Глава 33

У меня возникает ощущение, что я лишь на мгновение закрыла глаза, как меня варварски будят. Правда, в комнате отчего-то уже светло. А в дверь тарабанит, кажется, целое стадо гномов. Встревоженно сажусь на кровати, скорее натягиваю свой торшер из шторы на голову и оборачиваюсь ко вскочившему на ноги мужу.

На минуту даже зависаю, провожая его взглядом. Его образ не портят ни встрепанные волосы, ни покрасневшие от недосыпа глаза. И тело у него действительно оказывается таким, как я себе представляла.

Эрлинг открывает дверь, и я испуганно подтягиваю покрывало выше, хотя спала в одежде. Но муж предусмотрительно распахивает дверь лишь на четверть и подставляет ногу, чтобы никто не попытался толкнуть ее.

- Что случилось? - хриплым после сна голосом интересуется он.

- Мистер Моркен! Беда! - восклицает мужской голос, и от его интонации у меня перед глазами возникает картинка человека, который в отчаянии рвет на себе волосы. Судя по ошарашенному взгляду Эрлинга, действительно происходит нечто подобное.

- Опять болото раздалось? - переспрашивает мой муж, и я замечаю, как он сжимает кулак за спиной, чтобы этого не видел работник.

- Нет! Земля как раз подсохла, кажется, вода отходит. Но товары! Ууу!

От полного безысходности воя, который издает субъект за дверью, у меня по телу пробегают мурашки. Там что, оборотень?!

- Те изделия из рогов, которые вы заказывали еще три месяца назад по личной просьбе короля, прибыли! Но они все испорчены! Доставщики утверждают то так и было. Но не мог же мастер отправить брак!

Плотно сжимаю губы, совершенно не сомневаясь в том, что Панфилий все же нашел как напакостить. Смотрю на мужа и вижу, как он устало прикрывает глаза на мгновение. Он делает глубокий вдох, разжимает руку и одним жестом прерывает вытье в коридоре:

- Я сейчас спущусь и все осмотрю. Не трогайте ничего.

Эрлинг закрывает дверь и оборачивается ко мне.

- Извините, Келли. Тут бывают такие пробуждения, - он качает головой, а потом вдруг замечает свою наготу и скорее направляется к кровати, на спинку которой повесил рубашку. Я с жалостью наблюдаю за тем, как молодое подтянутое тело скрывается за тканью, а затем возвращаю взгляд к лицу мужа.

На самом деле не вижу ничего страшного в том, что испортили какие-то изделия из рогов. Панфилий мог бы заморочиться сильнее. А то несерьезно получилось. Теперь выглядит будто он обиженный мальчишка. Но Эрлинга я прекрасно понимаю. Он и так устал от всей этой ситуации с болотом, а тут еще и мелкие пакости.

- Мне придется остаться, - выдыхает архитектор, не глядя на меня. Но я решительно откидываю покрывало, поднимаюсь на ноги и упираю руки в бока, в решительном намерении причинить мужу добро:

- Вам нужно отдохнуть, Эрлинг! Обязательно! Вы себя уморите. Проведите дома хоть день. Закажите новые изделия вместо испорченных. Если хотите, я даже могу написать моим родителям, чтобы выслали мне пару семейных украшений. Если их продать, то…

- Келли, - Эрлинг смотрит на меня с усталой улыбкой. В глазах его скользит странная обреченность. Как у человека, который уже принял свое поражение. И от этого я замолкаю. Смотрю на него удивленно, хоть мой взгляд и скрыт вуалью. Муж обессиленно падает на стул и склоняет голову. У меня внутри все сжимается от одного взгляда на него. Голос мужчины становится тихим: - Это скульптуры крылатых дев, которые по преданиям были посланницами Данасы. Их должно было быть шесть, каждая по два с половиной метра в высоту. Это материал настолько крепкий, что я спланировал скульптуры как опоры. Они должны были располагаться на втором ярусе, над центральным входом во дворец и приветствовать всех новоприбывших. Королю очень понравилась эта идея, и он просил меня менять в чертежах что угодно, но только не скульптуры.

- Но неужели нельзя объяснить произошедшее и заказать новые? - переспрашиваю с аккуратностью, уже понимая, что где-то здесь зарыта не собака, а полноценный дракон. Наверное, именно тот, который пожертвовал на строительство свои рога.

- Нельзя, - Эрлинг запускает руку в свои волосы, замирает на мгновение, мечась взглядом справа налево и обратно, а потом резко выталкивает воздух из груди. - Не потому что это дорого. А потому что материал слишком редкий. Мне с трудом удалось достать нужное количество для этих статуй.

У меня даже челюсть сводит от злости. Вот же крыса пакостная, а не старший королевский архитектор! Тапком его гнать надо!

Несколько мгновений могу только разъярённо сопеть, а потом беру себя в руки и шагаю ближе к мужу:

- Вы ведь знаете кто это делает! - шиплю ему в лицо, как кобра из мешка. Эрлинг поворачивается ко мне. С близкого расстояния еще сильнее видны темные синяки под его глазами и потрескавшиеся капилляры на белках.

- Знаю, - одними губами шепчет он. Меня накрывает волной негодования, от которой я срываюсь на крик:

- Тогда почему ничего не делаете? Почему разрешаете ему вредить? Это ведь он виноват в том, что почва становится болотом! Вы ведь именно потому не ложились спать! Хотели поймать его с поличным. Да?

- Да, - Эрлинг даже не пытается отрицать очевидное. - Чтобы выдвигать новые обвинения, мне нужно добыть хоть какие-то доказательства. И желательно чтобы у меня были свидетели. Вчера мне удалось поймать только вас.

В последнем предложении мне мерещится обвинение. Едва не задыхаюсь от душащей меня злости:

- Но мы с Марципанной видели его вчера. Своими глазами видели! Мы можем подтвердить это в суде. Или даже перед королем! Он точно пытался колдовать над болотом.

Взгляд Эрлинга становится странным. В нем появляется сочувствие и горечь. Такой взгляд можно подарить человеку, которого уже готов столкнуть со скалы и даже немного жалеешь. От этого я делаю шаг назад и замолкаю, а Эрлинг отводит глаза и, тщательно подбирая слова, говорит:

- Келли, никто не станет брать в учет слова дракона. Нет таких законов в Йавене. А вы… - он облизывает губы и продолжает тише: - Вы проклята, Келли. Не подумайте, я совсем не считаю вас такой, как о вас говорили мне раньше, но мнение других людей будет предвзятым.

Я непроизвольно делаю еще один шаг назад. Нахожу рукой спинку кровати и опираюсь на нее, иначе упала бы на пол. Действительно. Как я могла забыть о том, что у Келли от проклятия пострадала не только внешность, но и мозг. Возможно, я вообще смогла занять ее тело потому что личности в нем и не было. Келли не осознавала себя, не понимала что происходит вокруг нее, жила как овощ. Но сестры упоминали, что ее можно было научить повторять какие-то слова.

Никто из аристократов не станет меня слушать!

Но кое-что навязчиво не дает мне покоя. Отогнав мысли о том, что я не смогу помочь мужу в этот раз, слабым голосом переспрашиваю:

- Вы сказали “новые обвинения”. Значит, были и старые? Вы уже обвиняли в чем-то Панфилия?

- Да, - кивает Эрлинг и соединяет руки в замок. - Дважды. Надеялся на то, то король или судьи смогут доказать его виновность в том, что он сорвал мне одну стройку, и подготовку к стройке резиденции. Но никаких улик не было. А у мистера Шальта слишком много влияния и очень много связей. А связи решают намного больше таланта, к сожалению. Меня едва не заклеймили клеветником. Удалось избежать этого только благодаря Оскару. И если я вдруг решусь обвинить Панфилия в том, что он наложил на землю проклятие…

Супруг не заканчивает фразу, но я прекрасно знаю, что это точно не сулит ничего хорошего. У меня опускаются руки. Раньше я еще могла подумать, что попала в сказку. С магией, драконами и эльфами, которые спорят с гномами. Пусть и оказалась на месте чудовища, но такое должно быть в каждой сказке. Видно, места прекрасных принцесс были заняты. Но сейчас осознала, что не такая уж это и сказка. Ведь в сказке талант точно должен был победить коррупцию и блат!

- Потому вам придется отправиться домой одной, - с сожалением констатирует Эрлинг и поднимается на ноги. - Собирайтесь, Келли. Я провожу вас.

Загрузка...