Герои Шести Цветов Том 6

Глава четвертая Лицо страдающего от любви

Как же увидеть того, кто будет страдать от любви? Триста лет Тгуней думал об этом. Он думал об этом, когда размышлял, как одолеть Героев, как одолеть людей.

Ради этого ожидания стоило жить.

Он видел множество разных выражений лиц. Было весело играть с чувствами. Он смотрел, как люди, ради семьи и любимых, совершают злые поступки.

Управление любовью людей было слишком прекрасным чувством, чтобы отбрасывать такую мощь. И все же чего-то ему не хватало. Чего-то не хватало для абсолютной радости. Не было чего-то интересного.

Тгуней хотел увидеть больше отчаяния на лице человека. И ему пришла в голову идея.

Он мог не просто играть с людьми, чтобы увидеть это выражение лица. Он мог сам вырастить человека, что покажет ему такое лицо.

Но у Тгунея оставалась проблема. Каким нужно вырастить человека, чтобы такое выражение лица появилось у него?

Например, это могла быть девушка. Невинная, наивная девушка с добрым сердцем. Девушка, которая хочет, чтобы ее любили.

Но ее никто не полюбит. Даже никто не обнимет. Девушка, которая будет думать, что ее любили, но ее предадут.

Девушка, что захочет сдаться ради любви. Но все же не сдастся.

И когда такая девушка встретит парня, который полюбит ее, как сильно она полюбит его в ответ? Как сильно захочет защищать его?

А потом он разорвет связь между ними. Тгуней решил, что попробовать стоит.

А парень? Хороший парень. С непоколебимой волей и добрым сердцем. Парень, что не теряет надежды ни при каких обстоятельствах, что готов пожертвовать собой.

И пусть парень полюбит девушку. И дадим ему строгое условие. Он должен погибнуть ради любимой и убить всех. Он хотел увидеть лицо юноши, когда ему придется делать такой выбор.

Тгуней постоянно думал о том, как расправиться с Героями, используя Святую.

И Тгуней выбрал парня и девушку. Адлета Майя и Фреми Спиддроу. Теперь он точно получил способ одолеть Героев. Он мог без труда одолеть врагов.

Но Тгуней выбрал другой путь. Он даже не рассматривал другие варианты. Для победы ему нужно было растоптать любовь. Другая победа его не интересовала.

Мора Честер. Голдоф Ауора. С ними Тгуней расправиться так не смог. Они защитили любимых и выжили. Но Тгуней знал, что это не надолго.

Он уже предчувствовал приближение битвы.

Фреми и Адлет. Теперь они стали целью Тгунея, смыслом жить дальше.

Увидев Кьема, Ханс тут же побежал. Тгуней пошевелил лапой, и Кьема вместе бросились на Ханса.

Адлет застыл, потеряв дар речи. Он не ожидал, что Тгуней вдруг появится. И ему нужно было понять, на чьей стороне теперь Ханс.

— Стой, Ханс! Отвечай! Ты соврал?

Не слушая Адлета, Ханс убегал с площади. Путь преградил Кьема, и он отскочил в сторону. Скрываясь в тени здания, он думал, как отсюда сбежать.

— Прости, Ханс. Но я тебя не отпущу, — сказал Тгуней.

Кьема окружили Ханса, и он остановился. Адлет увидел в темноте блеск нити.

Нити оплетали деревья, развалины, всю площадь вокруг. Она оказалась словно в коконе радиусом в сто метров.

Ханс взмахнул мечом. Но паутина не поддавалась. Он ударил еще раз, и еще, но сбежать не удавалось. Его окружали Кьема. Ханс бросился к стене развалин, пытаясь сбежать так. Но нити были и там.

Кьема атаковал Ханса, и ему пришлось вернуться на площадь.

— Я теряю терпение, Ханс. Почему ты соврал? Спроси, если хочешь узнать.

И Тгуней показал Хансу маленькую книжку.

— Я понял, что ты врешь, потому что у меня есть Священный инструмент, наделенный силой Святой слов. Это Книга правды.

Ханс слушал Тгунея, покрываясь холодным потом.

— Недавно я воздействовал на тебя этим инструментом. И после этого я могу отличать в словах проклятого инструментом правду и ложь. Я знаю, когда ты говоришь правду. Я знаю, когда ты врешь. Мне нужно было лишь услышать тебя, ты даже не понял, что я воздействовал этой книгой.

— …Вот как, — сказал Адлет. Значит, Ханс перед этим врал Адлету.

— Конечно, у инструмента есть свои ограничения. Например, на количество использований. А еще, если человек уверен, что говорит правду, то и мне передастся, что это правда. Так и с ложью. Но, Ханс. Даже если ты подашь сигнал, Чамо не убьет Фреми. Это я знаю точно.

Ханс молчал. Теперь он не мог говорить необдуманно.

— Если ты будешь молчать, мы не поговорим. Ничего не поделать. Придется отменить это проклятие… Я уже достаточно узнал с его помощью. Все, можешь говорить, Ханс.

Тгуней, казалось, ничего не делал с книгой, но она могла оказаться инструментом, что отзывался на словесный приказ.

— Нья… Похоже, ты не соврал, Тгуней. Но я ничего не чувствую, — сказал Ханс. Его голос было слышно, но теперь уже без проклятия нельзя было понять, говорит он правду или нет. Глядя на выражение лица Адлета, Ханс и понял, что проклятие снято. — Забавный инструмент, нья. Где ты его взял, нья?

— Купил, и стоил он очень дорого. Но я сэкономил. Конечно, Святая Слов даже не думала, что инструмент попадет в руки Кьема. Но мне повезло, что в то время ей нужны были деньги.

Тгуней не думал об Адлете в этот миг. Он раскрыл проблему с правдой. И если Ханс пошлет сигнал, Чамо не убьет Фреми.

«Как это понимать?».

— Ханс… Ты не можешь подать сигнал Чамо? Или Фреми не у нее в заложниках?

Ханс не отвечал. Адлет не переставал задавать вопросы.

— Ты собирался убить меня, соврав? Так почему не убил сразу? Что не сработало?

— Это просто червяк. Джума может все сделать за меня.

Ханс говорил ему сдаться. Он не мог так поступить. Адлет посмотрел на Ханса.

— Неужели, Ханс?

Ханс криво улыбнулся, но не ответил.

— Чамо не знает о твоем плане? Она думает, что ты напал на нее?

Ответа не было. Но он был понятен и без слов. Адлет дрожал от гнева. Он выхватил дротик и бомбу, а потом и меч, и бросился на Ханса. Он не видел причины оставлять его в живых.

Кьема тоже бросились на Ханса. Но Ханс не отбивался, а лишь убегал. Тгуней сцепил лапки и следил за ситуацией.

— Сколько шума… Ханс Хампти. Ты не мог разгадать мою стратегию. Но ты сказал, что взял Фреми в заложники. Я хотел оставаться в укрытии, но раз уж я вышел на поле боя, пощады не будет.

Тгуней обратился к Адлету:

— Адлет, как же так? Ты рисковал жизнью Фреми?

Но Адлет не слушал Тгунея. Он не мог простить Хансу его слова. Он рисковал жизнью Фреми. Ему не было прощения.

— Ханс, я не считал тебя сильным врагом. Ты же не дал Фреми убить себя. Наверное, презираешь то, что Кьема может совершить самоубийство? Что ж, сейчас не об этом.

Тгуней рассмеялся. Ханс был растерян.

— Нья-я-а-а! — вдруг закричал Ханс. — Чамо, Фреми, сюда, нья!

Он призывал Героев. Стратегия заложником провалилась, и Ханс решил разобраться с Тгунеем здесь и сейчас. И друзья пришли бы и окружили Тгунея.

Адлет пытался понять, должен ли он помогать Тгунею сбежать.

— Беспокоишься обо мне, Адлет? Не стоит, — сказал Тгуней, заметив его взгляд.

Фреми не остановилась. Кьема были убиты, и воцарилась тишина. Было слышно лишь свист ветра и крики Кьема вдали. Фреми понимала, что они далеко от того места, где оказался Адлет.

Втроем они помчались дальше на полной скорости. Чамо ехала на Джума, остальные окружали ее.

— Адлет-сан, ответь! Где ты? — кричала Нашетания. Фреми прислушалась. Она не хотела упустить голос Адлета, звон мечей.

Но в этот раз голоса Кьема донеслись со всей территории развалин. Кто-то просто кричал, кто-то звал Фреми, кто-то пел. В такому шуме услышать Адлета не получилось бы.

— Адлет, где ты?! — кричала Фреми и кашляла кровью. Она не слышала ответ.

— Уньяу! Фреми, Чамо! Здесь Адлет умирает! — кричал Ханс, но ответа не было. Это радовало Адлета. Фреми и Чамо могли быть далеко отсюда. Значит, Тгуней их сейчас не убьет.

Сейчас нужно было разобраться с Хансом. А потом с остальными Героями. А потом Фреми сдастся Кьема. И ее защитят.

— Адлет, осторожно, — сказал Тгуней, и десять Кьема бросились на Ханса. Еще десятеро окружили Адлета, защищая.

— Нья! — Ханс отбивался. Он ударял мечом, ногами, руками. А потом вскочил на поверженного Кьема, оттолкнулся и побежал. Но он не сводил взгляда с Адлета.

— Спокойно, Адлет! Оставь Ханса! — закричал Тгуней. А Адлет понял, куда бежал Ханс. Он хотел забрать световые и дымовые бомбы, свисток для вызова Кьема. Секретное оружие Адлета и много полезных вещей.

Ханс хотел все это украсть.

— Остановите Ханса! Иначе он заберет все секретное оружие! — кричал Тгуней.

Адлет отскочил и выхватил секретное оружие из кисета на поясе.

— Нья!

— Бомбы и все остальное. Сломай их! — кричал Тгуней. Ханс пытался украсть их, пробивая путь через ряды Кьема. И они едва сдерживали его атаки.

Адлет бросил секретное оружие на землю и разбил мечом.

— Нья, дай сюда!

Ханс бежал по земле, как кот, пытаясь добраться до упавшего оружия. Но меч Адлета первым разрушил световую бомбу.

На площади собралось около пятидесяти Кьема. Среди них скрывался и Темный специалист Номер одиннадцать. Он прятался в тени Тгунея.

«Шах и мат», — подумал Одиннадцатый, увидев, как разбилось секретное оружие. Фреми и Чамо уже вряд ли нашли бы их. А теперь шанс был нулевым.

Ханс был удивлен. Он не заметил приближения пятидесяти Кьема, пока сражался. Такой была способность Одиннадцатого. Своего рода гипноз. Он испускал звуковые волны, которые не могли заметить люди, и так мог скрывать тела. Обычно способность скрывать распространялась на территорию радиусов в пятьсот метров, скрывала только тела. Но Одиннадцатый был сильнее. Его сила распространялась на десять километров. Он мог спрятать не только себя.

Попадая под влияние Одиннадцатого, человек переставал замечать, где он, его внимание снижалось. Они не могли ничего заметить. Отвлекались на другие проблемы. Да, он не скрывал тела, но способность оставалась сильной.

Фреми и Чамо отчаянно искали Адлета. Но они не могли даже подобраться ближе. Их ноги сами вели их в другую сторону.

Но способность Одиннадцатого была не идеальной. Он не мог просто скрыть тела, лишь отвлекал. И те, кто был уверен, что там что-то есть, могли легко пробить его способность. Одиннадцатому нужно было при этом прятаться.

Ханс пытался звать друзей. Но способность не давала Героям услышать его.

Ханс схватил осколки световой бомбы. Адлет ударил. Ханс откатился и избежал атаки. Он пытался соединить осколки, чтобы оружие работало. Но тщетно. Починить не получалось.

Адлет проверил содержимое кисетов на поясе, удостоверившись, что все предметы, что могли вызвать друзей, уничтожены.

— Тебе конец!

Кьема ударил Ханса когтями по спине. Адлет бросил дротик в раненого Ханса. Тот перестал пытаться починить бомбу и отбросил обломки.

— Что ж, нья, видимо, помощь можно не ждать.

— Оу, Ханс, уже сдаешься?

Адлет замер с мечом, а Тгуней не спешил начинать бой.

— Почему бы не попытаться еще позвать друзей? Может, тебе повезет, и тебя кто-нибудь спасет?

Ханс усмехнулся.

— Зачем мне звать? Их тут около пятидесяти, разве это меня задержит?

— Думаю, их хватит. А еще здесь Адлет. И мне на пользу сыграет чудо любви.

— А-ха-ха-ха-ха, ты знал, что ты смешной?

Ханс замахнулся на Тгунея. Но Кьема тут же остановили его атаку. Адлет не двигался. Он смотрел, как сражаются Кьема.

Пятьдесят Кьема Тгунея были очень сильными. У них могли быть особые умения. Они действовали слаженно, ведь ими умело управляли. Около десяти Кьема защищали Тгунея. Еще десятеро стояли поодаль. Остальные бросились на Ханса.

Ханс искал бреши в их рядах, чтобы ударить по Тгунею. Но Кьема не давали ему шанса пробить их ряды. Брешей не было. Ханс пытался создать их, нападая на отдельных Кьема. Но они постоянно сменяли друг друга, защищая при этом друг друга. Стоило одному Кьема проявить слабость от атаки Ханса, другой тут же закрывал эту брешь.

Адлет хотел бы помочь, но не знал, чем.

— Не вздумай, Адлет, — сказал Тгуней.

Адлет смотрел на бой Ханса с Кьема со стороны. Ханса загоняли в угол. Еще немного, и его одолеют. Но вряд ли Ханс этого не замечал.

Оставалось вопросом, почему Тгуней в такой опасной для него ситуации пришел убить его.

В глазах Ханса не было отчаяния. И Адлет был уверен, что у Ханса еще есть план.

Ханс играл. Он притворялся, что план не сработал. И играл он неплохо. Тгуней следил за его игрой, при этом играя сам.

У Ханса было два плана. Первый касался угроз Адлету и боя с Тгунеем. Этот план провалился. Он не знал о существовании Книги правды.

Но он учел вероятность провала. Он надеялся выманить Тгунея из укрытия. Он ожидал того, что Тгуней будет прятаться от Героев.

И он догадывался, что Тгуней не позволит использовать седьмого во вред ему. Все это он ожидал. Ханс это предсказывал.

И у Ханса был Джума-червь Чамо. Тело его было скрыто под одеждой, выглядело как лента. Посланник слышал все. Знал, где Ханс угрожал Адлету. Слышал Тгунея. И Джума-червь был довольно умен. Все услышанное он точно передаст Чамо.

Пока Тгуней и Кьема не видят, Ханс выпустит червя, и Джума поспешит к Чамо, пролезет сквозь нити.

Ханс играл, заставляя Кьема и Тгунея думать, что он устал.

— Нья, черт, что же это такое?!

Ханс побежал вдоль нитей кокона и спрятался в тени развалин. Кьема не уследили за ним. Ханс решил, что пора выпускать червя. Он скрылся в тени и согнулся, принялся доставать Джума.

— Что такое, Адлет? — услышал он голос Тгунея. Адлет бежал за Хансом.

Адлет понимал, что Хансу нужно как-то связаться с товарищами. Но у него не было особых способностей или предметов для этого. Выбор его был ограничен. И ему придется использовать Чамо.

Адлет прекрасно помнил ее Джума, он увидел их еще в барьере Тумана Иллюзий. Разве у Ханса не было Джума?

— Не дайте червю уйти! — закричал Адлет. Светящимся камнем он озарил окрестности. Он сразу увидел, как Джума-червь смешит к трещине меж камней.

Адлет правой рукой бросил в Джума парализующий дротик. Ханс отбил его мечом. Он бросил дротик другой рукой, пока Джума еще не выбрался из кокона. Ханс хотел отбить и его, но его отвлек Тгуней.

Игла пронзила Джума, причиняя ему боль. Червь повис на нитях, не успев сбежать, жидкость лилась из его рта.

— Стоять! — крикнул Адлет.

Тгуней схватил Джума-червя. Тот не мог двигаться из-за действия дротика.

Ханс бросил в него меч, но Адлет помешал ему попасть. Ханс хотел прыгнуть и забрать Джума, но Кьема мешали ему.

— …Это было опасно. У тебя был план? Стоило догадаться, — сказал Тгуней и приказал Кьема, что ждали вдали, подойти. Он положил одному из них Джума-червя в пасть. — Выбросите это куда-нибудь. Можете выбросить даже в океан.

Кьема в облике насекомого улетел с Джума, для этого в коконе открылась дыра. Ханса удерживали Кьема, и он не мог помешать этому. И теперь уже Ханс не мог поделать ничего. Он усмехался, но в глазах был заметен страх.

И Адлет впервые увидел это. Лицо Ханса, у которого не было больше уловок и стратегий.

Тгуней тряхнул пальцами, и сорок Кьема напали на Ханса. А тот не двигался, замерев, словно от паники.

В это время вокруг Тгунея собрались около десяти Кьема. Адлет понимал, что они хотят сопроводить его.

Кьема, что выпускал нить. Кьема в облике бегемота. Кьема в виде козленка, Кьема с красивым птичьим лицом и на двух высоких лапах, чудовищный Кьема с четырьмя лапами. И многие другие.

Они окружили Тгунея, а другие сражались с Хансом.

— Тгуней!

Решения Адлета зависели от Тгунея. Враги рядом с Адлетом не спешили нападать на него, это настораживало. Сжимая меч, Адлет встал перед Тгунеем. Он временно сражался против Ханса, сотрудничая с Тгунеем. Но Тгуней не был ему другом.

— Тгуней… У меня есть вопрос.

— Какой?

— Если Герои погибнут, что ждет Фреми?

Если Тгуней умрет, погибнет и Фреми. Потому Адлету приходилось защищать его. Но если Тгуней хочет убить Фреми, то ему придется сражаться.

Тгуней положил лапку на его грудь.

— Я не собираюсь убивать Фреми, как не позволю и подчиненным.

Тгуней не врал. Казалось, что он проклял сам себя Книгой правды.

— Тогда… я рад.

Больше тревог у него не было. Адлет смотрел, как Тгуней безжалостно командует своими подчиненными. Было странно думать, что в их числе могла оказаться Фреми.

— Тгуней. Ты в курсе, что для твоего убийства уже продумана стратегия?

— Нет, я подозревал, что что-то затевается. Но подробностей не знаю, — сказал Тгуней. На него уже не действовали чары Книги правды.

— Дело плохо. Стратегия уже на такой стадии, что в любой момент могут начаться решительные действия. И ее придется останавливать, хоть я бы сказал, что это невозможно. И я не знаю, когда начнут действовать Доззу и остальные. Я могу рассказать весь план, чтобы ты принял меры. Если ты умрешь… Фреми тоже умрет.

Он злился на Тгунея. Он взял Фреми в заложники. Он ранил ее. Это было непростительно. Но сейчас важнее было защитить жизнь Фреми, а не злиться.

— О, я бы послушал. Но все в порядке, Адлет. Ведь это я — твой враг, уничтоживший твою родную деревню.

— О чем ты? Это уже не важно. Так что просто молчи.

— Я отдал приказы одному Кьема. В этом месте погибнут все Герои, кроме Фреми. Это произойдет через час, думаю, Кьема пока выполняет мои указания. Герои или победят, или он уничтожит их всех. Вот и все.

— …И что с того?

— Как это понимать? Если ты расскажешь обо всей стратегии, Героям конец. И шанса победить не будет. Будет сложно даже выжить. Твое решение повлияет на судьбу Героев и всего мира.

— Я сказал, что уже все равно! Нет другого способа защитить Фреми, кроме убийства Героев!

— У меня есть еще один вопрос. Разве можно предавать Фреми? Это ее расстроит.

От этого тихого голоса сердце Адлета содрогнулось. Он старался не думать об этом, но было больно. Как разозлится Фреми, которая теперь верила ему? Как будет больно терять Ролонию и Мору? От таких мыслей грудь Адлета готова была разорваться.

— …Не важно. Придется так сделать.

— Почему?

— Ради Фреми. Мы с Героями не успели толком подружиться. Мы встретились десять дней назад. Я буду горевать недолго, быстро забуду. Может, Фреми станет меня ненавидеть. Но их придется убить, а ей лучше вернуться к Кьема.

— …Верно.

Мордочка мыши, в теле которой был Тгуней исказилась. Это было подобие улыбки.

— Адлет, отложим разговор о стратегии. Я хочу сначала кое о чем поговорить.

Холодок пробежал по спине Адлета.

— Ты не задавался вопросом, почему ты — седьмой?

— …А?

— Я послал тебя к Героям охранять Фреми, и ты справился с заданием, старался, даже обманул своих друзей в Храме Судьбы. И пришел сюда, ко мне. И никто не знает правды. Если не учитывать проблему с Хансом, ты оправдал мои ожидания. Если бы не ты, седьмой, Фреми давно убили бы. Но разве не странно? Как думаешь, почему ты должен защитить Фреми?

Узнав, что он седьмой, Адлет долго пытался понять причину. Но потом понял, что это не самая важная проблема. Куда важнее было спасти Фреми.

— Это…

— Думаешь, из-за моего приказа? Ты его не получал. Из-за нашей дружбы? Мы враги. Тогда зачем ты защищаешь Фреми? Это странно, очень странно.

Тгуней смотрел на Адлета. А тот задрожал. И Адлет заметил, что сам невольно избегал мыслей об этом.

— Когда ты узнал, что Фреми — убийца Героев Шести Цветов, ты предупредил ее?

— …О чем ты?

— Когда в барьере Тумана Иллюзий Героев оказалось семь, ты хоть немного подозревал Фреми? А после того, как появилась Ролония?

— Что ты несешь!

— Где ты впервые встретил Фреми? Как встретил? Что думал при встрече?

Голова Адлета кружилась. Страх все глубже проникал в его сердце.

— Нужно что-то делать! Поговорить о плане! Слушай! Если ты умрешь, умрет и Фреми! И если у них получится осуществить план, что тогда?!

— Это очень важно, Адлет. Я не знаю, где именно вы встретились, но знаю, что ты подумал. Ты хотел защитить Фреми с самого начала, ты никогда не подозревал ее.

— И… и что с того?!

— И тебе должно быть интересно, откуда ты знал это? Потому что я управлял тобой. Потому что я выбрал тебя седьмым четыре года назад, и ты оказался в моей власти.

— Как это понимать?

— Есть у меня такая способность. Я могу управлять любовью человека.

Адлет судорожно выдохнул. Страх впился в него еще крепче.

— Ты не любишь Фреми по-настоящему. Я управлял тобой, потому ты любил Фреми.

Одиннадцатый слушал разговор Тгунея. И слова поражали его. Зачем он рассказывал все Адлету? Разве не стоило сначала выслушать план?

Примерно месяц назад Одиннадцатый говорил с Кьема с тремя крыльями. У того не было номера Темного специалиста. Но он помогал Тгунею и знал весь план. И он был одним из немногих Кьема, кто мог говорить с Тгунеем напрямую.

— Я скоро умру. Потому хочу поговорить с тобой. В день решающей битвы ты должен быть рядом с Тгунеем-самой, — сказал Кьема с тремя крыльями. — Тгуней-сама хочет сыграть на чувствах врагов. Хочет развлечься, запутав сердца врагов. Но, честно говоря, Тгуней-сама может отвлечься на врага и сорваться. И тогда ты должен придать ему спокойствия.

Одиннадцатый посмотрел на Тгунея. А тот, хоть и говорил с Адлетом, вдруг повернулся к Одиннадцатому.

— О чем думаешь, Одиннадцатый? Я делаю что-то странное? — сказал Тгуней ему.

Одиннадцатый решил, что лучше не беспокоить Тгунея-саму. В разговоре пока что не было необходимости.

— О чем вы говорите?.. — Ханс сражался с Кьема, и разговор Тгунея и Адлета едва доносился до него. Ханс сразу подумал, что Адлет собирается разрушить план Героев, хотя казалось, что это делать уже поздно. А Тгуней продолжал странный разговор с Адлетом. Говорил о своей способности. — Унья, Тгуней, ты отвлекся, — усмехнулся Ханс.

Все его старания были напрасны. Он не смог одолеть Тгунея, использовав Адлета. И он не видел шанса позвать сюда Чамо. И сбежать не мог. Ситуация была критической.

Но Тгуней был близко, и Ханс еще мог победить. Он мог убить его до того, как Адлет рассказал ему о плане. А Фреми и остальные будут заканчивать план по убийству Тгунея.

Или можно было заткнуть Адлета, чтобы Тгуней не узнал ничего о плане. И тогда Фреми и остальные смогут одолеть Тгунея.

— Нья-а-а! — Ханс бился с объединившимися Кьема. Он старался пробиться, найти брешь в их рядах. Но врагов все еще было много, он не мог так быстро одолеть всех.

Но Ханс не переставал двигаться. Он получал удары от Кьема, но целился в Адлета.

— Прекрати, Ханс, — и Тгуней вдруг отдал приказ. Кьема-паук, что был рядом с ним, выпустил нить паутины. И край площади, где были Адлет и Тгуней, закрыла стена из паутины.

— Нья-а! — нить опутала и Ханса, мешая ему двигаться. Он едва успел уклониться от ударов Кьема, отделавшись лишь несколькими царапинами. — Черт… Да что ты творишь? — выдохнул Ханс.

Тгуней говорил с Кьема-козлом. Ханс пытался напасть на них с Адлетом, но его остановила стена из паутины. Адлет следил за его действиями со стороны. Но он не реагировал. Он все еще думал о словах Тгунея. Сила управлять любовью. Адлет не до конца понимал это. Не хотел понимать.

Когда он впервые встретил Фреми, она поразила его болью на лице и печалью в глазах. Потому полюбил Фреми. И чем больше он защищал ее, тем больше думал о ней.

Когда Фреми захотела убить себя, узнав о Черном Пустоцвете, Адлету стало невыносимо больно. И Адлет решил защищать Фреми, даже если она этого не хотела.

Он хотел защитить ее не из-за чьего-то приказа. Это была воля Адлета.

— Не в том дело… Адлет, я управлял тобой еще до встречи с Фреми. И потому тебе было суждено полюбить ее.

«Ложь», — подумал Адлет. Фреми была важной для него, но многое в мире было для него важно. Адлет это понимал.

— Думаю, Фреми для тебя важнее всего мира. Но это потому что я заставил тебя так думать. Мир для тебя теперь не важен. Но так думаешь только ты, — Тгуней оскалился. — Если бы я не управлял тобой, ты бы сомневался в Фреми, ты подозревал бы ее первой. Ты бы боялся Фреми, ведь она — смесь человека и Кьема. Как эгоистично хотеть убить многих из-за одной. Но ты любишь Фреми. Ты предал мир ради нее. Потому что я тебя направил к ней.

Адлет хотел думать, что это невозможно. Это он полюбил Фреми, и он сам решил предать мир.

— Если не веришь, я докажу.

С этими словами Тгуней коснулся лба Адлета. В следующий миг он вздрогнул, словно его ударили по голове. И тут Адлет вспомнил. Как решил отомстить ради Раины, ради Шетры, как он боролся с одержимыми жителями деревни.

Адлет страдал, когда узнал, что все жители его деревни умерли. И он рыдал, когда Раина умер у него на глазах.

А потом это пропало из головы. И теперь вернулось.

— Я…

Он не верил Ролонии, Море, Голдофу, Чамо и Хансу. Он собирался убить их. И не колебался ни на миг. Все они были странными, от них порой возникали проблемы. Но ему казалось, что их дружба была важна.

Адлет вспоминал людей, что видел. У них были обычные жизни, мирные жизни. Тогда еще Адлет хотел бороться за мир. И тогда он решил, что у него такой мирной жизни без родной деревни уже не будет.

Рыцарь в Адлете пал. Меч упал на землю.

Он понял, какие ужасы творил. Он не прекращал дрожать. Он не мог толком дышать. Адлет чуть не плакал, вспоминая имя сестры.

— Я дам тебе шанс. Ты так долго защищал Фреми, что заслужил это. Ненавидь меня, воспользуйся шансом убить меня.

Адлет подхватил меч и попытался направить его на Тгунея. Но он не переставал дрожать. Меч ходил ходуном в воздухе.

Им управляли. Он не мог больше этого отрицать. Он вспоминал свои недавние действия и не мог отрицать этого. Но Адлет не хотел верить. Он верил, что любит, а потому и хочет защитить. Это было важно. И он не хотел верить, что это было ложью.

— Адлет, что ты делаешь? Ты меня не убьешь?

Тгуней говорил мягко, он приглашающе раскинул лапы. Адлет пытался направить силы в руку, держащую меч. Пытался остановить дрожь в теле. Пытался вспомнить, что ему стоит сделать.

— Идиот. То, что ты просишь, не отличается от самоубийства. И к чему было возвращать мне разум, если ты управлял мной столько времени?

Тело Тгунея было всего в метре от его меча. Если сделать выпад, можно было пронзить его. Кьема были потрясены, но Тгуней управлял ими и не давал вмешаться. Адлет приблизил меч к телу Тгунея, но лезвие замерло, не пронзив его.

— …Как глупо, — вырвалось изо рта Адлета.

Он почти смирился, что мысли о Фреми попали в его голову по воле Тгунея. Но он все еще не мог убить Тгунея. Если он убьет Тгунея, Фреми тоже умрет. Это понимание сковывало тело Адлета.

— Самоубийство? Вряд ли я так поступлю. Я знаю, что ты не можешь меня убить.

Говоря так, Тгуней рассмеялся. И его голос был полон радости. Тгуней нежно коснулся лица Адлета.

— Мне нравится смотреть на лица людей. Нравится смотреть на людей, страдающих от любви.

Тгуней не переставал гладить лицо Адлета.

— Пока ты терял разум от любви, за тобой было скучно наблюдать. Я хотел увидеть, как ты страдаешь от любви. И моя сила все еще управляет тобой, я лишь немного ее ослабил. Ты любишь Фреми? Хочешь ее защитить? Но ты теперь понимаешь, что эта любовь была тебе навязана.

— Тгуней, ты…

— Прекрасное лицо, Адлет. Все это стоило долгой подготовки, стоило усилий.

Тгуней говорил, а Адлет не мог найти силы убрать его лапу от своего лица. Он только стоял.

— Адлет, отвечай! — кричал Ханс.

Их разделяла стена из паутины, но звук доносился до него. Он не знал, что происходит там, но его тревожила близость Тгунея. Он не хотел упускать шанс.

— Тгуней, я убью тебя! Что вы там делаете?

Адлет не отвечал.

— Если ты забыл, мы сражаемся с Тгунеем. Потому нужно все силы бросить, чтобы убить его. Так стань сильнее, не упускай шанс!

Адлет не двигался. Он смотрел на Тгунея и сжимал меч. Ханс понимал, что его все еще сковывает связь с Фреми.

— Ты забыл о своем умершем друге? Который был солдатом-трупом? Почему ты не мстишь за него? Для этого нужно убить Тгунея, Адлет!

Он хотел ударить Адлета по щеке, чтобы он пришел в себя. Но он не мог пройти к Адлету, ему мешала стена из паутины. И Кьема не собирались пропускать его туда.

«Успокойся», — думал Адлет. Он пытался взять себя в руки. Если он был не только седьмым, но и им управляли, это переворачивало все с ног на голову.

Но он не мог терять себя из-за этого. Нужно было найти выход. Если Тгуней управлял им, он не сможет решиться убить Фреми. Ему нужно было найти способ убить Тгунея без убийства Фреми.

— Мне интересно, о чем ты сейчас думаешь? Пытаешься, наверное, найти выход. Может, мне рассказать тебе о текущей ситуации?

Адлет посмотрел на Тгунея. Казалось, он снова использовал на себе Книгу правды.

— Скоро из-за силы Черного Пустоцвета исчезнут все метки, как и метка Фреми. Есть четыре способа помешать этому. Я могу остановить Черный Пустоцвет. Можно убить Фреми. Убить меня. Или сломать кристалл со священными письменами, что в моем теле. Но, чтобы вытащить его, нужно убить меня. Конечно, сам я останавливать Черный Пустоцвет не собираюсь.

И Адлет понимал, что это правда.

— Если я умру, то умрет и Фреми. И я уверен, что помешать силе Черного Пустоцвета не сможет никто из вас. Ни ты, ни Доззу, ни Фреми. Даже я не знаю, как это остановить. Единственный вариант — Кьема с подходящей способностью. Но, к сожалению, такого я уже убил.

Тгуней говорил и дальше. Адлет не успел понять, а сила Книги правды уже прекратилась.

— Уверен, у тебя есть лишь два варианта. Убить Фреми и защитить мир. Или защитить Фреми и разрушить мир. Никак не выйдет защитить и мир, и Фреми.

Адлет молчал. Тгуней был прав. Как бы он ни старался придумать выход, он не мог уберечь и Героев, и Фреми.

— Выбирай. Кого ты убережешь? Фреми или Героев?

И результат выбора был уже определен. Если из-за силы Фреми погибнут Герои, миру конец. Выбора не было, он должен был предать Фреми. Но тело Адлета не двигалось.

Адлет любил Фреми. Даже если это была ложь, было сложно воспринимать это так, и он не мог дать ей умереть.

Он не мог убить Тгунея и потерять Фреми. Чувства боролись в груди Адлета.

Выбора не было. Но если умрет Фреми, то Тгуней выживет.

Тгуней смотрел на лицо дрожащего Адлета.

«Отлично», — любовь была именно тем оружием, что могла вызвать такое выражение лица. И если упустить момент, больше можно и не заметить такое выражение лица.

— Тгуней-сама, — Одиннадцатый раскрыл рот. И хотя ему было не по себе, ведь за вмешательство его могли и убить, но попробовать стоило. — Нужно скорее узнать от Адлета стратегию. Если Фреми и остальные ее успешно выполнят, то ваша жизнь в опасности.

«Верно. Сейчас нельзя отвлекаться на сражение. Фреми и остальным нужно вести себя тихо», — Тгуней Книгой правды проклял Кьема-лебедя.

— Я хочу, чтобы ты кое-что передал. Фреми.

И Тгуней шифром передал ему послание.

Фреми, задыхаясь, бежала среди развалин. Она много раз звала Адлета, но никто не отвечал. Она даже не слышала звуков борьбы.

Кьема в развалинах громко вопили. Из-за них Адлета услышать не удавалось.

Фреми жалела, что побежала за Хансом. Она упустила шанс на победу.

Фреми злилась на себя, что решила следовать за Адлетом. Что бы он ни говорил, она знала его истинное сердце. Он преследовал Ханса, что помочь себе, чтобы снять с себя подозрения.

— Фреми-сан!

Прибежала Нашетания. За ней виднелась Чамо. Втроем они спрятались в тени, Джума охраняли их. Не думая о врагах, они громко разговаривали.

— Адлета-сана найти не удалось. Возможно, мы пошли не туда.

Фреми была в опасности. Адлета мог схватить Ханс. У них не оставалось выбора, наступало время действовать.

— Нужно возвращаться к Доззу и остальным. Нужно решать со стратегией.

Лицо Нашетании было холодной маской.

— Но… это опасно. Адлет-сан мог выдать информацию.

— Адлет сообщил бы, что стратегию больше нельзя использовать. У него приборы для этого. Взрыва нет, значит, информацию он не выдал. Адлет не так глуп, чтобы не справиться со взрывом при необходимости.

— Все равно опасно.

Фреми знала это. Но, если сбежать, Адлета могут убить. Она сама была виновата, что попала в такую ситуацию. Фреми не могла допустить, чтобы из-за нее кто-то умер. И она точно не хотела, чтобы погиб Адлет.

— Побег подождет. А сейчас нужно сделать это, Нашетания.

— Ты о чем? — спросила Чамо, опешив.

— У нас есть стратегия по убийству Тгунея. Но пока что она прервана.

— Если есть, что делать, — вперед. Отдаю Тгунея вам, а Чамо нужно разобраться с Хансом.

— Забудь о нем на время. Нужно убить Тгунея.

Но Нашетания все еще не была уверена.

— …Твоя жизнь связана с Тгунеем. Не думаю, что это лучший вариант.

— Не важно. Если я успею убить Тгунея, этого мне хватит.

— Если можно, мы бы хотели обойтись без жертв Героями. Это важно.

— Если умру я, останутся остальные. Ваших сил хватит.

Нашетания с неохотой и Фреми решительно побежали к Доззу. И тут сверху раздался голос.

Фреми посмотрела наверх и увидела парящего лебедя. Фреми была удивлена. Она думала, что убила всех летающих Кьема здесь.

Она не помнила этого Кьема, но он кричал ей:

— Герои! Адлет попал в руки Тгунея-самы!

Происходило нечто странное. Фреми сразу поняла, что это было правдой. В этом не было сомнений. Она взглянула на Чамо и Нашетанию. С ними происходило то же самое.

— Фреми! Адлет стал нашим заложником! Вы уже ему не поможете!

Фреми едва дышала. Адлета схватили. Но был способ спасти его. Так думала Фреми, пока слова Кьема погружали их в кошмар.

— Слушайте! Если умрет Тгуней-сама, то умрет и Фреми. Если погибнет Фреми, умрет и Адлет. И даже если вы освободите Адлета, это его не спасет!

Слова ужасали. Что Тгуней сделал с Адлетом? Фреми не знала. Но в голосе Кьема-лебедя была странная сила. Сомневаться в его словах не хотелось.

— Что это такое?

— Похоже на применение силы Святой Слов… Может, эта сила не позволяет лгать, — ответила на вопрос Чамо Нашетания.

Фреми вскинула ружье. Выстрел задел Кьема. Они уже услышали нужную информацию. Фреми прицелилась, но Кьема-лебедь издал громкий вопль. Он захлопал крыльями и рухнул на землю. Через миг Джума Чамо принесли его тело. Кьема-лебедь разбил свое ядро клювом. Выполнив задание, он самоуничтожился.

— А если это ложь? А если эта техника позволяет выдавать ложь на правду…

— У Святой Слов нет такой способности. Фреми-сан согласится, что это была правда, — сказала Нашетания.

Они не знали, что теперь делать с Адлетом. Если убить Тгунея, умрет и Адлет. В это они поверили.

— …Ничего не поделать. Адлет все равно умрет. Мы ничем ему не поможем. Так что вам нужно убить Тгунея. Да, Фреми?

— …Чамо-сан, — выдохнула Нашетания.

Фреми поняла, что дрожит. Она с силой обхватила себя за плечи.

Тгуней услышал краем уха о судьбе Кьема-лебедя. Казалось, слова достигли Фреми. Посланник передал правду. Если Фреми умрет, погибнет и Адлет.

Адлетом все еще управляла любовь, насланная Тгунеем. Он не перенесет смерти Фреми. Разбитое сердце заставит его совершить самоубийство.

Но Тгуней передал не все, что Фреми поняла все не совсем правильно. Адлет был схвачен, и он должен был погибнуть из-за смерти Фреми. Так все подумали. Но правда была немного другой.

Адлет был седьмым. Фреми же услышала о главной проблеме: если погибнет она, не станет и Адлета.

«Что теперь будет делать Фреми?» — размышлял Тгуней.

— Ты чего так испугалась, Фреми? — спросила Чамо холодным тоном. — Все же понятно. Тгуней не глупый. Тгуней пытается выиграть время. Пока все пытаются помочь Адлету и Фреми, сила Черного Пустоцвета гасит метки. Если есть стратегия, скорее применяйте ее. Нужно убить Тгунея.

— …Да. Я знаю, Чамо.

Но Фреми не могла двигаться. Раньше она столько раз говорила Адлету, что нельзя бояться совершать жертву. Главное — убить Тгунея. Но жертвовать Фреми собиралась собой. Она хотела перестать угрожать остальным этой силой. Жертвой не должен был стать Адлет.

— Фреми, ты собираешься ждать, пока все погибнут? — спросила Чамо.

— Стратегия… — Фреми передумала говорить это. Вместо этого вырвались другие слова. — Я не могу принять решение.

— Кто бы удивился? — в голосе Чамо звенела злость.

— Это красное пятно… Если умрет Тгуней, я точно погибну. И потом погибнет Адлет. Если бы я только могла исцелить это красное пятно. Тогда можно было бы убить Тгунея, а Адлет был бы в безопасности.

— Это так, но…

— Это у меня давно, но, может, еще есть способ освободиться. Встретиться с Ролонией и попросить ее еще раз осмотреть пятно. Что-то… что-то ведь должно быть…

— Хватит, — заявила Чамо. — Все с вами ясно. Чамо убьет Тгунея. Чамо убьет Ханса и всех глупцов!

Чамо пошла прочь. И тут голос подала Нашетания.

— Чамо-сан… если ты найдешь Тгунея, прошу, брось это в воздух, чтобы все собрались там.

Нашетания вытащила из брони световые бомбы и бросила Чамо. Чамо нахмурилась, но поймала их. Спрятав их, она развернулась и пошла прочь.

— Фреми, поищем Ролонию-сан и проверим, не удастся ли ей исцелить тебя. Может, Доззу что-то знает, — сказала Нашетания.

Фреми схватила ружье и направила на Нашетанию.

— Успокойся, — закатила глаза Нашетания. Она подняла руку, показывая, что не собирается нападать. — В чем дело?

— Вы знали, что все это произойдет. Что меня сделают заложницей, а Адлета схватят. Но выжидали, притворяясь послушными. Уж очень подозрительно.

— …Фреми-сан?

— Что вы замышляете? Хотите убить Героев в бою с Тгунеем? Или придумали что-то еще хуже?

Фреми целилась в лоб Нашетании. Она не могла промазать на таком расстоянии. Но Нашетания вздохнула.

— Какая ты глупая, Фреми-сан.

Но, как и Фреми и сказала, Нашетания и Доззу были с ними не просто так. Но причину Фреми не угадала. Для Нашетании и Тгуней был врагом. Им нужна была помощь Героев, чтобы одолеть его. Они не могли вдвоем одолеть Тгунея.

И им нужно было не только победить Тгунея. Нашетании нужно было, чтобы как можно больше Героев выжило. Потому что, как только закончится этот бой, начнет действовать Каргикк. Им нужно было, чтобы Герои пересеклись и с ним.

Три дня назад, когда Нашетания искала Героев, Доззу сказал:

— Если бы у нас было шесть Чамо, я мог бы поклясться, что мы бы легко победили Каргикка.

Но даже вшестером они могли не выстоять против Каргикка. Тактики Адлета и разрушительная сила Фреми. Если Герои лишатся этого, то бороться к Каргикком бессмысленно.

Нашетания и Доззу решили сперва разобраться с Тгунеем. Они слушались Адлета, сотрудничали с Героями.

Но они не учли, что Ханс решит действовать отдельно, по своему плану.

Нашетания без защиты приближалась к Фреми, все еще держащей ружье.

— Если мы не победим Тгунея, всем конец, а всем Героям нужно выжить. Потому нужно следовать стратегии Адлета-сана. И всеми силами стараться получить информацию.

Фреми стиснула зубы и молчала.

— Честно скажу, Доззу составлял стратегию, чтобы убить хотя бы троих из вас. Он думал, что так лучше, чем не справиться с уничтожением Тгунея или шести Героев. Но я остановила Доззу. Я сказала ему, что нужно всеми силами одолеть Тгунея. И Доззу согласился.

Она приближалась к Фреми.

— Знаешь, почему? Потому что его стратегия была опасной. Потому что я подумала, что всем нам нужно убить Тгунея. И если мы объединимся, у нас будут шансы. И мы доверились вам, подавили амбиции ради судьбы мира, чтобы вы позволили сражаться с вами.

— Но я…

— Ты можешь не верить мне. Но, хоть это и глупо, я всем вам верю.

Фреми медленно опустила ружье.

— Мне жаль, Фреми-сан… У меня нет запасного плана. Я не знаю, как помочь тебе или Адлету.

— Прости. Я была неправа.

Фреми и Нашетания покинули тень и направились на север, где ждал Доззу.

— Верь, шанс еще есть. Не сдавайся, — сказала Нашетания. Это говорила себе и Фреми.

Убить Героев сейчас не вышло бы. Они не успели бы подготовить внезапную атаку. Нашетания погибла бы раньше, чем убила трех Героев. И Нашетании оставалось только помогать Фреми.

На краю площади стоял Тгуней. Перед ним на коленях стоял Адлет, а на другом конце площади Ханс сражался с Кьема.

Тгуней был уверен, что Фреми не даст им следовать стратегии. И хотя остальные будут спорить, будут просить бросить Адлета и убить Тгунея, Фреми с ними не согласится.

И от этого станет работать сила, внедренная в нее. Ведь Фреми не могла убить Адлета. Она была готова выступить против мира, чтобы защитить того, кого полюбила. Потому что она нуждалась в любви, потому что он был всем для нее.

— …Отлично, — сказал Тгуней.

Адлет был в сердце Фреми, она думала о нем. Они любили друг друга и старались защитить. И их любовь защищала Тгунея. Но если кто-то из них не справится, Тгуней погибнет.

Но любовь не могла так просто погибнуть. Фреми будет искать способ освободиться от силы, что держала ее в заложниках. Но он знал, что ее попытки тщетны. Но она все равно не бросит Адлета. Фреми любила Адлета, а еще вела Героев к уничтожению.

Прошло много времени. Меч Адлета так и не достал Тгунея. Адлет смотрел, как Кьема-лебедь улетел куда-то. Но Тгуней и лебедь говорили на шифре, Адлет ничего не понял.

— …Черт!

Защитить Фреми и Героев. Адлет знал, что оба варианта сразу неосуществимы. Но он не мог позволить умереть хоть кому-то важному. Он же был сильнейшим в мире.

Но порой приходилось принимать сложные решения. Тех, кто не способен на это, сильнейшими в мире не назовут.

Убить Тгунея можно было, только застигнув врасплох.

Сейчас Тгуней ослабил влияние любовью, и к Адлету вернулся разум. Стоит ему включить это на полную, и Адлет вернется под контроль Тгунея. Можно было только убить. Сейчас. Тгунея.

— …

Но меч Адлета не двигался. Он старался прогнать чувства, что призывали защитить Фреми. Он старался закрыться от них.

Он много раз говорил себе, что любовь к Фреми — поддельное чувство. Его вселил Тгуней. Но, как бы он ни старался напасть на Тгунея, перед глазами возникало лицо Фреми.

«Она дважды помогла мне в барьере Тумана Иллюзий».

Он должен был думать о своей безопасности, ступив на территорию Воющих Демонов. Но когда он обнял ее, она смутилась, как обычная девушка.

В Храме Судьбы он пытался спасти Фреми. Он мешкал из-за нее. От мысли, что он потеряет ее, болело в груди. И хотя он понимал, что эти чувства — ложь, боль не ослабевала.

Он не мог поддаваться Тгунею. Он хотел уже убить себя, лишь бы не поддаваться Тгунею. У него не получалось убить Тгунея.

— Прекрасное лицо, Адлет. Больше тревоги. Радуй меня еще больше, — смеялся Тгуней

Он приблизил мордочку к Адлету.

— Да. Я расскажу тебе кое-что хорошее. Есть много способов убить Героев. Мне было все равно, лишь бы победить. Но я решил создать Черный Пустоцвет. И седьмого. И начал управлять любовью. И все для того, чтобы увидеть твое лицо.

— …Что?

— Все ради этого момента. Я создал Черный Пустоцвет, чтобы увидеть твое лицо. Я дал тебе седьмую метку. Я воспитал тебя.

Выражение лица Адлета изменилось.

— Меня… воспитал? — спросил Адлет, сжимая меч. Как часто бывало, задав вопрос, он начинал размышлять сам.

— Да, я воспитал тебя. Чтобы ты пришел на эти земли. Чтобы предал Героев. И… чтобы увидеть твое лицо, — рассказывал Тгуней. — Сначала я уничтожил твою деревню, чтобы ты ненавидел Кьема, чтобы смог стать Героем. Я разрушил твою деревню, чтобы дать тебе причину стать сильнее.

Адлет злился. Получалось, что жители погибли из-за него.

— И я сделал так, чтобы ты попал к Атро, — Тгуней придвинулся ближе. — О, да. Скажу и это. Атро — моя пешка.

Адлет хотел кричать, что это ложь. Атро ненавидел Кьема, исследовал способы убить их. Он не мог быть союзником Тгунея.

— Не веришь. Но это правда. Сорок лет назад я сделал так, чтобы Атро ненавидел Кьема. И Атро начал исследования, как я и рассчитывал. Так было и с тобой.

Адлет лишился дара речи.

— Атро глуп. Его исследования были бессвязными. Ты их видел? А я знаю содержимое документа, в котором он хранил все свои исследования. И я знаю, что толку от Гвоздя святых, как от козыря, нет. Иначе ты бы уже всех уничтожил этим оружием.

«Так я не могу убить Тгунея? — Адлет отказывался верить в этом. — Я самый сильный в мире. Даже если он знает обо всем моем оружии, мы победим».

— И сильнейший ты в мире из-за меня.

— Нет. Я… сам…

— Я знаю, что у Атро ты был слабейшим, когда пришел обучаться. Но в какой-то момент у тебя появились силы любить. И тогда ты начал становиться сильнее.

Адлет вспоминал события четыре года назад. Он едва помнил тот сон о девушке.

— Тогда я дал тебе эту любовь. Тогда ты получил желание защитить кого-то, стать сильнее. Ты понимаешь, что стал сильнее из-за мощи любви, что я вложил в тебя? Если бы не я, ты был бы простым воином, но со мной ты стал сильнейшим в мире.

Адлет вдруг вспомнил ощущения тела, словно погруженного в иллюзию. Казалось, что теперь ему нельзя было ничему верить. Он преодолел дни ада, становясь сильнее. Получил тайное оружие. Он гордился, что это он — сильнейший в мире.

И все было не для того, чтобы убить Тгунея. Это все ему дал Тгуней.

— Я скажу тебе, кто ты. Моя пешка. Моя марионетка и…

Тгуней погладил лицо Адлета.

— Моя лучшая игрушка. Как думаешь, игрушки побеждают хозяев?

Адлет дрожал так, что у него стучали зубы. Ненависть и страх переплетались в нем. Это был не трепет от встречи сильного врага. Это был страх, что сломается все, во что он верил.

— Нет. Я сильнейший в мире, а не твоя игрушка!

Тгуней громко рассмеялся.

— Мне было интересно, как ты скажешь это. Я все думал, будешь ли ты кричать? — Тгуней встал совсем близко к кончику меча Адлета. — Давай, Адлет. Ты так сильно меня ненавидишь. Ты прошел от любви к ненависти. Все это было, чтобы увидеть твое лицо при этом.

«Ненавижу. Но я не могу его убить. Иначе умрет и Фреми».

— Фреми и остальные могут действовать и дальше. Плохо дело. Если это продолжится, меня могут и убить.

— …Да, и ты умрешь здесь.

— Адлет, может, пока что расскажешь мне о стратегии? Иначе я умру. И Фреми умрет.

— Да как ты…!

— Нет, ты все равно мне расскажешь. Как я и планировал.

— Гу!

Мора остановила удар когтей Кьема железной броней. Она ударила и сломала Кьема подбородок. А потом тут же схватилась за кол, что удерживал барьер, и влила силу.

Удерживать барьер и отбиваться от Кьема. Смотреть на все вторым зрением. Но Мора уже уставала.

Ханс напал на Чамо и сказал, что Фреми у него в заложниках. Она заметила это несколько минут назад. Центр развалин, куда убежал Ханс, был вне поля ее второго зрения. Мора не видела остального.

И сейчас она не видела друзей поблизости, чтобы те доложили о ситуации. Значит, все шло по плану. Нельзя проиграть.

Но листья, что разбросала Нашетания, могут обнаружить. Могут закрыть пути к отступлению. Голдоф может не удержать Кьема, и их с Морой одолеют. У Моры кончалось терпение.

Но она могла лишь сидеть и поддерживать барьер. А Голдоф бился с Кьема, проникавшими внутрь.

И вот внутри не оказалось Кьема. Они могли отдохнуть. Но за барьером их было еще около трехсот.

Голдоф подошел ближе.

— Что-то не так.

— Что такое?..

Мора и Голдоф говорили тихо, чтобы их не подслушали Кьема вокруг.

— Я не вижу никаких странных Кьема. А еще. Нужно уничтожить Кьема-обезьяну… он мне не нравится.

— Внешне?

— Я не могу читать остальных Кьема, но этот похож на человека. И я вижу по нему, что он что-то задумал.

Мора задумалась. Могли они что-то упустить? Вряд ли Кьема узнали об их стратегии. Иначе они уже убежали бы. Тогда почему Кьема-обезьяна так себя вел?

— Я кое-что придумала, — прошептала Мора.

Герои уже долго были в развалинах. Вряд ли Тгуней столько времени держался бы в стороне и ничего не делал. Враг точно искал способ уничтожить Героев. Может, это как-то связано?

— Расскажи, — сказал Голдоф.

Они не знали, как там Адлет и остальные, не могли принимать решение. Как и не могли делать выводы по догадкам Голдофа.

— …Я все осмотрю внимательно. Если они что-то задумали, я пойму.

Пока Мора и Голдоф говорили, Кьема атаковали барьер. Один из них пробился. Мора спешно починила барьер, а Голдоф бросился в бой.

— Еще… тридцать семь минут…

Примерно в это время тихо сказал Кьема номер Тринадцать. Голос был таким тихим, словно дыхание. Даже услышав, его не заметили бы.

Он не думал о боли Адлета, о борьбе Фреми. Он не думал о Героях.

Тринадцатый не любил сражения. У него не было желания убивать. Он жил по приказу Тгунея. Он был словно живым оружием.

— Еще… тридцать шесть минут…

Тринадцатый считал. Никто его не слышал.

В северо-западной части развалин сражались с Кьема и поддельным Тгунеем Доззу и Ролония.

— Чертов Тгуней, пусть он рухнет в грязь, и его растопчут! — разносились эхом крики Ролонии.

Кьема кричали. Доззу должен был отвлекать фальшивого Тгунея, пока Адлет не вернется.

Ему не нужно было убивать. Достаточно было напасть и отбежать, и так повторять.

Кьема-волк тоже не пытался ничего сделать. Он лишь отбивал атаки Доззу.

Доззу прикрывал Ролонию и следил за ситуацией. Кьема-леопард с камнями света на нем еще был здесь. Стратегия еще не провалилась, но терпение у Доззу заканчивалось. Он не знал, сколько еще придется тут бороться, пока решается план.

И тут с юго-востока послышался взрыв. Фреми сбила Кьема, летящего к Доззу. Нашетания поспешила к Доззу.

Доззу пытался разглядеть, пришел ли с ними Ханс, но Нашетания оказалась рядом с ним и беззвучно сказала, чтобы Доззу прочитал по губам: «Продолжай так сражаться».

Фреми приблизилась к Ролонии, размахивающей хлыстом. Она схватила Ролонию за шею и потащила. Нашетания мешала Кьема заполнить образовавшуюся брешь. Трое людей отпрянули.

— О, друг, ты все-таки пришел. Куда ты? — Кьема-волк продолжал изображать Тгунея, но стоял в стороне. А Доззу продолжал в одиночку сражаться с другими Кьема.

Ситуация становилась хуже. Доззу успел уловить это по выражению лица Фреми.

Фреми двигалась на юг, ведя за собой Ролонию. За ними следовало несколько Кьема. Порой среди Кьема виднелись Джума Чамо.

Чамо, похоже, все еще искала Ханса. Ее Джума не трогали Фреми и остальных.

— Ролония. Успокойся и выслушай.

Фреми спряталась среди развалин и заговорила с Ролонией, хотя все еще не взяла себя в руки. Она не могла не думать об Адлете и словах Кьема-лебедя. Если умрет Тгуней, погибнет и Фреми, а потом и Адлет. Она объяснила все потрясенной Ролонии.

— Не пойму причину. Если умрет Фреми, то и Ад-кун… Что сделал Тгуней?

— Ролония-сан, мы знаем не все. Но сейчас важнее исцелить красное пятно на груди Фреми, — сказала Нашетания. Фреми чувствовала угрызения совести при виде растерянной Ролонии.

Все было из-за нее. Фреми не понимала, почему она все еще жива. Ведь пока она была жива, ее использовал Тгуней.

— Прости, Ролония. Это я виновата…

Вдруг Ролония с силой ударила себя по лицу. И потрясение сменилось решимостью в ее глазах.

— Фреми-сан, не нужно извиняться. Ад-кун ведь еще жив.

Фреми сняла перчатку и проверила метку. Все шесть лепестков оставались на месте.

— Хоть Ад-куна и схватили, нельзя останавливаться. Нужно следовать ей. Я хочу найти Тгунея… Фреми-сан, не переживай, — Ролония издала смешок. — Потому что Ад-кун — сильнейший в мире.

Фреми поражала ее сила. Она боялась, но внутри оставалась сильной.

«Мы с ней такие разные».

— …Ролония, и почему я Герой?

— Фреми-сан, покажи свою грудь. Уверена, я найду способ исцелить тебя…

— Пожалуйста, Ролония-сан. А я посторожу, — Нашетания отошла. Ролония прижала ладонь к груди Фреми.

— Фреми-сан… Я и не думала никогда, как тебе тяжело.

Фреми молчала.

— Но пока с нами Фреми-сан, все в порядке. Иначе у Ад-куна разобьется сердце, и он не сможет сражаться. Так что Фреми-сан очень нужна Героям.

— Понимаю. Я не проиграю.

Фреми отчаянно пыталась улыбнуться. Она улыбалась невольно. Она помнила, что про улыбки говорил Адлет.

— Стратегия еще не раскрыта, так что шанс убить Тгунея остается, — отметила Ролония.

Перед глазами было лицо Фреми. Грудь сжималась от мыслей о Фреми. Адлет изо всех сил старался прогнать эти мысли. Адлет боролся.

Снаружи казалось, что он безмолвно стоит. Но внутри шла тяжелая борьба.

Он хотел счастья для Фреми. Душа хотела кричать, Адлет едва держался. Как он мог забыть? Фреми пыталась убить Тгунея, даже если пришлось бы жертвовать собой.

Кьема кричали ей сдаться, зародили сомнения. Но если он хотел сделать Фреми счастливой, он должен был убить Тгунея. Так решила Фреми.

Адлет крепче сжал меч. Рядом было несколько Кьема. А Тгуней стоял близко и не двигался.

— Значит, моя смерть принесет Фреми счастье? — Тгуней словно читал его мысли. — А я скажу кое-что хорошее. Собака Фреми и ее мать неплохо себя чувствуют.

От этих слов меч Адлета замер. А Тгуней снова проклял себя Книгой правды:

— Мама Фреми любила ее искренне. Она все еще ждет возвращения Фреми.

Адлет вспомнил разговор с Фреми в барьере Тумана Иллюзий. О маме, о семье, о тяжком предательстве. Тогда Адлет понял, что Фреми хотела бы вернуться в семью.

— Не только мать, но и многие Кьема ждут возвращения Фреми. Это тоже правда, просто, как я говорил, на использование Книги правды существует предел. Я его исчерпал.

Действие Книги закончилось. Адлет не знал, было ли последнее правдой. Но мама Фреми точно ее любила. Сердцу Адлета было больно.

В этот раз Тгуней соврал. Книгу правды еще можно было использовать. И Тгуней удивился, когда Адлет сказал:

— Прокляни себя Книгой правды и скажи, что хочешь счастья для Фреми.

Но Тгуней не мог этого сделать. Он хотел увидеть, как она страдает от любви. Но еще рано было раскрывать Адлету правду.

— Ты хочешь своими руками сломать счастье Фреми? — от слов Тгунея Адлет снова замер. — Расскажи мне о стратегии. Если она будет осуществляться, Фреми умрет. Фреми не будет мешкать и решит убить меня даже ценой своей жизни. Но если ты предашь Героев, Фреми точно будет счастлива.

Фреми будет счастлива. Адлет представил будущее. Все Кьема извинятся перед ней. Сначала Фреми будет злиться, но потом расслабиться. И она воссоединится с мамой и собакой. Будет спокойно жить в мире, где не будет людей, где ее будут считать героем.

Адлет не мог представить всего. Но он уже сдался. Кьема-леопард. Слово, казалось, сорвалось с губ.

— …Гха! — Адлет попытался ударить его по лицу. — Мне плевать на счастье Фреми. Фреми мне не друг… теперь она мой злейший враг!

Ненавидь ее. Так он говорил себе. Только так он мог прогнать свои чувства к Фреми.

Она Кьема. Хоть она и наполовину человек, но половина в ней от этих демонов. Этого хватало, чтобы ненавидеть. Не было смысла защищать дочь Кьема.

«Думай об этом. Ищи причину ненавидеть Фреми».

Адлет закрыл глаза и думал о прошлом. О разрушенной деревне, о жителях, ставших солдатами-трупами. И о Раине, умершем на его глазах.

— …Ты разрушил мою деревню, сделал меня седьмым.

— Да, чтобы управлять тобой, чтобы ты ненавидел Кьема.

«Разве? Это чтобы я защищал Фреми. Без нее моя деревня уцелела бы. А из-за нее теперь разрушена», — Адлет старался разжечь ненависть. Он старался вернуть желание отомстить.

— Раина… — сказал Адлет. Тгуней смотрел на него.

— Раина?.. О, твой лучший друг. Бедняжка, ведь он стал солдатом-трупом, — сказал Тгуней. Он не знал, что вчера они видели Раину.

Адлет мысленно просил:

«Раина, сестра, дайте сил. Дайте ненависти, чтобы убить Фреми. Дайте сил уничтожить фальшивую любовь».

И ненависть появлялась в Адлете. Эта сила помогала поднять меч. Желание Адлета убить Тгунея росло.

— Но Фреми ничего не знала.

И эти слова рассеяли ненависть.

Одиннадцатый рядом с Тгунеем тревожился. Когда Адлет расскажет о стратегии Тгунею? Сколько еще времени они так потратят?

Одиннадцатый не сомневался в его силах, но тревожился. Могло многое произойти. Фреми могла решить довести стратегию до конца. Сюда могла попасть Чамо. Что угодно.

Нужно было быстро получить у Адлета информацию и уходить. Тгунея могли обнаружить.

Одиннадцатый вспомнил слова Кьема с тремя крыльями. Тгуней мог сбиться, и его нужно было направить. Тгуней был важнее всего.

Но злить Тгунея было опасно. Одиннадцатый собрался с силами и обратился к нему, используя шифр.

— Тгуней-сама, хватит играть… Получите информацию у Адлета и уходите. Оставьте Героев Тринадцатому, прошу.

Тгуней посмотрел на Одиннадцатого и тихо ответил:

— Как только убьем Героев, совершишь самоубийство. У тебя хорошая способность, но ты надоел.

Одиннадцатый промолчал. Он не понимал, что не так. Но приказ Тгунея не оспаривали.

— Я не позволю тебе воскреснуть. Уничтожишь ядро. Ты меня разозлил.

Одиннадцатый думал. Нужно было служить другому? Что-то шло не так. Но приказы Тгунея были важны. Нужно было слушаться.

Тгуней уже не думал о разговоре с Одиннадцатым. Он сосредоточился на лице Адлета.

Адлет забавлял Тгунея. Он боролся с любовью и не хотел разрушать мир. Но еще немного, и он сломается. Тгуней выжидал. И Адлет ради любви бросит мир. Тгуней уже видел этот миг.

Ролония осторожно ощупывала грудь Фреми. Она уколола Фреми иглой и поймала каплю крови. Она попробовала кровь, пытаясь понять, что это за болезнь.

А Фреми пока что размышляла. Тгуней не мог незамеченным сделать с ней что-то. Она вскоре сдалась. Вариантов было очень много.

— Что-то поняла?

— …Не знаю, как я раньше не поняла. Это пятно… это не болезнь, это сила Кьема, паразита. Хотя похоже на болезнь… точнее сказать не могу.

Ролония осматривала тело Фреми, хмурясь. Фреми думала. Могла ли она как-то помочь Ролонии? Фреми вспомнила семью. Маму, белую ящерицу, красного муравья, птицу. Может, они что-то знали бы об этом пятне.

Вместо этого Фреми лежала в тени и не знала, что с ней. Были ли подсказки от них? Фреми пыталась вспомнить.

А Ролония положила ладонь на сердце Фреми. И от этого Фреми что-то вспомнила. Когда Фреми была маленькой, ее мама гладила ее грудь усиком. Словно гладила сердце. И хотя была растеряна, она касалась ее без страха. Фреми решила использовать это воспоминание.

— Сердце… — выдохнула Фреми. — Ролония, осмотри тщательно сердце.

Ролония кивнула. Она осторожно вонзила иглу в сердце Фреми, повторила действия с кровью, как и в первый раз. Фреми задержала дыхание и ждала ответ Ролонии.

— …Вот оно, — выдохнула Ролония. — В сердце есть что-то опухшее. Маленькое, заметить сложно. Но его щупальца растянуты и ранят сердце и легкие. А яд щупалец может уничтожить ядро.

— Можешь избавиться от него?

— Странное место для размещения… Но если убрать эту припухлость, можно тебя спасти.

Фреми взволновалась:

— Ролония, ты можешь избавиться от этого?

Ролония молчала. Фреми повторила.

— Нет, я слышала. Я попробую.

Ролония сосредоточилась. Свет из ее ладони ударил грудь Фреми. И много крови тут же полилось из ее рта.

— А-а-а-а-а! — завопила в панике Ролония. Она придерживала челюсть Фреми и пробовала другую технику.

Фреми встала, истекая кровью. Снова не удалось. Но ей нужно было найти способ, чтобы спасти Адлета.

Адлет стоял на коленях перед Тгунеем. Он хотел счастья для Фреми. Он не мог заставить себя ненавидеть ее. Он боялся, что выдаст слова о Кьема-леопарде, о пожаре.

— …Я сильнейший в мире, — сказал Адлет. У него оставались лишь эти слова. Сильнейший человек в мире не мог проиграть. Он мог вынести все сложности. И хотя потеря Фреми была ужасной, сильнейший в мире мог это вынести. Он мог сокрушить фальшивую любовь.

«Нужно верить. Я — сильнейший в мире. Я не пешка Тгунея. Не его игрушка».

Фреми кашляла. Казалось, она потеряет сознание от боли. Но Фреми попросила Ролонию попробовать снова. В этот момент вернулась Нашетания.

— Уходим… Близко Кьема.

Ролония помогала Фреми идти, они покинули укрытие в развалинах. Нашетания оценила ситуацию по их виду. И Нашетания сказала, пока отбивалась от Кьема, преследующего их:

— Лучше подумать, куда можно убежать. Адлета давно схватили. Не хочу думать об этом, но его могли уже заставить все рассказать пытками. Возможно, стратегия уже открылась.

Фреми ответила, сплевывая кровь, что набиралась во рту:

— Нет, это не так.

— С чего ты взяла?

— Тгуней мог заметить, что мы что-то задумали, но подробностей он не знает.

— Почему ты так думаешь?

— Если бы он знал, нас бы уже убили. Он бы воспользовался шансом. Но Тгуней пока не остановил нас. Хотя принимать решения не мне.

Нашетания кивнула.

— Логично. И у нас еще может быть шанс убить Тгунея.

— Думаю, Ад-кун борется. Он не выдаст стратегию так просто, — сказала Ролония.

— Но ты не можешь помочь Фреми-сан. Боюсь что-то решать, но может оказаться так, что мы не спасем Фреми-сан и Адлета-сана.

Ролония вздрогнула, но в словах Нашетании был смысл.

— Решение принять сложно, но Тгунея нужно убить.

Фреми не дала Ролонии ответить.

— Ролония, если ты уберешь из меня ту штуку, то проблем не будет.

— Да, наверное, но… Я не могу этого сделать… Я могу повредить сердцу… И если я уберу его, сердце может перестать биться, даже если твое тело сильное… Я ничего не могу поделать… Ох, была бы тут Тоуло-сан, — Ролония держалась за голову. Фреми упала духом.

— Нашетания, дай нам еще немного времени. Если не выйдет, я сдамся.

— Я не против…

— Тогда…

В это время Кьема-волк изображал Тгунея. Он ничего не получал от Двадцать четвертого. Не было приказов Тгунея. Адлет и Ханс были пойманы уже давно. Кьема-волк не знал, что делать, он лишь вел себя так же, как до этого.

Ему нужно было не дать Героям добраться до них, а еще убить Мору и Голдофа, прячущихся за барьером. Но сейчас Кьема-волк лишь сдерживал Доззу. Кьема поглядывали на него, ожидая развития событий.

— Не защищайся, приготовься уходить, — сказал Кьема-волк Темному специалисту Номер семнадцать. Ему нужно было следить за Фреми. Если с ней что-то случится, Семнадцатый должен был тут же исцелить ее. Сила Семнадцатого могла спасти даже умирающего.

Фреми не должна была умереть. Таков был приказ Тгунея.

Тут появился посланник. И Кьема-волк услышал слова:

— Ролония и Нашетания борются с Фреми. Она предала Героев!

— Приди в себя! — кричала Ролония, отбивая хлыстом пули Фреми.

— Фреми-сан, в чем дело? Что произошло? — Нашетания вызвала из земли меч и направила на Фреми. Фреми бросилась в атаку. Нашетания и Ролония неплохо справлялись.

Кьема не понимали, почему они так яростно сражаются. В стороне появились десятки Кьема. Фреми увидела Кьема-волка недалеко от леса.

— Я сдаюсь! Не атакуйте! — Фреми бросилась к Кьема-волку. Его Кьема отогнали бы Нашетанию и Ролонию. Фреми бросила ружье на землю и рухнула перед Кьема-волком. — Я ошибалась… Я думала, что должна убить вас, но это не так. Я должна быть среди Кьема.

Она знала, что Кьема-волк не Тгуней. Но притворилась, что верит ему.

— Вот как… но ты часто врешь. Это не ловушка?

— Нет нужды подозревать меня. Я говорю вам правду.

Фреми говорила с Кьема-волком, а сама разглядывала его подопечных. И нашла нужного Кьема. Кьема, похожего на гусеницу. Темного специалиста Номер семнадцать.

Он мог исцелить даже самые ужасные раны.

— Кьема-целитель…

Десять минут назад Ролония напряженно слушала Фреми. А Фреми было не по себе. Избавиться от красного пятна можно было, убрав паразита из тела. Но он мог успеть уничтожить ее сердце.

Но Фреми помнила, что рядом был Кьема-волк, поддельный Тгуней. И там же был тот Кьема-целитель. Темный специалист Номер семнадцать, Кьема, что может восстановить тело. Он мог вдохнуть жизнь в того, кто почти умер. Фреми слышала от матери, что он может исцелить и тело Фреми.

— Кьема сможет убрать паразита и исцелить сердце. Так красное пятно может исчезнуть.

— Невозможно… Чтобы враг лечил Фреми-сан…

— Я притворюсь, что предала вас. Враги окружат меня, поверят, что я не враг, и исцелят.

— Но они могут и убить тебя. И нет гарантии, что красное пятно после исцеления исчезнет.

— Другого варианта нет, — сказала Фреми Нашетании. Больше предложить было нечего. — Я притворюсь перед ними, что сражаюсь с вами. А потом откроюсь намеренно. Пронзите мне сердце.

Фреми посмотрела на Ролонию. Та напряженно слушала. Фреми смотрела ей в глаза. Ролония мешкала.

— Думаешь, враги поверят, что ты предала нас?

— Я заставлю их поверить, — сказала Фреми. — Если меня исцелят, я сразу вернусь. Если я умру, все равно действуйте по стратегии.

Фреми дала Ролонии маленькую бомбу. Если ее взорвать рядом с рассыпанным порохом, лес вспыхнет. И все взорвется, летающие Кьема не успеют спастись.

А если уничтожить Двадцать четвертого, связь с Тгунеем прервется. Двадцать четвертого решили оставить на Нашетанию. Они все подготовили, и Фреми направила ружье на Ролонию. Пуля пролетела рядом с ее ухом.

Кьема-целитель… Семнадцатый задумчиво смотрел на Фреми. Как и Кьема-волк и все остальные, он сомневался в Фреми. Он пока что не мог ее исцелять. Если Фреми поверить, она может предать. Как ей доверять?

Ролония и Нашетания смотрели, как Фреми встречается с Кьема. Они надеялись, что им поверили. И тут Кьема-волк схватил Фреми щупальцем за руку.

— Не борись. Скажи мне. Почему ты не вернулась, когда тебя просили сдаться?

Кьема-волк мог разозлиться, если ответ ему не понравится.

— …Я сомневалась, что вы захотите принять меня к себе.

— Не знаю, чем ты думала. Уверена, что теперь готова? Это странно, Фреми.

Фреми старалась подобрать ответ.

— Не скажешь, почему ты решила бросить Ролонию и Нашетанию?

Фреми молчала. Ей нужно было убедить Кьема-волка, а с ним и Тгунея. Иначе она не поможет Адлету.

В это время Адлет крепче схватил меч и встал на ноги. Он был настроен убить Тгунея. Как он будет страдать, когда потеряет Фреми? Сильнейший в мире выдержит это.

Адлет старался себя убедить. Будет больно. Он тоже может погибнуть. Но он схватил меч крепче.

— Хо…

Тгуней потрясенно смотрел на Адлета.

— Ты решил выступить против меня? Решил отбросить любовь?

— …Я сильнейший в мире.

Десять Кьема окружали Тгунея и Адлета. Они хотели помешать Адлету. Но Тгуней приказал им не атаковать. Адлет боялся, что это зайдет слишком далеко. И тут большой Кьема-обезьяна что-то сказал шифром. Тгуней слушал его. Это напоминало о Двадцать четвертом, о Кьема, что использовался для связи.

— А вот и важные новости.

Кьема-волк спрашивал у Фреми, почему она сдалась сейчас. До этого она сражалась против них.

— Я поняла, что люди — не друзья мне. И когда все кончится, они точно убьют меня, — врала Фреми.

— О, да, и я убью всех твоих друзей-людей.

— Плевать.

— Хмм, ты ведь говорила, что Кьема — ужасно беспощадные.

Фреми нахмурилась. Ей все еще не верили. Но она еще могла убедить их.

— Но… — Фреми все же нерешительно открыла рот.

— Что?

— Только не убивайте Адлета. С ним мне даже хотелось жить. Я не хочу, чтобы его убивали.

Это было искренними словами. Фреми не хотела потерять Адлета. Она жалела об этих словах. Ей могли не поверить, что она против Героев.

Но Кьема-волк повел себя иначе.

— Ясно… я понимаю твои намерения. Из-за Адлета ты предала Героев. Так и быть, Адлет выживет.

Фреми скрывала улыбку. Она смогла. Это поможет Адлету.

— Фреми предала Героев.

— … - Адлет был потрясен. Меч его замер. А перед глазами его появилась яркая картинка Фреми, окруженной Кьема. — Что… произошло там… — шептал Адлет, поправляя меч. Ему нужна решимость. Даже если он потеряет Фреми, он убьет Тгунея.

— Фреми попросила не убивать Адлета.

— …А? — услышав это, Адлет выронил меч. Адлет переспросил, и Тгуней сказал, что передал ее слова в точности. И Адлет понял. Так сказала Фреми. Но он не мог поверить. Он думал, что не нравится Фреми. Она сама так сказала. И потом злилась на него, когда они преследовали Ханса. — Так она не… ненавидит меня?

Сердце Адлета наполнилось теплом. Его любили. Не было ничего приятнее. Адлет даже забыл, что любовь поддельная.

— Ха-ха-ха, — слабо рассмеялся Адлет. Сердце Адлета было радостным. И он уже не был готов страдать от потери Фреми. Это исчезло, как и желание быть сильнейшим в мире, решимость защитить мир. И он уже не хотел противиться тому, что он игрушка Тгунея. — Ха-ха-ха-ха.

Адлет смеялся, и смех был пустым. В нем не было сил бороться с любовью. Он хотел быть с Фреми. Хотел, чтобы она была счастлива. Даже если мир будет разрушен, зато она будет жива. Он понимал, что мысль рождала фальшивая любовь. Но теперь Адлет знал, что Фреми любит его.

В голове всплыли лица Раины, сестры и жителей деревни. Лица учеников на горе Атро. Они не задержались там. А потом он вспомнил лица Героев.

И они исчезли из головы. Остался только один человек. Фреми.

Адлет был готов уничтожить мир ради девушки. Ради фальшивой любви. Ради девушки, которую он любил не искренне. Это было странно. Адлет смеялся. Он заметил. Тгуней вдруг сдвинулся чуть в сторону.

И Кьема, что стоял за ним, подошел к Адлету. У него было тело человека и голова птицы. Он пристально смотрел на Адлета.

— …Кьема-леопард возле поддельного Тгунея, — громко сказал Адлет. — Мы думали, что он приведет нас к Тгунею, когда побежит передавать послание.

И он рассказал все. Про подготовку к пожару в лесу. Про светящийся камень, прикрепленный к леопарду. И он рассказал Тгунею о сигналах, что могли остановить стратегию.

И Герои теперь не смогли бы найти Тгунея. Не могли и сбежать, чтобы выжить. Тгуней все внимательно выслушал.

— Теперь все стало ясно, — услышал Тгуней шепот Кьема-козла.

— Я рассказал все, — и Адлет снова начал смеяться. Он смеялся какое-то время. А когда смех утих, он закрыл лицо руками. Он кричал так сильно, что из горла полетела кровь. Увидев это, Тгуней расхохотался. Он смотрел на сломленного Адлета и смеялся.

— Спасибо, Адлет. Повезло, что я встретил тебя. Ты — лучшая игрушка.

Услышав его, Адлет замолк. Он не смеялся и не кричал, он лишь смотрел себе под ноги. На его лице ничего не отражалось.