Жена императора-изгоя (СИ)

Вместо этого всё чаще перекидывалась драконом и парила под облаками, наслаждаясь свободой. В остальное время изучала острова и собирала ягоды, как и планировала. В замке из них готовила джемы и варенья, которые потом использовались для выпечки.

Нуждаясь в друге, я подолгу сидела в обнимку с Зефиркой, который оказывал мне молчаливую поддержку. Вместе с ним мы облетали остров, валялись в душистой траве и дурачились.

Однажды зверь подошёл и осторожно коснулся мордой моего живота. Замер, повёл ушами, принюхался и фыркнул. Он понял, что во мне развивается новая жизнь. Зефирка как-то слишком уж по-человечески посмотрел мне в глаза и качнул головой. Не знаю, что он этим хотел мне сказать. Просто улыбнулась в ответ и погладила зверя по мягкому загривку.

Глава 20

Ярхорн

Всё время с того момента, как я узнал о магии жены, размышлял, как быть. Почему мне в голову не пришло сразу спросить у неё? Но у семейства Лабрюз отродясь не водилось помесков. Главы клана слишком строго следили за этим. Однажды в их семье появился водный маг и то по троюродной ветке. Девушку сразу выдали замуж за сородичей, и на том история закончилась. Дракона, который взял в жёны помеска, выселили на отдалённые территории вместе с супругой. В силу положения мне приходилось быть в курсе всех родословных знатных семейств, и случай с Эберми буквально потряс меня.

Магический потенциал супруги удивил не меньше. Такие способности имели только перворождённые. Но во внешности Эбби не было и намёка на гномью кровь. Хоть какие-то черты она должна была унаследовать! За две недели извёлся, выстраивая версии и думая, как выйти из сложившейся ситуации. Магический брак нерасторжим. Да и не пошёл бы я на это, будь Эберми хоть вылитой гномкой. Я полюбил супругу всем сердцем. Положение дел угнетало, поэтому к моменту приезда графа Лабрюз, я совершенно озверел.

— Ваше Величество, — мужчина церемонно поклонился, хотя выражение лица выдавало его отношении к калеке. — Зачем вы меня позвали?

— Поговорить о дочери, — буквально прошипел. — Почему вы привезли на отбор помеска?!

Граф заметно напрягся.

— Я не понимаю, Ваше Величество.

— Эберми носитель земляной магии. Как так вышло? Насколько я помню, ваша супруга была чистокровной, как и вы.

— Что за намёки?! — вспылил граф Лабрюз, покрываясь красными пятнами.

— Это не намёки, а прямой упрёк. Вы должны были привезти на отбор чистокровную драконицу. Если Эберми не подходила, то младшую дочь. Это прописано в правилах. Надеялись таким образом унизить меня ещё больше? Если вы сейчас же не расскажете, откуда у моей супруги способности к магии земли, то я вынужден буду применить к вам ментальный допрос.

Угрозой граф проникся и выложил всё как есть. Оказывается, бабка его покойной жены согрешила с гномом, а семья утаила этот факт. Дочка помесок родилась без способностей к магии, что позволило клану беспрепятственно найти для неё хорошую партию. А вот внучке передались способности деда. Граф понял, что его дочь владеет земляной магией, когда Эберми исполнилось пять лет. Но способности малышки были слишком слабы, поэтому отец понадеялся, что сможет утаить их. Он запер дочь в поместье, не разрешив ей посещать академию, дабы скрыть позор. Со временем магия Эберми уснула, и граф со спокойной совестью отправил девушку на отбор, полагая, что сможет утаить происхождение дочери.

— Вы отлучаетесь от двора и лишаетесь всех преференций, — скрипнул зубами, выслушав графа.

Мужчина молчал, раздувая ноздри.

— Вы отправите Эберми со мной? — задал он единственный вопрос.

— Нет. Но о её способностях никто не должен знать, иначе вся история с гномом получит огласку. Вам ясно? Пострадает не только моя репутация.

— Я понимаю, Ваше Величество.

На том граф Лабрюз откланялся, а я продолжил думать, как поступить. Эбби дулась на меня из-за опрометчивых слов. Я ведь не хотел отказываться от любимой, просто выразился довольно прямолинейно, забыв, что моя жена в большей степени иномирянка, и то, что было бы понятно драконице, для неё стало неприемлемым. Я пытался попросить у Эбби прощение, но она отстранилась. Дни протекали в разлуке. Супруга всеми силами избегала моего общества, поэтому приходилось лишь подсматривать за ней в кристалл.

Но сегодня я решил положить конец нашей размолвке, тем более, нашёл для неё преподавателя, который сможет научить Эбби обращаться с силой. Странно, что отец не увидел в дочери потенциал, посчитав её практически бездарной. Как Эбби удавалось жить с такой мощью внутри, не давая магии выход, и при этом не испытывать лихорадки?

Сейчас жена по обыкновению сидела в библиотеке. Решительно зашёл в комнату, протягивая очередной букет.

— Мне кажется, нам надо поговорить, — глянул на супругу, которая вмиг подобралась и посмотрела на меня недружелюбно.

— Ты откажешься от помеска? — с горечью спросила она.

— Если бы я хотел, то неужели пришёл бы с цветами?

— Не хочешь или не можешь? — грустно усмехнулась она, откладывая букет в сторону.

— Эбби. Прости за грубые слова. Я не подумал, что ты можешь их не понять. Иногда я забываю о том, что ты из другого мира, где иные законы.

Эберми промолчала, поэтому продолжил:

— Я нашёл тебе учителя. Он поможет совладать со стихией. В ближайшие дни мы вылетаем к гномам.

— Правда? Ты снова всё решил за меня? Почему хотя бы не спросил, хочу ли я учиться?

— А разве нет? Ты так радовалась, когда узнала, что у тебя есть способности. Я же видел. И потом, в тебе скрыта такая мощь, что ты не сможешь и дальше её игнорировать. Я удивляюсь, как магия не выжгла тебя раньше.

— Яр, я не могу сейчас пользоваться силой!

— Не понимаю, — озадаченно посмотрел на жену.

— Мне моментально становится плохо, едва я пытаюсь призвать магию.

— Эбби, почему ты сразу не сказала. Это ненормально. Так не должно быть. Для любого магического существа пользоваться способностями жизненно необходимо, а у тебя получается наоборот?

— Подозреваю, что проблема в моей беременности, — ответила она холодно и отвернулась, а я застыл на месте, ощущая, как внутри зарождается неконтролируемая стихия.

Эберми

Я стояла и смотрела на Яра, который застыл, словно впал в подобие транса. Муж тяжело дышал и выбивал почву из-под ног одним только взглядом, в котором плескалась настоящая буря. А мне в эту минуту хотелось просто убежать, спрятаться где-то и отдаться с головой жалости к себе, ведь я начала подозревать, что Ярхорн совсем не рад новости о ребёнке. Неужели я ошиблась в нём? Император в первую очередь остаётся императором, а уж потом всё остальное? Малыш от помеска не нужен правящему роду? Но ведь я теперь часть его, и ребёнок тоже!

— Эберми, — хриплый шёпот окатил кипятком.

Отвернулась и поникла, не понимая, как быть дальше.

— Эбби! — неожиданно интонация изменилась, и меня прижали к себе, заставляя слышать частые удары сердца под широкой, сильной грудью. — Моя девочка, — уже ласковый шёпот и горячий вздох, опаливший шею.

Рука Ярхорна скользнула по талии, оглаживая плоский животик.

— Я рад, но совершенно не понимаю, что мне делать, — тихо признался муж. — Народ не примет помеска на троне. Поднимется бунт. Если родится мальчик, я буду обязан отнести его на алтарь для передачи силы рода, потому что магия не позволит поступить иначе.

— А если девочка? — попыталась проглотить ком, вставший в горле и мешающий нормально дышать.

— Вероятность маленькая, но тогда её силу будет скрыть проще.

— Скрыть?! — повернулась в руках мужа и буквально полоснула его взглядом, словно острым клинком. — Поступить так же как отец Эберми? Всю жизнь стыдиться собственной дочери? Тогда и меня прогони. Я не стану в этом участвовать!

— Эбби, ты не понимаешь… законы мира драконов суровы.

— Это ты не понимаешь! Я полюбила тебя таким, каков ты есть. Приняла и полюбила. А ты упёрся в эти чёртовы законы!

— Мы сейчас говорим о многовековой истории целого мира. Ты считаешь, что я могу всё это перечеркнуть одним взмахом руки только из-за того, что люблю женщину? Да всем плевать на это обстоятельство!

В тоне Ярхорна неожиданно прорезалась сталь. Я вывернулась из его рук и отошла в противоположный конец комнаты, пытаясь совладать с болью, затопившей грудную клетку.

— Значит, любовь для тебя — это незначительное обстоятельство? — поинтересовалась мрачно.

— Тебе кажется, что император правит балом, но это не так, Эбби. Император — подневольная фигура, вынужденная нести на плечах бремя власти, и подчиняться определённым правилам для сохранения порядка и благоденствия народа. И я несу этот груз уже больше десяти лет! Думаешь, мне не хотелось плюнуть на всё, развернуться и уйти. Считаешь, легко было мириться с пренебрежением и брезгливостью? Но я знал, что кроме меня больше некому держать власть и хранить источник. Во мне сосредоточена сила рода, предназначенная для того, чтобы оберегать заповедник. Полагаешь, что никто не покусился бы на престол, видя мою слабость, был бы у меня хотя бы дальний родственник, способный принять магию правящих? Но такого нет! И все это прекрасно понимают, поэтому мирятся с положением дел, а мне остаётся только выполнять, возложенную небесами задачу. Эбби, да я за тебя волнуюсь и за собственного ребёнка в первую очередь! Если народ узнает, что в королевы им досталась нечистокровная драконица, они могут убить тебя и наследника, а потом насильно женить меня на ком-то более достойном по их разумению.

— Но ты ведь держишь силу правящих! Неужели не в состоянии повлиять на ситуацию? В тебе течёт особая магия. Считаешь, что народ может пойти против неё? Или ты сам сдашься? А возможно, тебе выгодно так говорить?! — сорвалась на крик, ощущая, как по щекам катятся горячие слёзы. — Тебе удобно сидеть в своём панцире и оправдывать всё внешними обстоятельствами. Ты даже собственного дракона запер в клетке, потому что тебе просто так комфортно!

— Что ты такое говоришь?

— Правду! Яр, я говорю тебе правду! Ты принял роль жертвы ещё до своего увечья. Скажешь не так? В тот самый день, когда узнал об исчезновении родителей. Тебе пришлось принять власть, но ты воспринял её как наказание. Скорбеть по родителям — это нормально, но к твоей скорби примешалась жалость к себе. Ты искренне считал себя слабее отца, поэтому небеса только подтвердили мысли? Правда ведь? Ты попросту боялся власти, всегда считал, что народ смотрит на тебя иначе, чем на предыдущего императора. И сейчас ты продолжаешь играть роль жертвы, упиваясь ею. Так удобно обвинять окружающих в бедах, свалившихся тебе на голову. Ты ведь такой несчастный калека, которому теперь ещё и жену порченную подсунули!

После этих слов мне совершенно перестало удаваться сдерживать рыдания. И чтобы их не видел Ярхорн, я выскочила из комнаты и вихрем понеслась к комнате с кристаллом. Я хотела укрыться на каком-нибудь острове и просто выплакать свою печаль и обиду, но муж решил догнать меня. Я слышала, как он бежит следом и практически инстинктивно взмахнула рукой, желая отгородиться. Не подумала, что на эмоциях магия может вырваться бесконтрольным потоком и навредить кому-то.

Раздался оглушительный треск, а за ним стон, полный боли, заставивший меня буквально врасти в пол. Сердце бешено колотилось в груди, а мне страшно было повернуться и посмотреть, что произошло.

Глава 21

— Яр! — вопль ужаса пронёсся по замку.

Я вмуровала мужа в камень, из которого выглядывала лишь рука и часть лица.

— Эбби, — Ярхорн издал стон, который вывел меня из ступора. Подскочила к монолитной глыбе и зашарила по ней ладонями. — Попробуй развеять, — прохрипел муж, а я без сил рухнула на пол, понимая, что ещё мгновение и меня накроет обморок. Шок и потеря большого заряда энергии сделали своё дело. Перед глазами плясали красные мошки, а к горлу подкатывала тошнота.

— Я не могу, — простонала, глядя сквозь туман слёз на трясущиеся ладони. — У меня не получится!

На шум прибежали слуги и застыли посреди коридора, шокировано глядя на императора, вросшего в камень.

— Позовите Вейроха! — закричала, и тут же мир поплыл, превращаясь в чёрное ничто.

В себя пришла уже в спальне. Воспоминание произошедшего молнией ворвалось в сознание, заставив подскочить на кровати. Рядом на кресле сидела Измира.

— Ваше Величество! — тут же встрепенулась служанка. — Ну и наделали вы дел, — закудахтала она. — Все на ушах стоят. Мы так испугались!

— Что с Ярхорном?! — спросила в панике.

— Он у себя, — Измира отвела взгляд. — Его Величество без сознания, а господин Вейрох распорядился принести вас в покои и не выпускать.

— Что?! — тут же соскочила с кровати, ловя себя в пространстве. — Я иду к мужу! Никто не смеет мне указывать!

— Но госпожа…

— Измира, отойди! — рыкнула, ощущая, как во мне просыпается дракон. Женщина отступила, чувствуя угрозу. Ей не тягаться с магическим существом. И потом, она видела, на что способна императрица, когда выйдет из себя.

Я стрелой промчалась по коридору, отмечая краем сознания, что ещё не все камни убрали после моего магического беспредела. Военные перетаскивали глыбы, левитируя их в открытое окно.

— Яр! — ворвалась в спальню мужа и чуть опять не упала в обморок.

Вокруг императора суетились служанки, убирая окровавленную ткань и тазики, практически наполненные до краёв красной водой. Снова затошнило, и я только чудом смогла сдержаться. Ярхорн лежал на кровати, и кожа его выглядела белее мела. Рядом стоял Вейрох, который что-то шептал, держа друга за руку. Я видела небольшие искры, проскакивающие вокруг сплетённых ладоней.

— Как он? — пискнула едва слышно, но военачальник ничего не ответил, продолжая бормотать заклинание. Я это уже поняла, как и то, что Ярхорн в критическом состоянии, и друг пытается его спасти.

Сползла по стене, прижимая руки к груди и роняя на пол крупные слёзы. Неужели я убила мужа? Слабость после всплеска магии по-прежнему не отпускала, и я балансировала на грани забытья. Всё воспринимала смазано и отчасти нереально.

— Он будет жить, — наконец выдохнул Вейрох, убирая ладони, а затем так глянул на меня, что я чуть сквозь землю не провалилась.

Военачальник был в ярости. Его ноздри раздувались, а челюсти были плотно сжаты, отчего начали выпирать желваки. Глаза же стали драконьими — зрачок удлинился, а голубая радужка сменила цвет на ярко-оранжевый.

— Вы чуть не убили императора, — проскрежетал военачальник, и я попыталась отползти хоть немного, вжимаясь в стену до боли в спине.

— Я не хотела, — простонала, вытирая мокрые щёки и хлюпая носом. — Это был спонтанный выплеск!

— Вот как? — рыкнул Вейрох, нависая надо мной скалой. — У Яра все внутренности в решето! Мы едва спасли его. Ещё бы пара минут, и он погиб!

— Я не хотела! — прорыдала. — Я люблю мужа! Неужели вы думаете, что я смогла бы умышленно причинить ему вред?

— Поднимайтесь, — холодно отрезал Вейрох, хватая меня за локоть и вздёргивая вверх.

Боль пронзила руку, но я даже не поморщилась. Осознавала, что Вейрох прав. Ужас от произошедшего сковал полностью, не позволяя здраво мыслить и даже шевелиться.

Военачальник бесцеремонно выволок меня в коридор и потащил к спальне.

— Я запрещаю вам выходить из комнаты до того момента, пока Ярхорн не придёт в себя. Дальше он будет решать вашу судьбу.

— Но я хочу побыть с ним, — проскулила. — Позвольте мне…

— Если вы столь нестабильны в своей магии, то я не могу допустить этого.

Меня впихнули в комнату и с силой хлопнули дверью. Я, скуля, опустилась на кровать, баюкая практически вывихнутую руку. Понимала, что военачальник перешёл границы, наплевав на субординацию, но не винила его за это. Кроме себя, я никого не винила. А ещё мне было страшно за Ярхорна.

Так прошло целых четыре дня. Я машинально принимала пищу, ходила в душ, а потом забиралась на кровать, подбирая под себя ноги, и сидела, уставившись в одну точку. Иногда благословенный сон отключал измученное сознание, но как только я просыпалась, пытка возобновлялась.

Я молилась всем богам, прося о том, чтобы Яр поправился. Сегодняшний день не стал исключением. После отчаянных просьб, направленных в небо, ненадолго забылась тревожным сном, из которого меня вывел неясный шорох. На улице стояла безлунная ночь, поэтому удалось не сразу различить фигуру в комнате. Даже драконье зрение с трудом справлялось с кромешной темнотой.

— Яр? — уловила запах мужа.

Фигура продолжала стоять неподвижно, заставляя меня всё больше нервничать.

— Эбби, — наконец, раздался тяжёлый вздох. — Нам надо поговорить.

И эта фраза не предвещала ничего хорошего. Я вскочила с постели и зажгла светильник. Теперь отчётливо разглядела супруга, и вид его был настолько измученным, что сердце сжалось. Я бросилась к нему, обвивая руками и прижимаясь к груди.

— Вейрох не пускал меня к тебе, — всхлипнула. — Я так волновалась! Прости меня! Я не хотела причинить боль. Он мне не верил, но ты ведь знаешь? Знаешь, да? — тараторила хриплым шёпотом.

— Эбби, ты вся дрожишь, — Яр увлёк меня к кровати и попытался завернуть в одеяло, но я не желала отпускать его. Прилипла, словно репей — не отодрать.

— Я готова учиться. Мне страшно, что могу причинить кому-то боль, — продолжила шептать, глотая слёзы. — Возможно, скоро у меня получится пользоваться магией. Слабость пройдёт, и я приступлю к обучению.

— Об этом я и пришёл поговорить. Эбби, тебе нужно поехать к гномам. Я связался с предводителем одного из кланов, и он готов работать с тобой.

— А ты не поедешь? — мир понемногу начинал осыпаться песком к моим ногам. Я приходила к осознанию, что муж меня высылает.

— Я не могу бросить земли из-за саламандр. Ты же понимаешь? — Ярхорн погладил меня по голове. — Это не значит, что я не люблю тебя. Эбби, не думай так, пожалуйста. Просто в нынешних обстоятельствах твой отъезд станет наилучшим решением.

С этими словами муж достал небольшой мешочек и вынул из него браслет, который тут же надел мне на руку.

— Я обещал подарить тебе средство связи. Теперь ты в любой момент сможешь поговорить со мной.

Я тупо смотрела на большой лазурный камень и только хлопала глазами, не в силах что-либо ответить. Меня высылают. Император даже не сопроводит жену.

— Почему молчишь? — прозвучало мягко, а я вздрогнула, как будто меня наотмашь ударили.

— Я не знаю, что сказать, — ответила глухо.

— Вылетаешь завтра днём. Я всё подготовлю, — проговорил Яр, поцеловал меня в макушку и вышел.

Было ощущение, что меня молотом по голове приложили. В ушах звенело, пространство кружилось, увлекая меня в водоворот, словно маленькую, невесомую песчинку. Ноги подогнулись, и я рухнула без сознания на пол.

Очнулась уже в своей кровати. Рядом сидел Ярхорн и с тревогой всматривался в лицо.

— Эбби, что случилось?

Вместо ответа я всхлипнула и отвернулась. Неужели я должна объяснять, что в груди у меня образовалась такая же выжженная земля, как на острове, некогда принадлежащем саламандрам? В районе сердца неприятно жгло. Я даже не могла сказать, клубок, из каких эмоций подступает к горлу, не давая нормально дышать. Обида, злость, разочарование, страх? Ощущение ненужности?

— Эбберми, посмотри на меня, — попросил Яр мягко и коснулся моего плеча. — Пожалуйста.

Я повернулась и отрешённо уставилась на мужа.

— Это не конец. Я не разлюбил тебя и не отказываюсь от ребёнка. Ты по-прежнему самое важное, что у меня есть в жизни. Но так будет лучше. Со временем ты поймёшь.

А мне не хотелось понимать! Я желала быть рядом с Яром, засыпать и просыпаться в его объятиях, делить с ним радости и горести, смотреть в любимые глаза. Но сейчас он сам меня всего этого лишал.

— Я понимаю, — отозвалась глухо. — Буду собираться.

— Вот и молодец, — кивнул с мягкой улыбкой император, погладил меня по руке и вышел.

Даже не поцеловал, не прижал к себе. Муж стал вести себя отстранённо, и это причиняло ужасную боль.

Встала и словно зомби начала складывать в сундук наряды. Их оказалось не так много — всего несколько платьев, халат и пару ночных сорочек. Даже украшений у меня не водилось. Все побрякушки поместились в небольшую шкатулку. Подумав, оставила её в шкафу. Надела лишь простенькие серьги и цепочку с кулоном каплей. На руке остался браслет для связи и на этом всё. Я еду к гномам учиться, а не щеголять нарядами и статусом. Тем более, ни того, ни, скорее всего, другого у меня в ближайшее время не останется. Яр говорит, что любит по-прежнему, но это всего лишь слова. Я вижу холодность в его взгляде, настороженность. Видимо, моя кровь, всё же имеет для него ключевое значение. Душевные порывы — ничто по сравнению с мнением народа.

Ярхорн пришёл за мной после полудня. Мы с ним даже не пообедали вместе перед отъездом. Еду принесли мне в спальню, сказав, что император так распорядился. Поковырялась без особого аппетита в тарелке и силком запихнула в себя пару кусочков мяса, только потому, что понимала необходимость питания для ребёнка.

И только слуги унесли поднос, как в спальню вошёл Яр, будто ждал всё это время за дверью.

— Тебя будет сопровождать Вейрох. Он удостоверится, что гномы приняли императрицу драконов подобающе, а после вернётся сюда.

— А можно попросить в охранники кого-то другого? — поинтересовалась с надеждой, вспоминая, как Вейрох последний раз обращался со мной.

— Нет, — муж вмиг посуровел. — Я доверяю жизнь любимой женщины только близкому другу. И как бы он ни относился к тебе, свои обязанности Вейрох выполнит безупречно.

— Значит, ты признаёшь, что он поменял отношение ко мне? Это из-за магии, да?

— Эбби, не начинай, — отрезал Яр. — Просто Вейрох сильно испугался за меня.

— Но я тоже испугалась! Я умирала от страха и даже не имела возможности прийти к тебе! — не выдержала.

— Всё уже позади, — довольно сухо проговорил Ярхорн, дал указание слугам, подхватил меня под локоток и повёл к экипажу.

И только возле кареты муж обнял меня, нежно погладил по спине и, поцеловав в лоб, помог забраться внутрь.

— Я буду скучать, — тихо проговорил он. — Сильно. Хоть тебе кажется иначе.

Глава 22

Оказалось, что до земель гномов предстоит добираться около недели. И всё это время мне предстояло находиться рядом с военачальником Ярхорна, который, судя по всему, меня возненавидел. За три дня, что мы уже провели в пути, он не обмолвился со мной и словом. Да я и не настаивала. По большей части смотрела в окно на проплывающие пейзажи или тихонько дремала, ощущая сильнейший упадок сил и эмоционально подавленное состояние.

Но заботился Вейрох обо мне хорошо. Несколько раз в день совершал остановки, чтобы я смогла размяться и поесть. На ночь разбивал для меня отдельный шатёр, но самое главное — не высказывал больше претензий по поводу увечий императора. Меня такая позиция военачальника более чем устраивала. Честно сказать, разговаривать ни с кем совершенно не хотелось. Я погрузилась внутрь себя, и то, что там видела, меня пугало. Впервые я занималась саможалением. В прошлой жизни у меня ни разу не случалось подобного состояния. Я всегда считала себя позитивным человеком, но сейчас острое чувство несправедливости отравляло всё естество. Я буквально захлёбывалась в нём.

Иногда мне казалось, что Ярхорн специально выслал меня к гномам, чтобы отдалить, а затем, кто знает, может быть и убрать неугодную супругу из жизни. Потом я одёргивала себя и убеждала, что это во мне говорит обида, что Яр так никогда не поступит, но страх всё равно не отпускал. Сейчас я ощущала настолько беспросветное одиночество, что хотелось выть. По вечерам, сидя в шатре, клала ладони на плоский живот и разговаривала с единственным близким существом. Почему-то мне казалось, что родится девочка. Я размышляла, что же тогда предпримет её отец. Не откажется же от дочери? Как ни прискорбно, но в этом я не была уверена. Корила себя за недоверие к любимому мужчине, но ничего не могла с собой поделать. Оно мерзко царапалось внутри, напоминая обо всех обидных словах и поступках.

К вечеру восьмого дня мы прибыли в империю гномов. Всюду, насколько хватало взгляда, в небо уходили величественные пики гор. И впервые за последнее время мне удалось вдохнуть полной грудью. Я попала в родную стихию. Вспомнила, как ходила в походы, как взбиралась на неприступные утёсы, ночевала в специальных гамаках, закреплённых прямо в скале.

Может, неслучайно моя душа попала в тело драконицы, склонной к магии земли?

— Её Величество Эберми Дорвари из клана чёрных драконов! — оповестил встречающий нас гном, и огромные каменные ворота, украшенные самоцветами и вязью из металла, распахнулись, впуская меня в горную империю.

Я шагнула под каменный свод просторной пещеры и огляделась. Гладкие стены, отполированные до блеска, восхищали своей монументальностью. Светильники располагались на высоте примерно пяти метров, а весь потолок мерцал гранями самоцветов.

Мы неторопливо шли по длинному коридору, слушая эхо собственных шагов. Перед нами шествовал сопровождающий, и он тоже приковывал взгляд. Коренастый, широкоплечий гном был одет в строгие, но дорогие одежды. Манжеты и ворот его рубахи украшала вышивка из россыпи натуральных драгоценных камней. Все пальцы были унизаны массивными перстнями, говоря о статусе нашего сопровождающего. Борода, заплетённая в массивную косу, красиво лежала на плече и выглядела настолько необычно, что я невольно раз за разом возвращалась взором к ней. Чем-то местный гном походил на сородичей из знаменитой саги про кольца, популярной на Земле. Такие же небольшие глазки, глядящие из-под косматых бровей, такой же большой нос… Неожиданно пришла мысль, что писатель мог видеть настоящих гномов. Возможно, во сне. Как оказалось, в мире столько всего удивительного. Существует переселение душ, волшебство, драконы и прочее… Так отчего бы не предположить наличие вещих снов? Никогда в подобное не верила, считая вымыслом и мистификацией, но недавно все мои прежние постулаты осыпались пеплом.

— Прошу, Ваше Величество, — перед нами открылась ещё одна массивная дверь, и мы оказались в просторном зале с огромной колоннадой, в конце которой я смогла разглядеть трон.

— Эберми Дорвари, добро пожаловать в мои скромные владения, — поприветствовал меня император, как только мы достигли престола.

— Вы преуменьшаете, Ваше Величество, — поклонилась. — Я поражена увиденным!

— О, рад, что вам понравилось у нас дома, — вполне добродушно рассмеялся гном.

Перед самым приездом Вейрох сказал, как зовут горного императора. Это были единственные слова за весь путь. Финребик Пулброкк Пятый. Долго тренировалась, чтобы не произошло конфуза с произношением.

— Ваше сопровождение отбывает сразу же или останется с нами на какое-то время? Я буду рад, если славный военачальник драконов разделит с нами пиршество в честь прибытия высокопоставленных гостей!

— Ваше приглашение для нас — великая честь, — поклонился Вейрох, прикладывая руку к груди.

— Славно! В таком случае, вас сейчас разместят, а после сопроводят в зал для торжеств! — Финребик стукнул себя по животу, излучая радостную улыбку.

Я боялась, что гномы — это замкнутый, суровый и весьма недружелюбный народ, но, похоже, ошиблась.

Мне выделили просторную комнату в императорском крыле пещеры. Всю дорогу гадала, как у гномов решён вопрос с удобствами. Оказалось, что они активно используют подземные ресурсы, в том числе и родники. У меня в распоряжении имелся огромный санузел с небольшой каменной купелью и душем. Долго рассматривала унитаз, пытаясь понять гномье решение относительно канализации, но так и не разобралась, куда отводятся стоки и как они утилизируются.

Возможно, в другой ситуации я бы не обратила внимания на бытовые мелочи, но сейчас мозг активно пытался отвлечься от грустных мыслей по поводу моего отъезда. За несколько месяцев я стала считать замок Дарвари своим домом. Мне нравилось гулять в парящих землях, сидеть возле очищенного фонтанчика. Я очень скучала по Зефирке и переживала по поводу здоровья и мыслей Ярхорна. Мне казалось, что муж не всё рассказал. Может быть, поэтому меня и преследовало чувство, что супруг решил отделаться от мешающей жены. Но связано ли его решение о поездке к гномам исключительно с моей силой или ещё с чем-то?

Я могла спросить у Вейроха, но прекрасно понимала, что, скорее всего, военачальник не станет меня посвящать в тонкости политики. Только и без того расшатанные нервы, попорчу ещё больше.

Я осталась совершенно одна. Даже мохнатого друга лишилась, оказавшись на абсолютно чужой территории. Теперь даже выговориться будет некому. Хотя в последнее время я часто размышляла над темой одиночества. Возможно, всё это время я жила в собственных иллюзиях? Думала, что нашла родственную душу, а Яр подобного никогда не чувствовал?

После длительного перелёта ощущала жуткую усталость. Было подозрение, что она связана не только с поездкой. Моя магия упорно не хотела восстанавливаться после мощнейшего выплеска. Надеялась, что гномы в ближайшее время помогут разобраться с тем, что происходит в моём организме.

С помощью служанки, которую любезно выделил местный император, приняла ванну и привела себя в порядок перед торжеством. Бинама заплела мне волосы на гномий манер, уложив причудливую косу вокруг головы и украсив её шпильками с самоцветами, которые преподнёс в подарок Финребик. Они идеально подходили к лазурному платью, которое я привезла с собой для торжественных приёмов. Синие, золотые и небесно-голубые камни красиво искрились в свете магических ламп, приковывая взгляд. Никогда ещё я не чувствовала себя столь красивой. Правда, бледность после перелёта делала меня похожей на приведение, особенно в сравнении со смуглыми гномами, но даже она сейчас выглядела аристократично, гармонично вписываясь в образ.

Впервые за всё время пребывания в мире под названием Ароксиум, у меня появилось ощущение собственной значимости. Я почувствовала себя высокопоставленной персоной.

Выпрямив спину и подняв подбородок, прошествовала до невероятных размеров бального зала. Здесь уже ломились столы, вытянувшиеся от входа до противоположной стены, находящейся метрах в двухстах напростив. Они выстроились по обеим сторонам от центральной колоннады и заставляли застыть в восхищении от масштабности происходящего. Казалось, что здесь не меньше тысячи гномов, которые ожидали лишь моего появления.

Как только я переступила порог зала, грянул общий приветственный клич, и кружки взметнулись вверх под тост о моём здравии. Император подал руку и повёл к своему столу. За соседним уже восседал Вейрох с остальными драконами. Он задумчиво смотрел на меня, не притрагиваясь к выпивке. Я долго старалась отключиться от этого взгляда, не понимая, что на уме у военачальника и оттого сильно нервничая.

— Ваше Величество, — затронула меня супруга императора, подвигая ближе тарелку с кусочками сыра и запечённого мяса. — Поешьте. Вы такая бледненькая. Кажется, что вот-вот переломитесь, как сухая травинка на ветру.

— Спасибо, — выдавила вымученную улыбку и отправила в рот кусочек вкуснейшего сыра с травами.

— Вы чем-то огорчены? — тихонько спросила гномка, наклоняясь ко мне. Её объёмные золотые серьги коснулись моей щеки.

— Я просто сильно устала с дороги, — ответила вежливо.

Императрица пристально посмотрела на меня, а затем на Вейроха, явно подозревая неладное, но допросы прекратила.

— Отвлекитесь, Ваше Величество. Выпейте, поешьте, потанцуйте. Уверяю вас, энергия сама заструится по венам. Здесь ваша стихия. Всюду камень и земля, питающие вашу магию. Только прислушайтесь и позвольте течь энергии сквозь тело.

И в этот момент голова окончательно пошла кругом, свет померк, и я провалилась в темноту.

Пришла в себя в окружении женщин гномов, которые что-то возбуждённо обсуждали.

— Я говорю тебе, Набир, что не чувствую в ней нашей крови! — горячо парировала пожилая женщина, увешанная множеством ожерелий.

— Но драконица носит в себе магию земли. Как такое возможно, Талика? Может быть, ты не почувствовала из-за того, что императрица практически чистокровный дракон, и процент нашей крови совсем мал?

— Что за глупости ты говоришь, Набир? В этой девочке столько силы, судя по рассказам её сопровождающего, что она должна быть чуть ли не чистокровной гномкой!

Все притихли, а я застонала, привлекая всеобщее внимание.

— Ох, деточка, ну и наделала ты шуму, — заквохтала пожилая гномка, прикладывая шершавую ладонь к моему лбу. — Как себя чувствуешь?

— Не знаю, — ответила честно. — Я беременна, и думаю, что потеряла сознание от переутомления. Ничего страшного.

— Угу, — покивала гномка. — Меня зовут Талика. Можешь обращаться просто по имени и без всяких этих титулов, — махнула она рукой, унизанной объёмными перстнями. — Я местная знахарка. И скажу тебе честно, деточка, не в беременности дело. Давно у тебя началось недомогание?

— С первого всплеска магии.

— А о беременности ты, когда узнала?

— За несколько недель до этого.

— Ясно, — Талика замерла в задумчивости, потирая подбородок. — Набир, пойди успокой мужа, — приказала знахарка, обращаясь к императрице, которая с тревогой вглядывалась в моё лицо.

Сделала вывод, что целители здесь имеют статус выше правящего, раз Талика так запросто может приказывать императрице.

Гномка вышла, а знахарка покряхтела, поугукала, а потом обратилась ко мне.

— Я тебе скажу следующее, деточка. У гномов сила только растёт во время беременности. Потоки проходят через тело легче, магия буквально заполняет всё естество. Мы практически становимся первородной стихией, сливаясь с матушкой-землёй. Не может беременность быть причиной проблем. Здесь что-то другое. Я пока не могу разобраться, но постараюсь. А сейчас отдыхай, — Талика погладила меня по голове. — Бинама побудет рядом и позовёт меня в случае чего.

— Спасибо, — поблагодарила гномку. — Извините, что заставила всех волноваться.

Та махнула рукой и, звеня многочисленными украшениями, удалилась, оставив меня наедине со служанкой.

— Вам что-нибудь нужно, госпожа? — поинтересовалась молоденькая коренастая женщина.

— Я посплю, — ответила тихо. — Спасибо, ничего не нужно.

Пока засыпала, решила, что об инциденте не стану ничего сообщать Ярхорну. Он так и не связался со мной, не поинтересовался, как я долетела, что вызывало горечь и тоскливую резь в груди. Возможно, супруг держит связь с Вейрохом, и тот уже всё доложил… и от этой мысли стало только хуже. Яр не побеспокоился о моём состоянии, не захотел поддержать даже словами.

И только я подумала об этом, браслет на моей руке ожил.

Глава 23

— Эбби, с тобой всё хорошо? — раздался голос Ярхорна, как только я приложила палец к гладкому камню.

— Нормально, — постаралась ответить нейтрально, внимательно следя за интонацией.

— Как прошёл перелёт?

— Сносно, — снова максимально безэмоционально.

— Я скучаю, — прозвучало неожиданно. — Кажется, что замок умер без тебя.

И эта фраза наполнила теплом, прогоняя болезненный холод.

— Я тоже скучаю, — отозвалась тихо.

— Гномы тебя не обижают?

— Они очень радушно нас приняли. Устроили грандиозный пир в честь моего прибытия, — сказала с улыбкой, глядя, как Бинама посматривает из угла. Попросила гномку выйти, чтобы иметь возможность поговорить с мужем наедине.

— Эбби, с тобой точно всё хорошо? — ещё раз спросил Ярхорн. В его голосе отчётливо скользило напряжение.

— Почему ты решил, что может быть иначе? — ушла от прямого ответа. Мне необходимо было узнать, сообщили императору о моём обмороке или он находится в неведении.

— Не знаю. Как-то неспокойно себя чувствую. Всё время тревога внутри и странная слабость. Решил, что ощущаю тебя. Возможно, я ошибся, и это предвестники очередного магического приступа.

Закусила губу, понимая, что Вейрох об инциденте не доложил. Пожалуй, и мне стоит смолчать.

— Всё хорошо, — уверила мужа довольно бодро, решив раньше времени его не волновать, хотя где-то глубоко внутри подзуживало свершить маленькую месть и сделать так, чтобы Яр чувствовал себя виноватым.

— Если захочешь поговорить, вызывай в любое время дня и ночи, — мягко сказал супруг, и я поняла, что на его губах сейчас играет тёплая улыбка. Возможно ли полностью изучить человека за пару месяцев? Мне казалось, что так просто не бывает.

— Передавай привет Зефирке, — попросила. — И отнеси ему печенья, пожалуйста.

— Ты разбаловала животное, — вздохнул Яр. — Но я отнесу и передам от тебя привет. Наверняка он тоже скучает по другу.

Улыбнулась.

— А как там Кристиан?

— Тоже тоскует по тебе. Уже замучил всех вопросами о том, когда ты вернёшься. Ты знаешь, мне кажется, он тебя воспринимает матерью. А ещё у него стало лучше с речью. Думаю, это лишь благодаря тебе, Эбби. Ты способна исцелить любого, — добавил Ярхорн с грустным вздохом, а я подумала, что только не себя. — Люблю тебя. Обязательно держи в курсе, как проходит обучение.

— Хорошо, — согласилась мягко. — Я тоже тебя люблю.

Связь прервалась, а я всё лежала и улыбалась, чувствуя, как тают ледники, заполнившие душу. Только не давала мне покоя одна мысль: почему Вейрох не доложил о моём недомогании? Не хочет, чтобы Ярхорн прилетел сюда или вернул меня обратно в замок? Военачальник подозревает жену друга в нехороших намерениях относительно императора?

Но всё равно от сердца отлегло. И даже утром я почувствовала себя бодрее. Будто через простой разговор муж умудрился меня немного подзарядить своей энергией. Я с аппетитом поела под одобрительные квохтанья Бинамы, а после решила совершить променад, предварительно спросив, разрешено ли мне гулять по пещерам.

— Конечно, Ваше Величество! — жарко заверила меня гномка. — Я позову госпожу Набир. Она вас сопроводит. Покажет самые красивые места нашего дома!

— Было бы чудесно, — улыбнулась, и как только Бинама убежала, пошла в душ. Ополоснувшись, надела самое простое платье из лёгкой сиреневой ткани и заплела волосы в обычную косу. За время пребывания в замке Дорвари я привыкла к скромному образу.

— Леди Эберми, — поклонилась Набир, как только вошла. — Как ваше самочувствие?

— Сегодня лучше. И прошу вас: обращайтесь ко мне просто по имени. Мы с вами обе занимаем высокий пост. Считаю, что в нашем общении не место излишней церемонности.

— О, конечно! — обрадовалась гномка. — Я вообще все эти дворцовые пиететы не выношу!

— Вот и хорошо, — улыбнулась. — Проведёте мне экскурсию по вашему жилищу?

— С великим удовольствием. Уверяю, у нас есть на что посмотреть, — подмигнула Набир. — Следуйте за мной.

Императрица отвела меня в сеть глубоких пещер, где было довольно холодно и сыро. Гномка тут же распорядилась принести плащ с меховой подкладкой, видя, что я ёжусь и потираю плечи.

— Мы привыкшие к условиям подземного проживания, — улыбнулась она. — Для нас перепады температур практически незаметны. Гномы, словно камень, могут приспособиться ко всему.

Как только мне на плечи лёг тёплый плащ, Набир увлекла меня в небольшой проём, расположенный справа от лифта. Гладкие стены из светлого камня уговаривали к ним прикоснуться. Я положила ладонь на шероховатый бок узкого коридорчика и прикрыла глаза, ощущая вибрацию под кожей.

— О, камень взывает к вам, — обрадовалась гномка. — Наверняка Талика ошиблась в своих выводах. Просто она никогда не имела дела с драконами.

Промолчала, слушая мелодичный гул, заполняющий каждую клеточку. Было приятно и немного щекотно.

— Пойдёмте внутрь, — поманила меня Набир и юркнула в круглый проход, за которым моему взору открылась просто невероятная картина!

Перед нами раскинулось небольшое подземное озеро, испускающее мягкое розоватое свечение. Гномка подвела меня к самой кромке и коснулась пальцами водной глади. Тут же свечение ожило, трансформируясь в миллионы маленьких искорок.

— Глубоководные рачки, — пояснила Набир, переливая воду в ладонях.

— Очень красиво, — прошептала, поворачивая голову и теперь уже осматривая всю пещеру.

Все стены рядом с водоёмом поросли неизвестными мне организмами. Желеобразные существа с небольшими щупальцами медленно колыхались из стороны в сторону, испуская тусклое свечение. У меня создалось впечатление, что мы с Набир спустились под воду, и теперь наблюдаем волшебный мир другой стихии.

— Прикоснись к ним, — кивнула гномка на светящиеся наросты.

Я сделала несколько осторожных шагов и кончиком пальца тронула живое желе. Оно замерло, а потом погладило меня в ответ своими короткими отростками, и мне вдруг стало так легко и весело, что я не смогла сдержать смех. В тот же миг вся пещера наполнилась звонкими переливами, вторя мне.

— Как необычно! — воскликнула.

— Когда мне бывает грустно, я прихожу сюда, — улыбнулась Набир и погладила ближайший нарост. — Иногда сижу и подолгу смотрю на воду, а иногда изливаю свои печали им, — она кивнула на причудливых созданий. Шкрофы могут не только заряжать радостью, но и впитывать всё плохое, что терзает душу. Удивительные существа.

— Да, — протянула, ощущая, что вся грусть и тревожность окончательно покинули меня. — И долго длится эффект?

— Примерно сутки, — ответила гномка. — Тебе полегчало?

— Спасибо, что привела меня в это место.

Я даже не заметила, когда мы с Набир перешли на «ты».

— Я ещё вчера поняла, что тебе необходимо немного разгрузиться. Знаю, что некрасиво лезть в душу чужому существу, но вижу, какое у тебя грустное лицо. А ещё заметила, что ваш военачальник буквально излучает неприязнь к своей императрице. Наверное, тяжело было выносить этот негатив всю дорогу. А беременным просто необходимы положительные эмоции! Немудрено, что ты захворала.

Я улыбнулась, удивляясь прозорливости и такту гномки. Она умудрилась подметить всё и при этом не залезть в личное пространство непозволительно глубоко.

— Так, раз тебе стало лучше, то мы можем отправиться к Толике. Она хотела провести диагностику ещё раз. А потом я познакомлю тебя с наставником, который научит управляться с силой земли.

— Это будет мужчина?

— Да, — кивнула Набир. — Для тебя важен пол преподавателя?

— Нет. Ты не подумай ничего такого! Просто… это из-за беременности. Мужчине ведь не понять множества нюансов.

— А, это, — облегчённо рассмеялась гномка. — Не волнуйся, если он решит, что ему нужна помощь, то обязательно обратится за ней. Никто здесь тебе не навредит, Эберми.

После обеда я попала в обитель Толики, где она меня долго изучала, тыкая какими-то веточками и кристаллами. Хмурилась, чесала крупный нос, что-то бормотала, а затем всё повторялось по очередному кругу. Я уже начала ощущать себя подопытной мышкой, запертой в клетке. Воздух наполнился душным, пряным дымом от благовоний и тлеющих травок, начало ломить виски. В горле першило, но я сдерживалась, давая знахарке спокойно работать.

Наконец, после двух часов магических манипуляций Толика устало опустилась на стул, подбирая подол длинного платья и задумчиво произнесла:

— Не знаю, что ваш батюшка наговорил мужу, но я не вижу в организме дракона гномьей крови. Нет её и точка!

Мы с Набир ошарашенно хлопали глазами.

— То есть как это может быть? Эберми ведь владеет магией земли, — пробормотала императрица.

— Говорю, что вижу, — отрезала Толика и затушила тлеющую траву. — Нет у Эберми нашей крови.

— Но ведь в её роду были предки горного народа.

— Возможно, но девочка не унаследовала их гены. Совсем, — поджала губы знахарка.

— Я не понимаю… — вклинилась в спор между гномками. — А откуда в таком случае способности?

— На этот вопрос ответ дать не в моих силах, — вздохнула Толика. — Но раз уж ты имеешь дар управлять земной стихией и приехала к нам за помощью, то мы сделаем всё возможное, чтобы её оказать.

— Спасибо, — отозвалась тихо. Я совершенно запуталась и не понимала, что происходит. А ещё напряжённо размышляла над тем, стоит ли рассказать о диагнозе знахарки Ярхорну.

Сегодня утром Вейрох покинул земли гномов, оставив меня на попечение горного народа. Возможно, если я сообщу мужу об услышанном, то он заставит военачальника забрать меня. Но я не хотела сейчас возвращаться в замок и подвергать всех опасности. Пусть моя магия не имеет отношения к гномьей, но я должна хотя бы попытаться ей овладеть.

После осмотра меня отвели на поверхность и представили пожилому гному по имени Горин.

— Ваше Величество, — поклонился наставник, подметая землю рыжей бородой с проседью, в которой звякали вплетённые украшения. — Я буду обучать вас магии земли. Мне подумалось, что внутри пещер не стоит начинать осваивать силу. Мы ещё не знаем, с чем имеем дело, поэтому лучше поостеречься.

— Согласна с вами, — ответила со вздохом, вспоминая гору на острове саламандр и вмурованного в камень Ярхорна.

— Вот и славно, — покивал Горин. — Набир, ты пока свободна. Приходи за Её Величеством часика через три.

Императрица пожелала мне удачи и удалилась, а наставник медленно побрёл по узкой каменистой дорожке, которая вилась вокруг горы. Мы молчали. Гном думал о чём-то своём, а я просто наслаждалась любимыми видами. Живительный лесной воздух кружил голову, пьяня ароматами деревьев и трав. В этом мире пахло иначе, но не менее прекрасно, чем в горах Алтая, где я регулярно бывала.

Через двадцать минут медленного подъёма мы вышли на плоскую площадку, где Горин, наконец, остановился и обернулся ко мне.

— Садитесь, — указал он взглядом на голую землю.

Выделываться не стала, опускаясь на небольшой плоский камушек.

— Закройте глаза и послушайте природу. Уловите в её вибрациях самую мощную — земляную. Она поёт по-особому, резонируя со всем живым, что берёт своё начало в её недрах. Деревья, вода, бьющая свежими родниками, животные, ступающие по мягкой почве, воздух, овевающий её или огонь, облизывающий своим ненасытным языком. Со всем земля находится во взаимодействии. Мы рождаемся из неё и уходим после смерти в её чрево, давая энергию для другой — новой жизни.

Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула и прислушалась к ощущениям. Лёгкий ветерок ласкал лицо и трепал волосы, пели многочисленные птицы, шумели травы и листва в кронах деревьев. Где-то вдали журчал ручеёк. Всё сливалось в восхитительную мелодию жизни.

— Вибрация, — напомнил гном. — Найдите её, выделите среди других.

— Я не понимаю, как это сделать, — вздохнула с досадой минут через десять. — У меня не выходит.

— В таком случае положите ладони на землю и попросите мысленно поговорить с вами.

Выполнила указания и с удивлением поняла, что каменистая почва под моими руками, действительно, отвечает. Она будто гудела, издавая трубный мотив.

— Кажется, я почувствовала.

— А теперь пропустите вибрацию по телу, слейтесь с этой энергией, ощутите её частью себя.

Следующие полчаса я привыкала к вибрациям земли, училась ощущать их частью своего естества. И когда энергия стала литься свободно, Горин перешёл к теоретическому материалу.

— Магия земли имеет всего восемь уровней силы. Многие склонны полагать, что их всего шесть, но это не так. Гномы способны использовать только пять ступеней. Остальное подвластно лишь чародеям — нашим создателям. Постепенно мы выясним, сколько уровней подчиняется вам. Начнём с первого и самого простого, хотя я слышал, что вы создали гору и вмуровали собственного мужа в стену. Это пятый и шестой уровень сложности. Шестой! Понимаете? Неподвластный горному народу.

Я слушала и впадала в шок всё больше и больше. Какую роль мне отвели высшие силы в этом мире? Не могу же я быть чародеем? Вроде бы они владели всеми стихиями, были способны сотворять жизнь. А я даже с магией земли нормально совладать не могу.

Глава 24

Горин мурыжил меня часа три, но кроме вибраций земли у меня так и не вышло почувствовать что-то ещё. Как я не пыхтела, магия отказывалась подчиняться. Я её ощущала внутри, но складывалось впечатление, что она забилась в самый дальний уголок и свернулась клубочком, выставляя наружу острые иглы, словно напуганный ёж.

— Не понимаю, — в который раз повторил гном, почёсывая большой нос. — Вы ведь с рождения владели магией земли. — Да, потом её подавляли, но она же проявлялась совсем недавно, да ещё и столь мощными всплесками. — Я совершенно сбит с толку.

Вздохнула, давая понять гному, что ничем не могу помочь. Возможно, стоит рассказать наставнику о своём иномирном происхождении? Вдруг в этом дело? Может быть, тогда Горин понял бы, как ему со мной работать и есть ли вообще в этом смысл, или я до конца жизни обречена на бесконтрольные всплески и буду нести опасность для окружающих?

Мы ещё какое-то время совместно повздыхали и отправились обратно. Я пришла к выводу, что пока не стоит открываться.

— Ну как? — нас встретила Набир.

— Увы, но похвастаться мне нечем, — ответила понуро.

Гномка нахмурилась и перевела вопросительный взгляд на моего наставника. Тот развёл руками и молча удалился, а я отправилась в свою комнату и проспала до следующего утра, даже не поужинав. Сил совершенно не было.

На следующий, а потом и на третий день повторилась та же самая ситуация. Магия объявила забастовку, но высасывала из меня жизненные силы исправно.

— Возможно, вам стоит перевоплотиться? — предположил гном, которого тоже порядком достала собственная беспомощность.

— Не знаю, безопасно ли это для малыша, — ответила грустно, поднимая взгляд к небу.

— Для драконов перевоплощение — это естественный процесс, который не может навредить организму. Ребёнок будет трансформироваться с вами. Неужели вы этого не знаете? — Горин удивлённо глянул на меня своими маленькими, чёрными глазками-бусинками.

Промолчала. Не стану же я вдаваться в подробности сначала о жизни Эберми, а потом и о своей в её теле.

— Вы попробуйте, — настаивал гном.

В итоге пришлось сдаться. Если уж горному народу известно, что драконы свободно перекидываются, даже будучи в положении, то я стану выглядеть странно, если упрусь.

Вечером сама вышла на учебную площадку и попыталась обратиться. Магия потекла по организму, но потом, словно наткнулась на невидимую преграду, и процесс прервался. Стало совсем уж не по себе. Поддавшись порыву, нажала на кристалл связи. Яр ответил не сразу. Я уже хотела сбросить вызов, как услышала его усталый голос.

— Эберми? Что-то случилось? — поинтересовался он.

— Почему ты так решил? Может, я просто соскучилась?

— Просто… — Яр запнулся. — Извини. Я спал и вдруг проснулся от сильной тревоги. Подумал, что это связано с тобой.

— На самом деле, кое-что, действительно, случилось… — взяла паузу, чтобы собраться с духом. Сделала глубокий вдох и выпалила: — Я не могу обратиться.

— Что? — переспросил муж.

— Не могу обратиться, — повторила. — Процесс перевоплощения прерывается. Я хотела поинтересоваться, может ли беременность влиять на вторую ипостась?

— Нет. Это исключено, — встревоженно проговорил Ярхорн. — Эбби, а с обучением как дела обстоят?

— Глухо. Магия отказывается подчиняться. Она забилась глубоко внутрь и вообще не показывает себя. Я не понимаю, что происходит, и мне страшно, — сказала подавленно. — Я тут совершенно одна. Гномы очень дружелюбный народ, императрица со мной нянькается, знахарка тоже, да и преподаватель, но они все сбиты с толку.

— Эбби, солнышко, я бы прилетел, но сейчас не могу, — устало ответил Яр.

— Почему? — всхлипнула.

Я понимала, что звучит по-детски, но ничего не могла с собой поделать.

— Из-за саламандр. Я обязан оставаться здесь.

— Есть угроза?

— Тебя это не должно сейчас волновать, — расплывчато ответил Ярхорн. — Думай о малыше и о своей магии. Политика — это по моей части. Не переживай.

— Угу. Как тут не переживать?! — не выдержала. — Ситуация совершенно не способствует спокойствию.

И тут на заднем фоне я услышала мужской голос.

— Эбби, солнышко, мне надо идти. Я свяжусь с тобой позже.

Связь резко оборвалась, заставив меня нервничать ещё больше. Я ждала сигнала от Яра до глубокой ночи, вся извелась и, в конце концов, уснула. Утром муж со мной тоже не связался. Кристалл ожил только ближе к вечеру. Сколько раз я порывалась сама вызвать супруга, но постоянно себя одёргивала, напоминая, что у императора могут быть важные дела, и негоже его отвлекать. Раз пообещал, то обязательно свяжется. Но как невыносимо было просто сидеть и ждать, находясь в полном неведении.

— Любимая, — прозвучало устало. Захотелось обнять мужа, но увы, я была лишена этой возможности.

— У тебя всё в порядке? — спросила.

— Да. Не волнуйся.

— Почему так долго не связывался?

— Не было возможности. Как твоё самочувствие?

Поняла, что Ярхорн пытается перевести разговор на другую тему. Он явно что-то скрывал, и мне это жутко не нравилось.

— Сегодня занятия с преподавателем не было, поэтому сносно.

— Обычно иначе?

— Каждый раз после попытки призвать магию, меня буквально валит с ног. Я могу спать по половине суток и при этом чувствовать себя уставшей.

— Эбби, я обещаю найти лучшего целителя и срочно прислать его к гномам.

— Не надо. Думаю, он тоже не поймёт, что со мной не так. Я думала рассказать Горину и Толике о своём происхождении… Возможно, это им помогло бы разобраться с моей магией.

— Нет. Эбби, этого делать ни в коем случае нельзя!

— Я понимаю, поэтому до сих пор молчу. Но ситуация зашла в тупик.

— Может быть, тебе стоит просто отдохнуть? Погуляй в горных лесах, подыши живительным воздухом, отвлекись. Возможно, всё само собой разрешится в скором времени.

— Ты, действительно, в это веришь?

— Эбби, я не знаю, чем тебе помочь, — Яр тяжело вздохнул. — И это безумно меня нервирует.

Снова на заднем плане послышались мужские голоса, и опять Ярхорн поспешно со мной распрощался, попросив связаться, если появятся сдвиги или в любой экстренной ситуации. Видимо, на обычный душевный разговор у него просто не было времени. Я чувствовала, что в империи драконов сейчас творится что-то неладное, но меня буквально изолировали, дав понять, чтобы не лезла в это.

Ярхорн

— Как ты не понимаешь, Яр, твоя жена опасна даже для самой себя! — Вейрох уже не контролировал свой гнев. — Она может убить тебя, и что после этого будет с империей? У нас и так неспокойная ситуация. Как народ воспримет королеву с магией земли, которая погубила супруга? Любовь любовью, но сердце не должно лезть в политику. А если у Эберми родится девочка? Трон перейдёт в руки другого клана. Ты этого хочешь?

— Предлагаешь выслать её?

— Так будет лучше для всех. Твоя жена научится владеть магией, мы обезопасим тебя и дождёмся появления на свет ребёнка.

— А если родится мальчик? — говорить удавалось ещё с большим трудом. Каждый вдох приносил ужасную боль, но я балансировал на грани забытья, потому что времени у нас мало. Саламандры снова вошли в нейтральные воды. И мне было страшно за жену. Я готов рисковать своей жизнью, но не её.

— Тогда надо будет думать.

— Предлагаешь отказаться от сына из-за грязной крови? Вей, ты понимаешь, что мне советуешь? Я и так чувствую себя предателем.

— У нас нет иного выхода. Замечу, что мы так и не нашли заговорщиков. Кто применил магию, направленную во вред императору? А что, если это семейство твоей обожаемой супруги? Граф Лабрюз всегда славился честолюбием. Он запросто мог подослать свою порченую дочурку, чтобы покончить с родом Дорвари и самому сесть на трон.

— Не смей так отзываться об Эберми! — прорычал и тут же чуть не потерял сознание из-за сильной боли в груди.

Вейрох умолк, видя моё состояние.

— Это мой долг — хранить твой клан и подозревать всех, кто имеет к тебе доступ. А Эбберми первая вызывает недоверие.

— Эта женщина — чистейшее создание. Ты многого не знаешь, Вей. Она непричастна к интригам против короны.

— Откуда такая уверенность, дружище? Чего ты мне не договариваешь?

— Я не хочу об этом говорить.

— И ты считаешь это нормальным? Как я могу отвечать за твою безопасность, находясь в полнейшем неведении?

— Просто поверь моему слову; Эбби непричастна. Точка.

— Ладно, — тяжело вздохнул Вейрох. — Но её всё равно нужно выслать из империи как можно скорее. Возможно, твоя любимая супруга не имеет прямого отношения к покушению, но чутьё говорит мне, что она играет во всём происходящем не последнюю роль.

— Хорошо. Как только смогу встать на ноги, объявлю ей об отъезде. А пока необходимо обговорить все детали с гномами. Они должны будут приютить Эбби до самых родов, а, возможно, и дольше.

Вейрох кивнул и покинул спальню, а я ощутил накатывающую тоску. Как мне удастся продержаться без своего солнышка настолько долго? Даже подумать страшно, что почти год не увижу её улыбку, не поцелую, не прижму к себе, ощущая цветочный аромат, исходящий от волос. Она будет вынашивать малыша, а я не смогу прикоснуться к животу, почувствовать первые толчки собственного ребёнка, не услышу его вскрик, оповещающий о рождении.

Но Эбби в большой опасности, если верить разведке, а потому я должен руководствоваться не сердцем, а разумом.

Но как же сложно было говорить Эберми о своём решении, а после прощаться, видя отчаяние и тоску в её глазах. Под взглядом слуг и Вейроха не решился на бурные проявления любви. Из-за этого прощание получилось сухим и довольно прохладным. Я пытался сказать жене о своих чувствах, но, казалось, она больше не доверяет словам. Помимо прочего, я не могу раскрыть всех мотивов её отъезда. Не хочу, чтобы Эбби переживала. Она и так находится в постоянном нервном напряжении, что негативно сказывается на здоровье. Не хватало, чтобы жена ещё и обо мне беспокоилась.

Карета взмыла в грозовое небо, унося от меня любимую, а я ещё долго стоял и смотрел ей вслед, ощущая, как тоска сдавливает грудь каменными тисками. Сейчас я хотел дать себе минуту слабости, потому что вскоре эмоции станут для меня роскошью. Я это предчувствовал всем естеством. На империю надвигалось нечто тёмное. Это уже ощущалось в колебаниях магического купола.

Мне предстояло продержаться до прилёта военачальника. Мы уже предприняли определённые шаги: созвали всех боевых драконов, которые когда-либо несли службу во имя короны, поставили дополнительную защиту на острова, но я чувствовал, что предпринятых мер может быть недостаточно. Самое поганое — это полная неизвестность. Саламандры так и не выдвинули требования. Они действовали молча, и это наводило на нехорошие мысли. Император-слабак против сильнейшего народа в этом мире.

Вейрох настоял на том, чтобы я разослал письма в дружественные земли с просьбой о поддержке, но меня терзали сомнения. Подобный поступок только утвердит драконов в мысли о недостойном императоре, а союзники, скорее всего, не появятся. Возможно, поддержку окажут лишь гномы. А вот эльфы и тем более горвулы, которые всегда жили максимально обособленно… Им не будет дела до противостояния драконов и саламандр до того момента, пока война не постучится в их двери.

Глава 25

Эберми

Прошло три недели с момента, как я прилетела к гномам. Подвижек в магии так и не случилось. Кажется, Горин уже махнул на меня рукой и приходил на занятия только потому, что обещал Ярхорну со мной работать.

— Давай-ка ещё раз, — устало говорил гном, глядя куда-то вдаль. — Сядь на землю, закрой глаза и призови энергию стихии, пусть она просочится сквозь пальцы и наполнит каждую твою клеточку магией.

Я и сама была не рада нашим занятиям. Чувствовала себя обузой. Но раз за разом пыталась добросовестно выполнить все указания. Так и в этот раз. Прикрыв глаза, не ожидала что случатся сдвиги, но тщательно следовала инструкциям. Сначала я даже не поняла, что происходит нечто странное, а когда осознала, было уже поздно что-либо предпринимать.

Земляной столб взметнулся вверх, чуть не снеся Горина с ног. Песчинки закрутились в воздушном вихре, создавая мощный смерч, вырывающий с корнем растительность и швыряя булыжники величиной с дыню в разные стороны.

— Прекрати это! — закричал ошалевший гном, прячась в скале. Он просто слился с камнем, демонстрируя, что является истинным представителем земляной стихии.

— Не могу! — прокричала, совершая беспорядочные пассы руками. Я, действительно, не представляла, как создала подобного монстра и каким образом теперь его укротить.

Смерч помчался вглубь леса, выдирая вековые деревья и распугивая местных обитателей. Растревоженные птицы взметнулись в небо, и некоторым из них посчастливилось спастись от жадного, ревущего чудовища, пожирающего всё на своём пути.

— Эберми! — вскричал гном, буквально выпадая из горы. — Отзови магию!

— Я не понимаю, как это сделать! — взвизгнула, заламывая руки.

Со своей площадки с ужасом наблюдала за изменением траектории смерча. Он совершил странный зигзаг и двинулся в сторону тракта, по которому сейчас ехал обоз с почётным гномьим семейством. От ужаса открыла рот, понимая, что ещё несколько секунд, и трагедии не миновать. И в это мгновение, ноги мои подкосились, на тело навалилась невыносимая слабость, глаза сами собой закрылись, и я упала в мягкие объятия темноты.

Очнулась с ощущением ломоты во всём теле. Ужасно болела голова и хотелось пить. Попыталась открыть глаза, но веки оказались настолько тяжёлыми, что с первой попытки у меня ничего не получилось. Застонала и тут же услышала, как к моей кровати кто-то подбежал.

— О, госпожа, — запричитала Бинама. — Я сейчас позову Её Величество. Вы нас всех так испугали!

— Пить, — прошипела, едва ворочая языком.

Моих губ тут же коснулся вожделенный стакан. Я совершила несколько жадных глотков и откинулась обратно на подушку. Вскоре комната наполнилась встревоженными голосами. Я ещё плохо понимала реальность, периодически проваливаясь в темноту, но почувствовала, что вместе с Набир прибежала и Толика. Она что-то бормотала, водя надо мною ладонями, снова жгла травы, заставляя и без того пересохшее горло, саднить ещё сильнее.

— Что с ребёнком? — спросила, превозмогая слабость.

— С малышом всё в порядке. Не волнуйся, — успокоила меня знахарка. — А у тебя раньше случались проявления воздушной магии?

— Насколько помню, нет, — прохрипела и снова уплыла из реальности. Пришла в себя оттого, что мне на лицо брызгают ледяной водой.

— Нужно доложить её мужу, — услышала голос императрицы.

— Нет! — возразила тут же, найдя в себе, наконец, силы открыть глаза.

И присутствующие в то же мгновение ахнули.

— Что? — спросила испуганно.

— Твои… они… — бормотала Набир, тыча в меня пальцем.

— У тебя стал другой цвет глаз, — быстрее пришла в себя Толика.

— Как это?

— Они из карих превратились в ярко-голубые, — ошарашенно пробормотала знахарка.

— И что это значит?

— Пока не понимаю. Ты для меня сплошная загадка, девочка, — Толика потёрла подбородок. — Не хочешь, чтобы муж знал о твоём состоянии?

— Нет. У него сейчас и без того проблем хватает.

— Ладно, будь, по-твоему. Но если ситуация ухудшится, то я ослушаюсь приказа и свяжусь с Ярхорном.

Моргнула в знак согласия.

— А теперь поспи. Тебе нужно набраться сил.

Я пробыла в состоянии спячки около пяти дней. Бинама меня кормила, поила, водила в туалет, но я плохо соображала, что происходит. Стоило только голове коснуться подушки, я мгновенно вырубалась. Самочувствие улучшилось через неделю. Я снова могла нормально передвигаться без посторонней помощи.

Набир всё это время исправно меня навещала и очень обрадовалась позитивным изменениям.

— А давай прогуляемся? — предложила гномка. — Хочу тебе показать ещё одно чудесное место.

Заинтригованная тут же согласилась. На этот раз мы не спускались в нижние пещеры, а, напротив, поднялись на несколько ярусов вверх, и я замерла в восхищении, как только мы покинули лифт и очутились в просторном гроте. Небольшое лазурное озерцо искрилось и переливалось всеми цветами радуги. И только спустя пару минут я поняла, что оно заполнено не водой, а разноцветными самоцветами. Свет, который лился из узких оконец, бликовал на гранях камней, создавая поистине волшебное зрелище.

— Потрясающе, — прошептала, присаживаясь на корточки и касаясь кончиками пальцев прохладной поверхности камня. — Как такое возможно?

— Это место нашёл мой муж, — с гордостью сообщила Набир. — Он разрабатывал новую жилу и наткнулся на пустоты в камне. В глубине горы таилось это чудо. Но стало оно таким благодаря просто титанической работе целой бригады. Гномы трудились не покладая рук, чтобы освободить пласт минерала, не повредив его. Потом мы вырубили в стенах окна, и пространство пещеры заполнилось искристым светом.

— Я не думала, что когда-нибудь увижу подобное чудо, — проговорила тихо. Казалось, что любое громкое слово способно разрушить мираж.

Гномка улыбнулась и присела на краешек своеобразного озера.

— Эбби, скажи, почему ты не желаешь говорить мужу о происходящем с тобой. Это же странно, он должен знать.

— У Ярхорна сейчас и без меня проблем хватает, — ответила со вздохом.

— Слышала. Саламандры, — кивнула Набир.

— Ты что-то об этом знаешь?

— А ты разве не в курсе? — ответила гномка вопросом на вопрос.

— Только догадываюсь исходя из поведения мужа. В драконьей империи происходит что-то серьёзное?

Набир покачала головой.

— Если император не поставил жену в известность, то я не вправе рассказывать. Сама спроси у Ярхорна. Ты ведь можешь с ним связаться?

Кивнула. Теперь понятно, почему супруг не пытается со мной поговорить, узнать, как дела. Ему просто не до этого. В груди шевельнулся страх. А что, если с Яром что-то случилось?

— Да, я свяжусь с мужем сегодня же, — ответила и попросила, чтобы Набир отвела меня обратно в спальню.

Перед тем, как набрать Ярхорна долго сидела на кровати в раздумьях. За три недели он ни разу мне не позвонил, не поинтересовался, как я себя чувствую. Всё же его женщина беременна. Неужели ему всё равно на судьбу супруги и малыша? Был и второй вариант — война. Мне оба не нравились, потому что доставляли душевный дискомфорт.

— Яр, здравствуй, — сказала тихо, как только мой вызов был принят на другом конце.

— Это Вейрох, — раздалось неожиданное.

— А где Ярхорн? — в груди неприятно ёкнуло.

— У него затяжной приступ магической лихорадки, — ответил военачальник явно нехотя.

— Сколько? — спросила со страхом, ощущая, как деревенеют конечности.

— Две с половиной недели.

— Почему мне не сообщили?

— Чтобы не волновать вас. Это распоряжение императора.

— В бездну всё! — не выдержала. — Я вылетаю сегодня же!

— Нет, — категорично отрезал Вейрох. — Вам опасно приезжать. Если не думаете о себе, то хотя бы о наследнике позаботьтесь.

— Почему? Что происходит?

— Война, Ваше Величество. Сейчас империя драконов переживает не самые хорошие времена. Саламандры высадились на берег.

— Тем более, я должна быть рядом с мужем, помочь ему справиться с недугом.

— Судя по последним новостям, вам бы самой помощь не помешала, — холодно усмехнулся военачальник. — Если вы не докладываете императору о происходящем, это не значит, что я не в курсе событий, — правильно истолковал моё молчание Вейрох.

— Почему вы стали так жестоки ко мне?

— Ошибаетесь, Эберми. Я лишь проявляю настороженность, как и положено начальнику службы безопасности. На данный момент вы не вызываете у меня доверия, только и всего.

— Понятно, — ответила глухо. — Пусть Яр свяжется, как только минует кризис. Пожалуйста, передайте императору мою просьбу.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — прозвучал официальный ответ, и связь прервалась.

Спустя пару дней я услышала измученный, родной голос супруга.

— Эбби, — очень тихо проговорил Ярхорн.

— Здравствуй, — выдохнула облегчённо, поняв, что Яр жив. — Как ты? Почему не сообщил о положении дел в империи и о своём самочувствии?

— Не хотел тебя тревожить.

— Всё настолько плохо? Что нужно саламандрам?

— Пока неизвестно. Они упорно пробиваются вглубь драконьих земель. Подозреваю, что их целью являются парящие острова.

— И всё равно я не улавливаю логики. Ундины больше им не угрожают.

— В переговоры огненные не вступают, поэтому остаётся только гадать, что ими движет.

Поняв, что у Ярхорна и так проблем хватает, не стала нагружать ещё и своими, смолчав о том, что у меня открылась вторая магия. И всё бы ничего, но сила по-прежнему отказывалась подчиняться.

— Пожалуйста, держи меня в курсе. Не думай, что если я пребываю в неведении, то испытываю меньше тревог. Мне страшно за тебя, — проговорила жалобно. — И я безумно соскучилась.

— Как себя ведёт малыш? — сменил тему Ярхорн.

— Не уходи от обещания.

— Ладно, я буду регулярно докладывать о положении дел, — со смешком сдался муж.

— С малышом всё хорошо, — в свою очередь, успокоила супруга. — Растёт.

— Как думаешь, кто родится?

— А это так важно? — спросила тихо, понимая, что для Яра, наверняка, действительно, имеет огромное значение пол ребёнка.

Он подтвердил мои мысли промолчав.

— А кого ты больше хочешь? — пошла на хитрость.

— Девочку, — оправдал мои худшие опасения Ярхорн.

— А если это будет мальчик? Ты откажешься нести его на алтарь?

— Эбби, не нагнетай.

— Не уходи от ответа!

И тут на заднем фоне раздался громкий хлопок, похожий на взрыв.

— Я свяжусь с тобой, — бросил Яр и прервал сеанс связи.

Удачно ушёл от ответа, но теперь у меня сердце болело ещё и по причине войны. Я ведь не спросила, откуда супруг общается со мной. Находится ли он на границе или в замке? А если саламандры добрались до центра империи?

До вечера места себе не находила, то и дело вскакивая с кровати и меряя комнату шагами. Бинама пару раз практически силком меня накормила, угрожая привести Толику, если я откажусь от пищи.

— Вам о ребёночке думать нужно, — нависала надо мной грозной скалой гномка и совала очередную тарелку под нос.

Каждый раз со вздохом признавала её правоту и буквально запихивала следующую порцию пищи, практически не ощущая её вкуса.

Ярхорн вышел на связь только следующим утром.

— Как ты, моя хорошая? — поинтересовался устало.

— Я нормально. У вас там что?

— Отбили очередную атаку. Сложно сражаться с противником, который обладает могущественной, неизвестной магией. Я уже целый взвод драконов положил, а огненные неумолимо продвигаются вглубь земель.

— Неизвестная магия? — переспросила, сглотнув ком в горле.

— Тёмная, пожирающая всё на своём пути. Это страшно, Эбби. Не вздумай приезжать сюда. Поняла?

— А сам ты сейчас, где находишься?

— Нас отодвинули от границы. На данный момент мы базируемся возле первых поселений. Пытаемся эвакуировать людей.

— Яр, мне страшно, — прошептала и поняла, что вот-вот расплачусь. — А союзники? Почему вы не обращаетесь за помощью?

— Гномы скоро прибудут. Эльфы ещё не дали ответ.

— А горвулы?

— Им никогда не было дела до драконов.

— А до саламандр?

— Эльфы вступят в бой только, если почувствуют непосредственную угрозу их лесам.

— Но это же глупо! Лучше сейчас объединить силы, пока есть что объединять.

— Таковы уж они.

— Яр, береги себя. Не пропадай, пожалуйста.

— Я люблю тебя, малыш, — тепло сказал супруг и отключился.

Не стала на этот раз заводить болезненную тему насчёт пола ребёнка. Сейчас императору и без моих вопросов головной боли достаточно.

Глава 26

Горин, надо отдать ему должное, бился со мной упорно. Я представляла себя скалой, в которой гном вознамерился найти драгоценную жилу. Но попытки учителя не приводили к положительным результатам. Кажется, эта ситуация начала изматывать не только меня.

— А что, если нам взять паузу? Вдруг организму просто нужно время? — Предположил наставник на очередном провальном уроке. — Погуляй, насладись местной природой. Набир с удовольствием составит тебе компанию. А потом возобновим занятия.

Честно говоря, я была рада предложению Горина. У меня все мысли были рядом с Ярхорном, и если уж при полной сосредоточенности ничего не получалось, то теперь и подавно.

— Думаю, вы правы, — вздохнула.

Гном проводил меня на плановый осмотр к знахарке, которая в очередной раз почесала нос и развела руками. Но с уверенностью сказала о малыше. С ним, по её словам, было всё в порядке.

— Крепкий ребёночек растёт, — улыбнулась Толика. — Достойный наследник.

— Это мальчик? — переспросила с замиранием сердца.

— Да, это я чувствую точно. У Ярхорна появится долгожданный сын. Ты не рада, что ли? — проницательно посмотрела на меня знахарка.

— Даже не знаю. Для меня пол ребёнка не важен, а вот для супруга… Я ведь помесок, а вам, наверняка, известно отношение драконов к нечистой крови.

— Ох-хо-хо, — покачала головой Толика, звеня многочисленными украшениями. — Послушай, что я тебе скажу, девонька. Меньше накручивай себя. Выкинь из головы хмурые мысли и просто наслаждайся этим чудесным временем. В тебе растёт новая жизнь. Это же прекрасно! И неважно, кто родится. Положись на высшие силы — им виднее, как оно должно быть.

— Вы верите в фатум?

— Что? — переспросила гномка, перекладывая мешочки с травами.

— Судьбу.

— А, нет. Я просто знаю, что у каждого в мире есть своё предназначение. И уроки тоже.

— Это удручает. Получается, мы не можем повлиять на свою судьбу? Остаётся просто плыть по течению?

— Почему же? Мы должны прийти к определённым событиям в жизни, которые неизбежны, но какой путь к ним приведёт — это только наш выбор. Можно переживать, сопротивляться, кричать в небо о несправедливости и чувствовать себя ужасно несчастным существом. Но есть другая дорога — успокоиться и принять все испытания как подарок. Довериться высшим силам, понимая, что они не хотят причинить нам боль. Знаешь, деточка, мироздание устроено очень интересно. Оно желает получать положительные энергии, наполненные счастьем и любовью. Гармония — приоритет всего сущего. Но гармонии без противоположной стороны не бывает. Правильно?

— Наверное, — ответила задумчиво.

— То-то же. Успокойся, ещё раз тебе говорю. Взгляни вглубь себя и пойми, что ты здесь не просто так. У тебя есть миссия, которую ты непременно выполнишь, но стоит ли на пути к ней растрачивать энергию впустую? На все эти волнения и страхи? — Толика хитро глянула на меня, а я подумала, уж не догадалась ли знахарка о моём иномирном происхождении.

— Спасибо за мудрые слова, — поблагодарила гномку.

— Не за что, — улыбнулась она и снова занялась своими магическими атрибутами.

Я вышла из пещеры и побрела по горной тропинке вниз, постепенно углубляясь в лес. Не стала звать на прогулку Набир. Сейчас мне необходимо было побыть наедине с собой.

Не знаю, сколько я шла, но мой путь закончился у небольшого озера невероятной красоты. Нежно-сиреневая водная гладь утонула в зелёно-голубой траве, усыпанной белыми цветами. Я присела на край водоёма и коснулась поверхности кончиками пальцев. Вгляделась в своё отражение. За последние месяцы моя кожа стала совершенно белой. Эберми никогда не отличалась румянцем, но сейчас лицо напоминало мраморное. А ещё глаза… Интересно, как Ярхорн отнесётся к моему новому облику?

Я настолько глубоко погрузилась в раздумья, что не заметила, как вода пошла рябью, а потом и вовсе большими волнами. Очнулась в тот момент, когда меня окатило холодными брызгами. Вскочила и отшатнулась, испугавшись того, что из глубин может выплыть какой-нибудь неизвестный монстр, а я сейчас слишком уязвима. Внутренний дракон так и не пожелал выходить на поверхность.

Но мои опасения оказались неверными. Вода тянулась ко мне, касаясь кончиков пальцев, облизывая запястье и настойчиво затягивая меня внутрь. И это пугало не меньше.

Я пятилась до тех пор, пока не упёрлась спиной в массивный ствол дерева, а водная стихия не отступала. Она звала, хотела слиться со мной. И в тот момент, когда я оказалась в плотном коконе, закричала и снова потеряла сознание. Но перед этим успела промелькнуть мысль, что меня могут и не найти. Я в лесу совершенно одна, и неизвестно обитают ли здесь хищники. После этого уплыла в темноту.

Пришла в себя уже во дворце. Сколько я пробыла без сознания — неизвестно, но переполох стоял знатный. Вокруг слышалось множество встревоженных голосов, как мужских, так и женских.

— Кто надоумил императрицу гулять в одиночестве?

Узнала говорившего. Это был правитель гномов.

— Но она была стабильна…

Голос моего учителя.

— Это уже неважно. Мы её нашли и сообщили мужу. С Эберми всё в порядке.

А это говорит Толика.

Я застонала, открывая глаза.

— Зачем вы сообщили Ярхорну?

— О, деточка. Как же ты нас напугала, — улыбнулась знахарка. — Мы не можем утаивать случившееся. Ситуация из ряда вон. Никто не понимает, что происходит.

— Но Яр не сможет приехать! Там война. У него лишь добавится переживаний.

— Ничего. Он сильный мужчина — справится, — отрезала Толика. — Император должен знать о тебе.

— Что именно? Никто не может дать оценку моему состоянию.

— Это так, но то, что ты необычный помесок — факт. Думаю, Ярхорну есть над чем подумать, — подмигнула знахарка и приказала всем покинуть комнату, чтобы я могла отдохнуть.

И только я откинулась на подушки, завибрировал браслет связи.

— Милая, — раздался испуганный голос Ярхона. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — ответила поспешно. Только я сбита с толку происходящим, и мне очень тревожно. Если бы не беременность… Я переживаю за сына.

Намеренно сказав пол ребёнка, затихла, напряжённо ожидая реакции от супруга.

— Сын… — выдохнул он и снова замолчал.

— Ты не рад?

Пожалела, что не могу увидеть выражение лица императора.

— Я растерян, — честно признался он. — Эбби, я прилечу к тебе.

— Нет! — тут же запротестовала. — Мне очень хочется, чтобы ты находился рядом, но тебе нельзя покидать империю в смутные времена. Ты должен оставаться с народом. Как у вас обстоят дела?

— Неважно, — честно признался Яр. — Гномы должны прибыть только завтра, а саламандры упорно двигаются к столице. Эти существа не знают усталости. Они пробивают оборону круглые сутки. Драконы измотаны, а я ещё никогда не чувствовал себя настолько слабым и бесполезным.

— Перестань заниматься самобичеванием, — сказала строго. — Ты делаешь всё и даже больше, я уверена в этом.

— Но не могу сражаться за свой народ.

— Ты находишься на передовой. Это разве не важно? Я верю в тебя.

— Веры мало, — устало вздохнул Ярхорн. — Она не даст нам войско. И если честно, я не питаю особых надежд, что союзники смогут переломить ход битвы в нашу пользу. Саламандры располагают неизвестной тёмной магией, с которой ещё ни один народ не сталкивался. Вейрох уже на собственную тень похож. Он почти не спит, сражаясь за империю.

Промолчала. Нет, я уважала военачальника, но после нашего последнего контакта не питала к нему особенно тёплых чувств.

— Я в любой момент могу подвести свой народ, — прозвучало тихо. — Приступы магической лихорадки участились.

Откровенность Ярхорна на несколько мгновений выбила из колеи.

— Обратись, — ответила, совладав с эмоциями. — Хватит прятаться за своими комплексами. Что сейчас важнее: уязвлённое самолюбие или жизни драконов?

— Эбби…

— Соберись, я сказала, и сделай даже невозможное, если потребуется. Ты не можешь летать, но огонь течёт по твоим венам. Выпусти стихию, наконец, наружу! Ты не представляешь, как мне хочется овладеть магией. Если бы только она подчинилась, я бы немедленно прибыла к тебе.

— Даже не думай об этом! — мгновенно взвился супруг. Я буквально ощутила его раздражение, истоком которого являлся страх за мою жизнь.

— Почему у меня ничего не выходит? — спросила подавленно. Естественно, Ярхорн не мог ответить.

— Не знаю. Никто не знает, малыш. Я обращался к нашим ведающим, но они лишь руками разводят.

— Это был риторический вопрос.

— Что? — не понял муж.

— Не важно. Я тут подумала, что осталось мне только магию огня призвать. И станет императрица драконов первым в истории универсалом… который не может управлять магией, — добавила удручённо.

— А вдруг ты права, и после того как все стихии проснутся, у тебя получится их подчинить? Мы ведь не знаем, что происходит с твоим организмом.

— А вдруг это магия ребёнка? — высказала предположение, которое меня терзало вот уже пару недель. — И я просто не способна управлять стихиями. Только пропускать всплески через себя.

— Всё возможно, — задумчиво протянул Ярхорн. — Эбби, не скрывай от меня своё состояние. Я должен быть в курсе.

— Тебе проблем мало? — усмехнулась невесело.

— Не переводи тему. Хочешь, чтобы я приказал?

— Нет. Обещаю докладывать о состоянии каждый вечер, мой император, — съязвила, хотя не хотела задеть супруга. Понимала, что он волнуется. Видимо, стресс и гормоны начали накладывать отпечаток на поведение.

Ярхорн ничего на мой выпад не ответил.

— Я тебя люблю, — сказал тихо и прервал сеанс связи.

— И я тебя, — прошептала в пустоту.

Дни снова потянулись липкой паутиной, не принося положительных сдвигов. Гномы, влившись в ряды драконьей армии, смогли на время сдержать натиск врага, но все понимали, что силы у сопротивления скоро закончатся. А я так и находилась в подвешенном состоянии, что невероятно бесило. Теперь старалась не покидать своей спальни, боясь навредить кому-то. Так прошло три недели.

Мы каждый вечер разговаривали с Яром, стараясь поддержать друг друга. Расстояние морально давило. Всё чаще мы уклонялись от острых моментов, беседуя на отвлечённые темы. Я рассказывала о Земле, а муж о своём детстве. Мне стало казаться, что даже, проживая в одном замке, мы не были с Яром настолько близки.

— Как там Кристиан? — поинтересовалась на последнем сеансе связи.

— О, ты его не узнаешь, когда вернёшься. С ним регулярно занимается кухарка. Он уже вполне нормально соображает и изъясняется, а ещё делает потрясающе красивые пироги. Мне иногда удаётся их отведать. Но я в замке бываю крайне редко.

— Как же я по вам соскучилась! — вздохнула и замерла, ощутив внутри робкий толчок.

— Эбби?

— Наш сын первый раз толкнулся, — сказала срывающимся голосом и услышала, как дыхание мужа изменилось.

— И я в этот момент не могу быть рядом… — проговорил он глухо.

— Значит, так должно быть, — попыталась его успокоить, кладя ладонь на округлившийся животик.

— Почти четыре месяца, — прорычал Яр, и я услышала, какой-то странный треск.

— Ты мне лучше скажи, как продвигается борьба с твоим внутренним врагом?

— Не совсем понял, — заторможено ответил Яр, всё ещё находясь под впечатлением от новости.

— Ты обращался?

— Да, — рыкнул он.

— И как?

— А что может быть хорошего в искалеченном драконе?

— Зато магия получила долгожданный выход, и лихорадка отступила. Ведь так?

— Угу, — холодно и как-то нехотя ответил Ярхорн.

— Надеюсь, ты мне не врёшь?

— Нет, Эбби. Просто для меня эта тема крайне неприятна.

— Ладно. Значит, закончим разговор на более приятной ноте. Твой сын передаёт папочке привет и говорит, что очень его любит, хоть и не может сейчас ощутить.

— Я тоже вас двоих очень люблю, — хрипло ответил Ярхорн и как-то резко отключился.

Глава 27

— Честно признаться, я уже побаиваюсь просить вас обращаться к магии, — бухтел Горин, ведя меня привычной дорогой на знакомую площадку.

— Я сама не знаю, чего ожидать. Признаюсь вам, учитель; мне уже порядком надоело падать в обморок и чувствовать постоянную слабость. Иногда сил нет даже на то, чтобы дойти до уборной.

Гном покачал головой, а потом настолько внезапно остановился, что я чуть в него не врезалась.

— Ваше Величество! — как-то странно проговорил он. — У меня возникла одна странная мысль…

Горин повернулся ко мне, окидывая с ног до головы пристальным взглядом.

— Хотя… да нет, это полное безумие, — бормотал он.

— Не томите. О чём вы подумали?

— Я тут намедни книгу одну листал. Скажу вам, очень занимательное чтиво. Древний гномий фолиант о наших предках. И был там интересный раздел про перворождённых и магию, что создала их. Вы знаете, что чародеи обладали всеми стихиями?

— Нет, — ответила потрясённо. — Думаете, я каким-то непостижимым образом становлюсь чародеем?

— Я же сказал, что это глупая мысль, — прокряхтел Горин. — Не берите в голову.

— А что, если нет?! — в порыве схватила учителя за рукав.

— Я чего-то про вас не знаю? — прищурился гном.

И я выложила Горину всё без утайки, решив, что в моём случае терять уже нечего.

Гном слушал рассказ, открыв рот, а потом буквально рухнул на ближайший валун, дёргая себя за длинную, густую бороду.

— Это немыслимо! — прошептал он потрясённо. Казалось, что его маленькие глазки-пуговки сделались в два раза больше. — Невероятно! Удивительно! — сыпал он эпитетами, не в силах прийти в себя. — Но это меняет дело!

— Да?

— Конечно! Вам нужно было сразу мне всё рассказать.

— Я боялась. Вы же понимаете, что мне необходимо думать не только о себе. Я императрица драконьих земель.

— Конечно — конечно, — закивал Горин. — Всё сказанное останется строго между нами. Хотя… Ещё Толике надо бы рассказать. Появилась у меня одна мыслишка. Пока рано вас обнадёживать, но я попробую углубиться в древние ритуалы предков. Вы, конечно, в праве отказаться от рискованных экспериментов, ведь внутри вас развивается новая жизнь…

— Это может нести опасность для ребёнка?

— Как и ваше нестабильное состояние. Ничего нельзя сказать наверняка. Но дети драконов очень сильны и приспособлены к трансформациям. Обычно будущие матери без проблем перекидываются в ящеров. Кто знает, как малыш повлиял на ваше состояние. Возможно, он стал проводником древней силы.

— А можно будет прервать ритуал, если что-то начнёт идти не по плану? — спросила с тревогой.

— Прервать-то можно… — вздохнул Горин. — Но мы совершенно не представляем, что в вашем случае есть «по плану». Всё равно, только вы можете принять решение. Мне останется подчиниться вашей воле.

— Я подумаю, — кивнула.

— Хорошо. Тогда, считаю, что нам стоит отменить занятие. Я пойду в библиотеки и начну искать всю доступную информацию. Плохо, что ундины исчезли. Наверняка у них тоже имелись древние записи… — горестно вздыхал гном, пока мы шли обратно.

Через пару дней наставник потащил меня к знахарке, которой я пересказала всё то, что до этого поведала Горину. Толика не была настолько же ошарашена услышанным.

— Честно говоря, что-то такое я сама подозревала, — пробормотала гномка. — Уж очень нетипичные у вас магические каналы. Даже для драконов-помесков.

— Я уже раскопал кое-что, — сказал Горин, по привычке дёргая себя за бороду. — Мне нужна будет твоя помощь, Толика. Ты сможешь контролировать раскрытие каналов и течение по ним магии?

— Попробую. Никогда ничем подобным не занималась, — покачала головой знахарка, звеня обильными украшениями.

— В таком случае продолжу поиски, — засуетился Горин и немедленно нас покинул.

— Я боюсь за ребёнка, — поделилась со знахаркой. — И не знаю, стоит ли говорить обо всём Ярхорну. Он может поддаться неправильным порывам и примчаться сюда.

— А разве они такие уж неправильные? — в своей манере ответила Толика.

— Неужели можно оставлять народ без правителя во времена войны? Он нужен на передовой.

— Ты не знаешь, что уготовили для вашей пары высшие. Вдруг твой муж как раз нужен здесь? Что, если твоё появление в этом мире и война с саламандрами неразрывно связаны?

— Я не думала об этом.

— То-то же, — усмехнулась гномка.

После этого разговора прошло две недели, прежде чем ко мне в комнату постучал Горин. Выглядел наставник взбудоражено, напоминая сумасшедшего учёного. Его всегда ухоженная и аккуратно заплетённая борода растрепалась и теперь волочилась вслед за гномом по земле, туника выглядела изрядно измятой, а глаза лихорадочно блестели, выдавая внутреннее состояние Горина.

— Я нашёл! — воскликнул он, вваливаясь в комнату. — Нашёл! Очень древний ритуал по открытию потоков. Это невероятно! Такие сокровища таились в нашей библиотеке, стоило только копнуть глубже.

Я молчала. За прошедшее время успела раз двадцать поменять решение. Меня бросало из стороны в сторону, словно мелкое судёнышко по огромным, штормовым волнам. То мне хотелось рассказать Ярхорну обо всём, то накатывал страх, и я ощущала, что не смогу пойти на риск и принять участие в ритуале, а значит, и мужа тревожить не стоило.

В данную минуту, когда Горин ворвался ко мне в таком состоянии, отчего-то я ощутила непоколебимую решимость. В голове всплыли слова Толики о судьбе и предназначении каждого существа в мире. Я вдруг ощутила, что поступлю правильно, отдав себя в руки Горина и знахарки. Каким-то внутренним чутьём чувствовала, что гном прав в своих выводах относительно моей магии.

Горин привёл меня на поляну в отдалении от горного поселения. Мы добирались до неё шесть часов. Слишком уж гном боялся, что я могу навредить кому-то. Он привёл нас в такую глухомань, что здесь даже птицы не пели.

— Сакральное место, — торжественно проговорил Горин, становясь в центре каменистой площадки. — Здесь магические потоки сплетаются воедино и льются беспрепятственно. Редкая удача иметь неподалёку подобное пространство.

Охрану мы оставили в нескольких сотнях метров от места проведения ритуала для их же безопасности. Горин разложил по кругу пять больших кристаллов и указал мне на место в центре. Когда пришло время творить магию, честно признаюсь, я спасовала. Мне хотелось сбежать и лучше всего к Ярхорну в объятия, но понимала, что отступать поздно, поэтому безропотно заняла позицию.

Толика встала в десятке метров от основного места действа, спрятавшись за огромный валун. И как оказалось позднее, знахарка поступила разумно. Как только Горин монотонно начал бубнить заклинание, я почувствовала внутри что-то непонятное. Сначала меня обдало волной жара, и сразу же накатил ужасный холод, а после все ощущения слились в такую мешанину, что я просто растерялась, не успевая отслеживать собственное состояние. Молилась лишь о ребёнке и мысленно просила у Ярхорна прощение за то, что решилась на столь безрассудный шаг, не посоветовавшись с ним. Я хотела сказать мужу после того, как уже всё свершится, чтобы он лишний раз не переживал за отчаянную жену.

Горин продолжал бубнить непонятные слова, а я теперь даже мыслить нормально не могла. Всё внутри гудело и вибрировало, мысли разбегались в стороны, а сердце колотилось о рёбра как безумное. В какой-то миг все ощущения на несколько секунд смолкли, а потом обрушились лавиной, грозя раздавить меня под своим весом. Я закричала и упала на колени, впиваясь ногтями в камень. Пальцы начали удлиняться, указывая на трансформацию. Моё тело становилось драконьим, но что-то было не так. Я уже перекидывалась в ящера, и всё проходило легко, не вызывая болезненных ощущений. А сейчас меня буквально ломало, как деревянную куклу.

Я чувствовала каждый сустав и сухожилие. Мне казалось, что они рвутся в клочья и выворачиваются наизнанку. Крик драл горло, уносясь к небу. Я видела, как расту в размерах, а потом всё пространство вокруг вспыхнуло огнём. Моя кожа пылала, заставляя Горина пятится в поисках укрытия. Но гном ни на миг не прервал чтения заклятия.

И когда казалось, что я вот-вот сгорю заживо, тело пронзило холодом. Внутренности будто в ледышку превратились. Я рыкнула и увидела, как в воздухе заискрилось серебристое облачко из мелких снежинок. Не успев слиться с новой магией, я уже уплывала в другой поток. Сначала ощутила ни с чем не сравнимую лёгкость, а затем нечто странное завибрировало глубоко внутри. Эта вибрация нарастала до тех пор, пока не заполнила сначала всю меня, а потом вырвалась наружу, создавая мощную ударную волну. В то же мгновение пять вихрей закрутилось возле кристаллов: огонь, земля, чистый воздух, вода, огонь и пятый — зелёного цвета. Я видела, как в нём мелькают мелкие листья, но никак не могла понять, что это за стихия.

Но раздумывать долго не пришлось. Тело снова начало ломать, но теперь оно уменьшалось. И этот процесс был гораздо болезненнее предыдущей трансформации. Я держалась за реальность из последних сил, но всё же не смогла справиться с болью и снова уплыла в темноту. На этот раз краем сознания молилась о том, чтобы упасть в обморок, хотя самой это всё порядком надоело.

Но беспамятство не принесло облегчения. Мне казалось, что я попала на огромную сковородку, которая стоит на огне, и меня медленно поджаривают, словно цыплёнка. А потом накатывал жуткий холод. Такой, от которого кожа покрывается кровавыми волдырями. Я не понимала, как облегчить свои муки, даже о ребёнке забыла, мечась в нескончаемой агонии. Периодически в мой личный ад пробивался родной голос. Я цеплялась за него, как утопающий за соломинку, но не могла надолго сфокусироваться, снова проваливаясь в бесконечные муки.

— Жизнь моя, — звучало эхо в тёмной горящем или замерзающем пространстве. — Любимая…

— Забери меня отсюда! — кричала в темноту, обхватывая себя руками. — Умоляю…

Я не могла понять голос — это галлюцинация или вожделенная реальность. Мне казалось, разум окончательно помутился.

— Эбби, — хриплое. И за именем приятное дуновение. Оно приласкало висок, завершая бесконечные пытки.

— Пожалуйста, — прошептала, не зная толком, о чём прошу. Чтобы повторилось это ласковое касание воздуха или?..

— Моя маленькая, моя девочка. Открой глазки.

И столько мольбы было в хриплом голосе, что мне пришлось подчиниться. Сначала я увидела лишь расплывчатые пятна, но даже для испуга не нашлось сил. Проскочила одна вялая мысль, что слепота — это лучше, чем то, что мне пришлось пережить. Зато тело не терзает невыносимая боль. Но по мере того как я усиленно моргала, картинка становилась всё чётче. И вот передо мной возникло бледное, осунувшееся лицо Ярхорна.

— Эбби, — повторил он сдавленно. — Ты меня слышишь? Видишь?

— Да, — прошелестела сорванным голосом. — Как ребёнок?

— С ним всё в порядке.

Из груди мужа вырвался вздох облегчения, а я начала понемногу приходить к нормальному мыслительному процессу.

— Ты прилетел? — закашлялась из-за невыносимой сухости в горле.

— Как только гномы со мной связались, сразу выехал. Эбби, как ты могла? Не посоветовавшись со мной! Ты не думала о последствиях? Обо мне, о сыне? Как бы я смог жить без тебя?

Глаза Яра были красными. То ли он долго не спал, и это являлось следствием усталости, то ли супруг был на грани истерики. Мужчины не плачут, да, но бывают ситуации, когда это правило не действует. Я виновато глянула на Яра, который уже поднёс мне стакан воды.

— Прости, — прошептала, как только утолила невыносимую жажду. — Я надеялась, что всё пройдёт хорошо.

— Ты билась в агонии десять дней! Эбби, я чуть с ума не сошёл!

— Прости, — повторила едва слышно. — Я хотела, как лучше.

— Ты ненормальная, — простонал Ярхорн, растирая лицо ладонями. — Я даже не знаю, злится мне сейчас больше хочется или радоваться, что всё обошлось.

— А что с магией? — попыталась привстать, но тут же рухнула обратно на подушку.

— Это ты мне скажи. Кстати, к гномам два дня назад прибыла делегация эльфов. Настаивают на том, чтобы выделить тебе учителя из своих.

— Значит ли это?..

— Как только немного восстановишься, проверим.

Но когда я кого-то слушала? Всегда привыкла действовать решительно. Особенно после того, как овдовела. И эта привычка до сих пор не выветрилась. Я прислушалась к себе, а потом сделала пас рукой, вызывая ветерок, резво пронёсшийся по комнате. И вышло это настолько непринуждённо, что я застыла, не веря собственным ощущениям. А главное — меня не накрыла жуткая слабость, как бывало после выплеска магии. Вернее, я и так чувствовала себя паршиво. Радовало, что состояние не ухудшилось.

— Что говорит Толика и Горин?

— Знахарка в полном шоке, а твой наставник винит себя за опрометчивый шаг. Он очень испугался, что погубил тебя.

— А саламандры?

— Вейрох остался за главного, но он долго не продержится. Да и вообще империя драконов не выстоит против огненных. Мы бьёмся в предсмертной агонии, как ни прискорбно это признавать.

Глава 28

Сегодня впервые за долгое время я провела ночь в объятиях мужа. Да, несомненно, меня мучила совесть и чувство ответственности, но здравая доля эгоизма говорила, что я заслужила эти минуты счастья. Ярхорн так нежно гладил меня по животу, что сердце щемило, а на глаза наворачивались слёзы. Неужели он мог бы отказаться от собственного ребёнка в угоду короне? Сейчас я в этом сомневалась.

А утром началась кутерьма. Сперва прибежала Набир и сообщила, что эльфы не хотят откладывать встречу с удивительной драконицей. Лесной народ не слишком озадачивался моим состоянием. Пришла в себя? Значит, может принять их делегацию и точка. Им было плевать на возражения моего мужа, на увещевания знахарки и на прочие, по их мнению, «мелочи». Где это видано, чтобы дракон обладал всеми стихиями, да ещё и целительскую силу имел?!

Из возмущений Набир не смогла понять, удивлены эльфы моей уникальностью или раздосадованы гораздо больше. Успокоила гномку, сказав, что встречусь с лесным народом после обеда. Я ещё не чувствовала сил даже на то, чтобы встать и привести себя в порядок, не говоря уже о возможности полноценного передвижения, но надеялась, что организм быстро придёт в норму. Я ощущала, как магия, которая до этого совершенно отказывалась со мной взаимодействовать, теперь текла по телу легко, напитывая меня энергией. Ещё вечером я даже говорить нормально не могла, а сейчас без помощи мужа и прислуги получилось сесть и нормально поесть.

Ребёнок тоже проявлял невиданную активность. Он то и дело пинался, вызывая у Ярхорна дикий восторг. Супруг почти не отрывал ладонь от моего живота и светился таким счастьем, что я сама невольно улыбалась, понимая, что он станет любящим отцом.

К вечеру мои силы, и правда, восстановились. Я давно не чувствовала себя настолько бодрой и полной энергии. Наконец, перестала кружиться голова, ушла одышка, а в теле появилась лёгкость. Мне казалось, что я не хожу, а летаю, не касаясь ногами земли. Постепенно изменилось и восприятие окружающего пространства. Теперь я чётко различала вибрации камня под ладонью, улавливала течение воздуха вокруг себя, могла щелчком пальцев призвать огонь или воду. И всё это наполняло меня восторгом.

— Смотри! — воскликнула, когда на ладони сплелись в тонкую спираль сразу четыре стихии.

Ярхорн потрясённо замер, глядя на это чудо. Мне оставалось разобраться лишь с пятым элементом. Если верить эльфам, мне достался дар целителя. Интересно, насколько он силён во мне? Что я могу сделать благодаря древней чародейской магии? Если верить легендам, они создавали разумных существ — настолько велика была их мощь. Но я не рождена чародейкой, а это означает, что сила во мне, скорее всего, гораздо меньшая. Но вдруг удастся излечить мужа? Отрастить конечности — это не сотворить целый организм. Возможно, эльфы помогут разобраться с последним элементом моей магии.

И только мы с Ярхорном собрались в зал для приёмов, как в комнату постучали. На пороге стояла Набир с супругом, и оба гнома выглядели настолько потрясённо, что я невольно испугалась, хватаясь за плечо мужа одной рукой, а другой закрывая живот.

Императрица открывала и захлопывла рот, явно силясь что-то сказать, но никак не могла подобрать слов. Правитель же просто смотрел на нас выпученными глазами и сжимал собственную бороду в кулаке с такой силой, что костяшки побелели.

— Что случилось? — поинтересовался Ярхорн.

— Ваше Величество, — первой кое-как совладала с собой Набир. — Там… ваша матушка с делегацией ундин.

Ещё ни разу я не видела супруга в подобном состоянии. Он побледнел, потом качнулся, явно пытаясь зафиксироваться в пространстве и хрипло выдавил:

— Где?

— В обеденном зале, — проговорил гном.

После этого мы все буквально бегом кинулись в нужном направлении. Едва поспевала за Ярхорном, намертво вцепившись в его руку.

Не знаю, какие мысли были в голове мужа, но я всю дорогу гадала, не ошиблись ли гномы или может такое статься, что это новый магический обман?

Мы вошли в обеденный зал и замерли, рассматривая группу существ с голубоватой кожей, в центре которой стояла красивая женщина с белыми волосами. Я сразу уловила сходство с Ярхорном. Без сомнений, это была его родная кровь. Ундин насчитала пятнадцать. Среди них были как женщины, так и мужчины. Но как следует рассмотреть волшебных существ мне не удалось.

— Мама! — потрясённо прошептал Ярхорн, и женщина буквально кинулась в объятия сына, разрыдавшись у него на груди.

Я знала, что это являлось пренебрежением к драконьему этикету. Императрица выставляла свою слабость напоказ, а это неслыханно! Но сейчас на этот факт всем было плевать. Яр прижимал мать к себе, гладя по спине и постоянно повторяя, что он не верит. Когда первый шок спал, муж поинтересовался:

— А отец?

— Мне нужно очень многое тебе рассказать, сынок, — женщина скользнула взглядом по его шраму на лице, потом по рукаву, заправленному в брюки. В её глазах отразилась настоящая мука. А после она повернулась ко мне и грустно улыбнулась. — Но сначала познакомь меня со своей женой.

После бурного приветствия мы уединились для обстоятельного разговора. Бывшая императрица всё время как-то странно на меня смотрела, но молчала, пока мы не остались одни. Как только дверь за гномами захлопнулась, она произвела странные манипуляции и с тяжёлым вздохом опустилась на стул.

— Извините, дорога была долгой и довольно изматывающей, — грустно улыбнулась она.

— Мам, а что с отцом? — тут же поинтересовался Ярхорн. Я понимала, что его гложет этот вопрос с момента встречи в приёмном зале, и супруг сдерживается изо всех сил, понимая, что информация может быть не предназначена для посторонних ушей.

— Мой дорогой, — женщина печально мотнула головой. — Он погиб.

— Но где ты была всё это время? Что произошло?! — надежда, вспыхнувшая, было, в глазах Ярхорна, потухла.

— Я расскажу обо всём по порядку, — пообещала бывшая императрица, складывая руки на коленях и морща лоб. — Думала, что я уже пережила самое страшное и смогу рассказать о случившемся, не впадая в излишнюю эмоциональность. Но душа всё ещё болит, сынок. Ты ведь знаешь, как я любила твоего отца.

Ярхорн побледнел, а я взяла супруга за руку в знак поддержки. Да, возможно, он уже смирился с потерей родителей, но сегодня в нём снова вспыхнула надежда, которую опять придётся похоронить. Это тяжело.

— Мальчик мой, мне жаль. Кэрон не выжил. Но прежде я хочу рассказать о той роковой поездке. Саламандры, — нахмурилась женщина. — Наш визит к ним изначально был обречён. Ты ведь знаешь, чего хотели огненные?

— Морозницу, — кивнул Яр, подставляя мне стул и садясь рядом.

— Именно. Минули века, но саламандры всё ещё видят врагов за каждым углом. Призраки прошлого не дают им существовать спокойно. Под предлогом какой-то странной болезни они выторговывали морозницу, но мы сразу заподозрили обман. Кэрон предложил услуги нашего целителя, но огненные отказались, обусловив ответ тем, что дракон не может до конца понять их природы. Мы долго допытывались, почему они решили, что морозница поможет победить недуг, но получали лишь расплывчатые рассуждения и никакой конкретики. Император сразу понял, что саламандры пытаются получить доступ к траве, чтобы уничтожить её. Да и какое мы имели право распоряжаться морозницей? В ней ведь находятся души ундин. Было бы неправильно относиться к этому растению, как к прочим. Мы сказали огненным, что считаем недопустимым губить невинные души даже во имя спасения других. Видно было, что саламандры рассвирепели после отказа, но позволили нам покинуть их земли беспрепятственно. Это насторожило. Служба безопасности приложила много усилий, чтобы распознать следящую магию или ещё что-то в этом роде, но так и не смогла ничего обнаружить. Огненные сопровождали нас до нейтральных вод, и мы постоянно ожидали нападения, но этого не произошло. А на первом же привале уже в нашей империи из моря к нам вышли ундины, — мать Ярхорна прервалась и попросила воды. Я видела, как тяжело ей даётся рассказ. Прошло больше десяти лет, и, по моему мнению, боль должна была притупиться, но, казалось, что женщина переживает события, как будто это было вчера.

Яр налил матери воды, мы подождали, пока женщина немного придёт в себя и продолжит.

— Ундины поведали нам о двух древних чародеях, которые завещали им охранять свои тела после того, как их души уйдут в иное измерение. Водные долго объясняли обстоятельства, потому что мы никак не могли понять, почему магия осталась в практически мёртвых телах. Но ундины настаивали на том, что чародеи не канули в безвременье, а погрузились в своего рода сон. Дух всё ещё имел связь с телом, но очень слабую, не позволяющую вернуться. Один из магов явился провидцу водных и сказал, что вторую душу вскоре поработят саламандры. Они нашли усыпальницу, покоящуюся глубоко на дне нейтральных вод. И никто не помешает им забрать силу второго чародея. Ундины слабы, а остальные народы просто не смогут противодействовать огненным. Но маг рассказал водным, как можно бороться с саламандрами. Он готов был пожертвовать собой и своей силой ради спасения мира, ведь чувствовал вину за содеянное очень давно. Ведь именно он создал столь злобных и неукротимых существ. Необходимо было провести сложный ритуал, который требовал колоссального вложения энергии. Выбор пал на драконов, как на хранителей и сильных особей с большим резервом силы. Нам дали выбор, но мы понимали, что его, по сути, нет, — вздохнула мать Яра и на какое-то время замолчала.

Мы не торопили её, видя, как переживает женщина, как дрожат её пальцы и сбивается дыхание.

— Мы с императором дали свободу воинам, но все они пожелали остаться, понимая, что, скорее всего, не выживут во время ритуала. Ундины привели нас в свою обитель. Мы даже весточку тебе, сынок, отправить не могли, потому что необходимо было действовать безотлагательно. Водные боялись нападения и правильно делали. Все понимали, что саламандры, узнав о своих врагах, могут напасть и уничтожить шанс на спасение мира. Оказывается, неподалёку от границы существует подводное течение, которое ведёт к городу исчезнувшего народа. Целый комплекс пещер, расположенных в расщелине океана. Там и находилась вторая усыпальница одного из древних чародеев. Мы дали согласие на участие в ритуале, понимая, что нашу магию выжмут до капли. Ты ведь знаешь, что это значит для нас?

Ярхорн сжал губы в тонкую линию и скупо кивнул, а я вопросительно посмотрела на мужа.

— Смерть, Эбби. Даже магически неодарённый дракон носит в себе силу рода. Лишившись её, мы умираем.

Мать Яра печально кивнула.

— Я тоже должна была погибнуть, но выжила.

Глава 29

— Мы не предполагали, что столько времени пройдёт, — вздохнула матушка Ярхорна, с печальной улыбкой глядя на меня. — Когда я очнулась, ундины сказали, что минуло пятнадцать лет. Не знаю, случайно так вышло или высшие силы сохранили мне жизнь, но я уцелела в ритуале, только впала в магический сон на долгие годы. За это время организм немного восстановился, но после пробуждения первый месяц я даже перемещаться без посторонней помощи не могла, — бывшая императрица вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках. Она рассматривала свои кисти с неким сожалением и удивлением, будто видит впервые. — Сыночек, — она посмотрела на Ярхорна с затаённой болью и сожалением. — Прости нас за то, что не предупредили. За все испытания, которые тебе пришлось пройти, — женщина скользнула взглядом сначала по глубокому шраму на лице моего мужа, а затем по правой руке. — Мне бесконечно больно, но иначе было нельзя.

Яр встал, а потом опустился перед матерью на колени.

— Я не надеялся увидеть кого-то из вас живым. Мы с Вейрохом несколько лет искали следы делегации, но тщетно.

— Хороший воин, — кивнула женщина. — Он до сих пор верен тебе?

— Вей спас меня в битве с горвулами и носится как нянька-кормилица, — усмехнулся Яр.

Его мать тепло улыбнулась, потрепав сына по голове.

— Вернёмся к ритуалу и твоей женщине, — глянула она на меня. — Знаешь, в чём заключался обряд?

Мы молчали, вопросительно глядя на бывшую императрицу. Как же она была похожа на сына! Вернее, Ярхорн взял черты матушки. Светлые волосы, выразительные серые глаза и высокие скулы. Только нос и губы были непохожи. Наверняка муж унаследовал их от отца. Бывшая императрица выглядела очень молодо. Лишь глаза выдавали прожитые года и нелёгкие испытания. На её лице не было ни одной морщинки. Любая земная женщина позавидовала бы такой сохранности. Понятно, что всё дело в драконьем долголетии, и всё же… Задалась вопросом о возрасте бывшей императрицы. Интересно, тело Эберми тоже не будет стариться?

— Чародей нашёл выход и это был призыв души, которая способна владеть его силой, — продолжила она. — Но не только стойкий и выносливый дух нужен был для благополучного исхода, а ещё тело, способное его вместить и переродиться.

Ярхорн поднялся и посмотрел на меня. Я уже поняла, о ком идёт речь.

— И комбинация нашлась, спустя долгих пятнадцать лет, — улыбнулась женщина, глядя с тоской на меня. — Не думала, что избранная станет твоей женой, мой бедный мальчик.

А вот последнее предложение меня крайне напрягло. Судя по всему, Ярхорна тоже, потому как он резко повернулся к матери и не менее резко спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Эберми призвана с одной целью — остановить саламандр. Никто не знает, сможет ли она выжить в этой битве. Я не хотела обрекать тебя на ещё большие страдания, сынок, — женщина посмотрела на Ярхорна с тоской.

Это что же получается? Мне досталась роль жертвенной овцы? Да, в иной обёртке, но сути это не меняет. А я-то, дура, радовалась, что высшие силы дали мне шанс на новую, интересную жизнь! Захотелось закричать от несправедливости ситуации, но я сдержалась, потому как Яр подошёл и нежно обнял меня, прижимая к себе.