Жертва

Она сглотнула, ситуация поражала ее. Она увидит настоящую богиню. Скайбрайт заправила пряди волос за уши, пригладила платье влажными ладонями.

Стоун прижал к стене пальцы, и она исчезла, открывая пустой прямоугольный зал, поддерживаемый нефритовыми колоннами. Он прошел внутрь, Скайбрайт спешила за ним. Золотая стена вернулась на место, закрыв вид на зеленый сад.

Она не видела ничего долго, глаза привыкали к мрачному интерьеру. Ее зрение вернулось, и она поразилась размерам места. Они были во дворце. Крыша была выше, чем казалось снаружи. Стены превращались вверху из золотых в синие, а там и в белые, создавая иллюзию, что потолок открывался в небеса.

Через дворец тек ручей. Чистая вода бежала по камням всевозможных цветов. Она услышала пение птицы. Комната была пустой, за исключением золотой клетки, в которой она сама поместилась бы. Она никогда не видела такой птицы. Изумрудные глаза сияли, как камни в заколках Чжэнь Ни. Тело было покрыто лавандовыми перьями, но на крыльях перья были бирюзовыми. Птица была не больше ее ладони, но хвостовые перья были с половину руки, блестели золотом и оканчивались изумрудами. Она разглядывала роскошный хвост птицы. Камешки изумрудов висели на концах золотых хвостовых перьях.

Склонив голову, птица смотрела в глаза Скайбрайт, а потом запела с таким желанием, что ее грудь заболела.

— Она поет о том, что видит в твоем сердце, — сказал Стоун.

Скайбрайт повернулась к нему. Он снова был в серебряно-золотой броне с алыми узорами. Он шел вдоль ручья, сцепив за собой руки. Расслабленный. Словно он был тут каждый день.

— Похоже, ты несчастна, Скайбрайт.

У нее забрали жизнь, что она знала. Она никогда не увидит госпожу и первую любовь. Ее заставляли путешествовать по королевствам со странным бессмертным, пока он не устанет от нее… Птица пела песню ее сердца.

— Откуда ты знаешь, что это не твое сердце? — тихо спросила она.

— Я не чувствую так глубоко, чтобы птица пела с таким пылом, — он встал рядом с ней. — Мне жаль, что ты страдаешь.

— Не настолько, чтобы подарить мне свободу.

Стоун посмотрел на нее, сердце екнуло, когда их взгляды пересеклись. Она ненавидела притяжение к нему.

— И куда бы ты пошла? Была бы служанкой своей госпожи? — он взял ее за руку и потянул, чтобы она оказалась перед ним. Она чувствовала жар его касания, хотя он держал за рукав. — Кем бы ты стала?

Ее губы приоткрылись, но она не знала, что говорить. Без предупреждения золотые стены задрожали, затряслись. Она уже испытывала землетрясения, порой умудрялась устоять, а порой даже падали все склянки со столика Чжэнь Ни. Но не такое. Стены дрожали, шли рябью, она упала. Она с ужасом смотрела на стены, золото стало жидким и стекало.

Птица уже не пела, а скорее кричала. Она прыгала с ветки на ветку, лавандовые перья на горле распушились, птица казалась больше. Она расправила крылья, била ими и кричала в страхе. Это пугало сильнее, ведь так кричало и ее сердце.

Стоун стоял на ногах, возвышаясь над ней. Вода в реке бурлила, капли взлетали в воздух, словно вода кипела.

Скайбрайт дрожала, закрывая руками голову. Стены грохотали вместе с ее сердцем, стучали зубы. Она боялась, что полоток обрушится на нее.

— Что происходит? — прокричала она Стоуну.

Он не смотрел на нее, а глядел прямо в дальнюю часть длинного зала.

Появилась богиня. Ошибиться нельзя было. Она была вдвое выше любого смертного. Казалось, она стояла за водопадом, силуэт шел рябью, а потом она стала размером со Стоуна, но все еще была выше любой женщины, что знала Скайбрайт. Она пялилась на богиню, а лицо ее было прекрасным, черты сияли. Но там был и холод, и хотя богиня была похожа на человека, но она была таким же человеком, как древняя сосна или неподвижный валун, как луна.

Она думала, что хотела броситься к ногам Стоуна, когда впервые встретила его, почитать его. Но она знала мало. Не владея собой, Скайбрайт уткнулась лбом в холодный пол трижды, охваченная неуправляемой дрожью. Она не могла отвести глаз от лица богини. Она знала, что ее рот раскрыт, но не могла заставить себя закрыть его.

Богиня была в платье, что водой растекалось в стороны, цвета постоянно менялись. Эбонитовые волосы были собраны в две густые петли на голове, украшенные рубинами и изумрудами. Камни мерцали, словно глаза, среди волос богини. Она посмотрела на Стоуна.

Он опустился на колени и склонил голову.

— Приветствую, богиня связей, — прошептал он. Скайбрайт почти вскрикнула. Она никогда не видела, чтобы Стоун так себя вел.

— Ты поздно, — сказала богиня. Ее голос был ясным, напоминая Скайбрайт холод осеннего утра. Он отражался от стен зала. Птица притихла, когда заговорила Бессмертная.

— Я пришел, как только…

Богиня подняла руку, и Скайбрайт увидела, что ее ногти жемчужно-радужные. Стоун закрыл рот, челюсть напряглась. От него исходил страх, этот кислый запах был удивителен. Он был растерян. Не ожидал такого приема.

— Ты плохо постарался. Брешь между преисподней и смертным королевством открыта, — ее рука была поднята, словно она была готова атаковать.

Глаза Стоуна расширились от удивления, он плавно поднялся на ноги.

— Нет, это невозможно, леди. Я убедился…

— Не спорь со мной, — голос богини стал тише, от этого угрозы стало больше. Богиня не пахла, Скайбрайт не могла уловить ее, но ее окружало напряжение. Гнев ощущался странно.

Скайбрайт боролась с желанием изменить облик. Она была сильнее в демоническом виде, но боялась, как это воспримет богиня. А если богиня ранит Стоуна? Или даже убьет? Что тогда будет с ней? Она замерла, не желая привлекать внимания злой богини. Она не хотела умирать тут.

Темный взгляд Стоуна опустился на сжавшуюся Скайбрайт, он дернул пальцем. И продолжил говорить, а богиня отвечала ему, но Скайбрайт не слышала. Он украл у нее слух. Но она уловила шорох перьев птицы сзади, и Скайбрайт поняла, что Стоун магией сделал разговор личным.

Она потрясенно смотрела, как богиня и Стоун продолжают спорить, их лица выражали эмоции. Но тут Стоун сжал пальцы, это было эквивалентом сжатых кулаков у смертного, и опустил голову, подчиняясь богине. Рука богини опустилась, и Скайбрайт услышала шелест ветра и дождя.

— Не используй свою жалкую магию в моем дворце, Стоун, — сказала она. — Дитя-полудемон может слышать все, что я говорю, и она будет свидетелем твоего наказания.

И руки Стоуна сжались в кулаки.

— Твоя работа — хранить договор между смертными и преисподней, чтобы, когда откроются бреши, монахи были готовы сражаться с демонами, закрыть брешь жертвой. Но она осталась открытой. Ты не справился с простым заданием, — богиня связей приблизилась к Стоуну, замерев на расстоянии руки. — За твое непослушание я лишаю тебя твоего статуса.

Стоун вскинул голову, недоверчиво глядя на богиню.

— Прошу, я все исправлю, госпожа.

— Но помощи от богов не жди. У тебя есть десять дней, или ты умрешь, — она драматично всплеснула руками. — Я оставлю тебе минимум магии, чтобы ты помнил, что потерял, — слова богини гремели силой, отражаясь от стен. Скайбрайт сжалась, а богиня прижала пальцы к вискам Стоуна.

Он застыл, потрясенный, и беспомощно смотрел в глаза богини.

Ослепительный белый свет потек из ее пальцев, пронзая лучами лицо Стоуна. Он вскрикнул, его тело затряслось, сначала слабо, а потом его словно затрясли за плечи невидимые руки.

Свет обжигал глаза, но Скайбрайт не могла отвернуться. Богиня склонила голову и сказала.

— Отвернись, дитя, — если Стоун говорил ей на ухо, даже если стоял вдали, то богиня говорила внутри Скайбрайт. А потом богиня добавила. — Если будешь смотреть на него, временно лишишься зрения.

Испуганная Скайбрайт закрыла глаза, не слыша ничего, кроме своего неровного дыхания, комната пульсировала силой. Когда дрожь утихла, а белизна медленно угасла, она набралась смелости и приоткрыла один глаз.

Богиня и Стоун стояли, как и до этого, но Стоун был в поношенной тунике и грязных штанах, как у бедняков.

— Ты уже не так силен, как был, Стоун, — сказала богиня, словно выносила приговор, а ведь так и было, как поняла Скайбрайт. — Может, это научит тебя не переходить границы, фермерский мальчишка, — богиня повернулась к Скайбрайт плавным движением, ее жидкое платье растекалось от движения. Скайбрайт попятилась на четвереньках. — Теперь он уязвим для твоего яда, кроха. Делай с ним, что пожелаешь, — и на этом она испарилась из виду, как роса на солнце.

Стоун не шевелился, но тут пошатнулся. В миг Скайбрайт приняла змеиный облик. Он рухнул без грации, и она подставила хвост, чтобы он не ударился головой об пол. Она подползла к нему. Его веки трепетали, он сосредоточился на ее лице. Глаза его теперь были светлее, темно-карими, как камфоровое дерево.

— Богиня, — прошептал он.

Скайбрайт не знала, звал ли Стоун богиню связей или просто восклицал.

— Она бросила тебя, — прохрипела Скайбрайт, и его глаза закатились. Он потерял сознание.

Глава пятая:

Скайбрайт

Скайбрайт сидела со Стоуном часами. Никто больше не заходил в волшебный зал. Певчая птица запела снова, как только богиня ушла, запела о потере. О предательстве. Она знала, что это песня сердца Стоуна. Она изучала его лицо, удивленная его преображением. Был ли он теперь, как и она, чем-то средним между смертным и бессмертным?

Черты его лица смягчились, челюсть и скулы уже не были такими острыми. На щеках появились веснушки, и возле глаз раньше не было тонких линий. Она подняла его руку, ощутила мозоли на ладони. Ногти были коротко обрезаны, под ними была грязь. Его кожа стала золотистой, темной по сравнению с ее бледной кожей. Стоун придавал себе вид величавого воина из прошлого, а сам оказался фермерским мальчиком, которого по прихоти богов забрали с полей. Почему он был избран? За красоту? Или за то, какой он?

Он издал тихий стон, она склонилась ближе. Он дышал ровно, так же билось и его сердце. Он улавливала это обостренными змеиными чувствами. От него все еще пахло лесом и землей, но запах стал слабее, словно выветрившиеся духи. Она вдыхала, склонившись, наслаждаясь такой свободой, пока он был без сознания. Стоун всегда управлял всем, в том числе и их общением. Как будет теперь?

— Что ты делаешь? — прохрипел Стоун.

Ее лицо было прижато к его шее, она удивленно отпрянула.

— Ничего. Убеждалась, что ты не умер, — она скривилась от чудовищного звука своего голоса.

Он выдохнул, словно издал смешок, и скривился.

— Решила все-таки погрузить в меня клыки?

— Богиня сказала, что теперь мой яд может тебя убить, — сообщила она.

— Потому у меня так болит голова? — он скривился и снова закрыл глаза.

— Я не использовала яд…

— Почему? — он приоткрыл глаз, взглянув на нее, так напоминая мальчика, что она опешила. — Ты могла избавиться от меня.

— Я поймала твою голову, когда ты падал. Иначе она разбилась бы, как дыня.

Скайбрайт выгнула спину и прошипела:

— Я не убиваю людей для развлечения.

— Спасибо, Скайбрайт, что спасла мой череп, — он подвинул голову и понял, что она лежит на ее змеином хвосте. Стоун скользнул взглядом по изгибу ее бедра, покрытому алыми чешуйками, задержался на обнаженной груди. Он ярко покраснел, она еще таким его не видела. Он попытался встать. Ее обнаженность не вызывала у него такой реакции. — Ай! — Стоун прижал ладонь к виску. — Голова. Похоже она уже разбилась.

— Удивительно, что тебе не еще больнее.

Он согнулся, обхватил себя руками и шатался, как пьяный.

Она обвила хвост ближе к себе.

— Может, тебе нужно еще отдохнуть.

— Воды, — ответил он.

— За тобой ручей, — вода успокоилась, когда богиня ушла, и поверхность ручья поблескивала.

Он тряхнул головой, пробормотал что-то. Керамическая чашка воды появилась у его ног. Стоун выпил все, а потом вытер рот рукой.

— Я не испытывал жажды две тысячи лет, — он посмотрел на пустую чашку, вытянул руку и осмотрел себя. — Я похож на крестьянина.

— Ты вроде таким и был.

Стоун удивленно провел руками по пыльной тунике.

— Богиня, — сказал он снова и взглянул на нее. — Почему ты еще здесь?

— А куда мне идти? Выхода нет, я не знаю, как отсюда уйти. И я не могла оставить тебя.

— Не могла? — он почти улыбнулся, появились морщинки у глаз. Он отличался от Стоуна, которым был пару часов назад.

Скайбрайт фыркнула.

— Не шути так. Я не знаю обратного пути.

— Ты потрясающая в змеином облике. Ты знала?

Она не ответила. Только Стоун мог считать ее демонический облик потрясающим. Он произнес еще одно заклинание и взмахнул рукой, чтобы открыть портал. Ничего не случилось. Он попробовал еще и еще. Он выругался достаточно громко, чтобы птица возмутилась в ответ.

— Не могу призвать портал, — но он все еще пытался, произносил заклинание громко, взмахивал рукой сильнее, хмурился. — Чертовы боги, — выдохнул в конце он.

— Хватит, Стоун, — сказала она. Его злость и бессилие были горькими на ее языке. — Мы попали в ловушку?

— Нет. Пока этого не захочет богиня. А я не думаю, что она хочет, чтобы мы остались здесь, — он склонил голову. — Коснись рукой стены и прикажи ей открыться для тебя.

— Сделаем это, — прохрипела она.

Но вместо этого Стоун опустился на пол. Его отчаяние ощущалось даже физически.

— Я думала, что ты сказал богине, что исправишь это, — сказала Скайбрайт.

Его широкие плечи тряслись, на один ужасный миг она подумала, что он плачет. Но он поднял голову, и она поняла, что он смеется.

— Как? Я не могу даже сделать портал, — он смеялся на грани истерики.

Она скрестила руки, нежная кожа коснулась гладкой чешуи. Она пыталась приободрить юношу, что был полон отчаяния, сделать его снова тем уверенным, с которым она была.

— Сначала вернемся в царство смертных. С небес ты брешь не закроешь.

Его губы изогнулись, он вытер глаза.

— Так практично, — он неровно поднялся на ноги. — Ты всегда была такой практичной, Скайбрайт?

— Да, — ответила она и коснулась пальцами золотой стены, которая после исчезновения богини стала твердой. — Идем. У нас мало времени.

Стена стала водой, напомнила платье богини, а потом все четыре стены исчезли. Большие колонны поддерживали изогнутую крышу, но перед ними раскинулась Гора Небесного спокойствия. С их высокой точки казалось, что они парят в небе. Облака проносились мимо, и она будто смогла бы коснуться их, если бы поднялась на хвосте. Ручеек продолжал течь через дворец, но в зеленых садах становился шире.

Высокая шестиэтажная пагода мерцала вдали, ее крыша была золотой в свете солнца. Несколько беседок виднелись в огромном саду, ближайшую окружала глициния. Ее горьковатый запах был сильным даже издалека, принесенный ветром.

Она спустилась по ступенькам и оглянулась. Стоун остался наверху и смотрел на неземные виды с неуверенным видом. Теперь она могла легко его читать, как это было с Чжэнь Ни.

— Мне тащить тебя отсюда? — спросила она и превратилась в девочку.

Он сбежал по ступенькам, читая заклинание.

— Я могу хотя бы одеть тебя, — сказал он с сарказмом и протянул ей бледно-персиковое платье, что он создал. Он отвернул голову, чтобы не смотреть на нее.

Неловкость Стоуна из-за ее обнаженного тела заставляла Скайбрайт скромничать, она быстро оделась.

— Не видел, как ты изменила облик в змеиный, — сказал он.

— Нет, — ответила она. — Ты уже падал на землю, — она с тревогой спросила. — А мне безопасно быть тут в том облике?

— Безопасно, — он взглянул на нее и отвернулся, словно не мог выдержать ее взгляд. — Ты все-таки создание богов, — Стоун усмехнулся, и это не вязалось с его печалью. Она ощущала его состояние даже в своем смертном облике. — Всем нам безопасно, — тихо сказал он. — Они дают, и они забирают.

Ей почти стало жаль его.

— Ты знаешь, как… закрыть брешь?

— Я это исправлю. Выбора нет, — он прошел мимо нее, держась в стороне, словно боялся даже соприкосновения рукавов. — Я хочу жить.

Скайбрайт шла рядом с ним, но сохраняла расстояние между ними. Она чувствовала, что доставляет Стоуну неудобства, раньше такого не было. Это смущало, но она не могла долго думать об этом, ей нужно было успевать за его большими шагами.

Они шли, Стоун призывал разные предметы: яблоки, кувшин вина, туники, кинжал и, внезапно, утку. Она посмотрела на Стоуна и, вырвавшись из его рук, улетела. Скайбрайт расхохоталась.

— Проверяю магию… то, что осталось, — сказал Стоун уязвлено.

— Это впечатляет.

Он покачал головой.

— Это бесполезно в бою, — он призвал шелковый веер и рубиновое ожерелье, а потом бросил их на дорогу. Скайбрайт со слабой улыбкой отметила, что Чжэнь Ни эти вещи понравились бы.

Он замер и уставился на камень под вишневым деревом вдали. Он несколько раз перекатился в их сторону, словно был легким, и его толкал ветер. Стоун тихо присвистнул.

— Земля, — сказал он. Она удивленно посмотрела на него. — С землей я всегда был связан сильнее. Имя Стоун дали мне Бессмертные. Я чувствую землю вокруг себя. Не так сильно, как раньше, но… — он прищурился, камень перекатился и подлетел в воздух, а потом рухнул на землю.

— Думаешь, богиня связей хотела оставить тебе магию земли?

Стоун усмехнулся, это чувство было резким среди нежных запахов сада.

— Понять богиню невозможно. Она хочет, чтобы я закрыл брешь. Я бесполезен, если лишить меня всей магии.

Они шли, и он продолжал проверять силу, камни гремели вокруг них, следовали за ними, как питомцы. Они добрались до стены сада. Там была деревянная дверь высотой со Стоуна. Он потянул за тусклую медную ручку, и дверь со скрипом открылась.

Они прошли, и дверь захлопнулась за ними. Скайбрайт застыла и вскрикнула. Они были на узком выступе высоко в небе, бледно-голубые каменные ступени уходили вниз в облака. Она обхватила себя руками, боясь упасть.

— Мы не будем прыгать, как тогда в озеро, — сказала она. — Или я первой тебя ударю.

Стоун улыбнулся.

— Не будем, — он замолчал и стал задумчивым. — И я не думаю, что переживу такой прыжок теперь. Нам нужно спуститься по ступеням.

— Куда они ведут? Мы на небесах! — перил не было, спускаться они могли только по одному. Она легко могла сорваться.

— Они ведут туда, куда тебе захочется, — ответил он. — Поверь.

Она рассмеялась и услышала, как резко это звучит.

— Придется тебе поверить, Стоун. Но я тебе никогда не поверю.

Он развернулся, и они оказались напротив друг друга. Она почти вскинула руки, чтобы поймать его. Она быстро сцепила их перед собой, надеясь, что он не заметил. Она стояла в шаге от него, они были почти на одном уровне. Стоун был немного выше.

— Я тебе когда-то врал?

Он говорил честно, без уже знакомой величавости. И она не помнила, чтобы он врал ей. До этого дня.

— Ты сказал, что я стану жертвой, что закроет брешь. Ты все это заслужил.

Он отвернулся и пошел дальше, но она заметила, как он побелел, это было очевидно, ведь теперь его лицо было загорелым.

— Я не врал. Брешь закрыта. Мы сами это видели. Что-то случилось, и я узнаю причину, — Стоун продолжил спускаться, шаг его стал увереннее, а она шла осторожно, побаиваясь зловещих облаков внизу.

* * *

Чжэнь Ни

Роза вернулась в покои Чжэнь Ни, когда та доедала дольки апельсина. Она съела все, что было на подносе, ведь даже вечером толком не поела. Она была слишком встревожена, так было весь вечер.

«А потом была шикарная ночь», — подумала она и тихо фыркнула.

— Леди, — Роза перебила ее мысли. — Я приходила раньше, но ваша комната была пустой.

Она улыбнулась служанке, та была пятнадцатилетней, доброй и верной. Но не такой веселой, как Скайбрайт, готовой нарушать с ней правила.

— Я выходила утром и заблудилась. Но господин Бэй нашел меня и привел обратно.

Роза покраснела. Чжэнь Ни знала, что думала девочка, и как далеко от правды она была.

— Можешь меня одеть? Я хочу сегодня начать нанимать слуг, — как леди Бэй Чжэнь Ни должна была вести хозяйство, как делала ее мама в поместье Юань.

— Конечно, леди. По городу уже развешены объявления, но все уже знают, что новая леди Бэй ищет слуг в самое богатое поместье Чань Хэ! — Роза отвела ее в спальню и посмотрела на едва тронутое ложе. — Может, выберем сегодня темно-розовое платье, леди? Оно подчеркнет ваше телосложение.

Чжэнь Ни было все равно. А потом она спросила:

— В поместье есть охрана, Роза? Место такое большое.

— Да. Я видела несколько стражей, госпожа, — сказала Роза, раздевая Чжэнь Ни. Служанка осторожно обмотала грудь Чжэнь Ни белой шелковой лентой, и та боролась с отвращением, пока Роза надевала тунику через ее голову. Шелк скользил по коже Чжэнь Ни, холодный, как осеннее утро. — Жуткие на вид они, — Роза поежилась, пока помогала Чжэнь Ни одеть юбку. — Я нашла одного в саду. Он сказал, что господин Бэй попросил его убедиться, что вы в безопасности в поместье, пока он ушел по делам.

— Спасибо, Роза, — сказала Чжэнь Ни. — Хорошо знать, что мы защищены. Все-таки было бы опасно, будь здесь только повар, две служанки и я, да?

Ее муж не собирался говорить ей, что ушел, сообщил лишь, что не придет спать с ней. Хорошо, что есть стражи, готовые посплетничать с красивыми служанками, чтобы впечатлить их.

Роза начала заплетать ее волосы в сложные петли, подходящие богатой даме, а не в стиле скромной девушки.

— Нет, — сказала Чжэнь Ни. — Заплети волосы и приколи к голове. Это подойдет больше, так будет практичнее.

— Конечно, госпожа.

Это лишь предлог. Чжэнь Ни была рада, что она приберегла серую тунику и штаны, украденные у одной из служанок, для своего задания с Кай Сеном. И она сможет так узнать, что за скрытой дверью кабинета, пока муж не вернулся. Был ли это склад, или там был какой-то проход?

Роза нанесла на запястья Чжэнь Ни духи с ароматом гардении, не забыла и про впадинку у ее горла. Иволга постучала в дверь и заглянула в спальню.

— Господин Джин хочет увидеть вас, госпожа Бэй.

Она вскинула брови.

— Не знаю никакого господина Джина.

— Он сказал, что это он — мастер-плотник поместья и хочет поговорить с вами лично. Он сказал, что это срочно.

Чжэнь Ни взглянула на свое отражение в зеркале.

— Хорошо, Иволга. Покажи ему главный зал и принеси чай и фрукты. Я скоро буду.

Иволга склонила голову.

— Да, госпожа.

— Роза, заколку с нефритом и рубином. Я же ожидаю сегодня гостей.

Служанка просунула дорогую шпильку в ее локоны, и казалось, что среди красных ягод сидит зеленая птичка. Чжэнь Ни ущипнул себя за щеки и кивнула.

— Уверена, я готова принять первого гостя как госпожа поместья.

Роза провела ее по дворам, пока они не достигли главного зала. Двери, украшенные резными рыбами на удачу, были раздвинуты, впуская свежий воздух и свет красивого весеннего утра. Внутри все было богато обставлено, шесть резных кресел стояли парами, одна пара была с видом на открытый двор, две другие смотрели друг на друга для разговора.

Плотник сидел в кресле с видом на двор, он мял в больших руках шляпу, нервничая. Длинный стол для почитания предков был отодвинут к дальней стене и был удивительно пуст. Не было портретов предков, подношений в виде фруктов, горящих палочек благовоний для тех, кто погиб у ее мужа.

Чжэнь Ни скользнула в комнату, придерживая темно-розовое платье, а потом опустилась в кресло рядом с господином Джином. Иволга уже принесла и налила чай. Дольки апельсина и большая миска очищенных личи были на квадратном столе между ними.

— Господин Джин, рада встрече с человеком, что помог создать это красивое поместье. Я у вас в долгу.

Мужчина вскочил на ноги, глядя на нее. Ему было около сорока, у него были густые волосы и кустистая борода с сединой. Он не был таким широким, как ее муж, но Чжэнь Ни видела, что он мускулистый под темной туникой.

— Мне тоже приятно, госпожа Бэй, — он словно готов был рухнуть на колени. Чжэнь Ни подавила улыбку и указала на кресло.

— Садитесь, господин Джин, — она сделала глоток чая. Впервые она встречала мужчину в главном зале. Но теперь она была хозяйкой дома, ей нужно было встречать гостей. — Хотите что-то кроме фруктов? Мы еще не освоились со всей кухней, но я уверена, что если вы захотите, повар что-то приготовит.

— Ах, нет. Спасибо за щедрость, госпожа. Я не могу есть, — он закрыл рот и сильнее сжал шляпу в руках. Она явно была уничтожена. — Я слышал, что господин Бэй оставил город, и захотел поговорить с вами лично. Знаю, я спешу, но…

Любопытная Чжэнь Ни улыбнулась кружке и опустила ресницы, надеясь выглядеть женственно.

— Можете говорить, господин Джин. Что вас тревожит?

— Ваш муж не разрешил освятить поместье, — выпалил он, а потом прижал ко лбу платок, после чего убрал его. — Это непристойно. Не хочу показаться неблагодарным, госпожа, но это самый дорогой мое проект. Поместье прекрасно, его было приятно строить. Но вы должны понять… — он вскинул большие ладони, словно умолял ее. — Когда мы забираем землю под дом, это сильно тревожит природу там, где строят дом. И потому важно попросить у богов защиты… от злых духов.

Чжэнь Ни знала, что в новом доме проводят церемонию, как и во время важных событий — рождения, смерти или свадьбы.

— И муж не позволил вам этого сделать?

Плотник покачал головой с силой.

— Он настоял на этом. Нам не позволили запустить фейерверки, пролить кровь курицы, чтобы отогнать злых духов, не дали предложить фрукты и благовония богу земли. Не дали даже поднять флаг! — губы господина Джина скривились. — Я не хотел идти против господина Бэя, но я должен как-то освятить этот дом, — мужчина вытащил из скрытого кармана туники две монеты. — Я закопал эти монеты возле главной двери поместья, как и говорится в традиции. Они оказались на следующий день над землей, словно их выплюнуло.

Чжэнь Ни смотрела на две серебряные монеты на его руке, они были в грязи.

— Я закопал их глубже. И на следующее утро… — он глубоко вдохнул.

— Понимаю, господин Джин, — прошептала она.

— Такого я еще не видел. И попробовал снова. Я использовал чары, лучшие, написанные на кусочке коры персикового дерева, и сунул их в землю, что была с места, где мы размечали землю для дома, — он сглотнул и снова вытер лоб простым платком из кармана.

Чжэнь Ни кивнула и коснулась его подлокотника, чтобы он говорил дальше.

— Они сгорели, госпожа. Стоило сунуть их в землю, они загорелись.

Она выпрямилась и посмотрела во двор. Ее муж заполнил его апельсиновыми деревьями, запах их цветов заполнял главный зал, она глубоко вдохнул. Проклят. Дом был как-то проклят, и ее муж знал это. И, может, приветствовал.

— Понимаю, господин Джин. Спасибо, что сообщили.

Он почти схватил ее за ладонь, но отдернул руку.

— Вы новая хозяйка поместья. Вы точно сможете поговорить об этом с мужем, да? Привести монаха и освятить дом? Еще не поздно закончить ритуалы, госпожа.

Он скованно поднялся. Он не тронул ни чая, ни фруктов.

— Я сделал все, что мог, госпожа. Я учел эту землю. Через поместье проходит ручей. Здания построены так, чтобы привлекать счастье и отгонять беды. Я построил маленький храм у рощи банановых деревьев, госпожа. И нашел лучшие камни, чтобы окружить его. Ваши покои я защитил тиграми.

— Это сделали вы? Я думала, это придумал муж.

— Он хотел что-то. И я спросил, какого вы года. Когда он сказал мне, я решил это использовать. Лучше символа, чем тигр, не найти.

Чжэнь Ни встала и улыбнулась мастеру, а потом склонила голову.

— Я очень благодарна за ваше внимание, господин Джин. Мой муж говорил, что нанимает только лучших.

Он улыбнулся, щеки над бородой покраснели.

— Будьте уверены, я поговорю об этом с мужем.

Мастер Джин кивнул и попятился из главного зала, словно она была императрицей, от которой нельзя было отворачиваться. Он шел по ступенькам, не дрогнув. Он ведь строил их. Так он пятился до самого входа.

Чжэнь Ни села на резное кресло, чувствуя, как ее покинули силы. Похоже, этот брак был слишком хорош для правды, все могло стать очень плохо. Мог ли ее муж быть связан с темными силами, с демонами?

Кожу покалывало, словно зал продувал холодный ветер. Она хотела осмотреть кабинет мужа, ей было любопытно, но теперь у нее и не было выбора.

Это могло стоить ей жизни.

* * *

Чжэнь Ни отменила встречи этим днем, сославшись на головную боль. Она сказала Иволге сообщить всем, кто пришел к поместью для работы, прийти рано утром.

— Сегодня мы поздно начали, и я все еще уставшая после праздника.

Иволга улыбнулась. Ей было восемнадцать, она лучше знала, что случается между мужчиной и женщиной в брачную ночь. Чжэнь Ни видела как-то служанку на городском рынке, целующуюся с парнем в тенях переулка. Пусть Иволга так и думает, это даже к лучшему для нее.

Она отпустила служанок, дав им выходной, сказав, что завтра утром они будут очень заняты, выбирая слуг для поместья. Девушки ушли с золотой монетой у каждой в руках, радуясь, как вычесанные котята. Она подождала, чтобы они покинули поместье, переоделась в украденные тунику и штаны. Она долго рыскала в шкафчиках из розового дерева, чтобы найти маленький фонарик, ведь те, что были в виде лотосов и стояли у ее кровати, были слишком тяжелыми. Она убедилась, что он наполнен маслом, и зажгла его, надеясь, что она не столкнется со стражами, о которых говорила Роза. Чжэнь Ни заметила двух блуждающих в главном дворе после встречи с плотником.

Стражам не позволялось заходить в женские покои, но кабинет ее мужа и окрестности не были в этих пределах. Она могла сказать, что рассматривала новый дом, если наткнется на стражу, но она знала, что еще не все комнаты обставлены. Этого могло хватить, но она молилась богине милосердия, чтобы ей не пришлось использовать это.

Чжэнь Ни отодвинула дверь своей приемной и выглянула во двор. Ее муж заполнил двор яблонями и хурмой. Темно-розовые цветы перемежались с зелеными листьями деревьев хурмы. Это выглядело прекрасно, и она могла представить себе нормальную полноценную жизнь здесь, но этому мешали мысли. Она помнила страх на лице господина Джина и сотни старинных золотых и серебряных монет, что дал ей муж. Они были такими старыми, но выглядели почти новыми.

Она поспешила по тропе. Вечернее солнце бросало лучи на путь и низкие поручни, создавая странные тени под ее ногами. Хотя ее украденная одежда была простой, обувь соответствовала ее рангу, была из шелка светло-зеленого цвета, расшитые лавандовыми и золотыми бабочками. Чжэнь Ни не помнила точно путь в кабинет, она заворачивала за угол много раз, пытаясь вспомнить признаки — пруды, скамейки, беседки. Земли были лишены людей. Казалось, место было заброшено. Она была благодарна, услышав стук ножа по доске, повар готовил на кухне ужин. На кухне Чжэнь Ни еще не была, но она прошла мимо нее.

Она боялась, что наткнется на стража, всякий раз, когда заворачивала за угол. Но этого не случалось. Когда она заметила каменный мостик над ручьем, она поняла, где она. Она вбежала по ступенькам в кабинет и закрыла за собой дверь. Пыль кружилась в свете солнца, демонические гончие (так они сейчас выглядели) смотрели на нее сияющими рубиновыми глазами.

Чжэнь Ни прошла мимо каменных зверей, задержав дыхание, пока не оказалась в пустом кабинете. Закрыв дверь, чтобы не видеть взгляды гончих, она осталась в полумраке. Воздух пах незнакомым мускусом и свежесрезанным деревом. Опустив фонарик, она села на колени и потянула за колечко на полу. Камень заскрежетал, но едва сдвинулся. Она подцепила пальцами обеих рук и потянула. В этот раз крышка поддалась, она отодвинула ее в сторону. Камень лежал на деревянном люке, а под ним оказалась темная дыра.

Она опустила фонарик. Веревочная лестница вела во тьму, и она не видела дна. Сможет ли она спуститься? Но другого шанса могло не быть. Чжэнь Ни коснулась пояса, радуясь украденному у няни Бай кинжалу, что был там. Она уцепилась за веревку и опустилась вниз, придерживая бронзовую ручку фонарика.

Покачиваясь, она нащупала ногой следующую ступеньку. Она оказалась дальше, чем Чжэнь Ни ожидала, лестница подходила кому-то большому, как ее муж. Она зажмурилась, глубоко вдохнула и, прошептав мантру и набравшись храбрости, опустила другую ногу, переместила руки. Ладони уже болели, но она продолжала, нога за ногой. Чем больше она боялась, тем сильнее качалась лестница, словно змея в воздухе. Ей приходилось сохранять спокойствие, уменьшив раскачивание, пока она спускалась все дальше во тьму.

Когда ее нога коснулась земли, она всхлипнула, вытерла пыль с глаз и рта. Квадратный люк наверху было едва видно, словно был в ее воображении.

«Богиня, дай пережить это», — если бы тут была Скайбрайт, она бы сказала Чжэнь Ни уйти, ведь муж явно не просто так что-то скрывает от нее. Но Чжэнь Ни была уверена, что потом прежняя Скайбрайт пошла бы с ней сюда, чтобы ее госпожа была в безопасности. Она даже улыбнулась, вспомнив их общие приключения.

Помогла бы Скайбрайт ей сейчас, узнав, что бывшая госпожа в беде? Ее грудь стала тесной, она вытянула фонарик перед собой, воображая, что ее служанка, ее любимая подруга детства идет рядом с ней, шепчет успокаивающие слова. Не новая Скайбрайт, которую она едва знала, демоническая, с пугающим голосом, длинным змеиным хвостом вместо ног и раздвоенным языком.

Она поежилась, вспомнив это.

Она шла по длинному и высокому, как для господина Бэя, коридору, не спотыкаясь. Проход уходил все ниже, словно вел ее в рот преисподней. А мог ли? Фонарик немного успокаивал ее, он покачивался, ведь ее рука устала и дрожала от стража. Свет отбрасывал пляшущие тени на стены. Она поступала опасно и глупо. Но как иначе она могла узнать правду о новом муже?

Воздух был сухим и спертым, становился все холоднее. Она не слышала звуков, кроме своего дыхания и шороха ее туфель. Она шла, казалось, вечность, проем открылся в большую пещеру, слишком огромную для ее света, она не видела весь ее размер.

Она остановилась в проходе, запах ударил по ней. Он напоминал ей убитых зверей, из которых повар делал ужин их семье. Но помимо этого был запах крови и гниющей плоти. Так пахла нежить, когда поднималась из могил. Она наткнулась на мертвые тела? Скрытое кладбище? Сердце колотилось в горле, она шагнула вперед.

Услышала хлюпанье.

А потом плеск.

Она выхватила длинный кинжал, впилась крепко, что резная ручка ранила ее кожу. Фонарик качался в руке, словно она была пьяна, и она пыталась выровнять руку. Еще несколько шагов. Ей нужно увидеть.

Нога в туфле. Обувь не была так богато украшена, как ее, но все еще была красивой. У хозяина туфли была толстая белая лодыжка.

Чжэнь Ни подавила стон.

Мертвая женщина была лет на пять старше Чжэнь Ни. Она лежала на каменном полу, руки и ноги были широко раскинуты. Она была в простом персиковом платье, что было разорвано посередине, открывая ее грудь. Она неестественно выпячивалась. Чжэнь Ни с силой прикусила губу, чтобы не закричать, и подошла ближе, тусклый свет фонарика открыл больше. Грудь мертвой женщины была разрезана, плоть была вскрыта. Ее грудная клетка и брюшная полость были без органов. Запах гнилой плоти захлестнул Чжэнь Ни, она сглотнула, подавив желание стошнить.

Чжэнь Ни отпрянула, фонарик раскачивался. Она заметила другие темные тела вблизи. Тихо всхлипывая, она заставила себя пройти дальше, увидеть еще больше тел. Шесть тел. Она прижала костяшки ко рту, рукой все еще сжимая кинжал. Мертвые были и мужчинами, и женщинами, разных возрастов и статусов. Она не знала, что хуже, видеть все перед собой или ощущать запахи. Это сделал господин Бэй? Она вышла замуж за садиста-убийцу?

Она увидела что-то невероятное и пугающее. Ребенок, которому было около года, сидел у головы одного из трупов. Он склонился над телом и издал сосущие звуки ртом. Чжэнь Ни пошла к ребенку, ужас поднимался в ней, все было еще хуже, чем резня.

Она замерла, когда смогла разглядеть ребенка лучше. Это была девочка. Голая и пухлая. Красивая. Идеальная. Пухлый кулачок малышки был сунут в глазницу трупа, она с хлюпаньем вырвала глаз. Радостно она подняла глаз ко рту и начала есть.

У нее было полно острых зубиков.

Чжэнь Ни выдала неразборчивый лепет, ужас впивался в нее.

Малышка заметила ее и замерла. Она ворковала. Глаза были темно-карими и выразительными. Она улыбнулась Чжэнь Ни, показав ямочку на левой щеке. Руки и ноги были такими пухлыми, что детский жир лежал складками. Оно стало таким пухлым, питаясь трупами. Чжэнь Ни ударила бы ее кинжалом, ее кожу покалывало от страха. Существо моргнуло, выглядя как милый младенец, если не считать остатки глаза между ее пальчиков.

Она должна убить ее.

Она не знала, нужно ли вспороть существу горло кинжалом или вонзить его в крохотную грудь, но ей точно нужно было сжечь существо. Она не знала, сработает ли это, можно ли убить монстра, но существо точно было злым, ему нельзя было расти.

Нельзя было пускать в их мир. Чжэнь Ни содрогалась.

Но она не могла сделать такого, о чем не узнал бы муж. Если господин Бэй поймет, что она узнала, он точно убьет ее. Если она убежит к семье, он убьет и их.

Малышка доедала глаз, она сунула два пальца в рот, посасывая их. Она склонила голову и поползла к ней, бормоча, как все дети. Чжэнь Ни вытянула кинжал, крича. Существо остановилось, а потом подняло ей ручки, сжимая и разжимая пальчики. Словно дитя хотело на руки. Хотело, чтобы его покачали.

Пятясь мимо мертвых тел, Чжэнь Ни вернулась в коридор. Она хотела узнать секрет мужа, и она сделала это. И теперь она никак не могла помочь себе, защитить свой город от того, что скрывалось в глубине ее красивого нового поместья.

Она бежала, задыхаясь, но не думала об этом. Она хотела быть над землей, вдали от этого страшного существа. Мысли путались, как и ее ноги. Она никак не могла принять решение. Добравшись до веревочной лестницы, она прижалась к твердой каменной стене. Слезы текли по лицу, ноги были слабыми от ужаса.

Чжэнь Ни никогда не чувствовала себя такой беспомощной и одинокой.

Глава шестая:

Кай Сен

Полдень. Солнце над головой проникало сквозь ветви и густую листву деревьев тонкими лучиками. Кай Сен сбежал из монастыря, чтобы подумать в одиночестве. Но сколько бы он ни думал о том, как спасти Скайбрайт от Стоуна, он не мог найти решение. Кай Сен пошел по лесу и вдоль ручья. Он всегда возвращался в место, где встретил впервые Скайбрайт, даже не планируя этого. Вода омывала камни, успокаивая плеском, в отличие от шума в его голове. Стоун показал, какой он сильный, в тот день в пещере, где была брешь в ад.

Кай Сен просмотрел десятки древних текстов в личной библиотеке настоятеля Ву. Надеясь найти что-то против бессмертного. Там были тысячи страниц, посвященных изгнанию или уничтожению демонов или монстров, но ни слова о божестве, как и о том, как его одолеть. Он не мог забрать Скайбрайт, пока этого не захочет Стоун. Но согласится ли Стоун? Верен ли он своему слову?

Прошло два дня после визита в Цинь Чун, где они с Чжэнь Ни преследовали Скайбрайт. Два дня Кай Сен думал о том, что увидел. Чжэнь Ни сказала, что Скайбрайт изменилась, что она была демоном, и они не могли знать, что теперь могла сделать Скайбрайт. Что она сделает. Он снова видел ее сильное змеиное тело, что обвивалось вокруг жертвы, мужчина кричал от ужаса. Могла она стать убийцей? Он был ослеплен любовью и не видел правды?

Но Кай Сен всегда полагался на инстинкты, порожденные даром ясновидения, как называл его настоятель Ву. Дар или проклятие, но он мог видеть голодных призраков, пойманных в этом королевстве, когда остальные этого не могли. Его дар был тем, что связывало его со Скайбрайт, так что он мог чувствовать ее присутствие, если она была довольно близко. Это сочеталось с его любовью к ней.

Он знал, что мог доверять Скайбрайт, как и не может доверять настоятелю Ву после того ужасного дня у бреши. Ему не нравилось врать настоятелю, но у него хорошо получалось. Он недоговаривал, врал всю жизнь, притворяясь, что не видит духов, приходивших в земное царство. Он в смятении подбежал к ручью, прыгнул через воду на другой берег и радостно приземлился.

Он вдруг ощутил желание увидеть Чжэнь Ни. Только с ней он мог поговорить с ней об этом. Может, она увидит решение там, где он не мог. Или добавит ему логики, хотя он не собирался сдаваться, как бы странно все ни было. Кай Сен знал, что Чжэнь Ни вышла замуж и теперь была в новом поместье Бэй, и в монастыре ходили слухи, что место прекрасно. Он заклинанием открыл портал в поместье Бэй и взмахнул рукой, но вместо обычного прохода, в который он проходил, появилась брешь и захлопнулась с шипением. Он, растерявшись, попробовал снова, в третий раз, но ничего не выходило.

Его порталы еще так не закрывались, казалось, что что-то отражает магию.

Знакомый запах серы, но сильнее, чем обычно, доносился из неудавшегося портала. Так сильно воняло из бреши в преисподнюю. Как это понимать? Там была темная магия или сила Кай Сена подвела его? Но его связь со стихиями еще не подводила его, и заклинание он применял не первый раз.

Склонив голову, он отметил зловещую тишину вокруг. Кожу головы покалывало. Кай Сен понял, что гонг, сообщающий об обеде, не прозвучал из монастыря, хотя всегда раздавался в одно время. Что-то было не так в монастыре. Не заботясь, что его увидят появившимся из воздуха, что настоятель поймет, что он использовал запретную магию, Кай Сен создал портал прямо в сердце монастыря — большую площадь, где собирались монахи каждый день. К его большому облегчению, в этот раз сработало.

Портал открылся для него, и Кай Сен ступил в хаос.

* * *

Кипарисы вдоль площади горели, темный дым поднимался в небо. Монахи кишели вокруг Кай Сена, поджигая нечисть, что корчилась от этого. Трупы усеивали каменный пол, нечисть и монахи, и некоторые из мертвых монахов начинали шатко подниматься на ноги, обращенные. Его близкий друг Хан подбежал к Кай Сену, мускулистые руки были покрыты кровью и сажей. Он держал саблю, похожую на оружие Кай Сена.

— Что случилось? — спросил Кай Сен, обезглавив двух врагов, что были близко к нему.

— Они появились из ниоткуда перед обедом, — проворчал Хан, снеся голову еще одному трупу. — Монастырь захватили.

— Демоны?

— Убили пятерых среднего размера.

Демоны среднего размера были выше самых крупных монахов.

— Но… — Хан давился дыханием. — Некоторых демонов мы еще не видели.

Они видели и сражались со всеми видами чудовищ преисподней. Его друг ударял по воздуху саблей, готовый сражаться. Но Кай Сен хорошо знал его и видел страх на загорелом лице друга, который невольно стискивал зубы. То, что видел Хан, напугало его.

— Большой демон сбежал, — сказал Хан. — Мы не были готовы…

— Куда?

— К частной библиотеке…

— Настоятель Ву, — сказал Кай Сен.

— Никто его не видел…

Кай Сен побежал к большому зданию, где были покои настоятеля Ву, перепрыгивая тела по пути.

«Если в монастырь прорвется враг, — как-то раз сказал ему настоятель Ву, — сначала защити библиотеку. Тексты — знания по истории, мудрость и незаменимая сила. Их нельзя потерять, Кай Сен».

Он ворвался сквозь раздвижные двери в кабинет настоятеля, услышав при этом рев демона, в ушах звенело. Длинный стол из черного дерева был отброшен на бок, два стула превратились в обломки у дальней стены. Полки были сбиты, древние тома валялись на каменном полу. В комнате пахло едким мускусом демона и кислым страхом настоятеля. Тот был загнан в угол, он держал посох, а огромный демон замахивался когтями. Настоятель вскинул посох, сияющий синим, и демон-гриф отпрянул, но коготь успел задеть бок настоятеля. Настоятель Ву вжался в стену, едва стоя и тяжело дыша.

Кай Сен издал боевой клич из глубины и ударил саблей по коленям демона. Темно-коричневые перья на лапах демона разлетались, Кай Сен ударил снова. Демон вопил. Он повернулся к Кай Сену и ударил острыми когтями. Расправив крылья, монстр заполнил всю комнату и бросился на Кай Сена. Тот откатился и вскочил на ноги, прыгнул, чтобы вонзить саблю между лопатками демона, откуда росли крылья. Он висел над землей, ведь демон был в два раза выше него.

Гриф корчился и дрожал, пытаясь сбросить Кай Сена со спины, но тот вонзал саблю все глубже. Он едва слышно пробормотал заклинание, вытягивая из воздуха нити огня, направляя силу в лезвие. Оно засияло, сначала тускло, а потом стало таким синим, что слепило. Плоть демона зашипела, перья сворачивались, горя. Едкий дым ударил по Кай Сену, его глаза слезились.

Демон пошатнулся, пронзительно крича, от этого содрогались стены. Но Кай Сен держался, вливал все больше стихии огня, от силы грудь сдавило, дыхание перехватило, а демон вжал Кай Сена в стену, придавив его.

Темные точки плясали перед глазами, но Кай Сен тряхну головой и использовал стену, как рычаг, обхватил крупного демона ногами и вонзил лезвие, пылающее адским пламенем по рукоять. Демон содрогался так, что Кай Сен чуть не выпустил саблю. Демон рухнул на колени, а потом — всем телом на каменный пол. Клюв с треском сломался.

Кай Сен сидел на спине демона, сжимая рукоять так сильно, что, казалось, не мог разжать пальцы. Пот стекал по его лбу, капая на крылья демона, словно слезы. Убийство это было сложным, но демон не отличался от тех, с которыми он сражался возле бреши.

Шелест ткани послышался за спиной.

Он уловил шорох тряпичных туфель по камню среди хриплого дыхания настоятеля.

Кожу Кай Сена покалывало, он вскочил на ноги и повернулся к двери. Женщина в белом шла к нему, но все в ней было не тем. Она была изящной, длинные ноги двигались плавно и уверенно в один миг, но дергались под странными углами в другой, колени и локти выгибались, как у сломанной куклы. Черные волосы закрывали ее лицо, она приближалась, странное щелканье заполнило воздух.

Он понимал, что так стучат зубы друг о друга, так быстро и громко, как не могло быть у людей.

Кай Сен напряг руки, чтобы они не дрожали, пока он держал саблю, поднимая ее для нового врага.

— Так вкусно, — хрипло сказало существо. — Так восхитительно.

Никто из демонов не говорил раньше, и Кай Сен невольно поежился, слыша этот страшный голос, произносящий смертные слова.

— Твой господин мертв, — она замерла на расстоянии вытянутой руки от него.

Кай Сен стоял с саблей наготове.

Черные волосы существа поднялись, хотя в комнате не было ветра, открыв два лица на голове без формы. Четыре глаза были впавшими глазницами, занимавшими треть бледного лица, нижнюю часть заполнили два провала для ртов, полные идеальных, хоть и больших, человеческих зубов.

— Теперь, — сказал один рот.

— Умрешь ты, — закончил другой.

Существо оказалось на Кай Сене раньше, чем он успел моргнуть, быстро щелкая зубами, и этот грохот ударял по его голове. Слюна веревками падала на его руку и горло, обжигая. Он пытался оттолкнуть демона, но существо обхватило его конечностями крепко, как возлюбленного, и он понимал, что там, где его касалось существо, он был парализован.

Потеряв власть над руками, он выпустил саблю. Все еще стоя, он откинул голову и ударил по демону лбом там, где два лица соединялись с выступом. Ее руки на миг ослабли, и Кай Сен воспользовался шансом дернуться, хотя он все еще не управлял ногами. Но хотя демон был одного роста с ним, он был сильнее всех, с кем Кай Сен сражался. Существо отпрянуло на шаг, скалясь обоими ртами, где не было губ. Руки напряглись, существо обвило длинной ногой его бедро, ловя его, прижимая крепко к себе.

Кай Сен чувствовал, как конечности покидают силы, голова стала слишком тяжелой. Он пошатнулся на одной ноге, которую еще чувствовал, и боролся с желанием прильнуть к демону, прижаться щекой к плечу. Все расплывалось перед глазами

— Кай Сен, — ровный тихий голо настоятеля Ву пробился к нему. Настоятель был еще жив. Тряхнув головой, Кай Сен пытался вернуться в реальность, хотя демон сжимал его крепче, выдавливая дыхание. — Адское пламя, — сказал настоятель и затих.

Адское пламя. Кай Сен не знал, остались ли у него силы на это. Но он стиснул челюсти и упрямо потянул нити огня, что парили вокруг в воздухе. Стихия собиралась, пока он не почувствовал себя фитильком, готовым зажечься.

Кабинет озарили синие огни такой яркости, что Кай Сен ослеп. Демон отшатнулся, крича, звук был таким ужасным и нечеловеческим, что он забыл надолго, где он. Когда его зрение вернулось, он увидел, что был охвачен адским пламенем. Оно не вредило ему, ведь он был не из преисподней, но он чувствовал покалывание на коже, воздух дрожал. Он ощущал на языке острый сильный вкус, словно воздух был после удара молнии.

Демон сжался у сбитой полки, одежда и волосы горели. Кай Сен поднял руки и направил всю свою энергию, чувствуя, как жар дрожит в нем, пока с ладоней не сорвался поток огня, окутав демона. Она впилась в двойное лицо, продолжая ужасно кричать, раздирая плоть. Кай Сен отвел взгляд, вид был таким ужасным, а огонь горел слишком ярко. Комнату заполнила вдруг тишина, адский огонь исчез в миг. От демона остался лишь силуэт из пепла на камне, где существо корчилось до этого.

Он на дрожащих ногах пошел к настоятелю. Старик лежал в углу, прижав руку к животу. Перед его золотого одеяния промок, кровь текла между пальцев.

— Нет, — Кай Сен упал на колени рядом с настоятелем. Он снял тунику, скомкал ткань и прижал к ране старика. Он месяцами врал настоятелю, презирал его, но не прекращал о нем заботиться. Кай Сен не мог забыть себя в шесть лет. Брошенного всеми. И дверь ему открыл только настоятель Ву.

Настоятель слабо тряхнул головой.

— Мой дух едва держится. Слушай, Кай Сен, — настоятель Ву сглотнул. — Равновесие нарушено. В мире новая брешь. Темная магия стала сильнее, пропуская демонов. Я пытался, — он закашлял кровью, — понять, откуда. Ты сильный, Кай Сен. Я не видел еще никого, так сильно связанного со стихиями. Используй дар, чтобы найти место…

— Как, настоятель?

— Божественный камень на моем столе. Замечает зло. Я не мог… — он хрипло вдохнул. — Заставить его сиять ярко. Ты можешь.

— Попробую, настоятель Ву.

— Осторожно… не уходи далеко в природную магию. Это… дорогого стоит, — он с усилием обхватил руку Кай Сена. — Сделай все правильно. Ты избран мной хранить секрет и передать его. Хранить договор.

Кай Сей подавил дрожь, старался не отдергивать руку от человека, которого перестал уважать полгода назад. Может, настоятель забрал его лишь для этой роли. Но настоятель Ву видел в этом почет. Кай Сен видел правду — ужасный договор между смертными и богами. Смертные каждый раз страдали.

— Настоятель…

— Обещай, Кай Сен. Не забывай клятвы. Посвяти себя жизни монаха.

Кай Сен склонил голову, глаза застилали пот и слезы.

— Обещаю, настоятель Ву, — соврал он. — Я все исправлю вместо вас.

«Сделаю все, чтобы разрушить то, что вы так долго хранили», — подумал Кай Сен.

Настоятель вздохнул, голова откатилась. Рука ослабла, отпустив Кай Сена.

Он умер.

Кай Сен уткнулся лицом в изгиб локтя и всхлипнул, тело дрожало от горя и усталости врать наставнику, чья душа ушла в другой мир. Не было места обвинениям и правде. Кай Сен оставит все это ему в могилу. Он попытался встать, слышал за стенами крики и хаос, но казалось, что у него пропали кости. Даже мысли ушли.

Неприятный запах серы, крови и пота висел в воздухе. Зрение темнело, он моргнул, тряхнул головой, пытаясь ее очистить. Он не мог сейчас заботиться о теле настоятеля Ву. Озираясь, Кай Сен схватил темную тунику, висящую на крючке, и набросил на тело старика, закрывая его лицо.

Нужно идти к братьям наружу, где еще оставались демоны.

* * *

Чжэнь Ни

Подниматься по веревочной лестнице было вдвое дольше, чем спускаться. Чжэнь Ни сильно дрожала. Она замирала, кусала костяшки, острая боль успокаивала нервы, возвращала в реальность. Скайбрайт, которую она не видела в слезах лет десять, всегда говорила, что слезы — глупости. От них опухают глаза и течет из носа. Они портили пудру на щеках Чжэнь Ни и помаду на губах. Слезы были тратой времени. Чжэнь Ни мрачно улыбнулась и поднялась еще выше. Скайбрайт всегда была практичной, всегда действовала логично. Что бы сделала Скайбрайт?

Ушла отсюда.

И выжила.

Когда она, наконец, добралась до люка, она потушила фонарик и не позволила себе ни минуты отдыха, встала на дрожащие ноги и провела рукавом по мокрому лицу. Она не знала, как долго пробыла внизу, какая сейчас часть дня. Ее могли искать стражи. Мог уже прийти господин Бэй.

От этой мысли сердце похолодело, она закрыла тайный люк и накрыла камнем, а потом выбралась во двор. По солнцу она поняла, что уже сумерки, но ужинать еще рано. Она заставила себя идти по кирпичной дороге, а не бежать так дико, как колотилось ее сердце. Нельзя, чтобы страж доложил ее мужу, что госпожа бегала по поместью, словно потеряла голову. Чжэнь Ни сглотнула. Плохой выбор слов.

Она останавливалась на каждом углу, искала лотос, указывающий в сторону ее комнаты, пока не начала узнавать сады и крытые коридоры, ведущие в ее приемную. Она отчаянно хотела в купальню, но служанок не было. Вместо этого она наведалась в кухню и попросила повара принести большую кадку с горячей водой в ее спальню. Чжэнь Ни знала женщину, Пэй, почти всю жизнь и доверяла ей. Пэй было двадцать пять, она была среднего роста и мускулатуры, но была даже more brusque, чем Скайбрайт.

Она взглянула на Чжэнь Ни.

— Боролись со свиньей?

Чжэнь Ни осмотрела себя и поняла, что покрыта грязью и пылью. Грязь была даже под ногтями.

— Упала, — слабо сказала она. — Дважды.

Пэй покачала головой. Она не стягивала волосы в пучки, потому что коротко обрезала их.

— Я принесу воду, как только она нагреется. И чай. Или вы захотите вина?

Чжэнь Ни сглотнула.

— Думаю, вино будет лучше.

— Я сразу попрошу Розу принести вам его.

Чжэнь Ни покачала головой.

— Я дала девочкам выходной.

Пэй хмыкнула.

— Значит, я схожу дважды. Значит, этой ночью в поместье только мы с вами, госпожа Бэй, и стражи. А я доверяю им так, как доверяла бы двухголовой крысе. Они смотрят с таким голодом, словно я — кусок мяса.

Чжэнь Ни обхватила себя руками, лицо поварихи смягчилось.

— Идите. В свои покои. Я скоро буду.

Она пришла в свою приемную с заходом солнца. Но вместо того, чтобы рухнуть в кресло, как она того хотела, она опустилась на холодный пол и принялась рыться в одном из множества сундуков, забранных из дома. Наконец, она вытащила маленький колокольчик, что подарила ей Скайбрайт. Кусочки круглых ракушек висели на серебристой леске. Дома он висел за ее приемной и позвякивал нежно на ветру. Она привязала к колокольчику зеленую ленту и прицепила его к ручке двери приемной.

Теперь колокольчик сообщит ей, когда кто-то откроет дверь.

Это уже было хоть чем-то полезным.

* * *

Чжэнь Ни ужинала одна, хотя Пэй составила ей компанию и молчала. Но присутствие женщины приободряло. Казалось, ее бросили на островке без друзей и знакомых лиц, способных ее успокоить. Без горничных, что помогли бы ей искупаться, она оттерла себя, как только могла, в воде, что подогрела для нее Пэй, а потом сама переоделась в вещи для сна и залезла в кровать, чувствуя вес усталости.

Она оставила лампы горящими, как делала в детстве, когда ей снились кошмары. Если бы все было так просто. Скайбрайт в те ночи залезала в ее кровать, и они держались за руки, пока Чжэнь Ни не засыпала снова.

Шли часы, но она не могла уснуть, не могла забыть о кошмарах, увиденных под землей. Спал ли теперь тот ребенок, наевшись частей тел людей?

Тихий скрип открывающейся двери спальни заставил ее похолодеть. Она лежала смирно, сдерживала дыхание, словно спала. Она заметила на пороге темный силуэт мужа, глядящего на нее, чувствовала от него запах горящего костра.

Она была чуткой, но не услышала звяканье ракушек на главной двери приемной. Господин Бэй как-то их обошел. Он пришел из тайной двери, что построил для доступа в ее спальню, или появился из люка, похожего на тот в его кабинете? Она задрожала и прижала колени к груди, стараясь унять это.

Он пришел для брачной ночи? Или сделать ее едой для ребенка-демона?

Чжэнь Ни прикусила нижнюю губу, услышала, как дверь закрылась, запах дыма и огня стал слабее. Тихие движения доносились из приемной, но это не разбудило бы ее, если бы она спала. Но она прислушивалась, и от этого казалось, что кто-то шумит прямо в спальне.

Сунув руку под подушку, она нашла кинжал няни Бай, а потом выскользнула из кровати, как призрак. Она уже ударяла демона, и он истекал кровью, как смертный. Не было шанса одолеть господина Бэя силой, но она могла ударить кинжалом. Если она умрет, то умрет в сражении.

Она стояла за дверью, на которой были вырезаны уточки-мандарины и круглые персики, символы благословения и плодородия. Все поместье было теперь для нее насмешкой — роскошная тюрьма, лживый вид. Серебряная луна бросала тусклый свет на резьбу на ставнях.

Муж ее был тенью посреди приемной, сидел на коленях. Шар кроваво-красного огня пылал перед ним, а он сидел и что-то тихо бормотал. Огонь не был синим, как адское пламя Кай Сена. Господин Бэй начал дико размахивать рукой над полом, и она поняла, что он что-то пишет. Красные иероглифы сияли на полу, тускнея. Она не могла прочитать слов, она впервые хотела знать весь ксианский язык, как ее братья.

Господин Бэй поднял голову, и она зажала рот рукой. Его глаза пылали, как угольки в аду. Острые рога выпирали изо лба, где раньше были странные шишки. Тусклый шар огня не давал достаточно света, чтобы разглядеть все, но она будто видела рыло и острые зубы. Он поднял голову, словно волк, и она увидела, какая толстая и мощная у него шея. Он поднял что-то спрятанное за креслом: ягненка, толстого и тяжелого. Он держал его так, словно он был легким, как бумага. Хотя ноги и мордочка его были связаны веревкой, она видела, что ягненок жив, у него двигались уши и живот. Существо было в ужасе. Господин Бэй вдруг голыми руками свернул ему шею, и она увидела на его пальцах острые когти. Треснули кости и связки, ее муж пролил кровь на пол, что-то бормоча.

Он что-то колдовал. Какое зло призывал в ее комнаты помимо ее воли?

Глядя на ягненка, она сдерживала тошноту. Чжэнь Ни отошла от двери, едва дыша. Она спряталась в дальнем углу спальни за большим креслом, не думая, что будет, если муж заглянет и обнаружит ее кровать пустой. Она не могла вернуться туда, как существо, которое вот-вот принесут в жертву. Чжэнь Ни схватила кинжал и прижала острый кончик к полу, готовая ударить, если господин Бэй вернется.

Вечер прошел без новых происшествий, она чуть не плакала от облегчения, когда за окнами начало светлеть. Она забралась в холодную кровать, спрятала руку под подушку, не выпуская кинжал, и провалилась в сон.

Глава седьмая:

Скайбрайт

Скайбрайт шла за Стоуном, стараясь держаться середины ступенек. Цвет ступенек сливался с голубыми небесами и парящими вокруг облаками, и она словно шла по воздуху. Она боялась оступиться, камуфляж работал хорошо. Если бы не прямая спина Стоуна, что вел ее, ей бы не хватило нервов спуститься с небес самой.

Они спускались, не говоря, и она не видела ничего, кроме далекого мерцания моря внизу, его поверхность была темно-синей и казалась плоской. Она смотрела слишком долго, и у нее закружилась голова, она зажмурилась и замерла.

— Скайбрайт? — с тревогой спросил Стоун.

— Меня тошнит, — прошептала она, от стыда пылали шея и щеки.

— Уже недалеко. Обещаю, — сказал он. — Можешь держать меня за плечо, если это поможет.

Она открыла глаза, и Стоун оказался на ступеньке ниже, глядя на нее. На миг ей показалось, что она смотрит в лицо незнакомца. Будучи его пленницей, будучи только с ним, она знала черты Стоуна лучше своих. Она слишком много времени смотрела на выражения его лица, пытаясь угадать настроение, мысли, действия. Знания о нем могли помочь ей выжить, сбежать. Но юноша перед ней был немного старше мальчика, высокий и мускулистый, не воин, но фермер. Привыкший к труду каждый день. Стоун склонил голову, лицо его было открытым.

Но она знала, что нельзя этому верить. Смертный или нет, Стоун прожил больше двух тысяч лет, он был умнее всех, кого она знала.

— Спасибо, Стоун, — сказала она.

Он развернулся, она вцепилась в его плечо. Ткань его туники не только была тонкой, но и покрытой слоем пыли. Но она чувствовала себя увереннее, спускаясь так, чувствуя его мышцы и кости под пальцами.

Но она лучше умрет, чем признается, что ей с ним может быть спокойно.

Они попали в слой облаков, холодных и пахнущих морем. Она потеряла Стоуна из виду, ее рука тянулась в белые облака. Следующий шаг был другим, словно она ступила на землю, а не на синюю каменную лестницу. Она сделала еще шаг вниз, но споткнулась, ведь земля была ровной.

Стоун поймал ее, и она на миг осталась в его объятиях, растерянная, вдыхая его новый запах: земля, смешанная с лимоном. Он первые отошел, сказав странным голосом:

— Мы на месте.

Скайбрайт встряхнула себя мысленно, стараясь помнить о чудесах, которые видела. Она сначала посмотрела на него, думая о перемене в его голосе. Загорелое лицо Стоуна не было беспристрастным, как раньше. Он выглядел неуютно. Может, немного потрясенно.

Она огляделась. Тучи волшебным образом поднялись, и они оказались в узком переулке, стены цвета земли поднимались по обе стороны.

— Где мы? — спросила она.

— Не там, где я ожидал, — он кашлянул. — Не об этом месте я думал, когда мы спускались с Горы Небесного спокойствия.

И тут она поняла. Потому он был растерян. Она развернулась, улыбаясь.

— Я знаю, где мы.

— Что?

— Мы в Чань Хэ, — она легко узнала переулок. — Возле поместья Юань.

— Невозможно…

— Об этом месте я думала. Ты сказал…

— Магия слушается сильнейших… — Стоун замолчал, побледнев. — Богиня, — он потер руками лицо. — Это правда. Она лишила меня всего.

— Ты призвал воду и остальное, — сказала она. Скайбрайт помнила, как утка улетела от них, но думала, что лучше не упоминать этого.

Смешок Стоуна был резким и горьким.

— Правда. Я теперь как фокусник, достающий разные предметы для развлечения прохожих. Стоит носить чашку и собирать монеты, — он разразился древними ругательствами, быстрыми и яростными, что-то про мула и мешок камней в грязи, а потом закрыл рот. — Я не понимал, что упал так низко. Скайбрайт…

Она вытягивала шею, пытаясь понять, может ли услышать что-то от поместья Юань, но обернулась на тихую тревогу в голосе Стоуна.

— Ты должна помочь мне закрыть брешь, — он замолчал. — Пожалуйста?

— Это твое задание и проблема, Стоун. Я больше к тебе не привязана. И ничего не должна, — она подобрала юбку и пошла прочь от города к лесу. Окружение деревьев всегда очищало ее разум, успокаивало. Она не знала, хватит ли ей сил встретиться с Чжэнь Ни так скоро. Она знала, что из-за ее секрета ее госпожа чувствовала себя преданной, а как же Кай Сен? Мог ли он быть сейчас у ручья, прыгать по камням, как показывал ей? Воспоминание о нем сдавило ее грудь. Она слышала достаточно историй о возлюбленных, которым было не суждено получить счастливый конец.

Стоун легко шел за ней длинными шагами, он перебил ее мысли.

— Знаю. Но я прошу тебя. Эта брешь опасна для всех смертных.

Она знала, что он говорит правду. Но она не хотела быть с ним дальше, постоянно бороться с влечением, злясь на себя за это, злясь, что он выхватил ее из ее жизни.

— У тебя еще есть немного магии, — сказала она. — Позаботься о себе.

Он не сдавался, шел рядом с ней, а она заметила деревья и побежала к ним, ее сердце радовалось. Запах хвои заполнил грудь. Она резко остановилась у границы леса. Она не была готова встретиться с Чжэнь Ни, боясь, что бывшая госпожа откажется от нее за месяцы разлуки, откажется из-за того, что она отчасти демон. Но она не могла бежать и к Кай Сену. Зачем? Она была лишь отвлечением, запретным романом.

Она развернулась и пошла к центру города. Стоун изменил направление с ней, упрямый, как козел.

— Прошу, Скайбрайт. Ты можешь идти и делать, что хочешь, когда мы закроем брешь. Знаю, я не могу тебя заставлять. Но я бы не просил, если бы не нуждался в помощи.

— Я найду что-нибудь поесть, — ответила она. — Долго ты будешь бегать за мной, как потерявшаяся собака?

— Пока не передумаешь? — он улыбнулся, и неуверенность была очаровательнее. Чем он понимал. Ох и богиня. — Вот, — он выхватил яблоко из воздуха.

Она невольно рассмеялась и взяла его.

— Мне нужно больше яблока.

Стоун кивнул, и в другой миг в его руке появилась лопата. Она с вопросом посмотрела на него.

— Первое, что пришло в голову, когда я хотел призвать оружие, — он потрясенно рассмеялся. — Все-таки я фермер, — оставив лопату на дороге, он стал задумчивым. Стоун пробормотал короткое заклинание, в руке появилась сабля, блестящая на солнце. Он сунул оружие за пояс, когда призвал ножны и пояс. — С лопатой я управляюсь лучше, — сказал он с сарказмом.

Она представила, что Стоун осознал, что потерял все, как она у бреши в ад, когда он забрал ее от всего, что она знала.

* * *

Скайбрайт не знала, как будет себя чувствовать, вернувшись в Чань Хэ. Она была брошена в лесу сиротой, брошенная умирать. Но хотя у нее не было своей семьи, Юань взяли ее и заботились, относились лучше, чем к остальным слугам. Чжэнь Ни любила ее как сестру. Скайбрайт думала, что будет радоваться, но пока она шла по знакомому горлу, ее горло сжималось. Было лишь чувство потери. Она не принадлежала к нормальной жизни. И хотя она скучала по Чжэнь Ни, ее озорной улыбке и теплому смеху, по тому, как она хватала Скайбрайт от восторга за руки, когда планировала большое приключение, Скайбрайт знала, что возврата нет. Она прошла через многое, узнав о своей демонической стороне, видела слишком много, чтобы возвращаться к жизни горничной. Она была выше этого. Стоун был прав. Внезапное понимание вскружило ее голову на миг, и она покачнулась, пока Стоун не поймал ее. Она смущенно оттолкнула его и пошла быстрее.

Люди смотрели на нее, проходя мимо. Не на Стоуна, привлекающего внимание величественностью. Ее пальцы коснулись щеки, скользнули по шраму, что шел от ее виска к уголку рта. Скайбрайт напряглась и подняла голову, мальчики и служанки уходили с ее пути на пыльной улице. Словно боги слышали ее мысли, он услышала вдали гонг монастыря. Где сейчас Кай Сен? Он забыл о ней после стольких месяцев? Как бы ни было больно, часть ее надеялась, что он пошел дальше. Это к лучшему.

Скайбрайт вела Стоуна к ресторану на краю их городка. Он был популярен среди рабочих, ведь еда была вкусной и дешевой. В этом заведении не было дам и господ из хороших домов.

Обед прошел, и место было пустым. Владелец, старик с длинной бородой, посмотрел на нее, а потом махнул рукой, отмечая, что они могут садиться, куда пожелают. Еще одно преимущество — люди не будут задавать вопросы.

Они выбрали столик в дальней части комнатки и сели рядом друг с другом. Столик был рядом с деревянной дверью, что вела к роще кипарисов, и ее сердце радовалось видеть их изогнутые ветви, чувствовать свежий запах языком.

— Кувшин вина, прошу. И что-то горячее по две порции, — сказал Стоун худому мальчику, подошедшему за заказом. Он качнул головой и побежал на кухню. — Ты показала свою силу, Скайбрайт, попав снова домой, — Стоун стучал пальцами по некрашеному дереву квадратного стола.

Она смотрела на свои ладони, скрещенные на коленях. Она этого хотела. Но часто бывает, что когда желание исполняется, все не так, как оно представлялось. Она не ответила.

— Было жестоко отрывать тебя от всего, что ты знала. Но только так я мог показать тебе, кто ты на самом деле. Показать, что ты не просто смертная девочка.

— И у тебя вышло? — вяло спросила она.

— Если бы было больше времени, получилось бы.

— Сделать меня такой, как мама.

Его пальцы замерли, и он прижал ладонь к столу.

— Нет. Я был недальновиден. Когда я говорил, что ты уникальна, Скайбрайт, я и не представлял, насколько.

Мальчик вернулся, налил им вина, опустил большую миску мяса с морковью, двумя яйцами, сваренными в чае, тушеную капусту и баклажан со свининой. Он ушел и вернулся с большой миской горячего риса. Желудок Скайбрайт заурчал, и она попробовала все. Еда медленно, смакуя блюда.

Стоун выпил две чашки вина, а потом начал есть. Его щеки порозовели от алкоголя, и Скайбрайт отметила снова, как юно он выглядит. Они ели в тишине, и когда слуга принес две миски сладкого орехового супа с рисовыми шариками, Стоун заговорил:

— Твоя госпожа будет тебе рада.

Скайбрайт кивнула, не глядя ему в глаза. Стоуну не нужно было знать, что она не могла вернуться в прошлой жизни, что он был прав все это время, что она не принадлежала им. Он отклонился на стуле, прижался головой к стене, оглядывая потрепанный ресторан. — Никогда не бывал в таком заведении как посредник богини, но чувство знакомо. Думаю, я был в похожих местах, когда был смертным.

Вскоре после лишения Стоуна статуса, она заметил, что его речь стала хаотичнее, отличалась от его формального стиля общения, и появился акцент прошлой жизни. Эффект смущал. Она не знала, заметил ли сам Стоун.

— Скайбрайт, — он разжал пальцы, колено покачивалось от нервов. — Я хочу попросить о еще одном одолжении. Знаю, ты ничего не должна мне, но это личное.

Ее глаза расширились на миг, она взяла себя в руки. Что она могла для него сделать? Когда ситуация успела перевернуться на голову?

— О чем попросить?

— Можешь посмотреть на меня? — он глубоко вдохнул и замер, сидя прямо на стуле. — По-настоящему посмотреть. Даром, что есть у тебя.

Она вдруг поняла и покачала головой.

— Это навязчиво. И стран, — Скайбрайт не хотела вспоминать о душах, отяжеленных грехами, лицах мужчин в злых червях. Она не хотела вспоминать тот переулок, где она чуть не убила мужчину. — А если я увижу то, чего ты не хочешь знать? Что-то ужасное?

— Я готов к такому риску. Прошу, Скайбрайт. Ты видишь правду. Я хочу вспомнить, кто я, кем был, пока у меня не забрали смертную жизнь боги. Думаю, ты можешь помочь мне.

— Зачем? И после всего, что ты сделал?

Он сцепил крепко руки. Его темно-карие глаза смотрели на ее лицо с мольбой, его голова опустилась, и он посмотрел на пол.

— Хорошо. Посмотри на меня, — она не призналась бы, но ей было любопытно. Кем был Стоун, когда был юношей?

Его лицо просияло надеждой, и он заглянул ей в глаза. Он смотрел пристально, как и раньше. Скайбрайт успокоила себя, готовясь к тому, что увидит. Она пыталась не обращать внимания на его красоту — высокие скулы и твердую челюсть, хотя теперь его лицо стало мягче.

Его полные губы.

Она не верила, что из всех уловок Стоуна богиня оставила ему привлекательность. Скайбрайт стиснула зубы и прищурилась. Темные брови Стоуна сдвинулись, старое выражение равнодушия заменилось человеческой неуверенностью.

А потом его черты засияли.

Все ярче и ярче.

Скайбрайт вскрикнула.

Она хотела закрыть глаза, но удерживала взгляд.

Прекрасный закат, полный золота и оранжевого. Солнце висело над рисовыми полями, вода отражала эти цвета. От такого вида его грудь наполнялась счастьем от жизни, с плеч и поясницы поднималась боль от тяжелой работы.

Пока он не просыпался утром и не чувствовал, как ноют мышцы.

Он был в лохмотьях, лежал на матрасе на земле. Нежная рука ласкала его щеку, и он неохотно открыл глаза. Круглые черные глаза смотрели на него, сияя.

— Да Гэ, — прошептала она. — Это твой выходной. Поиграем!

Она назвала его старшим братом и улыбнулась так широко с восторгом, что ее глаза исчезли за круглыми щеками. Ей было четыре, самая младшая сестра из пяти детей. И она не стыдилась показывать семье и всем, что он ей нравился. Он протянул руку и дернул один из ее плетеных хвостиков, и она радостно взвизгнула и уткнулась головой в его голую грудь. Он рассмеялся, поймал ее и сказал:

— Мэй Эр, тебе лучше дать мне поспать.

— Я дала, — заявила она. — Петух уже пропел. Я досчитала до ста, как ты меня учил!

Он знал, как Мэй Эр «считала» до ста. Едва наступил рассвет. Но как он мог злиться на нее? Она была его любимицей.

— Пойдем сегодня рыбачить? — спросил он, надевая тунику. — Или поймаем жаб и будем за ними гоняться? — несмотря на разницу в тринадцать лет, они веселились вместе.

Его семья лежала на матрасах, темные силуэты в комнате. Лао Сан ворчал во сне, а Сяо Ди пинался, словно бегал во сне. Даже его мама еще не проснулась.

Благовония на алтаре для предков догорели, но слабый запах сандала остался в воздухе.

Он схватил ее ручку и прижал палец к своим губам.

— Готова? — прошептал он.

Она закивала так быстро, что у него закружилась голова.

— Не забудь корзину!

Глаза Скайбрайт затрепетали, видение рассеялось. Она словно была там сама, чувствовала холод утра, запах благовоний, чувствовала ручки Мэй Эр на ладони Стоуна.

Она заерзала на стуле, Стоун вытянул руку и нежно схватил ее за плечо.

— Сработало? — он сглотнул. — Что ты увидела?

— Ферму твоей семьи, Стоун. Твой дом. Скромный. Там еще четыре ребенка, самая младшая — девочка. Она в восторге от тебя, и ты любил ее.

— Сестра, — он моргнул.

— Она называла тебя Да Гэ.

Его глаза расширились.

— А я звал ее Мэй Эр.

Скайбрайт кивнула.

— Хотелось бы вспомнить свое имя. Все воспоминания словно за стеной, — его пальцы сжались на ее плече. Он, наверное, не понимал, что все еще держал ее.

— Я видела иероглиф на алтаре предков, написанный на красной бумаге, — сказала она, вспомнив, и щелкнула пальцами. — Дай мне кисть и чернила, и я нарисую его.

Не проверяя, смотрит ли на них кто-то, он магией призвал кисть для каллиграфии чернилами на кончике, что капали на рисовую бумагу, явившуюся на столе. Он дрожащей рукой отдал ей кисть. Надежда. Волнение. Она чувствовала их вкус. Он держал уголок бумаги, задерживая дыхание.

Скайбрайт не помнила, чтобы держала кисть в руке. У нее не было причины учиться, хотя Чжэнь Ни проходила уроки упрощенного языка для женщин. К счастью, это слово нарисовать было просто, прямые линии и квадратики напоминали окна в здании.

— Как-то так, — прошептала она.

— Гао! — воскликнул Стоун. Он зажмурился, словно видел что-то за веками, и сказал. — Гао Йон Мин. Это мое имя.

— Фамилия означает высокий. А имена — смелый и яркий? Родители возлагали на тебя надежды.

Он открыл глаза, они сияли от сдерживаемых слез. Он сморгнул их.

— Да. Я был старшим сыном. Они надеялись, что я буду больше, чем фермером. Что я получу образование… — он улыбнулся. — Они не знали, как высоко я забрался.

Он схватил ее руку, испугав. Они много раз держались за руки, когда он вел ее через портал, как послушную овечку. Но в этот раз чувства были другими. Стоун погладил ее ладонь грубыми пальцами, посылая тепло, разжигая ее чувства, пока ее уши не запылали.

— У нас одинаковый иероглиф в именах, — прошептал он.

Мин.

Яркий.

Она не знала, кто дал ей ее имя. Точно не ее мама. Скорее всего, леди Юань, когда приняла младенца как подарок и слугу для еще не родившегося ребенка. Или няня Бай, веря, что Скайбрайт упала с неба в ясный день. Скайбрайт не знала. Она могла и не узнать.

— Спасибо, Скайбрайт. За это, — он склонился ближе. — Я знал, что ты добра.

Что-то сильное возникло между ними. Он коснулся ее запястья грубыми пальцами, и все ее чувства сосредоточились там. Но потом она учуяла что-то незнакомое, чего не было у Стоуна: желание. Этот запах закружил ее голову на миг, и ее тело реагировало, краснея. Он смотрел на нее теплыми карими глазами, мешкая.

Неуверенно.

Она обвила другой рукой его шею и притянула к губам. Она потрясенно вдохнула, но потом потерялась в прикосновении его рта к ее губам. О, это так отличалось от их прошлых поцелуев, где его магия уносила ее далеко от физического удовольствия. В этот раз она чувствовала все, он целовал ее глубоко, и поцелуй был сладким, как десерт, что он съел. Он дышала им, касалась ладонью щеки, колючей от щетины, желание пронзало ее жаром. Ее змеиная сущность шипела внутри, желая свободы, но она сдерживала ее. Не время обращаться.

Она хотела Стоуна с самого начала, но боролась с желанием. Это было просто, когда он был бессмертным, далеким от нее. Но этот юноша оставлял жаркие следы на ее шее, касался мочки ее уха, рукой скользил от талии к бедру, прижимая ее ближе, и ее стул от этого наклонился. Ему было сложно противостоять. Стоун издал тихий звук, отыскал ее рот, и она думала лишь о том, что утащит его за рукав в лес за ними, сорвет пыльную одежду. Ощутит его кожу своей, он будет ближе, чем она могла бы подумать.

Как у нее было с Кай Сеном.

Кай Сен.

Она виновато и растерянно отодвинулась от Стоуна. Его щеки были краснее, чем после двух чашек вина, и он был словно в тумане.

— Хватит меня соблазнять, — сказала она страстно.

Он потирал шею, а потом раскрыл рот:

— Я? Соблазнял тебя? — он громко рассмеялся. — Ты меня поцеловала, — выдавил он.

— Не отрицай этого. У тебя есть очарование. Не верю, что вся магия ушла.

Стоун поправил заметный бугор между ног, кривясь.

— У меня нет магического очарования, Скайбрайт. Даже у тебя, демона-соблазнителя, его нет. Ты одарена богами внешностью, красивым поющим голосом, так что если постараться, мужчину легко убедить.

— Но Кай Сен…

Стоун помрачнел.

— Фальшивый монах. Он любит тебя, ведь это ты. Так сложно в это поверить?

Кай Сен говорил ей то же самое. Она оперлась о стол, спрятав голову в руках.

— И ты был с моей матерью. И тебе хотеть меня… подло.

Стоун потрясенно рассмеялся. Скайбрайт увидела мальчика-слугу в конце зала, он старался не пялиться.

— С чего ты это взяла?

— Ты всегда говоришь о ней. Опал это, Опал то. Она была красивой. Ей нравилось соблазнять. Она была такой невероятной убийцей. Ты любил ее так, что хотел меня сделать ею. Не могу представить, чтобы она не хотела… чтобы ты не…

— Мы с Опал были группой. Да, я восхищался ею, но она не проявляла ко мне сексуального интереса. И я к ней. Я был занят заданиями бессмертного, — он заерзал на стуле. — Богиня, меня нужно бросить в ледяную реку. А я думал голод раздражает…

Опустив голову, Скайбрайт не сдержала улыбку.

Стоун кашлянул.

— Я говорил, что ошибся, пытаясь сделать из тебя твою маму, Скайбрайт. Ты — это ты, и ты такая же потрясающая, какой была твоя мама, он отклонился, сделал глоток вина и сказал. — Ты жалеешь?

Его прямота поражала. Она жалела?

Она скучала по Кай Сену, но не представляла, как они будут вместе дольше украденных моментов. Она оставила надежду увидеть его снова, когда Стоун вырвал ее из ее смертной жизни. Теперь она была свободна, она не знала, что думать, чего она хотела. Брак, хозяйство, дом были невозможными, она все сильнее привыкала к своей змеиной половине. А Стоун злил ее так же сильно, как и манил.

— Это был всего лишь поцелуй, — ответила она. Поцелуй, которого она отчаянно хотела. Который она начала. Если Стоун говорил правду, то ее влечение к нему было просто влечением. И ей нужно с этим смириться.

Он смотрел на нее темными глазами, разглядывал каждую частичку, зажигая там, где касался взглядом, пока она не заставила себя замереть, чтобы не вскочить со стула и не выбежать отсюда.

— Согласен, — сказал он. — Но какой поцелуй.

Она спокойно встала, а потом медленно направилась к ступенькам у двери ресторана. Даже касающиеся при шагах бедра делали ее слабой от желания. Если она осталась бы на миг дольше, она бы утащила его за воротник и предалась страсти.

«Бросить бы Стоуна в преисподнюю», — подумала она и рассмеялась.

Мальчик-слуга, полный страха и восторга, отпрянул от нее и пошел со счетом к Стоуну.

Мальчик увидел еще то представление.

* * *

Скайбрайт прижалась к стене ресторана, кирпичи были холодными, а грубая поверхность впивалась в спину, успокаивая ее. Стоун появился чуть позже, завернул за угол здания. Он призвал одежду и был теперь в серой тунике и штанах, ничего необычного, но лучше его крестьянской одежды. Он вскинул темные брови, когда увидел ее. Она не думала, что выглядела такой бодрой, как он после их поцелуя.

— Я помогу тебе, — сказала я. — Я знаю путь к бреши у основания горы. Туда дней пять пешком, — Стоун был прав. Даже если это место не ощущалось домом, даже если она не могла вернуться к Чжэнь Ни и в поместье Юань, она не могла позволить невинным жизням погибнуть по вине демонов. Она была изгоем, когда дело касалось жизней смертных, но она все равно тревожилась за них. Она видела, будучи со Стоуном, как коротки и хрупки жизни людей, но ценные.

Он не скрывал облегчения.

— Мне нужно сначала обдумать претензию богини. Брешь не должна быть открыта, — они пошли по главной улице. Почти все торговцы дремали в бамбуковых креслах у своих лотков в свете вечернего солнца, желая продать, но это не мешало сну. — Пять дней, — после долгого молчания сказал Стоун. — Это половина данных мне для жизни дней, — он ударил кулаком в раскрытую ладонь, она еще не видела у него такого жеста.

Они шли рядом, но не смотрели друг на друга. Ее губы были чувствительными, опухли от долгого поцелуя. Она злилась на себя, что так хотела Стоуна.

— Я всегда полагался в путешествиях на магию, — сказал он, перебивая ее мысленную борьбу. — Повезло, что ты — мой проводник.

— Я помогаю, потому что не хочу, чтобы пострадали люди, — сказала она. — А не тебе во благо, — и точно не из-за их поцелуя.

— Конечно, — ответил он. — Я понял.

Скайбрайт по привычке шла в поместье Юань, хотя прошла, казалось, вечность. Она остановилась под персиковым деревом, его изящные ветки были полны ароматных цветов. Ей нужно было взять себя в руки, попрощаться снова с этим местом, что было домом, но теперь им не казалось. Прижавшись плечом к стволу, Стоун скрестил руки на груди и смотрел на нее. Его кожа была не такой горячей, как когда он был бессмертным, но тепло все равно исходило от него. Он молчал и не торопил ее. Он воспринимал ее настроение, и это ее тревожило. Стоун уже был проницательным, и это давало ему преимущество и раньше.

— Ты пахнешь теперь иначе, — сказала она пришедшее в голову, надеясь отвлечь его.

— Да?

— Была земля и древние деревья. А теперь земля свежая, вскопанная, смешанная с лимоном.

— Лучше старого быка, думаю. Мы таких держали.

Она невольно рассмеялась и притихла.

— Ты был хорошим, Стоун. Я не говорила тебе, но твое лицо сияло. Не было таким, как у людей с грехами на душах. Не знаю, засчитывались ли твои дела бессмертного, но ты был хорошим, когда был Гао Йон Минем.

Он смотрел вдаль с задумчивым видом, словно видел что-то из прошлого, пока не пришел в себя и повернулся к ней.

— Спасибо, Скайбрайт, что сказала.

Листья шуршали над головой, в тени было прохладно и удобно.

— Почему лимон? — спросила она.

— Что?

— Я понимаю запах вспаханной земли. Ты вырос на ферме. Но я видела рисовые поля, не лимоны.

— Ах, — он улыбнулся. — Ко мне возвращаются воспоминания, благодаря твоей помощи. Мы с сестрой растили лимон, и он начал впервые приносить плоды тем летом, когда меня забрали, — он повернул голову, и она видела его точеный профиль. — Странно, что это осталось. Мне жаль, что я не успел собрать с Мэй Эр первые лимоны.

Она заботилась лишь о паре людей в этом мире, но они были живы. Семья Стоуна умерла тысячи лет назад, их жизни смыло временем, никто из живых уже о них не помнил. Кроме Стоуна. Но ему было некуда возвращаться, даже если бы он захотел. Земля сместилась, поля исчезли, их или залило море, или заполнила пустыня с тех времен, как он был мальчиком с лимонным деревом и сестрой.

Он повернулся к ней.

— Твоя мама не видела свет в людях.

Скайбрайт покачала головой, не понимая его.

— Она могла видеть только грешников. Она не могла видеть в людях хорошее, как ты. Как ты увидела во мне. Это только твой дар, — он выпрямился и коснулся ее руки, она едва ощутила это. — Я подумал, что тебе стоит знать, после нашего спора об Опал.

Толпа из десятков людей прошла мимо, шумя. Скайбрайт заметила одну из горничных леди Юань, Перл, что стала выше с их прошлой встречи. Горничная тоже заметила Скайбрайт, и ее лицо озарило удивление и любопытство. Перл побежала, раскинув руки, к Скайбрайт, но глядя на Стоуна. Ее щеки были розовыми из-за него.

— Скайбрайт! — воскликнула она, схватив ее за руку. — Они сказали, что ты сбежала, и госпожа, леди, была расстроена. Мы все спрашивали, куда ты ушла, но она решила, что ты не вернешься, что мы не увидим тебя снова, — слова смешивались, сталкиваясь друг с другом.

— Я не хотела уходить, Перл, — она сжала пальцы горничной. Перл всегда была ужасно говорливой. — Госпожа Юань в порядке?

— Теперь она леди Бэй, — девушка поджала губы, радуясь, что доставила большую новость. — Вышла замуж на неделе за самого богатого мужчину города!

Вышла замуж.

Скайбрайт отшатнулась, Стоун поймал ее за талию. Перл посмотрела на него, на Скайбрайт и опять на Стоуна. Она сверлила его взглядом.

— Ты так красиво одета, Скайбрайт. Леди Бэй всегда хорошо тебя наряжала. Ты была ее любимицей. Но это… — девушка провела рукой сверху вниз. — Это роскошно! — она приблизилась. — Ты сбежала для свадьбы? — она склонилась ближе, пока Скайбрайт не ощутила запах имбирной конфеты в ее дыхании. — Или чтобы в тайне родить? — она вскинула брови.

Скайбрайт отодвинулась от Стоуна и подавила желание ударить девушку.

— Нет, Перл. Я ушла… ушла, чтобы увидеть впервые родную маму. Она заболела, и я заботилась о ней. Пока она не умерла, — она скривилась мысленно, хотя врала легко. — Йон Мин… давно потерянный кузен.

— Красивый кузен, — Перл смотрела на Стоуна из-под опущенных ресниц.

Скайбрайт чуть не фыркнула вслух.

Стоун улыбнулся, но заметно отступил от девушки.

— Мы идем в новое поместье Бэй, чтобы работать у леди Бэй. Сегодня первый день она опрашивает слуг. Леди Юань сказала, что позволит мне работать у прежней госпожи, если та меня наймет, — Перл сцепила ладони и закатила глаза к небу. — Я так хочу увидеть новое поместье. Оно больше поместья Юань!

Скайбрайт снова стало плохо от мысли, что ее прежняя госпожа вышла замуж, жила в своем доме без нее. Кто ухаживал за Чжэнь Ни? Только Роза?

— Тогда удачи, Перл, — она сжала руку девушки.

— Спасибо, Скайбрайт! Я приму встречу с тобой за хороший знак, — девушка помахала и поспешила дальше, но успев подмигнуть Стоуну.

Стоун потер ладонью розовую щеку, словно стирал смущение.

— Девушки такие дерзкие нынче?

Скайбрайт рассмеялась. Она не привыкла к его человеческим реакциям.

— Думаю, Перл недавно открыла интерес к парням. А в поместье Юань их мало.

И Стоун был красивым. Он возвышался надо всеми, его нельзя было не заметить. Она считала рост частью его статуса бессмертного, но он был таким и будучи юношей.

Она смотрела на толпу слуг, завернувших за угол, они были полны эмоций, что она не понимала и не хотела понимать.

— Мне нужно к ней, Стоун. Увидеть Чжэнь Ни.

Стоун коснулся ее рукава.

— Но брешь…

— Брешь подождет, — ее слова звучали резче, чем она хотела. — Ты не понимаешь. Она любила девушку Лэн всем сердцем, страдала, когда им пришлось расстаться. Чжэнь Ни не хотела выходить замуж, а теперь сделала это. Ее заставили, я уверена. Никто не понимает, как она теперь напугана. Я должна ее увидеть, — Скайбрайт сжала руки в кулаки. — Я нужна ей.

Он смотрел вслед Перл. Девушка покачивала бедрами, словно надеялась, что он смотрит.

— Если хочешь моей помощи, — сказала Скайбрайт, — брешь подождет, пока я не увижу Чжэнь Ни, — но она помнила, что у Стоуна есть лишь десять дней. — Это неотложно.

Стоун вскинул плечи.

— Я пойду с тобой. Как и сказала Перл, ваша встреча — знак.

— Я просто хочу увидеть ее, сказать, что вернусь, если ей это нужно, — Скайбрайт замолчала. — Я боюсь встречать ее снова. Знаю, я ранила ее, — это было признанием. Ей нужно было сказать это вслух, и Стоун ее выслушал.

Он обхватил ее щеку, удивив ее, и она боролась с желанием закрыть глаза.

— Впервые, сколько себя помню, я тоже боюсь, Скайбрайт. И я чувствую столько других эмоций, — он опустил руку и криво улыбнулся. — Думаю, я чувствую себя человеком.

Он отвернулся от нее и пошел за остальными. Скайбрайт глубоко вдохнула и пошла за ним.

Глава восьмая:

Скайбрайт

Поместье Бэй, действительно, впечатляло уже снаружи. Стены, казалось, тянулись бесконечно, окружая огромные владения. Вдоль передней стены росли гранатовые деревья, и их было больше, чем она могла сосчитать, под высокими деревьями стояли каменные лавочки. Пришедшая толпа тесно стояла у больших двойных деревянных дверей. По обе стороны от входа сидели статуи нефритовых яростных львов. Подойдя ближе, Скайбрайт увидела большие рубины в глазах статуй, она поразилась тому, что господин Бэй был так богат, что не боялся, что эти камни стащит прохожий. Она не сомневалась, что камни настоящие. Две красивые дверные ручки были из меди, каждая была в форме летучей мыши с кольцами во рту — символом удачи.

Она заметила в толпе Перл. Девушка сжимала в руке свиток — наверное, письмо-рекомендация леди Юань. Стоун стоял в стороне от толпы, обхватив рукой подбородок, и смотрел на статуи львов. Несколько служанок с любопытством поглядывали на него. Он не был одет как богатый господин, но вел себя величаво, привыкнув быть таким за тысячи лет. Заметив взгляд Скайбрайт, он махнул ей.

— Эти львы… не кажутся тебе странными? — тихо спросил он.

Она склонилась и заглянула в морду льва, его рубиновые глаза мерцали, словно следили за ней, и волоски на ее руках встали дыбом.

— У них почти нет гривы, клыки острее обычного. А глаза словно следят, — она обхватила себя, замерзнув, хотя светило теплое солнце. — Уверена, это игра воображения. Но что на его голове? — указала она, не желая касаться статуи.

Две круглые точки были в изгибах его гривы. Стоун склонился, чтобы посмотреть, куда она показывала, а потом выдал тираду ругательств о старухе и выпавших зубах с бородавками, он говорил слишком быстро. А потом схватил ее за руку и потащил к началу толпы, громко застучал медной колотушкой, в ее ушах звенело от этого. Слуги не возражали, когда он растолкал их, но их оживленные разговоры опустили до шепота.

Одна из больших дверей открылась, крупный страж оказался перед ними. У него были черные глаза-бусины, а нос был вздернут так, что напоминал пятачок. Она заметила огромную духовную стену за стражем, что была вдвое выше Стоуна.

— Чего хотите? — прорычал страж, дернув угрожающе большим топором.

Она ощутила запах. Страж не был человеком, он был демоном. Она придвинулась к Стоуну и коснулась его локтя.

— Мы хотим увидеть леди Бэй, — сказал Стоун.

— Она занята беседой с другими. Ждите своей очереди.

— Мы не для работы, — ответила Скайбрайт, управляя голосом. Знала Чжэнь Ни, что ее страж — демон? Она в ловушке? — Я ее подруга.

— А он? — демон оскалил желтые зубы, глядя на Стоуна.

— Мой кузен, сопровождает меня.

Стоун и страж смотрели друг на друга, потом страж откинул голову и понюхал, словно пес, раздувая ноздри.

— Леди Бэй не принимает гостей. Не таких, — он замахнулся на Стоуна топором. Стоун не дрогнул, лишь смотрел на стража. — Увижу снова, расшибу череп, — сказал страж и захлопнул перед ними дверь.

Стоун поднял кулак, словно хотел постучать снова, но развернулся и оттащил ее в сторону, пока они не оказались далеко от входа. Его гнев был осязаем.

— Он демон, — сказала она едва слышно, когда они вышли из толпы.

— Я так и думал, — ответил Стоун. — Уверена?

— Я учуяла это. Его облик меня не обманет, — Скайбрайт замерла и впилась ногтями с силой в его кожу. — Нужно забрать Чжэнь Ни!

— Дом испорчен. Если бы я был так силен, как раньше, то ощутил бы. Едва ступил в этот город. И легко разобрался бы с демонами, — он смотрел на высокие стены поместья, словно искал другой путь туда. — Но я потерял почти всю магию. Не знаю, как они притворяются людьми, у демонов не должно быть такой силы. Но она есть. В поместье есть другие?

Она сосредоточилась на ощущениях, боясь ответа.

— Шестеро. Чжэнь Ни и три человека. Но я чувствую что-то куда более злое, чем стражи. Ты нет?

Стоун издал печальный смешок.

— Уже нет. Это новый вид демонов, я таких еще не встречал. Наши демоны не были похожи на людей, не могли толком и общаться. Этот говорил с нами. Не знаю, как такое возможно.

Она отвернулась от поместья, тело напряглось от страха.

— Нужно найти другой путь!

Он оглянулся на главный вход, чтобы убедиться, что страж не вышел.

— Даже если перелезть стены, это слишком опасно. Мы не знаем, с каким врагом столкнемся. Мы рискуем так не только собой, но и можем подставить Чжэнь Ни, если нас заметят.

— О, богиня, — прошептала Скайбрайт. Как так вышло? Ее бывшая госпожа знала, что она в опасности? — Записка! — воскликнула она. — Мы передадим Чжэнь Ни записку, предупреждение. И надежду, что она ответит. Перл еще снаружи. Она сможет передать.

— Твоя госпожа умеет читать? — спросил Стоун.

— Ее учили женскому языку, — она помрачнела. — А я его не знаю. Я не училась.

Он отвернулся от толпы и призвал кусочек рисовой бумаги и кисть.

— Я знаю. Говори, что ты хочешь передать.

«Почти настало время нашей игры в го. Я жду снаружи. Страж груб и не пускает меня. Осторожно. Дай увидеть тебя. Скай».

Скайбрайт вытерла рукавом уголок глаза.

— Мы всегда играли в го в это время дня. Она поймет, что это точно я.

Стоун дописал, убедился, что чернила высохли, а потом свернул свиток.

— Понадеемся, что сработает.

Она взяла записку и поспешила к людям у дверей. От слуг пахло спешкой, желанием показать себя. Оттащив Перл в сторону, от чего глаза девушки расширились от интереса, Скайбрайт жестом попросила ее быть тихой. Она отвела горничную к каменной скамейке вдали от остальных. На краях были вырезаны летучие мыши, переплетенные с геометрическим узором.

— Мне нужна услуга, — тихо спросила Скайбрайт.

Перл хлопнула в ладоши, едва сдерживая восторг.

— Конечно. Что делать?

— Нужно, чтобы ты пережала записку леди Бэй, когда увидишь ее. Спрячь ее в письмо леди Юань, — Перл прочитать не могла, ведь тоже этому обучена не была.

— От кого письмо? — прошептала Перл. — От возлюбленного?

Скайбрайт хотелось сказать да и закончить разговор. Но горничная была сплетницей, так что весь город узнает об этом.

— Нет. От меня. Леди Бэй отказалась меня видеть… в письме просьба.

— Ах, — Пред сочувственно кивнула. Но не скрывала разочарования.

— Никто не должен увидеть записку. Это наш секрет, понятно?

Девушка склонила голову, темные глаза мерцали. Скайбрайт знала, что Перл не глупа.

— Если доставишь письмо и принесешь ответ, эта шпилька твоя, — Скайбрайт коснулась шпильки с лотосом, что Стоун призвал для нее, на листьях поблескивали изумруды.

Перл прижала ладони ко рту, резко вдохнула.

— Правда?

Скайбрайт кивнула.

— Если сделаешь все, как я попросила.

Перл забрала записку и сунула в свиток письма леди Юань.

— Сделаю, Скайбрайт. Можешь на меня рассчитывать.

Горничная пошла к двери, и вскоре ее пропустил незримый страж. Она оглянулась быстро на Скайбрайт, послав втайне улыбку. И исчезла в поместье.

* * *

Чжэнь Ни

Глупая Перл вошла в главный зал со слишком широкой улыбкой. Ее взгляд скользнул по платью Чжэнь Ни, задержался на нефритовых и золотых браслетах и рубинах в серьгах. Как только горничная оценила их стоимость, она повернула шею в стороны, как голодный журавль в поисках рыбы в воде, разглядывая в подробностях зал: от резных кресел и роскошных ваз, до свитков во всю стену с рисунками орхидеи, бамбука, хризантемы и цветов сливы. Чжэнь Ни не сомневалась, что их нарисовал мастер, на каждом свитке были красные императорские печати, словно знаки «это мое, я доказываю». Она не знала, откуда это у ее мужа.

Перл успела развернуться дважды, пока Чжэнь Ни не кашлянула и не постучала нетерпеливо по подлокотнику веером, и та поклонилась и села напротив нее. Горничная прикрыла ладонью рот в фальшивом смущении и склонилась, протягивая свиток с золотой лентой.

— От мамы? — спросила Чжэнь Ни, приняв его.

Горничная кивнула, но Чжэнь Ни не упустила тени улыбки на ее губах, словно она хранила секрет. Чжэнь Ни развернула свиток и тут же узнала четкий почерк матери и простой язык женщин. Даже от этого глаза ее начало покалывать от слез. Чжэнь Ни сморгнула их и застыла. Она не даст Перл видеть, как ей хочется домой, как она напугана и одинока.

И как опасно ей тут быть.

Ее муж был демоном. Чжэнь Ни была уверена, ведь сама видела это прошлой ночью, и даже ее богатая мама не могла ее от этого спасти. Если она прибежит домой, прося о помощи, то навлечет на дом беду. Она заметила записку поменьше на дне свитка. Чжэнь Ни подняла голову и посмотрела на Перл, а горничная играла с медным кольцом на пальце.

— Мы все в поместье Юань скучаем по вас, леди, и желаем счастья.

Она отправила Розу за обедом до прибытия Перл. Они были одни, хотя она знала, что стражи ее мужа всегда рядом. Развернув бумагу, она прочитала записку с незнакомым почерком, а потом к ее лицу прилила кровь, когда она увидела подпись. Скай.

Скайбрайт была здесь. Ждала ее снаружи. Она не знала, как такое возможно, но так было.

— Моя сестра пришла одна? — спросила Чжэнь Ни.

— Нет, с ней кузен, — Перл улыбнулась. — Он очень красивый.

Стоун? Но Стоун не дал бы ей сюда вернуться.

— Он одет богато? Как богатый торговец?

— Нет, леди. Довольно просто, — захихикала она. — Но я не смотрела на его одежду.

Кай Сен. Он смог освободить Скайбрайт?

Темная тень упала на главный зал, Чжэнь Ни успела спрятать записку Скайбрайт в рукав. Ее муж в сером стоял на пороге. Он вошел, и Перл уставилась с раскрытым ртом. Чжэнь Ни не знала, как могла принять его за человека, ведь в его длинных руках и шишках на лбу, где были рога, не было ничего странного после того, как она видела его истинный облик.

Чжэнь Ни грациозно встала. Она вежливо улыбнулась мужу, ничего не раскрывая.

— Муж, как неожиданно.

Она услышала детский лепет, и Чжэнь Ни сковал страх. Она знала этот звук. Девочка двух лет появилась из-за широких штанов господина Бэя. Она мило улыбнулась Чжэнь Ни, а потом Перл, показывая идеальные зубки, а не острые ножи, что жевали глаз человека. Эту же девочку Чжэнь Ни видела в пещере под поместьем вчера, хотя она была теперь на год старше и могла ходить, тогда она лишь ползала. Но это точно были те темные глаза и идеальные черты. Розовые щеки девочки напоминали Чжэнь Ни спелые персики.

— Какая красивая малютка! — Перл протянула руку.

Чжэнь Ни чуть не отогнала горничную, представляя, как дитя демона оторвет ее руку.

Девочка цеплялась за штаны господина Бэя, хихикала радостным звуком. Это бы успокоило Чжэнь Ни, если бы она не знала правду о девочке.

Губы ее мужа растянулись, и Чжэнь Ни представила, что но считает это улыбкой, но было похоже на сдержанный оскал.

— Цветочек стесняется, — сказал он. Перл кивнула и выпрямилась, побелев, когда увидела лицо господина Бэя. Она отпрянула и опустила голову.

Его черные глаза смотрели на Чжэнь Ни, и она ощутила, как пот собирается на ее шее, но она выдерживала взгляд, сцепив перед собой влажные руки.

— Цветочек — моя дочь от первого брака, — его голос скрипел. — Ты будешь относиться к ней, как к своей.

— Конечно, муж, — она не знала, что стало с его первой женой, умерла ли она сама? Она была красивой, ведь Цветочек не была похожа на отца. Но дитя точно было отчасти демоном, а это было в ней от господина Бэя.

Она подняла с подноса кусочек сушеного манго в сахаре и предложила девочке.

— Привет, Цветочек, — к потрясению Чжэнь Ни, девочка выбежала из-за господина Бэя и прыгнула к ней на руки. Цветочек была в чем-то шершавом и мешковатом. Напоминало мешок для риса, а ее черные волосы были собраны в пучок, что растрепался. Девочка обняла пухлыми ручками шею Чжэнь Ни и прижалась щекой к ее плечу. Она пахла сладко, напоминая Чжэнь Ни вкусный аромат грецкого ореха в сахаре. Она крала такие пригоршни с кухни.

— Мама, — прошептала девочка.

Чжэнь Ни отпрянула, как в тумане, зная, что Перл пялится на нее, как лягушка. Светло-красные полоски обрамляли рот Цветочка, словно высохший сок ягод. Но мысль пробилась через туман в голове. Не сок. Кровь. Человеческая кровь. Ее дочка питалась и росла за те часы, что она ее не видела, и Чжэнь Ни боялась вонзать в ее горло кинжал няни Бай.

Часть ее хотела отбросить девочку, отодвинуть ее голову, чтобы маленький монстр не съел ее. Но ей нужно было изображать, что ей нравится Цветочек, чтобы обмануть демона-мужа. И с ужасом Чжэнь Ни поняла, что ей нравится держать девочку на руках, чувствовать ее мягкость, вдыхать сладкий аромат.

Она не любила детей раньше. В чем дело?

— Мама, — прошептала снова Цветочек, вздохнув радостно, и сердце Чжэнь Ни наполнилось любовью к ней.

Ее очаровывали. Дитя-демон как-то ее очаровывало. Страх покалывал Чжэнь Ни. Она пыталась опустить Цветочек, но девочка цеплялась за нее, как мох за камень.

— Как можно было так ее нарядить? — возмутилась Чжэнь Ни, говоря с господином Бэем смелее обычного. Она скрыто пыталась разжать ручки Цветочка, освободиться. — И ее волосы как воронье гнездо! — девочка была сильной, уже сильнее Чжэнь Ни.

Ее муж скрестил большие руки, ожидая, что Чжэнь Ни будет заботиться о таких женских штучках.

— Что за письмо?

Она ощутила тревогу, но тут Цветочек впилась ноготками в ее спину, словно предупреждая.

— От матери, — сказала Чжэнь Ни и кивнула в сторону Перл. — Вести из дома и рекомендация для нее.

Дом был через пару улиц отсюда, в том же городе, что она выросла, но за этими огромными стенами, в ловушке мужа-демона и ребенка, она была словно в другом мире.

— Ты напишешь ей, что все хорошо, — сказал господин Бэй. Это была не просьба. — Мы не хотим тревог… или проблем.

На миг она, казалось, заметила красные огни в глубинах глаз мужа.

— Нет, нет проблем. Все хорошо, муж. Конечно, я так напишу ей, — угроза ее любимым была ясна, хотя ее голова все еще была в тумане. Чжэнь Ни будет страдать одна, чтобы уберечь любимых. — Я напишу письмо матери и отправлю с Перл. Скажу, что все идеально.

Идеально. Как эта девочка в ее руках. Страх Чжэнь Ни к Цветочку поглотило счастье. Любовь, спокойствие. Она пыталась держаться за страх, за острую тревогу, но боялась уже так долго, что разум не хотел этого. Почему не почувствовать вместо этого любовь? Ее не любили искренне после того, как она попрощалась с Лэн, потеряла Скайбрайт…

Господин Бэй кивнул и ушел, не взглянув больше на новую жену.

Перл смотрела ему вслед круглыми, как чашки, глазами.

— Господин Бэй… впечатляет.

Даже своим любящим взглядом на ребенка она раздражала Чжэнь Ни.

— Мама, спусти, — хватка Цветочка ослабла. — Прошу.

Девочка не была лишена манер. Уже вежливее Перл, а это несложно. Кто научил девочку говорить? Точно не господин Бэй, ведь он говорил плохо. Но Цветочек за день выросла как за год. Этому не было логического объяснения. А заданием Чжэнь Ни было выжить.

Она осторожно опустила Цветочек, а Роза пришла в главный зал с подносом, полным блюд. С любопытством взглянув на девочку, Роза поставила еду на овальный столик из розового дерева, где Чжэнь Ни и ела. Аромат чеснока, мяса и бобов донесся до нее, но у нее не было аппетита. Она заставила себя что-то съесть. Она не хотела страдать от жалости к себе. Ей нужна была сила, чтобы выжить с мужем-демоном.

Год назад она бы рассмеялась. Но год назад она не знала, что ее самая близкая подруга с детства была наполовину змеиным демоном. Скай. Скайбрайт ждала ее снаружи, вернулась к ней. В мире Чжэнь Ни теперь было столько неуверенности, но она никогда не сомневалась, что Скайбрайт любит ее.

Иволга пришла с чаем и кувшином рисового вина, осторожно опустила поднос на столик. Чжэнь Ни кивком отпустила старшую служанку, и та бесшумно ушла.

— Так вы меня возьмете, леди? — спросила Перл, прижав руки к груди. — Будет честью для меня работать в поместье Бэй.

— Да. Я напишу маме письмо, где попрошу сделать тебя моей служанкой, — Перл была шумной, но умелой, когда нужно было собрать сплетни. Она могла стать полезной. — Роза, отнеси дитя в купальню и сделай что-то с ее волосами. И позови Нин Нин, чтобы пошили двенадцать нарядов. И обувь. Из самой дорогой ткани, — она опустилась на кресло и собралась попробовать ароматный суп. — У меня нет границы на трату денег. У Цветочка будет все лучшее.

Роза взяла девочку за руку. Чжэнь Ни видела, как смягчилось ее лицо, засияли глаза, когда Цветочек обхватила пухлыми пальцами ладонь горничной. Она не представляла, что дитя окажет такой эффект на нее. Это было волшебство. Магия. И хотя они уже не касались, чары Цветочка были словно стойкие духи, подавляли ее чувства, проникали в разум и в кожу. Острая нотка предупреждения была несравнима с волной любви, что она чувствовала к ребенку и от нее к себе.

— Она голодна? — выдохнул Роза, не отводя взгляда от лица девочки. — Мне ее покормить?

«Если бы она только знала», — подумала Чжэнь Ни.

— Отведи ее сначала на кухню. Уговори поесть, — ответила Чжэнь Ни — Пусть ест, что пожелает.

Роза кивнула.

— Конечно, — она повела девочку вниз по ступенькам во двор.

— Сядь, — махнула Чжэнь Ни Перл, чье потрясение не стало меньше, когда Чжэнь ни позволила Розе провести столько времени с девочкой. — Поешь со мной.

Перл открыла все блюда для Чжэнь Ни: пюре с креветкой, бобовую кашу в черном соусе, мясное рагу с морковью и свиные ребрышки, маринованные пряностями.

— Бери, что хочешь, — сказала Чжэнь Ни. Она знала, что у мамы со слугами обращались хорошо, но столько морепродуктов и мяса было просто пиром. — Спасибо, что принесла письмо, — они знали, что Чжэнь Ни говорит не о письме матери.

Перл уже набрала полный рот еды и, дожевав, сказала:

— Конечно, леди, — девушка понизила голос, она была умнее, чем казалась. — Есть что-то в ответ?

Чжэнь Ни сделала глоток рисового вина, это она позволяла себе редко.

— Скажи ей… — она сжала ладони в кулаки. — Скажи, что я никогда не прощу ее за ложь. Скажи… — Чжэнь Ни замолкла, ведь голос дрожал. — Я не хочу ее видеть.

Брови Перл поднялись так высоко, что это было бы смешно, если бы Чжэнь Ни не было так плохо. Она знала, как верна Скайбрайт, что она многое преодолела бы, если бы поняла, что Чжэнь Ни в опасности. Но чтобы не пускать сюда Скайбрайт, нужно было показать, что она не может ее выносить. Она подумает, что я ее ненавижу. Но Чжэнь Ни могла жить, зная, что со Скайбрайт все в порядке.

* * *

Скайбрайт

Перл возвращалась из поместья вечность.

Скайбрайт разрывалась между волнением и раздражением, тревогой и страхом. Она хотела изменить облик, заползти на высокую стену и убить всех стражей-демонов, чтобы спасти Чжэнь Ни. Вместо этого она сидела на скамейке, с болью глядя на закат. Стоун пытался отвлечь ее разговором, но после жизни бессмертным у него получалось плохо.

— Птицы не поют, — сказал он после долгой паузы.

Скайбрайт насторожилась. Стоун был прав, в гранатовых деревьях не было воробьев, стояла тишина.

— Это из-за демонов, — сказал он.

— Хмм.

После долгой паузы, за которую она заставила себя не ерзать, а Стоун не двигался, он сказал:

— Это адские гончие.

Скайбрайт вздрогнула от его голоса, что сохранил силу даже после того, как богиня лишила его почти всех сил бессмертного.

— Что? — спросила она.

— Те статуи похожи на обычных львов-хранителей на входе поместья, но это адские гончие. Скрытые рога и глаза выдали их.

Она не была уверена, хотела ли знать, но спросила:

— Что они делают?

— Они — сильные спутники старых демонов, — Стоун сцепил пальцы и смотрел на ладони, задумавшись. — Древних демонов со своим разумом. Не таких, каких мы выращиваем для Великого боя. Ты, Скайбрайт, из древних демонов, — он посмотрел на статуи, одна из дверей поместья Бэй была открыта. — Я еще не встречал гончих… они были даже до меня.

— С чем мы имеем дело? — спросила она.

Стоун склонил голову и скривился, а потом успокоился. Скайбрайт посмотрела за его плечо и увидела, что к ним идет Перл. Ее сердце подпрыгнуло. Что сказала Чжэнь Ни? Стоун встал, когда Перл пришла, чтобы держаться на безопасном расстоянии от девушки, а не из вежливости, как подумала Скайбрайт. Горничная села рядом со Скайбрайт.

— О, тепло, — сказала Перл и взмахнула ресницами в сторону Стоуна.

Скайбрайт смогла не закатить глаза, а на скулах Стоуна появились пятна. Старый Стоун не реагировал как человек, не было этого в его характере, но теперь он словно отошел от долгого транса или спячки. Она схватила глупышку за запястье.

— Хватит заигрывать. Какие новости?

Круглое лицо Перл загорелось, тревога Скайбрайт унялась. У нее хорошие новости. Перл раскрыла рот, а потом закрыла его, глядя на украшение в волосах Скайбрайт. Нетерпеливо выдохнув, Скайбрайт вытащила шпильку и отдала девушке. Перл забрала ее с довольной улыбкой, погладила пальцами сияющие изумруды.

— Спасибо, Скайбрайт.

— Ну? — спросила Скайбрайт, постукивая ногой.

— Я получила работу в поместье! — сказала Перл, закрепив шпильку в волосах. — Ты бы видела его! Эти огромные дворы, растений больше, чем в поместье Юань. И госпожа, то есть, леди Бэй одета как сама императрица! — девушка прижала руки к груди, глаза сияли. — Я смогла незаметно передать послание, — сказала Перл уже тише.

Скайбрайт склонилась к ней.

— Что она сказала?

Девушка скривилась с виноватым видом.

— Жаль, но леди Бэй сказала, что не хочет больше тебя видеть.

Скайбрайт отпрянула, будь она в змеином облике, то сбила бы Перл со скамейки ударом хвоста. Казалось, что девушка ударила ее по лицу.

— Что? — прошептала Скайбрайт.

— Что-то о твоей лжи говорила, — Перл выглядела сдержанной, но Скайбрайт не упустила блеска ее глаз. — Она сказала, что не простит тебя. И была очень эмоциональна и…

Стоун схватил девушку за руку.

— Спасибо, Перл, что передала послание.