Жандарм 4

Глава 13

— Одноухий вынесет этого слизняка, ставлю пятьдесят марок на него, — хлопнув рукой по столу перед бугаем Матушем, уверенно заявил мужик в грязной одежде, пахнущей конским навозом.

Тот молча принял ставку, сделав карандашом пометку в толстой тетради. Я же с интересом смотрел на то, что происходит вокруг.

«Арена» для боев находилась на заднем дворе кабака и представляла собой площадку десять на десять метров. Большая ее часть была огорожена забором из жердей диаметром в пять сантиметров и доходила в высоту до пояса взрослого человека. По форме она была простым квадратом где-то шесть на шесть метров с двумя «калитками» для входа с противоположных сторон. Сам двор был окружен зданием кабака, которое было выстроено в форме прямоугольника и имело два этажа, и с улиц совершенно не просматривался. Оставшееся свободным пространство использовалось зрителями, причем довольно плотно. На входе во внутренний двор стоял второй бугай — Милош, как мне показалось, брат Матуша — и пропускал внутрь только после уплаты «билета».

Из персонала кроме бугаев здесь находился еще распорядитель «арены» — чернявый цыган Бахти с золотой серьгой в ухе, подзадоривающий разгоряченную алкоголем и предвкушением зрелища толпу, и три разносчицы напитков. Было относительно непривычно видеть в этом мире, что роль официанток выполняют девушки, а не мужчины, как в большинстве приличных ресторанов и кабаков, которые я видел здесь раньше. К тому же местные завсегдатаи не стеснялись шлепать тех по жопе, а девушки лишь взвизгивали, но не возмущались, а кокетливо улыбались. Но и дальше шлепков никто не шел. А попробовавшему запустить руку под юбку тут же досталось по лицу от официантки кружкой пива, которую та только что несла одному из зрителей. Да еще и пригрозила вдогонку, что Матуша позовет, что изрядно остудило потерявшего берега «ловеласа». Как я понял — это тоже был один из элементов местного «шоу» и развлекаловки, который поощрялся хозяином кабака.

Возле калиток по обеим сторонам стояли бойцы. Кто-то был постоянным участником этих боксерских поединков, а кому-то приходилось сначала подходить к Матушу, потом к Бахти и после указаний цыгана занимать место около одной из калиток и ждать своей очереди. Я записываться на бой пока не собирался, желая посмотреть на уровень участников, да и большого желания почесать кулаки не было. Но вдруг появится? Как я успел узнать, за один бой независимо от результата участник получает аж целый рубль, а в случае выигрыша может и озолотиться. Тут уж зависит от того, насколько он сумел понравиться толпе — победителю частенько кидали купюры прямо на арену после окончания боя.

— На Егорушку ставлю, — тем временем стрельнув глазами в Матуша, сказала мадам возрастом далеко за тридцать лет.

Судя по пышному платью и легкому акценту — иностранка, француженка, и вполне возможно даже благородных кровей. Что-то мне подсказывает, смотря на «Егорушку» — детину под два метра ростом — и масляные глазки мадам, ох не посмотреть бои она сюда пришла…

Матуш принимал ставки еще минут десять, после чего начался первый тур боев. Их ожидалось три, после чего будет перерыв и принятие новых ставок.

И вот началось! На арену вышли «Одноухий» — мрачный мужик с меня ростом, обрезанным наполовину правым ухом в одежде, какую чаще всего носят разнорабочие, и Егорушка. Раздевшись до пояса, что было одним из правил арены, они продемонстрировали, что у них нет оружия и по команде Бахти стали медленно сближаться. Зрители заулюлюкали. Пошли выкрики «Врежь ему!», «В ухо дай! Обкорнай второе!», «Подсечка! На землю повали, а то он здоровый!»

Я же облокотился на забор арены и смотрел, как двигаются бойцы. Да никак! Как увальни переваливаются с ноги на ногу, да еще и руки в стороны раскинули — ну чисто обниматься пошли! Однако вскоре я понял, что со стороны Одноухого это был обманный маневр. Стоило Егорушке кинуться вперед и попытаться задавить противника в своих «крепких объятиях», как Одноухий прыгнул ему в ноги и перекинул через себя. Детина с грохотом упал на землю, вызвав огорченный вскрик мадам, а Одноухий резко развернулся и, выставив локоть, как в рестлинге моего прошлого мира, упал Егорушке на спину.

— Уй! — взвыл детина от боли.

Не иначе в позвоночник ему прилетело. А затем Одноухий поднялся и добавил, подпрыгнув и приземлившись всем весом на спину детины. И еще разок после этого добавил, «по-футбольному» прописав Егорушке пинком в голову. На этом бой и окончился.

— Да это не бокс, а бои без правил какие-то, — прошептал я себе под нос.

Зато стало понятно, чем они так привлекли публику.

Чтобы привести потерявшего сознание бойца в чувство, Бахти потребовалось аж целых две минуты. Только после этого уведя его с арены бои продолжились. Правда следующие поединки были уже не «в одни ворота» и гораздо больше походили на привычный мне бокс. Бойцы обменивались ударами кулаками по лицу, корпусу. Иногда пускали в ход ноги и почти не применяли броски. От чего их бои длились гораздо дольше и вызвали в разы больше энтузиазма и ажиотажа у публики. И вот здесь победителю уже кидали деньги после окончания боя, чего не случилось в бою между Одноухим и Егорушкой.

Просидел я еще около часа, после чего решил покинуть столь интересное заведение. Вызываться на бой не стал, но зарубку в памяти, что здесь можно заработать, сделал. Опасность была одна — получить перелом или какую иную травму, но только для таких «бойцов», как местные работяги, что чаще всего и выходили на арену. Для меня я здесь соперников не увидел. Может они и есть, но специально ждать их не стал, а драться против откровенно слабого противника без особой нужды мне претило.

Вернувшись домой, первое, что я почувствовал — запах еды. На него и пошел, встретив на кухне всех, кто теперь будет жить со мной. А заодно поняв, что денег-то на еду я не оставил, как обещал, и похоже кому-то пришлось потратиться вместо меня. Это вызвало укол вины, и я тут же спросил, кому я должен за этот вечерний ужин.

— Да это я вещи свои привез, ну и среди них кое-что нашлось, — ответил Роб. — Не переживайте, ничего вы мне не должны.

— Ну, раз уж ты вызвался быть еще и поваром, тогда тебе закупку и поручим, — тут же принял я решение и выдал Робу наличность.

На этот раз он отказываться не стал, лишь уточнив, чего из еды прикупить.

Ночь прошла спокойно, а утром мы собрались снова на кухне, где я собирался выдать задание моим новым работникам и обсудить с Анукой наши дальнейшие планы.

— Роб, иди на рынок, закупись продуктами. Дом должен быть теперь постоянно под охраной, поэтому мы тебя подождем. Не задерживайся.

— Понял, — кивнул ирландец.

— Артем. Я хочу встретиться с главой вашей общины. Дождемся Роба, и ты познакомишь нас.

— Хорошо, а зачем? — спросил парень.

— Ну, во-первых, у того на тебя могли быть какие-то планы. И твой уход ко мне мог их разрушить. Подобное нужно сразу узнавать и не допускать недоразумений. А во-вторых, я хочу узнать, что он думает про возможные действия англичан после убийства того баронишки. К тому же я принятый в племя Ануки, так что знакомство с вашей жизнью мне не помешает.

Ответил я парню только по одной причине — оба вопроса так или иначе касались и его самого, и лучше пусть он понимает это и считает, что я забочусь о нем. На подобных мелочах и строится доверие, а прикрывать спину должен только тот, кто и сам тебе доверяет, а не только ты ему. А вот о том, что мне нужно заводить связи с «верхушкой» местных элит и начать я решил с кого-то попроще, я уже озвучивать ему не стал. Если умный, то и сам догадается, ну а нет — то ему от этой информации ни горячо, ни холодно.

Перед тем, как Роб ушел, я выдал и ему и Артему задаток за их работу — по пять рублей каждому. Думаю, это еще сильнее должно их замотивировать, да и просто необходимо заботиться о своих людях.

Роб ушел, а Анука принялась соображать нам легкий завтрак из остатков ужина. Но уже через пятнадцать минут в двери дома кто-то постучался. Ирландец не должен был вернуться так быстро. А я арендовал это здание только вчера, решив все вопросы с владельцем дома, и еще никому даже из управления не успел назвать свой новый адрес. Поэтому стук стал не только неожиданностью, но и здорово насторожил нас всех.

Взяв наизготовку револьвер, я встал сбоку от двери и осторожно приоткрыл ее.

— Здравствуйте! Григорий Бологовский здесь проживает? Я журналист из газеты «Ведомости Ново-Архангельска», — протараторил молодой парень лет двадцати пяти, держащий какую-то коробку в левой руке и портфель в правой.

— Что у вас там? — не торопясь открывать, кивнул я на коробку.

— Фотографическая камера. Выдали, как самому ценному сотруднику, — с гордостью заявил тот. — Так Григорий Бологовский здесь живет? — тут он прищурился, поставил портфель и камеру на землю, и достал из кармана пенсне. — Ба, да это же вы! — заулыбался он, когда рассмотрел меня через них. — Позвольте пройти. Я хочу взять у вас интервью. Вы очень занимательная личность! Нашим читателям будет интересно узнать о вас.

— С чего вы взяли? И как меня нашли?

— Ну как же? Вы — единственный, кто выжил после крушения поезда. А буквально вчера, защищая честь родственницы, убили английского барона. Я убежден, что у такого человека есть и другие не менее захватывающие истории! Да и про эти две новости хотелось бы узнать подробности. Так вы позволите мне пройти?

Его настойчивость с одной стороны настораживала, а с другой — только такие вот проныры и выбиваются в лидеры среди других «акул пера». Да и узнать, как он вышел на меня, возникло просто неодолимое желание. Ведь раз меня нашел он, то и другие также могут найти. И стоит понимать, как они будут это делать. Поэтому убрав револьвер, я все же открыл дверь и запустил журналиста в дом.

— Как вас зовут?

— Аркадий Петрович Новиков, — пройдя в зал и принявшись устанавливать свою камеру, отрекомендовался парень.

— Как вы узнали, где я живу? Я только вчера арендовал этот дом.

— Ну, у нас, журналистов, есть свои маленькие хитрости, понимаете? — заулыбался парень, закончив с установкой камеры. — Позволите?

— Нет!

Я тут же отшагнул прочь, чтобы не попасть в объектив.

— Пока не ответите на мои вопросы, никакого интервью не получите. А будете упираться — сдам в полицию за незаконное проникновение в мой дом.

— Но вы ведь сами меня впустили, — с обидой в голосе возмутился репортер.

— Вот и будете доказывать это там, а не работу свою выполнять, — отрезал я. — Так как вы вышли на меня?

— Хорошо, — обреченно вздохнул тот и кивнул на диван. — Позволите?

Я поощрительно махнул рукой, и парень уселся на диван.

— Вчера в редакцию поступила «горячая» новость о том, что русский дворянин убил иностранца с помощью магии. Естественно я тут же, как услышал об этом, кинулся на место происшествия. Такая новость! Это ведь может вызвать международный скандал или даже спровоцировать новый виток войны диаспор.

Я мысленно поставил себе пометку, что был прав о возможных проблемах с убийством того англичанина.

— Ну и когда прибыл, тут же стал опрашивать местных. Кто что видел, просил описать всех участников события. Уличные мальчишки в этом деле — первейшие помощники! За копейку готовы все рассказать, а уж с памятью у них все в порядке, как и со зрением. Дальше, больше — сходил в местный участок полиции. У меня в каждом есть знакомые. Очень знаете ли помогает в работе. Тут уж извините, но называть их я вам не буду, и не просите!

— Хорошо. Дальше.

— В полиции узнал точные имена всех участников. Барон мертв и я оставил его на потом, а сам принялся искать данные о вас. Пришлось побегать, но то, что я узнал, того стоило, — довольно улыбнулся Аркадий. — Наткнуться на единственного выжившего из съехавшего с рельс поезда — дорогого стоит. Да тут еще и участие местных жителей, героическое спасение ими русского офицера! Чем не пример признания местными права России распоряжаться здесь? Тут и политическую тему можно поднять, — журналист аж зажмурился от удовольствия, представляя «перспективы» его статьи.

— Как вы нашли этот дом? — вернул я его к главной для меня теме.

— Так те же мальчишки сказали сначала ваш прошлый адрес. А там уж и про Ивана Романовича вспомнили — его самоход ни с каким другим автомобилем не перепутаешь. Ну у него и спросил, куда он вас привез.

— Он меня не до дома вез.

— Ну так уличные мальцы и здесь есть, — хитро улыбнулся Аркадий.

«А ларчик просто открывался…» вспомнил я слова из басни Крылова. «И ведь я сам когда-то пользовался „услугами“ уличной шпаны через Сашку. А то, что не один я такой умный, почему-то не подумал».

— Ну так что? Я ответил на ваш вопрос? Мы можем приступить к интервью?

— Ладно, — нехотя дал я свое согласие.

— Отлично! — тут же подскочил с дивана журналист и кинулся к своей камере. — Присядьте, пожалуйста, сделаем ваш снимок для газеты.

Светить своим лицом не очень хотелось, но я и так понимал, что кому надо все равно разыщет нужную информацию обо мне, а вот постараться направить этого Аркадия Петровича в удобное для меня русло — будет дорогого стоить.

С удобством усевшись на диване и закинув ногу на ногу, я откинулся на спинку и приподнял подбородок, посмотрев в объектив камеры. В следующий миг яркая вспышка ослепила меня и чуть не заставила подкинуться с места, будто на меня напали. Слава богу, я себя сдержал. Чертовы древние технологии фотографирования!

— Замечательно! Просто превосходно! — воскликнул Аркадий и, отпустив камеру, бросился к своему портфелю.

Оттуда он достал тетрадь с карандашом и, разместившись в кресле, что стояло сбоку от дивана, принялся за «допрос».

— Итак, Григорий Мстиславович, верно? — я кивнул и он продолжил. — Григорий Мстиславович, расскажите, что произошло в поезде? Как это было для вас? Каким образом вы спаслись?..

И дальше он буквально закидал меня вопросами. На какие-то я отвечал прямо. На некоторые — уклончиво, как например то, какое именно племя меня спасло и что я там делал до момента прибытия в Ново-Архангельск. Прошелся он и по «дуэли» с бароном и ее причинах. Уточнил о цели моего прибытия на Аляску. Чем я занимался раньше. И так далее. Сразу видно, несмотря на возраст он был настоящим профессионалом своего дела.

«Спас» меня вернувшийся Роб. К тому моменту я настолько задолбался, что искал способ деликатно послать журналиста куда подальше. И с каждой минутой мысли о деликатности уходили, и хотелось его просто послать. Ага, на те самые три русские буквы всемирно известного маршрута.

— Если в статье я найду хоть что-то порочащее мое имя и мои поступки… — я многозначительно замолчал.

Аркадий, уже стоящий на пороге и готовый покинуть мой дом, лишь истово заверил меня, что ничего подобного, о чем я мог подумать, не будет. И он готов даже показать мне текст статьи до ее выхода в печать. На что я тут же согласился, что вызвало у журналиста легкое замешательство. Не ожидал он, что я не поверю ему на слово. Но и отступаться от своих слов он не стал и, вымученно улыбнувшись, подтвердил, что принесет мне статью до ее публикации.

Разобравшись с нежданным гостем, мы втроем наконец выдвинулись в квартал, где жила община алеутов.

Размещались выходцы из племен в трех зданиях, бывших работных домов, выкупленных у каких-то русских купцов. Так что и идти по «русскому» кварталу до них было недолго. Всего около пятнадцати минут неспешного шага. Глава общины тоже жил вместе со своими соплеменниками, выбрав в качестве своей «резиденции» последний этаж центрального здания и заняв его почти полностью. Кроме него тут проживали только его ближайшие помощники и сторонники — около десятка человек.

Благодаря Артему встречу нам назначили быстро. Даже ждать почти не пришлось, пока глава освободится. Мы только и успели, что пройтись по кварталу, выслушав краткую историю каждого дома от Артема в качестве экскурсии. Однако встреча так и не состоялась.

Когда помощник главы подошел к нам, и мы отправились к резиденции главного в городе алеута, в квартал стали забегать городовые. С оружием наизготовку они кричали упасть всем на землю и не сопротивляться. Непокорным раздавали зуботычины, показывая серьезность своих намерений, а пришедший с ними офицер в чине надворного советника не постеснялся выстрелить пару раз в воздух.

Ко мне то же подскочила пара городовых и попыталась уложить лицом в землю, но обломались. Легко вывернувшись из их захвата, я рявкнул на ретивых служащих:

— Я дворянин Российской империи! По какому праву вы пытаетесь меня задержать?

— Извините, ваше благородие, — нахмурился старший из парочки полицейских, — но у нас приказ. У вас есть при себе документы?

— Вот, — достал я из кармана свой паспорт.

Его лицо, прежде злое и решительное, стало растерянным, встретить дворянина здесь действительно неожиданно. Он протянул мою бумагу старшему товарищу и на всякий случай отвел ствол своей винтовки подальше от меня.

Ознакомившись с моими документами, старший городовой вернул мне их и почтительно ответил.

— Извините, ваше благородие, служба-с.

— За что вы арестовываете этих людей?

— По нашим данным, среди них есть предатели, работающие на непримиримых. По приказу начальника полиции города и проводится эта облава. Вот всех задержим, тогда и будем разбираться, кто виноват, а кто нет. Еще раз простите, но я вынужден попросить вас покинуть территорию.

— Эти двое со мной, — махнул я рукой на уложенных в землю Ануку с Артемом.

— Не имею права их отпустить без приказа начальника полиции, — покачал головой городовой. — Уж извиняйте, ваше благородие, но иначе никак.

И больше не обращая на меня внимания, городовые подняли Ануку с Артемом и повели их к подъехавшим полицейским дилижансам, куда и заталкивали всех взрослых членов общины. В квартале остались лишь дети и подростки. А я судорожно думал, как вытащить моих людей из этой передряги.