Герой чужой войны

* * *

Руководство «Центуриона» встретило мисс Хилингер с опаской. Еще в прошлый приезд она сумела накрутить всем хвосты так, что даже у высоких чинов слетела пара звездочек, а с десяток мелких – вовсе уволили за несоответствие занимаемой должности.

И поэтому, когда стало известно о ее втором приезде полковник Массимо Дозини, как уроженец Южной Сицилии[13], долго, а главное эмоционально проклинал не только саму Берту и миг ее рождения, но и встречу ее родителей, бабушек и дедушек с обеих сторон, а так же то, что Святой Джеминиани надоумил его перевестись на эту военную базу. Впрочем, он как все другие народы южных кровей был немного ленив, и когда заставляли работать сверхурочно – излишне экспрессивен в проявлении своих чувств. Майор Свен Торвальдсон – его зам – в ответ на сообщение, что на «Центурион» вновь прибывает «ТА стерва», лишь пожал плечами и коротко заметил: «Нужно устроить предварительный смотр личному составу».

Вообще-то служба на военной базе, прикрепленной к орбитально-промышленному комплексу по добыче и переработке металлического лития, была бы непыльной, если бы вокруг пылевого облака, оставшегося после образования бело-голубого гиганта В-класса, не шныряли черные старатели, пытающиеся урвать кусок пожирней. А поскольку эти ребятки иной раз были вооружены не хуже пиратов из опаски, что свои же отберут трудом добытое, то военным не приходилось расслабляться.

Роберта миновала серую гармошку стыковочного шлюза с доставившего ее сюда корабля и, не сбавляя хода, целеустремленно направилась к транспортному узлу. Свора программ-аудиторов, помощников и охранников следовала за ней по пятам.

На стоянке легких флаеров, которые использовались на базе в качестве вспомогательного средства передвижения, ее уже ждал личный секретарь полковника Дозини – второй лейтенант Энрике Коста. Молодой человек обаятельно улыбнулся, старательно демонстрируя подошедшим тридцать два великолепных зуба, и драматическим баритоном, от которого у женщин, наверное, должны были пальцы на ногах поджаться от восторга, произнес:

– Мисс Хилленгер, мы счастливы приветствовать вас на военной базе «Центурион». Надеюсь, полет вас не сильно утомил? Командование предоставляет в ваше полное распоряжение самые лучше апартаменты, а ужин будет подан, как только пожелаете. Наш шеф повар…

– Я желаю видеть полковника Дозини. И немедленно. А ваш шеф повар мне без надобности. Не он управляет войсками, – сухо ответила Берта; похоже, старания очаровательного второго лейтенанта пропали втуне.

За свою жизнь женщина много навидалась таких вот мальчиков, и терять голову от одного лишь голоса не собиралась. Пусть секс с молодым и сильным партнером хорошая замена спортзалу, а удовольствия приносит гораздо больше, однако предаваться ему на рабочем месте, к тому же с подчиненным, она считала глупостью. Хотя возможно после завершения проверки была бы не прочь, но только после завершения.

Энрике еще раз обворожительно улыбнулся, теперь стараясь скрыть растерянность. Обычно под его обаяние подпадали все представительницы женского пола – от сопливых девчонок до беззубых старух. Правда были те, кто предпочитал партнера своего же пола… Но ничего такого про стерву Хилленгер раскопать не удалось, и поэтому встречать ее направили лейтенанта Коста. Тогда как для любительниц женщин направили бы Анну-Марию Витарио.

– Полковник Дозини сейчас с инспекцией на «Петалите», - попробовал выкрутиться Коста.

Полковник дал ему недвусмысленный приказ – любыми средствами задержать эту мегеру на базе, пусть для этого красавчику-лейтенанту придется отодрать ее прямо на рабочем столе, причем восемь раз подряд. И если он этого не исполнит – в смысле не задержит ее – Дозини лично выдаст его капореджиме[14] Готти.

Когда-то лейтенант был обыкновенным «реджиме»[15] в одной из уличных шаек и его уже собирались представить «семье», как случилась неприятность – парня замели в полицию. А потом получилось так, что взяли уже одного из боссов, и прошел слух, что Энрике причастен к этому. Пришлось срочно вербоваться в армию Конфедерации, и молить всех святых, чтобы его отправили служить в самый дальний от Южной Сицилии уголок галактики. Но «семья» все равно нашла его. Единственной защитой стал полковник Дозини. Он как-то договорился с капореджиме, и они временно оставили лейтенанта в покое.

– Что-то произошло? – тут же сделала стойку Роберта. – Что-нибудь с новым оборудованием? – вот что интересовало женщину в первую очередь.

Энрике проклял себя за длинный язык и смороженную им глупость. Полковник сейчас обстряпывал небольшое дельце на краю пылевого кольца, по другую сторону звезды. Посланник от капомафиозо смог прибыть только в это время, и сейчас Массимо Дозини передавал ему партию левого товара с промышленного комплекса. А как назло в это же время сюда решила заявиться стерва Хилленгер. А поскольку встречу с посланником полковник был отменить уже не в силах, то приходилось крутиться как угрям на сковородке.

– Нет, нет! Что вы! Все чудесно. Инспекция плановая. Самая обыкновенная, – заюлил лейтенант. – Однако полковник не стал ее отменять, чтобы еще раз самолично проверить все ли в порядке с охранным комплексом и в орбитальных бастионах.

Берта лишь бровь выгнула, однако возражать не стала. Орбитальные бастионы – этакие мини-крепости соединенные пуповинами силовых линий и транспортных туннелей с промышленным комплексом являлись своеобразным ублюдочным вариантом орбитальных крепостей, переназначенных для предпоследней линии обороны. И для такого гигантского, но все же небольшого по сравнению с целой экзопланетой промышленного комплекса они являлись неплохим суррогатным заменителем. С армированными туннелями пираты со своим маломощным оружием ничего не смогли бы сделать, а вероятность появления вражеского линкора в самом центре Конфедерации равнялась нулю. Поэтому менять устаревшие орбитальные бастионы на более приличный вариант владельцы «Петалита» не спешили. Но изношенное оборудование доставляло все больше хлопот. Об этом Берта была осведомлена еще в прошлый визит сюда.

– Тогда подавайте вашего шеф-повара, – согласилась она, криво улыбнувшись.

Энрике осторожно перевел дух и возблагодарил Мадонну. Кажется свидание с капориджиме откладывалось.

А Роберта продолжила распоряжаться.

– Витклив? – на призыв откликнулся обыкновенный, можно даже сказать невзрачный на вид, человек. Он выступил из группы прибывших с ней. – Проведите обычный анализ за истекшие полгода. Сравните число и качество проведенных операций до и после, соотнесите с прибылью пром-комплекса. В общем, делайте все что полагается. Мюррей, проверьте сведения о подготовке личного состава, оперативность их реагирования и… все дальнейшее по восемьдесят седьмому постановлению. Бернучи, вашей обязанностью…

Берта быстро раздала распоряжения своему персоналу, а сама в сопровождении второго лейтенанта отправилась на флаере в отведенный ей и ее помощникам жилой сектор.

Последующие дни прошли в обычном рабочем режиме. Руководство военной базы едва ли не на руках носило мисс Хиллингер, лишь бы та составила о них положительный отчет. Выполняло любые ее требования, порой даже те, которые она не успела еще озвучить. Полковник лично составлял ей компанию за ужином, живописал как все чудесно у него на базе и как прекрасно работает охрана на «Петолите». А красавчик Энрике даже умудрился пару раз «обслужить даму» по первому разряду и даже, кажется, дама осталась довольна.

Но все это не могло отвлечь мисс Хилингер от истинной цели визита. Применение новейшего оборудования было отслежено и оценено по достоинству. Поимка черных старателей увеличилась на порядок, а соответственно поломка авто-ботов, собирающих минералы, содержавших литий – уменьшилось.

Черные старатели, ничем не брезговали. Обычно вместо того, чтобы самим распознавать литийсодержащие глыбы, проводить анализ, измельчать камни до удобо-транспортируемого состояния, выводили из строя роботизированный конвейерный комплекс, в народе называемый авто-ботом и забирали всю подготовленную, но незатянутую внутрь продукцию.

Стандартный конвейерный комплекс был огромным – размером почти с половину линкора, так что старатели были не в состоянии утащить его с собой. К тому же корпус авто-бота был защищен не хуже того же линкора. Конвейеры работали недалеко от звезды, и постоянные вспышки и выплески на ее поверхности могли быстро вывести оборудование из строя. Однако там все же была пара уязвимых для оружия мест, чем грабители и пользовались. К каждому круглосуточно работающему авто-боту охрану нельзя было приставить, да и бессмысленно это – конвейеров насчитывалось несколько тысяч, и среагировать на появление мелкого неопознанного кораблика оказывалось гораздо проще, чем содержать армию. Хотя в последнее время пошли такие умельцы, что маскировались под астероиды и военные пилоты проглядывали их в общем мельтешении каменных глыб.

Но с появлением нового оборудования или как его еще называли – обвеса – летного комбинезона из странной серебристой ткани, соединенного жгутом проводов со шлемом пилота, многое изменилось. Эти электронные приборы – комбинезон из нейроткани и шлем, начиненный новейшим оборудованием, чутко отслеживали малейшее изменение состояния пилота, будь то сокращение мышц или импульс нервного окончания, позволяли оперативно, а главное с невиданной ранее точностью реагировать на изменяющуюся ситуацию. Теперь пилот с развитой интуицией, порой, еще не осознавая, что видел, успевал не только засечь неприятеля, но и изготовится к бою.

Благодаря этому возросло число задержаний черных старателей, и как итог снизилось число поломок авто-ботов, что в свою очередь привело к увеличению добытого лития, а значит и прибыли.

Конечно, не все было так радостно. Минус у этих чудо-обвесов все же был, и в некоторых случаях немалый. Если нарушалась целостность нейроткани комбинезона, то вся аппаратура моментально выходила из строя, и пилот оказывался один на один с бортовыми системами патрульного драккара. То есть пилоту только и оставалось, что дотягивать до базы на ручном управлении или если повезло – на наполовину переклиненном автопилоте. Однако, несмотря на мелкие накладки, обвесы все же оказались на диво эффективными, и потому было окончательно решено принять их для оснащения патрульных драккаров. И на эту тему у Роберты нынче должен был состояться разговор с нужным человеком – руководителем совета директоров консорциума.

Нужного человека звали странно – Сохель Гершви. Кто он и из какого уголка Конфедерации с ходу определить не удалось, поэтому, как полагается, мисс Хиленгер навела о нем тщательнейшие справки. Собственная служба безопасности всегда работала на совесть, добывая о людях с которыми она сотрудничала, всю подноготную. Но с мистером Гершви оказалось все не так просто. Во-первых, найти что-либо о нем удалось ни с первого запроса, и даже ни со второго. Пришлось обращаться к нужным людям из РУМО[16], чтобы они помогли добыть хоть что-то, а дальше уже проще пошло. Во-вторых, биография Гершви оказалась до неприличия чистенькой и гладенькой, будто бы ее специально причесывали. Где родился Сохель Гершви, где получил начальное образование – было неизвестно. А вот высшее он получил ни где-нибудь, а в Принстоне, в том, что на самой Земле. Причем поступил сам, об этом записи имелись. Получил бакалавра, потом магистра, окончил аспирантуру по специальности юриспруденции. Состоял в одном из «обеденных клубов». После выпуска работал в нескольких малоизвестных компаниях, где проявил себя только с положительной стороны. Потом устроился в «Old Nаss», и там дослужился до генерального директора, чтобы после занять пост руководителя совета в консорциуме. Родители: мать – Натали Гершви, в девичестве Кунгоу, отец – Самюэль Гершви. Такие же неприметные, никому неизвестные… Конечно в биографии присутствовали и мелкие правонарушения. Но настолько мелкие, вроде слишком шумной студенческой вечеринки и пары парковок в неположенном месте, что на них внимания обращать не стоило.

Конечно, Берту это насторожило, однако она не собиралась отказываться от беседы с мистером Гершви. Разве что решила еще больше быть «настороже», да записать разговор на камеру.

Она уже наводила последний лоск перед встречей. Помощница Божена уложила волосы в сложную прическу, и закрепляла локоны фиксатором с золотистым микро-пигментом, когда в спальню, коротко постучав, торопливо вошел программ-аудитор Витклиф. Роберта ждала его доклада.

Увидев шефиню не совсем одетой – сейчас на плечах Роберты был наброшен полупрозрачный пеньюар, который не скрывал отсутствия на ней нижнего белья – он запнулся и на миг на его лице проступили человеческие чувства. Но он тут же взял себя в руки и, подняв глаза к потолку, стал докладывать. К тому моменту, как были произнесены его первые слова, голос у мужчины уже был ровным, от эмоций в нем не осталось и следа.

– Я взял на себя смелость перед разговором с мистером Гершви известить вас о едва заметном расхождении на фоне общего производства орбитально-промышленного комплекса в себестоимости и накладных расходах. А так же некоторых неточностях в личной отчетности у капитана Дозини. Конечно для промышленного комплекса все находится в пределах допустимой погрешности и учтено в списках разбраковки… Но если провести статический анализ и сравнить те и другие цифры, то… Числа окажутся слишком похожи. Думаю, вам это будет полезно знать.

Берта, немного помолчав, поразмышляла над информацией и, глядя в зеркало, на стоящего у дверей Витклифа, ухмыльнулась.

– Ведь вы еще что-то раскопали? Верно?

– Полковник Дозини три раза за пять лет встречался с одним и тем же человеком, причем сам с ним никак не связывался. Вообще никак. Ни созванивался, ни обменивался какими-либо сообщениями. Этот человек не является его родственником, приятелем или знакомым, однако все их встречи длились около получаса, и при этих встречах никто больше не присутствовал, и не велась какая-либо запись. Даже положенными в этих помещениях по штатному уложению видеокамерами. Полковник приказывал дежурным их отключить. И после этих встреч цифры в списках разбраковки и на личных счетах Дозини синхронно менялись на одинаковые значения.

– И какой из этого следует вывод? – теперь Роберта развернулась к программ-аудитору и пристально посмотрела на него. То, что нарыл Витклиф, могло быть чистейшей воды случайностью, стечением обстоятельств – уж слишком большой промежуток времени ему пришлось проанализировать, и такие погрешности в статистике вполне допустимы. – Не тяните, Эдмунд. Не тяните. Я же вижу, вы что-то обнаружили.

Мужчина помедлил пару мгновений перед ответом, словно собираясь с духом, а потом объявил:

– Я считаю, что полковник встречался с «ассоциате» или как их еще называют – соучастником – тем, кто передает послания от «семьи».

– Мафия? – догадалась Берта. В ее голосе звучало неверие. – Здесь, у Теты Киля?! В промышленном комплексе? Итальянцы, состоящие в мафии, не станут гнуть спины на «дядю Сэма». «Петалит» принадлежит собственникам из Американского союза.

– Однако статистика говорит об обратном, – смело возразил мужчина, не опуская взора. – Из семисот тысяч рабочих, занятых на производстве и еще четырех сотен тысяч обслуживающего персонала, в том числе инженерно-технического корпуса – двести семьдесят четыре тысячи выходцы с италоязычных планет. Значит, среди них запросто действует принцип омерта[17]. Да и преступность ныне уже не та, что тысячу лет назад. Ее интересуют не только запрещенные вещи – вроде наркотиков и разбоя, но и промышленные разработки.

– Одного такого предположения мало, – покачала головой Роберта, вставая.

Ни капли не стесняясь присутствия программ-оператора, она скинула с плеч прозрачный халатик и потянулась за платьем, которое было разложено на широкой кровати. Божена поспешила помочь шефине его надеть, поправила хомут, обрамляющий вырез на спине.

– Характер передачи информации от этого человека полковнику Дозини с восьмидесяти процентной уверенностью говорит о том, что он состоит в преступной организации – «семье», - продолжил объяснять свои выводы Витклиф. – Они до сих пор передают большую часть сообщений из уст в уста кодовыми фразами или на архаичных бумажных носителях, чтобы в случае поимки успеть их уничтожить. Совокупности всех вышеперечисленных фактов достаточно, чтобы заподозрить полковника в связи с мафией. И последнее – наибольшее число повреждений целостности комбинезонов происходит у итало-язычных пилотов в отдаленных разрабатываемых участках пылевого пояса. А в это же время по случайности там работает автономный конвейер, который в свою очередь так же выходит из строя. Иногда шаттл, перегружающий наполовину переработанную руду, пропадает с радаров орбитальных бастионов или спутников и застревает там минут на тридцать, а посланные к нему на помощь пилоты докладывают, что все в порядке, или придумывают нелепую отговорку. И пилоты сплошь итальянцы… А потом на сотую долю процента при выплавке лития увеличивается объем отвала. И никто ничего не замечает. Сплошная омерта.

Берта закончила одеваться и, придирчиво оглядев себя в зеркале, жестом попросила помощницу поправить складку на платье, затем вновь обратила внимание на программ-оператора.

– Ну что ж, возможно мы воспользуемся информацией уже в этот визит, а возможно и нет… – задумчиво протянула она. – В любом случае, я благодарю вас за тщательно проделанную работу. А сейчас меня ждет мистер Гершви.

С первого взгляда Сохель Гершви казался милейшим и обаятельнейшим человеком. Невысокого роста, полный, седой, с небольшой залысиной ото лба и обаятельной улыбкой, которой, казалось, лучились даже его глаза. И он с первых минут встречи располагал к себе. Даже классический костюм банкира, белоснежная сорочка и архаичный галстук с зажимом, играли на образ доброго дядюшки, неуместный в этом случае, но так идущий ему.

– Мисс Хилленгер, я счастлив вас видеть! Прошу, проходите! Присаживайтесь.

Именно эти слова, произнесенные мягко, с непонятным акцентом, встретили Берту на пороге апартаментов, едва та вошла, но еще не успела оглядеться и увидеть мистера Гершви.

Сохель подскочил с кресла с высокой спинкой и поспешил навстречу женщине. За те несколько мгновений Роберта успела бросить быстрый взгляд по сторонам. Увиденное можно было охарактеризовать тремя словами – роскошь, комфорт и эргономичность. Мебель, изготовленная по прототипам полутора тысячелетней давности – человечеству после выхода в космос стало так свойственно цепляться за свою многовековую историю – но напичканная самыми современными устройствами. Головизор, совмещенный с компьютером, который можно смотреть только с хозяйской стороны. Сидящий же напротив увидит красивый объемный пейзаж, сквозь который можно рассмотреть собеседника. Эспресс-машина для приготовления ройбоса – напитка из листьев странного кустарника, почему-то произрастающего только на Земле, в Африке, и от этого безумно дорогого.

Это все, что успела заметить Роберта, прежде чем мистер Гершви завладел ее рукой и, элегантно склонившись, запечатлел на кисти едва заметный, но все же самый настоящий поцелуй.

Роберта тепло улыбнулась. А что ей еще оставалось – хозяин задает тон встрече.

Влекомая, она опустилась в кресло, а напротив уселся Сохель.

– Ройбос? Или может кофе? – спросил он, указывая на эспресс-машину, но Берта покачала головой.

– Сколько ни была на Земле, но так и не смогла привыкнуть к его странноватому вкусу, – мягко возразила она. – Видимо, просто времени не хватило. Поэтому кофе.

Вот так – туше. Мистер Гершви пытается пустить пыль в глаза, а ему ответили, мол, сами не лыком шиты.

Пока официант скользил невидимой тенью, приготавливая в самой настоящей джезве на горячем песке кофе, они успели обменяться ничего незначащими фразами о погоде, об экономике в конфедерации и галактике в целом. И лишь когда официант исчез, разговор свернул в деловое русло.

– Мистер Гершви, после прошедших тестовых испытаний на базе «Центурион» мы готовы принять на дополнительное вооружение пилотов ваши нейро-скафандры. Единственное что меня настораживает, это частота их поломок и… и стоимость.

– Стоимость? – искренне удивился собеседник. – Господь мой Бог, а причем тут стоимость?!

И его удивление было таким естественным. По стоимости нейро-скафы равнялись всего одной-единственной боеголовке, а ведь их пилот нес в подвесах до полусотни на обычном драккаре. Цена за такой полезный девайс была просто смехотворной. И мисс Хилленгер, словно прочтя его мысли, выдала слово в слово.

– Стоимость за столь полезное устройство смехотворна. Именно это меня настораживает.

– Так себестоимость невысокая, – развел руками мистер Гершви.

– А как же желание окупить новые разработки? – не сдавалась его собеседница.

– Нейроткань была получена как побочный продукт основных разработок, которые ведет группа предприятий и фирм входящий в консорциум. Так что никаких затрат для ее получения просто не существует. Видите ли, мисс Хилленгер… Позвольте мне называть вас Робертой? – женщина кивнула. – Так вот, дорогая Роберта, каждой отдельной компании, фирме или предприятию невозможно содержать полноценный штат разработчиков и экспериментальную базу. Тогда как, объединившись и вкладываясь каждый по чуть-чуть, мы в состоянии получить столь крупные достижения, которые нам даже и не снились, когда мы бы были разрозненны. Именно так и появился консорциум. В стремлении к новым знаниям и технологиям мы организовали общую научную лабораторию, экспериментальную базу…

Сохель Гершви все говорил и говорил, и слова его были радужными, изобилуя перспективами открывающихся горизонтов. Для Берты все звучало как качественно написанная рекламная речь. Мол, мы такие молодцы и так едины в своем порыве, что даже бабки забываем делить меж собой, стремясь к счастью для человечества. Эта мысль заставила Берту улыбнуться. Впрочем, мистер Гершви принял ее на свой счет и еще больше расцвел.

– Поэтому, мы продаем так недорого, – завершил он свою пламенную речь.

– А цена не изменится со временем? – задала следующий интересующий ее вопрос Берта.

– Увы, – улыбка Сохеля тут же угасла. – Я не всесилен и не могу сдерживать инфляцию в мировой экономике.

– Меня интересуют не проценты, а повышение цены на порядок. Скажем, сегодня скафандр будет стоить сто кредо-центов, а завтра тысячу, если не десятки тысяч.

– О! – отмахнулся Гершви, – Такого, конечно же, не будет. Об этом даже можно записать в будущем контракте.

– А частые выходы скафандров из строя? Как поступить с этим?

Все-таки Берта была профессионалом и знала, о чем в первую очередь следует беспокоиться.

– Это как раз компенсирует их невысокая цена, – тут же нашелся Сохель. – Скафандры как расходный материал, и их легче заменить, чем чинить. И это при всей их чрезвычайной эффективности.

– Но цена… – продолжила настаивать мисс Хилленгер.

– Господь мой Бог, да что же вас в цене-то не устраивает?! – наигранно удивился мистер Гершви.

Берта тоже была неплохим физиономистом и смогла распознать эмоции собеседника, несмотря на его отличнейшее умение владеть собой. Гершви все уже понял, но продолжал изображать недоумение. Однако Роберта молчала, и Сохелю пришлось сдаться первому.

– Если уж вас и ваших нанимателей так беспокоит цена, и вы считаете, что хорошее не может быть недорогим, мы готовы немного поднять цены…

– Сделав скидку в другом, – уверенно завершила за него женщина.

И мистер Гершви впервые взглянул на Роберту не просто как на шикарную женщину, но и как на высококлассного топ-менеджера. Естественно он знал, что поднятая цена и полученные скидки будут розниться, и эта разница осядет на счетах, касательство к которым так или иначе имеет мисс Хилленгер. А еще она намекала, что часть может осесть и у него.

Гершви позволил себе мысленно ухмыльнуться, а потом сделал вид, что полностью разделяет стремление Роберты поделить небольшую толику государственных средств меж ними. Так тому и быть. Если женщина хочет, то пусть получит желаемое. Пора было переходить ко второй фазе переговоров, именно за началом реализацией этой идеи приехал сюда Сохель. Мисс Хилленгер могла стать неплохим ключиком к тем огромным возможностям, которые давала Конфедерация Земных Миров.

– Дорогая Роберта, раз уж вас так беспокоит частая поломка нейро-скафандров, то вполне возможно обойтись и без них, заменив всю эту машинерию микрочипом с линзой, – уверенно начал Гершви.

Берта насторожилась. Во-первых, многие неприятности в ее жизни уже не раз начинались со слов «дорогая» или «милая», а во-вторых, зачем было городить скафандр со шлемом, если его можно заменить чипом?!

– В чем подвох? – прямо спросила она.

– Они вживляются в глаз пилоту, и тот получает доступ к информации напрямую, – закончил тот. – Всем давно известно о линзах, которые заменяют утраченные органы зрения при невозможности вырастить их заново. Их применяют уже добрые четыреста лет. Технология простейшая и совершенно обыденная. Мы же, немого доработав, усовершенствовали ее. Пилот – обыкновенный человек с нормальным зрением. Ему в глазное яблоко вживляется микрочип с дополнительной линзой.

– Киборгизация человека запрещена общегалактическим законом, – вскинула бровь женщина, напоминая Гершви непреложные истины.

– Господь мой Бог! С чего вы это взяли?! – возмущение Сохеля было настолько искренним и неподдельным, что Берта невольно поверила. – Если мне не изменяет память – запрещена замена здоровых, нормально функционирующих органов кибернетическими имплантами. Мы же дополняем зрение, пока пилот на службе у государства. Когда он увольняется со службы, ему уберут чип, и он будет спокойно жить дальше. Вы же не оставляете пилоту корабль, когда он уходит в отставку или, скажем, увольняется? – Гершви выдержал эффектную паузу и продолжил: – Так и здесь! Встроенный чип это всего-навсего дополнение к пилотируемому кораблю.

– А какие усовершенствования должны быть произведены на корабле, если таким образом придется оснастить пилота? – уточнила Хилленгер.

– Минимальные, – отмахнулся тот. – Небольшие изменения в электронике корабля, чтобы дополнительные приборы могли считывать сигналы с визоров на обшивке. При этом пилот будет намного быстрее получать информацию, словно напрямую видеть, что творится за бортом его корабля. А корабль, в свою очередь, быстрее получать команды от пилота.

Берта задумалась. То, что предлагал Гершви, было не ново, однако все попытки до этого заканчивались неудачей или провалом в определенных моментах. И поверить, что группке ученых с периферии удалось сделать то, что до этого не удавалось ни огромным военным институтам, ни имперцам с их передовыми технологиями, было сомнительно.

Тогда Сохель, прочтя сомнение, крупными буквами написанное на лице мисс Хилленгер, предложил:

– Мы уже опробовали данную технологию на добровольцах. Давайте и для вас сделаем тестовую демонстрацию. Вы определите группу… скажем с какой-нибудь удаленной базы. Просмотрим результат, и уже потом решим. Так пойдет?

Берта нехотя повела подбородком вниз, однако напоследок сказала.

– Все же я прежде это обдумаю, перед тем как дать окончательный ответ. А пока нам предстоит заключить контракт на поставку нейро-скафандров. И ничего более.

– А я бы обсудил с вами еще один момент, – широко улыбнулся Гершви. – О полковнике Дозини и капомафиозо. Вы знаете, какой ныне дорогой металлический литий и как мелким компаниям трудно достать его на рынке?..

В итоге Берта обо всем договорилась с мистером Гершви. Неизвестно как тот пронюхал обо всем творящемся на базе, однако осведомленность его была выше всяких похвал. Она даже не удивилась, если б ей сказали, что у председателя консорциума были свои люди в мафии, или среди иных представителей криминального мира. Уж слишком хорошо он знал то, о чем Витклиф просветил ее около получаса назад. Однако, рассудив здраво, Роберта поняла, что если до истины докопаются, то виновным все равно окажется полковник Дозини.

Берта согласилась с Гершви за полковника, что с промышленной базы консорциуму будут поставлять неучтенные партии металлического лития, который незаменим для сотен технологических процессов, начиная от термопреобразователей и сплавов в космонавтике, и заканчивая энергетикой и регенерацией кислорода в закрытых автономных пространствах. За это Гершви пообещал поставлять Дозини лишние нейро-скафандры, чтобы тот мог передавать их друзьям капомафиозо. А большая часть суммы, что будет перечисляться на счет полковника с той и с другой стороны, уйдет в офшорную зону Швейцарского кантона, чтобы оттуда отправиться на счета в Исламском Союзе и после еще с десятка замысловатых переводов осесть у мисс Хилленгер.