Герой чужой войны

ГЛАВА 15

Конфедерация. Земля. Новая Англия.

Массачусетс. Поместье Свейн.

Полгода до текущих событий.

- Господа, нас можно поздравить, - бодро начал Эммет Яблонски - замминистра государственного департамента по разведке и исследованию, но его тут же перебили.

- Вы спрашиваете или утверждаете? - съязвил Генри Уилкс.

Генерал откинулся в кресле и, заложив ногу на ногу, потягивал пятидесятилетний «Дэлмор» - одно из самых дорогих односолодовых виски.

Компания была та же, что и полтора года назад: все шестеро вновь собрались в поместье у Фелтона. Разве что Стив Монтегю сменил должность, выбившись из помощников в советники президента по военным вопросам, а Эммет Яблонски погрузнел. А вот генерал Уилкс и Майкл Боудлер совсем не изменились. Мисс Хилленгер тоже присутствовала, удобно расположившись в шезлонге в стиле «буль». Пить она ничего не стала, лишь окидывала всех рассеянным взглядом, стараясь при этом как можно реже смотреть в сторону своего непосредственного начальника. Впрочем, Боудлер тоже старался не пересекаться с ней взглядом. В последнее время отношения между ними стали натянутыми. Роберта давно вышла за грани, которые ей отводились в роли помощника главного аналитика АНБ. Изначально никаким помощником она не была и не планировала быть. Боудлер служил для нее лишь прикрытием - ширмой, а функции, которые она выполняла, и то, что воплощала в жизнь, более соответствовали военным ведомствам, нежели безопасникам. Но поскольку во главе военных ведомств сидели настолько закоснелые дубы, что подвинуть их с занимаемых должностей можно было разве что из-за войны с Империей, да и то по инерции они бы месяц-другой цеплялись за насиженное и привычное, Роберте приходилось выкручиваться и, прикрываясь «несвоим» делом, пытаться изменить ситуацию на политической арене.

- Не передергивайте, генерал, - тут же окрысился Яблонски. - И пусть у нас не все так радужно с делами, как хотелось бы, однако и печалиться повода нет. Первая и вторая фазы эксперимента завершены. Мы получили усовершенствованных пилотов, которые показывают отличные результаты. На передовой нам удалось...

- Я не хуже вас знаю, что происходит на передовой, - вальяжно оборвал замминистра Уилкс. - Мелкие булавочные уколы для слона - эта ваша эскадрилья измененных. Они оперативно разобрались с небольшим пиратским кланом, приструнили обнаглевших мохаджир у пограничных территорий Исламского союза. Даже с имперцами пару-тройку раз поцапались, выведя из строя старое корыто и попутно зацепив еще пару таких же дредноутов... На сем все. Как ответственный за весь западный сектор утверждаю: я не ощутил у себя видимых изменений. - И, не заметив, что с каждым словом распаляется все сильнее, продолжил: - Чтобы реально влиять на ситуацию, нам требуется не эскадрилья измененных пилотов, а целый флот, способный противостоять противнику. В данном случае имперцам.

- Вы излишне критичны, генерал, - возразил Майкл Боудлер, на его породистом лице крупными буквами прописано скептическое отношение к высказываниям Уилкса. - Никто прямо сейчас не собирается развязывать войну. Да и в ближайшем обозримом будущем тоже. Наш проект был задуман как долгосрочный, и - усовершенствованные пилоты, а не как вы их назвали - «измененные». Повторюсь - усовершенствованные! Не воскрешайте старые конфликты. Они были пробным шаром.

Боудлер поднялся и, неспешно дойдя до ломберного столика, взял из коробки сигару ручной скрутки, а потом так же неторопливо подошел к окну. Из него открывался изумительный вид на изумрудные холмы под высоким небом, с чистейшим ультрамариновым оттенком, характерным только для Земли.

Присутствующие молчали, аналитик тоже не спешил. Лишь после того, как он тщательно раскурил сигару, сделал первую полноценную затяжку и выпустил ароматный дым, продолжил:

- Затея с усовершенствованием пилотов - первый шаг. Это уже не раз говорилось. Дальше - это легализация новых пилотов... Надеюсь, все понимают, что удержать втайне их появление становится раз от раза сложнее?

- Электорат не примет новых киборгов, - покачал головой Монтегю.

- Это смотря под каким соусом подать, - парировал Боудлер. - При умелой и качественной рекламе можно фекалии продать как эликсир от всех болезней. Я веду речь не об этом. Просто дальнейшее расширение деятельности с усовершенствованными не сообразуется с возможностями АНБ. Нам следует подключить к этому делу военные ведом­ства.

- И как вы .себе это представляете?! - рявкнул Уилкс. Он по-прежнему был разгорячен своей речью.

А Монтегю лишь скривился и едва заметно покачал головой в ответ на брошенный Робертой взгляд в его сторону. Женщина прекрасно поняла, куда клонил Боудлер и чего пытался добиться. Она и ее деятельность стали неудобоваримы для АНБ, а точнее, для главного аналитика, помощником которого она якобы являлась. Мужчина хотел остаться чистеньким в случае провала проекта по усовершенствованию людей. Ведь даже на стадии эксперимента оставалось еще слишком много шероховатостей и непонятных моментов. Не все было ясно с вживляемыми имплантами. Наблюдающие за пилотами ученые и медики в некоторых случаях только разводили руками, не в состоянии объяснить происходящее. Об успешном завершении первого этапа не могло быть и речи. Но присутствующие здесь не готовы были, а точнее, не желали слышать реальные факты, а тот, кто знал, - то есть мистер Гершви - не спешил их озвучивать. Инвесторам, вложившим деньги - не важно, какими они были, частными или государственными, так же как и военным, требовались положительные результаты. Им нужны были доклады только об успехах, иначе в случае неудачи их начальники из госдепа, не посвященные в курс дела, но уже догадывающиеся, откуда дует ветер, сожрали бы их вместе с потрохами. В конце концов, их всех выпотрошат имперцы, едва узнают, какие пилоты появились в войсках ВКС.

И, словно подслушав мысли Роберты, генерал Уилкс продолжил свою «обличительную» речь.

- Вы хоть представляете, что будет, если вдруг в Империи узнают, что мы воскресили практику «измененных»? Нас ждет объявление войны! Не мне вам рассказывать, чьи территории больше всего пострадали в войне киборгов. А уж сами имперцы об этом знают лучше нас. Они до сих пор отмечают День памяти жертв и День победы. И это притом, что больше семисот лет прошло!..

- Поумерьте свой пафос, генерал, - одернул его Боудлер. - Все понимают, что, едва имперцы узнают про усовершенствованных, они переплюнут фанатиков-исламистов в желании устранить их, а заодно и тех, кто их создал. Но войну... Полно. У них еще под боком те самые сыны Нового Пророка, чтобы заниматься нами одними.

- Боудлер, вы не понимаете! Не знаете!.. - окончательно разъярился Уилкс; он вскочил из кресла и, крепко сжав бокал из-под виски, словно гранату, вцепился взглядом в аналитика АНБ. - Если они всерьез захотят нас уничтожить, то завтра устроят тотальную мобилизацию и расконсервируют флот, послезавтра вырежут исламистов, а потом примутся за нас. Они-то умеют воевать до последнего человека...

Аналитик сделал вид, что эти слова обращены не к нему, разве что обернулся к сидящим в комнате.

Роберта вновь перехватила едва заметное качание головы Монтегю, теперь непонятно, к кому обращенное, Яблонски же вообще вел себя так, словно генерал ничего не говорил.

- У вас есть альтернативное решение проблемы? - неожиданно подал голос Гершви.

Наконец нужный вопрос был задан, и теперь присутствующие ждали, кто же первым ответит на него. И взбешенный Уилкс не выдержал:

- Нет. Нет решения. Но нам не следовало лезть в человеческие мозги. Ни при каких обстоятельствах.

- Тогда... - Гершви улыбнулся, как Чеширский кот, но генерал его перебил.

- Мы сам виноваты в своих бедах, - продолжал он. - Политика протекционизма богатеньких деток, подсиживание, покупка должностей... Год за годом это исподволь под­тачивало наше превосходство. Сын генерала тоже должен стать генералом! Не так ли? Эммет, ваш сын, кажется, работает в посольстве на Новой Гаване? И что он там делает? Решает реальные проблемы переселенцев? Или пропадает в клубах с девочками? А мой младший?..

- Уилкс… – предупреждающе начал Эммет Яблонски, но тот лишь отмахнулся:

- Я считаю, что нужно отказаться от эксперимента. Немедленно свернуть программу изменения и, уничтожив улики, вернуться к проверенным средствам.

- Неужели перетрусили, а, генерал? - не выдержал Боудлер.

Лицо Уилкса стало наливаться дурной краснотой, желваки на скулах заходили, словно мужчина пытался совладать с собой. Наконец, кое-как справившись, он исподлобья бросил взгляд на аналитика и просипел:

- Если дорожите своей жизнью, Боудлер… Слышите меня?! Если дорожите, то никогда не смейте повторять подобное. В противном случае!.. – и, оборвав фразу на полуслове, резко развернулся и стремительно вышел из комнаты.

- Он участник битвы за Птоломей-18, - решила мягко напомнить мисс Хилленгер, когда генерал вылетел, хлопнув на прощание дверью.

- Однако вытаскивать Конфедерацию из той задницы, куда загнали он и ему подобные, смелости не хватает, - равнодушно ответил аналитик и затянулся в очередной раз ароматной сигарой. – Господа, а вы не опасаетесь, что генерал даст задний ход, причем основательный?

Присутствующие на миг замерли. Боудлер озвучил сомнения, охватившие всех. Монтегю, сложив пальцы домиком перед подбородком, застыл в раздумье. Яблонски рассеянно крутил виски в бокале с таким видом, словно это было самым важным занятием в его жизни. Хозяин дома, где они собрались, - Уильям Дейл Фелтон – как изображал статиста с самого начала разговора, так и продолжил. Роберта тоже лишь внимательно наблюдала за всеми. Только Сохель Гершви, лучась добродушием, обвел их взглядом и сообщил:

- Вообще-то усиление лишь физических возможностей человека – это не единственный выход. Я хотел сказать это перед тем, как генерал решил вспомнить историю. Но раз вас так волнует его лояльность, то я, в свою очередь, хотел бы узнать ответ на данный вопрос, - и, выдержав паузу, добавил: - На кону стоят огромные средства, задействованы ресурсы… Не хотелось бы все потерять по глупости и от излишней эмоциональности одного из участников. Вы меня понимаете?

«Уилксу только что был вынесен смертный приговор, - подумала Роберта равнодушно. –Интересно, его хватит инсульт и лучшие медики почему-то не смогут откачать или он пустит себе пулю в висок?»

Боудлер, помявшись, ответил:

- Мы… – тут он еще раз внимательно посмотрел на Монтегю и Яблонски, - обсудим этот вопрос с генералом. Вам не стоит волноваться.

- Чудесно. – Улыбка Гершви была такой искренней, словно ему сообщили о выздоровлении любимого племянника.

И тут в разговор решил вступить доселе молчавший Уильям Дейл Фелтон:

- А что вы такое говорили о другой возможности, в самом начале? Неужели все, что мы затеяли по... по усовершенствованию пилотов, не нужно?

- Что вы, что вы, - замахал руками Сохель. - Усовершенствование человеческих возможностей - это лишь первый шаг на нашем пути. Я имел в виду, что возможно улучшать не только пилотов, но и корабли. - И, выдержав театральную паузу, чтобы еще больше завладеть вниманием слушателей, продолжил лекторским тоном: - Как мы с вами уже знаем, изменение способа управления кораблем - в данном случае драккаром - влечет за собой его модернизацию. Но ключевым моментом остается все же пилот. Его способности, его возможности, скорость реакции... Конечно, человеческий мозг порой не сравнится с тактическим компьютером, но зачастую самый совершенный искусственный интеллект несравним с творением природы. Однако если это все соединить и дополнить! - Тут Гершви поднял палец, призывая к вниманию. - Так вот, если это дополнить одно другим, то мы с вами получим совершенную машину.

- Повторюсь, - веско произнес Монтегю, - электорат не примет новых киборгов. Никто не примет.

Но Сохеля это не смутило. Он лишь еще слаще улыбнулся и спросил:

- Что есть киборг, или как его еще называют - кибернетический организм? - и сам тут же принялся отвечать: - Машина с человеческими элементами. Грубо говоря, в эпоху «измененных» киборг представлял собой машину с человеческим мозгом. Брали нормальных людей и модифицировали, увеличивая их выносливость, способность выживать во враждебной среде. То есть сливали в единое целое машину и человека. Раз и навсегда. Если смотреть глазами ученого, не задающегося этическими вопросами, - идеальный вариант развития военной техники. Мы бы получали универсального солдата. Можно было идти дальше - играть с генетикой... Однако история не терпит сослагательного наклонения! Элемент ксенофобии никто не отменял - люди не смогли терпеть рядом не похожих на себя. Однако теперь у нас появилась иная возможность - получить нормального человека, способного управляться с машиной лишь силой мысли. То есть мы имеем пилота в плотном тандеме с компьютером, кораблем... не важно, как это назвать. Главное, что мы получили обыкновенного, - «обыкновенного» Гершви подчеркнул особо, - ничем не отличимого от других человека, и при этом он будет особенным - идеальным пилотом, штурманом, артиллеристом... Да кем угодно! Обладая обученными кадрами, вы уже в ближайшем времени имеете возможность получить новый флот.

Он торжествующе замолчал. Присутствующие же тщательно обдумывали услышанное.

- То есть изменение пилотов, что было проведено, - это опытный образец... - несколько нерешительно начал Монтегю.

- Именно! - едва ли не по слогам произнес Сохель, отбивая в такт пальцами по подлокотнику, словно хотел запечатлеть это слово у присутствующих в мозгу. - Необходимо было показать вам, военным, другим генералам и политикам... обычным людям, наконец, что ничего страшного нет во... назовем так - во взаимном проникновении. А пилоты молодцы, они герои! Воюют на передовой, приносят победы Конфедерации Земных Миров!..

- Помнится, вы в самом начале упоминали, что требуется изменение не только человеческого материала, - холодно произнесла мисс Хилленгер, вступая в разговор. - Как с драккарами. Ведь, меняя пилота, мы меняем и корабль.

- Да-да, - тут же вклинился Фелтон. - Я хотел бы уз^: нать суммы вложений. Мне помнится, что по капиталовложению на одного пилота модернизация его корабля обходится в полтора раза дороже.

- В один семьдесят три, - поправила его Роберта.

- Вот-вот, - закивал тот. – Если этот принцип будет применим и к крейсерам, и к линкорам, то боюсь, что нам дешевле будет построить флот с нуля, нежели модернизировать его таким образом.

- Ну что вы! – поспешил успокоить всех присутствующих Гершви. – Здесь срабатывает принцип обратного: чем больше корабль, тем меньше по цене вносимые в его систему изменения. Относительно общей стоимости корабля, разумеется.

- А если это озвучить в цифрах, - не унимался мультимиллиардер. Он вложил в этот проект огромнейшие средства и пока не получил прибыли. А капиталовложения хотелось вернуть!

- Предлагаю этот момент проработать нашей дорогой мисс Хилленгер, а уж потом тщательнейшим образом все обсудить.

Сохель Гершви сделал реверанс в сторону Роберты. Ну что ж, ничего другого она и не ожидала. Гершви нуждался в ней, наверное, почти так же сильно, как и она в нем. Хотя нет, женщина предпочитала думать, что нужна ему гораздо больше, чем он ей. Ведь на нем она зарабатывала деньги и не более, тогда как он с ее помощью воплощал в жизнь наработки своего консорциума. Хотя какой к черту консорциум! Даже слепоглухонемой уже бы понял, что за Гершви стоят далеко не те силы, которые он озвучил. Не консорциум, не группа консорциумов... А вот кто, Роберта так и не смогла дознаться. В первый раз служба безопасности и разведка... О-о-о! Теперь возможности у женщины были куда как больше, чем в самом начале карьеры, однако даже с их увеличением узнать достоверно ничего не удавалось. Все ее попытки выведать что-либо натыкались на невидимую стену, а в последнее время ей даже стали давать понять, что не стоит копать в данном направлении. Однако это лишь раззадоривало Берту, заставляя все упорнее искать новые каналы связи и все тщательнее маскировать пути выхода на информацию. Роберта даже припомнила старых знакомых и попробовала взять за горло полковника Дозини, поскольку именно там впервый раз встретилась с Гершви. Но оказалось, что полковник буквально несколькими днями ранее погиб в аварии десантного бота при странных обстоятельствах, а его помощник - милашка Энрике - пустил себе две пули в лоб с горя. Конечно, в досье было написано, что пуля одна, но женщине удалось добыть снимки тела.

Однако, несмотря на все странности и тайны, которые окружали Гершви, Роберта ни за что не отказалась бы работать с ним. Это было бы непрофессиональным и недальновидным поступком с ее стороны. Не то чтобы она так безоговорочно верила Сохелю... Откровенно говоря, она вообще ему не верила и считала все его предложения чистейшей воды махинацией. Пусть крайне эффективной, но махинацией. Просто за Гершви стояли большие деньги и еще большие возможности. И Берта собиралась воспользоваться им как трамплином.

Конфедерация. Земля. Новая Англия.

Массачусетс. Поместье Свейн.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Как и считала Роберта, Боудлер оказался трусом. Перевод на «новое место» работы, точнее, под вывеску нового ведомства оказался делом решенным. Произвели его весьма скоротечно. И должность подобрали нетривиальную - назначили советником командующего западным сектором по техническим вопросам. Только вот командующим оказался уже не генерал Уилкс. И в том, что его «ушли», Роберта тоже не ошиблась. У генерала случился инсульт и затем разбивший его паралич, причем умственный. Крепкий, прошедший не одну военную кампанию мужчина теперь превратился в слюнявого кретина, за которым неот­ступно следовала сестра милосердия, а то и дюжий медбрат. Нынешним шефом мисс Хилленгер назначили малоизвестного в военных и политических кругах очередного генерала, а вот ее непосредственным коллегой стал не кто иной, как бригадный генерал Рассел. Естественно, тот не был доволен таким переводом, но ето мнением в этой ситуации как-то забыли поинтересоваться. Впрочем, спустя каких-то пару месяцев понятие о ситуации в умах дубов из военного ведомства поменялось коренным образом. А виной тому стало сообщение разведуправления о появлении у имперцев новейших кораблей с автономностью, позволяющей достичь любой точки на территории Конфедерации в три прыжка, тогда как их флагманам потребовалось бы совершить до десятка подскоков, чтобы добраться до мест сражений. Это известие было сравнимо с эффектом разорвавшейся бомбы. Несколько генералов и руководителей повылетали из своих кресел с треском, а больше сотни подверглись жесточайшим взысканиям и последовавшим за ними кадровым перестановкам. Как разведка могла прохлопать ушами этот факт, до сих пор оставалось загадкой, однако

Роберте он оказался лишь на руку. У нее появилась еще большая свобода действий. Кстати, надо заметить, что для Гершви факт появления у имперцев новых технологий не стал откровением. Словно он знал, или по крайней мере догадывался о возможности их появления. Берте даже казалось, что если тот позволит себе немного расслабиться и не контролировать так жестко свои эмоции, то примется потирать ручки в предвкушении будущих барышей.

Хотя, с того момента Гершви действовал уже более открыто. Да и новые посвященные в тайну об усовершенствованных пилотах воспринимали тех гораздо более спокойно, чем до известия о новейших кораблях противника. В кулуарах даже поговаривали о новой войне; во всяком случае, об обострении в отношениях сторон и витке нового противостояния точно. И на фоне этого внедрение новых технологий уже не казалось таким вселенским злом.

А Гершви развернулся вовсю. Возле него появился до сих пор никому не известный молодой человек, явно военной выправки, однако с манерами и повадками аристократа, причем потомственного. Распоряжался он вольно, хотя с оглядкой на Сохеля, и действовал весьма напористо. Во всяком случае, при первой встрече Роберте именно так и показалось. Естественно, их свел Гершви, отрекомендовав ее как «самого незаменимого человека» при внедрении продукции их консорциума. Иосиф Гринштейн - а именно так звали молодого человека - уж что-что, а возраст сама уже давно разменявшая пять десятков, пусть и выглядя при этом все еще молодо, Роберта определяла с ходу - был напорист, немного резковат и весьма предприимчив. Слова его не расходились с делом. Он обладал почти всеми нужными положительными и необходимыми отрицательными качествами, которые Берта всегда ценила в помощниках, однако почему-то он ей не понравился. Впрочем, и она ему тоже. Это читалось во вскользь брошенных небрежным тоном фразах, жестах, поджатых губах и быстро исчезающей неуместной кривоватой улыбке, когда другой бы человек как минимум выразил свое одобрение. От Гринштейна веяло высокомерием, тогда как Сохель, гораздо лучше контролировавший свои чувства, в присутствии нового сотрудника стал позволять себе некоторые вольности, которых ранее Роберта не замечала.

А Гринштейн, глядя на мисс Хилленгер, на мышиную возню окружавших ее людей, не мог заставить себя испытывать иные чувства, кроме презрения. Даже не будучи светочем аналитики, он понимал, что в полномасштабном военном конфликте, где играют роль не система сдержек и противовесов, а характеристики кораблей и количество эскадр, у Конфедерации шансов нет. Однако конфедераты - как они сами себя называли - до сих пор продолжали изображать страусов, засунувших головы в песок, и все еще надеялись на чудо. При этом, когда, казалось бы, пора было посыпать голову пеплом, они постоянно затевали ненужную мелкую грызню за лучшее место под солнцем. И от этого Гринштейн сатанел самым натуральным образом. А еще он бесился, попросту не зная, что можно сделать в этой ситуации. Это было для него состоянием непривычным, едва ли не в первый раз в его достаточно насыщенной жизни от него много требовали, за многое заставили отвечать и притом не дали механизма, позволяющего выполнить работу. Честное слово, на мостике патрульного корабля было во сто крат проще и легче, чем в этом мешке со змеями.

То, что это задание будет сложным, он знал с самого начала. Еще больше укрепился в своем мнении во время перелета в компании обнаглевшего от чувства собственной значимости контрабандиста. А когда почти в центре Конфедерации обнаружился имперский рейдер, уверенность в грядущих трудностях переросла в стойкое ощущение: дело вовсе дрянь! В умах его начальства, этих стратегов, пекущихся о благе нации, возникла простая, но в общем-то гениальная идея. Они планировали создать искусственный конфликт на границе, который будет вяло течь, не превращаясь в полноценную войну, и исправно высасывать силы из участников действа. Однако, как оказалось на месте, даже после беглой оценки происходящего - это не вариант. Прогнозируемых событий с его помощью не удастся избежать.

Повод для стравливания двух сверхдержав был выбран идеально - наличие киборгизированных пилотов на территории Конфедерации подействует на империю как красная тряпка на быка. Наличие же подобных пилотов должно было уравнять шансы противников. Однако из-за невозможности установить хоть сколько-нибудь нормальную разведывательную сеть на территории Империи, а также из-за удаленности их самих от обитаемых трасс они пропустили момент, когда могли бы исправить положение подобным образом. А опираясь на оценки разведведомств Конфедерации, не учли, что те, пытаясь добавить себе большей значимости и создавая видимость полноценной работы, упустят из виду очевиднейшие вещи. И вот теперь Гринштейну лично приходилось расплачиваться за эти просчеты.

Пришлось все спешно переигрывать, импровизировать по ходу. Он остановил уже практически прошедший слив информации об усовершенствованных пилотах, причем са­мыми жесткими, если не сказать, жестокими способами. Проблемы, которые последуют после этого, еще предстоит решить, потому что имперцы не оставляют без расследования внезапную гибель своих офицеров. Но это будет потом. А еще заставил Сохеля, вопреки рекомендациям сверху, продолжить курс на модернизацию пилотов, чтобы превратить их если не в полусимбиотов - потому как до того же личного симбиота, не говоря уже до симборга, им никогда не подняться, - то хотя бы в полуразумные придатки кораблей. В противном случае у конфедертов не было шансов против военной мощи империи. Они уже слишком отстали в науке и разработках. Даже гражданская война в империи, если ее все же удастся затеять, свергнув императора с престола, не особо выправит положение. Нужна очень длительная разруха, длиной как минимум в пару поколений, чтобы Конфедерация смогла их догнать. Поэтому следовало форсировать события, совершая за конфедератов промышленно-технологический скачок. А для этого требовалось оборудование. Оборудование его мира.

Империя. На границе с Конфедерацией.

Созвездие Павлина. Дельта Павлина.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

- Ты идиот, что рисковал собой.

Кольм говорил совершенно спокойно, не повышая голоса, но от этого было еще неприятнее. Демин стоял, мрачно глядя в пол, и чувствовал себя нашкодившим школьником. Самое неприятное, и возразить-то абсолютно нечего - старый товарищ был абсолютно прав. Абсолютно - это даже не на сто, а на все двести процентов, потому что своей выходкой с личным участием в десанте командор поставил под удар всю операцию. Даже тот факт, что именно он в принципе и привел ее к успеху, захватив по-настоящему важных «языков», ничего не менял. Ну, повезло... А если бы нет?

Еще больше Демина напрягал факт именно того, что Кольм говорил спокойно. Если бы орал - было бы проще. Кольм, обладатель бешеного темперамента, тем не менее предпочитал изображать чопорного немца, хотя немецкой крови в нем было убегающе мало. Вот только чтобы сохранять такой вид, ему требовались огромные усилия. Сейчас он успокоился, а вчера наверняка психовал, причем в гордом одиночестве. Уж что-что, а это Демин знал точно. В училище еще насмотрелся. Словом, перед адмиралом бравому командору и впрямь было стыдно.

Между тем Кольм, закончив отповедь, посмотрел на Демина и усмехнулся:

- Ладно, будем считать, что ты проникся. А теперь давай о хорошем. Могу тебя поздравить, операция признана успешной. Со мной утром связался лично Сам Понимаешь Кто.

- А почему ты меня не позвал?

- Во-первых, вызов был совершенно внезапным. Во-вторых, ты отсыпался после рейда, и он приказал тебя не будить. В-третьих, это могло испортить воспитательный момент нашей беседы. А сейчас доставай рюмки - приказ о присвоении тебе очередного звания подписан.

- А тебе?

- Мне - само собой. Я начальник, стало быть, в случае успеха получаю вне очереди плюшки, в случае неудачи - подзатыльники. Кстати, подзатыльники не только за себя, но и за тебя, обалдуя. Ладно, проехали. Сам понимаешь, дело это не пяти минут, месяца три-четыре, как минимум, ждать придется, пока твой приказ все инстанции пройдет, но это уже формальности. Ну, вздрогнули?

Адмиральский коньяк, как всегда, был хорош. Воздав ему должное и сунув в рот ломтик лимона, Демин, бодро двигая челюстями, спросил:

- А почему так долго? Я думал, что личные указы Самого проходят максимум за несколько часов.

- Секретность, - пожал плечами Кольм. - Официально-то никакой операции не проводилось, поэтому все идет обычным порядком.

- Ясненько. - Демин почесал затылок. - Очередной аванс?

- Почему аванс? Награда за успешное проведение операции.

- В смысле?

- В прямом. Помнишь, твои пилоты одного умника прихватили, который летал здорово?

- Ну помню, конечно. Так у него же истребитель - редкое старье. Видно, просто сам был талантлив...

- Сам, да не сам,. - усмехнулся Кольм, наливая еще по рюмочке. - Понимаешь, какое дело, класс у этого пилота чуть выше среднего, а истребитель - барахло, но летал он так, что твоим ребятам жарко стало. Получается, не в драккарах дело, а?

- Слушай, не тяни кота за хвост. Если сказал «А», говори уж «Б».

- Бэ-э, - рассмеялся Кольм. - Ты этого ушлепка видел вообще-то?

- Видел. Ничего особенного. Разве что скафандр на женское белье расцветкой похож.

- Вот в скафандре-то и дело, - усмехнулся Кольм. - Интересное решение. Так называемая нейроткань, позволяющая многократно ускорить реакции пилота и связать его в единое целое с истребителем. Дешево и сердито, что называется. Муромский говорит, у нас эту штуку смогут повторить. Единственный минус, что малейшее повреждение выводит его из строя, но, думаю, наши яйцеголовые однажды решат и этот вопрос. Так что не там мы искали, не там. Но, главное, нашли, так что операция закончена.

- А пиратская база, на которой производили киборгов?

- С ней пока сложнее, - помрачнел Кольм. - Слишком длинная цепочка посредников. Тот хмырь, которого ты лично захватил... Да-да, нечего мне тут глаза опускать. Свою порцию трендюлей ты уже получил, и повторяться я не буду. Так вот, этот умник считал себя большой шишкой, но на самом деле оставался всего лишь передаточным звеном. А концы нитей ведут в Конфедерацию. Кто-то, видимо, решил обкатать свои новые разработки, а пираты, и без того находящиеся вне закона, оказались идеальными исполнителями чужих желаний.

- Конфедераты наладили производство киборгов? Но ведь это... война?

- Теоретически - да. Практически же, насколько я смог понять, император намерен сделать все возможное, чтобы ее не допустить. - Кольм кинул в рот очередную рюмку конья­ка, заел кусочком аппетитно пахнущей копченой рыбы. - Чересчур уж это невыгодно, причем и для них, и для нас. Большая война не входит в планы Империи. К тому же, судя по некоторым данным, запрещенными разработками занимается не государство. Похоже, это инициатива частных лиц - умных, богатых, возможно, очень высокопоставленных или как минимум имеющих связи на самом верху, без них такой проект не поднять. Однако все же, с большой долей вероятности, это частная инициатива, и, исходя из всего, что я сказал, а может, и еще из каких-нибудь соображений, решено сохранить наше открытие в тайне. Пускай этим разведка занимается - в конце концов, это их прямая обязанность.

- Понятно... А скажи, почему ты настолько осведомлен? В такой ситуации куда проще взять расписку о неразглашении и...

- А потому, - не особенно вежливо перебил слишком умничающего подчиненного Кольм, - что там, наверху, очень понравилось оперативное выполнение нашей группой задания. Именно поэтому, раз уж мы справились, нам поручено еще одно, теперь уже ближе к нашему основному профилю. И тоже жутко секретное.

- Так ведь справились-то, считай, случайно.

- Во-первых, случайностей не существует. Существует переход количества затраченных усилий в качество выполнения работы, что мы в общем-то и наблюдаем. А во-вторых, случайность была или нет, высокому начальству без разницы. Есть поставленная задача, и есть положительный результат. Так что можешь вспомнить, что приказы не обсуждают, и вертеть дырку для ордена в случае, если справишься и в этот раз. Ну или готовить вазелин на случай, если не справишься. Хотя, я думаю, как раз сейчас ты окажешься в своей стихии -работенка как раз для тебя и для твоего корабля. Сможете проявить себя во всей, так сказать, красе.

- А подробнее можно? - Демин почувствовал, что от выпитого ему стало жарко, расстегнул ворот мундира и, подумав, маханул еще рюмку. - Общие слова - это, разумеется, здорово, но хотелось бы деталей.

- Можно и подробнее. - Чуть поразмыслив, адмирал последовал его примеру, творчески развив идею с ослабленным воротом. Проще говоря, скинул мундир, оставшись в форменной рубахе, аккуратно повесил его на спинку стула и только после этого выпил. - Вот скажи, что надо для войны?

- Так... - принялся загибать пальцы уже изрядно захмелевший Демин. - Корабли, экипажи, десантники, промышленность, чтобы производить...

- Все, все, - прервал его Кольм. - Все это верно. А одним словом?

- Ресурсы, - недоумевающее пожал плечами командор.

- Ну... Можно сказать и так. А можно и короче. Деньги. Точнее, очень много денег, причем на всех стадиях, начиная от военных разработок и кончая сельским хозяйством и воспитанием с пеленок этих самых солдат. Понимаешь, о чем я?

- Не совсем.

- Не, я всегда говорил, что у тебя алкоголь даже в малых дозах намертво забивает способность к мышлению. Ну подумай головой... Хотя нет, не так. Ты помнишь, что нам рассказывали на лекциях?

- Ну... помню, - ответил Демин, мучительно пытаясь понять, что же хочет донести до него товарищ.

- Это хорошо, что помнишь. - В голосе Кольма зазвучали нотки язвительности. - В таком случае что ты можешь сказать про такой эпизод, как охота на «Бисмарк»?

- Не помню точно... Кажется, был такой рейдер. Немецкий, судя по названию. Вроде бы самый мощный в мире линкор был. Его враги всем флотом топили. Так?

- В целом да. Единственно, не самый мощный в мире, а самый мощный на тот момент в Атлантике. Но это детали. А теперь скажи, почему его топили всем флотом, даже за счет снятия кораблей с других театров военных действий? Притом что они там тоже не без дела стояли и были весьма и весьма нужны. Но тем не менее сняли - и вперед, в атаку.

- Гм... - Демин забарабанил пальцами по столу. - Этот эпизод мы проходили мельком, дай подумать. Особого вреда морской торговле одинокий корабль вряд ли мог нанести. Ну, перехватит один-два транспорта - вряд ли даже топливо, которое сожжет, окупит. Стоп. Кажется, он там английского флагмана утопил, и британцы пылали местью. Так?

- Официальная версия так и звучит, - с чуть заметной улыбкой отозвался Кольм. - Но, так уж получилось, один из моих предков был на том самом рейдере, и я, соответственно, интересовался деталями. Ладно, не буду тебя утомлять, все намного проще, чем эфемерная жажда мести. «Бисмарк» и впрямь угробил британский флагман. Сумей он уйти - и для всего мира это означало бы, что их флот не в состоянии защитить свои коммуникации. Сложно уже сказать, насколько это соответствовало действительности, но в тот день, как мои предки утопили британцев, страховые ставки разом выросли до двадцати пяти процентов, абсолют­ный рекорд для той войны. Это означало дикий скачок цен и экономический коллапс Британии, поэтому и развернулась такая вот охота. Догадываешься, к чему я веду?

- Кажется, догадываюсь. Но все же озвучь, не хочу играть в угадайку.

- Хорошо. В общем, твоя задача будет заключаться в том, чтобы пройтись по тылам Конфедератов, громя все, что сочтешь нужным. В идеале, их корабли, но можно и станции, причем желательно не боевые - так меньше риск, а опыт твоих первых рейдов указывает, что такие действия заставляют их экономику прыгать, как рыба на сковородке. Все это делать надо, естественно, инкогнито, попасть в плен ты не имеешь права. Это нанесет им урон страшнее любой полномасштабной войны и заставит о многом задуматься.

- Ясно, - кивнул Демин, хмель, как обычно, стремительно уходил. - А почему так жестко? И почему именно сейчас?

- А вот именно поэтому. Они подставились, поддерживая пиратов, плюс эта история с киборгами. Кому надо - намекнут, и они, если захотят жить, сделают выводы. Плюс, насколько я могу предполагать, будут введены прямые экономические санкции.

- Это как?

- Да просто. Их валюта действует только внутри Конфедерации и при расчетах с ее сателлитами. Мы отказались от ее использования сразу же, торговля осуществляется на уровне бартера, и Конфедерация не производит ничего, что мы не можем делать сами. Разумеется, некоторые вещи покупать дешевле, но экономика Империи сейчас может стер­петь и не такое. Во всяком случае, озвучено мне это было именно так. Впрочем, все это -информация общего характера, и нас волновать не должна. Наша задача - силовая акция. Поданным разведки, комариный укус, которым, по сути, будет являться рейд твоего корабля, может сейчас иметь для противника страшные последствия.

- Понятно, - кивнул Демин. Для него действительно все разом встало на свои места, роль для себя, любимого, в этой большой игре он тоже уже определил и сейчас был занят, прикидывая, как и куда лучше бить. - Но мне необходим будет карт-бланш...

- А он у тебя уже есть. Твои полномочия попросту не стали отменять. Даже научного консультанта не забирают - вдруг случайно что-нибудь интересное нароете.

- Кстати, о консультанте. - Демин налил себе еще рюмку, вопросительно посмотрел на высокое начальство, и, дождавшись утвердительного кивка, плеснул и ему. - Тебе, глядя на него, ничего не кажется странным?

- Что именно? - сразу посерьезнел Кольм.

- Наш Муромский - очень интересный человек. Ты подумай сам. Он, конечно, парень хваткий, голова на плечах есть, вон как быстро разрулил все вопросы, ученый опять же не из последних. Вот только не кажется ли тебе, что он молод для своего положения? Да и личным протеже Самого так просто не становятся.

- А я подумал. Пока ты геройствовал, я думал и об этом, и еще много о чем. И кстати, задал сегодня вопрос Самому.

- И что он тебе ответил? - Демин с интересом посмотрел на адмирала.

- А Муромский - его сын, - безмятежно отозвался Кольм. - Внебрачный, разумеется, ну да все мы не без греха. Ну а отец, естественно, не оставил чадо без покровительства. Кстати, само чадо великовозрастное ни о чем не знает.

- И ты так просто об этом говоришь?

- Ну да. Он мне вполне официально приказал, если у тебя возникнет вопрос, немедленно ввести в курс дела. Лучше, если будешь сразу знать, чем если будешь коситься и подозревать. А теперь ладно, по последней - и иди отдыхай, а мне еще поработать надо.

Демин кивнул, и они выпили за успех. В тот вечер командор долго сидел и размышлял. Хмель ушел из головы окончательно, оставив легкое послевкусие во рту и приятную расслабленность в теле. Мысли в такой ситуации текли спокойно, не цепляясь друг за друга.

Как раз то состояние, когда можно поразмыслить о перспективах, и своих, и всего человечества.

С собой все было как раз более или менее понятно. Попал, что называется, в струю. Немного личной храбрости, хороший кусок удачи - и вот ты уже на личном контроле императора. Не в ближнем круге, разумеется, но и положение человека, подчиненного главе государства напрямую, стоит немало. А раз так, есть шанс подняться так высоко, что дух захватывает. Демин был в достаточной мере честолюбив и понимал, что находиться вблизи начальства с точки зрения карьеры весьма перспективно, хотя и рискованно. Однако трусы не становятся офицерами - отсеиваются еще на этапе психологического тестирования, и Демин готов был рискнуть.

А вот с перспективами человечества было куда интереснее и страшнее, и будущее людей при нынешних раскладах оставалось туманным. В отличие от древней истории, которую в училище давали весьма поверхностно, поскольку практической информации из нее извлечь можно было не так и много, историю новейшую Демин знал хорошо. Правда, несколько однобоко, в основном с точки зрения военного аспекта. И поэтому не хуже других понимал, что, если Конфедерация начала играть с огнем, ее раздавят. Империя и сама на это способна, да и соседи помогут - тут даже исламисты в стороне не останутся. А вот дальше будет хре­ново. Рухнет вся с таким трудом созданная система противовесов, и человечество начнет войну всех против всех. И соседи в стороне тоже не останутся, постараются ударить в спину ослабевшим победителям. Не-ет, прав император, не желая этой войны, но и оставить безнаказанным такой вызов попросту нельзя. Стало быть, остается одно - выполнять приказ. Те, кто сидит выше, наверняка имеют перед глазами намного более полную картину, чем скромный провинциальный командор.