Герои столицы

Цесаревич Ленноз Цетор

Дом Цеторов, ведущий свой род от царя Лориэна Третьего Воскресителя, славится тем, что правит Леомией уже почти двадцать один век.<…> Стоит отметить, что выдающиеся императоры этой династии, такие как Ленноз Восьмой Понтифик, многократно приумноживший промышленную мощь державы; Владимир Шестой Миротворец, обеспечивший Леомии двадцать шесть лет без войн; Лория Седьмая Великая, при правлении которой Леомия переживала расцвет во всех сферах экономики и культуры, обеспечили стране статус великой державы Фуррона, который она держит уже много лет <…> В целом, правление Ц. современные историки оценивают положительно, хоть и с рядом оговорок…

Онарис Эрисад и Ко, «Большая историческая энциклопедия Иглихона» том VIII стр. 221

— Ррраааааррррвв!

От испуга и неожиданности я моментально проснулся и раскрыл глаза, обнаружив, что лежу на своей кровати в собственной комнате. Надо мной нависал тёмно-синий потолок, на котором красовались белые жемчужные звёзды и планеты. Позади меня, за изголовьем кровати, наружу глядело высокое стрельчатое окно, выходящее на цветущий дворцовый сад, огороженный жёлтыми стенами крепости. В комнату с улицы проникал яркий дневной свет. Правая лапа, куда меня ударили шокером минувшим вечером, уже почти не болела — придворные врачи знали своё дело. Так-так, похоже, проснулся я не по своей воле. Меня кто-то разбудил…

— С добрым утром, братишка! — услышал я знакомый голос.

Повернув голову, я увидел красивую молодую львицу с блестящими зелёными глазами, которая глядела на меня как госпожа на раба. На ней был красный бархатный топик, короткие красные шорты, наколенники с золочёными львиными головами, кожаные наручи с железными шипами, а в глазах ни капли совести. Позвольте представить, леди и элементы, мою сестру Лолу, только она могла так беспардонно меня разбудить. Вдобавок, я почему-то никак не могу пошевелиться…

— С недобрым утром, Лола, — бросил в ответ я. Странно, я всё никак не мог встать с кровати. Я что, привязан?

— Ай-яй-яй, Ленноз, зачем же так грубо? — сестра присела на край постели и легонько дотронулась до крупной верёвки, которой была привязана моя левая верхняя лапа. — Нехрен спать до полудня. Да и, я гляжу, ты не в таком положении сейчас, чтобы быть букой…

— Развяжи меня, и я тебе такого буку покажу! — рыкнул я, да так громко, что, наверное, меня услышали гвардейцы на площади. — Что за шутки?!

— Эх, Ленноз, Ленноз, какой же ты нервный, — словно издеваясь надо мной, Лола обошла мою кровать и встала с другой стороны, глядя на меня словно демоница, решившая отнять у меня душу. — Отец точно не обрадуется когда узнает, что ты так разговариваешь с собственной сестрой. Всего лишь безобидный подкол — и столько желчи на меня, несчастную. Каким же ты станешь царём? Сам подумай.

— Лола, развяжи меня, я хочу пить, — сказал я, всеми силами пытаясь сдержать ярость. Мои верхние лапы были раскинуты в стороны и крепко привязаны к ножкам кровати, а нижние наоборот, связаны вместе, и тоже привязаны к ножкам разными концами верёвок. Да будет проклят тот день, когда моя сестра научилась вязать узлы!

— Желание будущего царя — закон, — усмехнулась Лола, поднеся к моим губам хрустальный стакан с водой, взятый со стоящей рядом тумбочки. — Только вот развязывать вас, ваше величество, совершенно ни к чему.

Пока я, сдерживая распирающее меня бешенство, пью воду из кубка, позвольте, леди и элементы, по-хорошему представиться. Я Ленноз из династии Цеторов, цесаревич Леомии и наследник престола. Пока я ещё не стал царём вместо своего отца, я занимаюсь делами, достойными льва из царской семьи — военными, борьбой с преступностью, иногда участвую в операциях спецслужб. Впрочем, вы уже видели, как я это делаю, вчера вечером. Готовлюсь, так сказать, к нелёгкой доле предводителя всего львиного народа. Лола тоже царевна и, несмотря на то, что наследник я, отец, кажется мне, любит её больше. Чем эта бестия и пользуется…

— Лола, это уже не смешно, — рыкнул я, когда выпил всю воду из стакана. Часть воды пролилась на мою обнажённую грудь. — Развязывай меня уже!

— А как же волшебное слово, братик? — насмешливо спросила сестра, подойдя к задней части кровати, где были мои нижние лапы.

— Волшебное слово? — вспылил я. — Немедленно!

К моему удивлению, Лола на это ничего не ответила. Кажется, она увлечённо рассматривала мои связанные нижние лапы. Затем, чего я точно не ожидал, она мягко прикоснулась к моим подушечкам, принявшись разминать их, гладить и надавливать на особые эрогенные точки на подошвах, делая мне что-то вроде… массажа? Признаюсь, мне бы даже понравилось это в любой другой раз, но только не сейчас.

— У тебя замечательные лапки, Ленноз, — сказала Лола, продолжая увлечённо массировать мои подушечки. — Иногда я даже завидую твоему телу. Тебе уже девятнадцать лет, а твои подошвы такие же мягкие и нежные, какие были в детстве.

Сейчас мне даже не хотелось продолжать возмущаться. Я цесаревич, и мне часто делают массаж ступней, и я знаю, как это приятно. Верёвки связывают меня, я такой беспомощный, мои подошвы полностью во власти сестры. Мои голые босые мужские львиные ступни с крупными мягкими чёрными подушечками сейчас полностью принадлежат ей… Но нет, что я несу, пускай она меня немедленно развяжет!

— Лола, спасибо конечно, но развяжи меня, а? — попросил я, стараясь быть более спокойным.

— Ты точно этого хочешь, братик? — сестра колко взглянула на меня своими ярко-зелёными глазами, отойдя от кровати.

— Естественно, хочу! — ответил я. Проклятые верёвки уже нешуточно натёрли мне кожу под золотой шерстью. — Твоя шутка затянулась, пока я тут лежу, в городе, может быть, кого-то от бандитов спасать надо.

— Ах да, как же я могла оставить подданных без спасителя, защитника, заступника? — сокрушённо вздохнула Лола, принявшись развязывать мудрёные узлы, которые она вязала отменно. — Кстати, волшебного слова я от тебя так и не дождалась.

— Пожалуйста, — буркнул я. Впрочем, одна моя верхняя лапа уже была свободна.

Когда я освободился полностью, я сел на кровати и принялся растирать затёкшие конечности. Мы с Лолой жили в разных комнатах дворца, на наших дверях были сложные надёжные электронные замки, чтобы никто не мог потревожить покой царевичей и царевен. Но меня это не спасало — у Лолы была ключ-карта от моих покоев, а вот её ключа-карты у меня не было. Я просил отца отобрать её у моей сестры или хотя бы выдать мне дубликат её карты, чтобы было по-честному, но всё тщетно. И как только ей удалось прокрасться в мою комнату и связать меня так, чтобы я ничего не почувствовал?

— Лола, подай пожалуйста мой телефон, — попросил я, усевшись на кровати.

— Телефон? — удивилась сестра, взяв его с письменного стола и принеся мне. — А зачем?

— Рассказать хочу об этой ерунде подписчикам, — я взял смартфон и включил камеру. — Возьми пожалуйста эту верёвку… Вот так, хорошо. Улыбочку, пожалуйста…

Я сделал фото. Затем отправил его на свою страничку в «Планете», нашей крупнейшей соцсети, где у меня было около пяти миллионов подписчиков. Да-да, всё-таки я будущий глава государства, который у многих вызывает интерес. Вкратце описав своё сегодняшнее пробуждение, я опубликовал пост. Типа «Проснулся сегодня пленником, а это моя госпожа. Лола как всегда в своём стиле». Держу пари, что не успею я выйти из комнаты, как там уже будет под сотню нравок и перепостов.

— Значит, ты не сердишься, Ленноз? — Лола присела на край кровати рядом со мной и с улыбкой положила лапу мне на плечо. — Я приготовила тебе кое-что. Тебе это точно понравится.

— В последний раз, когда ты это сказала, мой кошелёк отправился на дно реки.

— Да брось, братишка, — львица взъерошила мою гриву необычного алого цвета. — Его всё равно потом выловили, а повреждённые купюры заменили. Это тебе понравится, вот увидишь. Угадай, кто самая лучшая в мире сестра?.. А, кстати, ты, кажись, вчера спас львят от гопников. Про них ты у себя в соцсетях ничего не рассказывал?

— Нет, Лола, — махнул лапой я. — Не очень-то нравственно, так сказать, пиариться на этом. Я ж не для ажиотажа в Сети это сделал. Да и лишнее внимание этой семье только навредит.

— Понятно, — улыбнулась львица. — Ладно, я сейчас кое-чего принесу…

С этими словами она поднялась на лапы и резво вышла из комнаты, прикрыв дверь. Заинтригованный, я остался её ждать. Лола была вредной, но всё-таки доброй. И иногда она делала действительно приятные вещи.

В ожидании я оглядел себя — молодой лев с взлохмаченной золотистой шерстью, с алой гривой и такой же кисточкой на длинном хвосте. Грудь у меня была широкая и кое-где на ней виднелись старые длинные шрамы и рубцы и даже парочка следов от огнестрельных ранений. Кроме тонких панталон на мне ничего не было, да и шерсть с гривой тоже нужно было привести в порядок. Я наскоро умылся языком, как подобает каждому кошачьему, оставив без внимания серебряный гребень в золочёном стакане на столике у стены, который я не очень жаловал.

Затем я подошёл к массивному платяному шкафу, стоящему напротив кровати, украшенному искусной деревянной резьбой и фигурками львов-рыцарей в доспехах, и, раскрыв дверцы, принялся изучать свой гардероб. К слову, изучать там было особо нечего. Конечно, одежды у меня было много, но вся она была почти одинаковая — красный китель с золотыми эполетами и пуговицами, такие же красные военные галифе с золотыми лампасами и льняная рубашка. Ровной стопкой в сторонке покоились серые подштанники. Таких комплектов в шкафу у меня висело десять штук, и лишь один из них выделялся — белый с красной атласной лентой через плечо — для парадов. Что ж, некоторые миллиардеры в нашем мире одеваются так же — чтобы не думать о том, что надеть сегодня.

Недолго думая, я взял один из кителей, штаны с подштанниками и рубашку к ним и переоделся за ширмой, стоящей тут же. Там же я надел на грудь тройку медалей на ярких цветных колодках — это были юбилейные и памятные награды, которые я носил чисто для большей солидности. Других медалей я, признаться, пока не заработал.

— Ай! — болезненно вскрикнул я, ударившись лапой о какой-то тяжёлый предмет на полу. На ушибленной стопе начала пульсировать боль.

Это оказался игрушечный военный броневик, выполненный с величайшей точностью. В жизни этот броневик назывался «Рикс» и служил эдаким бронетранспортёром в миниатюре для нашей армии. Игрушка же была очень дорогой — сделанная из металла, на радиоуправлении, кроме того, её нужно было заправлять бензином. А помимо броневичка в моей комнате было множество подобных игрушек: двухроторный вертолёт, способный в полёте поднимать настоящие тяжести; танк, который может проехать где угодно и стреляет металлическими шариками; экскаватор, который в самом деле может копать землю не хуже лопаты. Вообще, я очень любил игрушки, хоть уже не был львёнком.

С танками, к слову, у меня были особые отношения. Я сам был своего рода танкист. Даже не своего рода, а точно танкист. Я, кроме титула цесаревича, носил ещё и воинское звание корнета царской лейб-гвардии, командира взвода танков.

А комната моя была под стать моему царскому титулу. Она была очень просторной, с высоким потолком, здесь спокойно, наверное, можно было бы играть в футбол. Помимо кровати здесь стоял красный кожаный диван, перед которым расположился огромный плазменный телевизор с изогнутым экраном и самыми современными акустическими колонками. Справа от него, у стены, стоял рабочий стол, покрытый красным сукном, на котором красовался мой компьютер — с большущим монитором, на котором можно без проблем смотреть фильмы с дивана, и мощным системным блоком с водяным охлаждением, который переливался разноцветной подсветкой. Затем шёл маленький холодильник, в который я поставил купленные вчера сладости, книжный шкаф с множеством книг и старинные напольные часы, которые четыреста лет назад подарил кому-то из моих предков король Онты, королевства ягуаров. В дальней стене размещалась дверь, ведущая в уютный домашний кинотеатр и ванную с небольшим бассейном и джакузи. Короче, мы, цари, живём как надо!

— А вот и я! — не успел я прицепить к кителю последнюю медаль, как в комнату вновь вошла Лола. Перед собой она толкала изящный столик на колёсиках из орехового дерева, на котором расположились настоящие яства: каши, кусочки приготовленного мяса, свежий хлеб, сахарные печенья и конфеты, ну и пышущий жаром кофейник с парой чашек и графином молока. — О, я смотрю, ты уже приоделся.

— Как видишь, — бросил я, садясь на кровать перед столиком и беря в лапу вилку. — Постой, это наш завтрак? А что здесь, а не в Большом триклинии?

— Большой триклиний занят, — ответила сестра, усевшись рядом и подцепив когтями ломтик ароматного бекона. — Отец там совещается с министрами. Ещё вчера вечером начали. Ты знаешь, неспокойно всё. На западе потоп, на востоке тигры стягивают войска к нашим границам, на юге марози опять бузят, хотят отделиться и устраивают погромы. Да и военные вопросы тоже требуют военных ответов. Шар-а-Вария ведь отчаянно воюет с нами, всё никак сдаваться не хочет. В общем, дела.

— Дела, — повторил я, прожевав немного гречневой каши и закусив беконом. Взявшись за ручку кофейника, я принялся наливать в чашку кофе. — Как думаешь, может быть, нам следовало побыть там, на совете в Большом триклинии? Всё-таки я будущий царь, а ты царевна и ты тоже будешь чем-нибудь управлять или командовать. Нужно же посмотреть, как дела государственные решаются, да и настраиваться потихоньку.

Наполнив чашку ароматным бодрящим напитком, я добавил чуть-чуть молока из графина и, зачерпнув чайной ложкой немного сахара из сахарницы, бросил туда же. Размешав и подув, я поднёс чашку к губам, сделал глоток…

— Лола! — зарычал я, со стуком ставя чашку на столик. Моя сестра сидела рядом и самодовольно хихикала. — Это ж соль!

— Именно, — нахально кивнула львица, захватив щепотку из сахарницы и, как ни в чём не бывало, посыпав ей свою кашу. — Натрий хлор, так сказать. Ха-ха, видел бы ты свою морду!

— Лола, ты меня в могилу свести хочешь ещё до коронации? — спросил я. В вопросе моём, надо сказать, была лишь доля шутки. — Ты зачем это сделала?

— Фу ты, какие мы нежные, — фыркнула Лола, зачем-то сунув лапу в карман своих шорт. — Вот тебе настоящий сахар. Серьёзно, Ленноз, львёнок восьмилетний и тот бы так не заорал.

Сахар оказался в специальной закрытой сахарнице с дырочками. Налив себе новую порцию кофе, я добавил туда уже настоящего сахара и с наслаждением отхлебнул. За высокими окнами моей спальни открывался вид на дворцовый сад, залитый солнцем, на несколько особо священных храмов, построенных около дворца, и на крепостные стены. Небо было голубым и ясным, и его просторы спокойно бороздили великаны-облака, похожие на огромные пуховые перины. Сорокапятимиллионный мегаполис так и манил меня на свои улицы. Что ж, надеюсь, сегодня у меня будет немного работы, и я смогу несколько часов уделить простой прогулке.

Вскоре я покончил с завтраком. Мы с Лолой осушили кофейник и графин с молоком, съели кашу и мясо и закусили печеньем с конфетами. Отодвинув столик, мы поднялись и отряхнулись от крошек. Подойдя к холодильнику, я достал оттуда купленную вчера бутылку газировки с клубничным вкусом и отпил немного, предложив Лоле, на что та согласилась. Затем я подошёл к серебристому сейфу на тумбочке около стола, набрал код и достал оттуда свой пистолет и пару дополнительных магазинов к нему. Чёрный, с розовыми бриллиантами в рукоятке и серебристой надписью на стволе: «Цесаревичу Леннозу въ день 18-лѣтiя отъ Черновскихъ оружейниковъ». Именное оружие для цесаревича. Назывался мой пистолет Мецар.

— Вооружаешься? — спросила сестра.

— Угу, — ответил я. Работы пока у меня не было, но она могла появиться. А пока я был свободен, я мог и прогуляться, а наследнику престола подобает ходить вооружённым.

— Гулять, значит, собрался? — осведомилась Лола, разворачиваясь к выходу. На миг сверкнули мягкие подошвы её голых босых ступней. — Я тоже, пожалуй, вооружусь. Встретимся у центральной лестницы. Кто последний выйдет на улицу тот гнилой стейк! Угадай, кто самая быстрая в мире царевна?

— Постой! — окликнул я её. Мне совсем не хотелось участвовать в очередном глупом споре!

— Ничего не слышу! — донёсся до меня её задорный голос, когда кисточка на её хвосте скрылась за углом. Босые лапки царевны засверкали.

— Что ж ты будешь делать с ней? — вздохнул я, поправив кобуру у бедра перед тем, как выйти из своих покоев.

Быстро заблокировав дверь ключом-картой, я двинулся по коридору к центральной лестнице. Внутреннее убранство нашего дворца могло сразить наповал воображение любого, даже самого изнеженного вельможи Фуррона (так называется наш мир). Стены здесь отделаны розовым мрамором и украшены замысловатыми фигурами из сусального золота, на высоких потолках висят роскошные люстры из хрусталя и серебра, пол устлан мягкими красными коврами, а двери, выполненные из палисандра, все украшены фигурной резьбой, будто бы это и не двери вовсе, а какое-то деревянное панно. К слову, моя дверь в этом плане была одной из самых ярких.

Я на удивление быстро добрался до главной лестницы дворца — грандиозного сооружения из мрамора, устланного красным ковром и оснащённого изящными перилами из светлого дерева. Стайки придворных сновали туда-сюда, сверкая золочёными фраками, накрахмаленными воротниками и лоснящимися гривами, все они почтительно кланялись мне, только завидев впереди. Я рассеянно отвечал на приветствия и неловко переступал с лапы на лапу. Я чувствовал, что моя сестра покоя мне не даст. Вот-вот она появится здесь со своим дурацким спором, и тогда мне придётся терпеть её везде, куда бы я ни пошёл.

— О, ты уже на старте, — Лола не заставила себя ждать. На её поясе красовались две кобуры с крупнокалиберными серебристыми револьверами. — Впереди десять этажей ни дать ни взять. Тебя всегда пугало такое…

— Прекрати, — оборвал я её, чуть-чуть отступив от лестницы. — Ты знаешь, я не люблю эти глупые споры. Вечно тебе нужно куда-то нестись, заявлять о себе, показывать какая ты дерзкая. Почему бы просто не спуститься по лестнице как нормальный фурр? Всякой суматохи и беготни в жизни и без этого хватает.

— Какие слова… — протянула Лола, неожиданно подскочив ко мне и крепко обняв. — Знаешь, братик, а ведь в чём-то ты прав. Да, мы должны ценить покой, наслаждаться размеренной жизнью… Но только не сегодня. Смотри-ка, что у меня!

В лапе Лолы я увидел ключ-карту от своей комнаты. Белая пластиковая карта с изображением моей личной монограммы, без сомнений, принадлежащая мне. Рефлекторно сунув лапу в карман, я не нащупал там ничего. Вот ведь проныра, а я-то думал, она меня просто так обнимает!

— Отдай! — воскликнул я, кидаясь к ней.

— Ха-ха, всё равно побегаем! — засмеялась Лола, кинувшись вниз по лестнице со всех лап, задорно подняв мою карту над головой. — Угадай, кто самая неуловимая в мире львица?

— Поймаю — вырву хвост! — вне себя от гнева я кинулся за ней, перескакивая через несколько ступенек разом.

Не могу передать, что я ощущал тогда! Я готов был догнать эту противную львицу и выбить из неё дурь во что бы то ни стало. Так или иначе, она добивалась своего, это я понял уже давно.

Я скакал по лестнице как угорелый, подпрыгивал, бежал вперёд, наверное, если б я захотел, я бы обогнал собственную тень. Моё сердце дико колотилось, тройка медалей на груди весело позвякивала в такт моему бегу. Несущаяся впереди меня Лола же легко перебегала со ступеньки на ступеньку со звонким смехом, постоянно умудряясь оставаться в нескольких метрах впереди меня. Придворные, встречающиеся у нас на пути, провожали нас удивлёнными взглядами, какие-то важные дамы испуганно кричали, когда Лола или я проносились мимо. Клянусь, так резво я не бегал ещё никогда!

— Побыстрее, улиточка! — крикнула мне Лола, когда мы пробежали пятый этаж. Она внезапно остановилась, нахально облокотившись на перила, и принялась поигрывать моей картой. — Будущий царь, а такой медленный! Ты б не позорился перед подданными, сестру собственную догнать не можешь!

— Лола, ты реально меня бесишь, — я остановился в нескольких метрах от неё и тоже облокотился на перила. Сердце дико стучало. — Отдай ключ, а? Я же сказал, что не настроен на беготню, да ещё и по ступенькам!

— Ах, бедненький, — сестра скорчила мне рожу. — Как хочешь, только вот не я сегодня буду ночевать в коридоре. Ха-ха-ха…

Вновь разразившись противным бесячим смехом, Лола, не выпуская из лапы моей карты, запрыгнула на перила мраморной лестницы и быстро заскользила вниз, оставив меня в недоумении стоять наверху. Впрочем, я быстро опомнился. Издав громкий рык, я кинулся за сестрой ещё резвее, чем прежде.

На перилах Лола спокойно проехала три этажа, немало этим изумив придворных и дворцовую прислугу. Царевна была той ещё хулиганкой, и езда по перилам была одним из её самых любимых занятий. Я же всегда предпочитал использовать перила по их прямому назначению и не решался вскочить на них даже сейчас. Погоня знатно меня изнуряла.

— Простите, господин генерал! — воскликнул я, со всей дури налетев на немолодого льва в мундире с генеральскими погонами. — Простите, я должен догнать свою сестру!

Поднявшись на лапы и поправив блестящие ряды орденов и медалей на кителе, седеющий лев-генерал смерил меня возмущённым взглядом. Хорошо, что он не ушибся. Впрочем, я уже оставил его позади, продолжив гнаться за похитительницей ключа от моей комнаты.

Не заметив, как быстро передо мной пролетели оставшиеся этажи дворца, я кометой вылетел из второстепенных дверей на улицу. Яркий солнечный свет ударил в мои глаза, мне пришлось зажмуриться. Я стоял на дорожке дворцового сада, вымощенной цветной плиткой, позади меня возвышалась громада дворца, а моей сестры нигде не было видно. Она точно выскочила наружу вперёд меня. И куда она спряталась?

— Не прошло и полгода, наконец-то выбежал с первого этажа! — внезапно услышал я голос Лолы прямо позади себя. Львица явно была довольна собой. — Хотя, лучше сказать, выполз…

— Лола, отдай мою карту, — вновь потребовал я, протянув лапу. — Твои игры способны вывести из себя даже ангела. Я тебя…

— Проверь карман, царёк, — усмехнулась сестра.

Сунув лапу в карман, я с удивлением нащупал там карту. Она лежала там, будто бы никогда его и не покидала. Увидев моё замешательство, Лола с улыбкой положила лапу мне на плечо под массивным золотым эполетом и мило мяукнула:

— Эх, Ленноз, Ленноз. Ты просто находка для карманника, скажу я тебе. Заведи себе хотя бы пуговицы на карманах, хотя тебе это вряд ли поможет.

— Спасибо, учтём, — сказал я. Лола пока была спокойной и, похоже, не собиралась ввязывать меня в очередные свои выходки. Погода была превосходной, залитый солнцем город так и манил на свои улицы. Я, к своему удивлению, больше не держал зла на сестру. — Слушай, я пока свободен как ветер, да и ты тоже. Можем чем-нибудь заняться?

— Ух ты, нечасто слышу от тебя что-то дельное, — мяукнула Лола. Её мордочка тут же стала чертовски загадочной, её зелёные глаза задорно заблестели, и явно она прокручивала в голове всяческие дела самых разных степеней дерзости. — Раз уж так, то…

— А вот этого не надо! — воскликнул я.

— Да не дрейфь, братик, я сегодня буду милой и учтивой. Давай-ка, пока ничего не придумано, прокатимся по Леограду, посмотрим, чем живут подданные. А по дороге заскочим в какое-нибудь местечко, подобающее нашему статусу. Скукота, конечно, но тебе это нравится.

— Что, вот так вот просто взять и прокатиться по городу? — усмехнулся я. — Без стрельбы, без драк? Без охоты на белок в парке, без переполоха в казино, без кражи дорогого пиджака какого-нибудь аристократа из химчистки и без игры потом с ним в прятки? Честное слово, такое чувство, будто какое-то затишье перед бурей.

— Расслабься, сегодня меня на всё это уже не хватит, — Лола взъерошила мою красную гриву. — Возьмём наши тачки или покатаемся на зверушках?

— Давай на зверушках. Только с ними прогулка получится что надо.

— Хорошо. Тогда давай зови своего котяру.

Недолго думая, я раскрыл пасть и издал громкий рёв, прокатившийся по всему центру города и переполошивший прохожих. В домах вокруг загудели стёкла, в небо поднялись перепуганные птицы. Следом за мной свой рык издала Лола. Мы звали своих зверей, своих верных питомцев, на которых разъезжали по городу и не только.

Вскоре перед нами показались они — два мощных зверя, гиглев и гигльвица. Они был такими же, какими были мы до того, как обрели разум и антропоморфный вид, но втрое крупнее. Мой гиглев — Лёва — был громадным зверем с густой коричневой гривой, тяжёлыми лапами, мощными белыми клыками и длинным хвостом с пышной кисточкой, способным ударить сильнее увесистой палицы. Его спину покрывала плотная красная попона, украшенная золотым шитьём, а в движении этот зверь был невообразимо красив и грациозен, каким и подобает быть питомцу будущего царя. Его я любил даже больше, чем свою крутую машину.

Кисточка — гигльвица Лолы — была такой же мощной и красивой. Они с Лёвой были братом и сестрой, как, собственно, и мы с Лолой. Такая же грациозная и сильная, такая же верная и надёжная, она тоже несла попону на спине. Но, когда два этих гиганта добежали до нас, верх в них взяла их игривая кошачья натура.

— Так, малыш, я тоже рад тебя видеть, — выдавил я из себя, когда огромный Лёва опрокинул меня на спину и принялся с ласковым мурчанием вылизывать мне морду. Шершавый язык гулял по моим лбу и щёкам, тёплый нос ерошил мою гриву. Приятно, конечно, осознавать, что тебя кто-то любит, но лежать на пыльной площади не в силах встать, согласитесь, не очень-то удобно. Вот преимущество машины — она-то точно ничего такого не выкинет! — Малыш, дай подняться! А-а-арр!

Свои слова я подкрепил рыком. Лёва, очень понятливый зверь, послушно отошёл назад и, присев на задние лапы, уставился на меня возбуждённым взглядом, с нетерпением ожидая нового приключения. Кисточка же никак не могла отпустить свою любимую хозяйку. Громадная гигльвица с искренней нежностью и с лаской вылизывала и тёрлась носом о мою сестричку.

— Ах, Кисточка, малышка, отойди! — крикнула Лола, лёжа на спине на жёлтых кирпичах площади. — Кисточка, отойди, я куплю тебе мороженое!

Услышав про любимое сладкое лакомство, гигльвица лизнула Лолу в последний раз и послушно отступила, присев на задние лапы рядом с Лёвой.

Поднявшись на лапы и сверкнув тёмными подушечками на подошвах, царевна подошла к питомице и, обняв её за шею, промяукала ей на ушко:

— Самую большую порцию, обещаю. Угадай, кто самый лучший в мире мороженный сомелье?

— Мороженный сомелье? — переспросил я.

— Да это я так, — махнула лапой Лола. — Слышала, бывают медовые сомелье. Может и мороженные есть.

Лёва, внимательно наблюдавший за сестрой, тут же перевёл взгляд на меня. Ох, я знал выражение этих блестящих голодных глаз! Серьёзно, наши питомцы порой очень походили на детей!

— Да, Лёва, тебе я тоже куплю, — пообещал я. — Ну давайте, быстрее погуляем — быстрее поедим!

Ещё никогда наши животные так не рвались на прогулку! А начать мы её решили с, так сказать, круга почёта по Золотой площади, главной площади нашей страны. Это было воистину величественное место, которое видело, как сменяются эпохи, как меняется Леоград, а вместе с ним и вся Леомия. Жёлтые кирпичи блестели и постепенно нагревались на лучах солнца, у нас в Леограде всегда было очень тепло. В середине площади красовалась громадная гранитная колонна, исписанная барельефами с батальными сценами одной давней войны против армий крысаллов — огромных крыс, захвативших когда-то почти весь Фуррон. Вершину колонны венчала статуя императора Лориэна Третьего Воскресителя, отбившего у захватчиков Леоград, основателя моей династии Цеторов. Он был облачён в рыцарские латы и держал меч, опущенный остриём вниз, а его грива была вырезана так тонко, что, казалось, развевалась на ветру.

А около колонны — древний храм с семью разноцветными куполами в замысловатых узорах. На шпилях этих куполов светились золотом косые кресты — знаки наших богов. Стены храма окрашены в красноватые тона. Позвольте вам, леди и элементы, представить наш Собор Божественной Встречи на Яру. Древний храм, построенный по приказу царя Лориэна Первого в честь присоединения к Леомии Арбузного княжества несколько тысяч лет назад… Ой, прошу прощения, меня понесло. Просто я обожаю историю

— Эй, Ленноз, ты там что, как? — звонко крикнула мне Лола со спины своей Кисточки.

— Я сейчас, Лола, я сейчас. Просто всегда трудно оторвать взгляд от красоты нашего города, ты же знаешь.

Конечно, помимо колонны, древнего храма и Золотой площади стоит рассказать и о нашем дворце и Леоградом Кремле. Дворец Гривы был исполинским зданием, построенным так, чтобы сверху он напоминал трезубец. Два крыла, выкрашенные в жёлтый цвет, украшенные белоснежными колоннами, тянулись больше чем на две сотни метров перед площадью. Из краёв этих крыльев выходили две башни. На западной в центре красовалось огромное круглое окно с красочным витражом, а на восточной — такие же громадные часы, которые били каждый час. На крышах башен ввысь тянулись шпили с золотыми головами львов, которые светились ночью.

Леоградский Кремль — древняя крепость из жёлтого кирпича. С несколькими башнями, на некоторых из которых красуются часы-куранты. Вдоль них высажены уникальные голубые ели — удивительные деревья. Леоградский Кремль — резиденция императоров Леомии вот уже много-много веков.

В середине к двум крыльям дворца присоединялся третий корпус — «древко» трезубца. Там находился зал для особых церемоний и приёмов, а также располагался трон императора. «Зубцы» трезубца тянулись дальше, и отсюда, с Золотой площади они были не видны, но в самом центре, на стыке двух крыльев и корпуса с залом для торжеств, возвышалась громадная львиная голова с раскрытой пастью и обширной коричневой гривой. В этой голове и на нескольких этажах под ней располагалась особая императорская библиотека, носящая имя императора Лориэна. К слову, крыша дворца была выкрашена в те же тёмные коричневые цвета, что и грива огромной головы.

— Ленноз, ты там едешь или как?!

— Уже еду, сестра, еду. Сейчас, только запишу голосовуху кое для кого.

Я соврал, леди и элементы. Я не хотел записывать голосовуху. Я просто хотел получше рассказать вам об этом месте, в которое я просто влюблён. О центре Леограда.

Невдалеке блестела река Исеть, на которой стоял Леоград. Она текла через всю страну с севера на юг и считалась крупнейшей на нашем континенте. Через неё был перекинут широченный Пралльский мост, построенный больше четырёх веков назад и давно ставший визитной карточкой нашей столицы. Около моста красовался большой остров Изумрудный, расположенный посередине реки. На этом острове — знаменитый на весь мир Изумрудоостровский район, где находились конторы юристов, финансовые организации и банки. Остров был буквально усеян небоскрёбами, в которых располагались различные бизнес-центры. Я уже захотел было направить Лёву туда, но меня окликнула Лола:

— Куда это ты собрался, братишка? Убежать что ль захотел?

— А мы разве не на Изумрудном тусить будем? — удивился я.

— Да не, Ленни, — улыбнулась Лола, пуская Кисточку в совершенно другую сторону. — Нас ждёт Торг. Мы ж обещали нашим малышам мороженое. Лучший пломбир только там и ты знаешь у кого.

Я развернул Лёву и пустил его следом за сестрой. Действительно, лучшее мороженое можно было приобрести только на Торгу и только у львицы по имени Лара, нашей с Лолой общей подруги. Огромный зверь подо мной, узнав дорогу до рынка и догадавшись, зачем мы туда едем, побежал ещё резвее, радостно замурчав и завиляв хвостом. Дворцовый проспект, соединяющий Золотую площадь и Торг, был очень красивым и живописным местом, наверное, он был даже одной из красивейших улиц страны. И я любил такие прогулки, без суматохи, без спешки. Только бы Лоле не взбрела в голову безумная мысля о каком-нибудь очередном споре!