Женить Темного Властелина (СИ)

Глава 6

Ахрон в спешке, прихватив самое необходимое, покидает Темный замок, отправляясь на поиски сбежавшей невесты. Пока его не будет, благополучие замка и Темного княжества возлагаются на Крома, так как тот единственный, кому он может доверять здесь и сейчас. И маг остается один на один с созданными им и Тьяцлой проблемами. Одна из них сейчас сидит в клетке с толстыми прутьями в подземелье полном крыс, за которыми Крому в скором времени нужно будет спускаться, заканчивается материал для опытов. А идти туда совершенно не хочется, экс-матриарх устраивает там каждый час кошачьи серенады, до полного срыва голоса, стеная о своей загубленной судьбе, юной дочери и трех ее внучках которых она по воле супостатов оставила без присмотра, потом некоторое время ожидает, когда голосовые связки восстановятся, и начинает все по новой, по наезженной колее. Так продолжается с того момента, как Ахрон выволок Крома из камеры.

Когда все распоряжения отданы, дела завершены и остается только вопрос поимки грызунов, маг возвращается в малый кабинет, забота о котором, на время отсутствия законного владельца, так же переходит ему, одному из тех троих, которым дозволено быть в небольшой каморке, бывшем чулане для хозяйственного инвентаря. Он обходит небольшой письменный стол, который когда-то с трудом затолкали сюда через узкий дверной проем, как ни странно, но предмет интерьера поместился в комнату так, что оставалось еще немного мест, как раз для того, чтобы его можно было обойти, садится в удобное кресло и погружается в размышления, в это мгновение на столешницу из пустоты шлепается конверт.

От неожиданности Кром вздрагивает и, перед тем как взять письмо в руки, некоторое время пристально смотрит на него, пытаясь разглядеть возможные опасности. Ничего угрожающего жизни ни на конверте, ни внутри нет. Маг берет его, вертит в руках, разглядывая еще более внимательно.

На плотной бумаге написано его имя. С обратной стороны скрепляется печатью почтовой гильдии Нормана. Думать и гадать от кого оно не приходится, ответ один — Тьяцла. Ахрон бы за это время не успел добраться до города.

Он в спешке достает из ящика канцелярский нож, если она прислала послание магической почтой, значит, произошло что-то не требующее отлагательств, и срезает воск. Достает из конверта ослепительно белый, в свете последних событий окрашенных в жутко розовый цвет, сложенный пополам лист, расправляет его и пробегает взглядом по ровным строчкам, написанным аккуратным разборчивым почерком. В суть проблемы, изложенной в тексте послания, он вникает сразу: провалившая задание Фьяцла, должна со дня на день прибыть в замок, главным образом, чтобы с безопасного расстояния присматривать за матерью, так же Тьяцла просит его присмотреть за сестрой и коротко описывает возможные варианты предотвращения поступления дальнейших ментальных приказов.

Маг удивленно хлопает глазами, задаваясь вопросом, откуда третья дочь, совершенно лишенная магии, вдруг столько всего знает о ней? Ладно, это можно будет разузнать позже, а сейчас ко всем ранее возникшим проблемам добавляется еще одна — вторая дочь матриарха, та, кого с детства обучали искусству убийства и та, на ком еще недавно собирались его женить, явно с определенными целями, тихо избавиться. Теперь же некоторые их планы медленно, но верно стремятся к провалу.

От дальнейших размышлений его отрывает настойчивый стук в дверь. Стучат уже довольно долго. Кром встает, обходит стол и направляется к входу. Немного приоткрыв дверь, он выглядывает в коридор, где у противоположной стены стоит Глори и примеряется вышибить дверь. Движение замечено, сестра останавливается.

Маг выходит из кабинета, прикрывая за собой дверь, и внимательно смотрит на иллиорку, которая очень старается не подавать вида, что разочарована — это у нее выходит с трудом: уголки губ немного опускаются вниз, придавая бледному лицу горестное выражение. Она уже давно пытается проникнуть в малый кабинет, с того момента, как Ахрон назначил ее дознавателем, нарушая все ее планы. Кром, как брат рад этому, но как посторонний человек, они никогда не питали друг к другу родственных чувств, давно хочет ее прибить и прикопать где-нибудь подальше, чтобы не мозолила глаза, а то устраивает слежки по всему замку.

— Чего тебе? — спрашивает он, подавляя раздражение, отчего вопрос звучит, не свойственно ему, грубо.

— Если эта тварь не заткнется, я ее убью… — шипит Глори, подражая любимому питомцу — питону Сарри, на которого становится похожа, когда злится. У нее все не как у нормальных людей и иллиоров. Тут не питомец становится похож на хозяина, а наоборот, за долгие годы она приобрела много змеиного. Чего следует ожидать от нее, если любая, даже одомашненная, змея в один прекрасный день может наброситься на потенциальную жертву? И кто в таком случае будет жертвой его сестры?

— Иди, я не против, — безразлично пожимает плечами маг: — только потом сама будешь разбираться с ордой осаждающих щит эсхилок.

— Так зачем вы ее сюда притащили? — шипение переходит в рык.

Кром, не обращая внимания на ее вопрос, ответ на который ей знать не обязательно, задает ответный:

— Я еще долго буду ждать отчет о сбежавшем шпионе Атцлы? Прошла уже неделя Глори… Неделя и один день, — уточняет и наблюдает, как ее бледная кожа покрывается контрастными алыми пятнами. — Так и быть, я поговорю с ней, а ты ступай, готовь отчет. Жду его сегодня вечером.

Глори разворачивается на каблуках и быстрым раздраженным шагом удаляется из поля зрения Крома. Маг, уже в который раз при виде сестры задается вопросом, если растравить эту змею окончательно, что она предпримет?

Она собиралась выбить дверь, думала, в помещении никого нет, что же ей понадобилось в кабинете Ахрона в его отсутствие?

Он подумает над этим потом, когда появится больше зацепок, а сейчас… Его мысли переходят к другой теме. Заткнуть разбушевавшуюся эсхиллку — чем не повод пойти ловить крыс на живца? Кром улыбаясь, идет к лестнице.

Подземелье встречает Крома сыростью, крысами и самозабвенными громовыми стенаниями одной несчастной эсхиллки, которые, впрочем, прерываются истошным визгом, ударами чем-то тяжелым по прутьям клетки и воплем:

— Мерзкий грызун! Как ты осмелился меня укусить?! Вот тебе! Вот!

Слышится громкий хрипящий писк и все затихает.

Через некоторое время жалобы и просьбы о том, чтобы отпустили к любимым родственникам, возобновляются.

Он усмехается, идея ловить подопытный материал на эсхиллку не такая и бредовая, голодные крысы не откажутся от такого большого и сочного куска мяса, а то, что оно живое — дело поправимое, но не для них.

Кром спешно идет по коридору, освещенному коптящими факелами, нужно успеть до того, как она перебьет всех грызунов, с этой может статься. Стражи шевелятся, отпирая дверь еще до того, как он доходит до нужной темницы, и снова становятся по стойке смирно.

При осмотре контуженных доблестных воинов, маг замечает в ушах обоих огромные беруши, которые должны бы заглушить громкие звуки, но по зверски перекошенным лицам, можно видеть, что в скором времени предшественникам, давшим дельный совет, очень не повезет.

Он проходит в помещение, освещенное одним факелом, для пущего комфорта экс- матриарха, и сразу замечает, валяющуюся у клетки крупную крысиную тушку, которая еще подрагивает задней лапкой. Ну вот, одну он уже потерял. У толстых прутьев сидят еще с десяток крупных экземпляров, которых прямо сейчас можно подловить магической сетью и отправить в лабораторию, чем он и занимается. Благо заклинания эти не отнимают столько сил, как использованные ранее.

На каждую было накинуто лассо. Каждая отправляется в магический садок, чтобы у них не было возможности прогрызть и сбежать, как это получилось бы с натуральными материалами.

Все десять крыс, сидевшие около клетки, сгрудившись в кучку, пребывают в невидимой сети, что со стороны кажется очень странным, и злобно сверлят глазками-бусинками спину Крома, который теперь не обращает на них ни малейшего внимания. Он подходит ближе к прутьям клетки и присаживается на корточки, чтобы лицо было напротив лица, сидящей на полу, эсхиллки.

Необходимо узнать об их намерениях. О том, что им нужно в Темном княжестве. Зачем так упорно охотятся. Вряд ли она ответит, но стоит задать пару вопросов.

Маг внимательно смотрит в серые глаза Атцлы, раздумывая над первым вопросом. Никаких идей не приходит и он говорит:

— Зачем вам все это нужно?

Эсхиллка удивленно округляет органы зрения, не сразу вникая в суть.

— Зачем вам Темное княжество? — вкрадчиво проговаривает Кром, пытаясь взять себя в руки. Лицо его застывает в зверской гримасе, а тело трясется от бешенства. Он хорошо помнит, что происходило в замке, когда в нем поселилась ее дочь. Да и она тоже. Помнит эти две рожи, которые удивленно вытягивались, когда их обладательниц вызывали в кабинет Ардора, которого они мастерски водили за нос, для разбора полетов. Впрочем, после смерти предыдущего князя, Ахрон погнал их отсюда взашей, чтобы не мозолили глаза и не путались под ногами, и приказал закрыть границы от них охранным щитом.

Женщина хитро щурится.

— Так я тебе все и рассказала… За мной скоро придут. Ты и твой дружок-князек пожалеете о том, что сделали!.. — кричит она в искаженное лицо Крома.

— Вы в этом так уверены, ваше кочевое величество? — застывшая гримаса раскалывается широкой, не предвещающей ничего хорошего, ухмылкой, которая придает лицу мага совершенно безобразное выражение.

Он с наслаждением замечает, как Атцла в страхе содрогается. Она ведь сейчас такая беспомощная в этой клетке…

С нескрываемым страхом в глазах, она смотрит на него и спрашивает охрипшим голосом, все еще проявляя некоторую дерзость:

— На что ты намекаешь?

— На то, что за тобой никто не придет, и ты это прекрасно знаешь, — спокойно произносит мужчина, с трудом вернув обычное бесстрастное выражение лица. — Ты прекрасно помнишь, что ни одна эсхиллка не перейдет границу княжества, ни в одну из сторон, — и как бы невзначай добавляет: — и у тебя здесь поклонники завелись, не думаю, что тебе кто-то поможет до того, как тебя сожрут.

Он кивает на тушку крысы и обводит взглядом всю камеру.

Изо всех щелей на эсхиллку злобно сверкают глаза-бусинки, затаившихся крыс, готовых мстить за товарку.

Атцла следует примеру Крома, осматривает помещение и издает истошный визг, из- за которого в ушах мага начинает звенеть.

— Не думал, что вы так боитесь этих милых созданий, — произносит Кром, встряхивая головой, чтобы сбросить неприятное ощущение, и предельно серьезно добавляет: — расскажешь, зачем все затевалось, и я тебя вытащу отсюда.

Не колеблясь ни секунды, потому что один из грызунов вылез из своей щели и стал приближаться, она выпаливает:

— Все из-за артефакта! Нам нужен некий кулон из черного камня, который сейчас принадлежит тому монстру… Пожалуйста! Выпусти меня отсюда! — слезно умоляет, вцепившись в прутья клетки. Грызун смог подобраться совсем близко.

Маг, равнодушно пожав плечами, говорит только:

— Спасибо за информацию.

Разворачивается и уходит, прихватив с собой невидимый садок с крысами и оставив позади, ревущую в три ручья, бесстрашную эсхилльскую воительницу.

Самое важное он смог разузнать. Да каким способом! Бесстрашная предводительница до умопомрачения боится крыс! Даже руки не пришлось марать, хотя если бы сейчас, вместо него, здесь присутствовал Грон, Атцла не досчиталась бы парочки зубов, а задорно-лиловый синяк придавал бы ей еще больше шарма.

Кром бодро шагает к кабинету, чтобы в тишине и покое поразмыслить над полученной информацией. Значит, им нужен кулон из черного камня, тот, который постоянно висит на шее у Ахрона, и который Темный хотел оставить в кабинете. С этим камнем с самого начала было не чисто. Для чего он нужен? И знают ли эсхиллки, что побрякушка в династии темных передается только по мужской линии? Скорее нет, раз так рьяно пытаются заполучить ее.

Надо будет порыться в книгах, может там что-нибудь о нем будет. То, что Ардора убили до того, как он смог передать кулон сыну — большой минус. Ведь только он мог поведать о его свойствах.

Кром открывает дверь, заходит в помещение и останавливается, почувствовав чужое присутствие. Он поднимает взгляд от пола и смотрит на, подпирающую стену, гостью, которая, отлипившись от прохладной поверхности, без приветствия говорит все на одном дыхании:

— Тут твоя сестра заходила, рылась в шкафу, что-то искала. И похоже она пошла выпускать мою матушку из клетки. За то, что ты с ней так обошелся… даже не знаю, что тебя ждет…

Потеряв дар речи, маг хлопает глазами, пытаясь отогнать наваждение в образе Фьяцлы. Не добившись должного результата, он спрашивает ее, так же без лишних расшаркиваний:

— Ты давно тут?

— Сразу, как получила письмо, открыла сюда портал. Где-то с час тут околачиваюсь,

— отвечает эсхиллка. — И пришла к выводу, что у тебя здесь скоро будет весело.

— О чем ты? — настораживается Кром.

— У нас в семье все сестры постоят друг за друга, конечно, если проблемы не связаны с семьей. Мой случай исключение, меня бы просто убили… — последнее она произносит безразличным тоном. — Но твоя сестра особый случай. Она из-за своего назначения совсем с катушек слетела — собирается выпустить Атцлу. Если ты создашь фантома и оставишь его здесь, мы успеем к самому интересному в подземелье, а потом вернемся сюда… Настолько фееричного зрелища ты еще никогда не видел. Достанется и твоей сестричке, и фантому, это я гарантирую.

Кром решает не препираться со второй дочерью матриарха и создает, сидящего за столом, фантома, свою копию, который медленно листал страницы книги, лежащей перед ним.

— Вот и отлично, а сейчас отправимся на поиски твоей сестры… — дальше он не слышит, в глазах темнеет, тело пронизывает болезненный разряд. Он чувствует, как медленно опускается на пол, но его тут же подхватывают сильные руки эсхиллки и возвращают в вертикальное положение. — Прости, совсем забыла, что магия эсхилл и иллиоров не совместима, но тебе придется потерпеть, — и тут она произносит самые страшные слова: — мне придется открыть портал, чтобы быстро добраться до нужного места.

— А может не надо?.. — болезненно морщась произносит Кром. Все знают, что порталы, открытые с помощью эсхилльской магии, опасны для всех, кто не принадлежат к их народу.

— Надо, иначе нас засекут, особенно твоя сестра. Нельзя попасться ей на глаза, — с этими словами Фьяцла открывает портал, толкает в него упирающегося Крома и заходит сама.

Фьяцла бежит.

Она бежит со всех ног, без устали и остановок. Сколько дней и ночей прошло она не знает, но уже чувствует, приближение охранного щита, созданного с помощью магии иллиоров.

По коже периодически пробегают, усиливающиеся с каждым метром, покалывания. С каждым разом они оставляют глубокие кровоточащие ранки, но Фьяцла старается не думать об этом. Ей как можно быстрее нужно убраться подальше от Темного замка.

Девушка останавливается только тогда, когда бежать уже становится невмоготу, а кровь из мелких ранок на лбу, заливая глаза, застилает обзор.

Она проводит по лицу рукой, чтобы хоть немного очистить его, и осматривается.

Вокруг куда ни посмотри поле, бескрайнее, засеянное пшеницей, овсом и прочими злаковыми. Где-то на горизонте виднеются маленькие домики, над несколькими из них струйками вился дымок. Там деревня.

Эсхиллка, недолго думая, направилась туда. Там можно укрыться в каком-нибудь амбаре, с пропитанием что-нибудь придумает. Главное не попадаться местным жителям на глаза, а то на костер отправят. Раньше с женщинами эсхилл только так и поступали, если удавалось скрутить их, ведь у иллиоров и людей силы на много уступают, в том числе и магические. У эсхилл они врожденные, у представителей двух других рас приобретенные путем долгого обучения. Впрочем, поэтому все эсхиллки не утонченные красотки, а брутальные бабенки.

Фьяцла идет медленно, все физические силы она растратила на немыслимо продолжительную пробежку, протаптываю широкую дорожку в сплошных посевах пшеницы. Что потом подумают жители деревни, когда увидят посреди своих полей тропинку, ведущую к их деревне, ее не интересует. Главное добраться до укрытия и заснуть.

Деревушка оказывается маленькой, не более десяти дворов. Домики ветхие, старые, несколько из них только недавно подверглись ремонту, в основном обновляли внешнюю побелку. Так же чуть в стороне стоят несколько больших амбаров и сараев для хранения сельхозинвентаря.

Пригнувшись и пробираясь под заборами, Фьяцла направляется к хозяйственным постройкам. Было несколько моментов, когда ее чуть не замечают. Первый, когда она пряталась за углом одного из дворов, а из-за поворота вышел какой-то подслеповатый дедок, который, к счастью ее не заметил. Второй, когда она короткими перебежками, прячась за кусты какого-то колючего растения с черными листьями, которое растет только в Темном княжестве, пробиралась к двери амбара, ее тогда чуть не застукал на месте преступления какой-то детина, которого ей пришлось хорошенько ударить, чтобы он не созвал всю деревню.

Сейчас же она сидит на соломе, прислонившись спиной к двери, размышляет над тем, что делать дальше. Ясно только одно — домой, в Флиос, она не вернется. Ее там сразу убьют. Она провалила задание.

Остается только одно, написать Тьяцле, попросить у нее помощи. Ведь она собиралась как-то решить свою проблему со свадьбой и дальнейшими событиями…

На этом Фьяцла решает прервать свои размышления. Ее клонит в сон, а засыпать на пороге нельзя, в ближайшее время сюда могут нагрянуть жители деревушки за инструментарием. Она встает с пола, бредет к лестнице, наверху устроен сеновал, можно зарыться в сено и нормально выспаться.

Она взбирается по скрипящим ступенькам, ныряет с головой в, пахнущее солнцем, сено, закрывает глаза и сразу проваливается в сон без сновидений.

Прошло уже три дня с того времени, как Фьяцла отослала младшей сестре письмо, в котором подробно описала все, что с ней случилось, и просила о помощи. Ответа до сих пор нет. Девушка начинает волноваться. А когда она волнуется, ей очень хочется покушать.

Уже в который раз она собирается на вылазку, чтобы добыть пропитание. Натягивает на ноги мягкие тряпичные туфли, которые не издают ни единого звука, даже при ее комплекции. Отставляет тяжелые массивные сапоги в сторону и забрасывает их сеном, чтобы деревенские, если зайдут сюда, ничего не заподозрили. Вряд ли к чужакам здесь относятся дружелюбно, тем более к эсхиллкам. Впрочем, за эти три дня она еще ни разу не испытала на своей шкурке, что бывает, если здесь застукают постороннего. Просто о ее существовании до сих пор не знают.

Она поднимается со ступени, спускается вниз, накидывает полог невидимости и, тихонько приоткрыв скрипучую дверь, просачивается в образовавшуюся щелку. Осматривается по сторонам, как и всегда никого поблизости нет, можно идти.

Фьяцла не успевает сделать и шага, как на ее невидимую макушку с громким хлопком падает конверт из плотной бумаги, который прокатившись по гладкой поверхности полога, приземляется на примятую траву дорожки.

Девушка наклоняется, берет его в руку, осматривает, замечает печать почтовой гильдии Нормана свое имя и забывает, зачем она выходила. Бросившись обратно в амбар, она взбирается по лестнице, садится на последнюю ступеньку и распечатывает письмо, пробегает взглядом по строчкам, отмечая про себя, что сестры почерк намного лучше, чем у нее. И только потом до нее вдруг доходит, что ее посылают в Темный замок. Снова!

Фьяцла сглатывает, застрявший в горле, ком, поднимает взгляд к грязному смотровому окошку, из которого видно серо-голубое небо, и горестно вздыхает.

Спустя некоторое время, тишину амбара разрывает жуткий стон.

Девушка хватается за голову, оттягивая вниз длинные волосы, смотрит в одну точку, в надежде найти решение проблемы. Ничего не приходит в заполненный паникой ум, и она решает все же последовать совету Тьяцлы.

Раскопав сапоги, она переобувается, отрывает портал и шагает в него. Все это делается быстро, чтобы не было времени передумать и бежать дальше, к щиту, как мотылек летит на огонь. Ведь эсхиллке приближаться к чему-то сотворенному иллиором равносильно самоубийству.

Спонтанный портал доставляет ее к входу в замок, из которого она неделю назад сбежала с позором, испугавшись чего-то невидимого, подобравшегося к ней со спины.

Полог она так и не сняла, поэтому стражи, которые стоят на входе ее не замечают. И она беспрепятственно заходит в распахнутые двери, идет по коридору и на полпути замечает идущего к лестнице в подземелье придворного мага. Она задумывается, вспоминая его имя, — Кром, кажется.

Фьяцла решает следовать за ним. Спускаясь по лестнице, она слышит жуткие стенания и просьбы выпустить к любимым родственникам, которые быстро затихают, но на смену им раздается дикий вопль и грохот.

Девушка ускоряет шаг, чтобы не отставать от Крома. В тяжелых сапогах приходится идти на цыпочках, чтобы не издавать шум, полог поглощает всякое присутствие, кроме звуков, единственный минус.

Перед магом отворили дверь, и он вошел в помещение, Фьяцла с трудом просочилась следом, пока стражи закрывали вход.

Зрелище, представшее перед эсхиллкой, не особо и удивляет ее. Что-то подобное она и ожидала увидеть. Посреди темницы, освещенной единственным факелом для более комфортного проживания пленницы, стоит клетка с толстыми прутьями, в ней сидит ее массивная бабуля, которая до их прихода успела прибить крупную крысу. В щелях между камней посверкивают злые глазки-бусинки остальных грызунов, готовых мстить.

Маг ловит тех, которые сидят ближе к клетке, и садит их в магическую сеть. Оставляет улов в стороне, возвращается, садится на корточки, некоторое время думает, а потом начинается то, чего Атцла боится больше всего — крысы и допрос.

Бабуля выпаливает несколько связных предложений и срывается на вопли и мольбы о помощи. Маг, довольный результатом, встает, подхватывает сеть и, не оборачиваясь, удаляется из темницы.

Фьяцла снова открывает портал, но уже не спонтанный, а с определенными координатами. Пребывая здесь первый раз, до того как влезть в окно покоев Темного, она обследовала замок изнутри, пытаясь обнаружить способ зайти в комнату традиционным способом — через дверь. Так и не нашла лазейку в том ворохе заклинаний и пришлось лезть через окно.

Она оказывается рядом с дверью в малый кабинет. И уже в который раз возблагодарила полог невидимости, который так и болтается на ней.

В заклинаниях на двери копается какая-то приторно-белая девица, пытается взломать внешние и внутренние охранки.

Эсхиллку пронизывает разряд чужеродной магии. Не смертельно, но неприятно.

Через некоторое время иллиорке удалось снять первый ряд защиты, со вторым она возится дольше, но так же успешно. Последний, из слабых сигналок и распознавателей, поддается быстрее предыдущих.

Фьяцла чуть не присвистывает от восхищения и удивления, но вовремя спохватывается. Только-только обучившаяся магии девица взламывает огромное количество охранок меньше, чем за десять минут! Она завистливо косится на блондинку, вспоминая, как сама на обучении десять раз не смогла снять их и за полчаса. Сейчас, конечно, она щелкает их как орешки, но не иллиорские — они ей не по зубам.

Девушка вздыхает и проходит в помещение следом за иллиоркой, которая тут же, приговаривая себе под нос что-то о том, что сегодня же выпустит эсхиллку из клетки, бросается обыскивать шкаф. Перевернув на полках все, но не найдя чего-то важного, она вздыхает, вылетает из комнаты и возвращает все в исходное состояние.

Фьяцла поняла это по тому, как ее начало мутить от переизбытка чужой силы. Чтобы не упасть, она прислоняется спиной к стене и замирает, прислушиваясь к ощущениям.

Через стену слышатся быстрые удаляющиеся шаги в одну сторону и приближающиеся из другой. Кто-то, будто издеваясь над ней, снова снимает охранки и заходит в кабинет.

Как только неприятные ощущения проходят, Фьяцла сдергивает полог.

Маг, почувствовав чужое присутствие, отрывается от созерцания пола под ногами и устремляет настороженный взгляд на эсхиллку.

Девушка отлипает от стенки, к которой успела привыкнуть за мгновения мучений, и начинает торопливо говорить:

— Тут твоя сестра заходила, рылась в шкафу, что-то искала. И похоже сейчас она пошла выпускать мою бабулю из клетки. За то, как ты с ней обошелся… даже не знаю, что тебя ждет… — все сказано на одном дыхании, единственный раз она прервалась, чтобы глотнуть воздух.

Только секундой позже Фьяцла понимает, что это похоже на жалобу. Она наябедничала ему на сестру.

Что это сестра Крома, понять не составляет труда. При всей своей болезненной бледности и просто маниакальной любви к белому цвету, все иллиоры внешне абсолютно разные, а у этих двоих есть несколько схожих черт. Уж ту блондиночку эсхиллка успела рассмотреть.

Потерявший от неожиданности дар речи, Кром хлопает голубыми, как у родственницы, глазами и все же находит, что сказать:

— Ты давно здесь?

— Сразу, как только получила письмо, открыла портал. Где-то с час тут околачиваюсь, — отвечает девушка, про себя отмечая, что у брата блондиночки цвет глаз все же более насыщенный, у той совсем блеклый. — И пришла к выводу, что у тебя здесь скоро будет весело.

— О чем ты? — напрягается иллиор, во взгляде снова появляется настороженность.

— У нас в семье все сестры постоят друг за друга, конечно, если проблемы не связаны с семьей. Мой случай исключение, меня бы просто убили, — последнее произносится безразличным тоном, с не дрогнувшими лицевыми мышцами, очень хочется скривиться, но нельзя. Она быстро пробегает по когда-то вбитым в нее знаниям и находит то, что искала о его сестре. Да, во время обучения от нее требовали невозможное — за два года запомнить не только немаловажные магические приемы, но и информацию обо всех, кто хоть каким-то боком относится к аристократическим домам. Это относится не только к Темному княжеству, но ко всем существующим государствам. — Но твоя сестра особый случай. Она из-за своего назначения совсем с катушек слетела — собирается выпустить Атцлу. Если ты создашь фантома и оставишь его здесь, мы успеем к самому интересному в подземелье, а потом вернемся сюда… Настолько фееричного зрелища ты еще не видел. Достанется и твоей сестричке, и фантому, это я гарантирую.

Фьяцла наблюдает за тем, как Кром создает фантома, с грубой магией эсхилл они не получается, из подобного можно плести только полог невидимости. Через несколько мгновений за столом сидит копия мага и медленно перелистывает страницы книги.

— Вот и отлично, а сейчас отправляемся на поиски твоей сестры, только полог увеличу, — она накидывает уже готовый отрезок на иллиора и принимается плести, как чувствует, что ее изделие медленно опускается вниз. Каким-то чудом, откопав в невидимом безобразии Крома, подхватывает его и возвращает в вертикальное положение. — Прости, совсем забыла, что магия эсхилл и иллиоров несовместима, но тебе придется потерпеть. — Она доплетает свою часть и накидывает на себя. — Мне придется открыть портал, чтобы быстро добраться до нужного места.

— А может не надо? — обреченно спрашивает Кром, болезненно морщась.

— Надо, иначе нас засекут, особенно твоя сестра. Нельзя попасться ей на глаза, — договорив, Фьяцла открывает портал, толкает в него мага и заходит следом.

Тьяцла разлепляет набрякшие веки и, морщась от нахлынувшей головной боли, смотрит на потолок, который в предрассветных сумерках выделяется белизной побелки.

Встать с постели у нее получается далеко не с первого раза, навалившаяся с вечера слабость к утру стала невыносимой. Пошатываясь и цепляясь за все ближайшие предметы, она бредет к тумбе, на которой стоят умывальные принадлежности и небольшое зеркало, как раз чтобы можно было разглядеть полностью лицо.

Она зажигает стоящую здесь же свечу и смотрит на свое отражение. И как же она такая выйдет на улицу? Сегодня нужно столько всего сделать, а она похожа на неизвестно что. Опухшие красные веки, лихорадочно блестящие слезящиеся глаза, бледная кожа, ко всему прочему донимает головная боль и дикая слабость. Поводит из стороны в сторону, шатает. Перед глазами все расплывается и периодически темнеет.

Теперь же она готова проклинать ту идею — обрезать волосы до того, как доделает дела. Но для реализации всего нужны деньги, а у нее оставались только три золотых ата.

Сегодня же нужно найти какого-нибудь мага, чтобы начать обучение контролю над силой. Написать письма Крому и Фьяцле. Раздобыть все нужное для дороги, здесь она задерживаться не собирается.

Девушка умывается. Снимает пропотевшие и прилипшие к телу рубаху и штаны, переодевается в, приобретенные вечером, новые. Те она скатывает в узел — выбросит на ближайшую помойку.

Подхватив сумку, с узлом в руках, она пошатываясь бредет к двери, выходит в коридор, спотыкаясь на каждой ступеньке спускается на первый этаж и выходит из постоялого двора.

Улица встречает ее далеко не прекрасными ароматами. Так как место для временного проживания она выбирала подешевле, в том состоянии, в котором она находилась вечером, то выбрала район с чуть менее среднего уровнем достатка. Да, и теперь ее окружает амбре из сточных канав, помоек, конюшен, туалетов и не только. Одно радует, что этих самых помоек здесь видимо невидимо, и никуда не нужно идти. Так что от свертка с грязной одеждой она избавляется быстро.

Первым пунктом ее назначения является отделение местной почтовой гильдии, в которое она и ковыляет, пошатываясь и периодически опираясь о грязные обшарпанные стены.

До небольшого зданьица она идет очень долго, хотя в нормальном состоянии преодолела бы это расстояние не более чем за пятнадцать минут. Белые, только недавно побеленные стены, обильно орошены грязью из небольших луж, растекшихся между булыжниками, по дороге. Синяя дверь и оконные рамы пестрели облупившейся краской, местами вздувшейся.

Тьяцла тянет за ручку, которая не вызывает желания ее трогать вообще. Дверь поддается где-то с третьего раза и с надсадным скрипом отворяется, пропуская ее в душное помещение. От включенного отопления, это посреди поздней весны, спирает дыхание, она некоторое время ловит ртом горячий воздух, привыкая к его почти полному отсутствию, и бредет к столу. Садится, берет в руки перо, макает им в чернильницу и принимается выводить дрожащей рукой на диво ровные строчки на листе бумаги, взятом из стопки лежащей чуть в стороне.

Когда с первым письмом покончено, она принимается за написание второго. Запечатывает их в конверты, которые лежат тут же, и несет к зарешеченной стойке, за которой сидит человеческая девушка со значком гильдии, приколотым на синий форменный платочек повязанный вокруг шеи. Эсхиллка оплачивает бумагу, конверты и отправку, уточнив, что нужно отправить их магической почтой и покидает помещение, где с каждой секундой становится еще сложнее дышать.

Теперь ее путь лежит на Рыночную площадь, где она намеревается приобрести все необходимое в дорогу и, если это возможно, обнаружить там забредшего за покупками человеческого мага.

Прикладывая немало усилий, чтобы не вихлять из стороны в сторону и идти прямо, Тьяцла медленно пробирается через толпу галдящих покупателей, зазывал, лоточников, снующих тут и там; обходит громоздящиеся на пути палатки, проходит мимо ярко оформленных витрин магазинчиков и кафешек.

На этой площади даже в будний день многолюдно.

Она проталкивается в дальнюю часть рынка, где народу не так много, дешево можно приобрести продукты в дорогу и некоторые особо необходимые предметы. За сменной одеждой она собирается зайти позже в какой-нибудь магазинчик готовой одежды в самом начале торговых рядов.

О том, что ее планы могут не осуществиться, она не думает.

Тьяцла бредет меж постепенно редеющей толпы, чудом держась подальше от чужих локтей, норовящих отпихнуть подальше, желательно в самую толчею. В след слышатся гневные оклики, но она не обращает на них внимания — нужно быстрее все завершить, уже чувствуется приближение очередной волны слабости.

Когда она собирается свернуть к приглянувшейся палатке, в глазах у нее темнеет, ноги подкашиваются и ей приходится всем весом повиснуть на бортике близстоящей телеги, оказавшейся здесь как нельзя вовремя.

Транспортное средство кренится на бок.

Раздается громкое ворчание, которое не смог перекрыть даже гомон толпы. Телега вздрагивает, когда с козел спрыгивает возница. Сквозь звон в ушах слышатся шаги.

Девушка несколько раз моргает, сгоняя темную пелену застлавшую взгляд, и смотрит на, представшего перед ней, мужчину. Уже довольно преклонного возраста, необычайно высокого, с длинной седой бородой и волосами свободно распущенными по плечам. На лице выделяются синие глаза, жуткие, слишком молодые. В жилистой руке он держит простой посох, от которого исходят волны мощной энергии, заставившие эсхиллку болезненно поморщиться. Одет он в льняную рубаху, на вороте и рукавах которой пестреет яркая вышивка, и черные штаны, заправленные в короткие сапоги.

Он останавливается в трех шагах от нее и опирается на посох.

— И кто это у нас покусился на мою телегу? — негромко произносит он, окидывая открывшуюся ему картину тяжелым взглядом.

Тьяцла мысленно содрогается, когда этот взгляд проходится по ней, появляется ощущение, что ей перебрали все косточки, все жилки, все клеточки. Неприятное чувство проходит внезапно, когда синие глаза мага, а это именно маг, неотрывно уставляются в ее. Появляется еще более отвратительное ощущение, будто в ее череп запускают руки и копошатся в мозгу.

Ей хочется с диким визгом унестись прочь от этого человека, но, накатившая с новой силой, волна слабости не позволяет даже отцепиться от телеги. И взгляд мага не отпускает. Приходится только кривить гримасу отвращения, когда невидимые руки начинают перебирать очередной ворох воспоминаний и умозаключений.

Внезапно по всему телу проходится озноб, заставляя по коже пробегать целые толпы мурашек, и мерзкое ощущение пропадает, как будто его и не было. Вместе с ним уходит и общая слабость. Руки разжимаются, ноги подкашиваются. Тьяцла падает на камни и остается сидеть в неудобном положении, пока неизвестный маг из доброты душевной не протягивает ей руку и помогает встать на ноги.

— Что делает третья дочь матриарха вдали от семьи? И почему она не отсиживает положенный недельный срок в клетке, по старым обычаям эсхилл? — интересуется мужчина, складывая руки на груди.

У девушки складывается впечатление, что он обнимает посох. На ее лице появляется неловкая улыбочка, ведь она не подготовила ничего, на случай, если слухи все же достигнут Нормана. Хотя нет, тут скорее не они, а воспоминания о последних восьми днях поработали или даже за более продолжительный период. Тут все зависит от того, насколько далеко он смог проникнуть. А сплетни будут только о том, что куда-то пропала мать матриарха, никто, кроме Крома, не знает, в чем заключается план третьей дочери. Точнее так было раньше.

— А… я… — лепечет она, при этом пытаясь скрыть нервную дрожь, убрав руки за спину и поочередно потирая запястья. От того, что стало совсем неловко, опускает голову, в этом движении невольно устремляет взгляд в сторону и замечает отражение в витрине. Как же она нелепо выглядит!

Внезапно, долго сдерживаемые, эмоции вырываются наружу в долгом всхлипе, на глазах наворачиваются слезы, и первая из них быстро скатывается по щеке к подбородку и шлепается вниз. Потом она содрогается в очереди громких всхлипов и проваливается в неконтролируемую истерику.

Мужчина некоторое время наблюдает за происходящим, пока не ловит на себе укоризненные взгляды проходящих мимо зевак. Подходит к ревущей в три ручья девушке, обнимает ее и прижимает к себе, чтобы посторонние не видели чужой истерики. Тьяцла, возмущенно пискнув сквозь рыдания, пытается вырваться, но безрезультатно.

— Прошу прощения, моей внучке настолько понравился город, что она не хочет уезжать, — бормочет маг нелепое оправдание очередной порции укоризненных взглядов зевак. — Что же ты ревешь? Успокойся. Не позорь меня, я здесь, в конце концов уважаемый маг, — шепчет он, двигаясь ближе к телеги, чтобы не мешать прохожим.

— Я не хочу умирааааать! — девушка тянет последнюю 'а' довольно долго, прерывая ее всхлипом 'ть'.

— А, потише… Ты что несешь? — произносит он и тут вспоминает, что увидел в ее воспоминаниях: — черт, тебе же никто не объяснил толком, что бывает после того, как срежешь волосы… — он прерывается на очередное оправдание: — не обращайте внимания, она что-то услышала, теперь… вот…

Тьяцла чувствует, как он пожимает плечами на чей-то вопрос, который она не расслышала.

— Взбирайся на телегу, вывезу тебя из этого места, там и поговорим, — произносит он тихо и отпускает ее, помогает взобраться на, груженную мешками с овощами и фруктами, телегу, взбирается на козлы и убирается подальше от любопытных зевак, подгоняя лошадь тихим ворчанием.

После непродолжительной тряски и вида медленно проплывающих мимо невысоких зданий, Тьяцла готова целовать мощенный камнем тротуар, когда маг останавливает телегу неподалеку от северных ворот, в одном из нескольких богатых районов города, где когда-то обитали в основном маги. Сейчас же заселяются все, кому не лень и кому это позволяет финансовое состояние.

Где-то здесь стоит трехэтажный дом, принадлежащий Атцле, но не используемый из-за того, что в Норман не пускают эсхиллок. Вспомнив об этом, девушка тяжко вздыхает, сколько ее родственница потратила на это средств, она не знает, но по виду окружающих фасадов видно, что очень и очень много.

Мужчина спрыгивает с телеги, помогает девушке спуститься и ведет ее к одному из высоких зданий с белым фасадом с колоннами, статуями и барельефами в стиле рококо.

Эсхилка, слишком занятая размышлениями о нормализовавшемся состоянии, не замечает происходящее вокруг. Отвлекается она только тогда, когда за ее спиной захлопывается тяжелая дверь из ларнейского дуба.

Тьяцла оказывается в центре большого гулкого холла. Позади нее дверь, которую она вряд ли сможет открыть сама, перед ней широкая изящная лестница с перилами из того же дуба, на середине разделяющаяся и ведущая в два противоположных крыла дома. И паркет слишком скользкий.

Маг, удаляясь в одну из боковых дверей, кричит:

— Норн! Нооорн! Когда ты уже вернешься к реальности?! Принимай гостью!

Девушка осталась стоять одна посреди помещения.

Слышится перестук каблуков по мраморным плиткам пола и на лестнице появляется, запыхавшаяся от бега, девица. Типичная иллиорка. Бледная, с белоснежными волосами. Выряженная в ярко-розовое платье с белыми кружевными оборками и столь же розовые аккуратные туфельки на невысоких каблучках. Она цепляется за перила, чтобы по инерции не слететь с последних ступенек, и смотрит на Тьяцлу широко распахнутыми, неестественными для иллиоров, насыщенно-зелеными глазами.

Девушка радостно улыбается и вопит:

— Мел, ты нашел ее! — во мгновение ока она оказывается перед опешившей эсхиллкой и начинает вертеть ту из стороны в сторону, приговаривая: — но как? Ведь они ее никогда не выпускали из Флиоса без присмотра!

Через несколько минут подобных вращений, у Тьяцлы начинается головокружение, будто почувствовав состояние девушки, иллиорка оставляет ее в покое, при этом повернув к себе правым ухом, и громко кричит куда-то в сторону:

— Мел, так как же это у тебя получилось поймать ее?!

Ко всему прочему еще и оглушенная воплем, эсхиллка медленно оседает на холодные плиты пола, удивленная иллиорка пытается ее поднять, но безрезультатно.

За этим занятием их и застал, вышедший из боковой двери, маг.