Герои меча и багов

Ход 3. Сиреневый игрок

«Всё это — совершенно не то, на что я рассчитывал, когда шёл за Наташкой в её деревню», — подумал Ефим, глядя, как безутешный эльф качается из стороны в сторону, рыдая и причитая над своей возлюбленной. «Я же её сам, пусть не по своей воле, только что чуть не изнасиловал… Дьявол, если бы знал заранее, что так получится — остался бы в лесу!..»

Подвижность начала постепенно возвращаться в затёкшие члены, но два эльфа, навалившихся сверху, надёжно придавили к дощатому настилу помоста.

— Эй, вертухаи! Хоть перевернуться-то на другой бок дайте!

— Лежи, животное! Не вздумай дёргаться! Только хуже будет…

Пока Ефим ворочался, безуспешно пытаясь лечь поудобнее, и бранился с держащими его молодцами, вокруг начали собраться феи и эльфийки. Они робко подходили и вставали возле мрачных и угрюмых лесных братьев, которые с укором оглядывали их и многозначительно вздыхали. «Какой позор, блин… И Наташка-то небось теперь только о том и думает, какого отвратного гада за собой привела… Чёрт, как неудобно-то!»

Тем временем, так раздражающие завывания и всхлипывания со стороны рыдающего эльфа, наконец, прекратились, и Ефим рискнул повернуть голову, посмотреть, что изменилось. Получил болезненный тычок в бок, но это было приемлемой платой за возможность быть в курсе обстановки.

Оказалось, что Эльтодреель наконец-то пришла в себя и теперь сидит, непонимающе хлопая своими длинными ресницами и мотая головой. При этом, она даже и не подумала привести одежду в порядок. Может, просто не сообразила, что с нею что-то не так.

Ефим сглотнул. Свободолюбивая грудь эльфийки приветливо посмотрела на него, как на старого знакомого. Однажды вырвавшись на волю, она теперь никак не желала забираться обратно, в плен тесной кофточки — тем более, последняя ещё совсем недавно «ловким движением рук» была превращена из предмета одежды в элегантные лохмотья.

Притягивали взгляд и голые коленки, которые Эльтореель непроизвольно поджала к себе и обняла руками. Благодаря Ефиму штанов на эльфийке не было, они валялись в стороне бесформенной зелёной кучкой. Нижнего же белья эта женщина, судя по всему, отродясь не носила. Конечно, сейчас Эльтодреель сидела так, что ничего «такого» видно не было, но воображение легко дорисовало всё нужное, а тело… А проклятое тело снова начало действовать.

Эльфы, к счастью, быстро угомонили Ефима, когда его организм опять вышел из под контроля и начал вырываться. «Спасибо, кролики. Пусть хоть так убережёте моего внутреннего… Простите, вру — „внешнего“ демона от повторения того, что недавно произошло». Правда, Ефим получил ещё пару болезненных тычков и его лицо прижали к доскам настила, так, что теперь совсем ничего не было видно. Но он всё равно был искренне благодарен ушастым за то, что его удержали.

— Тирахилорн, — тем временем, заговорила Эльтодреель. — Хватит поливать меня слезами. Ревёшь, как баба!

— Эль! Любовь моя! Моё бедное сердце разрывается…

— Лучше бы у тебя разрывались штаны.

— Что… Что ты такое говоришь?..

— Я тебя не люблю, Тирахилорн. И никогда не любила. Ты — снулая рыба! Как вспомню, как ты вяло трепыхался во мне, в те редкие дни, когда у нас всё-таки случалось «это»… Бр-р-р. Это всегда было ужасно. Но я терпела! Терпела ради общего блага и потому, что лучше партии в этой глуши себе всё равно бы не нашла. Извечная и самая большая проблема нашего народа — найти достойную пару… Но теперь всё изменилось! Недавно… Богиня, подумать только! Недавно у меня чуть не случился настоящий секс! Не то полусонное лежание друг в друге, а именно так, как должно быть! С любовником, который действительно желал меня, а не выполнял скучную и опостылевшую давным-давно обязанность! Хоть это был и не эльф… А возможно даже — именно потому, что это был не эльф! Вот так-то, Тирахилорн! Всё это было так… Так волнующе и прекрасно… И тут явился ты и начал реветь надо мной! И это вместо того, чтобы пойти и показать моему так называемому «обидчику», кем ты его считаешь, и где меллорны растут. Тьфу! Даже тут ты бесполезен! Противно! Уйди с глаз моих!..

— Эльтодреель. Ты, кажется, тронулась умом. Или попала под воздействие чар соблазнения. А возможно даже и то, и другое… — в разговор вмешалось новое действующее лицо. Судя по голосу, тот властный блондинчик, который так не понравился Ефиму при первом же взгляде.

— Возможно. Плевать… Где наш новый лорд? Почему вы его держите? Эй, срочно отпустите!

— Новый лорд?

— Если не заметил перстень на его пальце… И новый цвет флага нашей деревни… Тогда — обязательно обрати на это внимание.

— Эльтодреель. Ты же не хочешь сказать, что в наше отсутствие вы, глупые озабоченные бабы… Притащили в деревню инкуба… Чтобы он, пока нас тут нет, вас всех перетрахал… А потом, будто одного этого мало — вы ещё и отдали ему нашу деревню?!

— Ты говоришь грубо и передёргиваешь. Но в общем и целом — да! Всё верно!

— И сейчас ты хочешь, чтобы мы отпустили его?

— Конечно. Он по праву теперь главный. Самый главный! И вы должны бы преклонить перед ним колено.

— Эльтодреель. А не хочешь ли ты, прежде чем раздавать приказания, сначала одеться… И вспомнить о том, кто у нас вообще-то здесь главный?..

— Был главным. До того, как появился он, — Ефим в красках представил, как девушка указывает в его сторону рукой. Слишком в красках. Тело опять начало дёргаться…

— А вот это не вам решать.

— И не вам. Вы, если ты забыл, в меньшинстве.

— Да побойся Богини, глупая! Не хочешь же ты сказать, что все присутствующие будут за, чтобы вот этот… — на сей раз Ефиму ничего представлять не понадобилось — он почувствовал, как его пинают под рёбра. — Чтобы вот этот… Стал главным?..

— Так они все и так уже «за». Ваши голоса, даже если вы против, ничего не решают. Мы уже решили между собой этот вопрос, и до того момента, как вы пришли, всё было в порядке…

— Всё было в порядке кроме того, что эта тварь тебя чуть не трахнула прямо тут, на глазах у всех. Животное!.. — ещё один пинок.

— Мальчик плохо себя контролирует. Он предупредил об этом. Заранее. И я сама виновата, что спровоцировала его… Хотя, боюсь, сейчас говорю неискренне. Если честно, я бы провоцировала его снова и снова! Это… Это лучшее переживание всей моей жизни!

— Эльтодреель. Нам безразличны твои извращённые фантазии…

— А мне — твои. Не хочешь приказать своим людям отпустить своего лорда, которому отныне принадлежит вся наша деревня? Пока он совсем на вас не рассердился?

— Мы прикончим его. Мы охотимся на подобных ему. Мы убиваем их. Это наша работа. Ведь иначе эти животные будут убивать нас! Наше призвание — встать нерушимой стеной между мерзкими рогатыми тварями и невинными!..

— Да, только почему-то вместо того, чтобы обезопасить нас от демонов, в последний раз вы напали на орков…

— Они тоже враги!

— Но они не так опасны и последнее время стараются обходить наши леса стороной. А вы напали на них, потому что вам так проще. Лёгкая победа и способ показать остальным, что вы — нужны. А демоны тем временем продолжают свои набеги, и вы ничего не можете с этим поделать…

— Не говори так! Мы делаем всё возможное!

— Конечно. Только где Анариэль? Где Тариэль? Где Иримиэль? Они все пропали, стали жертвами демонов. Вы не смогли уберечь их, и даже не попробовали отбить несчастных. А наш новый господин — не кто-нибудь, а Охотник на демонов! Тот, кто поможет нам наконец покончить с этой напастью! Так что закрой свой рот, и… А ну, пустите!..

Ефим всё же изловчился и повернул голову. Два эльфа держали Эльтодреель и пытались оттащить её прочь с помоста, в то время как она отчаянно упиралась и рвалась в противоположную сторону. Точь-в-точь, как её свободолюбивая грудь, которая до сих пор победно торчала наружу и сейчас, от резких движений, призывно раскачивалась вверх-вниз.

— Девочки, да помогите же мне! Покажите этим грубиянам!

Пару секунд все стояли, будто не решаясь. А потом — будто сорвались с цепи. Началась массовая потасовка, с однозначным разделением по половому признаку. Ни одна из фей или эльфиек не встала на сторону охотников, из которых ни один также не пошёл против своих.

Лежать и просто смотреть на всё это казалось неправильным, и Ефим скосил взгляд на одного из эльфов, из тех, кто прижимал его к доскам. Тот внимательно следил за происходящим, явно больше озабоченный начавшейся заварушкой, чем пленником, и болея за «своих». Но — держал, гад, крепко.

Пользуясь тем, что внимание остроухого отвлечено, Ефим принялся осторожно разглядывать его. Ведь противника надо знать в лицо, и никакая информация не будет лишней.

«Ёлки зелёные. Если бы не знал точно, что это — пацан, мог бы случиться казус». Эльфа и правда от эльфийки отличало мало чего. По сути, всего-то две крохотные детальки, одна из которых висит или не висит спереди, а вторая болтается или не болтается между ног. Всё же остальное, от миловидных черт лица и длинных волос до одежды, было просто ужасно похожим.

«Тайландский трансвестит, чтоб тебя!»

Взгляд Ефима совершенно случайно задержался на обтянутых зелёной тканью бёдрах эльфа. Ему было всё равно куда смотреть, он думал о совершенно отвлечённых материях, таких как наследственность и причины того, что женщины одних народов красивее, а других — наоборот, причём не только в фэнтезийных вселенных.

Взгляд был направлен «сквозь», куда-то в абстрактные дали, и был совершенно безобидным, не содержа в себе ни капли какого-то там интереса. Но, как выяснилось, этого оказалось достаточно для запуска необратимого. Когда Ефим понял это, то аж потерял дар речи от удивления. Но быстро пришёл в себя, оценил возможные последствия — и зашептал, всё громче и громче:

— Не смей! Нет. Нет… Нет!.. Ты не хочешь этого! Ты! Не! Хочешь! Хороший инкуб… Хороший мальчик… Фу!.. Нельзя, я сказал!..

— Эй, животное? Что ты там говоришь?..

— …тебе не нравятся самцы эльфов! Ты — инкуб! Демон соблазнения! Тебе нравятся девочки! Девочки, девочки, и только девочки! Да, да, я вижу — их хрен отличишь… Да, ты прав, из этого мальчика вышла бы очень симпатичная подружка… Но это, блин, не девочка! Слышишь! Эй! Мы не трахаем эльфов! Это противно! Это мерзко! Фу! Мы трахаем только эльфиек! Только эльфиек, я сказал!

— Эй, демон? Ты в себе?

— Бегите, несчастные! Прочь! И хватит уже своей жопой перед моими глазами вертеть, ты, гомосек латентный… А то я за него не ручаюсь!

— Что? Кого?..

Тело Ефима извернулось и откинуло одного из эльфов в сторону, а второго подгребло под себя. При этом озабоченный «автопилот» совершенно игнорировал такие совершенно не важные для себя вещи, как «боль» и «неудобство». Сам хозяин тела такого с собой бы не сотворил, и уж точно не ради того, чтобы… Схватить эльфа за ягодицы.

Поняв, что творит, Ефим содрогнулся от омерзения.

— А-а-а-а!.. Нет!.. Только не это! Ты, тварь! А ну, пусти его! Пусти, я сказал! Я отрежу себе руки! Я сожгу их! Это не та жопа! Это неправильная жопа! Это совсем неправильная жопа! Да пойми же ты уже, дурак! Нам другая нужна! Дру-га-я! Без лишних девайсов спереди! Вон их сколько вокруг, да посмотри же ты!..

Тело не слушало Ефима, эльф бессильно трепыхался, а второй эльф не вмешивался и смотрел на происходящее… С интересом?

— Чего? Серьёзно? А-а-а, бля… Куда я попал… Кубло извращенцев… Вызываю огонь на себя! Семиногий пиздохуй! Восьминогий пиздохуй! Девятиногий пиздохуй! Ах, хорошо вошло… Ж-ж-жопа-а-а! Хероманда! На, получи ещё, гомогей проклятый! Будешь знать, как всяких сладких за жопы лапать!..

Едва не обесчещенный эльф воспользовался тем, что тело Ефима корчит от боли, и наконец-то вырвался из его цепких объятий, в испуге стреляя по сторонам глазами. «Ангел-хранитель», порхающий совсем близко в воздухе, вызвал гудящее облако пчёл и стрелял электрическими разрядами уже с двух рук, добавляя в происходящее хаоса. И всё это на фоне очень странной потасовки между мужским и женским населением эльфийской деревни, где одни таскали других за волосы, а вторые давали первым пощёчины… И иногда было сложновато определить, кто из дерущихся — кто.

Сам Ефим катался посреди всего этого и заливался безумным смехом, время от времени провоцируя крылатого карапуза очередным ругательством. Стараясь при этом всё-таки не перегнуть — было бы верхом глупости получить Паралич, когда вокруг столько потенциальных врагов. Особенно, когда некоторые из них… Ефим поймал на себе взгляд второго эльфа, как он его окрестил — эльфа-наблюдателя, и тот ему очень не понравился. Не должен нормальный гетеросексуальный эльф так смотреть. Или — их нормальных не бывает?..

Тем не менее, всё вокруг начало потихоньку успокаиваться. Рядом с Ефимом, который с трудом поднялся на ноги, внезапно появились Эльтодреель, Наташа и ещё несколько знакомых эльфиек и фей. Охотники скучковались напротив, поправляя растрёпанные причёски и одежду, и обиженно зыркали по сторонам. Сразу было видно победителей и побеждённых. Удача на стороне больших батальонов. У остроухих красавчиков, оказавшихся в меньшинстве, изначально не было шансов.

Соперники смотрели друг на друга и не решались сделать следующий шаг. Повисло напряжённое молчание.

Ефим огляделся по сторонам — и принялся усиленно ругаться. Количество прекрасных женщин в шаговой доступности зашкаливало. Тело наконец перестало интересоваться самцами-эльфами, и можно было бы порадоваться, пустить всё на самотёк… Но нет. Был ещё проклятый обет и необходимость его соблюдать! Да и ситуация в целом совсем не располагала.

По идее, сейчас надо было бы показать всю свою мудрость, предусмотрительность и способность к анализу сложных неудобных ситуаций как правителя, выкатить соломоново решение, примирить враждующие стороны и сделать так, чтобы всем вдруг стало хорошо — или, по крайней мере, выбрать из всех плохих вариантов наименее скверный. Но Ефиму было совершенно не до происходящего. Его руки тянулись то к стоящей непростительно близко Эльтодреели, то к Наташе. И приходилось сыпать всё новыми и новыми ругательствами, чтобы угомонить демона.

«Я в какого-то мазохиста, блин, превращаюсь. Ведь ему, гаду, безразлично всё. Больше я сам страдаю…»

Но Ефим понимал, что деваться некуда. Либо действовать так, либо — случится страшное. Или очень страшное. Это смотря кто окажется ближе…

Эльтодреель что-то говорила, эльфы ей отвечали, но что, как, кому — из-за постоянных попыток сохранить контроль над собой Ефим не отслеживал. Не заметил он и момент, когда охотники дружно развернулись и начали спускаться с помоста, имея при этом вид оскорблённой невинности. Когда последний из них скрылся из виду, Эльтодреель, тварь такая, ещё и сделала шаг навстречу.

— Господин…

А одежду-то она привела в порядок не до конца, ой не до конца… И эта её свободолюбивая грудь всё ещё выглядывает наружу, ловя момент, чтобы хась — и выскочить снова…

— Прочь! Все прочь! Отойдите, бля! А то наброшусь! Быстро! Ёбаный стыд, моржовый хер, сучье говно! Вот, так, вот, ещё… Давай, голубчик, жги… Хреначь со всей силы! Херачь! Хуячь! Еби! Во-о-от, так, уже лучше… Так что вы там сказали, а?..

— Господин, — сделала вторую попытку Эльтодреель, потупив взгляд и молитвенно сложив руки на груди. На груди…

— На груди, бля!.. Стовосьмидесятиногий пиздохуй! Да, да, вот так! Ебашь меня, маленький говнюк, ебашь меня сильнее… А ты не смотри туда! Не смотри! В глаза ей смотри, сказал! Так что там было-то? Что ты хотела сказать?

— Я хотела сказать, что наши мужчины оказались категорически против решения подчиниться вам, господин. И были за это изгнаны. Проблема решена, только теперь… Боюсь, на вас теперь лягут дополнительные обязанности. Уж не знаю, справитесь ли…

Ефим горестно вздохнул и хлопнул себя рукой по лицу. Сам.

Крепко-накрепко зажмурился, вдохнул-выдохнул, стараясь привести в порядок мысли и всё остальное. Наконец, огляделся.

Вечер постепенно превращался в ночь, однако это превращение ещё не завершилось. Тёмно-синее небо, насколько можно было видеть сквозь деревья, только начало наливаться чернотой. Осторожно зажигались одна за другой редкие звёзды. Птицы сонно и лениво чирикали, готовясь ко сну. В воздухе чувствовались прохлада и сырость, но при этом ветер, уютно шелестящий листьями, был ещё тёплым.

Под кронами деревьев сгущались сумерки, но с темнотой самоотверженно боролись покрывшие всё вокруг светлячки, множество их. В созданном ими необычном освещении, похожем на неоновую подсветку, всё выглядело нереальным и волшебным. И света было достаточно, чтобы оценить множество взглядов, наполненных затаённой надеждой и плохо скрываемым беспокойством. Ефим почувствовал себя, словно Дед Мороз на детсадовской ёлке. Или, вернее, как стриптизёр на вечеринке, которую устроили после окончания ёлки воспитательницы, доплатив снявшему ватную бороду и надевшему кожаные трусы аниматору.

Девушки послушно разошлись в стороны и теперь стояли ближе к краям помоста, выстроившись в три неровные шеренги. Ровно четырнадцать штук. Три эльфийки, одиннадцать фей. Одновременно очень похожие друг на друга, как сёстры, и в то же время — такие разные.

Все эльфийки — высокие, стройные, с одинаковыми золотистыми волосами, в одинаковых зелёных костюмах — конечно, с поправкой на состояние одежды Эльтодреели. Тем не менее, Ефим точно бы не спутал этих троих, каждая обладала ярко выраженной индивидуальностью: черты лица, фигуры, возраст, рост, и, казалось, даже характеры были разными.

Что до фей — у весёлых малышек разброс был гораздо шире. Волосы — почти весь спектр видимого света. Обычные человеческие каштановые, чёрные, русые, и тут же — голубые, зелёные, розовые, сиреневые. То же с глазами. Кое у кого даже отличался цвет кожи. Одежда — платья, топики, набедренные повязки, коротенькие юбочки — кто во что горазд. И рассмотреть всё это можно было в деталях, поскольку значительная часть светляков пристроилась в волосах, а также на телах фей. И хуже всего было там, где насекомые пристроились не на одежде, а забрались под неё, заставляя тонкую материю просвечивать…

Оглядев всё это великолепие, Ефим поскорее воздел глаза вверх, к ночному небу, так, чтобы никого не видеть. После этого собрался было дежурно выругаться, призвав свою личную анти-виагру, так, для профилактики — но тут откуда-то со стороны донеслось истошное:

— Демоны!..