя прямой вопрос собеседницы и продолжив развивать мысль: – Я об ауре. Темно-фиолетовый цвет объединяет обжигающую ярость и холодную скорбь. Тебя убивает боль потери. И я говорю не только о твоем напарнике.

Виталий. Шатенка могла поклясться, что услышала его звонкий и приятный смех. Сердце судорожно сжалось в груди, но она не показала своей боли.

– Я – солдат, мне свойственно терять близких.

– Мне это тоже знакомо…

– Да что тебе?.. – И вдруг она словно наткнулась на барьер, преграду с ярким объявлением, не обратить внимания на которую являлось проблематично. – Подожди. Хочешь сказать, что ты был солдатом? – Молчание отыграло роль лучшего ответа, отчего Тамара возликовала про себя – ей удалось подловить мужчину. – Да… тогда это кое-что может объяснить.

Ведь из простого смертного не удалось бы сделать машину для убийств, к тому же солдаты постоянно находятся в поле боевых действий, где царят хаос и суматоха. Пойди, разберись, куда пропал тот или иной человек, все равно вердикт один – мертв и точка. Неужели Константин действительно стал жертвой экспериментов? Все сходилось за исключением одного масштабного недочета – его дочери. Она тоже была военным? И их с отцом вместе пленили? Все возможно.

– Так что ты такое? – Чем гадать, лучше узнать правду от первоисточника.

– Сама проверь.

Поднявшись с кушетки, мужчина вынудил Тамару напрячься. Он уже твердо держался на ногах и даже то, что его удерживала прочная клетка, ничуть не успокоило девушку, когда он провернул своей излюбленный фокус. Вдали это казалось чем-то нереальным или, с другой стороны, обыденным и не столь пугающим. Но увидев с расстояния пары шагов, как правая рука Константина покрывается черной коркой, Тамара от удивления уронила челюсть. Темное вещество просачивалось сквозь клетки кожи наружу, застывая, словно воск тлеющей свечи. Зрелище пугающее, но оно завораживало подобно магическим спецэффектам в фантастических фильмах.

Но вся магия исчезла, как только Константин протянул к шатенке руку сквозь прутья решетки. Отпрыгнув назад и выхватив в спешке пистолет, при этом больно ударившись локтем о стену, Тамара с напускной злостью посмотрела на пленника. Тот лишь посмеялся.

– Не бойся, хотел бы тебя убить – давно бы это сделал.

Нервно дернув левым уголком губы, показав не то улыбку, не то оскал, Тамара как бы сказала: «ха-ха, как смешно».

– Ну же. – Заманивал мужчина. – Нас разделяет клетка. Не думаю, что смогу сломать или согнуть прутья… до того, как ты меня застрелишь.

Было бы безумием пойти на поводу у Константина и протянуть ему руку, но девушке отчего-то стало любопытно, за что она возненавидела себя всей душой. Как можно хотя бы задумываться о возможности дотронуться до этого опасного монстра? Однако она задумалась, более того – ей захотелось сделать шаг вперед и прикоснуться пальцами к нему, узнать, на что это похоже?

Здравый смысл говорил ей застрелить Константина, а уж потом удовлетворить свое любопытство – это самое логичное и оптимальное решение. Но она любила рисковать, и отчего-то вбила себе в голову, что он ее не тронет. С чего такая уверенность? Действительно, почему ей казалось, что все обойдется и этот человек не причинит ей вреда, неужели заточение станет для него помехой? Поэтому Тамара оторвала взгляд от его руки и прежде, чем исполнить задуманное, решила убедиться, совершает ли она ошибку. И то, что она увидела, обрушилось на нее волной неукротимого страха. Не потому, что взгляд Константина наполнился предвкушением, напоминая глаза хищника, нацелившегося на добычу в зоне досягаемости. Ее ужаснуло то, что она позволила себе поверить.

– Иди к черту. – Быстро отступив на два шага назад, Тамара наставила пистолет на пленника, пытаясь сдержать тяжелое дыхание.

Ее реакция от души повеселила Константина: вернувшись к кушетке, но не спеша садиться, он едва сдерживал рвущийся наружу смех.

– Боже… А ведь почти поверила. – Быстро повернувшись, мужчина посчитал нужным подсластить пилюлю, сказав: – Подойти ты чуть ближе, я бы тебе точно шею смог одной рукой сломать.

Его голос беспощадно бил Тамару по самообладанию, вынуждая лишний раз удостовериться в ее наивности и никчемности. Жалкое существо, как она могла только позволить подобную оплошность? Еще бы чуть-чуть… да что с ней такое, что за наваждение накрыло ее в тот миг? Собственная слабость, едва не совершенная ошибка вынудили девушку почувствовать себя мокрым местом, доверчивым наивным ничтожеством. А Константин только этому и рад. Смеялся и никак не мог нарадоваться, что обвел ее вокруг пальца, как маленькую девочку, не способную принимать рациональные решения самостоятельно.

Смех. Злость. Отчаяние. Нет, она не такая. Он заставил ее думать, что она слаба – «но ведь так и есть, признай, что ты поддалась». Силы вернулись к ней, наполнили руку тяжелым свинцом, а голову – раскаленным металлом, тягучим и обжигающим, шипящим и алеющим, как адское пламя.

«Не надо, не поддавайся провокации».

Однако это было выше ее предела.

Грохот выстрела моментально вынудил Константина замолкнуть, а эхо второго, молотом обрушившееся на барабанные перепонки, только подстегнуло злость Тамары.

– А? Что прости?! – Наигранно притворившись глухой, шатенка едва удерживалась от соблазна выпустить еще несколько пуль. – Мне твой сарказм уши заложил! Может, еще раз повторишь?!

Стоило догадаться, что шум привлечет внимание, однако столь быстрой реакции Тамара не ожидала: едва не выломав створки открывающихся дверей, в вагон вбежал Антон. Выглядел он как испуганный кот.

– Что это было?

– Предупредительный выстрел. – Обращаясь к Константину, нежели к брату, сообщила девушка, нервно подергивая рукой с пистолетом. – Ну что, еще тянет пошутить?

– Ах ты, с…

– Что! – Оборвала на полуслове гневные изречения пленника шатенка, не понимая, то ли ей хотелось подразнить его, то ли убить. – Давай, я вся внимание!

Возможно, от дальнейших ошибок ее уберег Антон, силой вытолкав из вагона. Она препиралась, сопротивлялась, поддаваясь кипящей от гнева крови и желанию растерзать Константина собственными руками.

– Все, хватит, остынь. – Отпустив сестру, парень потер красные следы на руках от ее пальцев. – Он нужен нам живым.

– Зачем? – К своему удивлению, Тамара не сорвалась на крик и остереглась рукоплесканий. Ей внезапно захотелось упасть на колени и проникнуться всей безысходностью ситуации. – Он убил Графа… то есть его психованная дочь убила, а он только и рад.

– Успокойся. – Словно принося слова соболезнования, повторился Антон. – Если хочешь сбросить пыл, помоги ребятам расчистить завал. Тамахину лишний раз лучше не напрягаться с его ранами, как и Сергею.

Поспорить не с чем. В какой-то мере девушка ощутила себя виноватой, ведь пока она тратила время на игры с огнем, ее раненные товарищи занимались делом. Она настолько увязла в злости и скорби, что не могла без чужой помощи здраво оценить ситуацию. Пусть ее и одолевали пьянящие эмоции, но это не должно отражаться на их команде. Они и так многое потеряли.

– А что там со связью?

Убрав пистолет в кобуру, Тамара двинулась по направлению выхода в сопровождении брата.

– Вы трогали аппаратуру?

– Да.

– Тогда все стало еще хуже. – Устало вздохнул Антон, и, как показалось девушке, он хотел добавить пару лишний слов об их дилетантности. – Вы почти убили наш беспилотник.

– Ну. – Колко вставила Тамара, словно это могло послужить должным оправданием. – Я вообще-то не о том спрашивала.

– Тогда вряд ли что изменится. Повторюсь: все очень плохо.

Добравшись до главного вагона, в котором парень пытался вернуть технику к жизни – не удивительно, если с помощью магии, – Тамара подошла к открытой двери. На улице царила бодрящая прохлада. Несмотря на отсутствие дождя, влажность продолжала оседать тонкой пленкой на изрытой ямами платформе.

– Единственный шанс вызвать подмогу – добраться до нее. – Откинув в сторону нечто тяжелое, с грохотом упавшее в успевшую вырасти гору мусора, Антон опустился на колени перед черными ящиками процессоров. – А добираться придется долго.

Значит, никто им не поможет, если они не дотянут до дня «икс», когда их отряд посчитают без вести пропавшем и уже тогда отправят на разведку еще одну группу… пушечного мяса. Но что-то подсказывало девушке, что вытянуть пару дней в подобной обстановке будет нереально. Ждать помощь бесполезно, придется самим заняться вопросом спасения.

– Иными словами – я пошла разгребать завал. – Но, выпрыгнув из вагона, Тамара далеко не ушла, вновь вернувшись к брату за ответом на интересующий ее вопрос. – Кстати… ты… Ты ее еще чувствуешь?

– Да.

Что ж, признаться, не этого ожидала услышать девушка, по крайней мере не такого прямого ответа. Она испугалась, однако бегать вокруг с дикими криками посчитала лишним. В конце концов, это ее брат.

– И?

– Она испугана. И зла. – Оторвавшись от спутанных проводов, Антон постарался успокаивающе улыбнуться. Тамара хотела расслабиться, но парень лишил ее такой возможности, добавив: – Очень зла.

– И как ты это понимаешь?

– Не знаю.

Трудно не заметить, что разговор об Азизе давался брату с трудом, как каждое слово об этой девушке причиняло ему боль. Тамара не питала иллюзий, что дело заключалось лишь в необъяснимой физической связи, что голос ненормальной время от времени звенел в голове Антона и пугал его до дрожи. Ее брат – добрый человек, странный, но старающийся разглядеть в людях хорошее, то, ради чего стоит их спасать. Возможно, он до сих пор думал о том, как помочь Азизе, но факты говорили о том, что в помощи она не нуждалась. Все складывалось как раз наоборот.

– Но связь уже слабее, чем вчера. – Обмануть Тамару своим бодрым настроем ему не удалось, но она сделала вид, что это ее успокоило.

Ее посетила мысль: может, попробовать расспросить Константина об этой связи и сомнительной химии, но беря во внимание недавний инцидент, тот вряд ли согласится поболтать по душам.

– Рада слышать.

– А я – нет. – Отпустив связку проводов, Антон поднялся с пола и подошел к краю вагона. Ветер моментально растрепал его длинные волосы. – Так я хотя бы знаю, где она и что от нее ожидать. Эта связь продержится еще дня три-четыре, а потом…

– А потом мы будем дома.

Узнавать прогноз на будущее, которое может и не настать, Тамара не имела желания, в особенности ей не прельщало размышлять о дополнительных днях, проведенных здесь. Признаться, пропади пропадом эта Азиза, без своего отца она вряд ли долго продержится. Черноморский лес укрывал ее от внешнего мира, опасности и стал обителью. Но если она захочет ворваться в город с надеждой освободить Константина, то попадет на их территорию, территорию военных. И тогда ничто ей не поможет. Даже чудо.

Камни с путей они разгребали до самого вечера. Пока Антон тщетно пытался проявить себя в роли некроманта по вопросам техники, Тамара содрала всю кожу на руках, вдобавок доведя до предела мышцы. Когда солнце сползло по облачным ступеням к горизонту, температура упала на несколько градусов, вынуждая поторопиться с расчисткой путей. Но при всем желании управиться в срок все равно не удалось бы. Сергей и Николай трудились в полсилы, часто брали пятиминутный отдых, из-за чего девушка ускоряла темп работы. Она злилась, это придавало ей сил, но раздражение пробуждалось от мысли о минувших днях, о смерти Виталия и беззаботно сидящем за решеткой Константине. Ей не терпелось поскорее убраться отсюда, и даже требования Сергея прекратить истязать себя не могли ее остановить.

К девяти вечера, когда разрушенный город заполонила ночная тьма и сквозные ветры, члены шестого отряда забрались в поезд. В вагонах воздух ласкал теплотой и запахом горячего кофе, от которого у Тамары на радостях закружилась голова. Кофе, хлеб, непонятная смесь со вкусом жареной курицы – не думала она, что испытает такую радость, проглотив это, как изголодавшийся хищник.

Пока Антон и Сергей строили теорию о том, как может пройти завтрашний день, Тамара отправилась помогать Николаю менять повязки на ранах.

– Все никак не возьму в голову, чем ты думала, когда выпускала его?

Отшвырнув пропитанный кровью бинт на железный столик, Тамара взглянула на блестящие в лучах настенных ламп раны. Три длинные полосы темно-бордового цвета с бахромой из розовато-горчичной мертвой кожи тянулись вдоль линии ребер. Сказала бы она, что ее пациент морщится от боли, но заданный вопрос привел ее к иному мнению.

– Он мой брат, – как ни в чем небывало поведала девушка, высвобождая из герметичной упаковки стерильную повязку. – И наш товарищ, поэтому я ему доверяю.

– Но он был под ее контролем.

– Поэтому и спас твой зад?

Замечания Николая не пришлись по душе Тамаре, но дикой злости она не испытала, однако посчитала нужным проучить собеседника за его слова. Поэтому, «случайно» переусердствовав с силой прижатия, девушка приложила бинты к порезам. Парень вздрогнул и недовольно поджал губы, на что шатенка ответила виноватой улыбкой.

– Не меняй тему.

Это позабавило Тамару, поскольку в данный момент парень напоминал ребенка, с неохотой признающего правоту взрослых. На мгновение она опять почувствовала себя счастливой, впитывающей крохотные капли радости, как страдающий жаждой странник. Николай всегда помогал ей не столько забывать о боли, сколько напоминать о прекрасных сторонах жизни, что в любой ситуации можно отыскать нечто хорошее. Он дарил ей надежду с первого дня их знакомства, внушал чувство безопасности. Помогал держаться до последнего, когда казалось, что смерть вот-вот заберет их жизни…

– Да уж… – Отмахнувшись от меланхоличных мыслей, шатенка принялась осматривать оставшиеся раны. – Тебя словно кошка подрала.

– Большая кошка, – горько ухмыльнулся Николай.

– Мой герой… – Не без иронии добавила Тамара, надеясь, что этот момент беззаботных обменов впечатлениями продлится еще несколько минут. Но парень как назло развеял атмосферу спокойствия.

– И что мы с ним будем делать?

Проследив за взглядом Николая до двери, за которой скрывался вагон, отведенный под складские нужды, а за ним – тюремный блок, девушка даже не пыталась подавить тяжелый вздох.

– У Сергея спроси. – Вернувшись к бинтам на липкой ленте и сыпучим порошкам, недовольно ответила Тамара. – Я бы убила этого мужика.

– Ты так просто об этом говоришь – убила бы.

– Да? А сколько людей мы убили на этой войне? Кто считал?

– А не людей?

Хорошо, что она успела наклеить последнюю повязку, иначе Николай почувствовал бы, как у нее задрожали руки. Но девушка вовремя успела занять их сбором медикаментов, делая вид, что встречный вопрос не испугал ее. Она не знала, заметил ли парень ее замешательство – да что там, скорее всего, заметил, он всегда нутром чувствовал, что творилось у нее на душе. Но Тамара мысленно поблагодарила его за отсутствие излишней заботы.

– Интересно. – Надев чистую футболку, плотно прилегающую к телу, Николай небрежно полюбопытствовал: – Он там с голоду не помрет?

– Если бы…

– Я серьезно. – Хотя по едва заметной ухмылке такого не скажешь. – Если наш пленник помрет, то что с него будет?

– Поэтому и предлагала его убить. – Театрально разведя руками, прежде чем выкинуть испорченные бинты, констатировала Тамара. – Но раз у Сергея на него грандиозные планы, то так уж и быть, кину ему бутылку воды.

Найдя в шкафчике пластиковую бутыль на пол литра, заполненную дистиллированной водой, шатенка усомнилось в своей идее. В ней пробудилось злорадство. Может, набрать воды из лужи?

– Лучше тогда я отнесу.

– Не беспокойся обо мне.

– Я не о тебе беспокоюсь. Просто вдруг ты его действительно застрелишь.

Николай встал у нее на пути, но по нему сразу видно, что настаивать он не собирался. Возможно, ему также хотелось, чтобы опасный зверь в клетке их больше не беспокоил.

– Кто знает? А вдруг повезет?

Нельзя было точно определить, шутила Тамара или говорила искренне, даже она сама не могла определиться с ответом. Впервые за последнее время ей хотелось улыбаться, депрессия и отчаяние на короткий миг ослабили свои оковы, позволив девушке расправить плечи.

– Я серьезно. Не грохни его.

Оставив напутствие Николая без словесного комментария, Тамара окунулась во тьму складского вагона, пробираясь по узкому проходу между стеллажами с оружием, пищей, одеждой и компьютерной техникой. Она решила, что не будет задерживаться в «тюрьме» ни на секунду, просто зайдет, кинет бутылку пленнику и уйдет. Хватит с нее истерик.

Не останавливаясь ни на мгновение, чтобы собраться с духом и перевести дыхание, шатенка вошла в следующий вагон, подсвечиваемый парой тусклых ламп. Как и планировала, кинула бутылку, но едва развернувшись назад, услышала, как та, ударившись о перила решетки, отскочила обратно и покатилась по полу.

Что-то взорвалось – серьезно, ее мозг готовился разорваться на тысячи кусочков и паром вылететь из ушей.

Шепотом выругавшись под нос, Тамара, не желая и взгляда бросить в сторону пленника, подобрала бутылку и швырнула ее вперед, попав точно в дыру, разделяющую изогнутые под неправильным углом прутья.

Она даже не успела испугаться, когда ей зажали рот и кольцом обвили шею второй рукой.

– Тс-с… Без шума, девочка, без шума. – Прошептал у нее над ухом Константин.

Тамара растерянно смотрела по сторонам, не в силах заставить себя сопротивляться. Если мгновение назад ее наполняло умиротворение, то его за долю секунды вышиб животный страх, обездвижив все тело.

– Я же говорил, что не сломаю прутья до того как ты мня застрелишь. А ты меня не застрелила.

Вытащив у нее из-за пояса пистолет и нож, мужчина выкинул их подальше в угол, после чего затолкнул девушку в камеру. Больно ударившись затылком о твердый пол, Тамара застонала, слыша в ушах гулкий скрежет. Но звук явился не следствием удара по голове, а отголоском гнущихся прутьев решетки, которые Константин возвращал в исходное положение.

– Что ты… – Попытка резко принять вертикальное положение вернула Тамару обратно на пол с плывущей перед глазами картиной. Она не могла подняться, хотя отчаянно цеплялась за холодный металл решетки, подтягивая себя вверх. – Нет… стой. Стой!

Но Константин не слушал. Он остановился перед открывшимися дверьми лишь для того, чтобы одарить ее победоносной хитрой улыбкой.

Теперь они поменялись местами. Зверь вырвался. Начнется настоящая охота.

Глава 15

АНТОН

Он уже минут двадцать перебирал связку проводов, лежа под процессором одного из компьютеров. Платы, что освещал фонарик, напоминали карту звездного неба, которую Антон наблюдал растерянным взглядом. Все и без длительного анализа стало ему понятно: компьютер вряд ли заработает без замены испорченных деталей. Однако парень не спешил сообщить об этом команде, и вовсе не потому, что боялся их огорчить. Они, наверное, сами догадались, что надеяться на систему связи не стоило. А вот на что надеялся он?

Антон пытался угнаться за своими мыслями, переживаниями, оправдать свой высокий IQ и разработать план действий. Но едва он принимался обдумывать ту или иную идею, его накрывал гипнотический страх. Сознание уносилось прочь от реального мира, окружение теряло четкие очертания и погружалось во тьму, напоминающую вязкий и липкий кисель. Парень не боялся, однако чувствовал ужас. Не собственный, а чей-то еще.

Несколькими часами ранее Антон признался сестре, что его связь с Азизой слабеет, но это вовсе не означало полную свободу от этих оков. Он впитывал страх, пронзающий девушку-монстра, вдыхал его с воздухом, ощущал его солоноватый привкус на языке. Кровь стучала в висках, как будто каждая клеточка тела призывала его кинуться Азизе на помощь. Он бы и рад помочь ей, действительно хотел сделать что-нибудь, что смогло бы спасти ее. Ведь в их первую встречу она показалась ему вполне обычной девушкой, диковатой и странной, призвавшей преодолеть полгорода, чтобы добраться до какого-то заброшенного склада. И он не спрашивал почему, зачем они туда идут, а молча подчинился. Тогда собственное поведение казалось ему ничуть не подозрительным, он даже не обращал внимания на внутренний голос, пытающийся призвать его к здравомыслию. Но сейчас все изменилось.

Его выбросило из воспоминаний, как из трубы водяной горки, по инерции погрузив в реальность окружающего мира.

Досадно вздохнув, Антон покачал головой и выключил фонарик, решив не тратить время на бесцельное скитание по «звездной системе» процессора. На настенных часах зеленым цветом горели цифры, оповещающие о приближении одиннадцатого часа вечера.

– Полагаю, радостных новостей ожидать не стоит? – Допивая остатки кофе, даже не успевшего остыть до комнатной температуры, Сергей что-то печатал, сидя за ноутбуком.

– Почему же? Аппаратуру все еще можно починить. Но мне нужны новые детали.

– И это ты называешь «радостной новостью»?

Обычно полковник в разговоре всегда уделял первостепенную роль собеседнику, однако в этот раз он увлеченно бегал пальцами по клавиатуре и не отрывал взгляд от монитора.

– Чего это вы там делаете?

Так и остановившись, занеся руку над клавишей «пробел», Сергей посмотрел на Антона довольно пугающим взглядом.

– Ты не поверишь.

– А если?

Пожав плечами, мужчина продолжил работу, не оставив парню другого выбора, кроме как самому подойти и убедиться, что ничего противозаконного не происходит. Первым делом Антон увидел текстовый документ, наполняющийся с каждой секундой все новыми словами, проследив последовательность которых, он не смог сдержать улыбки. Ни то ироничной, ни то нервной.

– Отчет? Серьезно?

– Говорил же, что не поверишь.

– Да у вас железные нервы. Писать отчет об этой операции, зная, что опасность подстерегает на каждом шагу…

– А что мне делать? У меня вся спина разодрана, а еще сотрясение мозга, раскалывается голова, и я еле держусь на ногах. По-твоему, сиди я с автоматом в руках, у меня было бы больше шансов выжить?

– Да.

Логика командира едва не вызвала у Антона приступ смеха, но он вовремя сдержался. В какой-то степени он осознавал, что передышка после дневного столкновения с противником и предназначалась для занятий подобного рода, то есть чего-то не столь опасного. Возможно, изложение в письменной форме событий давало сосредоточиться командиру, позволяло почувствовать свою пользу. Ведь он действительно, случись что, с такими ранениями мог бы вступить в полноценный бой и не пасть смертью храбрых в первую же минуту. Но ему требовался отдых.

Двери с тихим шипением отворились, впуская в вагон Николая, очередного «героя дня». Выглядел он плачевнее и потрепаннее, однако раны его не несли в себе столь сильной угрозы, чего нельзя сказать о «сувенирах», подаренных Сергею.

– Не мне вам приказывать, командир, но вам лучше отдохнуть.

– Я занят.

– Пишет отчет. – Не удержался от дополнительного замечания Антон, с видом всезнающего профессора, высмеивающего бездарность студентов.

Николай прошел мимо, направляясь к голове вагона, однако от шатена не ускользнул его взгляд. Видимо, не один он считал, что Сергея чересчур сильно ударили по голове.

– Я не шучу, вам нужен отдых. – Голос блондина долетал до товарищей гулким эхом, словно он находился в глубокой яме. – Нас трое, поэтому с ночным дежурством не возникнет проблем. Нам не нужен еще один труп.

Антон понимал, что Николай говорил, не задумываясь о словах, но повисшая напряженная пауза подсказывала о глубоком смысле этой фразы. Еще один труп – не вспомнить о Виталии Калине было проблематично. За все долгие годы совместной работы парень не успел узнать этого человека поближе, поскольку не особо любил и умел общаться с людьми, – тому пример их «теплые» отношения с Николаем. Но Виталий всегда относился к нему с… терпением, уважением и добротой, ничего не требуя взамен, кроме доверия, и Антон вынуждено отплатил ему тем же. Не потому что долг обязывал, хоть и не без этого. Виталий показал, что принимает его таким, какой он есть и точка. Хороший был человек.

– А где моя сестра? – Решив замять неловкую паузу, Антон обернулся в сторону, откуда доносились грохочущие звуки – видимо, блондин пытался что-то отыскать.

– В попытках не пристрелить нашего пленника в очередной раз.

– Что она там опять забыла?

Но вопрос Сергея так и повис в воздухе без ответа, когда вагон утонул в непроглядной темноте – все источники света погасли, помимо монитора переносного компьютера, выделяющего острыми тенями лицо Сергея.

– Только вот не говорите, что генераторы сдохли. – Угрюмо пробубнил Николай.

Антон также разделил опасения соратника, но откинул их прочь, поскольку бесперебойная подача питания рассчитана минимум на неделю, а о проблемах с проводами он не успел подумать. К своему удивлению тьма постепенно принялась растворяться, как густой туман в пасмурную ночь, но свету неоткуда было взяться.

«Я вижу», – подумал парень, – «все еще вижу».

Но то, что он узрел в следующий момент, заставило его сердце подскочить от испуга и потянуться к оружию.

– Сергей, сзади!

Реакция командира, отточенная до безупречности, не подвела его и в этот раз, однако Антон слишком поздно заметил Константина. Раздались выстрелы, грохот падающих стульев и скрежет металлических ножек о пол. Шатен, не раздумывая, хотел выстрелить в противника, не успев задаться вопросом, откуда он здесь появился, но рука его нащупала лишь пустоту. В горле застрял ком воздуха. После того, как они вернулись с водоочистительной станции ему, пусть и позволили свободной перемещаться по поезду, но предпочли оставить его без оружия.

Тени метались в темноте, как черти, яркие вспышки резали глаза до тех пор, пока не раздался грохот падающих шкафов с аппаратурой. Антон только успел заметить Сергея, беспомощно лежащего посреди развалин, некогда служивших центром связи. Парень, не раздумывая, кинулся вперед на Константина, рассчитывая сбить его с ног и выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы придумать приблизительный план действий. Мысли носились роем мух в голове, не удавалось поймать ни одной из них. Однако ему пришлось отвлечься от умственной работы, так как противник отмахнулся от его атаки, как от мелкого насекомого.

Удар о пол выбил воздух из легких также быстро, как палка частицы пыли из шерстяного ковра. Спину пронзило болью – с силой придавить острые края поддерживающих опор шкафа никому не пожелаешь.

Николай пытался пробиться вперед через узкий проход, но лежащие на полу препятствия не позволили ему добраться до товарищей, прежде чем с режущим слух скрипом открылась главная дверь. Внутрь пахнуло свежим воздухом, послышался удаляющийся прочь топот ног. Блондин до сих пор что-то говорил, но слова его не воспринимались Антоном. Парень едва мог шевельнуть рукой – наверное, он здорово приложился о металлическую конструкцию.

Попытки подняться продолжались бы дольше, если за вопросом «как Константин выбрался?» не последовала бы мысль о Тамаре. Страх и беспокойство вспыхнули столь горячо в груди Антона, что они затмили позывы боли во всем теле. Спотыкаясь и едва не падая на каждом шагу, парень направился бегом к двери, ведущей в соседний вагон, но та не открылась автоматически, поэтому пришлось работать руками. Складывалось впечатление, что она весила целую тонну.

Выкрикивая имя сестры в надежде услышать голос девушки, Антон, прихрамывая на правую ногу, несся вперед. На этот раз дверь перед ним предстала открытой – мало того, фактически вывернутой на изнанку. Но облегчение пришло к нему еще до того, как он успел добраться до тюремного блока: ругань и крики Тамары знакомо резали его слух.

– Ты в порядке?!

– Нет! – Воскликнула девушка, после чего обессилено упала на колени, продолжая держаться за прутья решетки. Она едва сдерживала рыдания. – Господи! Я думала… думала, он убил вас!

Шумно вдыхая воздух через нос, Антон схватился за голову и простоял так четверть минуты, пока не почувствовал дикую слабость по всему телу. Облокотившись спиной о стену напротив камеры, в которой находилась его сестра, он спустился вниз на пол, боясь проронить хоть слово. Его трясло, от тихих всхлипов девушки ему становилось еще хуже физически – его скрутило от мысли, что Тамара могла быть мертва. Они всем могли быть мертвы. Парень пытался дышать ровно и глубоко, замедлить сердцебиение, но адреналин продолжал отравлять кровь. Нога нервно тряслась, отчего все его тело приходило в движение. Неужели приступ? Только не опять! Он сможет с этим справиться, сможет. И когда Антон был уверен, что ему хватит сил одолеть былые страхи, внезапный спазм сжал горло.

– Эй, успокойся. – Прошептала Тамара. В царящей темноте она не могла увидеть брата, однако чутье подсказало ей, что дела обстоят плохо. – Слушай мой голос. Я не ранена, со мной все хорошо, он меня не тронул. Все будет хорошо… Все хорошо.

Антон пытался выдавить из себя хотя бы словечко, какой-нибудь звук, но язык прилип к небу, а ком воздуха застрял в горле. Он понимал, что пыталась сделать сестра, и сам хотел верить – нет, он осознавал, что с ней все в порядке, но дикий ужас запустил реакцию.

Примерно год назад Тамара была близка к тому, чтобы умереть, и смерть заносила над ней косу не раз и не два, а махала ею над ее головой в течение двух месяцев. Антон никак не мог помочь ей, но вовсе не потому, что его попытки пресекало начальство или у него просто не хватало на то сил.

В январе 2088 года их отряд отправили в Ирак сопровождать послов доброй воли, привезших гуманитарную помощь. Им устроили засаду, Антон до сих пор помнил, как подлетела в облаке песка на мине машина, идущая впереди. Звуки выстрелов, крики. Сергей направил Тамару и Николая к послам, отводить их в безопасное место, пока они прикрывали им спины. До базы союзнических сил оставалось два с небольшим километра ходу, но добраться до нее товарищи не успели – их перехватили террористы.

Узнав о том, что его сестра попала в плен, Антон испытал столь глубочайший шок, что не мог оправиться от него долгое время. Он потерял голос. Не мог воспринимать окружающий мир, реагировать на раздражители, превратившись в бесчувственную куклу. Сначала им обуял страх и ужас, затем на смену пришла продолжительная депрессия и апатия. Он не слышал ничего, ему сообщали какие-то новости, но парень не мог уловить их смысл. Все стало песочным, не имеющим формы. Время ускользало, минуты оборачивались вечностью, а дни проносились, как мгновения.

Сколько тогда прошло времени – Антон не знал, да и, наверное, ему был глубоко безразличен этот факт. Но тот день запомнился ему в деталях, от золотисто-малиновых отблесков заходящего солнца на окнах до шума уборочной машины на улице. Как медленно отворилась дверь, сначала впуская полосу света из коридора, а затем незваных гостей. Ему тогда показалось, что за ним пришел призрак сестры забрать его с собой на тот свет. Болезненный цвет лица, темные круги под глазами, ссадины и боле серьезные раны по всему телу, скрываемые бинтами и повязками. Не сильная, пышущая здоровьем девушка, а ходячий скелет. Но ее улыбка, слезы и крепкие объятия доказали ему, что она живая.

Голос вернулся только спустя несколько недель, но с тех пор Антон сильно изменился. Ему до сих пор трудно давалось идти на сближение с окружающим миром, он предпочитал уединение веселой компании, хотя до этого практически всегда отправлялся с товарищами в бар.

И сейчас, едва подумав о том, что Тамара могла действительно умереть, он нагнал на себя панику. Он помнил, как пропал голос и боялся, что вновь замкнется в себе и потеряется. Пусть врачи и говорили, что он выздоровел, парень лишь растерянно разводил руками – как можно вылечиться после такого?

– Эй, скажи мне хоть что-то, а то я уже начну бояться за тебя. – Судя по всему, Тамара уже не плакала и даже пыталась улыбнуться, приободрить его.

Не знал Антон, сработало ли бы это, но включившийся в следующий миг свет помог ему отбиться от опасных страхов. Он увидел ее, живую и невредимую, с перепуганным взглядом и неотразимой улыбкой.

– Да. Я в порядке. – Собственный голос вернул ему самообладание, если он мог говорить, то победа над паникой могла считаться состоявшейся.

Поднявшись с пола, Антон отыскал запасную связку ключей в потайном шкафчике – что не говори, но использовать старые добрые замки было куда более целесообразным, нежели электронные механизмы. Один внеплановый перебой в системе подачи электроэнергии – и преступник на свободе.

Отперев дверь камеры, парень помог сестре подняться. Ее кожа покрылась холодным потом, руки дрожали, а глаза сыпали опасливые взгляды направо и налево. Она выглядела растерянной и беспомощной, какой обычно не представала перед окружающими людьми, предпочитая выставлять напоказ буйную натуру. Похоже, девушка испугалась гораздо сильнее его, что немного смутило Антона, ведь это она, его старшая сестра, привыкла всегда его успокаивать.

– Ладно, – положив Тамаре руку на плечо, парень постарался выдавить из себя голос, полный спокойствия и уверенности. – Он ушел. Но нужно вернуться к остальным и посмотреть, что там произошло.

– Тогда почему мы все еще стоим здесь? – В шутливой манере отозвалась шатенка.

Антон не стал оттягивать момент, поэтому пошел вперед. Сестра следовала за ним, не отставая ни на шаг, однако о ней он позабыл, когда перед глазами начали представать последствия побега Константина. Вывернутые наизнанку двери в спальном вагоне напоминали открытую пасть опасного чудовища. Дотронувшись до них, парень с ужасом представил, какой силой нужно обладать, чтобы погнуть металл.

В главном вагоне ситуация обстояла еще хуже. Шкафы повалены, образуя труднопреодолимые препятствия, а вместе с ними пол устилала разбитая вдребезги техника. Фонтан искр плескал из оголенных оборванных проводов, некогда подсоединенных к лампе. Ночной воздух, ворвавшийся через открытую дверь, наполнил помещение липким холодом.

Антон, наверное, так продолжал бы осматривать последствия молниеносного сражения, если бы его не отвлек раздраженный возглас. Они с Тамарой метнулись к источнику звука, перепрыгивая через завалы, пока не обнаружили Николая, склонившегося над неподвижно лежащим командиром. Антон не успел испугаться, его первой мыслью даже стала догадка о том, что именно светловолосый парень перезапустил генератор и возобновил подачу электроэнергии. Он устал бояться, сил совершенно не осталось.

– Он… мертв?

Казалось, их с Тамарой присутствие стало для Николая неожиданностью. Как только он обернулся в их сторону, Антон смог в подробностях рассмотреть умиротворенное лицо Сергея, его русые волосы, слипшиеся от крови.

– Если ничего не сделать – будет. – Бесстрастным голосом отозвался парень, после чего обратился к шатену: – Помоги мне перетащить его.

Дальше Антон действовал на автомате. Они переместили Сергея на больничную койку, сохраняя при этом полное молчание. Когда медик принялся с лихорадочной быстротой выдвигать ящики в поисках необходимых лекарств и приборов, шатен отошел назад и оперся спиной о стену. Перед его взором мелькали белоснежные бинты, в мгновения ока впитывающие темную кровь. Запах йода бил по носу, звук рвущейся ткани проникал в голову, отчего казалось, что клетки мозга расщепляются на части. Тамара стояла рядом и таким же тупым взглядом наблюдала за действиями их товарища. Но стояли без дела они недолго – Николай сухим голосом велел помочь ему.

Принести шприцы. Подключить систему наблюдения за жизненными показателями. Подать зажим, сверло. Звук ожившей машины подобно раскаленному металлу выжег все эмоции. Звон аппаратуры, оповещающей о критическом состоянии пациента, заполнил помещение, как густой гель, не давая шелохнуться. Давление под черепной коробкой росло, это убивало Сергея изнутри. Возможно, все бы обошлось, если не полученная этим днем травма, но единственный способ помочь ему – это пойти на риск, провести удаление участков черепа. Эта операция называлась краниэктомией: в мозг через отверстие, просверленное в черепе, вводят интравентрикулярный катетер и откачивают избыточную цереброспинальную жидкость. За счет чего снижалось давление. Но у них не имелось должного опыта, Николая приобрел навыки умелого полевого врача, однако давно не практиковался в хирургии, если вообще практиковался. Антона терзали сомнения, опасения, однако он был беспомощен. Оставалось только наблюдать и надеяться на чудо.

Шатен бросил мимолетный взгляд на сестру – лицо ее приобрело нездоровый серый цвет, глаза блестели от подступающих слез. Как он мог ее успокоить, если сам едва не валился с ног от страха и отчаяния? Дотронувшись до руки Тамары, он крепко сжал ее и не отпускал, надеясь, что это прибавит девушке сил. Прибавит сил ему. Хотел бы он просто наплевать на все, сесть за управление поезда и уехать в Сочи. Спасти себя и друзей. Но было что-то еще.

Колкий звук систем диагностики жизненных показателей бил по ушам. Тяжелые, насытившиеся багровой жидкостью бинты со шлепками летели в металлическую миску. Церебральная жидкость от примесей крови приобрела грязно-розовый оттенок.

– Мы убьем их.

Тамара еще крепче сжала его руку и повторила:

– Мы убьем их. Они так просто не отделаются.

Темно-багровая капля медленно скатывалась по лбу Сергея. Достигнув белоснежной подушки, она исчезла, оставив после себя расплывчатый след.

– Как?

Молчание длилось чуть больше половины минуты, отчего Антон уже решил, что Тамара пропустила вопрос мимо ушей. Но она измученно ухмыльнулась, словно идея, посетившая ее, не принесла особой радости.

– Как сказал один человек, порой только зло может победить другое зло.

Глава 16

АЗИЗА

Когда в последний раз она не просыпалась замерзшая и продрогшая? Да когда она вообще спала?

Отсыревшие бетонные стены не давали завывающему ветру занести холод в помещение, однако Азиза вряд ли сильнее расстроилась бы. За невозможностью развести костер она вынужденно, завернувшись во все свободные одеяла, пыталась бороться с ознобом. От покрывал пахло гнилью и застоявшейся водой, но к запаху девушка привыкла. Ей не давала покоя зудящая рана на плече, оставленная огнестрельным оружием. Организм делал свое дело, мышечные ткани постепенно срастались под слоем углеродной корки. Пуля прошла на вылет, повредив ключицу, вероятно, раздробив ее на осколки, отчего шевелить левой рукой не представлялось возможным из-за боли.

Часть одеяла потемнела от крови, наводя Азизу на мысль, что ей не удалось должным образом обеспечить себе первую помощь. Отец учил ее, как правильно применять в таких случаях углеродный покров. Поскольку они дышали медленнее и нуждались в меньшем количестве кислорода, кровь имела более вязкую структуру, а сердце не разгоняло ее с бешеной скоростью. Но с такой анатомией девушка не могла понять без посторонней помощи, повреждена ли у нее вена или артерия. Оставалась лишь боль.

Такое случалось и прежде – на них охотились люди, им с Константином приходилось разделяться, прятаться, но он всегда возвращался к ней. А сейчас он пропал, опять. Словно ему надоело обременять себя заботами о выросшем ребенке, его переменчивость выводила Азизу из себя. Но разозлиться ей не дал болезненный спазм в животе, напоминающий о старой ране.

– И что ты сделал, когда в меня выстрелили? – Стуча зубами от холода, прошептала Азиза. – Ты только позабавился… ты не убил ее, даже не попытался.

Ей хотелось плакать от бессилия. Константин всегда требовал от нее безоговорочного подчинения, послушания, в то время пока он сам нарушал свои правила. Вот и ей захотелось обрести себя, показать, что она набралась достаточно опыта для выживания. Если так сложно существовать без окружения, то почему бы не обзавестись своей командой? Избавиться от страдания в одиночестве? Азиза не знала, обладал ли ее отец способностью к «обращению» других людей, поэтому она взяла инициативу в свои руки. Раз им не позволено жить в обществе, то они могли бы создать свой дом и заселить его теми, кто смог бы разделить их утрату. Но все вышло не так.

– Хотя, почему не так? – Раскачиваясь из стороны в сторону, то ли пытаясь согреться, то ли от нервного возбуждения, прошипела девушка. – Все прошло идеально. Но ты помешал закончить! А потом их всех убили!..

И даже ее лучшее творение обернулось к ней спиной.

Солдаты в поезде, не раздумывая, открыли по ней огонь, но Антон не потянулся к оружию в первую очередь, а пытался поговорить. От этого она непроизвольно растерялась, но поняла, что лучше сначала делать, а потом разбираться с последствиями. К тому же, ей было не до этого.

За последнее время Антон стал единственным человеком, который не смотрел на нее, как на опасного зверя. После обращения он пребывал в растерянности, негодовании, но Азиза с удовольствием «проникла ему в голову», успокоив и угомонив. Никакого сопротивления, как со многими до него. До встречи с отрядом Лизы Рашкович ей не раз выпадала возможность практиковаться в обращении, чего не мог терпеть Константин. Он запрещал ей приближаться к людям, а она, как эгоистичный ребенок, продолжала идти на попятную, с каждым разом совершенствуя свой «дар на крови». Люди заражались, однако большинство погибало, их организм отторгал, не выдерживал нагрузки аномального вируса. С каждым разом Азиза злилась все сильнее и сильнее, очередная смерть подрывала ее веру в себя и шансы на успех. Пока по их голову не пришел четырнадцатый отряд.

– Я могла создать для нас семью… не пришлось бы…

Мысли об Антоне вновь наполнили теплом ее израненное сердце. Он принял ее, то, как он пытался защитить ее от своих диких соратников, трогало за душу. С ним бы не пришлось гнаться за мечтой обратить как можно больше людей, чтобы заполнить пробелы собственного существования. С ним у нее появился бы шанс создать настоящую семью, о которой она так давно мечтала…

Выстрел. Запах застоявшейся воды и брызги крови.

От внезапного наплыва злости девушка вцепилась ногтями в тонкую ткань одеяла и разорвала ее, выпустив наружу серые катышки ваты. Боль стрельнула в плечо, как и пуля, которую Антон пустил в нее, определив исход сражения. Вот вам и черный юмор судьбы – только Азиза поверила, что у нее появился шанс, как внезапно оказалось, что парень относился к той категории людей, которая переживает заражение, как простую простуду.

Почему ей все всегда мешают?! Она хотела жизнь, наслаждаться простыми мелочами, поэтому и отправилась в город. Сочи казался ей сказочной страной, погруженной в разноцветные огни, ароматные запахи выпечки и смех счастливых людей. Приводя себя в порядок в какой-то пустующей квартире, она испытывала небывалый восторг: теплая вода, холодильник, набитый едой, а еще столько всевозможной одежды! Единственное, что ужасало ее первые несколько минут, это туфли на высоких каблуках, но к ним она привыкла быстро. Нашла черные джинсы, разобралась в косметических принадлежностях, расчесала спутанные волосы и отправилась в путь. Весь мир принадлежал ей! К ней подходили люди, смеялись и приглашали выпить, и она не отказывалась, а позволяла угощать себя ужасными на вкус напитками, туманящими голову; набивала живот кавказской едой, а голову – битами музыки. Эти три дня казались ей нереальными, настоящим откровением и мечтой. Она думала, что наконец обрела свой рай. Пока ее не отыскал Константин.

Все, чего она хотела – жить нормальной, обыкновенной жизнью, лишенной бесцельных скитаний по руинам и диким лесам. Ей хотелось ощутить себя настоящим человеком, а не загнанным в клетку зверем. Но Константин все видел иначе, для него общество – опасность, а не спасение.

Девушка догадывалась, что отец боялся ее неспособности держать себя в руках, а также вспыльчивости и агрессии. Но как он не мог понять: она неспособна злиться на нормальный мир, частью которого ей хотелось стать с малых лет. Ей хотелось выть от досады и злости! Одичавшая и бездомная – так почему бы не стать диким зверем, раз собственный отец считал ее таковым? Убежала бы она от него, порой ярость пробуждала мысли об убийстве. Но факт оставался таковым, что она боялась его.

Жуткий свист ветра пронесся сквозь щель между оконной рамой и стеной.

Щеки защипало от холода и слез. Как бы Азиза не пыталась возненавидеть Константина, она не забывала, что он – ее защита, единственный шанс на спасение. Когда она терялась в себе, забывала о контроле и осторожности, он помогал ей остудить пыл и собраться с мыслями. Каждый раз мужчина собирал ее по кусочкам, сметал с нее наваждение, как пыль со страниц забытых книг. Если бы не он, она уже давно была бы мертва.

От приятных мыслей Азиза тепло улыбнулась, но радость сменилась раздражением, как только о себе напомнили раны. Боль – то, что ни на минуту не давало ей забыть, какой монетой за ее существование платил мир. Как бы она не старалась, как бы ни стремилась стать частью нормального общества, судьба не изменится. В детстве девушка думала, что может довериться друзьям, открыть им все секреты. Те сами с нетерпением ожидали, что за тайну она им поведает, но как только она раскрывала перед ними карты, все оборачивалось для нее боком.

Сначала страх, а затем ненависть. Азиза думала, что этот мир примет ее, ведь она являлась его неотъемлемой частью. Но вместо распростертых объятий на нее посыпался не только шквал словесных оскорблений, ее ждал непредвиденный град из камней. Это и стало началом конца, точкой, от которой потянулась ее никчемная жизнь.

От размышлений Азизу оторвала волна дрожи, пробившая все тело. Словно слабый разряд тонкими иголками прошелся от пяток до макушки, пробудив в голове безмолвный голос. Девушка напряглась и выпрямила спину, сконцентрировавшись на знакомом чувстве. В первый момент она подумала, что ее зовет Константин – наконец-то, спустя столько времени! Но «сигнал» был слишком слабым и нерешительным, если можно так выразиться, отчего не сразу Азиза распознала его источник.