Женить Темного Властелина (СИ)

Глава 11

Пока Ахрон размышляет над тем, что спросить у новоявленного высокородного родственничка, тот увлеченно подпиливает длинные черные ногти. Острые до крайности. Он узнал об этом совершенно случайно, когда после глупой ссоры эсхиллки увидел на столе, на том месте, где до того сидел вампир, на изрядно потертой столешнице остались глубокие светлые борозды. Да, нервировать этот образчик вампирьей моды чревато.

Полукровка поднимается со скамьи, относит тарелку в таз и возвращается. Садится напротив собеседника и задает вопрос:

— И как мы туда доберемся?

— Чудесным вампирским порталом! — широко улыбаясь вопит Ирион, разводя руки в стороны.

— Ахрон, мой тебе совет, никогда, слышишь, никогда не соглашайся на сомнительные авантюры предложенные вампирами, — произносит в полголоса Норн, о которой благополучно забыли. — Тем более воспользоваться их порталами. Да, они могут переносить с места на место многотысячные армии, но не все доставляются в пункт назначения в целости и сохранности. Бывают даже летальные исходы.

В этот момент Ахрон понимает, что эти слова заставляют шевелиться волосы на затылке. А по виску медленно сползает большая холодная капля.

— Ой, да не придумывай глупости, — отмахивается от девушки вампир и снова обращается к полукровке: — тебе решать насколько быстро ты хочешь попасть в Темный. Из всех здесь присутствующих только я, на данный момент, могу открыть портал. В ином случае доберешься туда только через неделю.

— Ну-ну, — с толикой ехидства произносит оборотень. — А в этом случае и сдохнуть не жалко.

А иллиор всерьез задумывается над предложением, но понимает, что они что-то упускают.

— А как же Мелиас? Он вполне может открыть переход, — произносит он, переводя взгляд с Ириона на Норн.

— В том-то и дело, что не может. У него все силы уходят на контроль магического источника Тьяцлы и ее обучения. Она еще не может самостоятельно удерживать эсхилльскую суть. Так что этот вариант отпадает сразу.

— В таком случае, мне придется воспользоваться предложением премного уважаемого тестя, — произносит Ахрон, практически моментально приняв решение.

— Я так думаю, ты понимаешь, на что соглашаешься. Могли бы безопасно своим ходом за неделю добраться, а так можем вообще растаться с жизнью, — поджимает губы оборотень.

— Кром неделю в подземелье не выдержит, тем более он там не один, — тяжело вздохнув говорит Ахрон и обращается к вампиру: — когда вы сможете перенести нас ближе к Темному княжеству?

— Приготовления будут длиться до вечера, — отвечает Ирион, бросая на Норн торжествующий взгляд и переводя его на потолок, будто высматривая там что-то. — Нужно собрать группу вампиров, которые смогут дать отпор эсхилл, если это потребуется. А это несомнено потребуется, так как, со слов Тьяцлочки, к границе княжества стягиваются силы степных эсхилл, — тихо бормочет: — никогда не думал, что она снова призовет остатки кочевых племен.

— Почему? — спрашивает Темный, понимая, что любопытствовать не стоит. Но зачем тогда тот завел, хоть и тихо, разговор на эту тему?

— Хм… Почему? — задумчиво переспрашивает Лангарский. Он вздыхает и произносит: — Атцла еще столетие назад зареклась связываться с кочевницами и запретила это всем оседлым. Там неприятная история с жертвоприношением была, — он вдруг оскаливается в улыбке и указывает на Норн: — а вот и та, кому хотели принести ее в жертву.

Иллиор смотрит на оборотня в недоумении. Та скромно вычерчивает какие-то закорючки на столешнице. На секунду оторвавшись от увлекательного занятия, она быстро кидает ему предостерегающий взгляд, мол никаких вопросов и снова возвращается к прерванному делу.

Ахрон чувствует как после этого взгляда по спине пробегает стадо ледяных мурашек. Он нервно поводит плечами, встает из-за стола и бредет к выходу.

— Во сколько мы выдвигаемся? — спрашивает, остановившись у двери и обернувшись.

— Ближе к закату, — отвечает вампир и замолкает погрузившись в транс.

Темный выходит из домика.

На порядком утоптаной полянке около дома, Ахрона встречает презанятная картина. Похоже, что Мелиас решил погонять сегодня эсхиллку основательно, и остановились они как раз на отжимании.

— Раз! — командует маг, пристально наблюдая за тем, чтобы подопечная не халтурила.

Та в свою очередь опускается к земле, сгибая руки в локтях и бормоча себе под нос:

— Вот вызволим мы этих двух остолопов, выберусь я из всех своих передряг, перережу глотку этому полукровке, чтобы под ногами не путался и не отсвечивал. А потом…

— А потом ты и сама медленно помрешь, — продолжает за нее Мелиас, складывая руки на груди. — Десять минут.

Он отходит в сторону и садится на корягу.

Темный, заинтересовавшись обрывком диалога, останавливается и прислушивается к разговору.

По прошествии недолгого времени Тьяцла пытается надавить на совесть непробиваемого мага:

— Мелиас, ну пожалуйста! Ну пожалуйста, скажи два! Я не могу уже… Пол тела затекло… Мелиас, ну пожалуйста! Клянусь, резать никого не будуууу! Умоляюууу! Тебе так нравится смотреть на чужие мучения? Ну Мелиас!..

— Надеюсь то, что ты сейчас говорила не просто, выброшенные на ветер, слова. Поразмысли на досуге, что тебя будет ожидать, если вы даже два дня не будете находиться в обществе друг друга… — начинает лекцию маг, вставая с насиженного места и подходя ближе к эсхиллке. Именно в этот момент, первый раз заметив Ахрона, он прерывает, обещающий быть длинным, монолог и произносит: — два!

Девушка падает лицом вниз, распластываясь звездочкой. Приложив немало усилий она перекатывается на спину.

— Неужели мне теперь всю жизнь придется лицезреть его занудное лицо? Да любая эсхиллка удавилась бы на следующий день, увидев эту постную мину.

— Кхм… Мне посчитать сколько дней ты уже находишься в его обществе без единой мысли о том, чтобы удавиться? — с нескрываемой насмешкой спрашивает Мелиас, присаживаясь на корточки рядом с Тьяцлой. — И заметь, единственная мысль о его убийстве пришла тебе только сегодня… — его взгляд снова останавливается на Темном, он вскакивает на ноги и выдает: — А что это мы развалились-то? Так, давай продолжать! Упор лежа принять!

— Ну Мелиас! Не будь живодером! Я только-только начала в себя приходить!.. — начинает причитать девица, все же переворачиваясь и упираясь в землю ладонями.

Ахрон решает, что разговор окончен, — он видел как маг пару раз нервно косился на него, прерывая самые интересные моменты, — собирается уже уходить, но, прогнившая от сырости, ступенька натужно скрипит под ногами, выдавая его присутствие эсхиллке.

Девушка, наплевав на команду наставника, поднимается, поворачивается и суровым взглядом смотрит на него.

Темный уже собирается извиниться, итак понятно, что он уже давно здесь порог обивает, и уйти, но Тьяцла лучезарно улыбается, срывается с места и со всех ног несется к нему, сопровождая это действие воплем:

— Ахрон, спаси меня пожалуйста от этого живодера!..

Он всерьез задумывается над тем, чтобы удалиться отсюда и куда-нибудь подальше, особенно после услышанного ранее, но так и не сдвигается с места, продолжая завороженно смотреть на эсхиллку. За то время, которое они потратили на обсуждение способа транспортировки, в лице девушки что-то неуловимо изменилось. Он не понимает что, даже в тот момент, когда она со всей скорости врезается в него, обхватывает руками и косится в сторону наставника. Иллиор невольно обнимает ее за плечи и прижимает к груди.

Эсхиллка замирает от неожиданности.

Ахрон отстраняет девушку от себя и, придерживая за подбородок, приподнимает ее лицо, чтобы внимательнее рассмотреть. И сразу же впадает в ступор, когда оказывается, что глаза ее не блекло-серые и маленькие, как он привык считать за аремя их знакомства, а большие, яркие, серо-голубые, бездонные. Про себя отмечает, что в таких и утонуть можно. Смещает взгляд вниз, скользнув им по прямому, тонкому носу, задерживает на чуть приоткрытых губах и опускает ниже. И потрясенно смотрит на аккуратный подбородок, придающий ее лицу форму сердца, а не на массивную квадратную нижнюю челюсть.

Эсхиллка смущенно отводит взгляд в сторону, когда Ахрон испытующе уставляется в ее глаза.

— Мелиас решил, что мне пора узнать плетения меняющие внешность, — тихо произносит она, зачем-то оправдываясь перед ним.

— Ах, Мелиас, — тихо рычит он, бросая на того короткий взгляд, который, будь у него такая сила, убил бы древнего мага тут же.

Он чувствует, как девушка, только что пытавшаяся выбраться из его хватки, настороженно замирает. Темный притягивает ее снова к себе, крепко обнимает и зарывается носом в жесткие волосы.

— Ас волосами что? — еле слышно спрашивает, но все равно был услышан:

— Обрезала и продала, — отвечает так же тихо.

— Я не об этом. Они не могли так быстро поменять структуру, — раздраженно разъясняет наблюдения Ахрон, дыша ей в макушку.

— А, ты об этом… Чем больше применяю магии, тем ближе их структура к обычным, — отвечает Тьяцла, испытывая неловкость. Зачем весь этот разговор, когда и так понятно: — связь начинает действовать…

— Похоже на то… — бормочет иллиор, отстраняется от эсхиллки и отходит в сторону. Испытывая неловкость, натянуто улыбается, нервно запускает пальцы в волосы, растрепав их при этом, и произносит: — и я все-таки спасу тебя от живодера. Мне как раз нужно поговорить с Мелиасом.

Он замечает как глаза эсхиллки вспыхивают благодарностью. Она мимолетно обнимает его и уносится в дом. Темный проводит взглядом по стене и в небольшом окошке наталкивается на удивленные лица Норн и Ириона, которые тут же скрываются из вида.

Ахрон отворачивается от окна, идет к магу, который снова удобно устроился на коряге, и молча садится рядом.

— Благодари вашу нерушимую связь за то, что не дала ей совершить задуманное. Она мне поведала свои планы относительно тебя. Думаю тебе стоило бы ее бояться, — произносит Мелиас смотря в гущу листвы напротив себя. Иллиор только хочет спросить о том, откуда тот взял такое странное умозаключение, как маг продолжает: — тебе, наверное, не рассказывали, что пока ее сестра была при смерти, в нее пичкали все знания присущие вторым дочерям? Она опасней Фьяцлы. Ту не доучили, из-за чего провалила задание, а эта… Она бы не остановилась, ни при каких обстоятельствах. И ей сложно постоянно прикидываться той, кем она является для всех. Сама же мне сказала, что если бы не планы родственниц, сначала отправилась в путешествие, а потом пошла бы в наемники.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спрашивает Ахрон, смотря на профиль Мелиаса.

— Затем, что однажды она не сможет сдержаться, а потом сильно пожалеет о содеяном, — отвечает маг, переводя взгляд на иллиора. — Одно из свойст твоего кулона — управление временем. Возможно тебе это поможет.

Темный замирает услышав сказанное. Неужели он сможет еще хоть раз увидеть отца… Но его надежды разрушает тихое:

— Только действует это на живых. Мы с Идрисом пытались. Давно это было.

Иллиор разочарованно вздыхает.

— Скажи мне, каково осознавать симпатию к существу, которое ты изначально ненавидил? — вдруг спрашивает Мелиас, вставая с коряги и смотря на Ахрона. — Как я понимаю, не очень приятно чувствовать тягу к такому. Попробуй воспользоваться артефактом… Пойдем, возможно, Ирион уже собрал группу и пора выдвигаться. Ему свойственно спешить. Все делает раньше оговоренного срока.

Темный пожимает плечами, встает с коряги и идет следом за магом.

Тьяцла выходит следом за Мелиасом из дома и останавливается как вкопанная около порога.

— Мелиас, а это обязательно. Ну, тренировка… — неуверенно переступает с ноги на ногу. — Могли бы мы перенести ее на завтра, например?..

— К сожалению, нет. Я не смогу долго контролировать твой магический источник. Отсюда следует, что тебе необходимо поднапрячься, а не расслабляться. Ты не знаешь последствий выхода из под контроля. То что с тобой происходило в самом начале, только цветочки. Я был свидетелем тому, что происходит потом… малоприятное зрелище, — он не на долго замолкает, предаваясь нерадостным воспоминаниям.

А эсхиллка в это время пытается незаметно, несмотря на предостережение мага, скрыться из его поля зрения. Но не тут-то было, Мелиас снова обращает на нее внимание в самый не подходящий момент. Приходится ей резко остановиться и сделать вид, будто размышляет над чем-то.

— О чем задумалась? — спрашивает маг, с подозрением косясь на нее.

— Уж не о том ли, чтобы наплевав на тренеровку, маяться дурью и ворон считать? Не, этого я тебе не позволю. У меня самого на это сил не хватит, не удивлюсь, если с твоей совестью случится все с точностью до наоборот.

Тьяцла ничего не отвечает, тяжело вздыхает и морально готовится к долгой и сложной тренировке. Ведь завтра вряд ли выдастся время помучить организм физическими нагрузками. Она на все сто процентов уверена, что обязательно найдется способ добраться до Темного княжества быстрее, чем за неделю. Хотя, она так же уверена и в том, что Фьяцла с Кромом смогут выбраться из западни самостоятельно, если не будет дополнительных препятствий. Так же она может честно признаться, что совсем-совсем не хочет сегодняшней тренировки, но отлынивать ей не позволят, так как надо учиться контролю самой, а не существовать за счет других.

Тренировка идет своим чередом. Тьяцла по приказу Мелиаса завершает пробежку, активно размышляя над тем, что зря рассказала слишком много информации о себе наставнику. Хотя он и до этого многое узнал и это при том, что ее слишком надежно прятали от всех. Не принято у эсхилл показывать в обществе дочерей- недоучек, а тут еще и третью — золотую жилу.

Или не зря? В ином случае, наверное, тренировки были бы еще больше ожесточены. В какой академии магии его обучали, что там такие методы. Явно для мальчиков. Интересно, а как в те стародавние времена обучали девочек?

Девушка, пребывая в размышлениях, не сразу обращает внимание на голос мага. И пока тот пытается донести до нее очередную команду, Тьяцла стоит на месте, смотря в одну точку и странно улыбаясь.

А у Темного вообще нет способностей к магии. Значит с ним, не смотря на возможность обращения и боевые навыки, о которых она наслышана, можно легко расправиться. Не зря, не зря ее обучали тому, что должна знать каждая вторая дочь…

Сквозь грезы доносится громогласный крик:

— Упор лежа принять!!!

Она несколько секунд мешкает и Мелиас еще громче вопит:

— Раз!!!

Эсхиллка бухается на землю, опускается ниже, сгиная руки в локтях и замирает в ожидании следующей команды. При этом ее не отпускают грезы о том, как она расправится с полукровкой. Не замечая за собой ничего странного, девушка громко озвучивает:

— Вот вызволим мы этих двух остолопов, выберусь я из всех своих передряг, перережу глотку этому полукровке, чтобы под ногами не путался и не отсвечивал. А потом…

— А потом ты и сама медленно помрешь, — дополняет ее мысли наставник, складывая руки на груди. — Десять минут.

Он отходит в сторону и садится на корягу.

А Тьяцла остается на месте, в неудобном положении. Да и руки, к тому же начинают затекать. И спустя короткий промежуток времени она не выдерживает:

— Мелиас, ну пожалуйста! Ну пожалуйста, скажи два! Я не могу уже… Полтела затекло… Мелиас, ну пожалуйста! Клянусь, резать никого не будуууу! Умоляюууу! Тебе так нравится смотреть на чужие мучения? Ну Мелиас!..

— Надеюсь то, что ты сейчас говорила не просто, выброшенные на ветер, слова. Поразмысли на досуге, что тебя будет ожидать, если вы даже два дня не будете находиться в обществе друг друга… — начинает лекцию маг, вставая с насиженного места и подходя ближе к ней. Он прерывается и мимолетно смотрит куда-то в сторону. — два!

Девушка падает лицом вниз, распластываясь звездочкой. Приложив немало усилий она перекатывается на спину. Да, что будет, она уже представляет. Даже сейчас, когда связь еще не полностью сформировалась, она ощущает как ее тянет туда, где пребывает сейчас Темный, ближе к лесному домику. И это, понимает эсхиллка, будет только усугубляться.

— Неужели мне теперь всю жизнь придется лицезреть его занудное лицо? Да любая эсхиллка удавилась бы на следующий день, увидев эту постную мину, — произносит она, не без лукавства. Не, любая представительница ее народа удавилась бы только за то, чтобы его заполучить, а потом сделала бы из него послушного раба. И сказала эти слова только затем, чтобы понервировать иллиора. Она чувствует, что он где-то поблизости, нет никаких преград, значит он слышит все, с того момента, как она случайно озвучила ссвои мысли.

— Кхм… Мне посчитать сколько дней ты уже находишься в его обществе без единой мысли о том, чтобы удавиться? — с нескрываемой насмешкой спрашивает Мелиас, присаживаясь на корточки рядом с ней. — И заметь, единственная мысль о его убийстве пришла тебе только сегодня… — взгляд мага снова скользит в сторону: — А что это мы развал ил ись-то? Так, давай продолжать! Упор лежа принять!

— Ну Мелиас! Не будь живодером! Я только-только начала в себя приходить!.. — возмущается Тьяцла, все же переворачиваясь и упираясь в землю ладонями.

На пределе слышимости раздается натужный скрип сырой ступеньки, девушка невольно улыбается. Попытки уйти незамеченным терпят поражение.

Эсхиллка, наплевав на команду наставника, поднимается, поворачивается и суровым взглядом смотрит на замершего Темного. Она наблюдает за тем, как он переминается с ноги на ногу, пытаясь подобрать слова для извинения, но девушка лучезарно улыбается, срывается с места и со всех ног несется к нему, сопровождая это действие воплем:

— Ахрон, спаси меня, пожалуйста, от этого живодера!..

Пока бежит, она вспоминает недавний урок магии, когда Мелиас показывал как изменять внешность. Небольшой всплеск магического источника и от квадратного тяжелого родбородка остается только воспоминание. Форма выбрана и проверена уже давно. Так-то лучше, теперь лицо кажется более аккуратным. Она со всей скорости врезается в иллира, обхватывает руками и косится в сторону Мелиаса.

Темный невольно обнимает ее за плечи и прижимает к груди. Тьяцла замирает от неожиданности, а когда тот припаднимает ее лицо за подбородок, так вообще впадает в глубокий ступор. Но это дает ей возможность более детально рассмотреть новоявленного мужа. Взгляд темно-карих глаз жадно блуждает по ее лицу, изучая внешность. Девушка решает не отставать от него, все же, если не получится избавиться друг от друга, надо знать с кем сосуществуешь.

Она быстро обводит взглядом его лицо, запоминая каждую черточку. Пробегается по прямому античному носу, опускается к тонким губам, что-то беззвучно шепчущим. Так же в поле зрения, так как сосредоточена она была на изучении более выдающихся черт, попались ярко выраженные скулы и узкий подбородок, придающий его лицу треугольную форму.

Тьяцла возвращается к рассматриванию темных глаз полукровки, как раз вовремя, чтобы заметить в их глубине потрясение. Она смущенно отводит взгляд в сторону, когда Ахрон испытующе уставляется в ее глаза.

— Мелиас решил, что мне пора узнать плетения меняющие внешность, — тихо произносит она, зачем-то оправдываясь перед ним и невольно радуясь тому, что может произвести на него впечатление.

— Ах, Мелиас, — тихо рычит он, бросая на того короткий взгляд, который, будь у него такая сила, убил бы древнего мага тут же.

Услышав плохо скрытую угрозу в голосе Темного, девушка пытается выбраться из его хватки. Но после нескольких безрезультатных подергиваний конечностями настороженно замирает. Иллиор притягивает ее снова к себе, крепко обнимает и зарывается носом в жесткие волосы.

— А с волосами что? — еле слышно спрашивает, но все равно был услышан:

— Обрезала и продала, — она отвечает так же тихо.

— Я не об этом. Они не могли так быстро поменять структуру, — раздраженно разъясняет наблюдения Ахрон, дыша ей в макушку. По позвоночнику сразу пробегает табун мурашек.

— А, ты об этом… Чем больше применяю магии, тем ближе их структура к обычным, — отвечает Тьяцла, испытывая неловкость. Зачем весь этот разговор, когда и так понятно: — связь начинает действовать…

— Похоже на то… — бормочет иллиор, отстраняется от эсхиллки и отходит в сторону. Испытывая неловкость, натянуто улыбается, нервно запускает пальцы в волосы, растрепав их при этом, и произносит: — и я все-таки спасу тебя от живодера. Мне как раз нужно поговорить с Мелиасом.

Девушка проникается безграничной благодарностью к Темному. В каком-то, не свойственном ей, порыве мимолетно обнимает его, разворачивается и скрывается в доме.

За порогом Тьяцлу ожидает призанятная картина. Обретеный родственничек вместе с Норн отлипают от окна, которое выходит на сторону новообразовавшейся поляны. При этом они многозначительно переглядываются.

Помимо этих двоих, в помещении пребывают еще с десяток личностей вампирской наружности. Не такой экстравагантной, как у папани, но натуральная бледность, на грани белого полотнища, выдают в них именно представителей единственной в Фиорине кровососущей расы.

Девушка только собирается высказаться насчет подслушивания чужих разговоров отдельных личностей, и подсматриваний тоже, как Лангарский хватает одного из новоприбывших за ухо, подволакивает его ближе к ней, не обращая внимание на попытки упираться, и торжественно произносит:

— Это твой младший брат, Тьяцла. Прошу присматривать за ним и беречь как зеницу ока, — и пока эсхиллка борется с нервным тиком, добивает ее: — и не забудь, его зовут Вениамином.

Кром с удивлением взирает на то, как деловито возитсч в недрах стены Фьяцла. Которая понеслась туда сразу, как прошел первый шок. Он ранее заметил, что из плотной кладки был вынут один.

Неужели она пытается собственноручно создать потайной ход.

От одной этой мысли мага прошибает озноб. Он стирает тыльной стороной руки со лба холодный пот и несется к эсхиллке, чтобы всячески воспрепятствовать ей в разрушении замка.

— Что… Что ты творишь?! Остановись!.. — запинаясь вопит он, не заботясь о том, что, заслышав его крик, незванные гости всем скопом полезут в темницу, чтобы полакомиться свежим мясом.

— Пытаюсь… добраться… до… хода… — пыхтит девушка, выворачивая очередной валун. — Он здесь, не далеко. Я сквозняк чувствую…

— Здесь есть ход? Почему ты раньше молчала? — иллиор бросается на помощь эсхиллке.

— Ага… Я поняла это, когда вынула тот булыжник, — откатив в сторону очередной камень, неопределенно машет рукой в сторону импровизированного стола, на котором она писала письмо Тьяцле. — И только сейчас вспомнила…

В этот момент позади слышится рычание, шорох и звуки драки. Маг оборачивается и застает жуткую картину: несколько существ медленно, сплющиваясь с боков, лезут между прутьями решетки, все остальные дерутся между собой, не обращая внимание на самых предприимчивых. Кром, в сваре серых тел, даже замечает, как самых неудачливых забили и, быстро перемалывая крепкими челюстями мясо с костями, сожрали.

— Фьяцла, ты скоро там? Нас сейчас жрать будут, — произносит иллиор предельно спокойным голосом. Но понимает, что взволновал эсхиллку, когда мимо него, со скоростью выпущенного из пушки снаряда, пролетает здоровенный валун, а из недр новообразовавшегося лаза доносится:

— Кром! Готово! — а секундой позже не совсем уверенное: — я добралась до какого-то склепа…

Не придавая должного внимания к ее словам, иллиор больше прислушивается к звукам за спиной, а там уже активно дышат в его затылок.

— Давай уже, лезь! — пихает обратно, пятящуюся эсхиллку, маг, подтягивает ближе камень побольше и лезет в отверстие следом за ней, не обращая внимание на простесты. Со спокойной душой закладывает вход валуном и поворачивается к девушке, которая даже не собирается продвигаться вперед.

— Ты что творишь? — возмущенно шипит Фьяцла ему в лицо и указывает пальцем в сторону противоположную той, откуда они пришли. — Там склеп. И кто-то бродит…

— Да неужели, — тянет Кром. — Эсхиллка в очередной раз струсила? Тогда пропусти меня вперед. Не загораживай проход.

Эсхиллка соторонится, прижимается спиной к стене, чтобы пропустить его. Маг просачивается через освободившееся пространство вперед и вываливается в обширный зал, освещенный тусклым сиянием исходящем от потолка. В полумраке на невысоких постаментах во множество рядов стояли каменные саркофаги.

Он передвигается к ближайшему каменному гробу и выглядывает через край, чтобы осмотреться. Между рядами медленно, переваливаясь с ноги на ногу, ковыляют люди в серых балахонах, отдаленно похожих на мантии. Следом за каждым, громыхая цепью и издавая мерзкое скрежетание, тянутся тяжелые гири, прикованные к ногам.

До мага сразу доходит, кто перед ним.

Позади что-то с шумом падает на пол. Кром вздрагивает, опускается и оборачивается к источнику звука. Встречается с негодующим взглядом эсхиллки, заметив ее готовность высказать недовольство, прикладывает палец к губам и предостерегающе шипит. Фьяцла сразу бросает все попытки что-либо сказать, собирается в кучку, на четвереньках ползет к саркофагу и выглядывает через край.

— Кто они? — деловито спрашивает она, разглядывая каждый балохон по отдельности.

— Они были участниками переворота, — отвечает маг. — Спешу предупредить, они люди и иллиоры, — после недолгого молчания он продолжает: — я думал, что всех виновников или отправили на границу Темного леса, или прилюдно повесили на площади Анриса. А тут такоооое… — где-то в стороне раздается громкий взрыв, зал наполняет яркое сияние, слышатся крики. Когда суматоха, вызванная чрезвычайной ситуацией, стихает, Кром задает в пустоту вопрос: — интересно, а Ахрон знает, что его бывшие враги тут занимаются обезвреживанием древних магических ловушек?

— И сколько еще в этом замке сюрпризов? — спрашивает эсхиллка, состроив скептическую гримасу.

— Не поверишь, сам удивляюсь, — в тон ей произносит маг.

— Надо как-то выбираться отсюда, — вносит предложение девушка, внимательно осматривая зал.

— Выход там, — говорит иллиор, указывая пальцем вправо, где далеко-далеко виднеется конец склепа.

— Спасибо, обрадовал, — произносит эсхиллка. — А поближе ничего нет?

— К сожалению, нет. Придется передвигаться по этому ряду, за саркофагами. Тихо. Иначе, если о нас узнает кто-нибудь из них, нам мало не покажется. И, главное, стараться не натыкаться на необезвреженные ловушки.

— Ладно, попробуем… — вздыхает Фьяцла и на четвереньках, периодически выглядывая, ползет в указанную сторону.

Кром следует ее примеру, периодически сканируя пространство перед ней легкими посылами силы на предмет нахождения неизвестных заклинаний.

Этот ряд до самого конца уже чист.

Они останавливаются у последнего каменного гроба.

Фьяцла замирает в нерешительности и оборачивается к магу. Кром внимательно осмативается, нет ли поблизости посторонних, долго пристально смотрит на двустворчатые исполинские двери и, со вздохом разведя руки в стороны, произносит:

— Боюсь, нам придется здесь повозиться. Выход запечатан. И не поверишь кем!

— Уж не тобой ли? — ехидно осведомляется эсхиллка, разглядывая масштабный барельеф на створках.

— Угадала, — в тон ей отвечает иллиор. — И главное, этого события я не помню. Не уж-то Ахрон попросил Глори покопаться в моих мозгах? — он замолкает и после короткой паузы выдает: — друг, называется.

— А может ей кто-то другой приказ отдал… — вносит предположение Фьяцла, отрываясь от созерцания истории иллиорского народа и переводя взгляд на Крома.

После недолгого размышления, Кром растеряно произносит:

— Или Глори самолично преступила закон о невмешательстве в чужое сознание… Фьяцла интересуется:

— А что там ожидает нарушившего этот закон? — и как бы невзначай спрашивает: — ведь использование ментальной магии разрешено только человеческим магам.

— Думаю, ее сошлют на рудники, — отвечает маг, мысленно примеряя к выявленному плетению контрзаклятье. Вот только никак не может подобрать нужное.

— И не жалко сестру? — на автомате спрашивает эсхиллка, прислушиваясь к приближающемуся скрежету.

Позади, в промежутке между двумя саркофагами, медленно и шумно к ним приближается один из обитателей склепа. Который еще не подозревает, что его ждет незабываемая встреча с крайне трусливой эсхиллкой и советником ненавистного Темного Властелина.

— Задержи его как-нибудь, пока я подбираю подходящее плетение, — просит Кром Фьяцлу, заслышав лишний шум.

Девушка закатывает глаза к потолку, вздыхает и согнувшись в три погибили перебирается ближе к месту откуда должен появиться источник шума.

В это время иллиор приходит к выводу, что Глори основательно покопалась в его мозгах и, когда именно это произошло, он даже не подозревает. Так же не подозревал о том, что у сестры начали пробуждаться способности к магии. Или это началось давно? И она подправила воспоминания обо всем и об этом в том числе еще тогда?

Маг со злостью буравит взглядом массивную дверь, понимая, что если ничего не предпримет, то противники Ахрона сегодня же оставят от них рожки да ножки, и то основательно обглоданные.

За спиной слышатся звуки борьбы, невнятное мычание и еле слышное бормотание эсхиллки. Через некоторое время раздается грохот, на голову Крома сыпется каменное крошево и пыль. Он поднимает голову и замирает в ужасе, узрев то, как Фьяцла взбирается на постамент, на котором не осталось ни единого признака нахождения саркофага. Только куски камня, большая гиря и злющая эсхиллка в боевой форме, готовая разорвать в клочья, собравшихся по ту сторону глыбы, врагов.

Когда она мимолетно бросает взгляд на мага, он беззвучно, одними губами, задает вопрос:

— Ты что творишь?

— Ты не сказал, что здесь собраны все с магическими задатками. И они, между прочим, давно засекли наше присутствие. Так что можешь говорить нормально, — отвечает Фьяцла в полный голос и, вернувшись к созерцанию разгневанной толпы, продолжает: — и надо было предупредить о том, что здешние тебя так любят, что готовы сожрать заживо.

— Угу, предупредишь тут… — бормочет иллиор. — Пожалуйста, развлеки их чем-нибудь. Главное, чтобы не лезли ко мне, иначе мы отсюда не выберемся.

И возвращается к прерванному занятию.

— Ладно уж, — вздыхает за его спиной эсхиллка.

Что она творила все это время он не знает, но к нему никто не лез, что не мешало ему безуспешно искать невидимый ключ.

После очередной проваленной попытки, он приходит к странному решению — использовать еще одно из запрещенных среди иллиоров плетений. Магический совет по головке не погладит, но так он хотя бы спасет и Фьяцлу, которая активно проряжает ряды озверевших противников, и себя.

Он оборачивается как раз в тот момент, когда она отправляет в нокаут очередного иллиора в сером балохоне. И тут же возвращается к плетению.

Сеть разрушения легко слетает с кончиков пальцев, не зря теорию их создания до сих пор некоторые продолжают изучать, и на бешенной скорости несется к двери, которую при столкновении тут же оплетает темно-бордовыми нитями. Несколько минут, которые для мага заполняются звенящей тишиной, ничего не происходит, потом по дереву разбегаются во все стороны увеличивающиеся трещины. Створы раскалываются на мириады мелких кусков.

Маг обессилено валится на пол и впадает в забытье. Краем сознания только отмечает, как его хватают за ворот рубашки и куда-то волокут.

При виде серых гостей, в мыслях Фьяцлы что-то щелкает. Всплывают воспоминание о том, как из отверстия в стене, когда был вынут камень для импровизированного стола, подул сквозняк. Она со всех ног несется к тому месту. Падает на колени перед отверстием и начинает выворачивать из кладки еще один камень. Когда с ним было покончено, ей в лицо врезается поток воздуха, затхлого и пыльного.

— Что… Что ты творишь?! Остановись!.. — из далека доносится до нее вопль Крома, который не заботится о том, что, заслышав его крик, незванные гости всем скопом полезут в темницу, чтобы полакомиться свежим мясом.

— Пытаюсь… добраться… до… хода… — пыхтит Фьяцла, с трудом выворачивая очередной валун. — Он здесь, не далеко. Я сквозняк чувствую…

— Здесь есть ход? Почему ты раньше молчала? — иллиор пытается чем-нибудь помочь ей, но добавляет еще больше неудобств.

— Ага… Я поняла это, когда вынула тот булыжник, — откатив в сторону очередной камень, девушка неопределенно машет рукой в сторону импровизированного стола, на котором она писала письмо Тьяцле. — И только сейчас вспомнила…

Позади слышится рычание, шорох и звуки драки. Пока маг наблюдает за дележкой, эсхиллка возвращается к прерванной работе.

— Фьяцла, ты скоро там? Нас сейчас жрать будут, — произносит иллиор предельно спокойным голосом.

Девушка вздрагивает от услышанных слов, когда под ее руками поддается валун невероятных размеров. Она переползает, огибая его со стороны, ближе к стене и пытается поддеть еще один камень, но тот после некоторых усилий выпадает наружу, открывая вид на стройные ряды саркофагов и неких существ в серых балахонах.

Фьяцла возвращается к каменюке и, придав ему магическое ускорение, посылает наружу.

Эсхиллка, стараясь держаться подальше от новообразовавшегося выхода, кричит:

— Кром! Готово! — а секундой позже не совсем уверенно продолжает: — я добралась до какого-то склепа…

Она боязливо пятится назад, когда впереди мелькают чьи-то ноги. Позади ее нетерпеливо под действием зловещих звуков пихает обратно Кром. Фьяцла окончательно останавливается, упрямо не сдвигаясь с места. За спиной слышится:

— Давай уже, лезь!

Раздается скрежет оповещающий о том, что с той стороны вход в тоннель заложен.

— Ты что творишь? — возмущенно шипит эсхиллка ему в лицо и указывает пальцем в сторону противоположную той, откуда они пришли. — Там склеп. И кто-то бродит…

— Да неужели, — тянет Кром. — Эсхиллка в очередной раз струсила? Тогда пропусти меня вперед. Не загораживай проход.

Девушка, возмущенно сопя, соторонится, прижимается спиной к стене, чтобы пропустить его. Маг просачивается через освободившееся пространство вперед и вываливается из лаза.

Фьяцла лезет следом и вываливается на каменный пол. Приподнявшись на локтях осматривает обширное помещение и ближайший к ней ряд саркофагов. Она негодующе смотрит на Крома, который как раз обернулся к ней и предостерегающе шипит. Приходится сдержаться и не наговорить глупостей, тем более слишком близко раздается скрежет. Она берет себя в руки, на четвереньках ползет к каменному гробу и выглядывает через край.

— Кто они? — деловито спрашивает девушка, снова заметив множество фигур в серых балахонах.

— Они были участниками переворота, — отвечает маг. — Спешу предупредить, они люди и иллиоры, — после недолгого молчания он продолжает: — я думал, что всех виновников или отправили на границу Темного леса, или прилюдно повесили на площади Анриса. А тут такоооое… — где-то в стороне раздается громкий взрыв, зал наполняет яркое сияние, слышатся крики. Когда суматоха, вызванная чрезвычайной ситуацией, стихает, Кром задает в пустоту вопрос: — интересно, а Ахрон знает, что его бывшие враги тут занимаются обезвреживанием древних магических ловушек?

— И сколько еще в этом замке сюрпризов? — спрашивает эсхиллка, состроив скептическую гримасу.

— Не поверишь, сам удивляюсь, — в тон ей отвечает маг.

— Надо как-то выбираться отсюда, — вносит предложение девушка, внимательно осматривая зал.

— Выход там, — говорит иллиор, указывая пальцем вправо, где далеко-далеко виднеется конец склепа.

— Спасибо, обрадовал, — произносит эсхиллка. — А поближе ничего нет?

— К сожалению, нет. Придется передвигаться по этому ряду, за саркофагами. Тихо. Иначе, если о нас узнает кто-нибудь из них, нам мало не покажется. И, главное, стараться не натыкаться на не обезвреженные ловушки.

— Ладно, попробуем… — вздыхает Фьяцла и на четвереньках, периодически выглядывая, ползет в указанную сторону. За спиной слышится пыхтение Крома. Почти неуловимые импульсы иллиорской магии покалывают кожу. Не смертельно, но неприятно.

Они останавливаются у последнего каменного гроба.

Фьяцла замирает в нерешительности и оборачивается к магу. Тот осматривается, вглядывается в двустворчатые исполинские двери и, со вздохом разведя руки в стороны, произносит:

— Боюсь, нам придется здесь повозиться. Выход запечатан. И не поверишь кем!

— Уж не тобой ли? — ехидно осведомляется эсхиллка, разглядывая масштабный барельеф на створках.

— Угадала, — в тон ей отвечает иллиор. — И главное, этого события я не помню. Не уж- то Ахрон попросил Глори покопаться в моих мозгах? — он замолкает и после короткой паузы выдает: — друг, называется.

— А может ей кто-то другой приказ отдал… — вносит предположение Фьяцла, отрываясь от созерцания истории иллиорского народа и переводя взгляд на Крома.

После недолгого размышления, Кром растеряно произносит:

— Или Глори самолично преступила закон о невмешательстве в чужое сознание… Фьяцла интересуется:

— А что там ожидает нарушившего этот закон? — и как бы невзначай спрашивает: — ведь использование ментальной магии разрешено только человеческим магам.

— Думаю, ее сошлют на рудники, — задумчиво отвечает маг, чуть ли не пожирая дверь взглядом.

— И не жалко сестру? — на автомате спрашивает эсхиллка, прислушиваясь к приближающемуся скрежету.

Позади, в промежутке между двумя саркофагами, медленно и шумно к ним приближается один из обитателей склепа. Который еще не подозревает, что его ждет незабываемая встреча с крайне трусливой эсхиллкой и советником ненавистного Темного Властелина.

— Задержи его как-нибудь, пока я подбираю подходящее плетение, — просит Кром Фьяцлу.

Девушка закатывает глаза к потолку, вздыхает и согнувшись в три погибили перебирается ближе к месту откуда должен появиться источник шума. Выглянув из- за угла, она видит иллиора, который ковыляет к их саркофагу, а позади того крадутся еще с десяток, в том числе и пара людей.

Эсхиллка невольно усмехается. Местные обитатели засекли их в тот момент, когда они подбирались ближе к выходу с использованием магии. Хотели подкрасться незаметно, вот только тот, который бредет первым, сверкая безумными глазами, выдал их. Он-то и нападает первым.

Фьяцла, не долго думая, принимает боевую форму, но остается на месте. Встав в полный рост, она замирает в ожидании, так же как и остальные присутствующие. Будто пытаются вычислить ее сильные и слабые стороны, чтобы расправиться с ней не прикладывая усилий.

Пушечное мясо прибавляет ход и с лету врезается в каменный гроб в том месте, где пару секунд назад пребывала эсхиллка. Та в свою очередь в долгу не остается. Подходит к противнику сзади, хватает за капюшон и со всей силы прикладывает его головой о камень, который разлетается вдребезги.

— Вот так тебе… Надеюсь, этот урок ты запомнишь навсегда… — басовито бормочет она в процессе выбивания дури из бешенного иллира.

Потом выпускает из рук грубую ткань и жертва побоя ничком падает на пол. Когда пыль немного оседает, девушка замечает, что остальные так и продолжают стоять в отдалении с недоумением глазея на поверженного товарища. Она бросает короткий взгляд вниз и отмечает, что голова безумца на удивление целая.

Наклоняется, берет цепь и без малейших усилий отделяет гирю от ноги.

Вот тут-то обитатели склепа приходят в себя.

Фьяцла водружает гирю на постамент и влезает сама.

Когда она мимолетно бросает взгляд на мага, тот беззвучно, одними губами, задает вопрос:

— Ты что творишь?

— Ты не сказал, что здесь собраны все с магическими задатками. И они, между прочим, давно засекли наше присутствие. Так что можешь говорить нормально, — отвечает Фьяцла в полный голос и, вернувшись к созерцанию разгневанной толпы, на разборке подтянулось еще человек пять, продолжает: — и надо было предупредить о том, что здешние тебя так любят, что готовы сожрать заживо.

— Угу, предупредишь тут… — бормочет иллиор. — Пожалуйста, развлеки их чем- нибудь. Главное, чтобы не лезли ко мне, иначе мы отсюда не выберемся.

И возвращается к прерванному занятию.

— Ладно уж, — вздыхает эсхиллка, закатывая глаза к потолку.

И тут же влепляет в черепушку нового противника новоиспеченное оружее. Тот отлает на пару метров, но на вид остается подозрительно целым. Другие окончательно звереют. Она даже отмечает, что глаза некоторых начинают от бешенства светиться красным. Неужели снова какие-то мутанты? Надо будет спросить у Крома.

Не успевает она задаться этим вопросом, как на нее налетают всем скопом, и остается только отбиваться от противников, проряжая их ряды облюбованной гирей или просто раздавая удары кулаками направо и налево.

Когда очередной обитатель склепа отправился в принудительный сон, все вокруг освещает ослепительно-красная вспышка, слышится треск и оглушительный грохот. Вокруг сыпятся куски дерева.

Фьяцла успевает быстро с ориентироваться и броситься ближе к магу, который обессиленно распластался на полу. Хватает его за ворот рубахи и под шумок, пока все забыли о них, выволакивает в темный коридор.

Она сплетает запечатывающую сеть и отправляет ее в пустой проем. Теперь никто из осужденных не сможет выбраться из склепа, а им некоторое время путь вперед будет освещать тусклый, но все-таки свет.